Овсепян Р. История новейшей отечественной журналистики

ОГЛАВЛЕНИЕ

ГЛАВА 2

ЖУРНАЛИСТИКА ПЕРВОГО ДЕСЯТИЛЕТИЯ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ

(ноябрь 1917–1927 гг.)

ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ЖУРНАЛИСТИКА В ПЕРИОД ЛИБЕРАЛИЗАЦИИ СОВЕТСКОГО РЕЖИМА

(1921–1927 гг.)

Проблемы, вставшие перед советской журналистикой в годы восстановления народного хозяйства, нельзя до конца осмыслить без учета экономической и политической ситуации в стране. С окончанием гражданской войны политика «военного коммунизма» зашла в тупик. Политические, идеологические, экономические установки РКП входили в противоречие с реальной действительностью. Не получила своей практической реализации, настойчиво проводимой партийно-советской прессой, концепция мировой революции, уводившая общественную мысль от конкретных задач сегодняшнего дня страны. К сожалению, в печати тех лет слишком робко раздавались голоса о необходимости изменения политического курса.

Сложившаяся в 1918–1920 гг. обстановка в России и во всем мире коренным образом преобразила РКП(б). С ликвидацией оппозиционных партий и многопартийной системы она утвердила свою монополию на власть. В короткие сроки была создана централизованная военно-приказная система в партии и обществе. Большевики подчинили себе все органы власти (Советы и массовые общественные организации, профсоюзы, кооперацию). В создавшихся условиях РКП(б) перешла к политике «военного коммунизма», сочетавшей в себе марксистские догмы строительства социализма с вынужденными мерами военной защиты Советской власти. Жесткая политика «военного коммунизма» продолжала действовать и после окончания гражданской войны. Она таила в себе исключительно большую опасность для общества. Результатом явился тяжелый кризис, в котором оказалась страна к концу 1920 г.[24]

Сложившейся тупиковой ситуации способствовала и другая причина. Насильственная продразверстка, деятельность комитетов бедноты, классовое расслоение деревни сопровождались террором, расстрелами, осуществлявшимися органами ЧК. Газеты тех лет полны сообщений о расправах над классовым врагом. В одном из номеров «Правды» за октябрь 1920 г. рассказывалось о том, как Николаевская ЧК Вологодской области выколачивала «излишки» хлеба у населения и усмиряла восставших «кулаков». Газета писала: «Чрезвычайка запирала массы крестьян в холодный амбар, раздевала догола и избивала шомполами». Об актах жестокого террора рассказывали и другие издания 1921 г.: «Воля России», «Общее дело», «Последние новости».

Несостоятельность и опасные последствия проводимого государством военно-приказного экономического курса понял, наконец, Ленин. Он предложил отказаться от политики «военного коммуниста», перевести народное хозяйство на рельсы новой экономической политики, заменить продразверстку продналогом, создавая тем самым стимул для развития крестьянского хозяйства. Задачу перехода к нэпу призван был решить X съезд партии, собравшийся в начале марте 1921 г.

Ленинская идея новой экономической политики встретила резко отрицательное отношение со стороны большинства его соратников. Среди членов партии и значительной части партийных журналистов она рассматривалась как забвение революционных идеалов. И все же в печати день за днем раздавалось все больше трезвых голосов. «Правда», разъясняя значение замены продразверстки натуральным налогом, подчеркивала, что нэп создает условия для восстановления разрушенного войной народного хозяйства, для перехода к новым отношениям в обществе.

В феврале 1921 г. вышла газета «Труд». Будучи ежедневным центральным органом профсоюзов страны, она выпускалась для рабочих и была их голосом.

На первый план в деятельности советской журналистики весной 1921 г. выдвигались вопросы организации пропаганды новой экономической политики среди широких масс рабочих и крестьян. Но в большинстве своем такого рода выступления носили декларативный характер. Здесь не было определенной продуманности проблематики, знания процессов, происходивших в хозяйственной жизни. Одним словом, партийно-советская печать еще не перестроилась в соответствии с новыми условиями. Над ней довлел пропагандистский характер, тон, присущий ей в годы гражданской войны.

Активные действия печати сдерживались рядом причин, возникших в предшествовавшие годы. Стремительный количественный рост советской прессы в годы гражданской войны и иностранной военной интервенции породил и серьезные недостатки, особенно на местах, которые привели к заметным упущениям в работе прессы. Они выражались в крайне низком уровне изданий, объяснимых в военное время, но неприемлемом в мирное. Это снижало интерес к советской журналистике, роняло ее авторитет в читательской среде, сдерживало влияние на массы. На состоянии печати пагубно сказывалась разруха, охватившая страну. Материальные трудности не позволяли заняться подготовкой журналистских кадров, улучшением технической базы газетно-журнального производства.

Как экстренная мера по укреплению деятельности советской прессы в октябре 1921 г. в Москве открывается Государственный институт журналистики. Задача его – обеспечить периодические издания профессионально подготовленными кадрами. Спустя два месяца на совещании секретарей обкомов и губкомов партии обсуждался вопрос об усилении качества местной печати. В январе 1922 г. была утверждена государственная сеть газет на территории РСФСР. В нее входили 232 газеты. Для совершенствования структуры печати предлагался унифицированный план строительства местной прессы. В каждой губернии предусматривалось три издания: массовой рабоче-крестьянской политической и производственной газеты; партийного еженедельника или двухнедельника и «Известий» губисполкома; в уезде – выпуск популярной политической газеты, рассчитанной на читателя-крестьянина.

Однако осуществить намеченное в полной мере не удалось. Во второй половине 1922 г. печать оказалась в состоянии кризиса. Переход к нэпу усугубил и без того тяжелое материальное положение прессы, ее полиграфическую и техническую оснащенность. Кроме того, сказались как недостаток журналистских кадров, так и плохая профессиональная их подготовленность. Подавляющая часть журналистов советской прессы не смогла найти те главные темы, которые возникли в связи с нэпом, не смогла быстро перестроиться, она по-прежнему увлекалась славословием, повторением давно известных положений и оказалась оторванной от реальной жизни. Такой крутой поворот в политике партии привел к тому, что многие, не поняв сути нэпа, впали в панику, растерялись.

Далеко не все издания советской прессы сумели противостоять тем условиям, которые предъявил печати нэп. Это наглядно проявилось после перевода периодических органов на хозрасчет, самоокупаемость, существование на средства от подписки. После принятия декрета «О введении платности газет» в конце 1921 г. количество газет стало катастрофически сокращаться. В январе 1922 г. в РСФСР выходило 803 газеты, в марте – 382, а в мае – 330, в июле – только 313. К августу общий тираж периодической печати сократился наполовину.

Советская печать, оказавшись в состоянии кризиса, хотела хоть как-то поправить свои дела за счет показательного процесса над эсерами весной 1922 г. Виды большевиков на процесс были связаны с инструкциями Ленина, появившимися за неделю до объявления о начале судебного разбирательства, в которых он настаивал на организации «образцовых, громких, воспитательных процессов» против политических оппонентов.

В конце февраля 1922 г. «Правда» и «Известия» опубликовали материалы следствия. Процесс имел целью сформировать отрицательное отношение к эсерам и окончательно убрать их с политической арены. В конце марта 1922 г. на XI съезде РКП(б) Ленин заявил, что критицизм социал-революционеров и меньшевиков должен быть наказан, они должны быть преданы революционному трибуналу и им должен быть вынесен смертный приговор. На скамье подсудимых было 22 человека. Процесс замышлялся как суд над группой эсеров-террористов. Страницы советских газет пестрели лозунгами: «Долой предателей рабочего класса!», «Смерть врагам революции!», «Смерть оппортунистам!».

С гонениями на эсеров не могли смириться меньшевики. В защиту партии социалистов-революционеров выступил меньшевистский орган «Социалистический вестник», а также М. Горький.

Главным обвинителем на судебном процессе был Крыленко, хороший военный, но совершенно безграмотный человек в области юриспруденции. Его голословные обвинения были полностью опровергнуты подсудимыми. Судебное разбирательство, продолжавшееся месяц и напоминавшее политический митинг, не оправдало надежд большевиков. Однако, несмотря на провал процесса в глазах всей мировой социалистической общественности, суд приговорил 12 подсудимых к расстрелу, десять «раскаявшихся» – к тюремному заключению от 2 до 10 лет.

Решение суда о расстреле вызвало волну протеста деятелей мировой культуры и науки: Анатоля Франса, М. Горького, Р. Роллана, Г. Уэллса, Б. Шоу, М. Кюри, А. Эйнштейна и многих др. Их протесты сделали свое дело. ВЦИК приостановил исполнение приговора. Ход «показательного» процесса, реакция на него со всей очевидностью показали, что он провалился, хотя советская печать результаты его оценивала достаточно оптимистично и умалчивала при этом о фактах административного выселения из страны большой группы оппозиционно настроенных деятелей. Так, еще в ходе суда над эсерами из Советской России административно были высланы «левые» меньшевики Федор Дан, Борис Николаевский, Руфим Абрамович и др.; сразу после суда – еще 200 крупных «беспартийных» интеллигентов: философ Николай Бердяев[25], социолог Питирим Сорокин, писатель Михаил Осоргин и десятки других светлых умов России. В знак протеста добровольно уехал в эмиграцию Максим Горький[26].

Попытка изменить положение советской печати за счет освещения процесса над эсерами не принесла желаемых результатов. Количество газет и их тиражи продолжали катастрофически падать.

На ухудшении состояния советской печати сказалось и некоторое оживление частного предпринимательства, приведшего к возникновению значительного количества издательских объединений. В течение первого года нэпа в Москве было зарегистрировано 220, а в Петрограде – 99 частных издательств.

Они наводнили книжный рынок продукцией, рассчитанной на нэпманов, деловых людей, рядового обывателя.

Нэпманская стихия проникала в советскую прессу под разными обличиями: то в виде рекламных объявлений, набранных гигантскими буквами, то в виде сообщений о «вечерах обнаженного тела», то в виде низкопробных карикатур и острот.

Таким образом, введение нэпа и происшедшая вслед за ним либерализация советского режима усилили влияние различных политических течений на некоторую часть рабочего класса и крестьянства. С целью воздействия на массы стали использоваться новые методы, в том числе сменовеховство.

В июле 1921 г. за границей – в Праге – русские эмигранты издали сборник «Смена вех», а затем под таким же названием стал выходить журнал. Позиция его была далеко не однозначной. Но совершенно четко просматривалась его лояльность к Советской власти. Он не призывал к свержению существовавшего в России строя, не вел контрреволюционной пропаганды. Напротив, на его страницах то и дело мелькали фразы о «признании революции», о «мире с народом». Вместе с тем журнал последовательно проводил линию на «деидеологизацию» советского общества, видя в частнособственническом предпринимательстве своего союзника. «Смена вех» декларировала возможность преодоления большевистской революции изнутри. Лояльную к Советскому государству позицию занимало и другое сменовеховское издание – «Исход к Востоку», выходившее в Софии.

Нэп стимулировал оживление различного рода философских воззрений и политических течений как в стране, так и за рубежом.

В начале 20-х гг. в нашей стране шел, развивался своеобразный историко-публицистический процесс. После гражданской войны как бы образовались две России: советская и зарубежная. Либерализация жизни в Советской России позволила установить в годы нэпа духовную связь между метрополией и эмиграцией. Русское зарубежье имело в 20-е гг. многообразную газетно-журнальную периодику. В ней представлено все богатство далеко еще не изученного отечественного публицистического наследия. Если его классифицировать по отношению к событиям, происходившим в Советской России, то четко просматриваются три основных направления. Первое может быть охарактеризовано как консервативное. Его выражали печатные органы монархистов: «Двуглавый орел», «Грядущая Россия» и др. Выразителями политической и культурной национальной мысли стали П. Струве[27] и его журнал «Русская мысль», а также выходившая в Париже ежедневная газета «Возрождение».

Второе – умеренное – направление выражало идейные, программные и тактические установки П. Милюкова[28], призывавшего извлечь уроки из поражения белых армий. Представители умеренного направления были сторонниками объединения левых кадетов с правыми эсерами. Платформу умеренного крыла русской эмиграции выражали ежедневная газета «Последние новости» и еженедельник «Дни».

Третье – лояльное – направление, одним из идеологов которого был Н. Устрялов[29]. Это направление выражала система сменовеховской журналистики: ежедневные газеты «Новости жизни», «Новый путь», «Путь» и центральные издания – журнал «Смена вех» и газета «Накануне». Некоторые из них получили распространение в РСФСР.

Расширявшиеся масштабы нэпа к середине 20-х гг. привели к эволюции в среде сменовеховцев. Их патриотизм, вера в Россию создали предпосылки к расколу в течении. Левая его часть постепенно слилась с идеологией «спецов» в Советской России. Правая, сохраняя веру в Россию, надеялась на ее эволюционное развитие.

Особое место в журналистике русского зарубежья занимают демократические издания. Речь идет о ежедневной газете И. Гессена и В. Набокова «Руль», журнале Вл. Бурцева «Общее дело». Главными для них стали тема родины, России и самое терпимое отношение к тому, что там происходит.

Что касается изданий социалистических партий, главным образом меньшевистской и эсеровской периодики – журнала «Заря», газет «Знамя борьбы», «Революционная Россия», «Социалистический вестник», то их главной темой была борьба с большевистским наследием[30].

В условиях либерализации советского режима стали возможны новые подходы к расширению газетно-журнального рынка. Предпринимались попытки организации изданий сменовеховской литературы в Советской России. В 1922 г. вышли журналы «Новая Россия», «Россия», «Экономист», «Экономическое возрождение». Возрождающимся типом деловой газеты стал «Листок объявлений», финансируемый группой московских нэпманов. Однако предвзятое отношение властей, и в частности Ленина к оценке их содержания и направления привело к закрытию небольшевистских изданий.

Усиление воздействия инакомыслия проявилось и в стремлении некоторых журналистов проникнуть в редакции советских газет с тем, чтобы превратить их в трибуну для изложения своих взглядов. Такие факты, в частности, имели место в газете «Сельскохозяйственная жизнь» (орган Наркомзема), несколько сотрудников которой выступили со статьями против директивы ВЦИК и СНК «Об едином налоге на предметы сельского хозяйства на 1922–1923 гг.». После обсуждения позиции газеты на заседании ЦК издание ее с 1 июля 1922 г. было прекращено.

В обстановке либерализации советского режима, оживления частного предпринимательства, выхода сменовеховской литературы и изданий деловых людей возрождение идеи свободы печати было вполне естественным. Один из руководителей Пермской партийной организации, Г. Мясников, выдвигая вполне доброжелательную идею борьбы с недостатками, имевшимися в советском обществе, высказывал мысль о предоставлении свобо­ды печати для всех партий – от анархистов до монархистов включительно.

Однако позиция РКП(б) в понимании лозунга свободы печати в условиях пролетарской диктатуры оставалась неизменной. Отвечая на статью «Больные вопросы», а также в письме, адресованном Мясникову, В. Ленин утверждал, что лозунг свободы печати в обществе, где пролетарская власть еще не окрепла, направлен на содействие реакционным устремлениям контрреволюционных сил. Он предоставляет буржуазии возможность ис­пользовать политическую и организационную силу инакомыслящей печати для реставрации старого строя.

В тяжелую пору кризиса печати сумела выстоять газета «Экономическая жизнь». С 1 сентября 1921 г. она стала органом Совета Труда и Обороны (СТО) и обрела новые права и полномочия. Предпринятый шаг стал завершением того круга идей, с которыми связывались проблемы преобразования газеты в важнейший орган хозяйственного управления.

В последующие годы произошли коренные изменения в характере и содержании «Экономической жизни». Деловитость, наступательность, директивный тон, настойчивое проведение партийных решений, требовательность к исполнительской дисциплине позволили ей войти в структуру административного управления. Высоко отзываясь о газете, ЦК ВКП(б) в своем приветствии в честь ее десятилетнего юбилея отмечал: «”Экономическая газета” уже стала той газетой, без которой не может работать ни один руководитель социалистического хозяйства...»

Суровые требования нэпа коснулись и газеты «Беднота», но она сумела выстоять благодаря удачно найденным организационно-массовым формам работы с читателями.

Для преодоления кризиса печати, имевшего многообразные формы проявления, требовались комплексные меры. Среди них главное место заняла материальная помощь прессе. С 1923 г. финансирование местной печати начинает осуществляться из республиканского, областного, губернского бюджетов. Центральная печать финансировалась из государственного бюджета.

Материальная помощь государства могла принести желаемые результаты в сочетании с доходами от подписки на периодические издания. Но желающих выписывать газеты и журналы почти не было. В мае 1924 г. XIII съезд РКП(б) принял директиву, согласно которой местные партийные органы и редакции газет должны были принять меры к тому, чтобы каждый коммунист стал подписчиком партийной газеты, а на каждые 10 крестьянских дворов была выписана одна массовая крестьянская газета. При этом имелась в виду не только «Беднота», но и увидевшая свет в конце ноября 1923 г. «Крестьянская газета», на которую возлагались особые надежды. В условиях, когда нэп набирал обороты, а кризис печати шел на убыль, возникала необходимость в массовом издании, которое бы в доступной форме помогало малограмотному деревенскому населению правильно ориентироваться в новых условиях хозяйствования. И газета сразу же приняла нужные ориентиры. Ее волновали буквально все вопросы крестьянской жизни: проблемы землеустройства, землепользования, агротехники; она помогала крестьянину советами, вела с ним активную переписку. При редакции имелся свой юрист, свой агроном, которые консультировали читателей, отвечали на их вопросы.

Второй важной мерой становится обеспечение печати кадрами. С этой целью прием в государственный институт журналистики увеличивается почти вдвое. Возвращается в редакции большая группа журналистов, ушедших на партийную и хозяйственную работу. Кроме того, из сферы общественной и хозяйственной деятельности в редакции газет и журналов направляются люди, проявившие склонность к журналистике.

Нэп позволил правительству направить значительные ассигнования на укрепление полиграфической базы. Реконструируются десятки типографий, они обеспечиваются новым оборудованием, шрифтами, краской, бумагой.

Принятые меры привели к тому, что к апрелю 1923 г. положение печати несколько стабилизировалось. В стране к этому времени выходило около 530 газет, разовый тираж которых составил около 2 млн. экз. Кризис остался позади, более того, обозначился рост печати. Так, создается газета «Батрак» – для деревенского пролетариата, в 1922 г. вышла «Рабочая газета». Это был массовый орган, рассчитанный на широкую рабочую читательскую аудиторию. «Рабочая газета» несколько месяцев выходила под названием «Рабочий». Газета полностью отражала свое название. Ведущее место в ней, как и в «Коммунаре» и «Труде», занимали материалы отделов «Рабочая жизнь», «Рабочий быт» и другие, отражавшие вопросы, волновавшие трудовые коллективы.

Создавая массовую всероссийскую рабочую газету, редакция делала все от нее зависящее, чтобы получить самую активную поддержку читателей-рабочих. Для укрепления связей с ними была учреждена специальная редакция, в состав которой вошли избранные на общегородских собраниях представители от крупных промышленных предприятий. О росте популярности газеты можно судить по редакционной почте: ежедневно она приносила 400–500 читательских писем. Найдя своего читателя и повседневно укрепляя с ним связи, редакция «Рабочей газеты» проводила собрания и конференции с отчетами о своей работе, печатала «Задания читателям», публиковала критические высказывания в адрес газеты. Заметно способствовали притоку читателей и проводимые редакцией анкетирования.

Заинтересованная в расширении связей с рабочей средой редакция «Рабочей газеты» наладила выпуск многих журналов как приложений к газете. В их числе «Крокодил», «Работница», ежемесячный научно-популярный журнал «Хочу все знать», ежемесячный детский журнал «Мурзилка», еженедельный иллюстрированный журнал «Экран», «Листок рабкора» и др.

Большой популярностью среди транспортных рабочих пользовался «Гудок». Читателей привлекала лаконичность выступлений, простота изложения событий, доходчивый, живой язык. Рифмованные заголовки («У Савки в лавке», «Операции кооперации», «Накупишь на кукиш»), стихотворные фельетоны Зубило (псевдоним Ю. Олеши), материалы рубрики «Рабочий фельетон» создавали предпосылки для появления в «Гудке» сатирического отдела. Успех ему могли принести молодые талантливые публицисты и поэты, работавшие в газете и активно сотрудничавшие с ней: И. Ильф, Е. Петров, Мих. Кольцов, В. Катаев, К. Паустовский, А. Безымянский, Э. Багрицкий, С. Маршак и др. Именно они стали создателями отдела «Рабочей жизни», или знаменитой «четвертой полосы “Гудка”», получившей очень скоро широкое признание.

Первые фельетоны Ильи Ильфа (псевдоним Ильи Файзильберга) появились в «Гудке» в 1923 г. Они носили целенаправленный характер и подвергали осмеянию всякие безрассудные действия и различного рода бюрократические проявления. Лаконичные заголовки – «Банкир-бузотер», «Новый дворец», «Диспуты украшают жизнь» и т.д., отражающие суть проблемы, сравнения, точные и неожиданные эпитеты, сопоставления позволяли автору полностью выразить в избранном им жанре свою сатирическую мысль.

Острый комический сюжет, остроумное осмеяние порока были характерны для фельетонов «Сатирика Саббакина» и «Оливера Твиста» (псевдонимы Валентина Катаева). Евгений Петров (псевдоним Евгения Катаева) избрал предметом сатиры мещанство, человеческие пороки («День мадам Белополянкиной», «Энтузиаст», «Его авторитет» и др.), самые нелепые случаи жизни, вызывавшие своей абсурдностью смех у читателя: «Гусь и украденные доски», «Беспокойная ночь» и т.д.

Четвертая полоса «Гудка» заложила фундамент школы советского фельетона, стала колыбелью сатирического таланта многих выдающихся писателей и публицистов страны.

В 1922–1923 гг. продолжался процесс дальнейшего развития национальной печати. В этот период возрастает количество газет, выходящих на национальных языках. Особенный рост получает республиканская периодика. Здесь начинается процесс дифференциации печати: появляются первые издания для крестьян, молодежи, работников народного образования.

К концу 1923 г. советская периодика все заметнее преодолевала тяжелые последствия кризиса, в котором она оказалась. Более стабильным становилось и положение столичных изданий, что повлияло на решение МК партии и Моссовета создать свою вечернюю газету. Ее редактором был утвержден Б. Волин, одновременно остававшийся и редактором газеты «Рабочая Москва»*. На должность заместителя редактора был назначен М. Кольцов.

«Вечерняя Москва» вышла 6 декабря 1923 г. половинным форматом «Правды». Различные по своему содержанию информационные заметки были бессистемно расположены на газетном листе. Свой нынешний вид и объем «Вечерка» обрела с 23 февраля 1925 г. Трудно проходило ее становление. Постепенно сокращалось число разрозненных сообщений из-за рубежа, разбросанных в разных местах объявлений, рекламы. Стали появляться заметки о работе промышленных предприятий города, развитии транспорта, различных сторонах социальной и бытовой жизни Москвы. От номера к номеру они приобретали определенную тематическую направленность. Отступала на второй план увлеченность сенсационными материалами.

Редакция настойчиво искала пути для использования преимуществ вечерней газеты столицы. Большой творческой находкой стала публикация на первой полосе сообщений о важнейших международных событиях. Зарубежная информация находила продолжение на внутренних полосах. Возможность первой получить международную информацию позволяла газете опережать утренние издания в подобного рода материалах.

Особый интерес у читателей вызывала вторая полоса, которая открывалась рубрикой «Москва» и целиком была посвящена городской жизни. О новостях культуры, литературы, искусства, образования, спорта постоянно рассказывалось на третьей странице. Интерес москвичей к газете неуклонно рос. У нее становилось все больше читателей не только в рабочей среде, но и среди городской интеллигенции. Газета становилась подлинно массовой. Ее все чаще любовно называли «наша “Вечерка”». К концу 20-х гг. у нее установился стабильный тираж – 110 тыс. экз., а отдельные номера выходили тиражом 150–170 тыс. экз.

Тираж всей советской печати к середине 1924 г. достиг 3 млн. экз. Особенно заметен рост крестьянской прессы во главе с «Крестьянской газетой». И все же жизнь настоятельно требовала дальнейшего развития периодической печати. В 1925 г. в стране выходило 589 газет, из них крестьянских – 141, рабочих – 76, комсомольских – 72, военных – 17. Возникли новые центральные издания: «Комсомольская правда», «Пионерская правда», годом раньше – «Красная звезда».

Ежедневная военная и общественно-политическая газета «Красная звезда» вышла 1 января 1924 г. – в период, когда в стране начиналась военная реформа. Она предполагала внесение коренных изменений во все сферы жизни и деятельности советских вооруженных сил. Предстоящие качественные изменения в армии учитывались при утверждении редколлегии газеты. В нее вошли военные, имевшие не только боевой опыт, но и опыт литературной работы: В. Антонов-Овсеенко, С. Каменев. В. Полонский, А. Яковлев. Ответственным редактором был утвержден на­чальник Политуправления армии А. Бубнов.

Призванная стать лабораторией военной мысли Красной Армии и Флота, «Красная звезда» поднимала самые насущные проблемы предстоящей реформы. По вопросам военной стратегии и укрепления материально-технической базы Красной Армии, а затем ее перестройки в газете выступали видные воена­чальники: М. Тухачевский, В. Блюхер, И. Уборевич и др. Пройдет всего несколько лет и от старого состава сотрудников редакции мало кто останется. Большинство из них станут жертвами политических процессов 30-х гг.

Прошел всего год работы газеты, а она уже стала «необходимым элементом военного строительства». Ей удалось не только установить живую связь с армией, но и стать средством приобщения к укреплению обороны страны миллионов трудящихся. Тираж «Красной звезды» год от года становился все больше. Только за первый год он вырос вдвое и достиг почти 34 тыс. экз., а к концу 20-х гг. он уже исчислялся несколькими сотнями тысяч.

«Красная Звезда», или как ее любовно называли в народе «Звездочка», писала о том, что волновало каждого: об укреплении обороноспособности страны, обучении командиров и красноармейцев высокому воинскому мастерству, о воспитании в них и во всем советском народе чувства любви и преданности Родине.

К середине 20-х гг. в стране выходили десятки молодежных изданий – газет, журналов, «Страниц», «Листков», «Приложений», «Бюллетеней». Не было лишь ежедневного центрального органа. Им стала «Комсомольская правда» – орган ЦК ВЛКСМ, первый номер которой увидел свет 24 мая 1925 г. Сразу же проявившийся ее активный руководящий характер позволил «Комсомольской правде» на многие десятилетия занять центральное место во всей организаторской и воспитательной работе союза молодежи.

Свое будущее газета тесно связывала со своими читателями, рассчитывая на их помощь и поддержку. На свои обращения к читателям, адресованные им анкеты, редакция получала тысячи писем. Вокруг газеты собиралось все больше комсомольцев и молодежи. Неуклонно рос ее тираж. За первые полгода он увеличился более чем в три раза и достиг 110 тыс. экз.

Значительно выросла национальная печать: издавалось 153 названия газет на различных языках народов СССР. В некоторых республиках подавляющая часть газет издавалась на языке коренной национальности. Так, в Грузии 91% газет выходил на грузинском языке, в Белоруссии 88% – на белорусском и т.д.

1921–1925 гг. по праву могут быть названы временем массового развития журнальной периодики, несмотря на все трудности, в которых оказалась печать в начале 20-х гг. Создаются новые общественно-политические, литературно-художественные, научно-популярные, молодежные журналы. В их числе: «Пролетарская революция», «Красная новь», «Под знаменем марксизма», «Крестьянка», «Молодая гвардия», «Крокодил», «Октябрь», «Звезда», «Новый мир» и др. К началу первой пятилетки в стране издавалось свыше 1700 журналов и изданий журнального типа, общий тираж которых составил около 150 млн. экз.[31]

Для более систематического руководства периодическими изданиями, помощи партийным комитетам в ЦК РКП(б), ЦК нацкомпартий, обкомах и крайкомах образуются сначала подотделы, а в 1923 г. – отделы печати. Весной 1924 г. в составе отделов печати были учреждены подотделы национальной прессы. Впервые в нашей стране появились периодические издания, предназначенные для работников печати. С декабря 1921 г. выходит журнал «Красная печать» (издавался отделом пропаганды ЦК РКП(б) до июня 1928 года). С сентября 1922 г. начал издаваться также журнал «Журналист» как орган секции работников печати.

В 1921–1925 гг. крупнейшим центром советского книгоиздания стало Государственное издательство РСФСР. Но возможности его все же были ограничены. Летом 1922 г. создаются издательство художественной литературы «Круг», государственное акционерно-издательское общество «Земля и Фабрика», в конце года – издательство «Красная новь», а чуть позже – издательство «Молодая гвардия». В том же году в Петрограде начинает действовать издательство «Академия».

В июне 1924 г. в соответствии с Положением ЦИК СССР о Центральном издательстве народов Союза ССР был образован Центроиздат. Его главной задачей стал выпуск общественно-политической, научной, учебной литературы на национальных языках.

Все более заметную роль в культурно-просветительской и политико-воспитательной работе с массами в начале 20-х гг. играло радио. В июне 1921 г. в Москве начинают действовать первые звуковые радиоустановки, 21 августа 1921 г. была осуществлена первая речевая передача Центральной радиотелефонной станции в Москве. С осени 1922 г. значительное место в их структуре отводится материалам из газет, новостям, сообщениям телеграфных агентств.

Постепенно на радио создавался комплекс программ, имевших общую идейно-тематическую направленность. Тем самым общественно-политические программы формировались как самостоятельный вид вещания.

Развитие радио шло быстрыми темпами. 3 января 1924 г. из Москвы начались регулярные радиопередачи информации РОСТА для местной печати. Шел поиск приемов, форм и методов работы специально для радио. Так, в результате творческого сотрудничества группы журналистов родилась радиогазета, положившая начало массовому радиовещанию. Первый номер радиогазеты был передан в эфир 23 ноября 1924 г. Он содержал приветствия, телеграммы РОСТА, статью на международную тему, московскую информацию, новости науки и техники, радиофельетон, объявления.

«Радиогазета РОСТА», выходившая по 17 мая 1926 г., положила начало широкому развитию в стране новой формы проводного радиовещания. Радиогазеты в течение последующих восьми лет стали основной формой общественно-политических передач как в центре, так и на местах. С 1925 г. радиовещание все шире внедряется в деревню. Программу для крестьян готовил специально созданный деревенский отдел.

История советской тематической радиогазеты берет свое начало с «Крестьянской радиогазеты», первый выпуск которой состоялся 11 апреля 1926 г. и содержал обширную информацию по различным вопросам сельскохозяйственного производства. С выпуском «Крестьянской радиогазеты» был сделан первый шаг для перехода от одной общей радиогазеты к дифференцированным передачам, рассчитанным на определенную категорию слушателей.

В течение 1926 г. вышли также «Рабочая радиогазета», «Комсомольская правда по радио». С 1 ноября 1927 г. стала выпускаться «Красноармейская радиогазета».

Дублированное название радио- и печатных газет показывает характер взаимоотношений между ними, их взаимосвязь и взаимодействие. Каждая радиогазета представляла собой результат обоюдных творческих и производственных усилий радиовещательной организации и редакции родственного периодического издания.

К концу 1926 г. из Москвы регулярно выходило в эфир пять радиогазет: «Рабочая» (ежедневно), «Крестьянская» (3 раза в неделю), «Комсомольская» (2 раза в неделю), «Пионерская» (ежедневно) и «Новости радио по радио» (1 раз в неделю)[32].

Быстрыми темпами шло строительство передающей и принимающей радиосети. В 1924–1925 гг. вступили в строй новые радиостанции в Москве, Ленинграде, Нижнем Новгороде и других городах. В Киеве и Тбилиси станции сооружались на средства, собранные самими трудящимися. Если в 1924 г. функционировало 10 радиовещательных станций, то в 1926 г. их стало 48. В 1925 г. началось радиовещание на Украине и в Белоруссии.

Растущие масштабы радиостроительства были непосредственно связаны с процессами дифференциации центрального и местного вещания. Так, начинаются передачи профсоюзной радиогазеты «Рабочий полдень», «Газеты краснофлотца и водника на радио» и др. И хотя радиогазеты были основной формой информирования слушателей, тем не менее в программах радио все больше проявлялась тенденция к тематическим циклам передач по вопросам политики, образования, заметно рос объем художественного вещания.

Среди радиостанций страны наиболее крупными были Центральная радиовещательная станция имени Коминтерна и Сокольническая станция имени A.C. Попова в Москве, Ленинградская Песчаная, Ростовская, Киевская, Минская широковещательные радиостанции. В конце 1928 г. начинаются передачи Бакинской, Харьковской, Ташкентской радиостанций. Их передачи ведутся на нескольких языках. Советское радиовещание становилось многонациональным. Основу его передач составляли подборки различных по своей проблематике оперативных новостей, подготовленных РОСТА, а затем ТАСС и скомпонованных в выпусках «Радиогазет», очень близких по своему характеру к сборникам. Информационное многообразие, широкая проблематика материалов, рассчитанных на различную аудиторию, позволяли использовать их как в передачах радио, так и в периодической печати.

В структуре строящейся системы средств массовой информации в начале 20-х гг. все более заметное место начинает занимать РОСТА. Стремясь расширить «географию» помещаемых материалов и их проблематику, агентство большое внимание уделяло организации корреспондентской сети, своих отделений на местах. Кроме действовавших Петроградского бюро РОСТА, УралРОСТА, десятков других в апреле 1921 г. на базе УкрРОСТА создается РАТАУ – телеграфное агентство Украины, учреждается также БелТА в Минске, АзерТАГ в Баку и другие республиканские агентства. В конце мая 1921 г. было принято положение о губернских отделениях РОСТА. В их задачи входили сбор и распространение местной информации, инструктирование уездных газет, проведение политических и газетных кампаний.

Энергичная деятельность всех структурных звеньев РОСТА способствовала его дальнейшему развитию и укреплению. Так, если в 1919 г. работало 42 местных отделения, то в 1922 г. в его системе функционировало 474 корреспондентских пункта и отделения, 7 краевых объединений. Разветвленная сеть структурных подразделений РОСТА позволяла ему снабжать центральную и местную периодическую печать и радио оперативной информацией и другими необходимыми материалами.

Если поток внутрисоюзной информации неуклонно возрастал, то этого нельзя было сказать об объеме материалов на международную тему. Так возникла необходимость создания в структуре центрального аппарата РОСТА иностранного отдела. Первым заведующим его в феврале 1922 г. стал М. Кольцов. К концу 1923 г. зарубежные корреспонденты РОСТА работали практически во всех крупнейших странах мира. К этому же периоду относятся соглашения о взаимном обмене информацией с агентствами Гавас, Рейтер, Венским официальным информационным агентством.

Обеспечение внутренней и международной информацией печати и радио было лишь частью той многообразной деятельности, которой занималось РОСТА. В начале 20-х гг. по-прежнему важнейшими оставались и издательская деятельность, инструкторская и профессиональная помощь редакциям местных газет. Агентство выпускало значительное количество бюллетеней, различных вестников, газет, журналов.

При всем многообразии вопросов, которыми занималось РОСТА, неизменной оставалась проблема подготовки журналистских кадров для агентства и местных газет. Первые краткосрочные курсы начали работать еще в 1919 г., функционировали они и в 1920 г. За четыре выпуска было подготовлено 136 газетных работников. В декабре 1920 г. открылся Петроградский институт журналистики, организованный местным бюро РОСТА.

В марте 1921 г. утверждается положение о Московском институте журналистики (МИЖ) с годичным сроком обучения. МИЖ стал первым специальным учебным заведением по подготовке журналистских кадров. Курсы по подготовке работников печати были созданы при Смоленском, Витебском, Уральском, Казанском и других отделениях РОСТА[33].

К концу 1924 г. в связи с все большим усложнением организации и распространения внутрисоюзной и международной информации встал вопрос об освобождении РОСТА от функций, не свойственных информационному телеграфному агентству.

10 июля 1925 г. Президиум ЦИК и СНК СССР, освободив РОСТА от выполнения функций общесоюзного агентства, утвердил специальное положение о Телеграфном агентстве Советского Союза, деятельность которого целиком определялась его главным предназначением[34]. С учреждением ТАСС РОСТА становится телеграфным агентством Российской Федерации.

К концу восстановительного периода бурно развивается массовое рабселькоровское движение. Если в 1924 г. в стране насчитывалось 100 тыс. рабочих и сельских корреспондентов, то через год их стало уже 216 тыс. Для обобщения опыта рабселькоровского движения, распространения оправдавших себя форм руководства им в 1924 г. редакция «Правды» начинает выпуск журнала «Рабочий корреспондент», который через год получает название «Рабоче-крестьянский корреспондент». В ноябре 1923 г. состоялось первое совещание рабселькоров. Второе Всесоюзное совещание активистов печати состоялось в декабре 1924 г., а третье – в 1926 г. Их участники подробно обсуждали вопросы учебы рабселькоров, методы руководства со стороны газет, укрепление рабселькоровских организаций, расширение их рядов.

В 20-е гг. в движении активистов печати появилось еще одно звено, о котором практически нигде не упоминается. Речь идет о камерных, тюремных, лагерных корреспондентах. К 1921 г. в Советской России насчитывалось 132 концентрационных лагеря, в которых сидели от 40 до 60 тыс. человек. Причем около половины из них были осуждены по политическим мотивам, т.е. за инакомыслие. Положением о местах заключения в РСФСР, принятом в 1920 г., разрешалось издание газет и журналов в тех домах заключения и исправительно-трудовых учреждениях, где для этого были технические возможности. Кадры для этого вида деятельности имелись – в тюрьмах сидело немало образованных людей. Они и основали советскую тюремную периодику под присмотром культурно-воспитательных отделов Государственного управления мест заключения (ГУМЗа). Таких газет в начале 20-х гг. выходило несколько десятков. В 1927 г. было выпущено типографским способом 432 номера тюремных газет и журналов. В первые годы режим содержания в местах заключения был относительно щадящим. Поощрялось и сотрудничество в тюремной печати. Благодаря этому число камкоров, тюремкоров, лагкоров было в каждой газете значительным. И все же классовый подход, неприязнь к тем, кто считался осужденным за контрреволюционную деятельность, по воле лагерного и тюремного начальства заметно ограничивали возможности корреспондирования. Подобный подход неуклонно развивался[35].

Впервые установление контроля за печатным словом в Советской России четко обозначилось в Положении ВЦИК «О государственном издательстве», принятом в мае 1919 г. В условиях гражданской войны и усилившегося влияния на массы идей белого движения выдвигалась задача организации единого государственного аппарата, который занимался бы контролем в масштабах всей страны любыми видами издательской деятельности, связанной с общеполитическими и культурными вопросами.

Госиздат вошел в структуру Народного комиссариата просвещения, на которого и возлагалась функция главного цензора. И хотя 1919–1921 гг. называют периодом «диктата Государственного издательства», в его действиях было больше разрешительности, чем запретов и преследований.

С введением нэпа, оживлением частного предпринимательства в сфере издательской деятельности усиливалось воздействие различных политических течений на некоторую часть рабочих и крестьян. Для того, чтобы поставить заслон на пути проникновения чуждой идеологии, в 1922 г. создается Главное управление по делам литературы и издательств – Главлит. Призванный заниматься охраной государственных тайн в печати, он, по сути, ввел политическую цензуру на каждое устное и печатное слово. Главлит с классовых позиций насаждал режим запретов, коснувшихся всех сторон духовной жизни советского общества.

До конца 20-х гг. Главлит, осуществлявший государственную цензуру, действовал в рамках определенных законодательных актов, утвержденных правительством. Однако в последующие десятилетия он попадает в сферу сильного партийного давления. Государственная цензура фактически подменяется партийным контролем.

В условиях нэпа, позволившего активно заниматься хозяйственным строительством, усилилось политическое давление советской прессы на общество. Не случайно, поэтому к самому началу восстановительного периода относится разработка Лениным широкой программы ее деятельности в экономической области. Он настоятельно требовал превратить прессу в средство управления народным хозяйством, что означало дальнейшее врастание печати в административно-командную структуру власти партии.

Нэп как экономическая перспектива стал предметом острых и длительных внутрипартийных дискуссий. Обсуждались, в частности, вопросы внутрипартийного положения, возможности построения социализма в одной стране, его зависимости от мировой революции, понимание сущности нэпа. Однако, объективно оценивая выступления печати по дискуссионным проблемам, нельзя не обратить внимания на то, что она умалчивала об их тесной связи с внутрипартийной борьбой за лидерство в партии, а в дальнейшем – за власть между И. Сталиным и Л. Троцким. Восстановление подлинной картины внутрипартийного противоборства дает возможность понять методы борьбы большинства ЦК с «инакомыслием» в партии и печати, отчетливо проявившимися накануне и в период X съезда РКП(б).

Съезд, принявший новую экономическую политику, решал не только задачи хозяйственного строительства. Одним из важнейших был вопрос о единстве партии. И встал он не случайно. Незадолго до съезда на страницах «Правды» и других газет развернулась дискуссия о профсоюзах, приведшая к внутрипартийному кризису. В период дискуссии оформились различные фракции со своими платформами. «Правда» и «Известия» обнародовали 4 программы: Троцкого, «Рабочей оппозиции», группы «Демократического централизма» и так называемую «буферную». В противовес им была опубликована «Платформа ЦК», подписанная Лениным и другими членами ЦК.

19 января 1921 г. «Правда» опубликовала статью Ленина «Кризис партии», в которой он заявил, что все четыре платформы оппортунистические, все группировки – антипартийные. По настоянию Ленина съезд принял резолюцию «О единстве партии», предписывавшую немедленно распустить все без исключения фракции и группы и не допускать впредь их выступлений. К резолюции «О единстве партии» примыкает еще одна: «О синдикалистском и анархическом уклонах в нашей партии», также предложенная Лениным и принятая съездом. «Рабочая оппозиция» объявлялась как наиболее законченное и оформленное выражение анархо-синдикалистского уклона. Участие в нем считалось несовместимым с пребыванием в РКП. Последствия этих постановлений оказались трагическими для многих: их предали суду, репрессировали, расстреляли. Лишь в 1990 г. все они были реабилитированы.

В дни работы X съезда РКП(б) в Кронштадте произошли события, вызвавшие бурную реакцию делегатов съезда и по их требованию завершившиеся кровавой расправой.

Правдивую картину причин восстания моряков трех линкоров – «Петропавловск», «Севастополь», «Республика», – не так давно бывших опорой большевиков в Октябрьской революции, дает кронштадтская газета «Известия». Ее публикации: «Воззвание», «Резолюция» (общего собрания экипажей), «Прочь руки от власти» и другие привели в замешательство делегатов съезда, которые заявили, что «события в Кронштадте опаснее, чем Деникин, Юденич и Колчак вместе взятые». Опасения вызывали не только близость восставших к Петрограду и их профессиональная военная подготовка. Главное заключалось в сути их политических требований.

Объясняя причины восстания, моряки заявляли, что оно является выражением протеста против бесчинств, творимых властями, против проводимых ими бессмысленных расстрелов и убийств. 15 марта 1921 г. местные «Известия» опубликовали «Манифест Временного революционного комитета». В нем говорилось: «На горьком опыте трехлетнего властвования коммунистов мы убедились, к чему приводит партийная диктатура... Поэтому ни одна партия не имеет ни юридического, ни морального, ни какого-либо иного права управлять народом... Вот почему на знамени восставшего Кронштадта начертан лозунг: “Вся власть Советам, а не партиям”»[36].

Такое заявление действительно таило большую опасность. Распространения идей кронштадтцев не могли допустить в Петрограде. На Кронштадт были брошены под командованием Тухачевского силы, превосходившие восставших более чем в 10 раз. Восстание моряков было потоплено в крови. Тысячи их были расстреляны.

История журналистики периода либерализации советского режима насыщена важнейшими процессами идейного и организационного участия прессы во внутрипартийной борьбе. Обострилась она вокруг проблем бюрократизации партийного аппарата. Бюрократический режим в партии был столь ощутим, что 8 октября 1923 г. Л. Троцкий подал в Политбюро заявление «Членам ЦК и ЦКК», в котором указал на установившийся нетерпимый бюрократический стиль в работе партии, не идущий, по его мнению, ни в какое сравнение с самым жестким периодом «военного коммунизма». Такой режим, утверждал он, ведет страну к гибели. 15 октября 1923 г. со своей платформой – «Заявление 46» – выступила группа, придерживавшаяся тех же взглядов.

На объединенном Пленуме ЦК и ЦКК РКП(б), состоявшемся в конце октября 1923 г., была принята резолюция «О внутрипартийном положении», признавшая выступление Троцкого политической ошибкой и осудившая «Заявление 46» как шаг фракционно-раскольнической политики. Однако в октябре 1923 г. «Правда» не обмолвилась ни словом о возникших в партии разногласиях, выполняя таким образом волю определенной части руководителей партии.

Тем не менее, разногласия все же скрыть не удалось. 7 ноября 1923 г. в номере, посвященном шестой годовщине Октябрьской революции, «Правда» опубликовала статью Г. Зиновьева «Новые задачи партии». И хотя эти задачи были изложены несколько завуалированно, все же автор явно разделял обеспокоенность Троцкого. Зиновьев заявил, что в партийной жизни установился «нежелательный штиль», члены партии в массе своей инертны и безнадежно отстали от возросшего культурного уровня рабочих. Главная беда партии состоит часто в том, по мнению автора, что «почти все важнейшие вопросы идут у нас сверху вниз “предрешенными”».

На страницах «Правды" развернулась дискуссия. К ее проведению редакция подошла демократично, отражая самые различные точки зрения. 7 декабря 1923 г. газета опубликовала резолюцию ЦК и ЦКК «О партстроительстве», в которой дана объективная оценка положения дел в партии и подтверждена верность курса на внутрипартийную демократию.

Л. Троцкий, хотя и проголосовал за эту резолюцию, не верил в возможность ее реализации. Через несколько дней он обратился с письмом к партийным совещаниям, которое озаглавил «Новый курс» («Правда». 1923. 11 декабря). В письме высказывалась мысль о крайней необходимости освежить партийный аппарат, ликвидировать аппаратный бюрократизм. Троцкий смело провозгласил принцип самоуправления партии.

«Правда», отступив от существовавшей в большевистской прессе традиции демократического принципа дискуссионности, повела борьбу против такого толкования курса на внутрипартийную демократию. Не замечая, сколь пренебрежительны ее оценки, относящиеся к подавляющей части партии, она писала: «...если из нашей партии выдернуть ее организационный костяк, ее скелет, ее “аппарат”, то от партии ничего не останется, кроме распыленной, неорганизованной, совершенно аморфной массы» («Правда». 1923. 12 декабря).

Критике взглядов Троцкого и его сторонников посвятил свою статью И. Сталин «О дискуссии, о тов. Рафаиле, о статьях тт. Преображенского и Сапунова и о письме тов. Троцкого», в которой он, отстаивая важность партийного аппарата, ставил в вину оппозиции то, что она “высказалась” не более не менее как за пересмотр основной линии партии во внутрипартийном строительстве и внутрипартийной политике за последние два года, за весь период нэпа...» («Правда». 1923. 15 декабря). Статья Сталина, критиковавшая оппозицию за то, что она не может понять и оценить «величайшие достоинства нашего партийного аппарата», предопределила дальнейший ход дискуссии. Троцкий, не согласившись с позицией «Правды», выступил со второй частью своей статьи «Новый курс» («Правда». 1923. 28 и 29 декабря). В пяти номерах «Правды» печатался «Ответ редакции ЦО т. Троцком», озаглавленный «Долой фракционность!». 16 января 1924 г. собралась XIII партийная конференция, которая подвела итоги дискуссии и осудила Троцкого и его сторонников, заявив, что в их лице партия имеет дело с «мелкобуржуазным уклоном от марксизма». Сущностная характеристика его не была высказана ни на конференции, ни после нее.

XIII партийная конференция обратила внимание на необходимость укрепления в газетах отдела «Партийная жизнь». Было предложено усилить этот отдел в «Правде». Конференция посчитала нужным перенести дискуссию со страниц «Правды» на страницы специального «Дискуссионного листка» при «Правде».

22 января 1924 г. страну облетела весть о кончине В.И. Ленина. В тот же день вышли «Экстренные выпуски» газет «Правда» и «Известия». Через несколько дней в «Правде» постоянным становится отдел «Без Ленина – по ленинскому пути». Печать развернула широкую политическую кампанию за приток в партию новых сил, представленных главным образом рабочими. С 8 февраля в «Правде» постоянными становятся сводки о количестве вступающих в РКП(б). В значительном количественном росте партии за счет практически малограмотной и политически слабоподготовленной массы рабочих таилась опасность растворить в ее среде революционное поколение «старой большевистской гвардии» и создать новую партию, полностью подвластную утверждавшейся административно-командной системе.

С осуждением складывавшихся в партии нездоровых явлений выступил в «Правде» 6 августа 1924 г. А. Слепков. Его статья «О “стариках” и ленинцах», рассматривавшая факты разделения членства в партии по времени как угрозу для РКП(б), как возможную «двухэтажность партии», вызывала дискуссию. Правда, характер ее был в основном осуждающим по отношению к автору статьи. Его обвиняли в том, что он сгущает краски, акцентирует внимание только на отрицательном и не показывает положительного. Но как бы там ни было, «Правда» вынуждена была признать, что деление членов партии на «старых» и «новых» действительно имеет место и что эту тенденцию обоюдными усилиями следует преодолевать, а молодое энергичное пополнение партии целесообразно максимально использовать в руководстве промышленными отраслями.

Проблемы внутрипартийных противоречий и обостряющейся борьбы за власть составляли лишь часть многообразной тематики советской прессы восстановительного периода. Одной из ведущих становится тема положения дел в народном хозяйстве. В печати появлялось все больше материалов о пуске в эксплуатацию новых заводов, фабрик, гидроэлектростанций, шахт в различных регионах страны. Газеты критиковали коллективы и предприятия, отстававшие в восстановительных работах. Советская журналистика сыграла заметную роль в воспитании кадров руководителей возрождающейся промышленности.

Печать рассказывала и о том новом, что входит в жизнь народов советских республик. Определенное отражение получила и тема образования Союза ССР. Однако ограниченность сроков проведения в печати политической кампании, посвященной добровольному созданию государства равноправных советских республик, привела к формальному участию прессы в обсуждении союзного договора. В последующем газеты широко освещали работу I съезда Советов СССР, ввели рубрику: «По Советской Федерации», «По Союзу ССР», «В республиках Советской Федерации» для всестороннего показа формирования национальной государственности в каждой республике, составной частью которой явилось строительство национальной журналистики.

Сообщения советской прессы касались не только экономики, культуры, межнациональных отношений, но и укрепления международного положения страны, связанного с подписанием в Раппало советско-германского договора, участием в Генуэзской конференции. Многие материалы «Правды», «Известий» и других центральных газет рассказывали о предпосылках к установлению экономических связей с капиталистическими странами.

Общий подъем экономики все больше давал о себе знать. Но народное хозяйство испытывало серьезные трудности, вызванные и объективными и субъективными причинами. В числе главных субъективных причин – соперничество за лидерство в партии, в которое была втянута значительная часть коммунистов. Внутрипартийная борьба отодвинула на второй план народнохозяйственные проблемы. Даже к концу 1925 г. на XIV съезде ВКП(б), позднее названном Сталиным съездом индустриализации, вопрос о промышленном развитии страны не рассматривался. Индустриализация определялась как генеральная линия, нацеленная на создание в СССР тяжелой промышленности.

Разгромив на XIV съезде партии «новую оппозицию» за ее попытку альтернативной оценки нэпа, отношения к беднейшему крестьянству, состава партии, Сталин и его окружение обрушили шквал критики не только на возглавлявшего Ленинградскую партийную организацию Г. Зиновьева. Резкому осуждению была подвергнута газета «Ленинградская правда».

В начале 20-х гг. доминирующее место в «Ленинградской правде» (так стала называться «Петроградская правда» с 30 января 1924 г. – с того дня, когда Петроград был переименован в Ленинград) заняли проблемы экономики, нэпа, отношения к нему. В частности, газета, выражая взгляды Зиновьева, главы ленинградской парторганизации, резко осуждала принятие мер, дававших определенные льготы крестьянству.

Все лето 1925 г. «Ленинградская правда» полемизировала с центральной прессой, пытаясь доказать не только то, что именно она является единственной наследницей дореволюционной «Правды», но и что Ленинград – цитадель пролетарской диктатуры в стране, что ленинградская партийная организация достойно чтит ленинские традиции, что политика «уступки кулачеству» является отступлением от ленинизма и т.д. Наметившаяся в Ленинграде оппозиция отрицала возможность построения социализма в нашей стране.

Вопреки решению XIV съезда партии «Ленинградская правда» продолжала оставаться на своих позициях. За нарушение общепартийной дисциплины газета была подвергнута резкому осуждению. Ей ставилось в вину то, что она уже после принятия съездом решений выступала против них. В специально принятом постановлении газета была обвинена в систематической борьбе против решений съезда и их срыве. Редакция «Ленинградской правды» была фактически расформирована.

В 1926 г. газету возглавил И. Скворцов-Степанов. Преодолевая тяжелые организационные последствия, «Ленинградская правда» сосредоточила свои усилия на всестороннем освещении проблем индустриализации.

Происходившие в жизни страны социально-политические преобразования требовали от печати повседневного внимания к фактам, имевшим место в сфере экономики. 1926 г. открыл новый период в жизни Советской страны, связанный с реконструкцией народного хозяйства. В выступлениях прессы настойчиво проводилась мысль, что без серьезного содействия развитию производства средств производства, создания собственной технической базы нельзя решить глобальные проблемы экономического перевооружения.

Реконструкция народного хозяйства требовала постановки в печати конкретных тем индустриального строительства. Они были связаны в первую очередь с необходимостью внедрения в производство важнейших принципов хозяйствования. На газетном листе отражалось многообразие подходов прессы к освещению вопросов повышения производительности труда, рационализации производства, строжайшего режима экономии средств, сырья, материалов, снижения себестоимости выпускаемой продукции. Особое внимание читателей привлекали материалы постоянного отдела «За режим экономии», появившегося в газетах в конце апреля 1926 г.

Все большую силу в печати набирала кампания за подъем производительности труда в промышленности, результатом которой стало постоянное увеличение выпуска локомотивов, электровозов, станочного оборудования для предприятий легкой промышленности.

В центральных и местных газетах 1926–1927 гг. сообщалось о начале работ на Днепрострое, о разработке проекта строительства ГЭС на Волге. Успешное осуществление режима экономии позволило непрерывно наращивать капиталовложения в промышленность. В 1926/1927 хозяйственном году по сравнению с предыдущими они возросли вдвое и составили 1614,1 млн. руб. Реконструкция народного хозяйства позволила достичь определенного сдвига в промышленном производстве. Это создало предпосылки для дальнейшего развития страны[37].

Сложная внутренняя и международная обстановка, в которой оказалась Советская Россия в период перехода к мирному хозяйственному строительству, к новой экономической политике, выдвинула перед прессой задачи, решение которых требовало новых подходов. Однако ее активные действия сдерживались рядом причин, возникших и в предшествовавшие годы, и в связи с переходом к нэпу. Суровые экономические условия нэпа, либерализация жизни советского общества еще больше усугубили положение печати. На состоянии прессы сказывался низкий профессиональный уровень журналистов, слабая материально-техническая база и ряд других причин. На базе этих предпосылок возник кризис печати. Многообразие форм его проявления требовало комплексных мер для преодоления тех трудностей, в которых оказалась пресса.

В результате реализации программы оздоровления советской печати к апрелю 1923 г. положение прессы стабилизировалось. Кризис остался позади, более того, четко обозначились дальнейшая дифференциация печати и ее количественный рост. К концу восстановительного периода развивается система многонациональной советской журналистики, в которую окончательно вписывается радио как важное средство культурно-политического воспитания масс и привлечения их к активной созидательной деятельности.

Серьезным препятствием на пути развития творческой активности не только журналистов, но и трудящихся масс становился нетерпимый бюрократический режим в партии. Насаждавшиеся И. Сталиным власть партийного аппарата, давление сверху, нарушения в кадровой политике вели к серьезным отступлениям от сложившихся норм внутрипартийной жизни. Против складывавшегося в партии положения выступили на страницах центральных изданий Л. Троцкий, Г. Зиновьев. Однако их точка зрения не получила поддержки. XIII партийная конференция квалифицировала ее как мелкобуржуазный уклон в партии и резко осудила за попытку расколоть единство РКП(б).

Внутрипартийная борьба усложнила и без того тяжелое хозяйственное положение страны. Однако нэп все больше набирал силы, что находило отражение на страницах печати. В материалах различных рубрик и разделов ежедневно сообщалось о восстановлении заводов и фабрик, транспорта, сельского хозяйства, борьбе с голодом. Реконструктивный период вызвал к жизни многообразие тем, связанных с освещением подготовки к индустриализации.

В первое десятилетие Советской власти отечественная журналистика претерпела серьезные структурные изменения. Вступив в Октябрьскую революцию как многопартийная система, она в годы гражданской войны обретает однопартийность. Либерализация советского режима, вызванная нэпом, стала серьезным испытанием для однопартийной журналистики. Преодолев кризис, она складывалась в многонациональную дифференцированную систему средств массовой информации. Краткосрочность периода либерализации жизни общества способствовала тому, что господствующей становится тоталитарная идеология, что советская журналистика все увереннее стала вписываться в складывавшуюся административно-командную систему. И все же главное место в этом процессе занимала политика партии.

примечания

[24] Наше отечество. Опыт политической истории. Т. 2. М., 1991. С. 164–209.

[25] Бердяев Н. Судьбы России //Литературная газета. 1990. 29 авг.

[26] Первый показательный //Независимая газета. 1992. 4 авг.

[27] Струве П. Прошлое, настоящее, будущее //Русская мысль. Прага. 1922. Кн. 1–2.

[28] Милюков П. Восьмая годовщина //Последние новости. Париж. 1926. 19 января.

[29] Устрялов Н. Вперед от "Вех" //Новая жизнь. Харбин. 1922. 7 января.

[30] Чернов В. Подражатели Судейкина //Революционная Россия. 1924. № 35–36.

* "Рабочая Москва" с 7 февраля 1922 г. по 28 февраля 1939 г – орган Московского комитета РКП(б) и Моссовета.

[31] Тобольцева Н. Основные тенденции становления и развития системы центральных газет в двадцатые годы. М., 1996.

[32] Гуревич П., Ружников В. Советское радиовещание. Страницы истории. М., 1976. С. 60.

[33] Свитич Л., Ширяева А. Журналистское образование: взгляд социолога. М., 1997.

[34] Положение о Телеграфном Агентстве Союза Советских Социалистических республик (ТАСС) // О партийной и советской печати, радиовещании и телевидении. М., 1972. С. 134–136.

[35] Горчева А. Не подлежит распространению... //Советская библиография. 1991. № 5. С. 56–58.

[36] Цит. по: Кронштадт-21 //Труд. 1990. 31 окт.

[37] Кузнецов И. Партийно-советская печать в годы социалистической индустриализации страны (1926–1929). М., 1973. С. 20–22.