Мунчаев Ш.М. Отечественная история

ОГЛАВЛЕНИЕ

ГЛАВА Х I. НЭП И СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО В УСЛОВИЯХ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ

В истории России с 1921 г. начинается мирный период строительства новой жизни в условиях Советской власти. Центральной проблемой этого периода становится новая экономическая политика (сокращенно НЭП).

После окончания гражданской войны страна оказалась в тяжелейшем положении, столкнувшись с глубоким экономическим и политическим кризисом. В результате почти семи лет войны она потеряла более 1/4 своих национальных богатств. Особенно значительный урон понесла промышленность: объем валовой продукции уменьшился в 7 раз, запасы сырья и материалов к 1920 г. были в основном исчерпаны, по сравнению с 1913 г. валовое производство крупной промышленности сократилось почти на 13%, а мелкой — более чем на 44%.

Огромные разрушения были нанесены транспорту. В 1920 г. объем перевозок железных дорог составил 20% к довоенному. Ухудшилось положение в сельском хозяйстве. Сократились посевные площади, урожайность, валовые сборы зерновых, производство продуктов животноводства. Сельское хозяйство все более приобретало потребительский характер, его товарность упала в 2,5 раза. Произошло резкое падение жизненного уровня и условий труда рабочих. В результате закрытия многих предприятий продолжался процесс деклассирования пролетариата. Огромные лишения привели к тому, что с осени 1920 г. в среде рабочего класса стало усиливаться недовольство. Положение осложнялось начавшейся демобилизацией в Красную Армию. По мере того как фронты гражданской войны отодвигались к границам страны, крестьянство начало все более активно выступать против продразверстки. По существу, речь шла о кризисе политики “военного коммунизма”.

В начале 1920 г. под руководством члена Президиума ВСНХ Ю. Ларина разрабатывался проект декрета об изменении системы продснабжения рабочих Москвы и Петрограда, основной упор в котором был сделан на оживление рыночных источников снабжения. Однако этот проект в Совнаркоме даже не обсуждался. Вопрос о необходимости коренного изменения продовольственной поли n ики и переходе к продналогу был поставлен на VIII съезде Советов.

Изменение ситуации не было своевременно учтено. Политика “военного коммунизма” продолжала проводиться в жизнь. В течение 1920 г. развитие экономической политики мыслилось и осуществлялось на основе сложившихся представлений о возможности непосредственного перехода от капитализма к социализму, используя военно-коммунистические методы.

IX съезд РКП (б), состоявшийся в марте-апреле 1920 г., по существу, узаконил “военный коммунизм”. Основная ставка в решении экономических задач была сделана на “народный энтузиазм” и административно-командные методы работы. Решения съезда укрепляли порядок принудительного изъятия продуктов у крестьян и свертывания товарно-денежных отношений.

Опираясь на уже проведенную национализацию крупных и средних предприятий, ВСНХ поставил своей задачей завершить обобществление всей промышленности. Руководство ВСНХ установило даже срок — один месяц. В этих целях издается постановление ВСНХ о национализации всей мелкой промышленности (29 ноября 192 0 г.), предпринимаются дальнейшие шаги и по борьбе с частной торговлей. Вытеснение мелкой розничной торговли завершилось ликвидацией в Москве знаменитой “Сухаревки” и запрещением рыночной торговли в ряде других крупнейших городов.

Решением VIII съезда Советов был введен государственный план засева и учреждены посевкомы, что приводило к усилению государственного регулирования сельскохозяйственного производства. В конце 1920 г. в финансовых органах вынашиваются идеи о полной ликвидации денег, расширении сферы действия бесплатности.

В 1920-м — начале 1921 г. был принят ряд декретов Советского правительства об отмене платы за топливо, коммунальные услуги, о бесплатном отпуске населению продуктов питания и предметов широкого потребления. В конечном итоге все эти преждевременные, непродуманные шаги правительства привели к политическому кризису весной 1921 г. Еще в 1920 г. начались крестьянские волнения в Тамбовской губернии, на Украине, в Среднем Поволжье, на Дону и Кубани, в Туркестане. 8 февраля 1921 г. на заседании Политбюро В. И. Ленин внес предложение отказаться от продразверстки, которое обсуждалось в ЦК партии в течение месяца.

А тем временем положение продолжало ухудшаться: пришлось сократить продовольственные пайки, углубился топливный кризис, который особенно сильно затронул Петроград. В середине февраля в городе практически остановилась промышленность, не ходил трамвай, почти не стало электрического освещения. Все это привело в конце февраля к волнениям среди петроградских рабочих. В конечном итоге вспыхнул мятеж в Кронштадте, сыгравший большую роль в последующей истории республики. Как отмечал позднее один из старейших членов большевистской партии Ю. Ларин, для некоторых товарищей потребовался в 1921 г. гром кронштадтских пушек, чтобы разъяснить необходимость вступить на путь отмены разверстки. 15 мая 1921 г. Х съезд партии принял решение о замене разверстки налогом.

С заменой продразверстки натуральным налогом и разрешением крестьянам продавать свою продукцию в целях стимулирования сельскохозяйственного производства и улучшения продовольственного положения страны связано начало новой экономической политики. Вопрос о налоге составлял лишь часть проблемы. Реализовать оставшуюся у него продукцию крестьянин мог только путем торговли. А для формирования рынка и налаживания товарообмена с крестьянством было необходимо оживить промышленность, увеличить выпуск ее продукции. В этих целях при переходе к НЭПу было проведено разгосударствление мелких и частично средних предприятий.

17 мая 1921 г. принимается постановление Совнаркома, в соответствии с которым предлагалось принять меры к развитию кустарной и мелкой промышленности в форме как частных предприятий, так и кооперативных. Отменялись ранее принятые постановления о национализации предприятий, имеющих число рабочих свыше пяти. Они были возвращены прежним владельцам. Более 1/3 всех промышленных предприятий, преимущественно мелких и средних, было сдано в аренду, причем более половины из них частным лицам. С 1921—1922 гг. была разрешена аренда средств производства.

Часть предприятий (в основном пищевой промышленности) взяли в аренду кооперативы. В то же время назрела необходимость провести реформу управления государственной промышленностью. 9 августа 1921 г. был принят “Наказ СНК о проведении в жизнь начала новой экономической политики”. В этом документе было положение о том, что государственные предприятия должны функционировать на началах точного хозяйственного расчета. Предлагалось сократить число предприятий, находящихся в ведении ВСНХ и его местных органов, привести их количество в соответствие с имевшимися у государства ресурсами, а остальные сдать в аренду или закрыть. Одновременно указывалось на возможность перехода к денежной форме обмена и на необходимость введения платности всех хозяйственных услуг.

В августе-сентябре был принят ряд других декретов, расширявших свободу маневра государственных предприятий и начал осуществляться курс на отказ от принудительного привлечения рабочей силы и на переход к добровольному найму. Для углубления этих реформ 5 июля 1921 г. постановлением СНК был установлен порядок аренды предприятий.

В принятых к началу 1922 г. декретах и постановлениях был зафиксирован отказ от всех характерных черт политики “военного коммунизма”. Активно заработал Госбанк. Стали возникать товарные биржи. С переходом к НЭПу возрождается разветвленная система самодеятельных хозяйственных организаций, деятельность промысловой, потребительской, сельскохозяйственной, кредитной и других видов кооперации.

В результате этих мер к середине 20-х гг. в промышленности около 18% предприятий были кооперированы. Вместе с тем был дан определенный толчок к привлечению иностранного капитала. Возникли концессии, то есть аренда российских государственных предприятий зарубежными предпринимателями. Первая концессия была учреждена в 1921 г. В целом же их количество было невелико: в 1926—1927 гг. — 65 предприятий. Возникали и совместные предприятия с участием средств Советского государства и иностранных фирм.

Вначале новая экономическая политика рассматривалась как временная, предназначенная для подготовки перехода через прямой товарообмен к социалистическому продуктообмену. Она объяснялась специфическими условиями России, где многомиллионная масса мелких товаропроизводителей нуждалась в рынке. Однако уже на Х Всероссийской конференции (28 мая 1921 г.) Ленин говорит о НЭПе как о долговременной стратегии партии, подлежащей “проведению всерьез и надолго”.

В качестве стимулов в развитии советской экономики на первый план выдвигались экономическая заинтересованность и хозяйственный расчет. Большое внимание уделялось кооперативным формам. По мнению Ленина, кооперация является наиболее “простым, легким и доступным для крестьян” путем перехода к новым порядкам. Он подчеркивал, что “одно дело фантазировать насчет всяких рабочих объединений для построения социализма, другое дело научиться практически строить этот социализм так, чтобы всякий мелкий крестьянин мог участвовать в этом построении”.

Сущность НЭПа была понята не всеми. Неверие в эту политику, в ее социалистическую направленность порождало споры о путях развития экономики страны, о возможности построения социализма на путях новой экономической политики.

При самом различном понимании НЭПа многие партийные руководители сходились в том, что в конце гражданской войны у нас было два основных класса — рабочие и крестьяне, а в начале 20-х гг., после введения НЭПа, появилась новая буржуазия, носительница реставраторских тенденций. Широкое поле деятельности для нее составили отрасли, обслуживающие важнейшие потребительские интересы города и деревни. Частный сектор промышленности состоял главным образом из предприятий, работающих на местном сырье и обслуживающих потребительский рынок (ремесленного и кустарного типа). Частные предприятия производили почти 9 0 % продукции всей мелкой промышленности. Только за первый год НЭПа в аренду было передано около половины намеченного ВСНХ арендного фонда, то есть более 10 тыс. промышленных предприятий, а к концу 1923 г. — уже около 3/4.

В.И. Ленин понимал неизбежные противоречия, опасности развития на пути НЭПа. Он считал необходимым укрепление Советского государства для обеспечения победы над капитализмом, сохранение в руках пролетарского государства “командных высот” в экономике. Перед частным капиталом были поставлены жесткие рамки в виде монополии внешней торговли (при сохранении оптовой торговли в руках государства), права заготовки и реализации ряда важнейших продуктов — хлеба, металла, текстиля и т.д. Нэпману был полностью закрыт доступ в политическое руководство, ограничено его влияние в области идеологии.

Говоря о первых шагах НЭПа, следует отметить, что они положительно сказались на экономике и успешном восстановлении народного хозяйства страны — к началу 1922 г. явно обозначился подъем. В тех условиях заметно возродилось и сельское хозяйство: страна была накормлена. В 1921—1922 гг. было заготовлено более 38 млн центнеров хлеба, в 1925—1926-м — более 89 млн. Поголовье крупного рогатого скота, овец, коз, свиней превысило довоенный уровень.

Начался хозяйственный подъем и в промышленности. За период 1921—1924 гг. валовая продукция крупной государственной промышленности возросла более чем в 2 раза. На действовавших предприятиях удалось сохранить основные кадры рабочих. С 1923 года начался быстрый рост числа рабочих, занятых в государственной промышленности. Это привело к достижению довоенного уровня по выпуску важнейших видов продукции, в крупной и мелкой промышленности. Восстанавливался транспорт и налаживалась его работа.

Особенно важное значение имело оздоровление финансовой системы. Наряду с Государственным банком в 1922 г. были открыты отраслевые — Торгово-промышленный, Российский коммерческий, потребительской кооперации и другие, а также местные коммунальные банки. Система банковских учреждений дополнялась в деревне кредитной кооперацией, руководимой местными и Центральным сельскохозяйственными банками, в городе— обществами взаимного кредита, обслуживавшими частные промышленные и торговые предприятия.

С осени 1921 г. в стране началось проведение денежной реформы. В октябре 1922 г. Госбанк выпустил в оборот банковский билет (червонец), имевший твердое обеспечение. К концу 1923 г. в стоимости всей денежной массы удельный вес червонцев достиг уже 3/4. К весне 1924 г. денежная реформа была завершена. Торговый оборот начал строиться на основе твердой советской валюты, которая была принята на валютных биржах мира как конвертируемая.

Восстановление народного хозяйства страны остро поставило вопрос об индустриализации и преодолении технико-экономической отсталости страны.

Переход от доиндустриального к индустриальному технологическому способу производства в России начался еще в XIX в. Но темпы этого процесса были таковы, что вплоть до революции Россия оставалась аграрной страной, в которой преобладало мелкое производство и домашние формы труда. К исходу первого десятилетия Советской власти страна оказалась на той же начальной стадии индустриального преобразования, которого Россия достигла накануне первой мировой войны и революции.

В стране, где проживало 160 млн. человек, в конце 20-х гг. производилось ежегодно 3—4 млн т. чугуна, 4—5 млн т. стали, 35—40 млн т. угля, 5—6 млрд квт. ч. электроэнергии, то есть в 2—3 раза меньше, чем в Германии, Англии, Франции (странах с населением 40—60 млн человек) и во много раз меньше, чем в США. Уровень производства на душу населения в 5—10 раз был меньше, чем в индустриально развитых странах. Многие наиболее сложные промышленные изделия у нас вообще не производились. Поэтому важнейшей задачей в эти годы стало развитие тяжелой промышленности, которая нуждалась в государственных субсидиях.

Уже в 1922—1923 гг. государство вложило только в металлопромышленность свыше 32 млн золотых рублей, почти столько же было выделено на электростроительство, около 52 млн — на развитие угольной и нефтяной промышленности. Однако по масштабам и темпам восстановления впереди шла деревня. Кустарно-ремесленное производство росло быстрее, чем крупная промышленность.

Вопрос о развитии промышленности был обсужден на XII съезде партии. Докладчиком выступил Л.Д. Троцкий, который призывал к хозяйственному наступлению, обеспечивающему приоритет государственной промышленности над сельским хозяйством. Однако съезд отверг такую позицию, отметив в своем решении первостепенное значение сельского хозяйства в экономике страны на данном этапе ее развития.

Положение начинает меняться, приводя к определенным диспропорциям. В 1923 г. страна столкнулась с серьезным кризисом, связанным с расхождением цен на промышленные и сельскохозяйственные товары (“ножницы” цен) и недовольством крестьян складывавшимися экономическими отношениями с промышленностью. Возникновение “ножниц” цен было связано с тем, что сельское хозяйство восстанавливалось быстрее промышленности. К середине 1923 г. оно было восстановлено по отношению к довоенному уровню на 70% (крупная промышленность — на 39%). Столь большое несоответствие в темпах вело, с одной стороны, к удорожанию изделий фабрично-заводского производства, а с другой — к удешевлению деревенских товаров. Покупательная способность крестьян снизилась. Достаточно привести только один пример. Если в 1913 г. крестьянин мог за один пуд ржи приобрести около 6 аршин ситца, то в 1923 г. — только 1,5 аршина, то есть почти в 4 раза меньше. Примерно втрое меньше крестьянин мог приобрести и сахара.

Положение обострилось в связи с проводимой политикой цен. Повышение цен на промышленные товары отрицательно сказалось и на самой промышленности, так как спрос на ее продукцию резко упал и началось массовое затоваривание. В результате кризис сбыта ударил по финансовой системе государства, которое испытало серьезные затруднения в деле поддержки тяжелой индустрии.

Несмотря на печальные уроки 1923 г., вновь обнаруживается торопливость, теперь в области торговли, где преждевременно санкционируется и проводится наступление на частный капитал. В итоге началось расстройство рыночного оборота, повлекшего за собой недовольство крестьян и рабочих.

XIV съезд Коммунистической партии, состоявшийся в декабре 1925 г., вошел в отечественную историю как съезд индустриализации. Здесь Сталин впервые говорил о курсе на индустриализацию как о генеральной линии партии. Тогда же была сформулирована главная задача: превратить Россию из ввозящей машины и оборудование в производящую их, чтобы в обстановке капиталистического окружения она представляла собой экономически самостоятельное государство.

Разворачивая идею об индустриализации страны, Троцкий предлагал проводить индустриализацию ускоренными темпами, увеличить объемы капитальных работ, в ближайшее пятилетие уменьшить диспропорцию между сельским хозяйством и промышленностью. Аналогичные суждения высказали и другие деятели партии и государства — Каменев, Зиновьев, Пятаков. На апрельском Пленуме ЦК партии в 1926г. большинство, включая Сталина, Микояна, Орджоникидзе , Дзержинского, Рудзутака, резко критиковало Троцкого.

Лидеры большинства ЦК активно отстаивали идею НЭПа. Выдвигая лозунги решительного продвижения вперед, они в то же время предостерегали против “нетерпения”, “сверхчеловеческих” прыжков в развитии народного хозяйства и даже против обострения классовой борьбы. И Сталин, и Бухарин, и Рыков призывали к индустриализации, но по средствам, в меру наличных ресурсов и при непременном улучшении благосостояния всех слоев трудящихся.

Однако ситуация складывалась неблагополучно. Переоценив успехи восстановления экономики, правительство наметило на 1925—1926 гг. большой экспорт зерна и закупку на этой основе значительного количества иностранного оборудования. Но объем заготовок оказался меньше намеченного. Сказались не только погодные условия, но и негибкая практика кредитования хлебозаготовок. Деревня вновь ощутила нехватку промышленных товаров. Ухудшению положения на рынке способствовал быстрый рост зарплаты и расширение масштабов капитального строительства. Чтобы ослабить товарный голод, правительство пошло на сокращение вложений в промышленность, уменьшение импорта и увеличение сельхозналога в расчете на изъятие определенной части средств из деревни, главным образом у кулаков.

В декабре 1927 г. состоялся XV съезд ВКП (б), который вошел в историческую литературу как съезд, провозгласивший “курс на коллективизацию”. В действительности же речь шла о развитии всех форм кооперации, о том, что перспективная задача постепенного перехода к коллективной обработке земли будет осуществляться “на основе новой техники (электрификации и т.д.)”, а не наоборот: к машинизации на основе коллективизации.

Ни сроков, ни способов кооперирования крестьянских хозяйств съезд не устанавливал. Рассматривая вопрос о темпах развития и накопления, съезд предложил своего рода оптимальный вариант: “Здесь следует исходить не из максимума темпов накопления на ближайший год или несколько лет, а из такого соотношения элементов народного хозяйства, которое обеспечивало бы длительно наиболее быстрый темп развития”.

Начало второй половины 20-х гг. прошло все еще под знаком расцвета нэповских принципов. Важным показателем успехов был общий рост фабрично-заводской промышленности: ее продукция в 1927 и 1928 гг. превысила плановые наметки. Расширение индустрии почти на 40% происходило за счет собственных вложений, то есть ресурсов предприятий.

В стране складывалась крепкая система сельскохозяйственной кооперации: в 1927 г. она объединяла уже 1/3 крестьянских хозяйств. Рядом с ней действовала потребительская растущая кустарно-промысловая кооперация. Вместе они охватывали свыше 2/3 товарооборота между городом и деревней, обеспечивая тем самым прочную экономическую связь между крестьянскими хозяйствами и промышленностью.

В 1925—1929 гг. производство зерна колебалось на уровне чуть выше довоенного. Поголовье скота увеличивалось примерно на 5% в год. В то же время хлебозаготовительный кризис зимы 1927—1928 гг. создал реальную угрозу планам промышленного строительства, осложнил общую экономическую ситуацию в стране. Этот кризис во многом по своему происхождению, характеру и масштабам был аналогичным кризису 1925—1926 гг., но практические выводы оказались совершенно иными. По отношению к “держателям хлеба”, прежде всего к кулацким и вообще зажиточным хозяйствам, были применены “чрезвычайные” меры, что, по существу, вело к свертыванию НЭПа в отношениях между городом и деревней.

Были пересмотрены и планы промышленного развития. Сталин, выступая весной 1928 г. с разъяснением положения на хлебном фронте, предостерег от любых мыслей насчет замедления темпов развития индустрии. Ставилась задача сохранить намеченные темпы и развить их дальше.

В этот же период Бухарин опубликовал статью “Заметки экономиста. К началу нового хозяйственного года”, в которой отстаивал решения XV съезда партии, подчеркивая, что высокий темп индустриализации получится лишь при таком сочетании, когда промышленность поднимется на активно растущем сельском хозяйстве, обеспечивающем быстрое накопление. Бухарин писал: “Социалистическая индустриализация — это не паразитарный по отношению к деревне процесс... а средство ее величайшего преобразования и подъема”.

Сталинская группа к этому времени добилась большинства в политическом руководстве страны. В январе 1928 г. Сталин предложил для стабилизации хлебозаготовок развернуть строительство колхозов и совхозов. Именно в них он и его сторонники увидели то звено социально-экономической структуры деревни, которое позволяло бы осуществлять перераспределение средств и снабжать города хлебом. В ноябре 1929 г. партийно-государственные органы принимают решение о форсировании процессов коллективизации.

В 1929 г. на Украине и в РСФСР узакониваются чрезвычайные меры по ограничению свободной продажи хлеба, устанавливается первоочередная продажа зерна по государственным обязательствам. Уже со второй половины 1929 г. начинается частичная экспроприация кулачества. Ограничиваются, а затем и свертываются различные кооперации, позднее ликвидируются земельные общества, все права и обязанности которых передаются сельсоветам.

В 1929 г. были пересмотрены плановые задания первой пятилетки в сторону резкого увеличения и постановки экономически недостижимых целей. Стимулирование трудовой активности рабочих опиралось в это время на энтузиазм и административные рычаги. Возможности материального стимулирования были ограничены уравнительной тарифной реформой

1928 г., введением нормированного снабжения в городах. 1929 г. стал, по существу, решающим в отказе от НЭПа. В истории Советского государства его принято считать переломным.

Действительно, в 1929 г. происходит существенный сдвиг в процессе индустриализации. В это время страна столкнулась с большими трудностями. Экономико-финансовое состояние, изолированное положение в мире остро ставили вопрос об источниках, темпах и методах индустриализации. Эти проблемы должен был разрешить первый пятилетний план на 1928/29—1932/33 гг. Было определено три главных направления мобилизации капиталов: накопление в самой промышленности, перераспределение через государственный бюджет доходов других отраслей народного хозяйства и использование сбережений населения. Важнейшее значение приобретали вопросы повышения производительности труда и строжайший режим экономии.

В основу пятилетнего плана была положена идея оптимального сочетания тяжелой и легкой индустрии, сельского хозяйства, повышения жизненного уровня и культуры народа. Нашли в нем отражение и социальные задачи: намечалось промышленное строительство в национальных районах страны, что должно было способствовать их развитию. План был, как отмечают экономисты, сбалансированным и реальным.

Однако вскоре началось отступление от плановых заданий в сторону их увеличения. Обоснование давалось в статье И. Сталина “Год великого перелома” (1929), в которой это объяснялось необходимостью быстрого развития экономики, и особенно ее оборонных отраслей. “Подхлестывание” развития экономики подогревалось еще и тем, что во второй половине 1929 г. разразился мировой экономический кризис, охвативший все капиталистические страны. Эго обстоятельство подталкивало руководителей страны к мысли о приближающемся крахе буржуазного строя, неспособности его справиться с новыми потрясениями.

В целях форсированного развития промышленности были повышены плановые показатели по ряду отраслей — чугуну, нефти и т.д. Среднегодовой прирост продукции на 1931 г. был поднят до 45% вместо 22% по пятилетнему плану. Кроме того, производилась перекачка средств из фонда потребления в промышленность. Так, в течение первой пятилетки доля накоплений, составлявшая до революции не более 10% национального дохода, в 1930 г. выросла примерно до 29%, в 1931-м — до 40, — в 1932-м — до 44%.

Однако общего ускорения экономического роста не произошло. Наоборот, наблюдалось снижение темпов роста в промышленности. Первый пятилетний план не был выполнен по важнейшим показателям: электроэнергии, углю, нефти, чугуну, минеральным удобрениям, тракторам, автомашинам. Вместо намеченных 103% фактический рост был в пределах 60—70% 1 .

1 См.: ЛА. Гордон, Э.В. Клопов “Что это было?”. — М., 1989. — С. 53, 55.

Субъективистский подход был проявлен и при составлении второго пятилетнего плана на 1933—1937 гг., в который был включен ряд нереальных, экономически не обоснованных заданий. Серьезные срывы были и в незавершенной предвоенной пятилетке (с 1938 г. по июнь 1941 г.). Однако самоотверженный труд народа помог преодолеть огромные трудности в осуществлении индустриализации. В годы довоенных пятилеток были построены гиганты отечественной индустрии — Днепрогэс, Сталинградский и Харьковский тракторные заводы, Магнитогорский и Кузнецкий металлургические комбинаты. Московский и Горьковский автомобильные, Саратовский комбайновый и Уральский машиностроительные заводы. Были созданы новые базы индустрии в восточных районах страны — Урало-Кузбасс, тяжелая промышленность в Восточной Сибири, на Дальнем Востоке, в Средней Азии, Казахстане и Закавказье. За 1928—1940 гг. было построено и коренным образом реконструировано 9 тыс. крупных промышленных предприятий. Численность рабочего класса увеличилась почти в 3 раза, в 1940 г. в промышленности трудилось 8,3 млн рабочих 2 .

2 См.: Страницы истории советского общества. — М., 1989. — С. 141.

К началу войны СССР преодолел абсолютное отставание от главных государств Западной Европы по производству основных видов индустриальной продукции. К началу 40-х гг. по абсолютному объему только в США производилось существенно больше промышленной продукции, чем в СССР. И хотя выработка электроэнергии, выплавка стали, добыча угля, производство цемента, выпуск тканей в СССР на душу населения составлял 1/4, 1/5, а иногда 2/5 соответствующих показателей США, Германии, Англии, Франции, тем не менее стадиальное отставание советской промышленности было преодолено, а СССР утвердился в ряду самых могучих индустриальных государств современного мира. В результате к концу второй пятилетки была решена важнейшая задача индустриализации — ликвидация экспортной зависимости от внешнего мира.

Огромные трудности пришлось испытать деревне в ходе форсированного скачка к ее социалистическому переустройству. В конце 1929 г. в нарушение ранее принятых решений была провозглашена политика сплошной коллективизации сельского хозяйства. Проводившееся до этого в условиях НЭПа кооперирование крестьянства, ориентированное на постепенную эволюцию деревни к социализму, учитывало также и мировой опыт, и достижения отечественной науки. В трудах видных отечественных ученых А.В. Чаянова, Н, Д. Кондратьева, Н.П. Макарова, А.А. Рыбникова и других была обоснована целесообразность развития разнообразных форм кооперирования, полезность соединения индивидуально-семейной и коллективной организации производства.

В 1926—1928 гг. возникли трудности с государственной заготовкой зерна. Начались перебои с хлебом, подскочили цены. Для страны, вступившей на путь индустриализации, возникала сложная проблема — с социальными процессами, происходившими в деревне, которые характеризовались дроблением крестьянских и увеличением числа середняцких хозяйств. Во многом дробления крестьянских хозяйств были следствием начавшейся в 1927 г. политики ограничения кулачества. Кулакам не продавалась крупная сельскохозяйственная техника, возросли налоги и т.д. В этих условиях часть их, распродавая свое имущество, уезжала в города, а некоторые делили свое хозяйство между членами семьи, чтобы перейти в разряд середняцких хозяйств. По данным комиссии СНК СССР, в 1927 г. среди крестьянских хозяйств 3,9% было кулацких, 62,7 — середняцких, 22,1 — бедняцких и 11,3% — батрацких. Основную массу составляли середняки. Эти хозяйства не могли производить большое количество товарного зерна. Низкий материально-технический и культурный уровень деревни вел к снижению урожайности и товарности сельскохозяйственного производства.

Однако из этого не следует, что мелкое крестьянское хозяйство к 1927 г. полностью исчерпало себя. Например, если производство зерна с 1925 по 1929 г. колебалось на уровне чуть выше довоенного, то поголовье скота увеличивалось примерно на 5% в год. Возможности развития мелкого крестьянского хозяйства были ограничены только с точки зрения потребностей развития крупной индустрии, так как резко возрастал спрос на продукцию сельского хозяйства со стороны быстро растущего населения городов и промышленных предприятий, которые нуждались в сырье.

Недовольство значительной части крестьянства и проблемы дальнейшего развития индустриализации вызвали разногласия внутри политического руководства страны. Сталин видел причину трудностей, возникавших в 1926—1928 гг. с хлебозаготовками и снижением товарности сельскохозяйственного производства, в сопротивлении внутренних врагов и предлагал применять административные меры борьбы и ускорить создание колхозов и совхозов. Возражавшие ему Бухарин, Рыков, Томский, Угланов видели причину кризиса в несовершенстве управленческой системы и предлагали отказаться от чрезвычайных мер, повысить цены на хлеб, развивать кооперативное движение, учитывать реальные возможности крестьянского хозяйства и психологию крестьянина. Однако этот вариант не был принят, а его сторонники впоследствии были отстранены от руководства и обвинены в правом оппортунизме.

С конца 1929 г. был взят курс на форсирование социалистического переустройства села, конкретным выражением чего стала массовая коллективизация. 5 января 1930 г. было принято постановление “О темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству”, в котором по темпам коллективизации страна была разделена на три региона: Северный Кавказ, Нижняя Волга и Средняя Волга должны были в основном завершить коллективизацию осенью 1930 г. или весной 1931-го; Украина, Центрально-Черноземная область, Сибирь, Урал, Казахстан — осенью 1931 г. или весной 1932-го; в остальных краях, областях и национальных республиках — к концу пятилетки, то есть к 1933 г.

В результате принятых мер процент коллективизации стремительно рос. Если в июне 1927 г. удельный вес крестьянских хозяйств, вовлеченных в колхозы, был 0,8%, то к началу марта 1930 г. он превышал 50%. Темпы коллективизации стали обгонять реальные возможности страны в финансировании хозяйств, снабжении их техникой и т . д. Декретирование сверху, нарушение принципа добровольности при вступлении в колхоз и другие партийно-государственные меры вызвали недовольство крестьян, что выражалось в выступлениях и даже в вооруженных столкновениях.

Одной из главных причин форсирования коллективизации было то, что создание коллективного сельского хозяйства стало рассматриваться как средство, позволяющее добиться в возможно более короткие сроки решения задач конкретной политики: хлебной проблемы, получения валютных средств и импортного промышленного оборудования. Перекачка средств негативно проявилась в экономике деревни, особенно в период голода (1932—1933). Это отразилось на индустриализации и социально-экономическом развитии страны в целом.

Особое место в процессе коллективизации занимает вопрос о кулаке. Известно, что борьба против кулаков, как эксплуататоров, шла в ходе Октябрьской революции и гражданской войны, в период НЭПа. Однако тогда перед ними не закрывалась дорога в сельскохозяйственные кооперативы всех типов, включая колхозы. В годы НЭПа довольно заметным был рост кулацких хозяйств (в 1927 г. — около 900 тыс). В процессе проведения политики ограничения кулачества произошло резкое сокращение численности кулацких хозяйств. Летом 1929 г. политика в отношении кулака ужесточилась: последовало запрещение принимать в колхозы кулацкие семьи, а с 30 января 1930 г., после постановления ЦК ВКП (б) “О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации”, началось проведение крупномасштабных насильственных акций, выразившихся в конфискации имущества, в принудительном переселении и т.д. Нередко в разряд кулаков попадали и середняки. В литературе приводятся различные цифры раскулаченных. В. Данилов, один из специалистов по истории крестьянства, считает , что не менее 1 млн кулацких хозяйств ликвидировано в ходе раскулачивания.

В связи с осуществлением коллективизации продолжались изменения и в положении самих колхозов. В 1933 г. были введены обязательные поставки продукции государству по низким ценам. МТС получали натуральную оплату с колхозов за обработку полей, а колхозники должны были сдавать налог и в натуральном и в денежном выражении. Допускались нарушения принципа колхозной демократии. В конечном итоге колхозы оказались огосударствленньши. Лишь к 1935 г. стали заметны признаки роста, укрепилась материально-финансовая база колхозов, упорядочилась система оплаты труда, поднялся уровень его организации. К 1937 г. коллективизация в целом завершилась. В стране насчитывалось более 243 тыс. колхозов, объединявших 93% крестьянских хозяйств.

Характеризуя процесс коллективизации в нашей стране, необходимо учитывать все трудности и противоречия, связанные с ним. С одной стороны, обновился и расширился производственный потенциал сельского хозяйства, колхозы выдержали тяжелейшие испытания Великой Отечественной войны, а с другой — наблюдалось игнорирование объективных законов, выразившееся в форсировании коллективизации и нарушении принципа материальной заинтересованности крестьянства, что временами приводило к замедленному развитию советского сельского хозяйства, обострению продовольственной проблемы.

Форсированными методами в эти годы решали и социальные проблемы, включая культурное развитие страны. Строительство нового общества требовало изменения не только экономического и политического облика, но и мировоззренческого, духовно-нравственного развития человека, его культурного уровня. Культурное строительство в СССР в 30-е гг. предполагало решение множества взаимосвязанных между собой задач, в том числе идеологических.

Относительная отсталость России от развитых капиталистических стран, разрыв в уровне культуры между социальными слоями населения, между различными народами страны наложили отпечаток на ход культурного строительства, определили его особенности. Еще в первые годы Советской власти было сделано много позитивного в распространении культуры в массы народа.

Большим завоеванием было повышение уровня грамотности населения. Достаточно отметить, что до Октябрьской революции более 70% взрослого населения страны не умело ни читать, ни писать. Неграмотность сельского населения достигала 85%, многие народности вообще не имели письменности. В результате принятых мер уже к 1927/28 учебном году грамотное население городов составляло около 80%, села — более 43,3%.

С 1930 г. было введено обязательное начальное образование, что вызывало резко возросший спрос на учительские кадры. В этой связи расширялась сеть педагогических институтов и техникумов, создавались краткосрочные курсы по подготовке педагогов начальных школ, организовывались досрочные выпуски в педагогических учебных заведениях. Все это не могло не сказаться на качестве обучения. В 30-х гг. большинство учителей старших классов не имело высшего образования.

Развертывание сети высшего и среднего специального образования сопровождалось изменением социального состава студенчества. Это достигалось путем дополнительной общеобразовательной подготовки рабоче-крестьянской молодежи к обучению в вузах через рабфаки. Первый рабфак был открыт в 1919 г. в Московском институте народного хозяйства (ныне Российская экономическая академия им. Г.В. Плеханова).

Советская интеллигенция формировалась из трех источников: специалистов старой школы, выдвиженцев из среды рабочих и крестьян, специалистов, окончивших вузы и техникумы. В эти же годы происходило организационнное становление советской науки. В 1934 г. Академия наук была переведена из Ленинграда в Москву, создавались новые научно-исследовательские институты и филиалы АН в республиках. Все это способствовало развитию науки, но репрессии 30-х гг. коснулись многих ученых, инженеров, агрономов, молодых советских специалистов. Погибло значительнее число талантливых людей, что нанесло непоправимый ущерб стране. Были разгромлены целые направления в области естественных и общественных наук.

В условиях разворачивающегося культурного строительства важное значение имело развитие художественной культуры. В эти годы были созданы высокого уровня произведения в области литературы, живописи, архитектуры, театрального искусства, кинематографии.

Отмечая успехи в культурной жизни общества, не следует забывать, что в условиях формирующейся административно-командной системы и культа личности Сталина получили распространение авторитарность суждений и оценок, грубое вмешательство в творческую деятельность. Некоторые произведения годами не могли выйти в свет, оседали в столах авторов, в запасниках музеев. Немало культурных ценностей в эти годы было уничтожено, продано за границу. Многие ученые, деятели культуры вынуждены были уехать в другие страны. Таким образом, развитие культуры в эти годы было таким же сложным и противоречивым процессом, как и другие стороны жизни страны.

В целом система, сложившаяся в 30—40-е гг., была, с одной стороны, мобилизационной, а с другой — внутренне противоречивой. 1929 г. был в известной мере переломным в политическом развитии страны. По-прежнему существовала однопартийная система власти. Но в этот период наблюдаются и процессы, характеризующиеся заметным сращиванием коммунистической партии и государственных структур власти. Одновременно укрепляется административно-командная система управления и формируется база для возникновения культа личности Сталина. Для правильного понимания этих явлений необходимо учитывать следующие обстоятельства. Исходный уровень социально-экономического развития страны, в которой было начато строительство социализма, не обеспечивал необходимых объективных предпосылок для решения этой задачи. Поэтому в практической работе Коммунистической партии — главного инициатора этих процессов — большое значение придавалось субъективному фактору, выразившемуся в приоритете политики над экономикой. Среди субъективных факторов первое место занимала партия.

Механизм государства диктатуры пролетариата отводил партии стержневую роль в политической системе власти. Партийные организации как политико-мобилизующие, организующие и идеологические структуры присутствовали во всех административно-хозяйственных сферах: бригадах, колхозах, совхозах, на промышленных предприятиях и в государственных учреждениях. Под идейным руководством партии работали комсомол, профсоюзы. Таким образом, в партии концентрировалась реальная политическая власть. Нормативных документов, регламентирующих отношения партии и государства, не было. Кроме того, необходимо учитывать также обстановку конца 20-х гг. Развитие рыночных отношений на базе НЭПа в условиях государственного регулирования ограничивало возможности использования накопленных нэпманами и кулаками капиталов. Это приводило к свертыванию их деятельности.

Положение в стране болезненно отражалось на внутрипартийных делах. Проводились бесконечные чистки ее рядов от классово-чуждых элементов, практиковалось ограничение приема в нее служащих, зажиточных крестьян, представителей интеллигенции. Это, в свою очередь, приводило к другим негативным последствиям, связанным с низким образовательным уровнем многих коммунистов. По переписи 1927 г. высшее образование имели 0,8%, среднее — 9,1, низшее — 63, около 2,5% членов партии были неграмотными. Даже к 1939 г. положение в этом отношении заметно не улучшилось. Среди коммунистов свыше 80% имели только начальное и неполное среднее образование и лишь 5,5% — высшее. Среди секретарей обкомов, райкомов и ЦК компартий союзных республик 41% не имели даже среднего образования. На руководящих постах оказались недостаточно компетентные люди, в то время как Политбюро брало на себя решение все более широкого круга вопросов 1 . Нужно учитывать и такой момент. В условиях монопольной власти одной партии и неразвитости демократии принадлежность к ней была единственным средством для многих продвинуться по службе, сделать карьеру.

1 См.: “Вопросы истории КПСС”. — 1989. — № 2. — С. 156.

Социальный и кадровый состав партии был прямо связан с возникновением административно-командной системы и культом личности Сталина еще и потому, что форсирование индустриализации вызвало приток на производство огромной массы крестьян. Вырванные из привычной среды, став “новыми рабочими”, они чувствовали себя в городе неуверенно, социально не были защищены. В определенной мере они стали социальной основой административно-командной системы и культа личности Сталина. Любой администратор (мастер, начальник цеха и т.д.) был в представлении этих рабочих человеком, от которого во многом зависела их судьба, что рождало психологию сильной личности, привычку к действию на основе командных методов, делало их управляемыми. Этой категории рабочих, составлявших в 30-е гг. значительную часть рабочего класса в стране, соответствовал и тип политического руководства. В своем большинстве такие руководители сформировались в годы гражданской войны и “военного коммунизма”, для них приказные методы руководства были привычными.

Важное значение для формирования политического режима в стране имели особенности характера и самого Сталина. В нем сильная воля и огромные организаторские способности сочетались с неограниченным властолюбием, грубостью, болезненной подозрительностью и т.д.

С конца 20-х гг. внутрипартийный режим меняется в сторону ужесточения дисциплины и свертывания демократии. Заметно снижается уровень информированности низовых звеньев: прекращается рассылка на места стенограмм пленумов ЦК, планов работ Политбюро и Оргбюро, издание журнала “Известия ЦК ВКП (б)”, все реже и нерегулярнее проходят партийные съезды, конференции и пленумы ЦК. Это приводит, в свою очередь, к свертыванию гласности, демократии.

Эти и другие изменения, происходившие в партии, отражаются на всем политико-экономическом механизме страны. На смену политическим и экономическим приходят административно-командные методы руководства. Складывание административно-командной системы определялось и тем, что в силу исторических особенностей развития России степень демократизации советского общества оказалась недостаточной. Общество не прошло настоящей школы демократии. В стране, где веками существовало крепостное право и до 1917 г. сохранялось самодержавие, отсутствовали демократические традиции.

Россия была многонациональной страной, населенной более ста нациями и народностями. Для нее были характерны острые классовые, национальные и религиозные противоречия. Имела значение и живучесть принципов “военного коммунизма”, которые реанимировались в новых условиях.

Важной особенностью развития страны являлось то, что она длительное время развивалась в экстремальных условиях капиталистического окружения. В общественном сознании стал утверждаться “образ врага”, который десятки лет формировал психологию “осажденной крепости”.

Немалую роль в утверждении административно-командной системы сыграло теоретическое обоснование политическим руководством страны курса на форсированный переход к социализму, требующий жесткой централизации.

Конкретным выражением всех качественных изменений политического режима в стране стало утверждение культа личности Сталина. Он стоял на вершине пирамиды власти, где все нижестоящие звенья имели только исполнительные функции по отношению к вышестоящим. Сталин умело использовал не только веру людей в социализм, но и тот авторитет, который имели Маркс и Ленин, он добивался роста своего авторитета как их соратника.

Большую роль в идеологическом обосновании культа личности Сталина сыграл учебник “История Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). Краткий курс”, опубликованный в 1938 г. В нем Сталин изображался вождем партии с момента ее основания, создавалась теория двух вождей — Ленина и Сталина.

В условиях культа личности пострадали десятки тысяч честных граждан, в их числе было также немало видных деятелей партии и Советского государства. В августе 1936 г. прошел процесс над троцкистско-зиновьевским центром, все обвиняемые были расстреляны. Вскоре застрелился М.П. Томский, возглавлявший ранее профсоюзы страны. В январе 1937 г. состоялся процесс над троцкистским центром, по которому проходили видные руководители партии и государства: Г-Л. Пятаков, К.Б. Радек, Г.Я. Сокольников, Л.П. Серебряков и другие. Все они были расстреляны. В феврале 1937 г. ушел из жизни нарком тяжелой промышленности Г. К. Орджоникидзе. В июне 1937 г. застрелился начальник Политуправления Красной Армии Я.Б. Гамарник. В июне 1937 проходит суд над М.Н. Тухачевским и другими военными (все были расстреляны). В марте 1938 г. состоялся процесс над антисоветским “правотроцкистским блоком”, по которому проходили Н.И. Бухарин, А.И. Рыков, Н.Н. Крестинский, Х.Г. Раков-ский, А.И. Икрамов, Ф.У. Ходжаев и другие. Все обвиняемые ранее занимали высокие партийные и государственные должности. В настоящее время все они реабилитированы.

Итогом политического развития в эти годы стало формирование тоталитарного государства. Следует отметить, что подобная система государства была характерна не только для нашей страны. В 30-е годы во всем мире действовала тенденция усиления роли государства во всех сферах жизни. В определенной мере это была реакция на мировой экономический кризис 1929—1933 гг., а также на рост влияния социалистических и коммунистических партий.

Контрольные вопросы

1. Каково было социально-экономическое и политическое положение в России после гражданской войны?

2. Почему в начале 20-х гг. партия большевиков продолжала проводить политику “военного коммунизма” и как это сказалось на положении народа?

3. Какие причины обусловили принятие Советским правительством новой экономической политики (НЭП):

4. Почему можно говорить о том, что НЭП задумывалась как долговременная стратегия партии? Какие основные стимулы в развитии российской экономики были обусловлены проведением в жизнь НЭП?

5. Почему при восстановлении народного хозяйства на первый план выдвинулись вопросы индустриализации и преодоления технико-экономической отсталости страны?

6. Какую историческую роль сыграл XIV съезд партии и какие разногласия возникли внутри партийного руководства в связи с принятием на нем программы индустриализации страны?

7. В какой политической и социально-экономической обстановке проходил XV съезд партии?

8. Как партия большевиков проводила в жизнь решения XV съезда по преобразованию сельского хозяйства и развитию коллективизации?

9. Какую роль в форсировании коллективизации сыграло постановление “О темпе коллективизации и помощи государства колхозному строительству”?

10. Как проходил процесс коллективизации по стране и какие силы противодействовали ему?

11. Расскажите об основных направлениях политики партии в области развития культуры, науки и образования в СССР в 30—40-х гг.

12. Каков был социальный и кадровый состав партии накануне Великой Отечественной войны?

13. Какие основные причины способствовали формированию культа личности Сталина? Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел история