Толмачева Р. Экономическая история: генезис рыночной экономики: Учебник

ОГЛАВЛЕНИЕ

Глава 13. Этапы построения социализма в СССР — России: мифы и реальность (1917—1991 гг.)

13.1. Период "военного коммунизма"

После захвата политической власти в октябре 1917 г. и образования Советского правительства во главе с В. И. Лениным (Ульяновым) большевики приступили к экономическому преобразованию России, формированию новой хозяйственной системы. Предполагалось создание таких форм хозяйствования, которые должны были привести общество к социальной справедливости. С учетом опыта Парижской Коммуны 1871 г. предполагался роспуск армии, полиции, выборность всех чиновников и т. д. Государство в форме диктатуры пролетариата должно было осуществлять две основных функции: подавление сопротивления буржуазии и руководство массами населения по пути к достижению всеобщего счастья и справедливости.

Как известно, Парижская Коммуна — первый опыт государства диктатуры пролетариата — просуществовала лишь 72 дня, а благие намерения коммунаров остались декларированными на бумаге. Поэтому партия РСДПР(б) заранее определила программу действй по уничтожению частной собственности в стране и обобществлению (национализации) производства, являющихся главными постулатами марксистской теории в борьбе за построение социализма. Еще в августе 1917 г. на VI съезде партии была принята экономическая платформа, составной частью которой являлась национализация банковского дела и основных монополий: угольной, металлургической, нефтяной, сахарной, а также транспорта. Планировался отказ от уплаты внутреннего долга (по банковским ссудам, задолженности по налогам физических лиц и т. д.). Было принято решение об отказе уплаты внешних долгов (госзаймов, операций с государственными бумагами) различным странам. При этом не просчитывались катастрофические последствия данного решения. В совокупности с национализацией банков и промышленных монополий, в создании и деятельности которых присутствовал иностранный капитал (инвестиции, приобретение акций и т. д.), это неизбежно должно было привести после победы революции к иностранной военной интервенции. Также заранее можно было предугадать и развертывание ожесточенной гражданской войны после конфискации помещичьих земель и национализации всей земли в государстве, а также национализации промышленных предприятий и транспортных средств.

Планировалось установление на производстве рабочего контроля с отменой коммерческой тайны в деятельности предприятий. Товарообмен между городом и деревней заранее предполагалось осуществлять лишь на основе деятельности снабженческой кооперации. После ликвидации института частной собственности должна была преобразоваться и налоговая система.

После Октября 1917 г. Россия отказалась от эволюционного хода развития по укреплению позиций рыночной экономики в стране. На 70 лет затянулся эксперимент по социалистическому переустройству экономики и общественной жизни.

Уже на П съезде Советов вся полнота власти была передана в руки Советов рабочих и солдатских депутатов. Осенью 1917 г. были ликвидированы властные структуры (городские думы, земства и судебная система), просуществовавшие после либеральных реформ Александра II почти 50 лет. Советы оказались в окружении стихии масс неготовыми к выполнению новых важнейших функций по государственному и хозяйственному строительству.

Два документа, принятых тоже в ночь на 26 октября 1917 г., послужили прологом к двум "малым" революциям:

"Декрет о земле" вызвал "аграрную революцию", в ходе которой в деревне были сломаны не только остатки феодальных, но и буржуазные отношения. "Декрет о мире" имел широко идущие последствия: а) перестала существовать старая армия и страна оголила линию фронта перед германскими войсками; б) Россия вскоре вышла из состава Антанты, лишившись значительной части послевоенных контрибуций; в) "предательство" прежних союзников этим актом явилось одной из причин военной интервенции в Россию со стороны Англии, США, Франции, Канады, Японии;

г) массы хлынувших с фронта солдат, в большинстве бывших крестьян, углубили аграрную революцию, борьбу за землю в сельской местности; д) "Декрет о мире" в совокупности с принятой через неделю "Декларацией прав народов России" явились программными документами для "малой" национально-освободительной революции. Реализация известных ленинских идей "о праве наций на самоопределение вплоть до отделения" привела к сужению российского экономического пространства: из состава бывшей империи в конце 1917— начале 1918 г. вышли: Польша, Финляндия, Латвия, Литва, Эстония. Националистическое движение победило на Украине, в Азербайджане и Грузии и привело к отделению их от России. Но ведущее место в социально-экономическом процессе заняла "малая" пролетарская революция, легитимным основанием для которой явился "Декрет о рабочем контроле" и еще ряд правительственных документов, появившихся тоже в конце 1917 г.

Единственным демократическим институтом оставалось Учредительное собрание, свободные выборы в которое прошли до начала Октябрьской революции. Большевики его распустили 5 января 1918 г., потому что набрали лишь 25% мест из 715 и не могли легитимно управлять страной от имени этого демократического органа. Социалистические партии получили 427 мест, они попали в разряд оппозиционеров после создания 26 октября 1917 г. Совнаркома из представителей в подавляющем большинстве партии большевиков.

Вскоре сильнейшему испытанию подверглась концепция новой национальной идеи: "союза рабочих и крестьян". "Черный передел" крестьянских земель на основе положений "Декрета о земле" повлек за собой: 1) разрушение института государственных налоговых повинностей и твердых цен на сельскохозяйственную продукцию; 2) не осознав смысла национализации всей земли в государстве, крестьяне, получив наделы по "Декрету о земле" в условное владение, стали считать себя частными собственниками; 3) в соответствии с этими убеждениями и подогреваемые агитацией левых эсеров (социалистов-революционеров) и анархистов, крестьяне выступили с требованиями свободы торговли. Эти требования явились также отголосками недавно проводимых в России столыпинских реформ и некоторой демократизации общества от Февраля к Октябрю 1917 г.

В итоге подобных выступлений резко упали в деревне заготовки продуктов питания, и менее чем до 100 граммов в день на человека уменьшились в столичных городах нормы выдачи хлеба. Если до 1917 г. зажиточно-кулацкие слои составляли не менее 20%, а численность бедняцких хозяйств доходила до 50%, то теперь стали преобладать середняцкие хозяйства, это способствовало натурализации сельского хозяйства, т. е. сильному уменьшению его товарности. После ликвидации помещичьих экономии и сильного налогового и иного притеснения зажиточных хозяйств, по стране в целом в несколько раз сократилась товарность сельского хозяйства. Середняки обеспечивали пропитание своим семьям, но продавать им было почти нечего. Процесс сильно напоминал парцеллирование (создание мелких наделов) крестьянского хозяйства во Франции в конце XVIII — начале XIX в. после осуществления ряда декретов Великой французской буржуазной революции. В России было поставлено под вопрос само существование советской власти, так как революцию захлестнула, по мнению Ленина, "мелкобуржуазная стихия" крестьян, кустарей, ремесленников и мелких торговцев, что сильно подорвало союз рабочих и крестьян.

Сельские Советы оказались на стороне народа, но буквально накануне Чехословацкого мятежа, переросшего в крупномасштабную гражданскую войну, в апреле—мае 1918 г. Советское правительство ввело продовольственную диктатуру. В противовес сельским Советам были созданы комитеты бедноты, ставшие опорой компартии в деревне и развязавшие социалистическую революцию. Были созданы и продовольственные отряды.

Потеряв надежду на укрепление частнособственнического хозяйства, многие из крестьян не согласились с государственной политикой неэквивалентных экономических отношений, что означало отдать по продразверстке значительную часть продукции, заработанной нелегким крестьянским трудом. Поэтому некоторые крестьяне выступили на стороне белых в гражданской войне, другие время от времени поднимали восстания "за Советы без коммунистов".

Еще раньше, в конце 1917 г., началась политика национализации заводов, фабрик, банков и т. д. В условиях начавшейся гражданской войны и интервенции эта политика в совокупности получила название "военного коммунизма". Окончательное оформление ее основных составных частей произошло в самом начале 1919 г. Таким образом, предпринимались усилия ускоренного построения социализма-коммунизма военными методами, обусловленными ходом гражданской войны.

Итак, основными составными частями политики "военного коммунизма" ("военнокоммунистической" модели построения социализма) были:

1) конфискация помещичьих земель, не осуществленная в период революций 1905—1907 гг. и Февральской 1917 г.;

2) национализация всей земли в государстве;

3) национализация банков, промышленности, транспорта;

4) взимание продовольственной разверстки с крестьянских хозяйств;

5) создание вооруженных продовольственных отрядов из рабочих крупных городов;

6) введение государственной монополии на внешнюю торговлю;

7) государственная монополия на торговлю хлебом, другими продуктами и товарами первой необходимости на внутреннем рынке или запрещение частной торговли;

8) организация комитетов бедноты в деревне для развития социалистической революции и оказания помощи продотрядам в сборе продразверстки;

9) первые опыты в создании в стране органов централизованного управления экономикой;

10) проявление основных черт планово-распределительной системы — в распределении сырья промышленным предприятиям и в введении уравнительных принципов в начислении заработной платы;

11) декларирование идей об отмене денег и свертывании товарно-денежных отношений;

12) введение всеобщей трудовой повинности и создание Трудовых армий;

13) организация коммун в деревне.

Земля и ее недра были национализированы уже в первые часы Советской власти "Декретом о земле". Основной смысл этого документа заключался в следующем: частная собственность на землю отменялась, запрещалась продажа, аренда, залог земли не только для крупных земельных собственников, но и для крестьян. Таким образом, отменялось действие столыпинского аграрного законодательства. Россия отказалась от фермеризации деревни и активного развития товарно-денежных отношений в аграрной сфере, вся земля превратилась в государственную собственность. Конфисковывались не только помещичьи земли: пашня, выгоны, сенокосы, но и их усадьбы с живым и мертвым инвентарем и хозяйственными постройками. Бывшие помещики выселялись из своих имений и лишались политических прав, т. е. сословие помещиков было ликвидировано с позиций экономических и политических.

Крестьяне получили от Советской власти в условное владение 150 млн десятин земли (размеры эти документами не подтверждаются); был аннулирован их долг Крестьянскому поземельному банку в сумме 3 млрд руб.; крестьянам был передан помещичий инвентарь и сельхозмашины на сумму 300 млн руб. (условно, так как многое было разбито и разграблено, сожжено в годы гражданской войны).

Вторым направлением тотального обобществления была национализация банков. Уже 25 октября был захвачен вооруженными отрядами красногвардейцев Центральный Эмиссионный банк России. В его сейфах хранилось 1,3 млрд руб. золотом и на 152 млн руб. кредитных билетов. Из-за саботажа банковских служащих, не желавших сотрудничать с советской властью, денежные операции начали осуществляться лишь с декабря 1917 г. За это время часть средств была переведена за границу или вывезена отрядам формирующейся Белой гвардии.

Затем наступила очередь 59 коммерческих банков, которые были заняты представителями советской власти 14 ноября, на следующий день вышел декрет о государственной монополии на банковское дело — все частные акционерные банки и банковские конторы были объединены с Госбанком, конфисковывался весь акционерный капитал банков и аннулировались акции вкладчиков.

Национализация банков нанесла сильнейший удар по международному капиталу, положение для его представителей ухудшилось аннулированием 21 января 1918 г. всех госзаймов царского и Временного правительства, в том числе 16 млрд руб. внешних долгов.

Третьим направлением обобществления была национализация промышленности, транспорта, внешней торговли. Основное внимание уделялось национализации бывших казенных заводов и фабрик: Ижорского, Балтийского, Обуховского в Петрограде и т. д. В отношении частной промышленности предпринимались в столичных городах переходные меры к национализации — от рабочего контроля к созданию государственно-капиталистических предприятий. Задумано было неплохо — контролировать частный капитал государством и постепенно осуществлять национализацию. Но события развивались стихийно, новым вариантом осуществления национализации стала так называемая "красногвардейская атака" на капитал. К началу 1918 г. национализировали большинство казенных железных дорог, которые составляли две трети всей железнодорожной сети. 23 января 1918 г. появился декрет о национализации торгового флота, в том числе имущества артельных рыболовецких и китобойных объединений. 22 апреля 1918 г. решился вопрос о внешней торговле, декретом была объявлена государственная монополия на осуществление внешнеторговых операций.

Знаменательным шагом был декрет от 28 июня 1918 г. о национализации всей крупной промышленности с капиталом свыше 500 тыс. руб., к началу октября того же года в РСФСР было огосударствлено 2500 предприятий. Заключительным актом в этом направлении была национализация в начале ноября 1920 г. всех предприятий с числом наемных рабочих свыше 5 человек при наличии механического двигателя и 10 человек при отсутствии такового.

Эти факты свидетельствуют, что в 1917—1921 гг. в России на практике осуществлялись идеи ускоренного строительства социализма. В. И. Ленин писал в октябре 1921 г.: "В начале 1918 г.... мы сделали ту ошибку, что решили произвести непосредственный переход к коммунистическому производству и распределению". Таким образом, вождь революции заявлял, хотя и постфактум, о стремлении, начиная с первых послереволюционных лет, ускоренно построить социализм-коммунизм. Косвенно подтверждает этот вывод факт изменения уже в 1918 г. на VII съезде названия правящей партии. Она стала называться коммунистической — РКП(б) — вместо социал-демократической — РСДРП(б).

Итак, для создания фундамента социализма у Советского правительства и большевистской партии были командные высоты в экономике: земля, ее недра, банки, транспорт, фабрики и заводы, внешняя торговля, а в политике — власть диктатуры пролетариата в форме Советов, однако не было четкой концепции построения социализма. В работе Ленина "Очередные задачи советской власти" (весна 1918 г.) обсуждался ряд аспектов рыночной экономики. Этот труд позже определили как предварительные наброски новой экономической политики. В работе была поставлена задача: овладеть на уровне государственного руководства стоимостными категориями товарного производства, такими как деньги и кредит. Многое говорилось о необходимости развития госкапиталистического сектора в экономике. В пользу модели развития рыночной экономики свидетельствуют теоретические постулаты ряда руководителей государства и партии о становлении кооперации в деревне.

Основаниями перехода к рыночной экономике в стране являлись: накопленный Россией социально-экономический опыт в предоктябрьский период; существовавший совокупный мировой социально-экономический опыт; наличие в стране вплоть до начала 1930-х гг. пяти социально-экономических укладов — патриархального, мелкотоварного, капиталистического, госкапиталистического, социалистического.

Препятствовали использованию рыночных механизмов в экономике России того времени: положения марксистской теории о развитии общественного производства после социалистической революции; "левая оппозиция"; начавшаяся в середине 1918 г. гражданская война.

Все большее применение получали идеи из "Очередных задач советской власти", которые можно объединить в группу антирыночных постулатов: учет и контроль — повсеместный, тотальный; всеобъемлющее государственное руководство хозяйством; идеи о разработке крупномасштабных планов развития народного хозяйства; о развитии соцсоревнования и т. д. Уже в июле 1918 г. было создано Центральное статистическое управление и начал формироваться плановый подход к руководству национальной экономикой в условиях полной централизации производства, обмена и управления, т. е. закладывались основы планово-распорядительной системы хозяйствования. Открыто антирыночная концепция стала проводиться в жизнь в условиях политики "военного коммунизма" с середины 1918 — начала 1919 г. В то время продолжилась работа по ускоренному построению социализма-коммунизма, начатая в первый год существования советской власти. В конце

1918 г. состоялся I Всероссийский съезд земельных отделов, комитетов бедноты и коммун, и в резолюции "О коллективизации земледелия" было записано, что политика "военного коммунизма" проводилась "в целях наискорейшего переустройства всего народного хозяйства на коммунистических началах" (см.: "Правда", 19 января 1919 г.).

Правительство жесточайшими методами пыталось собрать продразверстку. Но первая кампания закончилась неудачей: вместо запланированных 144 млн пуд. зерна осенью 1918 г. было собрано лишь 13 млн пуд. Продразверстка

1919 г. была выполнена на 38,5%, а в 1920 г. — на 34%. Неподъемные для крестьян в годы военного лихолетья объемы продразверстки и жесткие меры ее сборов во многом спровоцировали гражданскую войну в стране.

Планам ускоренного построения социализма в России соответствовал партийно-правительственный курс на создание колхозов в деревне, не менее трети которых составляли коммуны, в отдельных районах страны коммун было большинство. К утопическим идеям быстрого создания социалистического общества относились положения Второй Программы РКП(б), принятой в 1919 г., где ставилась задача и об отмене в ближайшем будущем денег, что означало курс на свертывание товарно-денежных отношений.

Все воюющие страны (кроме США) испытывали дефицит товаров, особенно продовольствия. Но только в России была официально запрещена любая торговля, распределение скудных запасов продовольствия и товаров широкого потребления происходило исключительно административными методами. Во всех воюющих странах перешли к карточной системе снабжения, но лишь в нашей стране это привело к полной ликвидации различий в доходах квалифицированных и неквалифицированных работников. Идеи уравнительности, выплывшие из глубины крестьянского сознания в определенной связи с уравнительными переделами земли внутри крестьянских общин, с этого времени надолго вошли в "плоть и кровь" советского общества, в менталитет народа.

Главными распределительными органами материальных ресурсов стали в России: вертикальные отраслевые управления ВСНХ в лице главков — Главтекстиль, Главкож и др.; их число в 1920 г. достигло 52. Горизонтальными объединениями были губернские совнархозы, которые руководили мелкими предприятиями местной промышленности. С февраля 1920 г. все госпредприятия разделились на три группы, наиболее крупные были в подчинении ВСНХ; вторые — оставались в ведении губсовнархозов, но планированием их производства и сбыта занимались отраслевые отделы ВСНХ; предприятия третьей группы полностью относились к компетенции губсовнархозов. К первому ноября 1920 г. всего состояло на учете в РСФСР 6908 предприятий, из них к первой группе относилось 35%, ко второй — 50% и к третьей — 15%. Транспорт, сельское хозяйство и связь также управлялись по отраслевому принципу.

Система распределений "сверху" всех жизненно важных ресурсов вела не только к бюрократизации хозяйственной жизни и госаппарата, но и к неэффективной работе предприятий, отсутствию материальной заинтересованности в труде и безответственности работников. В формирующейся командно-административной системе таилась угроза саморазрушения.

Распределялись не только основные ресурсы, но и внеэкономическое принуждение в виде всеобщей трудовой повинности. Во времена "военного коммунизма" это проявлялось путем создания трудармий, установления топливно-гужевой повинности, бесплатной работы на субботниках и воскресниках.

Планирование экономики только начало внедряться, но план не занял место рынка как регулятора воспроизведенных процессов. Отсутствовал почти до принятия I пятилетнего плана единый хозяйственный план РСФСР. Это давало возможность даже крупным предприятиям производить продукцию на "черный" рынок, т. е. псевдоплановость позволила сохраниться в "подполье" товарно-денежным отношениям. Услугами "черного рынка" вынуждены были пользоваться и крупные предприятия, которые имели своих агентов на толчках. Источниками снабжения "черного рынка" были: продукция частных "подпольных" предприятий; часть продукции госпредприятий, нелегально обмениваемой на сырье, продукты и проч.; не изъятые в деревне излишки продуктов и сырья; выдача рабочим "натурой" за их труд, а не зарплатой и т. д. Доказательством существования "черного рынка" была продолжающаяся эмиссия денег в стране. Таким образом, товарно-денежные отношения существовали, причем бесконтрольно. Явление это сильно подтачивало командно-административную систему весь советский период.

При господстве уравниловки в распределении доходов усиливалась их натурализация, падала производительность труда и дисциплина на производстве. Из аграрной сферы продолжалась "перекачка" ресурсов путем внеэкономического принуждения. Для характеристики катастрофических последствий политики "военного коммунизма" для экономики России можно привести такие сведения: валовая продукция крупной промышленности к концу 1920 г. составляла лишь 14,6% от уровня 1913 г. И совсем ничтожны были цифры по производству чугуна за эти годы — на уровне 2%, а продукции металлообработки — 7%. Страна стояла перед выбором: отказаться от завоеваний революции или сменить экономическую политику. Ленинский доклад "О продналоге" на Х съезде РКП(б) в марте 1921 г. означал выбор второго пути: экономическая политика круто повернулась в сторону оживления капиталистических элементов в городе и деревне.

13.2. Новая экономическая политика.

Экономические дискуссии 1920-х гг.

Весной 1921 г. партийно-правительственное руководство РСФСР наметило долговременную программу действий с целью выхода из жестокого социально-экономического кризиса. С созданием СССР в конце 1922 г. программа эта автоматически продолжала действовать в рамках нового государственного образования.

Новая экономическая политика должна была сменить старую "военно-коммунистическую". В России в 1920-е гг. впервые была апробирована на государственном уровне модель развития "смешанной экономики". Во второй половине XX в. понятие это стало неотделимым от социально-экономических характеристик ведущих стран мира, особенно после Второй мировой войны.

До перехода к нэпу, еще в 1920 г., с критикой политики "военного коммунизма" выступили Л. Д. Троцкий и экономисты Б. Д. Бруцкус и Ю. Ларин, но партия и правительство не прислушались к их мнению.

Видными теоретиками нэпа стали Н. И. Бухарин, выдающиеся экономисты Н. Д. Кондратьев, А. В. Чаянов, Л. Н. Юровский. Многие другие видные политические деятели и теоретики участвовали в дискуссии по проблемам нэпа — Е. Преображенский, А. И. Рыков, Л. Н. Крицман и др.

Нэп в те годы и в настоящее время воспринимается как проведение в жизнь новых методов руководства экономикой по сравнению с периодом "военного коммунизма". Новый хозяйственный механизм создавался путем перехода от бюрократического централизованного управления промышленностью, всем хозяйством — через цены, кредит, укрепление курса рубля, внедрение хозрасчета, материального стимулирования труда, повышение культурно-технического уровня трудящихся.

Экономические реформы нэпа

Реформирование экономики в стране началось с введением уже весной 1921 г. вместо продразверстки продовольственного налога. Отличительными его чертами были: продналог взимался в размере на 30—50% меньше, чем продразверстка, при этом принималась во внимание площадь посевов отдельных хозяйств; размеры продналога объявлялись заранее, уже в период весенних полевых работ;

был разрешен товарообмен в пределах местного хозяйственного оборота. Меры эти призваны были успокоить крестьян, побудить их провести в срок полевые работы и снизить в целом социальную напряженность в стране. Но нельзя было успешно поднять сельское хозяйство, не развив предпринимательскую инициативу. Многие семьи во время войны лишились мужчин и не могли обрабатывать свои участки в полном объеме. Другим семьям, наоборот, не хватало земли. Поэтому в декабре 1922 г. был принят Земельный кодекс РСФСР. Кодексом разрешалась трудовая аренда земли и наем работников при условии заключения с ними трудовых соглашений.

Перед этим, в марте 1922 г., был издан Закон о едином натуральном налоге, все ранее взимавшиеся около двадцати наименований продуктов сельского хозяйства (хлеб, мясо, шерсть и т. д.) были приведены к единому знаменателю, и натуральный налог стал исчисляться в хлебных единицах. Приемлемым для крестьян был такой подход: налог они могли выполнять и другими продуктами, с учетом переводного коэффициента. Но по-прежнему взимали и другие налоги, в том числе трудгужналог и ряд местных. Поэтому 10 мая 1923 г. был введен единый сельскохозяйственный налог. Учитывая, что часть его собиралась натуральными продуктами, к концу 1925 г. по новому "Положению о налоге" он взимался только в денежной форме, что способствовало развитию товарно-денежных отношений.

Таким образом, нэп как система регулируемой государством рыночной экономики начал складываться в агросфере. И это было оправданным: крестьянство по-прежнему составляло большинство населения страны; вооруженные выступления против политики "военного коммунизма" в основном проходили среди крестьян; нужно было накормить огромную страну; из аграрного сектора должно было поступить сырье для подъема промышленности.

Одной из составных частей нэпа было развитие кооперации всех форм и видов. Более половины крестьянских хозяйств во второй половине 20-х гг. были охвачены простейшими формами кооперации — сбытовой, снабженческой или объединенной снабженческо-сбытовой, а также кредитной. Производственные кооперативы, как высшей формы кооперативы в виде колхозов, почти не создавались. В Зауралье, Западной Сибири, ряде других мест появились переходные к ним объединения — маслодельные артели, машинные товарищества. К концу 1928 г. всеми формами кооперации в стране было охвачено 28 млн сельчан. Производственные кооперативы (колхозы) в 1927 г. давали лишь 2% всей сельхозпродукции. Наибольшее развитие среди них получили ТОЗы — товарищества по совместной обработке земли. Еще мало было сельскохозяйственных артелей и еще меньше осталось коммун, так популярных в период "военного коммунизма".

В 1924 г. появился "Декрет о потребительской кооперации", был создан Центральный сельскохозяйственный банк. К 1925 г. возросли сроки аренды земли и найма труда в деревне, был отменен ряд существовавших ограничений в торговле продуктами сельского хозяйства.

Внимание к проблемам деревни оправдывалось и демографической ситуацией. По переписи 1926 г. из 147 млн человек 121 млн, или 82%, относились к сельскому населению и 26 млн, или 18%, — к городскому. Бедняцкая часть деревни составляла 30—35%. Земли они часто имели не более 4 дес., на двоих едоков, часто эти хозяйства были безлошадными и безынвентарными. В сельской местности за счет бедняцких слоев, чей годовой доход не превышал 250 руб., зрело социальное недовольство по отношению ко всем, кто жил лучше. Позже местные органы власти опирались на некоторых из них при проведении массовой насильственной коллективизации.

Середняков было около 65%. Семьи их, как и зажиточные, достигали семи человек, хозяйствовали на 10—12 дес. земли. Обязательно имели лошадь, корову, инвентарь, мелкий скот и птицу. Хозяйство середняков натурализовалось сразу после реализации "Декрета о земле", снабжая себя, но мало продавая. Средний годовой доход у них составлял 600 руб.

Зажиточных хозяйств было не более 3—4%. Их называли "новыми кулаками". Между тем они относились к числу поверивших советской власти и активно участвовали в товарно-денежных отношениях. "Старые кулаки" в большинстве перестали существовать еще в 1917—1921 гг. из-за сильного налогового гнета, арестов по спискам комбедов во время взимания продразверстки, гибели в движении "белых" и восстаниях против советской власти, переездов в другие местности. Нередки были случаи, когда "новыми кулаками" становились герои гражданской войны, крепко "севшие" на землю и много на ней работавшие. Люди грамотные, они умело пользовались кредитами банков и т. д. Численность их семей достигала 9—10, иногда и более человек, т. е. зажиточность чаще была видимой, так как получали больше других земли при распределении ее по количеству едоков. У них было 2—3 лошади, столько же коров, поэтому арендовали землю и под сенокос. Годовой доход этих хозяйств составлял в среднем 1,5—2 тыс. руб.

Но в целом положение в сельском хозяйстве оставалось непростым. Уровень посевных площадей и поголовья скота по отношению к 1913 г. не был достигнут в 1925 г., когда официально в стране было объявлено об окончании восстановительного периода. Положение улучшилось лишь к концу 1920-х гг.

На экономическом положении в деревне отрицательно сказалась социально направленная политика правительства. Льготные кредиты предоставлялись чаще бедняцким хозяйствам, которые полученные семена и рабочий скот нередко использовали не в производственных целях, а как дополнительное продовольствие. Среди зажиточных хозяйств проводились часто уравнительные переделы земли, что подрывало их мощь, им запрещали создавать хуторские хозяйства. После 1925—1926 гг. усилился налоговый гнет, на эти хозяйства ограничивались в праве на аренду земли. Все это вело к снижению товарности хозяйств и соответственно их ориентации на рынок. Неудивительно, что в 1926/27 и 1927/28 хозяйственных годах в стране начались большие сложности с хлебозаготовками. Хлебозаготовительный кризис стал последним в ряду хозяйственных кризисов в период нэпа, он явился предлогом к отмене новой экономической политики. Нэп начался и закончился в деревне.

Более отчетливо рыночные отношения проявились в промышленности. Реформирование в этой отрасли началось с изменения системы управления и организации производства, были упразднены главки. ВСНХ превратился в координационный центр с сильно сокращенным аппаратом служащих. В промышленности, на транспорте и в строительстве была восстановлена денежная оплата труда с введением тарифной ставки. Заработки были поставлены в зависимость от роста выработки, т. е. впервые после 1917 г. начал реализовываться принцип материальной заинтересованности в труде. Были ликвидированы Трудовые армии и отменена обязательная трудовая повинность.

Появился в стране рынок труда, были открыты биржи труда.

К коренным изменениям в промышленности относится денационализация или разгосударствление 30% предприятий. Речь шла об убыточных предприятиях, некоторые из них передавались в аренду частным владельцам, другие — кооперативам. К середине 20-х гг. XX в. выросла сеть денационализированных предприятий.

Металлургическая, топливная и энергетическая промышленность, частично и транспорт оставались на государственном снабжении. Объяснялось это тем, что потеря государственных позиций в данных отраслях грозила подрывом экономической базы диктатуры пролетариата. Не закрыли и крупнейшие машиностроительные заводы военно-промышленного комплекса, несмотря на их нерентабельность: Путиловский, Сормовский, Брянский. Не подлежал обсуждению вопрос о передаче их в аренду западным предпринимателям.

Крупные и технически оборудованные фабрики и заводы объединялись в тресты, которые работали на основе хозрасчета. Возникли: Югосталь, Химуголь, Донуголь, Гомза (государственный трест машиностроительных заводов), а также Северолес, Сахаротрест и много других. Тресты, объединив однородные или взаимосвязанные в хозяйственном отношении предприятия, стали основной формой организации и управления производством в государственном секторе, охватив до 90% госпредприятий. Уже к началу 1923 г. образовался 421 трест, в том числе 40% из них подчинялись центру, а 60% — местным органам власти.

Тресты наделялись широкими полномочиями, они самостоятельно решали, что производить, где реализовать продукцию, несли материальную ответственность за организацию производства, качество выпускаемой продукции, сохранность государственного имущества. Предприятия, входящие в трест, снимались с государственного снабжения и переходили к закупкам сырья на рынке. Все это получило название "хозяйственный расчет" (хозрасчет), в соответствии с которым предприятия получали полную финансовую независимость, вплоть до выпуска долгосрочных облигационных займов.

Это привело к складыванию горизонтальных экономических связей в экономике, договорной системе между предприятиями, минуя центр. Эта система утверждала в экономике "диктат потребителя", а не производителя. К концу 20-х гг. по прямым договорам производилось 85% продукции. После обязательных фиксированных платежей в государственный бюджет предприятия распоряжались доходами от реализации продукции, самостоятельно используя прибыль и покрывая убытки. По закону предусматривалось, что "государственная казна за долги трестов не отвечает". Но правительство пристально следило за финансовым состоянием трестов. В соответствии с принципами хозрасчета тресты были обязаны направлять на формирование резервного капитала не менее 20% полученной прибыли, чтобы он достиг величины, равной половине уставного фонда. Позже этот норматив был снижен: в резервный капитал стали отчислять не менее 10% прибыли до тех пор, пока он не достигал трети первоначального капитала. Резервный капитал создавался для будущего расширения производства и возмещения убытков производственной деятельности предприятия. Члены правления треста получали специальные премии и наградные в зависимости от размера прибыли, из которой премировались и рабочие.

Одновременно с образованием системы трестов стали возникать синдикаты, т. е. добровольные объединения нескольких трестов для оптового сбыта их продукции, закупок сырья, кредитования, регулирования торговых операций на внутреннем и внешнем рынке. В конце 1922 г. 80% трестированной промышленности было охвачено синдикатами. К 1928 г. в стране насчитывалось 23 синдиката, действовавших почти во всех отраслях государственного сектора промышленности и сосредоточивших в своих руках в основном оптовую торговлю.

Синдикаты превратились в своеобразные и важнейшие торговые организации государственного сектора в промышленности. Но их правовое положение долгое время оставалось неурегулированным. Они действовали на основе уставов, утвержденных ВСНХ.

Именно через трест и синдикат осуществлялась связь между промышленным предприятием и рынком. Входившие в них предприятия представляли на рынке единое целое. Оборотный капитал, имевшийся в распоряжении треста, использовался всеми входившими в него предприятиями. Поэтому достигалась большая экономия на торговых и иных издержках, усиливалось техническое оснащение производства, его специализация.

С изменением экономической ситуации весной 1923 г. и возникновением кризиса сбыта, особенно промышленной продукции из-за диспаритета цен с сельхозпродукцией ("ножницы", или расхождение цен), начало укрепляться плановое начало в хозяйственной деятельности. Созданный Комиссариат внутренней торговли — Комвнуторг — должен был содействовать вытеснению частной торговли государственной. Данная установка соответствовала многочисленным партийным решениям о том, что капиталистические элементы в экономике должны быть допущены лишь на один год. Но ожидаемой победы социалистических элементов не наблюдалось, поэтому нэп продержался до 1929 г., но "закатом" его были не только 1927—1928 гг., тенденции к свертыванию рыночных отношений проявились и раньше.

Итак, в отличие от дореволюционного периода, тресты создавались в условиях советской власти и всеобщего обобществления средств производства. Предприятия госсектора под руководством трестов и синдикатов объединились с рынком и превратились в самостоятельных товаропроизводителей. По "Положению о трестах" 1923 г. они признавались основным производственным звеном в промышленности. Но тресты не имели права: продать, заложить, сдать в аренду основные производственные фонды, а также возвести новые сооружения. Не могли они распоряжаться и оборотными фондами, так как ВСНХ ежегодно утверждал для них суммы уставных капиталов. В доход казны поступала и полученная этими предприятиями прибыль от реализованной продукции. На нужды предприятия отчислялась лишь пятая часть прибыли. Таким образом, административные органы вмешивались и в деятельность трестов. Коммерческий расчет касался в основном лишь сферы обращения. Такая политика государства не способствовала превращению трестов в образцовые высокоэффективные хозяйствующие субъекты.

Но нельзя не учитывать их положительной роли в восстановлении промышленности после семилетней войны; в уменьшении безработицы и социальной напряженности в стране; в насыщении рынка потребительскими товарами.

"Новое положение о государственных промышленных трестах" 1927 г. ориентировало их не на получение прибыли вообще, а на выполнение обязательного для каждого предприятия задания. Это означало усиление централизации в руководстве экономикой, внедрение плановых начал и свертывание работы трестов.

На 4,5 тыс. важнейших предприятий госсектора промышленности трудилось 4/5 всех рабочих. Остальные предприятия были переданы местным органам власти, мелкие и средние денационализированы или сданы в аренду. Так появилась новая форма хозяйствования в условиях нэпа — аренда на госпредприятиях. Таких предприятий, относящихся к группе "Б", было к осени 1923 г. сдано в .аренду 6220, в среднем на одно арендованное предприятие приходилось 18 работников. Арендаторами становились частные лица, в том числе бывшие владельцы этих предприятий (50%); кооперативы (36%); госорганы (12%). При проведении конкурса претендентов предпочтение отдавалось кооперативам.

Средний срок арендного договора был три года. Арендаторы вкладывали собственные средства в развитие производства, закупали сырье, топливо, материалы, нанимали работников. Таким образом, аренда носила предпринимательский характер. Арендная плата взималась в натуральной и денежной форме. Но излишне регламентировались условия договора; завышалась арендная плата; повышение прибыли ограничивалось высокими ценами на сырье и материалы и т. д. Несмотря на это, неплохо снабжали население товарами арендованные предприятия в пищевой, кожевенной, деревообрабатывающей, текстильной и силикатной промышленности.

По постановлению Совнаркома от 15 мая 1928 г. прекращалась сдача предприятий в аренду.

Напоминали аренду по форме организации производства концессии. С привлечением иностранного капитала сдавались в эксплуатацию: территории для разработки природных ресурсов; отдельные госпредприятия с целью их укрупнения и выхода на мировой рынок. Концессионеров не привлекали в ведущие отрасли промышленности. Иностранные предприниматели вкладывали капитал деньгами и оборудованием, продукцию государству продавали по договорным ценам, свою долю чаще получали продукцией и вывозили за границу.

Смешанные акционерные общества создавались в сфере внешней торговли на средства иностранных инвесторов и советского государства. Если отделить эти общества от концессий, то к осени 1927 г. их можно насчитать около 70 на территории СССР, государство владело в них чаще контрольным пакетом акций в 51%. Соответственно распределялась и прибыль.

Смешанные общества не избежали бюрократической волокиты и жестких ограничений со стороны советского законодательства.

Концессии вместе со смешанными акционерными обществами не играли, на первый взгляд, важной роли в народном хозяйстве: им принадлежало лишь 0,5% действовавших в стране предприятий, на них трудилось 0,7% рабочих, они производили 0,6% объема продукции госпредприятий. Но в добыче свинца удельный вес их достигал 62,2%; марганца — 39,5%; золота — 20%; меди — 11,8%. Они вывозили за границу 55% каменного угля. Ввозили почти 27% различных приборов и инструментов, сыграли положительную роль в вовлечении страны в мирохозяйственные связи. К недостаткам их деятельности относится: хищническая эксплуатация природных ресурсов; спекуляции. Свертывание их работы было связано не только со сменой идеологического курса, но и с падением мировых цен на вывозимую продукцию, что явилось предвестником мирового экономического кризиса 1929—1933 гг.

Аренда применялась и в сельском хозяйстве. К началу 1926 г. доля хозяйств — арендаторов земли и других средств производства достигла в стране 6%. Наиболее широко распространилась аренда земли на Северном Кавказе, всего в государстве в аренде находилось 7 млн дес. земли. Формы платы за нее были: денежная, натуральная, издольная, отработочная, смешанная.

Базой для развития рыночной экономики должно было стать восстановление Всероссийского рынка. С этой целью вновь заработали ярмарки: Нижегородская, Ирбитская, Киевская, Бакинская. Как элемент рыночной инфраструктуры воссоздавалась банковская система: кроме Госбанка, действовали кооперативные банки; торгово-промышленный; банк для внешней торговли; сеть мелких коммунальных банков.

Рынок как регулятор экономических процессов восстанавливался с помощью воссоздания котировалъной (фондовой) биржи. Действовала сеть товарных бирж. Первая из них появилась в 1921 г. в Саратове, затем открылась Центральная товарная биржа. Был введен институт биржевых маклеров. "Пиком" организации бирж явилась осень 1926 г. — их насчитывалось уже 114. Для защиты вступающих в торговые сделки были созданы арбитражные и экспертные комиссии. Важнейшую роль в укреплении рынка сыграла нормализация (в определенной степени) ценообразования. При нормировании цен учитывалась конъюнктура рынка. Глубокие исследования в этом отношении провел коллектив Конъюнктурного института, созданного во главе с выдающимся экономистом Н. Д. Кондратьевым в начале 1920-х гг. В мировой экономической мысли важное место занимает его учение о "больших циклах конъюнктуры". На основе этой теории Н. Д. Кондратьев с единомышленниками занимался прогнозированием развития экономики различных стран.

Корреспондентская сеть института в стране состояла из 500 пунктов, в них трудились сотрудники местных финорганов. Они обрабатывали на местах данные о торговых оборотах государственных и кооперативных предприятий, о розничных ценах. В институте вычислялись общетоварные розничные индексы цен по стране и отдельным районам, причем по каждому виду торговли: государственной, кооперативной, частной. Очень подробно оценивалась конъюнктура сельскохозяйственного рынка.

Одной из важнейших задач нэпа было восстановление в стране рынка товаров. Основным препятствием на пути товарного рынка оставалось отсутствие достаточных запасов товаров. Медленными темпами восстанавливалось народное хозяйство. Рост товарооборота зависел не только от покупательной способности населения, необходимо было нейтрализовать неустойчивость денежного обращения.

Большую роль в хозяйственном подъеме страны на основе развертывания товарно-денежных отношений сыграла денежная реформа 1922—1924 гг. Проводилась она под руководством наркома финансов Г. Я. Сокольникова. Но долгие годы в стране замалчивалась роль профессора Л. Н. Юровского в разработке концепции этой реформы, его вклад в теорию финансового оздоровления экономики. Научные взгляды Л. Н. Юровского формировались еще в дореволюционный период под влиянием известнейших российских экономистов с мировым именем — М. И. Туган-Барановского, П. Б. Струве, А. А. Чупрова. Подвергнув в работе "Очерки по теории цены" критике теорию предельной полезности западных ученых, Юровский сосредоточил внимание на теории равновесия обмена. В теоретических дискуссиях 1920-х гг. о путях построения социализма в стране он стремился объединить теорию с практикой. Взамен понятия "предельная полезность" от ввел понятие "предельной покупки" и "предельного покупателя". А теорию равновесных цен увязал с уточнением понятий статического и динамического равновесия. Со статическим равновесием все было ясно — оно существовало в условиях устойчивого и гармоничного проявления спроса и предложения. Но динамическое равновесие было всегда неустойчивым. В этой связи Юровский еще в 1919 г. в работе "Очерки по теории цены" предлагал изучать теорию хозяйственной эволюции и хозяйственных циклов. Л. Н. Юровский в одной только этой статье предсказал развитие в 1920—1930-х гг. многих направлений экономической мысли, в том числе теорию несовершенной конкуренции.

Очень серьезно ученый относился к вопросу о невиданной прежде в мировой практике Нового времени концентрации средств производства в руках советского государства и монопольном его положении на рынке. Он отчетливо осознавал опасность плановых мероприятий, идущих вразрез с требованиями рыночного равновесия. Предлагал различать два вида хозяйственных планов: 1) выступающих в форме регулирования рынком и 2) планов по выполнению различных хозяйственных заданий при нарушении равновесия. Автор выступал за долговременное "динамическое равновесие". Одновременно Юровский высказывал надежду, что возникновение экономических кризисов можно будет предупредить путем использования государственных ресурсов для локализации отдельных хозяйственных диспропорций.

Но главная в научном творчестве Л. Н. Юровского концепция хозяйственного равновесия не прижилась в советской экономической науке из-за ее несовместимости с практикой ускоренной сталинской индустриализации.

В связи с партийно-правительственным курсом, проводимым с конца 1917 г. до весны 1921 г. на свертывание товарно-денежных отношений и замены этого важнейшего процесса товарообменом, необходимо было при переходе к нэпу и "оживлению капиталистических элементов в городе и деревне'3 создать почти заново эффективно действующую денежную систему.

Л. Н. Юровский явился одним из главных организаторов денежной реформы 1922—1924 гг. Обосновывая закономерный характер денежной реформы, он исследовал историю деградации системы денежного обращения России, начало которой было положено еще в ходе Первой мировой войны. К октябрю 1917 г. покупательная способность рубля упала до уровня 11 довоенных копеек. Но сокрушительный удар по денежной системе нанесла эпоха "военного коммунизма", когда эмиссия денег стала главным средством обеспечения доходов бюджета, а беспредельное обесценение денег зачастую рассматривалось как прогрессивное явление.

Поворот от "военного коммунизма" к нэпу означал восстановление устойчивого денежного обращения, но поскольку доходные статьи бюджета были крайне недостаточны, эмиссия денег продолжалась, так что цены в 1920— 1921 гг. выросли в 9,9 раза, а в 1921—1922 гг. — в 71,8 раза. Многие советские экономисты, включая Юровского, доказывали, что эмиссия денег, выходящая за определенные пределы, разрушающе действует на всю систему общественного производства: ведет к нарушению хозяйственных связей, росту непроизводительных расходов, обесцениванию доходов самого государства.

В своей книге "На путях к денежной реформе" (1924) Юровский убедительно демонстрировал невозможность нормального ведения хозяйства в условиях обесценивающейся валюты, когда все хозяйственные действия, включая составление государственного бюджета, приобретают "характер рискованных спекуляций".

Крупная промышленность испытывала большие трудности в развитии не только из-за Первой мировой и гражданской войн, но и политики национализации помышленности и натурализации сельского хозяйства, разрыва экономических связей между различными регионами страны. Пришел в расстройство создаваемый веками национальный народнохозяйственный комплекс страны. Поэтому в 1921—1922 гг. осуществлялась денатурализация отношений: произошел частичный переход от натуральных налогов к денежным; восстановлена была платность снабжения и оказания услуг населению; перешли к денежной оплате труда. Но до 1923 г. частично сохранилась и натуральная заработная плата из-за резких колебаний покупательной способности рубля.

Уже в 1921 г. расширилась сфера рыночного оборота, что привело к временной стабилизации рубля и возникла иллюзия, что можно не торопиться с денежной реформой. Но оздоровления бюджета не наблюдалось, денежная эмиссия не была сокращена до размеров, соответствующих реальному расширению товарооборота. Стабилизация валюты на могла осуществиться "сама по себе". По-прежнему проявлялся денежный "голод". Даже в 1921—1922 гг. некоторые товары, к примеру соль, функционировали на рынке как орудие обмена. К осени 1921 г. в частном обороте начало появляться золото и иностранная валюта, т. е. совзнаки (советские деньги) не были единственным средством обращения. Быстро растущий товарооборот требовал перехода к твердой валюте.

Воссозданная в 1921 г. деятельность Государственного банка была направлена на подготовку денежной реформы. Была разработана концепция выпуска червонцев — как твердой устойчивой банковской валюты при сохранении временно в обороте совзнаков — падающей в цене валюты. Это и стало первым этапом денежной реформы, когда Госбанку было предоставлено постановлением СНК от 11 октября 1922 г. право эмиссии и выпуска червонцев в обращение. Госбанк должен был увеличить оборотные средства для коммерческих операций. В соответствии с этим Законом "банковские билеты полностью обеспечивались не менее чем на 25% драгоценными металлами и устойчивой иностранной валютой по курсу ее на золото, а в остальной части легко реализуемыми товарами, краткосрочными векселями, иными краткосрочными обязательствами". Согласно Закону от 11 октября 1922 г. эмиссия являлась ресурсом Госбанка для краткосрочного кредитования народного хозяйства.

Госбанку вменялась обязанность беспрепятственного обмена банковских билетов на советские денежные знаки, но, установив прямую связь червонца с совзнаком, закон не определил курс обмена.

Летом 1923 г. червонец был принят в качестве твердой валюты, устойчивой по отношению к золоту. Червонец очень быстро, как и надеялось правительство, вытеснил из оборота золото и иностранную валюту. Объяснялось это тем, что червонец был выпущен Госбанком для первоочередного кредитования государственных промышленных и торговых организаций.

Червонец стал выполнять функции: средства учета, средства обращения, платежного средства, средства накопления и трудовых сбережений. Носители частнособственнических отношений — предприниматели и торговцы — должны были погашать червонцами свои долги по коммерческому и банковскому кредиту.

Постановлением СНК в августе 1923 г. бюджет страны был переведен на червонное исчисление, с октября за червонцем закреплялось монопольное положение твердой единицы денежных расчетов, но одновременно резко повысился темп обесценения совзнаков. Из-за параллельного обращения двух валют не могло быть речи о бюджетном равновесии. В конце 1923 г. обострился разменный голод, необходимо было пустить в оборот 'достаточное количество мелкокупюрных устойчивых денежных знаков, тем более что появились суррогаты денег в виде бон, талонов и т. п.

Крупный платежный оборот в городах обслуживался червонцами, а совзнаки использовались как мелкокупюрные средства обращения. С декабря 1923 г. по февраль 1924 г. эмиссия совзнаков ежемесячно росла на 80—100%. Если в городах широко обращался червонец, а в "теневой экономике" золото и инвалюта, то в сельской местности — преимущественно совзнаки, что серьезно сказывалось не только на уровне жизни крестьян, но и состоянии сельского хозяйства. В этом заключалась одна из причин хозяйственного кризиса 1923 г., начавшегося с диспропорции цен на промышленные и сельскохозяйственные товары. Товары (гвозди, мелкий инвентарь, предметы быта, строительный материал) в деревню поступали вагонами с возрождающихся фабрик и заводов, а крестьянам нечем было за них платить. Незначительным было обращение червонца и среди городских рабочих низших квалификаций. Все это сильно сужало внутренний рынок, сдерживало развитие промышленности.

С системой параллельного обращения устойчивой и "падающей" валют было покончено на втором этапе денежной реформы в начале 1924 г. К этому времени были достигнуты определенные успехи в оздоровлении всей финансовой системы. Сократились административно-управленческие расходы. В 1922—1923 гг. народное хозяйство было профинансировано на 335 млн червонных рублей из госбюджета и 541 млн рублей из ресурсов кредитной системы. Они были использованы на пополнение оборотных фондов и ремонт промышленных предприятий, развитие торговой сети, подъем сельского хозяйства.

Расширилась сеть кредитных учреждений, были созданы: Промбанк и крупные кооперативные банки, Всекобанк и Украинбанк, общество "Электрокредит", сеть городских коммунальных банков; финансированием внешней торговли занимался Роскомбанк и т. д., учитывая сеть кооперативных банков, условно эту систему можно назвать сетью учреждений рыночной инфраструктуры.

Если на 1 января 1923 г. золотой и инвалютный запас Госбанка составлял 15 млн руб., то через год он увеличился в 10 раз — до 147,9 млн руб. Большую роль в накоплении этих запасов сыграли доходы внешней торговли. Но золотой запас Госбанка СССР составлял в январе 1924 г. лишь 8,7% золотого запаса России 1914 г., или 13% золотого запаса России 1897 г., накануне завершения крупномасштабной денежной реформы во главе с С. Ю. Витте.

Требовалось увеличить внешнеторговые операции, т. е. экспорт советских товаров, и сократить импорт. У властных структур вызывал озабоченность факт разрыва между оптовыми и розничными ценами на товары, так как это обстоятельство содействовало росту накоплений частного капитала. Занижение реальной цены на товары массового потребления в целях снижения социальной напряженности в обществе становилось одним из важнейших направлений внутренней политики советской власти.

Накануне завершающего этапа реформы был проведен опыт эмиссии средств обращения с твердым курсом на золото достоинством ниже червонца — так называемых транспортных сертификатов 5-рублевыми купюрами. Это были краткосрочные беспроцентные заемные обязательства правительства, выпущенные "в целях усиления средств НКПС в период реализации урожая" (речь шла о Наркомате путей сообщения). С сентября 1923 г. по март 1924 г. их выпустили на 20 786 тыс. золотых рублей. В обращении сертификаты считали мелкой купюрой червонца. До 10 марта 1924 г. в обороте находились червонцы, транспортные сертификаты, казначейские билеты, разменные боны, серебряные и медные монеты, совзнаки. Наркомфин допустил ряд ошибок в регулировании состава денежной массы, что породило разменный кризис. Нельзя было ограничить эмиссию для удовлетворения спроса платежного оборота на размен червонцев. "Денежный голод" вновь привел к развитию в деревне безденежного товарообмена. Ошибки Наркомфина и Госбанка дискредитировали червонец в глазах населения. Выросли цены на продукты и товары. Усилился разрыв между ними в госторговле и кооперации.

Государство усилило нажим с помощью налогового пресса на частные торговые фирмы. Деятельность более 100 товарных бирж с фондовыми отделами находилась под полным контролем государства, т. е. никак нельзя преувеличивать их рыночную сущность. Государством проводилось маневрирование товарными массами и экономическое регулирование рыночных цен.

В итоге ликвидации совзнаков произошло значительное расширение емкости денежного обращения. "Разменный голод" был устранен в 1925 г. Червонец был теперь равен 10 дореволюционным золотым рублям, или 7,74 г чистого золота. На валютном рынке, как внутри страны, так и за рубежом, червонцы вплоть до 1926 г. свободно обменивались на золото и основные иностранные валюты по довоенному курсу царского рубля (1 американский доллар — 1,94 рубля). На завершающем этапе реформы совзнаки старого образца обменивали на новые: один рубль государственных казначейских билетов приравнивался к 50 тыс. руб. образца 1923 г.

Устойчивая валюта стимулировала подъем производительности труда с помощью механизма дифференцированной зарплаты. Уменьшился разрыв в ценах на промышленные и сельскохозяйственные товары, окрепла на селе потребкооперация. Главным положительным значением денежной реформы было восстановление единой денежной системы, страны, что содействовало завершению восстановления народного хозяйства в условиях укрепления экономических связей между городом и деревней. Наступил период некоторого оживления внешней торговли.

Денежная реформа помогла сформировать новую налоговую систему. Еще в июле 1921 г. был введен новый промысловый налог, который взимался с ненационализированных промышленных и торговых организаций, исходя из их оборота.

Подоходный налог ввели в 1922—1923 гг. вначале с населения (1922 г.), с ростом налоговых ставок в зависимости от доходов. 20 июля 1923 г. был введен подоходный налог с государственных и кооперативных предприятий, а также с концессионных. Сумма его исчислялась в размере 8% от чистой прибыли. До 20% в бюджет 1925—1926 гг. поступили суммы от акцизных сборов: на предметы первой необходимости в виде продуктов питания, одежды и обуви, а также со спиртных напитков, табачных изделий, парфюмерии, т. е. с предметов излишнего потребления. Но из-за слабого развития внешнеторговых связей и неналаженности в полной мере таможенной системы поступления от таможенных пошлин, т. е. другого вида косвенных налогов, составили лишь 3% в 1925—1926 гг. Собирались и местные налоги: с грузов, строений и т. д. Важную роль играл сбор, начиная с 1925 г., единого сельскохозяйственного налога. В итоге в первый год после окончания денежной реформы доля налогов в бюджете составила свыше половины. Бюджет впервые после 1917 г. оказался бездефицитным.

К чрезвычайным источникам доходов бюджета относились займы и эмиссия денег. Первыми внутренними займами в стране были после 1917 г.: хлебные займы 1922 и 1923 гг.; сахарный заем 1923 г.; 8%-ный внутренний заем 1924 г.

Но положительное влияние на экономику страны денежная реформа 1922—1924 гг. оказывала недолго. Стабилизация в финансовой сфере была нарушена, как и предупреждал Л. Н. Юровский и другие экономисты, эмиссией денег в связи с партийно-правительственным курсом форсирования индустриализации социалистического типа. Предвестником свертывания в скором будущем в стране рыночных отношений явилось сокращение в ходе денежной реформы роли частного капитала в розничном товарообороте с 75,3% в середине 1922 г. до 42,4% в 1925 г.

За пять лет, с 1921 по 1926 г., индекс промышленного производства вырос втрое, сельскохозяйственного — вдвое. С учетом ряда данных, среднегодовой темп прироста национального дохода в 1921—1928 гг. составил 18%.

Вопрос о путях построения социализма в стране в 20-е гг. тесно переплетался с вопросом о судьбе нэпа. Проблема эта активно дискутировалась в различных аудиториях.

Экономическая наука оказалась с переходом к нэпу в новых, по сравнению с 1917—1921 гг., более демократических условиях развития общества. В 1920-х гг. состоялось множество методологических дискуссий. Представляет интерес обсуждение проблем становления рынка и развития товарно-денежных отношений в переходный к социализму период. Неоднократно по этим вопросам выступал Б. Бруцкус. Он сумел предсказать будущее экономического развития России вне рамок рыночной экономики: возникнет громадная шкала потребительских предпочтений, т. е. распределения материальных благ; государство не сможет правильно руководить производством, поэтому будет осуществляться авторитарное распределение благ; "трудовые цены" (введение их предлагали многие экономисты) будут фиксированными и не обеспечат равновесия между спросом и предложением. В стране, прогнозировал автор, произойдет "полная бюрократизация хозяйственной жизни"; в условиях отсутствия материальной ответственности хозяйственные руководители будут перекладывать хозяйственный риск на общество в целом; снабжение предприятий будет осуществляться независимо от их производительности, по усмотрению служащих хозяйственных органов. В итоге социалистическая организация хозяйства будет характеризоваться крайним расточительством, "суперанархией" и "громадным консерватизмом и инерцией".

Как известно, критические предостережения Б. Бруцкуса, Л. Юровского и ряда других ученых не были учтены. Е. Преображенский, А. Кон, многие другие экономисты скептически относились к развитию товарно-денежных отношений, оправдывали подрыв товарного производства в стране и нарушение государственными структурами закона стоимости в хозяйственной жизни. В противовес им В. Мотылев, А. Мендельсон и др., не отрицая в целом идей плановой экономики, подчеркивали полезность использования закона стоимости. Особенно настойчиво доказывал (1926 г.) необходимость развития товарного хозяйства с учетом закона стоимости, не отрицая регулирующей роли государства, Л. Юровский.

Но в стране по-прежнему товарные отношения рассматривались как метод управления народным хозяйством, а не как производственные отношения.

Все больше в первые годы нэпа на первое место в дискуссиях о путях построения социализма вставал вопрос об отношении к крестьянскому хозяйству. Считалось, что оно развивается в частнохозяйственном секторе (при этом как бы не учитывалось осуществление еще в 1917 г. всеобщей национализации земли в государстве). В марксистской теории, как известно, утверждалась неизбежность отмирания товарно-денежных отношений при социализме. Реалии экономической жизни в России 1920-х гг. вступили в противоречие с этим важным марксистским постулатом. С утверждением новой экономической политики в деревне начало шириться кооперативное движение, активизировалась торговля. Нужно было теоретически объяснить сохранение товарно-денежных отношений. Но все больше утверждалось мнение о том, что товарно-денежные отношения не присущи государственному сектору в экономике, они проникают в экономику из частнохозяйственного крестьянского сектора, т. е. подготавливалась теоретическая почва для перехода к массовой коллективизации деревни.

Все более господствующей к концу 1920-х гг. становилась точка зрения о необходимости возрастания роли государства в руководстве экономикой страны. С наиболее левых позиций в этом плане выступил Е. Преображенский. Утверждая, что социалистические предприятия не в состоянии выдержать свободную конкуренцию с предприятиями капиталистическими, он по сути призывал к свертыванию нэпа. Автор предлагал для усиления госсектора: объединить все предприятия госсектора в единый трест; "первоначальное социалистическое накопление" проводить за счет эксплуатации "досоциалистических" форм хозяйства, в первую очередь крестьянского; необходимо повышать цены на производственные товары, чтобы наблюдалось превышение спроса над предложением1.

Против этой точки зрения резко выступал вплоть до начала 1930-х гг. Н. И. Бухарин.

Н. И. Бухарин заявлял многократно, в прессе и с трибуны, что такая политика приведет к ликвидации "союза рабочих и крестьян", т. е. вновь популяризировал ленинские идеи по этому вопросу. Он предлагал поощрять мелких сельских предпринимателей экспортировать их продукцию и импортировать сельхозтехнику для дальнейшего подъема сельского хозяйства. Должен быть "технический союз" между восстанавливаемой тяжелой промышленностью и сельским хозяйством. Средства от вывоза сельхозпродукции за границу постепенно обеспечат подъем промышленности. Таким образом, Н. Бухарин считал, что переход к социализму займет не один десяток лет, но это было лучше, чем разрыв отношений с деревней, который произойдет из-за слишком высоких темпов индустриализации за счет крестьянства. В 30-е гг. эти взгляды будут объявлены "правыми", "антипартийными" и вредительскими.

Н. Бухарин в своих работах "Мировое хозяйство и империализм", "Экономика переходного периода" также писал о достижении общественного равновесия как составной части революционных преобразований. Но высокие темпы социалистической индустриализации и проведение ее за счет аграрного сектора не способствовали установлению экономического и общественного равновесия.

Дискуссии экономистов постепенно приняли более ожесточенный характер. Провалились планы активного приступа к социалистической индустриализации. В 1925 г. после XIV съезда ВКП(б) социалистические предприятия не выдерживали конкуренции с частнохозяйственными. "Виновных" нашли в лице инженерно-технических работников, особенно так называемых "буржуазных спецов" из числа специалистов с дореволюционным стажем. Многих из них репрессировали по процессу "Промпартии" (1928 г.).

Рост доходности сельского хозяйства объективно приводил к возрастанию спроса на промышленную продукцию и т. д. Таким образом, речь шла о прописных истинах рыночной экономики, но дальнейшее развитие ее считалось партийными органами несовместимой с марксистской теорией, поэтому нэп неминуемо должен быть свернут. Налицо проявился неразрешимый для того времени конфликт:

несоответствие плюрализма в экономике (многоукладность) монизму в общественно-политической жизни, т. е. единоличному руководству правящей коммунистической партии. Нэп должен был отмереть, так как нес в себе отрицание коммунистических идей.

Мировая практика не знала еще опыта развития стран по пути рыночного социализма, не готовы были к этому руководители партии и правительства страны и слишком низким был старт в экономике из-за разрушенного многолетней войной народного хозяйства. Периодически повторяющиеся в 1920-е гг. экономические кризисы (1921, 1922, 1923, 1926—1928 гг.) свидетельствовали о нарастании тенденций саморазрушения. Они усиливались налоговой, ценовой и т. д. политикой советской власти. На передний план выступили идеи плановой экономики, административных методов управления хозяйством.

На фоне свертывания рыночных тенденций в развитии экономики все чаще говорили и писали о необходимости коллективизации. Крупнейшим экономистом-аграрником был А. В. Чаянов, разработавший концепцию "кооперативной коллективизации". Н. Бухарин и А. Чаянов, многие другие экономисты призывали к созданию снабженческо- сбытовых кооперативов. Для развития кооперации, писал Н. Бухарин, нужно было использовать рыночные механизмы, в том числе банковский кредит.

Итак, в экономических дискуссиях 1920-х гг. по проблемам рыночной экономики в России можно выделить несколько групп.

1. Сторонниками активного развития аграрного сектора с опорой на индивидуальные трудовые хозяйства крестьян и снабженческо-сбытовую кооперацию были представители организационно-производственной школы во главе с А. В. Чаяновым, А. Н. Челинцевым. По ряду проблем к ним примыкал и Н. Д. Кондратьев, который, кроме аграрных, занимался многими другими вопросами развития народного хозяйства.

2. Умеренными модернизаторами, выступавшими за индустриальное развитие, но при сохранении рыночного равновесия при отсутствии эксплуатации крестьянства, были Н. И. Бухарин, А. И. Рыков, Л. Н. Юровский со своими учениками и сподвижниками.

3. За "большой скачок" с форсированием принудительной модернизации за счет перекачки средств в тяжелую промышленность из сельского хозяйства при нарушении хозяйственного равновесия выступали Е. Преображенский и ряд других ученых и общественных деятелей. В конце 20-х гг. их поддержал И. Сталин и его окружение.

Осенью 1929 г. страна перешла к решению задач ускоренного построения социализма.

13.3. Социалистическая

индустриализация и коллективизация

крестьянских хозяйств в 1930-е гг.

Советская экономика в 1921—1928 гг. развивалась противоречиво, но основная задача нэпа была выполнена: промышленное и сельскохозяйственное производство было в основном восстановлено до уровня 1913 г.

Кризис хлебопоставок 1925/26 и 1927/28 хозяйственных лет показал партийно-советскому руководству, что крестьянин в стране — уже не тот, что в годы гражданской войны. Окрепла экономически зажиточно-кулацкая прослойка, усилились связи с рынком у середняков. Урожай по зерновым 1926 г. был неважным в ряде крупных районов, но отлично уродились технические культуры. Крестьяне, поверив в идеи рыночной экономики, решили с пользой для своих хозяйств продать (сдать) государству больше технических и овощных культур, меньше зерновых. Но государству нужен был хлеб для экспортных операций, чтобы закупать станки для индустриализации. Возникла кризисная ситуация.

К тому же интерес крестьян к широким поставкам зерна на рынок и продаже его в больших объемах государственным хлебозаготовителям стал резко падать именно в 1925—1927 гг. С конца 1925 г. партией во главе со Сталиным определился курс на индустриализацию. Были приняты масштабные планы развертывания индустрии. Хлебофуражный баланс на 1925/26 гг. соответствующими органами был рассчитан неверно. Зерна собрали меньше ожидаемого, и был сорван Госплан ввоза в страну оборудования и сырья для промышленности. Первый хлебозаготовительный кризис 1925/26 гг. объясняется также недостаточным поступлением в сельскую местность промышленных товаров и высокими ценами на них.

Любая индустриализация в мире — капиталистического или социалистического типа — подразумевает развитие тяжелой промышленности группы "А". Все материальные средства и ресурсы, в том числе вырученные от хлебно-экспортных операций, перекачивались в СССР на строительство (или подготовку к строительству) индустриальных гигантов. Крестьяне не могли за свои трудовые деньги купить в необходимых объемах товары народного потребления, т. е. произведенные на предприятиях легкой промышленности группы "Б".

Капитальные затраты на индустриализацию не погашались, как предполагалось, "самофинансированием" промышленности с помощью режима экономии, роста производительности труда и т. д. Для этого нужно было провести обновление основных фондов производства на старых предприятиях, построенных еще в XVIII в., и предприятиях, модернизированных или созданных в условиях промышленной революции в XIX в. На новых объектах, возводимых еще по плану ГОЭЛРО и в соответствии с новыми планами индустриализации, повышение производительности труда зависело во многом от высококвалифицированного труда работников. Но после продолжительной войны и разрухи в народном хозяйстве очень остро стоял вопрос о подготовке профессиональных кадров, их катастрофически не хватало.

За годы нэпа так и не была решена проблема с ценами, хроническим стало их расхождение на товары промышленности и сельского хозяйства.

В 1927/28 хозяйственных годах, когда уже было решено перейти к выполнению I пятилетнего плана развития народного хозяйства, вторично оказалось под угрозой срыва выполнение плана хлебозаготовок. Речь уже шла не только о невозможности широкой продажи хлеба за рубеж, но и о снабжении городского населения и армии.

После апрельского пленума ЦК партии 1928 г. государственная карательная машина обрушилась на всех держателей товарного хлеба, в том числе середняков. Страна вновь, как и в 1921 г., втягивалась в сильнейший социально-экономический кризис. "Сумерки" нэпа, проявившиеся в отказе от многих рыночных механизмов хозяйствования в 1926—1927 гг., переросли в забвение всех его принципов. Нэповская модель построения социализма на глазах у мирового сообщества перерастала в командно-административную. Через год окончательно сформировалась тоталитарная модель построения социализма, основанная на режиме личной власти одного человека.

Вновь, как и в период взимания продразверстки, на сельских дорогах появились с винтовками в руках отряды "хлебозаготовителей". Участились случаи расправы крестьян с партийно-советскими активистами. Еще больше обострилось положение в 1929 г., когда органами ОГПУ было зарегистрировано в деревне около 3 тысяч актов неповиновения и выступлений против "агентов власти". В ряде мест начались крестьянские бунты.

Трудности с хлебозаготовками в 1926—1928 гг. можно также объяснить падением курса червонца. В 1925 г. правительственные структуры расширили кредиты промышленным предприятиям с одновременным ростом денежной эмиссии. Золотой паритет червонца не мог больше поддерживаться на международных рынках. Летом 1926 г. были прекращены экспорт червонцев и заграничные с ним операции. Советская валюта перестала быть конвертируемой, превратившись лишь в средство внутреннего обмена, что отрицательно сказалось и на международном авторитете страны.

Накануне этих событий, еще в 1926—1928 гг., обострились дискуссии в стране по вопросу "Быть или не быть нэпу". Лидеры "правой" оппозиции во главе с членом Политбюро Н. И. Бухариным, председателем СНК (с 1924 по 1930 гг.) А. И. Рыковым и главой советских профсоюзов М. П. Томским по-прежнему выступали за отлаживание механизма рыночной "смычки" между городом и деревней. Речь шла о более высоких налогах на хозяйства зажиточных крестьян; осуществлении политики гибких цен, отвечающих хозяйственной конъюнктуре каждого отдельно взятого года; маневрировании госрезервами, для создания которых предполагалось использовать закупки зерна за рубежом; активном развитии легкой промышленности. Позже, после общего оздоровления экономики, они предполагали ускорить темпы индустриализации.

Противоположных взглядов придерживался Сталин и его окружение. Кризисную ситуацию в экономике они рассматривали через призму осуществления ускоренной индустриализации, открывавшей путь к развертыванию современного военно-промышленного комплекса и техническому перевооружению всего народного хозяйства. Если этой стратегической цели невозможно добиться на основе нэпа, то "тем хуже для него", считали они. Надо без колебаний демонтировать расшатанный механизм рыночной экономики и заменить его механизмом с иным, административно-распорядительным типом хозяйственных связей, отвечающим социалистическому идеалу. И начинать этот демонтаж надо с деревни, не дожидаясь того времени, когда она вся поднимется против коммунистов.

Сегодня очевидно — Сталин стремился решить, опираясь на силу государства, две взаимосвязанные задачи: политическую и социально-экономическую. Во-первых, раз и навсегда снять с повестки дня постоянно беспокоивший власть крестьянский вопрос, для чего провести "ликвидацию кулачества как класса" и в ходе ее изъять из деревни все способные к сопротивлению слои населения. Во-вторых, образовать на базе низкотоварных крестьянских дворов крупные социалистические коллективные хозяйства (колхозы). Имеющийся опыт их работы (в 1927 г. колхозы объединяли около 1% крестьян) показывал, что по товарности они несколько продуктивнее индивидуальных хозяйств, и под прямой административный контроль государства поставить их было намного проще, чем 25 млн единоличных хозяйств страны. Тем самым колхозы превращались в надежный, не подверженный рыночной конъюнктуре канал перекачки ресурсов (в том числе рабочей силы, высвобождавшейся в результате предполагаемого укрепления коллективного производства и повышения его товарности) в промышленность.

Как известно, победила точка зрения Сталина, а поддержавшие его представители среднего и низшего руководящего звена плохо представляли себе катастрофические для судеб деревни и всей страны социальные издержки этого процесса. Инакомыслящие были осуждены.

Вопрос об отказе от нэпа приобретал все более политический характер — необходимо было укрепить основы государства диктатуры пролетариата и руководящей роли компартии.

В условиях кризиса 1927/28 гг. с крестьянами стали "разговаривать" на языке закона: при насильственном изъятии продовольствия привлекали к уголовной ответственности по статье 107 Уголовного кодекса РСФСР, предусматривающей лишение свободы до 3-х лет с конфискацией имущества. С целью привлечения беднейших слоев населения на свою сторону и одновременно подготавливая социальную базу для раскулачивания, 25% конфискованного хлеба распределяли среди бедняков бесплатно или по низким государственным ценам.

Против перевода деревни на "рельсы" массовой коллективизации и превращения затем колхозов с их производственным потенциалом в основной источник накопления капитала для социалистической индустриализации активно выступали крупнейшие экономисты-аграрники с мировым именем во главе с Александром Васильевичем Чаяновым. Он и его сподвижники — Н. П. Макаров, А. Н. Челинцев, Огановский — предложили концепцию семейно-трудового крестьянского хозяйства. Не являясь натуральным, оно вписывалось в орбиту рыночного обмена. В своих работах и в практической деятельности экономисты-аграрники стремились помочь середнякам, преобладающей части крестьянских хозяйств, выбрать направления развития своих хозяйств в сочетании различных отраслей, распределить трудовые ресурсы семьи для рационального обеспечения основных работ. Крестьянину нужно было разъяснить, как умело распорядиться произведенной продукцией, чтобы суметь выделить часть ее для внутреннего потребления, а часть — для рыночной торговли. Главной целью трудового хозяйства экономисты считали не стремление к максимуму чистой прибыли, а к возрастанию общего валового дохода. Крестьянин должен был научиться учитывать в своей деятельности не только производственный, но и природный фактор. В идеале это вело к экологическому равновесию между человеком и природой.

Учитывая демографический фактор — половозрастной и численный состав семьи, А. В. Чаянов пришел к выводу, что динамика трудового потенциала крестьянской семьи носит волнообразный характер, с периодами подъема и спада, что тоже не учитывалось в экономической политике.

Не идеализируя экономические возможности мелкого и среднего крестьянского хозяйства, ученый искал пути роста товарности сельского хозяйства. Эффективность работы хозяйств аграрного сектора А. В. Чаянов увязывал с широким распространением сельскохозяйственной кооперации. При этом критически относился к планам развития производственной кооперации, т. е. коллективных хозяйств. В противовес официальной концепции горизонтальной кооперации, т. е. по территориям, А. В. Чаянов выступал с идеей вертикальной кооперации, т. е. объединения хозяйств внутри отдельных отраслей сельского хозяйства и создания "Зерносоюза", "Маслосоюза", объединения "Плодоовощ" и т. д.

Он изучал вопрос и о дифференциальных оптимумах размеров сельхозпредприятий, вопрос этот обсуждался и много позже его гибели.

Кооперативы, по замыслу А. В. Чаянова, должны были организовывать продвижение произведенной продукции "от поля к рынку" через этапы первичной обработки сырья, его реализации и т. д. Совхозы рассматривались экономистом как предприятия оптимальных размеров для зернового производства. С учетом психологии не только крестьянства, но и домашних животных, ученый считал, что животноводством крестьяне должны заниматься на своих подворьях. Неэффективность деятельности в 70—80-е гг. XX в. в СССР крупнейших мясомолочных животноводческих комплексов приводит к мысли, что в рассуждениях А. В. Чаянова заключались моменты истины.

Но в советском обществе оказались невостребованными теоретические рассуждения и практические предложения ученых-аграрников о путях развития сельского хозяйства и судьбах российского крестьянства. Победили идеологические установки партийно-советских органов относиться к сельскохозяйственной кооперации как к общественно-политическому движению, а к колхозам — как к ячейкам социализма-коммунизма в стране.

Партийно-правительственное руководство страны структурную перестройку в экономике планировало осуществить:

1) путем переориентации всех средств и резервов на проведение индустриализации; 2) проведением массовой коллективизации крестьянских хозяйств с целью использования потенциала деревни, сельского хозяйства для индустриализации: 3) изменением хозяйственного механизма, переходом от рыночных методов к административным. От многоукладной экономики предстояло ускоренно перейти к функционированию предприятий двух форм собственности: государственных и кооперативно-колхозных. Через несколько лет после проведения массовой насильственной коллективизации деревни наличие второго уклада, кооперативно-колхозного, стало во многом условным. Первые колхозы в 1920-е гг. действительно создавались на паях, но вскоре об этом "забыли", и на материальном положении колхозников это никак не отражалось.

Изменение хозяйственного механизма проявилось в отчетливой ориентации с 1927 г. на директивное планирование; расширение сферы централизованно-распределительных отношений в промышленности; принятие в 1928 г. чрезвычайных мер в области хлебозаготовок и т. д. Но и в самом конце 20-х гг. время от времени на разных уровнях обсуждалось использование элементов нэпа в хозяйственной жизни. К примеру, Н. Бухарин полемизировал с В. Куйбышевым о необходимости перехода от хозрасчета трестовского к хозрасчету на предприятиях. Как известно, в годы нэпа хозрасчет осуществлялся лишь на уровне трестов.

Неоднократно поднимался вопрос и о расширении роли рабочих в управлении предприятиями, но повсеместным правилом это не стало.

В 1928—1932 гг., т. е. в годы I пятилетки, был проведен ряд реформ, которые превратили предприятие, а не трест в основное производственное звено. Было изменено планирование хозяйственной деятельности предприятий, их финансирование, изменена система заработной платы. Этому содействовали постановления правительства: "О реорганизации управления промышленностью" от 5 декабря 1929 г., "О кредитной реформе" от 30 января 1930 г.; "О налоговой реформе" от 2 сентября 1930 г.

По кредитной реформе закреплялась тенденция слияния кредитно-финансовой системы страны и финансов отдельных отраслей народного хозяйства. Формально переводимые на хозрасчет предприятия не наделялись собственными оборотными средствами. Им открывался единый текущий счет в Госбанке, на него зачислялись средства от реализованной продукции и предоставляемые банком ссуды. Так происходило слияние собственных и заемных средств, что вело к обезличиванию собственных средств. Данная реформа все формы кредитования промышленности заменяла кредитованием "под план". В соответствии с утвержденными планами производства предприятиям представлялись денежные средства.

Кредитование "под план" было дополнено автоматизмом расчетов между предприятиями: перечисления со счета покупателя на счет поставщика делались автоматически, независимо от согласия покупателя. Это вело к утрате контроля со стороны покупателя за качеством поставок и дезорганизовывался платежный оборот. Заменяя коммерческий кредит банковским, хотели ликвидировать взаимную задолженность предприятий.

Реализация кредитной реформы (как и многих других в последующие годы) имела часто обратный результат, ухудшилось экономическое положение предприятий. Она была объявлена "вредительской", в исправление сделанного предприятия наделили все же собственными оборотными средствами и т. п.

Были ликвидированы в начале 30-х гг. операции по залогу и учету векселей. Но, учтя необходимость восстановления взаимной задолженности предприятий, с 1935 г. ввели платежный кредит.

Итак, в итоге кредитной реформы 1930 г. и ее корректировок в 1931—1932 гг. был ликвидирован коммерческий кредит и заменен банковским; введена форма межхозяйственных безналичных расчетов через Госбанк, усилена его роль в народном хозяйстве; разделены оборотные средства предприятий на собственные и заемные; специальные банки реорганизованы в банки долгосрочных вложений.

Основные элементы нового хозяйственного механизма в промышленности наиболее отчетливо проявились в конце I — начале II пятилеток, т. е. в 1933 г. Это выразилось:

1) в возврате к главкизму, т. е., как и в период "военного коммунизма", отраслями промышленности руководили Народные комиссариаты (Наркоматы) и Главные комитеты (Главки);

2) в утверждении единоначалия на предприятиях или командного стиля в управлении;

3) в направлении на предприятия ежегодных народнохозяйственных планов по всем параметрам деятельности. План должен был выполняться любой ценой, в том числе за счет бесплатных субботников, воскресников, внеурочной работы;

4) декларировании формального хозрасчета на предприятиях, но с обязательным отчислением в госбюджет почти всей прибыли.

Все это свидетельствовало об усилении централизма и директивного планирования.

Структурные реформы 1928—1932 гг. свидетельствовали о значительном ограничении, свертывании в цивилизационном понимании товарно-денежных отношений в стране и замене их планово-распределительными. Приоритетное развитие тяжелой промышленности происходило за счет:

а) накоплений в самой промышленности; б) усиленной перекачке ресурсов из сельского хозяйства; в) ограничения потребления трудящимися необходимых продуктов и товаров.

Обязательной централизации подлежали: бюджетное финансирование капитальных вложений, фондовые снабжения предприятий, распределение готовой продукции. Все более широкое развитие получали разнообразные административно-принудительные меры по руководству хозяйственной и общественной жизнью.

Ярким показателем внедрения административных методов в управление народным хозяйством и централизации экономики явились пятилетние планы. В особо сложных условиях проходило разработка I пятилетнего плана на 1928/29—1932/33 хозяйственные годы. Отправной проект, или "минимальный" план, был составлен в определенной степени еще в духе идей нэповского периода, с более реальным подходом к состоянию экономики и перспективам ее развития. Его поддерживали Н. Бухарин и А. Рыков. Сталин и его окружение настаивали на "оптимальном" варианте форсированной индустриализации. Он превосходил отправной вариант на 20%, т. е. за 5 лет предполагалось достичь результатов, запланированных по первоначальному плану к концу шестого года работы.

Максимальный ("оптимальный") план предусматривал за 5 лет увеличить выпуск промышленной продукции на 18%, а сельскохозяйственной — на 55%. Ожидался прирост национального дохода на 103%. Выплавка чугуна должна была составить 10 млн т; добыча угля — 75 млн т; выработки электроэнергии — 22 млрд кВт.

Достижение гармоничного прогресса в обществе предусматривалось благодаря росту реальной заработной платы на 71%, доходов крестьян — на 67%, повышения производительности труда — на 110% и т. д. Была поставлена задача выполнить планы "во что бы то ни стало" (В. Куйбышев говорил об этом на XVI партконференции).

По-прежнему очень сложно обстояло дело с определением источников финансирования. Классическим был такой путь: от повышения товарности сельского хозяйства —> к развитию легкой промышленности —> становлению тяжелой промышленности. По такой схеме развивалась промышленная революция и вершина ее — индустриализация капиталистического типа в дореволюционной России.

Социалистическая индустриализация по сталинскому варианту осуществлялась без рыночных механизмов, с помощью аппарата принуждения и чрезвычайных мер, за счет выкачивания ресурсов из сельского хозяйства, колхозов и совхозов, так как внутрипромышленного накопления было весьма недостаточно. Сказалась нерентабельность хозяйствования многих крупных предприятий в госсекторе экономики в годы нэпа.

Важным источником накопления для индустриализации стали внутренние государственные займы среди всех слоев населения. Первый из них был проведен в 1926 г. по инициативе С. М. Кирова в Ленинграде.

К другим источникам накопления относились: налоговые поступления; искусственное сдерживание роста заработной платы рабочих и служащих; доходы в бюджет от продажи винно-водочных изделий; денежная эмиссия и т. д.

Сократились доходы от внешнеторговых операций с зерном, возможно, из-за разразившегося мирового экономического кризиса. Между тем в течение многих лет все увеличивался, кроме 1941—1945 гг., вывоз за границу таких сырьевых материалов, как нефтепродукты, пушнина, лесо-пиломатериалы.

Основными направлениями индустриализации были реконструкция старых заводов в Москве, Ленинграде, Нижнем Новгороде, на юге страны и на Урале; строительство новых предприятий. Старые предприятия расширяли, переоснащали новым оборудованием, закупленным в большинстве за границей. Проекты на возведение новых заводов нередко выполнялись в Германии и США. Главное внимание уделялось машиностроительной отрасли, призванной переоснастить металлургическую, топливно-энергетическую, сельскохозяйственную отрасли, позже — предприятия легкой промышленности. Появился "завод заводов" Уралмаш в Свердловске, огромные тракторные заводы в Челябинске, Сталинграде и Харькове (ЧТЗ, СТЗ, ХТЗ). Известно, что эти гиганты были одновременно огромными танкодромами. Мировую известность приобрели автомобильные заводы в г. Горьком (Нижнем Новгороде) и Москве, а также шарикоподшипниковые предприятия (Москва), по производству калийных солей на Западном Урале и т. д.

Из металлургических гигантов наиболее выделялись Магнитогорский в Челябинской области и Кузнецкий в Западной Сибири. Тогда, в годы первой пятилетки, началось создание Урало-Кузбасса, нового угольно-металлургического центра. Объединение угля Кузбасса с металлургией Урала сыграло огромную роль в укреплении обороноспособности страны накануне и в годы Второй мировой войны.

Строительство часто велось без учета общепринятых в мире стандартов, без создания необходимой промышленной инфраструктуры, в том числе прокладки удобных подъездных путей. О возведении объектов социальной инфраструктуры вообще не было речи — люди жили в палатках, временных бараках, без всяких удобств. Все это вело к огромным потерям в рабочей силе, трудностям в использовании транспортных средств и т. д. Не хватало опытных рабочих, инженеров и техников, технических средств, несмотря на привлечение специалистов из-за границы. Особенно драматична история создания в тундре, за Полярным кругом, апатитовых рудников, а также прокладка железных дорог в знойных песках Средней Азии, в ряде северных районов.

Уже в ходе I пятилетки изменены были ее важнейшие плановые показатели — вместо 10 млн т чугуна предполагалось выплавить 17 млн т, а тракторов выпустить 170 тыс. вместо 55 тыс. и т. д. Поэтому еще более остро встала проблема накоплений. Сталин вынужден был признать, что многие новые колхозы нерентабельны. Логически можно предположить, что выкачанные ресурсы из деревни не покрывали расходов на индустриализацию.

Стала претворяться в жизнь идея — не менее одной трети накоплений в национальном доходе получить за счет изъшания средств из фонда потребления и направления их для финансирования "великих строек социализма", а также для обеспечения затем деятельности новых производств. Поэтому неоценим вклад в индустриализацию всего населения страны.

Итак, средства на промышленное строительство в 1929—1932 гг. поступали: 1) из сельского хозяйства: а) путем экспроприации нескольких миллионов хозяйств "кулаков" в процессе массовой коллективизации; б) изымания большей части произведенной продукции из созданных колхозов и совхозов; в) бесплатной работы на лесозаготовках и стройках миллионов репрессированных крестьян, а также представителей других слоев населения; 2) из средств, поступивших в бюджет от деятельности промышленных предприятий. Кроме того, произошло увеличение с 1 января 1929 г. по 1 января 1933 г. в четыре раза денежной массы; значительно повысились с 1931 г. цены на все потребительские товары; взимались прямые и косвенные налоги, особенно "налог с оборота", который начислялся на продажную цену всех товаров в розничной торговле. Проводилось размещение обязательных займов среди населения; реализовывалось золото, полученное ГПУ с применением метода "непосредственного воздействия" от частных лиц. За границу продавалось зерно в среднем по 5 млн т в 1930—1931 гг. вместо 99 тыс. т в 1928 г. Как известно, это привело к жестокому голоду в сельской местности, особенно в районах Украины, Поволжья, Северного Кавказа, Южного Урала, Казахстана. По разным оценкам, голодной смертью умерло от 3 до 10 млн человек. Это была цена за массовую коллективизацию и "большевистскую" индустриализацию. Средства для индустриализации добывались с помощью реализации во внешней торговле леса, нефти, пушнины, а для оплаты заграничных счетов за импорт станков, инструментов, различного оборудования продавались художественные произведения, особенно из музеев Москвы и Ленинграда. Поступило несколько небольших займов из зарубежных стран.

В погоне за количественными результатами мало внимания обращалось на качественные, что стало правилом и в последующие годы. Из-за катастрофической нехватки квалифицированных рабочих и техников дорогостоящие машины и инструменты долгое время оставались в ящиках, постепенно приходя в негодность, или после их установки не достигалось предполагаемой производительности. Процент брака на отдельных предприятиях колебался от 25 до 65%. Не соблюдались элементарные правила техники безопасности и санитарии, очень плохо была налажена работа вспомогательных служб. Все это отрицательно сказывалось на рентабельности капиталовложений. "Узким местом" оставался транспорт, железные дороги не справлялись с перемещением огромных масс людей, вызванным коллективизацией и индустриализацией.

Одновременно громадные средства направлялись в оборонный сектор из-за обострения международной обстановки, в том числе на КВЖД.

Сталин в январе 1933 г. объявил, что I пятилетка выполнена в 4 года и 3 месяца. Никто в настоящее время не сомневается в неправильности этих оценок. Достаточно назвать при этом некоторые абсолютные данные о выполнении пятилетки по ряду отраслей промышленности. Чугуна было выплавлено не 17 и даже не 10 млн т, а 6 млн т Электроэнергии выработано 13,5, а не 22 млрд кВт. Лучше обстояло дело с добычей нефти и угля.

Значительно превышены были плановые расходы. Капиталовложения в промышленность составили 23,3 млрд руб. вместо 16,4 млрд Легкая промышленность почти не развивалась, диспропорция эта сохранилась на многие годы. В 2,5 раза ниже плановых оказались темпы роста производительности труда. Выросли розничные цены в условиях товарного голода на потребительском рынке.

В важнейших сельскохозяйственных районах коллективизация в основном была завершена к 1933 г. Были перевыполнены все плановые наметки, в том числе в 4—5 раз по числу раскулаченных. Но снизились объемы производства сельхозпродукции, особенно животноводческой из-за массового забоя скота в 1928 г. В ряде крупных регионов страны численность продуктивного скота достигла уровня 1928 г. лишь в первой половине 1960-х гг. Отсюда — появление повсеместного дефицита на мясомолочные продукты в потребительской сфере.

За пятилетку зерна было собрано лишь 60% от плана, а поголовье скота сократилось вдвое.

Процент коллективизации в 1933 г. достиг 65,5, а к концу 1930-х гг. — 97%. Альтернативой коллективизации так и не стало добровольное кооперирование крестьянских хозяйств. Забыты были до конца 1980-х гг. формы рыночной организации труда в виде арендного подряда.

Всего к 1933 г. было построено 1500 промышленных предприятий, подобные темпы сохранились в период II пятилетки 1933—1937 гг. Основной ее экономической задачей было завершение социалистической реконструкции народного хозяйства. Были учтены ошибки, допущенные при составлении и уточнении показателей I пятилетки. Основное внимание было уделено развитию машиностроения и энергетики.

Широко использовались моральные стимулы в труде, особенно стахановское движение. Источником дешевой рабочей силы для новостроек во многом были жертвы политических репрессий, развернувшихся после убийства Кирова в декабре 1934 г.

К концу пятилеток возрос объем незавершенного строительства, упал уровень жизни трудящихся. Яо в целом к началу Великой Отечественной войны был совершен за первые три пятилетки так называемый технический и "технологический прорыв" в экономике страны. Резко возросла топливно-энергетическая и металлургическая база. Были созданы новые отрасли: станкостроение, автомобиле- и тракторостроение, самолетостроение, находившиеся в зачаточном состоянии в предреволюционные годы. Развивалась широко угле- и нефтедобыча, электроэнергетика, химическая промышленность. Было освоено производство специальных сплавов, синтетического каучука, производство крупноформатных машин типы экскаваторов и т. п.

Накануне войны, за 3,5 года III пятилетки (1938— 1941 гг.), главной задачей в работе было расширение промышленной базы на восток страны, в том числе создание в Башкирии "второго Баку". Особое внимание уделялось развитию оборонного комплекса. Но стали не хватало, как и электроэнергии. Не решилась эта проблема с возведением предприятий "Запорожсталь" и "Азовсталь", электростанций на Волге и в Сибири, а еще раньше на Днепре. По-прежнему не хватало квалифицированных кадров, медленно росла производительность труда.

Фактический прирост промышленности в предвоенные годы составил 3—4% в год. Показатели о развитии сельского хозяйства не соответствовали плановым.

13.4. Социально-экономические последствия

Великой Отечественной войны.

Реформы Н. С. Хрущева — А. Н. Косыгина

За годы Великой Отечественной войны народное хозяйство и население страны понесли огромные потери. Из-за призыва в армию большинства мужчин из сельской местности и реквизиции тракторов, грузовых автомобилей и лошадей для военных целей, валовая продукция сельского хозяйства составляла ежегодно менее 40% довоенного уровня. Важнейшим отрицательным фактором было уменьшение на 47% посевных площадей, находившихся на оккупированной территории. Вновь пришлось вернуться к карточной системе снабжения населения продовольствием, отмененной перед этим лишь в 1935 г.

Всего на оккупированной территории проживало 40% населения, выплавлялось 60—70% чугуна и стали и т. д. К факторам победы в войне относились: оправданная в значительной степени и востребованная в экстремальных военных условиях централизованная система управления народным хозяйством; успешная эвакуация 2,5 тыс. промышленных предприятий и населения из прифронтовых территорий в восточные районы и перестройка за полгода экономики на военный лад; патриотизм советских людей, их ратные и трудовые подвиги обеспечили победу. В итоге к середине 1945 г. в СССР было произведено вдвое больше вооружения и боевой техники, чем в Германии. Наблюдалось расширение основных источников внутреннего финансирования по сравнению с предвоенным периодом: кроме традиционного увеличения налогов, эмисии денег, подписки на госзаймы, проходил добровольный взнос в фонд обороны средств населения, чаще целевым назначением на постройку самолетов и танков, выпускались денежно-вещевые лотереи. США и Англия вместе со своими доминионами оказали союзническую материальную помощь, получившую название поставок по "ленд-лизу" (дать взаймы). Танков и самолетов они поставили 12 и 10% соответственно по отношению к выпущенным отечественными заводами. А поставки мощных автомобилей превысили в 5 раз выпущенных в СССР. Поступало и продовольствие.

Восстановление народного хозяйства началось с 1943 г., с освобождением Донбасса и других районов от оккупантов. В 1944—1945 гг. проходила реэвакуация населения. Демилитаризация военного производства затянулась, так как осенью 1945 г. советские войска, исходя из союзнических обязательств, воевали с Японией. К тому же с приходом Трумэна к власти в США после смерти в апреле 1945 г. Ф. Д. Рузвельта стали нарастать тенденции развития холодной войны. СССР была навязана в этих условиях гонка вооружения, особенно атомно-водородного оружия.

Поэтому в годы IV пятилетки (1946—1950 гг.) наибольшие успехи были достигнуты в развитии военного производства и тяжелой промышленности.

Улучшение материального положения населения наступило с проведением денежной реформы 1947 г. и отменой карточной системы снабжения.

Но по-прежнему отставало в развитии сельское хозяйство и легкая промышленность, поэтому потребительский рынок не был насыщенным. В связи с этим в период реформ Хрущева—Косыгина большое внимание было уделено именно сельскому хозяйству. Приход Н. С. Хрущева к власти после смерти Сталина в 1953 г. ознаменовался наступлением периода "оттепели". В связи с разоблачением культа Сталина была осуществлена демократизация страны. Уже осенью 1953 г. сентябрьский пленум ЦК партии принял принципиально важные решения о неотложных мерах помощи аграрному сектору. Выросло финансирование отрасли, окрепла материально-техническая база и обеспечение кадрами села. Но зерна в стране по-прежнему не хватало. Поэтому приступили весной 1954 г. к массовой распашке целинных и залежных земель. В оборот было введено более 40 млн га пашни. Но эту огромную работу специалисты-аграрники оценивают критически: по-прежнему партия и правительство нацеливали страну на экстенсивный метод хозяйствования. Не была подготовлена материальная база в местах освоения целинных и залежных земель, не построены элеваторы и склады, подъездные пути к ним; люди жили в палатках; себестоимость зерна снижалась из-за переброски техники и людей из центральных районов на Алтай и в Казахстан. Не учтены были природные условия Казахстана, отсутствие лесных массивов в районах массовых распашек земель и пыльные бури, через два-три года уничтожившие слой чернозема, который накапливался в почве столетиями. Не были приняты во внимание исторические традиции, природно-климатические условия и менталитет казахов, исконно привыкших к скотоводству. Во многих районах Казахстана эту отрасль свернули, что отрицательно сказалось на обеспечении населения всей страны мясными продуктами. Зерновое производство можно было развивать, наладив своевременно выпуск тракторов по схеме "народного академика" из Курганской области Т. С. Мальцева. Он много лет выступал за безотвальную пахоту, опыт этот был использован в XX в. лишь на Украине. Завезенный в Канаду иммигрантами с Украины еще в первой половине XX в., он позволил получить там высокие урожаи пшеницы.

Парадоксален факт, но именно в период пребывания у власти Хрущева СССР стал закупать зерно в больших размерах у той же Канады, а также в США и Австралии. Данный факт заставляет очень критично отнестись к аграрным реформам 1953—1964 гг., в том числе к реорганизации МТС, переводу колхозов в совхозы, распашке "черных" паров под зерновые, ограничениям в деятельности личных подсобных хозяйств колхозников, программе повсеместного выращивания кукурузы и химизации земледелия. Непрофессионализм, волюнтаризм, непонимание реальных возможностей села привели к тому, что за годы семилетки (1959— 1965 гг.) объем сельскохозяйственного производства вырос на 10% вместо запланированных 70%.

Именно в те годы начались крупномасштабные работы по введению в действие Западно-Сибирского нефтяного комплекса, возросли поставки нефти и газа за границу, откуда везли зерно. Появилось выражение "советские люди проедают нефтедоллары".

Более заметными были успехи в прогрессе науки и техники. Мировая научно-техническая революция не обошла стороной и республики Советской страны. Вехами на этом пути были: 1) строительство в 1954 г. атомных электростанций (Обнинская в Калужской области, Белоярская в Свердловской обрасти и т. д.); 2) запуск первого искусственного спутника земли в 1957 г.; 3) первый полет в космос в 1961 г. Ю. Гагарина; 4) изменение структуры топливного баланса с ростом производства нефти и газа; 5) развитие химической промышленности с выпуском искусственных материалов.

Но промышленность по-прежнему развивалась на экстенсивной основе, возросли тенденции гигантомании, которые вели к непроизводительным расходам металла, трудовых ресурсов и т. д.: возведение огромных ГЭС в окружении сибирских таежных лесов; производство огромных экскаваторов и т. д. Усиливалась диспропорция между развитием отраслей тяжелой и легкой промышленности, страна отставала в компьютеризации, биотехнологии, микроэлектронике и т. п. Это вело к нарастанию научно-технического отставания от наиболее развитых стран мира.

Заслуживает внимания проявившаяся в 1953—1964 гг. тенденция к "реанимации" некоторых идей нэпа. Была сделана попытка внедрить хозрасчет на предприятиях низового звена, в том числе в колхозах и совхозах. В 1957 г. началась перестройка всей системы управления народным хозяйством: от вертикального отраслевого управления к горизонтальному территориальному.

Совнархозы создавались с первых лет советской власти. Создание совнархозов, начиная с 1957 г., их экономическое усиление привело Хрущева к конфликту с советско-партийной верхушкой страны. С укреплением советов народного хозяйства как "третьей" власти в стране ставилась под сомнение необходимость функционирования местных органов власти. Они с незначительным бюджетным финансированием своих структур явно проигрывали совнархозам в обеспечении высококвалифицированными кадрами, уровне оргработы, техническом ее обеспечении и авторитетом на предприятиях. Кроме того, ликвидация многих отраслевых союзных министерств подрывала всю систему централизованного планового руководства экономикой.

Отрицательным в деятельности совнархозов было ослабление межрегиональных хозяйственных связей.

Таким образом, к причинам отставки Н. С. Хрущева осенью 1964 г. можно отнести: недовольство партийной верхушки процессами демократизации в обществе, ростом самодеятельности масс; противопоставление (вольно или невольно) совнархозов местным партийным и советским органам; разделение партийных, советских, комсомольских органов по отраслевому принципу: на промышленные и сельскохозяйственные обкомы, горкомы, райкомы; эскалация напряженности на международной арене в отношениях с США и рядом других стран (Карибский кризис).

Реформирование экономики в 1965 г. продолжил глава правительства А. Н. Косыгин. В решении мартовского и сентябрьского Пленумов ЦК КПСС встречаются отзвуки периода реформ 1953—1964 гг. Была сделана повторная после 1953 г. попытка повысить материальную заинтересованность в результатах своего труда колхозников, работников совхозов и рабочих промышленных предприятий.

В сельском хозяйстве впервые стал внедряться "государственный план-заказ". Хозяйство, получая план закупок сельхозпродукции, должно было в своем производственном плане работ предусмотреть специализацию производства и т. д. Сельское хозяйство стало больше получать средств из госбюджета на механизацию и электрификацию производства, осуществление мелиорации и химизации почв. Были сняты ограничения с развития ЛПХ (личных подсобных хозяйств тружеников деревни).

Но сложившаяся с 30-х гг. система организации производства в форме колхозов (сельскохозяйственная артель с 1935 г. стала единственной формой коллективных хозяйств) и совхозов, централизованное планирование и управление, потеря у сельских тружеников чувства хозяина на земле, отсутствие возможностей предпринимательской инициативы — все это не позволило в очередной раз реализовать план действий по подъему экономики сельского хозяйства. С 1965 г. по 1967 г. включительно объем валовой продукции сельского хозяйства возрос лишь на 15%. VIII пятилетка (1966—1970 гг.) была самой результативной в области сельского хозяйства, ее еще называют "золотой" пятилеткой. Сказался в целом эффект демократизации не только общественно-политической, но и экономической жизни общества, реформ 1953, 1955, 1965 гг., деятельности совнархозов, которая содействовала подъему местной промышленности, связанной с сельским хозяйством.

Интереснее была реформа по изменению системы хозяйствования в промышленности и строительстве, начатая в сентябре 1965 г. Была предпринята попытка создать новый хозяйственный механизм в этих важнейших отраслях. Во-первых, была изменена организационная структура управления, состоялся возврат к отраслевому принципу управления промышленностью, т. е. созданию союзных и союзно-республиканских министерств. Сохранялась система централизованного распределения материальных ресурсов через Госплан и Госснаб. Новообразованием была организация союзно-республиканской системы ценообразования. Во-вторых, произошло изменение системы планирования путем усиления перспективного планирования. Главным было сокращение числа основных директивных показателей (до восьми) выполнения плана. Впервые за 1930— 1960-е гг. показатель валовой продукции был заменен на показатель объема реализованной продукции. Предполагалось, что предприятия должны будут работать не "на склад", получая премии за перепроизводство "затоваренной", нереализованной продукции. Устанавливалось подобие равновесия между спросом и предложением.

Но, как и после нескольких лет нэпа в 1920-е гг., через некоторое время усилилась вновь роль Госплана, всей системы государственного директивного планирования. Выразилось это в количественном росте плановых показателей.

С проведением реформы оптовых цен, в том числе отчислениями в фонд экономического стимулирования, предполагалось обеспечить работу предприятий на условиях хозрасчета.

В-третьих, расширялись права и самостоятельность предприятий в области планирования, использования основных и оборотных фондов, утверждении штатов. Расширить хозяйственную самостоятельность предполагалось путем увеличения доли прибыли, распределяемой предприятиями: от 16,5 до 42%.

В-четвертых, усиление экономического стимулирования производства предусматривалось путем формирования трех основных фондов за счет прибыли и других собственных ресурсов. Определялись фонды: материального поощрения, социально-культурных мероприятий и жилищного строительства и фонд развития производства. С их помощью возрастала материальная заинтересованность работников в труде, улучшалось их обеспечение жильем, облегчалось внедрение новой техники на производство и обновление основных фондов.

Первые годы в ряде отраслей данная реформа планомерно претворялась в жизнь, что содействовало успешному выполнению заданий VIII пятилетки, а в области промышленности среднегодовой темп прироста национального дохода составил 7,1%. Выросли заметно объемы производства ведущих отраслей индустриальной и аграрной сфер. Расширилась самостоятельность предприятий, в определенной степени впервые после нэпа были "реанимированы" товарно-денежные отношения.

Важным достижением советского общества в социальной сфере стало крупномасштабное жилищное строительство. Но самым впечатляющим был "прорыв" советских людей в космос — запуск в 1957 г. первого в истории искусственного спутника Земли и полет первого космонавта Юрия Гагарина 12 апреля 1961 г.

Через некоторое время расширение хозяйственной самостоятельности пришло в несоответствие со старой системой фондирования и сделало невозможным оптовую торговлю средствами производства.

Подлинный хозрасчет так и не сложился, так как серьезным образом не была перестроена как система ценообразования, так и финансово-кредитная. В итоге вернулись к прежнему детальному планированию номенклатуры выпускаемой предприятием продукции. Это вело к дальнейшему ущемлению в правах предприятий. К началу 1970-х гг. вновь снизились темпы прироста национального дохода.

Попытки глубокого реформирования в области промышленности и строительства не были осуществлены и не повторялись в подобной концепции вплоть до середины 1980-х гг. Опыт проведения реформ 1965 г., завершающих период преобразований в стране с 1953 г., показал: идеи новой экономической политики время от времени "робко" проявлялись в партийно-советских документах; несмотря на действия репрессивного аппарата, особенно в 1930-е гг. и 1948—1952 гг., в стране оставались знающие, опытные, преданные делу экономисты и государственные деятели, способные реформировать экономику; слабые попытки реабилитировать и развить товарно-денежные, рыночные отношения наталкивались на догматизм и неприятие новых идей в управлении со стороны, центральных партийных и планирующих органов.

Все это вело к усилению не только застойных, но и предкризисных явлений в экономике.

13.5. "Перестройка" в экономике

Советская система централизованного планирования функционировала почти 70 лет. К главным плановым целям относилось проведение с конца 1920-х гг. социалистической индустриализации быстрыми темпам и достижение на ее основе военной мощи. Это было сделано путем: а) крупных инвестиций в тяжелую промышленность, в первую очередь в сталелитейную и машиностроение; б) использования значительной доли мощностей производства для нужд оборонной промышленности и оснащения армии.

В итоге должного уровня, обеспечивающего достойную жизнь советских людей, не достигли отрасли легкой промышленности и сферы обслуживания жизнедеятельности людей из-за неразвитости во многом составных частей социальной инфраструктуры.

Экономика страны, несмотря на попытки интенсификации, развивалась по экстенсивному пути. Это вело к чрезмерному потреблению таких важнейших ресурсов, как трудовые, сырьевые, топливные, основного фактора производства — земли. Нерационально использовались накопленные капиталы.

В промышленном строительстве не учитывался экологический фактор, что вело к загрязнению окружающей среды, вызывающему опасение за здоровье людей. Более высокие темпы развития в период первых пятилеток в 1930-е гг. и сразу после окончания Второй мировой войны были связаны не с использованием фиксированного количества исходного материала, а с большими капиталовложениями и дешевизной рабочей силы, отсутствием внимания к пополнению потребительского рынка. Последнее "восполнялось" моральными стимулами к труду, административным принуждением.

Вместо рыночной, ценовой системы распределения ресурсов существовала система директивная, планово-распределительная. Директивным путем устанавливались и цены, а не на основе общепринятого в странах с рыночной экономикой соотношения спроса и предложения. Оплата жилья и цены на товары "первой необходимости" были занижены в целях сохранения социальной стабильности в обществе. К примеру, арендная плата за жилье составляла около 3% дохода трудящихся и не менялась с 1929 по 1992 г.

Из-за политики "вокруг нас враждебное окружение" экономика страны развивалась многие годы по модели "автаркии" — самообеспечения и самодостаточности. Из-за неконвертируемости рубля торговля со странами Запада была минимальной, внешнеэкономические связи после 1945 г. развивались в основном со странами социалистического лагеря и "третьего мира", т. е. бывшими колониями и полуколониями.

Монетарная (денежная) и фискальная (налоговая) политика в стране были, в отличие от стран с рыночной экономикой, пассивными. Они не являлись регуляторами:

а) совокупного уровня производства; б) занятости населения; в) цены на различные товары. Безработицы почти не наблюдалось (1—2%) не только из-за планового регулирования этим процессом. По трудовому законодательству руководители не могли уволить не только плохих работников, но и их избыточное количество. Работники уходили в случае: летальных исходов; тяжелого заболевания; серьезных проступков, несовместимых с УК; переездов; по семейным обстоятельствам. Рынка труда не было.

Излишняя централизация, плановость во всем и зарегламентированность начали нарастать в 1970-е гг.

С окончательным свертыванием в 1970-е гг. хрущевско-косыгинских реформ в стране замедляются темпы развития научно-технической революции. Нарастает моральный и физический износ оборудования в ведущих отраслях промышленности, все отчетливее проявляется отставание отраслей промышленной инфраструктуры от основного производства. Наметился к началу 80-х гг. XX в. и ресурсный кризис из-за перемещения работ по добыче полезных ископаемых в труднодоступные районы Западной и Восточной Сибири. Перевозки на большие расстояния ведут к удорожанию сырья для промышленности. Из-за выпуска ме-таллозатратных изделий в машиностроении в противовес миниатюризации изделий в развитых странах (Япония, США и др.) проявляется дефицит материальных ресурсов.

Все вместе взятое вело к снижению основных экономических показателей народного хозяйства, уменьшению среднегодовых темпов роста экономики СССР.

Если с 1960 по 1985 г. основные производственные фонды выросли в 7 раз, то произведенный национальный доход. лишь в 4 раза. Это свидетельствовало о продолжающемся росте экономики экстенсивным путем, в противовес неоднократно декларируемым заявлениям об интенсификации производства.

Важной причиной такой диспропорции было наращивание мощи ВПК, для развития и содержания которого требовались очень большие материальные и финансовые ресурсы. Они перераспределялись за счет других отраслей национальной экономики и сохранения низкого уровня заработной платы трудящихся. Перераспределение обеспечивалось, так же как и в прежние годы, жесткой планово-распределительной системой управления страной.

К причинам негативных явлений в экономике относились также волюнтаризм (волевое решение) в вопросах экономики; низкий нередко профессионализм руководителей высшего и среднего звена управления — номенклатуры партийных и советских органов; отсутствие конструктивной критики неверных решений вышестоящих органов.

Низкий уровень оплаты труда не способствовал сбережению трудовых ресурсов и использованию достижений НТП. Практически исчерпали себя возможности пополнения трудовых ресурсов за счет сельчан и женщин. Если в 1976—1980 гг. прирост трудовых ресурсов составил 11 млн, то в 1981—1985 гг. — 3 млн, т. е. почти в 4 раза меньше. Снижалась трудовая и технологическая дисциплина, росли убытки и потери на производстве, уменьшились темпы роста производительности труда и выход продукции.

Проводимые реформы в 1970 — начале 1980-х гг. носили пропагандистско-косметический характер. "Боролись" за "качество", за "интенсификацию", но положение оставалось прежним. По мнению экономистов-экспертов, в 1970-е гг. не было вообще роста производительности труда, а в начале 1980-х гг. произошло ее снижение на 8%.

Нарастали тенденции саморазрушения экономики:

• дефицит ресурсов;

• ухудшение экологии;

• снижение рождаемости.

Все отчетливее проявлялась необходимость смены экономической модели развития советского общества.

В апреле 1985 г. Генеральным секретарем КПСС стал М. С. Горбачев. Он возглавил серию реформ, получивших определение "перестройка". При сохранении руководящей роли компартии М. С. Горбачев инициировал создание многоукладной экономики, что означало в определенной степени реанимацию нэпа. Главной целью реформ было реструктурирование экономики с сохранением системы планирования. Идеи "больше социализма", построения социализма с "человеческим лицом", особое внимание "человеческому фактору" свидетельствовали о сохранении в целом социалистической идеи в обществе, но о придании ему демократического оттенка, т. е. созидание демократического социализма. Дискутировался вопрос: когда и как советские люди отклонились от основной линии развития в построении социализма? В чем и когда проявилось отклонение от ленинских идей?

Реструктурирование экономики сопровождалось кампаниями в пользу гласности, демократизации в общественной сфере, антиалкогольной кампанией. Развернулись политические дискуссии, диспуты по животрепещущим проблемам жизни страны.

Реформами М. С. Горбачева также предусматривалось: модернизация промышленности на основе новейших достижений в НТП; осуществление децентрализации процесса принятия решений; создание ограниченного сектора частного предпринимательства; улучшение трудовой дисциплины под лозунгом: "Прибавить в работе!"; развитие мирохозяйственных связей.

Как и в период реформ 1953—1964 гг., изменить экономические отношения в народном хозяйстве пытались путем реанимации хозрасчета. Новым было введение арендных отношений в сфере обслуживания и в аграрном секторе, развитие кооперации и индивидуальной трудовой деятельности.

Модернизация предприятий в широком смысле слова означала конверсию для предприятий ВПК (перевод на выпуск гражданской продукции). Проводилась конверсия в ограниченных размерах, в основном из-за отсутствия средств в бюджете на дополнительные капитальные вложения.

Первый этап преобразований (1985—1987 гг.) начал осуществляться в русле прежних административно-организационных мер. Ставились задачи: укрепить порядок и дисциплину на производстве; активизировать человеческий фактор; повысить в обществе уважение к трудовой деятельности. Цементирующей эти устремления идеей стала концепция ускорения социально-экономического развития страны. В результате ежегодный национальный доход должен был вырасти на 4%. Материальной базой для такого роста должно было стать увеличение добычи сырья и топлива на 15%, инвестиций в промышленность на 30—40%. Планировался приход на производство дополнительно не менее 2 млн человек, что было проблематично в связи с сокращением в целом в стране трудовых ресурсов. Пытались привлечь даже разработки рационализаторов с целью повышения качества продукции. Этой цели должно было служить и введение Госприемки продукции на предприятиях, чтобы сократить брак.

Планировалась перестройка банковской системы.

XXVII съезд партии (1986 г.) призвал к борьбе за демократию, с бюрократизмом и беззаконием. Но новый пятилетний план был составлен в духе прошлых традиций. Утопичными оказались призывы к повышению темпов экономического роста. Попытки "ускорить" развитие привели к перенапряжению в производстве с поставками сырья и снабжением энергией. Усилилась разбалансированность отраслей экономики.

Установка на достижение количественных показателей роста оказалась неверной, так как еще больше снизились качественные показатели в работе. Трудовой энтузиазм должен подкрепляться внедрением передовой техники и повышением квалификации работников. Тревожным сигналом стала авария на Чернобыльской АЭС, произошедшая ровно через год после прихода к власти Горбачева. Новый спад в производстве в начале 1987 г. свидетельствовал: необходимо разорвать замкнутый круг огосударствления экономики. И в 1987—1988 гг. были предприняты шаги на общегосударственном уровне на пути создания рыночной, регулируемой государством экономики.

Закон о государственном предприятии (июнь 1987 г.) провозгласил принцип полного хозрасчета и самофинансирования. Прибыль (доход) становилась обобщающим показателем деятельности предприятия. Одна часть дохода предназначалась для обязательных выплат, другая поступала в хозрасчетный доход коллектива. Были установлены две модели хозяйственного расчета.

Первая — зависела от роста объемов производства в условиях нормативного распределения прибыли предприятия и формирования фонда зарплаты.

Вторая модель основывалась на нормативном распределении чистой продукции (валового дохода) в фонды развития производства, науки и техники, социального развития. В единый фонд оплаты труда включались средства на зарплату и материальное поощрение.

Расширены были права предприятий: в области планирования производства; оптовой торговли средствами производства; внешнеэкономической деятельности, т. е. предприятия могли самостоятельно выходить на внешний рынок; в установлении цены на свою продукцию. Стало практиковаться самоуправление: выборность руководителей, обсуждение планов работы на общих собраниях, избрание советов трудовых коллективов.

Но эти новации не улучшили положение в промышленности. Заметны были расхождения между декларациями о расширении прав предприятий и их реализацией на практике. Ресурсы по-прежнему распределялись по лимитам. Не разрешали устанавливать договорные или свободные цены на изделия.

Самофинансирование на практике вело к натурализации хозяйственных связей — обмену производителей определенными видами продукции и услуг.

Выросли неплатежи между предприятиями. Увеличивалось число "долгостроев". Продолжалось финансирование убыточных предприятий. Денежная система в стране приходила в расстройство из-за необеспеченности денежной массы товарным эквивалентом.

В концепции реформы 1987 г. содержались неразрешимые противоречия. Рыночные отношения предлагалось строить без радикальных изменений формы собственности, без введения важнейшего механизма рынка — конкуренции. Весной-летом 1988 г. обозначились кризисные явления в развитии "революции сверху". Преобразованиями в экономике занимался партийный и государственный аппарат, целью которого было создание искусственной "планово-рыночной" системы, в рамках которой рынок рассматривался как вспомогательная пристройка к централизованному хозяйству. Назревало недоверие в обществе к проводимому курсу реформ.

Поэтому в 1988—1989 гг. был взят курс на разгосударствление экономики, что можно считать вторым этапом "перестройки". В принятом "Законе о кооперации" (1988 г.) было зафиксировано равноправие кооперативного и государственного секторов экономики. Большую роль в проработке концепции этого "Закона о кооперации" сыграл депутат Верховного Совета СССР, академик ВАСХНИЛ В. А. Тихонов, возглавивший Союз предпринимателей и кооператоров страны. За 1988 г. количество кооперативов в СССР выросло в 6 раз. Деятельность их составила конкуренцию в работе предприятий государственной промышленности, особенно предприятий и организаций сферы услуг, где их было особенно много.

Были также приняты "Основы законодательства об арендных отношениях" и "Закон об индивидуальной трудовой деятельности". Последним впервые с начала 30-х гг. была разрешена трудовая деятельность в домашних условиях, в чем очень нуждались люди с ограниченными возможностями для работы в общественном производстве (инвалиды, многодетные семьи и т. д.).

Арендные отношения развивались в большей мере в сфере услуг. Большой интерес был проявлен в сельской местности к возможности взять в аренду в колхозе или совхозе участок земли или небольшую ферму.

Благодаря этим новым формам создавался негосударственный сектор в экономике, предприятия его конкурировали с производством в государственном секторе.

Но недостаточно были продуманы меры по созданию кооперативного сектора в стране, переход предприятий на хозрасчет и аренду. В пятилетний план 1986—1990 гг. была заложена прежняя концепция опережающего роста военных расходов. Необходимо было наибольшее внимание уделить преобразованиям в сельском хозяйстве, где по-прежнему функционировало множество нерентабельных хозяйств — колхозов и совхозов. Улучшение продовольственного снабжения могло оздоровить социально-экономическую и политическую обстановку в стране и уменьшить зависимость от западных стран, откуда импортировалось зерно.

Предприятия негосударственного сектора находились в неравных экономических условиях с производством в государственном секторе. Для мелкого производства, предприятий в сфере услуг (пошив, ремонт и чистка одежды и т. п.), в общественном питании (кафе, закусочные и т. д.) не были выработаны своевременно нормативы налогообложения, не предусматривались ограничения на цены реализации изделий и услуг. Остро дефицитными и очень дорогими оказались для них исходное сырье и материалы. В таких условиях кооператоры завышали цены на свою продукцию и услуги. Многие из них вскоре разорились, другие путем нерегулируемых налогообложением сверхдоходов создали необходимый уставный капитал для организации банков или приобретения в собственность по минимальным ценам после 1991 г. промышленных предприятий госсектора.

Конкурентоспособные предприятия негосударственного сектора стали привлекать на работу с государственных предприятий наиболее квалифицированных работников со склонностью к предпринимательству. Материальный стимул был налицо — им начислялась более высокая заработная плата.

Партийно-советские органы, не рассчитав возможных негативных последствий, стали вскоре ущемлять права и интересы кооператоров, арендаторов и людей, занимающихся индивидуальной трудовой деятельностью. В который раз уже за годы советской власти началось наступление на личное подсобное хозяйство колхозников и рабочих совхозов. Государство вмешивалось в распределение доходов арендаторов, стремясь не допустить приватизации арендуемых предприятий трудовыми коллективами. Очень осложнилось положение арендаторов в сельском хозяйстве, многие из которых трудились эффективнее, чем коллективы соседних колхозов и совхозов. Незаконно расторгались договора на аренду, реквизировалось имущество арендаторов. Им отказывали в материально-технической и финансовой помощи.

На третьем этапе "перестройки", в конце 1989— 1990 гг., произошли большие социально-политические изменения во всей системе страны: образовалась многопартийность, М. С. Горбачев был избран президентом СССР, начался и "парад суверенитетов" в союзных республиках. Власть все больше перемещалась из центра в республики, края и области. Национальным лидером в России становится радикал Б. Н. Ельцин.

Политические потрясения и обострившийся национальный вопрос отодвинули на второй план решение назревших экономических проблем. Были упущены возможности для поэтапного разгосударствления, восстановления и развития рыночных отношений в рамках одной страны. По сравнению с периодом новой экономической политики впервые проявились в стране черты не только плюрализма (многоукладности) в экономике, но и плюрализма (многопартийности) в общественно-политической жизни. Руководство СССР оказалось неспособным эффективно работать в новых условиях.

Усилились инфляционные процессы, обозначился дефицит госбюджета. Вновь стал снижаться среднегодовой прирост национального дохода. Партийно-советское руководство не воспользовалось возможностями активизировать кооперативные и арендные отношения в целях роста производства, в том числе продуктов питания и создания "среднего класса". Такой слой является опорой демократии во всех развитых странах.

Не реализована была возможность (вторично после 1920-х гг.) выбора пути — построения рыночного социализма.

*  *  *

После августовских событий 1991 г. произошел распад СССР. В России наступил этап либеральных преобразований в экономике по западной модели развития. Ее идеологами в стране стали Е. Гайдар, А. Чубайс, Г. Явлинский и ряд известных ученых-экономистов.

Была проведена так называемая "шоковая терапия" (по польской модели) путем разового введения свободных цен, либерализации торговли, широкой приватизации жилья и госпредприятий. Предполагалось, что "невидимая рука" свободного рынка станет главным хозяйственным механизмом. Были упразднены институты административного регулирования производства, т. е. "видимая рука" государственного макрорегулирования. Это привело в значительной степени к утрате государственного контроля за хозяйственной деятельностью даже предприятий в рамках государственного сектора экономики.

В 1992—1995 гг. происходило подтягивание внутренних цен к их уровню на мировом рынке. Сопровождался этот процесс угрожающе высокой инфляцией в 1992—1994 гг., но удалось избежать гиперинфляции. Регулируя внутренний и внешний долг и проведя ряд иных мероприятий, правительству удалось к 1996 г. достичь определенной финансовой стабилизации в стране. Но по-прежнему цены на товары и услуги населению росли быстрее, чем реальная средняя заработная плата, проводилась в недостаточном объеме индексация пенсий, студенческих стипендий и т. д.

Очень болезненно на состоянии промышленных и сельскохозяйственных предприятий сказался распад СССР, так как были разорваны почти все экономические связи. Отрицательным фактором также было исчезновение рублевой зоны, что вызвало потрясение в национальной денежной системе.

Одновременно укрепились позиции частного сектора в экономике, без чего невозможен переход к рыночной системе. В стране сформировалась уже в начале 1990-х гг. рыночная инфраструктура: действовали банки, биржи, различные ярмарки, брокерские конторы, рекламные агентства и т. д. Развиваются рынки товаров, услуг, труда, капиталов, собственности. Предпринимаются усилия для создания рынка земли. К концу 1990-х гг., благодаря в известной мере усилиям Центробанка и некоторому подъему экономики, российский рубль стал достаточно конвертируемой валютой с плавающим курсом.

Уходит в прошлое практика "мягких" бюджетных ограничений, дотаций, безвозвратных кредитов, налоговых и таможенных льгот. С приходом В. В. Путина на пост Президента РФ окрепла правовая база для рыночных реформ, в

том числе осуществляется налоговая реформа. Прекратился "парад суверенитетов", что подрывало целостность Российской Федерации. Наблюдается рост реальной заработной платы и повышение пенсий. Активизировалась работа по подготовке военной, коммунальной, судебной, пенсионной реформ, постепенно решается проблема с созданием рынка земли в стране.

Восстанавливается доверие к власти, российскому рублю, достоинству и чести россиян, в том числе через спортивные успехи.

Окрепли хозяйственные связи с Беларусью, Украиной рядом стран Востока и Запада.

Несмотря на наметившийся рост производства в реальном секторе экономики, россиян ждут нелегкие испытания на пути к рынку. Определенную помощь при этом может оказать использование совокупного социально-экономического опыта за тысячелетнюю историю России и мирового опыта.

С учетом особенностей социально-экономического развития России в прошлые времена, менталитета народа наиболее предпочтительной будет самоутверждение в стране модели либеральной рыночной экономики с отчетливо выраженной социальной ориентацией и сохранением государственного контроля за положением дел в естественных монополиях.

Вопросы для самоконтроля

1. Назовите составные части политики "военного коммунизма".

2. Кого из известных отечественных экономистов можно отнести к "архитекторам" новой экономической политики?

3. Что означает понятие "плюрализм в экономике" применительно к нэпу?

4. Какое отношение к денежной реформе в годы нэпа имеют экономист Юровский и государственный деятель Сокольников?

5. Можно ли экономику России в 1920-е гг. назвать "смешанной" и почему?

6. В чем суть экономических дискуссий в стране в 1920-е гг.?

7. Почему коллективизацию называют "массовой" и "насильственной" ?

8. Откуда брались средства на социалистическую индустриализацию?

9. В чем отличие капиталистической индустриализации в России в XIX — начале XX в. от социалистической в послеоктябрьский период?

10. Что означает понятие "технологический прорыв"?

11. Определите хронологические рамки первых пятилеток.

12. В чем суть экономических реформ в послевоенный период, проводимых под руководством Н. Хрущева и А. Косыгина?

13. Почему 1970 — начало 1980-х гг. называют "застойными" в экономике?

14. Можно ли было в период "перестройки" во время пребывания у власти М. Горбачева перейти к реализации социально-экономической модели рыночного социализма?

15. Какие, по вашему мнению, первоочередные реформы необходимо проводить в России в настоящее время?
.

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел Экономика и менеджмент