Тихомиров М. Исследование о Русской Правде. Происхождение текстов

ОГЛАВЛЕНИЕ

Глава 9. Краткая Правда как памятник начала XII века

Подробный разбор составных частей Краткой Правды привел нас к целому ряду выводов. Важнейшим из них прежде всего является признание того факта, что Краткая Правда является памятником не однородным по своему составу, а компилятивным, составленным на основании ряда более ранних источников. Важнейшими из этих источников являются Древнейшая Правда и Правда Ярославичей, дополненные рядом статей. Но указанные источники подверглись соответствующей переделке составителями Краткой Правды. Следы этих переделок, пропусков, дополнений и вставок встречаются с самого начала Краткой Правды. Так, в текст Древнейшей Правды были вставлены слова „аще изъгои боудеть, любо словенинъ, то 40 гривенъ положити за нь“.
Вопрос об изгоях до сих пор принадлежит к числу наиболее темных в нашей историографии, но одно является достоверным — это несомнен- «ая связь изгойства и церкви. Все памятники, упоминающие об изгоях, являются памятниками церковного происхождения. Церковный устав Всеволода включает изгоев прямо в число церковных людей. Особое отношение новгородского владыки к изгоям отмечается в Уставе Ярослава о мсстех, согласно которому епископ заботится о мостовых „сквозЪ городняя ворота с ъ изгои, съ другыми изгои до Острой гор одни
Близость изгоев к новгородскому архиепископу объясняет появление вставки об изгоях в Краткой Правде. Изгои упомянуты рядом со слове- нами, под которыми составители Краткой Правды могли понимать новгородцев, противополагая их русинам Древнейшей Правды, упомянутым несколько выше. В особой редакции вопрошания Кирикова „словенин“ противополагается болгарину, половчину и чудину.
Лицо, сделавшее вставку в Древнейшую Правду об изгое и слове- нине, повидимому, принадлежало к новгородским церковным кругам. Цель вставки заключалась в том, чтобы русину, под которым редактор Краткой Правды, несомненно, понимал жителя южной или Киевской Руси, противопоставить „словенина“ — новгородца. Такое противоположение Новгорода „Руси“ (т. е. южной Руси) встречается в новгородских памятниках XII века, например в житии Аркадия Новгородского, относящемся к XII веку и помещенным уже в Прологе XIV века.
Гораздо многочисленнее вставки и переделки, сделанные редактором Краткой Правды в тексте Правды Ярославичей. Такова замена названия „княжь мужь“ специфическим новгородским термином — „огнищанин^. Такой же новгородский характер, как мы видели, имеют и дополнительные статьи к Правде Ярославичей и также Урок мостников.
Единственным выводом из этих наблюдений является признание Краткой Правды новгородским памятником. Такой вывод подтверждается и самой историей списков Краткой Правды, которые дошли до нас в составе новгородских памятников и имеют на себе следы новгородского говора с его меною „ч“ на „ц“, „и“ на и обратно. Редакторы или составители Краткой Правды принадлежали к церковным кругам. Этим объясняется вставка Покона вирного, повидимому, первоначально предназначенного к употреблению в одной из церковных вотчин. Участие духовенства в составлении текста Краткой Правды нашло свое отражение в довольно густом налете терминов, известных по церковным памятникам, который заметен в Краткой Правде. Таково постоянное употребление слова „аще“, рядом с которым Краткая Правда тут же употребляет термины „оже“, ?,или“. В Краткой Правде читаем слова „братоучадо“, „егда“, „единъ“ (вместо ,,одинъ“), „мъзда“. Даже известные слова „въ пса м-&сто“ напоминают выражение Закона Судного людем „убиеть я обою, яко пса у мерзости". Покон вирный знает, кроме того, слово „гов&ние", прямо указывающее на церковную практику.
Общий вывод о месте и среде, в которой появилась Краткая Правда, может быть сведен к следующему: Краткая Правда составлена в Новгороде на основании различных источников, являющихся отражением обычного права XI века. Однако соединение этих источников в один памятник произошло не случайно и не путем механической переписки в одну рукопись, а явилось плодом редакционной ‘работы, которая отразилась и на всем памятнике в целом.
Гораздо труднее ответить на вопрос о времени и условиях возникно*- вения Краткой Правды, так как хронологические указания этого памятника скудны и неточны. Краткая Правда едва ли могла возникнуть ранее смерти Всеволода Ярославича, о котором она упоминает в третьем лице, наравне с другими участниками с* езда Ярославичей, т. е. ранее 1093 года. С другой стороны, Краткая Правда, как будет видно далее, была одним из источников Пространной, возникшей не позднее начала XIII века. Некоторый более точный ответ на вопрос с времени возникновения Краткой Правды дает начало Правды Ярославичей, в котором князья перечисляются в таком порядке: „Изяславъ, Всеволода, Святослав^**, что не соответствует их действительному старейшинству.
В Пространной редакции Правды старшинство сыновей Святослава показано в соответствии с Повестью Временных Лет по-иному: „Изяславъ, Святославу Всеволодъ“. На это различие между Краткой и Пространной редакцией обратил внимание Гетц и упрекнул „русские исследования* в недостаточном внимании к мелким филологическим наблюдениям над текстом Правды. Гетц считает, что текст пространной редакции дает более древнее чтение, чем текст краткой. В доказательство подобного заключения Гетц приводит выдержки из Повести Временных Лет, где Святослав всюду упоминается на втором месте раньше Всеволода.1 Таким образом, летопись подтверждает выводы Гетца.‘2 Однако возникает вопрос о причинах, которые заставили редактора Краткой Правды отказаться от первоначального текста. Ведь совершенно ясно, что в памятнике, изданном от лица трех Ярославичей и при их жизни, имена князей были указаны по их действительному старшинству, так как Всеволод никогда не оспаривал старшинства у Святослава и даже действовал вместе с ним против Изяслава. Но совершенно иное мы видим во втором поколении Ярославичей. Известна борьба Святополка и Владимира Мономаха с потомками Святослава, в первую очередь с знаменитым Олегом. Борьба Мономаховичей с Ольговичами продолжается всю первую половину XII века. Сомнительные права Мономаховичей на Киевский стол всегда оспаривались черниговскими потомками Святослава, неоднократно захватывавшими Киев в XII веке. Единственная причина, по которой Мономаховичи могли считать свои права на Киев обоснованными, заключалась лишь в том, что Святослав владел Киевским княжеством незаконно при жизни старшего брата Изяслава. Отсюда даже в новейшей литературе возникла легенда о больших правах Мономаховичей на Киевский стол по сравнению с Ольговичами. Но по памятникам XI—XII века эти права представляются очень спорными. Сам Владимир Мономах в письме к Олегу Святославичу готов признать за ним его отчину. Певец же слова^о Полку Игореве прямо говорит об „обиде** Олега „храбра и млада князя . Борьба между потомками Всеволода и Святослава особенно усилилась после смерти Владимира Мономаха в 1125 году. Таким образом, распределение князей по старшинству могло иметь в начале XII века не только исторический, но и политический интерес, что и было отмечено уже Н. А. Максимейко, который, однако, не сделал из этого соответствующих выводов. Поэтому, вопреки мнению Гетца, неправильный порядок старшинства князей в Краткой Правде, вовсе не является доказательством ее позднейшего происхождения, а является результатом сознательной редакторской работы. Новгородское же происхождение Краткой Правды объясняет нам ее пристрастие к Мономаховичам. До 1117 года в Новгороде сидел Мстислав Владимирович, а после него до 1136 года его сын Всеволод. В этом году он был выгнан новгородцами, и вместо него сел Святослав Ольгович. Ко времени Всеволода удобнее всего отнести и возникновение Краткой Правды. Как известно, с именем Всеволода Мстиславича связан церковный устав Всеволода. Устав дошел до нас только в позднейших копиях и носит явные черты позднейших поправок и добавлений. Но в нем есть прямые указания на время его составления при Всеволоде (ссылка на совещание с 10 сотскими, старостой Болеславом, биричем Мирошкой и старостой Иванским Васятой). В этом уставе находим и известное место об изгоях, которых устав включает в состав церковных людей. В этом же уставе находим и постановление о передаче в церковь десятины, которое'обнаруживает сходство с терминологией Покона вирного в Краткой Правде. Устав определяет три вида изгойства, добавляя еще один новый вид изгоев — князей без отчины. Забота об изгоях характерна для церковных кругов XII века, стремившихся поставить их под свою юрисдикцию. В таком смысле я понимаю упрек митрополита Климента, вероятнее всего, направленный против смоленского епископа Мануила, получившего от князя Ростислава вотчины с изгоями: „Да скажу ти: сущих славы хотящих, иже прилагают дом к дому и села к селомъ, изгои же, и сября, и бортии^. Поэтому уже в раннем памятнике, носящем название „предсловие покаянию“ и, по мнению А. С. Павлова, принадлежащим по языку и содержанию к глубокой древности, читаем слова в защиту изгоев: „и се пакы гор^е всего емлющимь изгойство на искупающихся от работы: не имуть бо милости.. . “ Устав Всеволода, как это доказал С. В. Юшков, имеет компилятивный характер. Устав составился, по крайней мере, из двух памятников: 1) Устава Всеволода и 2) Устава Владимира.
К этой же эпохе относятся еще несколько новгородских памятников, в той или иной мере связанных с именем князя Всеволода Мстиславича. Таков Устав Всеволода церкви Ивана Предтечи на Опоках. Слова этого устава „самодержець Мстиславець, внук Владимиров, властвующе всею Рускою землею и властию новгородскою* обычно считаются позднейшей вставкой. На самом деле, эти слова могли выражать претензии незадачливого Всеволода на великое княжение в Киевской или Русской земле, где он недолгое время сидел—вначале в Переяславле, а позже в Выш- городе.4 Не забудем, что Всеволод был старшим сыном Мстислава. Тому же Всеволоду принадлежат три грамоты, данные им Юрьеву монастырю. Одна из них дана Всеволодом совместно с его отцом Мстиславом, который говорит, что он дал грамоту „дрьжа Русьску землю въ свое княжение“. В двух других грамотах Всеволод также называет себя великим князем. Поражает необыкновенная щедрость Всеволода к духовенству, которое впоследствии отплатило этому князю возведением его в ранг святого, что произошло в том же XII веке (торжественное открытие мощей Всеволода праздновалось в 1192 году).
Деятельность Всеволода оставила значительный след в истории Великого Новгорода, хотя и кончилась печально для самого князя. В 1136 году Всеволод был изгнан из Новгорода, причем ему ставилось в вину, помимо других поступков, отсутствие заботы о смердах („не блюдеть смердъ“). Это обвинение может быть сопоставлено с Поконом вирным и другими статьями Краткой Правды, в достаточной мере тяжелыми для населения.
Летопись дает ряд указаний на близость Всеволода к церковным кругам. Князь Святослав Ольгович, сменивший Всеволода на новгородском столе, уже в первый год своего княжения вступил в конфликт с архиепископом Нифонтом. По словам летописи, Святослав женился в Новгороде и был обвенчан своими попами, так как Нифонт запретил новгородскому духовенству венчать князя, „глаголя: не достоять ея пояти“. „МиЛостници“, т. е. сторонники Всеволода, в том же году пытались застрелить Святослава. В результате компромисса с новгородским духовенством появился устав новгородского князя Святослава Ольговича 1137 года.
В среде духовенства, несомненно, еще до изгнания Всеволода в 1136 году, и возникла краткая редакция Правды. Этим объясняются церковные особенности в языке Правды, смущающие исследователей. Компилятор использовал для своего труда Древнейшую Правду, к которой добавил Правду Ярославичей и Покон вирный, а также краткую запись об уроках мостникам. Все эти памятники были соответственным образом переработаны. В результате получился компилятивный памятник с очень яркой тенденцией в пользу защиты княжеских прав, против которых выступали новгородцы. При составлении новгородского летописного* свода 1167 года Краткая Правда была включена в этот свод, так как из других источников было известно о даровании Ярославом какой-то грамоты. Ссылка на Ярослава в конце Краткой Правды („то ти урокъ Ярославль") могла показаться достаточной для того, чтобы весь памятник в целом приписать Ярославу, несмотря на его явные анахронизмы. Можно привести достаточное количество примеров в пользу того, что даже явные анахронизмы в тексте не мешали древнерусским книжникам приписывать сочинения древним авторам, В особенности этим злоупотребляли составители различных слов и поучений, писавшие в заголовках своих произведений имена Василия Великого, Иоанна Златоуста, Ефрема Сирина и др.
Словарный материал Краткой Правды обнаруживает ее сходство со многими новгородскими памятниками первой половины XII века. Особая близость Всеволода к Юрьеву монастырю позволяет думать, что в составлении Краткой Правды принимали участие монахи этого монастыря, в стенах которого было написано известное „Вопрошание Кириково“.
Все сказанное выше позволяет отнести время составления Краткой Правды ко времени князя Всеволода. Краткая Правда должна была явиться сборником гражданских законов Новгорода, подобно тому, как другие грамоты Всеволода определяли права церкви (св. Софии) и купечества.
Такова история Краткой Правды, как она нам представляется. Краткая Правда сохранилась, как мы видели, в составе только двух древних рукописей, но послужила одним из источников для нового памятника — Пространной Правды, к истории которой мы и обратимся.

.