Правда Русская. Том I. Тексты

ОГЛАВЛЕНИЕ

От редакции 5
В. П. Любимов. Списки Правды Русской 11

Перечни списков Правды Русской
Списки, использованные в настоящем издании 55
Списки, не использованные в издании 59
Списки неразысканные 60

Краткие списки
Академический I список 65
Археографический I список 75

Пространные списки
СИНОДАЛЬНО-ТРОИЦКАЯ ГРУППА
Троицкий вид 87
Синодальный вид 119
Новгородско-СоФийский вид 135
Рогожский вид 165
Мясниковский вид 179
Розенкампфовский вид 201
Ферапонтовский вид 233
Толстовский (сокращенный) вид 265

ПУШКИНСКАЯ ГРУППА
Пушкинский вид 275
Археографический вид. 293

КАРАМЗИНСКАЯ ГРУППА
Троицкий вид 321
Оболенско-Карамзинский вид 348
Музейский вид 363

Сводные тексты
Краткие списки
Пространные списки 401
Сводная таблица постатейной нумерации кратких списков
Сводная таблица постатейной нумерации пространных списков 458

Указатель

Информация о редакторе издания:

ГРЕКОВ БОРИС ДМИТРИЕВИЧ
Советский историк, академик АН . С 1901 г. учился в Варшавском университете, в 1905 г. перевелся в Московский университет, который окончил в 1907 г. Первая исследовательская работа Грекова посвящена социально-экономической истории Великого Новгорода. Историк сосредоточил внимание на процессах, происходивших в феодальной вотчине. Важной темой исследований Грекова являлась история Древней Руси и восточных славян. В капитальном труде "Киевская Русь" (1939) на основании анализа всех видов источников Греков пришел к выводу, что восточные славяне перешли от общинного строя к феодальным отношениям минуя рабовладельческую формацию. Он констатировал, что основой хозяйственной деятельности Древней Руси было высокоразвитое пашенное земледелие и решительно выступил против утверждений об отсталости социально-экономического строя древних славян. Греков писал, что Киевская Русь была общей колыбелью русского, украинского и белорусского народов. Большим вкладом в изучение древнерусской истории стала работа "Культура Древней Руси" (1944).
Греков также много занимался изучением истории южных и западных славян, изучением их правовых кодексов и "Правд". Важной темой научных работ Грекова было исследование истории русского крестьянства. В 1946 г. им было опубликовано капитальное исследование на эту тему - "Крестьяне на Руси с древнейших времен до XVII века". Греков внес большой вклад в разработку историографии, в развитие источниковедения. При его участии выпущено свыше 30 крупных изданий документов. Им написаны работы об исторических взглядах А.С.Пушкина, М.В.Ломоносова, М.И.Покровского и др.
Научно-исследовательскую деятельность Греков сочетал с преподаванием (он был профессором МГУ и ЛГУ) и руководством ряда институтов АН.

Правда Русская. Том I. Тексты [академическое издание], 1940, Греков Б.Д. (ред.),
Издательство: Академии Наук СССР Москва-Ленинград,
В 1940 г. Академия Наук СССР предприняла издание корпуса текстов Русской Правды, которое до сих пор остается непревзойденным по качеству издания и масштабности охвата списков. Выпущенный перед самой войной, это том включает в себя тексты всех известных на тот момент списков Краткой и Пространной редакций памятника.

От редакции

Двести лет тому назад, в 1738 г., В. Н. Татищевым была открыта Правда Русская. Это был список краткой редакции, тот список, который мы теперь называем Академическим I списком. Татищев сам высоко оценил значение своей находки. До конца своих дней он не переставал изучать Правду Русскую. В 1749 г. он представил в Академию Наук подготовленный им к печати комментированный текст Правды по атому списку. Позднее он его исправил и дополнил Материалами вновь найденного им Ростовского списка. Татшцевский текст, однако, не был издан. В 1767 г. Шлецер впервые издал Правду Русскую, но не Татищевскому тексту, а по рукописи Академического списка. В 1786 г., в Продолжении Древней Российской Вивлиофики, ч. I, была напечатана и работа Татищева, но не в полном виде. Несколько лет спустя, в 1788 г., в III части Прод. Др. Росс.Вивл. был напечатан найденный В. В. Крестининым список пространной редакции. О ростом успехов исторической науки в нашей стране все больше и больше утверждалась в ученой среде мысль о том, что Правда имела весьма широкое распространение в древности, что сначала практический интерес, как к записи действующего права, а позднее историкотеоретический, как к ценнейшему памятнику прошлого, заставлял ее переписывать и размножать в различных углах России.
Задача разыскания списков Правды ставилась сама собой, а затемвозник вопрос и о сравнительном их изучения. Тем самым на очередь выдвинулся вопрос о научно-критическом издании Правды Русской. В1846 г. крупнейший историк-юрист Н. В. Калачов предпринял такое издание. В своем труде «Предварительные юридические сведения для полного объяснения Русской Правды» он издал Академический и Синодальный списки Правды с вариантами из всех известных ему списков.                                                                                                  '
Позднейшие издания самого Калачова («Текст Русской Правды по 4 редакциям»), Мрочек-Дроздовского (в приложении к его исследованию), Владимирского-Буданова и Сергеевича имели большое значение для дальнейшего изучения Правды, но все же не заменили труда Калачова, поскольку были выполнены по немногим спискам, отобранным притом если и не вовсе произвольно, то все же без предварительного глубокого их изучения в их взаимоотношениях. Между тем за время, протекшее после выхода в свет «Предварительных юридических сведений», количество найденных новых списков значительно возросло; выросли, в результате успехов научно-критической мысли, в требования к изданию памятников.
В наше время, когда широчайшие задачи исторической науки требуют от исследователя прежде всего всестороннего, глубокого и точного анализа источника, использование Правда Русской для построения истории прошлого русского народа должно опираться на заново собранные «пред-

В. П. Любимов. Списки Правды Русской

Правда Русская дошла до нас в очень большом количестве списков. Ее .древние списки сохранились от времени с XIII по XVII век включительно. При этом, подобно многим другим памятникам древности, она дошла до нас не отдельно, а в составе рукописей большого объема и разнообразного содержания: в летописях — в Первой Новгородской и в Софийской, в древнерусских юридических сборниках, носящих название «Мерило Праведное», в некоторых других сборниках юридических статей, а также в сборниках иного рода. Но особенно большое количество списков дошло до нас в составе Кормчих книг так называемой Софийской или Кирилловской фамилии, представляющей русскую редакцию. Самое количество сохранившихся списков Правды находится в значительной степени в связи именно с тем, что она была включена в указанные выше памятники. Из этих памятников древняя Русь особенно нуждалась в Кормчих книгах, и книги эти находились в условиях наилучшей сохранности — не в частных руках, а по церквам и монастырям. Переписка Кормчих книг Кирилловской фамилии стала заметно сокращаться в XVII веке и особенно во второй его половине, после того как Кормчая книга была напечатана при патриархе Иосифе в 1660 г. и выпущена с дополнениями и изменениями при патриархе Никоне в 1653 г., причем напечатана она была со списка не Кирилловской, а Рязанской фамилии (представляющей сербскую редакцию), в которой отсутствуют как Правда Русская, так и другие статьи русского происхождения. Тем ве менее все же и во второй половине XVII и даже в самом конце XVII века Кормчие Кирилловской фамилии были в ходу; в двух из Кормчих XVII века мы находим даже новую редакцию Правды Русской—-списки, сокращенные из пространных (списки Толстовский IV и Оболенского I). В других памятниках (летописи, сборники) Правда Русская исчезает несколько раньше, а именно к концу XVI века, хотя и тут есть некоторые исключения.
Как бы то ни было, Правда Русская была хорошо известна древним книжникам. И только в. начале XVIII века, с реформами Петра I, с распро-

странением новой письменности, с усилением интереса к практическим знаниям, с новой светской литературой—Правда Русская наравне с целым рядом памятников древней письменности уходит из поля зрения русского общества. Но спустя немного времени она обращает на себя внимание специалистов как один из источников для истории нашей страны. Ее нахождение В. Н. Татищевым в одном из списков Первой Новгородской летописи явилось уже научным открытием. Это был краткий список Правды, который мы теперь называем Академическим I. Открытие Татищевым Правды относится к 30-м годам XVIII века, а в 40-х годах список с этого текста с примечаниями был представлен Татищевым в Академию Наук. Судя как по собственным признаниям Татищева, так и вообще по его приемам передачи текстов памятников, надо думать, что и подготовленный им для издания текст Правды был сделан не точно (см. ниже о Татищевских списках).
В действительный научный оборот, однако, наш памятник входит только много лет спустя после открытия Татищева, так как указанный список Правды Русской, как и вообще труды Татищева, не был напечатан при его жизни. Лишь в 1767 г. Академический список был напечатан Августом Шлецером с подлинника. В 1786 г. ои был вторично напечатан в Продолжении Древней Российской Вивлиофики тоже с подлинника, а не с рукописи Татищева, но с «Предъизвещевием» и с примечаниями Татищева, с некоторыми, однако, повидимому, изменениями.
В дальнейшем стали известны пространные списки Правды Русской, которых Татищев еще не знал. Впервые была напечатана пространная Правда в 1788 г. по списку, найденному и списанному В. В. Крестишшым. Рукопись, с которой списывал Крестинин, в дальнейшем оставалась неизвестной последующим исследователям и издателям Правды Русской, в том числе и Калачову, и считалась пропавшей. И только теперь, в процессе подготовки настоящего издания, установлено, что Кормчая, из которой Крестп- нин взял список, имеется в рукописном отделе Государственного Исторического Музея в Москве, куда она поступила в 1897 г. в составе собрания
II. А. Рогожникова. Список этот в настоящем издании назван Крести- нинским (Рогожниковский).
В начале XIX века становятся известными другие пространные списки, которые имеют бблыпее значение. Из них особенно следует указать на списки Синодальный I, Пушкинский и Карамзинский (принадлежавший Засецкому), которые были известны уже Карамзину. Из них Синодальный I был издан впервые Калайдовичем в 1815 г., Пушкинский в 1843 г. Дубенским, Карамзинский же Калачовым в 1846 г.
Исключительные заслуги в исследовании, в изданиях Правды Русской, так же как и в разысканиях списков памятника, принадлежат, как известно, Калачову, который приводит 42 списка Правды Русской.

В числе списков, приводимых Калачовым, мы находим представителей почти всех видов, на которые мы теперь делим списки нашего памятника. Однако большинство видов представлены у него не древнейшими и не лучшими списками. Наиболее ценными из списков, приведенных им в известность, являются списки Троицкий I из Мерила Праведного ХГ? века п Троицкий Г? первой половины XV века, который Калачов, однако, ошибочно отнес к XVII веку.
Из открытых в дальнейшем списков заслуживают особенного внимания списки Археографический I краткий и Археографический II пространный из Первой Новгородской летописи с прибавлениями, напечатанной в 1888 г. Археографической комиссией под ред. П. И. Савваитова.
В 1906 г. напечатан в корректурном виде труд акад. Н. К. Никольского с перечислением памятников древней русской литературы, в котором, по сведениям из печатных источников и непосредственно из архивных разысканий, автором указаны и списки Правды Русской.1 Всего перечислено здесь 69 списков, но два из них приведены ошибочно. Из остальных 67 списков пять списков, указанных Н.К. Никольским лишь по печатным источникам, для настоящего издания разыскать не удалось.
Последующие разыскания. списков Правды связаны непосредственно с подготовкой как настоящего издания, так и издания Украинской Академии Наук. Подготовка издания Академией Наук СССР была начата в 1928 г., причем в процессе этой подготовки в 1929 г. было открыто (Н. П. Поповым и В. П. Любимовым) в московских хранилищах 10 новых списков, из которых о восьми до этого не было сведений в печати, а о двух хотя и было известно, но не было указаний о месте нахождения их. Вследствие того, что работы по подготовке издания были в середине 1929 г. прерваны, прерваны были и дальнейшие разыскания списков.2Однако результаты этих разысканий были использованы для издания Украинской Академии Наук. Украинская Академия начала подготовку своего издания почти- одновременно с Всесоюзной Академией Наук, поручив эту работу проф. С. В. Юшкову, которому и было сообщено как вообще о разысканиях, произведенных в Москве, так и об указанных выше десяти новых списках. Кроме того, один список (Мясниковский) был открыт в 1929—1930 гг. в Ленинграде в процессе работ Комиссии по изданию памятников дрсвно- русской литературы.3 Наконец, в вышедшем в 1935 г. издании Украинской Академии Наук «Руська Правда» мы находим еще шесть новых списков из числа хранящихся в Ленинграде.1

ИсторикоАрхеографическим институтом Академии Наук СССР, были продолжены
и разыскания списков. В результате приведены в известность еще 17 списков- из них 9 списков были открыты мною в 1935 г. в собраниях Егорова и Овчинникова (во Всесоюзной Библиотеке им. В. И. Левина в Москве)-- об одном сообщил в 1939 г. директор Вязниковского Музея.                                                                         ’
Несмотря на то, что были приняты вообще все доступные меры к разысканию списков в Москве и Ленинграде и других городах, не исключена возможность нахождения и еще списков Правды, но, вероятно, в качестве- редких исключений.
? Мы имеем сведения всего о 112 списках Правды Русской.
Из этих 112 списков разыскано 102, не разыскано 10. Однако из числа 10 неразысканных о содержании 7 списков имеются некоторые сведения из литературы (см. ниже перечень списков).
Калачов передает сообщение Строева о существовании не менее трехсот Кормчих, заключающих Правду Русскую. Часть Кормчих, которые мог видеть Строев, конечно, утрачена, но едва ли так много. Вероятнее, тут следует, с одной стороны, видеть общее преувеличение Строева, а с другой стороны, ошибка его, может быть, объясняется и тем, что он не имел возможности во время своих экспедиций ни вести точного учета рукописей по роду их,, ни проследить вполне различие Кормчих по их составу. Правда Русская ва-- ключается ведь не во всех Кормчих.
В итоге мыможем сказать, что после Калачова стало известно значительное количество новых списков, причем многие из этих списков имеют большую ценность как по древности написания, так и по содержанию. Означении этих списков отчасти уже свидетельствует то, что из 15 основных списков — кратких и пространных, печатаемых в настоящем издании полностью, — Калачову были известны только 6 списков, а 9 были неизвестны. (Неизвестен был также сп. Татищевский I или сп. Филипса, печатаемый во втором томе настоящего издания.) Три из основных наших списков — Археографический I, Рогожский I (Лаптевский) и МузеіекиІ II представляют виды списков, вовсе неизвестные Калачову (по Музейскому виду Калачову хотя и были известны списки, но другой ветви — Бальзеровской).

Кормчая, в которой находится этот список, является из числа Кормчих, содержащих Правду, следующей по древности после Кормчей Спподадьной и в то же время древнейшей из бумажных Кормчих Софийской фамилии. Из списков Археографического вида Пушкипской группы Калачову был известен лишь один (Погодинский); теперь таких списков мы зияем пять, причем основной список—Археографический IIотносится к середине XV века. Списков этого времени немного. По Оболенско-Карамзпаскому виду Карамзинской группы мы находим у Калачова один Карамзин ский список; теперь таких списков у вас два, причем список Оболепскот II, принимаемый нами за основной, имеет более древние черты как по времени написания, так и по содержанию.
Некоторые из открытых списков останавливают на себе вникшие по особым признакам. Так, в числе списков в Егоровском собрании обнаружен мною список Ферапонтова монастыря середины XVI века. Этот список представляет редкий случай дошедшей до нас либо очень близкой копии к протографу этого вида памятника, либо, может быть, даже самого протографа (см. ниже, в гл. V, о Ферапонтовском виде Правды Русской).

указанные списка хранятся во Всесоюзной Библиотеке им. В. И. Ленина (номера рукописей см. ниже, в перечне списков). Обнаружен также Лаптевский список.
В издании Украинской Академии Наук списки Крестивинский, При- луцкий и Никифоровский значатся неразысканными, хотя фактически они использованы.
В числе Татищевских: списков при подготовке настоящего издания имелся в виду также список из рукописи XVIII века Первой Новгородской летописи, принадлежавший англичанину Филипсу, о которой упоминает Востоков, но которой не видели ни Востоков, ни Калачов. О текста Правды из этого списка летописи, хранящегося в Прусской государственной библиотеке, получен фотографический снимок.
Всем спискам, которые имел Калачов, он дал названия, исходя большею частью из того, к какому рукописному собранию принадлежит тот или иной список. Под этими названиями и известны эти списки в литературе. В целях научной преемственности и в настоящем издании новым спискам даны названия по тому же принципу.
Однако названия, данные Калачовым двум спискам, необходимо нзме- вить. Это относится к спискам, которые он назвал «Новгородский ПІ {Толстовский)» и «Новгородский II (Румянцевский)» по нахождению их в списках Первой Новгородской летописи. Это не самостоятельные списки, а позднейшие с них копии. Первый список летописи представляет собою копию XVIII века с Академического списка. Этот список Правды мы называем Толстовским кратким (см. ниже, гл. V, и описание рукописи). Второй же из названных списков летописи написан в 20-х годах XIX века и является копией (или копией с копии) с указанного выше списка XVIII века Филипса — Татищевского I, представляющего известную переработку того же Академического списка, причем эту переработку следует отнести к XVIII же веку. Описки Правды этой переработки мы и называем Татищевскими. Данный описок назван нами «Татищевскюг- РуМянцевским» (см. ниже, гл. III).

списком. Название «Новгородский» приложимо к нему, так как оп находится в древнем списке Первой Новгородской летописи (XV века). Но уже сам Калачов называет список этот в «Тексте Русской Правды по четырем спискам» просто «Академическим списком»; это название и утвердилось за списком в литературе.
При подготовке настоящего издания имелись в виду все указашшп списки, как разысканные, так и те из неразЫсканных списков, о содержании которых имеются сведения в литературе. Но непосредственно при приготовлении текстов памятника к печати некоторые списки исключены.
Нз числа кратких списков напечатаны два древних: Академический I и Археоірафический I. Чю же касается кратких списков XVIII—XIX веков, которые все представляют собою в той или иной форме лишь копни, непосредственные или копии с копий, с Академического I списка (см. ниже, гл. III), то они не приводятся в вариантах к Академическому I списку' Три из этих списков, непосредственно связанные с работой над Правдой Русской первого исследователя ее, открывшего 200 лет тому назад Правду Русскую—В. Н. Татищева, печатаются в приложении к 3-му тому.
Из пространных списков тоже исключены три поздних списка: Горюш- кинский XVIII века, как копия с Вальзеровского списка, Царского IV— XVIII века и Овчинниковский III—XIX века; хотя относительно последних двух и ве установлено, с каких точно списков они списаны, но, являясь однотипными в ряду наличных древних списков, они в вариаптах не дают ничего существенного. Кроме того, исключен список так называемый «Музейские отрывки», хотя он и относится к XVI веку. От него до нас дошло всего пять неполных листов (левые части листов обгорели). Список этот также сходится с некоторыми полными однотипными списками. Приведение этих пяти листов не дало бы ничего существенно нового.
Из числа же неразысканных пространных списков приведен в вариантах список Авраамки по имеющемуся изданию его (Полн. собр. русск. летописей, т. XVI, изд. 1889 г.).
Таким образом из 102 разысканных списков в настоящем издании попользовано 87 списков и из числа деразысканвых — 1 (список Авраамки), т. е. текст памятника печатается по 88 спискам, и, кроме того, трп Татищевских списка, из коих один содержит варианты недошедшего до нас Ростовского списка, печатаются в приложении к 3-му тому.
II
Основной и наиболее сложной предварительной работой ври подготовке настоящего издания явилась выработка классификации списков Правды.
Работа эта была начата мною еще в 1929 г., когда Археографическая комиссия Академии Наук СССР приступила к подготовке издания Правды., п продолжалась мною после возобновления прерванной работы.
Выработка классификации списков таких памятников, как Правда Русская, принадлежит к числу нелегких научных задач.

к тому же находящихся в разных городах и в разных хранилищах, так п необходимостью параллельной работы по разысканию новых списков.
"Что касается прежних опытов классификаций списков нашего памятника, то все они являются весьма суммарными, охватывая притом далеко неполное число списков, и, таким образом, могли служить мне лишь предвзри- тельвын материалом.
Первая классификация списков Правды была дана в 1844 г. дерптеким профессором Эвальдом Тобином. Вго классификация проста и не может вызвать никаких возражений, если принять во внимание, что ему были известны лишь 6 списков нашего памятника: пятью списками он воспользовался из изданий (в том числе Болтинского издания) и одним по рукописи проф. Губе, святой последним с одного из Фроловских списков, с приписанными вариантами из одного или двух списков (тоже Фроловских). Тобин разделил эти списки на две фамилии: списки краткие и списки пространные.
У Калачова в его основной работе 1846 г. все списки разделены на 4 фамилии. Распределение списков Правды по фамилиям Калачов связал с тем, в памятниках какого рода те или иные списки находятся. К первой фамилии Калачов отнес списки краткие, заключающиеся в Новгородской, первой летописи; ко второй фамилии — списки из Кормчих книг и Мерил Праведных, т. е. из двух сводных памятников, которые находятся в несомненном родстве друг с другом. Вторая фамилия разделена у Калачова на три вида: 1) Синодальный I список ХПІ века; 2) все остальные списки как из Мерил Праведных, так и из Кормчих книг, кроме двух сокращенных;

1. одного рода (Пушкинская группа), список Троицкий Г? иного рода (Карамзипская группа).

Как предварительная работа классификация Калачова представляет большую ценность, но по существу она очевь суммарна и дает соединение разнородного материала не только в 4-й, но и во 2-й фамилии, где соединены списки Мерил Праведных и Кормчих книг. Если иметь ввиду, что Калачов собирался издать в дальнейшем текст Правды с напечатанием «всех древних и важнейших списков», то,вадо думать,чтои разработку своей классификации он продолжил бы дальше.1 Но сделать этого онпеуспел. Даппзложенной классификации он не показал на самих списках, ибо текст в его основном издании дан полностью только по двум спискам (Академическому I и Синодальному I) с приведением лишь вариантов из других списков в примечаниях. При этом, к сожалению, он дал текст с искусственным расположением материала, приведя сначала статьи Правды, касающиеся государственного права, затем права гражданского, уголовного и процессуального.
Этот основной труд Калачова, как мы сказали, вышел в 1846 г. В том же 1846 г. Калачов выпустил, как сам он говорит, «в виде прибавления» к своему основному труду текст нашего памятника по четырем спискам: Академическому, Троицкому, Карамзинскому и списку Оболенского, мотивируя необходимость этого «прибавления» именно тем, что первое из названных изданий «не дает полного и наглядного понятия об отдельных ее (Правды Русской.—В. Ж.) списках» вследствие того, что ов дал полностью только два списка, «приняв для того свою систему» при располояіеини материала.
Каждый из этих списков Калачов признает представителем особой редакции.1

находящийся в Синодальной Кормчей ХІІІ-го века»; и далее указывает: «первая часть .Русских Достопамятностей'1, где он (Синодальный список.—В. Л.} напечатан, продается по самой умеренной цене.. . Напротив, список, известный под именем Академического, нельзя иметь отдельно и дешево, потому что особое его издание, сделанное в 1767 г. знаменитым Шлецером,. составляет теперь величайшую библиографическую редкость».
Мы позволили себе сделать эту довольно длинную выписку, так как следствием невнимания к тому, что написано здесь Калачовым, несмотря на то, что это предисловие, напечатанное впервые в издании 1846 г., перепечатывалось без изменений в последующих изданиях, даже после смерти Калачова,—были неправильные заключения о его классификации. Возможно что ж Пушкинский список Калачов не напечатал в этом издании в качестве особой редакции только потому, что Пушкинский список, напечатанный во второй части «Русских Достопамятностей» в 1843 г., можно было приобретав, конечно, еще легче, чем список Синодальный, напечатанный в «Русских Достопамятностях», ч. I, в 1815 г.
В целом у Калачова мы видим шесть делений всех списков Правды, считая первую фамилию, три вида второй фамилии, третью и четвертую фамилии. Но и эта классификация, дающая очень ограниченное число делений, практически почти совсем не напща себе применения у исследователей.
Вследствие того, что в основном труде Калачова разные части текста памятника расположены не в том порядке, как они следуют в подлинниках, а также потому, что им не напечатаны полностью основные списки, представляющие шесть указанных делений, пользование его классификацией было крайне трудным; и дело свелось к тому, что если п пользовались его классификационными делениями, то это почти исключительно только и<» четырем текстам — Академическому, Троицкому, Клрамзивскому п списку Оболенского, напечатанным им отдельно. Здесь особенно сказалось тіеппо то обстоятельство, что вся его работа была только предварительная, била только началом большого труда, который надо было довести до копда. Сам он н? успел докончить, а продолжателей его дела не пашлось.

«Лекций и исследований» Сергеевича, 1903 г.
Но потом Сергеевич внес существенное изменение как против классификации Тобияа, так и против классификации Калачова. В1904 г. он выпустил в свет свое издание текста Русской Правды по трем спискам — Археографическому краткому, Троицкому пространному и списку Оболенского сокращенному с указанием некоторых разночтений пз других списков.* При этом, однако, он издал их не как три редакции, а как четыре. Он разделил краткую Правду на две части, считая эти части двумя редакциями. Первая редакция кончается у него статьей о копье (но делению Калачова ст. 17, по делению Сергеевича ст. 25). Вторая редакция — остальная часть краткой Правды, имеющая вначале следующие слова: «Правда уставлена Руской земли, егда ся совокупилъ Изяславъ, Всеволодъ, Святослава, Коснячько, Перен?гъ, Микифоръ Кыянинъ, Чюдинъ Микула» (изд. Сергеевича, стр. 4). Такое разделение одного и того же памятника па две редакции он мотивирует палеографическими признаками — с одной сторопы, тем, что каждая из этих двух частей начинается в Академическом списке с большой киноварной буквы «П» в словах «Правда», а с другой сторопн — нахождением на полях в том же списке против той и другой частей слова «зрі». Сергеевич следует, как он и сам указывает, первому пздапию нашего памятника 1767 г. Шлецера, издавшего Академический список тоже как два памятника.
В соответствии с тем, что краткую Правду Сергеевич разделил на две редакции, списки пространной составили теперь у него третью редакцию, а списки сокращенные —четвертую редакцию.
Слияние всех пространных списков вместе является самой серьезной ошибкой в принятой Сергеевичем классификации. То, что было хорошо во времена Тобина, то совсем не подходило ко времени Сергеевича. Тобину было известно всего 5 или 6 списков пространной Правды, и делить их на те или иные группы не было действительно надобности. Сергеевич же знал как о 38 пространных списках, приводимых Калачовым, так и некоторые другие сниски, которые стали известны после Калачова. Ко времени же выхода в свет 4-го издания «Лекций и исследований» Сергеевича был издан уже труд Н. К. Никольского «Материалы для повременного списка русских писателей и их сочинений (X—XI в.)», в которых значилось 60 с лишком списков Правды.
Отказ при таком положении от классификации пространных списков отнимал фактически самую возможность научного подхода в изучении этих списков как с внешней стороны, так и со стороны их содержания. Этим косвенно отрицалась самая необходимость изучения памятника и содержащихся в нем юридических норм в свете истории текста.

место и до Сергеевича, особенно с выходом в свет в 1872 г. «Хрйстоматии по истории русского права» М. Ф. Владимирского-Буданова, в которой напечатаны были только списки Академический и Карамзинский и которая хотя и предназначалась для студентов, но стала настольной книгой и для исследователей. (В шестом издании — 1908 г. — напечатан также Синодальный I список.)
В целом такое положевие вредно отразилось на изучении ПравдыРусской. Исследователи при рассмотрении тех или иных разночтений по разным спискам были лишены объективных данных для оценки их, и выбор того или иного чтения происходил большею частью совершенно произвольно. Характерно в этом отношении, что Владимирский-Буданов в своей критике издавия Сергеевича упрекает его в том, что у Сергеевича есть свои «излюбленные» списки, разумея, между прочим, что Сергеевич предпочел в своем издании Троицкий список списку Карамзйнскому. Таким образом из рассмотрения издания Сергеевича не было сделано вывода, что для изучения пространной Правды недостаточно одного пространного списка, что нужно ознакомление с рядом списков, что, в частности, и Троицкий и Карам- зинский списки вовсе не заменяют друг друга и что тут вопрос должен иттп вовсе не об «излюблевньн? списках, а об истории текста, которую по одному списку изучать нельзя.
Мы сказали, что у Сергеевича приведено несколько разночтений из других списков, но и самое приведение развочтений показывает недостаточное внимание именно к истории текста. Этих разночтений не только слишком мало (к 1-й редакции — 2 статьи, ко 2-й редакции — 2 статьи и к 3-й редакции —19 статей, считая статьи яо Сергеевичу), но нет указаний на датировку списков, приводимых в разночтениях. В одном месте приводится разночтение с таким указанием: «из разв. списков» (к 105-й статье 3-й редакции), в другом дано невервое указание, будто заимствовано из списка Царского II, тогда как взято из списка Царского III (к 36 и 37-й статьям 3-й редакции).
Но Сергеевичу принадлежит заслуга в исследовании текста Правды в другом отношении. Он дал начальный опыт к разрешению большой и трудной проблемы построения генеалогии пространных списков Правды. До него только отчасти ставился вопрос о соотношении списков Синодального и Троицкого, другие же списки совсем не затрагивались.

по этому предмету соображения». Материал у него был действительно небольшой — всего девять напечатанных списков, из которых не все принадлежат к лучшим и не все являются представителями тех пли иных видов, на которые мы теперь делим списки; так, списки Кресттганскпй и Чудовской II — одного вида, который мы называем Розешсампфовскпм видом, Воскресенский * и список Ундольского III (по Сергеевичу — Софийский и Беляевский) — тоже одного вида (относятся по пашей классификации ко второй ветви Музейского вида). Уже поэтому соображения Сергеевича не могли быть широкими. Но все же его замечания заслуживают внимания.
Он видит в пространных списках три ветви: к первой ветви относятся у него списки Синодальный, Троицкий, Чудовской II, Крестининский, ко второй ветви—списки Пушкинский и Археографический II, к третьей ветви — Карамзинский, Воскресенский, Ундольского III. Как мы видим, это и есть в общем те три фамилии пространных списков, которые намечены Калачовым, с тем лишь изменением к лучшему, что группа Карамзинская поставлена после группы Пушкинской-, что и со стороны генеалогии и со стороны датировки списков является более правильным. О другой стороны, во второй ветви Сергеевич указывает два разветвления, представленные списками Пушкинским и Археографическим II.
В отношении Пушкинской группы он идет, таким образом, несколько дальше Калачова. Сравнивая классификацию Сергеевича с его построением генеалогии списков, мы видим сужение классификации против генеалогии. Такое расхождение объясняется: тем, что Сергеевич при выделении своих фамилий или редакций в классификации берет в основу только те различия, которые он считает «сущеетвенвымда.* .
При этом по вопросу о том, какие различия считать «существенными» и какие «несущественными», мнение Сергеевича в значительной степени сходится и с мнением Калачова, который хотя и указал деление пространных списков на три фамилии, но, с одной стороны, тоже говорит о «несущественности» ряда различий между ними, о чем Сергеевич даже приводит цитату из его труда (правда, не совсем точно, а скорее в своем пересказе),® а с другой стороны, Калачов напечатал в основном труде тоже один только пространный список — Синодальвый.

юридических институтов, склонность к изучению исторических явлений, главным образом в статике, а не в динамике, недостаточность вообще исторического подхода.    .
Четвертый опыт классификации списков Правды Русской принадлежит проф. С. В. Юшкову в указанном уже нами издании Правды Русской под его редакцией, выпущенном в 1936 г. Украинской Академией Наук.
Текст в этом издании приготовлен на основании 88 списков, из которых 86 списков разыскадных и 2 веразысканных (Ростовский краткий по сведениям от Татищева и список Авраамки по печатному изданию). Издателю, однако, не удалось разрешить вопроса о классификации.
Все списки С. В. Юшков делит на пять редакций, причем в составе второй редакции различает три «извода».
К первой редакции относятся краткие списки (всего 12 списков, в тон числе и Ростовский). Основной список — Академический X.
Вторая редакция это, по выражению G. В. Юшкова, «списки Троицкого типа», представленные у него тремя «изводами»:
а) Синодальный I список,
б) Пушкинский список, к которому подведен и список Троицкий IV.
в) Троицкий извод, в который входят 56 списков (по С. В. Юшкову — 55 списков, но следует считать 56, так как в Успенской-Годуяовской Кормчей мы считаем, как будет указано ниже при изложении нашей классификации, не один, а два списка — ср. № 45 Троицкого «рзвода» у С. В. Юшкова ). Основной список — Троицкий I.
В третью редакцию входят списки типа Карамзинского — всего

1. списков (у С. В. Юшкова в перечне списков указано 10, по в сводке вариантов имеется 11 номеров, что объясняется ошибкой или опечаткой, а именно в перечне списков пропущен список Ленинской Библиотеки, я номера перепутаны, подобно тому как имеются перепутанные номера и в Троицком изводе). Основной список — Карамзинский.

В четвертую редакцию входят 4 списка того вида, который мы зазываем Археографическим видом Пушкинской группы. Основной список — Археографический II.
Пятая редакция — два сокращенных списка — Толстовский IV а список Оболенского I. За основной принят список Толстовский IV.

редакцию, то у С. В. Юшкова, хотя у пего и есть долепив пространных списков, суммарность классификации достигает крайнего придела вследствие того, что списков в его распоряжения имелось гораздо больше, чем было во времена Калачова и Сергеевича.
В отношении кратких списков мы считаем ошибкой С. В. Юшкова соединение древних кратких списков, которых имеется всего два, со списками XVIII—XIX веков (пз коих два списка XIX века ошибочно отнесены
С.    В. Юшковым к XVIII веку, а 4 списка второ! половины XVIII века — к началу этого века ).
Особенно суммарной является классификация у С. В. Юшкова в отношении списков, отнесенных им к Троицкому «изводу» его второй редакции, который соответствует второму виду второй фамилии Калачова. 56 списков этого «извода» в действительности представляют вовсе не один «извод», а ряд «изводов» (если применять терминологию С. В. Юшкова), которые отличаются один от другого рядом существенных признаков. При подведении 55 вариантов, как это имеется в издании, нет никакой возможности уловить конкретные особенности того или иного «извода».
Сравнивая классификацию С. В. Юшкова с классификациями Калачова и Сергеевича, мы видим следующее.
Первая редакция (краткие списки) дана по Калачову. Соединение пространных списков Синодального и Пушкинского и списков «Троицкого извода» находится в согласии с классификацией Сергеевича, который, как мы видели, все пространные списки зачислил в одну редакцию. Но Карам- зинская редакция выделена С. В. Юшковым, что соответствует классификации Калачова. Выделение далее четвертой редакции — это то новое, что внес сам С. В. Юшков. Что ясе касается, наконец, сокращенных списков (пятая редакция), то выделение их в особую редакцию совпадает как с классификацией Сергеевича, так и с делением Калачова на редакции в его издании текста четырех списков Русской Правды.

«Законом судным людем»_, без особого заглавия, как в Пушкинском списке, так и в 4-й редакции С. В. Юшкова, т. е. в списках Археографического вида. Формы этого соединения в Пушкинском списке и в списках 4-й редакции С. В. Юшкова отличаются одна от другой, на чем мы остановимся низке при изложении нашей классификации. Но это обстоятельство не только не может служить к отделению Пушкинского списка от 4-й редакции, а, напротив, с точки зрения истории текста, является одним из серьезных оснований, чтобы поставить их вместе, т. е., другими словами, 4-я редакция С. В. Юшкова должна была бы следовать непосредственно за Пушкинским списком, а с /фугой стороны, Пушкинский список вовсе не следовало включать во вторую редакцию, как это сделал
С.    В. Юшков. Но самое важное упущение — это то, что С. В. Юшков не только не показал соединения Пушкинского списка с «Закопом судным людем», но даже нигде об этом не упомянул, и из его издания совершенно неясно, как и откуда появилось соединение Правды с «Законом судным людем», имеющееся в его 4-й редакции.

изданию С. В. Юшкова читатель может думать, что в списке Троицком Г? есть то же предисловие (из так называемого «Слова Василия Великого»), которое имеется в Пушкинском списке. В действитедь- иости же эта статья здесь является отдельной от текста Правды Русской, на чем мы остановимся ниже при изложении нашей классификации.1
III
Предлагаемая в настоящей издании классификация списков нашего памятника имеет целью дать возможность изучения истории текста Правды Русской и изучения ее содержания в свете истории текста.
Но построение истории текста памятника, представленного в столь многочисленных списках, дошедших до нас за промежуток времени от XIII ,до XVII века и притом с очень большими хронологическими перерывами, представляет сложную проблему, при разрешении которой в ряде случаев возможны разные мнения.

рукописей, как и среди более поздних типов списков Правды Русской, есть значительные утраты.
В целой, таким образом, истории текста Правды Русской может быть предложена только как известная научная гипотеза, построено которой не может не вызвать тех или иных разногласий. Вместо с тем такал история требует и детального изложения, какое трудно дать в рамках предисловия.
По этим соображениям история текста Правды Русской доллша быть предметом специальных исследований. В настоящем же предисловии ограничиваюсь -тптттгь краткими пояснениями относительно порядка, принятого в предлагаемой классификации, вместо с краткими сведениями относительно тех классификационных единиц, по которым располагаются списки памятника, согласно принятой классификации. Конечно, и ото должно быть дано все же в связи с историей текста, по в пределах общих положений, которые, поводимому, не могут вызвать серьезных разногласий.
*
Исходным делением всех списков Правды мы принимаем деление их на два разряда: 1) Краткие списки и 2) Пространные списки.
Выделение кратких списков мы находим во всех изложенных выше классификациях, причем в классификации Сергеевича имеется лишь та особенность, что списки краткие представляют не одну, а две редакции. Но ни одна из этих классификаций не исходит от разделения всех списков па эти два разряда* представленные, с одной стороны, краткой Правдой, с другой стороны — пространной. Во всех классификациях деления, принятые в отношении пространных списков (а также и так называемых сокращенных), идут в один ряд с краткими списками. Краткая Правда всюду представляет первую или фамилию ила редакцию в соответствии с разными терминами, принятыми в разных классификациях (у Сергеевича две первых редакции), а затем идет вторая, третья, четвертая и т. д. фамилии или редакции, которые дают уже соответствующие категории пространных списков. Таким образом нет противопоставления краткой Правды пространной Правде. А между тем только такое противопоставление и дает первый момент, от которого следует исходить в изучении памятника.

И фактически, вопреки прежним классификациям с их подразделениями, в науке давно уже утвердилось это первое различение двух разрядов — со времен Карамзина, а указывалось оно и ранее.
Таково исходное деление. Дальнейшие же деления дойдут в каждом из этих разрядов отдельно. При этом списки сокращенные мы причисляем к спискам пространным, так как эти сокращенные списки есть не что иное, как сокращение одного определенного вида пространных списков, за которым они и должны занять место в классификации.
¦ Кратких списков Правды Русской до нас дощю только два — оба в составе Первой Новгородской летописи в рукописях серединыІЕ? века: Академический I и Археографический I.
Ни к Академическому, ни к Археографическому спискам вариантов до нас не дошло. Имеются лишь краткие списки позднего времени, а именно 9 списков XVIII века и 2 списка XIX века (и не разыскано 3 списка того же позднего времени). Два из них. (Толстовский и Уваровский) являются копиями, снятыми в XVIII веке с Академического списка.
Прочие же 9 списков происхождения тоже XVIII века и тоже восходят к Академическому списку, но с рядом видоизменений. Все эти последние списки с видоизменениями следует назвать Татищевскими, потому что они так или иначе идут от Татищева или связаны с его работой.

также с Толстовской, показывает происхождение этой редакции летописи от летописи Академической путем ее известной переработки (пропуски, изменения) в XVIII веке. Таким образом все краткие списки XVIII и XIX веков представляют собою или копии с Академического списка (Толстовскпй, Уваровский), пли переработку того же списка в XVIII веке (списки Татищевскпе) п не ведут нас к какому-либо недошедшему древнему списку, а потому пе могут <5ыть принимаемы во внимание при изучении текста Правды.
Но Татищев имел еще одну летопись, не дошедшую до пас, которую он называет Ростовской. В этой летописи, по свидетельству Татищева, «сть также список Правды, названный Калачовым «Ростовским». Два прибавления и одно разночтение из Ростовского списка приписаны к Тати- щевскому III списку и уже были опубликованы в Продолжении Древней и Российской Вивлиофики.1 Не имея, однако, в руках рукописи Ростовской летописи, нельзя судить о ней, равно как и о точности приведенных Татищевым разночтений и добавлений в тексте Правды Русской.
Академический I и Археографический I списки относятся по своему написанию почти к одному и тому же времени.
Из них более исправвым является список Академический, хотя п в пеіг замечается порча некоторых древних слов, как написание «влри» вместо «верви» и др. Список же Археографический имеет значительное чпсло испорченных мест, на что уже отчасти указывалось в литературе.* Помимо заметной порчи текста в Археографическом списке есть и вообще целый ряд .мелких различий в отдельных словах, а также различий до филологическим признакам.
Из различий по содержанию существенными являются лить различия в двух местах:

1.  В статье о кровавом человеке в Археографическом списке одна фраза так искажена, что статья или теряет смысл или, во всяком случае, ей придается какой-то иной смысл: «аще не боудет (ь) на немъ знаменіа никоего же, аще ли приведет(ь) видокъ» (ст. 2). В Академическом списке: «то ли пріидеть видокъ».
2.  В Академическом списке”читаем: «А въ смерд? и въ хо[ло]п? Б гри- венъ». В Археографическом списке: «А въ смердьи в холоп? б гривенъ» (ст. 26, К. 23).

Следует отметить также, что в статье о поконе вирном в перечислении предметов сбора в Археографическом списке пропущены слова «въже сыры» (что можно прочесть и «въ же сыры»), которые имеются в Академическом списке, а также и в списках пространной Правды.

X) вначале «Правда роськам» (Акад. сп.), или «Я се ес(ть) правда рйскаа» (Археогр. сп.); 2) близко к середине текста «Правда оуставлена роуськои земли, егда са съвокоудилъ Издславъ, Всеволода, Свдтославъ, Косвдчко, Перев?гъ, Микыфоръ Кыанивъ, Нюдинъ МикКла».
Кроме того, в тексте Академического списка мы встречаем выделение рекоторых частей текста прописными буквами,которыми начинаются слова, характерные для начала статей: «Или», «А иже», «А». В некоторых местах есть начальные буквы, самый размер которых хотя и ве вполве достигает размера букв прописных, но написаны они точно с теми же приемами, как пишутся в других местах прописные буквы. В делом такое выделение частей или разделение на части мы наблюдаем в одиннадцати местах текста Академического списка.
Эти факты, а также разные детали текста, дающие более поздние филологические показания в Археографическом списке (употребление «аще» вместо «аже», «за него» вместо «за нь» и т. п.), придают Академическому списку значение большее, чем Археографическому. Но так как краткая Правда дошла до нас только в этих двух списках, то, естественно, и тот и другой списки представляют для исследователя очень большую ценность.
При изучении как краткой Правды, так и Правды пространной по связи со с краткой оба списка краткой Правды имеют каждый свое значение.
IV
Все пространные списки в предлагаемой классификации делятся на три группы : Синодально-Троицкая, Пушкинская, Ка- рамзинская. Первые две группы названы нами так по основным древнейшим спискам этих групп. К третьей же группе отнесены списки того типа, который известен как у Калачова, так и вообще в литературе, — по списку Карамзинскому; и хотя теперь в вашей классификации мы припишем за основные списки в этой группе слпски другие, к одпому из которых (пшсок Оболенского IX) и подводится список Карамзинский, во ради научной преемственности целесообразно дать этой группе название — Карамзинская.
В пределах каждой группы списки распределяются но видам.
В двух видах — в Новгородско-Софийском Синодально-Троицкой группы и в Музейском Карамзинской группы — следует указать, в свшо очередь, подразделения — ветви.
Приведем схему классификации, как она выражается в осповных списках.1

СИНОДАЛЬНО-ТРОИЦКАЯ ГРУППА

1.  Троицкий вид (списки Мерил Праведных) — 5 списков. Основной список Троицкий I, из пергаменного Мерила Праведного второй половины XIV века.
2.  Синодальный I список, из пергаментной Кормчей конца XIII века (80-е годы XIII века). Других списков этого вида по имеются.
3. Новгородско-Софийский вид —19 списков. Оспоп- ной список Новгородско-Софийский, из Кормчей конца XV века (приблизительно между 1470—1490 гг.).    ¦.                  -

Списки этого вида молено разделить па две ветви: 1)‘-Новгородско-Софийская ветвь, в которой имеется только два списка: основной —Новгородско-Софийский список и список Румянцевский I, из Кормчей конца XV века, и 2) В я з н и к о в с к а я ветвь, в которой имеется 17 списков. Древнейшим является список Вязникопский, из Кормчей третьей четверти XV века, п одним из ваяшойших списков является список Прилуцкий (Рогожский) 1534 г.

1.  Рогожский I (Лаптевский) список, из Кормчей начала XVI века (приблизительно 20—30-е гг. XVI века). Других списков этого вида не имеется.
2.  Мясвиковский вид—6 списков. Основной список — Мясниковский, из Кормчей начала XV века (или последних годов XIV века).
3.  Розенкампфовскнй вид — 20 списков (и один не разы- екав). Основной список — Розенкампфовскнй (Уваровский), из Кормчей конца XV века (приблизительно 1480—1490-е гг.).
4.  Фераповтовский вид —18 списков (и один не разыскан). Основной список — Фераповтовский (Егоровский), из Кормчей середины XVI века.

VIII. Сокращенные списки — 2 списка. Основной список — Толстовский Г?, из Кормчей середины XVII века. Другой — список Оболенского I из Кормчей второй половины XVII века.

ПУШКИНСКАЯ ГРУППА

1.  Пушкинский список, из пергаменного юридического сборника второй половины ХГ? века. Других списков этого вида не имеется.
2.  Археографический вид — 5 списков. Основной список — Археографический II, из прибавления к Новгородской первой летописи середины XV века.

КАРАМЗИНСКАЯ ГРУППА

1. Троицкий Г? список, первой половиныХ? века (приблизительно 20—30-е гг. XV века), из сборника. Других списков этого вида не имеется.
2.  Музейский вид — 8 списков. Основной список — Музей- ский II (Исторического музея), третьей четверти XV века (приблизительно 60-е гг. XV века), из сборника.

Списки этого вида можно разделить на две ветви: 1) Музейская ветвь, в которой имеется только два списка: основной Музейский II и список Ундольского II, из сборника конца XV века, и 2) Бальзе- ровская ветвь, в которой имеется 6 списков. Древнейшим является- список Бальзеров второй половины XV века, из Софийской летописи.

1.  Оболенско-Карамзивский вид — 2 списка. Основной список — Оболенского II, из Софийской летописи второй половины XV века (до 1481 г.). Другой — список Карамзинский из Софийской летописи конца XV века.

из вих являются ветвями, связанными по общему протографу, другие происходят непосредственно от списков предшествующего вида. Эта гене

тическая связь и легла в основу распределения списков тк> группам п далее по видам и определила пх последовательность в классификации. В частности, это относится к сокращенным спискам. Образовавшись и позднее время, они своим содержанием дают повод думать, что тут мн іпіслі дели с попыткой отобрать из Правды Русской материал, который сохранил еще к тому времени практическое зпачешіе. Но так как это есть сокращение определенного вида (Ферапоптовского), то, как мы уже п указали выше, сокращенному виду мы даем место непосредственно за тем видом, сокращение которого он представляет, и в связи с этпм он п входит в Синодалыт- Троицкую группу, как последний вид среди списков этой группы.
Списки всех трех групп довольно определенно распределены по разного рода сводным памятникам. Из списков Спводальпо-Тронцкой группы няті. списков находятся в Мерилах Праведных, остальные :ко помещаются в Кормчих книгах. Три списка находятся в сборниках—это списки Ундоль- ского I, Царского III и Царского Г?, по все три эти сборника представляют собою не что ипое, как выписки из Кормчих книг.
Списки Пушкинской группы (всего шесть) находятся в юридических сборниках сходных (но не тождественных) по составу; два из этих сборников помещены в прибавлениях к летописям (Археографический II и список Авраамки) и два сборника в прибавлениях к Кормчим книгам (Соловецкой 1493 г. и Егоровской нач. ХУ в.).
Из списков Карамзинской группы древнейший список Троицкий IV помещается в особом сборнике, остальные же списки в Софийских летописях, кроме трех списков — Музейского II, Ундольского II и Упдольскоп* III; последние, впрочем, хотя ж находятся в сборпиках, по эти три сборника следует признать за выписки из Софийской летописп.
Общее различие между тремя группами проходит, прежде всего, по составу списков.
Слиски Синодальво-Тролцкой группы характеризуются в сравнении с другими группами простейшим составом. Последними статьями в списках этой группы являются статьи о холопстве, составляющие вообще во всех группах списков как бы особый отдел, озаглавленный «© \олопк- сте?» (статьи 110—121, К. 102—115). Недостает статьи о кош.п, которая была в краткой Правде (ст. 18, К. 17).
Однако в двух случаях и в списках Сиподально-Тропцкой группы наблюдается присутствие такого материала, который пе является характерным для этой группы:

1.  В списке Толстовском III (XVI века) Новгородско-Софийского вида вставлена статья «О кон-fo — «Я кто конь купить...» (между статьями 87 К. 82, и 88, К. 83).

1.  Списки сокращенные (Толстовский IV, список Оболенского I) имеют вид соединения с церковным уставом князя Владимира. Они начинаются заглавием «вудъ Ярославль Еолоділиричл указъ». Далее идет текст церковного устава князя Владимира, а затем в строку написано киноварью «Правда рыскал. Яще уб(ь)ет мужь мужа.. и т. д. — текст Правды. При этом все это занумеровано как одна глава рукописи — 92-я, а следующее за текстом Правды Слово Сирахово занумеровано как глава 93-я. Но это соединение носит чисто внешний характер. Текст церковного устава князя Владимира помещен здесь целиком, и нельзя даже видеть тут пропуска заглавия к этому уставу, так как во многих списках этой редакции устава заглавие отсутствует.

Списки Пушкинской группы представляют опыт соединения Правды Русской с другими памятниками. При этом древнейщий список этой группы — Пушкинский — представлен в соединении с несколькими памятниками под заглавием «Сг^*ДЪ МР0?ЛЯЕ(Я) EHASA. П оуставі? w всАциук пошлинд\"ь и w оуроц?^ъ». За этим затлавием идет как бы в качестве предисловия в виде увещания к судьям так называемое Слово Василия Великого о судьях и клеветах с опущением его начала, затем— текст Правды, причем вторая половина ее имеет заглавие крупными буквами «ОувТЯЕЪ ЕОЛОДІШ(И)РЯ КНАЗА»,а после текста Правды прямо' приписывается текст Закона судного людем с опущением заглавия этого памятника (и даже без киноварной буквы), но с сохранением еще начальной фразы с именем царя Константина. Потом идут выписка из Законов Моисеевых без особого заглавия, начинаясь лишь с большой киноварной буквы, затем, с особым заглавием, договор смоленского князя Мстислава с Ригою ж Готским берегом и, наконец, Устав Ярослава о мостех без заглавия, лишь с киноварной буквы: «Я се оуставъ Ырославль и> мост?хъ».
В списках другого вида Пушкинской группы, основным списком которого является Археографический II, соединение наблюдается только с тремя памятниками, а именно: со Словом Василия Великого, которое и тут является как бы предисловием, но в еще более усеченном вначале виде; с Законом, судным людем, тоже в еще более усеченном виде, с пропуском имени царя: Константина; и, наконец, с Уставом Ярослава о мостех, который с киноварным заголовком помещается непосредственно после текста Закона судного людем. Однако в одном из списков этого вида — Егоровском V (XVI века) — текст Закона судного людем четко отделяется от Правды Русской киноварным заглавием, написанным такими же большими буквами,, как и начальное заглавие Правды. Заглавием этим послужил начальный

Археографического вида следует непосредственно за Правдой.
В тексте самой Правды Русской в списках Пушкппской группы имеются некоторые статьи, каких нет в списках Синодально-Троицкой группы. Есть статья о копьи, которая имеется в краткой Правде, по которой, как мы уже сказали, нет в списках Синодально-Троицкой группы. Іі Пушкинском списке эта статья является последней, непосредственно предшествуя следующему затем Закону судному людем и даже непосредственно глпнажъ с ним, без всякого отделения заголовком или киноварпой буквой. В списках же Археографического вида эта статья вынесена пз текста Правды и помещена в конце Закона судного людем, вместе со следующими за ней еще тремя статьями, по своему содержанию родственными Правде Русской: 3) «Ящи даддть д?тд въекормити. .2) «Яще са дасть челов?къ или женщина. . .>; •3) «Я за стогъ за тджебиыи гривна коунъ, а тджа не надоС?».
Кроме того, в Пушкинском списке имеется статья о копе, которую мы уже видели в Толстовском III списке Спнодально-Тропцкой группы и которая здесь помещается приблизительно в том же самом месте текста. В списках же Археографического вида после статей о холопство помещена статья «Я се бещестие». Наконец, в одном из списков этого впда — Соловецком V (1493 г.) — имеется также статья о коне в том ясе месте, как в Толстовском Ш и Пушкинском списках, а также еще одра статья—«СЭ ковднин мЫжшт,», каковой статьи нет ни в каких других списках.
Списки Карамзинской группы также находятся п извсстгин взаимоотношениях с тремя указанными памятниками. Из пах Устав Ярослава о мостех входит непосредственно в самый текст Правды, причем заглавие с именем князя Ярослава опускается совсем и статья получает название «GD городских мостехъ исменики доплата» (цпт. по Троицкому IV списку). А Закон судный людем, получивший здесь ужо название «Соуд сват(о)го цард КонстАнтина, закон судный людем», помещается тут как отдельный памятник, причем в одном из видов этой группы, а именно л ОСо- ленеко-Карамзинеком виде, это отделение особенпо ясно подчеркнуто фразами в конце Правды и в конце Закона судного: в конце Правды фразой «По си м?ста сЯдебпикъ Мрославль», а в конце Закона судного — «По си м?ста судебникь цард греческаго КонстАнтина» (цпт. по списку Оболенского II).
Что же касается так называемого Слова Василия Великого, то оно имеется только при древнейшем списке — Троицком IV — и дается тпли как отдельный памятник перед текстом Правды, причем это Слоцп здесь разделено на дае части, из которых первая часть озаглавлена «Спат(о)го ВасшгьА бже w соуд(ь)дх и (и клевет? », а вторая — «Ь'ставъ великого кнАЗА Мрослава». Возможно, что писец приписывал эту статью другому Ярославу, так как начал писать здесь после слова «Мрослава» слово «Вла-
дим» и, не дописав слова, зачеркнул его. При других списках Караизин- екой группы Слова Василия Великого совсем нет.

Пушкинской группы.
В самом тексте списков Карамзинской группы имеются новые статьи помимо статьи о мостех: 1) «Д соудным коунам ростовъ н?тоу», вставленная в первую половину Правды; 2) «W челов?ц?»; 3) «Ш мук?. Аже оутджю в мукы. .               4) «А оу колоколници быот(ь) кнутом, за ту муку 80 гривен».
Последние три статьи находятся в конце Правды: ст. о человеце непосредственно после статей о холопстве, перед Уставом о мостех, а две последние статьи после Устава о мостех. Притом эти две последние статьи излагаются, как именно две статьи, только в Троицком IV списке, а в остальных списках они соединяются вместе под общим заголовком «СЭ муц?».
Этим ограничивается состав древнейшего списка этой группы — Троицкого Г?. Во всех же остальных списках Карамзинской группы в середине текста после первой половины Правды имеется еще длинная вставка, разделенная киноварными заголовками на статьи: о приплоде от скота и нчел, о прибытке от хлебных продуктов п о сиротьем вырядке. Вставка эта является чуждой нашему памятнику и указывает на плохую ориентировку составителя протографа поздних видов Карамзинской группы. Таковы общие отличия трех групп списков пространной Правды по составу.
Что касается непосредственно самого текста, то общее различие списков 'Синодально-Троицкой группы, с одной стороны, и списков Пушкинской группы, с другой, можно охарактеризовать уже тем, что замечено было Калачовым, который указывает, что список Пушкинский отличается «множеством вариантов», о которых он, однако, думал, что они важны «только в филологическом отношении, между тем как в юридическом очень немногие могут быть замечены, да и те большею частью опровергаются отличным от них чтением большинства списков, древних и новых».8 Действительно, в самом Пушкинском списке много отличительных мест, характерных в отношении языка, а также немало просто искажений. Но раз мы берем признаки не Пушкинского списка как такового, а Пушкинской группы в целом, то тем самым значительное количество этих нризнаков, поскольку они не совпадают между двумя видами, т. е. Пушкинским списком и списками Археографического вида, устраняется. Однако и за этим устранением число специфических черт, присущих, с одной стороны, Пушкинской группе, а с другой — Синодально-Троицкой группе, настолько значительно, что самым резким образом отличает в общем списки этпх групп между собою. Притом, вопреки мнению Калачова, приходится сказать, что эти различия в целом ряде мест имеют значение не только филологическое, но и историко-юридическое; и разночтения Пушкинской группы против Cuun- дально-Троицкой группы далеко не всегда «опровергают» чтения Пушкинской цэунпы.

группе (ст. 67, К. 53), и т. д. В общем в Пушкинской группе больше искажений и больше ноновленай, чем в Сиподалыю-Тропц- ной группе.
В Пушкинской группе наблюдается немало пропусков в тексте. Но н в Синодально-Троицкой группе есть пропуски, общие всем спискам этой группы против группы Пушкинской.
Так, в Синодально-Троицкой группе недостает конца одной из статей о холопстве. Написано «господину же и товаръ, а нелишитпед гего» (ст. 13!), К. 113), в Пушкинской же группе читаем: «Аже холопъ б?гаи Судить добу- детьтовара, то господину долгъ, господину же и товаръ, а пе ліішітііс(а) кгі».
В статье о перевесех в Пушкинской группе упомянут шсеъ», как есть упоминание о нем в соответствующей статье и краткой Правды; в списках же Синодально-Троицкой группы «песъ» пропущено, но в той лее статье в Пушкинской группе пропущен «жеравь», сохранившийся в Синодалыі"- Троицкой группе (краткая Правда, ст. 37, пространная Правда, ст. 81, К. 74).
Синодально-Троицкая и Пушкинская группы являются основпымп группами пространной Правды. Иной характер имеет группа К арамзнл- с к а я. Это — группа позднейшего происхождения и является производной от двух названных старших групп, что видно узко в значительной степени из приведенного краткого обзора состава списков этой группы в отличие от состава списков Синодально-Троицкой п Пушкинской групп. Сравнение текста списков Карашзинской группы с текстом списков групп Синодально-Троицкой и Пушкинской показывает с несомненностью, что Карам- зинская группа является компиляцией ряда списков указанных двух групп.
В списках Карамзинской группы мы встречаем чтения, заимствованные то нз одной, то из другой группы, или соединение чтений из той и другой группы вместе. Проследить это всего удобнее, конечно, на сравнении списков этих групп с древнейшим списком Карамзинской группы—Троицким IV.
Так, например, из Пущкинской группы перешли в Карамзинскую следующие места: «в дикоую вин о у и вироу», а в Синодально-Троицкой группе слова <виноу» нет (ст. 8, К. 6); «паки ли вардгъ или инъ кто, то два» вместо «. . .т о г д а» (ст. 18, К. 15), как мы уже выше сказали; «или н о с ъ оутнет(ь)», тогда как в Синодально-Троицкой написано не «носы», а «н е оутнеть» (ст. 27, К. 22) и т. д.
С другой стороны, в Карамзинской группе читаем: «головника», как в Синодально-Троицкой группе, а не «боевника», как в Пушкинской (ст. 3); «Я с? покони вирнии были при Ырослав?», а не «по Ырослав?» (ст. 9, К. 7) и др.
Наконец, во многих местах наблюдается соединение материала обеих групп. Так, в Синодально-Троицкой группе Написано «роуспнъ», в Пущкинской это заменено словом «горожанивъ», в Карамзинской группе: «аче ли боудет(ь) роусин горожанин» (ст. 1). В статье о краже птиц, как мы сказали, в Пущкинской группе имеется слово «песъ», которого нет в СинодальноТроицкой группе, но выпущено слово «жеравь». В Карамзинской группе имеется и «песъ» и «жерав(ь)» и т. д. При этом Карамзинская группа берет матфиал не из одного какого-либо определенного списка СинодальноТроицкой группы, а из списков разных видов, иногда сразу из нескольких—например в статье об обиде закупа (ст. 48, К. 73).

Вместе с тем в Карамзинской группе есть целый ряд новых черт, выражающихся в систематизации материала и в более дробном расчленения его на статьи с целым рядом новых заголовков. (Заметим, что древнейший список этой группы Троицкий IV написан без киновари и разделение на статьи в нем указывается лишь большими буквами и разделительными знаками.)
В связи с вопросом о составе списков Правды, которого касались мы в настоящей главе, необходимо прибавить, что некоторые статьи, имеющиеся в Правде Русской, встречаются также и отдельно.

1.  В Мерилах Праведных есть глава, озаглавленная «СЭ послвуе?у н о числ-Ь іуы> (Троицкое Мерило, лл. 70 об. — 80 об.), представляющая собрание правил, извлеченных из византийских источников, касательно показаний свидетелей; и здесь же приписана статья Правды Русской о послу- шестве под заглавием «Еолодим+.ра кназ(а) суд о песлуш^ств?» (см. ниже описание рукописей).
2.  Подобного рода собрание правил, заключающее извлечения из византийских источников, имеется также в Кормчих Розенкампфовского и Фера- понтовского видов; и здесь же приписаны две статьи Правды Русской — о послушествеи о мужи кроваве в редакции, несколько отличной от редакции этой статьи в Правде Русской (см. ниже описания соответствующих Кормчих).
3.  Кроме того, в Мерилах Праведных имеется «©лов(о)сЕАт(л)гш и вели-

кдпд) Едсилш w с\-Лки\'ъ н w клштахъ» (Тропцкое Мерило лл. 20—21 Об.). Это «Олово», как мы указывали, но только в несколько иной редакции и без начала, входит, как предисловие, в рукописи со списками Правды Пушкинской группы, а также имеется в Троицком сборнике (рукопись № 765), но в последнем помещается как отдельный памятник от
Правды Русской.

1.  Как уже указано выше, в списках Правды Пушкинской группы встречаются статьи о коньи и о бесчестье, которых нет в списках группы Синодально-Троицкой. При этом статья о копьи имеется лишь в списке Пушкинском, а в списках Археографического вида Пушкинской группы она перенесена в приписанный к Правде Закон судный людем, занимая место в числе последних статей его. В списках же Правды Карамзинской группы обе названные статьи отсутствуют. Но мы их находим в тех же рукописях в составе Закона судного людем (надписываемого здесь именем царя Константина), в которых«:Закон» помещается отдельно. Обе эти статьи заппмают место в конце этого «Закона», причем сначала идет статья «W оруж(ь)?» (взамен заголовков «(А) копьи» в Пушкинском списке пли «Иже кто изломить чюже копьее» в Археографическом II списке), затем статья «О д?тдти», «W челов?ц? и СО жен?» и «10 стоз?», и последней статьей написана указанная статья из Правды «W безчестьи» (цит. здесь эти заглавия по Троицкому сборнику—рукопись № 765 с Троицким IV списком Правды).

V

иной вид по каждой группе, а известный комплекс общих чтений, характеризующих ту или иную группу, присущих спискам даппой группы. Так, мы приближаемся в той или иной степени к протографам этих групп, а отсюда и к прототипу пространной Правды. Но такое построение возможно только на основе выделения меньших классификационных единиц и предварительного изучения тех списков, которые входят в нпх. Эти подразделения мы и называем видами списков. Основания к выделепшо тех или иных видов списков — это известный комплекс словарного состава, а также целый ряд других признаков (иное согласование, иногда меняющее даже смысл, перестановки, пропуски слов, фраз и частей фраз, иное разделение по киновари на статьи, различия в числе и редакции заголовков и пр.).
Поскольку при изучении каждого памятника важно восстановление древних редакций памятника, то главное значение разделения всех списков на виды и заключается в том, что таким разделением намечается путь к достижению данной цели.
Но виды списков Правды Русской заслуживают внимательного изучения и сами по себе, так как они отражают какой-то момент в истории текста нашего памятника, в форме ли дошедшего до нас того или иного списка или в форме несколько более ранней, которую приходится восстанавливать, пользуясь всем тем материалом, какой дают как основной список данного вида, так равно и другие списки того же вида.
Наконец, поскольку те или иные виды списков не прямо восходят к протографу данной группы списков, а через известные промежуточные звенья, соединяющие несколько видов в той или иной преемственности с протографом группы, разделением списков на виды и их изучением достигается задача восстановления этих промежуточных единиц, которые могут дать нам те или иные ветви или подгруппы.
Характеристика каждого отдельного вида списков, с одной стороны, представляет меньше трудностей, чем характеристика целой группы, так как каждый вид так или иначе представлен определенным основным списком, к которому приходится лишь давать поправки по вариантам. Но, с другой стороны, это и труднее, так как тут приходится иметь дело с комплексом более детальных признаков, чем при характеристике таких больших объединений, каковыми являются целые группы списков.
*
• Коснемся теперь кратко списков пространной Правды по каждому отдельному виду списков.

XIV века.
В списках Мерил Праведных мы находим полный состав 68 статей, считая статьи по киновари, каковое деление на статьи по сравнению со всеми другими списками Синодально-Троицкой и Пушкинской групп следует считать основным.
Что же касается самого текста, то в нем замечаются лишь немногие пропуски некоторых отдельных слов, главным образом союзов, и кое-где прибавления отдельных слов.     .
Бели сравнить общие черты списков Мерил Праведных с общими чертами всех списков Кормчих книг, то устанавливается известный комплекс таких ¦мелких отличий первых списков от вторых.
Из более заметных перемен укажем: чтение «чин то товаръ» в Мерилах Праведных вместо «чьк то коунк» в Кормчих в ст. «Яже котіиртші ьупецк нстопнтьсл» (ст. 54, К. 50); «а пршпедъ господь нзъ ппогш города» в Мерилах вместо «а пришедъ гость изъ иного города» в Кормчих в ст. «О долз?» (ст. 55, К. 51) и некоторые другие.
Определенным искажением является написание в Мерилах «Аже за кобъшу 7 кунъ» вместо «. . .60 коунъ» в Кормчих (ст. 45, К.41). Искаженно это легко объясняется сходствевйым написанием в некоторых рукописях букв (=60) и «з» (= 7).
Сравнивая же различия в чтениях Мерил Праведных с чтениями в Кормчих и с чтениями в Пушкинской группе в тех же местах, мы паходпм в большей части совпадения чіений Пушкинской группы с Кормчими, по па ряду с этим встречаются, наоборот, и совпадения между Мерилами Праведными и Пушкинской группой. В Мерилах ив Пушкинской группе читаем: «пиягьх- неть мужь мужа», а в Кормчих — «пьхнеть (пехнеть) моужь моужа» (ст. 31, К. 25); в Мерилах и Пушкинской группе «кнажи куни первой вздти», а в Кормчих книгах «. . .переже вздти» (ст. 55, К. 51) и некоторые другие.
Среди списков Кормчих книг прежде всего выделяется звено, в которое входят список Синодальный конца XIII века (вариантов по имеет), Новгородско-Софийский вид, списков которого имеется 19 и основным списком в котором принят Новгородско-Софпйскпй список конца XV века (приблизительно 1470-е—1490-е гг.), иРогоисский I (Лаптевский) список первой половины XVI века, приблизительно 20-е—30-е гг. XVI века (вариантов не имеет).
Эти виды близко подходят к спискам Мерил Праведных, по имеют как некоторые более новые черты, так частью и более древние, чем списки Мерил Праведных. Одвой из общих черт для всех трех видов является написание лишних заголовков к трем статьям: 1) «Я се покони кирмиш» (ст. 9, К. 7);

1. «©же кто оударить ліечЕмь» (ст. 23, К. 18); 3)«(Э р?зі» (ст. 53, К. 49).

двух статьях; в одной из этих статей написано «кйіЬ» и в Рогожской I (Лаптевском) списке (ст. 59, К. 55). В другой статье в Рогожском I (Лаптевском) списке «коп^», каковое чтение следует считать более новым (ст. 57, К. 53). В Новгородско-Софийском — в обоих случаях «копа-\ а в Синодальном места эти изменены или испорчены — в одном случнп написано «жовоу», в другом случае «враждоу». Синодальный I и Новгородско-Софийский списки сходятся с Троицким I в чтении «жито въ про-
сішъ», а не «присопъ», как в других видах списков (ст. 50, К. 46), и т. п. (Некоторые такие детали являются, может быть, и описками общего для них всех древнего происхождения.)
Синодальный I список, относясь к 80-м годам XIII века, является ' древнейшим списком Правды Русской из числа дошедших до нас списков. Вследствие своей древности ов дает нам, естественно, очень ценный материал. Однако значение этого списка все же очень умаляется тем, что он является одним из самых неисправных списков Правды. Он имеет много явных искажений и целый ряд пропусков в отношении отдельных слов. Характерно то, что в восьми местах мы находим пропущенным киноварные инициалы, которые, как известно, древние писцы обычно писали не сразу, а оставляли места для позднейшего заполнения этих мест кивоварью.
В списке Синодальном I, однако, можно заметить вместе с тем и ряд намеренных изменений в перемене слов, в перестановках слов, в изменении некоторых заголовков на более совершенные и пр. Писец выделил некоторые статьи киноварными инициалами, которые не выделены в других списках.
В одной статье (может быть, и по невниманию) писец заменил слово' «бобръ» словом «борть», прибавив и соответствующий новый заголовок «СЭ ЕТлрТН» (ст. 69, К. 62).
Важной особенностью Синодального I списка является также, как известно, иной порядок расположения материала во второй части Правды после ст. о резе и вплоть до статей о холопстве (статьи 64, К. 50—109, К. 101). Вопрос о причине этих перестановок материала может быть разрешен только предположительно и притом только уже в специальной работе по истории текста, но можно сказать все же и тут, что нет достаточных оснований смотреть на расположение материала в Синодальном I списке как на начальное, т. е. трудно думать, что расположение материала, какое мы видим во всех других списках Правды, явилось в результате изменения порядка Синодального I списка. Кроме того, особенностью Синодального I списка является пропуск статьи о поклепной вире (ст. 18—19, К. 15).

лебедь (ст. 81, К. 77).
Из древних черт в списках этого вида следует указать на чтение «выке сырх». Это именно то самое чтение, какое мы встречаем в данной статье ав краткой Правде (ср. краткая Правда, ст. 42, пространная Правда, ст. 9,
К. 7). В других видах списков вместо «въже» мы встречаем «ожс», «ж™ и т. п. Возможно, что в краткой Правде между словами «въ» «же» было пропущено какое-то слово, но, может быть, и там лмелось в виду с самого начала написание «въже» или «воже»— «оже».
Укажем несколько общих поновлений в списках Новгородско-Софийского вида: 1) «съвок^пившесА роустін сынове его Излславъ, Свдтославъ, Всеволод» — слово «роустіи» в' других ' видах не встречено (ст. 2);

1. «Аже кто не вложите*' в люди кою в?роу» вместо «Алее кто но вло- лситьс(а) в дикую в?ру» (статьи 7—8, К. 5—6), как в Троицком I сішекі\ или «.. .в дикоую виру», как в Синодальном I списке, Рогожском I а др. («виру» более древнее и более правильное чтение); 3) «СЭ поклен? ішір?» вместо «О поклепм?и сир?» (ст. 18, К. 16).

Новгородско-Софийский вид списков дошел до нас в двух разветвлоппях. В одной ветви, Новгородско-Софийской, только два списка: Н о в г <>- родско-Софийский второй половины XV вока и Румянцевский X конца XV века. В другой ветви — остальные 17 списков; из ннх дрішней- лшм списком является список Вязниковский третьей четверти XV века, к которому близко подходят списки Ярославский конца XV века и Прилуцкий 1634 г. Из этих двух ветвей вторая (В я з п и к о в с к а я) дошла в списках, сравнительно с первой, с более поздними разночтениями и с более ноздвими чертами языка (чаще употребление «аіця» вмеет" «аже» и др.). В частности, в словарном составе этой ветви мы нахп- дим черты более новые, чем в Новгородско-Софийской ветви. Так, например, вместо слова «портъ» мы встречаем здесь «портіго»; вместо «доджь- бити» мы читаем «должники»; в ст. «GD перЕк?с?^ъ» написано «а господину за тишну гривна», где являются прибавлением слова «за тпіпну», т. е. за убыток (статьи 34, К. 28, 37, К. 32, Б6, К. 61, 81, К. 75) и др. Но, с другой стороны, и в первой ветви есть некоторые своп поновлмшя, искажения и описки. Так, в статье об ударении холопом свободного человека написано: «Яже холопъ оударить сводна моужа» вместо «. . .свободна моужа» (ст, 65, К. 68); в статьях о холопстве читаем «сльшъ» вместо «слышавъ», «в?дал боудеть далх...» вместо «в?дага ли будет(ь) далъ», как во второй ветви Новгородско-Софийского вида и в других видах списков Правды (статьи 112, К. 106, 116, К. 110) и др.
Обращают внимание поновления в статье о разбое (ст. 7, К. б). Древнее чтение, какое мы встречаем в других видах «на потокъ и на разграблению, здесь заменено: в Новгородско-Софийской ветви «на погнаніе и ва рая- грабленіе»; а в Вязниковской—«на по и на разграбление» (Вязниковский, Ярославский и Прилуцкий списки), что потом изменено на чтоіше «па бои разграблевіе» (другие списки Вязниковской ветви). Таким образом из этих трех чтений («на погнавіе», «на по», «на бои») более древним чтением надо считать чтение «на но», которое явилось в результате утери конца в слове «поток» и затем уже было заменено в одной ветви словом «ногна- віеа, а в другой слогом «бо», что с соседним союзом «и» дало слово «бои*.

мы встречаем только в Новгородско-Софийской ветви и во второй ветви в списках Ярославском и Прилуцком (в Прилуцком списке не «в?роу а «вироу»), В списках Киево-Печерском II и Годуновском II вместо «в люди кою в?роу» написано «в люди в кою вир&, а в других списках этой ветви читаем «в людцк^ю вирі^», «в людскую вир&.
Такам образом мы замечаем различия и в пределах второй ветви. Но различия незначительные, да и между двумя ветвями — Новгородско- Софийской и Вязниковской —в целом различия также небольшие.
Характерной для списков второй ветви Новгородско-Софийского вида является приписка в конце Правды после статей о холопстве: «до зд? слово w правд? русьскои» (так, в Вязниковскон, Ярославском, Прилуцком и КиевоПечерском II списках, в других вместо «ш правд?» написано «и нравд?»). Эта фраза, выделяющая наш памятник из византийского окружения Кормчих книг, в котором она находится, аналогична той фразе, которая имеется, как мы уже указывали (стр. 38), в конце списков Оболенского II и Карамзив- ского Карамзинской группы, в которых Правда Русская, называемая там Судебником Ярослава, отделяется от Закона судного, называемого Судебником царя Константина.
Много древних черт сохранил Рогожский І(Лаптевский) список, весмотря на то, что он относится уже к началу XVI века. Он находится в Кормчей особого состава и, очевидно, списан с какого-нибудь древнего списка того же в общем типа, как Синодальный Іи Новгородско- Софийский. Но в то же время этот список, как список поздний, естественно, имеет немало искажений, а также и ряд пропусков, как, например, пропуск статьи о судебных уроках. Равным образом здесь есть изменения текста. Укажем на изменение в первой статье: «Аже оубьеть нйка, то ыстити брату брата, любо сотцю, любо сын#, люб(о) брату, любо чад^. . тогда как в Синодальном I и Новгородско-Софийском мы читаем: «любо браточадоу».
Но значение этого списка (который вариантов не имеет), конечно, не в этих позднейших поновлениях, а в том, что он в ряде мест подтверждает древние чтения, какие сохранились в других списках как Синодальво- Троицкой, так частью и Пушкинской группы.                                                                                     .
Второе звено списков Правды Синодально-Троицкой группы, заключающихся в Кормчих, составляют списки видов Мясниковского, Розенкампфовского, Ферапонтовского и сокращенные списки. Из них два последние вида являются производными: Ферапонтовский от Розенкампфовского, а сокращенные списки от Ферапонтовского вида.
Таким образом основными видами в этом звене являются Мясниковский вид, списков которого до нас дошло шесть, и Розен ка мифов с кий, списков которого имеется 20 (и один не разыскал).
Основными списками в этих видах приняты Мясниковский начала XV века (или последних годов XIV века) иРозенкампфов- с к ж й конца XV века (приблизительно 1480-е—1490-е гг.).

много отличий, так что при беглом ознакомлении с ними но сразу можно заметить общее происхождение этих двух видов. Эгн два вида имеют целый ряд общих пропусков. Так, в статье о смердьем холппп пропущена фраза: «и за смердии холоп б гривен» (ст. 16, К. 13), в статье о дикой вире пропущены слова: «а въ 40 гривенъ гемоу заплатит пс дроу- живта» (ст. 5, К. 4). Пропущены отдельные слова и части фраз в покото рых статьях. Самым же большим общим пропуском является пропуск конца статьи о бороде и почти целиком статьи о зубе (статьи 67—68, К. 60—61).
Вместе с тем мы встречаем в обоих этих видах и ряд общих чтений, выражающихся в одинаковых словах и оборотах, отличных от списков первого звена, т. е. от Синодального I списка и других. Так, например: в одной из статей о закупах чтение первого звена «оувидить копу» (Новг.-Соф. сп.) заменено и в Розенкампфовском и Мясниковском видах чтенпом «оувсро- дит(ь) ц®ну» (ст. 69, К. 55). В статье о свержении виры в первом звено, т. е. в Синодальном, Новгородско-Софийском и Рогожском (Лаптевском) списках (так же, как и в Троицком виде) мы читаем: «то ти имъ правьдоу лсел?зо» (ст. 21, К. 17). В Мясниковском же списке написано: «датп им правду с жел?зом на поле», а в Розенкампфовском: «то дати пмъ правдоу жел?зо». Таким образом в этих двух видах мы видим общее чтение, к которому в Мясниковском виде сделана своеобразная приписка.
Вместе с тем в обоих видах написано «в присонъ» (цит. по Мясниковскому списку), а не «нросопъ», как в двух видах первого звопа (ст. 60, К. 46). Нет также употребления слова «скот» в смысле денег. В Мясниковском списке соответствующий заголовок, в котором слово «ясот» употребляется в значении денег, совсем выпущен, а в Розенкампфовском сппске этот заголовок изменен так: «СЭ възісканіи товлрл» (ст. 47, К. 43).
Итак, уже из этих кратких сведений видно, что оба вида, имея общие черты, отличающие их от видов первого звена, в то жо время каждый от себя отдельно вносят и свои особенности. Этих особенностей в общем больше в Мясниковском виде.В нем имеется целый ряд пропусков отдельных фраз и слов помимо пропусков, свойственных обоим видам, и пропущены целиком статьи о судебных и о ротных уроках (ст. 107 и 109). Пропущена статья о дубе знаменном или межном (ст. 73, К. 66). Имеется немало особых выражений, например: «а оному своих кун гкдати* вместо «. . .жел?ти» j(ct. 39, К. 35); «Аже кто б?жа ют господард», где «шт господард» является прибавлением (ст. 120, К. 114), и т. п.
Обращает внимание в Мясниковском списке чтение «а вда ч?ну не холопъ» в противоположность чтению «а въ дач? не холошь» (ст. 111, К. 105). В Чудовском I списке Мясниковского вида читаем «ц?нК» (замена букв «ц» и «ч», как известно, свойственна новгородскому говору). В двух других списках Мясниковского вида (Толстовский I и Соловецкий V) — «в дач?», а в Тихонравовском списке искажено: вместо «а в дач?» написано «ед- вачи» (шестой список этого вида — Барсовский — не полного состава, ¦в нем второй половины Правды нет).

Списки Розенкампфовского вида имеют также ряд своих •особенностей, отличающих их как от видов первого звена, так и от Мясни- ’ковского вида. Однако этот вид имеет больше общих мест со списками первого звена. В целом в нем есть свои особые пропуски и свои особые чтения: например, в одной из статей о холопстве «аже лі і&тр?лить и гона» (ст. 114, К. 108); в ст. «О ліьжн кроЕлві» написано «поплатити ему продажа за бещестіе» — последние слова «за бещестіе» есть прибавление (ст. 29, К. 23).
Вместе с тем Розенкампфовскнй вид списков обращает внимание своими заголовками, которые в значительной части являются принадлежностью только этого вида списков (а также производного от него Ферапонтовского вида). Из заголовков особенно замечателен заголовок «О кнажих' отроц-Ьуъ н w ишскопл?^ъ; вины» к статье, в которой перечисляются размеры плат за княжих слуг — отрока, конюха, повара и др., а также и за рядовича. В конце статьи во всех видах пространной Правды (кроме сокращенных списков, выпустивших эту статью) написано: «тако же и за бодрескъ» (статьи 11—14, К. 9—11). Эти последние слова указывают на применение данных норм Правды Русской к случаям убийства не только княжеских, но и боярских слут. А указанный заголовок списков Розенкампфовского вида говорит о дальнейшем распространении применения этих норм. Все это может иметь то илн иное значение и при исследовании нашего памятника в целом.
Выше мы указали на то, что Синодальный I список, списки Новгородско- Софийского вида и Рогожский I список близко подходят к спискам Троицкого вида. Списки видов Мясниковского и Розевкамнфовского стоят в общем дальше от Троицкого вида. Однако в то же время мы в этих видах в ряде мест находим сходство с Троицким видом там, где такого сходства у списков первого звена не имеется. Но сравнение тут производить гораздо ¦труднее в виду именно того, что списки видов Мясниковского и Розенкампфовского очень разошлись друг от друга. Укажем хотя бы такой пример. В списках Троицкого вида заголовок к первой статье о закупах ’читается так: «Ижі зльуігь е?жить» (ст. 66, К. 52). Тот же заголовок мы
Правда Русская, т. I.                                                                                                                                                  4
встречаем и в Мясниковском виде, а в Розенкамнфовском заголовок «СЭ злкЙігЬ», т. е. как в Синодальном I, Новгородско-Софийском и Рогожском I (Лаптевском). Но так как в Розенкамнфовском виде заголовки в значительной части самостоятельного происхождения, то возможно, что в протографе Мясниковско-Розенкампфовского звена был еще заголовок более старой формы, т. е. так, как в Троицком I списке и в Мясниковском,п т.д.
Кормчие Новгородско-Софийского и Розенкампфовского видов, как это видно из числа дошедших до нас списков этих видов, были, очевидно, массовыми типами. Вместе с тем видно взаимодействие между ними на отдельных списках. Результатом такого взаимодействия и явилось образование Ферапонтовского вида списков Правды Русской.

середине XVI века или ко времени около с?редшіы XVI века и следует относить образование этого вида списков. Характерным для него является то, что места в тексте, пропущенные еще в протографе Мясниковско-Розенкампфовского звена, теперь возвращаются опять в текст Правды. Таковы фраза о смердьем холопе, конец статьи о бороде и статья о зубе и др. Список Ферапонтовский, как и другие списки этого вида, и является списком Розенкампфовского вида, но с прибавлением этих ранее пропущенных мест, а равно и с целым рядом других изменепий, большая часть которых — просто заимствования из Новгородско-Софийского вида. Ферапонтовский список представляет редкий случай, когда до нас доходит или протограф или копия, очень близкая к протографу. Это видно из того, что указанные добавления частью внесены в самый текст, а частью рукою того же писца записаны еще на полях. Так, конец статьи о бородо и статья о зубе внесены в текст, а фраза о смердьем холобе написана ещп на полях. Всего вставок фраз и отдельных слов имеется до 20. Из них семь вставок написаны на полях. Из изменений следует отметить то, что заголовок Розенкампфовского вида списков «О еъзіскдніи токлрд» изменен па заголовок «G3 взыскдшн ст?та». Таким образом опять появляется слово €скот> в значении денег, как это было в списках Новгородско-Софийского вида по древней традиции, но что для XVI века являлось полным анахронизмом.
Ферапонтовский вид списков создался в то время, когда Правда Русская уже потеряла значение действующего источника права. Составителю его было чуждо приспособление нашего памятника к потребностям жизпа. Такой задачей могли руководствоваться создатели более ранних видов списков, здесь же мы наблюдаем опыт собирания исторического материала. Этим проводится резкая грань между Розенкампфовским видом списков и Ферапонтовским. Правда Розенкампфовского вида —это юридический памятник древнего происхождения, а Правда Ферапонтовского вида — это уже литературный памятник происхождения XVI века. Если бы мы соединили эти два вида, то списки Ферапонтовского вида были бы лишь мертвым придатком к виду Розенкампфовскому. Это затемняло бы историю текста.
Среди списков Ферапонтовского вида необходимо еще указать на с п и- сок Никифоровский третьей четверти XVI века, писец которого как бы продолжил работу составителя Ферапонтовского вида, присоединив еще ряд черт из Новгородско-Софийского вида.

некоторые изменения. Статья же о кровавом муже здесь взята из особой статьи о кровавом муже, помещающейся в Кормчих Ферапонтовского вида непосредственно перед текстом Правды (см. выше, стр. 41).
*
Как Синодально-Троицкая, так и Пушкинская группы являются, как мы уже сказали, основными группами пространных списков. Но в противоположность многочисленной Синодально-Троицкой группе списков группы Пушкинской дошло до нас всего только шесть. Да и было этого рода списков, конечно, гораздо меньше; большое количество' списков Синодально-Троицкой группы объясняется тем, что они заключаются в таком памятнике, как Кормчая книга, которая переписывалась в большом количестве, так как нужна была в правовом церковном обиходе.
Списки Пушкинской группы разделяются на два вида. Первый вид представлен только одним списком — Пушкинским в юридическом сборнике второй половины ХГ? века. Список этот, как мы уже указывали, представляет соединение Правды Русской с несколькими другими памятниками, соединение, являющееся уставом о пошлинах и уроках.
Во втором виде, Археографическом, основным списком принят список Археографический II также из юридического сборника, помещенного в прибавлениях к Новгородской первой летописи середины XV века. Списки этого вида представляют также соединение с другими памятниками, хотя в меньшем числе, зато соединение более тесное. Из общих черт, отличающих Пушкинскую группу от Синодально-Троиц-
*»
кой, отметим пропуск фраз: «А за смердии холоп 5 гривенъ, а за робу '6 гривенъ. А за кормилца 12, тако же и за кормилицю» (статьи 16—17, ЗЕС. 13—14). Пропуск здесь больше, чем в списках Мясниковского и РозеП- кампфовского видов.
Кроме массы общих чтений, отличающих Пушкинскую группу от Синодально-Троицкой, мы в тексте того и другого вида списков встречаем некоторые и такие доновления и искажения, которые являются отличными по каждому виду списков. Некоторые из таких мест мы уже указывали выше, но и они даже между собою имеют некоторое сходство: «боеввика» {Пунш, сп.) — «оубоинтса» (Археогр. II сп.); «родвъіи» — «розный» и др.
Вместе с тем в большом числе различия заключаются в том, что в одном из этих видов сохраняется древнее чтение, а в другом — соответствующее место искажено или изменено, или в одном виде место пропущено, а в дру- том виде оно имеется. Так, например, в Пушкинском списке в перечислении оснований холопства пропущен третий случай, который имеется в Археографическом виде: «А се третьее холчіпьство: тиоунъство бек рддоу. . .» (ст. 110, К. 104).

имать», в Троицком же I списке не «именити» и не «имать», а «иметь» (ст. 85, К. 81), и т. д. Зато Пушкинский список дает, конечно, более цепные данные в отношении языка и некоторых деталей текста, как список более древний.
Таким образом эти два вида списков как бы восполняют друг друга, и изучение Пушкинской группы, а вместе с тем восстановление ее протографа может быть достигнуто только на основе изучения обоих этих видов.
Из числа некоторых особых чтений следует отметить чтение в Пушкинском списке: «А въда ц?ну не холопъ», т. е. то же самое чтение, какое мы встретили в списках Мясниковском и Чудовском I Мясниковского вида. В Археографическом же виде написано: «А в даче не холопъ», т. е. обычное чтение этой статьи (ст. 111, К. 105).
Среди списков Археографического вида имеется один список, о котором следует сказать особо. Это список Соловецкий V, находящийся в сборнике, помещенном в прибавлении к Соловецкой Кормчей 1493 г. Он в своей основе является списком Археографического вида и, так таковой, представляет собою вариант к списку Археографическому IL Но на ряду с этим в тексте его имеется целый ряд заимствований из списков других видов и немало чтений, встречающихся только в этом списке. 33 нем же, как мы уже говорили, есть также добавочные статьи, в том числе статья о ковании мужем, не встреченная ни в одном из других списков. Наконец, текст отличается тем, что он разделен на занумерованные статьи, между тем разделения на статьи с нумерацией их не встречено ни в одном из списков.
*
Карамзинская группа, как мы уже сказали, является группой производной от двух старших групп. Протограф этой группы соединил содержание списков Синодально-Троицкой и Пушкинской групп, прибавив и некоторый новый материал (см. выше, стр. 41). Списки этой группы можно разделить на три вида.
Старший вид представлен одним только Троицким IV списком из сборника первой половины XV века (приблизительно 20-е— 30-е годы).
Два другие вида можно назвать Правдой Софийской летописи, так как списки их дошли до нас или в составе Софийской летописи или в сборниках, являющихся извлечением из Софийской летописи.
Правда Софийской летописи отличается от Троицкого IV списка прежде всего тем, что в нее вошли статьи о пришгоде от скота и пчел, о прибытке от хлебных продуктов и о сиротьем вырядке. Но это, так сказать, внешнее отличие. Резкое же отличие Троицкого IV списка от Правды Софийской летописи заключается в самом различии их текстов. В списке Троицком Г? мы видим почти в полной сохранности все то, что мы встречаем в Синодально-Троицкой и Пушкинской группах, только в соединении друг с другом и в согласованной форме. От себя составитель протографа дал почти исключительно только систематику. Взяв и в этом отношении все или почти все от указанных старших групп в отношении деления на статьи, он продолжил эту работу дальше, т. е. и от себя прибавил новые разделения на статьи и ряд заголовков.

Пушкинской групп, которые дошли до нас; и поэтому в этом списке могут найтись и более ранние черты этих видов, а может быть, в числе источников были и такие виды, которые до вас не дошли и которые мы имеем только уже в форме дальнейших разветвлений.
В Правде же Софийской летописи мы видим во многих местах замену старого текста новым, с новой терминологией.
Это видно уже из сравнения первого заглавия. В Троицком IV списке это заглавие читается так: «Соуд Ирославь Володимерич(ь) Си душего- убств?», т. е. прибавлены против списков Синодально-Троицкой группы только слова «ш душегоубсів?». А в Софийской летописи написано івОустівъ великдго кнАЗА Мросллвл Віадиліерич(а) ці соуд?уъ. Соудъ w доуіш- ічЗекств?» (цшс. по списку Оболенского II). Равным обравом и дальше- в тексте мы встречаем не «Ярослав», не «Владимир», а «великыи кбазь Мро- славъ Володимеричь», «великии хшазь Владимер Всеволодичь Манамахъ».
В Троицком IV списке читаем «дати емоу жел?зо из неволи», а в Софийской летописи «дати емоу исправа жел?зо из неволи» (ст. 22, К. 17); Троицкий Г? «закоуиъ», Софийская летопись «закійіяыи челов?к, зак&іенъ» <но встречается и «закйге»); Троицкий IV «воински коп(ь)», Софийская летопись «своискыи конь»; Троицкий IV «посадникъ», Софийская летонись «нам?стникъ» и т. д.
Все такого рода перемены придают нашему памятнику в Софийской летописи новый характер, отнимая от вего много древних черт и даішады- вая отпечаток нового времени.
Слиски Правды Софийской летописи разделяются на два вида: Музейский вид в числе восьми списков и Оболенско-Ка рамзинский вид в числе только двух списков. Основным списком в первом виде принят список Музейский II—XV века (приблизитсяьв о 60-е гг. XV века), представляющий выписку из Софийской летописи в сборнике; а во втором виде основным списком принят список Оболенского II из Софийской летописи второй половины XV века (до 1481 г.) вместо известпого, но более позднего Карамзинского списка конца XV вока, который мы подводим как вариант к списку Оболенского II.
Музейский и Оболенско-Карамзинский виды сильно разошлись между собою. Так, например, чтение списков Музейского вида «W слкрдіи \-олоп?. Я смердіи холонъ б гривенъ, а за робу 6 гривенъ» (цит. по Музейскому II списку) заменено в Оболенско-Карамзивском виде «Ш смерд? и ходоп?. Я за смердъ и холоп б гривенъ, а за робоу 6 гривенъ» (цит. по списку Оболенского И, ст. 16, К. 13). Но большинство отличий касается словарного состава. Так, в Музейском виде встречаем старое чтение «промило- валсА»,ав Оболенско-Карамзивском новое—«провиновалсд» (ст. 52, К. 48) и т. п. А с другой сюроны, в Оболенско-Карамзинском виде старое название «задница», а в Музейском виде новое — «статки» и т. д.

различаются между собою, главвым образом, некоторыми искажениями и пропусками. Из них наиболее значительны два пропуска в Музейской ветви — это пропуск статьи о м^ке огнищанина (ст. 78, К. 90) и устава о мостех. Бальзеровская ветвь ближе к Оболенско-Карамзинскому виду, чем ветвь Музейская.      ’

Условные обозначения мест хранения
В Москве: БЛ— Всесоюзная библиотека имени В. И. Ленина.
ИМ — Государственный Исторический музей.
ГАФКЭ — Государственный Архив Феодально-крепостнической эпохи.
В Ленинграде: АН — Библиотека Академии Наук СССР.
ИИ — Институт истории Академии Наук СССР.
ПБ — Государственная Публичная библиотека пмеии Салтыкова-Щедрина,
В Киеве: УАН — Библиотека Украинской Академии Наук.

СПИСКИ, ИСПОЛЬЗОВАННЫЕ В НАСТОЯЩЕМ ИЗДАНИИ

.