Гааз Ф.И. Педагогическая психология

3.1.1. Субъект деятельности

В современных исследованиях, посвященных проблемам деятельности, понятию субъекта придается кардинальное значение. Вместе с тем в работах психолого-философского направления субъект связывается, прежде всего, с социальным контекстом деятельности и рассматривается обычно весьма широко, вплоть до того, что в него включается все человечество в целом. Субъект может выступать и как "системное единство субъектов иного уровня и масштаба, государств, наций, этносов, общественных классов и групп, индивидов, взаимодействующих друг с другом" (Брушлинский А.В., 1994, с. 4].

44

В конкретно-психологических исследованиях понятие субъекта деятельности также до сих пор не получило достаточного развития. Прослеживая историю этого понятия в отечественной психологии, К.А.Абульханова-Славская видит причину такого положения в идеологии господствовавшего в стране тоталитаризма. Она пишет, что "... в психологии деятельность вытеснила своего субъекта и осуществила сама себя через никому не принадлежащие цель, мотив и результат" [Абульханова К.А., 1999, с. 199]. В шестидесятых годах это понятие стало использоваться, но лишь в "обозначительно-указательном" значении. Только в семидесятых годах началось раскрытие его проблемного значения в работе С.Л.Рубинштейна и трудах молодых философов [Там же, с. 199].

Взгляды на сущность субъекта значительно варьируют у разных авторов. В одних случаях в качестве конституирующих свойств субъекта рассматриваются сознательная цель и создание средств деятельности [Климов Е. А., 1984], в других они оказываются тесно связанными с личностными характеристиками [Абульханова-Славская К. А., 1980]; в большинстве исследований "субъект" не раскрывается содержательно, выступая лишь как лицо, которому "принадлежит" деятельность.

Как показал анализ Г. В. Суходольского, в работах по психологической теории деятельности понятие "субъект" употребляется весьма расширительно. Оно охватывает наряду с психологическими также социальные и биологические явления. В качестве субъекта выступают: 1) человечество, общество в целом либо человек как особый вид живого; 2) та или иная социальная группа; 3) индивид, личность, конкретный человек; 4) животное; 5) персонифицированный психический процесс или даже совокупность когнитивных процессов; 6) физиологическая система или орган [Суходольский Г. В., 1981, с. 14, 15].

Конкретно-психологическое исследование деятельности предъявляет особые требования к содержанию понятия субъекта. В. И. Слободчиков замечает, что субъектность человека должна быть представлена, прежде всего, как деятельностная, а не "бытийная" категория и она должна входить в общую структуру деятельности как сущностная ее составляющая [Слободчиков В. И., 2000, с. 46].

Поскольку субъект занимает центральное место в деятельности, он должен быть подвергнут обстоятельному, системному анализу.

Понятие "субъект" должно соотноситься с понятием "человек". Действительно, процесс и результаты деятельности в общем случае суть те или иные изменения в материальном мире, даже когда дело касается самоизменений деятеля, ведь они протекают и фиксируются в материальном субстрате - его теле. А это значит, что вызвать их к жизни может лишь субъект, обладающий материальными органами.

45

Субъект деятельности характеризуется всеми "способами движения материи", включая механический уровень, он организует и осуществляет взаимодействие с другими объектами материального мира. Подобное понятие использовал К. Маркс: "...он (работающий человек. - Т. Г.) приводит в движение принадлежащие его телу естественные силы: руки, ноги, голову и пальцы" [Маркс К., Энгельс Ф., т. 23, с. 188]. Это - "телесное, обладающее природными силами, живое, действительное, чувственное предметное существо" [Маркс К., Энгельс Ф., 1956, с. 631].

Понятие субъекта развивается в ряде психологических исследований. К конкретному понятию субъекта подводит М.Я.Басов. Он задавался вопросом о сущности и устройстве организма и о том, что он собой представляет в качестве деятеля в окружающей среде [Басов М.Я., 1931]. У П.Я.Гальперина читаем: "...действует не психика, а субъект, который вовсе не духовная субстанция, а особым образом устроенный сложный организм" [Гальперин П. Я., 1976, с. 120]. В работах А. Н.Леонтьева субъект также выступает как "телесный, материальный" в единстве телесных и психологических его свойств, говорится о "реальной связи", "реальном взаимодействии" "живого, высокоорганизованного, материального субъекта и окружающей его материальной действительности" [Леонтьев А.Н., 1983, т. 2]. Рассматривали субъекта как индивида, человека С.Л.Рубинштейн, Д.Н.Узнадзе, Б.Г.Ананьев и др.

Подструктуры субъекта

Как можно видеть из приведенной выше цитаты, у К. Маркса понятие "субъект" дифференцированное. Особо выделяется "рабочая сила": "Под рабочей силой, или способностью к труду, мы понимаем совокупность физических и духовных способностей, которыми обладает организм, живая личность человека, и которые пускаются им в ход всякий раз, когда он производит какие-либо потребительные стоимости" [Маркс К., Энгельс Ф., т. 23, с. 178]. Сама рабочая сила характеризуется "степенью искусства, подготовки и быстроты" выполнения определенной деятельности [Там же, с. 207].

Ряд исследователей, в том числе А.Н.Леонтьев, писали о наличии у субъекта деятельности функционального мозгового органа, а также органов восприятия и движения [Леонтьев А. Н., 1983, т. 1].

Другие исследователи, - как философы, так и психологи, - также вычленяли разные подструктуры субъекта. Все же эта реальность остается не вполне раскрытой.

Субъект деятельности включает в себя несколько сфер. Центральной является сфера, отвечающая за реализацию умения как потенциальной способности деятеля к осуществлению некоего

46

процесса и морфологически оформленная в виде определенного аппарата в головном мозге человека.

В субъект деятельности входят также афферентные и эфферентные органы, т. е. участвующие в выполнении данной деятельности органы чувств и движения. Еще одной сферой является подсистема энергетического обеспечения деятеля. Она снабжает энергией все три названные подсистемы и самое себя. Кроме того, существенным признаком полноценного субъекта является наличие установки, или актуальной готовности, человека к инициированию или продолжению деятельности.

Работа всех этих материальных аппаратов координируется неким особым центром. П. Я. Гальперин считал наличие такого центра критериальным признаком субъекта, отличающим его от "просто организма" [Гальперин П.Я., 1976]. Он представляет индивид в его целенаправленных действиях: располагает его прошлым опытом, получает и перерабатывает информацию, характеризующую его внутренние состояния и окружающий его мир, перед ним открывается содержание психических отражений; он намечает план действий и реализует его. П.Я.Гальперин рассматривал в качестве такого центра "верховную" инстанцию, локализующуюся в мозге.

Как известно, диалектико-материалистическое мировоззрение, на котором базируется доминирующее направление отечественной психологии, не допускает существования души как самостоятельной и независящей от тела "субстанции". При альтернативном же подходе именно душа выступает в качестве высшей инстанции в субъекте. Она, однако, должна быть способна к взаимодействию с мозговыми структурами, а потому, очевидно, также иметь материальную природу - не вещественную, а, скажем, полевую. Так или иначе, существование в деятеле некоего интегрирующего центра, выражающего его заинтересованность в деятельности, не вызывает сомнений.

Рассмотрим подробнее выявленные подструктуры субъекта.

Функциональные мозговые органы.

Функциональные мозговые органы субъекта деятельности образуются прижизненно, они являются носителями умения выполнять некую деятельность и отвечают за ее возникновение и протекание.

Данное понятие под варьирующими названиями ("физиологические органы нервной системы", "функциональные органы мозга", "мозговые органы", "функциональные мозговые системы" и др.) использовалось и развивалось в отечественной физиологии активности и психологической теории деятельности - в работах А.А.Ухтомского, Н.А.Бернштейна, А.В.Запорожца, А.Р.Лурия, А. Н.Леонтьева, П.Я. Гальперина; Л. С. Выготский пользовался аналогичным понятием - "психологическая функциональная

47

система". Позже это понятие подверглось преобразованию и расширению В.П.Зинченко в связи с идеей "органической психологии".

Имея в виду анализ функции данного органа субъекта, рассмотрим понятие "умения". При этом будут уточнены следующие понятия: "цель", "мотив", "ориентировочная основа действия", "схема ориентировочной основы действия" и определится место соответствующих реалий в системе деятельности.

Однако прежде придется рассмотреть пару вспомогательных понятий - "статическое" и "динамическое". Различие между этими реалиями осознается далеко не всегда. Так, слово "умение", вопреки этимологии, часто используется для обозначения соответствующего ему процессуального явления - действия (выполняемого с осознанием его процесса). С другой стороны, говорят о "формировании действий", имея в виду формирование способности к их выполнению, т. е. умения. Более того, как уже говорилось, при структурном анализе деятельности ее процесс нередко рассматривается в качестве "элемента" наряду с предметом, средством и др.

Реальности, обозначаемые терминами "деятельность", "действие", "операция", "компонент деятельности (действия)", "процесс деятельности (действия, операции)", "исполнительная (ориентировочная, контрольная) часть действия", "образ", "установка" относятся к динамическим, процессуальным явлениям. Реальности, которые характеризуются как "способность", "умение", "навык", "привычка", "отношение", "фиксированная установка", "знание", "ориентировочная основа действия", "схема ориентировочной основы действия", "ориентир", "система объективных условий действия", "критерий", "(учебная) информация", "учебный материал" являются статическими, субстанциальными образованиями, предполагающими деятельностные процессы лишь в потенции.

О цели и мотиве речь пойдет ниже.

Что касается образа, то он может восприниматься как нечто нединамическое. Так, П.Я.Гальперин писал: "Действие - процесс, образ - нечто одномоментное, статическое; в образе навстречу действию выступает объект, который противостоит этому действию" [Гальперин П.Я., 1959, с. 463]. Разумеется, если содержанием идеального образа является вещь, то у субъекта и должно присутствовать ощущение статичности. Вместе с тем по своей природе образ не может не быть процессом.

Следует определить также отношения между двумя "статическими" реальностями - "знанием" и "информацией". В работе Д. И.Блюменау приведен ряд вариантов возможных их отношений [Блюменау Д.И., 1985]. По-видимому, наиболее продуктивным является такой вариант их понятийного различения, при котором принимается во внимание форма их материального

48

носителя: в первом случае он находится внутри субъекта, а во втором - вне его. Можно было бы связать эти понятия отношением включения, понимая "знание" как частный случай "информации". В пределах понятия "знание" можно выделить "собственно знание", понимая его как информацию, находящуюся в долговременной (постоянной) памяти субъекта, и "осведомленность" - информацию, присутствующую в его оперативной памяти.

Умение. С умением выполнять деятельность (или действие) определенного предметного содержания связывается возможность ее осуществления субъектом при актуализации у него соответствующей потребности и при наличии адекватной ситуации. Это предполагает следующий компонентный состав умения: 1) наличие в постоянной памяти субъекта информации обо всех могущих иметь место типах ситуаций (существенных для данной деятельности), с возможностью ее использования путем актуализации соответствующих образов (или без нее); 2) возможность реализации всех вариантов способа деятельности; 3) возможность перехода от факта наличия той или иной конкретной ситуации к реализации адекватного ей варианта способа деятельности; 4) возможность распознавания любой наличной ситуации с отнесением ее к одной из категорий, значимых для данной деятельности.

Существенно, что субъект должен выполнять деятельность без опоры на внешние носители информации об алгоритме, т.е. на основе соответствующих внутренних энграмм. Впрочем, и тогда, когда субъект вынужден использовать внешние носители алгоритма деятельности, можно говорить о наличии у него умения выполнять деятельность, хотя в таких случаях оно неполное; в худшем случае оно сводится к умению пользоваться внешними руководствами ("неполноценный" субъект).

Используемое здесь понятие "умение" достаточно общее: оно не содержит ограничений в отношении таких психологических характеристик действия, как актуальная осознанность его процесса или быстрота выполнения, т. е. можно, например, говорить и об умении выполнять стереотипизированное ("автоматизированное") действие. Оно не содержит ограничений также и в отношении степени общности выполняемой деятельности: не является существенным различие между умением как возможностью выполнить некоторую вполне конкретную деятельность и умением-способностью, которое предполагает значительно больший объем дополнительного, индивидуального "прилаживания" действий к наличным условиям или даже необходимость усваивать те или иные реализующие ее конкретные виды деятельности.

Прочие понятия, связанные с функциональными мозговыми органами. Итак, в памяти человека, обладающего умением выполнять некоторое действие, должна существовать информация о

49

признаках тех ситуации, при которых оно возможно, и тех ситуаций, при которых оно невозможно. Однако что же такое "ситуация действия"?

Каждая из ситуаций, данная "здесь и теперь", образуется при наличии следующих структурных моментов действия в их определенных конкретных воплощениях: того или иного предмета, средства и субъекта с определенными характеристиками и находящегося в том или ином функциональном состоянии, а также его внешних условий.

Взятая в информационном аспекте, эта система наличных структурных моментов составляет систему ориентиров действия.

Подчеркнем, что поскольку в систему условий действия входит и сам субъект, то при восприятии деятелем актуальной ситуации предполагается также ознакомление его с наличными характеристиками себя самого в качестве субъекта предстоящего действия.

Прежде всего, субъект получает информацию об имеющейся у него в данный момент потребности (или "квазипотребности"). П.Я.Гальперин писал: "Потребности означают не только побуждения к действию во внешней среде, они предопределяют избирательное отношение к ее объектам и намечают общее направление действий на то, чего субъекту недостает и в чем он испытывает потребность. В этом смысле потребности являются исходным и основным началом ориентировки в ситуациях" [Гальперин П.Я., 1976, с. 92]. Деятель актуализирует в своем сознании соответствующие этой потребности мотив и ближайшую цель.

Субъект должен также получить информацию о наличном состоянии органов чувств и движения, которые предстоит использовать в данном действии, о своих энергетических возможностях. Он должен также удостовериться в том, что владеет соответствующим умением, и актуализировать свои знания о нормативных условиях действия, т.е. его ориентировочную основу (см. ниже).

Таким образом, здесь происходит, с одной стороны, субъективация объектного содержания деятельности, а с другой - переход субъектного и постоянного в разряд объектного и ситуативного. Очевидно, что это необходимый момент инициации деятельности.

Распознавание конкретных ситуаций с выделением тех из них, которые являются приемлемыми для данного действия, есть важный компонент соответствующего умения (четвертый из названных выше), от него зависит успешность начальной, ориентировочной его части (см. ниже).

Весьма важными составляющими умения являются владение различными способами действия и знание о том, какому конкретному набору ориентиров (варианту возможных ситуаций) адекватен тот или иной способ.

50

Соответствующая структуре умения информация - коль скоро она используется деятелем - составляет ориентировочную основу действия (ООД), она должна отражать нормативные условия действия и требования, предъявляемые к его продукту [Гальперин П.Я., 1965; Талызина Н.Ф., 1975, и др.]. В действительности, однако, она не всегда полностью соответствует нормативному образцу.

В случае "полноценного" субъекта она имеет статус знания и извлекается из его долговременной памяти. При несамостоятельном выполнении действия, когда субъект опирается на внешние носители нормативной информации, ООД не попадает далее оперативной памяти деятеля и потому не может считаться знанием в полном смысле слова.

Этот термин является одним из центральных в работах, проводимых в русле деятельностной теории усвоения социального опыта, прежде всего, теории поэтапного формирования умственных действий, предложенной П.Я.Гальпериным [Гальперин П.Я., 1965]. Однако содержание самого понятия все же не вполне определено. В одних случаях природа этой реальности рассматривается как образная: ООД - это "...система представлений человека о цели, плане и средствах осуществления предстоящего или выполняемого действия" [Подольский А. И., 1985, с. 221, 222] и "...образ действия и образ среды действия" [Талызина Н. Ф., 1975, с. 55]. В других случаях под ООД понимается система условий, которые учитываются деятелем [Там же, с. 55], т.е. уже нечто объективное. Последний вариант содержания понятия ООД должен быть непосредственно соотнесен с другим понятием, также используемым в теории поэтапного формирования умственных действий, - система объективных условий действия. Речь идет об эталонной совокупности условий выполнения действия. Ее учет субъектом делает ООД нормативной, а само действие успешным.

Очевидно, в действительности существуют оба типа реальностей (и ориентировочная основа действия, и система объективных условий действия), так что речь идет лишь о необходимости их различения в плане понятий.

Есть еще она реальность, также связанная с термином "ООД" - это ООД-знание. Актуализация ООД-знания обусловливает возникновение соответствующей ООД-образа. Таким образом, они тождественны по своему предметному содержанию, однако ООД-знание - это "статическое", актуально не осознаваемое деятелем образование. Очевидно, что данная реальность заслуживает наибольшего внимания при анализе деятельности, поскольку является одной из важнейших характеристик зрелого субъекта. При этом важно иметь в виду, что далеко не все компоненты содержания ООД-знания актуализируются в процессе деятельности в качестве ООД-образов.

51

Наконец, имеется понятие, соотносящееся с упомянутыми выше и могущее быть обозначено как "схема ориентировочной основы действия" ("схема ООД", "СхООД"). Имеется в виду информация об условиях успешного выполнения действия, которая предназначена для использования субъектом, не обладающим (полноценным) умением выполнять действие, и представлена на внешних материальных носителях - в учебнике, на учебной карте, в устном объяснении преподавателя и др. При этом действие осуществляется либо ради получения его "делового" продукта, либо - в составе познавательной деятельности - ради приобретения самого умения выполнять это действие. В идеале СхООД должна отражать систему объективных условий действия, хотя на практике она нередко отклоняется от нее. Соответствующее понятие также представлено в теории поэтапного формирования умственных действий.

Итак, заслуживают выделения следующие реальности. Одной из них является система объективных условий действия; по своей природе она - не идеальное, не информация, а совокупность определенных отношений и закономерностей в сфере деятельностных явлений. Другой реальностью является схема ориентировочной основы действия; это адекватное (в большей или меньшей степени) объективное отражение первой реальности. Схема ориентировочной основы действия представлена информацией, фиксированной на внешних по отношению к деятелю материальных носителях. Третья реальность - ориентировочная основа действия; она есть субъективное (или, может быть, "субъектное") отражение второй - а через нее и первой - реальности. Природа этой последней реальности двояка. Прежде всего, она представляет собой знание, т.е. информацию, фиксированную на внутрисубъектных носителях в постоянной памяти деятеля. Будучи актуализируема при развертывании процесса действия, эта информация становится содержанием соответствующих идеальных образов.

Поскольку деятельность в развитой своей форме выполняется человеком ради ее продукта, он должен заранее знать его характеристики, т. е. иметь цель. Она занимает особое место в ООД и СхООД. В литературе, посвященной анализу человеческой деятельности, это слово, однако, имеет три различных значения.

Первое из них связывается непосредственно с желаемым продуктом, который субъект получает через некоторое время в случае успешного завершения деятельности. При этом не дифференцируется предмет воздействий деятеля и собственно продукт.

Два других значения этого слова "субъективированные". Одно из них есть нечто соотносимое с "намерением" - фактически фиксированная целевая установка, или содержащееся в энграмме знание о свойствах желаемого продукта и необходимости его для субъекта. Второе из этих понятий "схватывает" процесс, развертывающийся

52

на основе такой энграммы и состоящий в построении и поддержании образа желаемого результата деятельности и продуцировании импульса к активности, направленной на его достижение.

Очевидно, что только два последних значения термина "цель" прямо относятся к субъекту деятельности, являясь его существенными характеристиками. В психологических работах эти значения не всегда четко дифференцируются. Так, в работах А. Н.Леонтьева часто употребляется слово "цель" в значении "будущий продукт", хотя в других случаях "цель" предстает как "идея", "сознаваемое содержание".

Нет четкого разведения цели как объективной и субъективной реальности и в формулировках С. Л. Рубинштейна. С одной стороны, "одно и то же действие может дать множество различных результатов" и "какие-то из этих результатов являются непосредственно сознательной целью действующего субъекта", а также "цель - это то, на что непосредственно направлено самое действие". С другой стороны, на этой же странице находим "цель", которая рядополагается с "мотивом действующего субъекта" и отождествляется с его "стремлением" сделать нечто, из чего следует, что она есть нечто идеальное, характеристика субъекта [Рубинштейн С.Л., 1946, с. 542].

Другие же психологи вполне определенно формулируют "цель" как идеальный образ будущего желаемого продукта: "Цель как регулятор деятельности - это идеальный, или мысленно представляемый, ее результат: то, чего еще реально нет, но что должно быть получено в итоге деятельности. Для оператора цель его деятельности выступает как образ (в широком смысле) того состояния объекта, в которое его нужно перевести. Являясь идеальным представлением конечного результата деятельности, образ-цель выступает как предпосылка, определяющая ее начало, цель выступает как опережающее отражение будущего результата этой деятельности" [Справочник по инженерной психологии, 1982, с. 14].

В статье "Цель", опубликованной в психологическом словаре, находим аналогичное определение: "Цель - осознанный образ предвосхищаемого результата, на достижение которого направлено действие человека". Там же приводятся и другие варианты одноименного понятия, которые используются в психологической литературе [Психология: Словарь, 1990, с. 440].

В философской литературе преобладает употребление этого слова в значении идеи, образа желаемого деятелем будущего. Это ясно выступает у К.Маркса: "...самый плохой архитектор от наилучшей пчелы с самого начала отличается тем, что прежде чем строить ячейку из воска, он уже построил ее в своей голове. В конце процесса получается результат, который уже в начале этого процесса имелся в представлении человека, т.е. идеально" [Маркс К., Энгельс Ф., т. 23, с. 189].

53

Данное понимание "цели" сохраняется и у современных философов. Например, для Н.Н.Трубникова это "...мыслимое представление о результате деятельности, направленной на изменение сущего, на создание такого предмета или состояния, которые бы удовлетворяли потребность, определившую цель..." [Трубников Н. Н., 1968, с. 56]. Цель является "...такого рода идеальным, которое выходит из границ идеальности и является необходимым моментом возвращения в реальное..." [Там же, с. 58].

Можно также употреблять это слово для обозначения того факта, что человек располагает знанием о свойствах желаемого продукта - безотносительно к тому, актуализирует ли он сейчас это знание в виде идеального образа или нет.

Однако продукт деятельности, как и любая другая реально существующая вещь или ситуация, многоаспектен; субъекта привлекают в нем лишь некоторые стороны, ради которых он и стремится его получить.

Оно также имеет два коррелята, относящиеся непосредственно к субъекту деятельности. Один из них - знание субъекта о том, что некий объект может иметь такие-то необходимые ему свойства, и одновременно о возможности их реализации, что при наличии актуальной потребности придает этому знанию силу, побуждающую субъекта к соответствующей деятельности. Другой - сам акт воспроизведения субъектом этого знания, т. е. образ желаемых свойств будущего продукта, сопровождаемый положительными эмоциями и переживанием импульса к его достижению.

Если принимать оговоренные значения терминов "мотив" и "цель", то термин "мотив-цель" оказывается неудачным. В самом деле, если под "мотивом" подразумевается конечная цель, то речь должна идти о планируемом продукте в целостной совокупности всех его свойств, а не только желаемых, т.е. связанных с удовлетворением исходной потребности деятеля.

Еще одно замечание. В конечной цели отражены желаемые субъектом свойства, этим она и отличается от промежуточных. Вместе с тем, очевидно, в известном смысле можно говорить и о желаемых свойствах промежуточных результатов, имея в виду их совпадение с нормативными целями при последовательной реализации процедуры. Этим обусловливаются мотивирующие свойства промежуточной цели, отмечаемые в некоторых исследованиях [например: Вилюнас В. К., 1983].

Итак, при выделении структурных моментов деятельности нельзя ограничиваться выше перечисленными понятиями "субъект", "предмет", "средство", "продукт" и "внешние условия". Следует рассмотреть и другие реалии, однако они должны быть субординированы и соотнесены с понятием субъекта.

Иерархизация соответствующих понятий встречается лишь у отдельных исследователей структуры деятельности. Наиболее

54

четкая ее формулировка имеется у М. А. Коськова: "...такие моменты деятельности, как цель, интериоризованные средства (или знания) и способности являются компонентами субъекта деятельности, без которых он немыслим и которые не существуют без него и вне его. Иными словами, эти моменты принадлежат к иному, более конкретному уровню рассмотрения деятельности" [Коськов М.А., 1978, с. 168].

Конечно, понятие "умение", связываемое только с функциями центрального аппарата переработки информации и принятия решений, непозволительно упрощало бы реальность. Наделе возможность со стороны субъекта осуществить тот или иной акт обычно предполагает специфичную для него степень тренированности различных групп мышц двигательного аппарата, органов чувств и наличие соответствующих нервно-мышечных координации.

Итак, функциональный мозговой орган выступает в нашем анализе как материальный субстрат умения, понимаемого достаточно широко. В другой терминологии это не что иное, как материальный субстрат системы фиксированных установок - смысловых, целевых и операционных - с соответствующим предметным содержанием.

Анализ показывает, что в содержании данного понятия - как оно представлено в психологической и физиологической литературе - часто объединяются такие принципиально разные реальности, как аппарат и его функция, механизм и те процессы, которые им производятся.

Однако функциональный мозговой орган - субстанциальное образование. Это именно орган, который как таковой должен быть поставлен в один ряд с анатомо-морфологическими органами человека. В самом деле, согласно А. А. Ухтомскому, те и другие одинаково реальны, и при этом функциональный мозговой орган подобен "динамическому подвижному деятелю" (курсив наш. - Т. Г.).

Другие органы субъекта.

Придется исключить из рассмотрения характеристики и возможную структуру того, что было упомянуто в качестве высшей инстанции субъекта. В самом деле, при практически полной несомненности самого ее существования она остается неуловимой для современного психологического исследования с его методологией, методами и средствами. Вследствие этого "высшая инстанция субъекта" выступает как некая абстракция. Это понятие, однако, фиксирует вполне определенный совокупный факт - сфокусированность интересов и мотивов деятеля, представленность ему поля образов объектов и процессов, включаемых деятельностью, и объединение их при реализации общей стратегии управления ходом деятельности. Она, таким образом, выполняет специфическую функцию и потому находит свое место в структуре субъекта.

В отличие от высшей инстанции, функциональный мозговой орган реализует управление ходом деятельности на тактическом

55

уровне, выполняя инструментальные функции - как и прочие органы субъекта. Нужно отметить, что понятие "верховная инстанция", введенное П.Я.Гальпериным, совмещает в своем содержании функциональные признаки понятия "высшая инстанция субъекта", которое описывается здесь, и признаки понятия "функциональный мозговой орган".

Представленное здесь соотношение понятий "субъект" и "высшая инстанция" не единственно возможное. Так, у Е. А. Климова последнее понятие не включено в первое, а соответствует особой по отношению к субъекту реальности [Климов Е. А., 1998].

Как уже говорилось, субъект деятельности располагает также афферентными и эфферентными органами, а также энергетической подсистемой.

Поскольку виды человеческой деятельности весьма дифференцированы и специфичны, то в каждом ее конкретном случае используются совершенно разные комбинации органов чувств и движения, требуется тот или иной уровень энергетики. С другой стороны, участие в деятельности тех или иных органов определяется в известной мере и индивидуальными особенностями деятеля, а при наличии у него телесных дефектов происходят компенсаторные замещения одних органов другими.

Такие вариации требуют соответственных изменений в других исходных структурных моментах деятельности - в предмете, средстве и внешних условиях, так что одна и та же по получаемому продукту деятельность, как правило, значительно варьирует по содержанию своего процесса. Впрочем, в качестве "независимой переменной" может выступить не только субъект, но и любой другой из исходных структурных моментов, тогда прочие моменты, в частности субъект, вынуждены изменять свои характеристики, прилаживаясь к нему.

Тем не менее деятельность, направленная на получение заданного продукта, имеет - по большому счету - достаточно определенное предметное содержание, это обусловливается диктатом цели. Отсюда и константность конкретного состава ее субъекта относительно возможных вариаций деятельности.

Описываемое понятие субъекта достаточно узко. Оно ограничивается рамками деятельности отдельного человека. При этом оно не отождествляется с человеком, а фиксирует систему его определенных аспектов. Таким образом, речь идет не о "субъекте вообще", а о субъекте определенной деятельности. Сходное по содержанию понятие использует Н.И.Сарджвеладзе. Согласно этому автору, существенной характеристикой субъекта является его преходящий характер: в отличие от личности, являющейся относительно устойчивым и перманентным образованием, субъект варьирует от деятельности к деятельности [Сарджвеладзе Н.И., 1981, с. 199].

56

Что касается человека, то он есть как бы "вместилище" субъектов множества деятельностей - тех, которые он когда-либо выполнял, той, которую выполняет в настоящее время, тех, которые ему придется выполнять в будущем, и тех, которые он мог бы выполнить, если бы был востребован обстоятельствами и собственными потребностями.

То, что понятие субъекта ограничивается рамками индивидуальной деятельности, есть, конечно, абстракция, поскольку человек в реальной деятельности тесно связан с другими людьми, участвующими в ее процессе либо обеспечивающими предпосылки и саму возможность его деятельности; в последнем случае другие люди представлены созданными ими вещами, которые используются в ней.

Все же подобная абстракция правомерна, хотя она должна использоваться "лишь для решения специальных вопросов" [Ломов Б. Ф., 1984, с. 194]. В эргономике, при рассмотрении отношений субъекта труда с его орудием, также приходится абстрагироваться "от общественной природы труда и от общественной природы человека как его субъекта" [Зинченко В. П., Мунипов В. М., 1974, с. 32].

Понятие "коллективный субъект", не основанное на детальном анализе субъекта индивидуальной деятельности и деловых взаимоотношений людей, неизбежно окажется малосодержательным и неработоспособным.

Есть еще один момент в данном анализе, который может показаться спорным. Это тесно связанное с предыдущими положение о том, что, несмотря на особую роль субъекта в деятельности как активного ее начала, он должен рассматриваться как ее имманентная подструктура, конституирующая ее процесс совместно и наряду с другими "субстанциальными" образованиями. Антитезой является противопоставление деятельности и ее субъекта в качестве некоей внешней силы.

А.Н.Леонтьев говорил о том, что в деятельности осуществляются "взаимопереходы между полюсами субъект - объект" [Леонтьев А. Н., 1972]. В другом месте он писал: "Анализ движения деятельности и порождаемых им форм психического отражения приводит к необходимости ввести понятие о конкретном субъекте, о личности как о внутреннем моменте деятельности. Категория деятельности открывается теперь в своей действительной полноте, в качестве объемлющей оба полюса - и полюс объекта, и полюс субъекта" [Леонтьев А. Н., 1983, т. 2, с. 186].

К.А.Абульханова-Славская пишет: "Теперь уже не могут приниматься всерьез умозрительные построения, в которых деятельность ставится рядом или даже над человеком". И "...даже в материальном производстве, где деятельность сугубо предметна, "вещественна", содержание процесса отнюдь не сводится к

57

движению предметов труда. Оно, сверх того, есть движение носителей, участников процесса и воспроизводит их в определенных отношениях друг к другу" [Абульханова-Славская К. А., 1980, с. 5, 12].

Согласно Б.Г.Ананьеву, "субъект труда неотделим от самого процесса труда в его общественно-исторической определенности" [Ананьев Б.Г., 1967, с. 243]. П.Я.Гальперин отмечал: "Изменяя среду ... деятельность заставляет меняться и самого действующего субъекта" [Гальперин П.Я., 1977, с. 22]. Л.И.Анцыферова пишет: "Изменяя окружающий мир, субъект в то же время меняет и себя самого - свои знания, потребности, интересы, способности, способы воздействия и преобразования мира, свои личностные качества, всю структуру своего сознания" [Анцыферова Л.И., 1969, с. 78].

Подобное понимание соотношения субъекта деятельности и ее процесса восходит к позиции К.Маркса, который писал: "В самом акте воспроизводства изменяются не только объективные условия, но изменяются и сами производители, развивая и преобразовывая самих себя благодаря производству" [Маркс К., Энгельс Ф., т. 46, с. 483]. В масштабах исторического развития "труд создал человека".

И хотя понятие "субъект" составляет лишь определенный аспект "производителя", указанные изменения в человеке были бы невозможны, если бы субъект деятельности не был погружен в ее процесс, а стоял бы над ним.

Предложенное понятие "субъект деятельности" отражает единство вещественного и невещественного в человеке, материального и идеального. Для его определения привлечены не только психологические, но и анатомо-физиологические понятия, - это соответствует требованиям системного подхода.

Во-первых, деятельность есть не только психологический объект, поэтому ее анализ не может ограничиваться психологическим анализом. Во-вторых, и это главное, то психологическое содержание деятельности, которое мы при этом рассматриваем, невозможно адекватно раскрыть, избегая какого бы то ни было упоминания о физиологических явлениях (равно как и об объективно-предметном содержании этой деятельности). Воздвигнуть стену между психическим и физиологическим не позволяют их диалектическая взаимообусловленность и взаимопереходы, свойственные как фило-, так и онтогенезу.

Особенно показательным в этом отношении является понятие "функциональные мозговые органы", используемое ведущими отечественными психологами. А.Н.Леонтьев писал: "Мозговые функции и механизмы составляют бесспорный предмет физиологии, но из этого вовсе не следует, что эти функции и механизмы остаются вне психологического исследования, что "кесарево должно быть отдано кесарю". Эта удобная формула,

58

спасающая от физиологического редукционизма, вместе с тем вводит в пущий грех: в грех обособления психического от работы мозга.

Переход от анализа деятельности к анализу ее психофизиологических механизмов отвечает реальным переходам между ними. Сейчас мы уже не можем подходить к мозговым (психофизиологическим) механизмам иначе как к продукту развития самой предметной деятельности". И здесь же: "Включение в исследование деятельности уровня мозговых (психофизиологических) функций позволяет охватить очень важные реальности, с изучения которых, собственно, и началось развитие экспериментальной психологии". Далее: "Ее (проблемы перехода от экстрацеребральных отношений к интрацеребральным. - Т. Г.) решение требует анализа движения системы предметной деятельности в целом, в которую включено и функционирование телесного субъекта - его мозга, его органов восприятия и движения". И наконец: "...системный анализ человеческой деятельности является также анализом поуровневым. Именно такой анализ и позволяет преодолеть противопоставление физиологического, психологического и социального, равно как и сведение одного к другому" [Леонтьев А. Н., 1972, с. 107, 108].

Широко известны обращения к физиологическим - и вообще - биологическим явлениям в исследованиях других отечественных психологов - Л.С.Выготского, С.Л.Рубинштейна, П.Я.Гальперина.

59