История английской литературы

Том I. Выпуск первый

ОГЛАВЛЕНИЕ

Часть вторая. ЛИТЕРАТУРА ЭПОХИ ВОЗРОЖДЕНИЯ

ОТДЕЛ II. ПОЭЗИЯ АНГЛИЙСКОГО ВОЗРОЖДЕНИЯ

Глава 2. Придворная поэзия

2

Имя Уайета тесно связано с именем другого поэта, второй жертвы
жестокостей Генриха VIII. Это - Генри Говард, граф Серрей (Henry Howard,
earl of Surrey, 1517?-1547 гг.). Его современник Путтенгам говорит в своей
книге "Искусство английской поэзии": "Во второй половине царствования
Генриха VIII выступило новое содружество придворных стихотворцев, вождями
которых были сэр Томас Уайет и граф Генри Серрей. Путешествуя по Италии, они
познали там высокую сладость метра и стиля итальянской поэзии... Они
подвергли тщательной отделке грубую и необработанную нашу поэзию и покончили
с тем состоянием, в каком она находилась раньше. Поэтому они с полным правом
могут называться первыми реформаторами нашей метрики и нашего стиля".
Серрей был еще более высокого происхождения, чем Уайет. Его дед и отец
были герцогами. Сестра его была замужем за сыном короля. В молодости оба
поэта, повидимому, встречались часто. Серрей приходился двоюродным братом
Анне Болейн. Он воспитывался вместе с герцогом Ричмондом, одним из
незаконных сыновей Генриха VIII. С Ричмондом он совершил первое путешествие
на континент. Но друг его умер в том самом году, когда была казнена Анна
Болейн (1536 г.). Однако ни то, ни другое, казалось, не повредило его
дальнейшей карьере. На празднествах по поводу бракосочетания Генриха с Анной
Клевской (1540 г.) Серрей участвовал в турнире. После этого он служил в
войсках, сначала под начальством своего отца в Шотландии, позднее во
Франции, и заслужил репутацию храброго воина. Трижды он сидел в тюрьме.
После четвертого раза он был обезглавлен по обвинению в измене.
Лет через пятьдесят после смерти Серрея его образ стал легендарным. Нэш
в романе "Несчастливый путешественник" делает юного пажа, героя романа,
слугою Серрея и очень живописно изображает, как рыцарь-поэт бился на турнире
в честь дамы своего сердца, прекрасной и знатной итальянской девушки
Джеральдины. В сонетах Серрея рассыпано множество страстных стихов о
Джеральдине и об ее чудесной родине и прямо говорится, что она - дочь
солнечной Флоренции. Легенда рисует Серрея каким-то рыцарем "Круглого
Стола", странствующим по свету и готовым в любой момент переломить копье во
славу своей возлюбленной. В Джеральдине угадывают образ английской
придворной дамы, Елизаветы Фиц-Джеральд, которую Серрей, на подобие других
"петраркистов", сделал предметом поэтически условного любовного культа.
Как поэт Серрей был последователем Уайета, хотя стихи последнего не
появлялись в свет до напечатания стихов его младшего друга. Сопоставление их
поэзии совершенно ясно показывает, что одна выросла из другой. Серрей, когда
военная служба и рыцарские подвиги оставляли ему время, очень тщательно и
упорно работал над своим стихом. Он не ограничивался Петраркой, своим первым
руководителем. Он много читал других итальянцев. Ему были хорошо знакомы
Боярдо и Ариосто. Кроме того, он очень тщательно изучал лучший английский
образец - Чосера. Поэтому ему легко давалось преодоление тех стиховых и
стилистических трудностей, перед которыми Уайет иной раз оказывался
беспомощным. Если, например, сопоставить перевод одного и того же сонета
Петрарки (сонет 91 - Amor che nel pensier mio vive) Уайетом и Серреем, все
преимущества окажутся на стороне второго. Стиль его менее архаичен, мелодия
- музыкальней, стих легче, ударения естественнее, рифмы звучнее.
Уайет, по примеру итальянских петраркистов, держался двух рифм для
обоих четверостиший сонета. Серрей разбил сонет на три четверостишия и
заключительное двустишие с парной рифмой. Это определило рифмовое строение
елизаветинского сонета.
Если любовная поэзия Серрея еще полна условностей, то такие стихи, как
элегии на смерть Уайета и особенно на смерть герцога Ричмонда, отличаются
глубочайшей искренностью и непосредственностью. Элегию на смерть Ричмонда
(1546 г.) Серрей написал, сидя в заключении в том самом Виндзорском замке,
где он провел свои детские годы совместно с Ричмондом. Теперь у него была
отнята свобода и близок был страшный конец - эшафот.
Пожалуй, еще более велика заслуга Серрея перед английской поэзией в
области создания белого стиха. Он перевел нерифмованным пятистопным ямбом
две песни "Энеиды" (Certain Bokes of Virgiles Aenaeis turned into English
meter, etc., 1557 г.), и этот перевод ввел в литературу тот самый белый
стих, который должен был непрерывно совершенствоваться в дальнейшем, пройти
в драматургии путь от "Горбодука" до Марло и Шекспира и торжествовать свою
величайшую победу в эпосе Мильтона. И здесь Серрей следовал за итальянцами
(перевод "Энеиды" Мольцы и Каро), но творчески преображал метрические формы
применительно к своему языку.
Уайет и Серрей промелькнули в анналах английской литературы как
мимолетные скорбные тени, как двойная жертва мрачного деспотизма Генриха
VIII. Но след они оставили яркий.