Егер О. Всемирная история (том 3. Новая история)

ОГЛАВЛЕНИЕ

КНИГА ВТОРАЯ. РЕФОРМАЦИЯ И АНТИРЕФОРМАЦИЯ 1555-1618

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. Англия и реформация. Генрих VIII, Эдуард VI, Мария, Елизавета. Шотландия и Мария Стюарт. Век Елизаветы. Гибель армады

Теперь мы вынуждены обратиться к тем событиям, которые наполняют собой историю Англии в тот важный период времени, который начинается с обнародования лютеровских тезисов.

I. Генрих VIII. 1509-1547 гг.

Англия. Генрих VIII. 1509 г.

В самый разгар эпохи реформации в Англии правил король Генрих VIII (1509-1547 гг.), второй из дома Тюдоров. На 28 году жизни вступив на престол, он увлекся честолюбивыми мечтами о серьезном вмешательстве в европейскую политику и даже претендовал на германскую корону. Впоследствии при многочисленных столкновениях Франции с Бургундией он постоянно принимал сторону последней. В 1522 году, вступив в союз с германским императором, Генрих некоторое время даже льстил себя надеждой одновременно господствовать над двумя странами - над Францией и над Англией, подобно прежним английским королям.

Генрих VIII. Портрет работы Ганса Гольбейна

Он состоял в родстве с Бургундским домом, так как еще со времен вступления на престол был женат на инфантине Екатерине Аррагонской, тетке императора Карла V. Она вышла за него замуж, овдовев после первого брака с его старшим братом, который скончался еще почти юношей.

Екатерина Аррагонская, первая жена Генриха VIII. Гравюра работы Вермейлена с портрета, выполненного Адрианом фон дер Верфтом

Ближайшим к нему сановником было лицо духовное, кардинал Фома Вольсей - человек, вышедший из низшего слоя общества, любивший блеск, суетный, честолюбивый, ловкий льстец и опытный интриган. В отношение самого острого вопроса современности, церковного, Вольсей строго придерживался стороны папства, как, впрочем, и подобало римскому кардиналу, который имел основание надеяться, что при ближайшей вакансии папского престола он и сам может стать папой, а его король, считавший себя весьма образованным в вопросах богословия, хотя имел лишь некоторую богословскую дилетантическую ученость, даже выступил против Лютера в 1522 году с полемической брошюрой, за что получил от папы титул "Защитника веры" (Defensor Fidei). Как мы уже видели, в войне с Францией Карл V одержал решительную победу (1525 г.), однако не выполнил обещаний, данных своему союзнику, а также не вспомнил и о его верном слуге, кардинале Вольсее, на конклавах 1522 и 1523 годов, когда папский престол был вакантен.

Кардинал Вольсей. Гравюра работы Губракена

Это изменение политических отношений к императору совпало еще и с другим событием, которое давно уже занимало помыслы короля Генриха VIII и на фоне которого наилучшим образом проявились все темные стороны этой глубоко испорченной, тиранической натуры. Его брак с испанской инфантиной (хотя она и была несколько старше его) был довольно счастливым. От этого брака родилась дочь Мария, а затем два сына, которые вскоре умерли. Не исключено, что именно их смерть и навела суеверного короля на мысль, что Бог не благословляет его брака с вдовой брата и потому не дает ему мужского потомства, которого он страстно желал. Надо заметить, что брак был совершен по предварительному разрешению, полученному от папы. Справедливости ради следует добавить, что и народ очень желал мужского потомства от короля, так как только в этом случае могла быть сохранена независимость Англии.

Вопрос о разводе

Все это вместе взятое сильнее и сильнее стало влиять на короля, в особенности, когда он влюбился в одну из фрейлин королевы, Анну Болейн, девушку, принадлежавшую к английской знати и притом твердо отклонившую всякие ухаживания Генриха. Он пожелал получить расторжение своего брака и ходатайствовал о том у папы Климента VII, но тот, памятуя о последствиях разрешения, данного его предшественником, медлил и затягивал дело, не давая никакого конкретного ответа, а несчастная королева переживала в это время истинно мученические годы. Тогда раздраженный Генрих принял довольно необдуманное решение: обойтись в этом деле и без папского разрешения. По совету одного догадливого богослова, он запасся положительными для его намерений отзывами нескольких университетов и, опираясь на мнения ученых, тайно обвенчался с Анной Болейн (в начале 1533 г.).

Анна Болейн, вторая жена Генриха VIII. Гравюра работы Вермейлена с портрета, выполненного Адрианом фон дер Верфтом

Кардинал Вольсей, который в этом деле проявил себя человеком двуличным, был свергнут. По этому поводу был созван парламент, на котором было выражено недовольство управлением Вольсея и вообще невыносимым положением духовенства, которое было несовместимо с конституцией страны хотя бы потому, что духовенство придумывало себе свои законы. Парламент заявил прямо, что король есть высший владыка и покровитель всех - и духовных лиц, и мирян (1532 г.). Затем, в 1533 году, был собран церковный суд под председательством нового примаса [Примас (от лат. primas - первенствующий), в католической и англиканской церквах почетный титул главнейших епископов] Англии Фомы Кранмера (тайного приверженца воззрений Лютера), который и объявил первый брак короля расторгнутым.

Разрыв с Римом. 1533 г.

Конечно, эти действия короля должны были привести к разрыву с Римом. Более того, остановиться в своих действиях только на разрыве отношений было уже невозможно. Разрыв пришелся как нельзя более по вкусу народу. В Англии уже давно возникло желание иметь свою национальную самостоятельную Церковь, которая была бы независима от папы. Все поборы в пользу Рима были немедленно упразднены. Вся власть, какой пользовался Вольсей в качестве кардинала и легата римской курии, а также первого королевского министра в управлении английской Церковью, перешла теперь к королю. Разумеется, английское духовенство также примкнуло к королю, который один только и мог его сберечь от еще более радикального, чем даже в Германии, реформационного движения.

Папа ответил на это отлучением от Церкви (1534 г.). Но этим он уже не мог удержать начавшееся движение. Король, следовавший теперь советам Фомы Кранмера, принял титул "высшего главы английской Церкви" и парламент изъявил свое полное согласие на это новшество со всеми вытекающими отсюда последствиями. Со всех чиновников при их вступлении на службу стали даже требовать особой присяги, которой они подтверждали, что считают первый брак короля расторгнутым, а второй признают вполне законным.

Затем, в 1536 году, последовала ревизия монастырей, причем сначала упразднены были только 376 меньших, а в 1540 году все остальные: 645 монастырей, 90 коллегий, 2374 различного рода богоугодных заведений и 110 госпиталей были предоставлены в полное распоряжение короля. Вся английская знать была привлечена к участию в этой реформе тем, что сама себе присвоила часть конфискованного имущества, или получила его из рук короля в виде подачки. Огромные богатства английской аристократии в значительной степени обязаны своим происхождением этому конфискованному духовному имуществу. В северных графствах закрытие монастырей, пользовавшихся там большой популярностью, привело даже к восстанию (1536 г.), но оно было быстро подавлено.

Англиканская Церковь

Особенно странным казалось именно то, что этот деспот, решившись на полный разрыв с Римом, продолжал при этом строго придерживаться догматов и обрядов "общей" католической Церкви. Он нуждался в авторитетном подтверждении вводимых им новшеств, основанных на Св. Писании, поэтому всемерно поощрял его распространение на английском языке. Но когда упразднение монастырей было завершено, Генрих изменил свое отношение и к духовенству, и к религиозному движению вообще. Тогда настало такое время, "когда (по меткому выражению одного английского историка) и для католиков, и для протестантов поставлена была одна общая виселица. Католиков вешали на ней, если они дерзали отрицать главенство короля над Церковью, а протестантов, если они отрицали учение о пресуществлении".

В этом же духе был составлен и отвратительный закон шести параграфов 1539 года, который, несмотря на разрыв с Римом, объявляет обязательными для всех: учение о пресуществлении, католическую форму исповеди, обязательную силу обетов, безбрачие священников и отвергает причащение под двумя видами для мирян. И как в распоряжении церковными делами, так и в распоряжении делами светскими парламент весьма либерально относился к деспотизму Генриха, который даже не затруднился объявить приказы тайного королевского совета столь же обязательными к исполнению, как и парламентские акты.

Супружества и церковная политика Генриха VIII

Церковная политика Генриха, которая не имела в своей основе никакого твердого принципа, носила характер чего-то произвольного, даже капризного и должна была внести в страну смуту, последствием которой был нескончаемый ряд насильственных переворотов и реакций, а самый главный вопрос, о престолонаследии, был запутан несколькими последовательными супружествами короля, которые он заключал и расторгал, ничего не стесняясь.

Не будем останавливаться на мелочах, не заслуживающих внимания. Анна Болейн уже в 1536 году была казнена. Король-супруг обвинил ее в неверности, которую дозволял себе. От нее осталась дочь Елизавета. На следующий день после казни супруги Генрих женился на Иоанне Сеймур, которая, наконец, родила ему столь желанного сына и умерла при родах.

Иоанна Сеймур, третья жена Генриха VIII. Портрет работы Гольбейна

В 1540 году Генрих был уже снова женат на немецкой принцессе Анне Клэвской, которая ему не нравилась и с которой он поэтому развелся, что уже было совсем не трудно выполнить.

Принцесса Анна Клэвская, четвертая жена Генриха VIII.

Гравюра работы Венцеля Голларса. Портрет кисти Гольбейна

На ее место супругой короля явилась Екатерина Говард, родом из высокопоставленного и католически настроенного дома. Два года спустя и она была казнена (1542 г.) тоже под предлогом неверности.

Шестой супругой Генриха была Екатерина Парр, весьма склонная к протестантским воззрениям и при этом умевшая настолько ловко и умно вести свои дела, что таким образом избегла участи, которая грозила всем еретикам под властью этого короля-отщепенца.

Под конец правления ему удалось еще раз развязать войну против Франции в союзе с императором. Он даже взял Булонь (1544 г.), а чуть ли не единственной его заслугой было то, что он позаботился о надлежащем укреплении берегов Англии. Генрих VIII умер в январе 1547 года. Своим вмешательством в церковные дела ему удалось добиться только того, что он порвал связи английской Церкви с Римом, что вовсе не способствовало улучшению самой Церкви.

II. Эдуард VI. Мария

Эдуард VI, 1547 г.

Порядок престолонаследия, установленный Генрихом и принятый парламентом определял, что сначала на престол должен вступить его сын, Эдуард (от брака с Иоанной Сеймур), затем дочь Мария (от брака с Екатериной Аррагонской) и затем уже Елизавета (дочь Анны Болейн). Однако было еще не известно, удержится ли церковная система, установленная Генрихом - это странное, противоречивое пристрастие к догматам и обрядности старой католической Церкви при полном разрыве с римской курией.

Герцог Соммерсетский. Завершение реформации

Эдуарду VI (1547-1553 гг.) было ровно девять лет, когда он вступил на престол. В это время уже большая часть населения Англии была охвачена протестантским учением и воззрениями на жизнь, причем не менее глубоко, чем и население всей остальной Западной Европы. Многие англичане нетерпеливо ожидали того времени, когда в основу разрыва с Римом будет положено нечто более серьезное, чем произвол и похотливая страстность деспота.

Опекун юного короля, его дядя граф Гертфордский, которого Тайный Совет поставил во главе правления как протектора и герцога Соммерсетского, решительно приступил к упорядочению церковных дел. Фома Кранмер, архиепископ Кэнтерборийский, один из людей, которые в глубине души страстно привязаны к истине, но не обладающие мужеством всегда и всюду проводить ее, повел церковное преобразование в чисто протестантском духе, причем нашел себе поддержку в горячей проповеди искренне убежденного духовенства. Позорный закон шести параграфов, которым предписывалось выполнение догматов под страхом смертной казни, был парламентом уничтожен. Таинство святого причастия отныне следовало производить под двумя видами и при этом введена новая общая литургия, common-prayer-book, в которой протестантское учение нашло себе наиболее полное выражение.

Сам юный король стал ревностным протестантом. Вообще, мальчик оказался очень способным как к умственному, так и к физическому развитию и гораздо более зрелым, чем можно было ожидать от его лет. При этом ему открывалась большая будущность.

Эдуард VI в детстве. Портрет кисти Ганса Гольбейна-младшего

Наряду с Англией, Шотландия также находилась под управлением опекунства, так как там тоже дочь короля Иакова V, Мария, королева шотландская, была еще в младенческом возрасте. Герцогу Соммерсетскому пришла в голову мысль сочетать браком юного короля с наследницей соседнего государства и соединить Англию с Шотландией в одну великую протестантскую державу. В 1547 году он с этой целью взялся за оружие и после победы, одержанной над шотландцами, предложил им как основу мира брачный договор между Эдуардом VI и Марией. Но цели своей он не добился. Шотландцы отвезли свою малолетнюю королеву во Францию (1548 г.), где ей впоследствии предстояло вступить в супружество с дофином (наследником престола).

Не в одном только этом случае смелый план действий Соммерсета встречал противодействие. Когда протестантизм стал распространяться повсеместно, объединились и старокатолические элементы, в состав которых входило большинство населения северных графств: Корнуоллиса, Девоншира, Норфолка. Правительство одержало верх над недовольными, но энергичный способ действий, которого постоянно придерживался герцог Соммерсетский, восстановил против него многих, даже в самом Тайном Совете его враги получили перевес. В 1550 году он был низложен и его место занял вождь боровшейся против него оппозиции Дёдлей, граф Варвикский, ставший герцогом Нортемберлендским. Впоследствии, когда Соммерсет попытался вернуть себе свое положение во время народного восстания, то он был обезглавлен (1552 г.).

Герцог Нортемберлендскнй. 1550 г.

В Брюсселе Карл V возлагал большие надежды на этот переворот в Англии и ожидал ее возвращения в лоно католичества, но его надежды не оправдались. В тяжелые дни аугсбургского интерима (1548 г.) и испанской реакции в Германии Англия служила убежищем для преследуемых протестантских проповедников, что в значительной степени повлияло на ее дальнейшую историю. Протестантские учения в Англии возрастали и укреплялись. Английское духовенство также пришло к убеждению, что в Св. Писании содержится все необходимое человеку для спасения души, и Кранмер составил исповедание веры, состоявшее из 42 параграфов, в меланхтоновском духе, которое с одобрения короля и было обнародовано. Все епископы, которые были не согласны с этим новым исповеданием веры, были смещены.

Иоанна Грэй. 1553 г.

Но все же все предпринятые меры и преобразования производились на очень непрочной, колеблющейся почве. По достижении Эдуардом VI 15-летнего возраста стало понятно, что правление его не будет долгим. После его смерти в отсутствие прямых наследников престол должен был перейти в руки Марии (дочери Екатерины Аррагонской), страстно преданной католицизму, проводившей всю свою горькую жизнь в молитве.

В это время герцог Нортемберлендский задумал пустить в ход такую политическую интригу, которая должна была одновременно и упрочить реформацию в Англии, и передать королевскую власть его дому. Дело в том, что у Генриха VIII были две сестры, Маргарита и Мария. Внучкой Маргариты была Мария Стюарт, королева шотландская, следовательно, иноземка. Внучкой Марии была леди Иоанна Грэй, которую герцог и сосватал за одного из своих сыновей, Гильфорда Дёдлей. При этом он сумел убедить Эдуарда нарушить принципы престолонаследия, установленные Генрихом VIII, и исключить из него обеих дочерей короля, Марию и Елизавету как рожденных от незаконного брака и назначить наследниками престола мужское потомство от брака Иоанны Грэй с Дёдлеем. Этот план мог бы свершиться, если бы королю Эдуарду довелось прожить еще несколько лет, но болезнь его прогрессировала намного быстрее, нежели можно было ожидать, и только в последние минуты жизни он подписал в своем предсмертном распоряжении: "леди Иоанна и ее мужское потомство". Он скончался 6 июля 1553 года.

Королева Мария, 1553 г.

Несчастная жертва этой интриги, леди Иоанна, была внезапно вызвана из тишины и уединения, среди которых она проводила доселе свою жизнь, чтобы к своему ужасу и изумлению вступить на трон. Вельможи партии герцога Нортемберлендского преклонялись перед ней и герольды громогласно возвещали по улицам Лондона о ее вступлении в правление. Однако все эти мероприятия воспринимались весьма холодно. Все были недовольны отменой того порядка престолонаследия, с которым уже успели свыкнуться, тем более, что это было сделано в угоду одной партии. Когда Мария узнала об этой новой стороне дела, о завещании Эдуарда, она тотчас же бежала в Суффолк, где быстро стал собираться под ее знаменем народ и многие из знати. И столица, и весь флот оказались на стороне Марии, а когда герцог Нортемберлендский, дабы поддержать свой дерзкий замысел выступил против Марии с войском, то оказалось, что и это войско склонилось на ее же сторону. Герцог вынужден был в своем лагере провозгласить Марию королевой, против которой поднял оружие. Но ни это, ни то, что он на коленях молил Марию о помиловании не спасло его и в августе 1553 года он был обезглавлен, а его сын и несчастная, ни в чем не повинная Иоанна Грэй - заключены в Тауэре.

Лондонский Тауэр

Католическая реставрация

Королева Мария правила с 1553 по 1558 год. Она вступила на трон, твердо убежденная в том, что преодолела столько опасностей и достигла власти по особому внушению Божию лишь для того, чтобы возвратить заблудшую Англию в лоно святой католической Церкви. Сначала она еще сдерживалась и выслушивала разные успокоительные уверения, когда ей говорили, что не следует прибегать к насилию, а напротив - довериться влиянию лучшего проповеднического назидания, которое должно вернуть ее народ к той религии, какую она сама исповедует.

Ее могущественный и опытный в политике родственник, император Карл V, тоже советовал ей быть умеренной. Но вскоре эта ограниченная женщина полностью поддалась своему фанатическому рвению и не захотела более выжидать. Кстати, существовавшая на тот момент конституция предоставляла ей главенство в английской Церкви, и она решилась воспользоваться своими правами на благо католицизму.

С этого момента все пошло вспять: те епископы, которые при прошлом короле были смещены, теперь возвратились на свои прежние места. Кранмер и Латимер были заключены в Тауэр, епископ Гардинер, наоборот, из тюрьмы попал прямо в лорды-канцлеры. Все женатые духовные деятели - согнаны со своих мест. Первый парламент, созванный после коронования, вновь открыт был латинской мессой.

Но все это принималось уже не совсем охотно. Упразднение Common-prayer-book не обошлось без серьезных препирательств. Во всяком случае, далее той грани, которую начертал Генрих VIII - т. е. сохранения католических учений, при полном разрыве с папой - никто не желал позволить себя вытеснить. Тот же состав парламента посоветовал королеве выйти замуж за кого-нибудь из английской знати, что и было ею принято очень немилостиво. Она распустила парламент, когда он задумал повторить то же ходатайство. Ее отношение к этому вопросу было совершенно иное, тем более, что она и по этому поводу за советом обратилась к императору Карлу V и тот предложил ей в мужья своего сына, дона Филиппа, который только что лишился своей второй супруги. Мария с радостью согласилась на это предложение, но и в народе, и среди знати ее согласие вызвало недовольство, которое привело к открытому восстанию в разных графствах.

Однако правительственная власть с этими разрозненными восстаниями справилась легко, а Мария воспользовалась волнениями как поводом для казни Иоанны Грэй и ее супруга. Даже Елизавета (ее неединоутробная сестра), с которой Мария до того времени не состояла ни в какой вражде, теперь была, по ее приказанию, заключена в Тауэре.

Темница принцессы Елизаветы (впоследствии королевы) в лондонском Тауэре

Новый парламент одобрил брачный договор с испанским принцем и в июле 1554 года в Англию прибыл Филипп, которому до этого отец его передал неаполитанскую корону. Филиппа сопровождала свита. Он оставался в Англии некоторое время и произвел довольно благоприятное впечатление. Некоторых из вельмож он даже привлек на свою сторону при помощи пенсий, которые тогда, подобно нынешним орденам, были почетным подарком, но не имели значения подкупа.

Что же касается восстановления старого вероисповедания, то оно шло вовсе не так быстро, как бы того желала королева. Одно обстоятельство особенно препятствовало воссоединению английской Церкви с Римом. Значительная доля конфискованных монастырских имуществ попала в руки знати и перешла во владение средних классов общества. Предполагают, что примерно в это время они уже составляли собственность почти 40 000 семейств, которые, естественно, все были заинтересованы в этом вопросе и никоим образом не были расположены отказываться от обладания своим достоянием. Все стали требовать гарантий в том, что о возвращении этих имуществ не может быть и речи. Скрепя сердце решились на это и королева, и папа. И только тогда, когда требуемые гарантии были даны, удалось собрать более сговорчивый парламент.

На должность папского легата в Англии решено было вновь пригласить кардинала Реджинальда Поля. Это был человек искренне благочестивый, умеренный, ничуть не озлобленный долгими годами, проведенными в ссылке. Парламент заявил ему об общем раскаянии страны и о том, что она желает вновь возвратиться к послушанию папе. Тогда легат на торжественном собрании (король Филипп тоже на нем присутствовал) произнес разрешительную молитву.

В один общий договор свели и восстановление зависимости от папской власти, и разъяснения по вопросу о духовных именах. Затем были отменены все статуты, изданные королем Генрихом VIII, за исключением его распоряжения о престолонаследии, а старый закон против еретиков (de comburendo haeretico - некогда направленный против лоллардов [Лолларды (англ., ед. ч. lollard) - народные проповедники, участники антикатолического крестьянско-плебейского движения в Англии и других странах Западной Европы (впервые появились в Антверпене в начале XIV в.). Они сыграли важную роль в подготовке восстания Уота Тайлера в 1381 г. в Англии (их идеолог Дж. Болл стал одним из руководителей восстания), а также Реформации]) восстановлен. Тогда-то сдержанная ярость фанатизма разразилась с полной силой - костры запылали по всей Англии. "И только благодаря этому преследованию, - как верно заметил один из английских историков,- английский народ по-настоящему проникся идеями протестантизма". Королева за это гонение на протестантов получила прозвище "кровожадной". Это страшное прозвище представлялось странной противоположностью ее внешности. Современники описывают ее так: худощавая, небольшого роста женщина, болезненная на вид. С первого взгляда ее можно было даже счесть доброй и мягкой, только в ее глазах да в сильном, резком и звонком голосе было нечто неженственное и страшное.

Гонение. Казнь Кранмера

Это религиозное гонение главным образом было обращено на высокопоставленных лиц и, конечно же, его не смог избежать главный руководитель реформационного движения при Эдуарде VI, бывший архиепископ Кэнтерборийский, Кранмер. На него в большей мере была обращена ненависть фанатиков, которую он тщетно старался уменьшить отречением от своих убеждений. Только тогда, когда он увидел, что ненависть его врагов непоколебима, что ему все равно грозит неминуемая смерть, он вновь нашел в себе мужество открыто вернуться к своим прежним убеждениям и, как бы в виде искупления своей слабости, сунул в огонь сначала ту руку, которая подписала отречение.

Гонения продолжались до 1558 года. Марии удалось-таки провести в парламенте вопрос о возвращении Церкви тех монастырских имений, которые составляли собственность королевской казны. Это еще более уронило ее в глазах народа, который и без того всюду роптал на ее брачный союз с Филиппом, вовлекавший Англию во всякие внешние осложнения, которые откровенно противоречили английским интересам. Так, королева Мария оказывала действенную помощь своему супругу в его войне против Франции, а чувство национальной гордости было в высшей степени оскорблено тем, что во время этой войны (1558 г.) Кале был захвачен французами. Нелюбимая народом Мария не сумела добиться даже любви своего супруга, к которому она постоянно так страстно стремилась. Она была лет на 12 старше его, а к своим супружеским обязанностям он был более чем равнодушен. В своих надеждах на потомство, которое должно было бы продолжать ее богоугодную деятельность, Мария тоже обманулась и в ноябре 1558 года она умерла, к великому облегчению своего народа.

III. Елизавета

Смерть Марии. Елизавета, 1558 г.

Согласно распоряжению о престолонаследии Генриха VIII, теперь на престол вступила без всяких препятствий давно желанная Елизавета, его дочь от брака с Анной Болейн, и оставалась на престоле в течение 45 лет (1558-1603 гг.) с великой пользой для государства. Народ с непритворной и вполне искренней радостью приветствовал 25-летнюю статную королеву, когда она из Хатфилда, где пребывала последнее время, вступила в Лондон и направилась в Тауэр, чтобы помолиться в той самой темнице, в которой она была некогда заключена. Вся нация смотрела на ее вступление во власть как на освобождение, как на избавление от испанского хозяйничанья в Англии. И действительно, новая правительница как нельзя лучше постигла ту простейшую истину, что в ее положении, преисполненном трудностей и опасностей, можно было идти только одним верным путем - путем единения с народом.

Елизавета, королева английская. Голландская гравюра

Сразу после вступления на престол новой королевы у некоторых придворных появился прямой соблазн к продолжению той же системы правления, какая существовала до сих пор. Опечаленный вдовец Филипп II, король испанский, поспешил ей предложить свою руку, как только прошел известный, установленный приличиями срок для подобного искательства. Он уже более не стеснялся происхождения Елизаветы - им руководили только политические побуждения. Но он не встретил сочувствия со стороны Елизаветы, которая, хотя была и очень своеобразна в своих религиозных воззрениях, однако же никак не могла бы склониться на сторону католицизма. При этом она примирялась далеко не со всеми проявлениями протестантизма. Так, например, женатое духовенство было ей противно, да и к обрядности, к внешности богослужения вообще она чувствовала гораздо больше расположения, нежели все реформаторы времен Эдуарда VI. Когда при ее въезде в Лондон ей доложили об узниках, которые томятся в заточении и ждут от нее освобождения и в числе узников иносказательно упомянули и "о четырех евангелистах", Елизавета очень тонко и осторожно заметила, что она еще сначала должна расследовать, "точно ли эти четыре узника сами желают получить свободу"? Но и католичкой она тоже не могла оставаться, потому что уже по факту своего рождения была как бы живым противоречием папизму.

Ее отец вступил в брак с матерью против воли папы и если бы даже она забыла об этом обстоятельстве, то ей должно было о нем напомнить то наглое послание, которым папа Павел IV отвечал на ее извещение о вступлении во власть. Однако же она не дала сбить себя с толку, не потерпела никакого стеснения в своих действиях, не поддалась соблазну отмщения и не вернулась прямо (как ей советовала одна из партий) к религиозным порядкам Эдуарда VI, а сумела верно угадать настроение народа, избрав в этом отношении некоторый средний путь. Она видела, что в Англии есть очень ревностная католическая и очень рьяная протестантская партии. И та, и другая - сравнительно не велики. Подавляющее большинство людей (по крайней мере во влиятельных кругах) стояло, главным образом, за независимость страны от папы, а в остальном, что касалось обрядов с догматической стороны, оно готово было на уступки, почти не желая демонстрировать противоположность по отношению к старой, так называемой католической основе религии.

Не без основания указывали на то, что у Шекспира, великого писателя, отражавшего нрав своего времени, нигде не замечается ничего подобного религиозной ненависти или определенного предпочтения тому или иному из современных ему религиозных течений.

Вильям Шекспир.

Портрет драматурга, подаренный английской нации в 1856 году лордом Эллесмером

Столь же спокойно и беспристрастно поступила Елизавета и в отношении трудного религиозного вопроса. Отвергнув унизительные догматы старой Церкви, жестокие законы против еретиков и уничтожив духовные суды, она почти не удалилась от того строя Церкви, который был при Генрихе VIII, и постепенно стала сближать ее с общими положениями протестантизма в том виде, в каком он уже успел утвердиться на материке.

По соглашению с первым и ближайшим своим советником и с согласия парламента, она, хотя и отменила громкий титул "Высшей главы Церкви", однако же оставила за собой наиболее существенные права главенства, в смысле контроля и руководства преобразованиями в церковной среде. И высшее, и низшее духовенство должны были признать эти права и закрепить их присягой. Затем, Common-prayer-book и 42 параграфа кранмеровского "исповедания веры" были пересмотрены, но умеренно и в виде "39 параграфов" утверждены собранием духовенства в Лондоне в 1562 году, а в 1571 году приняты парламентом как закон, обязательный для всех. При этом был сохранен и блеск, и торжественность богослужения, и облачения священников, и наиболее существенные должности из иерархического строя.

Таким образом, Елизавета основала англиканскую Церковь - родственную протестантству по своему учению и независимости от папы и, в то же время, родственную католицизму по обрядам и внутреннему строю. В Англии было, конечно, уже и тогда достаточное количество людей, которые были не согласны с этим строем (нон-конформисты), были и еще более ярые сторонники кальвинизма и пресвитерианства, индепенденты (независимые) - одним словом, все те элементы, которые позднее обозначались одним общим названием - пуритане. Но они не смели при правлении Елизаветы поднять голову и должны были выжидать наступления иных времен, более благоприятных для своей пропаганды.

Протестантизм в Англии. Елизавета

Таким образом, Елизавете удалось сплотить вокруг своего трона подавляющее большинство подданных и даже полукатоликам облегчить все пути к возможному соглашению. Эта здравая политика, которой она придерживалась в первые годы правления, находила себе значительную поддержку в той популярности, которой пользовалась сама личность королевы. Высокообразованная (по обычаям своего времени, она читала древних классиков в оригинале), проникнутая сознанием своего достоинства и власти, она, как женщина умная и талантливая, умела применять эту власть с некоторой мягкостью и весьма тонким пониманием существующих условий общественной жизни. Благодаря такому умению, она в течение нескольких лет сумела прочно утвердиться на троне и слить воедино свои личные интересы с интересами народа. Исходя именно из этого, Елизавета на предложение короля Филиппа ответила весьма учтиво, что она, конечно, предпочла бы его всем остальным искателям своей руки, если бы думала о замужестве, но она о нем вовсе не думает и не собирается выходить замуж. Других же претендентов в подобных же случаях она отваживала ответом, что "смотрит на себя, как на обрученницу своего народа", и в этом была своя доля правды. Никакой мудрец не мог бы присоветовать ей держаться более правильной политики.

Елизавета, королева английская, в большом королевском наряде. Гравюра работы Криспина де Пасса по картине Исаака Оливье Надписи на гравюре (вверху): "Бог мне помощник"; (под гербом, кроме французского девиза, написанного по кругу): "Всегда неизменная". (Внизу): "Елизавета, Б. М., королева Англии, Франции, Шотландии и Виргинии, усерднейшая защитница христианской веры, ныне почивающая в Бозе"

Шотландия и реформация

Важнейшим из вопросов из области внешней и внутренней политики, которые предстояло разрешить Елизавете, был вопрос ее отношения к соседнему королевству, Шотландскому. В этой отдаленной стране злоупотребления духовной власти были ничуть не меньше, а нравственная испорченность духовенства была даже больше, чем в других странах Европы. Когда же начинающееся религиозное обновление и здесь стало поднимать голос и вызывать оппозицию, то духовенство приняло против нее беспощадные кровавые меры. С трудом удалось немногим проповедникам нового учения бежать за границу. Яков V женился на Марии Гиз, сестре могущественных Гизов, звезда которых в ту пору только начала подниматься во Франции. Он умер в 1542 году, и его супруга была объявлена регентшей от имени своей дочери, Марии, которая родилась примерно в это время. В Шотландии установилось строго католическое направление, но в то же время здесь приходилось бороться также с весьма независимой феодальной аристократией, которая неохотно подчинялась короне и французскому влиянию.

Само собой разумеется, что, благодаря переплетению различных условий церковной и политической жизни, религиозное гонение здесь не могло быть одинаково строгим постоянно. Время от времени наступали периоды ослабления строгости, периоды некоторой религиозной терпимости (напр., в 1555 г.), что и дало возможность некоторым протестантским проповедникам вернуться в Шотландию. Среди них был и Джон Нокс (род. 1505 г.). Покинув Шотландию вместе с другими в 1548 году, во время гонений, он в правление Эдуарда VI прибыл в Англию, ревностно занимался делом реформации, но затем был вынужден бежать и из Англии. Жил в Женеве, где и проникся строжайшим духом школы кальвинизма. Резкая суровость его убеждений еще более усилила строгость его изгнаний. В римском богослужении, по его убеждениям, он видел "дело сатанинское" и полагал, что его следует уничтожить и вырвать с корнем.

Джон Нокс. Гравюра работы неизвестного мастера

Соединяя в своей личности все наиболее выдающиеся особенности народного характера, он нашел в народе много приверженцев и сторонников, которые дали ему слово - основывать свою проповедь исключительно на Евангелии и избегать всякой иной формы богослужения. Такое же обязательство приняли на себя (в декабре 1557 г.) и некоторые знатные люди из числа лордов или лэрдов Шотландии, среди которых был и приор Св. Андрея, сводный брат королевы, впоследствии граф Морэй. Петиция, соответствующая воззрениям и желаниям этой конгрегации, была представлена регентше в марте 1559 года. Но окружавшее правительницу духовенство ответило на эту петицию вызовом некоторых проповедников в королевский суд, заседавший в Стирлинге. Там им было объявлено заочное решение суда, и они снова были преданы изгнанию.

В это время недалеко от Стирлинга, в Перте, вспыхнул протестантский бунт. Народная толпа, раздраженная новым карательным эдиктом, ответила на него сильнейшим иконоборческим движением, которое распространилось повсеместно. Повсюду возникали протестантские кружки, месса была отменена, церкви после удаления из них икон были приспособлены для протестантского богослужения. Регентша вынуждена была согласиться на созыв парламента, при посредстве которого надеялись одновременно отделаться и от старого церковного строя, и от засилья французов. Но победа досталась протестантам нелегко. Регентша собрала шотландские и французские войска и, опираясь на них, вступила в Эдинбург. Новые французские войска, прибывшие с материка, начали укреплять Лейт - приморскую гавань Эдинбурга.

С другой стороны, лорды тоже собрали свои силы и с согласия своих проповедников заявили, что регентша не может более сохранять в руках своих власть, которую она решается употреблять во зло стране. Но, конечно, опытные в военном деле французские войска одержали перевес над слабо вооруженными и плохо дисциплинированными войсками феодалов. Эти войска вынуждены были отступать перед французами по прибрежной полосе, от позиции к позиции, и уже стали думать, что с ними скоро совсем разделаются, как вдруг завидели вдали флот, который с моря входил во Фрит-оф-Форт. Французы были почти уверены в том, что это корабли французские. Однако же ошиблись, то была английская эскадра, посланная на помощь королевой Елизаветой, которая очень хорошо понимала, в какой степени ей может быть невыгодно хозяйничанье французов на севере Англии. Поэтому она вступила в сношения с шотландской знатью и действовала даже с одобрения короля испанского, Филиппа, которому тоже не особенно по вкусу было распространение французского владычества на Шотландию. Таким образом, местная знать получила от Англии поддержку и в феврале 1560 года заключила даже с ней договор (в Бервике), по которому совместными военными силами было намечено изгнать французов из Шотландии.

Мария Стюарт. 1561 г.

Среди смут этого года регентша и скончалась. Союзники осадили Лейт и, наконец, дело дошло до Эдинбургского договора между комиссаром шотландской королевы и одновременно ее супруга, то есть между Марией и Франциском, с одной стороны, и союзниками - с другой. В этом договоре были указаны условия: обязательный вывод французских войск из Шотландии, уничтожение укреплений Лейта и отречение короля и королевы от прав на английский герб. Затем собрался шотландский парламент и привел в порядок церковное устройство в строжайшем протестантском духе. Но смуты еще этим не окончились. Эдинбургский трактат не был ратифицирован королевой и ее супругом и дело вступило в новый период развития только тогда, когда в декабре 1560 года французский король Франциск I умер, а юная королева шотландская, Мария Стюарт [Стюарт - имя древнейшей шотландской фамилии, которая с 1390 года правила Шотландией], приехала в Шотландию.

Мария Стюарт в юности. Гравюра с портрета кисти Клуэ.

Нелегко было этой молодой красавице, француженке и по воспитанию, и по рождению, расстаться с веселой и приветливой Францией, с французским народом и двором, с "прекрасной Францией", к которой она так привыкла и которая ничего не могла иметь общего с сумрачной и дикой по своей природе Шотландией, населенной суровым и строгим в своих нравственных воззрениях народом, сухим и резким в религиозных убеждениях. Мария, королева этой Шотландии, всеми силами души своей была связана с римско-католическим верованием и богослужением, от которого она не могла и не хотела отступать. А ей отказывали в удовлетворении даже этой насущной ее потребности, не разрешали ей даже служения мессы в ее придворной домашней церкви.

Джон Нокс с беспощадностью человека, пострадавшего за свои религиозные убеждения, старался внушить 19-летней королеве сознание всей греховности удовольствий, которые она так страстно любила: охоты, маскарадов и балов, да еще и поклонения иконам, которому она была предана всей душой. В Голируде и теперь еще показывают ту статую Богоматери, которую он в присутствии королевы однажды в порыве наивного фанатизма разбил ударом кулака. И в то же время он с усердием горячо молился Богу, чтобы Он "извел юную королеву из рабства сатанинского"... Но несмотря на все это, дела в стране шли довольно сносно.

Мария была очень умна, ничуть не фанатична в смысле испанского католицизма и обладала очень большим честолюбием. В течение пяти лет она правила страной хотя и не в полном согласии с народом, но все же в мире с его представителями, и все это время действовала под влиянием своего сводного брата, графа Морэя, только в частностях пытаясь смягчить варварскую строгость законов, введенных в обычай протестантской партией. При этом она могла утешать себя мыслью, что именно ее приверженность к католичеству даст ей и в Англии, и в Шотландии немалое число ревностных сторонников, которые сдерживаются только временными обстоятельствами.

Мария и Елизавета

Основным гибельным для нее условием было именно то, что она обладала наследственным правом на английский престол. Распоряжение Генриха VIII о престолонаследии не простиралось далее Елизаветы и ее потомства, а между тем Елизавета не была замужем и, по-видимому, хотела остаться незамужней. Мария добивалась того, чтобы это ее право наследования [Дедом Марии был король шотландский Иоанн VI, женатый на Маргарите, старшей сестре Генриха VIII] английского престола было признано и узаконено Елизаветой. Однако, несмотря на всякие переговоры и на дружественные встречи, она так ничего не смогла добиться от Елизаветы, кроме весьма общих и туманных уверений и обещаний. Даже тогда, когда Мария, отказавшись от предложенного ей брачного союза с Испанским домом, склонилась к вступлению в брак с графом Лейстером, одним из любимцев Елизаветы, она ничего не смогла добиться от Елизаветы, кроме заявления, что "ей не придется в этом раскаиваться".

Когда же, наконец, она убедилась, что Елизавету невозможно вызывать ни на какой обязательный договор, Мария обратилась к политике, враждебной Елизавете. Она вышла замуж за англо-шотландского лорда из высшей знати, который вел свой род также от Маргариты, сестры Генриха VIII, за Генри Дарнлея (в июле 1565 г.), и в то же время стала искать сближения с католическими державами, а именно с Филиппом II, который уже перестал опасаться всякого усиления французского влияния в Шотландии и шотландской знати, влиянию которой она до того времени не препятствовала.

Замужество Марии. Король Дарнлей

Ненависть этой партии не замедлила проявиться и обратилась против одного итальянца из числа приближенных королевы, а именно против Давида Риццио, который вел ее корреспонденцию и был, вообще, человеком весьма нужным и которого она особенно ценила среди своего двуличного эгоистического двора. Поэзия обратила его в "прекрасного" певца Риццио, хотя в действительности он был человек пожилой и не особенно привлекательный внешне. Король, супруг ее, высокомерный и притом ничтожный человек, добивался непременно деятельного участия в делах, к которым Мария его не допускала. И вот тогда он стал жалким орудием заговора, который вскоре и привел к катастрофе.

Однажды вечером, в марте 1566 года, когда Мария сидела за ужином с немногими из своих приближенных, в числе которых находился и Риццио, в столовую явился король и сел рядом с королевой. Немного спустя, туда же явились и некоторые из заговорщиков с лордом Рутвэном во главе. Они очень дерзко заявили королеве, что не намерены более подчиняться управлению простого слуги-наемника. Затем они бросились к Риццио, который искал спасения у ног королевы, схватили его, вытащили за дверь и умертвили на лестнице. Все выходы из замка были охраняемы крепкими караулами заговорщиков.

Королева была вынуждена подчиниться влиянию этих магнатов, которые прямо навязали ей свою систему управления. О восстановлении католицизма оказалось невозможно и помышлять. Мария надела на себя притворную личину смирения, так как владела собою в совершенстве и, по-видимому, примирилась с обстоятельствами. О соучастии своего супруга в этом безбожном деле она узнала позднее. Мария глубоко возненавидела его. А его надежды на то, что он будет допущен к участию в управлении страной, оказались еще менее реальными, но самое страшное ожидало его впереди.

Убийство Дарнлея, 1567 г.

Вскоре после этих событий Мария родила сына, впоследствии - короля Иакова VI. Среди знати своей прекрасной наружностью и решительной храбростью внимание Марии привлек к себе граф Босвель. Нуждаясь в помощи человека надежного и энергичного, она искала в нем опоры, тем более, что он, будучи протестантом, все же некогда принадлежал к партии регентши. Мария привлекла его к себе чарами страстной любви, и он, будучи по природе своей честолюбивым и властолюбивым, дал себя увлечь.

Ближайшей целью честолюбия для такого человека было, конечно, устранение короля тем или иным способом. Был ли этот злой умысел приведен в исполнение без содействия со стороны Марии или только с ведома ее, или даже совсем без ведома ее, - это и до сих пор остается загадкой. Однако есть основание думать, что в злодеянии, совершенном впоследствии, была и ее некоторая доля вины. Король Дарнлей только что вернулся больной из Глазгова в Эдинбург и его уговорили поселиться на время в отдельном доме, стоявшем на высоте длинного хребта, у подошвы которого расположен Голируд. В этом доме под комнату короля были подложены бочки с порохом и ночью вдруг раздался взрыв. Утром, конечно, нашли весь дом в развалинах и в нескольких шагах от него труп короля и его пажа. По-видимому, они обратили внимание на шум приготовлений к взрыву и пытались спастись бегством, когда и были убиты Босвелем или его слугами.

Таким образом, была устранена ненужная личность. Однако это дело вовсе не так возмутило людей, как того следовало бы ожидать. Все внимание было обращено исключительно на королеву, которая была еще молода и могла выйти замуж... но за кого? - вот вопрос. Каков же был общий ужас, когда ее выбор пал на Джэмса Босвеля - на убийцу ее супруга?! Она уже была в его власти, а его собственный брак (придравшись к отдаленному родству супругов) любезно был расторгнут каким-то благосклонным советом архиепископов в мае 1567 года.

Мария Стюарт во вдовьем наряде. Портрет работы неизвестного мастера

Босвель. Мария свергнута с престола.

Это повлекло за собой возмущение дворян, которые вовсе не хотели иметь своим повелителем кого-либо из своей среды. Настроение народных масс вполне отвечало духу этого возмущения. Босвель не мог с ним бороться; он вынужден был бежать на Оркнэйские острова и там жил как пират.

Очутившись во власти лордов, королева как изменница была отвезена на остров Лок-Левен, где ее и принудили отказаться от престола в пользу ее сына и назначить при нем регентом Карла Морэя. Но она не могла примириться со своей судьбой. Она бежала и еще раз повела войска на битву. Ее лозунгом по-прежнему служило восстановление могущества католической Церкви и, благодаря этому, она всегда могла рассчитывать на содействие нескольких епископов, аббатов и магнатов, а также и некоторой части народных масс.

Битвой при Лонгсайде (к югу от Глазгова) в мае 1568 года Мария надеялась проложить себе дорогу к престолу. Но эта битва была проиграна и только ухудшила ее положение. Бегство в один из остававшихся и доступных для нее замков было бы лишь кратковременной отсрочкой, а дорогу к Франции ей преграждало море. Единственным средством к спасению было для нее бегство в Англию. 17 мая она вступила на землю, где властвовала Елизавета.

Мария в Англии в 1568 г. Заговоры

Мария была настолько легкомысленна, что надеялась найти у Елизаветы управу на своих возмутившихся лордов. Видно, в недобрый час решилась она на этот шаг; да у нее, собственно говоря, и не было иного выбора. То было время, когда Альба свирепствовал в Нидерландах и когда надежды сторонников католической реставрации были самыми радужными.

Елизавета не одобряла действий шотландских лордов по отношению к своей королеве, но, вместе с тем, была не настолько безрассудна, чтобы самой отдать власть в руки женщине, которая уже доказала, на что она была способна. Мария считала, что все разрешается, если идет на пользу Церкви Господней. С помощью власти, она, конечно, могла бы привести в исполнение свои испанско-папистские замыслы.

Однако и положение самой Елизаветы, и государственный вопрос, поднятый королевой шотландской, были довольно затруднительны. Наказывать Марию за все происшедшее она, королева английская, не имела никакого права, а оттолкнуть ее и передать в руки ее врагов - было бы непристойным и не королевским поступком. Дать ей свободу, чтобы она могла бежать во Францию или Испанию, было опасно. Поэтому Елизавета избрала среднее: она приняла Марию с большим почетом и уважением, но затем велела отвезти ее в Фотерингэй (в Нортгемптоншир) под надежной охраной. Но и эта мера не принесла никакой пользы. Напротив, она даже в какой-то мере оказалась откровенно вредной. С личностью шотландской королевы были связаны важные вопросы и права. С точки зрения строгих католиков и папистов, Мария, именно она, и никто другой, была наследницей и полноправной королевой Англии. Последствия такого настроения не заставили себя долго ждать.

В 1569 году открыто вспыхнуло возмущение в северных графствах Англии, где население еще было верно католицизму. Едва удалось его подавить, как ему на смену явилась папская грамота, в которой, отлучая королеву Елизавету от Церкви, папа Пий V в высокопарных выражениях угрожал тем же и всем баронам, всему населению Англии, если они вздумают исполнять волю этой женщины. Последствием этого явилось усиление законов против "нонконформистов". Но волнение все возрастало. В Англию все прибывали и прибывали беглецы из Нидерландов. Тайно, но усердно готовился новый план переворота, целью которого было слияние королевств Англии и Шотландии под властью католического властелина посредством его брака с Марией. В 1571 году главным заправилой этого дела был представитель английского дворянства Томас, герцог Норфолк, человек, который до тех пор придерживался, по-видимому, протестантизма. Он вел тайные переговоры с Испанией и с папой, но английское правительство тоже не дремало.

Прежде чем испанцы успели разрешить вопрос, сейчас ли посылать в Англию свои войска или подождать, пока заговорщики схватят Елизавету, герцог Норфолк был арестован и в совете пэров признан виновным в государственной измене, а затем казнен на Тоуэрхилле. Борьба протестантов и католиков разгорелась еще сильнее. С одной стороны, восстали: во Франции гугеноты, в Нидерландах - мятежники, в Англии - королева Елизавета, а с другой - король испанский, партия Гизов (во Франции), Альба (в Нидерландах) и королева шотландская - в заточении.

Елизавета вынуждена была сразу обратить свою политику против Рима и испанцев. Это еще более разожгло фанатическую преданность противной партии католицизму, которая ни перед чем не останавливалась. Самыми ярыми приверженцами последней были воспитанники или эмиссары Реймской семинарии, которые, начиная с 1580 года, стали появляться в Англии в переодетом виде. Они поддерживали и разжигали фанатизм католической партии, указывали на королеву, томившуюся в заточении, как на законную наследницу английского престола и предсказывали, что в ближайшем будущем испанцы вторгнутся в пределы Англии. В Англии до этого времени жилось довольно мирно, но чем сильнее разгоралась вражда католиков и протестантов, тем беспокойнее становилось население, принадлежавшее частью к той, а частью к другой стороне. Законы против католиков становились день ото дня неумолимее. На какие крайности были способны эти фанатики, ясно доказало убийство герцога Оранского в Нидерландах в 1584 году. Тогда еще ревностнее в Англии стали все уповать на близость переворота и считать его центром Марию, заточенную королеву шотландскую. Из среды народа и дворян возникло "общество" (Association) для охраны жизни и прав Елизаветы. Утвержденное в 1585 году парламентом, оно тотчас же издало постановление, направленное против Марии и ее притязаний на престол Елизаветы.

Это постановление гласило, что тот, в чью пользу посягнули бы на жизнь или на королевские права Елизаветы, должен лишиться жизни. Очевидно, это был намек на Марию, которую таким образом пугали плахой. Один из семинарских реймских священников во время своего пребывания в Лондоне привлек на свою сторону некоего Антония Бэбингтона. Исполненный рыцарской отваги и преданности к несчастной королеве-католичке, Бэбингтон стал во главе нового тайного и дерзновенного предприятия, целью которого было схватить и убить Елизавету. Он же вошел лично в сношения с Марией и как последняя не отпиралась потом на суде от участия в заговоре с целью лишить Елизавету жизни, она все-таки была его соучастницей, потому что хотела завладеть английским престолом. Очень может быть, что она и не знала об этом намерении своих приверженцев, но все же она считала себя вправе защищаться, если на нее нападали, да и сам захват престола заключал в себе стремление устранить Елизавету.

При врожденном уме и искусстве притворяться, каким была одарена Мария, довольно трудно себе представить, чтобы она могла не знать об окружавшем ее шпионстве. А между тем, у государственного секретаря Елизаветы, Уольсингтона, оказались в руках ее письма к Бэбингтону, к главному протектору заговора в Мадриде и к проживающим во Франции изгнанникам-епископам. Уольсингтон нарочно не сразу накрыл виновных, а дал сначала развиться переписке для того, чтобы вернее захватить их врасплох. Затем были схвачены сначала Бэбингтон и Баллард, а затем и остальные лица, причастные к заговору. Все были подвергнуты строжайшим наказаниям, на какие только способны были люди в те варварские времена.

Лучше не останавливаться на отвратительных, чудовищно-жестоких сценах, которые происходили на площади Линкольнс-Инн-Фильдса 20 и 21 сентября 1586 года. Но самое ужасное, самое отвратительное в этом зрелище было то, что на нем присутствовало духовное лицо, убеждавшее измученных пытками страдальцев-католиков вернуться в лоно протестантской Церкви, и это происходило в ту самую минуту, когда они были уже на плахе и палач тянул из них жилы!..

Процесс Марии

Тем временем были арестованы секретари Марии, а затем и начат процесс против нее лично. Комитет, составленный из государственных деятелей и ученых, знатоков закона, призвал ее к допросу.

Чтобы не показать вида, будто она скрывает свою вину, Мария отвечала прямо и открыто, опираясь на свои права законной наследницы престола.

Комитет признал ее виновной и достойной смертной казни. Парламент утвердил приговор, но Елизавета не решилась его подписать, и это было вполне естественно. Ей было особенно жутко и даже опасно соглашаться на казнь представительницы королевского потомства и, вдобавок, ее родственницы. Тогда, после долгих обсуждений, решено было дать понять сэру Амиасу Полету, которому был поручен надзор за пленной королевой, что хорошо было бы, если бы он нашел кого-либо, кто тайно уладил этот страшный, скользкий вопрос, отправив Марию на тот свет тем или другим негласным способом. Сэр Полет, как истый христианин и пуританин, с негодованием отверг это предложение.

Казнь Марии в 1587 г.

Но тут подоспело покушение на жизнь Елизаветы, к счастью для нее, обнаруженное вовремя. Это сподвигло ее на решительные действия. Она подписала приговор, который и был приведен в исполнение в феврале 1587 года, в Фотеринге. Мария встретила смерть с твердостью, достойной, как она сама выражалась "внучки Генриха VII, вдовствующей королевы Франции и миропомазанной королевы Шотландии". Причиной ее твердости, помимо всего прочего, была и стойкость ее религиозных убеждений, а отнюдь не те муки девятнадцатилетнего заточения, которым приписывает великий немецкий поэт ее равнодушие к смерти. Ее, как и всех других, напутствовал перед смертью протестантский священник. Также как и после казни других жертв, палач потряс в воздухе ее головой, с громким возгласом: "Да, погибнут так же все враги королевы!"

Мария была казнена на сорок шестом году жизни.

Возражения против казни ее королевской особы, высказанные многими державами, были отчасти сделаны для виду. В сущности же, никто - не только посторонние, но даже ее родной сын, король Шотландии - не возмутились совершенным над ней кровавым судом.

Иаков IV с детства не был особенно привязан к своей матери, рано был разлучен с ней и, вдобавок, знал, что и она сама не питает к нему никаких нежных чувств. В Шотландии, также как и везде, весть о казни Марии не привлекла особого внимания. В те времена не только среди грубых горцев, но и повсеместно жестокость, как и всякие другие крайности, была делом обычным.

Поэты, воспевшие Марию в более поздние времена, совершенно случайно придали верное освещение этому делу. Они смотрят на него как на войну Марии Стюарт с "ересью", как величали протестантскую веру ослепленные и фанатически преданные католицизму Филипп II, Альба, Гизы и Сикст V. Она вела эту войну все время, сидя в заточении и по военным же законам должна была подвергнуться за это казни. В этом отношении казнь ее была делом естественным и правым. Ее смерть была радикальной мерой безопасности для Англии, население же увидело в ней залог мира и тишины, а, следовательно, и благоденствия для всей страны.

Филипп II

Но этой стране еще рано было рассчитывать на мир. Свои права на английский престол Мария завещала Филиппу II при условии, если ее сын не обратится к прежней вере. Уже давно враждовали между собой испанцы и англичане, давно беспокоили испанцев морские набеги англичан. Особенно же возмутил их поступок одного из героев этой морской войны, Фрэнсиса Дрейка, самого видного и неустрашимого из представителей пиратских наклонностей английского правительства.

Фрэнсис Дрейк. Гравюра работы Николая де Лармессена

Он ворвался в гавань Кадикса и уничтожил все стоявшие там суда. А тут еще и казнь Марии Стюарт, взывающая к мщению, и Филипп II решился, наконец, привести в исполнение свое давно задуманное вторжение в Англию, чтобы быстро и неожиданно пресечь козни Елизаветы.

Как известно, управление Нидерландами принял на себя в 1578 году герцог Пармский, которому удалось отвоевать обратно большинство отнятых у Нидерландов провинций. В 1584 году принц Оранский пал в Дельфте от пули убийцы фанатика-паписта, Балтазара Жерара, а в следующем, 1585 году, после продолжительной осады, герцог Пармский овладел Антверпеном, а благодаря его падению и всеми южными провинциями. В том же году Елизавета отправила на помощь северной части Нидерландов союзные войска под предводительством своего любимца Лейстера. Он довольно долго занимал вверенный ему пост штатгальтера [Штатгальтер - (нем. Statthalter), наместник главы государства в исторических Нидерландах (статхаудер), в землях Австрийской империи (затем Австро-Венгрии), в фашистской Германии (т. н. имперские штатгальтеры)], но мало принес на нем пользы, и в 1587 году сложил с себя это звание. Тогда герцог Пармский, выдающийся полководец того времени, задумал овладеть также и северными провинциями Нидерландов.

Граф Лейстер. Гравюра работы К. Сихема

Армада. 1538 г.

Тем временем Филипп II всей душой стремился к завоеванию Англии и в этих целях заключил с папой Сикстом V договор, в котором значилось, что он, Филипп II, будет править Англией, как папским ленным владением. Не могло быть уже ни малейшего сомнения в том, что высадка испанцев на английском берегу привлечет на свою сторону все католическое население Англии. В испанских и южнонидерландских гаванях шли спешные приготовления к этому смелому предприятию. Но в то же время не прекращались и переговоры о мире. Наконец, все было готово. Папа вручил вождям этого гигантского флота свое духовное оружие - грамоты и воззвания. И в июле 1588 года испанская армада вышла в море из гавани Корунья в Галиции. Она состояла из 130 больших судов, на которых было 19 290 солдат, 2000 орудий, 8350 матросов и 2080 человек рабов, служащих на галерах. Во главе армады стоял Перец Гуссман, герцог Медина Сидония. Испанский народ, возбуждению которого способствовали сорокадневные молитвы, крестные ходы и горячие проповеди, которым так ревностно предаются католики, восторженно и благоговейно проводил свой флот в дальний путь. Папа Сикст V не пожалел для него даже своих сокровищ, хранившихся в замке Св. Ангела.

Только теперь англичане почувствовали ту опасность, которая уже давно им угрожала. Они также спустили на воду свои корабли, часть которых уже крейсировала у берегов Нидерландов. Главная же часть флота находилась в Плимуте, под предводительством адмирала Чарльза Говарда. Между тем, все английское королевство, в том числе и католическая часть населения, поднялось, как один человек, на защиту своей королевы. Дворяне со своими фермерами и подданными и даже именитые лорды католического вероисповедания сплотились и соединенными силами предоставили в распоряжение Елизаветы, для ее личной охраны, 34 000 войска и 2000 лошадей. Когда королева появилась в Тильбери (в графстве Эссекс) в устье Темзы для того, чтобы их принять, у нее в наличии было еще 130 000 человек вооруженных и способных носить оружие, не считая военной силы, которую предоставил один только Лондон. Даже король Шотландии, Иаков VI, и тот предоставил все свои силы и себя самого в распоряжение Елизаветы.

31 июля англичане завидели вдали перед Плимутом плавучие башни испанской флотилии. Английский адмирал уклонялся от битвы. Испанцы повернули на восток, в направлении канала. Их паруса виднелись на протяжении семи английских миль. Английские суда последовали за ними и не раз им довелось померяться силой с испанскими судами. Но это были лишь незначительные стычки, после которых армада двинулась к окрестностям Кале с целью соединиться близ Дюнкирхена с военными силами герцога Пармского и, таким образом, приступить к осуществлению своего плана. Но этому соединению не суждено было состояться. Герцог Медина Сидония оказался недостаточно предусмотрительным и отважным для этой миссии. В Кале его встретил английский адмирал во главе 140 военных судов, и это количество ежедневно увеличивалось, благодаря царившему среди англичан энтузиазму. В ночь на 8 августа на испанскую флотилию двинулись восемь брандеров. С напряженным вниманием следили за ними с палуб оставшихся позади судов. Но вот темные воды вспыхнули ярким светом, раздались громкие, отчаянные крики на вражеских судах, и они бросились врассыпную, спасаясь каждый поодиночке, не думая о других. Таким образом рассеялся во все стороны храбрый флот, "Непобедимая Армада"!

Нидерландская медаль в память об Армаде, 1588 г.

Afllavit Deus

Итак, грандиозное предприятие испанцев потерпело поражение. Им оставалось только думать о том, как бы убраться благополучно восвояси. Но и эта удача выпала далеко не всем. Часть испанских судов, огибая северный берег Великобритании, потерпела крушение у берегов Шотландии, откуда потерпевшие были отправлены шотландскими властями в Нидерланды. Часть людей, выброшенных на ирландский берег, попала, пожалуй, в дружественные руки. Но хуже всего пришлось тем, кого рок привел к английским берегам. Озлобленные, полные восторженного чувства обожания к своей повелительнице, англичане всю свою ненависть излили на несчастных, попавших к ним в руки,- их безжалостно мучили и терзали.

Более чем простое чувство самообладания заставляло Филиппа II благодарить Бога за то, что не случилось еще более худшего. Казалось, уж что могло быть хуже гибели и посрамления "Непобедимой Армады"? Несомненно, искреннее и горячее его молитв были молитвы, возносившиеся к Богу из каждого дома ревностных протестантов и приверженцев Елизаветы. Отнятые у испанцев знамена были торжественно водворены в храме Св. Павла, а въезд Елизаветы в Лондон между шпалерами цеховых и сословных знаков этого города был настоящим триумфальным шествием. Поражение гигантского неприятельского флота, угрожавшего свободе протестантизма и английского народа, еще более усилило убеждение протестантов, что Божий Промысел на их стороне, что "Бог Всемогущ дуновением Своим (afflavit Deus) развеял врага, как прах".

Торжество протестантизма

Таким образом был разрешен религиозно-военный вопрос, столь важный для всей Северной и Северо-Западной Европы. С 1578 по 1618 год для населения Англии, Шотландии и Северных Нидерландов настали более спокойные времена. Но Франции еще предстояла ужасная борьба, прежде чем она могла пользоваться миром и благоденствием, а над Испанией как бы тяготела небесная кара, которая слышится в изречении Св. Писания: "Имея уши слышати" - не слышит, и "имея очи видети" - не видит.

Прежде чем приступить к истории смежного с Францией и Нидерландами Германского государства, начиная с 1555 года, мы обратим внимание на вышеупомянутые земли и на события, волновавшие их в период до 1618 года.

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел история