Путилов Б. Эпическое сказительство: Типология и этническая специфика

ОГЛАВЛЕНИЕ

Предисловие 7

Часть первая: Сказитель и эпическая среда 12
Обучение и воспитание эпического певца 12
Миф о чудесном даре 45
Сказитель после «школы» 68
Типология исполнительского искусства 78
О социальном статусе певца 128

Часть вторая: Сказитель и эпический текст 143
Состояние проблемы 143
По следам живых традиций 152
Сказительские школы 174

Часть третья: Былинные сказители 178
Введение в проблематику 178
Варьирование былинных текстов и эпический стих 185
Типология вариативности сказительских текстов 212
Сказители — «ученики» и «учителя» 230

Литература 277
Summary 290

ПРЕДИСЛОВИЕ

Устный поэтический эпос в его исторически сложившихся типологических формах (сказания мифологического и архаического типа, поэмы и песни «классического» типа, поздние песни героико-исторического характера, баллады) принадлежит к вершинным достижениям фольклорного творчества, являясь предметом законной гордости народов, некогда создавших его и столетиями его хранивших.
За редкими исключениями, эпическая традиция всех народов поддерживалась, передавалась из поколения в поколение, творчески развивалась благодаря наличию в народной среде специальных знатоков эпоса: они воспринимали от старших поколений эпическое наследие, хранили его в своей памяти, чтобы исполнять сказания и песни и передавать их новым поколениям; они были носителями эпического знания и эпической памяти (и то и другое не ограничивалось знанием текстов и умением их пропеть либо пересказать), им было дано искусство воспроизведения эпоса в традиционных устных формах.
Эпическая традиция была всегда достоянием отдельных одаренных и специально обученных личностей.
В каждой традиционной этнической культуре существовали свои типовые термины, которыми называли знатоков и исполнителей эпических сказаний. Иногда такие термины были производными от названия эпических жанров: олонхосуты у якутов (от названия эпических поэм — олонхо), улигершины у бурят (от термина «улигер»), дастанчи у узбеков (от термина «дастан»), жырау у казахов (от термина «жыр») и др. Термины, обозначающие типы певцов, могли производиться от названий крупных эпических памятников: манасчи у киргизов (от эпоса «Манас»), гуруглихоны у таджиков (от «Гуругли»), джангарчи у калмыков (от «Джангара»), Встречаются также термины, связанные с характерными особенностями исполнения: кайчи у

алтайцев, у шорцев, хайджи у хакасов (от «кай», «хай» — специфической манеры гортанного пения). В других культурах термины вели происхождение от названий музыкальных инструментов, которыми сопровождалось исполнение эпоса: гусляры у южных славян (от «гусле»), кобзари у украинцев (от «кобзы»). Наконец, есть термины, значимые сами по себе: бахши, акыны и шайры у народов Средней Азии, ашуги — у туркмен, азербайджанцев, армян, сэсэны у башкир, чичяны у татар и др.
Варианты названий эпических певцов в некоторых традиционных культурах заключают существенные оттенки значений. Так, в Древней Греции различали аэдов и рапсодов: первые считались создателями поэм, они обладали даром импровизации, вторые были исполнителями, хотя и не лишенными элементов личного начала. Термин «шайр» относился к певцам, которые были способны создавать свои варианты сказаний и даже новые поэмы. С термином «акыны» связывается способность к мгновенным импровизациям и участие в айты-сах — соревнованиях певцов.
Уже наличие такого рода терминов указывает на то, что, хотя каждый певец так или иначе нес печать индивидуальности, отражая в своем искусстве свои вкусы, художественные склонности, черты собственной психологии и биографии, — все эпические певцы данной этнической традиции составляли единый тип (с возможными внутренними подразделениями на подтипы), им были свойственны общие универсалии, относившиеся к характеру того эпоса, какой они знали, и к исторически сложившимся нормам обучения, овладения традицией, исполнительскому ритуалу и проч.
Более того, в мировой науке об эпических певцах накопилось достаточное количество фактов, чтобы говорить о типе эпического певца в масштабах всей известной нам мировой культурной традиции. В русской науке постепенно сложился специальный термин для обозначения такого типа — независимо от этнической принадлежности — «сказитель», а весь комплекс типовых явлений, с ним связанных, стал называться сказительством.                                              .
Проблема сказителя и сказительства, как специфического феномена традиционной устной культуры, получила свое достаточно четкое обозначение во второй половине XIX в., в первую очередь благодаря наблюдениям и исследованиям российских ученых (В. Радлов, П. Рыбников, А. Гильфердинг и их последователи). Так называемая русская школа фольклористики выделялась, в частности, своим пристальным вниманием к сказитёлю и его роли в судьбах эпической традиции. В советское время этот интерес был подхвачен в тех национальных республиках и областях, где все еще оставался живой традицией эпос в его различных формах. Таких очагов живого эпоса в нашей стране оказалось на редкость много: это были районы Средней Азии, Сибири, Крайнего Севера; Закавказья и Северного Кавказа, Молдавии, Украины, Поволжья, Русского Севера, Карелии...
Своими путями возникал и развивался интерес к скази- тельству в зарубежной науке — отчасти он вызывался существованием живых традиций (в Китае, Монголии, в других странах Азии, в Африке, Океании), отчасти питался стремлением по-новому подойти к старым вопросам науки (гомеровскому вопросу, например). У истоков интереса к живой эпической традиции XIX столетия в Европе стоят издания сербского и черногорского эпоса, которые открыли десятки талантливых певцов с их неповторимым искусством (сборники Вука Караджича, Симы Милутиновича, Петра Негоша и др.). Наиболее ярким и продуктивным порождением этого же интереса уже в наше время явились работы американских ученых М. Пэрри и А. Лорда, начало которым положили их экспедиции 30-х гг. в Югославию. Теперь мировую известность и популярность получила школа Пэрри—Лорда с ее преимущественным вниманием к «технике» сложения и живого функционирования эпоса, к универсалиям сказительского искусства [см.: Лорд, 1994; Путилов, 1994а, 19946].
Абсолютное большинство работ было посвящено исследованию отдельных национальных типов сказителей или даже конкретных певцов: в этом последнем случае преобладало внимание к биографиям, к личному вкладу цевца в эпическое творчество, к отражению его личности в эпосе и т.д. Как мы увидим, здесь не обходилось без преувеличений и односторонних выводов. Относительно типологии сказительского искусства в рамках национальных традиций наукой накоплен большой материал — и именно он позволил автору настоящей книги решиться на опыт критического обобщения накопившихся данных.
К сожалению, приходится признать, что и наша отечественная, и зарубежная наука сделала далеко не все, что должна была и могла сделать. Проблема сказителя и сказительства, по существу, не занимала в эпосоведении центрального места, уступая его проблемам генезиса и истории эпосов, их содержания И поэтики. Работа по записи эпических текстов редко сочеталась с работой по изучению певца — его отношения к своему репертуару, вопросов обучения, усвоения, особенностей исполнения, вариативности и проч. Певец в редких случаях становился объектом вдумчивой экспериментальной работы, «погоня» за новыми записями мешала длительным контактам исследователей с певцами. Подлинный перелом в этом плане совершили М. Пэрри и А. Лорд [Lord, 1960; Serbo-Croatian..., 1974; Лорд, 1994].
Исследования искусства певцов нередко основывались не столько на экспериментальном материале, сколько на последующем анализе текстов.
У большинства собирателей живого эпоса не было тщательноv разработанной программы изучения сказительства и отлаженной его методики. Отсюда — случайный характер ряда наблюдений, имеющих важнейшее значение, преобладание попутных сообщений вместо вдумчивого (на месте) анализа. Относительно многих, еще недавно живых, эпических традиций мы вовсе не располагаем более или менее достаточными сведениями о сказителях и их искусстве.
Увы — в большинстве случаев такие проблемы уже невосполнимы, поскольку живые сказительские традиции угасли либо трансформировались настолько, что судить о «классическом» их состоянии по новейшим данным было бы неосторожно.
Разумеется, все это — не в укор нашим предшественникам: они совершили великое дело, донеся до нас крупицы (а иногда и пласты) свидетельств, драгоценные факты, наблюдения... Не их вина, что в недавнем прошлом наука не располагала техническими средствами для полноценных записей эпоса, для увековечения самих сказителей, моментов их исполнения и т.д. Да в конечном счете и не их вина, что только в последние десятилетия проблема сказительства обрела должные масштабы, обросла программными разделами, высветилась в своем историческом значении и встала на прочные методические основы.
Увы — фольклористику не в первый раз в ее истории преследует фактор времени: только-только мы вооружаемся должным образом для исследования большой проблемы — а предмет исследования перестает существовать.
Автор предлагаемой книги попытался собрать, систематизировать и осмыслить факты, относящиеся к различным эпическим традициям, и выявить типологические универсалии, которые за этими фактами стоят. Естественно, что в первую очередь он использовал материалы отечественного эпосоведения, а также — зарубежные исследования, относящиеся к «живому» эпосу. Частично автор мог опереться и на собственные наблюдения, явившиеся результатом его знакомства с живыми сказительскими традициями русских, южных славян, народов Океании.

Б. Н. Путилов
ЭПИЧЕСКОЕ СКАЗИТЕЛЬСТВО

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
МУЗЕЙ АНТРОПОЛОГИИ И ЭТНОГРАФИИ им. ПЕТРА ВЕЛИКОГО (КУНСТКАМЕРА)
ИССЛЕДОВАНИЯ ПО ФОЛЬКЛОРУ И МИФОЛОГИИ ВОСТОКА
СЕРИЯ ОСНОВАНА в 1969 г.
РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ
Е.М. Мелетинский (председатель) С.Ю. Неклюдов (секретарь)
Е.С. Новик Б.Л. Рифтин С. С. Цельникер
ИЗДАТЕЛЬСКАЯ ФИРМА «ВОСТОЧНАЯ ЛИТЕРАТУРА» РАН
Б. Н. Путилов
ЭПИЧЕСКОЕ СКАЗИТЕЛЬСТВО
ТИПОЛОГИЯ И ЭТНИЧЕСКАЯ СПЕЦИФИКА
МОСКВА 1997
ББК 63.5 П90
Издание осуществлено при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ) согласно проекту № 97-01-16422
Редактор ИИ. ТИМОФЕЕВА
Путилов Б.Н.
П90 Эпическое сказительство: Типология и этническая специфика. — М.: Издательская фирма «Восточная
литература» РАН, 1997. — 295 с. — (Исследования по фольклору и мифологии Востока).
ISBN 5-02-018003-3
Монография Б.Н. Путилова представляет собой обобщающее теоретическое исследование комплекса проблем, связанных с искусством мастеров устного эпоса. В книге, основанной на материалах эпоса народов Европы, Азии, Океании, Африки, на наблюдениях многочисленных отечественных и зарубежных исследователей и на полевых материалах самого автора, специальные разделы посвящены обучению сказителей, освоению ими эпического мира и овладению «эпическим знанием», расширению репертуара. Рассматриваются легенды о получении певцами эпоса «чудесного дара» сказительства. Подробно описывается искусство исполнения эпических сказаний, его ритуальный характер, взаимоотношения певца с аудиторией. Значительный раздел книги посвящен проблеме «Сказитель и эпический текст»: на многочисленных примерах автор подтверждает теорию Пэрри—Лорда, согласно которой эпические певцы не держали в памяти заученные тексты, но всякий раз воссоздавали их как бы заново, опираясь на специфическую технику поэтики эпоса.
Книга содержит типологическую характеристику искусства варьирования текстов при сохранении традиции и опоре на нее. Наиболее подробно эта проблема рассмотрена на фактах творчества былинных сказителей.
ББК 63.5
© Б.Н.Путилов, 1997 © Издательская фирма
«Восточная литература» РАН, 1997

SUMMARY

The title of the book «Epic skazitel’stvo: typology and specificity» implies the word «skazitel’stvo» (an abstract noun, derived from the word «skazitel’») in the widened meaning. «Skazitel’» originally meant a singer of Russian epic songs — bylinas, but later became a scientific term, denoting an epic singer of any tradition, of any ethnic milieu.
World science accumulated a considerable amount of material concerning national tradition of skazitel’stvo for peoples of Europe, Asia, Oceania and Africa. This created possibilities for comparative study of the basic aspects of skazitel’styp as a cultural phenomen, for bringing out of general universalia and their various ethnic realizations. The book offers an attempt at such a typological study.
The first part is called «Skazitel’ and epic milieu». Its first section (p. 12—44) is «Teaching and training of an epic singer». One should distinguish between the training proper (which ends with the first performance) and the enlargement and perfection of a singer’s skill (which lasts through all his life). Different cultures have their own types of training, but all of them have one feature in common: the would-be singers belong to the milieu, where epic is created, originally, from childhood (and childhood is a proper time to start learning); an «alien» cannot become a skazitel’. There are two major ways known of training a singer. The first, and the more widespread one (typical of the South Slavs, Russian North, the Mongols, most of Siberia) is primarily self-training. The children acquire skills of a singers as naturally as household and working ones. From the earliest age they listen to performers, observe them handling, musical instruments, memorize texts, music, movements of fingers, then start to imitate them (sometimes «performing» for smaller children). With this kind of training, a poetic atmosphere in the family is very important, and skazitel’ dynasties are very frequent. The second type
(typical of Ukraine and some Central Asian and Siberian regions) is studying with a teacher. A professional singer finds (or chooses) his own pupil, devotes special time to him, uses approved methods, conducts him to a certain level and lets him «graduate». There exist close links between a teacher and a pupil, which do not terminate at the end of study. The moment of becoming a trained, professional singer is often accompanied by a certain initiation rite. Both kinds of training have a lot of variants in different ethnic traditions and may sometimes be combined. The result of training was not just an ability to reproduce a text, however long, by heart, by the knowledge of epos as a whole and. the ability to reproduce this very knowledge.
The second section — «The myth of the miraculous gift» (p.45— 67) deals, first of all, with the popular concepts of acquiring the art of epic performance. According to various traditions, it happens with the help of supernatural power (often by their call or order, given in a dream), with the help of famous dead singers. Skazitel’s can be considered the chosen of gods or spirits. The author claims, that certain aspects of a skazitel’s art (both in obtaining and functioning) cannot be completely explained rationally. The traditional beliefs in the miraculous acquirement of epic art naturally ascribed the miraculous power to it: the performance of epics is used to heal, to placate or exorcize spirits, to ensure a good hunt or harvest, stop an epidemic etc. This aspect manifests the deep typological and genetic connection between an epic singer and a shaman.
The next section, «А skazitel’ after “school”» (p.68—77) deals with the development of a singer after the end of the training. It consisted mainly of enlargement of his repertoire, enriching his store of epic instruments (formulas, loci communes etc.) and perfection of narration technique. The high level of skazitel’stvo is kept by professionals and masters, wholly devoted to their art. The principal way of obtaining new epic pieces is oral, through listening to other skazitel’s. The best singers could memorize a new piece after one hearing. In some traditions singers can borrow new texts from books. This gives new impulses to the living epics, but, on the other hand, puts an end to' historical study by oral tradition. The interpretation of a written text by a skazitel needs an experimental study.
The section «Typology of performing art» (p.78—127) describes the social aspects of performance, their occasions, places, seasons and times of day (and corresponding restrictions), length, preparations and accompanying rites, waiting for inspiration, special kinds of beginning the performance, the relations between the performer and the audience. It also deals with the process of performance itself. It is a «theatre of one actor», differing between ethnic traditions, separate schools and individual performers. There are different correlations between recitation and singing, between verse and prose; the role of instrumental accompaniment can also vary. The voice of a skazitel’ is capable of a great intonational variety, it must have a great tembre scale and great strength. Musical instruments were often considered sacred and the process of their making magical. There are different traditions of mimic and altogether expressive accompaniment, some demanding perfect calmness and repose, some requiring a lot of gesticulation and emotionality.
The concluding section of the first part is «Concerning the social status of the singer» (p. 128—142); it deals with kinds of remuneration (in various traditions and according to the degree of professionally epic art can be either basic means of livelihood or coincide with ordinary occupations; sometimes feasting, honour and glory were the only reward), with social belonging of skazitel’s and ideology of different types of epos in different traditions and epochs, with relations between singers and aristocracy. The author claims, that, contrary to Marxist and other sociological dogmas, epic ideas have a generally national character, and epic was a part of national consciousness in general.
The second part is called «The skazitel’ and the epic text». Its first section is «The state of the problem» (p. 143—151). The basic questions in study of epics are: what is the text in consciousness and empirical activity of a singer? How does he absorb the epic texts, what and how does he hold in memory? Is the process of performance a purely artistic act or something else? What can be the difference between acts of performance of the same piece by the same singer? Etc, etc. It was the Russian school in folkloristics, which asked these questions first and tried to find the answers. The author reviews critically the ideas of different Russian scientists and analyses in detail the Parry-Lord theory, which he consideres leading in current science.                                .
The section «Tracing the living traditions» (p. 152—173) gives a detailed history of folkloristic field work, which was, done by many scientists in various ethnic milieus, concerning the questions above, especially concerning the degree of improvisation in epic art and its role.
The last section of the second part is «Schools of skazitel’stvo» (p. 174—177). The concept «school» has two meanings in folklore studies: the succession of pupils’ traditions and the complex of common regional specific features. The first meaning is usually applied to those traditions, where the training of singers was professional. Altogether, it is difficult sometimes to trace the schools in the first sense and to distinguish them from schools in the second.
The third part is called «Bylina skazitel’s». The Russian (mainly North Russian) skazitel’stvo provides us with a great amount of material: a lot of texts, taken by a lot of collectors from a lot of singers of various regions during 90 years. Now the living epic tradition on the Russian North is completely extint, and scholars of today, with their new methods and ideas, can appreciate both the extraordinary value of this inheritance and its inevitable drawbacks. The task of the Russian folklorists, who will never work in the field, is to study everything left by their predecessors and to read all the available texts anew.
The first section is «Varying of bylina texts and the epic verse» (p. 185—211). The author analyses bylina texts by an outstanding dynasty of the Ryabinins. Their texts are extremely stable as to compositions and succession of episodes. But the bylinas of the dynasty founder had no canon text, so, his successors had to notice manifold variations, but could not learn them by heart. The texts by the Ryabinins have a lot of varieties inside separate lines, phraseological or semantic units. Comparing different variants of «the same» stanzas shows, that at each performance they sort of appeared anew, and it is impossible to tell «primary» and «secondary» variants. Russian bylinas use plenty of formulae (or formula expressions), which can be easily inserted into various metric situations and help in constructing a verse. It is not enough for a skazitel’ to keep many formulae in mind; he must be able to make them work, to put them in a semantic and metrical context, i.e., to have a full knowledge of the «formula grammar». Different singers use formulae to a different extent. The author consideres the A. Gilferding theory about the difference between the «typical» and «transitive» loci and comes to the conclusion, that a singer has the same task in both cases: to construct a verse and to connect it to others; he just have more formulae «at hand», when dealing with the typical loci. Moreover, any epic situation, action, state, move can receive a formula expression and thus join the so called typical loci. The bylina language is one, its grammar is one, and the laws of the verse construction are the same for the whole narration.
The second section is «Typology of variability in the skazitel’ texts» (p.212—229). The author compares singers, who are liable to making changes in quite a different degree, analyses the correlations between the content and expressive means. The author considers a skazitel’ as a keeper of bearer of «epic knowledge», which provides a lot of possibilities for varying, but is restricted in more or less rigid frame and ensures the life of epos.

Серия «Исследования по фольклору и мифологии Востока», выпускаемая Издательской фирмой «Восточная литература» с 1969 г., знакомит читателей с современными проблемами изучения богатейшего устного творчества народов Азии, Африки и Океании. В ней публикуются монографические и коллективные труды, посвященные разным аспектам изучения фольклора и мифологии народов Востока, включая анализ некоторых памятников древних и средневековых литератур, возникших при непосредственном взаимодействии с устной словесностью. Значительное место среди изданий серии занимают работы сравнительно-типологического и чисто теоретического характера, в которых важные проблемы фольклористики и мифологии рассматриваются не только на восточном материале, но и с привлечением повествовательного искусства других, соседних регионов. В рамках серии публикуется и ряд теоретических исследований, существенно важных для развития современной науки о фольклоре. В ряду таких книг находится и предлагаемая читателям книга Б.Н.Путилова «Эпическое сказительство: Типология и этническая специфика».
Книги, ранее изданные в серии «Исследования по фольклору и мифологии Востока»:
В.Я.Пропп. Морфология сказки. 1969.
Г.Л.Пермяков. От поговорки до сказки. (Заметки по общей теории клише). 1970.
Б.Л.Рифтин. Историческая эпопея и фольклорная традиция в Китае (устные и книжные версии «Троецарствия»). 1970.
ЕЛ.Костюхин. Александр Македонский в литературной и фольклорной традиции. 1972.
Н.Рошияну. Традиционные формулы сказки. 1974.
НА.Гринцер. Древнеиндийский эпос. Генезис и типология. 1974.
Типологические исследования по фольклору. Сборник статей памяти Владимира Яковлевича Проппа (1895—1970). Сост. Е.М.Мелетинский и С.Ю.Неклюдов. 1975.
Е.С.Котляр. Миф и сказка Африки. 1975.
СЛ.Невелева. Мифология древнеиндийского эпоса. (Пантеон). 1975.
Е.М.Мелетинский. Поэтика мифа. 1976.
B. Я.Пропп. Фольклор и действительность. Избранные статьи. 1976.
Е.Б.Вирсаладзе. Грузинский охотничий миф и поэзия. 1976.
Ж.Дюмезиль. Осетинский эпос и мифология. Пер. с франц. 1976.
Паремиологический сборник. Пословица, загадка (структура, смысл,
текст). Сост. Г.Л.Пермяков. 1978.
О.М.Фрейденберг. Миф и литература древности. 1978.
Памятники книжного эпоса. Стиль и типологические особенности. Под ред. Е.М.Мелетинского. 1978.
Б.Л.Рифтин. От мифа к роману. (Эволюция изображения персонажа в китайской литературе). 1979.
C.Л.Невелева. Вопросы поэтики древнеиндийского эпоса. Эпитет и сравнение. 1979.
Е.М.Мелетинский. Палеоазиатский мифологический эпос. Цикл Ворона. 1979.
Б.НЛутилов. Миф-обряд-песня Новой Гвинеи. 1980.
М.И.Никитина. Древняя корейская поэзия в связи с ритуалом и мифом. 1982.
B.Тэрнер. Символ и ритуал. Пер. с англ. 1983.
М.Герхард. Искусство повествования. (Литературное исследование «1001 ночи»). Пер. с англ. 1984.
ЕС.Новик. Обряд и фольклор в сибирском шаманизме. Опыт сопоставления струюур. 1984.
C.Ю.Неклюдов. Героический эпос монгольских народов. Устные и литературные традиции. 1984.
Паремиологические исследования. Сборник статей. Сост. Г.Л.Пермяков. 1984.
Е.С.Котляр. Эпос народов Африки южнее Сахары. 1985.
Зарубежные исследования по семиотике фольклора. Пер. с англ., франц., румынск. Сост. Е.М.Мелетинский и С.Ю.Неклюдов. 1985.
ЖДюмезиль. Верховные боги индоевропейцев. Пер. с франц. 1986. Ф.Б.Кёйпер. Труды по ведийской мифологии. Пер. с англ. 1986.
Н.А. Спешнее. Китайская простонародная литература. (Песенно-повествовательные жанры). 1986.
Я.Э.Голосовкер. Логика мифа. 1987.
Архаический ритуал в фольклорных и раннелитературных памятниках. Сост. Л.Ш.Рожанский. 1988.
Г.Л.Пермяков. Основы структурной паремиологии. Сост. ГЛ.Капчиц. 1988.
А.М.Дубянский. Ритуально-мифологические истоки древнетамильской лирики. 1989.
И.М.,Дьяконов. Архаические мифы Востока и Запада. 1990.
Г.А.Ткаченко. Космос, музыка, ритуал. Миф и эстетика в «Люйши чунь-цю». 1990.
П.Д. Сахаров. Мифологические повествования в санскритских пуранах. 1991.
К.Лидова. Древнеиндийская драма и ритуал. 1993.
Историко-этнографические исследования по фольклору. Сб. статей памяти С.А.Токарева (1899—1985). 1994.
Малые формы фольклора. Сб. статей памяти Г Л .Пермякова. 1994.
Л.М.Ермакова. Речи богов и песни людей: мифо-ритуальные истоки японской литературной эстетики. 1995.
А.Б.Лорд. Сказитель. Пер. с англ. 1995.
М.Э.Матье. Избранные труды по мифологии и идеологии Древнего Египта. 1996.
.

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел языкознание