Болховитинов Н. История США

ОГЛАВЛЕНИЕ

IV. Наука и культура

Глава четырнадцатая. Зарождение американской литературы и искусства

1. Колониальная литература

Развитие американской литературы отмечено рядом особенностей, су-
щественно отличающих ее от общеевропейской литературной традиции,
с которой она, однако, сохраняет общность как в плане идеологии, так
и эстетики, и ее рассмотрение должно в равной мере учитывать как
основные свойства и закономерности развития этой общей модели, так и
те специфические черты, которые свойственны американской литературе
как ее самостоятельному, устойчивому национальному варианту.

Своеобразие американской литературы обусловлено особенностями
формирования нации и исторического развития страны. В силу ее отно-
сительной молодости в ней отсутствует ряд крупнейших художественных
эпох, через которые пролегла магистраль литературного развития Старого
Света. Зачиналась американская литература не с создания национального
эпоса, не на основе устной традиции, а как литература письменная, в ко-
торой фольклор возник на позднейших стадиях развития. Она появилась
в результате отпочкования от английской литературы и продолжала от-
дельные намеченные в ней тенденции.

Формирование американской литературы связано с появлением в на-
чале XVII в. первых английских колоний на Атлантическом побережье
Американского континента. Поселенцы прибывали сюда с грузом евро-
пейских культурных и художественных традиций, прежде всего англий-
ских, хотя далеко не на всех стадиях активно обращались к европейско-
му наследию во всей его полноте и многообразии, ограничиваясь — осо-
бенно вначале — малым его сегментом. Исходно во взаимодействии
литературы американской и европейской преобладали связи-истоки, связи-
корни. Связи-влияния проявляются на более поздних этапах, почти пол-
тора столетия спустя — в эпоху Просвещения, обретя значительный раз-
мах лишь в эпоху романтизма.

Особым характером литературных связей обусловлен в значительной
мере эффект «эстетического отставания», присущий начальному периоду
развития американской литературы. Фактически в течение всего коло-
ниального периода на литературной продукции, создаваемой в колониях,
лежит печать подражания. Подражание — одна из важнейших эстетиче-
ских установок молодой литературы. На ранних этапах она еще не ощу-
щает своей отдельности от литературы метрополии. Художественное
сознание развивается в это время под воздействием господствующих в
метрополии норм, не только следуя общему направлению, но и стремясь
в нетронутом виде перенести на новую почву готовые образцы.

Первоначально колонисты почти не чувствовали связи с новым окру-
жением, воспринимая колонию как продолжение «старой родины», а соб-
ственный разрыв с ней считали временным. Расстояние на первых порах
лишь обостряло «родственные чувства», побуждая во что бы то ни стало
сохранять то, что уже зафиксировано в художественном опыте покинутой
родины. Переселенцы в буквальном смысле слова обращали взор назад,
и не только в пространстве, но и во времени. Новейшие явления, возни-
кавшие в литературе метрополии, как правило, мало привлекали внима-
ние колонистов. Эстетически было для них значимо преимущественно то,
что опробовано временем, отстоялось и приобрело силу канона. Своеобра-
зие литературы колоний в этот начальный период связано с появлением
в ней элементов, свидетельствовавших о попытках отражения иных усло-
вий существования, иного исторического опыта. Воздействие американ-
ской действительности — мощный фактор формирования литературы Но-
вого Света.

На одно из ведущих мест в ней выдвигаются жанры, непосредственно
отвечающие потребностям освоения континента. Это всевозможные «опи-
сания», путевые заметки, мемуаристика, дневники и т. п. Как правило,
сочинения подобного рода сочетали в себе разнородные черты, одновре-
менно выступая в роли исторических хроник, географических очерков,
сочинений естествоиспытателей и богословских трактатов, включая экскур-
сы в область мифологии и фольклора аборигенов, зарисовки их нравов и
обычаев. С изложением исторических фактов и событий из жизни коло-
ний соседствовали не уступавшие им в подробности описания флоры и
фауны, особенностей климата и почв, ландшафта и природы, перемежае-
мые рассуждениями морализаторского толка и религиозными пропове-
дями.

Таким образом, «землепроходческие» и мемуарные сочинения, с кото-
рых начиналось формирование литературы, отмечены своеобразным син-
кретизмом, в котором, однако, в отличие от синкретизма европейских
литератур периода возникновения письменности отсутствует легендарно-
мифологический план как формообразующее начало. Первые американ-
ские литературные памятники — это вместе с тем и памятники историче-
ские, ценнейшие источники сведений о социальном и жизненном укладе
колоний, их духовном облике. В их числе прежде всего нужно назвать
хроники капитана Джона Смита «Правдивый рассказ о событиях, слу-
чившихся в Виргинии со времени первого образования колоний» (1608),
«Описание Новой Англии» (1616) и «Общая история Виргинии, Новой
Англии и островов Соммерса» (1624). В последней приводится, в частно-
сти, рассказ о спасении Смита индейской принцессой Покахонтас, став-
ший первым американским национальным мифом.

Важнейшим фактором становления американской литературы явилось
то, что оно проходило на основе не только различных национальных,
но и расовых культур. Отсутствие гомогенности этнического состава на-
селения колоний (а затем Соединенных Штатов) существенно повлияло
на развитие как общественной мысли, так и художественного сознания
нации. Американская литература складывалась на основе взаимодействия
культур трех рас: культуры аборигенов в том виде, какой она обрела к
моменту колонизации, перенесенной на американскую почву европейской
культуры белых поселенцев, в которой ведущее положение занимала
английская традиция, а также перенесенных сюда несколько позднее эле-

552

553

Это «взаимодействие» отнюдь не означало гармонии. Народы, пред-
ставлявшие эти культуры, находились на разных ступенях общественного
развития. Это различие было использовано колонистами для обоснования
превосходства белой расы, т. е. отношения культур были изначально не-
равноправны. Вследствие этого культурные и художественные традиции
индейцев и негров были навсегда лишены возможности естественного,
органического развития.

Литературная карта Америки отмечена множеством потерь, которых
невозможно ни восполнить, ни измерить, ни оценить. Индейская традиция
знала лишь устные, фольклорные формы, и при вымирании племени ухо-
дившее в небытие литературное наследие не оставляло по себе никаких
следов. Несмотря на угрозу истребления, индейские племена упорно со-
противлялись культурной ассимиляции, отстаивая самобытность своей
культуры, препятствуя ее подчинению доминирующей культуре колони-
стов, сохраняя освященные веками легенды, обычаи, ритуалы, верования.

Трагически сложилась на Американском континенте судьба негритян-
ской культуры. Рабы лишились родного языка, что предопределило высо-
кую степень их культурной ассимиляции. Его утрата сделала невозмож-
ным сохранение богатых традиций устного народного творчества с при-
сущей ему образностью. Когда же после приобщения к английскому
языку и христианству появились писатели-негры и в негритянской среде
начали вновь зарождаться фольклорные формы, это — в отличие от ин-
дейцев — происходило уже на основе иной, чужой для них культурной
традиции. Но ассимиляция и в данном случае была далеко не полной.
Негры сохраняли отдельные связи с корнями африканской культуры,
проявлявшиеся в экстралингвистических формах, прежде всего музыкаль-
ных: мелодика, ритмы и т. д.

Тем не менее оттесняемые на задний план традиции искусства або-
ригенов и подвергшихся сильной ассимиляции негров оказали огромное
воздействие на американскую культуру, особенно на передовую общест-
венную мысль, возникшую буквально в первые годы существования ко-
лоний. Соседство культур, рожденных в недрах различных цивилизаций,
стимулировало развитие самобытных черт американской литературы, при-
общая ее к историческому, духовному и эстетическому опыту, который
лежал за пределами европейских культурных традиций.

Важное значение имел для формирования американской литературы
характер эмиграции из Англии, во многом определивший пути развития
американского общества, его идеологию и художественное сознание. В то
время, когда в Америке возникли первые поселения англичан, метропо-
лия переживала период глубинных изменений, связанных с подготовкой
Английской буржуазной революции. Недовольные результатами останов-
ленной на полдороге реформации, буржуазия и значительная часть народ-
ных масс выступили под знаменем пуританства. Жестокие преследования
со стороны официальной церкви вынудили многих пуритан, простившись
с родными берегами, искать укрытия в Америке.

Здесь старые споры вспыхнули с новым ожесточением, однако на этот
раз крайнюю нетерпимость в отношении инакомыслящих проявляло те-
перь пуританство, претендовавшее на роль единственно истинной религии.
Его оплотом стала Новая Англия. Было бы ошибкой полагать, что борьба

направлений реформированной церкви велась исключительно вокруг ре-
лигиозных догматов. Под покровом теологии бурлили политические стра-
сти. Истолкование Библии становилось не только средством утверждения
фундаментальных основ веры, но и откликом на волновавшие всех вопро-
сы общественного бытия.

На протяжении почти целого столетия американская общественная
мысль развивалась едва ли не исключительно в форме религиозных уче-
ний. Согласно представлениям американских пуритан, следовавших догма-
там сурового кальвинизма, искусство и литература не имели смысла сами
по себе. Их единственной целью объявлялось служение религии. Все, что
не было непосредственно связано с нею, считалось безнравственным.
«Обычно пуританин отвергал образность, предназначенную лишь для
того, чтобы ею восхищались, он использовал лишь те средства, которые
могут облегчить понимание истины, причем предпочитал, чтобы они чер-
пались непосредственно из Библии... Все, что задевало чувства настолько
сильно, чтобы помешать сосредоточенной работе ума, казалось ему опас-
ным» 1 .

Утилитаристский подход к искусству, которое мыслилось пуританами
исключительно в «прикладном» качестве, препятствовал развитию свет-
ского искусства. Их враждебность искусству наряду с задачами, которые
выдвигала необходимость освоения континента,— одна из главных причин
того, что в американской литературе XVII в., в которой ведущая роль
принадлежала Новой Англии, слабо представлены художественные жан-
ры. В прозе, помимо названных «записок» и хроник, доминировали жан-
ры богословских сочинений. В поэзии преобладали религиозно-пиетист-
ские мотивы. Драматургия отсутствовала вообще.

Основные черты литературы того времени определялись тем, что в ее
основе лежало сугубо религиозное сознание. Истоком всех жизненных
представлений и высшим авторитетом являлась Библия. Жизнь мыслилась
как проявление божественного предопределения, в силу которого происхо-
дящее есть результат волеизъявления божественной силы и в свете кото-
рого открывается его истинный смысл. С провиденциальностью мышления
пуритан связана и другая его черта — эмблематичность, выражающаяся
в трактовке предмета или явления как знака или символа действия
трансцендентных сил. Такой подход не оставлял места случайности и
свободе выбора, а вся человеческая деятельность превращалась в испол-
нение верховной воли бога. Из этого вырастало у пуритан ощущение
исключительности собственной миссии: явить погрязшему в грехах и
скверне миру образец общества, где царствует божественный закон.

Один из самых интересных памятников, воплотивших характерные
черты своего времени,—дневник Уильяма Брэдфорда (1590—1657)
«О Плимутской колонии». Хотя опубликовано это сочинение первого гу-
бернатора колонии было лишь в 1856 г., по существу оно сделалось до-
стоянием общественной мысли еще в XVII в. Брэдфорд прибыл в Америку
в 1620 г. на борту «Мэйфлауэра» и в дневнике запечатлел важнейшие
события из жизни колонии, уклад и нравы пуританской общины. Что
еще существеннее — в нем нашли отражение взгляды и настроения пер-
вых поселенцев, раскрыты особенности их мышления. Пуритане сознава-

1 Литературная история Соединенных Штатов Америки: В 3-х т. / Под ред. Р. Спил-
лера, У. Торпа, Т. Н. Джонсона, Г. С. Кэнби. М., 1977, т. 1, с. 96.

554

555

Как показывает дневник, отцы-пилигримы принесли с собой в Аме-
рику не только теологию английского пуританства, но и его социальные
идеи. Среди них важнейшее значение имела теория ковенанта. Ее вопло-
щением стало знаменитое соглашение на «Мэйфлауэре», утвердившее
принципы ковенанта как основу социального устройства колонии и сы-
гравшее важную роль в дальнейшем развитии американской обществен-
ной мысли. Как справедливо указывал крупнейший исследователь в этой
области В. Л. Паррингтон, на «Мэйфлауэре» «были завезены в Новую
Англию два кардинальных принципа, по сути дела слившихся в один,—
принцип демократической церкви и принцип демократического государ-
ства» 2 .

Брэдфорд не был автором соглашения, хотя как один из наиболее
влиятельных членов пуританской общины, вероятно, принимал участие в
его составлении. Зато он сохранил для потомства этот ценнейший доку-
мент эпохи, приведя его в дневнике полностью.

Описывая историю возникновения и существования колонии, Брэдфорд
как истинный пуританин заострял внимание на потаенном значении со-
бытий, открывающем их провиденциальный смысл. Много места занимают
в его дневнике и рассуждения о греховности человеческой природы, но в
отличие от большинства представителей пуританской верхушки он не был
склонен к религиозному фанатизму. Рациональность суждений, основан-
ных на здравом смысле, нередко одерживала у него верх над пуритан-
ской догмой. Повествование заканчивается рассказом о ликвидации
Плимутского поселения, члены которого под влиянием различных бедст-
вий приняли решение о слиянии с колонией Массачусетского залива.
Этот конец был по-своему эмблематичен, явив крушение великой пури-
танской утопии — создание в Америке «града господня».

Аналогичным образом развертывались истории и всех последующих
пуританских хронистов. Но даже и тогда, когда американская мысль
освободилась от покровов теологии, повествование Брэдфорда не утратило
своего значения, явившись как бы прообразом произведений, отражаю-
щих крах идеи избранничества Америки, ее особых исторических судеб.

Пуританских авторов связывали с Брэдфордом не только общие идей-
ные установки, но и представления о стиле повествования. Брэдфорд
сформулировал требования «простого стиля», которым неуклонно следо-
вал в дневнике. Впоследствии они были восприняты в качестве своеоб-
разной нормы, сохранившей значение вплоть до конца XVII в.

Черты, свойственные повествованию Брэдфорда, отчетливо проявились
в сочинениях его современника Джона Уинтропа (1588—1649), одного из
-крупнейших деятелей пуританской Новой Англии начального периода.
Он разделял общее убеждение пуритан относительно двойственной при-
роды всех явлений, в которых за видимым существует скрытый эмбле-
матический смысл. Страницы его дневника пестрят сообщениями о все-
возможных ничтожных событиях (например, о схватке мыши со змеей
или о сгрызенном мышами катехизисе), которым неизменно приписыва-
лось провиденциальное значение.

Разделял Уинтроп и идею избраннического предназначения колоний
Нового Света. В проповеди «Образец христианского милосердия» (1630),
произнесенной на борту отплывшей в Америку «Арабеллы», он опреде-
лял миссию пуритан как создание божьего «града на холме». На форми-
рование взглядов Уинтропа оказали влияние аристократические предрас-
судки, и его пуританская утопия приобрела ярко выраженный элитарный
характер. Сторонник суровой ортодоксии в религии, он выступил в поли-
тике поборником авторитарной власти, которую подкреплял ссылками на
признание церковью верховной власти бога. Характеризуя позицию Уин-
тропа, американский исследователь П. Миллер писал: «Словно сверхъесте-
ственным образом почувствовав, что может значить Америка для простого
люда, Уинтроп принял меры, чтобы напрочь выбить у них из головы
представление о том, что в пустыне бедные и убогие когда-либо достигнут
такого самосовершенства, что превзойдут в достоинстве богатых и
знатных» 3 .

Наиболее полно развиты социальные теории Уинтропа (утверждавшие
закрепление навечно имущественного неравенства и отвергавшие сти-
хийно эгалитарные стремления более демократического крыла пуритан-
ства) в речи о магистратской власти, воспроизведенной в дневнике.
Любое неподчинение властям Уи н тропом трактуется как покушение на
верховную власть бога. Как правитель Массачусетса, проповедник и идео-
лог пуританства он содействовал утверждению в колониях Новой Англии
теократии.

Среди позднейших пуританских хроник-дневников обращает на себя
внимание дневник С. Сьюолла (1652—1730), также одного из видных
представителей пуританской общины Новой Англии. Сохраняя черты,
общие для мировосприятия пуританских авторов, его дневник вместе с
тем вносит новые акценты за счет усиления элементов интроспекции и эмо-
ционально-индргвидуального начала. Сьюоллу принадлежит первый опубли-
кованный в Америке трактат против рабства «Продажа Иосифа» (1700).

Большое значение имела в духовной жизни колонии проповедническая
литература. В устных проповедях и теологических сочинениях столпов
пуританской церкви Джона Элиота (1604—1690), Джона Коттона (1584—
1652) и связанных с ним кровными узами Инкриза Мезера (1639—
1723) и Коттона Мезера (1662—1727), если только назвать виднейших,
развивались основные положения пуританской доктрины, отстаивались
принципы теократии. Для них характерна крайняя нетерпимость в вопро-
сах веры, враждебность всякому инакомыслию. Эту же роль в сущности
играли и многочисленные апологетические по духу жизнеописания вид-
ных деятелей пуританской общины, из которых самым грандиозным по
замыслу был фундаментальный труд Коттона Мезера «Великие деяния
Христа в Америке» (1702).

Нельзя сказать, что пуританская ортодоксия не встречала сопротив-
ления. Уже на первых порах существования колонии находились люди,
не принимавшие пуританского учения. Так, Томас Мортон (1575
(1590?) — 1647?) попытался перенести на американские берега ренессанс-
ные традиции. Следуя древним английским обычаям, он устраивал на-
родные празднества на Веселой горе, водил дружбу с индейцами и безо
всякого почтения относился к пуританским пастырям. Последние не по-

2 Паррингтон В. Л. Основные течения американской мысли: В 3-х т. М., 1962—1963,
т. 1, с. 56.

3 Miller P. Errand in the Wilderness. Cambridge ( Mass .), 1956, p . 5.

IV . НАУКА И КУЛЬТУРА

ж елали терпеть рядом подобной скверны, арестовали и выслали его из
колонии, повторив это дважды, когда он осмелился нарушить их запрет.
В 1637 г. в Амстердаме Мортон выпустил книгу «Новоанглийский Хана-
ан», где в сатирическом духе изобразил пуритан, отвергавших радости
бытия ради христианской догмы, а вместе с тем движимых алчностью
под маской благочестия.

После Мортона попыток возрождения ренессансных традиций в Но-
вой Англии не предпринималось. Часто к этой традиции относят Ната-
ниэла Уорда (1578—1652). Его «Простой сапожник из Агавама» (1647)
пользовался в свое время немалой популярностью благодаря острому сло-
гу, сдобренному грубоватым юмором. По существу же книга направлена
на защиту пуританских догматов, в чем автор единодушен с отцами
церкви.

После изгнания Мортона и угасания даже слабых отблесков культуры
Возрождения, которую он тщетно пытался привить в Новой Англии, борь-
ба направлений в американской мысли велась вплоть до начала XVIII
столетия исключительно в рамках теологии. Хотя положения, вызывав-
шие острую полемику, облекались в теологические покровы, их смысл
далеко не исчерпывался вопросами веры, церковных установлений или
обрядности. В выступлениях против пуританской ортодоксии находило
выражение недовольство низших слоев властью теократической элиты,
сковывавшей духовную жизнь требованиями беспрекословного подчине-
ния как в сфере общественных отношений, так и в сфере интеллектуаль-
ной.

Наиболее радикальную позицию среди противников ортодоксального
пуританства занимал Роджер Уильям c (1603—1683), за что он и был
изгнан из Массачусетской колонии. Он не только выступил против же-
стоких гонений, которым пуритане подвергали своих идейных противни-
ков. В противовес пуританскому ригоризму Уильям c обосновал принцип
свободы сознания, призывал к веротерпимости, распространяя право сво-
боды сознания не только на христианский, но и нехристианский мир.
Глубоким демократизмом отличалась выдвинутая им теория государства,
в основу которой была положена исходящая из естественного права тео-
рия договора и народного суверенитета. Наконец, Р. Уильяме первым вы-
ступил в защиту прав индейцев, объявив незаконным присвоение коло-
нистами их земель. Это позволяет рассматривать его как одного из непо-
средственных предшественников философии Просвещения.

Свои взгляды Р. Уильяме изложил в сочинениях научно-философско-
го характера, по большей части принимавших форму религиозного трак-
тата. В их числе «Ключ к языку Америки» (1643), «Кровавый догмат
преследования за убеждения» (1644), «Кровавый догмат, еще более окро-
вавленный» (1652). Сходными настроениями пронизаны и стихотворения
Р. Уильямса. Наряду с характерными мотивами медитативной поэзии
XVII в. (утверждение бренности мирских благ перед светом истины и доб-
ра, призывы к нравственному совершенствованию) в них представлены
темы, отражающие широту его философских и социальных взглядов.

Р. Уильяме первым ввел в американскую поэзию индейскую тему. Что
особенно важно, он изобразил индейца не порождением и олицетворением
дьявола, каким рисовала его пуританская традиция, а существом, наде-
ленным естественным благородством души, предвосхитив просветитель-
ский образ «благородного дикаря».

ЗАРОЖДЕНИЕ АМЕРИКАНСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ И ИСКУССТВА 5 57

К демократической оппозиции примыкал и Томас Хукер (1586—1647).
Его взгляды по вопросам религии и социального устройства колоний пе-
рекликались с идеями Р. Уильямса, хотя он более умерен в критике тео-
кратии и основ кальвинизма. Идеи Хукера были изложены в «Обзоре
церковного устава» (1648), а также нашли отражение в «Основных уло-
жениях Коннектикута» (1639). Наиболее характерной для него формой
была проповедь, многие из которых широко распространялись в списках,
сохранивших значительную часть наследия Хукера.

Собственно литературные задачи играли в произведениях подобного
рода подчиненную роль. Единственное, в чем они непосредственно сопри-
касались с художественной литературой,— это стиль. Предъявляемые к
н ему требования — точность описания, выразительность кратких харак-
теристик, способность легко переходить от конкретных описаний к рас-
суждениям отвлеченного, как правило, метафизического, религиозного ха-
рактера и т. п.— оказали немалое воздействие на формирование стиля
американской литературы в его важнейших, сущностных компонентах.
Но роль этих ранних памятников не ограничена в дальнейшем воздейст-
вием лишь на стиль американской прозы. Наличие длительной, сущест-
вовавшей на протяжении двух столетий традиции документально-хрони-
кальной литературы заметно повлияло на развитие американского рома-
на, зарождение которого относится к концу XVIII в., приведя к устой-
чивому закреплению в нем «документальности» (безусловно отличной от
документализма современной литературы) как эстетического качества.

В середине XVII в. в североамериканских колониях появляются пер-
вые поэтические произведения. Тесно связанная с пуританством, поэзия,
в которой господствовали религиозно-пиетистские настроения, развива-
лась в основном в двух направлениях: в жанре дидактической поэмы,
как правило религиозного содержания, и медитативной лирики. Нагляд-
ное представление о том, как понимали пуритане назначение поэзии, дает
поэма Майкла Уигглсуорта (1631—1705) «Судный день» (1662). Она
написана в духе самого сурового кальвинизма и носит откровенно мора-
листский характер. Ее тема — неотвратимость божьей кары, ожидающей
грешников. Центральное место отведено описаниям уготованных им мук.
Мрачность картины отнюдь не отталкивала пуританскую аудиторию,
находившую в ней то, что более всего отвечало ее духовным устремлени-
ям,— прилежное изложение пуританской доктрины, не допускавшее ма-
лейших отклонений от основ кальвинизма. На протяжении столетия поэ-
ма пользовалась необычайным успехом, оспаривая пальму первенства у
Библии и Катехизиса, и неоднократно переиздавалась. Но одной лишь
убежденности автора в истинах, которые он преподносит в назидание
читателю, недостаточно для того, чтобы превратить его в поэта. Не оза-
ренный подлинным поэтическим чувством, «Судный день», не поднимает-
ся выше обычной версификации.

Иное впечатление производит творчество старшей современницы
Уигглсуорта Энн Брэдстрит (1612—1672), чьи наибольшие успехи связа-
ны с обращением к лирике. Ее первый поэтический сборник под красно-
речивым названием «„Десятая муза", недавно объявившаяся в Америке»
был опубликован в Лондоне в 1650 г. Как и Уигглсуорт, Брэдстрит про-
являет себя в поэзии правоверной пуританкой.

Однако главным импульсом ее поэзии служило не стремление изло-
жить в стихах основы кальвинизма, а отразить свои впечатления и жиз-

558

559

Вершина пуританской поэзии — творчество Эдварда Тэйлора (1645—
1729), крупнейшего поэта Америки колониального периода. Подобно
другим пуританским авторам, Тэйлор не мыслил поэзии вне связи с ре-
лигией и свою задачу видел в донесении света христианских идей. В его
творчестве мы обнаруживаем оба ведущих жанра того времени: дидак-
тическая поэма представлена «Предопределением Господним относи-
тельно избранных» (дата написания не установлена), медитативная ли-
рика (наиболее ценная часть поэтического наследия Тэйлора) — двумя
сериями «медитаций». Он писал их на протяжении всей жизни, по боль-
шей части параллельно с проповедями на соответствующий библейский
текст. Имеется также небольшая группа стихотворений, написанных по
разным случаям.

Развиваясь в русле характерных для метафизической поэзии
XVII в. идей и тем (бренность земного существования и мирских благ,
греховность человеческой природы, спасение души и т. п.), поэзия
Тэйлора несет на себе отпечаток самобытности и индивидуальности. В ней
нет и следа характерной для пуританского мышления холодной рассудоч-
ности, назойливой назидательности, прагматически-примитивного понима-
ния задач и назначения поэзии. Лирика Тэйлора глубоко интроспектив-
на и ставит целью не устрашение грешника, а достижение божественно-
го откровения в индивидуальном переживании. На фоне аналогичных
явлений английской и американской поэзии того времени ее особенно от-
личает огромный внутренний драматизм, бурное кипение страстей, сме-
лость и неожиданность образов, взволнованность поэтической речи, в чем,
несомненно, проявились черты поэтики барокко.

Тэйлор-поэт неизвестен современникам. Его наследие согласно воле
автора хранилось в рукописи и было извлечено на свет в XX в. Первые
публикации его стихов относятся к 1939 г. Тот факт, что в свое время
поэзия Тэйлора не могла быть оценена по достоинству, не заслонил ни
ее подлинной ценности, ни ее своеобразия: ныне она удостоилась чести
встать рядом с лучшими образцами английской метафизической поэзии
XVII в.

Если литературная традиция пуритан достигала в поэзии своей вер-
шины в творчестве Э. Тэйлора, то апогеем ее развития в прозе явилось
творчество Джонатана Эдвардса (1703—1758). Хотя современные иссле-
дователи нередко говорят о поэтической природе его дарования, сам Эд-
вард c никакой тяги к творчеству как самоцели не испытывал. Искусство
и для него оставалось служанкой религии. Круг философских проблем
пуританства определил содержание всего, что написано Эдвардсом. Он
отверг новые веяния, принесенные Просвещением, хотя помимо воли ис-
пытал на себе их воздействие. Это прежде всего относится к трактату
Локка «О человеческом разуме», утверждавшему чувственный опыт как
основу познания. Но выдвинутые временем вопросы о сущности бытия,

свободы воли, человеческой природы Эдвард c решал, оставаясь в пределах
метафизики.

Правда, современное ему пуританство, погрязшее в практицизме и
схоластике, утратившее влияние среди населения из-за жестокого фана-
тизма и корыстолюбия духовных пастырей, не удовлетворяло его. Однако
выход из создавшегося положения Эдвард c видел не в разрывав с пури-
танством, а в его укреплении. Этому делу он отдал блестящий интеллект
философа, воображение и красноречие поэта. В таких сочинениях, как
«Личное описание» (1739, опубликовано в 1830 г.), «Грешники в руках
разгневанного бога» (1741), «Свобода воли» (1754), «Природа истинной
добродетели» (1755), «В защиту великой христианской доктрины перво-
родного греха» (1758), Эдварде отстаивал идеи, занимавшие центральное
место в системе взглядов пуритан (верховной власти бога, предопреде-
ления, порочности человеческой природы как следствия первородного
греха и т. д.). Но в их истолковании он несколько отходит от устояв-
шихся канонов. Рядом с разгневанным и карающим богом кальвинистов
у него появилась фигура милосердного бога, рассуждения приобрели от-
тенок пантеизма, а система аргументации осложнилась драматизмом
мысли.

Ныне более всего сочинения Эдвардса обращают на себя внимание
ощущением беспредельного трагизма бытия, которое он первым ввел в
американскую литературу, и пластической выразительностью образов. Ду-
ховная изоляция Новой Англии, с которой связал свою судьбу Эдварде,
губительно повлияла на его творчество. Он отверг призывы Века Разума
в пользу догм пуританства, ограничив свои возможности как мыслитель
и художник поисками того, что уже в его время уходило в прошлое.
Тем самым он обрывал связь с Америкой, которая сделала иной выбор.

Творчеством Эдвардса по существу завершается первая фаза развития
американской литературы колониального периода. Ее достижения были
довольно скромны. Однако с точки зрения становления национальной
литературы они не выглядят малозначащими: в это время складывается
ряд ее существенных признаков и характерных черт, хотя до завершения
этого процесса было еще далеко. Объясняется это не столько особенностя-
ми собственно литературного развития, сколько условиями формирования
нации. В XVII в. были заложены основы национального самосознания,
но по существу оно оставалось колониальным с характерной для него
зависимостью от метрополии.

Решительный поворот в сознании североамериканских колоний про-
изошел в XVIII в. и связан с эпохой Просвещения и войной за незави-
симость. Он составляет вторую фазу колониального периода. XVIII век
явился важной вехой в развитии американской литературы. Впервые за
все существование колоний общественная мысль сбросила теологические
покровы, обратившись непосредственно к области политических и соци-
альных доктрин. То же наблюдалось и в литературе. Она стала светской
и о проблемах политики заговорила наконец языком политики.

Это привело к существенному перераспределению литературных жан-
ров. Теологические сочинения (хотя произведения подобного рода про-
должали появляться и в XVIII в., и позднее) уступили ведущее положе-
ние публицистике, пережившей в то время подъем, равного которому она
не знала за всю историю американской литературы. Расцвет публицисти-
ки был вызван одновременно и значительностью стоявших перед лите-

ратурой общественных задач, и тем, что на протяжении большей части
столетия она оставалась едва ли не единственной областью литературы,
воплощавшей духовные поиски народа.

Тот перелом, который принес в литературу XVIII век, еще не привел
к расцвету жанров, обозначаемых общим понятием «художественная ли-
тература». Но почва для него была подготовлена, что подтвердило ее раз-
витие в следующую эпоху — эпоху романтизма. Идейной основой этого
перелома стала идеология Просвещения, которая и в ряде европейских
стран с развитой литературной традицией отдавала предпочтение фило-
софско-публицистическим жанрам.

Идеология Просвещения сообщила мощный стимул развитию нацио-
нального самосознания. Учение о естественном праве с вытекающими из
него идеями всеобщего равенства стало одним из главнейших постулатов,
на которых строились доказательства правомерности свержения колония-
ми власти метрополии и образования самостоятельного государства. В нем
увидели американские философы и политические деятели фундамент то-
го общественного здания, которое они собирались возвести после уничто-
жения колониального гнета, намереваясь превратить страну в царство
свободы и справедливости. Тяготение колоний к метрополии сменилось
оппозицией, недовольство произволом властей — осознанием узурпации
короной права народа на самоуправление.

Сочувственно был воспринят в колониях просветительский идеал «но-
вого человека», выдвигавший в качестве мерила ценности личности не
знатность и положение в обществе, а ее собственные достоинства. Осо-
бое внимание уделялось чертам, способствовавшим воспитанию «полезного
гражданина». Живой отклик встретила в Америке объединявшая всех
просветителей вера в Разум как средство совершенствования человека и
общества. В этом вопросе европейские теории были дополнены и расши-
рены американскими философами, осмыслившими революцию как рычаг
общественного развития.

Существенные расхождения наметились между американским и евро-
пейским Просвещением и в подходе к ряду других политических воп-
росов, в частности к теории «просвещенного монарха». Социальные и по-
литические доктрины Просвещения, ставшие идейной основой Американ-
ской революции, окрылили литературу североамериканских колоний. Уча-
стие в борьбе за национальную независимость подготовило почву для ее
подлинных свершений, а произведения ее идеологов и вдохновителей до
сих пор сохраняют значение как ценные памятники общественной и худо-
жественной мысли XVIII в.

Но с завоеванием политической свободы вопрос об освобождении от на-
следия колониального периода еще не получил окончательного решения.
Хотя важнейшие предпосылки для этого были завоеваны в ходе револю-
ции, без достижения независимости в сфере духовной собственная госу-
дарственность могла обернуться лишь новой формой рабства. Именно по-
этому национальное самосознание так активно вело в это время поиски
форм художественного самовыражения. Свои плоды это принесло в иную
художественную эпоху, но корни, питавшие эти плоды, уходят в эпоху
p еволюпии. Ею заканчивается первый, самый длительный период в раз-
витии американской литературы. Следует заметить, однако, что этим не
завершается период ее становления. В силу особенностей формирования
американской нации и государства процесс этот в результате длившегося

около трех столетий продвижения на Запад и включения новых регионов
прошел несколько стадий и завершился по существу лишь к началу XX в.

Американская революция решительно изменила положение молодой
нации. Отныне меняются не только направление связей (и от Европы к
Америке, и от Америки к Европе), но и их характер. Постепенно уга-
сая связи-истоки уступают место связям-влияниям, в которых Соединен-
ным Штатам принадлежит уже роль и воспреемника, и генератора идей.
Переход совершался постепенно, но начало ему положила именно эпоха
революции.

Открывает эпоху американского Просвещения творчество Бенджами-
на Франклина (1706—1790), живого олицетворения просветительских
идей о самоценности личности, мерилом которой является талант и труд.
Огромное влияние на формирование его взглядов оказали произведения
английских, а впоследствии французских писателей-просветителей (Кол-
линза, Шефтстбери, Мандевиля и др.). Это нашло отражение в одном из
ранних сочинений Франклина — «Рассуждение о свободе, необходимости,
удовольствии и страдании» (1725), проникнутом духом деизма. В то же
время появились две серии его очерков под псевдонимом «Сайленс Дугуд»
(1722 — примерно соответствует выражению «молчание — золото») и
«Любопытный» (1728—1729), ставивших целью исправление обществен-
ных нравов.

Дидактическими задачами определялось содержание и характер
«Альманаха Бедного Ричарда» (1732—1758), однако в отличие от не-
сколько прямолинейного назидания первых сочинений Франклина теперь
наставления и советы облекались в остроумную, занимательную форму,
напоминавшую меткой афористичностью народные поговорки. Многие из
них действительно вошли в обиход народной речи, дав толчок развитию
национальной фольклорной традиции, а образ Бедного Ричарда (хотя он
и не является героем литературного произведения в обычном смысле
слова) стал первым художественным образом, вошедшим в историю аме-
риканской литературы. Поскольку чаще других переиздавалась часть аль-
манаха, озаглавленная «Путь к изобилию» (1757), где собраны рассуж-
дения о пользе накоплений, бережливости, вреде транжирства, последую-
щие поколения нередко видели в герое поборника буржуазного накопи-
тельства, превознося или порицая за это автора, но редко проявляя в под-
ходе к его наследию подлинный историзм.

Предреволюционный период обозначил новый этап в творчестве-
Франклина, ознаменовавшийся обострением интереса к политической и
социальной проблематике. Перемещение внутреннего фокуса его произ-
ведений с вопросов морали на вопросы общенационального политического
значения сопровождалось изменением и средств художественного воздей-
ствия. Они приобретали ярко выраженный публицистический характер,
а сочный простонародный юмор сменился острой сатирой («Историче-
ский очерк конституции и правительства Пенсильвании», 1759; «Допрос-
доктора Бенджамина Франклина в английской палате общин», 1766, и др.).

Вначале Франклин считал необходимым сохранение союза колоний
с метрополией. Он был уверен, что зло проистекает из отдельных зло-
употреблений, и возлагал надежды на законодательные меры. Убедившись,
в невозможности мирного разрешения конфликта, Франклин жестоко об-
рушился на врагов независимости колоний («Эдикт прусского короля»,
1773, «Руководство к тому, как из великой империи сделать малую»,

562

563

Однако Франклин не ограничивался лишь борьбой с противниками
американской независимости. Объект его критики — несправедливость,
порожденная не только деспотической властью английской короны и
блюстителей ее интересов, но и самим укладом жизни колоний. Он вы-
ступал в защиту веротерпимости («Притча против преследования», 1774),
осуждал политику в отношении индейцев, призывал к отмене рабства нег-
ров, став инициатором создания аболиционистского общества. Особенно
возросла роль сочинений подобного рода в период войны за независимость
и после окончания революции, т. е. в период оформления американской
государственности. В это время великий просветитель публикует «План
улучшения условий существования свободных негров» (1775), «Заметки
относительно дикарей Северной Америки» (1784), «Обращение к населе-
нию» (1789). «О работорговле» (1790), последовательно выступая в них
с гуманистических позиций, отвергая идеи превосходства белой расы.

Наряду с этим Франклин создает в 70—80-е годы серию маленьких
шедевров («Однодневка», 1778; «Свисток», 1779, и т. д.), в которых пе-
редал премудрость просветительской философии в форме житейских на-
ставлений, согретых добродушным юмором, отеческой теплотой и сни-
схождением к человеческим слабостям.

Американская литература обязана Франклину и своим первым клас-
сическим произведением — «Автобиографией», работа над которой про-
должалась с 1771 по 1789 г. Она была опубликована в 1791 г. во фран-
цузском переводе. Так она и издавалась впоследствии вплоть до 1868 г.,
когда вышла в оригинале. Герой повествования своей исторической до-
стоверностью подтверждал истинность философии Просвещения, явив-
шись жизненным воплощением идеала «нового человека». При этом ав-
тор подчеркивал не искючительность своей судьбы, а ее типические чер-
ты, олицетворяющие опыт человека «третьего сословия», который, осво-
бодившись от условностей иерархического общества, способен благодаря
собственным силам, труду и таланту подняться к вершинам познания,
славы и общественного положения. Однако утверждение неограниченных
возможностей свободной личности не приводило Франклина к проповеди
индивидуализма, поскольку личные успехи должны были соизмеряться
c долгом «полезного гражданина».

С Франклином, мыслителем и общественным деятелем, связан преж-
де всего первый этап в американском Просвещении, хотя в творчестве
Франклина нашли отражение и тенденции, вызванные к жизни его вто-
рым этапом — эпохой революции, поставившей во главу угла вопрос на-
ционального самоопределения. Последний был теснейшим образом связан
с вопросом о власти, по которому развернулись острейшие дебаты. В их
ходе выявилось два основных направления: одно отстаивало идею на-
родовластия, осуществляемого в республиканских формах правления, дру-
гое — наследственной власти.

Отстаивавший идею народовластия Томас Джефферсон был, подобно
Франклину, многосторонней личностью и с равным успехом проявил себя
как общественный и государственный деятель, ученый, мыслитель и пуб-
лицист. Наибольшую известность принесла ему Декларация независи-
мости (1776).

Как государственный документ декларация не во всем адекватно пе-
редает мысль Джефферсона, поскольку ряд предложенных им пунктов был
либо изменен, либо исключен из текста. Среди последних оказался, в ча-
стности раздел, затрагивавший вопрос о рабстве. Между тем Джефферсон
неоднократно обращался к этой проблеме, внося в законодательные уч-
реждения республики предложения о его отмене и запрещении работор-
говли. Подробно рассмотрен этот вопрос и в другом важнейшем произве-
дении Джефферсона — «Заметках о Виргинии» (1787), где осуждение
рабства обосновывается не только его несоответствием просветительским
понятиям равенства и свободы личности, но и неизбежной деградацией и
раба, и рабовладельца.

Большое внимание уделил Джефферсон в своих «Заметках» и пробле-
ме народовластия, представив народ не только объектом, но и субъектом
власти, который в силу этого приобретает новую функцию защитника де-
мократических свобод. Не был обойден здесь и вопрос о просвещении на-
рода. Как истинный сторонник Века Разума Джефферсон разделял об-
щую для всех просветителей веру в силу знания и разума как орудия
преобразования общества. Однако в отличие от общества европейских
философов в системе воззрений Джефферсона эта роль в равной мере
принадлежала и революции. Что особенно важно, согласно его концепции
революция не являлась неким актом, единовременно и навсегда разре-
шавшим все общественные проблемы, но требовала продолжения и раз-
вития, которое могло вылиться в форму новой революции.

«Заметки о Виргинии» интересны не только потому, что позволяют
познакомиться со взглядами великого просветителя. Они дают представле-
ние об изменениях, происшедших в самом жанре «землепроходческих» за-
писок, с которого зарождалась американская литература. Главенствовав-
шее в нем некогда описание становится частью аналитической картины
жизни виргинского общества, вскрывающей ее положительные и отрица-
тельные стороны. Последние, как считал Джефферсон, могут быть пре-
одолены путем дальнейшего развития и совершенствования демократии.

Публицистика Джефферсона оказала огромное влияние на развитие
американской общественной мысли; комплекс его идей стал своего рода
магнитом, вокруг которого складывались демократические тенденции в
американской литературе. Большой интерес представляет и его эпистоляр-
ное наследие, позволяющее уточнить многие аспекты мировоззрения и
раскрывающие внутренний облик выдающегося мыслителя и государст-
венного деятеля.

Идеи Джефферсона разделял Томас Пейн (1737—1809), представ-
лявший самое революционное крыло в американском Просвещении. При-
быв в Америку в 1774 г., Пейн включился в острую политическую борь-
бу, выступая за право колоний на отделение от метрополии и провоз-
глашение республики. В начале 1776 г. он анонимно выпустил первое
публицистическое произведение — памфлет «Здравый смысл», где в
духе- просветительной философии трактовал насущные политические
проблемы. Резкая критика политики британской короны, защита идеалов
республики и прав человека определила широту воздействия «Здравого
смысла» — важнейшего наряду с Декларацией независимости документа
Американской революции. В том же 1776 г. Пейн приступает к
публикации «Кризиса», нерегулярного периодического издания, выходив-
шего в течение всей войны (1776—1783) и составившего 13 выпусков.

564

565

Призывы мужественно бороться против тирании, проявлять твердость ду-
ха в годину испытаний, отвергая лживые посулы английских властей, на-
ходили живой отклик в сердцах участников революции, поднимали бое-
вой дух солдат революционной армии.

После окончания войны за независимость Пейн переезжает в Европу.
Он приветствует Французскую революцию и принимает в ней деятельное
участие, за что был удостоен звания почетного гражданина и избран де-
путатом Национального собрания. Пейн создает трактат «Права челове-
ка» (1791 — 1792), направленный против книги Э. Бэрка «Размышления
о Французской революции», которую отверг как клевету на революцию.
Пейн выступил в защиту права народа на революционное разрешение
исторических конфликтов. По его убеждению, задача революции —
привести жизнь в соответствие с истинными принципами, попранными де-
спотической властью, и осуществить это можно, лишь неколебимо отстаи-
вая права человека.

Участие в двух революциях и английском демократическом движении
конца XVIII в. раздвинуло рамки мышления Пейна, его представления о
природе государственной власти, о характере сил, противостоящих в ре-
волюции друг другу. Примером может служить истолкование им такого
понятия, как «чернь». В годы Американской революции Пейн пользовал-
ся им в качестве определения низкой, недостойной уважения части об-
щества. В «Правах человека», хотя и сохранялась известная доля нега-
тивного отношения, на первый план выдвигалось рассмотрение историче-
ских причин возникновения черни. «Чернь», справедливо доказывал Пейн,
есть «неизбежное следствие порочной структуры всех старых государств
Европы». Поэтому и ответственность за те деяния черни, которые так воз-
мущали противников революции, должна быть возложена на людей, за-
нимавших в обществе господствующее положение.

Время обнаружило ограниченность социально-политических взглядов
Пейна. Он пытался примирить жирондистов и якобинцев, не понимая их
принципиальных разногласий. Но в целом произведения этих лет говорят
об углублении его мировоззрения. В памфлете «Век Разума» (1794) с по-
зиций деизма рассматриваются вопросы религии и свободы сознания,
а Библия трактуется как легендарно-мифологический источник. Острой
критике подверг он деятельность церкви и ее служителей, способствую-
щих угнетению, укрепляющих господство различных форм деспотизма.
В «Аграрной справедливости» (1797) Пейн обрушился на существующие
имущественные отношения. Отвергнув утверждения о необходимости раз-.
деления на богатых и бедных, якобы освященного божественным автори-
тетом, он выдвинул утопическое требование перераспределения общест-
венного богатства, дав выход настроениям, порожденным прямым столк-
новением между просветительскими социальными идеями и практикой
буржуазного общества, показавшей, чем на деле оказалась просвет
тительская утопия. Возвратившись в 1802 г. в Америку, Пейн остался в
изоляции и умер в нищете. Не встречает его радикализм одобрения и у
современных буржуазных историков, которые всячески принижают роль
Пейна в великом революционном движении его времени.

Эпоха Американской революции оказала мощное воздействие на ду-
. ховное развитие нации. Это проявилось в невиданном дотоле подъеме на-
родного творчества, подарившего Америке немало песен, проникнутых
патриотическим чувством, прославлявших героев революции, воспевав-

ших свободу и осмеивавших врагов. К числу самых знаменитых относит-
ся задиристая «Янки Дудл», навсегда вошедшая в сокровищницу амери-
канского фольклора. Сатирическая традиция, которую она представляет,
еще более укрепилась после революции. Теперь в песнях высмеивались
не только приверженцы старых порядков, но и пришедшие им на смену
новые служители закона, политические дельцы, прибравшие к рукам
блага, завоеванные в революционной борьбе.

Борьба за независимость пробудила и заглохшую после Э. Тэйлора
поэтическую традицию, которая возрождалась теперь уже как сугубо
светская. Доминировавшие в ней религиозные мотивы совершенно вы-
тесняются исполненной патриотического звучания гражданской темой.
Среди поэтов, чье творчество вдохновлено идеями революции, первое ме-
сто по праву принадлежит Филипу Френо (1752—1832). Патриотиче-
ские чувства пронизывают одно из самых ранних его произведений —
поэму «Восходящая слава Америки» (1771), которая заканчивается
призывом разорвать оковы колониальной неволи.

Страстно уверовав в просветительские идеалы свободы, равенства и
справедливости, воздающей человеку должное по его делам, независимо
от знатности и богатства, Френо увидел в революции не столкновение на-
циональных интересов, а схватку старого деспотического режима с ново-
рожденной демократией, предвестницей великого царства свободы. Его
стихотворения дышат верой в справедливость борьбы американского на-
рода, в неизбежность торжества идей демократии («К американцам»,
1775; «Песнь в честь победы капитана Барни», 1782, и др.). Страдания
истекающего кровью разоренного войной родного края вызывают скорб-
ные строки, исполненные жгучей боли и ненависти к тиранам («Британ-
ская плавучая тюрьма», 1781; «Памяти храбрых американцев», 1781). Не-
мало создал Френо и сатирических произведений, издевкой, едким сме-
хом каравших врагов американской свободы («Монолог Георга III », 1779;
«Скрытому роялисту», 1782 и др.).

Верность идеям революции муза Френо сохранила и после окончания
войны. Это привело к усилению в его творчестве критических мотивов,
отражавших разочарование в буржуазной действительности. С горечью
пишет поэт о том, что высокие идеалы преданы забвению, а права че-
ловека попраны властью денежного мешка. Беспощадно бичует тех, кто,
кичась аристократическим прошлым, пытается реставрировать прежние
порядки, предаваясь роскоши, когда самоотверженным солдатам рево-
люции уготованы нищета и забвение.

Не щадя сил отстаивал Френо в своих стихах и публицистике идеи
демократии и республиканизма. Большую поддержку Джефферсону в его
борьбе с федералистами оказала его деятельность в «Нэшнл газетт»
(1791—1793). Особенно удачны были выступления Френо в жанре по-
литической сатиры («Цисьма о всевозможных и важных предметах»). Он
разоблачал антинародную политику и антидемократические притязания
федералистской оппозиции. Злобные нападки федералистов вынудили поэ-
та оставить арену литературной борьбы. Американский исследователь
Г. X . Кларк видит в усилении гражданской темы в творчестве Френо сви-
детельство «углублявшегося, хотя и принятого с неохотой, подчинения
п o эта журналисту...» 4 . Правильнее сказать, что революция помогла ему

4 Poems of Freneau / Ed . by H . H . Clark . N . Y ., 1960, p . XXIII .

566

567

Как ни велико значение гражданской лирики в наследии Френо, об-
ращался он и к другим поэтическим жанрам. Немало его стихов посвя-
щено картинам родной природы. Особой тонкостью передачи лирического
настроения отмечены известные стихотворения «Дикая жимолость»
(1786) и «Индейское кладбище» (1788). Поэт восхищается индейцами:
сохранив близость к природе, они остались верны истинным основам бы-
тия. В соответствии с просветительской идеологией природа и в ранних
и в поздних произведениях Френо выступает олицетворением естественно-
го начала и высшего Разума, основой гармонии и единства мира («Кра-
соты Санта-Круса», 1776; «О единстве и совершенстве природы», 1815).
Френо придерживался традиций классицизма, восходящих к тирано-
борческой поэзии Джона Мильтона. Но, ориентируясь на демократическо-
го читателя, он отказался от присущей классицизму склонности к ми-
фологическим сюжетам и образам. Вопреки господствовавшей литера-
турной моде его произведения написаны по преимуществу в форме не-
большого, несложного по композиции и простого по стилю лирического-
стихотворения. Впоследствии именно в этой форме наиболее свободно и
оригинально проявил себя американский поэтический гений. Не вызвали
у Френо интереса и художественные поиски его младших современников-
романтиков. Он остался верен старым традициям, хотя существенно тран-
сформировал их.

Современные Френо поэты предпочли иной путь: они попытались от-
разить героику революции в гигантских эпических поэмах, самые раз-
меры которых, как им казалось, воплощали ее величие. Особое усердие-
проявляли Джон Трамбулл (1750—1831), Тимоти Дуайт (1752—1817),
Джоэл Барлоу (1754—1812), входившие наряду с другими, менее извест-
ными поэтами в так называемую группу «хартфордских остроумцев». От-
ражая настроения предреволюционной поры, Трамбулл создал поэму
«Похождения тупости» (1773), порицавшую невежество и чванство, а в
поэме «Макфингал» (1775—1782) высмеивал верноподданнические чув-
ства. Поэма Дуайта (мнившего создать новую «Илиаду») «Завоевание
Ханаана» (1785) славила американских патриотов, прибегая к библей-
ской образности. Коллективное сочинение «хартфордских остроумцев»
поэма «Анархиада» (1786—1787), изображавшая народ кровожадной чер-
нью, выявила антидемократизм их позиции. В центре поэмы стоит выве-
денный в образе идеального героя Гамильтон.

Впоследствии ограниченность взглядов преодолел лишь Барлоу, при-
ветствовавший Французскую революцию. Созданные им после «Анархиа-
ды» эпические поэмы «Видения Колумба» (1787) и «Колумбиада» (1807)
проникнуты стремлением передать благотворность революционных пере-
мен. Однако, слишком громоздкие по построению и тяжеловесные по сти-
лю, они не оставили следа в американской поэзии. Барлоу прославился:
как автор юмористической поэмы «Маисовый пудинг» (1796).

Конец XVIII в. стал свидетелем еще одного важного события в амери-
канской литературе — зарождения негритянской литературной традиции..

Первой областью, в которой проявили себя писатели-негры, была поэзия.
Большую известность получили, например, поэтические произведения
Филис Уитли (ок. 1753—1784). Привезенная в 8-летнем возрасте в Аме-
рику, она прекрасно овладела не только английским, но и латынью и
греческим, уже этим доказав ложность утверждений об интеллектуальной
неполноценности чернокожих, доставлявшихся в Америку работорговца-
ми. По содержанию и форме стихи Уитли следовали канонам английской
поэзии того времени. Если они и не отличаются большой оригинальностью,
то свидетельствуют о природном уме и вкусе, позволивших автору за ко-
роткий срок уловить особенности господствовавшего стиля.

В конце XVIII столетия рождается американский роман. Среди пер-
вых произведений, созданных в этом жанре, наиболее интересны «Со-
временное рыцарство» (1792—1819) Хью Брекенриджа (1748—1816) и
романы Чарлза Брокдена Брауна (1771—1810).

Брекенридж, опиравшийся на традиции английского просветительско-
го романа, а также избравший за образец великий роман Сервантеса, на-
рисовал в «Современном рыцарстве» широкую панораму американской
действительности. Он сатирически высмеивал пороки американской демо-
кратии, по существу первым в литературе США указав на разрыв демо-
кратического идеала и его реального воплощения. Большое место зани-
мают в книге авторские рассуждения дидактического характера, говоря-
щие о прямой связи романа с публицистикой.

Ч. Б. Браун сформировался как писатель под влиянием идей Про-
свещения, с одной стороны, и процветавшего в Европе в конце XVIII в.
жанра «готического романа» — с другой. Как и авторов последнего, его
привлекали темные стороны человеческой психики и фантастические ужа-
сы, но в романах Брауна «Виланд» (1798), «Ормонд» (1799), «Эдгар
Хантли» (1799), «Артур Мервин» (1800) и других они изображаются не
как порождение сверхъестественных сил, а как явления, проистекающие
из самой действительности — действительности именно американской,
как настаивал писатель в предисловии к одному из них.

2. Литература романтизма

Развитие романтизма в США отличалось рядом особенностей, вы-
званных своеобразием исторических условий и присущих ему, несмотря
на различия миросозерцания и художественного почерка американских
романтиков. Успешное завершение войны за независимость, провозгла-
шение и конституционное закрепление демократических свобод благопри-
ятствовали дальнейшему развитию идеи национальной исключительно-
сти. Литература американского романтизма, особенно раннего периода,
разделяла веру в особый, «американский путь развития». В отличие от
европейской она сохранила более тесные связи с Просвещением. Амери-
канская действительность начала XIX в. казалась прямым, хотя и далеко
не совершенным, осуществлением просветительских идеалов, скорее под-
тверждением веры во всесилие Разума, способного изменить ход истории
на благо человечеству, нежели опровержением связанных с ним надежд.
Осуждая пороки современного общества, американские романтики были
убеждены в превосходстве Нового Света над Старым: если последнему
еще предстояло сбросить оковы прошлого, освободившейся от них в ре-
зультате революции Америке был открыт путь в будущее.

568

569

Вместе с тем характерен для американского романтизма и больший
прозаизм. Элементы фантастического и таинственного в нем ослаблены и
вписаны в художественный мир, в котором акцентируются черты реаль-
ной жизни, приметы повседневности и даже бытовые подробности, что в
целом более свойственно реализму, сменившему романтизм. Это, по-види-
мому, отчасти связано с рано выявившимся прозаизмом американской
действительности, которая не обнаруживала такой сложности, столь яв-
ной многослойное™ и многосоставности социальной структуры, как в
Европе, где буржуазное общество вбирало в себя многие явления пред-
шествующей формации.

Эти особенности отчетливо проявились уже в творчестве первого круп-
ного американского романтика Вашингтона Ирвинга (1783—1859). Нача-
лом его творческой деятельности принято считать издававшиеся аноним-
но отдельными выпусками нравоописательные очерки «Сальмагунди»
(1807—1808). Соавторы — ими были Ирвинг, его брат Вильям и писатель
Джеймс Полдинг — выступали с федералистских позиций, направляя свои
стрелы против джефферсоновской демократии. Легкой иронией окрашено
и их отношение к Просвещению. Однако, подвергая насмешкам прямо-
линейность просветительских воззрений, сами они во многом следовали
просветительским традициям как в идеологическом, так и в эстетическом
плане (нравственно-этическая проблематика, дидактичность исходных ус-
тановок, форма восточной сказки, притча и т. д.).

Следующее произведение Ирвинга, «История Нью-Йорка» (1809), тоже
носит переходный характер, но элементы романтизма играют в ней более
существенную роль. В ее основе лежит характерная для романтизма анти-
теза естественного состояния и цивилизации, которая воплощается в ан-
тиномии прошлого и настоящего. Современности Ирвинг противопостав-
ляет времена первых голландских поселений, на месте которых сложился
впоследствии Нью-Йорк, как эпоху, стоявшую ближе к естественным
человеческим отношениям и потому более овеянную поэзией. В «Истории
Нью-Йорка» заострилась сатирическая линия творчества Ирвинга. Глав-
ным объектом его насмешек была буржуазная Америка с ее деловитостью
и грубым меркантилизмом. Ирвинг не порывал с ней, но как бы отдалял-
ся, укрывшись за маской повествователя — вымышленного историка Дид-
риха Никербокера. В его образе воплотилась канувшая в прошлое про-

5 История американской литературы. М.; Л., 1947, т. 1, с. 112.

стодушная патриархальная Америка, которая унесла с собой простоту
нравов и бесхитростную премудрость здравого смысла. С ее позиций Ир-
винг и судит о настоящем, лишенном красочности, поэтичности, тепло-
ты человеческих чувств.

Этот мотив получил дальнейшее развитие в «Книге эскизов» (1819—
1820), «Рассказах путешественника» (1824), «Брейсбридж-Холле» (1826)
и «Альгамбре» (1832). В жанровом отношении эти книги представляют
собой смесь новелл (среди них ставшие классическими рассказы «Рип
Ван Винкль», «Легенда Сонной Лощины», «Дом с привидениями», «Дольф
Хейлигер», «Жених-призрак» и др.), путевых заметок, бытовых и нра-
воописательных очерков. Но гораздо больше сближает эти произведения
единство исходной авторской позиции. Независимо от того, где происхо-
дит действие — в Америке, Англии или Испании,— прошлое неизменно
выступает антитезой действительности. Ему, безусловно, отданы симпа-
тии автора. Вместе с тем дает себя знать и демократизм Ирвинга, а доб-
родушный юмор смягчает резкость противопоставления.

Именно это позволило Ирвингу создать по возвращении на родину
после 15-летнего пребывания в Европе такие книги, как «Астория, или
Случаи из истории одного предприятия по ту сторону Скалистых гор»
(1836) и «Скалистые горы, или Сцены происшествия и приключения на
Дальнем Западе» (1837), где романтическая оппозиция писателя амери-
канскому обществу заметно ослаблена. В них фактически снимается про-
тивопоставление естественного состояния и цивилизации. Вместе с ним
уходит игравшая существенную роль в ранних книгах Ирвинга тема ин-
дейцев и одновременно возрастает значение достоверности изображения,
точности зарисовок быта и нравов фронтира.

В последние годы жизни Ирвинг отдал много сил работе над исто-
рическими сочинениями, начало которым положила трехтомная «Исто-
рия жизни и путешествий Христофора Колумба» (1828). Завершил он
свой творческий путь публикацией пятитомной «Жизни Джорджа Ва-
шингтона» (1855—1859), но подлинную славу принесли Ирвингу «Исто-
рия Нью-Йорка» и романтические новеллы, прочно закрепившие за ним
почетное место в истории отечественной литературы.

На годы наивысшего расцвета таланта Ирвинга приходится начало
творчества Джеймса Фенимора Купера (1789—1851). Дебютировав в
1820 г. откровенно подражательным романом «Предосторожность», он
уже на следующий год выпустил одну из лучших своих книг — роман
«Шпион» (1821), посвященный эпохе Американской революции и слав-
ному подвигу одного из тысяч безвестных патриотов, в жестокой стватке
завоевавших независимость своей страны. Теме революции посвящены
романы Купера «Лоцман» (1823) и «Лайонель Линкольн, или Осада
Бостона» (1825). Особенно замечателен «Лоцман», в котором романтика
борьбы за исторически правое дело и патриотический пафос соединяются
с романтикой морских странствий. «Лоцман» положил начало одному из
излюбленных жанров американской литературы прошлого столетия —
«морскому роману».

Но отношение Купера к демократии, за которую сражались его герои,
было далеко не однозначно. Он отдавал предпочтение демократии перед
сословно-иерархическими принципами феодального общества, влияние ко-
торых в Европе было в его время еще сильно. Демократизм был одним
из живительных истоков куперовского патриотизма. Впоследствии это

Лучшее из всего, что создал Купер,— это цикл романов о Кожаном
Чулке, в который входят «Пионеры» (1823), «Последний из могикан»
(1826), «Прерия» (1827), «Следопыт» (1840) и «Зверобой» (1841). Их
объединяет вынесенная в центр повествования фигура Натти Бумпо, охот-
ника и зверолова, топором прокладывающего путь сквозь непроходимые
чащи девственных лесов. Он чужд корысти и не стремится ни к достат-
ку, ни к комфорту. Натти привык к суровой кочевой жизни и более все-
го дорожит красотой непокоренной Природы, своей свободой и истин-
ной дружбой. Купер наделяет героя открытым, мужественным нравом,,
благородством и искренностью чувств, верностью данному слову. Ег o
лучшие друзья — индейцы: мудрый вождь Чингачгук, благородный юный
Ункас.

Однако цельность пенталогии держится не только единством героя,
судьба которого прослежена в них. Она основана на общей социально-
философской проблематике, не утратившей значения и поныне. В сущности
писатель поставил в ней одну из коренных проблем американской цивили-
зации, не только не получившую до сих пор разрешения, но и пре-
дельно обострившуюся со времен Купера. Суть ее в том, что законода-
тельно возвратив человеку отторгнутые у него естественные права, осно-
ву всего просветительского учения, американская цивилизация на деле
безжалостно отняла их. Эту трагическую историческую метаморфозу и
воплощает судьба Натти Бумпо. Едва ли он хоть отдаленно знаком
с теориями просветителей, но его стремления в полной мере соответство-
вали просветительскому идеалу «естественного человека».

Более всего на свете Натти хочет жить в единстве с природой, вдали
от людской суеты и корысти, в окружении верных друзей, готовых прий-
ти на помощь по первому зову. Но цивилизация, от которой он бежит,
неумолимо, словно рок, преследует его. Расстояние не спасает: чем дальше
уходит Натти, тем неизбежнее развязка. Не он уходит — его гонят и в
конце концов непременно нагонят. Так завершается роман «Прерия», со-
ставляющий по времени действия финальную часть цикла. Здесь Натти —
беспомощный старик. Могучий вал движения пионеров вынес его туда,
где нет девственных лесов. Он чувствует себя чужим среди людей, но
уже не в силах жить в одиночку и влачит жалкое существование, созна-
вая свое бессилие перед наступлением цивилизации. Парадоксальность
его положения заключается в том, что он сам прокладывал ей путь, был
ее первым гонцом и орудием. Та же участь постигла и «благородного
дикаря», первообраз «естественного человека» — индейца. Возросшее
на собственнической основе общество опрокинуло и растоптало просвети-
тельскую мечту, под флагом которой утвердилась американская демо-
кратия.

Трагическое решение философ-
ского конфликта Природы и цивили-
зации, воплощенное в образе Натти,
было подсказано Куперу американ-
ской действительностью. Но многое
было и предугадано писателем, по
существу предвидевшим судьбу пио-
нерства задолго до того, как это вы-
явила история. Романы о Кожаном
Чулке, исполненные силы, которая
придает им необычайную притяга-
тельность и полтора столетия спустя,
вошли в золотой фонд американской
литературы.

Купер и Ирвинг представляли
ранний период американского роман-
тизма. Второй его период, когда в
результате развития и укрепления
буржуазных отношений в Америке
обострились социальные противоре-
чия, связан с творчеством писателей,
выдвинувшихся в середине 30-х го-
дов XIX в., особенно в Новой Анг-
лии. В известном смысле их можно
рассматривать как группу, поскольку

мировоззрение этих писателей складывалось под влиянием трансценден-
тализма, а некоторые даже входили в кружок трансценденталистов.

Главным идеологом трансцендентализма был Ралф Уолдо Эмерсон
(1803—1882). Он был воспитан в традициях новоанглийского пуритан-
ства, что заметно сказалось на формировании его взглядов. Стремясь пре-
одолеть ограниченность пуританской мысли, зависимость философии от
теологии, Эмерсон оставался все же на позициях идеализма. Другим ис-
точником его учения была посткантианская немецкая философия. В то же
время идеализм Эмерсона был реакцией на засилье грубо материального,
торгашеского духа, характерного для стремительно набиравшего силу
американского капитализма. Это определило критическую направленность
его творчества. Философия Эмерсона исходила из примата духа над ма-
терией. Над миром видимым и вещным, открытым познанию посредством
чувственного восприятия, возвышается мир идеальный, трансценден-
тальный, воплощающий высшие истины и доступный лишь интуитивно-
му познанию. Разум, опирающийся на чувственное восприятие и логику,
бессилен перед ним. Подобная трактовка познания и разума говорит о
том, что Эмерсон разделял общую для романтизма «реакцию на Про-
свещение».

Выступал Эмерсон в основном в жанре философско-публицистического
эссе, уделяя внимание главным образом нравственно-этической проблема-
тике. Особенно выделяются по своему значению эссе «Доверие к себе»,
«Американский ученый», «О литературной морали», «Природа», «Молодой
американец». Впоследствии они послужили основой книг Эмерсона, наи-
большей популярностью из которых пользовались два сборника «Эссе»
(1841 и 1844) и том «Представители человечества» (1850).

572

573

Выражая недовольство американским обществом, погрязшим в утили-
таризме, уродующим человеческую личность, которая представляет для
этого общества ценность исключительно как объект извлечения пользы.
Эмерсон считал необходимым изменить существующее положение вещей
и даже выдвигал это перед молодым поколением американцев как самую
насущную задачу. Возможность ее осуществления он связывал с мораль-
ным и — шире — духовным самосовершенствованием личности. Начинать,
полагал он, нужно не с изменения внешних условий, в результате чего
изменилось бы содержание общественной жизни, а, напротив, с трансфор-
мации духа, которая в конечном счете приведет к изменению общества.
Истины, которыми оно руководствуется, ложны, подчинены власти чисто-
гана, поэтому опору для своего преобразования человек может найти
только в самом себе.

Так родился знаменитый тезис Эмерсона «доверие к себе». Человек
должен отринуть все принятые обществом понятия и. прислушаться к
тому, что говорит его внутренний голос. Таким образом совершится его
приобщение к высшим, трансцендентным истинам и ценностям, непод-
властным растлевающему воздействию общества. Разрыв с идеологией
накопительства и утилитаризма приведет, в свою очередь, к более глу-
бокому разрыву с обществом: духовно преображенная личность выклю-
чится из процесса приумножения богатства. Согласовался с этой доктри-
ной и тезис о необходимости единства человека с Природой, которое
Эмерсон понимал как условие духовного раскрепощения личности, по-
скольку лишь она не подвержена уродующему влиянию торгашеских от-
ношений. Являясь воплощением высшей трансцендентной идеи, Природа
заключает в себе те истины, постижение которых составляет смысл че-
ловеческого существования.

Неприятие американской действительности не толкнуло Эмерсона на
поиски идеала в далеком прошлом, как нередко наблюдается в романтиз-
ме. Он был убежден, что демократические институты Америки позволят
ей избежать общей печальной участи. Однако предложенные им средст-
ва разрешения социальных противоречий не отражали сущности сложив-
шихся в обществе отношений и ограничивались лишь сферой действий
индивидуума.

Так как согласно доктрине «доверия к себе» личность выступает не
только источником высших истин, но и единственным критерием истин-
ности, философия Эмерсона в конечном счете явилась проповедью бур-
жуазного индивидуализма. Она носила положительный характер в то й
мере, в какой поддерживала человека в его неприятии законов и ценно-
стей буржуазного общества, но вместе с тем вопреки воле ее создателя
выражала устремления самого этого общества, требовавшего полной сво-
боды от моральных норм и провозглашавшего благом все, что соответст-
вовало извлечению максимальной прибыли. Внутренняя двойственность
учения Эмерсона определила ограниченность его воздействия, особенно
когда с ходом времени обнажилась буржуазная природа американского
общества.

Поздние американские романтики, Н. Готорн, Г. Д. Торо, Г. Мел-
вилл, Э. По, в творчестве которых американский романтизм достиг своей
вершины, по-разному относились к трансцендентализму. Ни для кого из
них учение Эмерсона не исчерпывало сущности представлений о мире,
а Э. По вообще отверг его. Однако многие положения трансцендентализ-

ма находили отклик в их произведе-
ниях. Нередко они служили объектом
острой полемики, в которой выдви-
гались иные сравнительно с эмерсо-
новским решения узловых вопросов.
Это и неудивительно — философия
Эмерсона рассматривала проблемы,
имевшие кардинальное значение для
романтического мышления и эстети-
ки (соотношение действительности
и мечты, свобода личности и возмож-
ность ее максимального самоосуще-
ствления, Природа как антитеза об-
ществу, естественное и социальное
в индивидууме и т. д.).

Связь позднего американского ро-
мантизма с трансцендентализмом
безусловна. Однако она носит диа-
лектический характер, т. е. включает
как моменты общности, так и спора,
неприятия. Не разделяли эти писате-
ли, кроме Торо, и социального опти-
мизма Эмерсона, хотя их вера в
исключительность судеб Америки
оставалась непоколебимой, но и оптимизм Генри Дэвида Торо восходит
к иному истоку.

Генри Д. Торо (1817—1862) родился в Конкорде, где и прожил почти
всю жизнь. Мир Конкорда, его нравы и общественный климат, красота
суровой природы во многом определили духовное развитие будущего пи-
сателя. Существенное влияние оказала на него, в частности, давняя пу-
ританская традиция, отмеченная этическим ригоризмом и склонностью к
метафизике. Торо был родом из ремесленно-фермерской семьи и на всю
жизнь сохранил привязанность к демократической простоте ее уклада.
Можно говорить, что она послужила своего рода первоосновой собствен-
ной этики Торо. Здесь же, в Конкорде, он познакомился и сблизился с
Эмерсоном, на правах ученика которого Торо несколько лет прожил в
его доме. Между учителем и учеником сложилась естественная бли-
зость взглядов, однако Торо никогда не довольствовался лишь перепе-
вами учения Эмерсона. Он шел своим путем, хотя исходно во многом
опирался на достижения предшественников и старших современников.
Натура деятельная и радикальная, он преодолел умозрительность и докт-
ринерскую ограниченность философии своего учителя, которому, несом-
ненно, был многим обязан.

Подобно другим романтикам, Торо не принимал современного буржу-
азного общества с его меркантилизмом и утилитаризмом. Ему оказались
созвучны идеи европейских романтиков, выступавших с критикой капи-
тализма. Но Торо не столько увлекала критика существующего положе-
ния сама по себе, сколько поиски возможностей преодоления всего, что
мешало достижению подлинной духовной свободы, которая, естественно,
понималась им как свобода индивидуальная. Особенно вдохновляла его
восходящая к Руссо идея единения человека и Природы. Однако то, что

574

575

Как и для многих романтиков, Природа была для Торо вместилищем
мировой души, символом духовного единства всего сущего. Его отноше-
ние к Природе заметно окрашено пантеизмом. Трансцендентное не столь-
ко вознесено над миром, сколько разлито в нем. Природа божественна
во всем, обнаруживая это не только в признанных величественных карти-
нах, но и в самых привычных и скромных проявлениях: в обычном пейза-
же окрестностей Конкорда, в лесах и полях, в полевом цветке и снующей
в прозрачных водах плотве.

Эти идеи нашли глубокое выражение уже в первой книге Торо —
«Неделя на Конкорде и Мерримаке» (1849), в основу которой легли лич-
ные впечатления автора. В ней Торо не просто ярко воссоздает увиден-
ное, живописует красоту родного края. Все, что он видит и слышит —
одинокая хижина, лай собаки, стайка серебристых рыбок,— служит сту-
пенькой для перехода к размышлениям о бытии и предназначении чело-
века, от сугубо конкретного и частного — к универсальному. Естественно
возникает в книге идея единства человечества, скрытого, по мысли Торо,
различием господствующих в мире философских идей и верований. Лю-
дям еще предстоит открыть для себя это единство, прийти к пониманию
единой «священной книги», фрагментами которой ему представляются
почитаемые у разных народов Библия, Коран и т. д. Точность зарисовок,
лирическая приподнятость, философски-созерцательный настрой опреде-
лили как своеобразие книги, так и художественную манеру Торо. Ярче
всего она воплотилась в его крупнейшем произведении — «Уолден, или
Жизнь в лесу» (1854).

В основу «Уолдена» Торо вновь положил собственный опыт, но на
этот раз это был сознательно проведенный эксперимент. Он ставил целью
не просто доказать возможность гармонии человека и Природы. Торо ви-
дел вокруг себя людей, задавленных нищетой и непосильным трудом, ско-
ванных социальными узами, закабаленных собственностью. Удаляясь в
леса, где он два года жил в построенной собственными руками хижине
на берегу прекрасного пруда, Торо решил проверить, насколько в силах
человека отстоять свою свободу от посягательств буржуазного общества.
Первое условие его свободы — собственный труд. Но этого еще мало.
Если не ограничить желаний и потребностей человека, труд вместо сред- '
ства освобождения станет средством закабаления. В этом Торо откровен-
но полемичен по отношению к буржуазно-торгашеской Америке, искус т
ственно раздувавшей стремление к роскоши и комфорту, обременявшей
человека собственностью, делавшей его рабом вещей.

Уолденский эксперимент Торо утопичен, потому что был реально осу-
ществим, пока оставались незанятые земли, а также потому, что он пред-
полагал существование индивида фактически вне рамок общества. Книга
отразила утопичность, свойственную демократической американской мыс-
ли того времени. Однако это не умаляет художественного значения
«Уолдена». В нем нашла отражение как критика общественных отноше-
ний, так и высота нравственных критериев, которые, по мысли писателя,
единственно способны обеспечить подлинную свободу.

Радикализм Торо этим не ограничивался. Он одним из первых понял
захватнический характер Мексиканской войны и свое осуждение выра-
зил отказом платить налог, за что был заключен в тюрьму. Размышления,

вызванные этим эпизодом, Торо изложил в эссе «Гражданское неповино-
вение» (1849), где впервые сформулировал принципы «пассивного сопро-
тивления», получившие отклик в политических движениях XX в. Однако
впоследствии эти принципы были в значительной мере пересмотрены
Торо в связи с вопросом о рабстве. Он был всегда противником рабства.
Введение закона о беглых рабах подтолкнуло его к более активному со-
действию делу освобождения негров; он принимал участие в переправке
беглых рабов в Канаду по «подземной дороге». Следующим толчком для
развития его взглядов послужила встреча с Джоном Брауном, в котором
Торо увидел подлинного героя своего времени. Выступление Брауна с
оружием в руках в защиту рабов привело писателя к признанию право-
мерности насилия, направленного против социальной несправедливости.
Малопопулярный среди современников, Торо ныне признан одним иа
оригинальнейших художников американского романтизма. Его произве-
дения стали драгоценной частью классического наследия американской
литературы, с которым она и по сей день обнаруживает живую связь.

Общность истоков служит соединительным звеном между творчеством
Торо и Эмерсона и творчеством Натаниэля Готорна (1804—1864). Оно
также восходит к пуританским традициям Новой Англии. Ни у одного
из романтиков сознательное стремление преодолеть влияние пуританской
мысли и мышления не сказывалось столь отчетливо, как у Готорна,
и вместе с тем ни для кого из них осмысление пуританского наследия
не было столь плодотворным. Писатель обращался к нему на разных
уровнях: и на уровне тематики (недаром столь важное место в его твор-
честве заняла тема исторического прошлого Новой Англии), и на уровне
идеологии — предметом рассмотрения стали многие краеугольные поня-
тия и категории пуританства, сконцентрированные, как и в самом пури-
танстве, вокруг нравственно-этических проблем. Отчасти это сказывалось
в морализаторской окраске отдельных произведений Готорна, но лучшие
из них лишены узкого морализаторства.

Основа творчества Готорна, как и других романтиков,— неприятие
буржуазного общества, где низкоматериальное грубо вытеснило идеаль-
ное. Этот общественный конфликт писатель передал через столкновение
добра и зла, ареной которого было человеческое сердце. Нередко он вы-
ражал этот конфликт посредством аллегории, переводя абстрактные по-
нятия в план конкретных образов, благодаря чему действие приобретало
фантастический характер.

Своим первым романом Готорн остался недоволен и сам изъял его из
продажи. С конца 20-х годов он начал публиковать рассказы в различ-
ных периодических изданиях. Но лишь в 1837 г. ему удалось выпустить
их отдельным сборником. Это были «Дважды рассказанные истории»,
вышедшие повторно расширенным изданием в 1842 г. В него вошли,
в частности, рассказы, отразившие интерес автора к исторической теме.
Поразительна при этом объективность Готорна в подходе к отечественной
истории. Он с любовью воссоздает моменты, говорящие о мужестве и не-
сгибаемой воле предков («Седой заступник», «Эндикотт и красный
крест»), однако отнюдь не приукрашивает их, показывая крайнюю нетер-
пимость, узость мышления и жестокость пуритан («Кроткий мальчик»
и др.).

Широко представлена в новеллистике традиционная пуританская тема
греха, но она получает далеко не традиционную трактовку: грехом ока-

зываются у Готорна забвение человечности, эгоизм, подчинение умозри-
тельной идее. В том же русле следовали и рассказы второго сборника Го-
торна — «Мхи старой усадьбы» (1846), где особенно выделяются «Моло-
дой Браун», «Родимое пятно», «Дочь Раппачини», «Эгоизм, или Змея в
груди», «Небесная железная дорога» и др. Этот сборник показал, что в
творчестве Готорна нарастали трагические мотивы. Противоречия дейст-
вительности приобретали в его понимании все большую неразрешимость
и придавали трагический масштаб его видению.

Этим ощущением проникнуты и романы Готорна. Среди них особо вы-
деляется «Алая буква» (1850), в которой гений писателя нашел наибо-
лее полное и свободное выражение. Он создан на хорошо освоенном к
тому времени писателем материале новоанглийской истории. Исходя из
обычных романтических антиномий: противопоставления сердца и разу-
м a , «естественного» и «искусственного» в человеке и т. д., Готорн рас-
сказывает историю Эстер Принн, осужденной согласно обычаям того вре-
мени вечно носить на груди алую букву, символизировавшую ее грех —
прелюбодеяние. На этом материале он ставит такие волновавшие всех ро-
мантиков вопросы, как свобода личности, свобода воли и сознания, крите-
рии и сущность добра и зла, соотношение видимого и сущего.

Образы центральных персонажей, характер пуританской общины
очерчены ярко и выразительно, и все же, как справедливо заметил аме-
риканский исследователь Ф. О. Матиссен, «даже в „Алой букве" абстрак-
ция, идея часто представляет больший интерес, нежели ее конкретное
воплощение» 6 .

Трагическим ощущением проникнут и роман «Дом о семи фронтонах»
(1851), хотя Готорн и попытался отчасти снять его счастливой развяз-
кой. В центр поставлена тема родового проклятия, обретавшая в трак-
товке писателя явное социальное звучание. Проклятие, тяготеющее над
родом Пинченов, восходит к тому моменту далекого прошлого, когда все-
сильный судья Пинчен послал на виселицу одного из самых бедных жи-
телей колонии, Мола, обвинив его в колдовстве. Истинной же причиной
было то, что Мол не согласился уступить судье приглянувшийся тому
участок. Их столкновение Готорн передает в романе как легенду, вводя
соответствующую такому типу повествования символику и аллегорию.
Однако направленность этой легенды очевидна — писатель безоговороч-
но осуждает своекорыстие и стяжательство, воплощая их в символиче- -
ском образе родового проклятия.

В том же, 1851 г. был опубликован третий сборник рассказов Готор-
на — «„Снегурочка" и другие дважды рассказанные истории», куда вошли
принадлежащие к числу его лучших творений новеллы «Итен Бранд»,
«Мой сродственник, майор Молино», «Снегурочка» и др. Последние за-
конченные романы писателя, «Роман о Блайтдейле» (1852) и «Мрамор-
ный фавн» (1860), свидетельствовали об укреплении его трагического ми-
роощущения.

Первый был создан на основе собственного опыта Готорна — участия
в фурьеристской колонии «Брук-Фарм». В нем писатель открыто вступил
в полемику с Эмерсоном и трансценденталистами, отвергнув их прекрас-
нодушные теории относительно возможностей преобразования общества,

6 Matthiessen F. О . American Renaissance. Art and Expression in the Age of Emerson
and Whitman. L . etc ., 1941, p . 250.

исходя лишь из сознательного волевого усилия личности. В «Мраморном
фавне», где основу вновь составляла диалектика добра, зла и познания,
ощутимо сказались мрачные предчувствия, вызванные конфликтом Севе-
ра и Юга по вопросу о рабстве и предощущением надвигавшегося нацио-
нального кризиса, который в следующем году вылился в гражданскую
войну. Готорн, веривший в превосходство американской демократии, тя-
жело переживал этот кризис. Он не находил в себе сил для подлинной
творческой работы, и его последние произведения остались незавершен-
ными.

К трагическому воплощению конфликтов эпохи пришел в своем твор-
честве и Герман Мелвилл (1819—1891). Будущий писатель был вынуж-
ден рано оставить учение и зарабатывать себе на жизнь. Он сменил не-
сколько профессий, из которых наиболее плодотворной с точки зрения его '
творчества оказалась служба матросом на торговых и китобойных судах,
а также на военном фрегате. Она дала Мелвиллу большой фактический
материал и опыт, положенный им впоследствии в основу многих произ-
ведений.

Его первые книги— «Тайпи» (1846) и «Ому» (1847) —носят по пре-
имуществу приключенческий характер. Однако даже в ранних произведе-
ниях писатель обращался к вопросам, волновавшим его современников.
Так, описание жизни дикарей Полинезии и Южных морей, занимающее
важное место в структуре обеих книг, явно говорит о стремлении автора
разобраться в дилемме «цивилизация — естественное состояние», которая
играла существенную роль в системе взглядов романтиков. В романе
«Марди» (1849) Мелвилл уже выносит эти вопросы на передний план,
однако сложная повествовательная форма, основанная на аллегории, при-
водит к творческой неудаче писателя. В последовавших затем «Белом
бушлате» (1849) и «Редберне» (1850) Мелвилл как бы вновь возвраща-
ется к строго «документальной» манере, характерной для его первых по-
вестей. Но по существу эти романы представляют заметный шаг вперед:
тема социальной несправедливости и отчуждения личности, общефило-
софская проблематика имеют в них гораздо больший удельный вес. Эти
книги явились необходимой ступенькой перехода к величайшему творе-
нию Мелвилла — роману «Моби Дик» (1851).

«Моби Дик» необычайно сложен и по содержанию, и по композиции.
Он соединил в себе все повествовательные стихии, в которых работал
писатель: жанры морского, приключенческого, социального и философско-
го романа. В нем органически сочетаются документальная точность изоб-
ражения и символика. Характеризуя идейно-художественное своеобразие
романа, Ю. В. Ковалев писал: «Он не принадлежит ни к одному из этих
жанров, и в то же время — ко всем. Его невозможно расчленить, не
умертвив художественной ткани (...) Его синтетизм обладает монолит-
ностью, и элементы разных типов повествования спаяны в нем стилисти-
ческим единством» 7 .

В ходе повествования действие переносится из реального плана в сим-
волический — вместо обычной охоты на китов целью плавания становится
погоня за белым китом, олицетворяющим мировое зло. Образ главного
героя романа, капитана Ахава, несет на себе отпечаток полемики с

7 Ковалев Ю. В. Герман Мелвилл и американский романтизм. Л., 1972, с. 183.

578

579

Исходя из глубины философского осмысления действительности, не-
обычайного драматизма действия, выразительности образов, современные
исследователи относят «Моби Дик» к числу высших достижений амери-
канского романтизма и всей литературы США прошлого века. Но у со-
временников роман успеха не имел; выход неудачного в целом романа
«Пьер» (1852) не поправил дела. Через несколько лет Мелвилл опубли-
ковал исторический приключенческо-сатирический роман из эпохи Аме-
риканской революции «Израиль Поттер» (1855) и сборник новелл «Пове-
сти с веранды» (1856), но, несмотря на это, был вскоре совершенно
забыт.

В последующие годы писатель создал сатирический роман «Проходи-
мец» (1857), несколько стихотворных сборников, поэму «Кларел»
(1876), завершив свой творческий путь повестью «Билли Бадд» (1891),
которая была опубликована лишь в 1924 г. В ней Мелвилл вновь обра-
тился к проблеме добра и зла, естества, сердечной чистоты и испорчен-
ности, которую решил в трагическом ключе.

Несколько особняком стоит в американском романтизме творчество
Эдгара Аллана По (1809—1849). Если Торо, Готорн, Мелвилл, Эмерсон
продолжали традиции Новой Англии, то По представлял не получившую
сколько-нибудь заметного развития южную литературную традицию. Его
деятельность на литературном поприще была необычайно разнообразна:
По выступал как прозаик, поэт, критик, редактор и издатель.

Первой опубликованной им книгой был сборник стихов, выпущенный
в 1827 г. и переизданный два года спустя в несколько расширенном и
переработанном виде. Хотя у него были и предшественники среди сооте-
чественников—прежде всего У. К. Брайент (1794—1878), автор знаме-
нитого «Танатопсиса» (1817), и Дж. Г. Уитьер (1807—1878), тонкий
мастер пейзажей Новой Англии, непримиримый противник рабства, в те-
чение нескольких десятилетий принимавший активное участие в аболи-
ционистском движении,— По ориентировался главным образом на евро-
пейских романтиков (Байрон, Т. Мур и др.). Однако постепенно его го-
лос приобретал самостоятельность, достаточно заметную в его третьем
поэтическом сборнике (1831), куда вошли такие стихотворения, как
«К Елене» и «Израфель».

Окончательно поэтические принципы По сложились значительно поз-
же, но уже в этих стихах чувствовался повышенный интерес поэта к ме-
лодике стиха, музыкальным и звуковым образам. Среди основных моти-
вов его поэзии — идеал неземной красоты, его несовместимость с грубой
современной жизнью, его недостижимость и обреченность.

По рано уловил одну из основных трагедий века — трагедию отчуж-
дения, обостренную в Америке враждебностью буржуазного общества по
отношению к художнику. Поэт мучительно переживал это состояние, от-
разившееся в болезненном настрое многих его произведений.

В начале 30-х годов По обратился к жанру новеллы, в котором замет-
но сказалось влияние «готического романа». В мелодраматически на-
электризованной атмосфере его новелл («Береника», 1835; «Лигейя»,
1838; «Падение дома Ашеров», 1839) все отчетливее проявляется ощуще-
ние катастрофичности, которой грозит разрыв идеала и действительности.
Действие рассказов развивается между явью и сном, усиливая впечатле-
ние чудовищной фантастичности происходящего. Другая линия новелли-
стики По представлена такими рассказами, как «Убийство на улице Морг»
(1841), «Тайна Мари Роже» (1842), «Золотой жук» (1843), к которым
принято возводить начало детективного жанра в литературе.

В своей новеллистике, как и в поэзии, По не полагался на одно лишь
вдохновение. Им была разработана теория, получившая название теории
«единства эффекта». Он подробно изложил ее в статьях о Готорне, при-
надлежащих к числу лучших критических работ По. Она оказала благо-
творное влияние как на развитие его собственного творчества, так и на
дальнейшее развитие всего жанра.

40-е годы XIX в.— пора наивысшего взлета таланта По. В 1840 г.
выходит сборник его рассказов «Гротески и арабески», в 1845 г.— еще
один сборник новелл и сборник стихотворений. В стихотворениях «Ворон»
(1845) и «Аннабел Ли» (1849) и поэме «Колокола» (1849), пронизанных
отчаянием и безнадежностью, поэтическое мастерство По достигает со-
вершенства. В это время на долю поэта выпадают редкие минуты успе-
ха — вся Америка зачитывалась «Вороном». Но слава По была недол-
гой — он умер отверженным, собственной судьбой подтвердив справедли-
вость того, о чем писал. Возрождение интереса к его творчеству связано
с именем Ш. Бодлера, благодаря усилиям которого Но стал своего рода
предтечей французских «проклятых поэтов» — поэтов-символистов. Ин-
терес этот был подхвачен в других странах, способствовав утверждению
его посмертной репутации и на родине.

По был не единственным, хотя, несомненно, самым выдающимся
американским поэтом своего времени. Помимо упомянутых Брайента и
Уитьера, следует особо сказать о Г. У. Лонгфелло (1807—1882), слава
которого при жизни затмевала всех его современников. Меланхолическая
по тону, исполненная легкой грусти поэзия Лонгфелло развивала тради-
ционные романтические мотивы. Она отмечена скорее спокойной созер-
цательностью, нежели бурными порывами чувства, тяготеет к морализа-
торству и нередко сентиментальна.

Отдал он дань и увлечению фольклором, в чем также сказалась его
близость традициям немецких романтиков, оказавших наиболее сильное
влияние на его творчество. Самым плодотворным оказалось для него об-
ращение к поэтическому наследию американских индейцев, в результате
чего было создано одно из интереснейших произведений Лонгфелло —
«Песнь о Гайавате» (1855).

Лонгфелло не проявлял интереса к политике, и в его поэзии редко
звучали даже слабые отголоски современных политических сражений.
Исключение составил цикл стихов о рабстве (1841), получивших огром-
ный резонанс в Америке и сыгравших важную роль в распространении
антирабовладельческих настроений.

На почве идейных расхождений по вопросу о рабстве в США вырос-
ла мощная аболиционистская литература, выступавшая за его отмену.
Большое значение приобрела в годы, предшествовавшие гражданской вой-

580

581

не, публицистика. Подлинным подвижником освобождения рабов был
У. Л. Гаррисон (1805—1879), редактор газеты «Либерейтор», посвятив-
ший борьбе против рабства всю свою деятельность. Страстные выступле-
ния аболиционистов против рабовладения, направленные в защиту бес-
правных невольников, развивали демократические традиции американ-
ской литературы и нашли отражение в творчестве крупнейших писателей
того времени. Помимо стихов Лонгфелло, необходимо назвать сборник
Дж. Г. Уитьера «Голоса свободы» (1846). Вошедшие в него стихи прозву-
чали «трубным гласом», взывая об уничтожении вековой несправедливо-
сти. В сатирическом ключе писал о нетерпимых порядках, царивших на
Юге, Дж. Р. Лоуэлл (1819—1891). В стихотворной сатире «Записки Биг-
лоу» (1848) он зло высмеивал приверженцев рабовладения, выражая на-
дежду, что с их господством будет покончено.

Появился и ряд прозаических произведений, рисовавших трагическую
участь рабов, требовавших уничтожить рабство. Многие из них были на-
писаны беглыми рабами, скорбевшими о тяжкой доле своего народа, вы-
ражали его стремление к свободе.

Наиболее выдающаяся роль выпала на долю романа Г. Бичер-Стоу
(1811—1896) «Хижина дяди Тома» (1852). Пронизанная страстной нена-
вистью к рабству, книга взывала не столько к доводам рассудка, сколь-
ко к сердцу читателя, воспламеняя душу огнем благородного негодова-
ния. Недаром Линкольн назвал Бичер-Стоу «маленькой женщиной, ко-
торая вызвала эту большую войну». Сама писательница не разделяла
радикальных настроений тех, кто требовал насильственного уничтожения
рабства. В книге звучат религиозно-примирительные мотивы, она страда-
ет сентиментальностью. Тем не менее правдивое изображение ужасов
жизни несчастных рабов, жестокости, духовной и нравственной деграда-
ции их белых хозяев, искренняя жажда справедливости вдохновляли на
борьбу тех, кто выступал за отмену позорного института.

Как ни велико было значение аболиционистской пропаганды и успе-
хи исполненной антирабовладельческого пафоса литературы, решить во-
прос о рабстве путем реформ, к которым призывали аболиционисты, не
удалось. Нарастание конфликта привело к гражданской войне, в которой
Север выступал под знаменем демократии. Немалая заслуга в этом, не-
сомненно, принадлежала литературе.

Гражданская война послужила своего рода водоразделом, разделив-
шим эпохи романтизма и реализма. Расцвет американского романтизма
приходится на конец 40-х — середину 50-х годов XIX в., т. е. значительно
позже, нежели в ведущих странах Европы, где к этому времени утвер- '
ждается реалистический метод. В литературе американского романтизма
также ощутимо нарастание реалистических тенденций, однако реализм
как основной метод складывается в литературе США лишь после граж-
данской войны.

Эпоха романтизма имела огромное значение для дальнейшего разви-
тия американской литературы. Особенно заметно проявилось оно в XX
столетии, когда многие писатели обнаружили в творчестве романтиков жи-
вительные истоки. Непреходящее значение наследия романтиков обуслов-
лено не только высокими идейно-эстетическими достоинствами их про-
изведений, но прежде всего тем, что в этот период американская лите-
ратура действительно превратилась в литературу национальную.

3. Изобразительное искусство

Американское изобразительное искусство — явление в достаточной
степени самостоятельное, имеющее свои корни и свои особенности. Оно
отразило сложный процесс сплава разных национальностей, превращение
колониста-переселенца в американца, формирование в это время основ-
ных черт будущей американской художественной культуры 8 .

Картину жизни колониального периода можно представить себе по
характеру архитектуры. На протяжении XVII столетия было построено
много зданий временного характера — землянок, хижин из прутьев, об-
мазанных глиной. В силу исторической необходимости возводилось боль-
шое число оборонительных сооружений. Создавались таверны, помещения
для биржевых операций, молитвенные дома — митинг-хаузы (тип куль-
тового здания для пуритан). Митинг-хаузы представляли собой помеще-
ние, разделенное на две части — мужскую и женскую, со скамьями вдоль
стен и кафедрой посредине. Типичный митинг-хауз — Олд Шил (1681)
в Хингеме (Массачусетс). По своему характеру ранние колониальные по-
селения напоминали средневековые английские.

В XVII в. возникают города, которым суждено будет сыграть важную
роль в колониальной культуре. Это прежде всего Бостон — «историче-
ская столица США». Правда, так же как и Нью-Йорк, он застраивался
стихийно. В 1682 г. была проведена планировка столицы Пенсильвании —
Филадельфии, несколько позднее столицы Виргинии — Вильямсберга
(в настоящее время город-музей, где воссоздана обстановка колониаль-
ной эпохи). Колонисты сохраняли традиционно европейские типы по-
строек, отмеченные, однако, большей замкнутостью, уравновешенностью.
С конца XVIII в. американские города строились по простым и ясным
системам английских архитекторов-палладианцев; в основе лежал прямо-
угольный план.

Важным элементом жизни американских колоний стало искусство
портретной живописи. Человеческая личность — вот что привлекало аме-
риканских живописцев XVIII в., а передать ее облик и характер — един-
ственная цель, которую они ставили перед собой. Духовная «бедность»,
«мирской аскетизм» — черты, заметно проступавшие в ранних американ-
ских портретах, были обусловлены временем и средой.

Пуританскую Новую Англию издавна принято считать колыбелью
тех идеалов и общественно-политических институтов, которые получили
признание как традиционно американские. Занятие искусством, художе-
ственное творчество были, по твердому убеждению пуритан, чем-то фри-
вольным, даже безнравственным. Искусство нуждалось в «оправдании».
Художественное творчество виделось пуританам лишь как средство ре-
лигиозного воспитания и распространения богословских истин, что стави-
ло трудно преодолимые препятствия на пути развития здесь светского
искусства. И тем не менее искусство существовало, прежде всего на-
родное.

8 Истории американского искусства XVIII — XIX вв. посвящено много работ. См .,
в частности : Larkin О . Art and Life in America. N. Y., 1960; Richardson E. P. Pain-
ting in America. N. Y., 1956; Barker V. American painting. N. Y., 1947; Brown M. W.
American Art to 1900. N. Y., 1977. Из книг советских исследователей особого вни-
мания заслуживают: Чегодаев А. Д. Искусство США, 1675—1975. М., 1976; Икон-
ников А. В, Архитектура США. М., 1979.

Вся совокупность воззрений, перенесенных в Америку из старых оте-
честв, медленно переплавлялась в горниле новых форм жизни, склады-
вавшихся под воздействием в то время более свободной в общественном
смысле среды, чем в Старом Свете. Общество, находившееся лишь на
подступах к национальному объединению, являло собой соединение от-
дельных семейных групп: в таких условиях портрет играл важную роль
как способ передать образ семейного древа следующим поколениям.

В искусстве примитивистов прослеживаются и черты американского
прагматизма — писали ли они себя или своих близких. Неудивительно,
что в XVIII в. столь многочисленны портреты капитанов, мореплавателей
и путешественников: отъезжавшие в опасный путь должны были позабо-
титься о том, чтобы запечатлеть свой облик для потомков. Кроме этой
цели, портрет служил также украшению скромного жилища, был его де-
коративным элементом.

Живописные изображения создавались лишь в нескольких самых про-
цветавших колониях из тринадцати — это Нью-Йорк, Нью-Джерси, Мас-
сачусетс, Пенсильвания. Соответственно трем американским городам
(Нью-Йорку, Бостону и Филадельфии) принадлежала ведущая роль в
культурной жизни Нового Света. Портретисты тех времен, так называе-
мые лимнеры ( limners ), считали свое творчество простым ремеслом и по-
этому редко подписывали произведения. Писали на холсте, дереве или
бумаге маслом либо акварелью.

Среди дошедших до нас ранних работ «Портрет Анны Полард»
(1721, Массачусетское историческое общество, Бостон) свидетельствует
и об уровне живописного мастерства в Массачусетсе, и о характере пер-
вых поселенцев Североамериканского континента. Неизвестный автор,
который не являлся профессиональным художником, сумел ярко передать
характер модели — твердый, пуританский, властный (Анна Полард была
одной из первых жительниц Бостона; портрет был заказан к ее 100-ле-
тию). Суровая действительность, предъявлявшая поселенцам жесткие
требования, не могла не отразиться на их внешнем облике. Выражению
лица, особенно глаз, американские примитивисты уделяли пристальное
внимание. Портрет, создаваемый для потомков, должен был запечатлеть
не только внешность прародителя, но, главное, силу, волю, достоинство.
В этом отношении «Портрет Анны Полард» — пример, может быть, наи-
более яркий.

Примитивы, созданные в это же время в Нью-Йорке, поражают преж-
де всего декоративностью. В частности, «Портрет молодой леди с веером»
(неизвестный художник, 1737, частное собрание, Нью-Йорк) отличается
более высоким профессиональным уровнем, хотя и сохраняет плоскост-
ность линеарного стиля американских примитивов. Для понимания твор-
ческого процесса художника-лимнера этот портрет дает многое. Живо-
писцу удается великолепно написать лицо, а сама фигура — словно мане-
кен. Фон — открытое окно с пейзажем, драпировка, собранная у окна на
стене, пишется им, скорее всего, не с натуры, а с гравировальных копий
с произведений европейских мастеров.

В целом портреты, созданные американскими лимнерами, дают повод
для аналогий с европейским искусством, но только в одном плане — ком-
позиционном. Портреты французских и английских придворных живо-
писцев появились в английских колониях в гравировальных изображени-
ях, привезенных переселенцами из Европы. В XVIII в. именно эти графи-

ческие черно-белые копии являются почти единственными примерами
проникновения европейского искусства на Американский континент.
И они только косвенно могли повлиять на формирование художественно-
го образа в американской живописи колониального периода. Противоре-
чие между тем, что было в действительности (портретируемый, его лич-
ность), и композиционными деталями, заимствованными с гравюр (ак-
сессуары и т. д.), заметно ощущалось во многих работах американских
примитивов.

В Массачусетсе был создан «Портрет доктора Филомена Трейси» (кол-
лекция Гарбичей, Мэриленд) — одно из лучших произведений колониаль-
ного периода. Портреты американских живописцев всегда конкретны. Ад-
вокат изображался со сводом законов, купец — с расчетной книгой, ка-
питан — с морским биноклем, врач — считающим пульс больной. Вероятно,
это шло от традиции средневековой персональной атрибуции. Этот порт-
рет, как, впрочем, и остальные, заключал в себе типично американское
понимание цвета. Американские художники предпочитали цвет чистый,
несмешанный. Колористическое решение картины основывается на взаи-
модействии больших плоскостей двух-трех цветов. При этом гармония
основана не на мягкости тонов, а на их звучности, резкости, на неожи-
данности сочетаний. Американские живописцы обладали особым чувством
цвета, линии текстуры. Их декоративное дарование не было вскормлено
старыми европейскими мастерами.

Сохранилось мало имен художников того времени. Среди бостонских
мастеров был известен Джозеф Бэджер (1708—1765). Одно из известных
его произведений — «Портрет Джеймс Бэджер» (1760, Метрополитен му-
зей, Нью-Йорк), внучки художника, написанный в рост, с птицей в левой
руке и веткой ягод в правой. Примитивисты редко обращались к изобра-
жению природы. Бэджер не только свободно написал деревья, но и стре-
мился достичь внутреннего слияния модели и пейзажа.

Среди коллекции американских примитивов есть несколько образцов
групповых портретов («Семья Сарджента», Национальная галерея ис-
кусств, Вашингтон).

Художественное мышление переселенцев достаточно специфично,
и само искусство дает образцы особенностей этого мышления и этой фи-
лософии. Проза жизни породила и прозаическое, строгое решение обра-
зов, не встречавшееся в произведениях европейских живописцев. Рели-
гиозные сюжеты, фантастические сцены, пейзажи как самостоятельный
жанр на протяжении всего XVIII столетия встречались крайне редко.
Художники шли от реальной жизни, почти ни в чем не стараясь ее при-
украсить.

Родилось искусство, в чем-то идущее от европейских образцов, но не-
сущее в себе черты, ставшие впоследствии отличительной особенностью
американского искусства. Живопись американских примитивистов необыч-
на и, возможно, не всегда легка для понимания. Одни видят в них на-
ивность, другие — провинциальное подражание европейскому искусству.
Но правда находится между этими двумя противоположными точками
зрения. Рассмотренные нами произведения помогают составить представ-
ление о реализме американского художника-примитивиста: это искусст-
во, отмеченное восприимчивостью и независимостью и одновременно да-
лекое от интеллектуальной сложности. При этом важно подчеркнуть сле-
дующее. У самых разных художников чувствуется единство в подходе к

IV . НАУКА И КУЛЬТУРА

образу. Дело не только в интересе к личности портретируемого, но
прежде всего в акцентировке его определенных черт. С портретов амери-
канских лимнеров предстают люди, отличавшиеся удивительной цель-
ностью восприятия действительности. Глубокий смысл мира таится внут-
ри, в силу этого он лишен картинного великолепия, архитектурной пыш-
ности.

В то же время в колониях работали и приезжие художники. В твор-
честве, например, английских профессиональных живописцев Джозефа
Блэкберна (период работы в Новой Англии 1752-1763 гг.) или Джона
Уолстона (1749-1767 гг.) прослеживается английский придворный ро-
кальный стиль. Сухие и поверхностные по живописи работы, вычурные и
жеманные образы портретируемых резко отличались от живописи амери-
канских лимнеров, а само решение образов не получило дальнейшего раз-
вития в колониальном искусстве. Привнесенная культура господствовав-
ших классов Англии, Франции, Нидерландов, Испании не могла найти
адекватного воплощения в американской живописи.

Это полностью подтверждает творчество первого крупного профессио-
нального американского художника Джона Синглтона Копли (1738—
1815). В его произведениях заметен переход от плоскостности американ-
ских примитивов к полному овладению системой станковой живописи.
Талант Копли сформировался не только под влиянием виденных им гра-
вюр с произведений Тициана и Ван Дейка, но и под воздействием худо-
жественной среды, уже существовавшей в американских колониях. В та-
ких портретах художника, как «Мальчик с белкой» (картина была посла-
на в 1765 г. в Общество художественных выставок в Лондон и заслужи-
ла высокую оценку Рейнольдса), «Натаниэл Хард» (около 1766, музей
Кливленда), «Миссис Томас Бойлстон» (1766, Гарвардский университет),
чувствуется свободное живописное мастерство, позволившее американ-
ским ученым называть Копли вовоанглийским Вермеером. В живописи
Копли появилась предельная конкретность восприятия самой материи ве-
щей, их трехмерной пространственной природы, их осязаемой фактурно-
сти. Особое внимание живописец уделял характеристике лица и рук пор-
третируемого, выделяя их светом.

В 1768—1770 гг. художником был создан портрет поборника незави-
симости Пола Ривира, известного ювелирного мастера в Бостоне. Копли
изображает Ривира за работой, рядом — его инструменты, он в рабочей
одежде, в руках им самим сделанный чайник. Вот человек, отвергший
аристократическую традицию презрения к труду и гордый от возможно-
сти быть самим собой. «Портрет Пола Ривира» (Музей изящных ис- '
кусств, Бостон) может рассматриваться как предвестник Декларации не-
зависимости в американской живописи. Герои Копли смотрят на нас со
своих портретов весело, открыто и значительно, с верой в себя. Внутрен-
ний процесс преобразования колониста в американца, вызванный обостре-
нием борьбы колоний за независимость, навсегда запечатлен в своеобра-
зии чисто американских типов, созданных Дж. С. Копли. (Стремление к
европейской известности, а также семейные причины побудили Копли
навсегда уехать из Америки.)

Революция и Декларация независимости способствовали быстрому
профессиональному росту, американского искусства. Воплотить достоин-
ство личности, ее характер, героизм стало главным стремлением нового
поколения художников, воспевавших гордость и независимость американ-

ЗАРОЖДЕНИЕ АМЕРИКАНСКОЙ ЛИ ТЕРАТУРЫ И ИСКУССТВА

цев. В какой-то степени эта задача, как отмечалось, решалась и в портре
тах лимнеров. Таким образом, ко времени формирования государства
искусство продолжало развиваться па основе уже собственных традиций
В «Письмах американского фермера» Кревекера (французский дворя-
нин, с 1759 г. живший в провинции Нью-Йорк) содержатся ценные для
нас впечатления современника, основанные на долгом и непосредственном
изучении колониальной действительности. В 1781 г. Кревекер писал:

Джон С. Копли.
Автопортрет художника с семьей. около 1780 г.

«Американец - это тот, кто, оставив позади свои прежние воззрения и
обычаи, приобретает другие, обусловленные новым воспринятым образом
жизни, новым правительством, которому он подчиняется, новым обще-
ственным положением, которое он занимает теперь» 9 .

Политическое и государственное объединение страны явилось осново-
полагающей вехой становления национальной культуры, литературы и
искусства. Воспеть самобытное в общественном устройстве и жизни —

9 Цит. по: Паррингтон В. Л. Указ. соч., т. 1, с. 204.

586

587

вот та трудная задача, которая встала перед американским художником.
Ни в коей мере нельзя считать, что общность концепций и терминологии
европейских и американских мыслителей не способствовала проявлению
чисто американских особенностей. Молодая нация, естественно, обратив-
шись к европейскому опыту, очень быстро и успешно преодолевала про-
винциализм во всех сферах культуры.

Заметнее всего это проявилось в развитии архитектуры. Дело не толь-
ко в изменившемся функциональном назначении зданий — строится боль-
шое число общественных сооружений — и не в том, что строительству в
новом государстве естественно отводится важное место, а в большом
гражданском звучании архитектуры. Радикальные изменения в архитек-
туре США связаны с творчеством Томаса Джефферсона. Следуя тради-
циям Древней Греции и Рима, он привнес в американскую архитектуру
суровую цельность, ясную простоту и возвышенную человечность. Его
лучшие замыслы осуществлены в Виргинии: Капитолий штата в Ричмон-
де, ансамбль Виргинского университета в Шарлотсвилле, усадьба Джеф-
ферсона «Монтиселло» в Албемарле. Героизированный стиль Джеффер-
сона как нельзя лучше отвечал только что победившей революции.
С 1791 г. началось строительство столицы США г. Вашингтон. Прези-
дент Вашингтон сам руководил постройкой столицы. Автором генерально-
го плана был участник войны за независимость, французский доброволец,
приехавший в США в 1771 г., архитектор Шарль Л'Анфан (1754—1825).
План был чрезвычайно четкий, напоминавший радиальными улицами,
идущими от Капитолия, план Парижа.

Архитектура классицизма вплоть до 40-х годов в представлении аме-
риканских буржуа оставалась непременным средством утверждения соб-
ственного престижа и восхваления демократии.

Идеи французского Просвещения были чрезвычайно близки американ-
ским философам. В свою очередь, прогрессивные умы Франции с восхи-
щением следили за революционными событиями на Североамериканском
континенте; многие принимали непосредственное участие в войне за не-
зависимость или оказывали помощь. Воодушевленный идеями Американ-
ской революции, в столицу США специально для создания статуи
Дж. Вашингтона, а также бюста Т. Джефферсона прибыл Жан Антуан
Гудон (1741—1828) — крупнейший скульптор Франции. На американ-
ской земле он создал глубоко реалистические и вдохновенные образы,
проникнутые духом демократизма. Ни один из американских скульпторов
XVIII в. не смог по своим художественным достоинствам даже прибли-
зиться к Гудону. Творчество первого национального скульптора Уильяма
Раша (1756—1833) в целом не представляет большой художественной
ценности. Лишь создание статуи Джорджа Вашингтона (отлита из брон-
зы в 1814 г.) — произведение, достойное эпохи.

Со времени образования США начинается развитие американской
графики. Самые ранние графические листы представляли собой аноним-
ные, раскрашенные от руки офорты. Новое для Америки искусство газет-
но-журнальной карикатуры рождается на страницах одной из первых
американских иллюстрированных газет — «Фрэнк Лесли ньюс», выхо-
дившей с 1770 г.

Образование новой республики было увековечено в картинах первого
исторического живописца США Джона Трамбулла (1756—1843). Эпизоды
войны за независимость и революции нашли воплощение в его извест-

ных произведениях «Сражение на холме Банкер 17 июля 1775 года» и
«Декларация независимости» (обе написаны в 1786—1794 гг., находятся
в Художественной галерее Йельского университета, Ныо-Хейвен, Коннек-
тикут) .

Дворец независимости В Филадельфии, 1732—1753 гг.

588

589

В 70-х годах XVIII в. продолжалось развитие американского портре-
та в творчестве таких художников, как уже упомянутый Дж. Трамбулл —
автор миниатюрных портретов современников, Джозеф Райт (1756—
1793), кисти которого принадлежит прекрасный профильный портрет
Вашингтона (1784—1790), а также портрет Франклина (1782), сохраняю-
щий суровую выразительность колониальной живописи.

Для профессионального роста американского искусства много сделал
Бенджамин Уэст (1738—1820) — первый американский художник, от-
правившийся учиться живописи за границу — в Рим, а оттуда в Лондон,
где получил известность как автор исторических и мифологических сцен,
написанных под влиянием чтения Винкельмана. Успех художника Ново-
го Света в Европе был огромен. Уэст стал живописцем Георга III ,
а с 1792 г. до последних дней жизни — президентом Королевской акаде-
мии художеств в Лондоне, сменив на этом посту великого Рейнольдса.
Столь быстрый и головокружительный успех Уэста — общительного и
энергичного, но не слишком талантливого мастера — имел громадное зна-
чение для развития американского искусства. Ведь в Америке XVIII сто-
летия не существовало художественного института, были лишь студии
приезжих живописцев. Мастерская Уэста в Лондоне стала первой профес-
сиональной школой американского искусства, которую прошли такие ху-
дожники, как Чарлз У. Пил, Гилберт Стюарт, Томас Салли и многие
другие.

Наиболее яркой фигурой в истории американского искусства периода
революции стал Чарлз У. Пил (1741—1827), непосредственный участник
сражений в войне за независимость (в 1776 г. он был в составе Фила-
дельфийской армии). Пил неоднократно писал Вашингтона с натуры.
В лице Вашингтона американские художники видели воплощение своей
мечты о подлинном американце. Уже при жизни он стал национальным
героем. Одно из центральных произведений Пила — «Вашингтон и Ла-
файет при Йорктауне» (1784, частное собрание, Аннаполис). Убедитель-
ным и достоверным представляется образ Вашингтона, в котором худож-
ник подчеркивал проницательный ум, храбрость, железную волю. Рядом с
Вашингтоном изображен герой Мэриленда полковник Тиллиан, держащий
в руках письмо о сдаче Йорктауна, за ними показан маркиз Лафайет —
увлекшийся идеями Американской революции французский аристократ,
соратник Вашингтона, друг художника.

Если в классической композиции картины можно находить связь с
европейским искусством, то в главном — в решении образов героев рево-
люции—сказался американский реализм. В каждом полотне Пил ставил
и решал новые художественные задачи. Художнику принадлежит Необыч-
ная для XVIII в. асимметричная композиция в портрете сыновей («Сы-
новья художника на лестнице», 1795, Художественный музей, Филадель-
фия) .

Пил создал первую в Соединенных Штатах портретную галерею, где
б ыло выставлено 30 портретов наиболее известных участников револю-
ции, написанных разными мастерами. Он был не только художником ре-
волюции, не только создателем первого естественноисторического музея
в Филадельфии («Мир в миниатюре»), но и теоретиком американского
искусства. Пил, прошедший за два года основы профессионального обуче-
ния в Лондоне, жадно впитывал в себя лучшее, что было в европейской
школе для создания у себя на родине, в Филадельфии, первой в США

Пенсильванской академии художеств (1805), выросшей на почве школы
изобразительных искусств, основанной и возглавляемой Пилом (1791).

Поколение американских художников периода революции видело во-
круг себя мир, наполненный мужеством, патриотизмом. Их образы обре-
ли новый, оптимистический характер, их стиль твердо очерченного ри-
сунка и ясно освещенной пластической формы имел в основе классиче-
ское видение.

Развитие американского искусства XVIII в. достигает кульминации
в творчестве Г. Стюарта (1755—1828) —самого талантливого и блестя-
щего художника США конца XVIII — первой половины XIX в. К 1773 г.
относятся первые портреты Стюарта по заказу ньюпортской знати. По-
лотна молодого художника несли в себе достижения американской жи-
вописи, особенности лучших колониальных портретов. В таких компози-
циях, как «Фрэнсис Мэлбое и его брат Саундерс» (около 1773—1774 гг.,
частное собрание, Вашингтон), «Джон Баннистер» (около 1774 г., Биб-
лиотека Редвуд, Ньюпорт), нельзя не видеть коплевского понимания
натуры.

С 1775 г. начался очень важный, назовем его «лондонский», период
в творческой биографии Стюарта. Необходимую профессиональную шко-
лу молодой живописец получает в мастерской Б. Уэста в Лондоне. Здесь
он создавал портреты, в которых трудно проследить влияние какого-либо
из известных английских художников — Д. Рейнольдса, Т. Гейнсборо,
Д. Ромнея. Оно проявится несколько позже. Такие портреты, как «Док-
тор Бенджамин Уотерхауз» (1776 г., Библиотека Редвуд, Н ью порт),
«Портрет Бенджамина Уэста» (1780, Национальная портретная галерея,
Лондон), прочно связаны с традициями американского реализма.

В 27 лет Стюарт становится ведущим портретистом Англии. Успех
приносит произведение «Конькобежец» (1782, Национальная галерея
искусств, Вашингтон). Это портрет известного критика шотландца Уиль-
яма Гранта, катающегося на коньках в Гайд-парке на фоне окутанного
дымкой зимнего пейзажа. Подобного колористического блеска Стюарт
ранее не достигал (портрет приписывался долгое время кисти Т. Гейнсбо-
ро). Но слава и популярность, завоеванные художником в Европе, не
мешают Стюарту принять решение вернуться в Америку.

В 1793 г. Стюарт возвращается на родину. Ему принадлежат слова:
«Я хочу найти свою натуру и видеть ее собственными глазами» 10 .
«Американский» период (с 1793 г. до конца жизни) стал для Стюарта
самым плодотворным и счастливым. Стюарт развивал собственные идеи
и метод, создал произведения, характерные как для творчества художни-
ка, так и для своего времени. Американцы по-прежнему хотели видеть
себя такими, какие они есть. Величие было заключено в них самих. Они
не нуждались в пышности фона, им не были свойственны ни англий-
ский аристократизм, пи французская грациозность. Стюарту-художнику не
хватало именно такой натуры. Мастерская Стюарта в Нью-Йорке стала
местом встреч американских художников, актеров, музыкантов, поэтов.
Молодые живописцы могли работать рядом с прославленным мастером.
Один из первых портретов, созданных на американской земле, «Порт-
рет м-с Ричерд Иетс» (1793, Национальная галерея искусств, Вашингтон)
принадлежит к числу блестящих произведений Стюарта. Такой сильной

10 Walker J. National Gallery of Art. Wash .; N . Y ., 1970, p . 224.

передачи характера, звучности и тонкости живописного решения еще не
знало американское искусство.

В течение 1795—1796 гг. Стюарт трижды писал Вашингтона с натуры.
Лучшим считается «Портрет Джорджа Вашингтона» (1795, Националь-
ная галерея искусств, Вашингтон). Портрет лишен и тени идеализации..
Впоследствии Стюарт выполнил многочисленные копии с этого портрета
(предполагают около 75), и поэтому почти каждый крупный американ-
ский музей обладает «Портретом Вашингтона», созданным Стюартом.
Блестящей работой является и незаконченный портрет Джорджа Вашинг-
тона (1796, Музей изящных искусств, Бостон). Ни одному художнику ни
до Стюарта, ни впоследствии не удалось столь правдиво и одухотворен-
но сказать о Вашингтоне.

Благодаря Стюарту реалистическая традиция портретного искусства
продолжала развиваться и в первые десятилетия XIX в. Вдохновенное
мастерство художника отличало такие его прекрасные портреты деятелей
американской науки и культуры, как «Джеймс Перкинс» (1822, частная
коллекция), «Джошуа Куинси» (1824, Музей изящных искусств, Бостон),
«Джон К. Адам c » (1825—1826, Смитсоновский институт). Вдохновленный
творчеством Стюарта создает «Портрет Томаса Джефферсона» (Амери-
канское философское общество, Нью-Йорк) Томас Салли (1783—1872) —
заметная фигура в портретной живописи 20-х годов XIX в.

Однако в жизни Соединенных Штатов Америки искусство еще не за-
няло того места, которое оно занимало в европейских странах..
Дж. Адам c , впоследствии президент США, еще в 1778 г. писал жене:
«Я должен учиться политике и войне, чтобы мои сыновья имели возмож-
ность заниматься математикой и философией. Мои сыновья должны бу-
дут заниматься математикой, коммерцией, се л ьским хозяйством, исто-
рией, географией, чтобы в свою очередь дать своим детям возможность
изучать живопись, поэзию, музыку, архитектуру» 11 . Это высказывание
показывает одновременно и уважение к искусству, и его третьестепенное
положение в жизни американского общества в момент формирования бур-
жуазного государства.

Биографии американских художников периода революции неразрывно-
связаны с Европой. Во многом американская культура выросла на клас-
сических примерах европейского искусства. Уже с конца XVIII в. кон-
чается период духовной изолированности Американского континента.
Многие американские художники учатся в Европе. Англия, Франция,
Италия — вот страны, где происходит накопление знаний. В свою оче-
редь, для Европы открывается новая страна — США. В конце XVIII —
начале XIX в. слава Джорджа Вашингтона — республиканского героя —
распространилась во Франции, Италии и Англии. Вся Европа знала
Бенджамина Франклина как ученого и дипломата, находившегося с мис-
сией во Франции (1776—1785). Его судьба ярко демонстрировала, чего-
может достичь человек среднего класса в Новом Свете. Американское
искусство благодаря Б. Уэсту, Ч. У. Пилу и Г. Стюарту перешагнуло
границы Североамериканского континента.

В портретной живописи американских мастеров на первый план вы-
двигались идеи равенства и независимости личности от государства, в то»
время как европейцы склонны были подчеркивать роль иерархии, проис-

11 Lynes К . Self-portrait of American Artist.— Art in America , 1965, Aug .- Sept ., p . 28.

хождения и т. п. Американские художники акцентировали нравственную
сторону. В отличие от европейских мастеров их значительно меньше инте-
ресовали интеллектуальные или эстетические сферы.

Путь, пройденный американскими художниками за столетие, удиви-
тельно напоминает путь, который прошла сама Америка. Произведения
художников этого времени стали национальным достоянием культуры
США, фактически заложив основы американской реалистической школы.

Гилберт Стюарт. Две девушки за вышиванием

Так блестяще заканчивается первый этап собственного искусства
США - 1775 г.- 1820-е годы. Казалось бы, все было подготовлено для
дальнейшего расцвета американского искусства. Но в последующее вре-
мя — конец 1820-х — 1865- г.— наступает период резкого спада, связанный
как с рядом исторических причин, так и с особенностями развития куль-
турной жизни страны. Главным вопросом времени, не только для Амери-
ки, но и для Европы, был вопрос о судьбе общества и личности в усло-
виях утверждения буржуазных отношений. Противоречия между идеала-
ми, провозглашенными в Декларации независимости, и действительным

592

393

развитием капиталистических отношений в США пронизывали американ-
скую культуру того времени. Начавшийся процесс разочарования охва-
тил самых разных художников.

Если крушение идеалов революции и — как следствие этого — кри-
тическое отношение к действительности рождали в американской литера-
туре таких сложных и разноплановых писателей, как В. Ирвинг,
Дж. Ф. Купер, Э. По, Г. Мелвилл, то никого равноценного им в изобра-
зительном искусстве не было. Стремление к наживе, обогащению, резкая
дифференциация — все это, естественно, приводило к утере личностью
определенных нравственных качеств, именно тех, которые так привлека-
ли художников. Не случайно портретная живопись не развивалась вплоть
до 70-х годов XIX столетия, а американская культура теряла ту цель-
ность, которая была ей свойственна. В архитектуре расцветала эклекти-
ка, стремление к ложному пафосу. Перестройка здания конгресса — Ка-
питолия в Вашингтоне привела к возведению в основном колоссального
купола (архитекторы У. Торнтон, Ч. Бульфинч, Т. Уолтер (купол)).
В искусстве проявляется тенденция во что бы то ни стало превзойти
Старый Свет и доказать свои неограниченные возможности.

Для первой половины XIX в. характерно сооружение гостиниц, бан-
ков, казначейств, таможен, бирж, что, естественно, вытекало из особен-
ностей развития капиталистических городов. Типичными в этом плане
являются здания банка Пенсильвании в Филадельфии (архитектор
Б. Латроб), банка США в Филадельфии (архитектор У. Стрикле н д),
казначейства в Вашингтоне (архитектор Р. Миллс). С первой половины
XIX в. американские архитекторы начали поиски новых типов зданий.
В 1828 г. было построено первое здание отеля в Америке — Тремонт-
хауз в Бостоне (архитектор И. Роджерс, 1800—1869). Строится Чикаго,
где особое внимание обращено на функциональное назначение сооруже-
ний. Так, архитектор Огюстен Д. Тейлор в 1833 г. создал в Чикаго
рациональную и экономную каркасную систему. В Нью-Йорке в 1848 г.
инженер Джеймс Богардус построил пятиэтажное фабричное здание
с чугунным каркасом. По его принципу было построено множество фаб-
рик, контор, магазинов и т. д.

В середине XIX столетия работали скульпторы, обучавшиеся в Ита-
лии. Однако ни один из них не понял высокого реализма США. Амери-
канские художники, проникнутые общей для культуры США того време-
ни задачей создания своего стиля, стали решать ее снова на «ровном
месте», забыв о предшественниках, о тех самобытных традициях, кото-
рые уже сложились в XVIII — начале XIX в. Обращение к Европе,
стремление повысить профессиональный уровень полностью затмили ум
и воображение американских художников (исключения были, но крайне
редко). По этому поводу интересно замечание американского историка
Г. Шнейдера: «Америка была интеллектуальной колонией долгое время
после того, как она перестала быть колонией политически» 12 .

Хотя в эти годы и создавались новые художественные учреждения,
методика преподавания была разработана слабо и, конечно, уступала
европейской, а их роль в целом оказывалась реакционной. Американский
академизм, будь т o в Академии искусств или Национальной академии
рисунка в Нью-Йорке, в Ценсильванской академии художеств в Фила-

дельфин, прогрессивная роль которой после смерти Ч. У. Пила была
сведена на нет, насаждал мещанство, слащавость. Искусство стало откро-
венно коммерческим. Ежегодные выставки, которое устраивались не
только в академиях, но и в небольших выставочных залах Бостона,
Вашингтона, были заполнены художественной продукцией самого низко-
го уровня (достаточно посмотреть на портреты Сэмюэла Морзе или
Джона Нигла).

Вот почему в 1855 г. известный американский поэт, критик, публи-
цист Дж. Р. Лоуэлл писал: «Пока Америка не научится любить искус-
ство не ради развлечения, не ради украшения своих городов и не потому,
что это считается comme il faut для великой нации, но за его способ-
ность облагораживать и очеловечивать, за способность делать людей
лучше... до тех пор она не преуспеет в том высоком смысле, который
один только и делает из населения нацию и из пустого названия пре-
вращает ее в живую силу» 13 .

Отсутствие больших музеев, собраний мирового искусства (вплоть до-
90-х годов XIX в.) и, главное, незаинтересованность государства в раз-
витии искусств — все это пагубно отражалось на судьбах американских
художников. Многие из них не выдерживали столь удушливой атмосфе-
ры и уезжали в Европу (так Америка потеряла М. Кэссет, Д. Уистле-
ра и др.).

Но если это время и заслуживает внимания, то главным образом
благодаря появлению новых для американского искусства жанров. Раз-
витие получили пейзаж, бытовая картина, натюрморт. Пробуждению ин-
тереса к родной природе способствовали еще в начале XIX в. пейзажист
Александр Уилсон (1766—1813) и особенно Джеймс Одюбон (1785—
1851) — известный ученый-орнитолог, выпустивший Атлас американ-
ских птиц, составленный из написанных им картин — маслом или аква-
релью — с изображением птиц.

Период широкого распространения пейзажной и жанровой живописи
связан со «вторым» открытием Америки. В 20—50-х годах историю США
пронизывает дух экспансии. Поселения на Западе достигли Техаса, Сан-
Франциско. Территория США намного увеличилась. Дикая, редкая no -
красоте природа ошеломляла и вдохновляла художников. Жизнь рабовла-
дельческого штата Миссури и свободного штата Мэн стала привлекать
жанристов.

В развитии пейзажной живописи прослеживается несколько направ-
лений. Условный идеализированный пейзаж пропагандировали мастера
школы реки Гудзон, излюбленный круг тем и мотивов которых первона-
чально ограничивался живописными местами Новой Англии. Основате-
лем школы был Томас Коул (1801—1848), вдохновленный в Англии Тер-
нером, но в пейзажах сочетавший романтическое воображение с натура-
листическим копированием («Изгнание из рая», 1827—1828, Музей
изящных искусств, Бостон). А. Б. Дьюранд (1796—1886), совершивший
путешествие во Францию и Италию, был покорен К. Лорреном. Во мно-
гом он подражал французскому художнику при усилении идиллической
линии (пейзаж «Лесная чаща», 1855, Метрополитен музей, Нью-Йорк).
Дьюранд много занимался теоретизированием. Он полагал, что пейзаж
является прекрасным орудием христианской морали, воздействующим на

12 Цит. по: Богомолов А. С. Буржуазная философия США XX в. М., 1974, с.

13 Эстетика американского романтизма. М., 1977, с. 425 - 426.

594

595

Пейзажи, отмеченные классической ясностью и простотой, создали
талантливые живописцы Мартин Дж. Хид (1814—1904), Фицхью Лэйн
(1804—1865) и наиболее известные мастера Джон Ф. Кенсетт (1816—
1872) и Джэспер Ф. Кропси (1823-1900).

Кенсетт в 40-е годы учился в Париже и Лондоне, вернувшись в
Америку, писал в окрестностях Нью-Йорка. Пейзажи Ниагары отлича-
лись редкой осязательностью пространственного построения, свободной
естественностью, предельно конкретной достоверностью. «Картинное»
панорамическое пространство, обычное для пейзажей того времени, заме-
нялось простотой и непосредственностью изображенного.

Кропси был единственным, кто испытал воздействие не Тернера,
а Констебля (жил в Англии в 1856—1864 гг.). В его пейзажах есть
живое и трогательное ощущение красоты американской природы, напол-
ненной прозрачным воздухом, мягкими очертаниями лесистых холмов
или далеких гор.

Художником, сочетавшим романтическое и реалистическое видение,
представляется Джордж Иннесс (1825—1894) («Долина Лакаванна»,
1855, Национальная галерея искусств, Вашингтон).

Особый интерес представляет развитие и жанровой живописи. Обра-
щение таких художников, как Уильям С. Маунт (1807—1868) и Джордж
К. Бингем (1811—1879), к провинциальной жизни, где они находят свое-
го героя — сельского труженика, явно связано с проявлением демокра-
тизма в американском искусстве данного периода. Впервые в их произ-
ведениях отражена деревенская жизнь, правда с оттенком повествова-
тельности и спокойной созерцательности. Серию картин, посвященную
Среднему Западу, Бингем называл «наши социальные и политические
характеристики»: «Торговцы мехами, спускающиеся по реке Миссури»
(1845, Метрополитен музей, Нью-Йорк), «Строители плотов на реке»
(1854, Музей изящных искусств, Бостон). Кисти Маунта принадлежат
такие известные картины, как «Игрок на банджо» (1855, Художествен-
ный институт, Детройт), «Изготовители сидра» (1841, Метрополитен
музей, Нью-Йорк), написанные с искренней любовью и симпатией к про-
стым людям. Творчество У. С. Маунта во многом предопределило направ-
ленность развития бытового жанра в американском искусстве.

В американской графике, основанной на весьма разнообразных собы-
тиях в истории США, наблюдалась определенная эволюция. Этому способ-
ствовали и распространение в стране с 20-х годов XIX в. литографской
техники, и появление большого числа иллюстрированных изданий. В ка-
рикатуре можно увидеть переход от статичных изображений к компози-
циям, решенным неожиданно и динамично, от лобового, наивного реше-
ния темы, примитивных преувеличений, многословных подписей к каж-
дому персонажу — к карикатуре, ясной по замыслу, исполненной на
более высоком профессиональном уровне, использовавшей все средства
реалистического искусства, /вплоть до психологической характеристики

отдельных персонажей. Острые, отмеченные и умом и юмором карикату-
ры создали У. Чарлз, В. Джонстон, У. Клэе и др.

Сильный импульс для развития демократического, передового искус-
ства дала гражданская война. Поэты, писатели, художники вновь обрели
своего героя. Война затронула все сферы жизни американского обще-
ства, оказала сильное влияние на формирование национального характе-
ра и культуры в целом. Тема борьбы рабовладельческого Юга и бур-

Уильям С. МаунТ. Ловля Угрей в Сетокете, 1845 г.

жуазно-демократического Севера стала ведущей в искусстве США. Побе-
да Севера, прославленная Прокламация Линкольна об освобождении
рабов, послевоенная Реконструкция Юга — все эти события способство-
вали развитию демократического искусства.

В 60—80-е годы начали появляться работы мастеров, которые сыгра-
ли большую роль в подъеме американского журнального рисунка и кари-
катуры. Это работы Джозефа Кепплера (1838—1894), Арта Фроста
(1851—1928) — первого иллюстратора Марка Твена, Фредерика Оппера
(1857-1902), О. Давенпорта (1861-1912) и, наконец, Томаса Наста
(1840—1902) — наиболее крупного политического графика США второй
половины XIX в.

Свое призвание политического рисовальщика Наст нашел во время
гражданской войны, посылая прямо с фронта рисунки в журнал «Хар-
перс уикли». К этому времени относится создание одной из самых
значительных литографий, посвященных гражданской войне, под назва-
нием «Компромисс с Югом». Бесполезность компромисса показана в
листе с суровостью и гневом. Президент Линкольн называл Наста луч-
шим сержантом гражданской войны.

В эти яркие и трудные для США годы в истории изобразительного
искусства появляются имена Уинслоу Хомера (1836—1910) и Томаса
Икинса (1844—1916) — самых крупных американских реалистических
художников второй половины XIX в. Свое первое и ставшее известным
произведение, посвященное событиям гражданской войны, У. Хомер
создал в 1866 г. («Пленные с фронта», Метрополитен музей, Нью-Йорк).
Однако время расцвета творчества этих художников относится уже к
следующему периоду в истории американского искусства.

Таким образом, в истории американского искусства XVIII — XIX вв.
можно выделить три этапа. Первый — колониальный — отмечен появле-
нием ряда самобытных произведений, помогавших понять истоки буду-
щего искусства США. Второй этап связан с образованием Соединенных
Штатов, с ростом профессионального искусства, созданием Пенсильван-
ской академии художеств. Творчество Ч. У. Пила, Дж. Трамбулла,
Г. Стюарта, архитектора Т. Джефферсона, скульптора Ж. А. Гудона —
яркое доказательство успехов молодой американской культуры. В 1820—
1875 гг. в американском искусстве рождаются новые жанры. Живопись
не дает столь заметных взлетов, как в предшествовавшие десятилетия.
Но в архитектуре, графике успешно решаются важные профессиональ-
ные задачи. Следует подчеркнуть, что к началу следующего периода
американское искусство уже обладало традициями и произведениями
художников, по сей день составляющими гордость искусства Соединен-
ных Штатов Америки.

4. Музыка

Среди различных областей национальной культуры США музыка за-
нимает особое место. В отличие от философской, политической и рели-
гиозной мысли, литературы, науки и техники США, тесно связанных в
своем развитии с традициями европейской культуры, американская музы-
ка до середины XIX в. почти не имела точек соприкосновения ни с евро-
пейскими композиторскими школами, ни с другими областями искусства
самой Америки.

Необычность и своеобразие американской музыки заключаются в том,
что именно в сфере жанров народной музыки с момента колонизации до
конца XIX в. возникли подлинно национальные и самобытные разновид-
ности американской музыки. В них проявилось наиболее оригинальное и
неповторимое американское начало, нежели в профессиональном музы-
кальном творчестве США. Если достижения американских деятелей
науки и техники, писателей и философов были уже давно известны за
пределами Нового Света, то американская музыка долгое время не была
известна не только европейцам, но и самим американцам. Лишь в конце
XIX в. некоторые европейские композиторы (Дворжак, Дебюсси) обра-
тили внимание на существование в мире американской музыкальной
культуры. И только вслед за европейцами американские профессиональ-

ные композиторы XX в. претворили в своем творчестве характерные чер-
ты национальных жанров американской музыки.

Развитие американской музыки в колониальный период тесно связано
с национальным составом провинций и социальными особенностями
структуры общества. Многообразие этнического состава населения США
обусловило пестроту и необычность его фольклора. В Америке и по сей
день существуют почти все виды европейского фольклора — от славян-
ского до иберийского, традиции которых сохраняются европейскими пере-
селенцами из Старого Света с XVII в. В юго-западных штатах Америки
(Новая Мексика, Калифорния, Техас) распространилась народная испан-
ская музыка. В штатах Пенсильвания, Иллинойс, Висконсин и Небраска
сохранились немецкие народные песни. На Тихоокеанском побережье
Америки звучит китайская и японская музыка. В некоторых районах
Пенсильвании можно услышать венгерские, словацкие и русские песни.

Среди различных видов европейского фольклора преобладающее зна-
чение имеет англокельтский фольклор. В то же время известные истори-
ческие причины привели к тому, что один из самых древних видов
фольклора на территории Северной Америки — фольклор коренных жите-
лей страны индейцев не оказал значительного влияния на музыкальную
культуру страны в целом и сохранился лишь изолированно в западных
резервациях. Неоднократные попытки профессиональных композиторов
создать национальные произведения на основе индейского фольклора не
привели к успешным результатам. Таким образом, фольклорные тради-
ции различных и географически очень далеких этнических групп из
Старого Света оказались в ближайшем соседстве в Новом Свете.

В развитии фольклора Нового Света проявилась тенденция скрещива-
ния и взаимодействия некоторых его видов. Так, наличие общих музы-
кально-стилистических черт в англокельтском и африканском видах
фольклора (пентатоничность, импровизационность), а также бытование
этих видов в одной местности привели к их взаимопроникновению и
образованию одной из интереснейших разновидностей американского
фольклора — афро-американской, или негритянской, в недрах которого
зародились специфические американские жанры — спиричуэл c , блюзы,
джаз. Негритянский фольклор, отмеченный многообразием жанровых
разновидностей, образует самый яркий и национально-самобытный эле-
мент в фольклоре США.

Особенности социального уклада жизни также повлияли на формиро-
вание американской музыкальной культуры. Многие колонисты приехали
в Новый Свет в начале XVII в. из Англии, музыкальная культура кото-
рой характеризовалась расцветом светских и церковных жанров музы-
кального искусства — мадригал, баллада, ария, канцонетта, мотет, вариа-
ции, месса, антем в творчестве таких выдающихся художников, как
У. Бёрд, Т. Морлей, Дж. Доуланд, О. Гиббон c , Д. Булл и др. Так как
в Новый Свет уезжали в основном представители третьего сословия, свя-
занные преимущественно с музыкальными традициями английской про-
винции, то, обосновавшись в колониях, они ограничивались в основном
культовой музыкой. Суровые условия жизни, непрерывные войны коло-
нистов с индейцами, освоение диких земель Запада выдвигали перед
переселенцами на первый план проблему борьбы за существование, неже-
ли вопросы художественной культуры, что, безусловно, сдерживало ее
развитие.

598

599

В отличие от европейской музыки, развивавшейся в крупных музы-
кальных центрах, формирование американской национальной музыки
шло вдали от центров городской культуры и в среде непрофессиональных
музыкантов. Изолированность бытования народных жанров американ-
ской музыки, отсутствие воздействия на них городской музыкальной
культуры, а тем более европейского профессионального искусства явля-
лись характерными особенностями развития американского музыкально-
го искусства.

У первых поселенцев большой популярностью пользовались «Книга
псалмов» Г. Эйнсворта, «Книга псалмов» Т. Равенскрофта, «Псалмы
Давида» Стернхолда-Хопкинса и др. Первой книгой псалмов, изданной
в Новом Свете в 1640 г., явилась «Массачусетская книга псалмов»
( The Bay Psalm Book ), содержавшая тексты псалмов в специальном
переводе пуритан, соответствовавшем их ортодоксальным взглядам.
В сборнике не было мелодий, но давались ссылки на распространенные
издания Эйнсворта, Равенскрофта и Стернхолда-Хопкинса. Только в
девятом издании «Массачусетской книги псалмов», изданной в Бостоне
в 1698 г., появились 13 мелодий. Интересно отметить, что эти мелодии
были заимствованы из сборника английской светской музыки.

Очевидно, к этому времени представители духовенства Новой Англии
осознали необходимость реформировать церковную музыку.

Самой ранней практической попыткой упорядочить церковное пение
была книга «Введение в пение псалмов» Джона Тафтса (1712),в преди-
словии которой автор провозгласил элементарные правила музыки и'
установил новые методы музыкальной нотации, построенные на принци-
пе средневековой сольмизации, широко распространенные в Англии в
эпоху раннего Возрождения. Американский музыковед В. Хичкок утверж-
дал, что «одна из мелодий, ранее нигде не публиковавшаяся, является
первым авторским сочинением американской музыки, возможно, создан-
ной самим Джоном Тафтсом» 15 .

Пуританский хорал в Америке вышел за рамки только культовой
музыки, он широко исполнялся и вне богослужения, выполняя функции

•  Hitchcock H, W. Music in the United States: a Historical Introduction. Englewood
Cliffs (N. J.), 1974, p. 2.

•  Ibid., p. 6.

светской музыки. Поэтические тексты пуританских хоралов представляют
образцы философской лирики в духе английской библейской поэзии
XVI в. При огромном различии сюжетов и литературных стилей пури-
танский хорал не обладал разнообразием музыкально-стилистических
черт. Морально-дидактические гимны, церковные псалмы, патриотические
и лирические гимны в музыкальном отношении почти не отличались

друг от друга.

Характерными чертами музыкального стиля пуританских хоралов яв-
лялось использование унисонов, параллельных октав и квинт. На протя-
жении многих десятилетий пуританский хорал имел устную форму быто-
вания. В отличие от европейского хорала, исполнявшегося преимуще-
ственно в церкви, принятые в Америке пуританские песнопения
олицетворяли собой ранний вид устного народного музыкального творче-
ства. Таким образом, хоровой пуританский хорал Новой Англии, истоки
которого берут начало от английского протестантского хорала XVI в.,
т. е. нефольклорной формы музыки, возвысился до искусства народного

значения.

В 1721 г. появилось «Руководство к пению по нотам», составленное
священником одной из бостонских церквей Томасом Уолтером, основан-
вое на сочетании принципов сольмизации и европейской нотации.
(В дальнейшем в результате ряда экспериментов в XIX в. в США
утвердилась система нотной записи, получившая название «узорные
ноты» ( shape note ), сочетавшая принцип сольмизации и рисунок, или
узор, каждого звука тетрахорда.) Эти два издания (Уолтера и Тафтса)
отметили начало важного явления в американской музыке, именуемого
«движением певческих школ».

В 1722 г. в Бостоне образовалось Общество содействия правильному
пению ( Society for Promoting Regular Singing ), ставившее своей главной
целью обучение нотной грамоте и пению псалмов (по нотам) с листа.
С этого момента певческие школы приобретали важное значение в коло-
ниях не только как музыкальные, но и как социальные учреждения.
Учителя пения, подобно странствующим музыкантам, объезжали селе-
ния один или два раза в неделю, обучая жителей искусству пения псал-
мов. Несмотря на то что певческие школы возникали в целях улучшения
церковного пения, они были во многом более светскими, чем духовными
учреждениями. Певческие школы пользовались популярностью не только
в Новой Англии, но и других штатах — Южной Каролине, Пенсильва-
нии, Мэриленде. В такой атмосфере и возникли первые школы создате-
лей американского пуританского гимна.

Одним из первых представителей этой школы был Джеймс Лайон
(1735—1794), издавший в 1761 г. собрание псалмов, антемов и гимнов
«Урания». Лайон получил образование в Гарвардском университете и
был пастором церкви. Его композиторская техника, как и других пред-
ставителей этой школы, значительно отставала от уровня европейской
профессиональной музыки XVIII столетия. И все же некоторые обработ-
ки псалмов Дж. Лайона представляют интерес смелым использованием
имитационного вступления голосов, перекрестного звучания седьмой нату-
ральной и гармонической ступеней минора, ровностью и плавностью
мелодического движения.

Самым значительным представителем первой новоанглийской школы
был Уильям Биллингс (1746—1800), яркая и самобытная личность,

600

601

Хоровая музыка Биллингса часто обнаруживает интонационное род-
ство с английскими народными жанрами XVI — XVII вв.— кэтч, марш,
баллада. «Американский хорист» Биллингса содержит 108 псалмов и об-
работок гимнов. 15 антемов и канонов для хора. Эта книга появилась в
период возрастающего самосознания колонистов и их стремления к неза-
висимости, подъем которого особенно наметился в годы революционно-
освободительного движения, в канун войны за независимость. Патриоти-
ческим духом навеян гимн «Честер» ( Chester ), точно отразивший взгля-
ды и идеи молодой Америки и ставший массовой песней эпохи революции.

Во втором сборнике — «Помощник учителя пения», опубликованном
там же в 1778 г., в самый разгар войны за независимость, Биллингс
собрал все маршеобразные мелодии и сочинил к ним собственные патрио-
тические тексты, отмеченные страстным призывом к борьбе против раб-
ства и угнетения.

В качестве примера приведем следующий текст:

Взмахнем над тиранами железным кнутом
И сбросим рабских цепей оковы,
Мы не боимся тиранов, мы верим в бога,
Новоанглийского бога для всех поколений 16 .

Сочетание в одном куплете свободолюбивых тираноборческих призы-
вов с богословскими догмами свидетельствует о том давлении, котооое
религия оказывала на идейную жизнь американцев.

В. Хичкок отмечал, что патриотизм и религия являются характерной
чертой многих американских гимнов, подкрепляя свою мысль примерами
из сочинений С. Белчера, С. Дженса, У. Биллингса и др. 17

Если в сборнике Биллингса «Музыка в миниатюре» (1779) представ-
лены переиздания его наиболее популярных гимнов, то в сборнике
«Развлечение для исполнителя псалмов» (1781) опубликованы в основ-
ном новые пьесы, которые интересны использованием приемов графиче-
ского воспроизведения звуковысотной мелодики речи и окраски звука,
восходящих к традициям мадригальных композиторов елизаветинской
эпохи.

В последующих работах Биллингс с особым вниманием разрабатывает
в музыке полифонические приемы (имитации, контрапункты). В преди-
словии к «Континентальной гармонии» (1794) он справедливо подметил,
что «в одной полифонической пьесе значительно больше разнообразия,
чем в 20 пьесах „ Plain song " ( cantus planus ) 18 . Фугированные на-
певы, имитации и контрапункты являются не новыми, а лишь некоторы-

16 Ibid., p. 12.

•  Ibid., p. 18—19.

•  Plain song {англ.) , cantus planus {лат.) — техника письма ровными длительностя-
ми, распространенная в эп ox у позднего средневековья и раннего Возрождения.

ми забытыми ранними американцами особенностями музыки» 19 . Многие
фугированные напевы в гимнах Биллингса представляли простейшую
форму имитации без развития, которая была широко распространена в
старинной английской многоголосной песне «Кэтч».

Произведения Биллингса часто подвергали критике за резкость и
жесткость звучания, хаотичность в последовании интервалов и нагромож-
дении параллельных квинт и октав, что фактически явилось его харак-
терными стилистическими чертами. Хоралы Биллингса отличала жизне-
утверждающая сила и радость, его музыку считали символом бодрости
и честности, а самого автора называли национальной гордостью амери-
канской музыки. Тем не менее он закончил свой путь в бедности, не-
признанным в музыкальных кругах.

Среди других представителей пуританского гимна выделялись Даниел
Рид (1757—1836), ремесленник, прославившийся рождественским гимном
« Sherburne », выдержавшим не менее 71 издания в 1785—1810 гг.; Тимо-
ти Сван (1758—1842), торговец; Сапплай Белчер (1751 —1836), содержа-
тель таверны, а впоследствии политический деятель, автор « Harmony
of Maine » (1794); Джестин Морган (1747—1798), скотовод, школьный
учитель; Эндрю Лоу (1749—1821), священник, получивший блестящее
образование, удостоенный степеней нескольких колледжей, но все свое
время и энергию отдававший организации «певческих школ»; Джекоб
Фрэнч (1754—?), создатель сборника «Новая американская мелодия»
(1789); Джекоб Кимбал (1761 — 1826), автор «Устной гармонии» (1793);
Оливер Холден (1765—1844), столяр, проповедник, депутат легислатуры
штата, его трактат «Союз гармонии» (1793) получил широкую извест-
ность.

Таким образом, авторами пуританских гимнов были не профессио-
нальные композиторы, а самоучки, которые сочетали композиторскую
деятельность с профессией торговца, юриста, ювелира, адвоката, кузнеца,
священника, учителя и др.

Американская музыка XVIII в. не ограничивалась только хоровым
пуританским гимном, в ту же эпоху бытовали светские песни и танцы.
Американский музыковед Оскар Соннек замечал, что «до 1790 г. в Аме-
рике, кроме псалмов и гимнов, не было специальных изданий светской
музыки, но в постоянно публиковавшихся альманахах и литературных
периодических изданиях сохранились отдельные светские песни» .

Из светских музыкальных жанров в Америке популярны английские,
шотландские и ирландские песни, особенно баллады елизаветинской эпо-
хи, которые оказали влияние и на пуританский гимн. Американские бал-
лады в связи с изменением содержания и характера музыки приобретали
иной облик в отличие от английских баллад. Одной из ранних популяр-
ных американских баллад была « Springfield Mountain », созданная
в 1761 г. 21

•  Hitchcock H. W. Op. cit., p. 14.

•  S-onneck О . G. Т . A Bibliography of Early Secular American Music. Wash., 1945,

p. 575.

21 Lomax A. The Folk Songs of North America. N . Y ., 1960, p . 6. Американский компо-
зитор XX в. Аарон Копленд использовал мелодию этой баллады в «Портрете Лин-
кольна» (1943) для чтеца и симфонического оркестра на текст одной из речей
А. Линкольна. Интересно отметить, что эта баллада бытовала в местности, где
родился президент А. Линкольн.

Музыкальная жизнь в городах США зародилась в начале XVIII в.
и оказала влияние на формирование профессионального музыкального
творчества. Первые концерты светской музыки состоялись в Нью-Йорке-
и Бостоне в 30—40-е годы преимущественно силами европейских артис-
тов либо местных дилетантов. Свидетельством этого явилось сообщение
одной из бостонских газет, что 16 декабря 1731 г. состоится концерт-
инструментальной музыки 22 .

В 1736 г. в Нью-Йорке выступил клавесинист и органист Карл Тео-
дор Пахельбель (1690—1760), сын известного композитора И. Пахель-
беля, приехавший в Америку для установки органа. В дальнейшем он
остался там, работая органистом англиканской церкви св. Филиппа в
Чарлстоне (1737—1750), и создал в Америке ряд сочинений, среди кото-
рых наиболее интересным является « Magnificat ».

В программах концертов светской музыки преобладали вокальные и
инструментальные произведения, в основном европейских композито-
ров — Баха, Генделя, Моцарта. Особым уважением пользовалась хоровая
музыка из ораторий Генделя, который в метрополии считался нацио-
нальным композитором. Ораториальный жанр в большей степени соот-
ветствовал вкусам пуритан, нежели симфонии и опера. Но, несмотря на
это, популярные арии из балладных английских опер все же звучали на
американской концертной эстраде. В 1750—1751 гг. в Нью-Йорке была
поставлена «Опера нищих» Дж. Гея и И. Пепуша. К концу XVIII в.
в Америке существовали две оперные труппы (« William Hallam ' s London »
troupe »; « Wignell - Reinagle Company »), в которых выступали профессио-
нальные актеры-эмигранты.

В период становления молодой республики (1783—1812) в крупных
городах поддерживались выступления иностранных артистов. Были в США
и местные любители, и среди них Томас Джефферсон, большой знаток
музыки, а также Бенджамин Франклин, прославившийся искусной игрой
на арфе и гитаре.

В конце XVIII — начале XIX в. появилось около 15 тыс. отдельных
изданий популярных пьес ( sheet - music ), а также музыкально-публици-
стические сборники, пропагандировавшие серьезную музыку. Возникают
музыкально-просветительские организации — Общество Генделя и Гайд-
на в Бостоне (1815) и Общество музыкального фонда в Филадельфии
(1820), деятельность которых была направлена на ознакомление амери-
канских слушателей с европейской музыкой. Видным деятелем амери-
канской музыкальной культуры XIX в. был Л. Мэйсон (1791—1872), под
руководством которого Общество Генделя и Гайдна устраивало концерты
хоровой музыки Гайдна и Генделя и способствовало выходу в свет ряда
нотных изданий.

В 1832 г. Мэйсон основал Бостонскую академию музыки. Его очень
увлекала проблема детского музыкального воспитания, основанная на ин-
дуктивных методах швейцарского педагога Яна Песталоцци, под воздей-
ствием которой Мэйсон разработал и внедрил программу музыкального
образования в школах.

В 1842 г. в Бостоне возник полулюбительский оркестр — Филармони-
ческое общество оркестровых исполнителей, в Нью-Йорке — Нью-Йорк-
ское филармоническое общество, первый профессиональный симфониче-

22 Sonneck О . G. Т . Early Concert Life in America. Leipzig , 1907, p . 251.

ский оркестр в США. Концерты симфонической музыки завоевали сим-
патии американской публики. Симфонические оркестры в США оказали
значительное воздействие на развитие американской музыкальной куль-
туры XIX в.

На рубеже XVIII и XIX вв. в Америке выделяются музыкальные
деятели, посвятившие себя сфере светского искусства. Одним из первых
представителей этого направления был Фрэнсис Хопкинсон (1737—
1791) — известный политический деятель эпохи революции, подписавший
Декларацию независимости, первый министр военно-морского флота и
член первого Континентального конгресса. Получив блестящее образова-
ние на юридическом факультете Филадельфийского университета, Ф. Хоп-
кинсон отличался широким кругозором и разносторонним образованием,
пользовался известностью как поэт и композитор. Из музыкальных про-
изведений Ф. Хопкинсона особенно популярны революционные и сатири-
ческие песни, в которых прослеживается связь (интонационная и струк-
турная) с английскими песнями. Первое сочинение — «Семь песен»
(1759) — он посвятил Дж. Вашингтону.

Интересы Ф. Хопкинсона не ограничивались только композицией или
исполнительством, он увлекался также проблемой усовершенствования
механического устройства клавесина. Своей многосторонней деятельно-
стью он способствовал развитию американской светской культуры. Хотя
от создателей пуританского гимна Ф. Хопкинсон отличался широтой
кругозора, он все же был не профессиональным композитором, а просве-
щенным дилетантом, ориентировавшимся преимущественно на традиции
английской музыки.

В период войны за независимость широкую популярность у населе-
ния завоевали жанры военной музыки — марш и патриотическая песня.
Черты этих жанров особенно ярко претворены в песне «Хейль Колум-
бия» (текст Иозефа Хопкинсона, сына Фрэнсиса), которую впервые опуб-
ликовал Бенджамин Карр в обработке для голоса, фортепиано, гитары
и кларнета. Наиболее известным маршем был «Янки Дудл» ( Yankee
Doodle ), появившийся с новыми словами в послереволюционные годы в
обработке Джеймса Хьюита. Из патриотических песен возникли в даль-
нейшем американские гимны 23 .

Видное место в музыкальной жизни США конца XVIII в. занимали
английские музыканты, обосновавшиеся в Нью-Йорке и Филадельфии,—
Бенджамин Карр (1768-1831), Джеймс Хьюит (1770-1827), Александр
Райнагль (1756—1809). В отличие от просвещенного любителя Ф. Хоп-
кинсона Б. Карр, Дж. Хьюит и А. Райнагль были профессиональными
музыкантами-эмигрантами федерального периода, пропагандировавшими
европейскую музыку.

Александр Райнагль — композитор, дирижер, импрессарио, более
20 лет руководил оперной труппой «Олд Америкэн компани», ставившей
балладные оперы. Все три композитора создавали арии для балладных
опер, восходящие к традициям лирических английских и ирландских
песен. Джеймс Хьюит написал балладную оперу «Таммани» на остро
злободневный политический сюжет, связанный с борьбой между сторон-
никами централизованного государственного управления и приверженца-

23 Застольная английская песня «Усыпанное звездами знамя» ( The Star - Spangled Banner ») с новым текстом в 1931 г. стала государственным гимном США.

604
ми идеи независимых общин. Бенджамин Карр прославился как преуспе-
вающий нотный издатель и владелец нотных магазинов, компилятор и
автор песен. Среди его вокальных сочинений широко известны «Шесть
поэм», «Песня об иве» (из «Отелло» Шекспира), « Ave Maria », сборник
пьес «Вечерние развлечения», содержащий 50 арий, песен, дуэтов, мар-
шей, менуэтов и др.

Кроме вокальных жанров, эти композиторы работают в области ин-
струментальной музыки. Наряду с танцевальными пьесами (менуэты,
котильоны, контрдансы) они создают фортепианные сонаты. А. Райнагль
пишет сонаты под влиянием творчества Ф. Э. Баха, Б. Карр — грациоз-
ные фортепианные миниатюрные сонаты в гайдновском стиле. Дж. Хьюит
получил известность как руководитель оркестра нескольких оперных
трупп, организатор концертов симфонической музыки. В программу пер-
вого концерта Дж. Хьюита в Нью-Йорке вошли увертюры Й. Гайдна,
квартет И. Плейеля, флейтовый концерт Я. Стамица, две программные
увертюры: «Битва» в девяти частях Дж. Хьюита и «Путешествие из
Англии в Америку» в двенадцати частях Ж. Гио ( Gehot ).

Особый интерес к патриотической теме проявился в творчестве
А. Райнагля и Дж. Хьюита. Большую популярность завоевала патриоти-
ческая песня А. Райнагля «Америка, Торговля и Свобода» ( America ,
Commerce and Freedom ). Б. Карр и Дж. Хьюит часто использовали мело-
дии патриотических песен в инструментальных произведениях. Дж. Хью-
ит в программной пьесе «Битва в Трентоне» (1797), посвященной генера-
лу Вашингтону, цитировал мелодии патриотических американских маршей
«Янки Дудл» и «Марш Вашингтона». Б. Карр в «Федеральной увертю-
ре» (1794) наряду с темой «Янки Дудл» претворяет мелодии француз-
ских революционных песен «Марсельеза», « Ca ira » и др. Таким образом,
Б. Карр, А. Райнагль и Дж. Хьюит вошли в историю американской
музыки не только как пропагандисты европейской музыки, но и как
первые представители светской американской культуры.

Гастроли испанской оперной труппы Мануэля Гарсиа (с участием из-
вестной певицы Малибран) в Нью-Йорке в 1825 г. положили конец анг-
лийскому господству в американской музыкальной культуре. Репертуар
труппы М. Гарсиа был представлен операми Россини, Вебера, Бетховена,
Беллини, Доницетти, Цингарелли, Моцарта, Обера, Галеви. Американ-
ским слушателям впервые так широко была представлена итальянская,
французская и немецкая опера. Под влиянием спектаклей труппы
М. Гарсиа — Малибран появились оперы американских композиторов:
«Леонора» и «Собор Парижской богоматери» (1845) Уильяма Фрая
(1813-1864) и «Рип Ван Винкль» (1855) Джорджа Бристоу (1825-
1899). Оба композитора получили известность в области инструменталь-
ной американской музыки середины XIX в. Профессиональный скрипач
и дирижер Дж. Бристоу— автор шести симфоний, нескольких оркестро-
вых увертюр, из которых особый интерес представляют «Великая рес-
публика» (1879) и «Ниагара» (1891). В инструментальном наследии
У. Фрая наиболее яркими являются программные симфонии и увертюры.
Симфонии Дж. Бристоу и У. Фрая, созданные под влиянием роман-
тических традиций немецкого и французского симфонизма (Мендельсон,
Обер), неоднократно исполнялись в Нью-Йорке. Одаренный журналист
и композитор Уильям Фрай вошел в историю американской культуры
как защитник прав американских композиторов. Фрай ратовал за созда-

ние американского начала в музыке. Но впервые американскую тему
воплотил Дж. Бристоу в опере «Рип Ван Винкль». В целом оперы
У. Фрая и Дж. Бристоу эклектичны по стилю, как и их инструменталь-
ные сочинения, в них ощущается воздействие итальянского оперного
ст и ля. Это академическое направление в области американской оперы
отличалось поверхностным характером и во многом уступало по значи-
мости и популярности национальному виду американского искусства —
менестрельному театру ( minstrel show ), зародившемуся в 40-е годы

XIX в.

Менестрельные представления сложились как разновидность народ-
ного балаганного театра. Причем вопреки сохранявшемуся веками пре-
зрительному отношению пуритан к театру, считавших его второстепен-
ным и безыдейным искусством, вопреки невежеству и консерватизму
американской публики 24 в Америке все-таки появилась самобытная
форма музыкального театра. Более того, менестрельный театр, разви-
ваясь на протяжении 100-летнего периода, явился предшественником спе-
цифического американского оперного жанра XX в.— мюзикла, который
приобрел мировую известность и оказал влияние на европейское оперное

искусство.

Оценивая эстетическое значение менестрельного театра, советский
историк музыки В. Д. Конен очень точно отмечала, что он возник «все-
цело в рамках ограниченной эстетики американской легкожанровой
эстрады. Тяготение к бездумному развлечению и низкопробным обыва-
тельским вкусам определило его облик. В вековой истории менестрель-
ного театра не обнаруживается стремления к серьезному воплощению
художественной темы... И тем не менее этот „балаганный" жанр сумел
породить нечто оригинальное, жизнеспособное и притом глубоко типич-
ное для американской культуры прошлого века» 25 .

Менестрельные представления состояли из вокальных, цирковых и
инструментально-танцевальных номеров, небольших комических сценок,
пародирующих облик и телодвижения негра. Музыкально-стилистические
черты подобных представлений сформировались под влиянием негритян-
ского фольклора и английской балладной оперы.

Специфические особенности менестрельного театра заключались в ис-
пользовании негритянского диалектного говора, распространенного в
южных штатах, особых танцевальных движений и приемов вокального
исполнительства. Существовали определенные костюмы и грим, типичные
для менестрельного театра. Менестрельный театр пользовался популяр-
ностью и явился характерным элементом американской музыкальной
жизни XIX в. Менестрельный театр породил многих замечательных акте-
ров и музыкантов.

С традициями менестрельного театра неразрывно связана деятельность
американского композитора-самоучки Стивена Фостера (1826—1864), твор-
ческое наследие которого представлено преимущественно песнями лири-
ческого склада, воспевающими богатство внутреннего мира простого чело-
века, что явилось типичной темой романтического искусства.

Большинство песен (всего около 150) написано в жанре лирического
романса, причем композитор был и автором текстов. Эти песни отмечены

•  Sabin R. Early American Composers and Critics.— Musical Quarterly, 1938, N 2.

•  Конен В. Пути американской музыки. М., 1977, с. 179.

606

Следует отметить, что наиболее важным явлением музыкальной куль-
туры колониального периода был хоровой пуританский гимн. Ярким вы-
ражением этого жанра стало творчество У. Биллингса, который обобщил
традиции американского искусства XVII — XVIII вв. Хоровой пуритан-
ский гимн был демократическим жанром в отличие от жанров европей-
ской профессиональной музыки, проникавших в Америку с XVIII в., но
оставшихся чуждыми американской культуре. С начала XIX в. развитие
хорового пуританского гимна проходило незаметно в отдаленных сельских
районах США, уступая место другим жанрам национального искусства
США — менестрельной эстраде и в конце XIX в. негритянским спири-
чуэл c , блюзу, рэг-тайму.

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел история