Кучкин В. Борьба Александра Невского против тевтонского ордена

Начавшаяся в 80-х годах XII в. энергичная проповедь немецкими миссионерами «слова божьего» среди народов Восточной Прибалтики очень скоро потребовала подкрепления вооруженной силой. В помощь отрядам пилигримов, ежегодно прибывавшим из немецких земель, сподвижником рижского епископа Альберта Теодерихом в начале XIII в. был основан Орден меченосцев, признанный папой Иннокентием III буллой от 20 октября 1210 г. Усилиями «монахов по духу, бойцов по оружию» немецкие владения в Прибалтике начали быстро расширяться. Вскоре они вошли в соприкосновение с территориями, контролировавшимися русским Полоцким княжеством. Подчинение областей Кукенойса в 1207 г. и Герцике в 1209 г., располагавшихся в нижнем и среднем течении Западной Двины, ставило Орден и рижского епископа в напряженные отношения с Полоцком. Когда же немцы перенесли свои действия на земли эстов, им пришлось столкнуться с еще более могущественным русским государственным образованием — «господином Великим Новгородом».

Боевые действия между новгородцами, военные силы которых возглавлял приглашавшийся защищать Новгород князь, и немецкими рыцарями начались в 1210 г. и развивались по нарастающей. Достаточно упомянуть походы новгородцев на Отепя (Медвежью Голову, Оденпэ) в 1217 г., на Пярну (Пертуев) в 1218 г., Цесис (Кесь, Венден) в 1221 г., крупный поход отца Александра Невского Ярослава Всеволодовича на Таллинн (Колывань, Ревель) в 1223 г. Взятие в 1224 г. войсками рижского епископа и Орденом меченосцев принадлежавшего русскому князю Вячко города Тарту (Юрьев, Дорпат), гибель в бою самого Вячко лишили Новгород главного опорного пункта в землях эстов и верного вассала. Новгородцы вынуждены были заключить в Риге мир. Мир этот оказался [130] довольно прочным. В течение девяти лет между немецкими рыцарями и Новгородом военных столкновений не было.

Однако в 1233 г. боевые действия возобновились. Сторонники новгородского тысяцкого Бориса Негочевича, изгнанные из Новгородской земли и нашедшие приют в Медвежьей Голове (Оденпэ), с помощью служившего немцам князя Ярослава Владимировича и немецких рыцарей в указанном году неожиданным ударом захватили Изборск — стратегически важную крепость, прикрывавшую с запада подходы к Пскову. Хотя псковичи отбили город и даже пленили князя Ярослава, захват Изборска послужил сигналом для активизации военных действий немецких рыцарей. В конце лета того же 1233 г. они совершили набег на Тесов, расположенный к северо-западу от Новгорода. В ответ на эти действия правивший в Новгороде Ярослав Всеволодович, приведя полки из принадлежавшего ему Переяславского (Переяславля Залесского) княжества и присоединив к ним новгородские войска, в 1234 г. предпринял поход на Тарту (Юрьев). Не сумев взять города, он, тем не менее, нанес немцам серьезное поражение на р. Эмайыге (Омовыжь, Эмбах). Сражение происходило, по-видимому, в зимнее время, поскольку летопись сообщает, что на реке «обломишася, истопЪ ихъ (т. е. рыцарей. — В. К. ) много». Обломился, очевидно, лед. Замерзшая река стала ареной битвы, как девять лет спустя такой ареной стало скованное льдом Чудское озеро. Успешный поход Ярослава Всеволодовича несколько отрезвил воинственных немецких крестоносцев. Они вынуждены были заключить мир с русским князем на выгодных для него условиях и в последующие шесть лет воздерживались от нападений на новгородскую территорию. Договор 1234 г. венчал усилия занимавшего новгородский стол в 1223, 1225—1227 и 1230—1236 гг. переяславского князя Ярослава Всеволодовича по предотвращению немецкого наступления на новгородские и псковские земли.

Ярослав Всеволодович покинул Новгород ради Киева примерно весной — летом 1236 г. В 1238 г. он вернулся в Северо-Восточную Русь, княжества которой в декабре 1237 — марте 1238 г. были опустошены Батыем. Брат Ярослава, великий князь Владимирский Юрий пал в битве на р. Сити, и Ярослав занял его стол, став старшим князем среди потомков Всеволода Большое Гнездо. В Новгороде Ярослав оставил княжить своего [131] сына Александра. Последнему в 1236 г. было 15 лет. Короткие сроки Александр правил в Новгороде и до этого, в 1228/29 и 1231 гг. Но если в этих двух случаях Александр княжил в Новгороде вместе со старшим братом Федором, причем совместное правление двух сыновей Ярослава Всеволодовича было номинальным, фактически власть находилась в руках опекавших княжичей бояр, то в 1236 г., когда Александр по представлениям тех времен стал человеком взрослым, этот оказавшийся старшим сын Ярослава Всеволодовича (первенец Ярослава Федор неожиданно скончался 10 июня 1233 г.) правил уже самостоятельно. Именно во времена княжения в Новгороде Александра Ярославича произошли крупные события, вызванные действиями немецких крестоносцев.

События эти получили отражение в разных источниках, наиболее обстоятельное — в нарративных. Это прибалтийско-немецкие хроники XIII — XVI вв., русские летописные памятники XIII — XIV вв., Житие Александра Невского. Чтобы корректно оценить события конца 30—40-х годов XIII в., необходим анализ указанных источников. В отношении немецких хроник, посвященных описаниям немецких действий в Прибалтике в XIII — XVI вв., существует большая литература, где специально рассматриваются вопросы происхождения, степени полноты и достоверности сведений этих памятников. Установлено, что наиболее древней и достоверной из них является Старшая ливонская Рифмованная хроника. Однако следует иметь в виду, что написана была эта хроника в последнее десятилетие XIII в., ее автор не был очевидцем событий 30—40-х годов XIII в., он излагал их, видимо, по воспоминаниям участников походов и сражений 1240—1242 годов, а возможно, и по имевшимся у него орденским документам (спискам должностных лиц, поминальным записям и т. п.). Что касается русских источников, то они несколько старше. Хотя существует мнение, что сообщения Новгородской первой летописи старшего извода о событиях 1240 г., Ледовом побоище 1242 г. представляют собой очень близкие по времени записи летописца-современника, широко пользовавшегося рассказами непосредственных свидетелей сражений, в данном утверждении приходится сомневаться. Так, в сообщении о Невской битве утверждается, что шведы и их союзники, войдя летом 1240 г. в устье р. Невы, имели целью захватить Ладогу, [132] попросту же говоря, Новгород и всю Новгородскую землю. Однако само пребывание шведских войск в течение многих дней у впадения в Неву р. Ижоры заставляет сомневаться в реальности приписанных им новгородскими летописцами широких завоевательных планов и полагать, что изложение шведских замыслов принадлежит не современнику-летописателю, а более позднему редактору летописного свода, давшего обобщенную характеристику шведско-русских отношений за длительный период. * По мнению Б.М. Клосса, статьям Новгородской первой летописи старшего извода, освещающим события 30—60-х годов XIII в., присуще определенное стилистическое единство, что указывает на существование новгородского летописного свода конца 60-х годов XIII в. Если так, то при анализе статей за 30—40-е годы XIII в. Новгородской первой летописи необходимо учитывать возможность более поздних редакционных вмешательств в их содержание.

Другой русский летописный памятник, сообщающий оригинальное известие о Ледовом побоище 1242 г., — знаменитая Лаврентьевская летопись. Та ее часть, которая повествует о событиях конца 30 — начала 40-х годов XIII в., была составлена на основании летописных записей ростовского происхождения в начале 80-х годов XIII в.

До последнего времени считается, что примерно в то же время было написано и Житие Александра Невского. Однако упоминание в одном из двух видов редакции I памятника князя Ярослава Ярославича в качестве предводителя русских полков в известном походе на Тарту (Юрьев) в 1262 г. (согласно первому виду редакции I Жития поход возглавлял сын Александра Невского Дмитрий, что соответствовало исторической действительности) приводит к выводу, что такое утверждение, заменившее в тексте первоначальное упоминание Дмитрия Александровича, могло появиться только в период правления Ярослава Ярославича во Владимире и Новгороде, т. е. в 1265—1271 годы. Первый же вид редакции I Жития Александра Невского должен был быть написан раньше. Скорее всего, Житие князя появилось сразу же после его смерти, т. е. в конце 1263—1264 годов. Тем не менее, несмотря на более раннее, чем было принято считать, происхождение этого памятника, следует иметь в виду, что составлялось Житие Александра Невского не в Новгороде, а во Владимире, где многих деталей немецко-новгородских отношений [133] 30—40-х годов XIII в. могли не знать, к тому же писалось это произведение почти четверть века спустя после немецко-русского противоборства 1240—1242 годов. Таким образом, свидетельства сохранившихся источников о событиях 30—40-х годов XIII в. оказываются окутанными дымкой припоминаний, сквозь которую детали русско-немецких отношений названного выше времени проступают не всегда отчетливо.

По-видимому, самым ранним свидетельством контактов Ордена меченосцев с князем Александром является свидетельство Жития этого князя о приезде к нему посла, которым был «нЪкто силенъ от Западныя страны, иже нарицаются слугы божия, ...именемъ АндрЪяшь». Поскольку, по Житию, приезд Андреяша имел целью полюбоваться русским князем, некоторые исследователи склонны считать весь эпизод вымышленным и расценивать его как чисто литературную амплификацию. Однако современник Александра Ярославича рыцарь Андреяш существовал в действительности. Речь должна идти об Андреасе фон Вельвене, в 1241 г. занимавшем пост ливонского вице-магистра. Вполне вероятно, что владимирец, писавший об Александре Ярославиче, ничего не знал о целях встречи Андреаса фон Вельвена с князем Александром, он знал лишь о самом факте встречи. По мнению автора Жития, она имела место до Невской битвы, т. е. до июля 1240 г. Если так, то Андреас фон Вельвен мог посетить Новгород между 1236 г., когда там стал княжить Александр, и 1240 г., до битвы на Неве. Соблазнительно думать, что встреча имела место в 1236 г., когда рыцари готовились к походу на Литву и нуждались в союзниках. Известно, что в походе 1236 г. приняли участие псковичи, в те времена составлявшие единое целое с новгородцами. Не было ли их участие обусловлено соглашением Ордена с Александром?

Как бы там ни было, псковское войско Ордену не помогло. В 1236 г. в битве при Сауле немецко-русские войска потерпели жестокое поражение от жемайтов. Орден меченосцев фактически перестал существовать. Чтобы поддержать крестоносные устремления в Прибалтике, папскому престолу в 1237 г. пришлось пойти на подчинение Ордена меченосцев Тевтонскому ордену, который стал грозной силой в прибалтийских землях. Именно с Тевтонским орденом пришлось столкнуться Александру Невскому после его блестящей победы над шведами в 1240 г.

Многие историки разделяют убеждение, что военные действия Швеции против Новгорода летом 1240 г. были согласованы с Тевтонским орденом и прибалтийскими епископами. И хотя прямых свидетельств в пользу такого мнения нет, считается, что выступление крестоносцев [134] против Новгорода именно летом 1240 г. говорит за существование их договоренности с королем Эриком Леспе. Однако крестоносное наступление на новгородские земли, начавшееся спустя два месяца после Невской битвы, обусловливалось не стремлением точно исполнить союзнический долг, а желанием использовать сложившуюся весьма благоприятную для Ордена ситуацию. Сражение на р. Неве показало, что при отражении внешней опасности Новгород может рассчитывать только на собственные силы и дружину занимавшего новгородский стол князя Александра. Помощь других русских князей исключалась. Могущественное Черниговское княжество было захвачено в 1239 г. Батыем. Черниговские князья бежали сначала в Венгрию, а затем в Польшу. Киевское княжество, также оставшееся без князя, готовилось к отражению монголо-татар. Соседнее с Новгородом Смоленское княжество в 1239 г. было сильно опустошено литовцами. Его самостоятельность была сохранена только усилиями великого князя Владимирского Ярослава Всеволодовича. Однако зимой 1239/40 г. владения самого Ярослава подверглись вторичному удару войск Батыя, опустошивших земли близ ярославовой столицы — Владимира на Клязьме. Присутствие в русских землях монголо-татар не позволяло русским княжествам прийти на помощь друг другу. Этим и воспользовался Тевтонский орден.

16 сентября 1240 г. соединенные силы Ордена, датчан, дерптского епископа, немецкого вассала князя Ярослава Владимировича неожиданным ударом захватили Изборск. Выступившее на защиту Изборска псковское войско было разгромлено, его воевода Гаврила Гориславич убит. Крестоносцы осадили Псков. Не надеясь на чью-либо помощь, псковичи сдались без боя. В Пскове были посажены два немецких фогта, они пользовались поддержкой довольно влиятельной части псковского населения во главе с боярином Твердилой Иванковичем. Впрочем, было много и недовольных установившимся немецким господством. Часть такого населения бежала в Новгород.

Александр Невский, поссорившись с новгородцами, «той же зимы» ушел из Новгорода к отцу в Переяславль. По древнерусским представлениям, зимой считалось время с 25 декабря по 25 марта. Следовательно, отъезд Александра из Новгорода имел место в конце 1240 г. или [135] начале 1241 г. Отсутствием в Новгороде князя и его дружины воспользовались немцы. Той же зимой они вместе с эстами («чудью» новгородской летописи) вторглись в Водскую землю, построили крепость в Копорье, сумели захватить Тесов, опустошили земли по рекам Луге и Сабле, не дойдя 30 верст до самого Новгорода. После этого на Новгород «наидоша Литва» и снова немцы с «чудью». Резко обострившаяся обстановка заставила новгородцев обратиться за помощью к великому князю Владимирскому. Ярослав Всеволодович направил в Новгород своего сына Андрея. Однако новгородцы, посоветовавшись, вновь решили пригласить к себе Александра Невского. После 28 февраля 1241 г. Александр приехал в Новгород. Собрав полки новгородцев, ладожан, корел и ижерян, т. е. все возможные силы Новгородской республики, князь выступил к Копорью. Город был взят, часть немецкого гарнизона попала в плен; те представители племен води и чуди, которые изменили Новгороду и перешли на сторону его врагов, были повешены. Таким образом, к концу 1241 г. удалось восстановить власть Новгорода в северо-западных его землях.

Дальнейший успех в борьбе с немецкими крестоносцами зависел от помощи, которую могли оказать Новгороду русские княжества, хотя и сильно ослабленные Батыевым нашествием, но к весне 1241 г. избавленные от присутствия его войск, ушедших в поход на Венгрию. Помощь была оказана отцом Александра, великим князем Владимирским Ярославом Всеволодовичем. В конце февраля — начале марта 1242 г. он прислал в Новгород свои полки под командованием сына Андрея. Объединенное новгородско-владимирское войско вторглось в «Чудьскую землю», т. е. в землю эстов. Перерезав все пути, соединявшие эту землю с Новгородской землей, Александр неожиданным ударом с запада освободил Псков, захватив в плен обосновавшихся там немцев и эстов. После этого он вновь пошел на запад, опустошая немецкие владения. У Моосте передовой отряд русского войска, возглавлявшийся братом новгородского посадника Стопана + Твердиславича Домашем и дмитровским наместником великого князя Ярослава Кербетом, был атакован крестоносцами и разбит. Домаш пал в бою. Это заставило Александра Невского отступить на Чудское озеро. [136]

Крестоносцы и набранные из местного населения вспомогательные войска начали преследование русских полков. Александр остановил свое войско «на Узмени у ВоронЪя камени». Здесь в субботу 5 апреля 1242 г. произошла знаменитая битва, кончившаяся полным разгромом крестоносных сил. По свидетельству новгородской летописи, 400 рыцарей было убито, 50 попали в плен. Что касается вспомогательного войска, то «паде Чюди бещисла». В том же году немцы прислали в Новгород посольство, которое заключило мир. Орден отказался от всех своих завоеваний 1240—1241 гг. в Новгородской земле, отпустил псковских заложников и разменялся пленными. По-видимому, договор имел бессрочный характер. Во всяком случае, в 1420 г. между Тевтонским орденом и Новгородом был взят «вЪчныи миръ по старинЪ, како былъ при великом князЪ АлександрЪ ЯрославличЪ». Впрочем, договор 1242 г. не привел Новгород и правившего там Александра Невского к сближению с Орденом. Совместных действий русских и немцев источники не отмечают, хотя в своей булле от 22 января 1248 г. римский папа Иннокентий IV и просил князя Александра оповещать папский престол о возможном наступлении монголо-татар через «братьев Тевтонского ордена». Внимание Александра Ярославича было переключено на урегулирование отношений с Ордой. Крестоносцы же, памятуя о разгроме на льду Чудского озера, редко решались на новые военные акции против русских земель, с осени 1242 г. провозглашенных улусом хана Батыя.

ВИ — «Вопросы истории».

ГЛ — «Хроника Ливонии» Генриха Латвийского. Рус. пер: Генрих Латвийский. Хроника Ливонии. Введение, перевод и комментарии С.А.Аннинского. 2-е издание. Издательство Академии Наук СССР, Москва - Ленинград, 1938 год.

НПЛ — Новгородская Первая Летопись.

Сб. «Восточная Европа в исторической ретроспективе»,
М., «Языки русской культуры», 1999 г.

ГЛ. с. 70 и прим. 27 на с. 255-256.

Там же. с. 104, 114-115 и прим. 74 на с. 274-275.

Там же. с. 171-172; НПЛ. с. 57.

ГЛ. с. 178-180; НПЛ. с. 59. О дате похода см.: Бережков Н. Г. Хронология русского летописания. М., 1963. с. 260.

ГЛ. с. 206-207; НПЛ. с. 60-61. О дате похода см.: Бережков Н. Г. Хронология. с. 261.

ГЛ. с. 219-220; НПЛ. с. 61.

ГЛ. с. 222-228; НПЛ. с. 61.

ГЛ. с. 230.

НПЛ. с. 72.

Там же.

НПЛ. с. 73.

Там же.

НПЛ. с. 75 (осада Рязани 16-21 декабря 1237 г., разгром владимирцев у Коломны); ПСРЛ. Л., 1926—1928. Т. 1. Стб. 460-467 (битва на р. Сити 4 марта 1238 г.).

ПСРЛ. Т. 1. Стб. 467 (первое известие статьи 6746 мартовского года). О дате см.: Бережков Н. Г. Хронология. с. 110. В марте 1238 г. в княжествах Северо-Восточной Руси еще действовали войска Батыя, поэтому посажение Ярослава на владимирский стол могло иметь место не ранее апреля 1238 г.

По уточненным данным Александр родился 13 мая 1221 г. — см.: Кучкин В. А. О дате рождения Александра Невского // ВИ. 1986. № 2.

НПЛ. с. 66-67, 70, 74. О датах см.: Бережков Н. Г. Хронология. с. 269-270.

НПЛ.с. 72.

Характеристику прибалтийско-немецких хроник XIII — XVI вв. см. в кн.: Ледовое побоище 1242 г. М.; Л., 1966. с. 193-240; здесь же помещены отрывки хроник, в которых описываются немецко-русские отношения 30—40-х годов XIII в.

Шасколъский И. П. Борьба Руси против крестоносной агрессии на берегах Балтики в XII — XIII вв. Л., 1978. с. 179-180.

НПЛ. с. 77.

* {Принадлежать, положим, могло и современнику. А с оценкой достоверности полностью согласен — HF . }

Насонов А. Н. История русского летописания XI — начала XVIII века. Очерки и исследования. М., 1969. с. 193-198.

Словарь книжников и книжности Древней Руси. Л., 1987. Вып. 1. с. 357.

Бегунов Ю. К. Памятник русской литературы XIII века «Слово о погибели Русской земли». М. ; Л., 1965. с. 177 и вар. 40-54.

Кучкин В. А. Монголо-татарское иго в освещении древнерусских книжников ( XIII — первая четверть XIV в.) // Русская культура в условиях иноземных нашествий и войн. X — начало XX в. М., 1990.

Бегунов Ю. К. Памятник. с. 161.

Шаскольский И. П. Борьба Руси. с. 155. Прим. 39; с. 185.

Ледовое побоище 1242 г. с. 225.

ПашутоВ. Т. Образование Литовского государства. М., 1959. с. 371-372.

Шаскольский И. П. Борьба Руси. с. 155-157.

ПСРЛ. Т. I . Стб. 469.

ПСРЛ. СПб., 1908. Т. ?? . Стб. 782-783.

Там же. Стб. 782.

ПСРЛ. Т. I . с. 469. В прямой связи с борьбой против литовской агрессии Ярослава стоит строительство в 1239 г. его сыном Александром вместе с новгородцами крепостей по р. Шелони. — НПЛ. с. 77.

ПСРЛ. Т. I . Стб. 470.

ПЛ. Вып. I . с. 13. НПЛ. с. 77-78; Ледовое побоище 1242 г. с. 202-209.

Каменцева Е. И. Хронология. М., 1967. с. 51.

НПЛ. с. 78.

Там же. с. 78, под 6748 годом, где описаны события с 1 марта 1240 г. по 28 февраля 1241 г. О дате см.: Бережков Н. Г. Хронология. с. 262.

НПЛ. с. 78, под 6749 мартовским годом.

Там же.

ПСРЛ. Т. I . Стб. 470 — первое известие статьи 6750 мартовского года. О дате см.: Бережков Н. Г. Хронология. с. 95.

+ Так — HF .

О том, что Кербет был дмитровским наместником, см.: НПЛ. с. 79, 304.

Там же. с. 78-79.

Там же. с. 413.

Акты исторические, относящиеся к России, извлеченные из иностранных архивов и библиотек А. И. Тургеневым. СПб., 1841. Т. 1. № 78.

НПЛ. с. 79; ПСРЛ. Т. I . Стб. 470 (о вызове русских князей в Орду для утверждения их вассальной зависимости от Батыя).