Лалетин Д. Культурология

ОГЛАВЛЕНИЕ

РАЗДЕЛ I ЭЛЕМЕНТЫ ТЕОРИИ КУЛЬТУРЫ

Глава 1. КУЛЬТУРА КАК ПРЕДМЕТ ПОЗНАНИЯ

1.1 Культурология в системе гуманитарных наук

Культурология — формирующаяся в российском обществознании теоретическая дисциплина, называющая своим предметом культуру. Название дисциплины произведено от латинского слова cultura и давно прижившегося в русском языке окончания «...логия» (от греч. logos — слово, понятие, учение) в словах, обозначающих некоторую область знания, научную дисциплину. Специфика культурологии обычно усматривается в её интегративном характере: бытие и деятельность человека и общества здесь трактуются как целостные феномены.  Поэтому культурология — междисциплинарная отрасль знания. Она претендует на выявление наиболее общих закономерностей формирования, развития и функционирования культуры, исследует генезис, функционирование и развитие культуры как целогои её составляющих.
 Российская культурология является, несомненно, ярко выраженной гуманитарной наукой уже по определению. Её позиционируют как теорию «среднего уровня»: культурология занимает по уровню абстракции и обобщения промежуточное положение между знанием метатеоретическим, метафизическим (таким, как, например, философия) и дисциплинами эмпирического уровня (такими, как большинство исторических наук, этнография, прикладная социология). Таким уровнем, находящимся как бы «между» уровнями философско-теоретическим и предметным, является, в частности, социальный. Здесь и может делать обобщения культурология. Поэтому именно культурология призвана изучать такие сферы общественного бытия, как политическая культура, правовая культура, художественная культура и т.п. Она же может исследовать механизмы социальной организации, регуляции и коммуникации в обществе и соответствующие социальные институты, их главные характеристики, закономерности возникновения и формирования (А. Я. Флиер).
Культурология, как отмечается в отечественной литературе, объединяет теоретический и исторический пути изучения культуры. Её определяют, например, как  «комплекс наук, изучающих культурное поведение человека и человеческих общностей на разных этапах их исторического существования» . Культурология близка к социологии, к философии, к философии истории. Культурология  использует положения и данные истории, археологии, этнографии, религиоведения, педагогики, этики, эстетики, социальной психологии, искусствознания, языкознания и многих других дисциплин, изучающих различные аспекты бытия человека и общества. Обычно указывается, что культурология возникла на пересечении этих  научных дисциплин. Вместе с тем подчёркивается, что культурология — не просто свод знаний о культуре, а основа гуманитаризации сознания, картины мира, мировоззрения.
Западное обществоведение не знает культурологии как отдельной научной дисциплины; практически всё, что в России сегодня выступает в качестве предмета культурологии, на Западе изучается блоком антропологических дисциплин в составе общественных наук (social sciences), и прежде всего социокультурной антропологией и культурной (культуральной) антропологией (см. ниже).
«Создателями культурологии» многие российские учебники и учебные пособия называют великих философов и гуманистов, таких, как Дж. Вико, И.Г. Гердер, И. Кант, Г.В.Ф. Гегель, В. Дильтей, Г. Риккерт и др. Иногда даже зачисляют сюда Аристотеля и многих других крупнейших философов.
Однако на самом деле эти выдающиеся мыслители не помышляли о культурологии. Они, исходя из своих философских концепций, исследовали не культуру, а мир в целом, человека и общество. Правильнее называть их не создателями, а, скажем, предшественниками культурологии: они исследовали и применяли многие понятия, работающие в культурологии, в том числе и понятие культуры.
В качестве примера можно привести Гегеля. Г.В.Ф. Гегель (1770-1831) — известный немецкий философ, представитель немецкой классической философии. В ряде учебников и учебных пособий по культурологии утверждается, что он разработал настоящую полную теорию культуры. В частности, в учебнике под редакцией А.А. Радугина соответствующий параграф прямо объявляет всю философию Гегеля теорией культуры.
На самом деле Гегель не пытался исследовать культуру и уж тем более не собирался строить теорию культуры. Гегель объяснял мир и человека. Он использовал термин «культура», но не часто, и не определял его специально. В литературе отмечается, что в философской системе Гегеля культура не названа по имени. Система Гегеля, предлагаемое ею понимание мира и человека исходит из идеи, что всё бытие мира есть этапы или ступени самореализации мирового духа.

Поскольку очевидное проявление духа — духовность — является неотъемлемой составляющей культуры, сегодня у некоторых российских культурологов появляется возможность и соблазн отождествить развитие духа, которое Гегель рассматривал как сущностное содержание движения в мире, с развитием культуры. Приравнять систему Гегеля к теории культуры тем более соблазнительно, что Гегель постоянно говорил о развитии духа в человеке как об образовании (нем. Bildung). А культура и образование связаны самым тесным образом. Поэтому в многотомном собрании сочинений Гегеля, издание которого на русском языке было начато еще в 30-е годы, во многих местах гегелевское «образование» («Bildung») было переведено как «культура». Это относится, прежде всего, к известному параграфу 187 из «Философии права»: перевод 1934 года использует здесь термин «культура». Везде, где Гегель прямо писал «образованный человек», в русском переводе 1934 года появился «человек культурный» (см.: Гегель Г. Соч. Т. VII. М.-Л.: 1934, с. 215-216, 222). Соответственно получилось, что речь здесь идет о культуре. Перевод 1990 года восстановил подлинный гегелевский термин «образование». И этот, более современный, перевод ближе к мысли Гегеля, чем предшествующий. Философ имел в виду не культуру в прямом смысле, а процесс совершенствования сознания, образование, формирование «теоретической культуры». Она, по Гегелю, представляет собой «не только многообразие представлений и знаний, но и подвижность и быстроту представления и перехода от одного представления к другому, постижение сложных и всеобщих отношений и т.д. — формирование рассудка вообще, а вместе с тем и языка» (Гегель Г. Философия права. М.: 1990. С. 239). Под «практической культурой» здесь же предлагается понимать потребность и привычку к занятиям вообще (там же). Совершенно очевидно, что Гегель ведет речь именно об образовании, а не о культуре, тем более не о культуре в современном значении этого термина. Так что объявлять Гегеля создателем теории культуры —  значит делать большую натяжку, выдавать желаемое за действительное.

Больше всех на звание «создателя культурологии» мог бы претендовать американский антрополог Л. Уайт, опубликовавший книги «Наука о культуре» (“The Science of Culture”, N.Y., 1948) и «Эволюция культуры» (“The Evolution of Culture”, N.Y., 1959) . При этом ещё в 1871 г. первую главу своей книги «Первобытная культура» Э.Б. Тайлор назвал «Наука о культуре», а вторую —  «Развитие культуры».
На Западе это предложение — создать особую науку о культуре — не принято. Культура там изучается в границах антропологии. Именно антропология и является источником культурологии как науки.
В российском обществоведении активное исследование проблем культуры началось в 70-е годы прошлого, ХХ века. Тогда вышли книги Э.С. Маркаряна, В.М. Межуева, Э.В. Соколова, Э. А. Баллера, Л.Н. Когана и Ю.Р. Вишневского, В.Е. Давидовича и Ю.А. Жданова и других исследователей, активно разрабатывавших проблемы культуры.

1.1.1. Антропология как источник и западная параллель культурологии

 
Антропология (от греч. anthropos — человек и logos) — наука о человеке.
В советской и марксисткой литературе антропология трактуется как биологическая наука о происхождении, эволюции и тенденциях изменения физической организации человека и его рас. Соответственно включает в себя разделы об антропогенезе, морфологии человека и о расах, т. е. этническую антропологию.
В западной науке антропология — органическая часть общественных наук (social sciences),наука о происхождении, поведении, физическом, социальном и культурном развитии рода человеческого. К ней относят этнологию и этнографию, а также антропологии культурную (культуральную), физическую, социальную, психологическую, философскую. Большое внимание уделяется антропологии прикладной.
Культурная (культуральная) антропология сегодня считается на Западе главным разделом антропологии. Она изучает человеческую культуру во всех её аспектах. Изучается действительность культуры, то есть локальные культуры различных народов мира. Для этого культурная антропология использует методы, концепции и результаты археологических, этнологических, этнографических, лингвистических, социологических и психологических сравнительных («компаративистких» или «компаративных») исследований. Объектом исследования в культурной (культуральной) антропологии пока ещё часто являются незападные культуры.

Многие источники отмечают, что корни современной культурной (культуральной) антропологии уходят в век великих географических открытий, когда технологически продвинутые европейские культуры вошли в широкие контакты с различными «традиционными» культурами. Бльшую часть новооткрытых культур европейцы определили как «дикарские» или «примитивные». Этнография и этнология как составляющие антропологии сформировались как раз в ходе описания и изучения этих культур. Считается, что этнография более ориентирована на описание, сбор информации о специфических чертах реальной культуры, а этнология предусматривает и анализ собранного материала, она более теоретична.

В 1859 г. Чарльз Дарвин опубликовал знаменитую работу «Происхождения видов», где объяснил многообразие форм жизни через концепцию эволюции. Эта концепция затем была применена обществоведами для объяснения развития обществ и народов во времени. Подобно тому, как в биологии эволюция объясняла происхождение всего разнообразия жизни, в обществоведении с её помощью выводилось разнообразие культур и языков. Так возник эволюционизм в обществоведении, в том числе эволюционизм культурный. Эволюционизм был популярен в конце ХIХ века и начале XX, обосновывая линейную концепцию истории. Эта концепция считает, что все человеческие сообщества проходят один и тот же путь — от состояния «дикости» к «варварству» и наконец к так называемому «цивилизованному» (то есть западноевропейскому) человеку. «Дикарские» и «примитивные» культуры при таком подходе выступали как ступени развития культуры, предшествующие культуре европейской.
Затем появилась критика культурного эволюционизма. Указывались важнейшие его недостатки:
— цивилизация, достигнутая посредством последовательного развития от уровня к уровню, порождает этноцентризм  и даже расизм,
—  эволюционизм может только описывать культурные различия, но не объяснять их.
В ХХ в. вместо эволюционизма господствующей методологией культурной антропологии на Западе надолго стали функционализм и структурный функционализм.
Одним из основателей структурно-функционального подхода считается французский социолог Э. Дюркгейм. Он вслед за Г. Спенсером предложил «организмический» взгляд на общество (холизм), когда функционирование общества уподобляется жизнедеятельности организма, причем общественные структуры аналогичны органам и системам тела.
Методологический подход Дюркгейма приняли английские культурантропологи А. Р. Рэдклифф-Браун и Б. Малиновский,  которые отвергли социальный эволюционизм. Рэдклифф-Браун при помощи своего структурно-функционального анализа пытался выяснить, каким образом социальные институты поддерживают единство социальной структуры. Функциональный анализ Б. Малиновского был направлен на поиски способов и путей, которыми культура обеспечивает удовлетворение основных биопсихологических потребностей индивида.
Функционалисты утверждали, что единственно действенный метод анализа социальных явлений — определение функций, выполняемых этими феноменами в обществе. Структуралисты  пытались выявить систему или структуру, которая в отдельных культурах составляет основу всего спектра социальных явлений. Они писали, в частности, что взаимопонимание в обществе основано на системе мифов и символов.
Результаты применения структурных и структурно-функциональных методов позволили в антропологии разработать более плюралистичную, релятивистскую концепцию: каждая человеческая культура рассматривалась как уникальное явление, возникающее во взаимодействии природной окружающей среды с обществом, в культурных контактах и других процессах общественного бытия. 
Культурно-историческая школа возникла на основе функционалистского подхода. Она искала общее между различными культурными образцами (паттернами), чертами и обычаями в пределах отдельной культуры. Основателем культурно-исторической школы антропологии в США считается Ф. Боас. Ф. Боас начинал работу в русле культурной антропологии. Он организовал в Колумбийском университете факультет антропологии и воспитал ряд известных антропологов, среди которых Рут Бенедикт, А. Л. Кребер, Р. Линтон, Р. Лоуи, М. Мид, Э. Сапир. Их исследования подчеркивали основополагающую роль культуры в формировании человеческого поведения и устанавливали контакты с психологией и лингвистикой.
Рут Бенедикт в 1930-е гг. изучала юго-западные американские индейские группы, что  привело к появлению культурной психологии — раздела культурной антропологии. Бенедикт предположила, что культуры в своём развитии накладывают на людей, независимо от факторов окружающей среды, уникальную «психологическую сеть».
В середине ХХ века, в 40-е и 50-е годы, западная антропология испытала сильное влияние психоаналитических теорий. Антропологи начали искать связи между психическим опытом детских переживаний, принявшим форму культурных паттернов, личностью взрослого и культурными обычаями и установками. Американская антропология собрала гигантский объем данных о жизни различных народов по всему миру. Эта информация используется для установления статистически значимых связей между социальной организацией, образом жизни, религиозными верованиями и ритуалами и другими обычаями и традициями. Затем проводится сравнение культур различных народов по выявленным связям. (Этот так называемый компаративный, или сравнительный, метод впервые предложил английский антрополог  Э. Б. Тайлор.)
После второй мировой войны объединяющей темой в западной культурной антропологии на некоторое время стал интерес к  значениям и символам. В этом направлении работали Э. Лич, В. Тэрнер, М. Дуглас в английской традиции и К. Гиртц и Д. Шнейдер в американской.
Французский антрополог К. Леви-Строс выдвинул гипотезу о  влиянии структур сознания на конфигурацию культуры. Эта гипотеза привлекла всеобщее внимание.
Кроме того, в эти десятилетия культурная антропология стала подлинно интернациональной, поскольку в исследования включились антропологи самых разных стран — японские, индийские, нигерийские, мексиканские, бразильские, индонезийские и др.

Направления современных культурно-антропологических исследований весьма разнообразны, они определяются такими процессами, как:

• деколонизация;
• трансформация кочевых в недавнем прошлом племенных народов в земледельцев и в горожан — наёмных работников;
• процессы развития культур и общественной жизни вообще, их вестернизации и модернизации.

Для исследования культурной адаптации к экосистемам, взаимодействия биологии и культуры, возникновения социальной организации в человеческом обществе с учетом новых данных о приматах и т.п. проблем используется (в современных формах) эволюционный подход.
Продолжая традиции Боаса, в США изучаются взаимоотношения языка и культуры. Это привело к появлению в 1960-е гг. понимающей (когнитивной) антропологии.
С 1980-х гг. культурная антропология становится во всё большей степени прикладной наукой. Она исследует региональные проблемы здравоохранения, образования, защиты природной среды, развития городов. Многие антропологи приглашаются на работу в государственные структуры, исследовательские корпорации, племенные правительства аборигенных американцев. Исследования, как правило, становятся комплексными, возрастает применение количественных методов.
Отсюда — необходимость работы большими командами. Если прежде исследования проводил, как правило, одинокий полевой работник, целыми месяцами живший изолированно в какой-нибудь удаленной деревне, то в современных полевых исследовательских проектах участвует много специалистов, включая консультантов по математической статистике, биологов, различного рода специалистов-обществоведов (социологов, психологов, религиоведов, этнографов, этнологов и т. п.). Члены исследуемых сообществ часто получают определенную пользу от исследовательских проектов. В свою очередь, как отмечают англоязычные источники, практическая направленность антропологических исследований открывает новые направления в обществоведении.
Культурная (культуральная) антропология отличается от этнографии и этнологии тем, что не сосредоточивается на исторических и чисто описательных материалах. В отличие от социологии, культурная антропология делает акцент на понимании общества в его целостности и на изучении активного общества «изнутри», при реальном активном участии антропологов в деятельности этого общества. В западной литературе указывается, что культурную антропологию не следует отождествлять с антропологией социальной, поскольку антропология социальная имеет своим главным предметом функционирование социальных институтов и функциональную интеграцию социальных структур.

Культурная (культуральная) антропология  включает в себя разделы:

• Антропология физическая;
• антропологическая лингвистика;
• доисторическая археология, изучающая человеческое прошлое в дописьменную эпоху;
• экология человека, сравнительное изучение адаптации человека к экосистемам;
• антропология политическая, сравнительное исследование политических институтов и процессов;
• антропология экономическая, сравнительное изучение систем производства и обмена;
• антропология структурно-символическая, изучающая, как сознание вносит него порядок в опыт и организует знания, что выражается, в частности, в ритуалах и мифах;
• антропология психологическая;
• антропология юридическая, сравнительное исследование социального контроля и правовых процессов;
• антропология города или урбанистическая антропология (urban anthropology), изучение социальных отношений и образа жизни в городских поселениях;
• антропология прикладная.

По мере надобности появляются все новые разделы культурной антропологии, например, антропология женщин (сравнительное изучение статуса женщин), или медицинская антропология — компаративные исследования здоровья, болезни и медицинского обслуживания.

Антропология физическая — имеет своим предметом изучение взаимодействия и взаимовлияния общества и природной (географической) среды (экология человека, социальная экология), взаимосвязи и взаимозависимости между физическим обликом человека и природной средой, чертами культуры (образа жизни и т. п.) и особенностями природной среды. В западной литературе физическая антропология — одна из четырех составляющих антропологии наряду с этнологией, археологией и лингвистикой. Первоначально предметом физической антропологии является эволюционное происхождение человека, биология человека, изучение приматов.
Антропология психологическая — исследования общественной психологии, мышления, психических черт типичных социальных групп и личностей, психического опыта (особенно детского) и т. п. в различных социокультурных общностях, в группах, представляющих отдельные культуры и субкультуры для выявления и объяснения сходств и различий,  характеристик, культурных образцов.
Антропология прикладная — применение информации, полученной в результате различного рода антропологических исследований, для решения проблем управления, модернизации, снятия возможности конфликтов в том или ином региональном сообществе и т. п. Типичные примеры — организация образования в условиях двуязычия, поддержка сосуществования и сотрудничества групп, представляющих разные культуры (например, традиционные и модернизированные). Известно, в частности, что правительство США включало антропологов (напр., Р. Бенедикт) в состав своих органов для участия в формировании внешней политики по отношению к Японии и обеспечения сотрудничества с японцами во время и после второй мировой войны.
Задачи прикладной культурологиив самом общем виде:
— изучение и формирование принципов и технологий целенаправленного управления культурными процессами (в той мере, насколько это возможно и допустимо),
— изучение социокультурных институтов,
— изучение теории и методики социокультурных взаимодействий между ними (государственными, частными, любыми организационными структурами),
— изучение теории и методики социокультурных взаимодействий между индивидами, малыми группами неформального плана (референтные группы, семья и т. п.)
— изучение теории и методики социокультурных взаимодействий между указанными группами и личностями, включая и межличностное взаимодействие. (А.Я. Флиер).
Антропология социальная — имеет своим главным предметом функционирование социальных институтов и функциональную интеграцию социальных структур. Такая концепция формировалась в основном в Англии и Франции в 19-20 вв. В числе её основателей — английский исследователь У. Риверс (W.  H.  R.  Rivers), который опубликовал пионерскую работу по результатам полевого исследования систем детства, брака и происхождения племен среди народностей юга тихоокеанского региона. Это была своего рода сравнительная (компаративная) социология. Другой английский ученый, А. Р. Рэдклифф-Браун, смог синтезировать находки У. Риверса относительно детства и брака и гипотезы Э. Дюркгейма о ритуале. Дальнейшее развитие английской школы социальной антропологии связано с именем Б. Малиновского. Социальная антропология ищет социологические обобщения, анализируя сходство и различия таких социальных институтов, как брак, детство, право, религия, политические и экономические организации. В западной литературе указывается, что социальная антропология отличается от этнографии и этнологии большей теоретичностью, тем, что социальная антропология не ограничивается описанием фактов. В то же время социальная антропология отличается и от социологии тем, что своей главной задачей считает понимание общества как целостности.

В США Ф. Боас и его ученики, как сказано выше, развивали исследования в направлении, называемом культурной (культуральной) антропологией. Во второй половине 20 в. культурная антропология все чаще срасталась с социальной антропологией, развивавшейся в Англии и Франции, так что сегодня многие антропологи на Западе говорят об их синтезе и даже идентичности. Некоторое время велись серьезные дебаты о том, что должно быть главным предметом изучения антропологии — социальные системы или, как в американской традиции, сравнительное изучение культур. В итоге выяснилось, что исследования образа жизни и поведения всегда требуют изучать и одно, и другое. Поэтому сегодня на Западе всё чаще говорят о социокультурной антропологии. Первый в российской литературе учебник называется «Введение в социальную и культурную антропологию» (Орлова Э. А. , М., 1994; см. также Орлова Э.А., 2004).

1.2. Предмет культурологии. Методы исследований в культурологии

Бесконечная сложность и многообразие культуры в её действительности предопределяет существенную неоднозначность предмета  культурологии  (см. ниже «Модель культуры», «Типология культуры»). Поэтому возникают различные версии культурологии: «семиотическая» (Ю. Лотман), «литературоведческая» (С. Аверинцев), «диалогическая» (В. Библер), «историческая» (Л. Баткин, А. Гуревич) и др. Изучаются самые различные аспекты, явления и процессы культуры.
Однако познание всегда начинается с фиксации и рассмотрения отдельных явлений.
Познание сущности культуры и выявление законов и механизмов функционирования конкретных форм и сторон культуры становится важнейшей задачей теории культуры; описание процесса изменений целостной культуры как её истории есть цель  культурологии  при познании действительности культуры. И здесь предмет  культурологии  практически совпадает с предметом культурной антропологии, социальной антропологии и других антропологических дисциплин. На уровне действительности осуществляется сравнительный анализ («компаративистское исследование») особенностей культуры в различных обществах, становится возможно социально-инженерное использование данных и выводов  культурологии, то есть прикладная культурология.
Предмет  культурологии  можно выделять на основании того, что культура осуществляет регуляцию социальной практики и взаимодействий между людьми. Тогда предметом культурологии на уровне действительности в первом приближении будет «сложный функциональный комплекс средств и механизмов взаимопонимания и взаимосогласования процессов жизнедеятельности людей» (А.Я. Флиер), прежде всего ценностно-нормативные установки и механизмы, регулирующие всякую социальную практику и в особенности взаимодействие и взаимопонимание между людьми. Можно согласиться с утверждением, что культура существует как сеть взаимодействий в обществе, в которой важнейшее значение имеют ценности и смыслы, как непрерывное упорядочение, становление (см., например: Чернявская Ю.В., 2004).
Это также указывает на междисциплинарный характер культурологии как отрасли знания. Предмет культурологии возникает как бы на пересечении предметов социологии культуры и философии истории, философии культуры.
Поэтому культурология  использует методы истории, археологии, этнографии, религиоведения, языкознания, истории науки, философии и других дисциплин, изучающих различные аспекты бытия человека и общества. Важную роль при этом играет системный, структурный, системно-структурный и структурно-функциональный подходы. Многие культурологические исследования используют методы и подходы семиотики, аксиологии, даже философии. Прикладная культурология находится на стыке фундаментальной культурологии с экономикой, политологией, юриспруденцией, социологией, психологией, педагогикой. Методы этих наук, включая эксперимент, наблюдение, опросы всех форм, тестирование и т.д., также используются в культурологии для того, чтобы исследовать культурные процессы и разрабатывать проекты целенаправленного воздействия на культурно-ценностные установки людей.

1.3. Термин «культура»

Культура — это прежде всего слово (термин), которое обозначает нечто, постоянно имеющее отношение к каждому человеку и ко всей общественной жизни. Слово, или термин, «культура» происходит от латинского cultura, которое в древнем Риме обозначало возделывание, обрабатывание, уход, воспитание, образование, развитие; cultura было произведено от colo, colere — взращивать, возделывать землю, заниматься земледелием. Впервые оно встречается у Цицерона.
Лингвисты отмечают,  что самостоятельное существительное «культура» в Европе стало употребляться лишь с XVIII века. До этого оно работало только в словосочетаниях,  означая совершенствование, улучшение того,  с чем сочеталось:  «cultura juris» — выработка правил поведения, «cultura linguae» — совершенствование языка и т. д. Это особенно усилило и без того тесную в то время связь между культурой и образованием, которое представляет собой именно совершенствование интеллектуальных, мыслительных, духовных свойств человека. Поэтому в XVII и XVIII веках культура и образование иногда даже рассматривались как синонимы, так что в ряде русских переводов работ Гегеля немецкое “Bildung” (букв. «образование», «формирование») передавалось словом «культура», хотя сам Гегель имел в виду вовсе не культуру, а именно образование — освоение человеком необходимых знаний, формирование человека общественного.
Современное значение термина «культура» весьма многообразно и часто неопределённо. Достаточно напомнить, что под культурой сегодня понимают не только состояние или характеристику общества и человека вообще, но и вполне конкретную совокупность технологий, обычаев, традиций, образ жизни, государственность и т.п. — «культура Древней Руси», «культура античного мира», «Запад» или «западная культура», «Восток» или «культура Востока» и т.п. Именно в этом смысле говорят, например, о многих культурах, о сравнении культур, о диалоге и взаимодействии культур. В этих ситуациях термином «культура» обозначается реально существующая культура, созданная в определённом ареале. Такую культуру обозначают термином «локальная культура».

1.4. Проблемы определения культуры

Слово «культура» сегодня встречается так часто, что его значение поначалу кажется само собой разумеющимся. Так,  это одно из основных понятий, которым достаточно давно и регулярно пользуются историки. О культуре очень часто говорят политики, представители власти. Культура — ключевое понятие всех антропологических дисциплин на Западе, где развиваются такие науки, как антропология, антропология культурная, антропология социальная, антропология социокультурная, антропология города и др.
Однако если попытаться сформулировать ответ на вопрос, что же именно этим словом обозначается («Что такое культура?»), то окажется, что сделать это совсем не просто. Этим словом (термином) обозначаются в обыденной жизни искусство, музеи, библиотеки, кино, театры, религия и множество других самых разных вещей. Мы определяем как «культурное» или «некультурное» поведение людей, применяем такие выражения, как «культура труда», «культура торговли», «культура производства» и т.д. По-видимому, во всём, к чему слово (термин) «культура» присоединяется, есть что-то общее. Именно это «что-то» и позволяет говорить о культуре как о чём-то, что можно представить себе как существующее словно бы самостоятельно, отдельно. Культурология имеет в виду именно такое, общее значение слова. Каково же оно в настоящее время?
Немецкий мыслитель ХVII века рационалист С. Пуфендорф употреблял термин «культура» применительно к «человеку искусственному»,  воспитанному в обществе,  в противоположность человеку «естественному», необразованному, или дикарю. При этом Пуфендорф указывал, что дикарь культурой не владеет, а «человек искусственный» — владеет. То есть культуру он увидел и помыслил уже не как некое действие или дополнение, имеющее смысл только в связи с чем-то иным, с определяющим или смыслозадающим объектом: культура впервые предстала как относительно самостоятельный объект, как специфическая вещь, которой можно овладеть. Это был очень важный поворот в осмыслении культуры, который позволил применять понятие культуры гораздо шире.
Так, немецкий же философ-просветитель ХVIII века Гердер с помощью понятия культуры попытался построить философию истории. Гердер называл генезисом человекаи культурой процесс приобщения человека к социуму. Через этот процесс должен пройти каждый ребенок, подросток, юноша (девушка), чтобы войти в общество, чтобы знать, как в этом обществе жить, как зарабатывать на жизнь, как вести себя в различных житейских ситуациях. Это означает,  указывал Гердер, «усвоение и применение» опыта, традиций через просвещение. Собственно, только в процессе культурного генезиса человек и становится действительно человеком. Гердер тоже иногда отождествлял культуру с просвещением.
Шагами к культуре Гердер называет приручение животных,  обработку земли,  выращивание растений, управление государством. Он писал, что «история человеческой культуры — это история того, как человеку удалось достичь господства в мире», связывал культуру с образом жизни народа, с воспитанием гуманности.  Культурный генезис человека, писал Гердер, зависит от природных условий, в которых он происходит, а также от труда.
И, как и у Пуфендорфа, в тексте Гердера культура существует (мыслится) как нечто, что можно принести, чего можно лишить.
Благодаря этому сдвигу в понимании, восприятии, осмыслении культуры понятие культуры в Европе в течение ХIХ и особенно ХХ вв. прочно вошло в лексикон социологов, психологов, публицистов, политиков, экономистов, в обыденную речь широких слоев населения.
Сегодня практически все согласны, что культура реализуется через социально наследуемое поведение, имеет небиологическую или надбиологическую природу. Несомненно также, что культура является, существует и познаётся через такие объекты, которые
а) созданы людьми, то есть искусственны (их называют «артефакты»),
б) признаны или освоены в сообществах, то есть разделяются всеми людьми в сообществе (группе, общине, народе, нации и т.д.),
в) так или иначе фиксированы в вещах, в форме символов или как-то по-другому.
В конечном счёте все эти объекты составляют содержание:
— общественной жизни и деятельности людей, организованные совокупности материальных объектов, людей и образов;
— технологий их изготовления и оперирования ими;
— устойчивых связей между людьми и способов их регулирования;
— оценочных критериев, имеющихся в обществе.
Всё это позволяет понимать культуру как созданную самими людьми искусственную среду существования и самореализации, которая в то же время функционирует как источник регулирования социального взаимодействия и поведения (Э.А. Орлова).
На Западе культура, как уже сказано, изучается  комплексом антропологических дисциплин. Один из основоположников западной антропологии этнограф, этнолог и антрополог Э. Б. Тайлор (Тэйлор) в 1871 г. опубликовал книгу «Первобытная культура», классическую работу по антропологии, в которой первая глава назвалась «Наука о культуре», вторая — «Развитие культуры». Э. Б. Тайлор предложил понимать культуру как «целостный комплекс, который включает в себя знания, верования, искусство, нравы, право, обычаи и все прочие способности, характерные черты и привычки, усваиваемые человеком как членом общества». Это определение  включает в себя важнейшие проявления культуры, доступные непосредственному чувственному восприятию. Наряду с этим  Тайлор писал, что «с идеальной точки зрения на культуру можно смотреть как на общее усовершенствование человеческого рода путем высшей организации отдельного человека и целого общества с целью одновременного содействия развитию нравственности, силы и счастья человека».
В одном из недавних определений культура трактуется как определение человека, взятого с точки зрения его всеобщности, как важнейшая сторона воспроизводственной деятельности, общества, человеческой истории. При этом культура выступает как концентрированный,  организованный опыт человечества,  как  основа понимания,  осмысления,  принятия решения, как рефлексия всякого творчества,  наконец,  как основа консенсуса, интеграции любого сообщества, как  «напряженный поиск человеком самого себя и своего места в мире» (А.С. Ахиезер).
К настоящему времени предложено громадное число вариантов, уточнений и дополнений этого определения. Ещё в 1952 г. американские антропологи А.Л. Кребер и К. Клакхон обнаружили в англоязычной научной литературе 164 варианта дефиниций культуры. Среди них можно найти весьма экзотические. Существует, например, «энергетическая» дефиниция, которая определяет культуру как «преобразование  энергии  в  человечески-полезную энергию,  возможно более экономное использование энергии без расточительства» (В. Оствальд). Й. Хейзинга определил культуру через игру. В американской антропологии обсуждается определение культуры как абстракции от поведения человека.
В бывшем СССР культуру в течение долгого времени определяли как «совокупность материальных и духовных ценностей, созданных человеком». Такое определение до сих пор встречается в некоторых учебниках культурологии (например, в учебнике Д.А. Силичева «Культурология» указывается,  что культура — «все достижения человечества, всё созданное человеком»). При таком понимании из понятия культуры фактически выпадает человек; культура становится похожа на музей или склад, где собраны эти самые ценности, созданные человеком. Так понимаемая культура статична: ведь ценности, будучи однажды созданы, продолжают существовать неизменными; значит, культура может изменяться только путём простого добавления новых ценностей или уменьшения их числа, то есть только количественно, но не качественно.
Более 70 вариантов определения культуры процитировал в книге «Философия культуры» (СПб., 1996) М. С. Каган. В обществоведческой литературе указывается, что к началу ХХI века число определений (дефиниций) культуры перевалило за пятьсот, и регулярно появляются всё новые дефиниции. Сегодня их более тысячи.
Отмеченное многообразие определений культуры появляется как неизбежное следствие её сложности. Ведь бесконечно сложный объект сдержит бесконечно большое количество аспектов, сторон, граней и т.п., каждая из которых приобретает особое значение в определённой познавательной ситуации. Познавательная ситуация задаётся научной школой, к которой принадлежит исследователь, его мировоззрением и менталитетом, конкретным социальным и историческим контекстом. В фиксированной познавательной ситуации первостепенную важность приобретает необходимость решить вполне определённую конкретную проблему; при этом культура исследуется приёмами, используемыми определённой научной школой на данном этапе истории. Тогда и возникают различные определения культуры. Каждое из них выдвигает в качестве важнейшего какой-то аспект или грань культуры, каждое содержит часть истинного знания о культуре.
Поэтому иногда предлагается все или большую  часть  известных  определений культуры объединить, записав через запятые, и рассматривать как одно большое, «развернутое определение»: ведь каждая из предложенных различными исследователями дефиниций схватывает одну из существенных сторон культуры. Это — тоже слишком простой подход, поскольку тогда получается, что культура определяется через обыкновенное перечисление различных её сторон, аспектов, свойств. Но вследствие бесконечной сложности культуры количество её сторон и аспектов практически бесконечно, к списку всегда необходимо добавлять новые и новые свойства.
По-видимому, выработать единственное абсолютно истинное определение культуры невозможно, поскольку культура является характеристикой (параметром, стороной, «срезом») бесконечно сложного феномена — общества в его взаимодействии с человеком и природой. Именно бесконечная сложность предопределяет и потенциально бесконечное множество познавательных ситуаций, в каждой из которых вновь и вновь возникает необходимость соответствующих определений культуры.
Познавательная ситуация, в которой находятся студенты не философских и не культурологических специальностей, характеризуется необходимостью достаточно просто и логично выделять структурные составляющие культуры, представлять эвристичную модель культуры. С этой точки зрения выгодно отличается от других следующее определение: культура — это «процесс,  результат и поле реализации человеческих потенций в текущий период времени» (Орлова Э.А.).
Данное определение акцентирует динамический аспект, процессуальную природу культуры: культура должна рассматриваться именно как процесс. Этот процесс в названном определении имманентен человеку. Определение культуры через реализацию потенций человека  напрямую связывает культуру как процесс с деятельностью: потенции (способности, таланты, задатки...) реализуются только в деятельности, посредством деятельности. Поэтому последнее определение культуры представляется наиболее подходящим для учебных целей, для преподавания культурологии в большинстве вузов, где культурология или философия не являются основными специальностями. Оно и принято в данном учебнике в качестве рабочего.

1.5. Явления культуры. Культурные объекты

Познание культуры, как уже указывалось, может начинаться только с изучения и осмысления непосредственно доступных чувственному восприятию или фиксируемых специальными методами явлений (событий, фактов, процессов в обществе, их результатов, продуктов деятельности человека). Явления культуры по определению возникают только как результаты (следы) человеческой деятельности, они не могут появиться в природе, «естественным» путем. Это, в частности, те же знания, верования, искусство, нравы, право, обычаи и все прочие способности, характерные черты и привычки, усвоенные человеком как членом общества; это язык, символы и коды, идеи, табу, ритуалы, церемонии, социальные институты, орудия, технологии и все связанные с указанными феноменами компоненты. Все это может рассматриваться как объекты культуры («культурные объекты»). Таким образом, культура является познающему субъекту как  все  имеющие место в конкретно-исторических условиях реализации любых человеческих потенций, как гуманных, созидательных, так и разрушительных, антиобщественных, извращенных или неприемлемых с точки зрения актуальной морали.
Поэтому любые проявления человеческой деятельности, имеющие место в конкретном социуме, так или иначе представляют культуру этого социума,  вносят  свой вклад в его культурное бытие. Если, пусть даже из самых лучших и благородных соображений, произвольно изъять (не включить  в состав культуры) некоторые из них, то картина исторически конкретной (локальной) действительной культуры будет неполной, а система взаимодействий между элементами или составными частями, сторонами данной культуры окажется искажённой. Тем более неполным стало бы в таком случае представление о потенциях человека и процессах их реализации в данном историческом времени и месте. Иначе говоря, культура конкретно-исторического общества является даже в преступности, наркомании и прочих вполне одиозных событиях и процессах. В конкретных социальных и познавательных ситуациях они приобретают соответствующий знак — «+» или «-». Вполне заслуживая ярлыка «антикультура», такие феномены общественной жизни тем не менее остаются явлениями соответствующей культуры как целого. Они, как и прочие, характеризуют состояние культуры своего социума и должны учитываться как неотъемлемые элементы данной культуры.
Оценочные суждения о культуре и её явлениях допустимы и необходимы, но только в рамках вполне определенной познавательной ситуации или общественной проблемы — например, с точки зрения управления  общественными  делами в конкретном контексте актуальной исторической обстановки. По-видимому, наиболее допустимо оценивать явления культуры только в сугубо количественном плане, выявляя уровень культурного развития или продвинутости культуры в соответствии с конвенциальными (то есть принятыми на основе соглашения, договоренности) показателями (индикаторами).  Но вопрос о критериях оценки и в этом случае остаётся открытым. Наиболее очевидны в качестве таких критериев идеалы гуманизма, хотя в определённых условиях на первое место выходят такие критерии, как вероятность выживания (уровень жизнеспособности), возможности модернизации, системность, стабильность и т. п. Такая ситуация имеет место, например, сегодня в России.  При этом системность, стабильность, модернизация в общественном сознании в настоящее время чаще всего связаны с идеалами гуманизма и христианства, подчинены им.
Культурные объекты, все явления культуры в реальном обществе бесконечно многообразны.

1.6. Сущность культуры

Понятие культуры выражает, во-первых, саму специфику общества как системы, точно так же, как, например, понятия «жизнь» и  «неживая материя», «неживые системы» выражают специфику особых классов систем и способов (форм) их бытия. Поэтому сущность культуры как предельной, фундаментальной категории можно определять, например, через отрицание или исключение: культура есть специфическое содержание общества,  не культура — все,  что вне общества, то есть в природе. Культура представляет собой, во-вторых, имманентную характеристику или параметр общества.
Специфика культуры и её содержание определяются природой человека, его характерными чертами, потенциями в динамике их осуществления. Это содержание постоянно  проявляется во всем, что вовлечено в сферу деятельности человека. Всё, что входит в культуру, при этом рассматривается прежде всего как результат очеловечения, социализации, и представляет интерес именно с этой стороны. Культура — показатель очеловеченности, человечности общества (социума) и всего, что в него входит и что он созидает. Это человечески содержательный аспект и параметр общественного бытия.
С содержанием целей и результатов деятельности человека на сущностном уровне связано понятие «смысл». Все философские справочные издания (энциклопедии,  словари) однозначно утверждают, что смысл — это значение, причем понимаемое безусловно в чисто гносеологическом, информационном ключе. В психологии смысл связывается с мотивом и целью действий личности, отражает отношение мотива к цели. Культура каждому конкретному человеку и даже обществу в целом задаёт смысл его жизни и поступков, и в этом — одна из важнейших сторон её регулирующей, направляющей функции. Например, в средневековой Европе для большинства людей актуальной культурой задавался вполне определенный, религиозно направленный смысл жизни. В бывшем СССР его официальная, государственно насаждаемая культура навязывала всем советским людям в качестве смысла жизни построение коммунистического общества.
Именно соотношение между культурой и смыслом наиболее важно для реального человека в его жизни. Не «смысл создает культуру», а культура задает, предлагает человеку смыслы жизни, действий, отношений, вещей и т.п. в исторически конкретном обществе.
Приводимое в некоторых учебниках понимание культуры как «мира смыслов» весьма специфично, им можно пользоваться только в немногих познавательных ситуациях. Соответствующая концепция культуры опубликована (А. Пелипенко, И. Яковенко); она очень сложна и не подходит для преподавания на факультетах не философских и не культурологических специальностей. Более того, высказано мнение, что такое понимание сущности культуры фактически подменяет человеческие ценности техницизированными смыслами, обесчеловечивает саму культуру (В.А. Кутырев).
Бесконечная сложность культуры и её носителей предопределяет возможность говорить только о таких определениях (дефинициях), которые соответствуют конкретной познавательной ситуации, насущным целям исследования. Соответственно в данном учебнике изложение основано на вышеприведенном определении сущности культуры (напомним ещё раз):
культура — это
«процесс,  результат и поле реализации человеческих потенций
в текущий период времени  вместе с его результатами»

1.7. Существование и действительность культуры

Культура как аспект и параметр исторического процесса не существует так же, как, скажем, Вселенная или Земля. Она не может быть гипостазирована как материальная система или как объективно существующий социальный институт,  идея, дух и т. п. В аспекте существования культура предстает не как отдельно существующая сфера бытия, а как сквозной параметр или аспект действительного общества (социума). Осмысленные через сущность, культура и её явления в действительности составляют организованные совокупности материальных объектов; людей; идей; художественных образов; технологий их изготовления и оперирования ими; устойчивых связей между людьми и способов их регулирования; оценочных критериев, имеющихся в обществе (Э. А. Орлова), и т.п. Они могут быть обозначены как культурные объекты. Как отмечает Британская энциклопедия, для каждого общества все эти составляющие в их конкретно-исторической форме образуют его социокультурный комплекс, или культуру данного общества. В советской социологии было предложено синтезировать явления культуры в её действительности с помощью категории «образ жизни».
Культура существует прежде всего как категория, постольку, поскольку существует общество. В этом аспекте культура онтологически представляет собой идеальный конструкт. Он «собирается» как множество феноменов — черт,  параметров,  характеристик,  особенностей,  отвлеченных от всех явлений человеческого бытия (материальных вещей,  знаний, действий, отношений, эмоций, чувств и т.п.).  Культура не есть сами эти вещи, материализованные и опредмеченные результаты человеческих действий, знания, культурные объекты сами по себе. Культура существует посредством этих предметов, объектов, но не может  быть непосредственно отождествлена с ними. Культура может быть познана через них, но только потому, что она в них выражена, реализована как одна из сторон, черт этих предметов (вещей, процессов, объектов и т. д.).
Культура обозначает в своих носителях всё, что в них возникло вне природы, «искусственно», как продукт активности человека (артефакт). Культуру даже определяют как «вторую природу», то есть как противоположность природе, как одну из сторон противоречия.  Это противоположение — определенный аспект существования общества и человека.
Вместе с тем сегодня очевидно, что отмеченное противоположение относительно, что в иных аспектах (других познавательных ситуациях) культура и природа взаимно обусловливают друг друга. Осознаётся уже и опасность, которая возникла для существования природы вследствие развития индустриальных технологий в хозяйственной культуре, и возможность сохранения природной среды человека только благодаря соответствующему развитию культуры в будущем.
Обозначенные как «культура» аспекты и параметры существования реальных объектов существуют для субъекта прежде всего как понятия культуры.
Существование культурного аспекта созданных человеческой деятельностью  систем  возможно только как проявление свойств, особенностей, сторон этих систем-артефактов. Оно реализуется в процессе функционирования  данных систем,  и действительная культура существует именно как процесс. Ход процесса, то есть последовательность сменяющих друг друга, последовательно вытекающих одно из другого состояний социума, общества, его составных частей (вплоть до отдельного человека), предстаёт как функционирование, действие, активность, регуляция, управление.
Понятно, что существование в функциях, действиях и/или отношениях  есть реальность особого рода.
Существуя таким образом,  через функционирование и взаимодействия общественных систем, групп и личностей, культура не обладает субстанцией в общепринятом смысле. Её «субстанция», во всяком случае, не материальна и уж тем более не вещественна, даже когда речь идет о вещественных культурных объектах. Культура в её действительности существует как континуум человеческих свойств, характеристик, отношений, потенций, реализованных в своих носителях и существующих лишь вместе с ними через их активность. Культура является в функционировании общественных систем, культурных объектов, в деятельности. Разновидностью таких процессов может быть и игра, что обосновал, описал и проанализировал Й. Хейзинга
Важным методологическим моментом существования культуры является решение вопроса о соотношении культуры и  потребностей.  Потребности существуют объективно и являются,  вообще говоря,  общественной формой того свойства систем вообще,  которое выражается в активном реагировании на  дефицит чего-либо необходимого для существования системы, на нужду. Ликвидировать нужду в чем-либо жизненно необходимом можно только в процессе взаимодействия со средой, что предопределяет активность системы (в обществе — необходимость деятельности). Отсюда следует наличие глубокой органической связи между культурой и потребностями. Это известно давно, и, в частности, ещё Э. Дюркгейм указывал, что цивилизация ценна лишь постольку, поскольку соответствует определенным потребностям. В этом смысле подход к культуре как к процессу удовлетворения потребностей безусловно оправдан и плодотворен. Такой подход не конкурирует с рассмотрением культуры как процесса и поля реализации человеческих потенций:  одна  и  та  же потребность может быть удовлетворена разными способами,  с преимущественным применением разных потенций. Именно поэтому культуру определяют и как способ или форму удовлетворения потребностей.  По-видимому,  вопрос о связи потребностей с потенциями человека представляет собой самостоятельную проблему, анализ и решение которой тоже необходимы в рамках культурологии.
Вместе с тем культура является одним из средств (форм, способов) удовлетворения главной потребности любой системы,  в том числе и общества: потребности в выживании, в существовании,  в самосохранении.
Не следует задаваться вопросом, откуда и почему  взялась данная потребность,  надо принимать её наличие как постулат, как имманентную характеристику нашего мира.
Вместе с  тем  необходимо уточнить,  что применительно к обществу самосохранение обозначает  не просто консервацию или простое возобновление не изменяющейся системы, но динамическое самовоспроизводство. Самосохранение общества  —  это  процесс постоянного воспроизводства общества как открытой системы со всеми тенденциями изменения,  включая воспроизводство расширенное, то есть тенденции к совершенствованию, к экспансии,  к  созданию  все  новых и новых средств самосохранения как постоянного взаимодействия со средой  и  самосовершенствования. Изначальный,  простейший и очевидный смысл «выживание» при этом сохраняется, но как бы уходит в основание, обогащается указанными динамическими аспектами.
Кроме того, самосохранение общества включает в себя сохранение не только материальной основы,  носителя или субстрата общественности,  но прежде всего самой общественной специфики, её содержания и сути (разума;  социальных отношений;  духовности, особенно гуманистической нравственности; творческого духа; всевозможных артефактов, включая «вторую природу», и т. п.), то есть культуры. Конечно, без сохранения биологической основы,  выживания в самом узком смысле,  общество погибает.  Однако и сохранение только одной этой основы при повреждении,  а тем более полной утере сферы идеального, духовного, социального тоже равноценно гибели общества или индивида. Становится трагедией и воспринимается  как  распад личности,  разрушение человечности утрата всего лишь некоторых компонентов культуры — например, убеждений, нравственных ценностей, норм. Поэтому для общества самосохранение означает именно  динамический  гомеостазис,  сохранение  и  развертывание всей структуры и, особенно, динамических характеристик, без которых оно просто перестает существовать, утрачивая свою культуру.
Исследование реально существующего состояния культуры дает возможность ввести понятие «уровень развития культуры». Он будет выражать то условное  расстояние, которое уровень сложности, совершенства,  гуманизированности бытия исторически определенного общества  от  какого-либо  уровня,  условно  принимаемого за исходный, опорный — например, от животного мира или от первобытного социума. При этом сама по себе реально существующая культура по определению не несет положительной или  отрицательной окраски в нравственном или каком-либо ином аспекте.
Термин «культура» применительно к действительности социального бытия чаще всего обозначает:
— общность, характеризуемую особым набором норм, ценностей и смыслов, такую, как этнос, народ, нация или цивилизация;
— общий уровень развития общества, его просвещенности и рациональности на пути «от дикости к цивилизованности»;
— особую сферу и  форму  деятельности,  связанную с мышлением, занятиями художественной культурой, принятыми нормами поведения, религией, наукой, философией и т. д.;
— общую систему ценностей и представлений той или иной социальной общности, например, классовую культуру (выступающую в обществе обычно как социально-статусная или профессиональная субкультура);
— духовное измерение всякой деятельности,  в котором формируются мотивы,  принципы,  правила, цели и смыслы деятельности. В этом  понимании культура — духовный компонент совокупного производства,  обеспечивающий поддержание и изменение этого производства и общественных отношений в целом (Ерасов Б. С.).
Наряду с этим термин «культура» часто обозначает содержание культуры определённого общества (локальной культуры), то есть, как уже сказано, организованные совокупности материальных объектов; людей; идей; художественных образов; технологий их изготовления и оперирования ими; устойчивых связей между людьми и способов их регулирования; оценочных критериев, имеющихся в  данном обществе.

1.7.1. О системности культуры

Познание культуры как аспекта бытия общества и человека всегда ограничивает принципиально бесконечная сложность, бесконечное многообразие и универсальность как общества в его исторической действительности, так и человека. И общество, и человек даже при раздельном рассмотрении бесконечно многообразны в своих потенциях, в их реализации, в деятельности, в сложности внутренних связей и взаимодействий, в динамичности структур. Когда такие сверхсложные феномены вступают во взаимодействие, их сложности как бы дополняют друг друга, складываются или даже перемножаются. Поэтому, если рассматривать человека и общество как единый феномен, неизбежно придется признать его бесконечную сложность.
Очевидна вытекающая отсюда бесконечная сложность культуры. Ансамбль «человек и общество» и, соответственно, культура из-за своей бесконечной сложности, скорее всего, даже и системами не являются — это в лучшем случае континуумы. В качестве систем могут рассматриваться только различные срезы, аспекты данных ансамблей, их фрагменты, выделяемые на каком-либо определенном основании и потому конечные. Поэтому вся действительная культура в своей целостности не может быть системой.
В природе систем, вообще говоря, нет. Система, по причине деятельной природы субъекта, имеет смысл только в соотнесении с ним. Только субъект может воспринимать и познавать любой объект как систему, произвольно абстрагируясь от «лишних» сторон и свойств. «Полностью системные» объекты всегда создаются в процессе познания или творческого мышления — искусственно, целенаправленно. Иначе говоря, система именно и только субъектом познания (и/или сознательной деятельности) формируется, выделяется или определяется: система целенаправленна, она создает нужный субъекту и познаваемый субъектом эффект. Это в полной мере относится и к артефактам. Поэтому применительно к культуре можно говорить лишь о системе принятых в конкретном подходе понятий культуры, а также о системных свойствах выделяемых при этом в культуре компонентов.
То есть системность культуры возможна, видимо, только применительно к реально познаваемым частям, аспектам («срезам»), бразам культуры. Такие образы и аспекты возникают в ходе реализации того или иного исследовательского подхода как конкретные параметры, как частичное отображение культуры как бесконечно сложного целого.
Существенно важно, что применённый в каждом конкретном случае подход (методология) определяет и неизбежные ограничения, и доступные средства познания.
Ограничения и «упорядочение» бесконечно сложного объекта путем назначения или выделения из целого менее сложных и даже конечных составляющих, то есть выбор подхода к объекту, осуществляются не вполне случайным или произвольным образом. Это делается  на основании уже имеющихся знаний и представлений о культуре, человеке и обществе, в зависимости от насущных проблем социального и личного бытия, от личного профессионального и от общественного опыта, а также от мировоззрения, доступных средств познания, источников информации, научной школы и т. п., то есть в зависимости от познавательной ситуации. Ограниченность oбраза (картины) культуры, которую задаёт, познавая культуру, та или иная научная школа, определяется используемым при этом исследовательским подходом (философским, социологическим, богословским, психологическим, семиотическим, лингвистическим, литературоведческим и т.п.). Тем же определяется очередность изучения, последовательность познавательных процедур и этапов.
К тому же и само познание, и ещё более фиксация  (описание, изложение) познанного, и трансляция информации в рамках избранного подхода (методологии) возможны только последовательно, определенными «порциями» — в соответствии с «ассоциациями», «сферами», «подпространствами», «кластерами», «факторами» и иными моментами.  Подход и определяет, как и какие кванты знания выделяются познающим субъектом на стадии осмысления проблемы и постановки задачи. Системный подход позволяет рассматривать каждый получаемый образ культуры как систему. Часто и каждый элемент такой бесконечно сложной культуры может рассматриваться как обладающий свойствами системы — открытой, самоорганизующейся, нелинейной и т. д.

1.7.2. Функции культуры

Представление о том, что культура в целом выполняет определённые функции, вообще говоря, не вполне корректно. Культура как целостность слишком сложна и всеобъемлюща, да ещё и системой не является. Она сопоставима лишь с обществом в целом. Поэтому говорить о функциях культуры в целом, строго говоря, — примерно то же самое, что говорить о функциях Вселенной или о функциях общества, или человеческого организма. К тому же серьёзное рассмотрение функций культуры возможно только при условии, что предварительно определена направленность каждой функции — иначе говоря, по отношению к чему (обществу в целом, общественной группе, инстититуту, личности и т.п.) то или иное влияние рассматривается как функция.
Тем не менее вопрос о функциях культуры, понимаемый как её предназначение, роль в жизни общества и отдельного человека, часто формулируется в учебной литературе. Фактически при этом под «функциями культуры» всегда понимаются функции не культуры в целом, а отдельных её элементов, сфер и т.п., выделяемых в процессе познания культуры. Такие составляющие культуры, как сказано, уже можно представлять как системы. На что или на кого та или иная функция направлена,  обычно нигде не упоминается.
Разные авторы представляют «функции культуры» по-разному, так что в учебниках можно обнаружить списки как из 17 функций, так и из всего двух. В большинстве известных перечней, однако, варьируется некоторый набор, восходящий, в сущности, к исходному смыслу термина «культура»: совершенствование, улучшение человека и общества. Любопытно, что при этом как функция культуры часто рассматривается процесс овладения самой культурой — именно это составляет сущность социализации, инкультурации, значительную часть познания («познавательная функция», «информационная функция»), трансляционной и ценностной функций.
Наиболее логичным представляется подход к выявлению функций культуры,  реализованный, в частности, в работах А.Я. Флиера (через «обеспечение» тех или иных процессов) и в учебнике под ред. Ю.Н. Солонина и М.С. Кагана.
Важнейшей функцией культуры при этом выступает очеловечивание жизни человека.
Следующая, вытекающая из первой, функция —  аксиологическая.
Называется также функции:
регулирующая, управляющая (саморегуляция, самоуправление, в том числе «запреты» и «ограничения» З. Фрейда),
игровая,
интегративная и разграничительная,
адаптивная (креативная, преобразующая).
Все другие функции, перечисляемые в различных учебниках (коммуникативная, нормативная, сигнификативная, воспитывающая, сохранения опыта человечества и т.п.), представляют собой, по существу, детализацию и конкретизацию названных выше функций.

1.7.3.  Состав и структура культуры

В составе культурологии сегодня чаще всего выделяют следующие относительно самостоятельные составляющие:

1. теория культуры;
2. история культуры (мировой и отечественной), оперирует данными частных исторических дисциплин — истории науки, истории искусства, истории религий, техники, семьи и т.п.;
3. история культурологических учений;
4. культурная (культуральная) антропология;
5. социология культуры;
6. прикладная культурология (проблемы охраны и реставрации историко-культурного наследия, собственно прикладные вопросы).

Первые четыре элемента могут называться фундаментальной культурологией. В теоретическом компоненте фундаментальной культурологии иногда выделяют ещё психологическую антропологию и культурную семантику.
Структуру как совокупность связей и взаимодействий тогда  будут составлять все потоки обмена информацией между всеми элементами состава культуры.

1.7.4. Культура и человек

Культура и человек, человек и культура — одна из центральных проблем теории культуры. Она возникает при познании и описании связи и взаимодействия человека как субъекта и творца культуры с создаваемой им культурой. Это, строго говоря, не одна проблема, а проблемное поле или, что, видимо, точнее, многомерное пространство (континуум) проблем, задач, подходов, аспектов и т. п. Культура и человек составляют диалектически противоречивое единство, в котором определяющую роль играет творческая природа человека, потенциально бесконечно сложная и включающая универсальность способностей (потенций). Так же сложна и сама культура. Динамическая целостность континуума «культура и человек» определяется тем, что человек и создает, воспроизводит культуру, и сам одновременно является её продуктом. При этом человек посредством культуры осуществляет осмысление, познание самого себя, своего места в мире и предназначения (в мифологии, религии, науке, философии, искусстве, идеологических учениях и т. п.).
Известно громадное количество самых различных концепций общественного устройства и развития, подходов к пониманию человека, всевозможных гипотез и «моделей человека». Однако все известные сегодня завершенные или продолжающиеся проекты исследования человека, сколько бы они ни претендовали на комплексность, системность и полноту, являются из-за отмеченной сложности объекта познания на самом деле частичными, раскрывающими более или менее удовлетворительно лишь некоторые аспекты исследуемого предмета. То же самое относится и к культуре, и в ещё большей степени — к попыткам исследования культуры и человека в их единстве.
Бесконечная сложность объекта оставляет только один путь познания культуры и человека: в известной степени субъективное ограничение многообразия, наложение определенных исходных допущений и схем на культуру и человека исходя из актуальной познавательной ситуации, из задач, непосредственно стоящих перед субъектом познания. Культурологический подход позволяет назначать и выбирать аспекты исследования на основании различных представлений о человеке, культуре и цивилизации, места и роли этих понятий в системах исторических, философских и других категорий.
Широта и многозначность понятия культуры открывают возможность широко варьировать исследовательские гипотезы и средства познания, избегать односторонности и жесткости оценок. Философские подходы, претендующие на максимальную обобщенность, принимают во внимание только весьма специфические, метафизические и экзистенциальные (мировоззренческие) аспекты проблемы «культура и человек» («человек и культура»). Характерной чертой ряда современных подходов является стремление приблизить логику исследования к алгоритмам, характерным для математики, физики, шире использовать методы «точных» наук. Это — широко известные предложения рассматривать культуру и человека прежде всего как «систему», или как один из аспектов «системы» — структуру или функции, или как функционирование элементов структуры («структурно-функциональный» подход), или как процесс деятельности, или как систему отношений управления, руководства-подчинения («кибернетический» подход), и т. п.
Названные подходы заметно обогатили арсенал культурологов и позволили получить некоторые весьма интересные результаты. Так, М. С. Каган предлагает структурировать проблему «культура и человек», вводя в анализ человека, культуры и взаимодействия между ними ряд новых измерений,  членений и подпространств. В частности, отношения между человеком и культурой предложено рассматривать на трех уровнях — практическом, практически-духовном и духовно-теоретическом; как непосредственное и опосредованное. Человека М. С. Каган рассматривает также в трех уровнях — общего, особенного и единичного. Кроме того, подход М.С. Кагана требует: а) учитывать особенности генезиса культуры, и прежде всего её внебиологичность; б) исследовать не только человека и культуру «вообще», а учитывая их принадлежность к исторически конкретным нациям, сословиям, возрасту, месту жительства, профессиональным, демографическим группам, политическим течениям и партиям; в) различать ориентацию культуры «на себя» и «на других» и т. д.
По-видимому, бесконечная сложность континуума «культура и человек» как объекта познания требует отказа от поисков какого-либо универсального, единственно верного метода или подхода к его познанию. Можно только избирать различные исследовательские подходы в зависимости от познавательной ситуации, от реальных задач, стоящих перед субъектом познания, иначе говоря, от его действительных насущных потребностей. При этом следует использовать методы и знания всех отраслей знания, любых научных дисциплин, которые могут быть полезны для решения каждой конкретной проблемы. Таким образом, реально следует говорить о ситуационных, системно-междисциплинарных подходах.  Именно в реальной жизненной ситуации осознается через проблему потребность, и здесь же могут быть выбраны действенные средства и методы её удовлетворения.
Известны проблемы, существующие в поле «культура и человек», которые остаются актуальными уже много веков. Они постоянно возникают и требуют разрешения в ситуациях внесения порядка и организованности в общество (во взаимодействия людей, социальных групп, сообществ различных уровней — от индивидов и примитивных традиционных родов и нуклеарных семей вплоть до современных наций и этносов), то есть в процессах реального управления общественной жизнью и её регулирования.
В настоящее время исследование проблемы «культура и человек» в нашей стране требуется осуществлять, исходя из реальной ситуации, определяемой актуальным положением России, ходом реформ.

1.7.5. Культура и деятельность

Принятое в данном учебнике в качестве рабочего определение сущности культуры («процесс и поле реализации потенций человека вместе с его результатами») напрямую связывает культуру и деятельность: свои потенции (задатки, способности, таланты) человек реализует только посредством деятельности, как субъект деятельности. В самом общем виде деятельность понимается как специфически человеческая форма отношения к окружающему миру, содержание которого составляет целесообразное изменение и преобразование этого мира. Человек, наделенный разумом и волей, живёт действуя, вырабатывая для себя цели и осуществляя их. Высшим уровнем деятельности при этом является творчество.
Однако это не значит, что культура должна пониматься как сама деятельность, отождествляться с деятельностью или одной из её форм, даже с творчеством. Деятельность — это только субстрат культуры, то, с помощью чего и из чего культура появляется и существует. Деятельность — это субстанция истории человечества, но не сама культура. Деятельность — это носитель культуры, способ и форма реализации культуры. Чтобы понять это, достаточно напомнить, что деятельность человека природна в своей основе, что в неё входят не только действия и поступки одухотворенные и рациональные, но и инстинктивные, направляемые исключительно биологией и физиологией. Эта часть деятельности, жизнедеятельность, у человека реализуется точно так же, как у животных. Жизнедеятельность человека отличается от жизнедеятельности животных лишь тем, что в обществе к природным условиям и регулятивам жизнедеятельности добавляются внеприродные — общественные, культурные. К тому же деятельность включает в себя и творчество, и простое повторение, репродуцирование.
Более того, культура по отношению к деятельности выступает как феномен более высокого уровня, регулирующий и организующий. Регуляция и организация деятельности со стороны культуры осуществляется через совокупность (систему) норм, традиций, обычаев, ценностей, правил, законов и т.п., которые входят в содержание культуры; через них культура часто даже определяется (вспомним, например, определение культуры, разработанное Э. Тайлором). Э.С. Маркарян определял культуру как внебиологически выработанный способ человеческой деятельности, то есть опять же не как саму деятельность, а как её способ — «технологию», форму, — иначе говоря, как нечто, регулирующее и определяющее деятельность.
Вместе с тем культура и деятельность связаны неразрывно, не могут существовать друг без друга. Деятельность, не направляемая культурой, перестает отличаться от активности (жизнедеятельности) животных. Даже в обыденной речи с незапамятных времен общеприняты выражения «поступать не по-людски», «будь человеком» и тому подобные, описывающие как раз те ситуации, когда человек действует, нарушая нормы, традиции и иные регулятивы культуры, то есть подобно животному («зверю», «скотине»). И в то же время вне деятельности культура просто не существует.
Результатами деятельности являются и культура, и орудия труда и деятельности вообще, и — в определенном аспекте — смыслы. Наиболее очевидно уже на чувственном уровне различие между результатами материальными и нематериальными, которые часто называют «духовными». Однако следует различать в этих последних продукты духовные и интеллектуальные, рациональные. В самом общем виде интеллектуальные (рациональные) результаты деятельности — это наука, техника, политика, право и т.п., то есть всё, связанное с рассудком, законами материального мира, количественными оценками (расчетами). Одним из наиболее заметных результатов этого типа является технология материального производства и технология деятельности в самом широком смысле слова, понимаемая как алгоритм действий, необходимых для получения определённого желаемого результата. Именно с прогрессом технологии материального и духовного производства связывается понятие цивилизации (подробнее об этом сказано выше в параграфе 1.7.1 «Культура и цивилизация»). Духовные продукты всегда включают в себя иррациональный компонент, в частности, эмоции, чувства, переживания, но прежде всего всё, связанное с представлениями о мире идеальном, трансцендентном, с душой, «градом божиим». Сюда относится всё, связанное с религией, мистикой, высоким (подлинным) художественным творчеством, а также наиболее важные стороны общения между людьми. Здесь намечаются реальные аспекты относительной противоположности и взаимодействия науки и религии, цивилизации и культуры, расчёта и вдохновения.

1.7.6. Культура и цивилизация  

Цивилизация (от лат. civilis — гражданский, государственный, политический, достойный гражданина, подобающий гражданину) — понятие, не менее широко, чем «культура», применяемое в истории, антропологии, культурологии. В эпоху Просвещения в Европе цивилизация связывалась с совершенствованием нравов, законов,  искусства, науки,  философии. Историки периода Реставрации во Франции, немецкие историки, английские их современники в ХIХ веке пользовались этим понятием уже очень широко и издали целый ряд трудов об истории цивилизации в странах Европы и Америки. К. Маркс увязывал цивилизацию с товарным производством, с эксплуатацией человека человеком. Русские «западники» (Т. Грановский, П. Чаадаев  и др.) однозначно отождествляли цивилизацию вообще с западной цивилизацией, признавая вместе с тем единство исторического  процесса. В. И.
В публикациях историков и других обществоведов 20-го века термин «цивилизация» чаще всего используется для обозначения определенной ступени развития культуры. Конкретная культура, развиваясь, может стать цивилизацией. Иначе говоря, в результате изменений в производительных силах, в сознании людей конкретно-историческое общество на определённой стадии развития культуры создает цивилизацию. Как правило, цивилизация связывается с возникновением государственности, городов, письменности, единой системы мер и весов, развитием общей религии, системы  права и т. п. 
В то же время «цивилизация», так же как и «культура», тоже может обозначать как реальное исторически конкретное общество, так и отдельную его сторону, характеристику («древнеримская цивилизация»,  «минойская цивилизация» и в то же время — «христианская цивилизация» и т. п.).
Единого общепринятого значения термина «цивилизация» не существует, в разных контекстах этот термин может обозначать прямо противоположные понятия.

На Западе  сейчас  наиболее  распространено понимание цивилизации как совокупности исторических,  географических, социокультурных и прочих особенностей того или иного конкретного общества, народа, страны. Словарь «Американское наследие» (The American Heritage, третье изд.) сообщает, что цивилизация — это «1. Продвинутое (advanced) состояние интеллектуального,  культурного  и материального развития в человеческом обществе, отмеченное прогрессом в искусствах и науках, интенсивным использованием  письменности,  появлением комплекса политических и социальных институтов;  2. Тип культуры и общества, развитый отдельной нацией или возникший в определенном регионе или в конкретную эпоху:  «цивилизация майя»,  «цивилизация древнего Рима»; 3. Акт или процесс совершенствования или обогащения цивилизованного состояния; 4. Культурное или  интеллектуальное  совершенствование,  рафинирование,  хороший вкус; 5. Современное общество с его комфортом: «Возвращение к цивилизации после отпуска,  проведенного в горном лагере». Другое современные западные справочные издание определяют цивилизацию как состояние человеческого общества. Обязательными признаками такого состояния  являются высокий уровень духовно-культурных и технологических достижений и наличие определенного комплекса результатов социального и политического развития. Важнейшие из них: (1) классовое расслоение, при котором каждая  страта отличается степенью её контроля над главными производственными ресурсами или собственностью; (2) политические и религиозные иерархии, которые дополняют друг друга в управлении территориально организованными государствами; (3) комплекс общественного  разделения труда, с профессиональными ремесленниками, работниками искусства, военными, учёными, священнослужителями, бюрократией и т.п.,  существующими наряду с  массой  первичных  сельскохозяйственных производителей.

Основу развития культуры и всех сфер деятельности составляет материальное производство. Здесь важнейшую роль играют способы деятельности, способы и методы преобразования вещества, энергии и информации, известные под названием «технология».
Технология — общий термин для обозначения прежде всего процессов, с помощью которых род человеческий создает средства для улучшения понимания материальной среды своего обитания, для усиления контроля над этой средой, её преобразования и более разумного управления ею. Указанные средства могут быть информационными («идеальными»), в числе которых —  научные гипотезы, теории, методики расчета и т.п., а также материальными —  орудия, приборы, системы машин. Термин происходит от греческих tekhne, обозначающего искусство формообразования, ремесло, и logia, значившего область познания; таким образом, технология означает изучение, или науку, или ремесло, сноровку. В антропологии технология —  корпус знаний, доступных цивилизации, используемых для формирования орудий, для реализации умений и навыков ручного труда, а также для получения и накопления различных материалов (веществ).
Технологию часто (и не случайно!) на уровне обыденного сознания путают с наукой. Это происходит потому, что большинство современных технологий в конечном счете основаны на так называемых фундаментальных науках — таких дисциплинах, как физика, химия, биология и других отраслях знания, имеющих дело с изучением, измерением и пониманием явлений природы. Технология — применение фундаментальной науки, особенно в промышленных и коммерческих целях, научный метод достижения таких целей. В простейшем смысле, наука выясняет «почему», а технология —  «как».

Главное назначение технологии — найти наиболее эффективные способы, методы преобразования вещества, энергии и информации («Как сделать?»). В современном контексте технология как сфера знания и деятельности отвечает в первую очередь за сферу материальной деятельности, в том числе хозяйственной, и обеспечивает взаимосвязь между материальной и духовной сферами. Простой здравый смысл вообще ограничивает значение термина «технология» только индустриальными методами, то есть материальной деятельностью. Вместе с тем технология в широком смысле есть не что иное, как алгоритм деятельности. Это правила действий, своеобразные рецепты получения желаемого результата. Современное словоупотребление начинает включать в технологию и саму производственную, научную и т.п. деятельность, так что «технология» становится своеобразным синонимом науки, техники и вообще производства.

В любом случае цивилизация в её действительности включает в себя систему деятельности человека, всё множество способов, технологий, орудий и т. п., возникающих начиная с определенной ступени (уровня) существования общества.
Поэтому технология как система деятельности и культура связаны самым тесным образом, неотделимы друг от друга. Очевидно, что технология есть продукт культурного развития. В то же время технология является показателем уровня развития культуры: культура общества, широко использующего компьютерную технику и, скажем, электронные микроскопы, в общем выше, чем культура общности, знающей лишь каменные орудия. Упоминавшееся выше «энергетическое» определение культуры прямо основано на освоенных обществом технологиях, на рациональности и эффективности использования энергии в производстве, то есть произведено от совершенства технологии. Технология выступает и как основа дальнейшего развития культуры, и как необходимое условие ее совершенствования.
Опыт человеческой истории убедительно доказывает: технология — важнейший детерминант культуры, не менее существенный для формирования человеческой жизни, чем философия, религия, социальная организация или политическая система. Более того, в самом широком смысле все эти сферы деятельности — тоже аспекты технологии. Французский социолог Жан Эллюль определил технику как совокупность всех рациональных методов во всех сферах человеческой активности, так что, например, образование, юриспруденция, спорт, пропаганда и общественные науки в этом смысле являются технологиями.

Сегодня часто отмечается, что важнейшей составляющей цивилизации является наряду с наукой и техникой гражданское общество со всем комплексом своих атрибутов: системой права, автономной и правопослушной личностью,  равенством  всех перед законом и свободой. Точно так же цивилизация выступает и как определённый уровень нравственности, гуманизма действующих в обществе нормативов. Конечно, нормативы и ценности существуют в любой социальной системе, и само по себе наличие системы норм вовсе не обязательно свидетельствует о достижении обществом уровня цивилизации; представление цивилизация как системы нормативов необходимо в ряде познавательных ситуаций, например, при исследовании нравственных проблем современного общества. Цивилизация может способствовать дальнейшему совершенствованию интеллекта, техники, познания, гражданского строя и т. п.

Цивилизация, как уже отмечено,  связана с городом,  государством, гражданственностью. Поэтому наиболее очевидно цивилизация в том виде,  который  вызвал  столь резкое её неприятие многими мыслителями от Руссо до Шпенглера,  проявляется в урбанизации, в распространении индустриального производства и технологий,  основанных на механических (не кибернетических или биологических) технических комплексах. Именно механическая, индустриальная техника и связанные с нею изменения в обществе (такие, как формирование механической дисциплины труда,  предрасположенность к механистическому мироощущению, омассовление сознания и быта, широкое распространение в массовом сознании жесткого меркантильного рассудочного рационализма, ориентированного на потребление материальных благ), позволили О. Шпенглеру связать цивилизацию с упадком, «закатом», гибелью, деградацией культуры.
Известны точки зрения, когда культура и цивилизация отождествляются. Словарь «Американское наследие» указывает, что «культура» и «цивилизация» являются синонимами. «...культура, или цивилизация, — это расцвет собственно человеческой жизни, затрагивающий не только материальное развитие,... но также и прежде всего  моральное развитие, развитие умозрительной и практической деятельности (художественной и этической), что заслуживает, собственно, названия человеческого развития» (Ж. Маритен). Такое понимание соотношения культуры и цивилизации чаще встречается в работах французских исследователей.
Встречается также, и достаточно часто, противопоставление культуры и цивилизации.
Ещё русские  славянофилы начали развивать тезис о духовности культуры и бездуховности цивилизации, противопоставлять цивилизацию как чисто западное явление культуре. Такая концепция была  четко  сформулирована Н.Я. Данилевским. П.А. Сорокин указывал, что идеи Н.Я. Данилевского во многом предвосхитили нашумевшую в начале ХХ века книгу О. Шпенглера «Закат Европы». О. Шпенглер довел характерное для обществознания Германии противопоставление культуры и цивилизации до логического конца. В  своей книге он описал цивилизацию как заключительный этап развития культуры, как «смерть» культуры, тем самым представив цивилизация и культуру как взаимоисключающие, полярно противоположные состояния.  Если культура есть естественное развитие социальных систем,  то цивилизация становится гибелью культуры. Шпенглер считал главными чертами цивилизация «острую холодную рассудочность»,  интеллектуальный холод,  практический рационализм, смену душевного бытия умствованием,  преклонение перед деньгами, развитие современной (это писалось в 1917 году) науки, иррелигиозность и тому подобные проявления.

На этой основе возникает, как отмечается в литературе, небезопасная тенденция вообще связывать культуру с бедностью, противопоставлять благосостояние, материальную обеспеченность духовности  и  культуре. Данная тенденция тем более опасна, что её можно связать с высказываниями Христа и его сподвижников о греховности богатства, о блаженности нищих. В России некоторые  писатели-«деревенщики» стали даже утверждать, что культура имеет место только там, где нет цивилизации. Это, в свою очередь, дает возможность заключить, что культура вовсе не связана с образованностью, этикетом,  даже грамотностью.

Оппозиция «культура — цивилизация» снимается, если понимать цивилизацию как некоторый продукт культуры,  как её специфическое свойство и составляющую:
ЦИВИЛИЗАЦИЯ — это создаваемая социумом в ходе культурного процесса система средств для интенсификации процесса реализации потенций человека. 
Таким образом, цивилизация — определённый результат функционирования культуры, средство и условие её изменения.
Такое понимание соотношения культуры и цивилизации предлагалось американскими учеными («цивилизация — вся совокупность организационных  средств,  с помощью которых люди пытаются достигнуть тех целей, которые зашифрованы в понятии «культура»). Так понятая цивилизация не выступает фатальной противоположностью культуры, заключительной фазой её развития. Напротив, она оказывается неизбежным продуктом культуры и столь же необходимым инструментом, равно как и условием, её дальнейшего развертывания. Цивилизация тогда может быть представлена и как феномены гражданского общества,  как достаточно  развитые  явления сущности культуры. Возможно говорить и об уровне или степени цивилизованности той или иной культуры.
Как всякое средство, цивилизация оказывается достаточно самостоятельной и способной активно воздействовать на самое культуру, на изменения человека. Поскольку цивилизация опредмечивается и овеществляется в самых различных системах,  в том числе и чисто вещественных, она может вызывать в обществе изменения как  положительные  с  точки  зрения нравственности,  гуманности,  духовности,  так и отрицательные.  Как и культура,  цивилизация сама по себе не может оцениваться в  нравственном, этическом смысле: она в этом отношении нейтральна. Это хорошо понимал ещё Э. Дюркгейм, писавший: «Если проанализировать тот плохо определенный комплекс, который называют цивилизацией, то можно обнаружить, что элементы,  из которых он состоит, лишены всякого морального характера... цивилизация морально индифферентна». Вместе с тем несомненна и связь цивилизации с системой традиций,  обычаев,  норм,  в первую очередь нравственных.
Поэтому цивилизация, изменяясь со временем, обнаруживает в себе свойства и компоненты, позволяющие нейтрализовать её антигуманные эффекты. Так, переход к информационному обществу на основе кибернетических систем открывает широкие возможности гуманизации хозяйственной культуры. Производство, организованное на основе кибернетических систем, не нуждается в непосредственном участии человека на низших уровнях производственных процессов: рутинные функции оперативного управления машинами и станками здесь переданы кибернетическим  устройствам, то есть человек  выведен из сферы непосредственного воздействия на вещество природы. Поэтому человек перестает быть придатком машины, а механическая  жесткая  дисциплина труда,  порождаемая индустриальным производством, становится ненужной. Ещё пример:  как стало очевидно в последнее время,  вне цивилизации,  без использования её возможностей и продуктов,  невозможна оптимизация взаимодействия общества и природы, решение экологических проблем, создание ноосферы.
Цивилизация, таким образом, порождает возможность улучшать образ жизни и условия развития личности, переводить их на новый качественный уровень, интенсифицировать совершенствование культуры. 

1.7.7. Магия (волшебство)

Магия (волшебство) — действия или деятельность, которая, как верили и/или верят некоторые люди, может мистическим путем обращаться к сверхъестественным силам. В качестве сверхъестественных сил в магическом мировоззрении выступают природные стихии, различные явления природной среды, позднее — различные энергетические процессы, «силы вообще». Сами эти силы, в соответствии с анимистическими представлениями, ведут себя подобно людям, имея сознание (душу) и язык, а значит, способность общаться. Договариваясь с этими силами, направляя их с помощью магии, можно влиять на события в обществе и природе. Магия (волшебство) составляет ядро многих религиозных систем и играет центральную социальную роль во многих бесписьменных культурах.
В свое время магия (волшебство) рассматривалась как сфера полностью отличная от религии, состоящая скорее из внешних манипуляций,  чем из молитв и внутренних духовных усилий. Современные антропологи и историки религии считают, что волшебство и религия подобны и связаны. Различие между ними лишь в том, что магия, во-первых, много древнее любой религии, а во-вторых, это обычно более безличное и механическое занятие, с акцентом на технологическую его сторону. Все религиозные ритуалы обязательно имеют неотъемлемый магический аспект.
Магия (волшебство) содержит три главных элемента: произнесение магических формул (заклинаний), непосредственно сам ритуал (обряд), ритуальное состояние исполнителя. Превосходные примеры заклинаний записаны еще в глубокой древности, особенно в греко-египетских папирусах с I по IV столетия н.э. В них содержатся как волшебные рецепты, в которых используются животные и вещества биологического происхождения, так и необходимые для обрядов инструкции,  гарантирующие эффективность заклинаний.
Как правило, архаичный и эзотерический (предназначенный только для посвященных) лексикон магии и колдовства представляет в символическом смысле мистическую природу духовной власти; в практическом он ограничивает доступ к ней. Допущенные к магии лица называются жрецами, магами и т.п. Маг — тот, кто практикует магию, волшебник, колдун или ведьма. Название «маг» происходит от имени Магус (древний персидский жрец) и родственно maghdim, халдейскому термину, означавшему мудрость и философию. В некоторых обществах и сегодня маг — обычный общепризнанный персонаж, к чьей помощи прибегают, чтобы достичь цели или отразить зло. Фокусники также иногда называются магами, поскольку фокусы, как считалось в древности и в средние века, делались с привлечением сверхъестественных сил.
Магические методы вообще использовались как средства для достижения определенных конечных целей (например, для обеспечения поражения врага, для вызова дождя). Магия может служить утверждению и обслуживанию формальной культуры и организации общества. Например, ритуал вызывания дождя подчеркивает также важность дождя и сельскохозяйственных действий, связанных с этим. Но даже в обществах, которые характеризуются каждодневным и «естественным» использованием магии, она тем не менее рассматривается как потенциально опасная и оскверняющая, наравне с любым иным  священным или религиозным объектом или деятельностью. И маг, и сам ритуал (обряд) обычно окружаются соблюдением различных табу, требуют процедур очищения и т.п. Неудача соблюдения таких предосторожностей аннулирует волшебство; охранные процедуры указывают участникам и свидетелям на важность как самого ритуала, так и желательных конечных целей.
Личные имена обычно используются магами в заклинаниях, чтобы принести конкретным людям благо или вред. В некоторых обществах эта власть считается настолько сильной, что каждый индивидуум носит два имени — «настоящее», который сохраняется в глубочайшей тайне, и повседневное, через которое не сможет воздействовать никакое волшебство. Боги и духи, как обычно полагают,  имеют специальные магические имена, известные только немногим избранным.
Теоретически волшебство может быть нравственно нейтральным. Большинство практикующих самозваных прорицателей, гадалок (гадателей), целителей и проч. требуют относиться к магии именно так. Однако в течение всей европейской истории магов обычно боятся из-за их способности вызывать силы зла и управлять ими.
Сегодня наследие магии, прежде связанной с еретиками, алхимиками, ведьмами и волшебниками, сохраняется в действиях самозваных сатанистов и прочих им подобных. Термины ведовство, ведьмовство, шаманизм часто отождествляются с магией и друг с другом на основе очевидного подобия методов. Они имеют общее происхождение (анимизм), однако сегодня такое отождествление ошибочно.

1.7.8. Понятие символа. Символ в культуре

Один из наиболее характерных инструментов культуры — символ. С символами встречаются в реальной жизни все. Однако следует согласиться с мнением, что это — понятие многозначное, всё ещё недостаточно прояснённое. Вот как определяет символ Британская энциклопедия: «символ — коммуникационный элемент, предназначенный для того, чтобы просто представлять или замещать собой какой-либо комплекс человека, объект, группу или идею. Символ может быть представлен графически, как крест для христианства, красный крест или полумесяц для медицинских учреждений и организаций в христианских или мусульманских странах; персонифицированно, как человеческие фигуры Марианны, Джона Булла и дяди Сэма, символизирующие соответственно Францию, Англию и США; он может включать в себя или полностью состоять из букв, как буква К для химического элемента калия; наконец, он может быть назначен произвольно, как математический символ бесконечности или символ $ для доллара…». Иначе говоря, символ должен вызывать ассоциации с чем-либо или представлять что-либо.
Для одних символов способность символизировать, то есть представлять что-либо иное, основана на естественном сходстве: крупные хищники исстари символизируют силу, власть. Другие символы приобрели такую способность благодаря договоренности, соглашению между людьми: это относится, например, к государственным флагам большинства стран.
Символ в культуре используется широчайшим образом: в науке и образование (оптимизация понимания и описания различных объектов, фиксация информации, свертывание информации), воспитании и обучении, в магии, в религиозных культах, в повседневной жизни (например, дорожные знаки, обозначения входа и выхода) и т.п. По-видимому, древнейшими прототипами современных символов были фетиши.
По мере развития культуры сферы применения символов, как и их множество и формы, постоянно меняются. Соответственно трансформируется и их роль, значение в жизни общества. Можно полагать, что с самого начала становления общества и человека в условиях крайнего дефицита знаний о мире, в рамках мифологического мировоззрения, количество символов и их значение для выживания и жизни древнего рода (позднее — племени, нома или полиса) постоянно возрастали. В древнейшую эпоху уже были найдены многие наиболее значимые и популярные символы, которые в первоначальной или трансформированной форме «дожили» до нашего времени и продолжают функционировать в самых различных сферах деятельности, прежде всего — в религиозной, вообще в регуляции общественной жизни и в управлении. Это общеизвестные религиозные символы (у христиан — иконы, кресты, распятия, хлеб и вино евхаристии и проч.), государственная символика (флаги, гербы, короны, регалии власти монарха, государственные гимны, государственные печати), униформа правительственных и других государственных служащих и т.п.
Развитие технологии, науки приводят к появлению рационализма и расширению его влияния в жизни общества. Рационализация культуры, всего общественного бытия ограничивает сферу применимости символов в культуре. По мере распространения рационализма функции символов остаются востребованными в постоянно сужающемся пространстве деятельности. Все чаще и больше символы эволюционируют в знаки, воспринимаемые чисто формально. Этот процесс дошел до завершения в так называемых точных науках и   в модернизированных обществах, особенно в странах западной культуры. Люди при этом пользуются различными знаками, указателями, эмблемами, не задумываясь о том, что эти изображения могли быть ранее символами. Поэтому в различных конкретных ситуациях одни и те же артефакты функционируют в качестве либо символов, либо обычных знаков. Например, государственный флаг  может просто обозначать, какой стране  принадлежит определенный объект, а может восприниматься как символ соответствующего государства. Тогда его могут, например, сжигать в знак ненависти или оскорбления или, наоборот, рисковать и даже жертвовать собственной  жизнью ради его спасения.

1.7.9. Миф в культуре

Одной из древнейших составляющих любой локальной культуры является система мифов. Возникая в ходе реализации одной из важнейших потенций человека, воображения, мифы выполняют в обществе многие важные функции, в значительной степени определяя мышление и регулируя поведение людей. К.Г. Юнг считал, что мифы составляют содержание коллективного бессознательного в любом обществе. Мифы являются разновидностью иллюзий. Они могут возникать спонтанно, а также создаваться целенаправленно для манипуляции сознанием и — через него — поведением людей.
Мифотворчество — свойство человеческого сознания вообще. Миф формируется в исходных формах в подсознании и сознании человека, он близок к его биологической природе. Миф возникает на основе способностей (потенций) человека верить и воображать, фантазировать. Мифотворчество удовлетворяет одну из фундаментальных и самых жгучих потребностей человека, а именно потребность понимать и объяснять мир, создавая его картину. Эта потребность возникает потому, что человек наделён интеллектом и сознанием. Когда нет объективных, рациональных оснований, человек объясняет мир с помощью эмоций, подражания и т.д. Используя фантазии и воображение, а также способность (потенцию) верить, человек объясняет себе самые различные явления и процессы в природе и в обществе, назначает различным предметам и явлениям символические смыслы.
Мифологическое сознание неспособно критически относиться к себе и к содержанию мифа, оно не понимает, что миф сотворен людьми в определённом обществе. К тому же мифологическое сознание просто не воспринимает того, что не отвечает содержанию мифа или прямо ему противоречит. Общая универсальная черта мифологии — нетерпимость в борьбе мнений в обществе.

1.7.9.1. Что такое миф ?

Процесс сотворения мифа начинается, когда человек осознает необходимость или неизбежность чего-либо, или когда у него возникает острое желание что-то изменить в окружающем мире. Но из-за недостатка знаний о мире ему для осуществления этих желанных изменений приходится полагаться главным образом на воображение, вымысел, на фантастическую картину реальности. Мифология, миф — это специфические образы, иллюзорная модель подлинной реальности. Иными словами, миф является символической, превращенной формой действительности, одной из символических форм культуры, создаваемой воображением и переосмыслением реальности, подобно созданию искусства (См.: Cassirer. Le myth de l'Etat. P. 7-12.). При этом миф для человека представляет истину.
Слово «миф»  происходит от греческого mythos, которое в глубокой древности обозначало «слово», «высказывание», «историю», «фикцию». Миф всегда связан с религиозными ритуалами и верованиями. Это  рассказ, автор которого чаще всего неизвестен. Миф обычно объясняет обычаи, традиции, веру, социальный институт, различные феномены культуры или явления природы, опираясь на якобы фактические события. Мифы повествуют, например, о начале мира, о том, как были созданы люди и животные, откуда и как произошли некоторые обычаи, жесты, нормы и т.п. Мифы предлагают модели человеческого поведения, социальных институтов или универсальных обстоятельств.
Мифы возникают, когда человек вынужден объяснять себе мир, не располагая научным знаниями о себе и своей Вселенной. Именно так обстояли дела в каменном веке (см. далее).
В литературе указывается: древнейшие мифы выражают веру в зависимость этого мира от таинственных потусторонних сил, в то, что чувственно данный человеку мир на самом деле имеет своё основание и причину вне своих пределов — в ином измерении. Эта вера естественным образом порождает убеждённость, что с помощью потусторонних сил можно освободиться от сил чувственно данных и непосредственно господствующих в реальном мире.
Названная убеждённость  возникает потому, что мифы снимают различие между наличным материальным миром и трансцендентным. Пространство, в котором существуют боги и все сверхъестественные силы и существа, миф объединяет с чувственно воспринимаемой средой жизни человека, так что потусторонность бога представляется просто как очень дальнее расстояние. Всё божественное уравнивается в представлениях с обычным человеческим, мирским. Магические процедуры и культовые действия воспринимаются как технология овладения нематериальными силами с помощью материальных средств.
Мифы — это особое осознание и объяснение мира и бытия человека в мире. Специфика древнейших первоначальных мифов — в том, что человек вписывает сверхъестественные силы в привычный чувственно доступный мир, напрямую связывает трансцендентное со своей жизнью, с повседневными возможностями, мотивами и эмоциями. Так возникают представления о том, что гром — это звук от колесницы Николая-Угодника, или о мировом древе, мировом яйце, о битвах богов, которые привели к привычному для нас мировому порядку. Как пишет Р. Бультман, «Миф говорит о немирском по-мирски, о богах — по-человечески».
Действие мифических сюжетов разворачивается в  ином времени, чем обычное. Это «другое» время. «Иное» и пространство, в котором действуют персонажи мифов. Наконец, и сами эти персонажи чаще всего — боги и подобные им сверхъестественные существа, и происходят в мифических историях часто невероятные вещи, чудеса.  Мифы религиозны.
Мифы похожи на сказки, их часто путают. Однако это разные вещи. Миф не подлежит сомнению, в его истинность верят. Пока миф остается мифом, люди поклоняются богам, о которых он повествует. Так называемые народные сказки — это те мифы, которые остались в памяти людей после того, как исчезла вера в истинность данных мифов, когда они перестали входить в религию, а представленным в них богам перестали  молиться. Поэтому такие мифы начинают воспринимаются как выдумки, забава, то есть становятся сказками.
Мифы часто классифицируют по их тематике. Наиболее распространены космогонические мифы, мифы о культурных героях, мифы о рождении и воскрешении, мифы об основании.
Мифы о рождении и воскрешении рассказывают, что можно воскреснуть после смерти,  что время может пойти вспять, что человек превращается в иные существа. В мифах о наступлении идеального общества (милленнаристские мифы) или явлении спасителя (мессианские мифы) темы воскрешения и возобновления объединены с эсхатологическими. Милленаристские и мессианские мифы найдены в племенных культурах в Африке, Южной Америке и Меланезии; они содержатся в мировых религиях — иудаизме, христианстве, исламе.
Мифы основания описывали основание городов. Они зародились где-нибудь около 4-х и 3-х тысячелетий до н.э., когда возникали первые города. Примеры мифов об основании — миф о Гильгамеше (Вавилон) и о Ромуле и Реме в Риме.
Миф, мифологическое мышление и мифологическое восприятие мира появляются потому, что человек верит в определенную структуру бытия (мира). Такая вера опирается на случайные наблюдения и факты, из которых делаются с помощью воображения и фантазии столь же случайные сопоставления и выводы; на их основе устанавливаются далеко не всегда достоверные, чаще всего фантастические, связи между явлениями и процессами бытия. При этом связи и взаимодействия определяются не через законы природы и общества, а сверхъестественным образом, через «иное» пространство, с помощью сверхъестественных, иррациональных сил.
Познание такого мира возможно только посредством мистики. В нем неизбежно появляется магия — именно как вера в мифы о возможности контактов с «иным» пространством, посредством особых процедур (обрядов, ритуалов, заклинаний…) воздействовать на реальную жизнь. Особое значение при этом приобретает вера в абсолютное могущество слова, жеста, знака.

1.7.9.2. Мифология

Мифология — это термин, который обозначает, во-первых, совокупность мифов, созданных определенной локальной культурой и определяющих жизнь людей в этой культуре; во-вторых, науку о мифе. Мифы изучают ученые многих областей знания. Для этого используются материалы истории, археологии, антропологии и других дисциплин.
Мифология как научная дисциплина позволяет уточнять, углублять и расширять исследования в других науках, прежде всего гуманитарных —  например, лингвистике и психологии. Материалы мифов часто служат указаниями для исторических и археологических исследований. Мифология как собрание мифов очень заметно влияет на художественную культуру. Греческие мифы, переработанные и усвоенные римлянами, были источником вдохновения в европейской философии, литературе, других видах искусства вплоть до таких поздних периодов, как Возрождение и период романтизма. Языческие европейские племена создали иные мифы, несли другие традиции. Когда эти племена стали частью христианского мира, элементы их мифологий продолжили свое существование в качестве фольклорной основы различных европейских культур. В России, например, широко известны такие персонажи, как домовые, лешие, русалки, баба-яга, а сейчас и гномы, феи, эльфы, гоблины и т.п.
Интерес к мифу стимулировали Просвещение и романтическое движение  европейской культуры Нового времени. В это время началась разработка теории  мифа. Хотя Просвещение подчеркивало рациональную сущность человека, оно стремилось познать все проявления культуры, включая религию и мифологию. Ученые Просвещения пытались придать смысл мифическим историям, которые  кажутся иррациональными и фантастическими.
Одновременно с зарождением теоретической мифологии возникли систематических дисциплины, посвященные изучению мифов: социальная и культурная антропология, история религий. Ученые пришли к соглашению,  что мифы ранних исторических периодов следует исследовать вне западной традиции; они начали связывать изучение мифа с более широким пониманием культуры и истории. В частности, распространение умонастроений романтизма привело к пониманию древних индоевропейских мифов как важного интеллектуального и культурного наследия. Пришло понимание того, что миф как способ размышления и восприятия в свое время был важнее  рационального постижения действительности. Сегодня к мифу обращаются во многих университетских дисциплинах — антропологии, истории, психологии, истории религий, политической науке, структурной лингвистике.
Миф как форма познания противостоит разуму или логосу, которые обозначают рациональный и аналитический способ достижения верного отображения действительности. Еще античные греческие философы Ксенофан, Платон и Аристотель возвеличивали разум, дали острую критику мифа. Только через критику мифа они видели верный путь познания действительности. В иудео-христианской традиции понятие истории противопоставлено мифу. Однако в  еврейской и христианской концепции Бог сам существует вне обычного времени и пространства, то есть не имеет истории, но познается в пределах человеческой истории и общества. Так, Бог был явлен Моисею в Египте фараонов.
Вместе с тем различия между разумом и мифом и между мифом и историей, хотя и фундаментальны, никогда не были  абсолютными. Аристотель указывал, что в ряде раннегреческих произведений миф и логос частично совпадают, пересекаются. Платон использовал мифы как аллегории и как литературный прием для развития аргумента. Миф, логос и история совпадают во введениях к Евангелию от Иоанна и в Новом Завете. Здесь Иисус Христос изображается как Логос, который явился из вечности в историческое время. Ранние христианские богословы, пытаясь понять откровения христианства, обсуждали роль мифа и истории в библейском повествовании.
В понимании отношений между мифом и знанием наблюдаются две главных ориентации. Первая исследует миф  как феномен интеллектуальный и логический. Вторая  изучает миф с его образной, интуитивной стороны — как способ восприятия, отличный от рациональных, логических видов познания, или как предшествовавший рациональному знанию в  интеллектуальном развитии человечества.

1.7.9.3. Миф и психология

Один из отцов британской антропологии, сэр Эдвард Барнетт Тайлор, полагал, что миф в архаичных культурах был основан на психологическом заблуждении и ошибочном логическом выводе — на отождествлении или перепутывании субъективной и объективной действительности, реальности и идеала. Тайлор полагал, что миф, будучи нелогичным, имел моральную ценность. Позднее были высказаны предположения, что миф в архаичных культурах возник как результат эмоциональных реакций людей на окружающую их среду. Эти реакции выражались в ритмичных жестах, которые развивались в танец и ритуал, включавший рассказывание мифов. Публичное изложение, исполнение мифов составило речевую часть общественных ритуалов.
Представители глубинной психологии нашли в мифе материал для выявления структуры, порядка и динамики как психической жизни индивидуумов, так и коллективного бессознательного. З. Фрейд использовал темы древних мифологических структур, чтобы иллюстрировать конфликты и динамику бессознательной психической жизни (например, в его  комплексах Эдипа и Электры).
Карл Юнг собрал большой корпус мифов, созданных в самых разных культурах во всём мире. Он дал этим мифам психологические интерпретации, увидев в них свидетельство существования коллективного бессознательного, то есть такого содержания бессознательного (бессознательной психической жизни), которое разделяется всеми в данном обществе. Юнг разработал концепцию архетипов — древнейших культурных образцов (паттернов), которые содержатся в коллективном бессознательном, попадая туда из мифов. Архетипы воздействуют сразу на эмоции и идеи, выражаясь в поведении и образах. Архетипы проявляются в снах. Сон,  указывали эти психологи, многими своими деталями напоминает рассказывание мифа в культурах, в которых миф все ещё выражает тотальность жизни. И Юнг, и Фрейд рассматривали сны как выражения структуры и динамики  жизни бессознательного.
В свою очередь, теории Фрейда и его последователей были применены для интерпретации архаичных мифов и религии, вообще для объяснения развития человеческой культуры. Наиболее всестороннее изучение мифов в перспективы глубиной психологии сделано американским ученым Джозефом Кэмпбеллом. В Масках Бога (1959-67) он объединил понимание глубинной психологии (прежде всего Юнга), теорий культурной диффузии и лингвистического анализа, чтобы сформулировать общую теорию происхождения, развития и единства всех человеческих культур.

1.7.9.4. Функции мифа в обществе

Результаты исследований мифологии позволяют утверждать, что миф выполняет в обществе весьма важные функции. В архаических сельскохозяйственных обществах мифы и обряды настолько глубоко пронизывают всю жизнь и мышление людей, что вся культура в целом приобретает религиозный и мифический характер. В культурах древнего Ближнего Востока, одних из самых ранних сельскохозяйственных обществ в человеческой истории, образное мифическое восприятие растений было практическим и философским обоснованием для одомашнивания растений. Само сельское хозяйство стало частью восприятия как космического порядка, так и структуры общества. Мифы, таким образом, служат основанием для понимания характера природы и общества.
Школа, идущая от английской традиции в антропологии, подчеркивает объяснительные функции мифа: чтобы объяснить божественным установлением соотношение между священной жертвой и природой вещей, чтобы оправдать перед простым людом сложившуюся иерархию социальных статусов как учрежденную божественным промыслом. По Малиновскому, в традиционных племенных обществах миф выражает, расширяет и кодирует верования. Миф в этих культурах сохраняет и предписывает этику, содержит практические правила поведения людей. Британский антрополог сэр Джеймс Фрэзер в своей работе «Золотая ветвь» (1890) первым  отметил связь мифа с ритуалом. Его теория была затем развита для объяснения значения мифа в обществах, владеющих письменностью.
Французская традиция, идущая от Дюркгейма, считает миф в большей мере выражением человеческой (индивидуальной или социальной) потребности. Дюркгейм пришел к выводу, что мифы возникают как чисто социальный феномен. Мифология конкретной локальной культуры выступает, функционирует как коллективное представление о мире в  этой культуре. Мифы формируют (конституируют) моральную систему, космологию и историю. Мифы и происходящие от них ритуалы  поддерживают и обновляют мораль, религиозные верования, сохраняя их в памяти общества. Иначе говоря, мифы поддерживают социальную природу человека. Мифы отражают, пусть и не буквально и не точно, космический порядок и организованность. На этой основе мифы придают законность порядку общественному.
Французский лингвист Жорж Дюмезиль, который провел обширные исследования индоевропейских мифов в Индии, Греции, романских, германских, скандинавских и других культурах, выделил в этих мифах общую космологическую основу. Он обнаружил в каждой форме индоевропейского мифа трехчастную структуру: наверху иерархии священник или правитель, в середине воины, в основании земледельцы, скотоводы и ремесленники. Эти классы соотнесены с космическими божествами, что и связывает структуры космоса и социума. Взаимосвязи, антагонизмы и конфликты названных трех классов драматизированы в нарративной (то есть существующей как рассказ) форме эпоса. Дюмезиль не утверждает, что все индоевропейские общества на практике обладали этой социальной структурой; скорее она работает как архетипический язык, с помощью которого в пределах индоевропейских культур утверждаются фундаментальные идеалы.
Немецкий философ Эрнст Кассирер присоединился   к тем, кто утверждает, что миф вырастает из эмоций. Кассирер подчеркнул, однако, что миф не идентичен эмоции, из которой он возникает, а является выражением — объективацией — эмоции. В этом выражении или объективации абсолютное значение придается идентичности и основным ценностям группы. При этом в научных, технологических культурах Запада миф и мифические формы мышления и сейчас формируют  глубинные основы культуры.
В пределах этих подходов существует  широкий спектр точек зрения. В недавних работах теоретики  попытались указывать пути, которыми артикуляция и разделение вселенной в мифе объясняют отношение локальной культуры к миру вокруг нее и взаимосвязи людей в пределах этого мира и в то же самое время служат их символами.
Мифы, таким образом, начиная с ранних этапов развития культуры являются основанием и средством понимания характера природы и общества. Миф входит в механизмы самоорганизации общества. Естественный архаический миф, а затем и его современные формы связывают индивида и коллектив. При этом в древних обществах миф осуществлял данную связь так, что индивидуальной свободы не существовало. Миф и ритуал, к которому он обычно привязывается, не только объясняют, но становятся свидетельствами и подтверждениями культуры, посредством которой поддерживается социальное единство.

1.7.9.5. Миф сегодня

Современные исследователи говорят о всеобщности и исторической устойчивости мифа. Мифы даже в странах самых развитых культур продолжают возникать практически постоянно, чаще всего уже в связи не с религией, а с иными сферами жизни. Так, указывается, что возникший в век Просвещения культ Разума породил миф победоносной освободительной революции, миф бонапартистской завоевательной модернизации Европы и даже мира (египетский поход Наполеона и его план присоединения Индии к Европе). Благодаря романтической критике Просвещения вера в безграничные возможности Разума и рационализм энциклопедистов сегодня тоже стали мифами. Немецкие романтики прямо противопоставляли рационализму Просвещения интерес к мифу. При этом для мыслителей Просвещения миф был проявлением варварства, несовместимым с философией, подобно несовместимости тьмы и света. Для романтиков миф был главным источником культуры — истории, искусства и поэзии.
Особенно важна, как отмечается в литературе, роль мифологии в политике. Именно на политической почве в современной культуре преимущественно возникают мифы и развертывается их соперничество. В частности, во многих странах, в том числе в бывшем СССР, появляются конкретные мифы самообольщения, энтузиазма, единства, доверия, веры и т.п. Материал истории, попадая в политические мифы, обеспечивает «связь времен»: героизация прошлого готовит героическое настоящее и будущее. Если общество оказывается неспособным решать свои задачи рационально и без невротических усилий, миф оказывается средством социальной мобилизации. В таком случае включается механизм мифологизации, создаются соответствующие мифы, и жизнь из нормального процесса превращается в серию подвигов: «битва за урожай», «покорение природы», «поворот рек» и т.п. Миф становится главным организующим и мобилизующим общественным началом. Вряд ли  сегодня существуют общества, свободные от мифов.
Важной особенностью мифологии и прошлого и нашего времени является взаимодействие сознательного и бессознательного, рационального и иррационального. Рациональное начало в этом случае обычно связано с обдуманным замыслом, иррациональное — с неосмысленным восприятием и распространением мифа. На стадии бессознательного сказывается эмоциональность мифа, тяга к иллюзиям, жажда утешения и ощущения надежности. Влечение к утешительному мифу — это осознанное или бессознательное влечение к пассивности, бездеятельности («за нас думают и о нас заботятся»). Такой миф  вовлекает в ожидание судьбы и удачи. В сфере политики сегодня весьма активны мифы о власти, о народоправии, непререкаемости закона, суверенитете народа, о непогрешимости властителя (римского папы, современного политического вождя), о государстве. Миф в политике сулит открыть некий секрет, тайну бытия, ориентирует на ожидание событий, которых может и не быть или быть не может, т.е. на ожидание чуда. Это вера в обещания, обязательства, клятвы политиков, в их осуществимость. Политический миф, как хорошо известно профессиональным политикам и грамотным управленцам, является сильным средством внушения, политическим оружием. Он способен подчинять, группировать и направлять людей, формировать из них партии, движения и воспитывать борцов за идею. В информационном постиндустриальном обществе получают широкое распространение в массовой культуре мифы, создаваемые рекламой.

Вопросы для самопроверки

• Что изучает культурология?  С какими науками она наиболее тесно связана?  
• Что означает термин «культура», как менялось с развитием общества его понимание?
• Какие проблемы возникают при определении понятия «культура»? Почему существует так много определений культуры?
• Как соотносятся понятия «культура», «природа»,  «общество» и «человек»? Возможно ли равновесие между природой и культурой?
• Какие известны позиции о соотношении культуры и цивилизации? Каковы основные признаки цивилизации?
• Что такое символ и какова его роль в культуре?

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел культурология