Библиотека Гумер - оккультизм

Н.Гудрик-Кларк. Оккультные корни нацизма

15

АРИОСОФИЯ И АДОЛЬФ ГИТЛЕР

Реакционные политические мотивы и революционное мировоззрение различных
арманистов, ариософов и рунических оккультистов вполне допускают сравнение с
идеями национал-социализма. Влечение арийских оккультистов к нацизму уже
было отмечено: в 1932 Ланц фон Либенфельс писал "Гитлер -- один из наших
учеников", а Вернер фон Бюлов и Герберт Рейхштайн аплодировали Третьему
Рейху в своих журналах. Но наш последний вопрос состоит в следующем: в какой
мере ариософия действительно повлияла на нацизм. Какие-то ответы,
проясняющие эту проблему, уже были здесь даны. Происхождение ранней
нацистской партии, ее отношения со спонсорами, с печатными органами,
символикой восходят к Обществу Туле и Germanenhorden, а следовательно, в
итоге -- и к идеям Гвидо фон Листа. Мы рассказали также и о том, как Гиммлер
опекал Карла Мария Вилигута, чьи спекуляции на темы древней истории также
явно восходят к идеям Листа и его арманистским эпигонам. Для того, чтобы
завершить наше исследование, необходимо сосредоточить внимание на убеждениях
Гитлера и на его возможном долге перед ариософией.

Фридрих Хиир уже описывал различные города, в которых живал юный Гитлер
и комментировал их культурную атмосферу и возможное влияние на него. В 1889
Гитлер родился в Браунау-на-Инне, прибрежный город на австро-баварской
границе, его отец служил там таможенным офицером. Между 1892 и 1895 его
перевели в Пассау. Впечатляющее барокко католической культуры этого старого
духовного центра было зримо выражено в соборе, церквах, монастырях и
городских часовнях; здесь повсюду можно было встретить духовных лиц, а
литургические праздники были великолепны. Хиир предполагал, что это
окружение вполне могло определить религиозно-утопические черты в сознании
ребенка, которые позже характеризовали эмоциональность и мировоззрение
Гитлера. Это влияние должно было еще углубиться благодаря обучению в школе
бенедиктинского монастыря в Лимбахе с 1897 по 1899. Говорят, что здесь
Гитлер был счастлив, принимал активное участие в службах и праздниках
церкви, определявшей лицо этого города. На своих рисунках между 1906 и 1913
гг. он часто изображал деревенские церкви, монастыри и памятники духовной
архитектуры Вены, что также свидетельствует о привлекательности для него
католической церкви и ее тысячелетнего господства на австрийской родине.
Глубокая погруженность в католическую культуру могла также предполагать и
восприимчивость его воображения к дуалистическо-утопическим идеям ариософии.

Годы, прожитые в Линце (1905-1905), были для Гитлера менее удачными.
Изощренная городская среда слишком сильно давила на мальчика, привыкшего к
школьной жизни в маленьких городках или в деревне; его академическая
успеваемость снизилась. Но зато здесь Гитлер познакомился с национализмом и
пангерманизмом. Линц находился недалеко от чешских поселений Южной Богемии и
ввиду частых вторжений чешских иммигрантов австрийские немцы города
бдительно охраняли свои деловые интересы и собственность. Учитель истории
Гитлера, доктор Леопольд Потш (Putsch) был известен в нескольких
националистических ферейнах; он рассказывал мальчикам об эпических периодах
немецкой истории и при помощи волшебного фонаря показывал им нибелунгов,
Шарлеманя, Бисмарка, установление Второго Рейха. Гитлер всегда любил эти
уроки истории и его вера в "Германию" как материнский символ романтической
сущности народа возможно ведет начало от этих школьных занятий в Линце. От
некоторых биографов Хиир позаимствовал описание детского интереса Гитлера к
расовым характеристикам немцев и классификации одноклассников на немцев и
не-немцев. Эта ранняя фиксация на матери Германии, позже перешедшая в
контекст манихейских идей и представлений о золотом веке, отзывалась эхом и
в творчестве Листа и Ланца фон Либенфельса.

В более зрелом возрасте Гитлер самостоятельно отправился в Вену с тем,
чтобы продолжить там изучение искусства, к которому его подталкивали
интересы и амбиции, но его жизнь в столице оказалась фатально неудачной, он
не смог поступить в Академию Изящных Искусств. После первой неудачи в
октябре 1907 и после смерти матери, случившейся в то же Рождество, Гитлер
вернулся в Вену в феврале 1908 для того, чтобы частным образом изучать
искусство и жить на крайне скудные средства. Вместе с Августом Кубичеком,
его детским другом с Линца, он бродил по галереям, осматривал памятники
архитектуры, слушал оперы Вагнера вплоть до лета. Но растущее чувство
невозможности собственно художнической карьеры, отвращение к любому иному
типу деятельности и к тому же неуклонное истощение кошелька существенно
отравляли идиллию. В ноябре 1908 он ушел с квартиры, которую они вместе
снимали и с тех пор жил один. За жеманной бедностью пришла нищета. Теперь
Гитлер узнал другую сторону жизни в городе. Просроченная плата за комнату,
переполненные бесплатные столовые, грязные ночлежки, ужасные улицы, кишащие
иностранными иммигрантами из провинций, евреи с их странной одеждой и
странными привычками, -- все это представляло для него падший мир. Благодаря
его неудачам Вена и многонациональная империя Габсбургов теперь выглядели
для него полной противоположностью сказочного образа матери Германии и ее
чистой национальной культуры. В таком настроении Гитлер мог быть весьма
чувствителен к простым формам манихейского дуализма: делению на черных и
белых, героев и ублюдков, арийцев и чандалы, описанному в Ostara Ланца фон
Либенфельса.

Но существуют ли доказательства знакомства Гитлера с Ostara и ее
определяющего влияния, помимо общего предрасположения? В первую очередь,
неопровержима хронология. К середине 1908 года Ланц уже издал 25 номеров
Ostara и мог издать еще более 40 номеров прежде чем Гитлер окончательно
покинул Вену в мае 1913. Ввиду сходства их идей, касающихся прославления и
охранения стоящей под угрозой арийской расы, уничтожения и победы над
не-арийцами, установления сказочной арио-германской империи, связь между
этими людьми выглядит крайне вероятной. В "Майн кампф" Гитлер сообщал, что
его жизнь в Вене заложила основы его мировоззрения и что в это время он
изучал расистские памфлеты. И опять вероятность местного идеологического
влияния кажется весьма существенной. Ранние биографы Гитлера склонны
ограничивать источники его вдохновения интеллектуально респектабельными
авторами, пишущими- на темы расового превосходства и антисемитизма;
например, такими как Гобино, Ницше, Вагнер и Чемберлен. Но нет никаких
доказательств, что Гитлер читал эти научные труды. Зато он наверняка
подхватывал разные идеи, помогающие ему прояснить собственный дуалистический
взгляд на вещи и фиксацию на Германии, из дешевых и легкодоступных памфлетов
современной Вены.

Австрийские ученые были первыми, кто предположил, что Гитлер черпал
материал для своих расистских политических идей из бестселлеров Ланца фон
Либенфельса. В начале 1930 Август Ноль осмеивал нацистов перед студенческой
аудиторией Венского Университета, отмечая, что немецкий лидер просто
позаимствовал свои идеи у пользующейся дурной славой и непритязательной
Ostara. Это первое полемическое размышление было подхвачено Вильфридом
Дэймом после войны. Дэйм был психолог, имеющий особый интерес к политическим
идеологиям и сектантским убеждениям. Когда Ноль упомянул о сходстве странных
идей Ланца с целями нацизма, Дэйм крайне заинтересовался этим и в результате
написал книгу о нацизме как извращенной религиозной системе. Существование
фанатического отца за спиной нацистской идеологии должно было придать
особенный вес этому тезису. Вскоре выяснилось, что Ланц еще жив и двое
ученых отправились брать у него интервью, в его доме, в Вена-Гринцинг. II
мая 1951 года Ланц рассказал Дэйму, что Гитлер посещал его в редакции
Ostara, в Родауне, в 1909 году. Ланц вспомнил, что Гитлер рассказывал о
своей жизни на Фельберштрассе, где он мог покупать Ostara в ближайшем
табачном киоске. Он также сказал, что его крайне интересуют: расовые теории
Ланца и он хотел бы купить несколько старых номеров для завершения своей
коллекции. Ланц отметил, что Гитлер выглядел крайне бедным и подарил ему
необходимые номера, поскольку две кроны пригодились бы ему, чтобы вернуться
в центр города.

Сообщение Ланца подтверждается и независимыми источниками. В
соответствии с полицейскими записями Гитлер действительно проживал с 18
ноября 1908 по 20 августа 1909 на Фельберштрассе 22/16, мрачной улице на
северной стороне Westbahnhof, где он поселился после того как вынужден был
оставить комнату, которую делил с Августом Кубичеком. Дэйм также выяснил в
Австрийской Табачной Компании, что киоск в это время помещался в первом
этаже Фельберштрассе 18. Ланц не мог бы знать этих деталей, если бы ему не
сообщил о них Гитлер. Упоминание о бедности Гитлера также выглядит
правдоподобным, в годе 1909 года состояние Гитлера резко уменьшайтесь; осень
и зима были наиболее тяжелым периодом в его жизни, в это время он наскоро
отогревался в теплицах, а еду и постель искал в ночлежках. Наконец,
необходимо помнить, что Ланцу едва ли нужно было выдумывать связь Гитлера с
идеологией нацистов в 1951 году: Вена была оккупирована союзниками,
политические исследования быстро развивались. Поэтому выглядит вполне
возможным тот факт, что Гитлер наносил визит Ланцу и что он был регулярным
читателем Ostara.

Для того, чтобы дальше продвинуть свидетельство Ланца, Дэйм взял
интервью у Йозефа Грейнера, которого он рассматривал как главного свидетеля
жизни Гитлера в Вене после 1908 года. В послевоенной биографии Гитлера Das
Ende der Hitler-Mythos (1947) Грейнер утверждал, что был близко знаком с
Гитлером в мужском общежитии на Мельдеманштрассе, в Вена-Бригиттенау, где
Гитлер жил с февраля 1910 до отъезда в Мюнхен в мае 1913. 31 декабря 1955
Грейнер сообщил Дэйму дополнительные подробности о жизни Гитлера в
общежитии. Он вспомнил, что Гитлер владел значительной коллекцией Ostara,
там было по меньшей мере 50 номеров в стопке около 25 сантиметров толщиной.
Показывая копии первых серий Ostara Дэйму, Грейнер сказал, что он помнит
характерный рисунок кометы на обложках самых первых номеров. Он рассказал о
жарких спорах Гитлера с его приятелем по имени Грилл о расовых идеях Ланца
фон Либенфельса. В более позднем разговоре с Дэймом Грейнер утверждал, что
однажды Гитлер и Грилл отправились в аббатство Heiligenkreuz, чтобы узнать
там настоящий адрес Ланца.

Несмотря на убеждение Дэйма в том, что память Грейнера прочна, а его
сообщения точны, эти свидетельства должны быть рассмотрены с крайней
осторожностью. Прежде всего, грейнеровская биография Гитлера настолько
неточна и так изобретательна по части деталей, что некоторые ученые вообще
сомневаются, знал ли Грейнер Гитлера. Наиболее серьезные сомнения возникают,
когда дело касается дат. Грейнер сообщал Джетзингеру, что он был знаком с
Гитлером по общежитию в 1907 и что их знакомство прекратилось, когда он
уехал продолжать обучение в Берлин в 1909. Но поскольку Гитлер поселился в
общежитии только в начале 1910, Грейнер не мог встретить Гитлера, если
только не ошибся датами. С другой стороны, воспоминания Рейнгольда Ганиша,
другого приятеля по общежитию и продавца гитлеровских картин, действительно
указывают на человека по имени Грейнер, жившего в общежитии. Видимо, Грейнер
все же знал Гитлера, но забыл точную дату. Но его склонность к выдумкам
обнаружила себя и в интервью Дэйму вряд ли Гитлер мог желать получить адрес
Ланца у монахов Heiligen Kreuz, если у него уже были номера Ostara, на
которых был указан адрес редакции, к тому же он уже посещал Ланца в 1909
году. Визит в аббатство не мог произойти и раньше, поскольку тогда не было
человека по имени Грилл, компаньона Гитлера по предполагаемой экскурсии в
Heiligenkreuz, они познакомились в общежитии только в 1910 году.
Единственное ценное свидетельство Грейнера, касающееся возможного влияния
Ланца на Гитлера, состоит в том, что Гитлер. владел полной коллекцией Ostara
и часто обсуждал его теории с Гриллом во время своей жизни в мужском
общежитии.

На основании свидетельств Ланца и Грейнера можно говорить о внутреннем
основании идеологического сходства между Ланцем и Гитлером. Наиболее важным
совпадением является их манихейско-дуалистический взгляд: мир разделяется на
свет голубоглазых и светловолосых арийцев и тьму не-арийских демонов,
отвечающих соответственно за добро и зло, порядок и хаос, спасение и
разрушение. Арийцы рассматривались обоими как источник и инструмент всякого
блага, аристократизма и творческого действия, тогда как не-арийцы неизменно
связывались с порчей, разложением и разрушительными стремлениями. План Ланца
по обеспечению расового превосходства арийцев как эхом отозвался в Третьем
Рейхе: законы о запрещении межрасовых браков, уничтожение низших рас и
размножение чистокровных германцев путем полигамии и создания материнских
домов SS Lebensborn в целях заботы о незамужних матерях, -- все это уже
присутствовало в Ostara. Гитлер разделял и отношение Ланца к сексу и
супружеству. Оба подчеркивали исключительную ценность брачных отношений, но
женщин рассматривали двояко. Ланц говорил о женщине как о "взрослом ребенке"
и осуждал их капризы, заводящие в тупик дело размножения господствующей расы
своим предпочтением низших расовых меньшинств. Для Гитлера женщина была
любимой вещью и его собственные сексуальные отношения характеризовались
странной смесью почтения, страха и отвращения.

Но Гитлер принимал отнюдь не все аспекты идеологии Ланца. Ланц мечтал о
панарийском государстве с правительством Габсбургов в Вене, тогда как Гитлер
презирал австрийскую династию и обращал свой взгляд от ее расового Вавилона
к материнской почве Германии. Доктрина Ланца была насыщена элементами
католического и цистерцианского богослужения: молитвами, причастием, идеей
пришествия расово чистого мессии Christ-Frauja, созданием общин для Ордена
Новых Тамплиеров; разработка церемониала могла быть малопривлекательна для
Гитлера, он отрицал ритуалы католицизма как изжившие себя, а нового
германского мессию позже видел в себе. С другой стороны, Гитлер очень любил
вагнеровские описания рыцарей Грааля и эта симпатия вполне могла сделать его
восприимчивым к идее Ланца о рыцарском ордене, сражающемся за чистоту
арийской крови. В разговоре от 1934 года Гитлер отдал дань этой мысли: "Как
можно остановить вырождение расы? Сможем ли мы создать избранное сообщество
действительно посвященных? Орден, братство Тамплиеров вокруг священной Чаши
чистой крови?" Эта фраза в равной мере может быть отнесена и к предвоенной
встрече с Ланцем, его Ордену Новых Тамплиеров и к операм Рихарда Вагнера.

В период Третьего Рейха издание трудов Ланца было запрещено, его
организации, ONT и Lumenclub, официально распущены по приказу гестапо.
Возможно эти меры были результатом общей политики нацистов, запрещавшей
различные ложи и эзотерические группы, но также может быть, что Гитлер
сознательно пытался уничтожить всякую связь между собственными политическими
идеями и сектантскими взглядами Ланца. Одна монография Ланца, Das Buch der
Psalmenteutseh (1926), находилась среди сохранившихся 2000 томов личной
библиотеки фюрера, но нет ни убедительных доказательств, что эта книга
вообще читалась, ни существенной связи с самой идеологией Ланца, поскольку
это скорее литургическая работа. К тому же остается действительным тот факт,
что Гитлер никогда не упоминал имя Ланца ни в каких зафиксированных
разговорах, речах или документах. Если Гитлер находился под влиянием своего
контакта с Ostara, едва ли мог он не ссылаться на это. Впрочем, его
стремительная политическая карьера в Германии 20-х годов и титанический
масштаб его роли в 30-х вряд ли позволяли указывать на дешевые памфлеты
заумного венского мистика как на источник его первоначального вдохновения.

На основании существующих доказательств, следовательно, можно
предполагать, что Гитлер действительно читал и коллекционировал Ostara в
Вене. Ее содержание помогало ему сформулировать и прояснить собственные
возникающие убеждения о дуалистической природе человечества, мирового
развития, а также поддерживало чувство возложенной на него миссии по
спасению мира. Если его знакомство с Ostara ограничилось номерами, которые
появились между концом 1908 и серединой 1909, он должен был быть знаком с
эмпирическими исследованиями Ланца о расовых характеристиках, различиях
между белыми и черными, с дискуссиями о женщинах, феминизме и сексуальности
в отдельных номерах. Если он продолжал собирать номера в мужском общежитии
между 1910 и маем 1913, он мог столкнуться с более широким горизонтом
манихейской фантазии Ланца о борьбе между белыми и черными за расовое
превосходство. Продолжая подписываться на Ostara в Мюнхене, он неизбежно
прочитал бы о ланцевской концепции Грааля как центральной мистерии арийского
расового культа, а также познакомился бы с материалами по "ариохристианским"
тамплиерам. Но даже если бы Гитлер не видел больше номеров Ostara после
своего отъезда из Вены, он все же мог усвоить основные аспекты ариософии
Ланца: тоску по арийской теократии в форме божественной диктатуры
светловолосых и -голубоглазых немцев над всеми низшими расами; веру во
враждебный заговор таких низших рас против героических германцев на
протяжении всей истории: апокалиптическую надежду на пангерманский золотой
век, в котором осуществится арийское господство над миром. Собственно, такой
черно-белый дуализм служил гранитным основанием и для гитлеровских взглядов
на жизнь.

Свидетельства о знакомстве Гитлера с Гвидо фон Листом и его арманизмом
менее надежны и опираются на третью сторону и некоторые литературные
предположения. Когда в 1959 году Дэйм читал в Мюнхене лекцию о Ланце фон
Либенфельсе, он упомянул о его связи с Листом по венской среде арийских
оккультистов. После лекции к Дэйму подошла некая Эльза Шмидт-Фальк, которая
сообщила, что Гитлер регулярно посещал ее и ее последнего мужа в Мюнхене. В
эти встречи Гитлер часто упоминал о своем чтении Листа и с энтузиазмом
цитировал книги старого мастера. Гитлер также говорил ей, что некоторые
члены Общества Листа в Вене снабдили его рекомендательными письмами к
Президенту Общества в Мюнхене, но это будто бы оказалось ни к чему,
поскольку Ванек был "то ли смертельно болен, то ли уже умер" к моменту
прибытия Гитлера в Мюнхен. Другие мюнхенские источники подтверждают интерес
Гитлера к Листу. В 1921 году доктор Бабетта Штайнингер, одна из первых
членов нацистской партии, подарила на день рожденья Гитлеру эссе Tagore о
национализме. На форзаце она написала личное посвящение: "Адольфу Гитлеру
моему дорогому Арманенбрату". Обращение к эзотерическому термину указывает
на их знакомство с работами Листа. Другим свидетелем знакомства Гитлера с
Листом стал Кубичек. Он описал рисунки Гитлера к пьесе, которую он написал,
когда они жили вместе в 1908. В драме излагался конфликт между христианскими
миссионерами и германскими жрецами языческих гробниц в горах Баварии. Гитлер
легко мог заимствовать этот сюжет из Die Armanenschaft der Ario-Germanen
Листа, опубликованной в том же году, немного раньше.

Эльза Шмидт-Фальк состояла в генеалогической исследовательской группе
нацистской партии в Мюнхене в 20-е годы. Она утверждала, что часто
встречалась с Гитлером и знала его еще по Вене. Если верить ей, Гитлера
особенно впечатляла Deutsch-Mythologische Landschaftsbilder и он имел первое
издание этой книги. Он также высоко ценил Der Unbesiegbare (1898) и часто
спорил с ней на арио-германские темы. Ее другие показания сводились к
следующим утверждениям: Гитлера вдохновляла идея Листа о подземных
исследованиях в Соборе Св. Стефана в Вене; Гитлер был настолько заинтригован
захоронением винных бутылок в Карнунтуме в 1875, что намеревался
эксгумировать эту "первую свастику" сразу после захвата Австрии; восхищение
Гитлера перед фольклорным творчеством Листа заставило его просить ее
написать "Bayrisch-Mythologische Landschaftsbilder" об окрестностях Мюнхена;
другие нацистские лидеры, Людендорф, Гесс и Эккарт также читали Листа.

Обилие сообщений Шмидт-Фальк превращает ее в сомнительного свидетеля.
Нет никаких доказательств особенного интереса Гитлера к археологии или
фольклору. Если Гитлер читал только первое издание DeutschMythologische
Landschaftsbilder, он не мог знать историю о свастике в Карнунтуме,
поскольку она появилась только во втором издании в 1913. Источник ее
сведений о круге чтения Эккарта, Гесса и Людендорфа не выяснен, равно как
неясно когда она впервые услышала от Гитлера об аннексии Австрии. Эти
утверждения могли бы только указывать на ее участие в нацистском движении по
меньшей мере с 1923 и весь период Третьего Рейха. Интерес Гитлера к
генеалогии, помимо собственной, с особыми ссылками на родословную других
нацистских лидеров, которые она изучала для него, также выглядит
недоказанным. Но даже если свидетельства Шмидт-Фальк не полне точны,
остается посвящение Штайнингер от 1921, доказывающее знакомство Гитлера с
Листом.

Политические аспекты мысли Листа могли быть симпатичны юному Гитлеру.
Протест Листа против политического оформления национализма чехов вполне
отвечал раннему опыту Гитлера в Линце. Лист также осуждал фантастический
всеобщий заговор Великой Интернациональной Партии против немцев и такие его
проявления как демократия, парламентаризм, феминизм и "еврейские" влияния в
искусстве, прессе и бизнесе. Строгое деление Листом мира на арийцев и
не-арийцев соответствовало и дуалистической доктрине Ланца фон Либенфельса.
В своем проекте рестраврации арманистского государства Лист подробно описал
иерархию служб, уровней власти и разделение на традиционные административные
области (Gaue), чему впоследствии тщательно подражали vцlkisch лиги, ранняя
нацистская партия и Третий Рейх. В то время как арийцы в его представлении
могли пользоваться разнообразными привилегиями и всеми политическими
правами, неарийцы использовались только как слуги и рабы. Лист также мечтал
о приходе пангерманского тысячелетия и о мировой гегемонии для нового
арио-германского государства. Гитлеру было понятно также романтическое
восхищение Листа перед древним миром арманизма, его институтами и
героическими лидерами.

Но едва ли Гитлер мог оценить антикварную направленность мысли Листа.
Его конечно интересовали немецкие легенды и мифология, но он никогда не
пытался искать их следы в фольклоре, местных обычаях и названиях. Его не
интересовали ни геральдика, ни генеалогия. Его любовь к мифологии была
связана скорее с идеалами и подвигами героев и их музыкальной интерпретацией
в операх Вагнера. Перед 1913 годом утопия Матери-Германии привлекала его
гораздо больше, чем золотой век древности. Его любовь к Германии исключала
любые симпатии, которые Лист адресовал династии Габсбургов как живому следу
арманизма и Vianicmina-Vienna как священному арийскому городу древности.
Переехав в Германию, едва ли Гитлер мог развивать и укреплять свой интерес к
австрийским vцlkisch древностям. Как и в случае с Ланцем, его больше мог
привлекать основной манихейский дуализм расизма Листа, а не его оккультные
традиции.

Гитлер уехал из Вены в конце мая 1913и направился на запад, в землю
своей мечты. По прибытии в Мюнхен его сердце сильнее забилось от образов и
звуков подлинно немецкого города. Он снял комнату в семье портного на
Шлейшеймерштрассе 34 и зарегистрировался в полицейском участке как "художник
и человек искусства". Следующие несколько месяцев он потратил на освоение
баварской столицы и ее окрестностей и на зарабатывание денег, очень неплохих
для художника, рисующего почтовые открытки. Многие из мюнхенских художников
того времени живы до сих пор, но никто не помнит ничего о его деятельности
до призыва в армию в августе 1914. Нет никаких документов, подтверждающих
его связь с Germanennorden, Reichshammerbund, или другими vцlkisch группами
города перед Первой Мировой войной. Только однажды Гитлер упомянул о своем
чтении Филиппа Штауффа после ухода в немецкую армию в 1914 году. Штауфф
поразил его, поскольку "открыл глаза" на господство евреев в немецкой
прессе, но нет указаний, что Гитлер что-то знал о его догматических и
эзотерических интересах.

Безразличие Гитлера к vцlkisch идеям, касающимся древних немецких
институтов и традиций отразилось и в развитии нацистской партии под его
руководством. В то время как Общество Туле и Germanennorden все же имели в
виду сложный арио-расистско-оккультный культурный комплекс, организации,
которые унаследовали им, говорили уже только о проигранной войне,
предательстве Германии и вели яростную антисемитскую пропаганду. Рудольф фон
Зеботтендорф, лидер-основатель Общества Туле и поклонник Листа, Ланца и
Штауффа, поощрял создание Политического Кружка Рабочих (PAZ) и полагал, что
невозможно считаться с земными обидами тех, кого "хватают на улице".
Немецкая Рабочая Партия (DAP) также почти не занималась культурной vцlkisch
работой. Нет доказательств, что Гитлер посещал Общество Туле. Когда
Зеботтендорф ушел из Туле после фиаско с заложниками в июне 1919, Гитлер
впервые вступил в DAP в сентябре 1919. Дневник Иоханнеса Геринга о собраниях
Общества упоминает о присутствии других нацистских лидеров между 1920 и
1923, но имени Гитлера там нет. Когда Гитлер захватил власть в DAP, как
партийный лидер, он постоянно выступал с антисемитскими речами на публичных
митингах и уличных встречах, тогда как vцlkisch движение привыкло сохранять
своих энтузиастов в тайне.

В "Майн кампф" Гитлер осуждает "странствующих vцlkisch схоластов" и
служителей культа как бесполезных. бойцов в деле борьбы за спасение Германии
и обливает презрением их церемониал и древние атрибуты. Это отношение
отразилось и его нападках на Карла Харрера в PAZ, попытке контролировать
раннюю DAP или группу Штрассера в Северной Германии в 1920-е. В любом
случае, эта вспышка гнева отчетливо свидетельствует о его осуждении
конспиративных кружков и тайных расистских занятий; он предпочитал прямое
действие. На Гитлера, конечно, повлияли милленаристские и манихейские мотивы
ариософии, но описания древнего золотого века, гностических служителей
культа и тайного наследства, скрытого в культурных реликвиях, не имели силы
для его политического и культурного воображения. Эти идеи были широко
распространены в yцlkisch движении, но достижение Гитлера в том и состоит,
что он превратил эти националистические чувства и ностальгию в радикальное
антисемитское движение, приведшее к национальной революции и перевороту.
Хотя Генрих Гиммлер, например, напротив, строил свои утопические планы на
старых немецких корнях. Ариософия есть скорее симптом, чем причина,
повлиявшая на нацизм. Ее корни лежат в конфликте между немецкими и
славянскими интересами в пограничных территориях Австрии XIX века. Похвалы
Гвидо фон Листа, адресованные древним тевтонцам, поддерживали идентичность
немецкого народа в этнически смешанных провинциях и городах поздней империи
Габсбургов. Впоследствии он использовал теософию и оккультные науки для
того, чтобы создать сказочный образ древней истории, рассказывающей о
королях-священниках, об их преследовании врагами германизма и
апокалиптических пророчествах новой пангерманской империи. Ланц фон
Либенфельс также сначала сформировал свое политическое мировоззрение по
образцу пангерманского движения Шонерера, но затем превратил его в более
универсальный тип расизма. Усвоив идеи монизма и социалдарвинизма, он развил
свою собственную мистическую панарийскую доктрину. Он соединил антропологию.
и зоологию со Священным Писанием для того, чтобы описать героических
полубожественных арийцев, грозящее им вымирание и возможность спасения в
расистско-рыцарском культе. И Лист, и Ланц выражали, в итоге, одно и то же
чувство крайней нестабильности немцев в условиях распада австрийской
империи.

Их доктрины отстаивали законы гностической элиты и ордена; расслоение
общества в соответствии с расовой чистотой и оккультной посвященностыо;
безжалостное подчинение и окончательное искоренение негерманских меньшинств;
основание великой пангерманской империи и ее гегемонию. Только крайняя
неустойчивость и страх, испытываемые немецкими националистами в Австрии
могли служить объяснением для этих грандиозных нарциссических и параноидных
фантазий. Эти идеи были с энтузиазмом встречены в антисемитских кругах
вильгельмовской Германии, а затем вновь заразили vцlkisch группы после
военного поражения. Пагубная психологическая атмосфера войны и ее
последствия вскормили миф о заговоре и образы нового Рейха. Маленькие группы
и журналы, посвященные арманизму, ариософии и руническому оккультизму
выдвигали идею героической и сильной Германии вместо истерзанной невзгодами
Веймарской Республики. Ариософия продолжала находить новых сторонников с
момента возникновения в Вене в 1890-х, вплоть до нацистской революции в
1933. В результате эти фантазии воплотились в Третьем Рейхе, который
установил пангерманский порядок во всей центральной и восточной Европе.

Призывы нацизма опирались на мощные образы, призванные облегчить
чувства беспокойства, поражения и деморализации. Самому существованию
немецкой нации угрожал заговор евреев и их сообщников. Социалисты,
"Ноябрьские преступники" (те, кто подписал позорный мир 1918), большевики,
франкмасоны и даже современные художники, несомненно были агентами этого
заговора, направленного на разрушение Германии. Только тотальное уничтожение
евреев могло спасти немцев, могло позволить им войти в обетованную землю.
Хилиастические надежды Третьего Рейха напоминают о средневековом пророчестве
Иоахита и оставались сильной метафорой для воображения многих немцев,
переживших проигранную войну, тяжелые условия мира, нищету и хаос ранней
Веймарской Республики. Идеи заговора и золотого века вновь ожили после
экономического краха и депрессии в 1930-33.

Почти религиозная вера в расу арийцев, мысли о необходимом уничтожении
низших рас и великолепном будущем Германии мучили Гитлера, Гиммлера и других
высших нацистских лидеров. Когда в 1930-х бесконечные колонны легионеров в
стальных шлемах прошли под свастикой, демонстрируя свой воинственный дух,
Гер- мания встречала императора нового тысячелетнего Рейха. Но весь этот
оптимизм, здоровье и вспыхнувшие надежды имели и другую сторону. Новый
порядок означал и вторжение в славянские города, где еврейские демоны
корчились в огне как священные жертвы. Нацистские крестоносцы действительно
были почти религиозны и в своих фантазиях о Новом Иерусалиме (см. план
Гитлера о строительстве новой столицы в Берлине), и в уничтожении
сатанических толп. Аушвиц, Собибор и Треблинка -- ужасные музеи нацистского
апокалипсиса XX века.

Мечты нацистов не стали действительностью. Главное Здание Берлина с его
огромным куполом не было завершено к 1950; к 1960-м не перестроили
Вевельсбург как гигантский Ватикан СС; автомобильные шоссе и железнодорожные
пути на Кавказ и Урал никогда не были проложены; Западная Россия не
превратилась в колонию для немецких солдат-фермеров; племенные заводы
Lebensborn SS не произвели 150 миллионов чистокровных немцев для Нового
Ордена. Славный тысячелетний Рейх продержался ровно двенадцать лет с момента
своего провозглашения; военное поражение нацистской Германии в 1945 положило
ему конец. Но даже если эти грандиозные планы и мегаломаниакальные образы не
вышли за пределы карт, меморандумов и миниатюрных моделей, все же Третьему
Рейху удалось в достаточной мере разрушить старый порядок в Европе; его
преступления еще долго будут жить в литературе, фильмах и памяти
современников. Теперь ариософия и нацистские фантазии служат важным
материалом для изучения апокалиптической истерии у руководителей современных
государств. Поскольку в условиях роста религиозного национализма в конце XX
века понимание предпосылок такой апокалиптики остается решающим фактором
сохранения мировой безопасности.

ИСТОРИЯ АРИОСОФИИ

Между январем 1929 и июнем 1930 в Zeitschrift fьr Geistes- und
Vissenschaftsreform, сериями, вышла большая работа Ланца "Die Geschichte der
Ariosophie", которая ставила перед собой задачу проследить историю
арисофской расовой религии и ее противников с древнейших времен до настоящих
дней. Это изложение, по сути, было красочным представлением неоманихейской
концепции Ланца, поскольку все исторические агенты соотносились им с одним
из двух эсхатологических лагерей, отвечающих соответственно за добро или
зло, свет или тьму, порядок или хаос.

В соответствии с Ланцем, наиболее древними предками современной
"арио-героической" расы были атланты, жившие на континенте, расположенном в
северной части атлантического океана. Предположительно, они происходили от
божественных Theoroa и потому были наделены электромагнетическими органами
чувств и сверхчеловеческими способностями. Катастрофические наводнения
затопили их континент около 8000 до н. э. и атланты направились на восток в
двух направлениях. Северные атланты перебрались на Британские острова, в
Скандинавию и северную Европу, южные -- через западную Африку попали в
Египет и Вавилонию, где основали древние цивилизации Ближнего Востока.
Ариософский культ, таким образом, проник в Азию, где процветало
идолопоклонство и смешанное скрещивание.

Ланц утверждал, что расовая религия проповедовалась и активно
практиковалась в древнем мире. По его мнению, Моисей, Орфей, Пифагор, Платон
и Александр Великий были ее ревностными приверженцами. Законы Моисея,
платоновское превознесение аристократии и введение им касты правителей в
"Государстве" указывает на то, что они также являлись ариософами. Творчество
этих древних мыслителей Ланц включил в единую ариософскую традицию,
сосредоточившуюся в знаменитой библиотеке Александрии, предположительно,
содержавшую в себе великолепную коллекцию ариософских текстов. Ученые и
служители культа со всего мира собирались здесь, чтобы почитать старые
папирусы южных атлантов; здесь Ветхий Завет (фундаментальный ариософский
текст) собрали из разрозненных хроник, найденных в Палестине; школа
королей-священников при библиотеке распространяла расистское знание через
миссионеров, отправляющихся в Китай. Предполагалось, что весь
эллинистический мир хорошо знал ариософию еще до прихода Christ-Frauja.
Пришествие и создание им Церкви послужило началом -- так говорится в книге
-- новой волны ариософской миссионерской деятельности по всему миру.

Немцы познакомились с ариософской традицией в результате миссионерских
подвигов Вульфилы (31183 в.) Вульфила перевел Библию на язык готов и
обратился с проповедью к германским племенам, жившим на Балканском
полуострове и за Дунаем. Он также был провозвестником арианской ереси
(названной так по имени теолога Ария из Александрии). Ланц утверждал, что
Вульфила действительно проповедовал расовую религию германским племенам.
Подавление арианской ереси связывается им с победой сторонников животных
культов. Ланц рассерженно обвиняет язычников в забвении известных законов
готской Библии. Многие из его расистских пассажей весьма взволнованны:
немцам не следовало пренебрегать соблюдением строгих евгенических правил,
это могло бы гарантировать им превращение в божественные существа. Пять
номеров Luzemer Briefe Ланц написал о предположительно уничтоженных текстах
Вульфилы, здесь же он обсуждал словарь, дававший ключ к скрытому смыслу его
сохранившихся текстов.

Несмотря на подавление ереси Ария и неудачу готов в попытке расовой
революции внутри их огромной империи шестого века, ариософия нашла себе
новых исторических носителей. Возрождение ариософии Ланц связал с
монастырской традицией средневековой Европы. Бенедиктинский орден он
рассматривал как восстановление старых арийских школ королей-священников,
посвященных проповеди расового знания и организованных по иерархическому
принципу. Он написал пять работ об ариософских мотивах у бенедиктинцев.
Установив связь этого монастырского ордена с ариософией, Ланц передал это
духовное наследство в руки цистерцианского ордена. Этот орден и его
знаменитого руководителя Св. Бернарда из Клерво (1090-1153) Ланц считал
основной силой, стоящей за ариософией в Средние Века.

Поскольку военный орден Тамплиеров был тесно связан с цистерцианским
орденом, Ланц оценил его как вооруженную гвардию ариософии. Его законы были
составлены самим Св. Бернардом, который также посвятил им Похвальное Слово,
De Lande novae militae (с. 1132) и проповедовал Второй Крестовый поход в
1146. В соответствии с Ланцем, тамплиеры постоянно боролись с низшими расами
на Ближнем Востоке и тем обеспечили расовую чистоту восточного фланга
арийского христианства. Параллельно их усилиям на Западе трудились военные
ордена Калатрава, Алкантара и Авис, боровшиеся в середине XII века с маврами
в Испании.

Ланц понимал борьбу средневековых военных орденов против варваров как
оправдание собственного выступления против популизма, демократии и
большевизма в двадцатом веке. Живое воображение Ланца соединяло
идеологическую карту мира VIII века и XVII: внутри плотного кольца,
состоящего из исламских сил Северной Африки, Среднего Востока и Балкан,
аморфных монгольских орд, находился обороняющийся "ариохристианский" мир.
Постоянная угроза европейскому расовому превосходству порождала
необходимость отпора со стороны военных орденов. Таким образом,
средневековое христианство рассматривалось им как воинственный
аристократический монастырь, из которого рыцаримонахи уходили прорывать
окружение темных агрессивных сил. Эти образы питали надежды Ланца на
современный крестовый поход против политической эмансипации масс,
парламентской демократии и социалистических революций.

Средние века казались Ланцу золотым веком ариософии. Мир отважных
рыцарей, благочестивых монахов, великолепных замков, богатых монастырей
поддерживался расово-рыцарским культом религиозного и военного ордена.
Религия этого периода "не была так безвкусно человечна. Это был крайне
аристократичный и ариократичный религиозный культ, строгая научная,
экономическая и политическая организация, рассчитанная на всех
арио-героических людей. Эта религия безжалостно искореняла человеческие
подвиды или же гуманно содержала их в еврейских гетто!" Культура этого
периода была описана им как "последний величественный и поистине прекрасный
расцвет арио-героической религии, искусства и культуры".

Уничтожение тамплиеров в 1308 году стало сигналом конца этой эпохи и
успеха низших расовых сил. С этого момента расовые, культурные и
политические достижения Европы медленно сходили на нет. Рост городов,
распространение капитализма, возникновение промышленного рабочего класса
повели к компрометации аристократического принципа и идеи расовой чистоты.
Христианство превратилось в сентиментальную альтруистическую доктрину,
утверждавшую, что все люди равны, что нужно любить своего соседа, независимо
от того, какой он расы. Во время этой "космической недели" с 1210 по 1920
Европа стала жертвой длительного процесса разложения, достигшего апогея в
выступлениях большевиков и открытого провозглашения торжества народных масс.

Ланц должен был рассказать и о тайном наследстве Листа в своем
постсредневековом обозрении ариософской традиции. Он утверждал, что
ариософия выжила благодаря подпольной культуре "нескольких духовных орденов
и гениальных мистиков". Первым звеном в этой тайной цепи наследников был
Орден Христа, основанный в 1319 королем Португалии. Этот Орден унаследовал
португальской организации тамплиеров и сыграл важную роль в путешествиях и
открытиях этой страны. Генри Мореплаватель (1394-1460), финансировавший
путешествия, которые привели к открытию Азорских островов, Мадейры и
северовосточной Африки, был Великим Мастером этого Ордена. Его корабли
плавали под флагом Ордена, изображавшим красный геральдический крест
тамплиеров. Последняя колонизация Анголы, плавание вокруг Мыса Доброй
Надежды и открытие пути в Индию также было связано с патронажем Ордена,
который был частично распущен в 1496 году. Другие военные ордена Реконкисты,
Орден Ависа в Португалии, Ордена Калатрава и Алькантара в Испании также были
секуляризованы в начале XVI века. Они стали королевскими рыцарскими орденами
и находились на службе португальской и испанской короны.

Существование этих средневековых военных орденов и их участие в
расширении европейских интересов подтверждало для Ланца их роль исторических
агентов ариософии. Он доказывал, что их цистерцианские корни и колониальные
достижения однозначно свидетельствуют о том, что они являлись тайным орудием
постсредиевекового крестового похода в масштабе всего мира. Все завоевания
Португалии и Испании Ланц связывал с кораблями под красным тамплиерским
флагом: "Флотилия рыцарских орденов открыла и завоевала весь мир... вся
империя была у ног Рыцарей Христа и Рыцарей Калатрава... Флаг Рыцарей Христа
гордо реял над морями, флаг с красным рыцарским крестом тамплиеров. У
испанских и португальских рыцарей в различных странах были тысячи поместий".
Два дома Габсбургов, в Испании и Австрии, Ланц также связал с тем, что они
являлись тайными создателями ариософской империи; она включала в себя
испанские владения в Центральной и Южной Америке и середину Центральной
Европы под началом императоров Фридриха IV, Максимилиана I ("последний
ариософ на императорском троне") и Карла V в начале XVI века. После того как
Испания завоевала Новый Свет, осталось распространить габсбургскоариософское
влияние на Восток. Ланц утверждал, что это и была настоящая цель Карла V в
его планах крестового похода против турок с помощью испанских и
португальских орденов, а также Мальтийских Рыцарей Св. Иоана. Он был уверен,
что этот проект стал жертвой злобных происков евреев и лютеран, желавших
оборвать ариософской ренессанс.

Смертность всех человеческих институтов и империй подкосила попытку
Ланца восстановить историческую непрерывность ариософской традиции. Его
фальсифицированные обзоры деятельности духовных и военных орденов,
португальских открытий, испанского и австрийского империализма пытаются
придать различным историческим событиям вид единого, одушевляемого одной
идеей движения; но при этом не выдерживают никакой критики. В результате
Ланц вынужден был обратиться к таким неопровержимым агентам ариософского
гнозиса как маргинальные социальные элементы всех времен. Он рассказывает о
подпольной ариософской традиции мистиков, романтиков и оккультистов.

В Средние века "арио-христианская" мистическая традиция включала в себя
такие имена как: Хильдегард из Бингена (ум. 1179), Гертруда Великая (ум.
1303), Мехтильда из Магдебурга (ум. 1282?), Мейстер Экхарт (ум. 1327), Ян
ван Рейсбрук (ум. 1381) и Фома Кемпидокий (ум. 1471). В начале Нового
Времени этих мистиков сменили такие известные пиетисты как: Якоб Беме (ум.
1624), Ангелус Силезиус (ум. 1671), Николаус фон Цинцендорф (ум. 1760),
Эммануэль Сведенборг (ум. 1772). В эпоху Просвещения список ариософских
послушников пополнился именами романтических мыслителей и оккультистов XJX
века: Дж. Кернинг (1774-1851), мистический франкмасон; Карл фон Рейхенбах
(1788-1869), венский исследователь животного магнетизма; французские
оккультисты, Элифас Леви (1810-1875), Жозефина Пеладан (1858-1918), Жерар
Энкосс (1865-1916) и Эдуард Шюре (1841-1929); теософы, Елена Петровна
Блаватская (1831-1891), Франц Гартман (1838-1912), Ании Безант (1847-1933) и
Чарльз Вебстер Лидбитер (1847-1934). В итоге, традиция привела к Гвидо фон
Листу, Рудольфу Горслебену и мифологам арийской Атлантиды, Карлу Георгу
Zschaetzsch и Герману Виланду.

Очевидное понижение исторического значения и интеллектуального калибра
ариософских посвященных выглядело как логическое следствие отказа Ланца от
современного мира и его достижений. Поскольку настоящее не отождествлялось
им ни с какой культурной традицией, он вынужден был опираться лишь на
маленькие группы сектантов, единственных представителей универсальной прежде
религии. Когда Ланц обращался к теологическим предпосылкам движения, ему
было гораздо легче набирать адептов, ибо это был век славы; задача
усложнялась в настоящее время, характеризуемое как время торжества зла, тьмы
и иллюзий. Подобно гностикам античности, ариософы могли нести через мрак
лишь искры божественного.

СОВРЕМЕННЫЙ МИФ ОККУЛЬТНОГО НАЦИЗМА

В этой книге мы рассмотрели идеи и историю ариософии в связи с ее
предполагаемым влиянием на нацистское движение Германии. Впрочем, существует
идея, настойчиво муссируемая в литературе, склонной к сенсациям, что нацизм
был спровоцирован и непосредственно руководился оккультными силами с 1920 по
1945 годы. Происхождение этого мифа никак не связано с ариософией, но скорее
с послевоенным ажиотажем вокруг нацизма. Такой ажиотаж, конечно, во многом
объясняется иррациональностью и мрачной яростью политики нацистов, недолгим
континентальным господством Третьего Рейха. Маленькая фанатическая партия
сумела захватить власть в европейской стране и распространить свое влияние
на огромной территории от Атлантического побережья до Кавказских гор,
рассматривая при этом уничтожение евреев в качестве своей основной задачи.
Масштабность этих событий выделяет националсоциализм среди других сюжетов
современной истории. Неизменное внимание к нацизму подтверждается ежегодными
томами новых книг, посвященных Гитлеру, высшим нацистским лидерам, Второй
Мировой войне, СС, концентрационным лагерям и системам тотального
уничтожения. Поражение Третьего Рейха, самоубийства и казнь крупнейших фигур
движения еще больше мистифицировали нацизм. Молодым наблюдателям
национал-социализма часто кажется сверхъестественным эпизодом современной
истории.

Таинственный образ движения поддерживается различными популярными
романами, изображающими преступления военных преступников, тайные
послевоенные нацистские организации, появление Гитлера спустя много лет
после его недоказанной смерти. Пафос этой сенсационной литературы -- в
предположении тайного ордена, одновременно зловещего и запрещенного,
стоящего за хорошо знакомым миром либеральных институтов. Воображение
мрачных аспектов нацизма здесь не знает границ. Вследствие чего психопаты и
садисты коллекционируют знаки отличия и сувениры Третьего Рейха, а крайне
правые группы и причудливые секты заимствуют форму нацистов и их церемониал.
Литература о тайных обществах, посвящениях, влиянии злых сил ограничивает
собой сферу спекулятивной истории, основывающейся на скудных доказательствах
и произвольных ассоциациях; именно в этих пределах и существует утверждение
о том, что национал-социализм был прямо связан с оккультизмом.

Начиная с 1960 года популярные книги представляют нацистский феномен
как результат сверхъестественных и демонических влияний. Прежде всего
история возникновения нацизма рассматривается с этой точки зрения. В
соответствии с этой мифологемой, нацизм не мог быть порожден только
социально-экономическими факторами. Ни эмпирические, ни чисто
социологические условия не могли дать объяснения этим злобным проектам и
непрерывному успеху. Оккультная историография объяснила нацистский феномен
при помощи идеи тайных сил, которые поддерживали и контролировали Гитлера и
его окружение. Эти тайные силы могли характеризоваться как дурные воплощения
("черные силы", "невидимые иерархии", "неизвестные владыки"), или как
магическая элита, удаленная во времени или пространстве, нацисты как будто
бы находились с ними в контакте. Вновь появились идеи, связывающие нацизм с
тайными мастерами Востока; Общество Туле и другие оккультные ложи
рассматривались как каналы черного посвящения. Все представители такого
жанра создавали фантастическую историю, поскольку конечным пунктом их
объяснений всегда был агент невидимый и недоступный для других
исследователей национал-социализма.

Миф о связи нацистов с Востоком имеет сложную родословную теософского
происхождения. О тайных священных центрах Востока впервые сообщила
Блаватская в "Тайной доктрине", ссылаясь при этом на "Стансы Дзэн" -- текст,
который она будто бы прочитала у лам в Гималаях. Блаватская утверждала, что
существует множество подобных центров эзотерического обучения и посвящения;
великолепные библиотеки и сказочные монастыри скрываются в горных пещерах и
подземных лабиринтах в отдаленных областях Центральной Азии. Среди
выдающихся примеров таких центров был назван подземный город Агади,
расположенный на месте Вавилонии, и светлый оазис Шамбала в пустыне Гоби,
где божественные наставники арийской расы сохраняли свое священное знание.
Эта система мифов была развернута французским автором Иосифом Сент-Ивом
д'Альвейдра (1842-1909), описавшим тайный город Агарта как теократию,
руководящую ходом мировой истории. Телепатические сообщения, которые он
получал от далай-ламы из Тибета, указывали на то, что город находился где-то
под Гималаями. Фердинанд Оссендовски, путешествовавший по Сибири и Монголии,
обеспечил известными кредитами эти фантазии, рассказывая о местных
буддийских верованиях, также отсылавших к подземному королевству Агарта, в
котором правил король мира. Утопическое королевство обладало
сверхъестественным могуществом и могло в любой момент уничтожить
человечество и преобразить поверхность земного шара.

Идеи о тайной теократии Востока сопровождались сообщением о силах Vril.
В своем романе "Грядущая раса" (1871) Сэр Эдвард Булвер-Литтон приписал эту
способность подземной расе людей, Vril-ya, далеко продвинувшейся психически
по сравнению с человеческими видами. Способности Vril состояли в телепатии и
телекинезе. Это вымышленное понятие впоследствии использовалось Луисом
Жаколио, французским консулом в Калькутте во времена Второй Империи, в его
исследованиях о восточных верованиях и сектах; сама Блаватская пользовалась
его трудами, когда работала над "Изидой без покрывал" (1877). Vril был понят
как значительный резервуар (источник) энергии в человеческом организме,
недоступный непосвященным. Считалось, что овладевший силами Vril, подобно
расе Vril-ya у Булвер-Литона, приобретает власть над всем миром. Вилли Лей,
эмигрировавший в Соединенные Штаты в 1935, после краткой карьеры инженера по
ракетной технике в Германии, написал краткое изложение своих псевдонаучных
идей, которое встретило известное одобрение в Третьем Рейхе. Помимо Теории
Мирового Льда и Доктрины Полой Земли, уже известных нацистским патронам, Лей
сообщил о берлинской секте, занимавшейся медитативными практиками,
направленными на освоение секретов Vril.

Луис Пауэллс и Жак Бергьер цитировали эту статью в своем "Утре магов"
(1960), вторая часть которого посвящена Третьему Рейху и имеет впечатляющий
заголовок "Несколько лет абсолютно иного". Они преувеличили значение
берлинской секты для того, чтобы доказать, что нацистские лидеры были
вынуждены установить контакт с всемогущей подземной теократией и потому
пытались больше узнать о их власти. Предполагалось, что эта власть могла
позволить Германии завоевать весь мир и устроить человеческую жизнь в
соответствии с собственным милленаристским видением.

Мы должны заключить союз с Мастером Мира или Королем Ужаса, который
правит тайным городом где-то на Востоке. Те, кто подпишут этот пакт, смогут
преобразить Землю, человеческая жизнь приобретет новый смысл на тысячи
лет... Мир изменится: Боги встанут из центра Земли. Если мы не войдем в союз
с ними и сами не станем Богами, мы найдем себя среди рабов, в навозной куче,
которая будет питать корни повсюду возникающих новых городов.

Пауэллс и Бергьер утверждают, что Гитлер и его окружение верили в такие
идеи. В их обзоре берлинская секта известна как Общество Vril или Luminous
Ложа (может быть, искаженное Lumenclub в Вене) и обладает статусом важной
нацистской организации. Они цитируют некоего французского психиатра о том,
что "реальной целью Гитлера было осуществление акта творения, божественной
операции... биологическая мутация, которая в результате могла бы бесконечно
возвысить человеческую расу и породить "призрак новой расы героев --
полубогов, полулюдей". Таким образом, предполагалось, что расизм был связан
с оккультной мифологией Восточных теократий и силами Vril, что определил
тысячелетний образ нацистского будущего.

Мифологический образ воображаемых намерений нацистов подтверждается
красочными рассказами об Обществе Туле и некоторых его членах. Пауэлл и
Бергьер особенно выделяли двух персонажей, ссылаясь на них как на оккультных
наставников Гитлера в Мюнхене в начале 1920-х. Дитрих Эккарт (1868-1923) --
vцlkisch сценарист и журналист крайне антисемитических взглядов, был
выдающейся фигурой в националистических кругах Мюнхена. Известно также, что
он посещал собрания Общества Туле. Исследователи соглашаются в том, что
Эккарт не только придал силу и направление возникающему антисемитизму
Гитлера после войны, но также ввел молодого партийного лидера в финансовые и
другие влиятельные социальные круги. Вторым персонажем был Карл Хаузхофер
(1869-1946), который служил военным атташе в Японии и всю жизнь восхищался
восточной культурой. После Первой Мировой войны Хаузхофер начал свою
академическую карьеру в сфере политической географии, занял кафедру
геополитики в Университете Мюнхена, где Рудольф Гесс был его ассистентом. На
Гитлера произвели глубокое впечатление идеи Хаузхофера, переданные ему сэром
Хальфордом Маккиндером; смысл их состоял в том, что земли Восточной Европы и
России должны распространить свое влияние на весь мир.

В соответствии с Пауэллом и Бергьером влияние двух этих людей на
Гитлера связывалось, главным образом, в передаче тайного знания, полученного
ими от неизвестных сил через контакт с Обществом Туле и другими группами.
Роль Эккарта как оккультного советника прямо отсылает к "невидимым
иерархиям".

Туле мыслилась как магический центр исчезнувшей цивилизации. Эккарт и
его друзья были уверены, что не все тайны Туле погибли. Существовало
промежуточное звено между человеком и разумными трансцендентными существами,
к нему имели доступ посвященные (т. е. члены Общества Туле), оно
представляло собой источник сил, которые могли позволить Германии овладеть
миром... лидеры Туле должны были быть людьми, знающими все, черпающими из
основного источника энергии и ведомыми Великими Древнего Мира. Таковы были
мифы, на которые опирались доктрины Эккарта и Розенберга и при помощи
которых эти пророки разогревали медиумический ум Гитлера. Общество Туле
вскоре стало инструментом изменения самой природы реальности... под влиянием
Карла Хаузхофера группа приобрела свой подлинный характер как сообщество
посвященных, сотрудничающих с Невидимым и стала магическим центром
нацистского движения.

В этом изобретательном отчете утверждалось также, что Хаузхофер был
членом Светящейся Ложи, тайного буддистского общества в Японии и Общества
Туле. Отнюдь не как геополитик, но как ученик Восточных мистерий Хаузхофер
провозглашал необходимость "возвращения к истокам" человеческой расы в
Центральной Азии. Он отстаивал нацистскую колонизацию этой области для того,
чтобы Германия могла достигнуть тайных центров власти на Востоке. Следствием
этой связи с "неизвестными владыками" выступало утверждение, что Общество
Туле являлось тайным агентом, воздействующим на Третий Рейх. Это утверждение
и все сопровождающие его детали абсолютно ложны. Общество Туле распалось
около 1925 года, когда его перестали поддерживать. Тогда как Эккарт и
Розенберг никогда не были чем-то большим, чем просто гостями Туле в ее
лучшие дни и нет никаких доказательств связи Хаузхофера с этой группой.

Образ Общества Туле в дальнейшем был искажен Дитрихом Брондером в его
книге Bevor Hitler Kam (1964). Брондер сообщает, что Хаузхофер встречался с
Георгием Ивановичем Гурджиевым, кавказским магом и волшебником, по меньшей
мере три раза между 1903 и 1908 гг. на Тибете. Общество Туле, якобы,
возобновило контакты с тайными монастырскими орденами Тибета через маленькую
колонию тибетских буддистов, возникшую в Берлине в 1928; Экспедиция СС
должна была отправиться на Тибет для того, чтобы проложить прямую радиосвязь
между Третьим Рейхом и ламами в 1939.

"Стансы Дзэн" должны были использоваться ими в качестве кода для
передачи сообщений между Берлином и Лхаса во время войны. Брондер завершил
свое описание в той же мере неподлинным списком членов Туле, куда входили:
Зеботтендорф, Гвидо фон Лист, Ланц фон Либенфельс, Муссолини, Гитлер, Гесс,
Геринг, Гиммлер, Франк и Хаузхофер. В целом история Брондера настаивала на
существовании сверхъестественной диаволической связи между нацистской
партией и теософами Тибета. Следует отметить, что эта работа была первой
шифрованной историей, обратившейся к ариософам. Подобные описания
нацистского сатанизма, чудес Общества Vril, злоупотреблений Хаузхофера
вскоре повторились у Вернера Герсона, Le nazisrne, societe seerfete (1969),
Элизабет Антеби, Ave Lucifer (1970), Жан-Клода Фрер, Nazisrne etsociete
secrfete (1974), Бреннана, Oceult Reich (1974).

Изложенные мистификации могут быть связаны с теософскими идеями, но
существовали и другие мифологические источники для этой псевдо-истории.
Тревор Равенскрофт, например, связывает нацизм с антропософией. Несколько
лет спустя после Второй Мировой войны Равенскрофт встретил Вальтера
Йоханнеса Штайна (1891-1957), австрийского еврея, в 1933 году
эмигрировавшего из Германии в Британию. Незадолго до установления Третьего
Рейха Штайн учился в вальдорфской школе в Штутгарте, организованной в
соответствии с антропософскими принципами Рудольфа Штайнера. Во время своего
пребывания там Штайн написал любопытную и грамотную книгу, Weltgeschichte im
Lichte des Heiigen Gral (1928), которая опиралась на антропософскую
интерпретацию средневековой литературы и истории. Штайн доказывал, что роман
о Чаше Вольфрама фон Эшенбаха "Парсифаль" (1200) написан по реальным
историческим событиям девятого века и что вымышленные характеры
соответствуют реальным людям, жившим в империи Каролингов. Например, король
Грааля Анфортас был известен как король Карл Лысый, внук Шарлеманя; Кундри,
колдунья и посланница Грааля носила имя Рисильды Злой; самим Парсифалем был
Luitward of Vercelli канцлер при дворе франков; Клингзор, злой волшебник и
владелец Замка Чудес был тем же лицом, что и Ландульф II из Капуи, человек
дурной репутации, которую он заслужил своими связями с темными исламскими
силами на оккупированной арабами Сицилии. Бой между христианскими рыцарями и
их противниками должен был быть понят как аллегория продолжающейся борьбы за
обладание Священным Копьем, предположительно протыкавшим Христа на распятии.

Равенскрофт свою оккультную версию нацизма основывал на работе Штайна.
В "Копье судьбы" (1972) он рассказывает о том, как молодой студент Штайн
разыскал в оккультной книжной лавке старого квартала Вены экземпляр
"Парсифаля" (1912). Эта книга содержала в себе многочисленные пометки и
комментарии к тексту, интерпретирующие эпическую поэму как испытание
посвященных, открывающее им путь к достижению трансцендентных вершин
сознания. Интерпретация сопровождалась множеством цитат из восточных
религий, алхимию, астрологию и мистицизм. Штайн также отметил, что через
весь комментарий проходит тема расовой ненависти и пангерманского фанатизма.
Имя, написанное на внутренней стороне книжной обложки, указывало на то, что
ее прежним владельцем был Адольф Гитлер. Любопытство Штайна было сильно
возбуждено и он вернулся в лавку для того, чтобы расспросить ее хозяина о
человеке по имени Гитлер. Эрнст Прецше сообщил Штайну, что Гитлер прилежно
занимается изучением оккультных наук и дал ему его адрес. Штайн разыскал
Гитлера. В ходе их частых встреч в конце 1912 и начале 1913 Штайн понял, что
Гитлер верит в то, что Священное Копье наделяет его обладателя
неограниченной властью, способной и к хорошему, и к дурному. Его
предшествующими владельцами были Константин Великий, Карл Смелый, Генри
Птицелов, Отто Великий, император Гогенштауфен. Как собственность
габсбургской династии Копье хранится в Хофбурге, в Вене. Гитлер также
стремился к обладанию Копьем для того, чтобы поддержать свои претензии на
мировое господство. Равенскрофт также включил в свою сенсационную историю
сообщение о том, что Гитлер ускорял свое оккультное развитие употреблением
галлюциногенной пейоты, с которой его познакомил Прецше, работавший до 1892
помощником аптекаря в немецкой колонии в Мехико.

Равенскрофт воссоздает в той же мере фантастическую социальную сеть
людей, занимавшихся оккультными науками в Мюнхене. Дитрих Эккарт описан им
как оккультист, отправившийся в Сицилию в поисках Замка Ландульфа II в
Кальтабеллотее, где предполагаемый прообраз Клингзора исполнял сатанические
ритуалы арабской астрологической магии, -- они должны были изгнать христиан
из Южной Европы. Ландульф вызывал духов тьмы, посредством пыток и принесения
в жертву людей; Равенскрофт предполагал, что Общество Туле под руководством
Эккарта исполняло аналогичные ритуалы над евреями и коммунистами, которые
необъяснимо исчезали в Мюнхене в первые годы Республики. Равенскрофт
пополнил перечень персонажей нацизма такой фигурой как Алистер Кроули
(1875-1947), английский волшебник, учредивший свое странное аббатство Телема
в Целафу в 1921. Кроули также якобы охотился за ключами Кальтабеллотты, а
Эккарт в это время изучал гностическую секс-магию Кроули и ее символические
взаимосвязи с сатаническими опытами Ландульфа. Эта путаница связей между
оккультизмом XX века и Сицилией IX увенчалась утверждением, что Гитлер
считал себя воплощением Клингзора-Ландульфа (реинкарнацией). Равенскрофт
приходит к выводу, что Эккарт и Хаузхофер посвятили Гитлера в черные ритуалы
для того, чтобы войти в контакт со злыми силами:

Дитрих Эккарт решил развить в астральном теле Гитлера центры,
ответственные за выход в макрокосм и контакт с силами тьмы... используя его
воспоминания о прошлом воплощении в качестве Ландульфа из Капуи в IX веке...
посредством "Тайной доктрины" Хаузхофер намеревался расширить временное
сознание Гитлера и заставить его осознать законы Царства Люцифера,
действующие в нем потому, что он принадлежал его власти и должен был стать
машиной осуществления злых намерений в двадцатом веке.

Центры астрального тела, выход в макрокосм, Царство Люцифера и его
проявления в антихристе, -- все это концепты, пришедшие из антропософии.
Здесь ясно видно как Равенскрофт при помощи доктрин Рудольфа Штайнера и
Вальтера Иоханнеса Штайна пытается создать мифологию оккультного нацизма. Он
также прибегал к спиритизму в своих неправдоподобных отчетах о деятельности
Общества Туле. Он рассказывает о непристойных сеансах с обнаженными
медиумами, на которых присутствовали Эккарт, Розенберг и Зеботтендорф и при
помощи которых они пытались войти в контакт с душами убитых заложников Туле.
Принц фон Терн-и-Таксис и Хейла фон Вестарп сообщали из могилы, что
следующим претендентом на обладание Священным Копьем должен быть Гитлер, он
должен возглавить Германию в решительной борьбе за мировое господство.

Не так давно криптоисторики открыли для себя ариософию. Ее тайная
иерархия и оккультный гнозис удовлетворили всем необходимым критериям
магической модели национал-социализма. После того как Брондер включил Листа
в Общество Туле, Равенскрофт начал эксплуатировать его как оккультного
наставника Гитлера. Штайн рассказывает о том, что в полутемном помещении
книжной лавки Прецше он видел групповую фотографию, на которой рядом с
Прецше стоял Гвидо фон Лист. В соответствии со Штайном, Гвидо фон Лист был
неизвестным основателем тайной ложи, изобличенной венской прессой как
"кровавое братство" за их ритуалы, включающие в себя сексуальные извращения
и процедуры средневековой черной магии. Будучи изобличен в 1909, Лист
вынужден был бежать из Вены, поскольку опасался суда разъяренных католиков.
Равенскрофт предполагал, что и Прецше, и Адольф Гитлер были связаны с ложей
Листа "Если верить Гитлеру, Прецше присутствовал при попытках Листа
материализовать Инкуба в ритуальных процедурах создания "ребенка Луны"".

Но не существует ни малейших доказательств действительного проведения
этих ритуалов. Лист не стоял перед необходимостью бежать из Вены, а,
напротив, пользовался покровительством известных в Вене людей. Ритуалы,
описанные Равенскрофтом, особенно порождение "ребенка Луны", спровоцированы
воображением Алистера Кроули. Следует также добавить, что человек по имени
Прецше нигде не числится как живший в Вене между 1890 и 1920, это имя также
не присутствует в списке членов Общества Листа. Вымышленная природа всего
эпизода вокруг аннотированной копии "Парсифаля" подтверждается также
подозрительным сходством книжной лавки Прецше с аналогичной лавкой,
описанной в романе сэра Эдварда Булвер-Литтона "Занони" (1842), который
возможно и послужил Равенскрофту литературной моделью.

Дебют Ланца фон Либенфельса в этой мифологической истории состоялся
благодаря работе Мишель-Жан Анжеберт, Les mystiques du soleil (1971). В ней
предполагается, что в 1898 молодой Гитлер подвергся влиянию послушника из
Хейлигенкрейц. Происхождение этой идеи связано с хоровой школой при
монастыре Ламбаха, куда Гитлер ходил учиться пению с июля 1897 по январь
1899. В 1898 в монастырь Ламбаха прибыл Ланц и провел несколько недель в
частной библиотеке Теодериха Хагна, бывшего аббата. Причина его интереса к
этим книгам -- в характере увлечений аббата; он глубоко изучал астрологию и
оккультные науки. Между 1856 и 1868 ездил на Средний Восток и Кавказ в
поисках тайного знания. Анжеберт также приписывает Хагну выбор свастики в
качестве символа, указывающего на восточные источники вдохновения.
Геральдическая свастика, действительно, была выбита над воротами монастыря.
Фрер повторил эту историю, настаивая на том, что Ланц долгие месяцы
оставался в библиотеке, "лишь изредка выходя для скудной пищи, ни с кем не
разговаривал и выглядел крайне возбужденным, производя впечатление человека,
находящегося во власти поразительного открытия". Возможная встреча между
Ланцем и Гитлером осталась недоказанной.

Этот эпизод также принадлежит воображению автора. Во-первых, Хагн не
совершал путешествий, а его герб традиционно использовался его семьей и
происходил от имени: Haken означает "крюк" и эмблема свастики в данном
случае была просто искривленным крестом. Тем не менее миф о свастике Ламбаха
ходил уже в Третьем Рейхе. Расхожие художники изображали безвкусные пастиши
на известную картину о Св. Франциске, принимающем мучения; на этих картинках
юный Адольф изображался стоящим на коленях перед воротами аббатства и
простирающим руки к геральдической свастике над ними, от свастики исходили
лучи. Эта картинка широко ходила, распечатанная по типу маленьких икон.
Идеи, касающиеся ранней встречи между Ланцем и Гитлером и полагаемого его
детского преклонения перед свастикой служат доказательством особого рвения,
с которым криптоисторики пытаются установить связи с оккультным миром для
ранней жизни будущего фюрера.

Книги, написанные об оккультном нацизме между 1960 и 1975 по большей
части сенсационны и необоснованны. Большинство авторов совершенно
невежественны относительно первичных источников неточности и дикие заявления
повторяются каждым новым неофитом этого жанра; появляются все новые "факты"
и подробности деятельности могущественного Общества Туле, связей нацизма с
Востоком и оккультного посвящения Гитлера. Но иногда, несмотря на
приблизительность и абсурд, современная мифология нацистского оккультизма
выходит за пределы только развлечения. Серьезные авторы проникают в эту
возбуждающую сферу интеллектуальной истории: Эллик Хау, Дети Урании (1967,
переизданная как Астрология и Третий Рейх, 1984) рассказывает историю
личного астролога Гитлера; Джеймс Вебб посвящает главу "Магам Севера" в
своих "Основаниях оккультизма" (1976). Сосредотачиваясь на практической роли
оккультизма в политическом иррационализме, Вебб поднимает изучение
нацистского оккультизма на высоту истории идей.