Библиотека Гумер - католицизм

Джордж Вейгел. СВИДЕТЕЛЬ НАДЕЖДЫ ИОАНН ПАВЕЛ II

Содержание

СЫН СВОБОДЫ
ИЗ ПОДПОЛЬЯ
«НАЗЫВАЙТЕ МЕНЯ ВУЕК»
ВИДЕТЬ ВЕЩИ ТАКИМИ, КАК ОНИ ЕСТЬ
НОВАЯ ПЯТИДЕСЯТНИЦА
НАСЛЕДНИК СВЯТОГО СТАНИСЛАВА
ПАПА ИЗ ДАЛЕКОЙ СТРАНЫ
«НЕ БОЙТЕСЬ!»
«СКОЛЬКО У ПАПЫ ДИВИЗИЙ?»
ПУТИ СВОБОДЫ
ПЕТР СРЕДИ НАС
ПЕРЕД БУРЕЙ
ОСВОБОЖДЕНИЕ ОСВОБОДИТЕЛЕЙ
ВОЗРОЖДЕНИЕ ДУХА ВТОРОГО ВАТИКАНСКОГО СОБОРА
ВПЕРЕД К ОСНОВАМ
ДО ПРЕДЕЛОВ ЗЕМЛИ
ПРЕДДВЕРИЕ НАДЕЖДЫ
ТОЛЬКО ОДИН МИР
РАЗУМНАЯ ВЕРА
Эпилог. ТРЕТЬЕ ТЫСЯЧЕЛЕТИЕ

Пролог
АПОСТОЛ

По затемненным улицам Кракова, стараясь двигаться бесшумно, пробирались люди. Местом, куда они стремились, была маленькая квартирка в пригороде Кракова Денбники, в доме напротив расположенного на другой стороне Вислы древнего Вавельского замка. Сами же они были актерами и зрителями предстоящего спектакля. Этот темный вечер был 1181-м в той долгой непроглядной ночи, что царила в душе каждого поляка, и потому приходилось соблюдать крайнюю осторожность, чтобы не попасться на глаза патрулям, строго следившим за соблюдением введенного оккупационными властями комендантского часа. Подпольный спектакль был актом неповиновения, и если бы задержали хотя бы одного из причастных к нему, все они могли попасть в лагерь смерти. В этот вечер, 28 ноября 1942 г., авангардная труппа «Театр восторга», стремящаяся создать «театр живого слова», в котором принципиально не использовались декорации и прочий реквизит, представляла свою версию эпической поэмы Адама Мицкевича «Пан Тадеуш».

Жалюзи на окнах были плотно закрыты, свет притушен. Представление началось. Однако те, против кого было направлено это театральное действо, все же дали о себе знать. Внезапно откуда-то извне к голосам актеров примешался голос репродуктора. Диктор читал последние сообщения о победах «непобедимого вермахта». Кое-кто, слушая репродуктор, опустил голову - бесцеремонный дребезжащий голос сводил на нет мимолетную попытку уйти от царящего за стенами дома террора. Голос казался отражением безнадежности положения собравшихся на представление.

Но двадцатидвухлетний актер, студент подпольной семинарии Кароль Войтыла, продолжал невозмутимо произносить стихотворные строфы, не обращая внимания на помехи - словно стоя над временем, словно не допуская, что нацистские власти могут что-либо сделать с ним...

Почти через тридцать семь лет, 2 июня 1979 г., Кароль Войтыла снова обратился, но уже к другой аудитории - к самому большому собранию в истории Польши. Бывший актер говорил уже не в маленькой затемненной квартире - миллион его соотечественников собрался на огромной площади Победы и заполнил прилегающие к ней улицы. Но чем-то это выступление все же напоминало то, давнее. Снова Кароль Войтыла, ныне - Папа Иоанн Павел II, выступал против нарушений основных прав человека, поскольку на смену нацизму в подавлении свободы народа пришел коммунизм. И снова Войтыла шел не только против тех, кого принято называть властями, - он шел со словами правды, той правды, которая способна дать свободу в самом глубоком понимании этого слова: правды о назначении человека на Земле, когда-то поведанной миру Иисусом Христом, правды о чувстве собственного достоинства, о человеческом призвании.

И снова, как и тридцать семь лет назад, его слова были заглушены, но не дребезжащим голосом нацистского репродуктора, а спонтанно возникшим ритмичным скандированием слушавших его людей:

- Мы хотим Бога! Мы хотим Бога...

ДРАМА ЖИЗНИ

Жизненный путь Кароля Войтылы столь удивителен, что вряд ли даже самый изобретательный сценарист сумел бы сочинить нечто подобное.

Спустя всего несколько месяцев после обретения Польшей независимости в семье, проживавшей в маленьком провинциальном городке, родился мальчик, которого назвали Каролем. Мать Кароля умерла, когда мальчику не исполнилось и десяти, поэтому его воспитанием занимался отец - отставной офицер, очень набожный человек, истинный джентльмен старой закалки. Благодаря отцовскому воспитанию Кароль был первым учеником в городе, неплохим спортсменом и непременным участником любительских спектаклей. Влияние отца сказалось и в том, что одним из ближайших друзей Кароля стал сын главы местной еврейской общины.

Когда отец вышел на пенсию, Кароль переехал с ним в Краков, где поступил в основанный еще в средние века Ягеллонский университет. Однако надеждам проявить себя в мире науки или на театральных подмостках не суждено было сбыться: началась Вторая мировая война. Во время оккупации Кароль вынужден был работать каменотесом, взрывником и чернорабочим. В морозные зимние дни ему приходилось брести на работу в грубой одежде, которая не грела, и башмаках на деревянной подошве. Не принимая душой жестокость нацистской оккупации, Кароль присоединился к подпольному движению сопротивления посредством культуры, помогая в создании подпольного театра. После того как священник местного церковного прихода был отправлен властями в Дахау, Кароль предпринял первые шаги на пастырской стезе под руководством своего духовного учителя, вовлекшего Кароля в группу под названием «Живой розарий».

После смерти отца перед Каролем встал вопрос: какой путь избрать? Сцена или алтарь являются его истинным жизненным предназначением? В конце концов он выбрал подпольную семинарию. Немалую роль в этом выборе сыграло то, что семинарией руководил архиепископ Краковский - героическая личность, аристократ, осмелившийся угостить генерал-губернатора Ганса Франка - когда этот нацист захотел пообедать в доме епископа - «народной пищей», состоящей из черствого хлеба и эрзац-кофе. Тайно изучая - даже в перерывах во время работы на химическом заводе - философию и теологию, семинарист Кароль Войтыла рисковал тем, что мог быть расстрелян вместе со своими товарищами по учебе.

После Варшавского восстания нацисты попытались предотвратить возможность новых выступлений, арестовав всех молодых мужчин Кракова. Герой нашего повествования сумел избежать гестаповской облавы и через весь город пробрался в дом епископа, где и после восстания семинария продолжала свою работу, еще глубже уйдя в подполье. После освобождения страны Красной Армией Кароль был посвящен в сан священника и направлен в Рим для дальнейшего изучения теологии. После Рима Войтыла некоторое время знакомился с работой священнослужителей Франции и Бельгии, а затем вернулся домой, чтобы стать университетским священником. Ему пришлось с головой погрузиться в проведение служб и интенсивные дискуссии. Многие тысячи часов занимали исповеди - основная форма общения польских священников с их паствой. Молодой священник лишь изредка мог позволить себе отдых.

Получив вторую докторскую степень, Войтыла стал работать в единственном за «железным занавесом» католическом университете, ради чего приходилось тратить вечера на долгие переезды в поездах. Каждая его лекция привлекала столько народа, что люди стояли в проходах. Первая книга Войтылы привела в изумление не одного священнослужителя: в своей книге он называл человеческую сексуальность Божьим даром, которым создатель освящает мужа и жену. Когда правительство и Церковь не смогли договориться о том, кого назначить администратором епархии Краковского архиепископа, этот вопрос было решено поставить на голосование - и в результате был избран тридцативосьмилетний Войтыла. С 1962 по 1965 г. Войтыла посещает четыре сессии Второго Ватиканского Собора. Постепенно он становится лидером нового направления в католичестве - открытость современному миру. Он также превращается в главную фигуру мирной борьбы за религиозную свободу человека.

Назначенный архиепископом при энергичной поддержке коммунистического правительства Польши, он вызвал ужас у советских руководителей, которые, однако, лишь способствовали его назначению своими догматическими рассуждениями о религиозных свободах и прочих правах человека. Войтыла приступил к обязанностям, которые занимали столько времени, сколько, пожалуй, не занимает ни одна профессия в мире. Но тем не менее новый архиепископ - а затем, с сорокасемилетнего возраста, и кардинал - продолжал вести образ жизни, не характерный для обычных священников: ходил на лыжах, плавал на байдарке, проводил редкие свободные часы с далекими от религиозных дел людьми. Не оставлял Войтыла и активную интеллектуальную жизнь, проводя дискуссии в своей архиепископской резиденции и выступая с учеными записками на международных конференциях.

В возрасте пятидесяти восьми лет он стал 264-м епископом Рима (1) , первым Папой-неитальянцем за 455 лет и первым Папой-славянином за все время существования этого поста. Глава КГБ Ю. Андропов предупреждал советское Политбюро, что появление Папы-поляка означает серьезную угрозу, - и то, что его предостережение было не пустым звуком, стало ясно, когда Папа в июне 1979 г. посетил свои родные места, начав тем самым революцию в сознании, в конечном счете ненасильственно разрушившую советскую империю в центральной части Восточной Европы. Папа-славянин удивительнейшим образом смог вдохнуть новую жизнь в древний общественный институт папства. Он посетил едва ли не каждый уголок земного шара, активно использовал средства массовых коммуникаций, выпустил множество обращений, которые затрагивают буквально каждый аспект человеческой жизни.

Его пытались убить; ему удалось улучшить отношения католической и иудаистской церквей; он заставил православных и протестантов поверить, что папство может служить всем направлениям христианства. Он выступил с проповедью перед подростками-мусульманами на забитом до отказа стадионе в Касабланке. Он был достаточно смел, чтобы обнародовать свое представление о супружеской близости как об отражении внутренней жизни триединого Бога. Стоило ему серьезно заболеть, как средства массовой информации во всем мире объявили, что Папа умирает и, хотя держится стойко, является уже человеком вчерашнего дня, но в последующие шесть месяцев он написал книгу, которая была переведена на сорок языков и стала международным бестселлером. Затем он собрал на свою проповедь самую большую аудиторию в человеческой истории - и это произошло на том континенте, куда христианство пришло позднее, чем на остальные. Он призвал деятелей Церкви очистить свое сознание на пороге нового тысячелетия. Ему принадлежит инициатива проведения больших международных встреч по проблемам народонаселения. Обращаясь в 1995 г. к Организации Объединенных Наций, Папа защищал всеобщность принципа прав человека, называя себя при этом свидетелем надежды, - и это несмотря на беспрецедентное обострение всеобщей озлобленности в конце двадцатого века. Двумя днями позже, во время мессы в Центральном парке, он попытался довольно достоверно изобразить Джека Бенни - и обычно скептичные нью-йоркские репортеры написали об этом с восторгом.

Если бы биография Папы, которую вы читаете, была не историей реального человека, а выдумкой, подавляющее число читателей сочли бы ее просто фантастичной. В самом деле, не кажется ли она вымыслом? Удастся ли нам заглянуть в душу удивительного человека, прожившего такую богатую жизнь и вместе с тем прилагающего все силы, чтобы поспеть в ногу со временем? Человека, который утверждает, что «в жизни нет места случайностям и совпадениям - все на свете диктуется замыслом Провидения».

ПАРАДОКС

Время пребывания в должности Папы Иоанна Павла II было одним из наиболее важных периодов за последние несколько столетий как для Церкви, так и для всего мира. Некоторые утверждают, что Иоанн Павел II является самым выдающимся Папой с шестнадцатого столетия, времени Реформации и Контрреформации. Именно благодаря Папе католическая Церковь нашла свое место в современном мире. Папа и Второй Ватиканский Собор определили основные направления, с которыми Церковь уверенно вступает в третье тысячелетие своей христианской истории.

К заслугам Иоанна Павла II можно отнести и то, что он является Папой, которого видело самое большое число людей в истории. Мало того, можно привести доказательства, что это человек, бывающий на людях чаще, чем любой другой из живущих на Земле. Правомерно и такое утверждение, что воочию его лицезрело больше людей, чем любого человека, когда-либо жившего на земле. Если прибавить к этому популяризацию его личности средствами массовой информации, то масштаб известности Иоанна Павла II оценить просто невозможно.

Однако существует некий парадокс: человек, которого видело самое большое число людей на земле, является в то же время наименее понимаемой фигурой двадцатого столетия. Об этом можно судить по тому, что суждения о нем и его делах, мягко говоря, противоречивы.

Десятки миллионов людей, многие из которых вовсе не являются католиками, считают его выдающейся фигурой нашего времени; защитником моральных принципов, неустанно борющимся за воплощение их в жизнь; человеком из той породы людей, которые помогли человечеству благополучно пройти через кровавые битвы многих столетий. С этой точки зрения Иоанн Павел II является паладином (2) , борцом за человеческие свободы. Для многих Иоанн Павел II служит непререкаемым авторитетом и учителем. Многие - как в Церкви, так и вне ее - восхищаются его борьбой за права человека, поддерживают стремление понтифика наладить диалог со сторонниками иудаизма, высоко оценивают его приверженность миру - даже если и не согласны с его теологией и взглядами на проблемы морали.

* * *

Журнал «Тайм» назвал в 1994 г. Иоанна Павла II человеком года. Михаил Горбачев, от которого можно было бы ожидать отрицательной характеристики Папы, заявил, что Иоанн Павел II оказал неоценимую помощь в прекращении «холодной войны». Фидель Кастро в частной беседе заметил, что на первой же встрече он почувствовал себя с Иоанном Павлом II как с членом семьи. Те, кто работает с Папой ежедневно - даже несогласные с некоторыми из его решений или методами работы, - неизменно говорят о его глубокой набожности, доброте и удивительной способности буквально бесконечно выслушивать собеседника.

Тем не менее опытные журналисты, а также авторы исторических книг частенько отзываются о Папе в оскорбительном тоне. Один из литераторов, признавшийся, что ежедневно молит Бога, чтобы Иоанн Павел II был смещен со своего поста, обвинил его в создании тайной оси Рим - Эр-Рияд. По его утверждениям, Папа и мусульмане создали некий «Союз за отмену просвещения» для того, чтобы начать совместный джихад, «последнюю войну против неверных». Автор одной из биографий Папы считал, что стареющий понтифик является «человеком с растущей эмоциональностью и все увеличивающимся стремлением защищать лишь свое видение мира и свои методы лечения его болезней». Он изобразил Папу сердитым стариком, неспособным понять окружающий мир, который сам же Папа и помог сделать таким, каков он есть. Еще двое биографов утверждали в своей книге, что Папа «окружил Церковь колючей проволокой...» Один журналист с многолетним стажем писал: хотя «моя вера в Бога осталась неизменной... моя приверженность католичеству начинает слабеть, когда я внимательно рассматриваю краткий польский период в долгой истории Церкви». Лондонский «Индепендент», который в 1995 г. утверждал в редакционной статье, что Иоанн Павел II является единственным лидером всепланетного масштаба, через восемнадцать месяцев резко изменил свои оценки, заявив, что период правления Папы «характеризовался нетерпимостью... и носил авторитарный характер, что оттолкнуло от Папы многих католиков Запада». В печати (лондонская «Санди таймс») без ссылки на источники стали появляться не имеющие под собой основания слухи о неких намерениях Иоанна Павла II (к примеру, о якобы готовящейся новой догме, согласно которой Дева Мария также присутствует в освященных хлебе и вине при причащении).

Почему же эта самая часто встречающаяся на экранах личность никогда не была подробно изучена? Почему суждения о деяниях Папы столь сильно разнятся?

Этому есть несколько очевидных объяснений.

Во-первых, Папа Иоанн Павел II относится к тем людям, которые не стремятся выставлять личную жизнь на всеобщее обозрение. Только недавно он начал рассказывать в автобиографических воспоминаниях о годах юности и о становлении своих взглядов. Одной из причин его скрытности является мистицизм. Как и другие мистики, Папа считает совершенно невозможным описывать глубокие религиозные переживания, сформировавшие из него того человека, которым он является в настоящее время. Те, кому довелось слушать молитвы Папы Иоанна Павла II перед утренней мессой в его личной часовне, знают, что есть часть жизни Кароля Войтылы, в которой он общается исключительно с Богом, поверяя ему свои мысли, и сами могут видеть, что зачастую это общение Папы и Бога происходит без слов.

Во-вторых, Иоанн Павел II - человек польской культуры. Это создает определенные трудности для его понимания на Западе. Глубоко засевшие предубеждения многих западных интеллектуалов и политиков, связанные с плохим знанием географии и истории, мешают им видеть поляка в качестве опоры мировой интеллектуальной жизни. Само словосочетание «польский интеллектуал» для многих на Западе звучит непривычно. Поэтому то, что некогда было преимуществом Иоанна Павла II, - его происхождение с окраины славянских земель - довольно быстро стало основанием для различного рода обвинений. Как может какой-то поляк, славянин, человек из страны, которая надолго выпала из общего потока мировой истории, понимать такие вещи, как свобода, говорить о самых высоких устремлениях человеческого духа?

Плохое понимание фигуры Иоанна Павла II вызвано также традиционными скрытностью и подозрительностью, свойственными многим работающим в Ватикане, а также отношениям между Ватиканом и теми, кто изучает его работу. Привычка к осторожности, которая укоренилась у многих чиновников папского престола, порой просто безгранична. Имея дело с журналистами, писания которых отнюдь не относятся к основывающимся исключительно на фактах точным наукам, служащие Ватикана давно пришли к выводу, что молчание куда надежнее попыток разъяснить свою точку зрения. Результатом этого заключения стало то, что отношения папского престола со средствами массовой информации оставляли желать много лучшего - хотя положение вещей стало гораздо позитивнее за время правления Иоанна Павла II. Добавьте к этому заключению еще и твердое убеждение современных журналистов, что все общественные деятели обязательно виновны, пока не доказано обратное. Хотя Папа Иоанн Павел II и стал неслыханно доступен для журналистов всего мира, в прессе регулярно появлялись заметки о его натянутых отношениях с другими служителями Ватикана.

Есть и еще одна причина. Иоанна Павла II воспринимали противоречиво потому, что он на самом деле соткан из противоречий. Его жизнь, его убеждения, его стремление учить были настоящим вызовом для своего времени - тогда как другие черты его личности этому времени достаточно хорошо соответствовали.

• В противовес господствующему ныне всеобщему стремлению к наслаждениям Папа настаивает, что путь к искуплению лежит через страдание и что выполнение долга, обязанностей является сердцевиной христианской религии.

• Тогда как современные интеллектуалы отрицают способность человека получать абсолютно достоверные знания об окружающем мире. Папа учит, что существуют универсальные истины, что человек способен их постичь и что постижение этих истин - его моральный долг.

• В наши времена, когда понятие «личность» имеет размытые границы, а природа человека (если она вообще существует) рассматривается как явление, формируемое культурным окружением. Папа защищает мысль, что некоторые черты человеческой природы остаются постоянными.

• При наличии культурной традиции, утверждающей, что счастье дается тем, кто имеет талант и возможность воплотить его в жизнь. Папа учит, что талантливый человек может найти счастье в добровольном служении, в поисках высшей правды и поисках любви.

• Вопреки стремлению рассматривать человека лишь по критерию его полезности Папа настаивает на том, что каждый человек имеет ценность в силу самого факта своего рождения.

• В эпоху, когда пропагандируется преследование исключительно собственных интересов. Папа учит, что человек должен почитать Бога и стремиться к святости не из-за того, что это может дать какую-то выгоду, а потому что это просто надо делать.

• В мире, в котором история трактуется как результат действия экономических интересов и политических сил. Папа защищает приоритет культуры и преобразующей мир силы человеческого духа.

Неудивительно, что многое из того, чему учит Папа Иоанн Павел II, противоречит взглядам, господствующим в современном мире. Но убеждения Папы - это не стремление встать на пути мирового движения с его тягой к свободе, не призыв к отходу назад и реставрации старого. Наоборот, здесь напрашивается противоположное заключение: «расхождения» Папы с существующими представлениями на самом деле служат все тем же целям достижения счастья и свободы.

Чтобы найти подтверждение этим словам, мы не будем использовать традиционные методы доказательств, а попытаемся взглянуть на Папу «изнутри», с точки зрения убеждений и пристрастий, которые сделали его тем, кем он является.

ВЗГЛЯД «ИЗНУТРИ»

В кратком авторском предисловии к пьесе «Брат Господа нашего» Кароль Войтыла написал, что попытки постичь любого человека недоступны истории. «История», понимаемая как совокупность документов, статистических данных и других материалов современной академической исторической науки, не может раскрыть самую сокровенную правду о человеке. Можно изучить много документов, даже очень существенных, но - что крайне важно - в них нельзя найти убедительный ответ на такие вопросы, как «Что есть он? Что представляла собой она?» Отзываясь на описания своей биографии, в которых основной упор делался на его государственную деятельность. Папа Иоанн Павел II заметил: «Они пытаются понять меня «извне». Но меня можно понять только «изнутри».

Что понимать под этим «изнутри»?

Здесь полезно вспомнить, что Кароль Войтыла рано повзрослел. Трагические события, пережитые в юности, могли привести его к заключению, что человеческое существование иррационально, даже абсурдно. Однако Войтыла пришел к совсем другим выводам. Начав самостоятельную жизнь при нацистской оккупации, он постепенно проникся мыслью, что кризис современного мира заключается в первую очередь в кризисе идей . История направляется культурой и идеями, которые воздействуют на культуру. Идеи, возникнув в голове, воплощаются в жизнь, и если идеи человека, весьма популярного в мире культуры, являются ложными, происходит одно из двух: либо культура теряет возможность претворять в жизнь самые сокровенные надежды человека, либо она служит разрушению.

Кароль Войтыла еще в молодости пришел к такому заключению, и дальнейший жизненный опыт лишь укрепил его в этой мысли. Ни один Папа до него не имел столь богатого опыта в решении проблем реального мира, мира обычных людей. Когда Войтыла посещал Люблинский католический университет, он познакомился с интеллектуальными основами современной цивилизации, его мысли получили глубокое философское обоснование. Тысячи часов, которые он провел, слушая исповеди; сотни часов, посвященных семинарам, книгам, лекциям, газетным статьям; пребывание на посту Папы, заставлявшее его размышлять чуть ли не о всех сторонах человеческой жизни, - все это не изменило его принципиального убеждения: все трагедии двадцатого столетия - нацизм, коммунизм, расизм, национализм и утилитаризм (3) - являются продуктами неверного представления о человеке.

В наше время прославляется гуманизм, и стремление к свободе считается самой благородной целью. Кароль Войтыла, прославляя то же самое, не рассматривает современные понятия гуманизма и свободы в качестве главных основ современной цивилизации. А вопрос о главных основах представляет интерес не только для философов; для миллионов это - вопрос жизни и смерти. Если точные цели гуманизма не определены, а свобода означает вседозволенность, эти понятия могут привести к каннибализму. Когда свободой злоупотребляют, появляется угроза анархии, и перед лицом этой анархии возникают демоны, каждый из которых обещает справиться с хаосом. Этот демон может объявить превосходство одной расы (Гитлер) или одного класса (Маркс) или же взять на себя претворение в жизнь утопических идей (Ленин). Каждый новый демон вписывает в историю все более кровавую главу, поскольку обладает все большей мощью благодаря техническому прогрессу человечества.

Еще в юные годы Войтыла стал раздумывать над вопросом: как человеку претворять в жизнь гуманистические принципы в эпоху, когда результаты технического прогресса угрожают самому существованию человечества? Со временем он пришел к определенным ответам на этот вопрос. Первым ответом стало убеждение, что человек сам по себе является существом моральным; мораль не закладывается культурным окружением; исторические условия также на мораль не влияют. Быть человеком - это значит быть проводником морали. То есть мы живем в обществе, само строение которого приводит к драме борьбы между человеком как «личностью для себя» и человеком как «личностью для других». Встретившись со злом, человек всегда должен с этим злом бороться, являясь «личностью для других», а не избегать этого зла, являясь «личностью для себя». Зло в окружающем мире часто проявляет себя в таких крайне бесчеловечных формах, как Холокост и ГУЛАГ. В ежедневной жизни зло предстает в эксплуатации одного человека другим - в экономике, в политике, в сексе. Но последнее слово всегда остается не за злом, поскольку человеку в драме его выбора между «личностью для других» и «личностью для себя» помогает пример Христа, чей приход в человеческий мир и противостояние смерти показывают, что с тьмой можно бороться, а не уходить, сдавшись, в мир иллюзий и фантазии.

По мнению Кароля Войтылы, главной истиной для человечества является надежда, основанная на вере в Христа.

АПОСТОЛ

Для того чтобы попытаться понять Кароля Войтылу «изнутри», надо рассматривать его, абстрагировавшись от обычных политических оценок «правый» или «левый». Категории «правый» и «левый» появились во времена Французской революции и господствуют в умах и. по нынешний день. Они позволяют оценивать позиции политических партий, идеологические тенденции и политические вопросы, но совершенно не годятся при изучении личности Иоанна Павла II - как Папы и как человека. Папа не отвечает этой дилемме хотя бы уже потому, что его взгляды соответствуют разным оттенкам политического спектра. По этой причине об Иоанне Павле II отзываются и как об «убежденном консерваторе», и как о «либерале с социально направленной политикой».

Однако двух Войтыл - фундаменталиста в вопросах церковной доктрины и в то же время сторонника социального прогресса в политических и экономических вопросах - не существует. Есть лишь один Кароль Войтыла - христианин, всецело убежденный, что христианская вера одухотворяет все его поступки. Его вера столь глубока, что делает его похожим на сектанта. Однако сам Иоанн Павел II считает, что именно христианский радикализм требует вести активный диалог с неверующими, а также с теми из верующих, кто придерживается иных теологических и философских взглядов. Этот диалог заставил его четко сформулировать ряд универсальных для всех культур моральных предпосылок свободы. Выступая в 1995 г. в Организации Объединенных Наций перед представителями крупнейших держав мира, он сказал: «Как христианин, я связываю свои надежды и помыслы с Иисусом Христом... [который] является для нас человеком, сделавшим из себя Бога (4) . Именно по этой причине надежды христиан, касающиеся судеб мира, распространяются на каждого отдельного человека. Потому, что фигура Христа излучает гуманизм, ничто истинно гуманное не может не тронуть сердце каждого христианина. Вера в Христа не означает нетерпимости к приверженцам других религий - напротив, она обязывает нас вести диалог на основе взаимного уважения. Любовь к Христу не отвращает нас от людей, придерживающихся других взглядов, - она учит нас чувствовать себя ответственными и за судьбы этих людей, всех без исключения...»

Таким образом, радикализм христианской веры Кароля Войтылы проявляется в интересе ко всему, что происходит в мире, в заботе обо всех людях.

Здесь, наверное, следует прояснить значение слова «радикальный». Оно означает «более глубокий». Английское слово «radical» (как и французское, и испанское «radical», и итальянское «radicale») происходит от латинского «radix» - «корень». Таким образом, когда мы пытаемся рассмотреть деятельность Кароля Войтылы как «христианского радикала», мы должны понимать его радикализм как «простоту, противоположную сложности», - именно так описал термин «радикализм» американский философ Альфред Норт Уайтхед. Войтыла никогда не отрицал сложности и противоречивости условий, в которых живет человек в современном мире, но его, по-видимому, не пугает эта сложность. Ее можно преодолеть интеллектом, увидев, что некоторые вещи, воспринимаемые как сложные, разлагаются на простые, «истинные».

На молодого Кароля Войтылу большое впечатление произвели слова, что есть «путь еще превосходнейший» (1 Кор. 12.31) - путь христианской любви, который апостолы называли величайшим из духовных даров. Прочитав эти слова, Войтыла решил посвятить свою жизнь этому пути. «Путь еще превосходнейший» в конечном счете - это путь Христа, путь преображающей жизнь истины. Человеческое общество для Кароля Войтылы словно разделилось на тех, кто шел по «пути еще превосходнейшему» и хотел пройти его до конца, и на тех, кто о нем даже не ведал и кого можно было бы наставить на этот путь. Буквально все в жизни самого Кароля Войтылы было посвящено этому пути. Для него вера не была тем, чем можно заниматься между делом. Вера стала для Кароля Войтылы всем , вплоть до самых глубоких сторон его личности.

Столь глубокое восприятие веры может показаться удивительным, даже невероятным, учитывая время, в котором он жил, мир, в котором все было разделено: здесь - религия, там - политика; здесь - мораль, там - эстетика. Но радикализм Папы, «укоренение», стал тем основанием, которое позволило Иоанну Павлу II без страха показаться лицемером провозгласить: «Не бойтесь!» Его взгляды, сформировавшиеся в эпоху великих политических и интеллектуальных конфликтов двадцатого столетия, были воплощены в реальность самой жизнью Папы. Проповеди Папы раскрывают основания его бесстрашия. А эти основания кроются в убеждении, что Иисус Христос несет ответы на все вопросы человеческой жизни.

Говоря кратко: чтобы понять Папу «изнутри», надо понимать его как апостола христианской веры.

НЕОБЫЧНОСТЬ

Следует признать, что появление в конце XX в. такой фигуры, как Иоанн Павел II, было довольно необычно. Как-никак именно XX век стал свидетелем того, что наука отвратила человечество от религии, которая уже не могла выполнять роль опоры духовной жизни. Тем не менее на пороге нового тысячелетия мы видим, что общественной фигурой, вызывающей наибольший интерес в мире, человеком с наиболее ясным и разработанным мировоззрением по поводу будущего человеческого сообщества является именно убежденный христианин.

Большая часть современных людей полагает, что привязанность к Богу свидетельствует о незрелости человека, является препятствием для его свободы. Жизнь Кароля Войтылы в его бытность Папой говорит о том, что все обстоит иначе: человек, который встал на «путь еще превосходнейший» и духовно преобразовался в процессе движения по этому пути, способен изменить ход истории так, что человечество получает возможность обрести свободу.

То, что Папу Римского иногда называют - довольно удачно - христианским радикалом, в католической Церкви порой воспринимают с удивлением. И не потому, что история последних лет папской власти была связана со скандалами и мошенничеством, сравнимыми по масштабам разве что со скандалами эпохи Возрождения. С шестнадцатого столетия, с эпохи Контрреформации, жизнь Ватикана, самого древнего из мировых общественных институтов, протекала по шаблону, созданному в первую очередь для граждан Италии, поскольку именно они долгие годы доминировали в жизни города-государства. Многие блестящие и преданные вере итальянцы сделали немало, чтобы в шестнадцатом столетии спасти католицизм, - большинство из них позднее были причислены к лику святых. Среди этих людей были Карло Борромео, Роберто Беллармино и Антонио Гислиери, оставшийся в истории под именем Папы Пия V. Со временем сложившийся в Ватикане образ жизни стали трактовать как образ, завещанный самим Богом для правления Петра (5) . Такое представление стало доминирующим после того, как в 1870 г. была потеряна Папская область. Главной обязанностью Папы стали считаться управление работой папской Курии и контроль над отношениями Церкви с независимыми государствами на основе международного права.

Предполагалось, что Папа должен руководить ватиканской бюрократией, - однако бюрократия часто считала, что это она должна руководить Папой. На протяжении более четырех столетий управляющие папской Курией полагали, и не без оснований, что, как они говорили, «мы знаем, как это делать» и что разумному Папе следует придерживаться существующего образа действий. Все папы с этим в большей или меньшей мере соглашались, а среди этих людей часто были весьма умные и интеллигентные люди, искренне верящие в Бога. Но, соглашаясь следовать существующей в папской Курии традиции, они вместе с этим соглашались на принятый в Ватикане бюрократический и управленческий характер своей деятельности при совершенно недостаточной работе по распространению христианского учения.

Кароль Войтыла стал для Ватикана человеком из совершенно другого мира. Не все считали, что именно такой человек нужен на посту Папы. Но Войтыла был одним из самых динамичных, способных на нововведения и успешных в своей работе местных епископов. Таким его сделал христианский радикализм. Однажды Иоанн Павел II сказал, что если Святой Дух призвал епископа Краковского занять пост епископа Рима и главы Церкви, оказывающей влияние на весь мир, то, значит, что-то в его жизненном опыте является полезным для всех. Значит, на то воля небес, чтобы как Церковь, так и мир, увидели совершенно новый образ действий папской власти. И претворить этот новый образ в жизнь лучше всех смог именно Войтыла, наиболее своеобразная личность, продукт современного мира.

ВОПРОС ОБ УМЕСТНОСТИ

Поскольку Кароль Войтыла был в своем сердце апостолом христианской веры, может показаться, что история его жизни способна заинтересовать только христиан, причем исключительно католиков. Но мир воспринял Иоанна Павла II совсем не так, как многие предсказывали. Да и сам Иоанн Павел II считал, что он обращается не только к католикам, а ко всему миру, когда говорит о природе человеческой личности, о требованиях соблюдения морали в жизни человеческого общества, о значении человеческой истории и об уделе человека на Земле.

Все, о чем говорил Папа, было призвано направить людей на «путь еще превосходнейший», который стал путеводной звездой всей жизни Кароля Войтылы. Его проповеди совпали с триумфальным шествием свободы, которая часто служила в его речах синонимом демократии.

Спор о свободе, возникший почти три столетия назад под названием «права человека», когда-то считался не имеющим отношения к религии. Часто в этом споре выдвигалось следующее положение: демократия и личная свобода, которую демократия призвана охранять, являются благом, но не потому, что имеют врожденное моральное превосходство над другими формами организации общества, а потому, что это самые «удобные» формы существования человека в мире, претерпевающем крупные, порой драматические изменения. Быть демократичным, терпимым к другим, корректным гораздо легче, чем непримиримым, злобным и агрессивным. Однако в нашем все более усложняющемся мире, когда расовые, этнические или религиозные конфликты приобретают крайние формы, на вопрос «Почему надо быть демократичным, терпимым, корректным?» - уже нельзя отвечать: «Потому что таким быть легче». Да, нужно быть демократичным, терпимым, корректным, но в силу моральных принципов. Именно мораль заставляет нас оставаться сдержанными и корректными, когда поведение противника в споре становится агрессивным. А с образцами агрессивного поведения мы сталкиваемся ежедневно во многом благодаря средствам массовой информации.

Похоже, в наше время человечество стремится повторить подвиг Прометея, похитившего священный огонь у богов. Люди хотят коренным образом изменить свою жизнь - но не на основе политических теорий, проповедующих господство одного класса или расы, а на основе научных достижений. Обостряется спор на тему «что есть человек», причем относительно таких моментов, о которых наши предки не могли и помыслить. Можно ли считать клонированного человека равноправным членом человеческого общества? Как рассматривать неспособных к производительному труду, психически больных, людей с тяжелыми физическими недостатками, престарелых, еще не рожденных? Если, раздумывая над этой проблемой, мы будем исходить лишь из вопроса «А чем эти неполноценные люди могут быть выгодны для нас?», то окажемся в совершенно новом мире вроде описанного Олдосом Хаксли (6) - и наступление тирании станет неизбежным.

В этой связи можно сказать, что мысли Иоанна Павла II о моральных основах свободного общества, базирующиеся на четком понимании природы и назначения человека, важны не только для католиков. Они могут быть интересны и для христиан других направлений, для иудаистов, мусульман, для приверженцев других крупнейших мировых религий и для «мужчин и женщин доброй воли» (как пишется в одном из его писем). Издревле принято, что Папа Римский обращается ко всему человечеству. На земле мало уголков, жизнь которых не была бы в той или иной мере затронута Папой, и к которым бы он не обращался в своих выступлениях по поводу природы человека.

ШИРИНА КОЛЕИ

Современный человек уверен в своих силах как никогда раньше, но как никогда раньше мало времени уделяет он для формирования самого себя. Наша жизнь обычно протекает по накатанной колее: семья, образование, изучение языков, психология, национальная культура, дружба, отдых, различные хобби, формирование религиозных и философских убеждений. Каждый человек имеет свою колею; куда она поведет, зависит от обстоятельств. Но у одних эта колея шире, у других - уже. Чтобы понять Кароля Войтылу «изнутри», надо понять, что его жизнь течет по очень широкой колее.

Он интеллектуал, основательно изучивший богословие, и вместе с тем его глубоко трогает неискушенная вера простых людей.

Он никогда серьезно не изучал философию, хотя признанные авторитеты всего мира называют его глубоким философом.

На протяжении семидесяти лет в нем удивительнейшим образом сочетаются религиозный мистик и активный спортсмен.

Он соблюдает обет безбрачия, но у него есть собственные взгляды на человеческую сексуальность, в том числе и на восприятие этой стороны жизни женщинами.

С девятнадцати до пятидесяти восьми лет он жил при тоталитарном режиме и при этом сумел написать редкие по точности работы о культурных факторах, которые делают возможным существование демократии.

Он поляк, но прекрасно понимает евреев и иудаизм.

Он оказывает значительное воздействие на мировую жизнь - при том, что никогда не выказывал ни малейшего интереса к теориям управления и не появлялся на собраниях политиков.

Хотя он редко читает газеты, его не без оснований можно назвать одним из самых информированных людей Планеты.

Он никогда не готовил себя к государственной деятельности, но является одним из самых влиятельных людей в мире.

Выдающийся учитель молодежи, он является самоучкой, получившим знания из жизненного опыта.

Он обладает способностью проникать взглядом в самую суть вещей; люди часто обращаются к нему за советом, но, несмотря на это, когда ему приходится быть советчиком или исповедником, Папа неизменно произносит фразу:

- Окончательное решение должны принимать вы сами.

Папа обладает способностью собирать самые большие аудитории в человеческой истории, но он никогда не прибегал для этого к популистской демагогии.

Своей апостольской любовью он напоминает апостола Иоанна, но по выполнению им обязанностей главы Церкви - как в вопросах управления, так и в юридических вопросах - его можно сравнить с апостолом Петром.

Все эти выдающиеся характеристики, словно разноцветные краски, составляют вместе яркую картину его личности. Многогранность Папы говорит, что невозможно понять Кароля Войтылу «изнутри», если пользоваться лишь политическими категориями «либерал» или «консерватор». Единственный верный подход к изучению этого человека заключается, как настаивает сам Войтыла, в том, чтобы воспринимать его как человека веры, как человека, религиозные убеждения которого сформировали его личность .

Вера, горящая в сердце Кароля Войтылы, дает надежду и всему человечеству.

Путь, по которому следует идти в XXI век. Папа Иоанн Павел II указывает не только католикам, но практически всем народам планеты. Изучая самые запутанные проблемы двадцатого столетия, Папа предлагает свои методы лечения самых тяжелых, неизлечимых, на первый взгляд, недугов человечества, призывает не бояться будущего - даже при том, что многие проблемы уходящего века способны просто свести с ума.

«Одним из величайших парадоксов нашего времени является то, что человек, начавший период, который мы называем «современностью», в самоуверенном убеждении, что он достаточно зрел и способен сам решать свои проблемы, подходит к концу двадцатого столетия, боясь самого себя, боясь того, что он способен сделать, боясь будущего. В самом деле, вторая половина двадцатого столетия породила не возникавший ранее страх, что человечество прекратит свое существование...

Для того чтобы обрести уверенность, что новое тысячелетие станет периодом основанного на подлинной свободе расцвета человеческого духа, люди должны научиться преодолевать в себе страх. Мы должны перестать бояться, мы должны найти в своем сердце веру и надежду. Слово «надежда» обозначает не наивную уверенность, что будущее обязательно будет лучше, чем прошлое. Вера и надежда могут основываться лишь на деятельности сознающего свою ответственность человека. Вера и надежда растут постепенно в том уголке человеческого сознания, где «человек остается наедине с Богом» и убеждается, что он не оставлен в одиночестве перед загадкой существования, поскольку его окружает любовь Создателя».

Понять Папу «изнутри» значит осознать, что для него надежда на будущее человека основана на вере. И эта вера - не одна из предлагаемых человеку идей на рынке возможных истин. Эта вера, по мысли Папы, присуща миру. Эта вера захватила Кароля Войтылу еще в юности и указывала ему жизненный путь в зрелые годы. Эта вера - та правда, которую Кароль Войтыла считает себя обязанным рассказывать миру.

Как Кароль Войтыла пришел к пониманию этой правды, как углубил ее понимание, как научился рассказывать о ней и защищать ее, как проповедовал ее в свою бытность Иоанном Павлом II и что его деятельность может значить для католической Церкви и всего мира в двадцать первом столетии, рассказывается в этой книге.

ПРЕДМЕТ КНИГИ И АВТОР

Эта книга завершает собой двадцать лет моих исследований и работ, посвященных личности Иоанна Павла II. Я начал писать о Папе вскоре после его избрания - сначала в газетах и журналах, позднее в книгах. В одной из этих книг, «Последняя революция: Церковь сопротивления и крах коммунизма», впервые была обоснована мысль, что Папа Иоанн Павел II сыграл решающую роль в сокрушении европейского коммунизма. Эта книга стала поводом для моей первой личной встречи с Папой. Приехав в Рим для выступления по затронутым в ней вопросам, я получил возможность встретиться со Святым отцом, для чего он пригласил меня на мессу в свою личную часовню.

В течение последующих нескольких лет мне довелось не раз выступать в Риме с лекциями, а также бывать участником многочисленных конференций. Папа часто приглашал меня на свою утреннюю мессу, на ленч или обед, которые он обычно проводил со своими американскими или польскими друзьями. Поздней осенью 1995 г. я побывал в Риме, чтобы отметить двадцатую годовщину своей свадьбы. В этой поездке впервые и возник вопрос - не написать ли мне биографию Святого отца. В декабре того же года я снова посетил Рим, чтобы выступить с речью на международной конференции, посвященной принятой Вторым Ватиканским Собором «Декларации по поводу свободы вероисповедания». Святой отец пригласил меня на обед вместе с другими своими друзьями. Поскольку Папа приветствует откровенный обмен мнениями, за столом завязалась свободная дискуссия. В ходе этой дискуссии снова всплыл вопрос о написании биографии. Где-то между жареным цыпленком и рюмкой доброго местного вина Папа дал мне понять, что он был бы признателен, если бы я принялся за эту работу.

В марте 1996 г. я отправился в Рим, чтобы обсудить со Святым отцом основные положения и механизм осуществления этого проекта. Папа согласился на мою просьбу регулярно посещать его для личных бесед и письменно отвечать на вопросы, которые я буду ему оставлять. Кроме того, я получил уверения, что официальные лица папского престола будут информированы о заинтересованности Святого отца в этой работе, благодаря чему я получу доступ к документам, которые помогут мне излагать факты максимально точно, а также к людям, которые могут оказаться полезными.

В то же время мы пришли к ясному пониманию, что документальная биография Папы будет исключительно моей работой. Хотя она будет создана человеком, который получит беспрецедентную возможность обращаться непосредственно к Папе, в нее не станут вносить какие-либо правки, даже если Святой отец окажется с чем-то не согласен. Как я имел возможность убедиться позднее, Иоанн Павел II слишком уважительно относится к мнениям других, чтобы позволить себе следить за чьей-либо работой. Мы оба с самого начала поняли, что, несмотря на сотрудничество в процессе реализации этого проекта, ответственность за его осуществление будет полностью лежать на мне (7).

Католики считают, что Святой Дух наделил епископа Рима непогрешимостью в вопросах веры и морали «ex catedra», но это не означает, что Папа не может ошибаться в вопросах подбора людей, в определении стратегии и тактики. Иоанн Павел II никогда не утверждал, что его суждения верны для всех случаев и во всех обстоятельствах. Как и всякого другого руководителя, его следует понимать лишь с учетом обстоятельств, в которых он высказывает суждение, и с учетом тех альтернатив, которыми он располагает во время принятия решения. Конечно, есть и отличие от многих других руководителей - в том усердии, с которым он исполняет свои исключительно важные обязанности, а также в его святости и набожности. В исторический период, когда на мировой арене появилось множество лидеров, не способных соответствовать важности своего поста, Папа Римский предстает большой фигурой не только в силу должности, которую занимает, но и в силу честности, прямоты и чистоты, которые признают за ним его самые придирчивые критики.

Мелчиор Кано, великий доминиканский богослов шестнадцатого столетия, на Тридентском Соборе, касаясь правления Папы, очень точно сказал, что «Петру не нужны наши лесть и ложь. Те, кто слепо, не стремясь постичь суть проблемы, защищают каждое решение Папы Римского, как раз и делают больше всех, чтобы подорвать авторитет папского престола. Они уничтожают основы Церкви, вместо того чтобы их укреплять».

Эти слова стали девизом предпринятого мной проекта.

далее >>