Библиотека Гумер - душепопечительство

Алексей Ледяев. Бумеранг

Часть 4. Опасные выводы.
Месть и любовь
"Авессалом убежал, и пришел в Гессур, и пробыл там три года. И не стал царь Давид преследовать Авессалома; ибо утешился о смерти Амнона" (2Цар.13:38-39).

Как трудно бывает прощать собственные слабости в другом человеке. Чем ярче они выражены, тем больше категоричности и взыскательности с нашей стороны. Когда Давид увидел себя в своем сыне Амноне, он разгневался. "И услышал царь Давид обо всем этом, и сильно разгневался" (2Цар.13,21). Но когда он увидел свое отражение в Авессаломе, то начал преследовать его. Три года гонений. Чем ярче отражается собственный портрет, тем ярче реакция. Время шло. Агрессия стихала. Приходила трезвость.

"И не стал царь Давид преследовать Авессалома; ибо утешился о смерти Амнона" (2Цар.13:38).

Жуткий период изгнания. Авессалом ощущал на себе жгучую родительскую месть, ненависть террор. Скажите, может ли быть трагедия в семье более мрачной, чем эта?! "Я наведу порядок в собственном доме.

В конце концов, отец я или не отец!" Кулак на столе и молнии в глазах.

Отцы, не раздражайте детей и не преследуйте их за те проступки, за которые Бог преследует вас. "Ибо гнев человека не творит правды Божией" (Иак.1:20). "Солнце да не зайдет во гневе вашем" (Еф.4:26).

Почему многие дети смертельно боятся своих родителей? Потому что родители потеряли страх Господень, оправдывая свой деспотизм, и давно пребывают уже не в учении Господнем, а в своем собственном учении. "Ты мне не указывай. Ишь ты, вздумал отца поучать. Яйцо курицу не учит. Молоко на губах не обсохло. Кто в доме хозяин ?!" (Я не могу дать это учение в полном объеме. Поэтому оно дается в сокращенном виде - автор.)

Мы преследуем детей потому, что сами не хотим меняться, ломать свой характер, признавать свою несправедливость. Падаем, но открыты очи наши. Остановись ты, и остановятся дети. Изменись ты, и изменятся дети. Смирись перед Господом, и дети смирятся перед тобой. Никогда не мстите никому, а особенно своим детям.

Прощение открывает небо и закрывает ад. Месть открывает ад и закрывает небо. Прощение - стихия Божьих благословений. Месть - стихия бесов и демонов. Прощение - это прозрение. Месть - это духовная слепота и помраченный разум.

Никогда не мсти. Никогда не теряй Божьего покровительства. "У Меня отмщение, Я воздам, говорит Господь" (Евр.10:30). Отдай в руки Его весь суд и никогда не бери на себя Его функции. Не лучше ли вам ради мира остаться обиженными, закрыть ад и открыть небо своим прощением и благословением?

"ОТЦЫ, НЕ РАЗДРАЖАЙТЕ ДЕТЕЙ, дабы они не унывали". Не мстите, не преследуйте, не ожесточайте их. Да, сын согрешил. Да, он поступил подло, низко и грязно. Но ведь и мы, родители, не безгрешны. Есть только один безгрешный Отец, совершенный Родитель, Который готов помочь нам, земным отцам, отразить в себе Его характер, Его совершенную родительскую природу. Боже, помоги нам быть совершенными, как совершен Отец наш Небесный!

Когда младший сын пришел к отцу и бросил в лицо: "ДАЙ МНЕ ЧАСТЬ ИМЕНИЯ". Это был плевок, оскорбление, вызов, сыновняя черная неблагодарность. Отец отдал сыну его часть, как бы тяжело и больно ему ни было:

- Сын, но ведь я еще не умер, и поэтому завещание не может вступить в силу.

- Мне абсолютно все равно. Мне нужны деньги, а значит ты для меня мертв. Прощай.

Сын ушел в далекую страну. Несмотря на глубокую рану в сердце, отец не преследовал сына, не мстил, не угрожал. Он любил. Он ждал. Он верил, что сын изменится, все осознает и вернется.

Любовь не ищет своего, не раздражается и не мыслит зла.

Любовь долготерпит и все переносит.

Любовь всего надеется. А надежда не постыжает. Каждый день он выходил на дорогу, и сын вернулся, раскаялся, воскрес. Снова с отцом. Не из-за мести. Из-за любви.

Гессурский изгнанник
Три года Давид преследовал Авессалома. Три года изгнания. Покровитель превратился в противника. Любимый сын стал ненавистным врагом. Сыновья - беглецы, потому что отцы - ловцы. По причине умножения беззакония охладевает любовь, и начинается затяжная гражданская война. Авессалом мучительно ожидал развязки. Подчас приходила усталость и отчаяние: "Ну, сколько можно вздрагивать от каждого стука в дверь, просыпаться в холодном поту от ноч-ных кошмаров, произносить со страхом имя отца. Три года быть затравленным зверем, живой мишенью! Боже, когда это все закончится?! Отец Небесный, вразуми моего отца!"

Скажите, кто может утешить и помочь человеку, если от него отвернулись все, даже родители?

Одиночество разъедает жизнь, калечит судьбу, рождает бессмысленность и разочарование.

Отцы, не раздражайте детей ваших, чтобы они не унывали. Перекуйте мечи на орала. Прекратите свою погоню. Простите своих детей. "Смиритесь под крепкую руку Божью, и Он вознесет вас в свое время" (1Пет.5:6). Подумайте о своем завтрашнем дне. Закон бумеранга реален. Если родители мстят своим детям, рано или поздно дети будут мстить своим родителям. В ЭТОМ МИРЕ БЕССЛЕДНО НИЧЕГО НЕ ПРОХОДИТ.

Когда родители бросают своих детей на произвол судьбы в родильных или детских домах, в интернатах, то кого винить, если впоследствии самим родителям придется коротать одинокую старость в доме инвалидов или в доме престарелых?

Брошенные дети и брошенные родители -две стороны одной медали.

Я верю в справедливые Божественные законы. Если ты избавляешься от детей, дети избавятся от тебя. Если родители посеют интернат, то пожнут дом престарелых. Но если они посеют любовь Божью, то пожнут Царство Божье и славу Божью!

"И не стал царь Давид преследовать Авессалома; ибо утешился о смерти Амнона" (2Цар.13:39).

Как много требуется времени, чтобы страсти улеглись, месть угасла и пришел здравый смысл. "И заметил Иоав, сын Саруи, что сердце царя обратилось к Авессалому" (2Цар.14:1).

Все заметили, что царь изменился, стал мягче, спокойнее, доступнее. Бог слышит молитвы. Бог изменяет обстоятельства. Семейные дрязги и неурядицы легли тяжелым бременем не только на Давида, но и на всех его помощников. "Страдает ли один член, страдают с ним все члены" (1Кор.12:26).

Когда в отношениях с Авессаломом произошло потепление, все облегченно вздохнули. Давид был способен к переменам. К каждому человеческому сердцу у Бога есть индивидуальный ключ. Таким персональным ключом к сердцу Давида стала притча. Ее использовал Нафан -пророк, чтобы открыть сердце царя для покаяния. Тот же ключ Господь дал Иоаву для того, чтобы вернуть Авессалома из далекого Гессура. Ключ уверенно провернулся в скважине. И вновь сердце Давида открылось. На сей раз - для собственного сына.

"И сказал царь Иоаву: вот, я сделал по слову твоему; пойди же, ВОЗВРАТИ ОТРОКА АВЕССАЛОМА... И встал Иоав, и пошел в Гессур, и привел Авессалома в Иерусалим" (2Цар.14:21,23).

Как важно, чтобы рядом с нами находились правильные гребцы, достойные люди, верные и преданные помощники. Иоав переживал за Авессалома как за своего собственного сына. О, как хотелось хоть чем-то помочь, вновь увидеть вместе и отца, и сына. Достойный генерал, достойный заместитель. "Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими" (Мф.5:9).

Дорога в Гессур показалась короткой. Лошади мчали во весь опор. И вот знакомый переулок. Иоав с нетерпением ждал встречи. Он вошел без стука: "Авессалом, я от Давида. У меня хорошие новости. Ты можешь возвращаться домой. Кризис миновал. Отец ждет тебя. Он простил тебя. Он любит тебя. Время заточения прошло!" Иоаву так хотелось выдать желаемое за действительное! Он не жалел красок: "Авессалом, все будет хорошо. Три года - большой срок. Время берет свое. Раны уже затянулись. Отец утешился. Ну, с кем из нас не бывает? Собирайся и поехали!"

Авессалом не верил своим ушам. "Неужели все закончилось? - мысли буквально роились в его сознании. - О, я упаду к ногам своего отца, раскаюсь во всем, что совершил - и против Бога, и против него, и против Амнона. Как трудно носить тяжесть вины греха. Я брошусь ему на шею и скажу: "Прости, отец, я осознал все. Так жить нельзя. Давай начнем все сначала. Прости и благослови".

Сыновнее сердце трепетало в предвкушении встречи. Как оно истосковалось без отцовской любви и материнской ласки! "Хорошо, Иоав. Спасибо. Я возвращаюсь. Я готов". После недолгих сборов они пустились в обратный путь.

Под домашним арестом
Впереди уже маячили башни Иерусалима. Авессалом напряженно молчал: "Какой будет встреча? Как поведет себя отец? " Сердце его было готово выскочить из груди. Иоав ликовал: "Авессалом снова во дворце. Вероятно, Давид закатит огромный пир по случаю возвращения сына. Посадит Авессалома рядом с собой, а я преподнесу им большие букеты цветов. Мир да любовь! Что еще нужно?" Свою роль он выполнил блестяще. Во дворец пропустили только Иоава. Авессалом остался вне.

"И сказал царь: пусть он возвратится в дом свой, а лица моего не видит" (2Цар.14:24).

Генерал был обескуражен. Его красочный мир рухнул. В глазах потемнело. Он не узнал царя. На лице была знакомая маска. Стальной блеск в глазах и ледяной тон в голосе. "Вот тебе и пир, тебе и цветы. Неужели я перестарался? Что я скажу Авессалому? Зачем я привез его в Иерусалим?! Зачем я ввязался в это дело? Не зря говорят: "Чужая душа - потемки". Даже если это царь. Царские потемки, видимо, самые темные".

В это время Авессалом стоял у ворот. От вол-нения у него пересыхало во рту: "Почему его не впустили? За три года порядки могли измениться. Ничего, я подожду. Вероятно, отец с Иоавом обсудят некоторые детали, выйдут вместе и тогда... Но Иоав вышел один. Царя с ним не было. Лицо генерала было угрюмым и мрачным. Сердце Авессалома рвалось на части:

- Ну что, Иоав? Где отец? Наверное в отъезде?

- Нет, во дворце.

- Ты разговаривал с ним?

- Разговаривал.

- Ну, что он сказал?

- Он сказал, чтобы ты возвращался в свой дом. И еще... Чтобы ты не попадался ему на глаза...

-... ?!

- Извини, Авессалом. Я этого не хотел. Я думал, все будет по-другому.

На глазах генерала блестели слезы. Авессалом почувствовал еще одну кинжальную рану в сердце, уже и без того истерзанном и израненном. Его планам так и не суждено было сбыться.

Не перед кем каяться. Не к кому броситься на шею. Не с кем примиряться. Его радужные надежды разбились на мелкие осколки, как хрустальный замок об асфальт. Тяжесть, которую он собрался сбросить с души, превратилась в камен-ную плиту.

"Спасибо, старина... за приятную прогулку" - устало обронил Авессалом. На этом они молча разошлись. Каждый в свою сторону. Отец не вышел. Отец не встретил. Отец не принял. Преследование закончилось отвержением, непризнанием, непрощением.

"И пошел Авессалом в свой дом, а лица царского не видал" (2 Цар.14:24).

Отцы, не раздражайте детей, когда они приходят к вам с повинной. Не закрывайте своих дверей, не закрывайте своего сердца. Впустите, накормите, обогрейте. Дети тянутся к нам, дети нуждаются в нас. Им без нас одиноко и холодно в этом мире.

"Живи в Иерусалиме, но на глаза мои не попадайся. Извини, сынок, но большего ты не заслужил". Какое благородство и великодушие! Потрясающие аргументы родительской гордости. Как трудно отцу свергнуть свою гордыню. Выбежать навстречу сыну, обнять, поцеловать и сказать: "Это мой сын, пропадал и нашелся, был мертв, и ожил. Дайте лучшую одежду, дайте обувь, дайте перстень на руку его! Будем есть, пить и веселиться! Мы снова вместе, забудем старое! Древнее прошло, теперь все новое!"

Отцовская гордость и спесь воздвигают в сердце высокие, неприступные стены, которые дети никогда не смогут преодолеть. Какие уж там пиры и лучшая одежда. "К чему сия трата?! Не заслужил, недостоин, грешен", - как приговор звучит то здесь, то там раздраженное родительское правосудие.

"Но лица моего, чтобы не видел" - эта философия калечит детей, разбивает их любовь и веру. Они не смогут служить Богу, Которому мы служим, они пойдут к другому богу. Отцы, не играйте с детьми в прятки. Это очень опасная игра. Будьте общительны и никогда не скрывайтесь от детей. Не травмируйте психику ребенка. Запомните, никакие материальные блага не смогут заменить детям вашего внимания, искренности, сердечности и любви. "Что больше: золото, или храм, освящающий золото?... дар, или жертвенник, освящающий дар?" (Мф.23:17,19). Подарки родителей или их сердца, любящие и благословляющие? Однажды в нас должна произойти переоценка всех ценностей.

"Но лица моего, чтоб не видел..." Давид не смог простить Авессалома. И на это существовала еще одна определенная причина.

"Не было во всем Израиле мужчины столь красивого, как Авессалом, и столько хвалимого, как он; от подошвы ног до верха головы его не было у него недостатка" (2Цар.14:25).

Как трудно бывает ужиться двум красивым мужчинам, даже если это отец и сын. Писар говорит, что и Давид "был белокур, с красивыми глазами и приятным лицем" (1Цар.16:12).

Генетика - вещь конкретная. От святого рождается святое, от красивых родителей рождаются красивые дети. Но не всегда красота становится причиной устройства и созидания. Гораздо чаще красота является причиной нелепой конкуренции и соперничества. Кто-то сказал: "Красота спасет мир". Может быть, если она будет в руках Божьих. Но если она будет в руках дьявола, мир будет разрушен до основания. Люцифер тоже был не урод. Красивые мужчины раздражают красивых мужчин. Красивые женщины едва выносят красивых женщин. Одноименные заряды отталкиваются.

Авессалом считался первым мужчиной в Израиле. Не было столь красивого и столь хвалимого, как он. Женщины неустанно восхищались его красотой. С удовольствием брали у него интервью и автографы, называли сыновей его именем. Мужчины с уважением снимали шляпы, уступали ему дорогу.

Авторитет Авессалома был неоспоримым и общепризнанным. Баловень судьбы и любимец публики. Иметь такого сына, -бремя не из легких. Признать его авторитет, значит уступить лавры первенства. А отцу так не хотелось этого. Честолюбие разрушало здравую логику (пусть это внешние достоинства, но вес же...). Перелистывая в памяти вчерашние подвиги, как пожелтевшие фотографии, Давид не собирался уходить со сцены. Он - тоже авторитет и любимец публики. Он тоже слышал овации: "Саулу тысячи, а Давиду десятки тысяч".

Но когда начинают кричать: "Давиду десятки тысяч, а Авессалому сотни тысяч", - в душе скребут кошки, в душе что-то происходит, наверное то же, что в свое время и в душе Саула. И если вчера Саул подозрительно смотрел на Давида, сегодня тем же взглядом Давид смотрит на Авессалома. Точнее, совсем не смотрит. Смотреть тяжело и невыносимо. Лучше не смотреть, так легче будет. "А лица моего пусть не видит, потому что я не хочу видеть ЕГО ЛИЦА. Он мой соперник". Я уверен, Бог неоднократно стучал в сознание Давида.

"Мирись с соперником твоим скорее, пока ты. еще на пути с ним, чтобы соперник не отдал тебя судье, а судья не отдал бы. тебя слуге, и не ввергли бы тебя в темницу; Истинно говорю тебе: ты. не выйдешь оттуда, пока не отдашь до последнего кодранта" (Мф.5:25-26).

Мирись, пока еще на пути, пока еще ребенок способен к раскаянию, пока он дорожит тобой. Ведь может быть поздно. Если сын превратится в соперника, пощады не жди. Мирись с соперником, даже если это твоя жена. Мирись, даже если это твой сын или дочь. Мирись, потому что блаженны МИРОТВОРЦЫ. Бог МИРА будет сокрушать сатану под нашими ногами (Рим.16:20) Бог СМИРЕННЫМ дает благодать. Мир проис-ходит от слова "смирение". Смирись, мирись примирись. Не залеченные детские травмы бесследно не проходят. Неоправданная жестокость горькая несправедливость, искалеченная детская психика, - все вернется к нам сторицей. Бог докажет нам, что Мф.5:26 - не пустые слова. Это серьезное предупреждение. Это бомба с часовым механизмом. Это вечная истина. Это закон бумеранга.

"И оставался Авессалом в Иерусалиме два года, а лица царского не видал" (2Цар.14:28).

Три года в изгнании не видеть отца, - это понятно. Но жить с ним в одном городе и два года не встречаться, ни разу не пообедать вместе, -такое трудно поддается объяснению.

"И послал Авессалом за Иоавом, чтобы послать его к царю; но тот не захотел придти к нему. Послал и в другой раз; но тот не захотел придти" (2Цар.14:29).

Несколько раз Авессалом пытался вырваться из заточения, прорваться сквозь блокаду молчания и навести контакты с отцом, но, увы, безуспешно. Стены по-прежнему оставались высокими и недоступными, а двери по-прежнему - наглухо закрытыми. Отец упорно молчал. Иоав также предпочел выйти из игры, отмалчиваться и не отвечать на звонки. Ну, что он еще мог сказать Авессалому кроме того, что уже сказал. Авессалом был в отчаянии: "Никто не желает видеть, никто не желает слышать. Я вроде бы есть, но фактически меня как бы не существует. Когда же закончатся эти пытки и мучения? Как же достучаться до них?!" Ему ничего не оставалось делать, как вызвать огонь на себя в буквальном смысле слова.

"И сказал Авессалом слугам своим: видите участок поля Иоава подле моего, и у него там ячмень; пойдите, выжгите его огнем. И выжгли слуги Авессалома тот участок поля огнем. И встал Иоав, и пришел к Авессалому в дом, и сказал ему: зачем слуги твои выжгли мой участок огнем?" (2Цар.14:30-31).

Наконец-то достучался Авессалом, добился встречи, но какой ценой?!

"Вот, я посылал за тобою, говоря: приди сюда" (2Цар.14:32).

Это был отчаянный вопль узника персональной родительской тюрьмы, сорвавшийся голос каторжника, закованного в цепи отцовского "правосудия" и непрощения.

"Зачем я пришел из Гессура? Лучше было бы мне оставаться там. Я хочу увидеть лице царя. Если же я виноват, то убей меня" (2Цар.14:32).

В этих словах слышались и слезы, и боль и отчаяние, и усталость надорванного сердца. Иоав дрогнул. Перед собой он увидел измученное существо с померкшим взглядом, в котором все же оставалась последняя искра надежды. Перед ним стоял узник, который уже разбитыми руками, но все еще стучал в закрытые отцовские двери. Иоав ничего не пообещал. "Сколько их уже было, этих напрасных обещаний. Но все же ... Попытаюсь еще раз".

"И пошел Иоав к царю, и пересказал ему это. И позвал царь Авессалома; он пришел к царю, и пал лицем своим на землю пред царем; и поцеловал царь Авессалома" (2Цар.14:33).

Наконец-то ребенок прорвался к отцу! Не Давид к Авессалому, но Авессалом прорвался к Давиду сквозь тернии жестокости и негодования. сквозь мстительность и равнодушие. Наконец то прорвался Авессалом, упал и поклонился царю. Он не вошел, открыв ногой дверь, не встал в гордую позу: "Отец, доколе ты будешь издеваться надо мной, пить мою кровь?" Нет, у Авессалома не было гордости. Его израненное сердце было смиренно. Он склонился перед отцом и в этом поклоне выразил сыновнее почтение своему родителю. Это означало: "Ты - мой отец, а я . твой сын. Я признаю твою власть над собой и нуждаюсь в твоем прощении и благословении. Я хочу чтобы у нас с тобой было все в порядке".

Царь сошел с престола, поднял сына и поцеловал его. Какое великодушие, наконец-то, через два года после прибытия, облобызать своего сына! Как трудно быть красивым, популярным и известным. Как трудно, когда ты не один. Когда вас двое.

Итак, мечта сбылась, встреча состоялась, война закончилась. Они снова вместе. Но где же пир, где музыка, праздничные речи, поздравления и цветы?! Как бы хотелось отметить такое событие, такой исторический день! Весь дворец взор-вался бы великой радостью. Но, увы... В королевский ресторан никаких заявок не поступило в тот день, и за цветами Иоаву бежать не пришлось. Вся церемония встречи прошла без особых затрат, буднично, официально и конструктивно. "Наконец-то они встретились и облобызались", - прочитают горожане короткую заметку в утренних газетах.

"Отцы, не раздражайте детей ваших, дабы они не унывали" (Кол.3:21). Как Господь желает разрушить все это в нашей жизни - и гордость, и месть, и спесь. "Отцы, не раздражайте детей", потому что дети потом ответят той же монетой. Они будут раздражать вас, но только уже в тридцать, шестьдесят, сто крат больше, Произошла встреча. Прекрасная, но бесполезная. Почему? Потому что без глубокого взаимного раскаяния такие встречи ничего не изменят в нашей жизни. Те раны, которые Давид нанес Авессалому, мог залечить только он ca м своим отцовским признанием и покаянием. Толь ко покаяние может залечить раны и зарубцев их. Это самое лучшее лекарство.

Да, кто-то может простить своих родителей, а кому-то сделать это уже не под силу. Десятками лет может гнездиться в сердце детей горечь, обида, глухой ропот за незаслуженное оскорбление и несправедливое отношение к ним. Глубокие, ноющие раны. Глубокие травмы. Ты можешь сказать: "Это их проблема. Они должны прощать и почитать родителей. Так говорит Писание, Божий закон". Но позволь заметить, чаще всего это лишь отговорка, пустые слова. Холодная справедливость. Мертвая буква.

Уважаемые родители, по закону мы правы, но по благодати вряд ли. Кто из вас без греха, - первый брось камень в своего Авессалома! Как мало надо для того, чтобы стихли сердечные боли. Достаточно одного доброго слова родителя: "Сынок, я был не прав. Сорвался. Прости меня. Я так люблю тебя!" Это никогда не уронит твои авторитет. Такое признание буквально воскресило бы твоего ребенка. Дети будут любить и уважать тебя еще больше.

Но, увы... Этого здесь не произошло. И напрасно. Наше легкомыслие может стоить нам очень дорого. Есть время сеяния, есть время жатвы. Как бы ни было трудно, отец упорно продолжал идти против рожна. Не залеченные раны Авессалома дали серьезное осложнение. Горизонт мрачнел от туч. Ветер крепчал. В воздухе пахло грозой.

Переворот
"После сего Авессалом завел у себя колесницы и лошадей и пятьдесят скороходов. И вставал Авессалом рано утром, и становился при дороге у ворот, и когда кто-нибудь, имея тяжбу, шел к царю на суд, то Авессалом подзывал его к себе и спрашивал: из какого города ты?" (2Цар.15:1-2).

Самые опасные болезни - внутренние, протекающие в скрытой форме. В самой сути человек испорчен. Каждая клеточка нашей плоти требует земного баланса и равновесия: око за око, зуб за зуб. В каждом из нас живет реваншист. Особенно в тот момент, когда благодать отступает. Свое подлинное настроение Авессалом научился скрывать в глубине своей души. Два года он вынашивал в тайне от всех план операции "Амнон". В тех же таинственных глубинах на сей Раз зрел план операции "Давид". Дерзкий реванш. Путч. Государственный переворот, по сравнению с которым история с Амноном выглядела не более, чем детской игрой.

Авессалом не спешил. Жизнь научила продумывать и просчитывать все до мелочей. Популярность у него была. Но этого было недостаточно для будущего президента. Авторитет отца невозможно было сравнить с авторитетом сына. Возникала серьезная диспропорция. Необходимо было повлиять на общественное мнение, чтобы любой ценой сократить этот нежелательный разрыв. Без общенародного признания его операция потерпела бы полный провал. Во что бы то ни стало, он должен был заручиться поддержкой избирателей и набрать наибольшее количество голосов. Но как быть с авторитетом нынешнего президента? Его нужно аккуратно подмыть и расшатать. Мягко и технично. Авессалом был дипломатом и тонким психологом.

"Когда кто-нибудь, имея тяжбу, шел к царю на суд, то Авессалом подзывал его к себе и спрашивал: из какого города ты? И когда тот отвечал: "из такого-то колена Израилева раб твой", тогда говорил ему Авессалом: вот дело твое доброе и справедливое, но у царя некому выслушать тебя" (2Цар.15:2-3).

"Нет, царь не плохой, он прекрасный человек, но... просто он очень занят. К нему не достучаться. Большие государственные дела". Это не было клеветой. Это было тенью, прозрачным намеком. Чтобы не вызвать подозрений и не отпугнуть людей. За спиной отца, на фоне его занятости, в противовес ему Авессалом демонстрировал свое открытое, щедрое, заботливое сердце полное понимания человеческих проблем и сострадания. "Как не хватает этих человеческих добродетелей нынешнему президенту", - как бы между строчек могли прочитать люди в его глазах, в его речах, в его поступках.

"И говорил Авессалом: о, если бы меня поставили судьею в этой земле ко мне приходил бы всякий, кто имеет спор и тяжбу, и я судил бы его по правде" (2Цар.15:4).

Как бы невзначай Авессалом уже предлагал народу свою кандидатуру, а также свою социальную программу. Как бы невзначай предвыборная кампания уже началась.

"Мирись с соперником твоим скорее, пока ты еще на пути с ним, чтобы, соперник не отдал тебя судье, а судья не отдал бы тебя слуге" (Мф.5:25).

Увы, перемирия не произошло. Шанс был потерян. СОПЕРНИК был уже на пути к судье, а судья был уже на пути к слуге. Об этом Давид знает позже. А пока он весь в делах, в разъездax. To смотрины, то крестины. То заседания, то совещания. То демонстрация, то презентация! Да разве можно проконтролировать все, что происходит в царстве? Попробуй уследить за всем.

"И когда подходил кто-нибудь поклониться ему, то он простирал руку свою, и обнимал его и целовал его. Так поступал Авессалом со всяким Израильтянином, приходившим на суд к царю, и вкрадывался Авессалом в сердце Израильтян" (2Цар.15:5-6).

Люди были в восторге! Никогда они не чувствовали к себе столько внимания и заботы. Никто и никогда их так сердечно не обнимал, не целовал, не выслушивал. Медленно, но уверенно общественное мнение склонялось на сторону доброго, отзывчивого, сердечного Авессалома. Его рейтинг с каждым днем возрастал.

И вот, время пришло. Все приготовления были закончены. Инаугурация нового президента должна была состояться в Хевроне.

"По прошествии сорока лет царствования Давида, Авессалом сказал царю: пойду я, и исполню обет мой, который я дал Господу, в Хевроне. Ибо я, раб твой, живя в Гессуре в Сирии, дал обет: если Господь возвратит меня в Иерусалим, то я принесу жертву Господу. И сказал ему царь: иди с миром. И встал он, и пошел в Хеврон" (2Цар.15:7-9).

Ничего не подозревая, Давид благословил сына в путь: "Слава Богу, наконецто Авессалом образумился и начинает по серьезному служить Господу. Пусть идет и принесет жертву Господу, пусть исполнит обет". Вроде бы логично, но ... почему-то опять неспокойно в душе. Знакомый тревожный импульс. Это уже было. ПРАЗДНИК. СТРИЖКА ОВЕЦ. АМНОН. Кто же на очереди?

Смена власти - вопрос не из легких. Двенадцать колен Израилевых, двенадцать регионов, двенадцать избирательных округов. Несмотря на огромные масштабы все было схвачено. Авессалом старался на совесть. Все было готово: и люди, и трубы, и корона. Представители и глашатаи новой власти были разосланы во все концы огромного царства Израиля. Ждали только сигнала.

"И разослал Авессалом лазутчиков во все колена Израилевы, сказав: когда вы услышите звук трубы, то говорите: "Авессалом воцарился в Хевроне" (2Цар.15:10).

По стране наблюдалось какое-то странное движение. Хевронские дороги были перегружены.

"С Авессаломом пошли из Иерусалима двести человек, которые были приглашены им, и пошли по простоте своей, не зная, в чем дело. Во время жертвоприношения, Авессалом послал и призвал Ахитофела Гилонянина, советника Давидова, из его города Гило. И составился сильный заговор, и народ стекался и умножался около Авессалома" (2Цар.15:11-12).

Иерусалим заметно опустел. Хеврон же клокотал, как вулкан. Кратер был переполнен. Извержение вот-вот должно было начаться. Огненная лава уже переливалась через край. Все тайное становилось явным. Не заметить этого было уже невозможно.

"И пришел вестник к Давиду, и сказал: сердце Израильтян уклонилось на сторону Авессалома. И сказал Давид всем слугам своим, которые были при нем в Иерусалиме: встаньте, убежим; ибо не будет нам спасения от Авессалома; спешите, чтобы нам уйти, чтоб он не застиг и не захватил нас, и не навел на нас беды, и не истребил города мечем" (2Цар.15:13-14).

Была ли для Давида эта новость сенсационной? Вряд ли. Он все прекрасно понимал. Во всяком случае, догадывался. Причины семейных драм и трагедий знает каждый отец и каждая мать. На то они и родители. Скрывая внутри себя жгучие разногласия и противоречия, он ожидал этой роковой развязки. Холодная воина непременно должна была вылиться в горячий инцидент.

О времена, о, нравы! Как они влияют на нашу жизненную философию! В доброе время подобная новость взорвала бы его ревность, и с помощью Господа любой мятеж и заговор был бы подавлен за полдня. Если бы сердце было свободно, чисто и непорочно, Давид никогда бы не сошел с трона, на который его посадил Бог. "Праведник смел, как лев" (Пр.28:1). Но в этот раз не было ни дерзновения, ни ревности. Страх и паника. Время сеяния закончилось, пришло время жатвы.

Чувство вины обрекает человека на отступление и полную капитуляцию. Давид не терялся в догадках и не питался иллюзиями по поводу великодушия Авессалома. Он ясно понимал, что для него наступил час расплаты. Он не уповал на дворцовую стражу. Как духовный человек, он мыслил конкретно: если Господь не охранит города, напрасно бодрствует страж (Пс.126:1). "Встаньте, убежим, - объявил он всем придворным, - Авессалом не останется в долгу. Авессалом отомстит нам за все".

Соперник добрался до судьи, соперник добрался до слуги, а впереди уже мрачнели темницы, кандалы и рабство. "ВСТАНЬТЕ, УБЕЖИМ. У него не будет пощады к нам. Он слишком долго терпел и теперь возвратит все: и преследования, и месть, и жестокость, и изгнание. Не будет нам спасения от Авессалома".

Давид не лицемерил, не задавал глупых и наивных вопросов: "Почему все это?!" Бумеранг не возвращается пустым. Бумеранг возвращается с добычей "ВСТАНЬТЕ, И УБЕЖИМ". Давид уходил оставляя дворец, трон, кидар и корону. Уходил потому что сын восстал на отца. Продуманно цинично, беспощадно.

"И вышел царь и весь народ пешие, и остановились у Беф-Мерхата... И плакала вся земля громким голосом... А Давид пошел на гору Елеонскую, шел и плакал... и все люди, бывшие с ним, покрыли каждый голову свою, шли и плакали" (2Цар.15:17,23,30).

Царство раскололось. В Хевроне срочно формировались вооруженные подразделения для захвата королевского дворца. "И плакала вся земля громким голосом" под тяжестью беззакония живущих на ней. Плакали царь, священники, народ, оставшийся с ним. Плакали все, кроме Авессалома. Его слезы уже высохли, и сердце превратилось в камень.

Давид отступал, чтобы скрыться в пустыне. Армия Авессалома уверенно приближалась к Иерусалиму. Сражаться за городские ворота не пришлось, они были открыты. Королевский дворец был взят безо всякого сопротивления. Все вооруженные солдаты ушли с Давидом. Остались лишь десять жен, наложниц царя, присматривать за домом. Свергать было некого. Авессалом уверенно и торжественно взошел на царский престол. Советники окружили нового президента. С чего начать реформы?

"И сказал Авессалом Ахитофелу: дайте совет, что нам делать. И сказал Ахитофел Авессалому: войди к наложницам отца твоего, которых он оставил охранять дом свой; и услышат все Израильтяне, что ты сделался ненавистным для отца твоего, и укрепятся руки всех, которые с тобою. И поставили для Авессалома палатку на кровле, и вошел Авессалом к наложницам отца своего пред глазами всего Израиля" (2Цар.16:20-22).

Для того чтобы доказать народу, что это не просто семейная авантюра, а серьезная политическая акция, Авессалом публично и всенародно сжигал мосты и рубил канаты. У меня с отцом - ничего общего. Он - мой враг. Его время прошло. Пусть об этом знают все. Авессалом взошел не только на царский престол, он взошел и на ложе своего отца перед всем народом. Преступление, которое потрясло весь Израиль. Возмущению и негодованию не было предела. Праздники Авессалома всегда вызывали резонанс. Никто не может так оскорбить отца, как собственный сын. Никто не может так оскорбить и унизить сына, как собственный отец. Честь царя была попрана достоинство его было поругано. Реформы начались.

Авессалом нуждался в признании. Но как быть с народом, который еще вчера маршировал под знаменами Давида и присягал ему на верность, а сегодня они в лагере Авессалома? Неужели так быстро все может измениться? О чем думали они, глядя на его пестрые палатки? Удалось ли новому царю до конца переубедить их, что древнее прошло и теперь все новое? Как сложно устроен человек. Кто-то уже так громко кричит "ура", а у кого-то в глазах осторожные вопросы.

Авессалом, кто ты? Палач или жертва? Победитель или побежденный? Капитан корабля уверенно проходящего через шторм или же пассажир смытый за борт, пытающийся удержаться на гребне волны? Орел, расправивший свои крылья навстречу ветру и парящий над землей или же оторванный пожелтевший лист, который тоже парит и кружится в порыве ветра, прежде чем упасть на землю?

Авессалом, кто ты?!

Суд и милость
Мы можем подобрать массу самых ярких эпитетов, чтобы заклеймить Авессалома и предать его всеобщему презрению. Безнравственно? Абсолютно. Недостойно? Подругому этот поступок не назовешь. Подло? Подлее быть не может. Но... стоит ли разбивать зеркало, если тебе не нравится свое отражение?

Так ли беспочвенны обвинения в наш адрес? Так ли непорочны наши руки и совесть?

Так ли беспричинны бури в нашей жизни?

Проблема родилась не тогда, когда Авессалом восстал на отца. Проблема родилась намного раньше. Мы можем забыть все предыдущие истории, все предыдущие главы, с одиннадцатой по четырнадцатую, взять отдельно пятнадцатую главу и судить Авессалома, посадив его на скамью подсудимых. Это легче. Это мы можем сделать. Это мы делали всю жизнь: садили, судили, приговаривали, казнили. Но всегда ли этот суд был справедливым? К отцам Господь предъявляет такие же принципиальные требования, как и к детям.

Дыма без огня не бывает.

Пятнадцатой главы не было бы без четырнадцатой, четырнадцатой главы не было бы без тринадцатой, тринадцатой главы не было бы без двенадцатой, двенадцатой главы не было бы без одиннадцатой.

Ответственность за беспорядки в семье возлагается не на детей, а на родителей. Ответственность за беспорядки в церкви возлагается не на членов церкви, а на пастора. Ответственность за беспорядки в стране возлагается не на народ, а на правительство.

В конце концов, не овцы должны охранять пастуха от волков, а пастух отвечает за безопасность стада. Если сам народ способен решать социальные проблемы, позвольте, для чего тог правительство? Если дети могут сами разобраться в своих бедах, какова же роль родителей? Ты не имеешь права игнорировать ПРИОРИТЕТЫ и ОТВЕТСТВЕННОСТЬ - неизбежное требование Божественной справедливости. Мы не ищем КРАЙНИХ, чтобы обвинить. Мы ищем ОТВЕТСТВЕННЫХ, которых Бог поставил в семье, ч церкви, в обществе, чтобы остановить зло. В ИХ руках авторитет и власть. ОНИ отвечают перед людьми. ОНИ отвечают перед Господом. Кому много дано, с того много спросится (Лук.12:48).

Кто-то сегодня бьет в колокола: дух Авессалома вкрадывается в сердце, в семью, в церковь! Проследи внимательно, почему он вкрадывается? Три года изгнания. Два года персональной родительской тюрьмы без передач и свиданий. Бойкот и непризнание. Равнодушие и отвержение. Бесследно это не проходит. Есть закон сеяния и жатвы. Если ты сеешь в дух, от духа пожнешь жизнь вечную. Если сеешь в плоть, от плоти пожнешь тление, растление, бунт и раздвоение, гражданскую войну и государственный переворот. От собственной тени не уйти. Да и может ли дерево хоть в чем-нибудь упрекнуть свои плоды, даже если они худые?

Позвольте мне задать еще несколько вопросов: "Всегда ли человек до конца сознает то, что он делает? Всегда ли его инициатива, это ЕГО инициатива?" Другими словами, насколько человек зависим или независим от духовного мира.

Иисуса арестовали, обвинили, приговорили к смертной казни. Глумились, плевали, издевались - распяли. До конца ли они понимали суть происходящего? До конца ли они сознавали, ЧТО они делали? Если бы сознавали, Иисусу не пришлось бы молиться о них: "Отче? прости им, ибо НЕ ЗНАЮТ, что делают" (Лук.23:34). ОНИ НЕ ЗНАЛИ, что над ними исполнилось Слово Божие.

ОНИ НЕ ЗНАЛИ, что Иисус Христос - Агнец Божий, Который берет на себя грех мира, а они только служащие этого жертвенника. ОНИ НЕ ЗНАЛИ, что Он умирал за грехи наши по Писанию. Затем, опять же по Писанию, на третий день воскрес для оправдания нашего. ОНИ НЕ ЗНАЛИ, что Писание уже давно руководит их жизнью. Сознательно ли, подсознательно, но они находились во власти духовных законов искупления и спасения. Из невидимого происходит видимое (Евр.11:3).

Сознавал ли до конца Самуил, ЧТО он делает в храме в таком раннем возрасте? Он находился в плену родительского благословения, даже не предполагая, что это значит. Но законы благословения уже действовали в нем, определяя его сознание, его поступки, его образ жизни. Совершенно не сознательно он пожинал то, что было посеяно родителями. Несознательно входил в то имение, которое приготовила ему мать. Когда Бог проговорил к Самуилу, ТОТ НЕ ЗНАЛ тогда еще голоса Господа, но уже стоял на правильно избранном месте. Пленник материнской любви, заложник родительского благословения.

Сознавал ли до конца Авессалом, ЧТО происходит с ним? Совет Ахитофела, разноцветные палатки на кровле, женщины, вино, музыка толпы. Все было, как во сне. Сплошная карусель, как на ярмарке. Но ТВОЙ ли это совет Ахитофел? ТВОЕ ли это желание, Авессалом пленник отцовской ненависти, заложник родительского проклятия?! О, если бы это было ТВОЕ решение, было бы не так страшно. Намного страшнее впасть в руки Бога Живого и оказаться во власти Его справедливых и неоспоримых законов.

Мы можем разжечь ожесточенный скандал. Обвинить и Ахитофела, и Авессалома. Да, они заслуживают всеобщего презрения. Такой цинизм! Такое святотатство! Но ведь задолго до того, как в их сердцах родилась эта чудовищная идея, Бог уже сказал об этом Давиду, через Нафана-пророка.

"Так говорит Господь: вот, Я воздвигну на тебя зло из дома твоего". Кто воздвиг зло из дома Давидова? - Господь.

"Возьму жен твоих пред глазами твоими, и отдам ближнему твоему, и будет он спать с женами твоими пред этим солнцем".

Кто отдал жен Давида Авессалому? Господь.

"Ты сделал тайно; а Я сделаю это пред всем Израилем" (2Цар.12:11-12).

Кто берет на Себя полную ответственность за все происходящее? Господь!

Духовный мир управляет физической вселенной.

"Отче! Прости им, ибо не знают, что делают". Трагический парадокс заключается в том, что за фасадом внешних обстоятельств стоят вечные и незыблемые законы Божественной справедливости и правосудия. Нет, не Ахитофел и не Авессалом. "Я сделаю это пред всем Израилем". Бог не бросает слова на ветер. Он бодрствует над Словом Своим, пока оно не исполнится. Каждая ситуация в нашей жизни контролируется Богом.

Каждый из нас, сознавая или не сознавая того, испытывает на себе либо закон благословения, либо закон проклятия. Эти законы в своем развитии мотивируют наши мысли, слова и поступки, родовое благословение, либо родовое проклятие. С одной стороны, это неустроенное сердце и суетная жизнь, преданная нам от отцов. С другой стороны, это нелицемерная вера Тимофея, которая обитала прежде в бабке Лоиде и матери Евнике.

С одной стороны, это наследие старого поколения, полного бунта и ропота, тяготеющего назад в Египет. С другой стороны, это иной дух - дух нового поколения, дух веры, тяготеющий вперед, в обетованную землю.

Мы должны знать, ЧТО мы наследуем и Что мы передаем грядущему роду.

Сеяние и жатва...

Связь времен и поколений...

Закон бумеранга в действии...

Слово становится плотью и исполняет то, для чего оно послано. Бумеранг не возвращается пустым. Бумеранг возвращается с добычей.

Я не проповедую фатализм и совершенно далек от безнадежного пацифизма. Вера Божья открывает нам духовные реалии небесной справедливости. Наследственность - движущая сила бытия, приносящая в нашу жизнь либо проклятие, либо благословение. Мы вкушаем и то, и другое. Но кроме строгих и суровых законов, Бог имеет и великую милость, которая превозносится над судом.

"Живу Я, говорит Господь Бог: не хочу смерти грешника, но чтобы грешник обратился от пути своего и жив был. Обратитесь, обратитесь от злых путей ваших; для чего умирать вам, дом Израилев?" (Иез.33:11).

Это характер Божий. Он никогда не загоняет человека в безнадежный тупик. Ты спросишь: А можно ли человеку избежать приговора Божьего, ведь Он Бог, а не сын человеческий, что-бы Ему изменяться. Ведь Он Бог, в Котором нет и тени перемен. Сказал - и сделал. И что глина может сказать горшечнику?" Вот это и есть пресловутое религиозное смиренномудрие. Согрешил, и теперь ждешь смерти, ведь написано же: "Возмездие за грех - смерть". Но Тот, Кто сказал о смерти, ныне говорит и о жизни. Он повелевает всем и повсюду покаяться - и отцам, и детям (Деян.17:30).

Покаяние разрушает смерть и приносит жизнь. Покаяние может изменить все: и тебя, и твою жену, и твоих сыновей и дочерей. Проклятие исчезнет. Закон духа и жизни освободит тебя от закона греха и смерти. Беда пройдет мимо. Зло не восстанет из дома твоего. Бог не отдаст твоей жены ближнему. "Авессалом" оставит бунт и придет к тебе с повинной.

Отцы возвратятся к детям, откроют для них и свои дома, и свои сердца. Пророчество Нафана-пророка может не исполниться в твоей жизни, также как не исполнилось пророчество Ионы-пророка, потому что люди смирились, потому что люди покаялись. Вопреки пророчеству Ионы, Ниневия не разрушилась. Ниневия была спасена! О, если бы мы до конца поняли, что Бог произносит приговор, в первую очередь, не для того, чтобы погубить, но для того, чтобы дать человеку шанс к покаянию и спасению! Бог любит прощать и миловать! Иисус пришел для тог чтобы взыскать и спасти погибшее (Мф.18:1)

"А когда скажу беззаконнику: "ты смертью умрешь", и он обратится от грехов своих и будет творить суд и правду, если этот беззаконник возвратит залог, за похищенное заплатит, будет ходить по законам жизни, не делая ничего худого, - то он будет жив, не умрет" (Иез.33:14-15).

Покаяние нарушит закон бумеранга. Посеянные ядовитые зерна греха, политые твоими слезами раскаяния, никогда не взойдут. Они будут уничтожены. Бог прощает грехи и не вспоминает их более.

Приговор превратится в амнистию.

вместо пепла - украшение,

вместо плача - елей радости,

вместо унылого духа - славная одежда (Ис.61:3),

вместо гражданской войны - перемирие и братание,

мир в чертогах твоих,

мир в семье твоей.

Мир в Иерусалиме.

Где нет покаяния, там нет милости. Где нет милости, там правосудие, там возмездие, там приговор, там смерть.

Последнее сражение
Итак, новый президент у власти. Реформы начались. В числе первых вопросов на повестке дня - ликвидация прежней власти. Вопрос тя-желый, но неизбежный. Лазутчики Авессалома тщательно, по всей стране разыскивали Давида, который представлял серьезную оппозицию для Авессалома и большую угрозу для его нового правительства. Его приказ был категоричным: "Найти и обезвредить". На войне, как на войне. Свой военный лагерь Авессалом разбил в земле Галаадской. Давид со своими людьми в это время находился в Маханаиме. Все прекрасно понимали, что мирным путем этот конфликт никогда не разрешится. Рано или поздно должно произойти сражение, исход которого определил бы, кому править страной. Как правило, правят победители.

"И осмотрел Давид людей, бывших с ним, и поставил над ними тысяченачальников и сотников. И отправил Давид людей - третью часть под предводительством Иоава, третью часть под предводительством Авессы, сына Саруина, брата Иоава, третью часть под предводительством Еффея Гефянина. И сказал Царь людям: я сам пойду с вами" (2Цар.18:1-2).

Армия Давида состояла из трех больших полков. Отличные воины и верные слуги, опытные и закаленные в битвах.

"И стал царь у ворот, и весь народ выходил по сотням и по тысячам" (2Цар.18:4).

Издревле священники благословляли воинов перед походами, вдохновляя их на победу. Но на сей раз генералы услышали странный приказ: "И приказал царь Иоаву и Авессе и Еффею, говоря: сберегите мне отрока Авессалома. И все люди слышали, как приказывал царь всем начальникам об Авессаломе" (2Цар.18,5).

Это сражение было решающим как для Давида-царя, так и для Давида-отца. В том, что он выиграет сражение как царь, Давид ни на мгновенье не сомневался. Воевать он умел. Но сможет ли он выиграть как отец, завоевать доверие сына, - в этом уверенности не доставало. У Давида было затаенное и жгучее желание еще раз встретиться с Авессаломом.

Давид хотел сберечь жизнь Авессалома для того, чтобы наконец открыть перед ним свое измученное и израненное противоречиями отцовское сердце, сказать то, что надо было сказать намного раньше: "Прости меня Последнее сражение Авессалом, я так устал идти против рожна, я не хочу войны. Авессалом, я люблю тебя". Как хотелось ему прижать к груди голову сына, как давно он не гладил его кудри! Сердце Давида было под мощной плитой вины за все происходящее.

"Сберегите МНЕ отрока Авессалома". Для генералов и офицеров он был врагом, неприятелем, живой мишенью, пушечным мясом. Для Давида это был родной сын, часть его сердца, "отрок Авессалом". Поэтому приказ для них был более, чем непонятен. "СБЕРЕГИТЕ МНЕ ОТРОКА МОЕГО АВЕССАЛОМА", потому что я созрел для покаяния, для примирения, для прощения и любви". Кому он мог открыть это, кому он мог объяснить это? Кто мог до конца понять все это, кроме того, кого он хотел сберечь?!

Есть шансы, которые мы можем использовать во время благоприятное. Не доводи событий до критического момента, когда шансы уходят. "СБЕРЕГИТЕ МНЕ ОТРОКА АВЕССАЛОМА!" Давид пытался ухватиться за этот последний шанс, как за проплывающую соломинку. Столько лет Авессалом был рядом с ним, столько раз сын искал встречи с отцом, сколько раз сын стучался в двери отца. Сколько шансов Бог давал Давиду, чтобы решить эти главные проблемы в его сердце, в его жизни. Но эти шансы были безвозвратно потеряны, и вот, последний...

В глубине сердца Давид лелеял надежду осуществить то, что пытался в свое время осуществить Авессалом, добиться встречи, обыкновенной встречи. "Я скажу Авессалому все, что накопилось в моей душе за эти годы. Это будет последнее сражение, последняя грязная страница в летописи дворца, после которой начнется новая, мирная, благословенная жизнь. Я сниму свою маску, я открою свое сердце, я покажу сыну, какой глубокой и безграничной может быть отцовская любовь. Сберегите мне отрока Авессалома".

Давид рассчитывал, что у него есть еще один шанс, и он исполнит свой священный родительский долг. Нам часто кажется, что впереди еще годы, еще столько времени! Но у нас в запасе нет времени, ни одного дня, ни одного часа, ни одного мгновения. Иисус сказал: "Не говорите ли вы, что еще четыре месяца, и наступит жатва? А Я говорю вам: возведите очи ваши и посмотрите на нивы, как они побелели и поспели к жатве" (Ин.4:35).

Отцы, не раздражайте своих детей, когда они тянутся к вам, воспитывайте их, когда их сердце еще открыто для вас. Поздно воспитывать детей, когда они повзрослели, ожесточились и объявили нам войну. Боже, сохрани нас от роковых и запоздалых решений! Мы часто рассчитываем на последний шанс, которым судьба балует далеко не многих. Мы рассчитываем на последний шанс во время ожесточенной битвы. А на войне, как на войне. Меч поедает то одного, то другого. Не успеешь глазом моргнуть, кого-то уже нет.

"Я был поражен народ Израильский рабами Давида; было там поражение великое в тот день, - поражены двадцать тысяч человек. Сражение распространилось по всей той стране; и лес погубил народа больше, чем сколько истребил меч, в тот день" (2Цар.18:7-8).

Ликвидировать прежнюю власть было практически невозможно. Взойти на престол, взойти на ложе царя было куда проще, чем подавить сопротивление королевской армии. Перевес сил стал заметно смещаться в сторону рабов Давида. Повстанцы с позором бежали, оставляя на поле сражения тысячи убитых и раненных. В тот день Авессалом потерял двадцать тысяч человек! Потери огромные. Отступление убивает дух веры и мужество. Отступление сеет панику и страх. Отступление - это уже исход и результат битвы. Армия мятежников была разбита наголову. Оставшиеся в живых, во главе с Авессаломом, мчались с поля брани сквозь лесные заросли в разные стороны.

"И встретился Авессалом с рабами Давидовыми; он был на муле. Когда мул вбежал с ним под ветви большого дуба, то Авессалом запутался волосами своими в ветвях дуба, и повис между небом и землею, а мул, бывший под ним, убежал" (2Цар.18:9).

Злая ирония, как пощечина. То, что столько лет служило предметом красоты и гордости, теперь стало причиной позора и гибели. Роскошные волосы на сей раз подвели его. Какая коварная западня - болтаться на собственных волосах между небом и землей. Попробуй в таком положении ликвидировать двоевластие и руководить страной. На что способен ты, несчастный человек, поднявший руку на отца, если Бог выбил из-под твоих ног всякую опору? Мул, и тот сбежал.

Более яркой иллюстрации, как действует закон проклятия в нашей жизни, я думаю, ты, вряд ли, сможешь найти во всей Библии. Авессалом, Беспомощный и беззащитный. Между небом и землей. Хоть бы какое-то основание, хоть какую-то точку опоры... Полная прострация. Безысходность и обреченность. Жестокая расплата за нарушение родительской заповеди. "Злословящий отца или мать смертью да умрет" (Мф.15:4).

Любому грешному человеку, даже самому обреченному смертнику. Бог дает шанс изменить свою судьбу. Авессалом также имел шанс. Как сын. Позволить себе все, кроме покушения на родительский авторитет. Шанс остановиться вовремя и не переступить запретную черту. Как сыну остаться на своем месте и не поднять свой престол "выше звезд небесных" и не стать равным отцу. Все-таки ты, Авессалом, с Давидом не на равных. Все-таки, несмотря ни на что, престол Давида выше твоего престола и в глазах людей, и в глазах Божьих. Все-таки Давид - твой ОТЕЦ. Каким бы он не был, хорошим или плохим, его статус всегда священен.

Родителей не выбирают. Родителей не злословят. Родителей - почитают.

Они всегда выше. Таков Божий порядок. Никогда не открывай наготу отца и не суди строго, ибо каким судом судишь, таким судом и сам будешь осужден (Мф.7:2). Есть границы, за которые при всей нашей справедливости, мы не имеем права переходить. Хам открыл наготу Ноя и навлек на себя проклятие. Сим и Иафет покрыли наготу отца и наследовали благословение (Быт.9:27). Среди сыновей Давида оказались и те, и другие. Но каждый понес свое бремя. Одни - бремя славы. Другие - бремя бесславия и позо-ра.

А разве Хам не был прав? Ведь Ной действительно был пьян. Проблема Хама заключалась в том, что он увидел пьяного человека, но не увидел отца. Его братья видели, во-первых, отца, а потом все остальное. Поэтому правда Хама - это хамская правда, или просто хамство: ходить в грязных сапогах по чужой территории. А разве Авессалом не был прав? Ведь отец действительно был несправедлив и жесток! Прав, но только отчасти, потому что Давид, вопервых, отец, а потом все остальное. Бог разберется с каждым нас. С каждым из нас у Него Свои счеты. с родителями - свои, с детьми - свои.

В каком бы ожесточении ты не находился, какая бы горечь не разъедала твое сердце, никогда не позволь себг переступить границу дозволенного. Не суди, но злословь, не поднимай руки. Не имеешь права Все, что угодно, только не это! Родительский статус священен. Всякая попытка разрушить его или поднять на него пяту закончится трагедией и катастрофой. Авессалому был дан свыше сыновний шанс - вовремя остановиться, уступить дорогу, сохранить закон приоритетов. Но, увы... Закон был нарушен. У кого-то благодать на благодать, а здесь, как сходящие лавины, проклятие на проклятие.

"Иоав сказал: нечего мне медлить с тобою" (2Цар.18:14).

И снова встреча. Иоав снова встретился с Авессаломом. Столько раз Иоав был посредником между отцом и сыном, как ходатай, как миротворец. В Гессуре он был добрее отца и заботливее матери. Как к собственному сыну Иоав питал к Авессалому много добрых чувств. В Иерусалиме он помог ему пробиться к отцу. Единственный протеже. Он так переживал за их встречу. Но вот в Ефремском лесу их встреча носила совершенно иной характер. Иоав снова был между отцом и сыном. Но уже не в роли примирителяие

- в роли обвинителя и палача. Он уверенно стоял на земле и заряжал свой лук. Лицо было каменным и неумолимым. Авессалом был в отчаянии. Он раскачивался по ветру, как маятник. Неужели это конец?! Ведь жизнь только начинается! Умирать не хотелось, да еще так глупо и нелепо. Отчаянно хотелось жить.

Но тетива уже натянута.

На сей раз Иоав был лишен душевных родственных сантиментов. Пока Авессалом находился с Давидом, Иоав заботился о нем. Но теперь Авессалом - враг и государственный преступник, на совести которого правительственный переворот, кровавые события и все нынешние беспорядки в стране. Под гусеницами патриотизма оказались личные симпатии к Авессалому. Патриотические чувства раздавили в сознании Иоава так же и отцовские чувства Давида. Ради спасения отечества генерал отказался сберечь отрока Авессалома. Может быть впервые в жизни он нарушил волю царя.

Иоав целился в сердце Авессалома. Дыхание смерти исказило лицо Авессалома гримасой паники и ужаса. Умоляющие глаза таили последнюю искру надежды: "Иоав, ты не сможешь этого сделать! Ведь ты же так часто выручал меня! Я хочу жить! Неужели это все?!" "Это все", - сказал генерал и вонзил в сердце Авессалома одну за одной три стрелы (2Цар.18:14).

Отроки закончили процедуру казни. "Бросили его в глубокую яму и наметали над ним огромную кучу камней" (2Цар.18:17). "И затрубил Иоав трубою, и возвратились люди из погони за Израилем; ибо Иоав щадил народ" (2Цар.18,16).

Ему так хотелось, чтобы в стране наступил мир. Чтобы война закончилась. Чтобы люди не враждовали. Он не пощадил Авессалома, потому что щадил народ. Железная логика генерала.

Лебединая песнь
Людям бывает невдомек, что враждующие не всегда враги. Как трудно было уразуметь окружающим, что Давид и Авессалом не враги. Они больше, чем друзья. Это отец и сын. Даже генерал Иоав, правая рука царя, окончательно заблудился в этих сложных лабиринтах родительской психологии.

Кто мог заглянуть в сердце Давида, полное отчаяния: "Сберегите мне отрока Авессалома. Нет, он не враг мой, он сын мой. Это горе и радость моя! Это ненависть и любовь моя, которые сплелись в один клубок. Сберегите его! Дайте мне шанс развязать все узлы. Сберегите отрока Авессалома! Живым приведите его ко мне, потому что мертвые простить не могут. Прощать могут только живые. Я созрел для встречи с ним! Я созрел для покаяния!" Давид с нетерпением ждал новостей.

"Давид тогда сидел между двумя воротами" (2Цар.18:24).

Как часто ему в жизни приходилось ожидать. Ждать и догонять. Опаздывать и снова догонять. Иногда это получалось легко, иногда нет. И снова он до боли в глазах всматривался в дорогу, которая исчезала за ближайшими холмами. Минуты казались вечностью. И вот, вдалеке появился человек. Он стремительно бежал в город, за ним другой. Это были гонцы от Иоава.

"И воскликнул Ахимаас и сказал царю: мир. И поклонился царю лицем своим до земли, и сказал: благословен Господь, Бог твой, предавший людей, которые подняли руки свои на господина моего царя! И сказалъ царь: благополучен ли отрок Авессалом? И сказал Ахимаас: я видел большое волнение, когда раб царев Иоав посылал раба твоего; но я не знаю, что там было" (2Цар.18:28-29).

Давида не интересовали захваченные города и занятые высоты. Его терзал единственный жгучий вопрос: "Авессалом? Где он? Жив он или нет. Неужели встречи не будет? Неужели шанс упущен? Неужели все пропало? Для кого-то главное - победа. Для меня - Авессалом". Первый рапорт не устроил царя. Скорее вывел его из себя. Какие-то общие сводки и ничего конкретного о самом главном. Вбежал следующий вестник. Едва переводя дыхание, он доложил: "Добрая весть господину моему царю! Господь явил тебе ныне правду в избавлении от руки всех восставших против тебя" (2Цар.18:31).

"А нельзя ли поконкретнее изложить ситуацию?" - спросил царь.

"Благополучен ли отрок Авессалом? И сказал Хусий: да будет с врагами господина моего царя и со всеми, злоумышляющими против тебя, то же, что постигло отрока!" (2Цар.18:32).

Как будто бомба взорвалась над головой. Поблекли краски, померкли лица и звуки. Все его надежды рухнули. Авессалома больше нет?! Давид был в глубочайшем потрясении. Авессалома больше нет?!

"И смутился царь, и пошел в горницу над воротами, и плакал, и, когда шел, говорил так: сын мой Авессалом! сын мой, сын мой Авессалом! о, кто дал бы мне умереть вместо тебя, Авессалом, сын мой, сын мой!" (2Цар.18,33).

Духовный судит обо всем, а о нем никто не может, ни жена, ни генералы, ни князья и ни вельможи. Свита царя была в шоке. Мятеж подавлен, враги низложены. Победа! Но царь почемуто не радуется, не поздравляет гонцов? Царь плачет. Почему он ссутулился, поседел и постарел почти на глазах?

Безысходное тяжелое горе окончательно раздавило его сердце. Последний шанс, на который он так уповал, был безвозвратно потерян. Судьба не улыбнулась на прощание. Упущенная возможность. Невосполнимая утрата. Трагедия. Роковое опоздание, когда дети плачут над гробом своих родителей, а родители плачут над гробом своих детей. А казалось, впереди еще годы, впереди еще столько времени и возможностей и для покаяния, и для прощения, и для примирения. Но, увы... Время не принадлежит нам. Время принадлежит Богу. Завтрашний день не в нашей власти. То, чем ты сегодня обладаешь - это твое время, это твоя возможность, это твой шанс.

Не суждено больше Давиду встретиться со своим сыном, которого он так горячо любил и так отчаянно ненавидел. Не суждено было отцу прижать к груди Авессалома, целовать его и гладить его кудри. Не у кого уже просить прощения и изливать все наболевшее в отцовском сердце.

"Авессалом, сын мой! О, кто бы дал мне умереть вместо тебя? Радость МОЯ и горе МОЕ, боль МОЯ и любовь МОЯ!" Последний звонок. Последний вздох. Последний стук сердца. Последний шанс. Часы пробили. Отзвонили колокола. Время ушло. Жизнь потеряла смысл. "Сын мой Авессалом! О , кто дал бы мне умереть вместо тебя" (2Цар.18:33).

Сколько таких крестов стоит и сегодня на кладбище погребенных возможностей. Когда идет похоронная процессия, поздно уже говорить о родительских чувствах. Поздно заламывать руки и просить прощения у тех, кто уже не видит, не слышит, не дышит. Мертвые не могут простить Прощать могут живые. Давид все понимал. Очи его были открыты. При множестве знаний, много скорбей. Давид не плакал, он оплакивал тех, кого уже не было рядом с ним, но кто мог быть. О, если бы повернуть время вспять! Но, увы... В одну реку не войдешь дважды.

Кто вернет Урию Хеттеянина? Не погиб. Убит. По личному приказу.

Кто восстановит честь и девичье достоинство Фамари? Искалеченная и исковерканная судьба. Кто ответит за все случившееся? Как набат, как колокол, звучали вопросы в воспаленном сознании царя. Боже, а ведь это все в МОЕМ доме!

Кто возвратит Амнона, бесславно павшего от руки своего брата? Его кровь вопиет от земли. Боже, а ведь это МОЙ сын, МОИ дети. Это же МОЯ семья. Неужели это навсегда и безвозвратно потеряно?!

Позорно и безжалостно казнен гонимый и гонящий, преследуемый и преследующий Авессалом. Вместо отцовской ласки в свои объятия приняла мятежного сына сырая ефремская земля.

Давид безутешно рыдал. "Сын мой Авессалом -Сын мой, сын мой, Авессалом! о, кто дал бы мне умереть вместо тебя, Авессалом, сын мой, сын мой!" - как лебединая песнь, как скорбный реквием неслась его молитва над печальной и грешной землей.

Две заповеди
Отцовские слезы. Кто может знать их цену? Кто измерит глубину его страданий? Способен ли кто из людей утешить и исцелить его измученное и истерзанное сердце? Вместо утешения - горькая правда. Все возвращалось в его лоно трагическим эхом.

Бумеранг не возвращается пустым. Бумеранг возвращается с добычей.

Этой добычей стали друзья, собственные дети, безвозвратно ушедшие из этой жизни. Жестокий и безжалостный закон. Потрясающая реальность и суровая действительность. Печальный конец и невосполнимая утрата. Личная жизнь родителей... Можно ли назвать ее личной, если в результате столько осколков в семье, столько крови, слез и могильных холмов?! "Сын мой Авессалом, сын мой, сын мой Авессалом!"

Хочется плакать вместе с Давидом и вместе с ним вопиять к Богу: "О, Господь, измени наше отцовское мышление. Измени в корне наше богословие, нашу психологию, нашу домашнюю стратегию. Обрати сердца отцов к детям, а сердца детей к отцам. Пусть придет Божественней порядок в наш дом. Мы не хотим видеть в наших детях своих врагов и соперников. Мы не хотим повторить трагедии Вирсавии и Урии трагедии Фамари, Амнона и Авессалома.

Отец Небесный, дай нам, отцам, большое мужество взять всю ответственность за происходящее в доме. Признаться, раскаяться и измениться. Отец Небесный, помоги нам, родителям, принять решение, чтобы занять правильное положение перед Тобой, стать Твоими священниками в семье, чтобы в наших домах воцарился мир, любовь и взаимопонимание.

Во имя Иисуса Христа пусть разрушится прямо сейчас родительская гордость и спесь, обида, горечь и непрощение! Пошли нам огромную любовь к детям, к каждому сыну и к каждой дочери в равной мере. Дай нам способность не проклинать, но благословлять, не мстить, но прощать, не враждовать - но примириться".

Самое главное - не опоздать, не упустить, не промахнуться.

А теперь, именем Иисуса Христа благослови всех своих детей. Персонально и поименно. Из глубины своего сердца. Начни с самого трудного ребенка, с "Авессалома". Прояви максимум внимания и любви. Перешагни через все барьеры обними, поцелуй и благослови. Если они живу" в другом районе или городе - позвони или пошли телеграмму. Прямо сейчас. Не откладывай на завтра. Скажи несколько добрых слов. Дай им ощутить твое тепло и заботу, почувствовать водительскую близость и нежность. Они так в этом нуждаются. Посей благословение к ним, -пожнешь почтение к себе.

Посей родительскую любовь, - пожнешь сыновнюю. Любовь - это жертва, это отдача. Любовь не ищет своего. "Если пшеничное зерно, падши в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода" (Ин.12:24).

Где жертва, там много плода. Где эгоизм, там бесплодие, там смерть. А бесплодные ветви срубают и бросают в огонь. Однажды Иисуса спросили: "Какая наибольшая заповедь в законе? Иисус сказал ему: "возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим": Сия есть первая и наибольшая заповедь; Вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя"; На сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки" (Мф.22:36-40).

Две заповеди, как рельсы, по которым мчится локомотив Пробуждения. Убери одну, - и катастрофа неизбежна. Эти заповеди фундаментальные и основополагающие. Без них вся жизнь превращается в пустыню, в угрюмое кладбище. Возлюбить Господа - первая. Возлюбить ближнего - вторая. Они взаимосвязаны. Вторая вытекает из первой. Не может быть любви к ближнему без любви к Богу. Не может быть любви к Богу без любви к ближнему. Кризис первой заповеди неизбежно влечет за собой кризис второй.

А дальше, как цепная реакция разрушения кризис семейный, церковный, социальный экономический" юридический и политический, - то есть всеобщая национальная катастрофа. Если рушится фундамент, рушится все строение. Любовь к Богу и любовь к ближнему - вот незыблемый краеугольный камень Божьего Царства. А кто твой ближний? О ком здесь идет речь? Кто может быть ближе, как не тот, кто произошел из чресл твоих, тот, кто называется твоим сыном, кто является твоей дочерью.

Возлюбить Бога и возлюбить детей - на этих двух заповедях утверждается закон и пророки. Семья и церковь. Страна и государство. Царство земное и Царство Божье.

Любовь к Богу и любовь к детям - это спасительный шанс и мощное оружие против деградации личности и вырождения нации. Это победа над проклятием человеческого рода. Это разорванные цепи и открытые темницы.

Любовь к Богу и любовь к детям - это Божественный манифест избавления и свободы, будущее Пробуждения, надежда мира, грядущая слава твоей и моей страны.

"Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную" (Ин.3:16). "Вам принадлежит обетование детям вашим и всем дальним, кого ни призовем Господь Бог наш" (Деян.2:39). "Не оставайтесь должными никому ничем, кроме взаимной любви; ибо любящий другого исполнил закон" (Рим.13:8). "А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше" (1Кор.13:13). "Бог есть любовь" (1Ин.4:16).

<<;НАЗАД         ОГЛАВЛЕНИЕ       ДАЛЕЕ>>