Мень А. Мировая духовная культура
НИКЕО-ЦАРЕГРАДСКИЙ СИМВОЛ ВЕРЫ
Беседа шестая
Сегодня мы приближаемся к концу "Символа веры" и в следующий раз будем говорить о его последних строках. Сегодня я остановлюсь на теме: "Исповедую единое крещение во оставление грехов". Что это значит?
Слово "крещение" в оригинале, по-гречески, звучит как "баптизма" - омовение. Священное омовение с глубокой древности означало перелом в жизни человека, смывание с его души и тела каких-то темных стихий, и физических, и духовных. Вода здесь употреблялась как символ чистоты. Между тем сегодня мы знаем, что вода - это чудо мироздания. Только благодаря воде на Земле существует жизнь. Безводные пустыни Луны или других планет Солнечной системы соответственно и безжизненны. Подумайте над тем, что сама жизнь пропитана водой, что наш организм на 70%, если не больше, состоит из воды. Жизнь зародилась в воде, это особая молекула, особым образом устроенная, придает стихии воды исключительные свойства, необходимые для жизни. А теперь еще мы знаем, что она не только помогает созидать жизнь, но и каким-то таинственным образом может содержать в себе информацию. Вода обладает какой-то своеобразной памятью. Так что интуиция народов, которые употребляли воду в священнодействиях, в омовениях, была не ошибочна.
Во времена Ветхого Завета возник такой обычай - когда язычник, иноплеменник обращался к вере в Единого Бога, он проходил через обряд омовения, священного омовения. Часто это совершалось в реке Иордане или Силоаме - источнике, бассейне, который существовал близ Иерусалимского Храма. Часть его и до сих пор существует.
Почему омовение совершалось в Иордане? Иордан с древности считался священной рекой и одновременно как бы границей Святой земли, отделяющей ее от гор Моавских и пустынь восточных. Это священное омовение было знаком приобщения язычника к истинной вере. Потом появился Иоанн Креститель, о котором вы все знаете. Он призвал народ совершать священное омовение "микме", или "баптизму" - на реке Иордан. Он это предлагал делать уже не язычникам, а правоверным израильтянам, потому что он подчеркивал, что наступление новой эры Духа, когда Сам Господь приходит на землю, требует от людей, даже выросших и воспитанных в правоверии, перелома внутренней жизни - покаяния, обновления и осознания себя настолько недостойным, что надо пройти через священное омовение, как это делали язычники.
Священное омовение употребляли и современники Иисуса Христа - полумонашеский орден ессеев: они совершали его несколько раз в день. И сам Христос Спаситель использовал обряд водного омовения - "баптизмы" - как знак таинства вхождения в Церковь Христову.
Это вхождение может быть только один раз. Поэтому мы и говорим - "исповедую единое крещение, во оставление грехов". То есть человек взрослый, приходя к крещению, должен понимать его, как примирение с Богом, как вхождение на Святую землю Правды, Добра, Чистоты, Верности. Поэтому крещение не повторяется. Оно уникально.
Как совершается это таинство? Прежде чем сказать об этом, я должен пояснить вам, что означает слово "таинство". Среди священнодействий Церкви есть некоторые, особенные, когда вся Церковь призывает Дух Божий, чтобы Он пришел вот сюда, к собравшимся. И из множества подобного рода священнодействий Церковь на Западе в XIV веке выбрала семь главнейших.
Что значит семь? В Библии это символ полноты. Это намек на то, что таинств на самом деле больше, чем семь. Семь - это самые узловые. В XIII веке впервые сформулировал это Фома Аквинат. Потом это было принято и в Восточной Церкви. И сегодня наша церковь признает именно семь таинств. Первое, как бы вступительное таинство - это крещение. В любом таинстве есть два момента, два элемента - это дар Божий, сила Господня, которая приходит на нас, а с другой стороны - наш ответ. Поэтому таинство есть явление Богочеловеческое, как бы пересечение двух миров, как бы присутствие Божества с нами и нас с Ним. Соприсутствие, соединение.
Более того, таинство есть освящение человека и природы в целом. Потому что человек и есть сама природа. Человек есть Голова природы, мысль ее, духовный центр, средоточие всего творения. И при освящении воды, которой совершается таинство крещения, освящается жизнь. Сама жизнь, чудо жизни. А ведь это удивительное чудо. Оно почему-то не может затронуть людей, пытающихся отрицать чудеса. Посмотрите, как раскрываются почки на деревьях. Как весной эти окаменелые, казалось бы, высохшие на морозе ветки вдруг наливаются соком, как поднимаются травы из земли, как зарождается жизнь. Как зреет, как рождается птица из яйца, как рождается человек, как все творится. Почему это происходит? Почему до сих пор не бушует на земле просто гелиевая плазма, какая-то убивающая жизнь буря? Что произошло? Кто сдвинул с места тысячи законов и правил для того, чтобы они сошлись воедино, дабы создать на земле жизнь и человека? Это и есть чудо.
Но есть и второе чудо. Духовное рождение. Христос сказал: "Тот еще не вошел в веру, кто не пережил нового рождения". Однажды должна лопнуть кожура, броня, которая окружает нашу душу, спрятанную внутри, зацикленную в себе, свернутую, как будто бы младенец-эмбрион. Разрывается эта пелена, и раскрывается душа, как крылья у бабочки, выходящей из кокона.
Духовное рождение. Многие люди были недалеки от этого, но потом испугались потрясения души и попятились в обыденность, в повседневность, опять вернулись на круги своя. К каждому человеку Бог стучится, и это самое великое мгновение жизни. И наша задача в тот миг открыть Ему дверь, чтобы Он не прошел мимо. Итак, в крещении встречается воля человека войти в ограду церкви, получить освящение, прощение и Божий знак - "Прийди ко мне".
И, наконец, вода как символ жизни человеческой.
Крещение разделяется на две части. Обычно их соединяют вместе, и на сей раз, когда мы будем крестить тех из вас, кто не крещен и придет в Великую субботу, 14-го числа, в апреле, в 17 часов, мы будем совершать крещение. Обычно совершают вместе и оглашение и крещение. Но, когда я крещу одного, отдельно, я часто отделяю это. Оглашение - образ, который предшествует крещению.
Священник спрашивает у человека, готов ли он к крещению, хочет ли он соединиться с Христом, отрекается ли он от сатаны и дел его, от всякого зла демонического - всякое зло есть демонизм. И потом новоокрещаемый читает "Символ веры".
Я отделял вот это оглашение, потому что оно должно сопровождаться беседами, чтением Священного Писания. Но поскольку мы с вами уже несколько раз встречались, то это как бы и заменило нам оглашение как подготовку.
Потом идет само таинство крещения - человек принимается в лоно Церкви, Вселенской Церкви Христовой. Но вы спросите, а почему крестят детей? Ведь дети не приходят по вере. Ну, так исторически сложилось. Христианство, отвергнув языческий обычай посвящения младенца, вхождения его в общину людей, в жизнь, как бы не создало аналогичного достаточно важного обряда, и матери стали приносить детей, чтобы их покрестить. Это было примерно в V веке.
Как государство дает ребенку гражданство - принимает его в свое лоно, хотя ребенок об этом пока еще не подозревает, как он становится любимым членом семьи, хотя еще он этого не сознает, потому что только что родился, так и в семью Христовой Церкви младенец принимается. Это как бы крещение авансом, впрок. При этом присутствие крестных знаменует, что его обязуются воспитывать в христианской вере, что выбор сделан, пусть не им, но его родителями. А ведь в этом возрасте человек от родителей еще не отделим.
Второе важное таинство - таинство причастия. Я думаю, что после крещения мы с вами несколько раз еще встретимся, и я вам расскажу о богослужении церкви, чтобы вы имели общее представление. Тогда и поговорим подробно о причастии. Сейчас я скажу лишь о его сути.
Это жертва, но жертва в особом, таинственном смысле. Это соединение с Христом. Когда человек в древности приносил жертву, тем самым он призывал Бога стать соучастником его жизни. Человек призывал Бога на трапезу, ибо любая жертва была одновременно и трапезой, которая объединяла членов общины и соединяла их с Божеством. Поэтому древние израильтяне, собираясь на священную трапезу Пасхи, так называемый "сэдерим", вместе вкушали хлеб, пили вино, и это была молитвенная трапеза, которая соединяла их воедино, в ветхозаветную церковь. Христос взял этот обряд и сделал его знаком Своего реального присутствия с людьми.
Вечная трапеза длится. Как у Мандельштама - "Евхаристия, как вечный праздник длится". Так вот, Евхаристия, благодарение -это новая Пасха. То есть там было освобождение от рабства, а здесь - спасение, которое дается тем, что Христос приходит к нам. Надо почувствовать и пережить, что вот Он здесь, что Он с нами, бесконечно недостойными Его, далекими от Него, но Он открыт нам.
И вот каждый раз, когда совершается Евхаристия, чаша и хлеб напоминают нам о Тайной вечере. Он оставил нам как знак и обряд. Он сказал: "Сие творите в Мое воспоминание". В ночь перед Своей крестной смертью, Он взял чашу и хлеб и сказал - вот трапеза - это Мое тело и кровь, т.е. это Я Сам.
В древнем способе выражения "Я сам" означало: Я Себя отдаю людям и когда вы будете вместе за этой трапезой, Я буду с вами, всегда. И поэтому древнейшие свидетельства о христианах всегда неотделимы от этого таинства. Это называется "Благодарение", потому что там читается благодарственная молитва, по-гречески "евхаристия" или "литургия" - "общее действо". Или "обедня" это просторечивое выражение то, что свершалось до полудня, до обеда. К Евхаристии в настоящее время принято приходить натощак - из благоговения. Каждый день она совершается в церквах городов, и каждое воскресенье в селах. И сначала в одном месте земли поднимается Святая Чаша, потом земля поворачивается. Всегда, во всех странах, всюду Чаша вознесена. В любое мгновение, в любой час. В ней - жизнь.
Ибо это хлеб - плоть мира. Зерна пшеницы, кровь винограда -тот материал, вещество, природа, которая питает нас. Ибо, когда человек питается, он причащается природе, приобщается. Стихия природы, жизнь мироздания, входит в нас через процесс питания, ассимилируется, отождествляется с нашим организмом, и тем самым энергии природы, тайные и явные силы природы, входят в наше тело, и оно растет, оно существует, оно набирается этих энергий от природы. Вот почему принятие пищи всегда было актом священнодействия, всегда сопровождалось молитвой. И до сих пор мы всегда перед принятием пищи стараемся перекреститься, а если вместе, то прочесть молитву.
Благоговейное отношение к пище. И поэтому Христос самое сердечное Свое таинство, когда Его сердце нам отдано, делает трапезой. Первые христиане совершали ее действительно за столом молитва-трапеза Но когда численность людей в Церкви возросла, этот стол превратился в алтарь, который стоит на возвышении, на алтарном пространстве, и там стоят чаша и дискос с хлебом, совершается освящение, и потом люди приобщаются святых Тайн.
Святые Тайны - это есть Божественная трапеза Христова. Как удивительно, что Он оставил нам не философское какое-то учение, доктрину, какие-то афоризмы, а Он оставил Себя через эту простую трапезу, символизирующую жизнь, пищу, без чего человек жить не может. И это было не только в последнюю ночь перед Его крестной смертью, а это было и в другой раз, когда Он накормил голодных в пустыне, а потом скрылся от них, желавших провозгласить Его царем. И когда они Его искали, Он сказал: "Я ведь есть тот хлеб небесный, Который пришел к вам, вас напитать. Кто будет питаться Моей плотью и кровью, тот будет иметь жизнь вечную". Они, конечно, не поняли этого выражения. А плоть и кровь, повторяю, это сам человек. Значит, Он наша пища, по аналогии с природой, Он питает наше существо, как пища, природа, питает каждого из нас.
Третье таинство, порядок не имеет значения, можно его менять, таинство покаяния или исповеди. Это второе крещение, как бы условно. Поскольку само таинство крещения не повторяется, а человек, получив через него прощение, часто и естественно вновь возвращается в греховную жизнь, - необходим какой-то знак, что он вновь прощен, что он может подойти к Святой Чаше, и вот этим знаком является таинство покаяния.
Оно совершается также всей Церковью, но в присутствии священника, который наедине принимает исповедь человека. Вы можете спросить, зачем же свидетель, неужели я не могу каяться перед Богом, так сказать, сам в себе или где-то в душе. Но на самом деле тут не будет подвига преодоления, потому что человеку самому себе сказать о том, какой он дурной, не так-то трудно, а вот сказать в присутствие свидетеля, тем более знакомого свидетеля, это тяжко, через это надо переступить, но вот при этом-то и ломается корень зла. И еще некоторых людей смущает, что, рассказывая священнику о своих недостатках и грехах, можно упасть в его
глазах. Это глубокое заблуждение. Я могу по себе сказать, что когда-то мальчиком я думал - как же священник может общаться с людьми, когда он знает всю их подноготную? Получается, как в сказке Гофмана: если он знает все мысли, так и жить невозможно. Но став священником, я увидел, что Бог действует чудесным образом и заставляет меня забывать все эти грехи, о которых я слышал, и общаться с людьми, как будто я не слышал от них ничего. Какая-то таинственная, властная рука стирает из моего сознания и памяти все то, что я слышал от них. И это нас подводит к следующему таинству священства.
Церковь - это община людей. Господь Иисус, хотя обращается к каждой душе отдельно, воля Его в том, чтобы мы шли к Нему вместе. Он так хочет. Он так создал человечество, чтобы человечество могло жить только вместе. И Церковь есть новый вид общения, идеальная модель для человечества. Но создание Церкви - вещь трудная, как вы знаете. И как великий социальный организм, она нуждается в распределении различных форм служения. Это просто объясняет нам апостол Павел. Он говорит, что человек, имея тело, одновременно имеет в нем разные органы, у которых различные функции. То есть организм - это не монотонное разнообразие каких-то частей, агрегатов, а это полиморфное соединение, имеющее различные аспекты. Он говорит нам также: "Все ли апостолы, все ли учителя, все ли имеют дары исцелений?" Нет, конечно. И взаимосвязь между людьми на это опирается. Потому что, когда одному дано одно, а другому другое, мы можем служить друг другу. Если бы мы все были одинаково одарены всеми дарами, то мы друг в друге бы не нуждались. Мы нуждаемся друг в друге именно потому, что дары распределены неравномерно. Как очень трудно склеить гладкие плоскости, гораздо легче склеить плоскости, имеющие какие-то впадины и выступы. Так и в обществе людей...
Так вот, есть форма служения Церкви - это прежде всего предстоятель, т. е. тот, кто за общину говорит во время совершения таинства Евхаристии. Он является голосом, руками общины, ее, ну, выражаясь на вульгарном языке, "полномочным представителем". Вначале это были апостолы. Потом апостолы приобрели название епископов. Почему так получилось? Епископ - значит "надзиратель", "управитель". Руководитель общины стал не только предстоятелем за таинством, но и руководителем ее жизни, в том числе и хозяйственной жизни. Так он стал епископом, а священник лишь помогал ему совершать все таинства, кроме таинства священства.
Таинство священства и рукоположение совершает только епископ. Почему оно называется рукоположением - хиротонией - возложением рук? Это древний ветхозаветный обычай. Передавать какой-то духовный дар или силу через обряд возложения руки или рук. Это таинство вы можете видеть в тех храмах в Москве, где служат у нас епископы. Ну, например, в Новодевичьем монастыре, там довольно часто рукополагают священников. Это таинство тоже является чудом, потому что мы, священники, действуем не по своей силе, мы такие же немощные и грешные люди, как каждый из вас. Но если мы что-то можем делать больше обычного, то только в силу этого дара, вот этой хиротонии, этой благодати священства. Я всегда отлично сознаю, насколько она действует больше, чем действую я сам.
Меня спросили час назад в институте, где я читал лекцию, чувствовал ли я перемену в своем мироощущении, когда стал священником. Я подумал и вспомнил. Вспомнил дни своей юности, и я понял, что тогда у меня было в десять раз меньше сил, чем потом, когда я стал уже даже пожилым человеком. В десять раз меньше сил. Откуда это? Человек, которому 25 или 55 - разница? Но в 55 я на несколько порядков больше способен делать. Это действует благодать Божия, а не я. В это время надо уже угасать в некотором случае. Я даже помню, что первые дни, когда я служил в Храме, я возвращался и после этого должен был лечь на кровать, и отдохнуть. Сейчас мне это и в голову не приходит, хотя служу я во много раз больше. Таким образом, это не человеческое, а Божие. Наша же задача, служителей Церкви, это все воспринять в себя, усвоить.
Опять у вас может возникнуть вопрос (он возникал и в средние века еще) - а что, если таинство совершает недостойный священник? Ну, во-первых, скажу вам, что мы все недостойные. Во-вторых, когда Церковь говорит о том, что таинство действительно, реально совершается, если совершает его священник, независимо от его нравственного уровня, что имеется в виду? Это не магия, не фокус, не механическое совершение таинства, а великое учение Церкви о том, что это таинство, в данном случае, допустим, литургию или крещение, совершаете вы - вся Церковь. По вере своей совершаете. И Бог откликается на голос Церкви, а не на произвольное, так сказать, слово священника. Вот почему, если он недостоин, но достойна община, молящиеся, Церковь, - она, община, и совершает это таинство, хотя и его руками. Ну, разумеется, приятнее, когда, так сказать, руки чистые. Но все-таки надо об этом помнить. Потому что некоторые люди говорят, что это мне не подходит, то не подходит. Это все неверно. Кто хочет пить, выпьет и из консервной банки, если там налита вода.
Есть еще таинство, которое мы называем соборованием, это таинство елея, или елеосвящение. Оно требует, как и любое другое, веры, но здесь особой, специфической веры - это таинство исцеления, эго таинство тела. Оно должно совершаться над больным человеком, чтобы он либо выздоровел, либо умер. Иногда смерть бывает выздоровлением. Я знал людей, которые действительно были открыты действию таинства и оно поднимало их прямо из могилы. Или, наоборот, они умирали. То есть это как бы лакмусовая бумажка, как какой-то рычаг. Но очень важна субъективная сторона, потому что здесь участвует сам человек. Называется оно таинством елея, потому что с апостольских времен был обычай помазывать больного освященными маслами, елеем.
Надо только не путать таинство елея или соборования с миропомазанием. Почему называется соборованием? Потому что по старинному обычаю, собираются несколько священников, - собор, - и они молятся над одним больным. Помните, в фильме "Война и мир", когда умирает отец Пьера, там стоят священники со свечами. Это его соборуют перед смертью. Почему я сослался на кинофильм? Потому что теперь такого соборования не бывает никогда. Бывает все наоборот. Приходит масса больных и священник. Один, или их двое. Мы поменялись местами. Так что собор уже не наш, а ваш. Собрание больных. Да, исцеляться может каждый. По-настоящему исцеляться. Просто в самом прямом физическом смысле. Если этого не происходит, это просто от нашего маловерия. Кто готов - получит исцеление в соборовании. И вообще по молитве.
А миропомазание это таинство, которое у нас оказалось, к сожалению, как-то отодвинутым на задний план Это таинство присоединения человека крещеного к реальной жизни Церкви. Через призывание и схождение силы Духа Божия. В Западной, вообще в мировой церковной практике это таинство совершается уже над взрослыми, подростками, детьми, которые сознательно,
после крещения в детстве, входят в общину и Дух Божий приходит на них. У нас это совершается тут же при крещении младенца, без перехода, и это таинство как бы сливается с крещением. Из ста человек едва ли один знает, о чем тут идет речь: кроме крещения было еще и миропомазание. Я думаю, что со временем это вернется в Церковь. Я знал одного священника, известного зарубежного богослова, который, крестив свою дочь сказал: "Когда ты подрастешь, тогда ты поедешь в Россию и там тебя миропомажут". И вот она ко мне приехала уже будучи девушкой. Мы собрались, молились и совершили над ней таинство миропомазания. Но он был специалист по богослужению, ученый с мировым именем. Он один из немногих знал, насколько важно это таинство в отдельности Вот из-за пренебрежения им наши братья - протестанты - пятидесятники, сделали какой-то крайний такой акцент на этом принятии Святого Духа и считают, что эта тайна должна совершаться в сопровождении каких-то феноменов, что человек должен ощущать это просто как потрясение, он должен говорить языками, т. е. молиться каким-то странным образом. На самом деле это не обязательно. Это зависит от человека, от его настроя. Иногда можно пережить все очень глубоко, но при большой внутренней сдержанности. Вот такая реакция пятидесятников возникла из-за того, что тайну Духа Божия куда-то прятали на задний план, незаметно. Так исторически сложилось.
И наконец, я завершаю последним таинством, которое на самом деле является первым, - таинством брака. Как подчеркивает православный русский богослов Троицкий, это единственное из семи таинств, которое было основано не Христом Спасителем, а в Ветхом Завете, изначально. Когда Бог создал любовь между мужчиной и женщиной, Он и создал это таинство. Оно заключается в том, что человеческий дух устроен таким образом, что возможно некое таинственное, можно даже рискнуть сказать, мистическое соединение двух существ, которые становятся имманентными друг другу. Прошу прощения за философский термин. Библия выражает это простыми словами: "Да будут двое плоть едина". Плоть едина, т. е. не только дух, но все существо, это как бы некое поразительное единство.
Сатана - это сила разрушения, распада, аннигиляции. Бог есть сила соединения, творения, гармонии Поэтому и сказано, что Бог - это соединение. Величайшее чудо. Апостол Павел так
и пишет "Тайна сия велика есть" И древние пророки, а за ними апостол, сравнивали это удивительное слияние душ со слиянием человека с тайной Божией, с отношением между Божеством и человечеством. В Библии ничего не сказано про деторождение как часть этой тайны. Целью является именно сама любовь, а не деторождение. Заповедь "плодитесь и размножайтесь" обращена к живым существам - к животным и к человеку в равной степени. Это общее у них. И размножение возможно без любви. А вот любовь возможна без размножения. Это подчеркивал Владимир Соловьев очень сильная любовь двух не обязательно увенчивается рождением человека или даже рождением какого-то гениального человека. Нет, это, в общем, разные вещи. Вы можете спросить - ну разве это не идеально, разве это бывает в жизни? Бог это создал, а мы испортили. Я говорю о том, что есть в реальности и что дано нам как манящий идеал. Легко быть циником и говорить, что этого не бывает. Очень легко. Но циник, он и есть циник. Он видит только на поверхности. А в конце концов задумайтесь над тем, что все величайшие произведения человеческого гения в музыке, поэзии, прозе, живописи, ваянии так или иначе были связаны с этим великим переживанием любви. Совсем не с размножением. Подумайте об этом, я даже приводить примеры не решаюсь. Потому что это на самом деле охватывает все, что создавало человечество. От Гомера, Шекспира, до наших дней. Да, о той же самой Библии, в которой есть Песнь Песней - гимн любви.
Если мы ее затоптали, запошлили, то это наша вина, а не вина любви. Если мы не умеем любить, то это значит, мы отходим от заповеди. Правда, иные говорят: ну, а возможна любовь, так сказать, вечная? Конечно, возможна. Но один и тот же человек, он же в конце концов приедается, надоедает?.. Только безлюбовные глаза могут сказать, что перед тобой один человек. Каждый год перед тобой другой человек. Если ты любишь, то ты всегда открываешь в нем все новые и новые черты. Твоя жена такова, как ты к ней относишься, и наоборот. Физиономии наших близких, наших мужей и жен - это зеркало наших отношений к ним. Христос потому и ставит перед нами этот идеал, что он есть источник полноты жизни, счастья, он есть норма, как бы мы его ни топтали. И, наконец, последнее, что можно к этому прибавить. Один, опять-таки циник, врач мне говорил: вот, милый мой, это все гормоны, гормоны. Ну, верно, гормоны ведь тоже не посторонняя нам вещь, они в нас работают. Но только ли гормоны? Я приведу лишь один пример, самый яркий, с моей точки зрения.
Вспомните эпилог старосветских помещиков Гоголя. Афанасий Иванович, высохший старичок, какие уж там гормоны, давно вдовец, и только он вспоминает имя своей Пульхерии Ивановны, как разражается рыданиями. А она давно умерла. Что же связывает их - ведь они оба жили полуживотной жизнью, ели да пили, спали. Была любовь. И она оказывается такой, что, когда у человека высыхает все гормональное кипение, она может остаться. И, наоборот, человек может быть полон жизни физической, а любовь вдруг раз - и проходит. С гормонами все в порядке, а с любовью плохо. Значит, тайна здесь в другом. И надо искать причины, почему у нас не получается. Конечно, односторонне это трудно делать, разумеется, здесь нужно быть вдвоем. Но здесь есть одна важная вещь. Человек эгоистичен по природе. И Бог создал любовь, как первое и сильное естественное лекарство против эгоцентризма. Когда человек перестает считать свое "Я" единственной абсолютной точкой мироздания, и когда он находит эту точку в другом "Я", здесь - начало этого чуда и этой тайны.
Таким образом, мы видим, что система церковных таинств обнимает жизнь во всех ее проявлениях. И связь с природой, и пища, и любовь, и, соответственно, труд; раз природа, раз виноградная лоза - вино и хлеб - это же труд. Хлеб - он ведь не растет просто так. И вино тоже не бьет из ключа. Это результат человеческого труда. Все здесь соединено. Община, братство, взаимопомощь, Церковь. Поэтому, когда говорим: "Исповедую едино крещение во оставление грехов", мы при этом вспоминаем и о прочих шести таинствах, которые составляют вместе с крещением единую жизнь Церкви. Единую тайну, в которую мы можем войти и в ней пребывать.
Спасибо.
Ну, а в следующий раз мы будем говорить о заключительных словах: "Чаю воскресение мертвых и жизни будущего века". После этого мы с вами встречаемся 14 апреля в 17 часов в церкви, кто не крещен. Значит, так. А много ли вас, а то не влезете, у меня церковь маленькая...
