… на небе … в нем … каждый является … скрытые небеса … явиться, и до того как явились невидимые, невыразимые миры. Невидимая душа праведности вышла из них, становясь причастной и телу и духу. Находится ли она внизу, или в Плероме, она от них неотделима, но они видят ее, и она смотрит на них в невидимом Логосе. Ее жених тайно принес его и дал ей, чтобы она ела его, как пищу и он дал Логос ее глазам как лекарство, чтобы она прозрела своим умом и постигла своих родственников и получила знание о своем происхождении с тем, чтобы она прилепилась к своей ветви из которой вышла сначала, чтобы она получила то, что ей принадлежит, и оставила материю…
… причем он находится … имея … сыновья. Сыновья … воистину те, которые произошли из его семени, называют сыновей женщины "наши братья". Таким образом и духовная душа, когда была брошена в тело, стала братом желания, ненависти и зависти и материальной душой, так как ведь тело вышло из желания, а желание произошло из материальной сущности. Поэтому душа стала для них братом. И хотя они внешние дети, не имеющие силы унаследовать от мужского, они смогут унаследовать только от своей матери. Ибо когда душа пожелает унаследовать с внешними детьми – ибо имущество этих внешних детей – это страсти гордые, удовольствия жизни, ненавистная зависть, тщеславие, пустословие обвинения…
… ей … он отвергает … и бросает ее в дом блуда … ибо ей распутство и она оставила умеренность. Ибо смерть и жизнь находятся перед каждым: ведь то, что они пожелают из этих двух, то они и выберут себе. Что касается ее, она теперь окажется в пьянстве и распутстве. Ибо вино – это распутство. Поэтому она не вспоминает своих братьев и своего отца, ведь удовольствие и сладкие выгоды обманывают ее. Так как она оставила знание, она оказалась в скотстве. Ибо неразумный пребывает в скотстве, не зная, что подобает говорить, а что говорить не подобает. Благоразумный же сын наследует от своего отца с удовольствием, а его отец радуется на него, потому что через него он получает почет от каждого, в то время как сын ищет способ удвоить то, что он получил. Ибо внешние дети…
… смешать с … ибо мысль желания если входит в девственного человека, он уже осквернился. И их обжорство не может соединяться с умеренностью. Ибо если солома смешана с пшеницей, не солома осквернится, но пшеница, ибо, поскольку они смешены друг с другом, никто не купит пшеницу, поскольку она стала не чистой. Но они будут прельщать его: "Отдай нам эту солому", видя пшеницу, смешанную с ней; до тех пор, пока не возьмут ее и не бросят ее со всякой другой соломой, и эта солома смешается со всеми прочими отходами. А чистое семя сберегается в надежных закромах. Итак, мы сказали все это. И прежде всего, пока еще ничего не было, был один Отец, который существовал до того, как миры, которые на небесах, явились, когда еще не было ни мира, который на земле, ни начальства, ни власти, ни силы…
… явиться … Ничто не возникло помимо его воли. Итак, он Отец, желающий явить свое богатство и свою славу. Он устроил это великое состязание в этом мире, желая, чтобы явились участники состязания, чтобы все сражающиеся оставили то, что возникло во времени, и стали презирать это в возвышенном, недостижимом знании и устремились к тому, который существует вечно. И те, которые сражаются с нами, будучи противниками, сражаясь против нас, мы побеждаем их незнание нашим знанием, поскольку мы уже узнали недостижимого, от которого мы вышли. У нас нет ничего в этом мире, чтобы не удержала нас власть мира, возникшая в мирах, которые на небе. В них существует всеобщая смерть, причем отдельные … окружают ее…
… относящиеся к миру … мы стыдимся … мир, не обращая внимания на них, когда они ругают нас, и пропускаем мимо ушей, когда они поносят нас, стыдя нас в лицо, - мы смотрим на них и не говорим. Ибо они делают свое дело. А мы идем в голоде и жажде, устремляя взор на наше место обитания, место, которого взыскует наш образ жизни и наша совесть, причем мы не прилепляемся к тому, что произошло, но отвращаемся от этого, и наши сердца покоятся на том, что существует, и хотя мы больны, немощны и утруждены, но великая сила скрыта в нас. Наша душа больна, так как она находится в доме нищеты т.е. в теле, причем материя ранит ее в глаза, желая сделать ее слепой. Поэтому она устремляется за логосом и дает его своим глазам, как целебное средство, открывая их и отбрасывая прочь (оковы тела?)…
… слепота в …. после этого, если этот пребывает в незнании, он весь – темнота и материальный. Так и душа принимает логос каждый час, чтобы дать его своим глазам как целебное средство, чтобы она смогла прозреть и чтобы ее свет сокрыл врагов, которые, которые воюют с ней, и чтобы она сделала их слепыми своим светом и заперла их своим присутствием и вовлекла их в бессонницу и чтобы она уверенно действовала своей силой и своим скипетром. В то время как ее враги взирают, устыженные, на нее, она устремляется к небу, в свою сокровищницу, в которой обитает ее ум, и в свое надежное хранилище, поскольку ничто из того, что произошло, не захватило ее, и она не взяла чужого в свой дом. Ибо многочисленны рожденные в ее доме, сражающиеся против нее и день и ночь, не зная отдыха
ни днем ни ночью, так как их желание мучает их. Поэтому мы теперь не спим и не забываем о сетях, которые скрыто распростерты, готовые схватить нас. Ибо если нас поймают в одну сеть, она затянет нас в свою пасть, причем вода польется на нас, устремляясь нам в лицо, и мы будем взяты неводом вниз и не сможем вырваться из него, потому что над нами много воды, истекающей сверху вниз, погружая наше сердце в яму грязи. И мы не сможем освободиться от них: ибо те, кто схватит нас и проглотит, - людоеды, радующиеся, как рыбак, бросающий в воду крючок. Ибо он бросает разные приманки в воду, так как ведь каждая рыба имеет свою пищу. Когда она учует ее, она устремляется на ее запах. А когда она начинает есть ее, крючок, скрытый внутри приманки, хватает ее и с силой выносит из глубины: ведь ни одному человеку невозможно схватить эту рыбу на глубине
кроме как хитростью, которую применил рыбак: при помощи приманки он подцепил рыбу на крючок. Точно также и мы пребываем в этом мире как рыбы. А противник бодрствует, замышляя против нас, ища нас, как рыбак, желая поймать нас и радуясь, что может нас проглотить. Ибо он проносит перед нашими глазами множество пищи, принадлежащей этому миру, и хочет, чтобы мы возжелали одну из них, и попробовали только немного, чтобы он схватил нас при помощи своего скрытого зелья и вырвал нас из свободы и забрал нас в рабство. Ибо если он схватит нас какой-то одной приманкой, ведь неизбежно, чтобы он пожелал и остальное. Таким образом, наконец, это становится пищей смерти. Но это – приманки, на которые дьявол ловит нас. Сначала он роняет печаль в твое сердце до тех пор, пока ты не начнешь мучиться какой-нибудь мелочью этой жизни и пока он не схватит нас своим зельем, а после этого внушит страстное стремление к одежде, чтобы ты гордился
собой в ней, и любовь к деньгам, гордость, высокомерие, зависть, которая завидует другой зависти, красоту тела, мошенничество, а более всего этого – незнание и беспечность. Эти все приманки противник таким образом искусно подготавливает и раскладывает перед телом, желая, чтобы сердце души обратилось к одной из них, и наконец топит ее. Как крючком, он насильно тянет ее в незнание, обманывая ее до тех пор, пока она не забеременеет злом и не породит плоды материи и не будет жить в скверне, устремляясь за многими желаниями и корыстями, причем плотская сладость влечет ее в незнание. А душа, которая попробовала это, поняла, что сладкие страсти – скоротечны. Она получила знание о зле. Она удалилась от них и стала жить по-новому. После этого она презирает эту жизнь, поскольку она преходяща, и взыскует пищи которая возьмет ее в жизнь,
и оставляет она ложную пищу, и получает знание своего света. Она шествует, снимая с себя этот мир, а ее истинная одежда облачает ее изнутри, причем ее брачное одеяние надето на нее в красоте сердца, а не в гордости плоти. И она познает свою глубину и устремляется к своему двору, причем ее пастырь стоит у двери. За все посрамления и удары, которые она получила в этом мире взамен получает она десять тысяч раз благодать и славу. Она дала тело тем, которые дали его ей, и они были устыжены, причем торговцы тел сидят и плачут, потому что не смогли пустить в оборот это тело и не нашли взамен этого никакого товара. Они переносили великие мучения, пока создавали тело этой души, желая бросить вниз невидимую душу, и теперь они устыдились своего деяния. Они потеряли того, для кого они претерпевали мучения. Они не поняли, что у нее духовное, невидимое тело, думая: "Мы ее пастырь, который пасет ее". Но они не поняли, что она знает
другой путь, который скрыт от них, тот, которому научил ее пастырь ее истинный в знании. А те, которые являются незнающими, не ищут Бога, не стремятся узнать свое место обитания, которое находится в покое, но пребывают в скотстве. Они хуже язычников прежде всего потому, что не стремятся узнать о Боге, ибо их жестокосердие – это то, что вынуждает их совершать жестокость. И опять, если они находят еще кого-нибудь, который ищет свое спасение, их жестокосердие направляется на этого человека. Но если он не перестает искать, они убивают его своей жестокостью, думая, что совершили для себя доброе дело. Однако они – дети дьявола. Ибо даже язычники совершают милосердие и знают, что Бог, который на небесах пребывает, Отец всего, причем он выше их идолов, которых они почитают.
Но они не услышали слово, чтобы они стали стремиться узнать его пути. Точно также неразумный человек слышит призыв, но не знает места, откуда его позвали. И он не спрашивал во время проповеди: "В каком месте храм, в который мне нужно идти, чтобы поклоняться в нем моей надежде?" Из-за своего неразумия он хуже чем язычник, ибо язычники знают путь, чтобы идти к своему каменному храму, который погибнет, и они почитают своего кумира, причем их сердце обращено к нему, так как он – их надежда. А этому неразумному было возвещено слово, наставляющее его: "Ищи и стремись узнать пути, по которым тебе следует идти, ибо нет ничего лучше этого", было возвещено, чтобы сущность жестокосердия поразила его ум вместе с действием незнания и демоном заблуждения. Они не дают его уму подняться наверх, чтобы он мучился ища свою надежду и узнавая о ней. А душа
разумная мучилась, ища, и получила знание Бога. Она трудилась, стремясь узнать, будучи несчастной в теле, направляя свои шаги за евангелистами, получая знание о Недостижимом. Она обрела свое восхождение и успокоилась в том, который сам находится в покое. Она простерлась в брачном чертоге. Она вкусила от пиршества, которого алкала. Она взяла бессмертной пищи. Она нашла то, что искала. Она получила отдых от своих трудов, причем свет, который светит на нее, не преходящ, тот, которому принадлежит слава, сила и откровение во веки веков. Аминь.
