Мученичество святого и преславного первоапостола Андрея

1. Стратокл, брат Эгеата, испросив у Кесаря позволение оставить военную службу ради занятий философией, прибывал в ту пору из Италии в Патры. Вся претория была в волнении от того, что Стратокл возвращался к Эгеату спустя столь долгое время, и Максимилла, также весьма обрадованная, вышла из своих покоев ему навстречу, поприветствовала его и вместе с ним вошла в дом. И когда небо прояснилось, она удалилась к себе, в то время, как Стратокл воздал должное и сообразное приличию своим друзьям, встречая каждого с ласкою и добросердечным приветом.

2. За всем этим один из любимых рабов Стратокла, пораженный бесом, упал без чувств на кучу нечистот, и тот, видя это, воскликнул, обращаясь к стоявшим рядом: “О если бы я никогда не доплыл сюда, но погиб бы в море, лишь бы этого не случилось со мною, ибо, друзья мои, я не смогу жить без него!” Говоря так, он волновался так, что поразительно страшно было глядеть на него.

Услышав это, Максимилла вышла из своей комнаты и сказала Стратоклу: “Не печалься, брат, о своем рабе! Он скоро будет спасен, ибо в этом городе есть весьма благочестивый муж, он может не только изгонять бесов, но и излечить всякий приключившийся недуг, каким бы страшным и жестоким он не был. Мы говорим это, будучи уверены в нем и оттого, что по опыту знаем его способности”. Ифидама говорила Стратоклу то же самое, препятствуя ему посягнуть на непоправимое от чрезмерной скорби.

3. И в то время, как они его утешали, Андрей, уговорившись с Максимиллой придти к ней, подошел к претории. Входя в ворота, он сказал: “Там, внутри идет борение с нечистою энергией; поспешим, братья!” И ничего ни у кого не спрашивая, он вошел и поспешил прямо туда, где раб Стратокла испускал пену, извиваясь в конвульсиях. Все прибежавшие на крики Стратокла спрашивали себя, кто это, видя, как он вдруг с улыбкою раздвинул толпу и прошел прямо к лежавшему на земле рабу. Те, кто знал его давно и видел его дела, боялись его словно некоего бога и отступали перед ним. Но рабы Стратокла, видя в нем обычного, скромно одетого человека, пытались даже его ударить; другие же, видя их грубое с ним обращение, упрекали их в том, что они сами не знают, что делают. И те, утихнув, остановились и стали смотреть, что из этого выйдет.

4. И тотчас же некто объявил Максимилле и Ифидаме, что пришел блаженный. Преисполнившись радости, они устремились из своих комнат и поспешили к Стратоклу: “Идем, и ты увидишь, как будет вылечен твой раб”. И он, встав, пошел вместе с ними. Увидев, что его раба окружила весьма немалая толпа, Стратокл спокойно сказал: “Прибыв в Ахайю, ты стал зрелищем, Алкман” (ибо таково было имя раба). И Андрей, обратив взгляд на Максимиллу и глядя на неё, сказал: “Чадо, наиболее всего тех, кто, избегая великой смуты и обмана, обращается к вере в Бога, волнует, когда они видят, как излечиваются болезни, для большинства считающиеся неизлечимыми. Но вот, то, что я говорю, я вижу совершающимся на этом месте: здесь есть маги, неспособные сделать что-либо, и отчаявшиеся над рабом, и обманщики, тщетность которых мы видим все вместе. Отчего они не смогли изгнать этого страшного беса из несчастного раба? – Оттого, что все они оказались его сородичами. Это полезно сказать перед толпою, которая собралась здесь”.

5. И немедля встав, он сказал: “О Боже, не слушающий магов, Боже, не дающийся обманщикам, Боже, всегда внимающий Своим, Боже, дающий Твоё Твоим, ныне дай моей молитве исполниться перед всеми этими людьми над рабом Стратокла, изгнав беса, которого не могли удалить его сородичи”. И тотчас же бес сказал человеческим голосом: “Я бегу, человек, раб Божий, я бегу не только из этого юноши, но и из всего этого города”. А Андрей сказал ему: “Я повелеваю тебе не только бежать из этого города, но и запрещаю тебе появляться везде в тех областях, где обретаются следы моих братьев”.

И когда бес удалился, Алкман поднялся с земли, Андрей подал ему руку, и тот пошел вместе с ним, придя в себя, твердо держась на ногах разговаривая прилично, глядя ласково на Андрея и спрашивая у своего хозяина, отчего здесь толпа. Тот же отвечал: “Пусть никто из чужих тебе не занимает твоего внимания. Для нас же достаточно видеть в тебе то, что мы видели”.

6. Когда это было с ними, Максимилла взяла Андрея и Стратокла за руки и вернулась в свои покои. И вместе с ними вошли все братья, бывшие там. И сев, они уставили взоры на блаженного апостола с тем, чтобы он сказал что-нибудь. И Максимилла особо просила апостола говорить ради Стратокла, чтобы он уверовал в Господа; ибо его брат Эгеат был великим кощунником и весьма непригоден к высшему благу.

7. И Андрей начал говорить Стратоклу: “Я хорошо знаю, Стратокл, что ты сильно затронут происшедшим. Но я знаю и то, что мне надлежит привести к свету человека, который ныне покоится в тебе. Ибо полная растерянность и размышления о случившемся, о том, откуда и как это вышло, – явные признаки того, что твоя душа взволнована. Для меня же благоугодны твои замешательство, сомнение и потрясение. Разродись же ребёнком, которого ты носишь и не довольствуйся только муками родов. Я не чужд повивального искусства, как и искусства прорицания. Я люблю (????) то, что ты вынашиваешь; я весь охвачен (???) тем, о чем ты молчишь; и то, что внутри, я воспитаю. Я знаю того, кто молчит; я знаю того, кто желает. Новый человек в тебе уже говорит со мною; уже он претерпевал без меры долгое время. Он стыдится своего прежнего богопочтения; он скорбит о своём прежнем поведении; он вменяет в тщету всё своё прежнее поклонение; он спрашивает об истинном богопочтении; он молча поносит своих прежних богов, которые суть суета; он страдает, сделавшись бродягою из-за обучения. Что было его прежнею философией? Ныне он видит, что она тщетна, он видит, что она пуста и низменна. Ныне он признает, что она не приносит никакой пользы. Что же, Стратокл, не это ли говорит человек в тебе?”

8. Стратокл, глубоко вздохнув, отвечал: “Человек, весьма искуссный в прорицании и поистине вестник Бога живого! я не покину тебя, доколе не познаю себя, отвергнув всё то, на что тщетно, как ты сам убедил меня я тратил время”.

И Стратокл был с апостолом днём и ночью, и не разлучался с ним, то расспрашивая, узнавая и обретая покой, то умолкая и радуясь, сделавшись истинным другом спасительного слушания. Покинув всех своих близких, он желал проводить время наедине с апостолом. Ибо он никогда не задавал апостолу вопросов перед кем-либо, но спрашивал его отдельно, когда все братья были заняты другими делами. Когда же они ложились спать, он не спал и, не давая спать Андрею, обретал спокойствие, радуясь.

9. Андрей же без устали открывал братьям вопросы Стратокла, говоря ему: “Прими плод двойной выгоды, Стратокл, спрашивая меня наедине, а после слушая то же перед братьями. Ибо так то, чего ты желаешь и взыскуешь, лучше запечатлеется в твоём уме. Ибо несправедливо выставлять твои родовые муки также и перед тебе подобными. Ибо то же бывает с женщиной за работою, когда у неё начинаются схватки, и младенец с силою стремится выйти, чтобы не оставаться внутри, но выскочить наружу. И для женщин, что находятся тут же и участвуют в тех же таинствах, это ясно и несокрыто, и мать кричит прежде, чем закричит младенец. И после родов они выказывают новорожденному заботу, будучи посвященными, дабы облагодетельствовать младенца тем, что они получили сами. Также и мы, чадо Стратокл, должны являть прилюдно плод, зачатый тобою и безпрестанно являть их всё большему числу его сродников и распространению среди них слов спасения, часть в котором ты имеешь, как я нашел”.

10. Итак, Стратокл вел блаженную жизнь, укрепляясь отныне всеми словами, что были соприродны ему, и приобретая душу твердую и прочную, и непоколебимую веру в Спасителя. Максимилла же с Ифидамою вместе радовались. А Алкман, будучи излечен, уже не оставлял веру. Ночи и дни радуясь и укрепляясь Христом, стяжавшие благодать Стратокл, Максимилла, Ифидама и Алкман вместе со многими другими братьями были сочтены достойными печати Господней. Андрей сказал им:

11. “Чада, если вы сохраните эту печать незапятнанною отметами других, противоборствующих чеканов, Бог похвалит вас и примет на лоне Своём. Пока же это светлое видение просвещает ваши души, особенно, когда они освобождаются от тел, силы воздаяния, злые власти, князья ужаса, огненные ангелы, безобразные бесы, нечистые энергии, не вынося того, что они оставлены вами, как чужие Советнику этой сопрородной свету печати, устремляются и гонятся прочь к тому, что соприродно им: тьме, огню, туману и всему, что можно представить себе как угрозу кары. Но если вы затемните сияние данной вам благодати, эти страшные силы затянут вас в свой хоровод и будут смеяться над вами, пляша каждая по-своему. Ибо каждая из них потребует того, что ей полагается, как некий наглый тиран; и тогда вам будет безполезно призывать Бога печати, которую вы осквернили, отлучившись от Него.

12. Будем же, чада, сохранять доверенное нам хранилище. Вернем его незапятнанным Тому, Кто вложил его в наши руки. Скажем Ему, достигнув Его: “Вот, мы принесли Тебе Твою благодать непорочною; чем из Твоего Ты возблагодетельствуешь нам?” И Он тотчас же ответит нам: “Я возблагодетельствую вам Самим Собою, ибо всё, что Я есмь, Я даю Моим. Если же вы хотите света неослабевающего, это – Я; если жизни, неподверженной изменению, это – Я; если отдыха от тщетных тягот, вы обладаете Мною, Отдыхом; если друга, дающего вам неземное, Я – ваш Друг; если отца молящимся на земле, Я – ваш Отец; если брата истинного, отделяющего вас от лжебратьев, Я – ваш Брат. И если есть еще нечто более ценное, чего вы желаете и ищете, вы владеете Мною и всем, что Моё, и всё Моё принадлежит вам”. Вот что нам, возлюбленные, ответит наш Господь”.

Когда Андрей сказал это, иные из братьев плакали, другие же радовались. Особенно же – Стратокл, ставший неофитом, уносясь мыслью к таким высотам, что он оставил всё своё имущество, дабы быть привязанным только к слову.

13. Когда же великая радость была между братьями, и они собирались ночью и днем в претории, у Максимиллы, в день Господа, прибыл проконсул, в то время как братья были собраны в её комнате, слушая Андрея. Когда Максимилле объявили о прибытии её мужа, она весьма взволновалась, ожидая, что будет, когда он застанет у неё такое многочисленное собрание. Андрей же, видя её в замешательстве, сказал Господу: “Господи Исус е, пусть Эгеат не войдет в этот покой до тех пор, пока Твои рабы не выйдут отсюда безопасно; ибо они собрались ради Тебя, и ради того, что Максимилла всегда хотела, чтобы мы собирались и отдыхали здесь. Но поскольку Ты счел её достойною унаследовать Твоё царство, пусть она утвердится особо, вместе со Стратоклом, и сломи натиск этого бешенного льва, вооружившегося против нас, спасши всех нас”.

И проконсул Эгеат при входе разболелся чревом и потребовал стульчак, на котором просидел долгое время, занятый сам собою. И все братья вышли перед ним, и он не видел их; ибо Андрей говорил, возлагая на каждого руку: “Пусть Исус полностью скроет ваш облик от Эгеата, чтобы невидимое в вас укрепилось в нём”. После всех вышел и он, запечатлев себя знамением.

14. Когда же совершилась эта милость Господня, Стратокл вышел обнять своего брата, не радуясь душею, но улыбаясь для вида, как встречающий своего брата после долгого отсутствия. И все прочие его рабы и вольноотпущенники приветствовали его таким же образом.

Он же поспешил в покои, полагая, что Максимилла еще спит. Ибо он желал её. Она же была на молитве. Когда она увидела его, она отвернулась и опустила глаза к земле. Он сказал ей: “Дай мне сначала правую руку. Я поцелую ту, кого уже не назову своей женой, но своею владычицей, так доверяясь твоему целомудрию (?????????) в твоей любви (?????) ?о мне”. Ибо застав её на молитве, несчастный думал, что она молилась о нём, с удивлением услышав в её молитве своё имя. Но Максимилла при этом говорила так: “И избавь меня отныне от этого отвратительного союза с Эгеатом и сохрани меня чистою и целомудренною служить одному Тебе, моему Богу”. Когда же он приблизился к её устам, желая её поцеловать, она оттолкнула его, говоря: “Незаконно, Эгеат, мужским устам касаться уст женщины после молитвы”. И проконсул отступил от неё, устрашенный суровостью её вида. И сняв дорожную одежду, он пошел отдохнуть и едва лег, тут же заснул, ибо он проделал долгий путь.

15. Максимилла же сказала Ифидаме: “Сестра, иди к блаженному; пусть пока тот спит, он придет сюда возложить на меня руку и помолиться. Та немедля побежала к Андрею и передала просьбу вернейшей Максимиллы. Анрей пришел и вошел в другую комнату, где была Максимилла. Стратокл также вошел с апостолом, последовав за ним от гостеприимного пристанища блаженного. Ибо расставшись с братом, он спросил, где находится пристанище апостола. И будучи направлен неким братом Антифаном, он вошел вместе с блаженным. Андрей же, возложив руку на Максимиллу, молился так:

16. “Прошу Тебя, Бог мой, Господь Исус Христос, знающий то, чему надлежит быть, вручая Тебе моё драгоценное чадо Максимиллу, утверди Твоё слово и силу в ней; и пусть её дух победит Эгеата, дерзкого и враждебного змея; и пусть её душа, Господи, впредь пребудет непорочною, освященною во имя Твоё. Особенно сохрани её, Владыко, от этого отвратительного осквернения и усыпи нашего дикого и навек неисправимого врага в её видимом муже и обручи её внутреннему мужу, которого Ты знаешь лучше, чем кто-либо, ради которого свершилось всё таинство Твоего домостроительства, так, чтобы утвердившись в своей вере в Тебя, она соединилась со своими сродниками, отделившись от притворщиков, которые враги ей”.

И помолившись так и вручив Максимиллу Господу, он снова вышел вместе со Стратоклом.

17. Максимилла изобрела тогда следующее. Она позвала молодую служанку, весьма красивую и крайне распущенную по природе, по имени Эвклия, и сказала ей то, что было той по сердцу и чего та желала: “Я дам тебе всё, что ты хочешь, если мы заключим договор и ты сохранишь в тайне то, что я тебе открою”. И высказав Эвклии, что хотела и получив от неё уверения, желая впредь жить непорочною, утешалась этим значительное время. Украсив Эвклию как обычно женщине облачаться в приманки врагу, она повелела Эвклии лечь вместо неё с Эгеатом. Он же, быв с нею, как со своей женой, дал ей встать и вернуться в свою комнату, ибо так было в обычае у Максимиллы. Обретя так покой и радуясь в Господе от того, что ей не надо расставаться с Андреем, она же долгое время скрывала то, что она делала.

18. Эвклия же по истечении восьми месяцев потребовала у своей госпожи освобождения, и в тот же день та дала ей просимое. Через несколько дней она вновь потребовала немало денег; и та дала ей немедля. Затем она захотела кое-что из её драгоценностей, и та ей не отказала. И одним словом, она получила от Максимиллы платья, покрывала и ленты; не довольствуясь, она еще открыла дело другим рабам, похваляясь и превозносясь. Возмутившись похвальбою Эвклии, те вначале напали на неё с оскорблениями. Она же, насмехаясь над ними, показала им дары, которые ей давала хозяйка; признав их, товарищи Эвклии по рабству не знали, что и делать. Эвклия же, желая усилить их веру в то, что она сказала, она положила два предмета [ из даренного ] у изголовья своего хозяина, когда тот был пьян, чтобы убедить их в том, что она и в самом деле спала с ним будто Максимилла. Разбудив его, глубоко спавшего, вместе с другми рабами, наблюдавшими за этим, она услыхала: “Госпожа моя Максимилла, почему ты запоздала?” Она же молчала. Спрятавшиеся безшумно вышли из комнаты.

19. Максимилла же, думая, что Эвклия хранит веность и молчание из-за даров, данных ей, проводила дни и ночи спокойно рядом с Андреем вместе со Стратоклом и всеми остальными братьями. Андрей же, увидев сон, сказал братьям, а Максимилла услышала: “Сегодня в доме Эгеата готовится некая каверза, чреватая смутою и гневом”. Максимилла спросила его, что именно. Он же сказал: “Не спеши узнать от меня то, что вскоре увидишь”. Она привычно переоделась на виду у всех и направилась к дверям претория.

20. Слуги, проведавшие о том, что она каждый день приходила к Андрею вместе со Стратоклом, и то, в котором часу она возвращалась в свою комнату, схватили её будто некую постороннюю. Когда в обычный час она возвращалась в преторий проконсула, стараясь не быть замеченною, они притворились, что разоблачают её насильно, пристально уставившись на свою госпожу. Некоторые из них хотели разгласить это дело и открыть его Эгеату; другие же удерживали их, лицемерно изображая приверженность к своей хозяйке, затыкали им рот, избивая и отгоняя их, словно безумцев. И пока они дрались между собою, Максимилла поспешила в свою комнату, моля Господа отвратить от неё всё худое.

21. И спустя час те, кто дрались из-за неё с другими слугами, ворвались в её покои с льстивыми словами, надеясь получить что-либо как рабы Эгеата; и блаженная не сочла их недостойными этого, но сказала Ифидаме: “Дадим им то, чего они заслуживают”. И повелев дать тысячу денариев лицемерно изображавшим любовь (??????) ? ней, она наказала никому не открывать это дело.

Они же, много клявшись молчать о том, что видели, увлекаемые отцом своим дьяволом, поспешили прямо к своему хозяину, имея при себе и деньги. Они рассказали ему всё, и то, как одна из рабынь открыла им то, что изобрела Максимилла, которая не желала более соединяться с Эгеатом, возненавидев плотское общение с ним как ужасное и постыдное дело.

22. И проконсул, уведомленный обо всём, и о том, как Эвклия делила с ним ложе как его жена, и о том, как она открыла это другим рабам, допросил и её и узнал всю правду. При допросе она призналась во всём, что получила от своей хозяйки за молчание. В крайнем возмущении от того, что она похвасталась и рассказала об этом другим рабам, оклеветав свою госпожу, он отрезал Эвклии язык и изувечил её, приказав потом выбросить её вон. После нескольких дней без еды она сделалась добычей собак. Прочих же рабов, рассказавших ему об этом (а было их трое), он распял на кресте.

23. Он заперся у себя и весь тот день не ел ничего от горя, недоумевая о перемене, совершившейся в отношении Максимиллы к нему. И много плакав и упрекая своих богов, он пошел к своей жене, и упав к её ногам, он сказал в слезах: “Я обнимаю твои ноги, я, твой муж вот уже двенадцать лет, всегда почитавший тебя как богиню и почитающий еще и ныне за твою мудрость и благоприличную жизнь. Но возможно, что она немного изменилась, ведь и ты – человек. Если же и в самом деле в ней есть некий иной мужчина, подозрение о котором никогда не коснулось меня, я прощу тебя и скрою это, так же как и ты переносила все мои глупости. Если же нечто другое, более тяжкое, отделяет тебя от меня, признайся в этом, и я тотчас же постараюсь помочь, выучившись никогда ни в чем тебе не противоречить.

И он настолько долго и много умолял её, что она сказала: “Я люблю, Эгеат, люблю (????). И Тот, Кого я люблю, не из этого мира, как ты явно сам можешь это видеть; и ночь и день меня опаляет любовь (??????) ? Нему. Ты не сможешь Его увидеть, так как это трудно, ни разлучить меня с Ним, ибо это невозможно. Дай же мне соединиться с Ним, дай мне упокоиться с Ним Одним”.

24. Проконсул вышел от неё словно пораженный безумием, не зная, что и делать. Ибо он не дерзал сделать сней что-либо непристойное, поскольку она весьма превосходила его знатностью.

И гуляя со Стратоклом, он сказал: “Мой брат, единственный, оставшийся из нашего вымершего рода, я не узнаю более свою жену, она впала в помешательство или безумие”. И когда он хотел говорить далее брату о своей растерянности, некто из его рабов шепнул ему: “Господин, если ты и в самом деле хочешь разузнать об этом деле, расспроси Стратокла, и он тебя успокоит. Ибо он знает всё о твоей жене. Если же ты хочешь сейчас же узнать всё об этом деле, я просвещу тебя”. И отведя его в сторону, он сказал ему:

25. “Есть некий пребывающий здесь чужеземец, который прославился не только по всему городу, но и в целой Ахайе. Он совершает великие чудеса и излечивает свыше человеческих сил, чему я сам был отчасти свидетель, видев, как он воскрешает из мертвых. И чтобы тебе знать всё, он исповедует богопочтение, которое являет с блеском и соблюдает истинно. С этим чужеземцем и познакомилась моя госпожа вслед за Ифидамою. И настолько она возжелала его, что не любит никого другого, чтобы не сказать и тебя, более его. Не только она сама привязалась к этому человеку, но брата твоего Стратокла она оковала тем же самым желанием, каким она связана, совместно исповедуя Единого Бога, познанного через него, кроме Которого на земле нет иного. Но послушай и о том крайнем безумии, что творит твой брат. Будучи такого рода и прославлен по всей Ахайе, брат проконсула Эгеата, он сам носит горшочек с елеем в гимнасий. Имея много рабов, он сам открыто обслуживает себя, сам покупает овощи и хлеб, которые он пешком носит через весь город без всякого стыда на глазах у всех”.

26. Рассказывая это своему хозяину, который долгое время шел не поднимая глаз, юноша издали заметил Андрея и закричал так, что его было хорошо слышно: “Хозяин! вон он, тот человек, из-за которого твой дом в смятении!” И вся толпа обернулась на его крик, чтобы увидеть его причину. И не говоря далее ничего, он оставил проконсула, будучи столь же зловредным, как и тот, и даже в некоторм роде его братом, а не рабом, и побежав, схватил Андрея и силою привел его к Эгеату, набросив блаженному на шею небольшой плат, который был у него на плече.

Увидев его, проконсул узнал его и сказал: “Ты – тот, кто некогда вылечил мою жену, кому я хотел сделать большой подарок, а ты отказался. Растолкуй же и мне, что это за слава окружает тебя, откуда у тебя столь великая сила, что нищий, жалкий с виду и уже старый, ты столь возлюблен богачами, бедняками и даже детьми, как я узнал”.

Вся же толпа, бывшая там, движимая сочувствием к апостолу, сбежалась на место, где он с ним беседовал, любопытствуя о причине этого.

И Эгеат немедля приказал запереть его, говоря так: “Ты увидишь, негодный, благодарность, которую я воздам тебе за твоё благодеяние Максимилле”.

27. И спустя краткое время он вошел к Максимилле и застал её евшей хлеб и маслины вместе с Ифидамою, ибо настал час для этого, и сказал ей: “Максимилла! я легко поймал твоего учителя и, взяв его в заключение, я приношу тебе известия о нём: он не убежит от меня, но погибнет жалким образом”. А блаженная отвечала ему: “Нет силы, способной взять в заключение моего Учителя, ибо Он не дается ни рукам, ни зрению. И раз ты не можешь взять верх над такими существами, Эгеат, оставь своё пустое хвастовство”. Улыбаясь, он вышел, оставив ее в покое.

28. И верная Ифидама, надев своё обычное платье, выбежала на улицу. Выспросив, где находится тюрьма и придя туда, она увидела большую толпу, собравшуюся у ворот тюрьмы. Она спросила, отчего это скопление, и ей ответили: “Это из-за благочестивейшего Андрея, заключенного Эгеатом”. И пробыв там один час, вернейшая Ифидама увидела ворота тюрьмы открытыми, и, ободрившись, она сказала: “ Исус! молю Тебя, войди со мною к Твоему рабу”. И никем не увиденная она вошла и застала апостола беседующим с его соузниками, которых он подкреплял наставлениями в вере Господней.

29. И обернувшись, он увидел Ифидаму, и вознесясь душей, сказал Господу: “Слава Тебе, Исус е Христе, Глава истинных слов и обетований, дающий благую бодрость сорабам, единое пристанище борющихся с врагами. Ибо вот Твоя Ифидама, находящаяся, как я знаю, вместе со своей хозяйкою под надзором, пришла сюда, приведенная сюда тоскою (????) по нам; покрой её сейчас, когда она уйдет, и сегодня вечером, когда она придет вместе со своей хозяйкой, так, чтобы никто из врагов не видел их, ибо при том, что произошло со мною, они спешат также некоторым образом быть связаными со мною; Ты Сам сохрани их, Господи, любящих ближних и любящих Бога”.

И помолившись над Ифидамой, Андрей отослал её со словами: “Ворота тюрьмы откроются раньше перед тобою, и снова откроются, когда вы придете сегодня вечером, и вы возрадуетесь в Господе и снова уйдете, чтобы через это вам укрепиться в Господе нашем”.

30. И тотчас же Ифидама, выходя, увидела, что всё было именно так, как сказал ей Андрей. И возвратившись к Максимилле, она поведала ей о душевном благородстве и поведении блаженного, который под стражей не успокаивался, но увещевал тех, кто был заключен вместе с ним, и возвеличивался в силе Господней; и рассказала ей всё, что он сказал ей о них в тюрьме.

И Максимилла, услышав всё, что Ифидама передала ей от апостола, возрадовалась духом и сказала: “Слава Тебе, Господи, за то, что я без страха должна вновь увидеть апостола. Ибо даже если бы целый легион охранял меня взаперти, он не смог бы воспрепятствовать мне увидеть Твоего апостола, ибо их ослепит светлое явление Господа и откровенность Его раба к Богу”. И сказав это, она стала дожидаться часа, когда зажигают светильники, чтобы выйти.

31. Проконсул же сказал неким из своих: “Я знаю дерзость Максимиллы, ибо она не заботится обо мне. Пусть же вход в преторий охраняется не как придется, но пусть четверо идут в тюрьму и скажут начальнику стражи: “Пусть вверенные тебе ворота будут под замком. И смотри, не отворяй никакой их этих могучих сил ни из боязни, ни из почтения, даже если я приду сам, иначе тебе отрубят голову”. И он повелел еще четырем встать у её комнаты и смотреть, не выйдет ли она.

Первые четверо поспешили в тюрьму, другие же прохаживались перед покоями блаженной, как им было приказано. Проклятый же Эгеат пошел есть.

32. Максимилла же, долго молившись Господу с Ифидамою, сказав Господу опять: “пришло время, Господи, идти к Твоему рабу”, вышла из комнаты вместе с Ифидамой, говоря: “Пребудь с нами, Господи, и не останься позади здешних”. И достигнув ворот тюрьмы, она встретила красивого отрока, стоявшего у ворот, которые были открыты, и он сказал им: “Войдите обе к апостолу Господню, он давно ждет вас”. И он вошел впереди них к Андрею и сказал ему: “Андрей! вот те, что радуются о Господе твоём; да утвердятся они в Нём по слову твоему”.

33 (1). […] есть лишь разслабленность в вас. Не убедились ли вы еще сами в вашем заблуждении, не неся еще Его благости? Исполнимся благоговения, возрадуемся вместе щедрому общению с Ним. Скажем себе: блажен наш род, возлюбленный Им! Блаженно наше существование, над которым Он умилостивился! Мы – не тварь, низвергутая наземь, ибо мы были познаны такою высотой. Мы не от времени, чтобы нам уйти во времени; мы не произведение движения, которое уничтожает само себя, и не причина становления, которую ожидает тот же конец. Мы неким образом притязаем на величие. Более того, мы принадлежим Наилучшему: поэтому мы избегаем худшего. Мы принадлежим Прекрасному, Которым мы отвергаем безобразное; Праведному, Которым мы оттограем неправедное; Милостивому, Которым мы оставляем немилостивое; Спасающему, Которым мы обличаем губящего; Свету, Которым мы отвергаем мрак; Единому, Сущему превыше неба, Которым мы узнали, чтo есть земное; Пребывающему, Которым мы увидели преходящее […] предпочтя принести Богу, нас помиловавшему, достойное благодарение (???????????), или свободное слово, или гимн прославления, ради того лишь, что мы были познаны Им”.

34 (2). Высказав это братьям, он отослал их по домам, говоря им: “Вы никогда не будете полностью далеки от меня, рабы Христовы, ради Его любви, ни более чем я буду далек от вас, ради Его посредничества”. И каждый ушел к себе.

И была среди них великая радость довольно много дней, пока Эгеат не думал заниматься делом апостола. С каждым разом они укреплялись в надежде на Господа, и когда они все безбоязненно собирались в тюрьме вместе с Максимиллою, Ифидамою и прочими, над ними никогда не прекращалась ограда и милость (??????) ?осподня.

35 (3). И однажды Эгеат во время тяжбы вспомнил о деле Андрея; и словно обезумев он оставил тяжбу, которую вел, и вышел из судилища. Он прибежал в преторий, кипя от гнева на Максимиллу и в то же время готовый ей льстить. Максимилла же опередила его, быстро вернувшись из тюрьмы домой. Он вошел к ней, говоря:

36 (4). “Максимилла! твои родители, сочтя меня достойным разделить с тобою жизнь, отдали тебя мне в жены, не взирая ни на богатство, ни на знатность, ни на славу, но вероятно, на душевное достоинство. И я не стану, как хотел, приводить для того, чтобы упрекать тебя, многочисленные примеры благодеяний, которые я получил от твоих родителей, уважение и заботливость, которые я тебе оказывал, ни то, что ты управляла мною всю мою жизнь; я пришел узнать от тебя только одно, сознательно оставив судилище. Если ты снова станешь прежнею, живя со мною привычным для нас образом, ложась со мною, соединяясь со мною, вместе со мною делая детей, я покрою тебя всяческими благами; более того, я отпущу чужестранца, которого я держу в тюрьме. Если же ты этого не хочешь, я не причиню тебе ничего дурного, ибо я не в силах это сделать; но я заставлю тебя помучаться из-за того, кого ты предпочла мне. Итак, завтра, подумав, ты скажешь мне, Максимилла, что ты выбираешь. Ибо я готов только на это”.

37 (5). И сказав так, он вышел. Максимилла же опять в обычный час вместе с Ифидамою пришла к Андрею. Она положила руки апостола себе на глаза и, поднося их к устам, целовала их; затем она начала подробно излагать все домогательства Эгеата. И Андрей отвечал ей: “Я знал, чадо Максимилла, что ты сама увлечешься против всего, что обещает плотское совокупление, желая порвать с отвратительною и нечистою жизнью; это давно твердо было в моей мысли. Поскольку же ты хочешь укрепить твою волю свидетельством моего мнения, я свидетельствую, Максимилла: не делай этого, не сдавайся на угрозы Эгеата, не увлекайся его словами, не пугайся его постыдных замыслов, не побеждайся его искуссною лестью, не соглашайся отдаться его нечистой и скверной ворожьбе. Но перенеси всё испытание, обратясь к нам на краткое время, и ты увидишь его всего оцепенелым и уничтоженным, далеко от тебя и от всех твоих сродников.

Особенно же мне надо было сказать тебе (ибо я не умолкну доколе не исполнится видимое дело, которое ты делаешь) то, что запечатлелось во мне; и поистине я вижу в тебе кающуюся Еву, а в себе самом – обретенного Адама. Ибо то, что она претерпела по невежеству, ныне ты, к чьей душе я обращаюсь, возстанавливаешь возставая. И то, что ум претерпел вместе с нею, увлеченный вниз и потерявший сам себя, я исправляю с тобою, осознанно увлекаемый вверх. Её недостатки ты излечиваешь, не страдая тем же; и её несовершенство я исполняю, прибегая к Богу; и то, что она не хотела слушать, ты выслушала; и того, что он принял, я избегаю; и то, в чем они впали в заблуждение, мы познали. Ибо определено, что мы, делаясь лучше, исправляем заблуждение каждого из них.

38 (6). Я же, сказав это так, как сказал, могу сказать и далее: Благо тебе, природа спасаемая, не ожесточившаяся и не спрятавшаяся! Благо тебе, душа, вопившая о том, что претерпела и возвратившаяся к самой себе! Благо тебе, человек, познавший, что не есть твое и поспешивший к тому, что твое! Благо тебе, слушающему сказанное! Я постигаю, что ты превосходишь то, что думается или что говорится. Я признаю, что ты сильнее тех, кто воображает, что покорил тебя; благороднее тех, кто бросил тебя на посрамление, тех, кто увел тебя в плен.

Признав всё это в тебе, человек, и то, что ты нематериален, свят, ты – свет, ты сродни Нерожденному, ты – умственный, небесный, прозрачный, чистый, превыше плоти, превыше мира, превыше начал, превыше властей, сущий над сущими, соберись в себе самом и возстань и постигни умом своё превосходство. И увидев твоё лицо в твоей сущности и разорвав все связи (я не говорю о тех, что связывают со становлением, ни о тех, что превосходят становление, и чьи величайшие имена мы тебе назвали), возжелай увидеть Того, Кто показался тебе, Несотворенного, Которого ты один увидишь вскоре, если будешь безстрашен.

39 (7). Я сказал тебе это, Максимилла, ибо эти слова относятся к тебе в силе своей. Таким же образом, как Адам умер в Еве, сочетавшись с её согласием, я – ныне, живущий в тебе, хранящей Господню заповедь и приступающей к достоинству твоей сущности. Попри угрозы Эгеата, Максимилла, ибо ты знаешь, что мы имеем милующего нас Бога. Пусть раскаты его голоса не колеблют тебя, но оставайся чистою. Что же до меня, то пусть он мстит мне не только тяготами заключения, но и бросит зверям и мучает огнём, и скинет в пропасть: что в том? Это тело – всего лишь единая вещь , пусть он распоряжается им, как хочет, ведь оно сродни ему.

40 (8). Снова слово моё к тебе, Максимилла! Я говорю тебе: не отдавайся Эгеату. Стой твердо перед его уловками, тем более, что я видел Господа, Который сказал мне: “Андрей, отец Эгеата, дьявол, освободит тебя из этой тюрьмы через него”.

Впредь твоим делом да будет сохранять себя чистою, незапятнанною, святою, непорочною, несмешанною, вне прелюбодействия, безразличною к отношениям с тем, кто чужой для нас, непоколебимою, цельною, без слёз, неуязвимою, непреклонною перед грозою, неразделенною, нечуткою к делам Каина. Ибо если ты не предашься противному этому, Максимилла, я тоже обрету покой, будучи принуждаем оставить эту жизнь ради тебя, то есть ради меня самого. Если же я буду изгнан отсюда, быв способен благодаря тебе принести пользу и другим моим сродникам, а ты поддашься на речи Эгеата и на лесть его отца змия настолько, что вернешься к твоим прежним делам, знай, что я буду наказан по твоей вине, доколе ты сама не признаешь, что я отверг земную жизнь ради недостойной души.

41 (9). И я прошу твоего разумного человека о том, чтобы твой ум сохранялся проницательным, я прошу твой невидимый ум о том, чтобы он хранил себя. Увещеваю тебя: люби Исус а, не давай победить себя худшему; помоги мне, человек, которого я увещеваю, чтобы я стал совершенным; поддержи меня, чтобы ты познал твою истинную природу; сострадай моим страстям, чтобы ты познал то, чем я страдаю и избежал страдания; увидь то, что я вижу сам, и то, что ты увидишь, ослепит тебя; увидь то, что надлежит увидеть, и ты увидишь то, чего не надо видеть; услышь то, что я говорю, и отвергни то, что ты слышал.

42 (10). Я сказал это тебе и всякому слушающему, если только он послушает. Ты же, Стратокл, – сказал он, оборачиваясь к нему, – почему ты предаешься столь обильным слезам и стенаешь так шумно? Откуда твоя растерянность? Откуда эта твоя крайняя скорбь и крайнее отчаяние? Знаешь ли ты сказанное, и то, почему я прошу тебя быть в таком расположении? Понимаешь ли ты, к кому было обращено сказанное? Всё ли из этого дошло до твоего сознания? Коснулось ли оно твоей мыслительной части? Имею ли я уверенность в том, кто меня слушал? Обрел ли я в тебе себя самого? Есть ли в тебе некто, беседующий со мною, в ком я могу видеть своего? Любит ли он Говорившего во мне и хочет ли он жить в общении с Ним? Спешит ли он стать Его другом? Жаждет ли он надеть Его ярмо? Обретает ли он в Нём какое-либо успокоение? Есть ли Ему куда преклонить голову? Не противится ли Ему что-либо? Не сердится ли? Не сопротивляется ли? Не ненавидит ли? Не убегает ли? Не одичал ли? Не отступает ли? Не отклоняется ли? Не торопится ли? Не отягощен ли? Не обращается ли к другим? Не поддается ли на лесть других? Не связывается ли с другими? Не волнуется ли чем? Или кем-либо внешним, чуждым мне? Не противником ли? Не бедствием ли? Не врагом ли? Не обманщиком ли? Не пустым ли человеком? Не извращенцем ли? Не лжецом ли? Не лукавым ли? Не человеконенавистником ли? Не ненавистником ли слова? Не подобным ли тиранну? Не наглецом ли? Не гордецом ли? Не безумцем ли? Не сродником ли змия? Не орудием ли дьявола? Не защитником ли огня? Не тем ли, кто принадлежит тьме? Нет ли в тебе, Стратокл, того, кто не выносит эти мои слова? И кто он? Ответь, не впустую ли я говорю? Не напрасно ли говорил? “Нет”, говорит в тебе, Стратокл, человек, плакавший опять”.

43 (11). И Андрей взял Стратокла за руку и сказал: “Я обладаю тем, кого искал, я нашел того, кого желал; я держу того, кого возлюбил (??????); я успокаиваюсь в том, кого ожидал; ибо то, что ты еще больше стенаешь и плачешь без удержу, для меня стало символом обретения покоя, ибо не тщетно я обращался к тебе со сродными мне словами”.

44 (12). И Стратокл отвечал ему: “Не думай, преблаженный Андрей, что меня печалит кто-нибудь кроме тебя. Ибо сказанные тобою слова летят в меня подобно огненным стрелам, и каждое из них, поражая меня, воистину воспламеняет и сжигает меня любовью (???????) ? тебе. И страстная часть моей души, склоняясь к услышанному, предчувствуя в печали, мучается. Ибо ты уходишь, и я знаю, что это благо. Но если потом я буду искать твою заботливость и любовь (???????), где и у кого я найду их? Я принял семена слов спасения, и ты был для меня сеятелем. И чтобы им прорасти и взойти, не другой нужен кто, но ты, преблаженный Андрей. И что еще я скажу тебе, раб Божий, если не это: я нуждаюсь во многом милосердии и помощи от тебя, чтобы суметь стать достойным семян, которые во мне от тебя. Иначе они не прорастут без урона, и их возрастание не увидят, если ты не захочешь и не помолишься обо мне всецелом”.

45 (13). И Андрей отвечал ему: “Это то самое, чадо, что и я увидел в тебе. И я славлю моего Господа за то, что моя мысль о тебе не обернулась пустою, но знала, о чем говорила. Но знайте: завтра Эгеат предаст меня казни на дереве . Ибо Максимилла, раба Господня, возбудит в нём врага, который в нём и которому он принадлежит, не соглашаясь на дела, чуждые ей. И обратившись против меня, он сочтет себя утешенным”.

46 (14). Максимиллы же не было тут, когда апостол говорил это, ибо она, выслушав обращенные к ней слова, внушившие ей быть сообразной тому, что они предначертывали ей, не бездумно и безошибочно поспешила в преторий. И отказавшись от всей своей жизни вместе со скверною, матерью плоти и плотских дел, когда Эгеат потребовал от неё достойное его природы, подумать над чем он просил её, а именно, хочет ли она делить с ним ложе, и когда она отказала, он решил его уничтожить и стал раздумывать, какой смерти его предать. И когда он разсудил за наилучшее казнить его на дереве, он пошел насытиться, как зверь, вместе с себе подобными. Максимилла же, ведомая Господом в лице Андрея, вместе с Ифидамою вновь пошла в тюрьму. И в то время как толпа братьев внутри умножилась, она застала его говорившим такие слова:

47 (15). “Я, братья, был послан Господом апостолом в те области, достойным которых мой Господь счел меня, – не для того, чтобы научать чему-либо, но для того, чтобы напомнить всем людям, сродным словам, что они живут во зле, которое преходит, и водятся своими мечтаниями; и я всегда увещевал вас избегать этого и побуждал поспешать к тому, что пребывает, и отгонять всё непостоянное. Ибо вы видите, что никто из вас непостоянен, но всё переменчиво, вплоть до нравов человеческих. Всё же это происходит от необученной души, заблудившейся в природе и удерживающей залоги заблуждения. И я считаю блаженными тех, кто легко сделался слушателем проповеданных слов и кто сквозь них, как в зеркале видит таинства, связанные с самою природой, ради которой всё было создано.

48 (16). Поэтому я заповедую вам, возлюбленные чада, прочно наставляйтесь на положенном для вас основании, ибо оно непоколебимо и не подвержено козням всех, кто творит злое. На этом основании укореняйтесь.

Утверждайтесь, вспоминая о том, что совершалось, пока я жил вместе со всеми вами. Вы видели дела, которые я делал и к которым вы не можете иметь неверия; совершаемые знамения, таковы, что даже немая природа провозвестит о них. Я передал вам слова, которые прошу вас принять так, как сами эти слова того требуют. Итак, утверждайтесь, возлюбленные (????????), всем, что вы видели, всем, что вы слышали, всем, чему вы причастились (????????????); и Бог, в Которого вы уверовали, помилует вас и поставит вас пред Собою, как приятных Ему, обретших покой на все века.

49 (17). То же, что предстоит мне, пусть не волнует вас, как чуждое чудо, будто бы раб Божий, которому Сам Бог подал многое в делах и словах, был насильно изгнан дурным человеком из этой преходящей жизни. Ибо это предстоит не только мне, но и всем, возлюбившим <Исус а > и уверовавшим в Него и исповедующим Его.

Дьявол, безстыдный во всём, вооружит против них своих детей, чтобы они согласились с ним; но он не добьется того, чего хочет. А зачем он это делает, я скажу : от самого начала и, так сказать, с того, как Безконечный снизошел до начала, которое ниже Его, дабы отразить […] враждующего, чуждого миру, не принадлежащего ему, но только одного из наиболее слабых, [ не ] видимого и еще не в состоянии быть познанным. И поскольку Он не знал его, Он должен был вынести его нападение. Ибо мня возобладать над Ним и покорить Его навеки, он противится Ему так, что придает своей вражде внешность дружбы (??????). Ибо внушая Ему свои собственные мысли, он часто представлял Ему их желанными и соблазнительными, желая посредством их превзойти Его. Он не проявлял себя врагом открыто, но придавал своим трудам вид дружбы (??????).

50 (18). И так делалось настолько долго, что Он забыл о том, чтобы распознавать его, тогда как тот знал это, то есть он ради своих даров […] Но когда возгорелось таинство благодати, когда желание упокоения сделалось явным, и открылся свет слова, и род спасаемый убедился в том, что был прежде жертвою наслаждений, чужак увидел, что он презираем и что его дары, через которые он думал восторжествовать, были осмеяны из-за благости Помиловавшего, он начал возводить против нас ненависть, вражду и козни. И он пустил всё это в ход, чтобы не дать нам покоя, доколе мы не присоединимся к нему.

Ибо прежде тот, кто чужд нам, был без забот и притворялся, прикрывая своё дело против нас обличием дружбы; и он обладал тем преимуществом, что не боялся, что мы, обманувшись, отпадем. Но когда просияла благодать домостроительства, чтобы не сказать, более мощное […] Ибо она выявила скрываемое в его природе, то, что он думал утаить, и она принудила признаться его в том, что он есть.

И поскольку мы знаем, братья, то, чему должно придти, будем бдительны и станем свободны от него, не безпокоясь, не волнуясь, не нося в наших душах чуждую нам его отмету. Но все вознесемся всецело всецелым словом; примем с радостью конец и убежим прочь от него, чтобы отныне проявилось то, что он есть по своей природе, мы же вознесемся к тому, что наше”.

Мученичество святого апостола Андрея

51 (1). Всю ночь Андрей так проповедовал братьям и молился, и всё общество радовалось и укреплялось в Господе, а назавтра с рассветом Эгеат вызвал Андрея из тюрьмы и сказал ему: “Конец твоего дела приблизился, чужеземец, чуждый этой жизни, враг моего дома и бич всего моего семейства. Почему ты решил вторгнуться в чужие места и развратить женщину, которая была мне прежде полностью предана и не искала успокоения ни у кого другого? Я доподлинно узнал от неё самой, что ныне её радость – ты и твой Бог. И теперь ты порадуешься моим дарам”. И он приказал бить его семью кнутами. Потом он предал его казни на дереве, повелев палачам не ломать ему суставы, чтобы помучать его сильнее.

И это стало известно всем, ибо по всем Патрам разошелся слух о том, что чужеземец, праведник, имеющий Бога, будет, по приказу кощунника Эгеата, предан казни на дереве, не совершив ничего непристойного. И все единодушно возмущались.

52 (2). Когда же палачи повели его на место казни, чтобы исполнить то, что им было приказано, Стратокл, узнав о происходящем, прибежал и увидел, как блаженного, будто злодея, насильно ведут палачи. И не щадя их, он осыпал каждого из них ударами, разорвал их хитоны сверху донизу и вырвал у них Андрея, сказав им: “Благодарите еще блаженного, который воспитал меня и научил меня сдерживать крайний гнев; ибо я показал бы вам, что может Стратокл, и что – отвратный Эгеат; но мы научены переноситть выпавшее нам”. И взяв апостола за руку, он пошел с ним к тому месту у моря, где ему надлежало быть повешенным.

53 (3). Солдаты же пошли показаться Эгеату и донесли ему о происшедшем. Он ответил им: “Наденьте другую одежду и отправляйтесь туда, где вам приказано исполнить порученное вам. Когда вы избавитесь от друзей осужденного, исполните приказ. Что касается Стратокла, то, насколько в ваших силах, не показывайтесь ему вовсе; и главное, не отвечайте ему, если он что-нибудь спросит у вас. Ибо я знаю, что его душа столь благородна, что он может не пощадить и меня, если его вывести из себя”. И они сделали так, как им сказал Эгеат.

Стратокл же, сопрождая апостола, который шел к тому, что было ему суждено, возмущался против Эгеата настолько, что по временам поносил его тихим голосом.

И Андрей отвечал ему: “Чадо Стратокл! я хочу, чтобы отныне ты приобрел ум недвижимый, и не ожидая, пока тебя исправит другой, но извлекая из самого себя, не поражался внутри кажущимся бедствием и не возгорался снаружи. Ибо рабу Исус ову надлежит быть достойным Исус а. Я же скажу еще кое-что тебе и братьям, которые сопровождают меня, о людях, чуждых нам. Бесовская природа, доколе не имеет своей кровавой пищи и не наслаждается её вкусом, убив живых, ослабевает и исходит в небытие, умирая целиком. Если же она имеет то, чего желает, она укрепляется, возрастает и возносится, увеличиваясь от того, чем она наслаждается. Это, чада, и происходит с людьми внешними, которые умирают, когда мы не отзываемся на их нападения. Но и в нас самих когда бы человек противящийся не дерзал на что-либо и не получил согласия на то от других, огорчается и весь исходит к земле, умирая от того, что не завершил предпринятое. Будем же всегда иметь его перед глазами, братья, дабы он, если мы заснем, не напал на нас как враг и не зарезал нас.

54 (4). Но здесь окончание слова; ибо я думаю, мы пришли на место, продолжая вести разговор. Ибо для меня поставленный крест означает, что это именно то место”.

И оставив всех, Андрей подошел ко кресту и громким голосом сказал ему: “Приветствую тебя, о крест! Ибо ты воистину возрадуешься. Я хорошо знаю, что ныне ты успокоишься, будучи давно поставлен в ожидании меня! Я пришел к тебе, который знает меня! Я признаю твоё таинство, ради которого ты поставлен! Поэтому, о чистый, светлый, полный жизни и сияния крест, прими меня, весьма изнуренного”.

И сказав так, блаженнейший, стоя на земле и глядя прямо на крест, взошел на него, повелев через братьев палачам подойти и исполнить предписанное им. Ибо они оставались поодаль. Те подошли и только привязали его по ногам и под мышками, не пробивая гвоздями ни рук, ни ног, и не сломав ему ни одного сустава, имея такой приказ проконсула; ибо тот хотел его помучать, оставив висеть, чтобы ночью он был заживо пожран собаками.

55 (5). И братья, стоявшие вокруг в таком множестве, что их нельзя было сосчитать, видя, что те удалились, не сделав блаженному ничего из того, что делают распинаемым, ждали, что он скажет им еще что-нибудь; ибо распятый, он водил головою, улыбаясь. И Стратокл спросил его: “Почему ты улыбаешься, раб Божий Андрей? Разве не внушает нам твой смех скорбь и слезы, ибо мы теряем тебя?” И блаженный Андрей отвечал ему: “Не должно ли мне смеяться, чадо Стратокл, над тщетною хитростью Эгеата, посредством которой он хочет отомстить мне? Он еще не уверился в том, что мы чужие ему и его каверзам. Он не может слышать, ибо если бы он мог, он услышал бы, что невозможно отомстить человеку, который принадлежит Исус у и который познан Им”.

56 (6). И сказав это, он обратил слово ко всем, ибо народ сбежался, возмущаясь несправедливым судом Эгеата: “Мужи, стоящие около меня, женщины, дети, старцы, рабы, свободные и все прочие, кто будет слушать! Если вы думаете, что смерть – предел этой преходящей жизни, немедля покиньте это место. Если вы полагаете, что соединение души и тела и есть душа, так что по их разделении не существует ничего, вы думаете как звери и должны считаться дикими зверями. Если вы любите нынешние наслаждения и ищете их во всём, как единственный плод, вы подобны ворам. Если вы думаете, что вы сами – только эта видимость и ничего более, вы рабы невежества и глупости. Если вы думаете, что этот ночной свет единственный, и другого нет, вы сродники этой ночи. Если вы питаетесь этою земною пищей, дающей вес телу и силу составу крови, вы сами земные. Если вы думаете обрести блаженство в теле, неспособном к нему, вы поистине несчастны. Если вы считаете для себя счастьем бывающие с вами внешние успехи, вы поистине жалки. Если все ваши богатства притягивают вас сами собою, то пусть поношением для вас станет их преходящесть.

57 (7). Ибо какая вам польза владеть внешним и не владеть собою? Или в чем возношение рода внешнего, когда ваша душа в плену и продана похотям? Или откуда эта забота о внешнем, когда вы сами не заботитесь о том, кто вы? Но всех вас увещеваю: измените эту тяжелую жизнь, тщетную, безсмысленную, лживую, пустую, тленную, преходящую, подругу наслаждений, рабыню времени, служанку опьянения, соседку разврата, собственность сребролюбия, родственницу гнева, награждающую ложно, союзницу убийств, госпожу ненависти, благодетельницу похоти, начальницу блуда, сводницу ревности, побудительницу к убийствам. Прошу вас, оставье всецело эту жизнь, вы, собравшиеся ради меня, и поспешите схватить мою душу, устремляющуюся к тому, что выше времени, выше закона, выше слова, выше тела, выше горьких наслаждений, грешных и приносящих всякого рода тяготы. О если бы вы сейчас видели глазами души то, о чем я говорю! Привяжитесь к этой любви (??????), написанной во мне. Узнайте мои скорьби, о которых я говорю вам сейчас, и примите мой ум в задаток, и причаститесь новым для вас причастием; и покоритесь моим браздам; и очистите ваши уши, чтобы слушать то, о чем я говорю: и одним словом, вы бежали всего преходящего, теперь же вознеситесь вместе со мною.

58 (8). Но теперь я знаю, что вы не глухи к моим словам. Поэтому люди спокойно доверяются познанию нашего Бога. И я ухожу ради тех, кто дал мне согласие и снабдил себя чистою верой и любовью к Нему, чтобы приготовить пути, идущие туда, умертвив огонь, прогнав тьму, погасив печь, убив червя, уничтожив угрозу, заставив замолчать бесов, смирив и упразднив начальственные силы, покорив власти, низвергнув дьявола, изгнав Сатану, покарав зло. Но для тех, кто пришел не к любви Божьей, но к лицемерию, тех, кто ради безплодных наслаждений покорились суеверию вместе с неверием и всяческим невежеством, тех, кто уверены, будто нет ничего другого по освобождении отсюда, всё это улетучивается, движется, уносится, отлетает, преследует, воюет, подчиняет, царствует, мстит, воспламеняет, бушует, заколдовывает, карает, нападает, но и жжет с яростью, не отходит и не удаляется, но и радуется, ликует, улыбается, насмехается, успокаивается и наслаждается всем, что подобно ему, обладая теми, кто поддается этому, ибо они не уверовали в моего Бога. Выбирайте же, о люди, то, что вы хотите, ибо выбор за вами”.

59 (9). И толпы, услышав сказанное Андреем и словно охваченые им, не двигались с места. И блаженнейший продолжал говорить им о том, о чем говорил; и всё это врезалось в умы слушающих, и никто не уставал нисколько и не уходил от него.

На четвертый же день, увидев его доблесть, непреклонность его мысли, изобилие его слов, достоинство его увещаний, стойкость его души, мудрость его духа, твердость его ума и чистоту его помысла, они возмутились против Эгеата и как один человек ринулись к судилищу, где он возседал и закричали: “Это ли твой суд, проконсул? Дурно ты разсудил и осудил несправедливо! Нечестиво твое судилище! В чем виновен этот муж? Какое зло он сделал? Город в возмущении! Ты печалишь всех нас, ты обижаешь всех нас! Не предавай город Кесаря! Помилуй (???????) Ахейцам праведного мужа! Помилуй нам благочестивого мужа! Не убивай мужа, в котором живет Бог! Не губи мужа благочестивого! Четвертый день как он повешен, и жив! Сам не ев, он насытил нас своими словами! Сними мужа, и мы умудримся (?????????????)! Отвяжи мудреца, и все Патры придут в повиновение! Освободи сего разумника, и вся Ахайя обретет милосердие!

60 (10). Когда же сперва Эгеат отказывался слушать, делая толпе рукою знак удалиться из судилища, они, исполнившись гнева, попытались сделать нечто против него, а было их числом около двух тысяч. Увидев, что они словно в помешательстве, проконсул в страхе претерпеть что-либо ужасное, поднялся из судилища и пошел с ними, обещая освободить блаженного Андрея.

Они же обогнали его, дабы дать знать об этом апостолу, а также и о том, зачем он идет на это место. Толпа радовалась тому, что блаженный Андрей будет освобожден, и что пришел проконсул, и все братья вместе с Максимиллою ликовали. И слыша это, Андрей сказал:

61 (11). “О великая ленность тех, кого я учил! О внезапный туман, окутавший нас после стольких таинств! О сколько слов мы сказали и доселе не убедили своих! К чему эта столь многая любовь (?????) ? плоти? Или к чему столь многая привязанность к ней? Вы опять просите меня уступить преходящему. Если бы вы знали, что я развязан от уз, чтобы привязаться к себе самому, вы бы также поспешили развязаться от многих связей, дабы привязаться к Единому. И что я скажу? Ведь я хорошо знаю, чтo случится. Поистине я привяжу вас к себе, и освободившись, я развяжусь от всего, соединившись с Тем, Кто пришел ради всех и Кто превыше всех.

62 (12). Но раз сейчас Эгеат приближается ко мне, я умолкаю, собрав своих чад. То же, что мне надлежит сказать ему прежде чем уйти, я скажу. Зачем ты возвращаешься к нам, Эгеат? Зачем ты, чуждый нам, приближаешься к нам? Что еще ты затеваешь? Какую каверзу? Ищешь меня? Скажи мне: для того ли, чтобы развязать меня, ты подходишь, будто кающийся? Даже если бы ты на самом деле раскаялся, Эгеат, я не согласился бы. Даже если ты отдашь мне всё своё имущество, я не отрекусь. Даже если ты признаешь себя моим, я не поверю тебе. Ты ли, проконсул, развяжешь того, кто связал себя? Ты ли развяжешь того, кто убежал? Ты ли развяжешь того, кто освободился? Ты ли развяжешь того, кто был узнан своим Сродником, того, кто помилован, того, кто возлюблен (?????????) Им, постороннего тебе, чужестранца, только явившегося тебе? Я владею Тем, у Кого я пребуду навсегда; я владею Тем, с Кем я сочетаюсь на безчисленные веки. К Нему я ухожу, к Нему я спешу; это Он обличил тебя в моих глазах, Он сказал мне: “Распознай Эгеата и его дары. Пусть не пугает тебя это страшилище, и пусть он не думает, что покорил тебя, принадлежащего Мне. Он – твой враг; он – бедствие, обманщик, развратитель, клеветник, не имеющий жалости, бешенный, кознедей, убийца, насильник, льстец, лицемер, злодей, гневлив, безсмыслен, и всё вещественное вокруг него – украшение для него”. Поэтому, научившись узнавать тебя благодаря Тому, Кто обратился ко мне, я оставляю тебя.

Я хорошо знаю, что ты плачешь и горюешь, † […] проконсул, которому я говорю […] тогда как я уношусь вверх † Ибо ты будешь плакать, бить себя, скрежетать зубами, ты будешь огорчен, растерян, сокрушен, будешь скорбеть и приготовишься соединиться с твоим сродником, морем, которое ныне ты видишь бурным, ибо я оставляю вас. † […] я вам благодать через меня † : приятное, священное, праведное, истинное, любезное (??????), говорящее; и во всем, чем ты полагал быть украшенным через меня”.

И услышав это, проконсул был поражен, остолбенев, словно оглушенный. Обращая вновь свой взгляд к нему, Андрей сказал: “Но теперь, Эгеат, враг всем нам, ты кажешься спокойным и тихим, неспособным как-либо угрожать. Я же и мои сродники спешим к тому, что наше, оставляя тебе быть тем, что ты есть и чего ты сам не знаешь”.

63 (13). И когда он снова попытался подойти к дереву, чтобы отвязать Андрея под крики толпы, апостол Андрей громко сказал: “Владыко! не допусти, чтобы Андрей, привязанный к Твоему дереву, был вновь отвязан! Исус! не отдавай безстыдному дьяволу меня, привязанного к Твоему таинству! Отец! не дай Твоему противнику отвязать меня, привязанного к Твоей благодати! Пусть малый не унизит более того, кто познал Твоё величие! Но Сам прими меня, Христе, Которого я возжелал (???????), ?оторого я возлюбил (???????), ?оторого я знаю, Которым я обладаю, Которым я дорожу (????), ?оторому я принадлежу, так, чтобы благодаря моему уходу присодинилось множество сродников, и да обретут они покой в Твоём величии”.

И сказав так, и вновь прославив Господа, он отдал дух во время благодарения (??????????).

64 (14). В то время как мы все плакалии скорбели об этом расставании с ним, после отшествия блаженного апостола Максимилла и Стратокл, не обращая никакого внимания на стоявших вокруг, пошли и отвязали тело блаженного, а вечером воздали ему погребение.

И она остранялась от Эгеата из-за дикости его души и безпорядочной жизни; она не принимала его вовсе, когда он подходил к ней с лицемерием; более того, избрав святую и мирную жизнь, руководясь любовью (?????) Христовой, она жила блаженно с братьями. Эгеат настойчиво умолял её, обещая сделать её хозяйкою всего своего имущества; но не сумев убедить её, однажды ночью он встал и втайне от всех своих ближних, бросился в море с большой высоты, покончив с жизнью.

Стратокл, будучи братом Эгеата по плоти, не пожелал прикоснуться к имуществу, которое от него осталось (ибо это страшилище умерло бездетным), сказав: “Пусть твоё, Эгеат, уйдет вместе с тобою! Мне же да будет другом (?????) Исус , а я – Его другом! Я отвергаю прочь от себя множество зол, и внешних и внутренних, я вручаю Ему всё моё имущество и отвергаю всё, что Ему противно”.

65 (15). И здесь я закончу свой блаженный рассказ о деяниях и таинствах, трудных, если не сказать невозможных для изложения, исполнив его завершением. Я помолюсь прежде всего о себе самом: да услышу я сказанное так, как оно было сказано: сначала то, что было сказано явно, а затем и то, что не было явно, но может быть уловлено мыслью; потом я помолюсь о всех, кто настроился от сказанного: да будут они все вместе в общении, и Бог откроет уши слушающим так, что они получат все Его дары во Христе Исус е, Господе нашем, Которому да будут вместе с Отцом слава, честь и сила, также со Всесвятым, Благим и Животворящим Духом ныне и присно и во веки веков. Аминь.

??? ????? ????????? также может обозначать жест отчаяния: “он бил себя по глазам” – Прим. автора публикации.

????? может быть также переведено как “легко”. – Прим. автора публикации.

Если исходить из идеи, что переданный текст полон, можно, наверно, перевести так: “Пребывающему, Которым мы увидели преходящее, предпочитая принести Богу, нас помиловавшему, достойное благодарение… чем быть познанным им”. Но для того, чтобы фраза, переведенная так, имела смысл, местоимение “им” (?? ' ????? ) должно прилагаться к кому нибудь еще кроме Бога, например, к дьяволу. Но о нем в этом месте нет и речи. Как и Бонне, мы полагаем, что в фразе допущена лакуна. – Прим, автора публикации.

Предположительный перевод трудного места. – Прим. автора публикации.

??????????, что значит “посадить на кол, также имеет значение “распять”. Продолжение “Деяний” покажет, что речь идет именно о распятии (ср. гл. 54). Андрей знает, какою смертью он погибнет, в то время как Эгеат еще даже не решил этого (ср. гл. 46) – Прим. автора публикации.

?????? < ?????? > ?????????? – явно лакуна, восполненная публикатором. – Прим. перев.

Это место, как и многие далее, более развернуты в армянских “Страстях Андрея”.

Согласно автору публикации, здесь речь идет о Безначальном. Однако далее по смылу речь явно идет о человеческом духе, который, возможно, и понимается как полный и совершенный образ Бога. Вообще же эта глава и сл. – наиболее сложные т. к. содержат лакун больше, чем все остальные. – Прим. перев.

“Акты Карпа, Папила и Агафоники” ( H. Leclerc, Les martyrs. Premiere partie: Les temps neroniens et le deuxieme siecle, Paris 1902, p. 80 ) также указывают, что казнимый улыбается и его точно так же спрашивают свидетели. – Прим. автора публикации.

Парижская греческая рукопись, датируемая примерно 1315 г., кратко пересказывая это место, одна-единственная говорит о том, что апостол был распят вверх ногами. Автор данной публикации склонен видеть в этом влияние преданий о распятии св. Петра. – Прим. перев.

Армянские “Страсти” (гл. 23) сохраняют здесь фразы о браке и деторождении, вероятно, восходящие к первоначальному тексту. – Прим. автора публикации. Такое же примечание стоит после второй фразы следующей, 57-й главы. – Прим. перев.

Возможно по мысли автора город Патры был основан императором или находился под его покровительством. – Прим. автора публикации.

В первоначальной своей форме “Деяния” скорее всего не имели этого славословия и заканчивались на слове ?????????. ?прочем, это славословие не одинаково в различных рукописях. Что же до армянских “Страстей”, то его в них нет, они добавляют лишь “во веки веков. Аминь.” после “получить благодать Его даров”.