Религиозные традиции мира

ОГЛАВЛЕНИЕ

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. Религии коренных народов Северной Америки. Сила видений и плодородие

Глава 13. Религия зуни: земледелие, танцоры в масках, сила плодородия

Развитие религии и культуры зуни
зуни — название индейского пуэбло, или города, и народа этого пуэбло28. Пуэбло зуни расположено в западной части Нью-Мексико, вблизи от границы со штатом Аризона (рис. 4). Природа района может быть охарактеризована как широкая высокая долина, лежащая между лесистыми горами на востоке и засушливыми прериями на западе, частично покрытыми травами, юккой и кактусами. Само пуэбло находится на северном берегу верховий реки Зуни. Оно производит впечатление расположенного на возвышении, потому что построено на холмиках прежних домов.
Соседями являются некогда кочевые племена навахо на севере и апачи на юге. Ближайших индейцев-пуэбло представляют акома и лагуна на востоке. На северо-западе, в пределах границ Аризоны, проживают самые западные группы пуэбло — племена хопи и их «гости» с 1680-х годов, тюа. Довольно изолированное от других пуэбло расположение селений зуни является, возможно, одним из главных факторов, предопределивших характеристическую тенденцию к сочетанию различных религиозных и социальных укладов. В самом деле, зуни известны как племя, имеющее наиболее сложную ритуальную организацию в Северной Америке.
 
Рис. 4. Местоположение зуни в Нью-Мексико

Предыстория зуни уходит в далекое прошлое, но насколько известно, они всегда проживали в тех районах, где живут и сегодня. Зуни не имеют лингвистического сродства ни с одним другим племенем. Они могли прийти с запада, как это утверждается в их собственных исторических легендах, но никаких существенных доказательств этому нет. Исторические свидетельства того, что пуэбло хопи Ораиби было заселено с 1100 г. н.э., представляют нам старейший постоянно заселенный город в Северной Америке, но есть основания предполагать, что зуни могли заселить свои нынешние места проживания еще раньше. Во всяком случае археологи могут проследить развитие этого района с ранних времен корзиноплетельщиков (700—800 гг. н.э.) до поздних поселений пуэбло. Эти индейцы-корзиноплетелыцики (вероятно, зуни) выращивали маис и жили в поселениях из четырех-пяти овальных землянок. Примерно с 1000 г. н.э. землянки стали местами проведения обрядов, или кивами, а жить индейцы стали в больших каменных домах. Типичным для обоих типов жилищ был вход через отверстие на крыше, соединенное с полом лестницей. К моменту прибытия испанцев в 1540 г. народ зуни проживал в шести каменных поселениях, или пуэбло, каждое из которых состояло из сотен комнат. Очевидно, что период с 1000 по 1200 г. н.э., когда были построены эти дома, ознаменовал переход социальной и религиозной структуры зуни к большей усложненности. Множество прямоугольных кива в непосредственной близости к домам или даже примыкающих к ним свидетельствует о росте ритуализма в этот период.
История зуни во времена испанского правления характеризуется ростом испанского влияния на социальное управление и религию.
Установление в племенах зуни светского правления во главе с губернатором и его помощниками — все назначались согласно высокой религиозной иерархии у зуни — датируется этим периодом.
Усилия католической миссии дали мало плодов, хотя были основаны церкви, дни святых и другие католические праздники, прививающие дух  католицизма.
В 1680—1692 гг. общее восстание пуэбло против испанцев обозначило ослабление испанского правления и миссионерства, но в то же время и закат культуры зуни. Жители оставили свои города из страха перед ответными действиями испанцев. Когда они в конце концов вернулись, их было уже так мало, что они смогли заселить только один из своих старых пуэбло, в котором живут и сегодня. Кроме этого, многие зуни в настоящее время проживают в близлежащих деревнях возле сельскохозяйственных земель, первоначально местах летнего поселения племени.
Когда в 1846 г. территория зуни стала частью США, начался новый период активного взаимопроникновения культур индейцев и белых. В 1877 г. правительство США основало резервацию зуни.
Несмотря на давление со стороны сначала католиков, затем пресвитерианцев, зуни не слишком поддавались усилиям миссионеров, хотя формально они приняли католический ритуализм. Конец XIX и начало XX в. характеризуются преследованием колдунов и обвинениями в черной магии. Когда межплеменные войны закончились, могущественный жреческий «союз Лука» («орден Лука»), состоявший из воинов, собирающих скальпы врагов и имеющих первейшую обязанность защиты городов племени, обратил свое внимание на колдунов, обвиненных в падении благополучия племени.
Культура зуни является частью хорошо известной культуры пуэбло юго-запада, одной из наиболее интересных культур исконных обитателей Северной Америки. Она знаменита своим гончарным искусством и изделиями из серебра и бирюзы; архитектурными достижениями; консерватизмом, сумевшим сохранить и традиционную и религиозную культуры; красивым ритуализмом. В основе расцвета этой культуры лежит развитие сельского хозяйства и, с момента испанского прибытия, овцеводства. Нигде более в Северной Америке обработкой земли не занимались столь интенсивно, как среди индейцев пуэбло. Агрохозяйственная практика не только сформировала основу их экономики и оседлого образа жизни, но и составила неотъемлемую часть религиозного сознания эстетического выражения.
Успешное противодействие проникновению белых миссионеров позволило сохранить древнюю традиционную культуру нетронутой. Исполнение многих ритуалов все еще держится в тайне и остается неизвестны нам, хотя зуни и хопи более открыты в этом отношении, чем восточные индейцы пуэбло; для изучения религии и быта последних антропологи вынуждены прибегать к более или менее скрытым методам сбора данных о религиозных верованиях и обрядах.
Существует культурная граница между западными и восточными пуэбло, особенно в сфере обрядов и социальной жизни. Например, у восточных пуэбло нет кланов, но они разделяются на ритуальные половины, или муити, и следуют патрилинейной системе родства, тогда как западные индейцы-пуэбло придерживаются матрилинейной системы. Однако общий культурный рисунок одинаков для всего района пуэбло. Характеристическими этнографическими чертами являются сильная зависимость от урожая маиса, тыквы и бобовых (возделыватели земли — мужчины); использование хлопка как текстильного материала, с мужчинами-ткачами на вертикальных станках; проживание в многосекционных каменных или глиняных домах; изготовление глиняной посуды с многоцветным глянцевым украшением (красным и черным у зуни) на беловатом фоне. Другими ремеслами были изготовление кукол качина (у хопи), серебряных изделий и бусинок из бирюзы и раковин (в Сан-Доминго около 90% мужчин и женщин работали над изделиями из серебра и бирюзы). Добавим к этому сложный ритуализм с жрецами, танцорами, алтарями, рисунками на песке и представлениями в масках, сосредоточенными на призывах дождя и плодородия, — и мы получим одну из наиболее драматических и ярких традиций в Северной Америке.
В рамках этой культурной структуры зуни занимают особое положение. Они являются самой многочисленной группой пуэбло (свыше семи тысяч человек), и у них, как уже отмечалось ранее, наиболее сложная ритуальная структура. Для постороннего она также является и самой известной из всех религий пуэбло, отраженной в записках таких ученых, как Франк Гамильтон Кушинг и Матильда Коукс Стевенсон, и после этого многократно анализируемой многими антропологами и исследователями религии.
Вид пуэбло зуни в настоящее время не так впечатляет, как, скажем, многоэтажное пуэбло Таос или пуэбло Акома на высоком холме. На том месте, где сейчас живут зуни, некогда существовал большой город с террасированными домами до пяти этажей. В наше время дома одноэтажные, построенные вокруг плазы. Как и в некоторых других пуэбло, католическая церковь занимает доминирующую позицию вблизи плазы. Она была воздвигнута в 1699 г., сразу после окончания восстания, и ознаменовывает вершину католического завоевания мира, но сейчас она заброшена и никем не посещается. Характерной чертой зуни являются маленькие сады, окруженные каменными стенами.
Несмотря на изменение условий жизни, коммерциализацию и получение некоторыми высшего образования, зуни придерживаются своей старой религии. Мы знаем очень мало о ее развитии, за исключением того, что было упомянуто выше. Один из исследователей, Альфред Кробер, предполагает, что концентрация всех зуни в одном пуэбло в 1690-х годах предопределила развитие сложной жреческой и ритуальной организации. Раньше, считает он, организационный рисунок был менее систематизирован — как и в более восточных пуэбло29. Возможно, он прав. В то же самое время есть следы существования в прошлом даже более сложных ритуальных структур. Так, вероятно, некогда существовало, как и среди восточных пуэбло, священное разделение на муити между «южным», или «летним», народом, с жрецом Солнца, и «северным», или«зимним», народом, с жрецом Дождя. Также существовало группирование родов в так называемые фратрии, соответствующие шести священным направлениям: четырем сторонам света, зениту и надиру30. Разумно, таким образом, предположить, что сложная ритуальная система берет начало в далеком прошлом, но окончательная реорганизация и разработка начались после 1700 г.
Как мы увидим, результатом этого процесса будет организация, в которой различные социорелигиозные группы пересекаются друг с другом: расширенные семейные группы (являющиеся основанием социальной и ритуальной структур зуни), родовые группы, группы танцоров кива, «союзы дождя», общины знахарей и жрецы или священнослужители. Все эти группы удивительным образом интегрируются в строгую ритуальную систему, составляющую хребет религии зуни.
Однако ни одну религию нельзя понять, если не соотнести ее с основными принципами веры. Даже религия со столь сложным ритуа-лизмом, как религия зуни, строится на основе религиозности отдельных личностей. Сны и видения иногда поддерживают религиозные верования, хотя и не до такой степени, как у равнинных индейцев. Вследствие высокоинтегрированного характера религии зуни ее идеологические предпосылки содержатся в мифах. Мифы и ритуалы образуют единство в рамках религиозного сознания племени: ритуалы составляют практическое звено, а мифы представляют принципы религии.

Структура религии зуни: выход из глубин земли и появление духов
Миф о происхождении
религиозное сознание зуни берет свое начало в мифе о происхождении. Существуют две различные формы этого мифа. По одной из них, известной как миф об эманации, мир произошел (или эманировал) от двух первобытных существ; по другой, известной как миф «выхода», род человеческий вышел на белый свет из глубин земли. В действительности второе объяснение может рассматриваться как продолжение первого. Однако в настоящее время известен, по-видимому, только миф о «выходе» (как следует из наблюдений антропологов).
Миф об эманации рассказывает, как Отец-Небо (или Отец-Солнце) появился из тумана первобытного мира. Он стал жить с Матерью-Землей, и жизнь была зачата в самом глубоком, четвертом чреве земли. Это то, что называется мифом «о родителях мира», известным среди некоторых народов и племен пуэбло Южной Калифорнии, имеющим аналоги в Полинезии и Восточной Азии31. Этот миф соотносит происхождение мира с сексуальным порождением и, возможно, связан с аграрными верованиями и мотивами плодородия.
Миф о «выходе», распространенный среди большей части аграрных племен Северной Америки, несомненно, представляет собой часть таких аграрных верований. У зуни существует несколько версий этого мифа, но религиозно существенные черты примерно сходны во всех версиях. Ниже следует изложение мифа о «выходе», как он представлен Елси Клюз Парсонс, Кребером и Кушингом.Вначале мир был пуст. Только Отец-Солнце и Мать-Луна были на небе, тогда как люди находились в глубине земли, в четвертом темном чреве. Отец-Солнце попросил своих двух сыновей, близнецов-богов войны ахаюта, спуститься туда и вывести людей на белый свет. Два бога, которые описываются как звезды, сделали это. Они взяли с собой все божественные наборы для вызывания дождя, снега, прорастания семени и спустились к людям, чтобы затем вскарабкаться с ними вверх по тростнику (по некоторым версиям, используя сосну в качестве лестницы). Братья прошли сквозь четыре подземных мира: «мир сажи», «мир запаха серы», «мир тумана» и «мир оперенного крыла», где увидели первый слабый свет. Наконец, они появились на поверхности и попали в яркий мир Отца-Солнца.
Среди людей был старик, которого два бога привели, чтобы сделать пекуином (жрецом Солнца, духовным лидером). Паук внушил ему рассказать людям о назначении каждого божественного набора. Были раскрыты две колдуньи, которые пришли из подземного мира для того, чтобы убить нескольких людей, чтобы, по их словам, мир не стал переполнен. Они также принесли с собой семена различных цветов и поэтому были приняты. Им дали маленькую дочь вождя Дождей, для того, чтобы они испытали на ней свою силу. Девочка умерла и вернулась в старый подземный мир. Она сказала двум посланным за ней, что остается там навсегда, и чтобы всякий умерший также направлялся в этот подземный мир.
После этого случая люди отправились на восток, останавливаясь в определенных местах на четыре года, чтобы затем снова двинуться в путь. Остановившись в первый раз, люди, имевшие тогда хвосты и сросшиеся пальцы, отрезали хвосты и прорезали себе кисти рук и ступни, приняв человеческий вид. На следующей остановке дочь и сын вождя Дождя были замечены в кровосмесительной связи и превращены в шутов, «грязноголовых». Затем они превратились в две горы и реку между ними. Переходя через реку, многие женщины не смогли удержать своих маленьких детей и потеряли их. Вскоре после этого люди услышали пение и звуки танца, доносившиеся со дна озера: это были их утонувшие дети. Дети сказали, что они останутся там навсегда, вместо того, чтобы отправиться в царство умерших, которое очень далеко от живых. Люди продолжили миграцию, и на одной из стоянок они приняли племенные названия.
Затем люди пришли к месту, где другие существа пытались преградить им путь. Последовал жестокий бой. В отчаянии люди обратились к двум ахаюта, близнецам — богам войны. Младший брат сумел убить великаншу — предводительницу врагов, и война была закончена. И так рассказ продолжается до того момента, пока не был найден «пуп Земли», зуни32.
В связи с этим мифом можно сделать несколько важных наблюдений. Он принадлежит к классу мифов о «выходе», общих для южных племен индейцев, культивирующих маис. Как и во многих других мифах, его акцент приходится в первую очередь на зуни (и на хопи, гавасупаи и навахо — во вторую). Что более важно, события мифа должны утверждать божественную основу ритуалов и церемоний, племенных организаций, общин, животных-покровителей и т.д.33 В самом деле, в зависимости от рассказчика и ситуации в различных версиях подчеркиваются конкретные ритуалы и священные объекты. Наиболее детальные   инструкции   приписываются   мифическим   персонажам.   Инапротив, божества и духи, не связанные с ритуалами, не упоминаются. Миф — «конституция» зунистских ритуалов.
Миф отражает основные аспекты понимания природы мира у зуни.
В свою очередь ритуалы прочно связаны с зунистской космогонией и космологией. А эта космология тесно связана с окружающим ландшафтом34. Было сказано, что пуэбло зуни представлен как «пуп Земли», центр, вокруг которого строится весь макрокосм. Во время церемоний люди обращаются к шести священным направлениям в следующем порядке: север, запад, юг, восток, зенит и надир. С этими направлениями связаны шесть ритуальных комнат, или кива, и четырнадцать кланов приписаны к ним. Север связывается с желтым цветом и воздухом, запад — с синим и водой, юг — с красным и огнем, восток — с белым и землей — ассоциации, очевидно навеянные небесными цветами и представлениями о климате и географии. Зенит многоцветен (изменчивое небо), а надир — черного цвета (подземный мир). Как есть четыре подземных мира, так есть и четыре верхних мира: нижний для ворон, верхний для орлов.

Представление зуни о мире
Макрокосмос, следовательно, состоит из четырех подземных миров, среднего мира — человеческого дома и четырех небесных миров. Внимание, естественно, притягивают нижние миры, определяющие в этом аграрном обществе начала человеческой жизни. По горизонтали земля окружена океаном, или, точнее, четырьмя океанами, связанными с четырьмя сторонами света. У Отца-Солнца один дом в восточном океане и один в западном. Небо твердое и имеет форму кубка. Звезды прикреплены к небесному своду. Очевидно, индейцы не наблюдали движение звезд.
В этой космографии священное число шесть повторяется вновь и вновь: есть шесть направлений, и сверхъестественные существа связаны с ними. Таким образом, существует шесть священных мест для богов дождя, молний и грома, звериных богов, духов копытных животных и т.д. Иногда упоминается семь священных мест, «середина» добавляется к остальным шести. Однако большинство сверхъестественных существ связаны с четырьмя сторонами света, и в ритуалах наиболее важным числом является число «четыре». Этот горизонтальный символизм для зуни и других племен пуэбло значит больше, чем вертикальный символизм, сфокусированный на Дереве Мира (характерный для охотничьих племен Северной Америки).
Ориентация священной географии строится вокруг зуни, или, скорее, центра зуни (итиуана, «центральное место»). В комнате одного из домов находится «сердце мира», в виде алтаря с двумя каменными колоннами — одной из бирюзы и другой из хрусталя. Только верховный жрец главного жреческого «союза дождя» {Rain Priesthood) имеет доступ к этому центру мира.
Пуэбло в религиозном отношении разделяется на семь частей. Родовые группы объединяются в кластеры в рамках этих частей, так что «север», например, включает все родовые группы с тотемическими названиями, относящимися к этому направлению: кланы журавля, рябчика, вечнозеленого дуба. В некоторых домах содержатся священные наборы, которые, согласно мифу, зуни принесли с собой из подземного мира. Эти наборы представляют собой обернутые банкис водой и семенами, каменные образы (фетиши) зверей и богов и маски, принадлежащие союзу «танцоров в масках» (качина). В комнатах-хранилищах содержатся «матери маиса» — сжатые колосья кукурузы, раскрашенные в желтый, синий, красный, белый, крапчатый и черный цвета. Зуни, как центр мира, хранит, таким образом, некоторые наиболее священные предметы Вселенной. На севере городка расположен «дом скальпов» — хранилище вражеских скальпов, которые должны способствовать плодородию и богатому урожаю. Эти скальпы являются «существами воды и семени» и приносят воду, семена, здоровье, долговечность, мощь и духовную силу.

Духи и боги
Существует много духов и богов, обитающих в горах, на каменных склонах и в озерах вблизи поселения зуни. Так, царство духов качина расположено, согласно мифу о происхождении, на дне озера к западу от пуэбло зуни. Люди, подходящие к этому озеру, рискуют жизнью. Место поклонения богам-близнецам, ахаюта, находится совсем рядом с зуни. К востоку, в окрестностях гор Сандиа, живет бог — покровитель знахарских общин, культурный герой Пошаянки, он же и глава звериных богов. В отличие от других культурных героев Северной Америки, Пошаянки является объектом культового поклонения.
В родниках и ключах по всей территории живут боги дождя. На самом деле, сверхъестественные силы существуют везде в природе, это — часть мира, окружающего людей. Все же они отличны от человека, другой вид существ. В своем сознании зуни отличают «сырых людей», или духов (и богов), от «приготовленных людей», или «людей дневного света», обычных человеческих существ35. Духов называют «сырыми», потому что они едят сырую пищу или принимают приношения в виде сырой пищи. Так, во время произнесения молитвы зуни кидают в огонь или на пол куски пищи. Духи, согласно представлениям, питаются духовной сущностью пищи. Однако в концепции «сырых» существ есть определенная двусмысленность. Один из первых исследователей, Кушинг, считал, что это понятие объединяет дичь, рыб и водяных духов, промысловых животных и промысловых богов, но не других сверхъестественных существ. Это указывает на то, что первоначально «сырыми» существами были духи животных и что любое животное есть потенциально его дух — вы никогда не знаете, встретили ли вы зверя или духа. Любое расширение этого понятия на другие категории религиозного сознания вторично. Простой факт — для обозначения сверхъестественных существ нет общего термина.
Нет также и понятийного различия между духами и богами. В исследовательских работах о религии Северной Америки является общей нормой говорить о сверхъестественных существах как о духах, оставляя термин «бог» для верховного существа. Однако исследователи религии зуни называют некоторых важных' духов «богами». Будем придерживаться следующего правила: существа, имеющие основные ритуальные функции,  будут называться богами.
С другой стороны, в рамках религии зуни выделяются классы сверхъестественных существ, которые могут быть обозначены общим термином. Один из таких терминов — ауонавилона. Первые антропологи думали, что за этим понятием стоит Отец-Солнце или двуполый создатель. Очевидно, ауонавилона, «держатель путей жизни», является эпитетом для обозначения двух высших существ — Отца-Солнца и Матери-Луны. Во множественном числе понятие включает широкий диапазон сверхъестественных существ. Причина неправильной интерпретации термина как двуполого божества кроется в том факте, что коллективное понятие охватывает и мужские и женские духи; если неправильно понимать это слово как указующее на одно существо, результатом будет представление божества двуполой сущности. Альтернативное использование метафизического понятия для конкретного божественного существа и для обозначения определенного круга божеств хорошо известно и у других племен американских индейцев. (Сравните, к примеру, с понятием «уакан танка» у индейцев лакота.)
Отец-Солнце является верховной фигурой в зунистском пантеоне, так же как и у многих других групп пуэбло, хотя у восточных соседей зуни доминирующее божество — Мать-Маис, что не столь уж и редкий феномен в матрилинейной структуре аграрного общества. У зуни Солнце — бог, дающий жизнь, связанный с «людьми рассвета» («духами рассвета»). Согласно одному из источников, именно по его воле человеческие существа поднялись из подземного мира. Когда не осталось никого, кто мог бы подать ему молитвенные трости — короткие прутья с перьями, «посаженные» в землю как воплощение молитвы, — он послал за людьми, поднявшимися затем из преисподней. Другой миф говорит о том, что культурный герой Пошаянки обратился к богу с просьбой поднять род человеческий из темного мира глубин земли. Мать-Луна, хотя и называется «нашей матерью», — определенно не сексуальный партнер Солнца. Тем не менее она разделяет культ, посвященный Солнцу. Она рождается каждый месяц, достигает зрелости и увядает.
Солнце зачинает отпрысков с другими существами женской природы. Крошечные боги войны, ахаюта, были рождены, когда лучи Солнца пронзили туман, окружающий водопад. В мифические времена они помогли людям выбраться на поверхность; в наши дни они управляют ветром и снегом. Они живут на вершинах гор, где люди воздвигли алтари в их честь. Мифы описывают их как игривых маленьких мальчиков, готовых к озорству всех видов, непристойностям и шалостям, но они спасают людей от чудовищ — это одновременно и культурные герои, и трикстеры (ловкачи, обманщики).
Есть и другие культурные герои. Один из них — Пошаянки, «мудрейший из людей», прародитель знахарских союзов. В одной из версий мифа о «выходе» он упросил Отца-Солнце вызволить род человеческий из преисподней. Другим культурным героем является Паятаму, научивший людей выращивать маис и затем исчезнувший. Он связывается с мифом о полете Маисовых Дев (см. ниже). Его флейта является мужским сексуальным символом.
В море и подземных водах живет водяной змей, представляемый как рогатая или оперенная змея. Это чудовище может вызывать дождь и оплодотворять купающихся женщин. Он управляет наводнениями, оползнями и землетрясениями. Сила дождя и росы принадлежит ува-намми, живущим вдоль побережья океана и в родниках по всей стране. Эти духи путешествуют в виде облаков и туманов. Некоторые из них управляют громом и молниями. Они не являются единственными богами дождя, ибо большинство сверхъестественных существ у зуни могут вызывать дождь. Духи качина также приносят дождь, когда оставляют свои жилища в озере «шепчущих ручьев» к западу от зуни ипоявляются в виде облаков. Качина, или коко, являются духами умерших, которые, как и в других аграрных религиях, способствуют плодородию посредством несущего жизнь дождя. Дождь приносят и духи убитых врагов — через сохраненные скальпы. Есть некоторые указания на то, что уванамми — это души предков, как и качина, но эти две категории явно не идентичны во всех других отношениях. В самом деле, предки образуют что-то вроде отряда духов, идентичных нескольким категориям, но в большей степени эти духи соответствуют духам качина.

Духи охоты и животных
Некоторые из духов, в том числе и духов качина, управляют охотой и животными духами. Учитывая сильный акцент на теме плодородия и урожая, может вообще показаться странным, что охоте находится место в рамках религии зуни. Но мы должны помнить, что охотничья субструктура американских индейских культур играет заметную роль в жизни всех племен и охота является вспомогательным экономическим занятием в культуре пуэбло. Следовательно, можно ожидать, что следы старой охотничьей идеологии будут найдены и у зуни. Они заботятся о том, чтобы кости убитого зверя не растаскивались, оказывают знаки почета убитому животному с помощью одеял и украшений, а изображения животных на глиняной посуде и символических щитах, принадлежащих жрецам, имеют линию, прочерченную от рта к сердцу, — «линию жизни» животного36.
Охотничье прошлое и его все еще сохранившееся значение для жизни племени объясняют веру в животных духов у зуни. Одной из категорий духов являются звериные боги или промысловые боги, «хозяева» различных видов животных. Главный среди них Горный Лев, страж севера (потому что он желтый, а это — цвет севера). Следующие по рангу — Медведь, страж запада; Барсук, страж юга; Волк, страж востока, Орел, страж неба, и Крот, страж подземного мира, — все они связаны с цветами, соответствующими священным направлениям. Однако, согласно религиозной организации зуни, эти промысловые боги подчиняются Пошаянки, вождю двенадцати знахарских общин, и являются его персональными стражами. Другими словами, представители охотничьей культуры и «неприрученной» природы организованы в социорелигиозную систему урбанистического, аграрного общества зуни. Животные духи несут и целительные функции в дополнение к старым обязанностям приносить удачу в охоте. Первые вытеснили в настоящее время последние. Животные духи стали также и богами магии и колдовства.
Другая категория животных духов — «хозяева» копытной дичи. Они также выстроены согласно священным направлениям, хотя к ним были добавлены «хозяева» других животных — для получения необходимой цифры шесть: Олень на севере, Горный Баран на западе, Антилопа на юге, Белохвостый Олень на востоке, Заяц в зените и Кролик в надире. Есть также упоминание о «матери» всех промысловых животных, помогающей им размножаться и живущей к югу от зуни. Эта концепция явно конфликтует с другой, согласно которой мертвые животные уходят в великую «деревню» духов качина, на дно священного озера, расположенного к западу от зуни, и остаются там. Вполне естественно, что эта «мать дичи» выступает как враг озерных качина.

Сельское хозяйство и Маисовые Девы
Если животные духи и боги важны как посредники между знахарскими общинами и культурным героем Пошаянки, то духи земли и растительности напрямую связаны с земледелием. Так мы опять обращаемся к Матери-Земле, описанной в мифе об эманации как сексуальный партнер Отца-Солнца. В обычном религиозном контексте она всегда выступает как олицетворение земли и ее растительности. Как мы уже отмечали, четыре подземных мира — это четыре ее чрева. Зуни обращаются к ней в своих молитвах, «чтобы наша Мать-Земля завернула себя в четыре белые мантии, чтобы покрыла себя морозными цветами». Затем приходит весна, «когда наша Мать-Земля наполняется живительными водами», и зуни молятся о лете, или

«Чтобы наша Мать-Земля
Могла одеть четыре зеленых покрова,
Полных моха,
Полных цветов,
Полных пыльцы»37.

Пора цветения предоставляет работу многим другим силам: богам дождя и грома, духам качина, водяным чудовищам и, конечно, дающему жизнь Отцу-Солнцу. Наиболее важный вид растительности — маис — расцвечен во многие цвета, которые воплощаются в Маисовых Девах. Сверхъестественные существа также в чем-то похожи на свои растительные формы. Маисовые стебли описываются как существа с кисточками-головами, держащими созревающие колосья в руках. Это представление о земле и маисе как жизненных силах хорошо иллюстрирует то, как зуни сочетают духовное и материальное.
Эта идентификация духа и материи заставляет нас задуматься, можем ли мы применить здесь обычное разграничение между земным миром и миром духовным. Ответ на этот вопрос состоит в том, что мы не должны ожидать строгого следования формальной логике у американских индейцев. Принципиально зуни разделяют два мира; на практике граница размыта по причине человеческой склонности давать конкретную форму религиозным понятиям: в этом случае они становятся более реальными. Земля и маис являются более ощутимыми субстанциями, чем небо и бесплотные духи; следовательно, они дают более «реалистическое» впечатление. Эти явления осложняются тем фактом, что зунистская религия имеет тенденцию сочетать духовное и материальное в ритуальных церемониях и обрядах с масками.
Маисовые Девы представляют собой хороший пример зунистского мифа и ритуала: они являются главными персонажами в драматическом мифе, описывающем (подобно некоторым древним мифам Ближнего Востока) улетающих богинь плодородия и растительности и их последующее возвращение. У зуни существует много версий этого мифа, но все они сходны в общей структуре и последовательности событий38. Миф повествует о том, как Маисовые Девы были оскорблены отношением людей — те не заботились о них и даже допустили нападение на них человека — жреца Лука или одного из божественных близнецов. (В действительности это одно и то же: ахаюта являются сверхъестественными двойниками жрецов Лука.) В результате Маисовые  Девы улетели с земли или спрятались   под   крыльями   уток   (в   океане),   вызвав   голод.   Люди послали гонцов найти богинь плодородия. По одной из версий на поиски отправился культурный герой Паятаму, инициатор выращивания маиса. Этот красивый герой с флейтой, покровитель культа флейты, связанного с одним из знахарских союзов, вернул Маисовых Дев к людям. Они уступили их просьбам «дать свою плоть», и голод был прекращен.
Подобно другим мифам зуни, этот миф имеет свое драматическое отражение в ритуалах: в церемонии флахью (праздник маиса, отмечаемый каждые четыре года), в обрядах жатвы осенью и в ритуале шалако, проводимом зимой. В этих представлениях Маисовые Девы воплощаются актерами или представляющие их колосья выступают как живые персонажи. Интересно отметить, что зуни неохотно продают маис из своих запасов, опасаясь, что весь их маис последует за тем, что продано, так же как в мифе хранящийся в амбарах маис последовал вслед за улетевшими Девами.
Есть и другие духи с женской сущностью, играющие существенную роль в жизни индейцев зуни. Например, изготовитель зунистских молитвенных тростей — коротких прутов с перьями, «высаживаемых» в землю как воплощение молитвы, — обращается к трем «матерям»: «женщине-глине», «женщине — черной краске» и «женщине-хлопку». Эти духи по очереди помогают ему завязать хлопок вокруг палки и «нарастить плоть»39.
Отличительной чертой всех этих духов и божеств является то, что они включаются как важное звено в какой-нибудь ритуал: все эти божества и духи выполняют свои функции в ритуалах, а не выступают как существа, проявляющиеся в природе или человеческих снах или видениях. Лишь с очень малой долей преувеличения мы можем сказать, что эти духи важны только в связи с ритуальными целями и ритуальными структурами, основой которых они являются.
Примером такой интеграции выступает связь между священным временем, ритуалами и духами — то, что обычно называется календарным циклом. Как и другие американские индейские культуры, зуни имеют концепцию времени, согласно которой год следует за годом, сезон за сезоном в виде «волнообразного» или циклического ряда. Это верно, что в нынешние времена существует более линейное представление о времени, проявляющееся в идеях о том, что в конце мира все вещи, сделанные руками человека, восстанут против него, и с небес хлынет горячий дождь. Однако такие идеи, очевидно, родились из западных (христианских) представлений о финальной катастрофе. Типичной же концепцией времени для аграрного общества является циклическая картина, и эта концепция существовала у зуни с древних времен.
Этот цикл начинается каждый год с ритуалов, посвященных успешному выращиванию маиса и, следовательно, здоровой и счастливой жизни для всех зуни. Год заканчивается, когда сила плодородия исчерпана и должна быть восполнена. Так начинается новый священный год, с праздниками и ритуалами, тесно связанными с ростом, созреванием и жатвой зерна. Здесь мы наблюдаем строгую параллель с аграрными календарями в Европе и Азии. Как и другие племена пуэбло, зуни разделяют год на две половины: между серединой зимы и серединой лета и между серединой лета и серединой следующей зимы. Первый период начинается с ритуалов очищения и ритуальных танцев, призванных способствовать росту и цветению. Второй период начинается с ритуалов, вызывающих дождь, чтобы тот гарантировал урожай и жатву. Мы можем заключить, что два сезона календарного года экологически привязаны к благополучному росту и созреванию маиса и, следовательно, к благоденствию человеческого рода. (Более детальное описание развития ритуального года будет дано в следующей главе.)

Качина
главными духами, фигурирующими в этом календаре, являются качина, зунистские коко. Слово «качина» в действительности происходит из словаря племени хопи, под этим термином стали известны все духи этого рода у племен пуэбло, поэтому мы будем использовать его для обозначения духов зуни. Качина — все существа «в масках», то есть все духи, которые могут быть воплощены в ритуальных танцах танцорами в масках. Качина служат многим целям. Они, помимо прочего, вызывают облака и дождь, появляясь вблизи пуэбло в форме уток. Они приходят или прилетают с гор или из «деревни качина», расположенной на дне священного озера к юго-западу от зуни и являющейся домом для большинства из них.
Этот район представляет собой также жилище умерших духов или, скорее, тех умерших, что были посвящены в священный союз качина. Как мы увидим, большинство мужчин принадлежат к этому союзу.
После смерти тело хоронят на кладбище, головой к востоку. В течение четырех дней дух умершего остается с ним. Все это время супруга постится и очищается, съедая лишь немного маиса.
По истечении четвертого дня душа умершего превращается в качина и улетает к священному озеру, а его сородичи сжигают его личные вещи.
Ученые спорят, были ли качина первоначально духами умерших или духами дождя. Мы знаем на примерах других аграрных народов, что существует тенденция отождествлять умерших предков с духами плодородия. Ученые показали, что в культуре пуэбло идея плодородия пронизывает практически все сферы сознания, и поэтому духи умерших интерпретировались в соответствии с этой моделью40. Как мы отмечали, у зуни почти все группы духов, включая уванамми, водяных чудовищ, качина и даже вражеские скальпы, могут посылать дождь. Комплекс качина мог также развиться и под влиянием извне. Есть свидетельства того, что эта конкретная форма поклонения качина пришла из Мексики, возможно, не столь давно.
Существуют — среди качина — три категории духов умерших.
Во-первых, это те, кто умер недавно. Они могут вызывать дождь, а могут и не иметь этой силы. Во-вторых, есть души предков, умерших довольно давно. Зуни обращаются к ним в молитвах за здоровьем и благополучием, просят дождя и хорошего урожая маиса. В-третьих, есть исконные мифологические качина — коко, дети, утонувшие после «выхода» (см. миф о «выходе»), и те, чьи души отправились обратно в подземный мир. Иногда все три категории называются термином «коко», иногда люди различают души предков и собственно качина. По-видимому, только те, кто в жизни был членом общины или союза качина, особенно те, кто занимал какой-либо пост в этом союзе и носил собственную маску, уходят после смерти в «деревню качина»полноправными ее членами. Члены «союза Дождя» присоединяются к уванамми, а члены других ритуальных союзов и общин «уходят» после смерти к своим сверхъестественным покровителям в потустороннем мире. Что происходит с душами женщин и детей, не столь ясно. В целом картина ухода душ людей после смерти сложна и запутанна. Это неудивительно, потому что большинство представлений о жизни после смерти у американских индейцев двусмысленны и противоречивы. Кроме того, известно, что зуни относятся более строго к ритуальным деталям, чем к вопросам веры, и уделяют мало внимания концепции жизни после смерти.
Условия жизни в загробном мире, насколько известно, рисуются в довольно светлых тонах. Мужья и жены (если, конечно, они ладили друг с другом) живут вместе в «деревне качина», хотя неизвестно, могут ли с ними жить и их дети; иногда говорят, что дети превращаются в водяных животных. Как и качина, умершие живут счастливой жизнью в своем подводном мире: носят красивые одежды и украшают себя бусами и перьями — точно так, как их живые прототипы в масках в нашем мире, танцуют, поют и пируют. Если захотят, то могут навестить живых родственников, появляясь с облаками. Говорят, что в «начале времени» усопшие приходили в пуэбло танцевать на плазе. Однако поскольку, возвращаясь назад в «деревню», они часто забирали с собой кого-нибудь в другой мир (то есть человек умирал), то решили «не приходить больше как люди». Вместо этого они велели живым исполнять их танцы и подражать в одежде, а сами решили быть вместе с ними как духи. С тех пор все так и происходит. Качина прилетают к зуни в виде уток, а члены союза качина воплощают их в танце, одеваясь в их костюмы, а главное — надевая их маски. Исполнители ролей качина должны сделать приношения в виде пищи, перед тем как надеть маску. Считается, что, когда танцор надевает маску, невидимый дух качина стоит рядом с ним и помогает ему. После представления духи возвращаются в «деревню», опять под личиной  уток.
Здесь мы имеем еще одно свидетельство интеграции религиозных понятий и ритуалов у зуни: в данном случае это души умерших предков, участвующие в ритуалах. В действительности культ качина у зуни представляет собой наиболее выразительный пример поклонения предкам в Северной Америке. У хопи также есть культ качина, но связь между душами умерших и качина не столь конкретна, как у зуни.
С учетом этого поклонения предкам кажется странным, что имя умершего человека — табу. Объяснение может быть в том, что умерший человек опасен, он теряет свою индивидуальность, приходя в этот мир растворенным в массе духов качина. Когда зуни обращаются к качина в молитвах и бросают жертвенную пищу в Уайд-Ривер (Широкую реку), протекающую к западу от города (река должна уносить пищу в священное озеро — дом качина), они обращаются ко всем предкам в целом, но не к отдельным ушедшим родственникам.
Как это часто наблюдается в представлениях других американских племен о жизни после смерти, зуни верят, что мертвые снова умрут. На то, что происходит с ними в этом случае, существуют различные взгляды. Некоторые считают, что с каждой смертью душа умершего спускается глубже в подземный мир, достигая в конечном счете четвертого чрева, откуда вышел человеческий род. После этого души людей переселяются в животных,  вид  которых зависит от занятиячеловека при его жизни Так, колдунья может стать койотом, ящерицей, змеей или совой, все это — презираемые животные, тогда как душа заметного члена общества качина переселяется в оленя.

Зунистская версия мифа об Орфее
У зуни, как и у многих других племен Северной Америки, есть своя версия трогательной истории о том, как мужчина следует за своей умершей женой в страну мертвых, пытаясь вернуть ее в наш мир. (Эта легенда, напоминающая греческий миф об Орфее, спустившемся в царство мертвых за своей женой, иногда называется североамериканским мифом об Орфее.) В американской версии легенда часто производит впечатление основанной на переживаниях в трансе или глубоком сне, но, как бы то ни было, эта история дает нам описание некоторых интересных деталей зунистских представлений о жизни после смерти. Легенда повествует о том, как девушка-колдунья, снедаемая ревностью из-за своей любви к молодому охотнику, убивает его молодую жену. После похорон охотник сидит у могилы и в сумерках видит свет, исходящий из могилы, и слышит голос жены. «Муж мой, не сиди лицом на запад. Ты же не мертв, а жив. Смотри на восток Я все еще здесь, в этом мире. Только на четвертый день я отправлюсь в деревню качина». Охотник сказал, что хочет пойти с ней. Жена соглашается и говорит, чтобы он надел лучшую одежду, как для похорон, и принес с собой четыре пары мокасин и пушистое орлиное перо, которое она вплетет в волосы. К утру четвертого дня у него все готово. Привязав орлиное перо к ее голове, он следует за ним. Их путь лежит на запад, пересекая обширные кактусовые равнины. Она двигается быстро (ведь она дух), а он, изнашивая одну пару мокасин за другой, постепенно устает. Через некоторое время они попадают на открытую равнину, без кактусов, и подходят к пропасти. Перо устремляется вниз, но он не может следовать за ним, останавливается и плачет. В этот момент к нему подбегает белка и предлагает свою помощь. Муж забирается к ней на спину, и они пересекают каньон. Обернувшись, он больше не видит позади себя пропасти и продолжает путь. Вскоре он замечает перо далеко впереди себя, у подножия крутой скалы. Он плачет, и опять появляется белка и переносит его через препятствие. Оглянувшись, он опять не видит ничего, кроме равнины, вновь продолжает путь, но в конечном счете теряет след пера. Он плачет, потому что любит свою жену. Тем не менее он идет дальше и, наконец, опять видит перо. К концу дня муж приходит к деревне качина. Его жена велит ему оставаться возле деревни еще четыре дня, потому что он все еще жив. Она уходит в озеро, а ее муж остается плача сидеть на берегу. «Вот почему, когда умирает жена или муж, мы говорим не плакать тому, кто остался, иначе он скоро тоже умрет»41.
Эта легенда не соответствует строго общей схеме мифа об Орфее, потому что не решен вопрос возвращения умершей женщины. Однако рассказ рисует некоторые основные черты представлений зуни о мертвых. Так, душа умершего не отправляется в царство мертвых, пока не истекут четыре дня с момента смерти. Души отправляются на запад, держа путь по земле, но они невидимы; только перо на голове, принадлежащее этому миру, могло быть увиденным. Мертвые могут преодолевать  препятствия,   которые   не   преодолимы  для  живых,   и кактусы не причиняют им вреда. Из другого мира горы и ущелья не представляются препятствиями. Только действительно мертвый человек может попасть в озеро качина. Эти представления о мертвых поддерживаются мифом о «выходе», в котором подтверждается, что мертвые не имеют тела, они подобны ветру и принимают любую форму, какую захотят. В то же время они сохраняют связь с обычным миром — ветер отождествляется с дыханием, которое является символом жизни. В конце молитвы или песнопения люди делают глубокий вдох как акт ритуального благословения. Мы заметили, что перо есть визуальное проявление дыхания. Эта идея общая для всех культур и религий американских индейских племен.

Обзорные замечания по структуре религии зуни: мифический «выход» и его ритуальное воспроизведение
Религия зуни, как и религия шошонов, не имеет письменных теологических постулатов, но, в сравнении с последней, религия зуни более строго сформулирована в мифах о происхождении мира и находит более однородное отражение в коллективных ритуалах. Одной из причин, почему зуни имеют более четкую и последовательную религиозную систему, является то, что они живут в одном районе в течение уже многих веков и имели возможность сохранить довольно устойчивую традицию верований и ритуалов. Аграрная культура зуни служила материальным фундаментом богатой религиозной жизни, построенной на естественном фоне нынешнего города зуни и его окрестностей.
Миф о происхождении дает начало большинству религиозных концепций с представлением о зарождении мира от двух божественных родителей — Отца-Неба (или Отца-Солнца) и Матери-Земли: как результат этого сожительства в глубинах четвертого чрева земли была зачата жизнь. Другая версия мифа о происхождении описывает выход людей на поверхность земли из подземного мира. Этот миф, или пара мифов, открывает нам интересный аспект зунистского религиозного мира. Из всех духов, или богов, Отец-Солнце является главной фигурой в пантеоне, но больше внимания уделяется земле и силам плодородия с женской сущностью. В самом деле, наиболее важные духи — это духи качина, и танцы качина во время ритуала шалако являются основными ежегодными религиозными представлениями, потому что они описывают восхождение из глубин на поверхность земли. Другими словами, Отец-Небо (или Отец-Солнце) — важная фигура для объяснения происхождения макрокосмоса, но сила концентрируется в основном у Матери-Земли и богинь плодородия. Эта сила представлена в маисе и Маисовых Девах: мы можем говорить о Маисовых Девах, воплощенных в маисе, и маисовых колосьях, персонифицируемых Маисовыми Девами. Существует отдельный миф, повествующий о том, как Маисовые Девы подарили зуни этот злак, затем были оскорблены отношением людей, покинули землю, но позднее, поддавшись уговорам людей, вернулись.              
Такие мифы можно рассматривать как обоснование ритуала, но, вследствие доминирующей роли коллективных ритуалов у зуни, можно также и считать, что ритуал является оправданием для сохранения мифа. Что важно в структуре религии зуни — это тесное слияние мифа и ритуала, со всем ритуализмом, основанным на мифических рассказах. В самом деле, танцоры шалако в масках представляют ежегодное наполнение мира живительной силой и возобновление времени. Как мы увидим далее, время, или ритуальный год, разделяется на две половины зимним и летним солнцестоянием; шалако в момент зимнего солнцестояния знаменует не только сезонный поворот движения солнца, но и призыв к новому году, исполняемый в ритуальной форме танцорами в масках. Миф о происхождении определяет начало священного времени и обосновывает район поселения зуни как центр мира, священное место. Пуэбло (или город) зуни представляется как «пуп Земли», и вся ориентация мира строится вокруг этого места. Для зуни это означает не только четыре стороны света, но и небо (зенит), и особенно подземный мир (надир). Кива — ритуальная комната зуни — символизирует эту космическую модель, включая сипапу, или «нору выхода». Так же как вигвам «пляски солнца» представляет микрокосмос у шошонов, так кива — мир в миниатюре у зуни.

Рис. 5. Религиозный путь зуни

Сердцем религии зуни является сложная ритуальная жизнь взаимосвязанных ритуальных союзов и групп с собственными уставом для своих членов и ритуальными правилами. Строгое следование ритуальным процедурам может создать впечатление о зунистской религии как о простом механическом исполнении ритуала, но мы не должны забывать о цели всей этой обрядовой активности — привести индивидуума и группу в состояние гармонии с духом Вселенной. Зуни рассматривают участие в ритуалах как часть более общего драматического процесса жизни, в котором они достигают единства с Вселенной. Некоторые явные цели этих ритуалов — гарантировать плодородие, успешную жатву маиса; эти ритуалы являются и обрядами благодарения. Но для зуни выращивание маиса представляет собой не просто средство добычи пропитания — это образ жизни, способ принятия участия в священной драме появления и обновления растительной и животной жизни. Мы видели, что для шошонов идеал религиозной жизни состоит в достижении персональных видений; видения — цель почти всей религиозной активности, особенно «пляски солнца», и видения — закон и источник возникновения новых ритуалов. У зуни идеальная религиозная жизнь состоит, скорее, в растворении индивида в групповой ритуальной активности, так что все работало в унисон с ритмами Вселенной. В самом деле, человек с ярко выраженным индивидуализмом может быть заподозрен в использовании религиозной силы в злых целях и даже обвинен в колдовстве. (Колдуны и черная магия будут обсуждаться в следующем разделе.) Акцент на коллективном характере ритуала переносится и из этого мира в другой, ибо все мужчины зуни принадлежат к общине качина, что означает их постоянное обитание в «деревне качина» на дне священного озера вблизи города зуни. Религиозная жизнь зуни может быть представлена следующей диаграммой, показывающей, как миф, ритуал и религиозные организации взаимодействуют в рамках интегрированного  мира.
Эта диаграмма может читаться сверху вниз и от центра влево и вправо. Вверху находятся мифы, выражающие источник и силу мира, из которых пришли боги и духи, и религиозное наполнение ритуальных действий. В центре — высокоструктурированные кланы и союзы для участия в ритуалах, ниже — люди, состоящие в определенных кланах и союзах и исполняющие жреческие роли; человеческая жизнь в общем плане. В самом центре показано сосредоточение религиозных сообществ и ритуальных действий, необходимых для празднования и поддержания мирового порядка; слева показаны силы ослабления или дезинтеграции космического единства. Слева от центра мы находим колдовство, нарушение ритуального порядка и индивидуальное использование религиозной силы для злых целей — все эти действия ведут к болезням или смерти и разрушению социального, ритуального и космического порядка. Справа от центра мы видим различных богов и духов (ауонавилона, Отца-Солнце, Мать-Луну, Маисовых Дев, животных духов и качина), ритуальный календарь и алтари, служащие связующим и укрепляющим единство мира средством, конкретно это проявляется в представлении зуни как центра мира, а кива — как микромодели космоса и реализуется через замечательные качества маиса и участие в жизни мира (в лечении и здоровье). В общем смысле схема основывается на двух главных принципах зунистского мира: максимального усиления космического единства и минимального его ослабления. Эта диаграмма станет яснее, когда мы проиллюстрируем ее в следующем разделе конкретными примерами религиозной жизни зуни в ее развитии; структуру зунистской религии можно интерпретировать и как общий образ жизни.
Миф повествует о том, как возник мир — в результате божественной эманации — и как люди появились на поверхности, выйдя из глубин земли, чтобы служить Отцу-Солнцу. Этот миф о «выходе» составляет «органику» ритуалов и служит основой для организации кланов, общин и жреческих союзов. В общем смысле богатство и процветание жизни зависят от нахождения точного баланса между человеком, природой и сверхъестественными силами — того, о чем повествуется в мифе, что воплощается в ритуале и исполняется религиозными общинами и союзами.                 
Ауонавилона, «верховные существа», ответственны за начало мира, но для продолжения жизни более важны Отец-Солнце и Мать-Луна. В частности, Мать-Луна и Маисовые Девы отвечают за растения, особенно за успешный рост и созревание маиса. Животные духи также служат объектами поклонения, но ключевые фигуры — качина (коко, духи или души предков) — предмет поклонения в важнейшем ритуале шалако. Ритуалы являются прямым выражением мифов, и ритуальные действия зуни способствуют гармонии мира. Ритуальный год разделяется на две части точками зимнего и летнего солнцестояния, а танцоры качина в ритуале шалако представляют ежегодное появление человеческого рода из преисподней.
Человек участвует в жизни космоса через свое членство в клане, присоединяясь к другим союзам в процессе исполнения коллективных ритуалов, тесно связанных с аграрным циклом. Участие в религиозных организациях и ритуалах способствует укреплению космического единства, символом которого является пуэбло как центр мира, кива — как микрокосм, шесть направлений ориентации мира и более развернутая картина космоса (сочетание четырех подземных миров, среднего мира и четырех небесных сфер). Позитивный результат укрепления единства мира состоит не только в успешном росте, созревании и жатве маиса, но и в «исполнении» жизни как поддержании космического баланса. Это проявляется на личностном уровне в лечении и здоровье.
Существуют и негативные явления религиозного характера, которые в основном носят противоположный "коллективной ритуальной жизни характер. Любой человек, нарушающий ритуальный порядок или этический кодекс социальной и ритуальной жизни, выпадает изкосмического единения и рискует быть обвиненным в колдовстве и черной магии — особенно это касается индивидуумов, использующих религиозную силу в злых целях. Эти колдуны или колдуньи могут вызвать болезнь или смерть; они ослабляют единство мира, разрушая социальный, ритуальный и космический порядок.

Динамика религии зуни: достижение гармонии с космосом через коллективные ритуалы
Религиозные союзы и коллективные ритуалы
рут бунзел, ведущий ученый и исследователь культуры и религии зуни, писала о мужчинах племени. «Единственная сфера, в которой они действуют как индивидуалы, а не члены группы, — это секс»42. В самом деле, мужчина у зуни обычно является членом нескольких ритуальных организаций и растворяется как личность в коллективном ритуальном механизме. Это послужило основой для знаменитого уподобления Рутом Бенедиктом индейца зуни Аполлону (в ницшеанском смысле), со смиренной преданностью традициям и пренебрежением значимостью личной жизни. Бенедиктов портрет скромного, непритязательного индейца зуни был, безусловно, преувеличением, но, как мы это скоро покажем, содержал некоторые элементы истины.
Нет сомнений, что приверженность традициям в быту и строгое следование ритуальной практике являются уважаемыми качествами в зунистском обществе: эти добродетели составляют «идеальный личностный тип». Человек с этими качествами способствует течению жизни и исполнению важных ритуалов мирового значения, поддерживая тем самым жизнь зуни в космическом и метафизическом измерениях. Каждый человек имеет свое место в богатом и сложном ритуальном механизме, и от него ожидают соответствующего вклада.
Те, кто открыто нарушает этот порядок или этический кодекс или же обвиняется в борьбе с ним, рискуют своей социальной репутацией и даже жизнью. Они могут быть обвинены в колдовстве. Это случается, к примеру, если родственники умершего индейца подозревают, что кто-то стал причиной его смерти. Согласно общему верованию, все болезни, не вызванные несчастным случаем или ранами, являются следствием колдовства. Задача жреческого союза Лука — выяснить, верно ли выдвинутое обвинение против конкретного человека. В не столь давние времена они делали это с помощью пыток, выбивая признание из предполагаемого преступника. Руки подозреваемого завязывались за спиной, и он подвешивался за большие пальцы рук или запястья на балке церковной стены. Он мог висеть так несколько дней, без пищи и воды, получая удары и пинки от жрецов.
Разбирательство могло закончиться изгнанием из племени или даже казнью. В более поздние времена одной из форм наказания стала порка. Для «добропорядочного» мужчины племени зуни наилучшим доказательством его лояльности служило вступление в члены многочисленных религиозных союзов и культовых объединений. Членство в этих организациях определялось различными факторами: индивидуальным   выбором,   отличием   в  ратных   делах,   выздоровлением   от болезни. В некоторых случаях выбор ограничивался клановым родством. То, что мы видим здесь, представляет собой сложную систему социальных и ритуальных связей, в которой различные принципы и правила взаимодействуют друг с другом причудливым образом.
Прежде всего — родственные связи. Зуни определяют родство по материнской стороне, ребенок с момента рождения принадлежит к материнскому клану и роду. Эти матрилинейные связи обусловливают до некоторой степени то положение, которое индивидуум может занять в религиозной системе. Однако эта структура усложняется тем, что мужчина в то же время и «дитя отцовского клана», ибо он имеет обязанности и в рамках клана отца, хотя эта связь менее важна с ритуальной точки зрения.
В прошлом существовало множество кланов. Сегодня, однако, существует только четырнадцать из них, все матрилинейные, все экзогамные. Зуни даже избегают выбирать супруга из отцовского клана. Каждый клан имеет тотемический признак, то есть свою эмблему в виде животного или растения. К примеру, существуют тотемы орла, индюка, медведя, оленя и тотемы маиса, табака, кизила. За этими тотемами, однако, не стоит никакого культа, и они не связаны ни с какими духами. Кланы имеют право на места для своих членов в жреческих союзах Дождя. Эти организации занимают важное место в жизни зуни, членство в них — высшая точка общественного положения, которого может достичь мужчина как член клана.
После этого мы видим то, что можно назвать свободными союзами. Членство в группах кива и знахарских обществах основывается на ряде факторов: индивидуальном выборе, выборе родителей или выздоровлении от какой-либо конкретной болезни. Однако, как мы уже отмечали, такое членство может ограничиваться клановыми связями.
Третья категория — союзы, строящиеся по принципу воинских заслуг. Мужчины зуни, собирающие скальпы, состоят в жреческом союзе Лука. Можно задуматься, может ли этот союз существовать сегодня, когда больше нет племенных войн. Похоже, в роли жрецов Лука могли бы выступать ветераны первой и второй мировых войн, войны в Корее и Вьетнаме, но они редко делают это. Этим современным войнам недостает ритуальных качеств старых племенных войн.
До сих пор мы говорили только о мужчинах. Во многих отношениях они занимают доминирующее положение в ритуальной жизни, хотя женщины могут быть членами знахарских обществ и некоторых жреческих союзов. Акцент на мужских связях определяется их главенствующей экономической ролью: мужчина — земледелец, строитель, ткач.
Эта картина, которая была характерна для доколумбовой Мексики, связана с зарождающейся там урбанистической цивилизацией. Там, где роль мужчины как охотника исчезает, как в случае классической Мексики, его активность трансформируется в главную экономическую деятельность, земледелие. Здесь мы видим еще один след сильнейшего влияния древней Мексики на культуру индейцев пуэбло.
Женщины играют важные роли в других сферах. Хозяйка, с матерью, братьями и сестрами, владеет семейными комнатами, она и другие женщины в семье правят домашним бытом. Муж — гость в ее доме и может быть отлучен от него, когда она того пожелает. Ей также принадлежат священные фетиши, наиболее ценная часть зунистской священной атрибутики.
Обсудив правила присоединения к различным ритуальным органи-зациям, включая участие женщины в социальной и ритуальной структурах (которые, необходимо подчеркнуть, составляют единое целое), мы можем теперь рассмотреть наиболее общие и важные религиозные и ритуальные организации.

Ритуальные организации (союзы)
общество качина. Все юноши — но редко девочки — вступают в одну из шести «групп кива», существующих у зуни. Обычно родители решают, в какую из групп должен вступить их сын. Позднее он может сменить группу по своему выбору. Инициация происходит в два этапа.
Где-то в возрасте 5—9 лет ребенок проходит обряд предварительного посвящения в члены кива Его секут розгами качина в масках, возможно, с целью «очищения» или, как выражаются, «чтобы отогнать неудачи, невезение». (Порка никогда не применяется как средство наказания.) Весь ритуал означает, что ребенок теперь будет находиться под надзором качина. Второй, заключительный, этап инициации происходит в возрасте 10—12 лет. Ребенок подвергается повторной порке и посвящается в секреты ритуализма качина.
Группы кива представляют общество качина. Эта всеохватывающая религиозная структура возглавляется вождем, принадлежащим всегда к клану Антилопы. Его заместитель, или «спикер», является членом клана Барсука. В «совет» входят еще и два жреца Лука. Ритуалы — как и всегда у зуни — характеризуются молитвами, песнопениями и драматическими представлениями. Часто вовлекаются символические объекты и обряды, такие, как жертвоприношения маиса и молитвенные трости.
Каждая группа кива связана с определенным кива. Как уже отмечалось, шесть кива строятся на шести священных направлениях: четырех сторонах света и зените с надиром. Кива — прямоугольные комнаты в доме, расположенные над землей, а не ниже ее уровня, как у восточных пуэбло. По отношению к ним существует определенный ритуальный порядок: каждый сезон танцы начинаются с кива на главной плазе и продолжаются против часовой стрелки среди других кива. Представления внутри кива носят тайный характер. Мы знаем, что там происходят репетиции, а также «очищения», когда какой-нибудь священный атрибут становится «загрязненным». Яркие танцы и представления качина, совершающиеся на плазе и открытые для публики, будут обсуждены позднее.
знахарские и охотничьи. Существуют двенадцать союзов, в которые набираются мужчины и женщины, перенесшие болезнь и подвергшиеся лечению членами знахарских союзов. Действительно, тот, кто получил такое лечение, должен вступить в этот союз, иначе его жизнь будет в опасности. Знахарский союз является тайным обществом, человек может вступить в него только после праздничных ритуалов с приношениями.
Церемония посвящения проводится под руководством «ритуального отца» — человека, вылечившего вступающего в члены союза. В некоторых из этих обществ требуется, чтобы члены-лидеры принадлежали к определенным кланам. Принятые женщины могут и не участвовать в дальнейших обрядах лечения.
Знахарские союзы имеют в качестве покровителей звериных богов, культ которых они исполняют.  Эти боги дают исцеление и долгую жизнь, а также колдовскую силу Наиболее могущественным из богов является Медведь, бог запада В «танце медведя» у участников привязаны к рукам медвежьи лапы, танцоры рычат подражая медведю, и бросаются из стороны в сторону, как будто находясь в медвежьих объятиях Этот момент интересен, поскольку на большей части Северной Америки медведь является духом-покровителем знахаря-целителя Зуни, очевидно, переняли древнюю функцию индивидуального «медвежьего» знахарства и перенесли ее на целую группу членов знахарского «медвежьего» союза
Характерно, что члены знахарских союзов удаляют объект болезни высасыванием, так же как и «настоящие» знахари большей части Северной Америки Различные знахарские союзы отвечают за определенные виды болезней и исполняют ритуалы с алтарями, фетишами и другими священными предметами Каждый союз имеет свои конкретный фетиш, хранящийся членами главного семейства соответствующего клана В дополнение к этому каждый член союза имеет свои персональный фетиш, колос маиса на алтаре Все это напоминает нам о действиях и ритуальной атрибутике индивидуальных знахарей в других районах Америки Иными словами, знахарский союз у зуни является объединением знахарей и знахарок, не проходивших обряда поиска видения духа-покровителя и не исполняющих «врачебных» действий в состоянии транса Это типичный случай коллективизации пуэбло мы видим в этой знахарской активности проявление сознания охотничьего народа в коллективной «земледельческой» форме
Другим интересным примером является связь между этими союзами и охотой Так, члены общества Койота раньше участвовали в коллективной охоте на кроликов Считается, что они хорошие охотники на оленей и могут излечивать все болезни, «вызываемые» оленями. Акцент на мужских формах активности в этом союзе объясняет, почему в него не принимают женщин. В большинстве других союзов они могут состоять, хотя и без исполнения должностных обязанностей.
Сочетание знахарской активности в области врачевания и в охотничьих целях перекликается со способностями индейских знахарей других племен, например племен прерий, приносить удачу в охоте. Однако крайний индивидуализм тех знахарей не имеет выражения в культуре пуэбло. Примечательно, что практически вся врачебная практика у зуни сосредоточена в руках знахарских союзов.
Эти союзы очень активны в культовой и ритуальной деятельности. Сезонами их регулярных представлений являются осень и зима. Во время зимнего солнцестояния посвященные приходят в свои священные дома (не кива) поставить молитвенные трости в честь предков и помолиться о дожде и плодородии. После этого они призывают звериных богов и демонстрируют публике свои врачевательные способности, а также периодически появляются на публике по случаю обряда посвящения или лечебной церемонии. На эти ритуалы часто приглашают членов других союзов.

жрецы дождя (Aшиуанни). В отличие от других обществ, жреческие союзы недоступны для большинства, членство в них носит наследуемый характер. Существует шестнадцать жреческих союзов, каждый составляют от двух до шести членов, унаследовавших это положение в рамках матрилинейного родства. Власть жрецов заключена в священных фетишах, одном для каждой жреческой группы; это наиболее священные фетиши у зуни. Семьи, хранящие эти фетиши, считаются наиболее важными семействами в городе. В домах, где находятся фетиши, жрецы исполняют тайные ритуалы, посвященные сверхъестественным повелителям дождя — ашиуанни.
Основной период молитв о дожде и ритуальной активности, направленной на ашиуанни, приходится на сезон дождей (июль — сентябрь). Молитвенные трости устанавливаются возле священных родников; после этого жрецы проводят четыре дня и четыре ночи в своих комнатах, обращая молитвы к ашиуанни, исполняя религиозные песнопения и постясь. Одна жреческая группа за другой повторяют эту процедуру. Характерно, что жрецы Дождя никогда не участвуют в публичных ритуалах. Их главная забота — дождь, и они вызывают его с помощью уединенных медитаций. Они также и доктора и предсказатели. Жрецы Дождя должны быть мирными и добрыми и не иметь ни с кем ссор. Это священные люди. В прежние времена им не позволялось выполнять никакую другую работу, кроме их жреческих обязанностей. Это было очень близко к профессиональному жречеству — насколько оно вообще было присуще индейским племенам Северной Америки.

жрецы лука (апила  ашиуанни). Жречество Лука связано с войной и ахаюта, богами-близнецами, воинственными сыновьями Солнца, о которых мы уже упоминали в связи с мифом о «выходе». Апила ашиуанни, набираемые из воинов, убивших и скальпировавших вражеских воинов, были раньше воинскими вождями племени, в чьи обязанности входило также защищать пуэбло от колдунов. В прежние времена убивший должен был защищать себя от мести духа убитого им. Он делал это, вступая в союз жрецов Лука, во время «танца скальпа», исполнявшегося для того, чтобы умилостивить опасного духа.
Сегодня существуют только два жреца Лука — по очевидным причинам: нет больше племенных войн, не собирают больше скальпов и нет (хотя бы официально) колдунов. В старые времена было по-другому, как отмечено у Матильды Коукс Стевенсон, когда существовали главный жрец и воинский вождь и различные функционеры для выполнения разнообразных задач. Подобно другим священным организациям, жрецы Лука имеют ритуальную комнату в доме, где они хранят свои атрибуты и ритуальные принадлежности. Некоторые из используемых ими фетишей хранятся у ответственных лиц из других обществ. Фигурки божественных близнецов, участвующие во многих ритуалах, вырезаются людьми из кланов Оленя и Медведя Эти божки участвуют в ритуалах зимнего солнцестояния, великой ежегодной церемонии появления жрецов Лука. В это время вырезаются новые изображения божественных близнецов — центральных фигур ритуальной ночи, сопровождаемой песнопениями. На рассвете следующего дня идолов относят к двум горным алтарям ахаюта. В старые времена осенью жрецы Лука исполняли публичный танец после уборки маиса. Как это часто случалось в ритуалах земледельческих народов во всем мире, празднования сопровождались раскрепощением сексуальных норм.

жрец солнца (пекуин). Кроме этих религиозных организаций были и другие, более мелкие союзы, представляющие тем не менее большой исторический интерес. Есть, однако, ритуальная фигура, стоящая над всеми в своей священной власти, и эта фигура — пекуин, жрец Солнца. Во время зимнего и летнего солнцестояния устраиваются ритуалы поклонения Солнцу, отцу всего сущего на земле, — в дни, определяемые жрецом Солнца. Похоже, что наблюдения восхода и заката солнца, происходящих в определенных точках горизонта, помогают жрецу определить эти священные дни. Другой публичный ритуал, «пляска маиса», устраиваемая каждое четвертое лето, также управляется жрецом Солнца. Однако эта церемония посвящена не Солнцу, а уходу и возвращению Маисовых Дев. Есть и другие ритуалы, за которыми надзирает жрец Солнца, он, по сути, хранитель календаря и первая фигура среди всех остальных жрецов, руководящая ими в моменты общих сборищ. Он вводит в жреческий ранг новых жрецов и определяет кандидатуры для воплощения духов качина. В дополнение к этому он председательствует на совете жрецов из шести человек, являющемся главной политической властью племени зуни. Однако в настоящее время функции верховного жреца не исполняются, это место вакантно с 1940-х годов. Ритуальная машина движется, но ее главный «дирижер», человек, ответственный за духовное и материальное благополучие зуни, ушел. Возможно, это является убедительным доказательством внутренне присущей прочности ритуальной организации: она может существовать и без своего первого лидера.

Алтари, маски и фетиши
Ритуальная   система  зуни   не   может   быть  понята  без   изучения священных   объектов,   принадлежащих   различным   организациям   и используемых в ритуальных целях. Центральным предметом является алтарь Он находится в ритуальной комнате у стены, противоположной от двери, и состоит из фетишей и других священных предметов, установленных на полу перед раскрашенной деревянной плитой. Вот описание алтаря общества Дождя: восемь фетишей из колосьев маиса лежат на выступе с темным узором, от которого ведут восемь маисовых дисков, оканчивающихся двумя раздвоенными линиями    с    наконечниками
стрел на концах. Фетиши из колосьев окружены черепашьими панцирями. Четыре маисовые линии образуют два креста, помещенные в круг; как и везде в Северной Америке, такие кресты в круге символизируют мир и четыре стороны света.
Как уже упоминалось, танцоры и персонификаторы богов превращаются в эти существа, надевая маски. Согласно поверью, духи качина — главные «существа в масках» — отказываются лично посещать селения людей, потому что, возвращаясь в свой мир, они «уводят» с собой людей в глубь священного озера. Поэтому они говорят индейцам, чтобы те надевали маски, представляющие их, и исполняли ритуалы, которые иначе пришлось бы исполнять самим духам качина. Маска поэтому священна и принимает на себя атрибуты бога.
Представление сверхъестественных существ с помощью масок — общее явление в тайных союзах, развившихся в рамках земледельческих культур. Таинственное постижение духов в видениях здесь было вытеснено коллективной демонстрацией духов в драматических представлениях, в которых присутствие духа выражается с помощью маски и шкуры связываемого с ним животного Есть, несомненно, и случаи визионарных опытов среди зуни, к примеру, при посвящении во врачебные общества. (Выше мы уже отмечали шаманическую основу этих обществ.) Более того, жрецы Дождя принимают  психотропное вещество Datura stramonium, чтобы впасть в транс и получить, таким образом, знахарскую силу или способность к прорицанию. Тем не менее считается, что общение с духами происходит в основном во время ритуальных церемоний в масках — не в видениях. В масках проявляется сверхъестественный мир.
Существует много типов масок. Полумаски или полоски кожи, надеваемые на лицо, от линии волос ко рту и от одного уха к другому, часто носятся женщинами. Полные лицевые маски имеют сформованный нос и отверстия для глаз и губ, но оформлены они не в реалистической манере, скорее, похожи на карикатуры. Маски-шлемы окружают голову, подобно круглому мешку, надетому поверх головы. Эти маски, полностью укрывающие голову танцора, сделаны из оленьих, бизоньих или воловьих шкур. Маска обычно украшена пучком перьев; чем больше их, тем важнее дух качина, олицетворяемый этой маской. Пушистые перья представляют «дыхание дождя». Реалистические символы, например прикрепленные рога оленя или стилизованные геометрические фигуры, указывают на возможные сверхъестественные ассоциации. В дополнение к этому маски раскрашиваются теми же узорами, что мы находим на ритуальной глиняной посуде, алтарных досках и в песчаной живописи, что свидетельствует о сильной религиозной интеграции. Маски обычно изготовлены очень тщательно и являются образцами высокого ремесленного мастерства.
Существует более ста типов масок, каждая имеет свое собственное название и изображает конкретного бога или духа. Все они могут быть подразделены на два главных вида. К первому относятся очень древние маски, остающиеся племенной собственностью. Они представляют богов качина высокого ранга и считаются наиболее опасными. Их хранят в запечатанных кувшинах в домах, а наследственными хранителями являются владельцы этих домов. Прежде чем надеть такие маски, требуется совершить у реки обряды жертвоприношения духам предков, а также установить молитвенные трости; следует также воздерживаться от сексуальных контактов в течение четырех дней после их ношения. К другой категории относятся маски, являющиеся личной собственностью. Такие маски служат персональными фетишами. Некоторые зуни имеют по нескольку таких масок. После смерти индейца маска хоронится возле «деревни качина» для поддержания личного статуса человека среди духов качина. Только те, кто имел такие маски, могут вернуться как духи в плясках качина.
Мы наконец подошли ко всем талисманам, камням, перьям, колосьям маиса и другим предметам, которые ученые называют общим термином «фетиши», словом, впервые примененным португальцами к священным предметам Западной Африки. Тем не менее этот термин используется и для обозначения священных объектов зуни — с тех пор как Кушинг написал свою классическую (но не очень удачную) работу «Фетиши зуни» в 1883 г. Эти фетиши, включающие и маски, не стоят вне общего ряда американских культовых явлений. Так же как «маскированные» существа в ритуалах у зуни замещают духов в видениях у других индейских племен, так и различные виды фетишей зуни заменяют знахарские наборы, присутствующие в религиозных традициях многих других племен. Они выполняют те же функции: и фетиши, и знахарские наборы являются видимыми знаками связей между сверхъестественными существами и человеком. Фетиши и маски обладают сверхъестественной силой: заброшенные или оскверненные, они могут принести несчастье своим хранителям.Ни одно племя пуэбло не имеет' такого развитого ритуализма, как зуни; и ни одно племя пуэбло не придает такого значения фетишам, как зуни. Каждый может иметь персональный фетиш, например маленький камушек, найденный в горах, которому вследствие его формы или цвета могут быть приписаны сверхъестественные свойства. Такие мелкие фетиши обычно являются личными охотничьими амулетами и хранятся в мешочках из оленьей кожи, свисающих на ремешках с шеи владельца. Это наиболее часто используемые фетиши, помогающие охотникам поймать и убить дичь. Из древнего животного ритуализма происходит идея, что при соответствующем использовании фетиша дух убитого зверя может получить жизнь после смерти.
Наиболее могущественные фетиши не являются личной собственностью, а связаны с ритуальными союзами, особенно с жреческими группами. Фетиши жрецов Дождя, эттоуэ, — наиболее священные предметы у зуни, источник власти жрецов. Они могут быть двух видов: водяные фетиши и маисовые фетиши. Считается, что это застывшие сверхъестественные существа. Согласно преданиям, они были принесены первыми предками из четвертого подземного мира и хранятся в настоящее время в запечатанных глиняных сосудах в тех же домах, куда они были помещены после «выхода на землю». Знахарские союзы имеют большие фетиши в форме животных, такие, как каменные изображения звериных богов. Они украшают раскрашенные плиты алтарей этих обществ. Каждое изображение регулярно, каждый день, получает пищу из рук женщины, проживающей в этом же доме, где оно хранится. На одной из стенок сосуда есть отверстие, от 2 до 10 см в диаметре, через которое «кормят» фетиш.
Фетиши, походящие на животных, вполне конкретным способом используются в обрядах лечения. Например, союз Муравья лечит кожные болезни, кладя свой фетиш, изображение нерки, привязанное к рожку знахарского мешочка, на подушку пациента, рядом с его ртом. Процедура сопровождается песнопениями, исполняемыми членами союза — каждое утро в течение двенадцати дней.

Жертвоприношения
«Кормление» фетишей есть, конечно, не единственная форма приношений в религии зуни. Другими духами, получающими жертвоприношения, являются души предков. Перед едой все участники трапезы выбирают из каждого блюда по кусочку, дышат на него и говорят: «Примите, души моих предков, и съешьте; воскресните с помощью вашего божественного знания и сердец; пришлите нам воду, пришлите семена земли и помогите нам дожить до великих седин». После того как сказана эта «молитва», выбранный кусок пищи бросается в огонь. Кушинг, записавший в XIX в. эти слова, добавлял, что никогда не видел, чтобы зуни, старый или молодой, попробовал еду без произнесения этого заклинания, хотя бы и в сокращенной форме43. Существует один великий день жертвоприношений духам предков, «День Бабушек» (подобно Дню Поминовения у христиан), когда большие количества пищи бросаются в огонь или реку. Католичество и туземные религиозные традиции сошлись в этом ритуале.
Жертвования в виде пищи приносятся духам предков, качина и фетишам. Другой пример жертвоприношений — «молитвенная мука», то есть маисовая мука, смешанная с толчеными белыми раковинами и бирюзой. Эта мука предлагается Солнцу каждое утро и разбрасывается над танцорами качина и священными предметами как освящающий элемент. Она также используется для обозначения священных троп и натирания новорожденных и умерших.
Молитвенные трости также вид приношения. К обтесанной ветке красной ивы прикрепляются перья; затем они раскрашиваются в символизирующие цвета (к примеру, синий и желтый для плодородия). Трости «сажаются» в маисовые поля, возле ручьев и горных алтарей; те, кто устанавливал их, должны в течение некоторого времени воздерживаться от приема пищи и сексуальных контактов. Молитвенные трости «передают» молитву; их установка сопровождается устными молитвенными заклинаниями. Как отметила Бунзел, молитва составляет сердце каждого ритуала, она, подобно фетишу, священна и могущественна по своей сути. Молитвы обращены к сверхъестественным силам, управляющим Вселенной.
Пожертвования могут пониматься частично как дары сверхъестественным силам, в частности приношения пищи, но в основном они выражают чувство общения со сверхъестественными силами. Однако молитвенная мука и молитвенные трости являются в первую очередь выражением чувства равновесия в жизни: баланса взаимоотношений между человеком и сверхъестественным, уравновешенности всех составляющих упорядоченной Вселенной. Задача человека — внести свою лепту в этот космический баланс через личное поведение и участие в необходимых ритуалах. Молитвенная мука и молитвенные трости суть часть этих ритуалов и персональное средство, способствующее благополучию человека и племени, составляющему часть всеохватывающего космического баланса.

Ритуальный год
До сих пор мы много говорили о ритуальных представлениях и мало приводили их конкретных примеров. Причина понятна — ритуалов так много, они так разнообразны и так богаты деталями, что было бы невозможно описать их все в кратком обзоре. Ведь каждый союз — а, как мы видели, у зуни много союзов и религиозных групп — имеет свой собственный набор ритуалов с годичным циклом. Мы ограничимся здесь общим описанием ритуального цикла, в котором будут упомянуты главные ритуальные процедуры и основные представления ритуальных организаций, и более детальным рассмотрением одной из этих организаций, наиболее известной и популярной из них, — танцорами качина.
Предварительное описание календарного года, его основных элементов и значения было уже дано. Общим в ритуализме американских индейцев является то, что ритуальный год имеет две сферы преломления: он связан с космическим устройством, гармонией между духами и человеком; и также он отражает изменения сезонов года, имеющих большое значение для человеческого выживания и существования. В аграрном обществе важен в первую очередь цикл («год») роста и созревания растений. Изменения, происходящие в развитии растений, отмечаются определенными ритуалами и представлениями ритуальных организаций. У зуни эти взаимосвязи чрезмерно сложны, запутанны и не известны во всех деталях, или же детали, приведенные в различных исследованиях, существенно отличаются44.
Как отмечалось, ритуальный год состоит из двух половин, разделенных зимним и летним солнцестояниями. Зимние церемонии посвящены лечению, войне и плодородию, летние и осенние ритуалы связаны с дождем и урожаем. Точное время зимнего солнцестояния (месяц «поворота назад», то есть изменения направления движения солнца) определяется жрецом Солнца, пекуином, наблюдающим с маисовых полей к востоку от города момент восхода солнца над определенной точкой Маисовой горы. Празднования начинаются с периода ритуального воздержания, указывающего на критическую точку перехода старого года в новый нельзя зажигать огонь (тем не менее в одном из кива поддерживается священный огонь), следует воздерживаться от животной пищи, запрещается заниматься ремеслом, следует соблюдать сексуальное воздержание Если все эти ограничения не будут выполняться, нормальный переход мира от одного периода к другому может быть нарушен
Это время, следовательно, является периодом интенсивной ритуальной активности Так, знахарские союзы проводят свои ночные ритуалы, сопровождаемые «высаживанием» молитвенных тростей — овеществлен ных молитв, направленных звериным духам и качина Жрецы в своем уединении молятся о дожде и плодородии, а затем устанавливают молитвенные трости у ручьев и родников Каждая семья, собравшись вокруг колосьев маиса, фетишей дождя и личных фетишей, молится о хорошем урожае, густой шерсти у овец, плодовитости женщин.
На двадцатый день этих церемоний новый год приносится с востока двумя «богами» в масках Они приходят к главной кива и танцуют вместе с собравшимися там жрецами всю ночь   Старый год «отсылается назад», и утром зажигается новый огонь. Со всего города приходят люди, чтобы взять горящие угли из этого костра и, возвратившись с ними, зажечь свои домашние очаги. Многие люди приходят к главной кива получить благословение «богов» в масках, и все радуются и танцуют до заката.
После этого происходит процедура очистки домов от «остатков» прошедшего года — ритуал, связываемый с маисовым зерном. Глава каждого семейства собирает мусор и складывает его на земле, как если бы это был маис, мусор представляет маис. Точно так же женщина выносит золу и окропляет ее, как она делала бы с маисом во время жатвы. И все остальные окропляют маисовую муку и молятся Солнцу. Изучаются знаки хорошего и плохого урожая. Дома символически очищаются от колдовства и черной магии. В это же время мужчины, выбранные для представления в танце богов качина, появляющихся в конце года в ритуале шалако, созываются жрецами Лука для начала тренировки ритуального представления. Эти тренировки продолжаются целый год, всегда по вечерам
После того как заканчиваются ритуалы зимнего солнцестояния, танцоры качина начинают свой сезон публичных танцев, продолжающийся с февраля по сентябрь. Это время совпадает с ростом маиса, который «стимулируется» этими танцами. Колосья маиса, участвовавшие в зимних церемониях, в марте высаживаются в землю. Посадка всегда происходит в ритуальной обстановке, в норки, представляющие шесть священных направлений. После этого человек, посадивший колосья, посыпает землю мукой, рисуя крест, и в центр этого креста устанавливает молитвенную трость, все это время распевая молитвенные песни. После этого он четыре дня постится
Середина лета знаменуется «высаживанием» молитвенных тростей, жертвоприношениями и произнесением молитв, обращенных к «творцам» дождя. Индейцы, представляющие клоунов-качина, коимши, посещают все дома города, где женщины обдивают их водой — символизированное выражение того, что маисовые растения нуждаются в воде. Спустя несколько дней начинаются «танцы летнего дождя», которые должны способствовать его приходу. В это время, каждый четвертый год, совершается паломничество к «деревне качина», озеру в восьми милях к западу от города зуни. Там, возле алтаря, посланники из танцоров качина «предлагают» духам молитвенные трости.
Как только в августе созревают первые колосья, они приносятся домой и кладутся вместе с особым отборным колосом, «маисовым отцом», и двойным колосом, «маисовой матерью», взятыми из амбара. Этот ритуал символизирует, согласно мифу, возвращение Маисовых Дев.
Ноябрь — месяц жатвы. Женщины отбирают лучшие колосья нового урожая, перемалывают их с соблюдением ритуальных деталей и окропляют водой, мукой и пыльцой. Затем эти колосья хранят в мешочке до ритуалов середины ,зимы и весеннего высаживания на будущий год. Это время сопровождается сексуальной распущенностью, что во всех религиях земледельческих народов составляет часть ритуального отражения размножения и воспроизводства.
Год заканчивается ритуалом шалако в конце ноября — возможно, наиболее яркой церемонией в ритуализме индейцев Северной Америки.
Шалако — вестники богов дождя (духов мертвых) и, вероятно, как считает Парсонс, духи оленей; шесть громадных фигур, представляющих их, символизируют шесть священных направлений и оленя. Они производят неизгладимое впечатление. Танцоры, исполняющие эти роли, несут в руках трехметровые шесты с маской наверху. Танцор должен смотреть через дыру в накидке, покрывающей «верхнее тело».
Эти сверхъестественные существа приходят из пустыни, принося с собой благословение на плодородие и долгую жизнь. Их приход — событие огромной важности. Вот слова посвященного в этот ритуал зуни, сказанные им пионеру-этнографу Франку Кушингу: «Младший брат, пусть твое сердце радуется — великий праздник наступает. Через восемнадцать дней с запада придут шалако; это значит, что скоро вернутся ка-ка (качина), а солнце будет садиться быстрее»45. То, что называется «приходом богов», является публичным праздником продолжительностью четырнадцать дней, наступающим в конце ноября или начале декабря46. В сопровождении клоунов коимши и певцов гигантские фигуры подходят к городу и останавливаются на южном берегу реки Зуни. Бунзел хорошо описала свои впечатления от прихода «богов»: «Как только стемнеет, шесть шалако тихо пересекают реку и внезапно появляются из воды, каждый окруженный группой певцов из своего кива, все исполняют антифональные песнопения. Это наиболее впечатляющий момент в ритуале шалако. Песни удивительно красивы, и внезапное появление шести гигантских фигур в лунном свете производит божественное впечатление». После этого существа в масках отправляются в свои дома, где они танцуют всю ночь. Причудливая фигура «заполняет пространство комнаты, от пола до потолка, а ее хохол из орлиных перьев «подметает» потолочные балки. Танцуя в доме, они (актеры шалако) очень похожи на оживших горгулий (фантастические фигуры в готической архитектуре. — Прим. пер.) с их огромными головами, крошечными ногами и бряцающими бусами. Они наклоняются и гремят бусами у лица каждого, кто может задремать в доме»47.

Танцоры качина
Теперь мы обратимся к ритуальной организации, к которой можно отнести и танцоров шалако, — танцорам качина. Как мы уже отмечали, качина, или коко, являются духами первых предков, душами мертвых, духами облаков и дождей, живущих в священном озере, или духами облаков, живущих в горах. Это «боги» в масках, то есть они в первую очередь известны как персонажи представлений танцоров зуни в масках, изображающих этих богов. Культ качина, как пишет Бунзел, есть доминирующий культ у зуни: и потому что он проявляется в зрелищных ритуалах, и потому что этот культ поддерживается всеми мужчинами племени; ни один мужчина не воздерживается от участия в этих церемониях, если он хочет быть уверенным в своей жизни после смерти. Ритуальное участие в церемониях качина является для мужчины, по крайней мере до пожилого возраста, необходимой работой для включения себя  в систему космических сил,   поддерживающих  всевокруг, в том числе и его самого, в состоянии жизни. Членство в ритуальной организации качина есть нечто большее, чем общественная обязанность, это религиозная необходимость. Как они далеки здесь от крайнего индивидуализма религии шошонов!
Несомненно, можно показать привлекательность культа качина и с другой стороны, например отметить его красоту и праздничность. Это и дружеская атмосфера, и простота духов качина — качества, за которые любят эти ритуалы индейцы зуни. И все же духи качина жестоко наказывают любого, кто плохо представляет их в церемонии: маска может задушить его. В свою очередь человек, появляющийся в одеянии качина, требует к себе уважительного отношения со стороны окружающих, потому что как только он надел маску, он — бог. Кроме масок, которые мы уже описывали среди остальных фетишей, танцоры качина носят костюмы, в частности юбки из хлопка, кушаки и высокие мокасины из воловьей кожи. Они используют трещотки, или лук и стрелы, или посохи с перьями — в зависимости от их роли.
Некоторые фигуры качина священны и имеют свои имена. Это жрецы качина, жреческая иерархия, управляющая «деревней качина» в потустороннем мире. Существует, к примеру, вождь этих качина, паутиуа. В ритуалах его представляет член специального клана, который принимает знаки особого уважения в связи с его участием в праздничных церемониях, посвященных наступлению нового года. Другая важная фигура — длинный рог, который присылает оленей, — очевидно, пришедшая из древности фигура «хозяина» животных. Индейцы, представляющие шалако, образуют культовую группу на то время, когда они участвуютв ритуалах, то же делают и «актеры», представляющие коимши («грязные головы»), клоунов-качина. Перед празднованием Нового Года жрецы назначают лидера клоунов, «Отца Коимши», тот, в свою очередь, выбирает девять клоунов. Они играют эти роли в течение четырех лет, развлекая публику между «плясками дождя» комическими представлениями и вольными, иногда непристойными, шутками. Праздник шалако, к примеру, начинается с появления священных клоунов.
Эти клоуны, чье шутовство забавляет не только детей, но и взрослых, представляют на ритуальном уровне персонаж трикстера (ловкача) из мифологии. (Истории о хитреце койоте есть и у зуни.) Клоуны снимают ритуальный стресс, напряжение и делают церемонию более простой для восприятия. Как и везде в ритуализме Северной Америки, веселье и священная строгость соседствуют бок о бок, это мы наблюдаем и у зуни. Однако коимши таят в себе опасность: тот, кто коснется их, сходит с ума. Зуни никогда не забывают о сверхъестественном, иррациональном характере своих религиозных персонажей.
Танцоры качина появляются в двух сериях представлений: зимних танцах, проводимых в кива после наступления зимнего солнцестояния, и в летних плясках («плясках дождя»), устраиваемых на открытой плазе в городе. Они также участвуют в качестве ассистентов в ритуалах других союзов и жреческих групп.
Танцоры качина, по сути, «становой хребет» ритуализма зуни. Своими представлениями в масках они должны приносить здоровье, дождь и плодородие. Вот выдержка из молитвы, которую читает качина-шалако, когда он входит в дом в начале декабря:

«Я пришел из священного озера, и я прошел все родники. . Я пришел посмотреть на свой народ Много лет я слышал, что мой народ живет здесь, у Итиуана (центр мира), и много лет я хотел прийти сюда. Я хочу, чтобы они были счастливы, и я молился за них, и особенно я хочу, чтобы женщины были счастливы детьми Я приношу моему народу все семена, все виды маиса и все виды фруктов и зеленых растений Я молился, чтобы люди моего народа жили долго, и тот, кто имеет злое сердце, встал среди дня Я молился, чтобы мой народ имел все семена, и чтобы амбары были полны маиса всех цветов, и бобов всех цветов, и тыкв, и арбузов, и чтобы они имели много свежей воды и были поэтому здоровы и счастливы Я хочу видеть их здоровыми»49.

Подобные молитвы можно найти у всех племен Северной Америки, хотя здесь — это шалако или божественный покровитель, некогда живой член племени зуни, произносит молитву. Жизнь, безопасность, пищу и воду — эти дары получат люди, если будут соответствовать ритуальному и метафизическому порядку мира.
Концепция гармонии со сверхъестественным мировым порядком вызывает параллели с другими религиями: ведической рита и китайской дао (тао). Богатство и красота ритуатов зуни, предназначенных для приведения человека и его общества в гармонию с миром, превосходят все, что мы знаем о ритуализме Северной Америки.

Религия зуни сегодня
ни одна религия, столь же тесно связанная с культурой и обществом, как религия зуни, не может в конечном счете выдержать испытание временем, особенно когда предпосылки этой культуры изменены. Это мы наблюдаем в наши дни. Новый тип племенного управления уменьшил важность сакральных лидеров. Дает себя знать давление со стороны новых социальных условий жизни. Происходит отход от земледельческого уклада. Все большее значение приобретают работа ради денег (служба у белых), торговля и коммерция (например, продажа художественных изделий зуни). Как и следовало ожидать, религия, хотя она и консервативна, также медленно меняется.
Старые мифы исчезли, много старых верований и ритуалов оказалось забыто. Но в то же время, некоторые зрелищные ритуалы стали еще более красочными. Так, культ качина в этом столетии стал еще более важен, чем раньше. Его развитие, несомненно, связано с упадком жреческих и тайных союзов. Последние перестали отвечать требованиям изменившейся жизни. Жрецы войны, например, называемые также жрецами Лука, не могут играть сегодня, после прекращения племенных войн, той роли, что была у них в прошлом. Некоторые зуни участвовали в глобальных войнах этого века, но они не горят желанием уравнять современные войны со своей древней военной практикой. В результате сегодня нет больше естественного притока в жречество Лука. То же относится и к другим организациям: трудно найти человека, заинтересованного в применении старых способов лечения или вызывании дождя.
Как у индейцев прерий старая религия сосредоточилась на ритуале «пляски солнца», так религия зуни все больше черпает силу из ритуалов качина. Трудно сказать, приведет ли это однобокое развитие к смене всей структуры зунистской религии, но то, что сегодня оно уже сильно изменило привычную картину, описанную нами, несомненно. До сегодняшнего дня эта система была достаточно закрытой, чтобы противостоять многим новым индейским религиозным течениям, например религии мескала, столь важной для современных шошонов. Индивидуальный характер мескализма и его социально разрушительный акцент на личных переживаниях чужеродны духу религии зуни. То же верно и для других групп пуэбло (кроме испытавших сильное влияние со стороны племен прерий индейцев тао, среди которых употребление мескала если и не полностью принято, то хотя бы допускается).
Интересна роль католической церкви в развитии религии зуни. У зуни есть церковные сооружения, и католические отцы, несомненно, пытались обратить зуни в свою веру. Однако условия зуни не благоприятны для проникновения католицизма. Кушинг обращал внимание на природу реакции индейских племен на католические миссии. Когда в 1770-х годах строился храм Богоматери в Гвадалупе, зунистские художники расписали стены традиционными символами богов ветра, дождя, молний, солнечного света, бури и войны с эмблемами Маисовых Дев — все это среди христианских сюжетов. Католические отцы не поняли природы этого символизма, но были счастливы видеть усердие в работе туземных художников ради, как они думали, католической веры. С тех пор индейцы охотно посещали мессы, крестились и позволяли запирывать свои имена в церковных метриках — тотемические имена священных союзов, — которые таким образом узаконивались представителями церкви, не понимавшими их значения. Как пишет Кушинг, индейцы и не думали отрекаться от своих зунистских богов. Скорее, они хотели получить священную силу от бога и духов (ангелов, святых) другого народа и в то же время обеспечить признание собственных богов и жрецов чужеродными богами и жрецами. В самом деле, есть свидетельства того, что племенные знахарские перья и фетиши были спрятаны под алтарем христианской церкви50. Эти эпизоды объясняют сегодняшнее отношение индейцев зуни к католицизму. Католические священные существа и символы принимаются зунистской религией настолько, насколько они соответствуют традиционной картине и католические идеи достаточно широко представлены в рамках традиционной религии. Например, среди фетишей зуни есть и католический санто (святой), заботу о котором зуни приняли на себя после того, как старая миссия прекратила свое существование в начале прошлого столетия. Образ, тридцати сантиметров длиной, изображает ребенка Христа с богоматерью Атока (Atocha). Он хранится под потолочным алтарем шалако. Рака, в которой он находится, увенчана крестом. Этот образ, так же как и все другие фетиши, ежедневно «кормят». Согласно верованиям зуни, Христос был рожден дочерью Солнца. Существует танец, исполняемый каждой осенью для санто, который, согласно верованию, приносит плодородие человеку, животным и полям51.
Некоторые исследователи утверждают, что культ качина развился под влиянием католического поклонения святым. Такую точку зрения можно принять, если помнить, что культ качина как таковой зародился в дохристианские времена и позже принял «налет» католицизма. Подробное исследование религии зуни может обнаружить много примеров влияния такого рода.
Смешение традиционной религиозной практики зуни с католицизмом не свидетельствует о закате религиозной традиции пуэбло, скорее, это изменение формы или, в некотором смысле, обогащение.
Однако в более далекой перспективе изменение условий жизни и принятие западных ценностей могут угрожать будущему традиционной религии зуни.

Глава 14. Заключение: единство и многообразие религий коренных народов Северной Америки

ПРЕДШЕСТВУЮЩИЙ ОБЗОР двух американских индейских религий показывает нам примеры двух способов, которыми люди пытались решить вечный вопрос о сущности окружающего мира и о месте человека в нем. Религией мы обычно называем систему культурных явлений, основанную на этом базисе, и комплекс человеческого отношения к этому вопросу52. Конечно, экология, общество и исторические традиции влияют на конечную форму религии. Однако, что наиболее важно, это идентификация религиозной реальности, которая лежит за пределами природного, общественного и исторического фона.
Древние племена Северной Америки были носителями охотничьей культуры и охотничьих представлений о сверхъестественных силах. Мы увидели, что элементы этой охотничьей идеологии сохранились до нашего времени в религиозных традициях всех индейских групп, даже у такого аграрного племени, как зуни. Однако по мере дифференциации культур и особенно с развитием земледелия возникли новые религиозные формы, в большей степени соответствующие условиям новых культур. Нет сомнений, что сегодня, учитывая интеграцию с материальной (и социальной) культурой белого населения, индейские религии опять стоят на пороге коренных изменений: старые формы религиозного сознания могут исчезнуть, но исконные американские религии не примут полностью западные религиозные (и нерелигиозные) ценности.
Религии шошонов Винд Ривер и зуни демонстрируют богатое разнообразие туземных американских традиций в рамках различных экологических, социальных и исторических условий. Как мы уже отмечали в главе 10, не существует единой «американской индейской религии» для всех групп Северной Америки. В общем виде есть две основные религиозные ориентации в Северной Америке: охотничья религия (как у шошонов) и религия земледельцев (как у зуни). Каждая из них сохранила исторически присущую религиозную структуру, меняясь при этом с изменением исторического и социального фона.
Шошоны Винд Ривер сохранили свою индивидуальность и после заката их охотничьего уклада жизни с добыванием дичи в прериях и лесах Скалистых гор. Воздействие культуры прерий изменило их культурный и социальный индивидуализм. Коллективизм стал проявляться в «пляске солнца» и военных действиях, но в других аспектах они продолжали быть «дикими и неорганизованными, как птицы», как сказал один из исследователей.   Комплекс   духа-покровителя   выражает   у   шошоновиндивидуальный поиск помощи и защиты у сверхъестественных сил, необходимых в охоте, войне и для других целей. С другой стороны, «пляска солнца» — коллективный ритуал благодарения и прошения успеха и удачи для всего племени на период от одного лета до другого. В экстраординарных ситуациях, таких, как болезнь, когда личностные религиозные и мирские ресурсы уже иссякли, на помощь индивидууму приходит знахарь.
Шошонская религия — типичный пример охотничьих религий — представляет собой довольно несвязное соединение религии, общества икультуры. Роль личности преобладает над интересами общества и культуры в целом. Этот относительный недостаток интеграции проявляется в противоречиях между мифологией и культом, со взаимоисключающими идеологическими рисунками. Мифические повествования имеют очень мало общего с повседневными ритуалами, а «пляска солнца» почти не связана с мифологическими идеями. Другим примером не явно очерченной структуры религии шошонов является высокая степень диверсификации религиозных концепций от человека к человеку, в рамках религиозной традиции идеи видоизменяются и сменяют одна другую.
Вследствие того, что религиозные идеи столь изменчивы, а структура мировоззрения свободна, образуются отдельные мировоззренческие комплексы, которые притягивают и объединяют раздельные верования и практику. Например, индивидуальные верования образуют звенья, подобно цепочке, и они связывают набор религиозных идей в еще более общий комплекс. Это видно во взаимосвязи духов-покровителей со спиритуализмом знахарей, а также с диагностикой и лечением болезней и идеями о душах умерших. Каждое звено представляется как индивидуальное верование — когда рассматривается вне общей связи, но в реальной практике религии шошонов эти звенья связываются вместе в единый комплекс верований и ритуалов. Такие звенья могут разниться друг от друга и даже противоречить друг другу, но они координируются и объединяются в рамках религиозного комплекса. Шошонская религия, представляющая и свободную социальную организацию, и гибкий набор идей, или «философию», имеет тенденцию к объединению индивидуальных элементов как комплексов. Общая организация и философия в рамках религии шошонов значительно изменяются от индивидуума к индивидууму и определяются личным религиозным опытом, таким, как видения и сны.
У зуни мы наблюдаем обратную картину — подавление индивидуального религиозного сознания и экспериментальной стороны религии. Некоторые ученые, такие, как Рут Бунзел, возможно несколько преувеличили роль коллективных традиций в религии зуни, но все же мы видим резкий контраст с шошонской религией. С общей точки зрения на американские индейские религии зуни представляют земледельческую ветвь религиозной ориентации и подчеркивают коллективизм и кооперацию — существенные стороны в жизни аграрного общества с большой плотностью популяции.
Зуни представляют один из наиболее классических случаев аграрного общества: их социорелигиозная организация по своей сложности остается непревзойденной в Северной Америке. Одной из вероятных исторических причин такой сложности является то, что организация и функции религии в древних «семи городах Сиболы» — как называли испанцы пуэбло зуни — оказались сосредоточены после восстания в 1680-х годах в одном поселении. Ритуальная система приобрела более сжатую форму и стала более комплексной вследствие, как писал Парсонс, «редубликации или разработки ритуалов». В ранние времена существовала особая ассоциативная связь между ритуалом шалако и древним пуэбло Гойку. В наши дни существует совпадение некоторых функций пекуина и вождя города. Концентрация религии зуни привела к образованию сложного механизма, причудливо переплетенной сети религиозных обрядов, социальных ролей и культурных ценностей.
Бунзел отметила, что, хотя религия пронизывает всю деятельность человека, и зуни являются одним из наиболее религиозных народов в мире, «во всей огромной массе ритуалов нет ни единого кусочка религиозного чувства, равного по интенсивности и экзальтации обычному поиску видения у североамериканских индейцев». Бунзел считает, что у зуни религия стала акцентироваться на внешнем проявлении в ритуализме, вместо углубления и проявления в религиозных чувствах33. Возможно, в некотором смысле это верно, хотя мы не можем сбросить со счета проявления индивидуальной веры.
За тщательностью ритуализма зуни стоит общее религиозное убеждение, что мировой порядок основан на балансе взаимосвязей между родом человеческим, Вселенной и сверхъестественными силами. Ритуальная организация и действия соответствуют этой концепции мировой гармонии. Ритуалы находятся в гармонии с миром и тем самым способствуют благополучию пуэбло. Назвать эту систему магической — значит недооценить природу этих религиозных убеждений.
Бунзел утверждает, что в мифологии зуни отсутствуют глубокие космологические идеи. Если это так, значит, произошли существенные изменения с тех времен, когда Кушинг записал первые мифы. Вывод зунистского ритуального символизма ясен: мир — гармоническое целое, или одухотворенный порядок, включающий и человека. Нет словесного выражения этой мысли — нет пророков, нет богословов, но эту мысль отражает структура зунистской религии.
Зуни и шошоны отражают единство и многообразие американской индейской религиозной картины. Они, как и другие индейцы, разделяют многие общие убеждения, такие, как понятие родства с растениями, животными и всей природой. Шошоны подчеркивают взаимосвязь с животными; зуни сохраняют некоторые черты животного ритуализма, но основной их акцент — на связи с маисом. Шошоны рассматривают Вселенную как пространство четырех священных измерений, а зуни включают еще два — зенит и надир.
Все индейские племена обращаются к духам природы за знанием и силой — это присуще и шошонам и зуни.
Однако шошоны уделяют больше внимания животным и небу, тогда как зуни — растениям и земле. Религиозная архитектура отражает и понятие Вселенной, и две различные формы его выражения. Для шошонов мир реконструируется в шалаше «пляски солнца», открытом солнцу и природным началам, построенном на любом месте. Для зуни мир и его «выход» отражаются в перманентной кива с ее сипапу, или ритуальной «норой выхода»; для исполнения ритуалов зуни «спускаются» в кива.
Шошоны признают Мать-Землю, но в первую очередь они фокусируют   внимание   на   сверхъестественной   силе   неба;   зуни   признают первенство Солнца, но их основные верования связаны со священным подземным миром и «чревами» Земли. Сверхъестественный мир передает свое знание и силу американским индейцам: шошоны получают сокровенное знание через индивидуальные видения и сны; зуни черпают божественное откровение в коллективных ежегодных ритуалах и мифе о происхождении.

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел Религиоведение