Ранович А. Античные критики христианства

ОГЛАВЛЕНИЕ

ПОРФИРИЙ

Порфирий - один из наиболее выдающихся философов неоплатонической
школы, непосредственный ученик Плотина, общепризнанного главы неоплатоников.
Порфирий не только продолжил и развил в своих произведениях идеи своего
учителя, но и в свою очередь воспитал поколение философов. От него
сохранилось значительное литературное наследство.
Порфирий оставил немало материалов для своей биографии - в послании к
своей жене Марцелле, в "Жизнеописании Плотина" и др. Подробные сведения о
нем сообщает лексикограф Свида и софист Евнапий; но в биографию этого
философа проникло много легендарного, т. к. христиане старались его
очернить, тогда как Евнапий со свойственной софистам того времени любовью к
пустой риторике сильно разукрасил в ущерб исторической истины образ
Порфирия. В частности, к христианским легендам относится сообщение историка
церкви Сократа (III, 23), будто Порфирий был христианином, но, избитый
однажды христианами, он воспылал к ним ненавистью и из мести выступил с
книгой против христианства.
Порфирий - сириец, родом из Тира, и часто его называют просто
"тирийцем" Его сирийское имя - Малх ("царь"), переделанное впоследствии
Плотином в греческое Порфирий. Родился он в 232-233 г., умер около 304 г.
Получив хорошее образование, он долгое время слушал знаменитого филолога
Кассия Лонгина, от которого он сохранил склонность и способность к
литературной критике и экзегетике. В 262 г. он переехал в Рим, где примкнул
к школе Плотина. Будучи популяризатором Плотина, он вместе с тем пытался
внести новое в систему своего учителя, увязывая ее с формальной
аристотелевской логикой.
Порфирий писал много. В 301 г. он написал "Жизнеописание Плотина" и
введение к изданным Плотином "Эннеадам". От его "Истории философии"
сохранилась глава "Жизнь Пифагора";
Евсевий цитирует его "Историю филологии": сохранилась его книга "О
воздержании от мясного", нравоучительное "Послание к Марцелле", "О пещере
нимф", "К аристотелевским категориям" и др., всего 9 произведений. Но
перечень его произведений, известных по заглавиям или по отдельным отрывкам
и цитатам, достигает 77 названий и касается не только философии, но и
истории, грамматики, риторики, мифологии, религии, математики, астрономии.
Неоплатоновская философия была идеологией упадка. Захваченные
безжалостным колесом римской колесницы, давившей все на своем пути,
многочисленные большие и малые народности, попавшие под иго Рима, утратили
вместе с политической независимостью также свою национальную, подчас весьма
древнюю, культуру, свою национальную религию и даже язык. Нивелирующая сила
Римской империи лишила господствующие классы покоренных государств прежнего
политического могущества и заставляла их приспособляться к новым условиям,
получать свои привилегии из рук римских чиновников, делиться с ними. Право
римского гражданства, которое теперь широко раздавалось "варварам", потеряло
свою ценность в глазах тех, кого сенат и цезари удостаивали этого права; оно
означало лишь уравнение в бесправии. "К потере независимости и самобытной
организации прибавились насилия, грабеж со стороны военных и гражданских
властей, которые сперва отнимали у покоренных их богатства, а затем снова
давали им их взаймы под ростовщические проценты, чтобы дать им возможность
выплачивать новые поборы" (Ф. Энгельс). Устремившийся в провинции
ростовщический капитал действовал со страшной разрушительной силой, не
вызывая, по выражению Маркса, "ничего иного, кроме экономического упадка и
политической коррупции". Результатом такого положения вещей была полная
деморализация - бегство в самое пошлое чувственное наслаждение для
меньшинства и тупая покорность перед неизбежным - для большинства. Отсюда -
пышный расцвет мистики, магии, всякой чертовщины. Отсюда - стремление
оправдать зло, для борьбы с которым не было ни сил, ни желания. Отсюда -
романтические мечтания о потустороннем мире, бледным, преходящим подобием
которого является мир земной. Получив свое первое оформление в туманной
экзегетике Филона Александрийского, эти религиозно-философские идеи нашли
свое завершение в "Эннеадах" Плотина. Но если Плотин старался теоретически
обосновать свою философию на реакционном идеализме Платона, то Порфирий
пытался найти формы приложения неоплатоновской философии на практике.
Поэтому центром его внимания была мораль, нормы поведения, а осуществить в
жизни идеи Плотина он пытался, с одной стороны, путем пропаганды магии (или,
как он ее называл, теургии), мантики и тому подобной чепухи, с другой
стороны, путем аллегорического толкования эллинской мифологии и религии. С
одной стороны, уступка культовой практике, с другой стороны, попытка поднять
богословие до уровня философской дисциплины.
В сущности, христианство шло по тому же пути, и оно многое
позаимствовало из платоновского идеализма. Учение неоплатоников о Логосе
заняло центральное место в христианском богословии; разработанная ими
демонология вполне подходила и к христианской догматике. Но если
неоплатоники, в частности Порфирий, пытались сохранить старую религию,
утратившую уже свою социально-экономическую базу, то христианские богословы
и апологеты III-IV вв. были глашатаями идущей к власти новой, не помнящей
родства провинциальной земельной и чиновной знати: христиане искали в
неоплатоновской философии философского венца для своей воинствующей и
побеждающей церкви;
неоплатоники цеплялись за древнюю религию, чтобы удержать любыми
средствами распадавшиеся античные мировые порядки. Поэтому христиане и
неоплатоники, говоря как будто одно и то же, фактически говорили на разных
языках и ставили себе противоположные задачи. Исследователи, отмечая идейную
близость Порфирия к христианству, недоумевают, откуда у него такая
ожесточенная ненависть к этой религии. Недоумение это объясняется неумением
этих исследователей видеть политическую и - в конечном счете - экономическую
подоплеку идейной борьбы Порфирия против христианства. "Торжествующий зверь"
христианства не мог не вызывать ненависти у идеолога истекающего кровью,
гибнущего эксплуататорского класса.
Труд Порфирия "Против христиан" в 15 книгах, судя по отзывам
церковников и сохранившимся отрывкам, представлял собою выдающееся
произведение. Автор обнаруживает огромную эрудицию, крупный полемический
талант, глубокое знакомство с христианской и иудейской литературой. Пожалуй,
среди аргументов, приводимых Порфирием, не найдется такого, который не был
бы использован позднейшей буржуазной критикой евангелий, вплоть до Древса.
Судя по сохранившимся у Иеронима скудным цитатам и намекам, Порфирий подверг
детальному анализу весь Ветхий завет; в частности, в своем разборе книги
"Даниил" он предвосхитил выводы современной библейской критики; он
установил, что книга эта написана при Антиохе Епифане (около 165 г.), что ее
"пророчества" относятся к истекшим уже событиям, а "видения" содержат намеки
на современные автору события. Порфирий впервые указал, что так называемые
Моисеевы книги не написаны Моисеем, а спустя, как он считает, 1180 лет,
Ездрой и его учениками; что это у него не просто догадка, а результат
серьезного исследования, можно умозаключить из отрывка у Евсевия и
Феодорита; очевидно, Порфирий изучал источники по древней истории евреев.
Столь же детально он разбирает и новозаветную литературу. Необходимо
отметить, что Порфирий, в отличие от других, вовсе, по-видимому, не прибегал
к приему опорочивания личности отдельных христиан или христианской
организации в целом и не возводил на них обвинений во всякого рода уголовных
преступлениях. Его аргументация достаточно убедительна и без такого рода
доводов.
Неудивительно, что отцы церкви наделяют Порфирия самыми оскорбительными
эпитетами. Его книга вызвала весьма обстоятельные возражения со стороны
церковников. С ответными работами выступили Мефодий Тирский, Евсевии,
Аполлинарии и Филосторгий, причем Евсевий посвятил опровержению Порфирия 20
книг, Аполлинарий - 30.
Наиболее сильным, хоть и наиболее кратким, было, однако, опровержение
императоров Валентиниана III и Феодосия, которые в 448 г. издали следующий
указ: "Императоры Феодосий и Валентиниан Августы - префекту претория
Гормизду. Предписываем все, что Порфирий (или кто-либо другой), гонимый
своим безумием, написал против благочестивой веры христианской, где бы оно
ни было обнаружено, предать огню. Ибо мы хотим, чтобы всякие произведения,
вызывающие гнев божий и оскорбляющие душу, не достигали даже до слуха
людей". Cod. Just. I, 1, 3; включенные нами в скобки слова "или кто-либо
другой" включены, по-видимому, в текст указа уже при Юстиниане. В Cod.
Theod. XVI, 5, 66, в эдикте Феодосия и Валентиниана против несториан от 3
августа 435 г., имеется указание на то, что уже для Константина Порфирии был
символом нечестивости: "...согласно закону божественной памяти Константина
ариане вследствие сходства в нечестивости именуются порфирианами по имени
Порфирия..." Указ этот был проведен в жизнь неукоснительно и быстро - уже в
апреле того же года он был опубликован даже в самых отдаленных уголках
Египта. В результате от огромного труда Порфирия почти ничего не
сохранилось. Не лучшая участь постигла и его противников; их опровержения
были слишком слабы, чтоб их стоило сохранять, да и, по-видимому, сочли за
благо искоренить самое воспоминание об этом противнике, на сокрушительные
аргументы которого церковники могли ответить лишь жалким лепетом и
апелляцией к "писанию".
Таким образом, если мы в состоянии восстановить больше половины книги
Цельса и около трети книги Юлиана против христиан, то от Порфирия мы можем
процитировать едва несколько строк. В приведенных ниже отрывках, заключенных
нами в скобки, полемизирующие с Порфирием церковники передают лишь мысль
Порфирия, но не его подлинные слова. Буквальные цитаты из Порфирия мы имеем
лишь у Евсевия (Н. е. VI, 19 и Praep. ev. I, 9 и в параллельных текстах) и,
возможно, Иеронима (Comm. in Dan. XI, 44-45). Но если прямых цитат из труда
Порфирия почти нет, то косвенных - довольно много, так как у Августина и
особенно в найденном лишь в 1867 г. произведении Макария Магнета содержится
полемика против возражений язычников и противников христианства, причем эти
возражения, несомненно (в некоторых случаях это прямо указано), заимствованы
в конечном счете из книги Порфирия.
Установить теперь, какова была композиция труда Порфирия, невозможно.
Более или менее определенные данные мы имеем лишь о некоторых книгах из тех
15, которые содержал труд Порфирия, поскольку у нас есть цитаты со ссылками
на книги I, III, IV, XII и XIII (римская цифра перед цитатами в приведенных
ниже текстах означает книгу Порфирия, к которой эта цитата относится).
Поэтому в расположении материала мы не пытались держаться последовательно
порядка книг Порфирия и дали текст Августина и Макария в том порядке, в
каком он имеется у этих авторов. Цитаты из Иеронима и Феодорита даны нами по
соответствующим томам Patrologia Latina (PL) и Patrologia Graeca (PG);
остальные тексты - по специальным изданиям. Сохранившиеся отрывки составляют
лишь незначительную долю труда Порфирия, но они дают довольно ясное
представление о характере этого труда, и - главное - содержащаяся в них
критика "священного писания" и христианских догматов не утратила своего
значения и в наше время. "Еще и теперь Порфирий не опровергнут"-этот вывод
виднейшего
протестантского богослова свидетельствует о силе аргументации этого
философа.

О ФИЛОСОФИИ ИЗ ОРАКУЛОВ. DE PHILOS. EX ORAC. HAUR

На вопрос, какого бога надо молить, чтоб отвлечь жену от христианства,
Аполлон ответил в стихах следующее:

Легче тебе письмена начертать на поверхности моря,
Легче взлетишь ты, как птица, поднявшись на крыльях воздушных,
Нежели женщины ум нечестивый, нечистый исправишь.
Пусть же и дальше она в бессмысленной лжи погрязает,
Пусть воспевает в обманчивых жалобах мертвого бога,
Коего судьи в решении мудром своем осудили,
И среди славных позорная смерть и железо сразили.

Келльнер и Клеффнер полагают, что "in speciosis" относится к Иисусу и
означает: "во цвете лет"; мне представляется это толкование неправильным;
"in speciosis" здесь противопоставляется "pesima" и относится к слову
"смерть".
В этих стихах бог открыл упорство их неисправимой веры, говоря, что
иудеи больше чтут бога, чем те...
(...На вопрос, заданный Аполлону,-что лучше, бог, то есть Логос, или
закон, Аполлон) ответил стихами, говоря так:
В бога - творца и царя всего сущего, перед которым Небо трепещет и
море, земля и подземное царство, Коего боги боятся; отец - закон для них
высший, Верно и свято евреями благочестивыми чтимый.
Aug., Civ. Dei XIX 23,2
Конечно, кое-кому покажется неожиданным то, что я скажу: боги
провозгласили Христа весьма праведным и вспоминают о нем с большой похвалой;
но они говорят, что христиане осквернены, запятнаны и погрязли в
заблуждении; они применяют к ним много такой брани... А когда спросили, бог
ли Христос, Геката сказала:

Путь бессмертной души, покинувшей тело, ты знаешь.
Если ее отделить от ума, она вечно блуждает.
Благочестивейший муж обладал той душою; а ныне
Чтут ее люди, чья вера совсем на нее не похожа.

Итак, оракул сказал, что он - благочестивейший муж, что душа его, как и
души других праведников, обрела после кончины бессмертие и ее чтут
невежественные христиане.
А на вопрос, почему же он был осужден, богиня ответила оракулом:

Бренное тело всегда поддается жестоким мученьям,
Души же праведников в небесах обретают обитель.

Но тем существам, которым судьбой не дано обрести дары богов и познание
бессмертного Юпитера, та душа (душа Иисуса) дала погрязнуть в заблуждении.
Поэтому-то они ненавистны богам - потому что, поскольку им не дано судьбой
познать бога и получить дары богов, он (Иисус) роковым образом дал им
погрязнуть в заблуждении. Сам же он - праведник и, как все праведники,
поднялся на небо. Поэтому его не надо хулить, а надо сожалеть о безумии
людей, о возникшей из-за него для них серьезной, неотвратимой опасности.
Евсевий, Demonstr. ev. Ill 6,39-7,2 Dindorf
(Что ты можешь считать более заслуживающим доверия, чем признание
автора направленного против нас сочинения, которое он дал в третьей книге
своего произведения "О философии из оракулов",- вот как это место гласит):
Кое-кому покажется парадоксом то, что я намерен сказать. Боги признали
Христа весьма праведным и получившим бессмертие и вспоминают о нем с большой
похвалой... Когда спросили, бог ли Христос, Геката сказала:

Путь бессмертной души, покинувшей тело, ты знаешь.
Если ее отделить от души, она вечно блуждает.
Благочестивейший муж обладал той душою...

Таким образом (оракул) назвал его благочестивейшим и сказал, что душа
его, как и других, после смерти обрела бессмертие, и ей поклоняются
невежественные христиане. А когда спросили, за что его казнили, оракул
ответил:

Бренное тело всегда поддается жестоким мученьям,
Души же праведников в небесах обретают обитель.

(Вслед за этим оракулом он прибавляет): Итак, сам он праведник и, как
все праведники, удалился на небеса; поэтому его не надо хулить, а надо
сожалеть о неразумии людей.
(Ср. также Лактанций, Inst. div. IV 13).
Августин. Civ. Dei XIX 23,4
Есть где-то низшие земные духи, подчиненные власти злых демонов.
Еврейские мудрецы - а к ним принадлежал и тот Иисус, как ты знаешь по
божественным оракулам Аполлона, изложенным выше,- так вот евреи запрещали
верующим сноситься с этими злейшими низшими демонами и держали верующих
вдали от них; они предписывали почитать больше небесных богов, больше всего
бога-отца. Этому и боги наставляют, и мы выше показали, как они убеждают
обратить свою душу к богу и приказывают всюду его почитать. Но невежды,
нечестивые по природе, которым действительно не дано судьбой получить дары
от богов и обрести познание бессмертного Юпитера, не слушают ни богов, ни
божественных людей; всех богов они отвергли, а запрещенных демонов не
ненавидят, а чтут. Бога же они почитают притворно, не делая того, чем
единственно можно выразить поклонение богу. Ведь бог, как отец всего, ни в
чем не нуждается, но для нас благо, если мы его почитаем справедливостью,
целомудрием и другими добродетелями, тем, что мы самую жизнь превращаем в
молитву ему, подражая ему и исследуя его. Ибо исследование очищает, а
подражание вызывает любовь к нему, делает нас богами.

ПРОТИВ ХРИСТИАН. CONTRA CHRISTIANOS

Иероним, Epist. LVII ad Pammachium 9=PL, v. 22, p. 575

(Я на этом останавливаюсь не для того, чтобы обличить евангелистов во
лжи,- это дело нечестивцев, Цельса, Порфирия, Юлиана,- но чтоб уличить моих
противников в невежестве.)
I. Иероним, С от m. in Is., 1.XIV (кИс.LIII 12) = PL, v. 24, р. 513
(Те, кто утверждают, что организационные разногласия между Петром и
Павлом были действительно ссорой и дракой, угождая таким образом
богохульствующему Порфирию...)
I. Иероним, Comm. in en ad Gal., Prologus = PL, v. 26, p. 310-311
(He поняв этого, (Гал., 2) известный батанеот преступный Порфирий в
первой книге своего произведения, направленного против нас, указывает, что
Павел порицал Петра за то, что он неправильным путем распространял
евангелие; этим он хочет заклеймить заблуждение последнего и нахальство
первого, а обоих обвинить в измышлении ложных догматов, поскольку князья
церкви не согласны между собою.) По-видимому, по имени города Батанея в
Сирии, но вместе с тем означает по созвучию также "бодливый".

I. Иероним, Comm. in Matth., 1. I, с. IX = PL, v. 26, р. 56
(В этом месте Порфирий и Юлиан Август обличают либо невежество лживого
рассказчика, либо глупость тех, которые сейчас же последовали за спасителем,
потому что они якобы без размышления пошли за первым показавшимся человеком,
который позвал их.)
III. Евсевий, Hist. е с с 1. VI 19, 4-8 Dindorf
Некоторые, желая, вместо того чтобы отвергнуть жалкие иудейские
писания, найти решение их, обратились к нескладным и несоответствующим
(тексту) толкованиям, которые не столько служат оправданию чужих писаний,
сколько приносят одобрение и похвалу их собственным. Хвастливо заявив, что
ясно сказанное у Моисея представляет собою иносказания, и окружая их
благоговением, как оракулы, полные скрытых тайн, они навязывают свои
толкования, заглушив в своей ереси способность суждения.
Основоположником этого вида нелепости был весьма прославившийся
человек, с которым и я встречался еще в молодости, пользующийся еще и теперь
известностью за оставленные им сочинения,- Ориген; он в большой чести у
учителей этого направления. Он был слушателем Аммония, который больше всех
сделал для успеха философии в наше время. Аммонии (умер приблизительно в 242
г.) - основоположник школы неоплатоников, учитель Плотина; никаких
сочинений, по-видимому, не оставил, так как пропагандировал свое учение, как
Сократ, устно. От этого учителя он получил большую пользу в смысле научной
подготовки, но в отношении правильности выбора жизненного пути он пошел по
направлению, противоположному от него. Аммоний, будучи христианином и
воспитанный в христианской семье, когда стал мыслителем и философом,
вернулся к законному образу жизни; то есть к государственной религии, Ориген
же, будучи эллином и получив эллинское образование, сбился на дерзостное
учение варваров. Отдав ему всего себя и продав ему свои способности ученого,
он в личной жизни жил, как христианин и в беззаконии, а в своих воззрениях
на общественные дела и богословие остался эллинствующим, приспособляя к
эллинским взглядам чуждые им мифы. Он никогда не расставался с Платоном и
хорошо был знаком с сочинениями Нумения, Крония, Аполлофана, Лонгина,
Модерата, Никомаха и прославленных пифагорейцев. Он пользовался также
книгами стоика Херемона и Корнута. Нумений из Апамеи - философ конца II в.;
его философия - смесь пифагореизма и платонизма с явно выраженным дуализмом.
Сохранились отрывки из его сочинений. Его друг Кроний - комментатор Гомера,
которого толковал аллегорически. Аполлофан - софист I в. Кассий Лонгин
(213-273 гг.) - крупный филолог и литературовед, неоплатоники называли его
"ходячим музеем" и "живой библиотекой". Модерат - неопифагореец, вероятно I
в., о его жизни и сочинениях мало известно. Никомах (середина II в.) -
неопифагореец, писал по вопросам музыки и математики. Его "Введение в
арифметику" (метафизическая теория чисел) еще в XII-XIII вв. служило
школьным пособием. Херемон, учитель Нерона, писал по грамматике и истории.
Его "История Египта" - попытка сочетать египетское богословие со стоической
философией. Корнут - стоик I в.; сохранилось его сочинение, содержащее
аллегорическое толкование эллинского учения о богах. Ознакомившись с их
методом объяснения греческих мистерий, он применил его к иудейским писаниям.
IV. Евсевий, Ргаер. ev. 19, 20-21 Dindorf = X. 9, 12 Dindorf =
Феодорит, Graec. aff. cur. II 27 (PG, v. 83, p. 839). В X, 9 приведенная
цитата из Порфирия кончается словами "ассирийской царицы Семирамиды". Текст
в обоих местах у Евсевия полностью совпадает с одним только исключением: в
1, 9 царь Бейрута назван Абибал, в X, 9 - Абелбал. По новейшим
археологическим данным, правильным надо считать чтение "Аибаал". У Феодорита
тоже "Абелбал".
(Упоминает об этом автор направленного против нас произведения в
четвертой книге сочинения о нас, свидетельствуя об этом человеке (то есть о
Санхуниатоне) в следующих словах):
Весьма достоверную историю иудеев, вполне согласующуюся с местами и
именами их, дает Санхуниатон из Берита, получивший записки Гиеромбала, жреца
бога Иево; последний передал свою историю беритскому царю Абибалу, а тот и
его приближенные исследователи истины одобрили ее. Иево - имя бога Яхве
греческие авторы пишут разно: Иаве, Иао и др. У Феодорита здесь - "Иао".
Санхуниатон - Финикийский автор, собравший и истолковавший древнейшее
предание, космогонию и теогонию. Известен он только по тем отрывкам, которые
приводит из него историк Филон из Библоса (родился в 64 году);
исследователи полагают, без достаточного, впрочем, основания, что Филон
выдумал Санхуниатона и издал под его именем свои измышления. Время их падает
на эпоху, предшествующую троянской войне, и приблизительно подходит к эпохе
Моисея, как об этом говорят списки финикийских рыцарей. Санхуниатон,
собравший добросовестно и записавший на финикийском языке всю древнюю
историю на основании официальных памятников и жреческих записей, жил во
времена ассирийской царицы Семирамиды, которая, как пишут, жила или до
троянской войны, или в одно время с ней. Сочинение Санхуниатона перевел на
греческий язык Филон из Библоса. Семирамида - мифическая царица Ниневии, про
которую всякого рода легенды (о ее богатстве и роскоши) сообщает древний
историк Ктесий. Упоминает о ней и Геродот (I, 184).
XII. Иероним, Apol. adv. libr. Rufini, 33= PL, v. 23, р. 455
(Впрочем на основании моего утверждения, что Порфирий много высказал
против этого пророка, (речь идет о библейском пророке Данииле) причем я
сослался на Мефодия, Евсевия и Аполлинария, которые возразили его безумию во
многих тысячах строк,- меня можно обвинить за то, что я в своем небольшом
предисловии не выступил против книг Порфирия.)
XII. Иероним, Cornm. in Dan. II 46= PL, v. 25, р. 504
("Тогда царь Навуходоносор пал на лицо и поклонился Даниилу и велел
принести ему дары и благовонные курения". На это место клевещет Порфирий):
Весьма гордый царь не стал бы поклоняться пленнику, ведь и ликаонцы не
захотели принести жертвы ради великих знамений Павла и Варнавы. Порфирий
имеет в виду текст Деяний апостолов.
XII. Иероним, Comm. in Dan. VII 7= PL, v. 25, р. 530
(Порфирий помещает обоих зверей - Македонского и Римского - в одном
царстве - Македонском и различает в них двоих: под барсом ему угодно
понимать самого Александра, а зверь, отличный от прочих зверей,- четыре
преемника Александра; затем, до Антиоха, по прозванию Епифан, он насчитывает
десять царей, которые были весьма свирепы; а самих царей он помещает не в
одном царстве, напр.: Македонии, Сирии, Азии, Египте, а помещает в один ряд
царей различных царств - для того, очевидно, чтобы сказанное в писании:
"уста, говорящие высокомерно", можно было отнести не к Антихристу, а к
Антиоху.) (Дан., 7:8). Порфирий, по-видимому, опровергал - и вполне
правильно - христианское толкование апокалиптических видений в книге Даниила
как пророчеств об Антихристе. Порфирий правильно полагает, что автор книги
Даниила, живший во второй половине II в. до новой эры, мог иметь в виду
только македонских и сирийских властителей, а отнюдь не римских императоров.
XII Иероним, Comm. in Dan., Praefatio = PL, v. 25, р. 491
(Даниил не только пишет, что Христос придет,- это у него общее с
прочими пророками,- но и указывает время, когда он придет, он называет по
порядку царей, перечисляет годы и предвещает вполне явные знамения.
Порфирий, видя, что все это исполнилось, и не будучи в состоянии отрицать
факты, под давлением исторической истины ударился в клевету и утверждает на
том основании, что деяния кое в чем сходны, будто) то, что говорится об
Антихристе и должно совершиться при конце света, уже совершилось при
Антиохе. (Слова Даниила внушают такое доверие, что даже неверующие считают,
что пророк не говорил зря, а рассказал то, что уже было.) В этом отношении
Порфирий вполне прав: как и вся апокалиптика и "пророческие" книги, автор
книг Даниила дает vaticinium post eventum, то есть, приписав авторство книги
мифическому лицу, жившему якобы при царе Навуходоносоре, он сообщает об
истекших событиях вплоть до своего времени (приблизительно 165 г. до новой
эры) как о событиях будущих, которые пророк "предвидел" и "предсказал".
XII. Иероним, Comm. in Dan. XI 44-45= PL, v. 25, р. 573
(И в этом месте Порфирий несет какой-то невероятный вздор об Антиохе):
Сражаясь против египтян и проникши в Ливию и Эфиопию, он услышит, что против
него затеваются бои с севера и востока; он поэтому возвратится, сломит
сопротивление арадийцев и произведет опустошения на морском берегу в
финикийской провинции. Немедленно он выступит против армянского царя
Артаксия, который двинется с востока и, перебив значительную часть его
войска, раскинет свою палатку в местности Апедно, которая расположена между
двумя широчайшими реками - Тигром и Евфратом... "И дойдет до вершины той
горы" в провинции Элимаиде, составляющей крайнюю восточную область Персии.
Там, желая разграбить храм Дианы, владевший неисчислимыми богатствами
приношений, он был обращен в бегство варварами, относившимися к этому
святилищу с редким благоговением, и умер с горя в персидском городе Табес.
Этот отрывок, который Иероним передает, по-видимому, буквально, показывает,
что Порфирий, основательно комментируя книгу Даниила, старается перевести
сумбурные "видения" автора на язык исторических фактов.
XII Иероним, Comm. inIs., 1. IX (к И с. XXX 2) = PL, v. 24, р. 339
(Сила фараона здесь выражена словом maoz, так же как в конце видения
Даниила, (Дан., 11:38) mauzim мы должны понимать не, как болтает Порфирий),
"бог селения Модин", (а - "могучий", "сильный" бог).
XIII. Иероним, Comm. in Mallh., 1. IV = PL, v. 26, р. 178
(К XXIV, 16. По поводу этого места, то есть "о мерзости запустения", о
которой говорит пророк Даниил как о находящейся в святом месте, много
богохульствовал Порфирий в тринадцатой книге своего сочинения против нас;
ему ответил Евсевий, епископ Кесарейский, в трех томах -восемнадцатом,
девятнадцатом и двадцатом. Аполлинарий тоже написал обширный труд.)
Иероним, Hebr. Quaest. in Genesim (к I 10) = PL, v. 23, р. 939
(Напрасно Порфирий клевещет на евангелистов, что они, желая создать у
неосведомленных людей представление о чуде, когда господь ходил по морю,
назвали Генисаретское озеро морем.)
Иероним, adv. Pelag. II 17 = PL, v. 23, р. 553
(Ев. Иоанна 7: 10 гласит: "Но когда пришли братья Его, тогда и Он
пришел на праздник, не явно, а как бы тайно", а раньше он сказал, что не
пойдет (VII, 8). Сказал, что не пойдет, и сделал то, что раньше отрицал.
Порфирий ругает его за непостоянство и обвиняет в изменчивости.)
Иероним, Comm. in Dan. 11= PL, v. 25, p. 495
(Порфирий, не зная этого, (Порфирий полагает, что в Евангелии от Матфея
(1:11-12) пропущено после Иоакима одно звено в родословной Иисуса) сочиняет
клевету против церкви, обнаруживая свое невежество в своих попытках доказать
лживость евангелиста Матфея.)
Евсевий, Praep. ev. V1, 10 Dindorf = Феодорит, Graec. aff. cur. XII 179
(PG, v. 83, p. 1151)
Ныне удивляются, почему, когда в течение стольких лет постигла город
болезнь, не видно еще пришествия Асклепия и других богов. Потому что, когда
почитают Иисуса, никто не чувствует никакой общественной пользы от богов.
Августин, Civ. Dei X28
(Невежество и многие вытекающие из него пороки никакими таинствами
очистить нельзя, а только посредством разума отца (patrikos nous), который
знает отцовскую волю. Но Христос не есть этот разум. Разум божий не стал бы
рождаться из чрева женщины, не снес бы позорной казни.)
Феодорит, Graec. aff. cur. 16=PG, v. 83, р. 793
(...варвары узнали об истинном боге не только в Египте от египтян, но и
от евреев. Об этом говорит и беотиец Плутарх, об этом учил и Порфирий,
бесновавшийся против истины.)
Виламовиц-Меллендорф думает, что отрывок из антихристианского
произведения мы имеем, кроме того, у Евсевия Praep. ev. 4. Правильно
отмечая, что корявая конструкция фразы у Евсевия в этом месте
свидетельствует о включении им в свое изложение чужой речи, Виламовиц
пытается сконструировать примерно такую цитату: "В качестве кого христиане
пришли к своему учению - в качестве эллинов или варваров (третьего ведь
нет)? Что у них за программа и образ жизни (об их проповеди я не говорю -
она для всех ясна)? Ведь мы видим, что они и по-эллински не мыслят, и
варварского учения не придерживаются...
Они - нечестивые безбожники, отвергнувшие отечественных богов,
благодаря которым держится всякий народ и всякое государство... Какое
оправдание возможно для тех, кто отвернулся от богов, которых почитают от
века эллины и варвары по городам и весям, цари, законодатели, философы,
совершающие в их честь жертвоприношения, процессии и таинства, а для себя
отобрали то нечестивое и безбожное, что есть в людях?" и так далее
Аргументация Виламовица, доказывающего, что здесь не просто изложение
обычного довода против христианства, а буквальная цитата, звучит
убедительно. Но что касается Порфирия как автора приведенной цитаты, то
здесь знаменитый филолог руководствуется исключительно своей интуицией и
никаких конкретных положительных доводов не приводит. Поэтому нет основания
включить эту цитату (даже если это действительно цитата) в число отрывков из
книги Порфирия: См. U. von WiIamowitz-Mollendorf - Ein Bruchstusk aus des
Schrift des Porphyrius gegen die Christen. "Zeitschr. fur Neutest. Wiss." I,
1900, с. 101 ff.
В 408 г. Августин написал в виде письма к пресвитеру Деограциасу ответ
на 6 "вопросов", задаваемых язычниками (Sex questlones contra paganos
expositae). Послание построено таким образом, что сначала излагается
"вопрос" или возражение язычника, а затем дается опровержение, 5-й и 6-й
вопросы не принадлежат Порфирию, об этом прямо говорит Августин (с. 28, 30),
но в вопросах 2-м и 4-м Августин прямо ссылается на Порфирия, от которого
исходят, по-видимому, и вопросы 1-й и 3-й (qui eas ex Porphyrio proposuit с.
28). Однако вряд ли все вопросы представляют собою буквальные цитаты из
книги Порфирия.
Августин, е р. 102 (49), с. 2. Вопрос первый
Некоторых беспокоит и они допытываются, какое из двух воскресений
соответствует обещанному верующим - воскресение Христа или Лазаря. Если,
говорят они,- Христа, то как может воскресение того, кто родился без всякого
семени, походить на воскресение рожденных от семени? Если же утверждать, что
воскресение Лазаря соответствует, то и это, по-видимому, нескладно
получается. Ведь воскресение Лазаря произошло при еще не разложившемся теле
(Ин., 11: 43), тогда как наше воскресение произойдет через много веков,
когда тело распадется. Далее, если после воскресения будет блаженное
состояние, когда тело не будет знать повреждений, не будет нужды в голоде,
то что означает, что Христос ел и показал своираны? После воскресения. Если
он сделал это (притворно) ради неверующего, (апостола Фомы, прозванного
"неверующим") то он совершил обман. Если же он показал то, что есть на самом
деле, то, значит, после воскресения возможны еще раны?
Августин, I.c., с. 28. Вопрос второй
Если Христос называет себя путем ко спасению, благодатью и истиной,
если только в себе одном полагает возможность возврата для душ, в него
верующих,- то что же делали люди столько веков до Христа? Уж не стану
говорить о временах, предшествующих основанию царства в Лациуме; допустим,
что человечество существует только со времен Лациума. Согласно римской
традиции, основанием римской державы послужило образование царства в
Лациуме, где главным городом была Альба-Лонга. Так ведь в самом этом Лациуме
богов почитали еще до основания Альбы. В Альбе также была религия и храмовые
обряды. Немалое число столетий сам Рим просуществовал в течение долгих веков
без христианского закона. Что же сталось со столь неисчислимыми душами,
которые все были безгрешны,- ведь тот, в кого можно было уверовать, не
удостоил еще людей своим пришествием? Весь мир и сам Рим блистали обрядами и
храмами. Почему же так называемый спаситель в течение стольких веков
скрывался? Пусть не говорят, что о роде человеческом имел попечение Ветхий
завет иудеев; ведь иудейский закон появился гораздо позже и действовал в
небольшой области Сирии; лишь впоследствии он проник в пределы Италии, но
это было уже после цезаря Гая (Калигулы) или, во всяком случае, в его
правление. Что же, в таком случае, сталось с римскими или латинскими душами,
которые лишены были милости еще не явившегося Христа до эпохи цезарей?
Августин, I.c., с. 16. Вопрос третий
Они осуждают богослужебные обряды, жертвы, курения и прочее,
применяющееся в храмовом культе, а ведь этот самый культ создан ими или
богом, которого они почитают, в самые древние времена; бог, по их
представлениям, нуждался даже в первинках!
Августин, 1. с., с. 22. Вопрос четвертый
Христос угрожает тем, кто в него не верует, вечными муками, а в другом
месте он говорит: "Какой мерой мерите, и вам будут мерить" (Мф., 7: 2).
Довольно смешно и противоречиво. Ибо, если он намерен наказать в меру, а
всякая мера ограничена пределом времени, то какой смысл имеют угрозы вечными
муками?
С 1876 г. к сохранившимся отрывкам из книги Порфирия прибавился
значительный по объему и содержанию материал, заключенный в апологетическом
труде Макария Магнета "Apokritikos". Интересна судьба этой книги. В XVI в.
иезуит Франциск Турриснус цитировал рукопись Макария, находившуюся в
венецианской библиотеке; но впоследствии рукопись пропала. В 1867 г. француз
Блондель обнаружил другую рукопись книги Макария у хранителя афинской
библиотеки Апостолидеса. Блондель тщательно скопировал рукопись и стал
подготовлять книгу Макария для печати, но умер, не успев довести дело до
конца. Издана была книга лишь в 1876 г. другом Блонделя Фукаром. Когда после
смерти Апостолидеса вдова захотела продать рукопись, ее в бумагах покойного
не оказалось; не нашли ее также ни в делах Блонделя, ни в афинской
библиотеке, и где она сейчас находится,- неизвестно. Но печатное издание
сделано Блонделем и Фукаром настолько тщательно и добросовестно (Блондель
сохранил даже имевшиеся в рукописи явные описки и орфографические ошибки),
что пропажа рукописи существенного значения не имеет.
От труда Макария, состоявшего из 5 книг, сохранились только кн. II (без
первых 6 глав), III и IV. Автор построил свою книгу в виде диспута, который
в течение 5 дней ведут между собою язычник и христианин в присутствии
многочисленной аудитории, причем язычник ставит ряд вопросов, вернее -
выдвигает ряд возражений, на которые потом Макарий отвечает (пример этого мы
видели в послании Августина к Деограциасу). Совершенно очевидно, что
quaestiones язычника Макарий заимствовал из книги, направленной против
христиан, так как сам он не мог их выдумать в столь развитом виде и в столь
резком тоне. Там, где Макарий пишет сам, то есть в своих ответах, он
значительно слабее во всех отношениях, чем его мнимый противник. Что автором
антихристианского сочинения, которым воспользовался Макарий, был - прямо или
посредственно - Порфирий, сомнений нет. К тем весьма веским аргументам в
пользу этого мнения, которые приводит Гарнак, мы считаем необходимым
присоединить еще и тот довод, что, как это совершенно очевидно при чтении
Макария, книга, которой он пользовался, была значительна по объему,
содержала подробную критику христианского учения и автор ее, несомненно,
хорошо знал Библию, греческую литературу и эллинскую философию; между тем,
если бы существовала когда-либо другая книга против христиан, столь же
солидная, как и труд Порфирия, то совершенно невозможно, чтоб даже имя ее
автора не сохранилось.
Другое дело, пользовался ли Макарий трудом Порфирия непосредственно или
из вторых рук. Последнее более правдоподобно, так как сам Макарий,
по-видимому, не знал, что имеет дело именно с Порфирием. Из многочисленных
высказываний Евсевия, Иеронима и Августина мы знаем, что Порфирий имел много
последователей, что наиболее меткие его аргументы ходили по рукам и, без
сомнения, в обращении находились более или менее обширные выдержки из его
книг против христиан. Такой сокращенный Порфирий был, надо полагать, в
распоряжении Макария.
Книга Макария была написана в конце IV в.; автор ее, вероятно,
тождествен с епископом Макарием из Магнезии, участником Эфесского собора 403
г.
Приводимые отрывки переведены с греческого текста, опубликованного Ад.
Гарнаком: Harnack Ad. Die im Apocriticus des Macarius Magnes enthaltene
Streitschrift. Texte u. Untersuchungen В XXXVII, H. 4, Leipzig, 1911.

КНИГА ПЕРВАЯ

Кн. I потеряна. Никифор I, патриарх константинопольский (806-815),
цитирует гл. 6 книги I в своем "Antirrhetica"; из цитаты видно, что Порфирий
подвергает критике сообщение ев. Матфея (9:20 сл.) о кровоточащей женщине.

КНИГА ВТОРАЯ

Главы 1-6, содержавшие вопросы противника, отсутствуют. Из ответов
Макария (гл. 7-11) видно, что противник выдвигал следующие аргументы:
1) Мф., 10:34 сл.- "не мир пришел Я принести, но меч" и так далее
Порфирий находит меч неподходящим оружием для пропаганды веры.
2) Мф., 12:48 - 49 - "Кто Матерь Моя? и кто братья Мои?" и так далее. В
чем в точности заключалось возражение Порфирия, нельзя установить; возможно,
что он критиковал это место с той же точки зрения, что и Цельс.
3-4) М.к., 10:18-"никто не благ, как только один Бог". Лк., 6:45 -
"добрый человек из доброго сокровища сердца своего выносит доброе".
Порфирий, по-видимому, указал на противоречивость этих положений.
5) Мф., 17:15-"господи! помилуй сына моего; он в новолуния беснуется"
(по-гречески - seleniazetai, от слова selene-луна); Порфирий отсюда
заключил, что христиане считают луну причиной бесноватости.
6) Ин., 5:31 - "если Я свидетельствую Сам о Себе, то свидетельство Мое
не есть истинно"; отсюда Порфирий заключил, что Иисус сам свидетельствует о
ложности показаний о нем.
Гл. 12. Евангелисты - выдумщики, а не историки деяний Иисуса. Все они
написали отчеты о страстях, не согласующиеся между собою, а совершенно
разноречивые. Один рассказывает, что распятому некто поднес губку,
напитанную уксусом (это-Марк), (Мк., 15:36; слова "это-Марк" отсутствуют в
тексте, но, как видно из дальнейшего, эта вставка необходима) другой
рассказывает иначе: "Пришедши, говорит, на место, называемое Голгофа, дали
ему пить вино, смешанное с желчью; и, отведав, не хотел пить" и вслед за
тем: "А около девятого часа возопил Иисус громким голосом: элоим, элоим,
лема савахтани, то есть - Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?" Это
- Матфей. Мф., 27:34, 46; в русском тексте вместо "вино" читают "уксус";
вместо "элоим" в каноническом тексте читаем "эли". Другой говорит: "Тут
стоял сосуд, полный уксуса, и вот, привязав сосуд, полный уксуса, к иссопу,
(в каноническом тексте Евангелия от Иоанна (19:29) сказано:
"напоив уксусом губку и наложив на иссоп") поднесли к устам его. Когда
же Иисус вкусил уксуса, он сказал: "Свершилось" и, наклонив голову, испустил
дух". Это Иоанн. Другой рассказывает:
"И, возгласив громким голосом, сказал: "Отче! в руки Твои предаю дух
Мой". Лк, 23:46. Это, оказывается, Лука. Из этого блеклого и противоречивого
рассказа можно сделать вывод, что речь идет не об одном, а о нескольких
пострадавших. В самом деле, если один говорит: "В руки Твои предаю дух мой",
другой: "Свершилось", третий:
"Боже Мой, Боже Мой, для чего Ты Меня оставил?", а другой: "Бог, Бог
Мой, для чего Ты Меня поносишь?", то очевидно, что это противоречивое
повествование относится к нескольким распятым либо к одному, но столь тяжко
боровшемуся со смертью, что не мог дать присутствующим ясного представления
о своем страдании. В каноническом тексте Евангелия от Матфея этой фразы нет,
но она имеется в некоторых рукописях. Если же евангелисты, не будучи в
состоянии рассказать правду о способе его смерти, сочинили поэму об этом, то
и обо всем остальном они не могли сообщить ничего достоверного.
13. А что они насчет всех обстоятельств его смерти высказали только
догадки, доказывается и из другой главы; в самом деле, Иоанн пишет: "Но,
придя к Иисусу, как увидели Его уже умершим, не перебили у Него голеней, но
один из воинов копьем пронзил Ему ребра, и тотчас истекла кровь и вода".
(Ин., 19:33-34) Это говорит только Иоанн, а из прочих никто. Поэтому он
хочет сам быть для себя свидетелем; он говорит: "И видевший
засвидетельствовал, и истинно свидетельство его"; (Ин., 19:35) это, на мой
взгляд, заявление пустослова, ибо как может быть истинным свидетельство,
если то, к чему оно относится, не имело места? Свидетельствовать можно о
том, что есть, а о том, чего нет, как можно дать показание?
14. Есть и другой рассказ, который может изобличить беспочвенность
этого учения,- рассказ о его воскресении, о котором болтают. Чего ради Иисус
после страстей своих и, как вы говорите, воскресения своего не явился
Пилату, казнившему его, хотя и заявившему, что тот ничего не совершил
достойного смерти, или Ироду, царю иудейскому, или первосвященнику
иудейскому, или сразу многим достойным доверия лицам, особенно римскому
сенату и народу, чтобы они прониклись удивлением перед его деяниями и не
стали общим приговором осуждать на смерть его последователей за
нечестивость? А между тем он является Марии Магдалине, простой женщине,
которая прибыла из какой-то весьма жалкой деревушки и была некогда одержима
семью демонами, а с нею - другой Марии, тоже совершенно ничтожной
деревенской женщине, и нескольким другим не очень приметным людям; а ведь
Матфей говорит, что Иисус предвещал иудейскому первосвященнику, говоря:
"Отныне узрите Сына Человеческого, сидящего одесную силы и грядущего на
облаках небесных" (Мф., 26:64). Если б он явился людям значительным, то
через них все уверовали бы, и ни один судья не стал бы наказывать их, как
измышляющих диковинные сказки; а ведь ни богу, ни разумному человеку не
должно быть приятно, чтобы многие из-за него подвергались наихудшим
наказаниям.
15. Если кто прочтет и следующий написанный в евангелии вздор, он
вполне узнает, что там сказано нечто чудовищное, там, где говорится: "Ныне
суд миру сему;
ныне князь мира сего изгнан будет вон" (Ин" 12:31). В самом деле, скажи
мне, ради бога, что это за суд тогда свершился и что это за князь мира сего?
Если вы скажете - император, то он ведь не единый владыка, в мире много
властителей,- да и он не был изгнан. Если же вы скажете, что речь идет о
некоем умопостигаемом, бестелесном, то такого нельзя изгнать вон; ибо куда
можно выгнать того, кто является властителем мира? Если бы вы сказали, что
есть где-то другой мир, куда князь будет изгнан, то это еще было бы для нас
правдоподобным рассказом. Но раз нет другого - ведь невозможно, чтобы
существовали два мира,- то куда будет изгнан князь, если не в тот же мир,
где он находится? Но как может кто-либо быть изгнан туда, где он находится?
Не так ли, как глиняный сосуд, который, если его разбить, выбрасывает свое
содержимое? Однако ведь не в пустое пространство, но в другое тело - в
воздух ли, в землю или во что-нибудь другое. Итак, если бы подобным образом
- что невозможно - мир разбился и его содержимое было выброшено вовне,
каково же то внешнее пространство, куда оно будет выброшено? Какова
особенность этого пространства, какова его высота, глубина, длина, ширина?
Ведь только обладая этим, если оно все это имеет, оно является миром. А
какова причина изгнания князя, как чуждого миру? И как это он, будучи чужим,
Мог обладать властью? Далее, как его изгоняют - добровольно или насильно?
Очевидно, насильно; это явствует из способа выражения: изгоняемое изгоняется
против воли. А ведь несправедливость совершает тот, кто творит насилие, а не
тот, кто терпит насилие! Такую нелепость евангелий можно преподносить бабам,
а не мужчинам. Если бы мы хотели подробнее исследовать подобные
(евангельские россказни), мы бы нашли тысячи нелепых рассказов, не
содержащих ни одной крупицы разума.
16. Давай послушаем и ту речь к иудеям во время праздника кущей,
которая гласит так: "Вы не можете слышать слова Моего. Ваш отец диавол; и вы
хотите исполнять похоти отца вашего" (Ин., 8:43-44). Что же это за дьявол -
отец иудеев? Разъясни нам это. А те, кто исполняют "похоти" отца, поступают
порядочно, подчиняясь мнению отца и выказывая ему почтение. Если же отец
дурной, то не следует винить в этом зле детей. Кто же этот отец, чьи похоти
они исполняли и потому не слушали Христа? В то время как иудеи говорят:
"Одного отца имеем - бога", Иисус отменяет это утверждение, говоря: "Ваш
отец - диавол", то есть вы происходите от дьявола. Итак, кто же он, этот
дьявол, где он и кого он оклеветал, что получил это прозвище? Первоначальное
значение греческого слова diabolos - "клеветник"; мы поэтому в дальнейшем до
конца главы вместо "дьявол" переводим "клеветник", иначе все возражения
Порфирия будут непонятны. По-видимому, это не основное его имя и он получил
его по какому-то поводу. Расследуем надлежащим образом, что можно здесь
узнать. Если он называется клеветником за клевету, то перед кем он совершил
этот предосудительный поступок? Придется признать и в данном случае того,
кто приемлет клевету, легкомысленным, а сильнее всего обиженным
оклеветанного. Мы увидим, что совершившим несправедливость является отнюдь
не клеветник, но давший повод к клевете. Ведь тот, кто ночью положил на
дороге столб, подлежит ответственности, а не тот, кто наткнулся на него и
упал; обвинение падает на того, кто водрузил столб; точно так же тот, кто
дал повод к клевете, сам больше виноват, а не тот, кто ее подносит и кто ее
подхватывает. Вот что еще скажи: клевещущий одержим страстями или
бесстрастен? Если он бесстрастен, он не стал бы клеветать; если же он
одержим страстями, он заслуживает снисхождения. Ведь никого не судят как
преступника, если он страдает от физических болезней, напротив - все его
жалеют как страдальца.

КНИГА ТРЕТЬЯ

1. Как это Иисус дал себя распять с позором? Почему Христос, когда его
привели к первосвященнику и к прокуратору, ничего не сказал, что было бы
достойно мудрого и божественного человека, нечто такое, что могло бы
просветить судью и присутствующих и исправить их, а позволил, чтоб его били
тростью, чтоб на него плевали и увенчали его терниями. Почему он не
поступил, как Аполлоний, который, произнесши смелую речь перед императором
Домицианом, исчез из дворца и через несколько часов открыто показался всем в
городе Дикеархии, называющемся теперь Путеоли? В жизнеописании легендарного
греческого философа и чудотворца Аполлония Тианского рассказывается, что,
когда Домициан вызвал его на суд по обвинению в колдовстве, он произнес
смелую защитительную речь и исчез чудесным образом из зала суда
(Филострат).А если уж Христос должен был пострадать по предписанию бога, то
ему следовало подчиниться наказанию, но претерпеть страдания, по крайней
мере, после яркой, свободной речи:
ему следовало произнести перед судьей Пилатом серьезные, мудрые слова,
а не подвергнуться поношениям, как первый встречный из подонков общества.
2. Как понимать: "Если возможно, да минет меня чаша"?
Право, полны неясности, проникнуты невежеством и те слова, которые
Иисус сказал своим ученикам: "Не бойтесь убивающих тело" (Мф., 10:28); а сам
он в смертной тревоге в ожидании страшного не спал, в молитве просил, чтоб
миновало его страдание, а ученикам сказал: "Бодрствуйте и молитесь, чтобы не
впасть в искушение" (Мк" 14:38). Эти речи недостойны сына божьего и даже
(просто) мудрого человека, презирающего смерть.
3. Как понимать: "Если бы верили Моисею, то поверили бы и мне"?
Верхом неясности мне представляется также сказанное в евангелии: "Если
бы вы верили Моисею, то поверили бы и Мне, потому что он писал о Мне" (Ин.,
5:46), а между тем от Моисея ничего не сохранилось, ибо все его
произведения, говорят, сгорели вместе с храмом, а то, что написано под
именем Моисея, написано через 1180 лет после смерти Моисея Ездрой и его
людьми. А если бы даже допустить, что это сочинения Моисея, то нельзя
доказать, что где-нибудь Христос назван богом, или богом-словом, или
демиургом. Вообще, кто говорил о распятии Христа?
4. Что это за рассказ о свиньях и бесах? Если же, желая поговорить и о
том повествовании,- ...то, что там сказано, представляется действительно
ловким враньем, так как Матфей говорит, что два беса вышли из могил
навстречу Иисусу, затем, испугавшись Христа, вошли в свиней и многих убили;
а Марк, не задумываясь, присочинил колоссальное число свиней. Вот как он
пишет (Мк., 5:8-13; текст здесь сильно расходится с каноническим
как по изложению, так и по строению фраз и грамматическим формам): "Он
сказал ему: выйди, дух нечистый, из сего человека. И спросили его: как твое
имя? И тот ответил... потому что много... И просил его, чтобы он не выслал
его вон из страны. Находилось же там пасущееся стадо свиней; и просили его
бесы, чтобы он позволил им войти в свиней. И низринулись со скалы в море
около 2000 и утонули, а пастухи бежали". Какая сказка, какой вздор, какая
воистину чрезмерно смехотворная выдумка! Двухтысячное стадо свиней побежало
в море и погибло, утонув! Как можно, слушая, как бесы просят, чтоб их не
отправили в бездну, а Христос затем по их просьбе не отправил их, а наслал
их на свиней,- как можно не воскликнуть: фу, какое невежество! фу, какое
комическое заблуждение - внять просьбе духов-убийц, причиняющих большой вред
миру, и позволить им то, чего они хотели! А хотели эти бесы веселиться в
жизни и неустанно превращать мир в забаву; они хотели смешать землю и море и
превратить вселенную в печальное зрелище; они хотели потрясти стихии в их
основах и привести к гибели мироздание. Поэтому этих умысливших зло против
человека, этих архизлодеев следовало бросить в ту самую пропасть, которой
они страшились, а не, разжалобившись их мольбами, позволить им натворить
другую беду. Ибо, если это действительно правда, а не, как мы доказываем,
выдумка, то рассказ этот уличает Христа в большом грехе - что он, изгнав
бесов из одного человека, наслал их на бессловесных свиней, напугал всякими
страхами пастухов, заставил их бежать в смятении, без памяти и навести ужас
на город слухами о происшедшем. А ведь следовало загладить вред, причиненный
не одному, двум, трем или тридцати людям, а всем людям, тем более что,
согласно свидетельствам о нем, Христос ради этого и явился в мир. А просто
одного освободить от невидимых оков, чтоб незаметно наложить их на других,
или благополучно избавить кое-кого от страхов, чтоб ввергнуть в страх
других,- это нелепо; ибо это правильно будет назвать не исправлением зла, а
злодеянием. Далее, тот, кто удовлетворяет просьбу врагов поселиться и жить в
другой местности, поступает подобно царю, который, не будучи в состоянии
изгнать варваров из всей страны, переводит их на жительство из одного места
в другое и, освобождая от бедствия одну область, отдает другую во власть
бедствия. Если, следовательно, и Христос подобным образом, не будучи в
состоянии тогда прогнать беса из пределов области, направил его в стадо
свиней, то это поистине чудовищно и может осквернить слух; но вместе с тем
это вызывает и дурное подозрение. Всякий здравомыслящий человек, услыхав об
этом и сразу оценив этот рассказ, вынес бы свой приговор об этом деле в
таком смысле: если он освобождает от зла не всю поднебесную, но прогоняет
вредоносные силы в разные страны и о некоторых печется, а о других не
заботится, то бежать к нему и искать у него спасения - дело неверное; ибо
спасенный огорчается судьбой неспасенного, а неспасенный винит спасенного.
Поэтому, на мой взгляд, изложение этой истории - выдумка. Если же это не
выдумка, а близко к истине, то здесь есть над чем посмеяться любителю.
Исследуем вот хотя бы следующее: как это в стране иудейской паслось тогда
такое множество свиней - самых грязных животных, издавна ненавидимых
иудеями, и как это все эти свиньи утонули при наличии не глубокого моря, а
озера? Но в этом предоставим разбираться младенцам!
5. Что значит: "легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем
богатому в царство божие"? Приводимые здесь и ниже выдержки из Библии не
всегда соответствуют русскому синодальному переводу.
Разберем еще одно речение, еще более нелепое, а именно: "Удобнее
верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем богатому в Царство Божие". (Мф.,
19:24) Таким образом, если какой-нибудь богач, воздерживавшийся в жизни от
грехов - убийства, воровства, прелюбодеяния, отравлений, клятвопреступления,
осквернения могил, порока святотатства, не может войти в так называемое
царство небесное, то какая польза праведнику от его праведности, если он
случайно богат? С другой стороны, что препятствует беднякам совершать всякие
нечестивые преступления? Ведь (по-вашему) не добродетель открывает человеку
небеса, а бедность и материальная нужда; ибо если богатство запирает небо
перед богатым, то на основании принципа противоположности бедность вводит в
него бедных. Естественно, что человек, воспринявший это учение, ни во что не
будет ставить добродетель и будет неуклонно стремиться только к бедности и к
самому позорному, раз бедность способна спасти бедного, а богатство
закрывает перед богатым чистую обитель. Мне поэтому думается, что эти слова
исходят не от Христа, если он вообще преподал образец истины, а от наших
бедняков, желавших путем такой болтовни отнять имущество богатых.
Действительно, совсем недавно, всего только вчера, они читали перед
благообразными женщинами: "Продай свое имущество и отдай нищим и будешь
иметь сокровище на небесах" (Мф., 19:21) и убедили их раздать бедным имения,
которыми они владели, и имущество, а самим, впав в нужду, побираться,
перейти от независимости к низкому попрошайничеству, сменить благосостояние
на жалостливое лицо и в конце концов быть вынужденными скитаться при домах
имущих. А ведь это первая, вернее, последняя обида и несчастье - под
предлогом благочестия лишиться имущества и под давлением нужды желать
чужого. Поэтому это изречение кажется мне исходящим от унылой женщины.
6. Что значит: "около же четвертой стражи ночи он пошел по морю"? Мк"
6:48.
Давай раскроем и тот евангельский текст, который и вообще написан
смехотворно, особенно же смехотворно повествование, что, когда Иисус после
трапезы послал вперед своих учеников плыть по морю, он явился к ним в
четвертую ночную стражу, когда они бедствовали от сильной бури, так как всю
ночь боролись с яростью волн (а четвертая ночная стража, это - десятый час
ночи, после которой остается еще три часа). Так вот те, кто правильно
сообщают об этой местности, говорят, что там нет моря, а небольшое
образовавшееся из реки озеро под горою в направлении Галилеи у города
Тивериады; даже на маленьком челноке легко переплыть его не больше чем в два
часа, и ни волнение, ни буря на нем не могут разыграться. Итак, Марк выходит
далеко за пределы истины, когда пишет весьма нелепым образом этот рассказ о
том, что, когда прошло десять часов, Иисус в десятый час, то есть в
четвертую ночную стражу, явился и нашел своих учеников приплывающими по
луже. Далее, он называет ее морем, и не просто морем, но бурным,
свирепствующим, яростно бушующим в смятении волн, чтоб затем вывести Иисуса
как свершившего какое-то великое чудо тем, что укротил сильную,
необыкновенную бурю и спас учеников, находившихся на краю гибели, от бездны
и моря. По таким детским россказням мы видим, что евангелие - ловкая
комедия. Мы разберем каждый рассказ подробнее.
7. Что значит: "нищих всегда имеете, а меня не всегда имеете"?
Сейчас, нашедши другое несообразное словечко, сказанное Христом
ученикам своим, мы решили и его не обойти молчанием; он говорит: "Нищих
всегда имеете, меня же не всегда". Поводом для этого заявления послужило
следующее: некая женщина, принесши сосуд с миром, вылила его на его голову,
а когда ученики увидели это и стали порицать неуместность этого поступка, он
сказал: "Что смущаете женщину? она доброе дело сделала для Меня: ибо нищих
всегда имеете с собою, а Меня не всегда имеете". Мф., 26:10-11.
Те немало роптали, что лучше не продали миро за большую цену и не
роздали нищим на пропитание; за эти неуместные якобы речи он и произнес эту
глупую фразу, сказав, что не всегда будет с ними, а ведь он в другом месте
уверял их и говорил: "Я буду с вами до скончания века". Мф., 28:20; в
каноническом тексте вместо "я буду с вами": "я с вами". Но, когда он
обиделся за миро, он стал отрицать, что будет всегда с ними.
15. Много разговоров вызвало речение учителя, которое гласит: "Если не
будете есть плоти моей и пить крови моей, то не будете иметь жизни в себе".
Ин., 6:53; в каноническом тексте вместо "плоти моей": "плоти сына
человеческого". Это уже действительно не зверство и не нелепость, но нелепее
всякой нелепости и более дико, чем любое зверство,- вкушать человеческое
мясо, пить кровь единоплеменника и единокровного и, поступая так, иметь
жизнь вечную! Какую, скажи мне, чудовищную дикость вы вводите в жизнь, делая
это? Какое другое вы можете совершить новое преступление, более проклятое,
чем эта гнусность? Ухо не переносит - не говоря уже о самом этом деянии,- но
даже речи об этом новом, неслыханном мерзостном деле;
даже фантазии эриний не внушили живущим в изгнании такого бреда, даже
жители Потидеи, если бы их не истощил нечеловеческий голод, не пошли бы на
это. Было когда-то такое тиестово пиршество из-за братской вражды: фракиец
Тереи невольно насытился такой пищей; Гарпаг, обманутый Астиагом, поел мяса
любимейшего (сына); но все они невольно подчинились этой мерзости. Эринии -
в греческой мифологии женские божества, демоны мести, преследующие убийц и
внушающие им бред и страшные видения. По преданию, во время осады Потидеи
(431-429 гг. до новой эры) жители города вынуждены были прибегнуть к
людоедству. Согласно греческому мифу, жена фракийского царя Терея из
ревности убила его сына Итиса и мясо подала Терею к обеду. Греческий историк
Геродот рассказывает (I, 119), что персидский царь Астиаг, желая наказать
своего приближенного Гарпага, велел убить его сына, мясо сварить, и во время
пира "Гарпагу подали мясо его родного сына, кроме головы, ручных и ножных
пальцев, которые лежали отдельно в закрытой корзине. Когда, казалось, Гарпаг
насытился, Астиаг спросил, доволен ли он яством; тот отвечал, что очень
доволен. Тогда слуги поднесли Гарпагу прикрытую голову ,его сына, руки и
ноги, предлагая открыть корзину. Гарпаг последовал приглашению и, открыв
корзину, увидел останки своего дитяти..." Фтейрофаги - пожиратели вшей - и
ризофаги - травоядные люди - плоды фантазии невежественных древних
географов. Никто, конечно, живя в мирной обстановке, не устраивает в жизни
подобной трапезы; ни один учитель не преподал ученику такого мерзкого
учения. Если ты в своих исторических изысканиях обратишься к скифам или
доберешься до долговечных эфиопов, если ты объедешь вокруг океана, ты
найдешь фтейрофагов и ризофагов, услышишь о людях, питающихся гадами и
мышами, но от человеческого мяса всюду воздерживаются. Что же означает та
фраза? Если она в аллегорическом смысле даже содержит что-то более
таинственное и ценное, то запах этого изречения, проникая как-то внутрь,
оскверняет самую душу, возмущая ее чувством отвращения, портит весь смысл
тайны, настраивая человека так, что у него в глазах темнеет от такого удара.
Даже природа неразумных тварей не терпит этого даже ввиду неумолимого,
невыносимого голода: собака не ест мяса собаки, и ни одно другое животное не
ест никогда мяса того же вида. Многие другие из учителей возвещают странные
вещи, но никто из учителей не придумал более неслыханную трагическую выдумку
- ни историк, ни философ, ни из варваров, ни из древних эллинов. Посмотрите
же, во имя чего вы рассудку вопреки увещеваете легковерных людей примкнуть к
вам! Посмотрите, какой порок вторгся не только в селения, но и в города! Вот
почему, я думаю, ни Лука, ни Матфей этого не написали, признав это изречение
неприличным, странным, режущим слух, никак не совместимым с культурной
жизнью. Да и ты сам, прочтя это место, не был бы доволен, как и всякий
другой, получивший свободное образование.
16. Разбери также подробно ту главу, где говорится:
"Уверовавших же будут сопровождать сии знамения: возложат руки на
больных, и они будут здоровы; и, если выпьют смертоносный яд, не повредит
им". Сравните Мк., 16:17-18. Цитата отличается от канонического текста
расположением фраз. Таким образом, следовало бы, чтобы выборные
представители духовенства, особенно домогающиеся епископства или
председательствования, применяли такой способ избрания: предложить
смертельный яд, с тем чтоб тот, кому яд не повредит, был предпочтен другим.
Если же они не рискнут согласиться на этот способ, они тем самым признают,
что не верят сказанному Иисусом. Ибо если вера обладает свойством побеждать
отраву яда и уничтожать страдания болящего, то верующий, но не поступающий
так либо не имеет искренней веры, либо верит искренно, но считает предмет
своей веры чем-то не могущественным, а слабым.
17. Посмотри также на подобное и близкое по смыслу речение: "Если
будете иметь веру с горчичное зерно, то, истинно вам говорю, скажете горе
сей: встань и кинься в море, и ничего не будет невозможного для вас". Мф.,
17:20. Очевидно, следовательно, что, кто не может, согласно этой заповеди,
сдвинуть гору, не достоин считаться в числе верных членов общины. Отсюда
видно, что не только большинство христиан явно не может быть причислено к
верующим, но даже из епископов и пресвитеров ни один не достоин этого имени.
18. Рассмотрим также и следующее место: почему, когда искушавший Иисуса
сказал: "Бросься вниз с храма", Иисус этого не сделал, а сказал ему: "Не
искушай Господа Бога твоего". Мф., 17:20. Мне кажется, что он сказал это,
испугавшись опасности падения. Ведь, если он, как вы говорите, совершил
много других чудес и действительно одним лишь словом воскрешал даже трупы,
ему следовало бы тут же показать, что он способен и других защитить от
опасности, бросившись с высоты вниз и не получив при этом никакого телесного
повреждения, тем более что он где-то отнес к себе одно место в писании,
гласящее: "На руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею".
Мф., 17:20, Пс., 90:11-12. Поэтому было действительно правильно, чтоб он
доказал находившимся в храме, что он сын божий
Там же. 4:7. и может защитить себя и своих ближних от всякой опасности.
19. Эти столь часто и пышно прославленные речи вызывают сильное
отвращение, а сопоставляемые между собою, разжигают борьбу противоречий. В
самом деле, пусть кто-нибудь, первый встречный, захочет истолковать те
евангельские слова, которые Иисус говорит Петру:
"Отойди от Меня, сатана! ты мне соблазн! потому что думаешь не о том,
что божье, а о том, что человеческое"; затем в другом месте: "Ты - Петр, и
на сем камне Я создам Церковь Мою... и дам тебе ключи Царства Небесного"...
Мф" 16:23, 18-19. Ведь если он до такой степени презирал Петра, что назвал
его сатаной, которого отгоняют прочь, и соблазном, человеком, ни в малейшей
степени не обладающим божественным разумением, если он послал его к черту,
как ярого грешника, не желая впредь иметь его у себя перед глазами, и
отбросил его от себя в толпу отверженных и безвестных людей,- то после такой
характеристики какой мы еще можем вынести приговор этому корифею, первому
среди учеников? Конечно, если кто в здравом уме хорошенько разжует это, а
затем, как если б Христос забыл слова, произнесенные против Петра, услышит:
"Ты - Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою" и "Дам тебе ключи Царства
Небесного", то разве он не будет смеяться до колик? Разве он не будет
хохотать, как в театре? Разве не будет ругаться и сильно свистеть? Не
крикнет ли он громко окружающим: либо он, называя Петра сатаной, был пьян и
одурманен вином и болтал вздор, либо, назначая его ключарем царства
небесного, он живописал сновидения в сонной фантазии? Как это Петр был
способен поддерживать фундамент церкви, если он по легкомыслию тысячи раз
колебался в своем мнении? Какое видели у него крепкое размышление, или где
он проявил непреклонное убеждение? Из-за какой-то жалкой рабыни, услыхав
словечко "Иисус", он насмерть перепугался; трижды он нарушил клятву, хотя
его не принуждала к этому серьезная необходимость. Если, таким образом,
(Иисус) сначала правильно назвал того, кто споткнулся на основном пункте
благочестия, сатаной, он потом нелепым образом, как бы не зная, что он
сделал, дает ему власть над самым главным!
20. А что Петр повинен во многих грехах, ясно и из того места, где
Иисус ему говорит: "Не говорю тебе: до семи, но до семижды семидесяти" (Мф"
18:22) ты отпустишь грешнику грех. А он, получив эту заповедь и закон,
ударяет в ухо ничем не согрешившего раба первосвященника (Мф., 26:51) и
издевается над ним, хотя он ни в чем не повинен. Разве он в чем-либо
согрешил, если по приказанию своего господина участвовал в тогдашнем походе
против Христа?
21. Этого же Петра можно уличить и в других несправедливостях. Он
умертвил ничем не согрешивших некоего мужа по имени Ананий и его жену
Сапфиру за то, что они не сдали всей выручки за участок, а отделили себе
кое-что на неотложные нужды. Порфирий имеет в виду Деяния апостолов
(5:1-11). Какое они совершили преступление, если не пожелали подарить все
свое имущество? А если б даже это считалось несправедливостью, то ему
следовало, руководствуясь заповедью Иисуса, учившего, что нужно терпеть до
490 грехов, простить этот один, если действительно содеянное было грехом.
Ему следовало бы задуматься, между прочим, и о том, что сам он, поклявшись,
что не знает Иисуса, не только солгал, но и произнес ложную клятву, презрев
страшный суд и воскресение.
22. Этот регент хора учеников, которого бог учил презирать смерть,
бежал, когда Ирод его схватил, и стал виновником казни стражников; бежал он
ночью: "По наступлении же дня между воинами сделалась большая тревога о том,
как ушел Петр. Ирод же, поискав его и не нашедши, судил стражей и велел их
повести", (Деян., 12:18-19 (цитата неточная)) то есть казнить. Воистину
удивительно, как это Иисус такому человеку, как Петр, отдал ключи неба, как
это он человеку, потерявшему голову от тревоги и при стольких
обстоятельствах оказавшемуся ничтожеством, сказал: "Паси агнцев Моих"! Ин.,
21:15. Если овцы - это верующие, достигшие таинства совершенства, (в
подлиннике игра слов: probaton - овцы; достигшие - probantes) то агнцы -
толпа оглашенных, питающихся пока нежным молоком учения. Однако сообщается,
что, после того как Петр немного месяцев пас овец, он был распят, хотя Иисус
сказал, что "врата адовы не одолеют его". Мф., 16:18 (в синодальном
переводе: "врата ада не одолеют ее", то есть церковь). И Павел осудил Петра,
говоря: "Ибо, до прибытия некоторых от Иакова, ел вместе с язычниками; а
когда же пришли, стал устраняться, опасаясь обрезанных. Вместе с ним
лицемерили многие иудеи". Гал., 2:12 сл. В этом заключается серьезное
обвинение, когда человек, ставший проповедником слова божьего, живет в
лицемерии и устраивает свою жизнь так, чтобы угодить людям, да еще водит с
собою жену, так как и об этом говорит Павел:
"Разве мы не имеем власти иметь спутницей сестру жену, как другие
апостолы и Петр?" (1 Кор., 9:5) - и затем прибавляет:
"Ибо таковы лжеапостолы, лукавые делатели". 2 Кор., 11:13. Итак, если,
как об этом рассказывают, он погряз в стольких пороках, то как не ужасаться
при мысли, что он владеет ключами неба, связывает и разрешает, когда он сам
одержим тысячами прегрешений!
30. Что значат слова Павла: "Будучи свободен, я всем поработил себя,
чтоб всех приобресть"? 1 Кор., 9:19. И как это тот, кто говорит, что
обрезание - разрезание, (Флп., 3:2; в греческом оригинале послания вместо
peritome (обрезание) сказано katatome (разрезание)) сам в Листрах обрезает
некоего Тимофея, как повествуют "Деяния апостолов"? Деян.. 16:2 сл. Браво,
вот поистине тупоумие в речах! Такие трюки, такие выдумки для смеха
показывает театральная сцена! Настоящие кунстштюки волшебников! Ведь как
может "свободный" быть "порабощенным всем"? И как может "всех приобрести"
тот, кто всем покоряется? Ведь если он, как он говорит, "для чуждых закона
чужд закона", "для иудеев - как иудей" и "со всеми" вел себя подобно им, (1
Кор., 9:20 сл) то он действительно был рабом многообразного порока и был
чужд свободе, не имел с ней общего, в сущности, был пособником и служителем
чужих пороков, замечательным ревнителем непристойного, так как он при каждом
случае сживался с пороком беззаконных людей и превращал их дела в свои. Это
- не принципы здоровой души, это не выражение свободной мысли; это - основа
суждений лихорадочного больного, у которого ослабел ум и способность
рассуждать. Ведь если он живет с чуждыми закона и письменно одобряет
иудаизм, будучи, таким образом, причастным и к тем и к другим, он сливается
и смешивается с ними и вместе с ними делает себя повинным в прегрешениях
черни. Под законом имеется в виду Тора, Ветхий завет. Тот, кто до такой
степени осуждает обрезание, что проклинает желающих его совершать, и вместе
с тем сам совершает обрезание, сам выступает самым суровым обвинителем
против себя, говоря: "Если я снова создаю, что разрушил, то сам себя делаю
преступником". Гал., 2:18.
31. Этот самый человек, сильный в речах, однажды, как бы забыв свои
собственные слова, сказал тысяченачальнику, что он не иудей, а римлянин,
(Деян., 22:25) хотя перед этим сказал: "Я иудеянин, родившийся в Тарсе
Киликийском, воспитанный в сем городе при ногах Гамалиила, тщательно
наставленный в отеческом законе". Деян 22:3. Итак, сказавши "я римлянин" и
"я иудей", он ни то, ни другое, потому что причисляет себя к тем и к другим.
Кто лицемерит и говорит то, чего нет, тот старается хитростью укрепить
положение и, надев на себя обманчивую маску, искажает правду и похищает
истину, то так, то этак подавляя настроение своей души, и порабощает
легкомысленных людей искусством обманщика. Усвоивший в жизни такой образ
мыслей ничем не отличается от непримиримого, жестокого врага, который,
лицемерно подделавшись под образ мыслей своих соседей, всех их
нечеловеческим образом обращает в рабов. Итак, если Павел лицемерно
объявляет себя то иудеем, то римлянином, то чуждым закона, то эллином, а
когда ему угодно, оказывается чуждым и враждебным и тем и другим, то это
значит, что он вкрался в душу тем и другим и всем им навредил, льстиво
присваивая себе убеждения их. Таким образом, он лжет и явно в ладах с ложью,
и напрасно он говорит: "Истину говорю во Христе, не лгу"; (Рим., 9:1) ибо,
кто вчера облачался в тогу закона, а сегодня - евангелия, тот по
справедливости и в личной и в общественной жизни - злодей и зловредный
человек.
32. А что он лицемерно принимает евангелие из тщеславия и закон - из
корыстолюбия, явно вытекает из того, что он говорит: "Какой воин служит
когда-либо на своем содержании?.. кто, пася стадо, не ест молока от стада?"
1 Кор., 9:7. А чтобы подкрепить это, он в защиту своей алчности призывает
закон, говоря: "Ибо в Моисеевом законе сказано: не заграждай рта у вола
молотящего". 1 Кор. 9:9. Затем присоединяет сюда глупое пустословие,
отвергая божественное провидение для неразумных тварей; он говорит:
"О волах ли бог печется? или для нас говорится? Ведь для нас это
написано". 1 Кор., 9:9 сл. Мне кажется, что, говоря так, он серьезно
оскорбляет мудрость творца, которая якобы не печется о ранее сотворенном.
Ведь если бог не заботился о быках, почему же написано: "Все положил под
ноги его: овец и волов, и домашний скот, и рыбы"? Пс., 8:7 сл. Если он
помнит о рыбах, тем более о пашущих и работающих волах. Поэтому меня
поражает этот столь (бессовестный) шарлатан, который, ради своей
ненасытности и чтоб получить от подчиненных достаточную плату, так
великолепно манипулирует законом.
33. Затем он внезапно поворачивается, как вскакивает со сна человек,
напуганный сновидением, и говорит:
"Вот я, Павел, свидетельствую, что если кто сделал одно по закону, то
он должен исполнить весь закон", (Гал., 5:3; автор здесь, вероятно, цитирует
на память и прихватил часть от. 2. "Закон" здесь и далее означает иудейский,
ветхозаветный закон) желая этим сказать, что вовсе не нужно следовать
велениям закона. Этот наилучший, мудрец, разумник, "тщательно наставленный в
отечественном законе", (Деян., 22:3) столько раз ловко поминающий Моисея,
своим учением, как пропитанный вином и пьянством, отменяет предписание
закона, говоря галатам: "Кто прельстил вас не покоряться истине?", (Гал.,
3:1) то есть евангелию; затем, напугивая и устрашая тех, кто повинуется
закону, он говорит: "Все, утверждающиеся на делах закона, находятся под
проклятием"; (Гал. 3:10) тот самый Павел, который римлянам писал, что "закон
духовен", (Рим., 7:14) и, далее: "Закон свят, и заповедь свята и праведна",
(Рим. 7:12) ставит под проклятие тех, кто повинуется святому. Затем
запутывая во всех направлениях суть дела, смешивает все в одну кашу и
опутывает это мраком, так что у слушателя почти в глазах темнеет и, как во
тьме ночной, он спотыкается об то и другое: и против закона грешит, и
евангелие нарушает в этой путанице из-за неразумия руководителя.
34. Вы только послушайте рассуждения этого мудреца! После того как он
взял из закона тысячи цитат для связи, (то есть использовал ветхозаветные
цитаты для установления преемственности между Ветхим и Новым заветами) он
лишает силы и значения свои собственные высказывания, заявляя: "Закон же
пришел после, чтобы умножилось преступление" (Рим., 5:20) и раньше: "Жало же
смерти - грех, а сила греха - закон"; (1 Кор., 15:56) отточив свой
собственный язык чуть ли не как меч, он нещадно режет закон на части; а ведь
он же многократно увещевает повиноваться закону и говорит, что жить
сообразно с ним похвально. Но, как бы усвоив себе привычку выражать
невежественные суждения, он всюду сам опровергает собственные положения.
35. Без всякого сомнения, запрещая вкушать идоложертвенное, он, с
другой стороны, учит относиться к этому безразлично, говоря, что не надо
допытываться и расспрашивать, а есть, если бы даже то было идоложертвенное,
если только никто тебя не предупредил. Поэтому он, как сообщают, говорил:
"То, что (язычники) приносят в жертву, приносят бесам, а я не хочу, чтобы вы
были в общении с бесами". 1 Кор. 10:20. И вот, хотя он так говорит и пишет,
он, с другой стороны, пишет об этом вкушении как о безразличном; он говорит:
"Мы знаем, что идол в мире ничто и что нет иного бога, кроме единого", (1
Кор. 8:4) и вслед за этим:
"Пища не приближает нас к богу; когда мы едим, мы ничего не
приобретаем, а когда не едим - ничего не теряем". 1 Кор. 8:8. Затем, после
такой болтовни, он отрыгнул, как возлежащий за столом, такую остроту: "Все,
что продается на торгу, ешьте для спокойствия совести без всякого
исследования; ибо господня земля и что наполняет ее". 1 Кор. 10:25-26. Вот
театральная шутка, никем еще не выдуманная! Вот так чудовищное и
противоречивое изречение! Вот так рассуждение, которое само себя режет
ножом! Вот так диковинный выстрел, который возвращается и поражает стрелка!
36. В его посланиях мы найдем другое высказывание, подобное этим,
именно когда он хвалит девство, а вслед за этим, изменив свое мнение, пишет:
"В последние времена отступят некоторые от веры, внимая духам
обольстительным... запрещая вступать в брак и (проповедуя) воздержание от
пищи", (1 Тим., 4:1) а в Послании к коринфянам он говорит: "Относительно
девства я не имею повеления господа". 1 Кор., 7:25. Выходит, что соблюдающий
девство не поступает хорошо, а также тот, кто воздерживается от брака,
повинуясь указанию кого-либо дурного, так как от Иисуса не получили
предписания насчет девства;
но почему же некоторые девственницы так величаются и говорят, что они
исполнены духа святого, как родительница Иисуса? Но перестанем говорить
против Павла, ведь мы убедились, что он сам против себя снарядил словесную
гигантомахию. Гигантомахия - борьба гигантов против богов, мифологический
образ жестокой борьбы. Но, если ты в состоянии что-либо на это ответить,
отвечай не откладывая.

КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ

1. Как это Павел говорит, что "проходит образ мира сего"? и как это
возможно, чтобы "имеющие были как не имеющие, а радующиеся как не
радующиеся" (1 Кор., 7:31, 30) и чтобы остальные подобные старушечьи
россказни были верны? Как это возможно, чтоб имеющий оказался не имеющим?
Как можно верить, что радующийся - как бы не радующийся? И как может пройти
образ мира сего? Кто его заставит пройти и во имя чего? Если творец это
сделает, то он заслужит осуждения за то, что приводит в движение и изменяет
прочно установившееся. Если он изменяет его к лучшему, то и в этом случае на
него падает обвинение, что при сотворении мира он не нашел гармоничного,
подходящего образа для мира, а создал его хуже, чем лучший проект, как бы не
совершенным. Да и откуда можно знать, что в позднейшие времена природа мира
изменится к лучшему и перестанет существовать (в нынешнем виде)? И что толку
в изменении порядка явлений? А если видимый мир мрачен и причиняет печаль,
то опять-таки в смешном положении творец, и над ним на разумном основании
можно посмеяться, что он соорудил части вселенной печальными и наводящими
страх по своему плану, а затем, раскаявшись, решил все изменить. Не в этом
ли смысле Павел учит, что имеющий - как бы не имеющий, поскольку творец,
имеющий вселенную, как бы не имея ее, меняет ее образ? а "радующийся как не
радующийся",- поскольку творец, взирая на свое приятное и блестящее
творение, не радуется и решил переделать и изменить его, так как сильно
огорчается им? Итак, наградим это рассужденьице достойным смехом!
2. Рассмотрим и другой его бестолковый и ошибочный софизм, когда он
говорит: "Мы, живущие, оставшиеся, не предупредим умерших при пришествии
господа. Потому что сам господь при возвещении, при гласе архангела и трубе
божией сойдет с неба и мертвые во Христе воскреснут прежде; потом мы,
оставшиеся в живых, вместе с ними вознесены будем на облаках, в сретение
господу на воздухе, и так всегда с господом будем". Фес.. 4:15-17.
Действительно, нечто простирающееся до неба, нечто необыкновенно высокое -
нестерпимое, исключительное вранье! Если такое продекламировать со сцены, то
даже неразумные твари вынуждены будут заблеять и закаркать, поднимая
невообразимый шум, когда узнают, что люди во плоти летают, как птицы, по
воздуху и уносятся на облаке. Ведь это верх наглости (утверждать), что
животные, отягощенные бременем тяжести тела, приобретают свойства крылатых
птиц и плавают по воздуху как по какому-то морю, пользуясь облаком вместо
корабля. Если бы это было возможно, это было бы чудом и противоречило бы
порядку вещей. Ведь высшая творческая природа определила для всех существ
соответствующие места и установила для каждого свое местопребывание - для
водяных море, для земных сушу, для птиц воздух, для светил эфир. И если б
одно из них было вырвано из обычной среды, оно погибло бы, перенесенное в
чуждую обстановку и среду. Если, например, ты захочешь взять водяное
животное и заставить его жить на суше, оно легко погибнет и умрет. С другой
стороны, если земное, живущее на тверди животное бросить в воду, оно
задохнется. И если лишить птицу воздуха, она этого не переживет; а если
звездное тело удалить из эфира, оно не выдержит. Но божественный и творящий
божественное разум ничего подобного не делал и никогда не сделает, хотя он в
состоянии изменить судьбу творений; ибо в своих действиях и желаниях он
руководится не тем, на что он способен, а тем, чтоб вещи сохранили свою
последовательность, и для этого он соблюдает закон распорядка. Он поэтому не
допускает, хотя бы и мог, чтобы по земле плыли корабли, чтобы море пахали и
возделывали, он не превращает, хотя это в его власти добродетель в порок, а
порок, в свою очередь, в добродетель, он не снаряжает человека так, чтоб он
стал птицей, не перемещает звезды вниз, а землю вверх. Отсюда, очевидно,
следует, что совершенно нелепо говорить, будто люди будут восхищены
когда-нибудь на воздух. Совершенно ясна ложь Павла, когда он говорит: "Мы,
живые";
ведь с того времени, как он это сказал, прошло лет тридцать, (Здесь
очевидная описка: должно быть либо "триста", либо (что менее вероятно)
"триста тридцать") и нигде никто, ни сам Павел с другими телами не
вознеслись на воздух. Итак, пусть молчание покроет это совершенно
уничтоженное речение Павла.
3. Надо также упомянуть и то, что сказал Матфей, как лежащий на
мельнице: (Гарнак понимает это как "мельничный раб"; но представляется более
вероятным, что это выражение связано с какой-то поговоркой и означает
человека, видящего сны, бредящего) "И проповедано будет, говорит он,
евангелие царствия по всей земле... и тогда придет конец". (Мф" 24:14)
Но вот каждая улица на земле знакома с евангелием, все пределы и
границы мира обладают всем евангелием, а конца нигде нет и не будет.
Приходится допустить, что и это сказано с тайным смыслом!
4. Посмотрим также известные слова, сказанные Павлу: "Господь же в
видении ночью сказал Павлу: не бойся, но говори... ибо я с тобой, и никто не
сделает тебе зла". Деян., 18:9-10. Как же, разве не был схвачен в Риме и
обезглавлен этот хвастун, говорящий, что "будет судить ангелов"? 1 Кор.,
6:3. Мало того, и Петр, взявший власть "пасти агнцев", (Ин" 21:16)
пригвожден к кресту и распят. И многие другие их единоверцы частью были
сожжены, частью погибли после истязаний и поругания. Это недостойно решения
бога или даже (просто) благочестивого человека, чтоб из-за любви и верности
ему множество людей подвергалось жестокой казни, тогда как ожидаемого
воскресения и пришествия не видно.
5. Можно взять и другое явно двусмысленное словечко,- там, где Христос
говорит: "Смотрите, чтобы кто не прельстил вас; ибо многие придут под именем
моим и будут говорить: Я Христос, и многих прельстят". Мф., 24:4 сл. Но вот
прошло триста или больше лет, и нигде не явилось ни одного такого. Не
сошлетесь же вы на Аполлония Тианского, человека, отличившегося всеми видами
мудрости? Другого вы не найдете. А ведь он не об одном, а о многих говорит:
"Выступят".
6. В придачу скажем и о том, что сказано в Апокалипсисе Петра; он
изображает, как небо будет судиться вместе с землей, и говорит так: "Земля в
день суда представит всех богу, и сама она будет судима вместе с окружающим
ее небом". В сохранившихся отрывках Апокалипсиса Петра этой цитаты нет. Нет
человека, столь невежественного, столь глупого, который бы не знал, что если
все земное беспорядочно и не обладает свойством сохранять порядок, а
является превратным, то небесные тела постоянно сохраняют одинаковый
порядок, всегда движутся по одним и тем же законам, никогда не меняются и
никогда не изменятся, ибо являются самым точным произведением бога. Поэтому
немыслимо, чтоб они, удостоившиеся лучшей участи, распались, поскольку они
закреплены божественным совершенным законом. Да и за что станут судить небо?
в чем может оно оказаться грешным, раз оно с самого начала соблюдает
порядок, установленный богом, и всегда пребывает само себе равным? Разве
только кто-нибудь оклевещет небо, что оно заслуживает быть судимым, и
донесет творцу,- как будто судья потерпит, чтоб кто-нибудь выступил против
него и морочил его столь необычайными неверными сообщениями!
7. Далее он говорит слова, проникнутые нечестивостью; он говорит: "И
растает вся сила неба, и небо свернется, как свиток книжный; и все звезды
упадут, как падает лист с виноградной лозы и как падает лист со смоковницы".
Здесь Апокалипсис Петра, очевидно, цитирует книгу Исаии (34:4). Такой же
чудовищной лживостью и исключительной наглостью продиктовано хвастливое:
"Небо и земля прейдут, мои же слова не прейдут". Мф" 24:35. Кто же тогда мог
бы установить, что слова Иисуса сохраняют силу, раз ни неба, ни земли не
будет больше? С другой стороны, если б Христос совершил это и разрушил небо,
он тем самым сравнялся бы с самыми нечестивыми из людей, убивающими своих
детей. Ведь сын признает, что бог - отец неба и земли. "Отче, господи неба и
земли", (Мф" 11:25) - говорит он. А Иоанн Креститель возвеличивает небо и
говорит, что от него посылается благодать: "человек ничего не может сделать,
если не будет дано ему с неба"; (Ин., 3:27) пророки говорят, что небо
является жилищем бога: "воззри из жилища святыни твоей и благослови народ
твой Израиля". Втор., 26:15. А если небо, которое в этих свидетельствах
выставляется столь великим и важным, "прейдет", какое останется сиденье у
владыки? и, если и земная стихия погибнет, что будет служить подножием для
сидящего бога, который говорит: "Небо - престол мой, а земля - подножие
ногам моим"? Ис" 66:1. Вот что (я могу сказать) о гибели неба и земли.
8. Другое, еще более чудовищное, учение, как бы ощупью взятое ночью, мы
имеем в словах: "Подобно есть царство небесное горчичному зерну"; и в другом
месте:
"Царство небесное подобно закваске", а затем: "Подобно царство небесное
купцу, ищущему хорошие жемчужины"; (Мф., 13:31 сл) это - разговорчики,
достойные не мужчин, а женщин-снотолковательниц. Ведь когда кто говорит о
великом и божественном, ему следует для ясности пользоваться простыми
житейскими средствами, а не такими низкими и непонятными. Эти речения,
помимо того, что они низменны и неподобающи для таких важных вещей, не
заключают в себе никакого понятного смысла и ясности. А ведь они должны были
быть очень ясными, ибо Они написаны ведь не для мудрых и разумных, а для
младенцев. Мф. 11:25.
9. Надо ли пережевывать тот рассказ, где Иисус говорит: "Славлю тебя,
отче, господи неба и земли, что ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл
то младенцам", (Мф. 11:25) а во Второзаконии сказано: "Сокрытое - господу
богу нашему, а открытое - нам". Втор., 29:28. Более ясным и незагадочным
должно быть то, что пишется для младенцев и неразумных. Ведь если тайны
скрыты от мудрых и вопреки рассудку расточаются младенцам, еще не отнятым от
груди, тогда лучше стремиться к неразумию и невежеству. Значит, великое дело
мудрости явившегося (Иисуса) состоит в том, чтоб скрыть от мудрых луч знания
и открыть его для глупцов и младенцев!
10. Еще одно место, более разумное - говорю в обратном смысле - нам
следует рассмотреть. "Не здоровые имеют нужду во враче, но больные". Лк.,
5:31. Это Иисус продекламировал толпе по поводу своего пришествия в мир.
Итак, если он занялся грехами ради больных, как он говорит, то разве отцы
наши не болели, а предки не страдали грехами? Если же здоровые не имеют
нужды во враче и если он "пришел призвать не праведников, но грешников к
покаянию", (Мф., 9:13) так что и Павел имел основание сказать: "Иисус
Христос пришел в мир спасти грешников, из которых я первый", (1 Тим., 1:15)
если так обстоит дело, если призывается грешник и лечится болящий, если
призывается неправедный, а праведник не призывается,- то непризванного и не
нуждающегося в христианском лечении надо признать безгрешным и праведником.
Ибо, кто не нуждается в лечении,- отклоняет учение верующих, и, чем
решительнее он его отклоняет, тем, значит, он окажется более праведным,
здоровым и безгрешным.
19. Правильно Гомер велел успокоиться мужеству эллинов, соединенному с
образованием, и огласил необоснованное мнение Гектора, обращаясь к эллинам в
следующих строках:

Стойте, аргивцы-друзья! не стреляйте, ахейские мужи!
Слово намерен вещать шлемоблещущий Гектор великий.
Илиада.

Точно так же и мы теперь сядем спокойно: ибо толкователь христианских
догматов обещает и заверяет, что он разъяснит темные места писания. Скажи же
нам, любезный, внимательно следящим за твоим изложением, что значат слова
апостола: "И такими были некоторые из вас (очевидно, имеются в виду дурные
люди), но омылись, но освятились, но оправдались именем господа нашего
Иисуса Христа и духом бога нашего". 1 Кор., 6:11. Мы в недоумении и по этому
поводу поражены до глубины души: неужели от стольких осквернений и мерзостей
человек окажется чистым, один раз омывшись? Неужели запятнанный в жизни
такой грязью - блудом, любодеянием, пьянством, воровством, мужеложеством,
отравлениями и тысячами дурных и позорных дел - тем только, что крестился и
призвал имя Христа, легко освобождается и сбрасывает с себя преступления,
как змея старую кожу? Кто после этого не решится на выразимые и невыразимые
преступления и не будет совершать вещи, которых словами не выразить и на
деле не стерпеть, раз он знает, что будет оправдан после таких гнуснейших
дел,- стоит только уверовать и креститься - и обретет надежду впоследствии
получить прощение и от того, кто собирается судить живых и мертвых? Такие
речи зовут слушателя грешить, они учат совершать при всяком случае
беззаконие; они умеют отстранять наставления закона и приводят к тому, что
сама справедливость не имеет вовсе никакой силы против неправедного; такие
речи вводят в мире развратную жизнь, учат тому, что вовсе не следует бояться
нечестивости, ибо достаточно человеку раз креститься, чтоб сбросить с себя
кучу тысяч пороков. Вот какова нарядная личина этой догмы!
20. Разберемся подробно и в вопросе о монархии единого бога и
многовластии почитаемых богов, так как ты не умеешь даже определить понятие
монархии. Монархом называется не тот, кто существует один, а тот, кто правит
один, и правит, очевидно, соплеменниками и себе подобными; Адриан, например,
был монархом не потому, что был один, и не потому, что правил быками или
овцами,- ими правят пастухи,- но потому, что царствовал над единородными,
обладающими той же природой, что и он. Поэтому и бог не мог бы на законном
основании быть назван монархом, если б он не правил богами; ибо это подобает
божьему величию и высокому небесному достоинству.
21. Ведь если вы говорите, что при боге состоят ангелы, недоступные
страстям, бессмертные и по природе своей нетленные, которых мы называем
богами вследствие их близости к божеству, то стоит ли спорить об имени, и не
приходится ли думать, что разница только в названии? Ведь вот ту, которую
эллины назвали Афиной, римляне называют Минервой, египтяне, сирийцы и
фракийцы кличут по-иному; однако из-за разницы в имени она не становится
отдельным образом (у каждого из этих народов) и не лишается титула божества.
Поэтому, называть ли их богами или ангелами, это не составит большой
разницы, поскольку их божественная природа засвидетельствована;
пишет же Матфей так: "Иисус сказал им в ответ: заблуждаетесь, не зная
писаний, ни силы божьей. Ибо в воскресении ни женятся, ни выходят замуж, но
пребывают, как ангелы на небе". Мф., 22:29-30. Итак, (с одной стороны),
признаю, что ангелы обладают божественной природой; (с другой стороны),
воздающие богам подобающее почитание вовсе не считают, что бог заключается в
дереве, камне или бронзе, из которых изготовляется статуя, и не думают, что
если от изображения отломался кусок, от этого уменьшилась сила бога. Ибо
древние воздвигли статуи и храмы для памяти, для того, чтоб прохожие, придя
туда, обратили свои помышления к богу или чтобы в праздники, очистившись от
всего прочего, возносили обеты и молитвы, прося у бога чего кто хочет. Ведь
если кто изготовляет изображение друга, он ведь отнюдь не думает, что друг
этот находится в этом изображении или что отдельные члены его тела заключены
в (соответствующих) частях портрета, но он посредством изображения
обнаруживает свое почтение к другу.
(Что касается приносимых богам жертв, то этим не столько выражается
почтение к богам, сколько доказательство расположения верующих и их желания
не казаться неблагодарными). Слова, заключенные в квадратные скобки,
разрывают последовательность изложения и представляют, по-видимому, вставку
переписчика или читателя рукописи. А внешность статуи, естественно,
человекоподобна, так как человек считается красивейшим из животных и образом
божьим; это положение можно подкрепить другим текстом, утверждающим, что бог
имеет пальцы; там сказано: "И дал Моисею две каменные скрижали, написанные
перстом божиим". Исх., 31:18. Да и христиане, подражая устройству храмов,
сооружают огромные дома и, сходясь в них, молятся, хотя никто не мешает им
делать это у себя дома - господь ведь, очевидно, всюду слышит.
22. Если и среди эллинов попадаются столь тупоумные люди, что думают,
будто боги обитают внутри статуй, то у них все же более чистое представление
о боге, чем у того, кто верует, будто бог вошел в чрево девы Марии, стал
зародышем, родился и его спеленали, перепачканного кровью детского места,
мерзостью и кое-чем еще более неприличным, чем это.
23. Я мог бы и в законе показать тебе ясно видимую славу богов, так как
закон взывает и наставляет слушателя: "Богов не злословь и начальника в
народе твоем не хули". Исх., 22:28; в еврейском тексте "элохим" - богов; в
русском переводе, чтоб скрыть явное указание на многобожие в Библии,
заменили богов словом "судьи". Такая же замена имеется в ст. 6 гл. 21, где в
еврейском тексте предписывается, как и в вавилонском кодексе, привести раба
не к судьям, а к элохим, к домашнему богу. А что речь идет не об иных, как о
тех, кого у нас считают богами, мы знаем из следующего места:
"Не пойдете за другими богами" и "если пойдете и будете служить другим
богам". Иер., 7:6; Втор., 13:2 сл., цитаты не совсем точны. А что речь идет
не о людях, а о признаваемых нами богах, не только Моисей, но и его преемник
Иисус говорит народу: "Итак, бойтесь его и служите только ему и отвергните
богов, которым служили отцы ваши"; (Нав., 24:14) и Павел говорит не о людях,
а о бестелесных: "Хотя и есть много так называемых богов и господ много или
на земле, или на небе, но у нас один бог-отец, из которого все". 1 Кор.,
8:5-6; цитата не вполне точна. Вы поэтому сильно ошибаетесь, когда думаете,
что бог гневается, если и другого называют богом и тот получает его имя;
ведь правители не ревнуют подданных или господа - рабов за то, что они носят
такие же имена; а считать бога более мелочным, чем люди, конечно, не
позволительно. Итак, о том, что боги существуют и их следует почитать,-
довольно.
24. О воскресении мертвых надо еще раз поговорить. Чего ради стал бы
бог это делать и столь опрометчиво уничтожать преемственность сущего,
посредством которой он установил сохранение видов, а не их прекращение,
вопреки тому, что он изначала законоположил и спланировал? А то, то бог раз
решил и соблюдал в течение такого большого времени, должно быть вечным;
творец не должен его ни осудить ни уничтожить свое творение, как то, что
создается человеком, как тленное, изготовленное смертным. Поэтому неразумно,
если за всеобщей гибелью последует воскресение, если он воскресит того, кто
умер, скажем, за три года до воскресения мертвых, и одновременно с ним -
Приама и Нестора, умерших за тысячу лет до того, и других еще более древних,
со времени происхождения человека. Приам, троянский царь, и престарелый
Нестор - герои древнегреческого эпоса, воспетые в "Илиаде" Гомера; оба они
обычно приводятся в древней литературе как пример очень старых людей. Если
кто захочет принять во внимание еще одно соображение, он убедится, что
учение о воскресении полно глупости: многие часто гибнут в море, и их тело
становится добычей рыб; многие съедены зверями и птицами; как же возможно,
чтобы тела их восстали из мертвых? Давай разберем сказанное подробнее.
Скажем, кто-нибудь потерпел крушение; затем его тело съели морские рыбы,
затем рыбаки выловили их, съели, были затем убиты и съедены собаками; когда
собаки умерли, вороны и коршуны целиком их сожрали. Как же теперь
восстановить тело потерпевшего крушение, растворившегося в таком количестве
животных? Да и другие опять-таки, то уничтоженные огнем, то искрошенные
червями, как могут вернуться снова к прежнему состоянию? Ты скажешь мне, что
для бога это возможно;
но это неправда: бог не все может. Он никак не может сделать так, чтоб
Гомер не был поэтом и чтоб Троя не была взята; когда мы складываем дважды
два и получаем четыре, он не может сделать, чтобы получилось сто, даже если
б он так решил. Троя - город в Малой Азии; поход греков против Трои и
разрушение города - тема поэмы Гомера. Бог, даже если бы пожелал, не может
стать злым и, будучи благим по природе, не мог бы согрешить. (Если бог не
способен согрешить или стать дурным, то это не вследствие его слабости; те,
которые имеют природную способность и склонность к чему-либо, но затем им
что-то препятствует делать это, очевидно, испытывают помеху со стороны
слабости своей; бог же по природе хорош, и ничто не препятствует ему быть
дурным;
однако даже и при отсутствии помехи он не может стать дурным). Слова,
заключенные в скобки, представляют явно неуместную здесь по контексту
оговорку к положению о том, что бог не может стать злым. Хотя эта оговорка в
духе Порфирия, вряд ли он поместил ее в этом месте, где она нарушает
полемическую остроту и наступательный характер изложения. Надо поэтому
думать, что мы здесь имеем вставку, хотя и взятую из сочинения Порфирия, но
приписанную сюда в виде глоссы, то есть разъяснения данного текста. Подумай
и о том, как бессмысленно было бы, если бы творец смотрел равнодушно, как
небо, выше которого по красоте никто ничего вообразить не может, плавится,
звезды падают, земля гибнет, и стал бы воскрешать истлевшие и сгнившие тела
людей, в том числе кое-какие тела приличных людей, но и другие тела, бывшие
и до смерти неприятными, безобразными, противными. А если б даже он мог
легко воскресить людей с подобающей внешностью, то земля не в состоянии
предоставить место для всех умерших от возникновения мира, если б они
воскресли.