Лавриненко В. Философия

ОГЛАВЛЕНИЕ

Раздел четвертый. СОЦИАЛЬНАЯ ФИЛОСОФИЯ

Глава II. РАЗВИТИЕ СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКОЙ ПРОБЛЕМАТИКИ В XIX-XX вв.

1. Возникновение и развитие позитивистской социальной философии и ее проблематики

Социальная философия как теоретически выраженная система философских воззрений на существование и развитие общества ведет свое начало с 20–40-х гг. прошлого столетия. В то время ее обширная проблематика была представлена прежде всего в работах французского философа Огюста Конта, а в дальнейшем его последователей – Герберта Спенсера и Эмиля Дюркгейма.
Огюст Конт( 1798–1857) ввел в науку термин «социология», образованный из сочетания латинского слова «cosietas» (общество) и греческого «logos» (учение), что означает «учение об обществе». Именно его нередко называют основоположником социологии как самостоятельной науки об обществе. Эту науку он называл еще социальной философией.
О. Конт выступил против того, чтобы считать общество простой совокупностью индивидов, которые многими мыслителями до него рассматривались как своего рода «социальные атомы», существующие чуть ли не автономно по отношению друг к другу. Согласно такому пониманию развитие отдельных людей как бы предшествует развитию общества. Чем более развиты отдельные индивиды с точки зрения их способностей к производственной, духовной и иной деятельности, их нравственных, политических и других качеств, тем, следовательно, совершеннее будет общество. Так рассуждали, в частности, представители немецкого и французского Просвещения Гер-дер, Лессинг, Вольтер, Руссо и др.
Иная точка зрения, которую проповедовали, например, французские мыслители XVIII в. Гольбах и Гельвеций, заключается в том, что человек есть продукт социальных обстоятельств. Они убедительно показали роль социальной среды в формировании личностей, писали, что не только навыки к той или иной деятельности, но и характер людей формируется обстоятельствами их социальной жизни. Отсюда следует, что общество если не во всем, то во многом формирует людей по своему образу и подобию. И чтобы изменить людей, сделать их более совершенными и гармонично развитыми, надо изменить общество, присущие ему социальные и политические институты, систему образования и воспитания. Человек может играть малую или большую роль в обществе, но лишь как социальный субъект, а не как автономно развивающаяся и абсолютно свободная в своих действиях личность. Он действует на основе и в пределах общества, на базе выработанных в обществе правил и норм поведения, выполнение которых общество обеспечивает через соответствующие социально-политические и другие институты.
Такой подход к весьма актуальной не только в восемнадцатом, но и в девятнадцатом веке проблеме взаимодействия личности и общества поддерживал и развивал О. Конт. Он поставил и решал проблему функционирования и развития общества как целостного социального организма. Именно он предложил рассматривать общество как систему. Согласно его взглядам, общество определяет развитие и деятельность всех составляющих его субъектов, будь то личность, сословие или класс, упоминание о которых часто встречается в его работах. Он ввел в социологию понятия «социальная статика» для истолкования структуры общества, взаимосвязей его различных сторон и «социальная динамика», с помощью которого им раскрывался механизм функционирования и развития общества. В итоге он разработал систему понятий социальной философии, с помощью которой выразил свои взгляды на общество и исторический процесс. Этому посвящены многие его работы, среди которых особое место занимают «Курс позитивной философии» в шести томах и «Система позитивной политики» в четырех томах.
О. Конт называл свою философию и социологию позитивными, поясняя при этом, что они целиком базируются на данных науки – не на воображении или догадках, а на научных наблюдениях. Он вошел в историю науки и философии как основоположник позитивизма – одного из наиболее влиятельных и поныне направлений в области философии.
Центральными проблемами позитивистской социальной философии О.Конта являются проблемы закономерного характера развития общества и его первоосновы. Решая эти проблемы, он сформулировал «великий основной закон интеллектуальной эволюции человечества». Согласно этому закону, познавательная деятельность людей, их общественное сознание и в конечном счете человеческая история прошли через три стадии своего развития: теологическую, метафизическую и позитивную. На первой из этих стадий – теологической – доминирует религиозное мифологическое сознание, на основе которого складывалось отношение людей к внешнему миру, формировалась их мораль, решались проблемы их каждодневной жизни. На метафизической стадии человеческое сознание, по Конту, больше оперирует не воображением, а понятиями, отражающими реальные процессы жизни людей. Однако в силу слабого развития знаний людей об окружающем их мире эти понятия довольно-таки абстрактны. Метафизический метод мышления, ориентирующийся, по словам Конта, на познание реальных явлений, «упрощал теологию (учение о Боге. – Авт.) и мало-помалу разлагал ее». В то же время он не позволял понять более конкретно сущность многих явлений и не мог окончательно избавить сознание от мифов. На позитивной стадии человеческое сознание исходит в своих суждениях и выводах преимущественно из научных наблюдений. Теологический (религиозно-мифологический) и абстрактно-метафизический подходы к миру все более сменяются открытием и исследованием его законов, – «постоянных отношений, существующих между наблюдаемыми явлениями».
Знание этих законов необходимо, чтобы учитывать и предвидеть их действие. В этом О. Конт видел практическое назначение позитивной философии и социологии (социальной философии). Делается вывод:
«Истинное положительное мышление заключается преимущественно в способе видеть, чтобы предвидеть, изучать то. что есть, и отсюда заключать о том, что должно произойти согласно общему положению о неизбежности естественных законов»  245.
Позитивизмом ставилась и решалась проблема прогрессивного развития общества под влиянием биологических и «астрономических» (космических) законов. Конт писал о влиянии на развитие общества климата и расового состава населения. Однако основное влияние на развитие общества оказывает, по Конту. интеллектуальная эволюция человечества как эволюция его сознания. Первичность сознания людей и его решающее воздействие на развитие общества – таков подход основоположника позитивистской философии О. Конта к решению проблем исторического развития. При этом особую роль он отводил науке как высшему проявлению интеллектуальной эволюции человечества.
В своем учении о социальной динамике Конт характеризует развитие общества как закономерное и прогрессивное. Он указывает на большую роль в этом процессе общественного разделения труда. Особое значение он придавал политической деятельности людей, исследованию которой он посвятил свой труд «Система позитивной политики». Решая проблему социального прогресса. Конт писал: «Человечество беспрерывно развивается во время хода цивилизации с физической, нравственной, умственной и политической точек зрения»  246. При этом интеллектуальная эволюция человечества определяет содержание и направленность всех сторон прогрессивного развития общества, является как бы внутренней субстанцией этого прогресса.
Важное место в социальной философии Конта занимает решение проблем гармонизации в развитии общества и достижения его стабильности, которые и по сей день не потеряли своей актуальности. Гармония в обществе, по Конту, есть гармония «между целым и частями социальной системы», а также между самими частями, в качестве которых выступают духовная, политическая, экономическая и биологическая стороны жизни общества. Гармония в обществе, подчеркивал он, – это прежде всего наилучшее сочетание интересов различных личностей и социальных слоев. Значение политической власти и достоинство политиков, писал он, состоит в мудром согласовании интересов социальных субъектов. Гармония в обществе достигается, в частности, тогда, когда «политические учреждения, с одной стороны, нравы и идеи – с другой, гармонируют между собой»  247.
В гармонии общества Конт видел основное условие его стабильности, возможность нормального существования и развития в нем каждого сословия, народа, человека. По его мнению, социальной гармонии и стабильности можно достигнуть с помощью науки, которая должна найти нужный механизм взаимодействия между всеми частями общества, согласования интересов всех социальных слоев и личностей с интересами общества.
Как видно, проблемы, которые решались в социальной философии О.Конта, весьма актуальны в настоящее время. Не утратила своего значения и методология решения этих проблем. Речь идет прежде всего о подходе к обществу как к целостной социальной системе, а также о методологическом значении его положений о закономерном и прогрессивном развитии общества, роли в этом развитии разделения труда, политической деятельности людей, науки и духовной культуры. Весьма актуальны сегодня взгляды Конта на факторы гармонии в обществе и его стабильности, а также на роль политиков в согласовании интересов различных социальных субъектов. Эти и другие положения социальной философии Конта помогают глубже осмыслить многие современные проблемы развития общества. Именно в силу актуальности проблем, поставленных в социологии Контом, и научной продуктивности их решения его учение было усвоено и продолжено многочисленными последователями.
Многие идеи О. Конта, прежде всего его позитивистские установки на использование в философии и социологии данных наук о природе и обществе, а также его представления об обществе как целостном социальном организме воспринял и развил английский мыслитель Герберт Спенсер (1820–1903).
Основное сочинение Г. Спенсера – «Система синтетической философии», в котором он глубоко и подробно изложил свои взгляды на проблемы развития природных и социальных явлений. Эти взгляды он обосновал также в своем труде «Основные начала». Г.Спенсер является основателем органической школы в социологии. Свою органическую теорию общества и понимание социальной эволюции он подробно изложил в сочинении под названием «Научные, политические и философские опыты».
Суть органической теории общества заключается в том, что в ней решается фундаментальная и актуальная по сей день проблема взаимодействия биологических и социальных факторов в развитии общества. Г.Спенсер рассматривал общество как единую систему взаимозависимых природных, прежде всего биологических, и социальных факторов. Он считал, что только в рамках целостного социально-природного организма проявляется подлинное значение любого социального института и социальная роль каждого субъекта. Особое значение он придавал деятельности государства и церкви.
В подтверждение разрабатываемой им органической теории общества Спенсер приводит ряд любопытных сравнений. Так, правительство в государстве уподоблялось им мозгу человека: подобно тому, как мозг «руководит» жизнедеятельностью организма, правительство руководит жизнедеятельностью общества, исчисляя и балансируя интересы взаимодействующих между собой сословий и политических партий. Торговля в обществе сравнивалась с кровообращением в живом организме. Телеграфные провода, несущие информацию и способствующие жизнеобеспечению общества, сравниваются с нервной системой живого организма. «Проводя сравнение до мелочей, – писал Г. Спенсер, – мы находим, что эти крупные (приведенные выше. – Авт.) аналогии влекут за собой множество мелких, гораздо более тесных, нежели можно ожидать»  248.
Представляет интерес решение Г.Спенсером проблемы эволюции, в том числе социальной. В эволюции он видел следующие основные моменты: переход от простого к сложному (интеграция); от однородного к разнородному (дифференциация); от неопределенного к определенному (возрастание порядка)  249. «Что такое социальная эволюция?» – ставит вопрос Спенсер. И отвечает на него в том смысле, что социальная эволюция есть прогрессивное развитие общества по пути его усложнения и совершенствования деятельности социальных институтов. Он показывает объективную обусловленность социальной эволюции потребностями людей.
С точки зрения Г.Спенсера, в процессе социальной эволюции увеличивается значение коллективной деятельности людей и разного рода социальных институтов. Он писал: «Прогресс в человеческих обществах всегда происходит в направлении поглощения индивидуальных действий действиями корпоративных органов»  250. В то же время он подчеркивал, что общество должно служить индивидам, а не поглощать их. Далее он обращал внимание на то, что в ходе социальной эволюции, совершающейся совместными усилиями людей разных поколений, изменяются многие функции общества, они «возрастают в размере, в разнообразии, в определенности и сложности»  251.
Так же, как и О.Конт, Г.Спенсер ставил и решал проблемы равновесия, гармонии и стабильности в обществе. Социальное равновесие истолковывалось им как результат приспособительных действий людей, достижение гармонии их интересов, а также компромиссов в действиях социальных групп и институтов. Равновесие устанавливается как некая сбалансированность во взаимоотношениях людей и социальных институтов и выступает как фактор стабильности в обществе. Со времен Конта и Спенсера проблемы равновесия, гармонии и стабильности в обществе постоянно решаются в западной социальной философии.
Спенсер излагает свое видение проблемы распада общества как процесса, обратного социальному равновесию, гармонии и стабильности. Распаду общества предшествует его упадок, писал он. Этот процесс совершается под воздействием внутренних и внешних причин. Распад общества, по Спенсеру, начинается с прекращения эффективной деятельности государственных институтов, включая институт власти, армии, прогрессивные в прошлом организации. Становится малоэффективной деятельность «промышленных классов». Движению масс мешают отдельные личности, прежде всего из числа политиков. При распаде общества, продолжает Спенсер, происходит «уменьшение интегрированных движений (направленных на совместное решение проблем экономической и политической жизни. – Авт.) и возрастание движений дезинтегрированных, центробежных». Растет беспорядок, правительство часто демонстрирует неумелые и даже нелепые действия, прерывается течение промышленных и торговых процессов, находящихся в тесной связи со всем политическим организмом  252.
Стоит оценить актуальность данных высказываний Спенсера, глубину и четкость его суждений. Картина распада общества нарисована им объемно и дает немало для понимания процессов, происходящих в современном обществе.
К наиболее значительным представителям позитивистской социальной философии конца XIX – начала XX в. относится французский мыслитель Эмиль Дюркгейм (1858–1917). Сам он неоднократно подчеркивал значение социально-философских воззрений О.Конта и Г.Спенсера, которые он критически осмыслил и развил далее. Он продолжил разработку проблемы общества как единого социального организма – такой системы, элементы которой должны гармонировать между собой ради сохранения целого.
В рамках своей социологии он решал многие общие и частные проблемы функционирования и развития общества. Он обосновал самостоятельный статус социологии по отношению к философии. В то же время те общие проблемы, которые решались им в рамках его социологии, составляют содержание также и социальной философии и тем самым связывают между собой эти науки.
Проблема взаимодействия человека и его социальной среды – одна из центральных в социологии Э. Дюркгейма. Он энергично выступил против индивидуалистических и психологических подходов в объяснении явлений общественной жизни. В своей теории социального реализма он исходил из того, что природу социальных явлений следует объяснять, исходя из реалий общественной жизни. Исходным моментом анализа поведения людей, их разнообразной деятельности он считал общество как систему взаимодействия индивидов, социальных групп и соответствующих социальных институтов. Большую роль в поведении людей играет, по его мнению, их непосредственная, а также более широкая социальная среда.
Эмиль Дюркгейм поставил проблему научного метода в исследовании явлений общественной жизни. Данный метод состоит, по его мнению, в рационалистическом, строго логическом, объяснении социальных явлений. В предисловии к одному из своих основных трудов «Метод социологии» он писал, что его «главное намерение состоит в том, чтобы распространить на человеческое поведение научный рационализм»  253, теоретически объяснить поведение и деятельность людей и тем самым поставить на место умозрительных теорий научные.
В своем учении о социальных фактах Дюркгейм решал проблему взаимодействия человека, коллектива и общества. Он считал, что вырабатываемые коллективным сознанием людей моральные, политические, правовые, религиозные и другие идеи, нормы и ценности заставляют отдельных индивидов действовать в определенном направлении и тем самым выступают как конечные причины социальных явлений, «источник всякой социальной эволюции».
Сохраняет свою актуальность поставленная Дюркгеймом проблема социального здоровья общества и его социальных болезней. Он ставит задачу найти объективный критерий, позволяющий «научно различать здоровье от болезни в разных разрядах социальных явлений»  254. Социальное здоровье, по Дюркгейму. заключается в нормальном развитии жизненных сил индивида, коллектива и общества, в их способности адаптироваться к условиям природной и социальной среды и использовать ее для своего развития. Болезнь общества может зародиться в любой его сфере. Если же оно больно целиком, лечить его надо комплексно. Большое значение придавал Дюркгейм моральному и политическому оздоровлению общества, внедрению во все его сферы социально здоровых и эффективных стимулов деятельности и общения людей.
Представляет интерес анализ Дюркгеймом проблемы коллективности. Коллективность трактуется им как «основной фактор социальности», определяющий развитие общества. Социальная жизнь, по Дюркгейму, «прямо вытекает из ее коллективного существа», имеет общественную природу и сущность. В силу самого факта коллективного существования индивидов они воздействуют друг на друга и выступают как социально ориентированные в своих действиях личности. При этом они придерживаются определенной социальной (политической, правовой, моральной) дисциплины, в которой Дюркгейм видел «существенное условие всякой общей жизни, основывая ее на разуме и истине»  255. Сегодня, как и во времена Дюркгейма, это звучит весьма актуально. В развитии коллективности, в социальной интеграции людей Дюркгейм отводил решающую роль идеалам и верованиям.
Таковы некоторые основные положения созданной Э.Дюркгеймом теории функционирования общества, сохраняющей свое значение и в настоящее время.

2. Становление и развитие марксистской социальной философии и ее проблематики

Параллельно с позитивистским развивалось марксистское направление социальной философии, представленное в трудах К.Маркса (1818–1883), Ф. Энгельса(1820–1895) и их последователей. Главной его особенностью стал переход от идеалистического к материалистическому пониманию развития общества и в целом исторического процесса.
Как подчеркивали основоположники марксизма, предпосылки, с которых они начинали исследовать развитие общества, – это живые люди с их потребностями и интересами, находящиеся между собой во взаимном общении и взаимодействии. Совокупность общественных связей и отношений всех социальных субъектов образует то или иное общество. Последнее через систему присущих ему общественных отношений, условий материального производства, политических и других социальных институтов в решающей степени определяет содержание и направленность деятельности людей, воздействует на формирование и развитие каждого человека.
В таком подходе заключается «сведение индивидуального к социальному», что характеризовалось Лениным как важнейший принцип марксистской социологии. Этим был сделан первый решающий шаг к обнаружению и осмыслению объективной социальной основы деятельности и поведения людей и к материалистическому пониманию истории. Следующий шаг в этом направлении заключался в обосновании материальных побудительных сил деятельности людей.
Надо сказать, что Маркс и Энгельс никогда не отрицали роли сознательных мотивов производственной, политической и других видов деятельности людей. Напротив, они придавали большое значение этим мотивам. В истории общества, писал Энгельс, «действуют люди, одаренные сознанием, поступающие обдуманно или под влиянием страсти, стремящиеся к определенным целям. Здесь ничто не делается без сознательного намерения, без желаемой цели»  256. Однако с точки зрения марксизма, намерения и цели людей, как система их внутренней мотивации, обусловлены в конечном счете объективными материальными факторами их общественной жизни.
Исходя из этого, делается вывод, что «идеальные побудительные силы», т.е. внутренние мотивы деятельности людей. отнюдь не являются последними причинами исторических событий. Поэтому важно исследовать, что кроется за этими идеальными побудительными силами, «каковы побудительные силы этих (идеальных. – Авт.) побудительных сил»  257. Другими словами, речь идет о материальных побудительных силах деятельности людей, к которым Маркс и Энгельс относили прежде всего материальные условия жизни общества и вытекающие из них материальные потребности и интересы социальных субъектов.
Таким образом, проблематика марксистской социальной философии с самого начала была связана с материалистическим истолкованием истории. Под этим углом зрения решались проблемы взаимодействия материальных и духовных факторов исторического процесса, личности и общества, объективных и субъективных сторон деятельности людей и их общественных отношений, объективных законов развития общества и другие проблемы.
Одной из самых фундаментальных проблем выступает проблема взаимодействия общественного бытия и общественного сознания. Общественное сознание людей истолковывается как отражение их общественного бытия в ходе общественной практики, различных видов их социальной деятельности. В таком плане объясняется природа, сущность и содержание общественного сознания, показывается его объективная материальная основа, каковой выступает общественное бытие людей как «реальный процесс их жизни».
С точки зрения марксистской социальной философии общественное сознание, будучи обусловленным развитием общественного бытия людей, обладает в то же время относительной самостоятельностью, которая может быть весьма существенной. Оно имеет свою логику развития и может активно влиять на разные стороны жизни общества. Общественное сознание вбирает в себя то жизненно важное, что накоплено в области науки, искусства, морали, религии и т.д. Преемственность – одна из закономерных сторон его развития. Трудно переоценить роль знаний, передовых идей в развитии экономики, морали. политики, права общества в целом. И это их значение постоянно повышается.
Согласно материалистическому пониманию истории, важнейшим содержанием общественного бытия людей является производство материальных благ, благодаря которому удовлетворяются их разнообразные материальные и другие потребности. Более того, способ производства материальных благ обусловливает развитие социальной, политической и духовной жизни общества. Он истолковывается как материальная основа существования и развития общества – системообразующее начало, связывающее воедино все проявления общественной жизни.
Исходя из этого, делается вывод, что развитие общества в конечном счете определяется развитием способа производства материальных благ, его объективными законами. В связи с этим развитие общества, всей человеческой истории предстает как «естественно-исторический процесс», подчиняющийся объективным законам развития общественного производства. С точки зрения марксизма эти законы можно и нужно осознать, понять механизм их действия, но их нельзя отменить.
Осознав объективные законы развития общества, люди могут действовать с учетом данных законов и в соответствии с ними. Тем самым делается решающий шаг от стихийности к сознательности в развитии общества. В этом заключается один из важных аспектов решения проблемы взаимодействия объективных условий и субъективного фактора в историческом процессе.
Проблематика марксистской социальной философии частично отразилась в других направлениях социально-философской мысли XIX–XX столетий, хотя проблемы жизни и развития общества решаются в них на иной теоретической и методологической основе.

3. Психологическое направление

Большое влияние на развитие социальной философии оказало ее психологическое направление, представленное прежде всего в трудах Л.Уорда, Г.Тарда, В. Парето и некоторых других мыслителей.
Лестер Уорд (1841–1913) – американский социолог, которого нередко называют отцом социологии в США. В целом положительно восприняв идеи эволюционного развития общества, обоснованные в трудах О.Конта и Г.Спенсера, Л.Уорд перенес центр тяжести с биологических моментов на психологические. В своих трудах «Динамическая социология», «Психические факторы цивилизации», «Очерки социологии» и других он пытается раскрыть психологические причины деятельности и поведения людей и тем самым обосновать психологические механизмы развития общества. Он писал, что «социальные силы суть силы психологические и заключаются в умственной природе индивидуальных членов общества»  258.
Проблема причин и движущих сил деятельности людей одна из центральных в социальной философии Уорда. По его мнению, в качестве изначальной причины деятельности любого субъекта выступают его желания. Он характеризовал желания людей как «всепроникающий и весь мир оживляющий принцип… пульс природы, главная причина всякой деятельности»  259. Обосновывая «философию желаний»  260, Уорд выделяет первичные желания, связанные с удовлетворением потребностей людей в пище, тепле, продолжении рода и т.п. На их основе формируются более сложные желания людей, в том числе – в творческой деятельности, гражданской свободе, а также моральные, эстетические и религиозные желания. «Желания людей, – пишет Уорд, – порождают их волю», которую он называет «динамическим двигателем общества»  261. Желания и воля выступают, по Уорду, как основные природные и социальные силы, обеспечивающие развитие общества.
Он рассматривает их как весьма динамические психические силы, действующие чаще всего непроизвольно, стихийно. Эти слепо действующие, во многом иррациональные силы до конца не осознаются людьми и не вполне контролируются ими. Влекомые этими силами, люди действуют в заданном направлении и нередко лишь потом осмысливают свои поступки. Но даже если желания и влечения человека осознаны им, он мало может управлять ими и, как правило, следует им. И все-таки, считает Уорд, очень важно осознавать желания, чтобы хоть как-то управлять своими действиями в соответствии с требованиями цивилизации. Он пишет, что «с тех пор, как действия организма начали определяться сознательными желаниями, начались большие преобразования, которые продолжаются до сих пор»  262. В качестве основного носителя коллективных стремлений и целей у Уорда выступало государство.
Поскольку действия людей осуществляются в их взаимном общении, они, по мнению Уорда, являются социальными действиями. В этом смысле действующий в обществе человек выступает как социальное существо  263. В связи с этим Уорд выдвинул и обосновал проблему законов и принципов социальных действий людей. Ранее проблему социальных законов по-своему решали, как мы уже знаем, О. Конт, Г. Спенсер и К. Маркс.
Изучение этих законов Уорд относил к области социальной философии или теоретической социологии. Последняя, по его словам, «в значительной степени является философией», поскольку «помогает понять законы общества»  264. Данные законы выступают, по Уорду, как законы социальной деятельности людей и человеческой эволюции. Они осуществляются под влиянием указанных выше психических сил, прежде всего человеческих желаний и воли. Их Уорд и называет основными психическими факторами цивилизации. Выявление их роли лежит в основе «психологического эволюционизма» Л. Уорда.
Сознательное воздействие на них, насколько это возможно, позволяет придать развитию общества социально направленный характер, совершенствовать его в интересах большинства людей. Именно так высказывался Уорд как ученый и политик, социально-политические взгляды которого выражали в свое время интересы широких демократических кругов США.
Наряду с психологическим эволюционизмом Л. Уорда развивалось направление, которое исследовало проблему психологического подражания и его роли в функционировании общества. Ведущим его представителем был французский мыслитель Габриэль Тард (1843–1904). Свое учение он развил в трудах «Законы подражания», «Социальная логика», «Социальные законы», «Этюды по социальной психологии», «Общественное мнение и толпа» и др.
Одной из фундаментальных проблем, решаемых Г. Тардом, является проблема взаимодействия личности и общества. Он решал эту проблему, постоянно полемизируя со своим соотечественником Эмилем Дюркгеймом. Если для Дюркгейма общество, коллектив выступают как исходное начало, формирующее человека во многом по своему образу и подобию, то для Тарда первичным элементом во взаимодействии человека и общества является человек. Каждая человеческая личность живет и действует рядом со многими другими людьми. В результате их взаимодействия формируются группы людей с присущей им групповой психологией и общество как сложная система взаимодействия отдельных людей и социальных групп.
Как и Уорд, Тард решал проблему движущих сил деятельности людей, социальных групп и развития общества. Он находил эти силы в индивидуальной и групповой психике людей. Видимо, поэтому он не проводил сколько-нибудь существенной грани между социологией как наукой о развитии общества и социальной психологией. Почти все его социологические труды были посвящены проблемам социальной психологиию. Более того, Тард называет социологию «простой социальной психологией»  265.
Он исходил из того, что в основе социальной деятельности лежит психологический настрой отдельных людей и социальных групп. В процессе их взаимодействия один человек или социальная группа подражает другим. Во взаимном подражании людей Тард видит изначальный элемент социальности, основной способ существования и развития личности, социальных групп и общества.
Социальный организм по сути своей подражательный, считал Тард. И пояснял, что подражание играет в обществе такую же роль, как и наследственность в живых организмах. Он рассматривал подражание как усвоение и повторение людьми того нового, что появляется в той или иной сфере общественной жизни. Этим новым могут быть малые и большие изобретения и открытия, совершенствующие быт людей, их производственную, познавательную и иную деятельность, расширяющие их власть над природой, обогащающие отношения между ними. «Изобретение и подражание – таков основной элементарный общественный процесс», – делает вывод Тард  266.
Всякие новации, будь то изобретения или открытия, представляют собой акты творчества способных и талантливых людей, которые затем усваиваются и повторяются многими людьми. В результате человеческие изобретения и открытия порождают огромное количество подражаний, распространяемых по всему миру.
Тард указывает на геометрическую прогрессию подражания. При этом он подкрепляет свои выводы многочисленными ссылками на статистику. В частности, он ссылается на статистику потребления кофе, табака и других продуктов, начиная с момента их первого ввоза в Европу и до того времени, когда они заполнили рынок, а также многократного увеличения числа локомотивов, построенных с возникновением железнодорожного дела. «Открытию Америки, – писал он, – подражают в том смысле, что первое путешествие из Европы в Америку, задуманное и осуществленное Колумбом, вызвало множество новых путешествий, совершенных другими мореплавателями в разных направлениях; каждое из этих путешествий было новым маленьким открытием, ответом на открытие великого генуэзца, находившим в свою очередь подражателей»  267.
«Общество – это подражание», – заключает Тард  268. Изобретения и открытия одних становятся достоянием многих. Он считал, что подражания возникают на почве социально-психологических отношений между людьми и направлены на выполнение вполне определенных функций, связанных с удовлетворением потребностей людей, достижением какой-либо пользы.
При этом Тард указывал на три основных закона, характеризующих содержание процессов подражания и их реализацию в обществе: 1) закон повторения, т.е. усвоения и воспроизведения людьми тех или иных новшеств; 2) закон оппозиции, выражающий борьбу самих новшеств или нового и старого в обществе; 3) закон приспособления, т.е. адаптации людей к появившимся новшествам и изменившимся условиям жизни.
Разумеется, пишет Тард, подражательные отношения в обществе должны вести не к унификации и обеднению (усреднению) образа жизни и культуры народов, а к их обогащению.
В связи с этим он заявляет, что «душа всего сущего не однородность, а разнородность»  269. Историю он рассматривал как непрерывную цепь подражаний, как собрание деяний, «имевших наибольший успех» и «которым более всего подражали»  270. Он считал, что «верховным законом подражания» является «его стремление к бесконечному распространению»  271.
Оригинальные идеи в рамках психологического направления в социологии развивал итальянский социолог и политэконом Вильфредо Парето (1848– 1923). Он обосновал логическо-экспериментальный метод исследования социальных явлений, исходя из того, что выводы социологии как науки об обществе, движущих силах его развития должны базироваться исключительно на точных эмпирических (опытных) данных.
Только это может обеспечить их научную достоверность и надежность, считал Парето. С этих методологических позиций он отвергал какие-либо умозрительные подходы к изучению общества, считал также, что те или иные оценочные суждения – моральные, политические, религиозные и другие – неизбежно ведут к искажению социальных фактов, мешают их беспристрастному анализу.
Основную цель социологии Парето видел в выявлении и обосновании функциональных связей и взаимозависимостей социальных явлений, порождаемых социальными действиями людей. Социальные действия он делил на «логические» и «нелогические». Первые в той или иной степени осознаны и логически обоснованы людьми, вторые – неосознаны, инстинктивны, спонтанны. Неосознанные действия являются, по мнению Парето, более естественными и органически присущими людям. Именно они определяют основное содержание социальных явлений. Неосознанные действия непосредственно определяются психическим состоянием людей, которое является постоянной естественной основой, психической константой их социальной деятельности.
В психических импульсах, склонностях и предрасположениях людей Парето находил «источник социальной жизни». Так же, как Уорд и Тард, он ставил и решал проблему законов развития общества, коренящихся в психическом содержании действий людей. «Человеческие действия, – писал он. – имеют закономерный характер, и потому мы можем делать их предметом научного исследования»  272.
Закономерный характер деятельности людей определяет закономерный характер развития общества, всех его сфер. Задача науки – выявить законы их функционирования и развития, чтобы учитывать их на практике с возможно большей пользой для общества, социальных групп и индивидов. Исходя из этого, Парето делает вывод, что «чистая экономия должна найти законы явлений, которые могли бы применяться как к обществу, где господствует частная собственность, так и к обществу с коллективной собственностью… она должна дать нам возможность предвидеть экономические результаты при какой угодно форме общественного устройства»  273. Другие науки должны выявлять действия социальных законов в иных сферах общества, в том числе социальной, политической и духовной. Соединив данные всех социальных наук, можно составить представление о путях совершенствования общества  274.
Оригинальной частью социальной философии Парето является созданная им теория элит. В рамках этой теории им решались проблемы социальной неоднородности или гетерогенности общества, социального неравенства, борьбы за власть и способы ее осуществления. По мнению Парето. социальная неоднородность общества и социальное неравенство обусловлены психологическим неравенством людей, что прежде всего выражается в неравенстве их способностей.
Наиболее способные представители общества образуют его элиты в разных сферах общественной деятельности. Они добиваются возможностей и прав руководить и управлять этими сферами и всем обществом. Способы руководства и управления могут быть разными соответственно основным качествам самих элит, их вождей и сложившимся условиям. Так, например, в политической сфере Парето выделял представителей элит «львов» и «лис». «Львы» – это политические лидеры и вожди, делающие ставку на применение твердых мер и силы. Они, как правило, абсолютно убеждены в правильности своей политики, обладают сильной волей, не склонны, да и не способны к компромиссам. «Лисы» склонны к более гибкой политике, манипулированию сознанием масс, нередко прибегают к лавированию, обману, демагогии, политическим спекуляциям. Они действуют чаще всего в неустойчивых обществах, в которых динамично меняется социально-политическая ситуация.
Парето указывал на постоянную циркуляцию элит. Она заключается в том, что менее способные члены элиты опускаются в нижние, неэлитные группы. Напротив, более талантливые представители неэлитных групп поднимаются в элитные. В конечном счете, считает Парето, творческий потенциал элит определяет возможности развития любого общества.

4. Социально-философские воззрения П. Лаврова и Н. Михайловского

Видные русские мыслители Петр Лавров (1823– 1900) и Николай Михайловский (1842–1904) получили широкую известность как теоретики «субъективного метода» в социологии, который всесторонне разработан в их многочисленных трудах. Их объединяла концепция социальной активности личности, вера в ведущую роль идеала в прогрессивном развитии общества.
Суть указанного метода П. Лавров раскрывает так: «… волей или неволей приходится прилагать к процессу истории субъективную оценку, т.е., усвоив тот или иной нравственный идеал, расположить все факты истории в перспективе, по которой они содействовали или противодействовали этому идеалу, и на первый план истории выставить по важности те факты, в которых это содействие или противодействие выразилось с наибольшей яркостью»  275. В развитии нравственного идеала он видел «единственный смысл истории» и «единственный закон исторической группировки событий»  276.
Основную задачу П. Лавров и Н. Михайловский усматривали в изучении мотивов деятельности личностей и их нравственных идеалов. При этом особое внимание уделялось анализу «солидарных», как они писали, действий людей, направляемых их общими интересами. Социология, по их мнению, изучает и группирует повторяющиеся факты солидарности между людьми и стремится открыть законы их солидарных действий. Она ставит себе теоретическую цель: понять формы солидарности, а также условия ее упрочения и ослабления при разном уровне развития людей и форм их общежития  277.
Объективный анализ явлений общественной жизни, который понимался как постижение «правды-истины», легко соединялся этими мыслителями с субъективным, оценочным подходом к данным явлениям, чтобы найти «правду-справедливость». Последняя призвана осветить путь обществу, в котором бы гармонически сочетались интересы всех людей. В этом заключается социальная направленность субъективного метода в социологии. «Безбоязненно глядеть в глаза действительности и ее отражению – правде-истине, правде объективной и, в то же время, сохранять и правду-справедливость, правду субъективную – такова задача всей моей жизни», – писал Н. Михайловский  278.
В своих трудах П. Лавров и Н. Михайловский поставили и по-своему решали целый ряд фундаментальных проблем социальной философии, в том числе о движущих факторах исторического процесса, его объективной и субъективной сторонах, о роли личности в истории, механизме и направленности общественного прогресса. Основным двигателем истории они считали критически мыслящих личностей, составляющих передовой слой интеллигенции. «Развитие критической мысли в человечестве, ее укрепление и расширение есть… главный и единственный агент прогресса в человечестве», – писал П. Лавров  279.
Много внимания уделяли П. Лавров и Н. Михайловский решению проблемы взаимодействия личности и общества. На первом плане у них, разумеется, личность, обладающая своей особой индивидуальностью и неповторимостью. Критически мыслящие личности с их более или менее яркими индивидуальностями являются главными действующими лицами в обществе, определяют развитие его культуры и переход к высшим формам общественного устройства. Таковыми являются представители передовой интеллигенции. Целью общества является предоставление каждой личности условий для ее всестороннего развития, наиболее полного проявления ее творческого потенциала. Отсюда требование предоставления личности большей свободы и самостоятельности по отношению к обществу. «Социологическая теория борьбы за индивидуальность» проходит красной нитью через их творчество», – подчеркивал Н. Бердяев  280.
Исходя из своих мировоззренческих установок, они решали проблему взаимодействия «героев и толпы». Эта проблема решалась ими больше в социально-психологическом плане. Так, Михайловский называл героем человека, увлекающего своим примером массу на хорошее или дурное дело. Толпа же – это масса людей, способная увлекаться примером, благородным, или низким, или же нравственно безразличным. Толпа легко поддается внушениям, теряет независимость в восприятии происходящих событий и в собственных суждениях. Она легко подчиняется своим вождям, слепо верит им, теряет способность критически относиться к их словам и делам. Как видно, высказанные сто лет назад, эти рассуждения Михайловского не потеряли своей актуальности и в настоящее время.
Во многом сохраняют свою актуальность основные положения теории общественного прогресса П. Лаврова и Н. Михайловского. Весьма своевременной явилась глубокая и обстоятельная критика Михайловским теории прогресса позитивиста Г. Спенсера, который во многом игнорировал особенности развития общества по сравнению с природой. Михайловский убедительно показал, что в основе развития общества лежат не биологические, а социальные процессы, в том числе разделение труда, борьба нового уклада общественной жизни со старым, передовых и реакционных идей, различных общественных идеалов.
Важное значение имеет решение проблемы диалектики взаимодействия прогресса общества и прогресса личности. Ни один из этих видов прогресса не должен осуществляться за счет другого, подчеркивал Михайловский. Важно, чтобы общество в своем развитии создавало необходимые условия для развития всех личностей. В этом заключается критерий общественного прогресса, что является справедливым и нравственным. Такова «формула прогресса» Михайловского, которая во многом согласуется с пониманием общественного прогресса П. Лавровым.

5. Неокантианство

Одним из влиятельных направлений философской мысли конца XIX – начала XX в. было неокантианство. Оно основывалось на философии Иммануила Канта и в то же время развивало ее в новых условиях. В области социальной философии свою задачу последователи Канта видели в том. чтобы проанализировать сущность и специфику наук об обществе и прежде всего «исторического метода» исследования социальных явлений.
Эта цель с наибольшей полнотой была реализована в трудах немецких мыслителей Вильгельма Виндельбанда (1848–1915) и Генриха Риккерта (1863–1936). Они поставили и по-своему решали проблему сути философии как науки и мировоззрения. Оба они подходили к философии как к многогранному явлению. Так, Виндельбанд писал, что одни философские системы базируются на строго научной системе знаний; для них «высшим понятием служит понятие науки»  281. Другие – на откровениях, в том числе божественных, – такова религиозная философия. Третьи – на интуиции. Во всех случаях философия опирается на определенные убеждения: научные, религиозные, моральные, эстетические и т.д. Она, по словам Виндельбанда, выражает нормальное сознание людей, в котором сочетаются все эти моменты, прежде всего научные и ценностные подходы к пониманию мира и самого человека.
Суть социальной философии неокантианцы видели в том, чтобы исследовать методы познания и истолкования исторических событий, составляющих культурную жизнь народов разных стран и исторических эпох. «Метод есть путь, ведущий к цели», – писал Риккерт  282. По их мнению, методы наук об обществе и его культуре существенно отличаются от методов наук о природе. Это мнение было положено ими в основу классификации наук. Решая данную проблему, они исходили из того, что науки о природе «отыскивают общие законы» развития природных явлений. Наличие же законов в развитии общества они отрицали. Отсюда задача наук об обществе сводилась к тому, чтобы понять и объяснить отдельные исторические факты, их характерные особенности.
Подчеркивая это различие наук о природе и наук об обществе, их «методологическую противоположность», Виндельбанд писал: «Одни из них суть науки о законах, другие – науки о событиях; первые учат тому, что всегда имеет место, последние, что однажды было»  283. В первом случае имеет место «номотетическое мышление» – обобщающее, открывающее законы природы, во втором – «мышление идеографическое», индивидуализирующее, фиксирующее особенности исторических событий, их уникальность и неповторимость. «Историк, – считал Виндельбанд, – имеет своей задачей идеально воссоздать какой-либо продукт прошлого со всеми его индивидуальными чертами». В этом смысле «задача, которую он должен выполнять по отношению к реальным фактам, сходна с задачей художника по отношению к продуктам его фантазии»  284.
Такого же мнения придерживается и Риккерт, который писал, что историк стремится воссоздать прошлое в его наглядной индивидуальности и в этом смысле «дает нам возможность как бы пережить прошлое заново». В данном отношении «историческое воссоздание событий близко к художественной деятельности»  285. В этом заключается основное отличие индивидуализирующего метода в науках об обществе, о культуре от генерализующего (обобщающего) метода в естествознании, или науках о природе, цель которых заключается в том, чтобы, по словам Риккерта, «подвести все объекты под общие понятия, по возможности понятия закона»  286.
В обществе же, как уже отмечалось, действие каких-либо устойчивых, закономерных связей не усматривалось. В то же время провозглашается идея «индивидуальной исторической причинности», или «однократного индивидуального причинного ряда». Это значит, что каждое явление в обществе имеет свою индивидуальную причину, которая не имеет устойчивого характера и может больше не повториться. Каждая такая индивидуальная, нередко уникальная, причина порождает столь же индивидуальные следствия. Поэтому социальные явления, прежде всего явления культуры, всегда уникальны, изменчивы и во многом неопределенны. Здесь отсутствуют устойчивые закономерные связи. О последних можно говорить лишь применительно к естественным явлениям. Так решалась в неокантианстве проблема причинности и закономерности применительно к обществу.
В связи с этим возникает другая проблема: если отрицается закономерный характер развития общества и его культуры, то как определить социальную значимость тех или иных исторических явлений, их роль в развитии человеческой культуры. Решается она неокантианцами путем обращения к проблеме ценностей. Ни в коем случае не законы, но всегда лишь ценности, утверждал Риккерт, должны применяться в качестве руководящего принципа объяснения общественных явлений  287. Ценности истолковывались как своего рода идеалы и тем самым ориентиры социально-культурного развития общества.
По мнению Виндельбанда и Риккерта, ценности носят надысторический характер и образуют в своей совокупности идеальный, независимый от людей, вечный трансцендентный (потусторонний) мир. Из этого мира исходят соответствующие идеи и прежде всего идея трансцендентного долженствования. Она указывает на безусловное, неограниченное временем, абсолютное значение вышеназванных ценностей. По мере их осознания люди вырабатывают соответствующие ценностные установки и требования, которыми они руководствуются в жизни, поведении, повседневной и исторической деятельности  288. Как подчеркивал Риккерт, люди верят в объективный смысл указанных ценностей, ибо, по его словам, «без идеала над собой человек в духовном смысле слова не может правильно жить». Ценности же, составляющие этот идеал, подобно звездам на небе, все больше открываются человеку. Происходит это по мере прогресса культуры  289.
Социальная философия выступает в данном случае как учение о ценностях, раскрывающее их природу и сущность, а также их значение и воплощение в жизни и деятельности людей. Эти «надысторические абсолютные ценности)» находят свое выражение в нравственных, политических, эстетических и религиозных идеалах, которыми руководствуются люди. Через эти идеалы они как бы связываются с идеальным миром вневременных абсолютных ценностей.
Основным в истории общества провозглашается духовное начало. С этих позиций неокантианцы критически восприняли созданное Марксом материалистическое понимание истории, в котором обосновывалось определяющее значение экономического фактора в развитии общества. Такой подход Риккерт рассматривал не как научный, а как часть политической программы марксизма, в которой «победа пролетариата была центральной абсолютной ценностью»  290.

6. Социальная философия М. Вебера

Заметный вклад в развитие социальной философии внес немецкий мыслитель Макс Вебер (1864– 1920). В своих трудах он развил многие идеи неокантианства, однако его воззрения не сводились к этим идеям. На философско-социологические взгляды Вебера оказали влияние выдающиеся мыслители разных направлений. В их числе неокантианец Г.Риккерт, основоположник диалектико-материалистической философии К.Маркс, такие мыслители, как Н.Макиавелли, Т.Гоббс, Ф.Ницше и многие другие. Сам Вебер создал много научных трудов, в том числе: «Протестантская этика и дух капитализма», «Хозяйство и общество», «Объективность социально-научного и социально-политического познания», «Критические исследования в области логики наук о культуре)». «О некоторых категориях понимающей социологии», «Основные социологические понятия».
М.Вебер считал, что социальная философия, которую он характеризовал как теоретическую социологию, должна изучать прежде всего поведение и деятельность людей, будь то отдельный человек или группа. Отсюда основные положения его социально-философских воззрений укладываются в созданную им теорию социального действия. По Веберу, социальная философия призвана исследовать взаимоотношения всех сфер человеческой деятельности – экономической, правовой, нравственной, религиозной и др. Общество предстает как взаимодействие личностей и социальных групп на основе согласования их интересов, языка, религии, морали.
Социальные действия составляют, по Веберу, систему сознательного, осмысленного взаимодействия людей, в котором каждый человек учитывает влияние своих действий на других людей и их ответную реакцию на это. Социолог же должен разобраться не только в содержании, но и в мотивах действий людей, основанных на тех или иных духовных ценностях. Другими словами, необходимо осмыслить, понять содержание духовного мира субъектов социального действия. Осмыслив это, социология выступает как понимающая.
В своей «понимающей социологии» Вебер исходит из того, что понимание социальных действий и внутреннего мира субъектов может быть как логическим, осмысленным с помощью понятий, так и чисто эмоционально-психологическим. В последнем случае понимание достигается путем «вчувствования», «вживания» социолога во внутренний мир субъекта социального действия. Он называет этот процесс сопереживанием. Тот и другой уровни понимания социальных действий, из которых складывается общественная жизнь людей, играют свою роль. Однако более важно, по Веберу, логическое понимание социальных процессов, их осмысление на уровне науки. Их постижение путем «вчувствования» он характеризовал как подсобный метод исследования.
С одной стороны, исследуя духовный мир субъектов социального действия, Вебер не мог обойти проблему ценностей, в том числе моральных, политических, эстетических, религиозных (речь идет прежде всего о понимании сознательных установок людей на эти ценности, которые определяют содержание и направленность их поведения и деятельности). С другой стороны, социолог или социальный философ сам исходит из определенной системы ценностей. Это он должен учитывать в ходе своих исследований.
М.Вебер предложил свое решение проблемы ценностей. В отличие от Риккерта и других неокантианцев, рассматривающих указанные выше ценности как нечто надысторическое. вечное и потустороннее, Вебер трактует ценность как «установку той или иной исторической эпохи», как «свойственное эпохе направление интереса». Другими словами, он подчеркивает земную, социально-историческую природу ценностей. Это имеет важное значение для реалистического объяснения сознания людей, их социального поведения и деятельности.
Важнейшее место в социальной философии Вебера занимает концепция идеальных типов. Под идеальным типом им подразумевалась некая идеальная модель того, что наиболее полезно человеку, объективно отвечает его интересам в данный момент и вообще в современную эпоху. В этом отношении в качестве идеальных типов могут выступать моральные, политические, религиозные и другие ценности, а также вытекающие из них установки поведения и деятельности людей, правила и нормы поведения, традиции.
Идеальные типы Вебера характеризуют как бы сущность оптимальных общественных состояний – состояний власти, межличностного общения, индивидуального и группового сознания. В силу этого они выступают в качестве своеобразных ориентиров и критериев, исходя из которых необходимо вносить изменения в духовную, политическую и материальную жизнь людей. Поскольку идеальный тип не совпадает полностью с тем, что есть в обществе, и нередко противоречит действительному положению вещей (или же последнее ему противоречит), он, по словам Вебера, несет в себе черты утопии.
И все-таки идеальные типы, выражая в своей взаимосвязи систему духовных и иных ценностей, выступают как социально значимые явления. Они способствуют внесению целесообразности в мышление и поведение людей и организованности в общественную жизнь. Учение Вебера об идеальных типах служит для его последователей в качестве своеобразной методологической установки познания социальной жизни и решения практических проблем, связанных, в частности, с упорядочением и организацией элементов духовной, материальной и политической жизни.
Вебер исходил из того, что в историческом процессе растет степень осмысленности и рациональности действий людей. Особенно это видно в развитии капитализма. «Рационализируется способ ведения хозяйства, рационализируется управление как в области экономики, так и в области политики, науки, культуры – во всех сферах социальной жизни; рационализируется образ мышления людей так же, как и способ их чувствования и образ жизни в целом. Все это сопровождается колоссальным усилением социальной роли науки, представляющей собой, – по мнению Вебера, – наиболее чистое воплощение принципа рациональности»  291.
Воплощением рациональности Вебер считал правовое государство, функционирование которого целиком базируется на рациональном взаимодействии интересов граждан, подчинении закону, а также общезначимым политическим и моральным ценностям.
Не игнорируя другие формы познания социальной действительности, Вебер предпочитал ее научный анализ. Это касается прежде всего экономических и политических явлений и процессов. Он исходил из того, что «признаком научного познания является объективная значимость его выводов, т.е. истина»  292. С позиции истины, считает Вебер, мировоззрение человека связано с «интересами своего класса»  293.
Не будучи сторонником материалистического понимания истории, Вебер в какой-то мере ценил марксизм, но выступал против его упрощения и догматизации. Он писал, что «анализ социальных явлений и культурных процессов под утлом зрения их экономической обусловленности и их влияния был и – при осторожном, свободном от догматизма применении – останется на все обозримое время творческим и плодотворным научным принципом»  294. Таков вывод этого широко и глубоко мыслящего философа и социолога, который он сделал в работе под примечательным названием «"Объективность» социально-научного и социально-политического познания».
Как видно, Макс Вебер касался в своих трудах широкого круга проблем социальной философии. Нынешнее возрождение интереса к его учению происходит потому, что он высказал глубокие суждения о решении сложных социальных проблем, которые волнуют нас сегодня.

7. Теория круговорота локальных цивилизаций

В XX в. получила распространение теория круговорота локальных цивилизаций. Она восходит к учению итальянского философа Джамбаттиcта Вико (1668–1744), который считал, что каждая нация в своем развитии проходит три сменяющие друг друга эпохи: божественную, героическую и человеческую, в течение которых происходит рождение, расцвет и упадок наций и их культур. Эту теорию развили в новых исторических условиях немецкий философ Освальд Шпенглер [ 1880– 1936) и английский историк и социолог Арнольд Тойнби (1889– 1975).
О.Шпенглер исходил из того, что развитие того или иного народа есть прежде всего развитие его культуры. Каждый народ представляет собой самостоятельный «культурно-исторический тип», непохожий на культурно-исторические типы других народов. Типы их культур абсолютно разнородны и нередко чужды друг другу. Отсюда вытекает, что не существует ничего общечеловеческого, равно как и единого исторического процесса. Каждая культура своеобразна, уникальна, неповторима и, по сути, замкнута в себе. Надо сказать, что в теории культурно-исторических типов Шпенглер развивает идеи своего учителя – русского философа Н.Я.Данилевского, высказанные им в труде «Россия и Европа».
О.Шпенглер довольно ярко рисует образы восьми, по его мнению, существовавших на земле культур: египетской, вавилонской, индийской, китайской, «аполлоновской» (греко-римской), «магической» (византийско-арабской), «фаустовской» (западноевропейской) и культуры майя, К этому он добавляет, что ожидается рождение русско-сибирской культуры.
Во введении к своему главному труду «Закат Европы» Шпенглер говорит, что из всех названных им культур продолжает существовать лишь западноевропейская («фаустовская») культура, которая вступила в период своего завершения и упадка, заката. Заглавие его труда, определившееся в 1912 г., обозначает, по словам Шпенглера, всемирно-историческую фазу, охватывающую несколько столетий. Мы, по его мнению, находимся в начале этой фазы. Он рассуждает о продолжительности культур, темпах и тактах их развития.
«Культуры, – писал Шпенглер, – суть организмы. История культуры – их биография»  295. Он так описывает зарождение, расцвет и умирание культур. «Культура зарождается в тот момент, когда из первобытно-душевного состояния вечно-детского человечества пробуждается и выделяется великая душа… Она расцветает на почве строго ограниченной местности, к которой она и остается привязанной, наподобие растения. Культура умирает после того, как эта душа осуществит полную сумму своих возможностей в виде народов, языков, вероучений, искусств, государств и наук и таким образом вновь возвратится в первичную душевную стихию»  296. В данном случае теория круговорота локальных культур Шпенглера выражена достаточно ясно.
Когда культура умирает, «ее кровь свертывается», она застывает и становится похожей на засохшее дерево. Все это характеризует процесс превращения культуры в цивилизацию. Последняя понимается как заключительная стадия развития соответствующей культуры. Шпенглер пишет, что цивилизации следуют за культурой, как смерть за жизнью, как неподвижность за развитием. По его мнению, переход от культуры к цивилизации в Европе и вообще на Западе начался в XIX и продолжается в XX в.  297
Обосновывая идеи заката европейской культуры и фиксируя внимание на негативных сторонах современной технической цивилизации, Шпенглер выступал против разного рода социалистических учений, в том числе социалистической теории Маркса. По его мнению, отдельный класс, в том числе пролетариат, на которого делает ставку марксизм, не может стать победителем ни в одной революции, особенно в ее созидательной фазе. «Марксисты сильны только в своем отрицании, в области же положительного они беспомощны», – писал О.Шпенглер  298. Его не устраивает то, что Маркс «мыслит по-английски», т.е. «выводит социализм из капитализма». Он больше склонен подходить к социализму не с точки зрения его социально-экономической сущности, а как к политическому, социальному и хозяйственному инстинкту реалистически настроенных народов»  299.
Теория Шпенглера с момента ее обнародования и по сей день неоднозначно воспринимается философами, учеными и другими представителями интеллигенции. В частности, такие известные русские философы, как Н.А.Бердяев, Ф.А.Степун, С.Л.Франк и другие, отдавая должное эрудиции и публицистическому дару О.Шпенглера, указывали на принципиальную антинаучность его философского мышления, на то, что «его книга дышит полным презрением ко всем вопросам современной научной философии, к вопросам методологии и теории знания»  300. Они подчеркивали, что Шпенглер на место науки ставит «дух гадания и пророчества», указывали на бесплодность его теории  301.
В то же время теория О. Шпенглера имеет своих сторонников и продолжателей. Наиболее видный из них А. Тойнби. В своем фундаментальном труде «Постижение истории» он дает характеристики двадцати одной цивилизации, которые «ничто не объединяет». И тут же заявляет, что «более детальный анализ вскроет значительно меньшее число полностью независимых цивилизаций – около десяти»  302. Остальные он отнес к числу второстепенных, побочных или же недоразвитых.
Тойнби говорит о ложности концепции единства истории, основанной на идее похожести в современных развитых странах экономических и политических систем. Он отмечает, что экономические и политические системы схожи далеко не во всех странах, к тому же неодинакова степень их похожести. Однако концепция единства истории имеет еще одну ложную посылку – представление о прямолинейности развития. Тойнби показывает дискретный (прерывный] и к тому же многоплановый характер развития разных обществ. Он пишет о «потоке человеческой жизни», который прерывается от одной замкнутой цивилизации к другой. Каждая из них проходит, по его мнению, стадии генезиса, роста, надлома и распада, которые он подробно анализирует в указанном выше труде.
В своем развитии, пишет Тойнби, цивилизациям приходится отвечать на разного рода вызовы природной и социальной среды. В их ответах на эти вызовы проявляется их стабильность и жизнеспособность. «Цивилизации развиваются благодаря порыву, который влечет их от вызова через ответ к дальнейшему вызову»  303. Тойнби пишет о «порывах роста цивилизации», в ходе которых происходит рост их власти над природой и социальной средой  304.
Одной из центральных проблем развития цивилизации Тойнби считал проблему взаимодействия личности и общества. Он писал, что человек по сути своей есть существо социальное, а общественная жизнь – это необходимое условие становления и развития человека. Общество он характеризовал как «совокупность отношений между индивидами». Развитие общества осуществляется, по Тойнби, благодаря порывам гениев, которым приходится преодолевать инертность или открытую враждебность социального окружения. В итоге, рост цивилизаций рассматривается как дело творческих личностей и творческих меньшинств  305.
За ростом и расцветом цивилизаций следуют, по Тойнби, их надломы и распады. Он указывает на вертикальные расколы общества на более мелкие общества и государства, а также на горизонтальные его расколы на отдельные классы и слои. В связи с этим классовая борьба не представляется ему случайной и противоестественной. Но самый глубокий раскол, по его мнению, – это раскол в человеческой душе, который затрагивает чувства, поведение, жизнь людей и проявляется во всех сторонах общественной жизни.
В этом случае поток социальной жизни может стать неконтролируемым, к тому же утрачиваются жизненные порывы людей. Спасителем может выступить творческий гений. В конечном счете спасителем выступает Бог, воплотившийся в человеке  306. По Тойнби, основную роль в жизни людей играет «Закон Бога», осуществляемый прежде всего выдающимися личностями и творческими меньшинствами – элитами. Он выступает за вселенскую церковь, которую характеризует как основу сохранения и развития цивилизации, ее «жизнетворный центр»  307.

8. Теоретическая социология П.Сорокина

Фундаментальные методологические и теоретические проблемы социальной философии решались в теоретической социологии выдающегося русского мыслителя Питирима Сорокина (1889–1968). Его взгляды были выражены в многочисленных научных трудах, в том числе: «Система социологии», «Социология революции», «Современные социологические теории». «Социальная и культурная мобильность», четырехтомный труд «Социальная и культурная динамика» и многих других. Одни из этих работ были написаны в России, другие – в США, где он прожил большую часть своей творческой жизни.
В «Системе социологии» П.Сорокин подробно разъясняет «основы и руководящие принципы» своей теоретической социологии. Суть их сводится к следующему. Во-первых, социология должна строиться по принципу естественных наук. Ни о каком противопоставлении «наук о природе» и «наук о культуре», как это было у неокантианцев Виндельбанда, Риккерта и других, не может быть и речи. Различны объекты изучения этих наук, но методы их изучения одни и те же. Во-вторых, недопустимо субъективное вмешательство в науку с позиций нравственных и других соображений. В-третьих, социология должна быть «объективной дисциплиной», должна изучать реальные взаимодействия людей, доступные объективному измерению и изучению. В-четвертых, социология не должна создавать умозрительные, т.е. не доказанные наукой, построения и схемы. В-пятых, Сорокин выступил против какого-либо философского монизма, т.е. сведения того или иного социального явления к одному началу – материальному или духовному. Вместо монизма он провозгласил последовательный социологический плюрализм  308.
Опора на реальный опыт и научные данные – это исходные позиции социологического позитивизма, обоснованные О.Контом, Э.Дюркгеймом и другими представителями данного направления. П.Сорокин отстаивал и развивал их в новых исторических условиях и на-новом уровне научных знаний. Теоретическую социологию он делил на социальную аналитику, социальную механику и социальную генетику.
Социальная аналитика изучает строение (структуру) социального явления и его основные формы. Социальная механика (или социальная физиология) имеет своим предметом процессы взаимодействия людей, иными словами, – поведение людей и тех сил, которыми оно вызывается и определяется. Социальная генетика изучает развитие социальной жизни, ее отдельных сторон и институтов  309.
По мнению П.Сорокина, вся общественная жизнь и все социальные процессы могут быть разложены на взаимодействия двух или большего числа индивидов  310.
Вот эти-то взаимодействия людей и объявляются им непосредственным предметом изучения социологии. Речь идет о «психо-рефлекторном» взаимодействии индивидов, проявляющемся внешне в их поведении и деятельности. В этом заключается существенное отличие неопозитивистской социологии Сорокина от классического позитивизма Конта. Если социология Конта направлена прежде всего на изучение общества как целостного социального организма, то предметом социологии Сорокина выступает взаимодействие двух или более лиц, образующих так называемые малые группы. Из такого рода элементарных взаимодействий складываются, как он считал, разного рода социальные процессы. Анализу этих элементарных социальных взаимодействий посвящен, по сути, весь первый том «Системы социологии» П.Сорокина. Во втором ее томе исследуются «сложные социальные агрегаты», разного рода социальные группы, их строение и взаимодействия между собой.
Проблемы неоднородности общества, его деления на разные социальные группы нашли свое отражение в теории П.Сорокина о социальной стратификации и социальной мобильности. Согласно этой теории, все общество делится на различные слои – страты, которые различаются между собой по уровню доходов, видам деятельности, политическим взглядам, культурным ориентациям и т.д. К основным формам социальной стратификации (или расслоения общества) Сорокин относил экономическую, политическую и профессиональную стратификацию.
Меняя профессию или вид деятельности, свое экономическое положение или политическую роль, человек переходит из одного социального слоя в другой. Этот процесс получил название социальной мобильности. П.Сорокин выделял горизонтальную и вертикальную социальные мобильности. Горизонтальная мобильность означает переход человека из одной социальной группы в другую, находящуюся в целом на одном уровне социальной стратификации, скажем, когда сельский житель становится городским, однако профессия и уровень доходов у него остались прежними. Вертикальная мобильность – это переход людей из одного социального слоя в другой в иерархическом порядке, например, из низшего по доходам слоя общества в более высокий или же обратно – из высшего слоя в низший.
Большое значение П. Сорокин придавал проблеме социального равенства, указывал на ее сложный и многогранный характер. Экономическое содержание данной проблемы заключается в предоставлении каждому человеку материальных благ «по степени его личного социально-полезного труда»  311. В то же время важно, чтобы стало реальностью равенство всех перед законом, в занятии публичных должностей, равенство в области избирательного права, свободы слова, печати, союзов, совести и т.д. Исключительное значение имеет «более или менее равномерное распределение знаний и образования», без чего невозможна эгалитарная, т.е. основанная на социальном равенстве, система общества  312.
П.Сорокин был глубоко убежден в том, что все возникающие в обществе проблемы следует решать на основе разумного управления, сознательного разрешения социальных противоречий и предоставления каждому человеку возможностей для творческого самовыражения. Он был противником всяких социальных потрясений, в том числе революций, и выступал за нормальный, как он писал, эволюционный путь развития.
В своем труде «Социология революции» он утверждал, что более или менее благополучное развитие общества после разрушающей его революции наступает благодаря его «возврату к своим ценностям, прошлым инстинктам и традициям, созидательному труду, сотрудничеству, взаимопомощи и единению всех его членов и социальных групп»  313.
В фундаментальном четырехтомном труде «Социальная и культурная динамика» П.Сорокин анализирует развитие культур народов, разрабатывает теорию ценностей. Он отмечает, что в течение последних пяти веков западная культура и общество демонстрировали «все великолепие своих созидательных возможностей и вписали одну из самых ярких страниц в историю мировой культуры. То же самое можно сказать о греко-римской и других великих культурах»  314. В то же время их созидательные силы не бесконечны. И в настоящее время, считает П.Сорокин, западная – европейская и американская «чувственная», т.е. основанная преимущественно на материальных ценностях, культура находится в глубоком кризисе. «…Кризис затрагивает одновременно почти всю западную культуру и общество, все их главные институты»  315. Речь идет о кризисе искусства и науки, философии и религии, права и морали, образа жизни, брака и семьи, социальной, политической и экономической сфер жизни общества.
Это кризис переходного периода, за которым должно последовать новое возрождение западной культуры и общества: чувственная, основанная на материальных ценностях, культура будет заменена «идеациональной культурой», основанной на ценностях религии и вере в Бога. Подобная «замена одной фундаментальной формы культуры другой – идеациональной на чувственную и наоборот», – хотя и очень редки, но все-таки происходят. Этот вывод призван подтвердить теорию исторического круговорота, которую развивал П.Сорокин. Правда, в отличие от Шпенглера и его сторонников Сорокин говорил не о смертной агонии западного общества и не о «закате Европы», а о рождении в муках современного кризиса «новой великой идеациональной культуры, приветствующей новое поколение – людей будущего»  316.
Большое значение П.Сорокин придавал общечеловеческим ценностям, на основе которых возможно сотрудничество народов. Именно к этому он призывал как ученый и общественный деятель. Он выступил с идеей конвергенции, согласно которой в будущем капиталистический и коммунистический, как он писал, типы общества сольются в некое третье интегральное общество, которое «объединит большинство позитивных ценностей и освободится от серьезных дефектов каждого типа»  317.
Питирим Александрович Сорокин вошел в историю как один из самых выдающихся мыслителей в области социальной философии двадцатого столетия.

9. Эмпирическая социология и структурно-функциональный анализ

В первой половине XX столетия на Западе, прежде всего в Европе и Америке, быстро развивалась эмпирическая социология. Она представляет собой современное проявление социологического позитивизма, начало которому положили О. Конт, Г. Спенсер и Э. Дюркгейм. Однако в отличие от своих предшественников представители современной эмпирической социологии отказались от исследования фундаментальных проблем социальной философии, в том числе от изучения общества как целостного социального организма, законов его развития. Они сосредоточили свое внимание на отдельных явлениях общественной жизни. Четко прослеживается установка на то, чтобы превратить социологию в точную и по сути прикладную научную дисциплину.
Развитие прикладной эмпирической социологии привело к появлению ее отдельных отраслей, таких, как: социология города, социология села, социология труда, инженерная социология, социология образования, социология семьи, социология молодежи и т.д. Все эти отрасли социологии имеют явно выраженную практическую направленность. Проводимые в них исследования отличаются невысоким уровнем научных обобщений и направлены главным образом на выработку практических рекомендаций.
Это относится, например, к тем эмпирическим исследованиям, которые проводились и проводятся на промышленных предприятиях, на селе, в армии, в области науки, образования, семьи, молодежи и т.д. Основанные на данных исследованиях практические рекомендации могут касаться улучшения организации труда и морально-психологического климата в производственном или армейском коллективе, более полного учета потребностей и интересов определенных социальных групп, улучшения функционирования тех или иных социальных институтов.
Эмпирическая социология базируется на определенных теоретических и методологических подходах. Начало их разработке было положено в работе американских социологов У.Томаса (1863–1947} и Ф.Знанецкого (1882–1958) «Польский крестьянин в Европе и Америке». В ней исследовались проблемы «разложения форм общественной жизни» и распада семей в польской деревне в ходе массовой миграции крестьянства из Польши в Америку, а также способы и формы их адаптации в США. В дальнейшем теоретические и методологические основы эмпирической социологии разрабатывались в работах американских социологов Д.Ландберга (1895–1966). П.Лазарсфелъда (1901–1976). Дж.Морено (1892–1974) и других социологов.
Дж. Морено вошел в ряды видных теоретиков эмпирической социологии в связи с разработкой им так называемой социометрии – науки об измерениях общественных отношений. По его словам, социометрия означает «всякое измерение всех социальных отношений», и в силу этого она «исследует и трактует законы социального развития и социальных отношений»  318. Однако социометрия Дж. Морено, по сути, не касается объективной стороны социальных отношений и концентрирует внимание на их субъективной, прежде всего психологической, стороне.
В эмоционально-психических отношениях он пытался найти объяснения всех сторон общественной жизни: экономической, политической, нравственной и т.д. Он стремился выявить связи между «макроструктурой» социального коллектива (его делением на представителей разных профессий и видов деятельности, на руководителей и подчиненных) и его «микроструктурой», элементами которой выступают чувства и ценностные ориентации людей, прежде всего чувства симпатии и антипатии, дружбы и вражды, а также ориентации на сотрудничество или же. напротив, на прекращение доверительных отношений и т.д. В несоответствии макро– и микроструктуры коллектива (производственного, научного, военного и др.) Дж.Морено усматривал возможности противоречий и конфликтов. Найти способы обнаружения и устранения такого несоответствия – важная задача социолога.
Вышеупомянутые социологи указывали на необходимость использования количественных методов в социологии, в том числе математических методов обработки данных. Их работы используются современными социологами.
Видное место в современной социальной философии занимает так называемый структурно-функциональный анализ. Среди его многочисленных представителей выделяются американские социологи Т.Парсонс (1902–1979) и Р.Мертон (р. 1910). Оба они признают важную роль социально-философской теории в объяснении общественных явлений. Р.Мертон разработал «теорию среднего ранга (или уровня)». Последняя выступает как совокупность некоторых теоретических обобщений на основе эмпирических данных. Обобщенным выражением теорий среднего уровня могла бы стать, по Мертону, общая социальная теория функционирования общества  319.
Представители структурно-функционального анализа, подобно О.Конту и Г.Спенсеру, рассматривают общество как целостный социальный организм, части которого функционально связаны друг с другом и со всем обществом. Важно понять эти связи и воздействовать на них таким образом, чтобы упрочить общество, обеспечить его равновесие и стабильное функционирование. Они анализируют общество с помощью таких понятий, как «система», «элементы», «структура», «функция», «дисфункция», «равновесие», «стабильность», «гармония» и т.п.
В рамках структурно-функционального анализа явлений общественной жизни исследуются как факторы, способствующие равновесию и стабильности общества, так и те. которые мешают этому. В ряду других ставятся вопросы о нормах и ценностях, способствующих функционированию общества, а также об отклонениях от них, характеризуемых как «дисфункции».
Широко исследуется «отклоняющееся поведение» как противоречащее принятым социальным нормам, в том числе нравственным и правовым. К такому поведению относятся преступность, наркомания, алкоголизм и т.д. Дисфункциональной может оказаться деятельность тех или иных социально-политических институтов, если она нарушает стабильность общества, ведет к деформации и разрушениям. Все это является предметом внимания социологии структурно-функционального анализа.
Попытку создания теории функционирования общества как целостной социальной системы предпринял Т. Парсонс. В одном из своих основных трудов – «Структура социального действия» он выступил за «аналитический реализм» в исследовании общества. Это означает, что система теоретических понятий должна более или менее правильно отражать «черты реального мира» или происходящие в обществе процессы  320.
Парсонс создает «функциональную теорию социальной организации», в рамках которой выделяет четыре уровня организации социальных систем. Первый уровень – это отдельные человеческие индивиды, взаимодействующие друг с другом в соответствии со своими социальными ролями. Здесь Парсонс вслед за М. Вебером развивает «теорию социального действия», которая составляет основное содержание его учения об обществе. Второй уровень – коллективы, в которые организуются индивиды опять-таки в соответствии со своими социальными ролями. Третий уровень – социальные институты, к которым можно отнести, скажем, системы образования, политики, права, искусства и т.д. Наконец, четвертый уровень – это общество как целостная система, создающаяся в процессе взаимодействия индивидов, коллективов и социальных институтов на основе определенной системы ценностей  321.
Парсонс исследует происходящие в обществе процессы во всех его сферах, в том числе условия обеспечения равновесия в экономической сфере, отчего, по его словам, зависит равновесие и устойчивость всего общества. Он пишет о недопущении чрезмерно резкой «классовой дифференциации», ставит вопрос о нахождении механизмов разрешения противоречий в политической сфере, о соблюдении «фундаментальных условий стабильности систем»  322.
Парсонс высоко оценивал значение общей социальной теории, с позиции которой он был готов объяснять процессы, происходящие в отдельных сферах общественной жизни. Его стремление идти от анализа деятельности людей к рассмотрению общественных отношений между ними и функционирования социальных институтов способствовало более глубокому исследованию общества именно как целостной социальной системы.

10. Современная социобиология

Во второй половине нынешнего столетия широкое распространение получила так называемая социобиология. Она заявила о себе почти полным игнорированием социальных факторов функционирования и развития общества. Игнорируется прежде всего роль социальных связей и отношений в поведении и деятельности людей. Каждый индивид рассматривается как бы сам по себе. Движущие силы его поведения усматриваются в его биологических потребностях и инстинктах. При этом ссылаются на достижения биологической науки, прежде всего генетики и биотехнологии, дающих современные представления о биологических явлениях, глубинных механизмах наследственности.
Современная социобиология основывается на многих положениях социал-дарвинизма, распространяющего биологические закономерности и данные о поведении животных на поведение людей и в конечном счете сводящего социальные процессы к биологическим. Сводя общественные явления к их биологическому основанию, как к их изначальной причине, биосоциология не позволяет понять суть экономических, социальных, политических и духовных явлений, относящихся, например, к области социально-классовых и национальных отношений, деятельности государственных институтов, морали, искусства, религии и т.д.
Такое сведение означает многократное упрощение явлений общественной жизни. Именно это и проявляется в социобиологии. Так, в книге американского ученого и философа Эдварда Уилсона(р. 1929) «Социобиология. Новый синтез» обосновывается генетическая зависимость всей сложной социальной деятельности и поведения людей исключительно от биологических потребностей. При этом полностью игнорируются социальные потребности людей, в том числе потребности в творческой деятельности и духовном общении, в развитии производства, политической, эстетической и религиозной сфер жизни, – в том, что составляет основное содержание общественной жизни. Э. Уилсон пытается найти биологические основания развития культуры общества и его социальных институтов, упуская из поля зрения их социальные основания. Отсюда происходят его, как и других представителей социобиологии, многочисленные упрощения в толковании общественных явлений, игнорирование их сложных социальных особенностей. Это касается толкования трудовой деятельности людей, явлений политической жизни, морали, искусства, религии и т.д. В силу сказанного объяснения биосоциологией явлений общественной жизни трудно отнести к вполне научным. Правильно ставя вопрос о связи биологического и социального, она не объясняет ни сути, ни специфики последнего.
Сведение социальных явлений к их биологическому началу характерно для теории австрийского ученого З.Фрейда (1856– 1939) и его последователей. Таким началом в их концепциях выступают биологические инстинкты и влечения людей. Особое значение Фрейд придает психосексуальному развитию человека, влиянию его инстинктивной сексуально-биологической энергии («либидо») на «жизнь его чувств»  323 и поведение. Сексуальное самопознание ребенка означает, по Фрейду, «первый шаг к его самостоятельной ориентировке в мире»  324. В дальнейшем поведение ребенка, а затем юноши и взрослого человека во многом определяется его сексуальной энергией. Более того, данная сексуально-биологическая энергия объявляется основой развития человеческой культуры.
В своей работе «Три очерка по теории сексуальности» Фрейд писал, что энергия сексуальных побуждений, будучи достаточно сильной, находит «выход и применение в других областях». Получается «значительное повышение психической работоспособности»  325, что оказывает влияние на все виды деятельности людей, развивает в них творческие начала. Эта идея обосновывается во многих работах Фрейда.
В дальнейшем Фрейд расширил область исследования психобиологических инстинктов. Наряду с инстинктами к жизни и самосохранению, половыми инстинктами он выделяет инстинкты к разрушению, агрессии и смерти. Борьба этих инстинктов проявляется, по Фрейду, в поведении человека и его деятельности – производственной и политической, творчески-созидательной и деструктивно-разрушительной. В конечном счете борьба инстинктов жизни и смерти. Эроса и Танатоса, определяет, по Фрейду, ход развития человека, общества и его культуры.
Под культурой Фрейд понимал, по сути дела, совокупность социальных свойств людей, их знания и умения в различных видах деятельности, нормы поведения, совокупность материальных и духовных ценностей, политических и государственно-правовых институтов и т.д. Он говорил о репрессивной функции культуры, заключающейся, по его мнению, в том, что социальные нормы и ценности, моральные и политические установки поведения людей подавляют их естественные инстинкты и влечения и в этом смысле лишают их свободы, возможности наслаждения и счастья. В своей работе «Неудовлетворенность культурой» Фрейд приходит к выводу, что «большую долю вины за наши несчастья несет так называемая культура…»  326. По его мнению, люди были бы гораздо счастливее, если бы отказались от современной культуры и цивилизации.
Идеи Фрейда получили широкое развитие в трудах его многочисленных последователей. Так, один из его ближайших учеников австрийский психолог А.Адлер (1870–1937) перенес акцент с сексуально-бессознательного на бессознательное стремление к власти как основное побуждение людей, проявляющееся в их поведении в рамках семьи, межличностных отношений и отношений социальных групп. Другой его ученик швейцарский психолог К.Юнг (1875–1961) развивал учение о «коллективном бессознательном», определяющем поведение социальных групп.
Представители так называемого психокультурного фрейдизма, в разное время работавшие в Германии и США КХорни (1885–1952) и Э.Фромм (1900–1980), признавая определенную роль подсознательного, в том числе сексуальных инстинктов в поведении людей, обосновывают роль в этом социальных факторов, в том числе социальных связей и отношений между людьми, материальной и духовной культуры. По их мнению, социокультурные условия жизни людей в немалой степени обусловливают мотивы и содержание их деятельности и поведения.
Своеобразное развитие получило учение Фрейда в таком направлении социальной философии, как фрейдо-марксизм. Оно представляет собой эклектическое, т.е. лишенное внутреннего единства, соединение учения Фрейда и Маркса. Наиболее видными представителями фрейдо-марксизма являются немецкий психолог В.Райх(1897–1957) и американский философ и социолог Г.Маркузе (1898–1979). Они, как и другие фрейдо-марксисты, объявляют борьбу бессознательных инстинктов и влечений (к жизни и смерти, наслаждению и разрушению) основным фактором, определяющим поведение человека, межличностные отношения и развитие общества.
Особая роль отводится ими сексуальным влечениям и половым отношениям. Сексуальная энергия рассматривается как важнейшая побудительная сила деятельности людей, источник их творческого вдохновения, «эмоциональной уверенности» и «психическойустойчивости». Разумеется, это имеет место в тех случаях, когда данная энергия имеет свободный выход, не подавляется теми или иными условиями, главным образом социальными. Сексуально неудовлетворенный индивид «субъективно вступает в глубокое противоречие с обществом», отчуждается от него, ввергается «в состояние одиночества и изоляции»  327.
Такой подход эклектически соединяется с марксистским учением о социальной природе человека, о роли общественных отношений и социальных институтов в его развитии и поведении. Развитие общества объясняется, в частности, процессом «превращения энергии влечений в общественно полезную энергию труда». Политические отношения, по мнению фрейдо-марксистов, также формируются под влиянием сексуальной энергии людей. Утверждается, например, что господство одного человека над другим, в том числе политическое, обусловлено склонностью людей к мазохизму и садизму. Мазохизм проявляется «в доставляющем наслаждение подчинении разного рода авторитетам», а садизм – в стремлении превратить человека в «беспомощный объект собственной воли, стать его тираном, его богом, обращаться с ним так, как заблагорассудится»  328. Говорится также о решающем воздействии сексуальности на развитие морали и искусства.
Указывая на некоторые положительные свойства культуры, прежде всего искусства, фрейдо-марксисты в то же время подчеркивают ее репрессивное воздействие на жизненные потребности и влечения людей. В своей работе «Эрос и цивилизация: философское исследование о Фрейде» Герберт Маркузе развивает идеи о виновности культуры за страдания людей, подавление их стремлений к счастью как к наслаждению жизнью. Он истолковывает исторический процесс как «постоянно возобновляющуюся борьбу между репрессивной цивилизацией и стремлением человека к наслаждению»  329. В этом заключается основная репрессия цивилизации, направленная на подавление первичных биологических инстинктов.
Маркузе говорит также «о дополнительной репрессии» по отношению к человеку со стороны социально-политических, государственно-правовых институтов и учреждений, закрепляющих человека в качестве инструмента отчужденного труда»  330.
Г.Маркузе, В. Райх и другие фрейдо-марксисты ставят вопрос о преодолении отчуждения индивида от общества, ссылаясь при этом на известные положения Маркса о необходимости преобразования общественных отношений. Однако основу решения данного вопроса они усматривают опять-таки в сфере сексуальности. Так, Маркузе считает, что преодоление отчуждения труда может быть достигнуто на путях превращения сексуальной энергии в энергию труда как игры человеческих творческих сил. Эти же идеи В. Райх развивает в своей концепции «сексуальной экономии». По Райху, «жить секс-экономически – это значит свободно удовлетворять свои влечения, избегая запретов, социальных табу»  331.
Г. Маркузе выдвинул идею «третьего пути» развития общества (некапиталистического и несоциалистического), могущего привести к созданию «нерепрессивной цивилизации», при которой деятельность и поведение людей будут управляться «жизненной энергией любви». Сами потребности и влечения людей как глубинные истоки их социальной активности претерпят существенные изменения, станут более благородными. В этом плане Маркузе говорит о революции потребностей и влечений, в результате которой появится новая культура, основанная полностью на принципах гуманизма, служащая благу и наслаждениям человека. Ее он называет контркультурой, т.е. открыто противостоящей современной, по его мнению, антигуманной культуре и исключающей какое-либо приспособление к последней.
Фрейдо-марксизм как одно из направлений фрейдизма и современной социобиологии приобрел определенную популярность на Западе, особенно среди молодежи. Причиной этого является, в частности, ломка традиционных норм сексуального поведения людей, освобождение его от многих запретов, стремительный рост добрачных и внебрачных половых связей. Соединяя фрейдизм с марксизмом, фрейдо-марксисты стремятся доказать, что «социальная революция, устраняющая репрессию и отчуждение, должна неизбежно сопровождаться революцией сексуальной»  332.

11. Технологический детерминизм

Большое распространение в XX в. получили теории, обосновывающие значение науки и техники в развитии общества. Они в той или иной мере отражают реальные тенденции и социальную роль научно-технического прогресса в современном мире. Действительно, в наше время исключительно велика роль передовой науки, техники, технологии в развитии материального производства, в удовлетворении многих потребностей людей. Все большее значение приобретает научно-технический прогресс в развитии городского и сельского быта, а также в материальном обеспечении функционирования политической и духовной сфер общественной жизни.
Это нашло свое отражение в проблематике социальной философии. Появились разного рода теории, раскрывающие экономическое значение современного научно-технического прогресса и его социальные последствия. В социальную философию прочно вошло понятие «научно-технической революции», характеризующее роль современной науки и техники в развитии общества, в его глубоких социальных преобразованиях.
Наряду со всесторонним и объективным анализом проблем современной научно-технической революции имеют место односторонние толкования, превращение сегодняшней науки и техники не только в доминирующий, но чуть ли не в единственный фактор общественного прогресса. Теории, абсолютизирующие роль научно-технического фактора в развитии общества, получили название технократических (термин «технократия» происходит от греческого techne – искусство, ремесло, мастерство и kratos – власть, господство). Они составляют целое направление в развитии современной социальной философии, получившее название технологического детерминизма.
Развивающиеся в рамках данного направления технократические теории при всех их различиях едины в том, что объявляют современную технику и технологию основополагающей причиной всех социальных изменений. Согласно этим теориям, научно-технический прогресс решающим образом влияет не только на производительность общественного труда и экономическую эффективность материального производства, но и на развитие социальной структуры общества, политических процессов, а также процессов, происходящих в духовной сфере общественной жизни.
Ясно, однако, что наука, техника и технология, играющие огромную и все более значительную роль в развитии общества, являются далеко не единственным фактором общественного прогресса. К тому же их роль в развитии разных сфер жизни общества неодинаковая и, конечно же, не везде определяющая. Даже в экономической сфере, где их роль очевидна, необходимо учитывать наряду с научно-техническим фактором производства также его человеческий фактор, т.е. уровень квалификации и культуры работников, их способности и производственный опыт. Надо учитывать также характер экономических отношений, играющих в развитии материального производства весьма важную роль. В других сферах жизни, в том числе политической и духовной, технический фактор вообще не может быть главным. Он скорее направлен на техническое обеспечение происходящих там политических и духовных процессов. Тем не менее существование различных технократических теорий, абсолютизирующих роль техники и технологии в развитии общества, является фактом.
К таким теориям относятся: теория единого индустриального общества (Р.Арон), стадий роста (У.Ростоу), нового индустриального общества (Дж.Гэлбрейт), постиндустриального общества (Д.Белл), сверхиндустриального общества (О.Тоффлер), технотронного общества (З.Бжезинский). В этих теориях больше общего, чем различий. Различаются они лишь незначительными оттенками, обусловленными главным образом тем, что создавались на разных стадиях научно-технического прогресса. Каждая из этих теорий отражает особенность той или иной стадии.
По сути, все названные выше теории толкуют научно-технический прогресс как самодовлеющий фактор, действующий во многом независимо от других социальных обстоятельств и определяющий развитие общества. По мнению Д. Белла и многих других представителей технократических теорий, современный мир вступает в эпоху постиндустриального развития, приходящего на смену существующему индустриальному обществу. Это показывает развитие стран Западной Европы. Японии и особенно США. Нарождающееся постиндустриальное общество является, считает Д. Белл, результатом третьей технологической революции, суть которой заключается в повсеместной компьютеризации и телекоммуникации производства и других сфер общественной жизни. (Первая технологическая революция, пишет Д. Белл, была связана с открытием силы пара, вторая – с внедрением в производство электричества и химии. Обе эти технологические революции привели к многократному увеличению производительности общественного труда, умножению богатства и повышению благосостояния людей  333.)
Постиндустриальное общество изображается как принципиально новая организация экономики и быта людей, позволяющая достигнуть нового уровня и качества их жизни. Говорится о том, что наряду с постиндустриальным продолжают существовать индустриальные общества, основанные на традиционной технике и технологии, а также доиндустриальные. Им соответствуют индустриальные и доиндустриальные формы организации общественной жизни и культуры.
Постиндустриальное общество характеризуется прежде всего как общество знаний, высоких технологий и услуг, направленных на удовлетворение широкого круга материальных и духовных потребностей людей, коренным образом меняющих условия их труда, быта и отдыха. В сферу услуг включаются многочисленные отрасли, предприятия и организации. Наряду с системой материальных и духовных ценностей данная сфера становится важнейшим слагаемым национального достояния.
Решающую роль в становлении постиндустриального общества играет система коммуникаций, в которой на первый план выходят телекоммуникации. «С наступлением компьютерной эры, – пишет Д. Белл. – вообще отпадает необходимость в жесткой фиксации рабочего места», а современные рынки – «это не территории, а коммуникационные сети»  334. В результате такой организации общества резко возрастает число активных участников бизнеса, растет скорость и частота деловых контактов. Основной, по мнению Д. Белла, вопрос перехода к постиндустриальному обществу заключается в создании «новых социальных структур», реагирующих на новые условия производства и меняющих ценностные ориентации  335. И такие социальные структуры неизбежно формируются, хотя и не сразу, а через преодоление многих трудностей и противоречий.
Теория постиндустриального общества является типичной технократической теорией, совокупность таких теорий составляет направление технологического детерминизма. Другие теории данного направления мало чем отличаются от нее, представляют скорее ее различные вариации. Так, О.Тоффлер, говоря о сверхиндустриальном обществе, в своих работах «Футуро-шок» и «Третья волна» рисует будущее человечества, по сути дела, в плане развития того же постиндустриального общества, в котором, благодаря всеобщей автоматизации производства, существенно повышается уровень потребления и многократно расширяется сфера услуг, исчезают идеология и партии.
З.Бжезинский предсказывает наступление технотронного общества, которое должно утвердиться в результате информационной или компьютерной революции, что приведет к господству новой интеллектуальной, политической и научной элиты. Это общество будет характеризоваться, по его мнению, не только качественно новым уровнем производства, но и новой психологией и новой культурой.

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел философия