лигиозное, таковыми можно считать и чувства страждущей души, переживающей самобичевание, отчаяние, грех в мире, развертывающем сцены непременной гибели и неизбежной смерти.
Творчество Шекспира настолько многогранно, что религия рассматривается в нем во всех ее проявлениях. Вот пример того, как Шекспир, бесстрастно и непринужденно наблюдающий за человеческой комедией, высказывался по поводу народной религии - религии, воспринимаемой и принимаемой менее сведущими и изощренными представителями его универсума. Выбранный мною отрывок заимствован из необычной сцены в пьесе «Генрих V», в которой хозяйка сообщает Бардольфу о кончине сэра Джона Фальстафа.
Бардольф
Хотел бы я быть с ним, где бы он ни был сейчас, на небесах или в аду. Хозяйка
Нет, уж он-то наверняка не в аду, а в лоне Артуровом, если только кому удавалось туда попасть. Он так хорошо отошел, ну, совсем как новорожденный младенец; скончался он между двенадцатью и часом, как раз с наступлением отлива. Вижу я, стал он простыни руками перебирать да играть цветами, потом посмотрел на свои пальцы и усмехнулся. Ну, думаю, не жилец он больше на свете. Нос у него заострился, как перо, и начал он бормотать все про какие-то зеленые луга. «Ну как дела, сэр Джон? - говорю я ему. - Не унывайте, дружок». А он как вскрикнет: «Боже мой! Боже мой! Боже мой!» - так раза три или четыре подряд. Ну, я, чтобы его утешить, сказала, что ему, мол, незачем думать о боге; мне думалось, что ему еще рано расстраивать себя такими мыслями17.
«В искренних сомненьях пребывает больше веры, // Мне поверьте, чем в верованьях наполовину», - с полной серьезностью заявлял Лорд Теннисон18. Сэмюэла Батлера больше занимали Фальстаф, Бардольф, хозяйка и другие персонажи, потому что они все были порождены эпохой веры. Христианская модель спасения воспринималась ими как данность, и в их сознании день страшного суда и адский огонь были самоочевидной реальностью. Это касалось лона Аврамова, или, может, лона Артурова? В конце концов, какая разница? Лоно есть лоно, а оба имени начинаются с буквы «А». Жажда веры, ничем не гнушаясь, могла поглотить все. И все же, «...я, чтобы его утешить, сказала, что ему, мол, незачем думать о боге; мне думалось, что ему еще
17 Уильям Шекспир. Генрих V. Акт 2, сцена 3. Перевод Е. Бируковой.
18 Альфред Теннисон. In memoriam A. H. H. XCVI.
141

рано расстраивать себя такими мыслями». Сомнения в истинной вере коренятся очень глубоко.
Истинная вера в Бога, ангелов и святых предполагает соответствующую веру в Сатану, злых духов и их поборников: ведьм, колдунов и чародеев. Шекспир жил в то время, когда внимание к дьяволу и его сообщникам среди людей было более чем пристальным. Беспрецедентные примеры колдовства и варианты борьбы с ним излагались в конце XV в. двумя образованными монахами-доминиканцами - отцом Крамером и отцом Шпренгером, чья работа «Маллеус Малефикарум, или Молот ведьм» оставалась на протяжении почти 200 лет универсальным учебным пособием. В XVI и XVII в. в протестантских, равно как и католических, странах невероятное число ведьм и колдунов подвергалось аресту, пытке, повешению или сожжению на костре. Подобно подавляющему большинству современников (включая английского монарха, короля Иакова I, которому принадлежал научный труд по магии19), Шекспир, несомненно, верил в возможности чародейства и связь между человеческой душой и демонами. Этой вере противился, тем не менее, здравый смысл и беспристрастное наблюдение. Итак, Глендаур заявляет, что может духов вызывать «из бездны». «И я могу, - ответствует Хотспер, - и каждый это может, // Вопрос лишь, явятся ль они на зов»20. Бездна кишит духами, и существует перспектива войти с ними в контакт, хотя перспектива эта может оказаться химерой. Магия творит чудеса, но на нее нельзя положиться без оглядки, даже в тех случаях, когда она в руках у тех, кто продал свою душу дьяволу.
Большинство писателей позднего средневековья и Нового времени были антиклириками, которые высказывались либо игриво, как Чосер, писавший о монахе, что «нет хуже дьявола, чем он»; либо сердито, как Ульрих фон Гуттен21 или автор трехсот новелл Франко Сакетти22. Шекспиру, в отличие от них, несвойственно настойчивое предубеждение по отношению к клиру. Конечно, он знал, что государственная
19 Имеется в виду книга короля Иакова «Демонология в форме диалога» (Daemonologie in Forme of a Dialogue. Edinburgh, 1597).
20 Уильям Шекспир. Генрих IV. Часть первая. Акт 3, сцена 1. Перевод Е. Бируковой.
21 Ульрих фон Гуттен (1488-1523) - немецкий гуманист и деятель Реформации, выступавший с резкой антиклерикальной сатирой. Автор сборников «Диалоги» и памфлета «Жалоба и увещание против неномерной и нехристианской власти римского папы и недуховного духовенства».
22 Франко Сакетти (ок. 1330-1400) - итальянский писатель, центральное место в творчестве которого занимали новеллы. В ряде новелл (111,116 и др.) высмеивается духовенство и ведется поиск истинной религии.
142

церковь и строй, поддерживаемый ею, ничто иное, как орудия удержания власти и стяжательства; ему было известно о золоте то, что
этот желтый раб начнет немедля И связывать и расторгать обеты; Благословлять, что проклято; проказу Заставит обожать, возвысит вора, Ему даст титул и почет всеобщий И на скамью сенаторов посадит23.
Знание представало очевидным и вопиющим, но он предпочел к нему больше не возвращаться.
Религия представляет собой не только комплекс учреждений и моделей поведения, но и парадигму верований. Во что верил Шекспир? Вопрос этот не из простых, потому что Шекспир был, в первую очередь, драматургом, вложившим в уста своих персонажей мнения, соответствовавшие их характерам, но не принадлежавшие ему самому. Разделял ли он сам на протяжении своей жизни различные проявления этих верований в неизменном, неоспоримом и приемлемом для него виде?
Основа христианских верований поэта замечательно раскрыта в «Мере за меру»: неподдельно праведная Изабелла напоминает Анджело, самодовольному столпу общества, о божественном плане спасения и о моральных последствиях, которые вытекают из принятия его в качестве символа веры - должны вытекать, но, о горе, чаще всего не вытекают!
Изабелла
О горе, горе!
Но люди были все осуждены, Однако тот, чья власть земной превыше, Нашел прощенье? Что же будет с вами, Когда придет верховный судия Судить вас? О, подумайте об этом -И милости дыхание повеет Из ваших уст, и станете тогда Вы новым человеком24.
23 Уильям Шекспир. Тимон Афинский. Акт 4, сцена 3. Перевод П. Мелковой.
24 Уильям Шекспир. Мера за меру. Акт 2, сцена 2. Перевод Т. Щепкиной-Куперник.
143

Эти строки, думается, весьма точно передают специфику христианской веры Шекспира. Однако само христианство может включать в себя огромное множество вероисповеданий. Преподобный Ричард Дейвис25, священнослужитель, ставший известным к концу XVII в., категорически заявлял о том, что Шекспир «умер католиком». Данная гипотеза не находит подтверждений и, с первого взгляда, может казаться невероятной, но ничего невозможного нет, особенно на смертном одре. Тот факт, что Шекспир не был католиком, очевиден, в противном случае у него постоянно возникали бы серьезные проблемы с законом и его бы обязательно подозревали в государственной измене (казуисты-католики провозгласили убийство неверной королевы Елизаветы богоугодным деянием, которое будет отнесено в послужном списке убийцы к категории заслуг). Именно поэтому есть все основания предполагать, что Шекспир принадлежал к конгрегации англиканской церкви. При всем при этом, теология, запечатленная в его пьесах, никак не является последовательно протестантской. Чистилищу не отведено места в протестантской картине мира, хотя в «Гамлете» и «Мере за меру» его присутствие оказывается само собой разумеющимся. Призрак говорит Гамлету:
-
Я дух, я твой отец.
Приговоренный по ночам скитаться, А днем томиться посреди огня, Пока грехи моей земной природы Не выжгутся дотла. Когда б не тайна Моей темницы, я бы мог поведать Такую повесть, что малейший звук Тебе бы душу взрыл, кровь обдал стужей, Глаза, как звезды, вырвал из орбит...26
В «Мере за меру» Клавдио также озвучивает схожие опасения. Смерть нелицеприятна не только в своих физических проявлениях, но и - превыше всего - в силу неизбежной угрозы чистилища.
Клавдио
Но умереть... уйти - куда, не знаешь... Лежать и гнить в недвижности холодной...
25 Ричард Дейвис - английский священнослужитель, викарий графства Глостершир, которому, как и Преподобному Ричарду Фулману, принадлежал первый опыт жизнеописания Шекспира.
26 Уильям Шекспир. Гамлет, принц Датский. Акт 1, сцена 5. Перевод М. Лозинского.
144

Чтоб то, что было теплым и живым,
Вдруг превратилось в ком сырой земли...
Чтоб радостями жившая душа
Вдруг погрузилась в огненные волны,
Иль утонула в ужасе бескрайнем
Непроходимых льдов, или попала
В поток незримых вихрей и носилась,
Гонимая жестокой силой, вкруг
Земного шара и страдала хуже,
Чем даже худшие из тех, чьи муки
Едва себе вообразить мы можем?
О, это слишком страшно!..
И самая мучительная жизнь:
Все - старость, нищета, тюрьма, болезнь,
Гнетущая природу, будут раем
В сравненье с тем, чего боимся в смерти27.
В «Короле Лире» поэт предлагает нам иную картину мира, отличную от представлений как католиков, так и протестантов. Чистилище наличествует не в будущем - чистилище существует здесь и сейчас.
Лир
... я приговорен
К колесованью на огне, и слезы
Жгут щеки мне расплавленным свинцом28.
Кем бы ни считался Шекспир, он не был предтечей доктора Нормана Винцента Пила29. Действительно, в период художественной зрелости - годы, увидевшие создание «Гамлета», «Троила и Крессиды», «Макбета», «Меры за меру», «Короля Лира», - Шекспир, может показаться, переживал духовный кризис, поставивший в тупик имевшееся у него позитивное миропонимание и мироощущение. Другие великие писатели также переживали подобный кризис (Чарлз Диккенс или Лев Толстой, например). Агностицизм привел Толстого к обращению к религии и пересмотру жизненных позиций. Диккенс излечился от духовных недугов, погрузившись в работу над любительскими постановками. Как Шекспиру удалось разобраться в своей личной жизни, нам неизвестно.
27Уильям Шекспир. Мера за меру. Акт 3, сцена 1. Перевод Т. Щепкиной-Куперник.
28 Уильям Шекспир. Король Лир. Акт 4, сцена 7. Перевод Б. Пастернака.
29 Норман Винцент Пил (1898-1993) - видный американский священнослужитель, автор труда «Сила позитивного мышления» (The Power of Positive Thinking, 1952).
145

Нам известно только то, что если он и в самом деле пережил сумрак космического отчаяния, то у него как у поэта было достаточно сил, чтобы, по словам Вордсворта, суметь воскресить в памяти ощущение творческого умиротворения30 и воспользоваться накопленным опытом в качестве строительного материла для цикла трагедий, повлекших за собой на последнем этапе творческой карьеры цикл романтических пьес, повествующих о необыкновенных и удивительных приключениях в атмосфере примирения, прощения и уверенности в том, что, несмотря на свидетельства об обратном, на небе Бог, а в мире порядок. Но на пути к умиротворению в «Буре» с какими ужасами придется столкнуться, какие несчастья пережить. Китс писал о трагедии Шекспира, как о средоточии боренья «Рока с Перстью вдохновенной»31. В этих драмах, необходимо отметить, есть нечто большее, чем классическая битва между инстинктом и долгом, между личными предпочтениями и религиозными идеалами, освященными традицией. Герою Шекспира приходится вести моральный поединок с миром, целиком враждебным ему. И этот во всем отвратительный универсум пропитан моральным злом на бессознательном, сознательном и сверхсознательном уровнях. Поэтому «похотливая хориха» символизирует женщин, ибо женщины «наполовину - как бы божьи твари, // Наполовину же - потемки, ад»32.
Мужчины, в свою очередь, способны на еще большее зло, чем женщины. «Если принимать каждого по заслугам, то кто избежит кнута?»33 Нет сомнений в существовании некоторого морального порядка: праведники отправляются в рай, грешники - в чистилище и ад. И даже на земле можно иногда замечать, насколько «боги правы, нас за прегрешенья // Казня плодами нашего греха»34. Но божественная справедливость уравновешивается божественным воздаянием. «Как мухам дети в шутку, // Нам боги любят крылья обрывать»35. К действиям божественного воздаяния следует добавить человеческую злобу и глупость, а также действия слепого рока, совершенно безразличного к человеческим идеалам и ценностям. Болезнь, старение, смерть уготованы всем.
30 Здесь очевидна отсылка к таким стихотворениям родоначальника английского романтизма Уильяма Вордсворта, как «Строки, написанные на расстоянии нескольких миль от Тинтернского аббатства» и «Нарциссы».
31 Джон Китс. Перед тем как перечитать «Короля Лира». Перевод Г. Кружкова.
32 Уильям Шекспир. Король Лир. Акт 4, сцена 6. Перевод Б. Пастернака.
33 Уильям Шекспир. Гамлет, принц Датский. Акт 2, сцена 2. Перевод М. Лозинского.
34 Уильям Шекспир. Король Лир. Акт 5, сцена 3. Перевод Б. Пастернака.
35 Уильям Шекспир. Король Лир. Акт 4, сцена 1. Перевод Б. Пастернака.
146

Макбет
Завтра, завтра, завтра, -
А дни ползут, и вот уж в книге жизни
Читаем мы последний слог и видим,
Что все вчера лишь озаряли путь
К могиле пыльной. Дотлевай, огарок!
Жизнь - это только тень, комедиант,
Паясничавший полчаса на сцене
И тут же позабытый; это повесть,
Которую пересказал дурак:
В ней много слов и страсти, нет лишь смысла36.
Данный монолог принадлежит Макбету; но насколько нам известно, Макбет - творение Шекспира, и именно Шекспир вложил в его уста слова, подытоживающие ход человеческой жизни. Между мыслью драматурга и мыслью действующего лица должно было быть если не подобие, то хотя бы родство.
В отличие от Милтона и Данте, Шекспир не ставил перед собой цели быть последовательным богословом или философом. Он не был одержим идеей оправдания путей «Творца пред тварью»37 в терминах метафизических постулатов и логических посылок. Он предпочитал видеть в зеркале отражение природы. Зеркало это было многогранным и менялось с движением времени, а природа, которую оно преображало, отражало и увековечивало, являла собой плюралистическую тайну. То, что предложил нам Шекспир, не религиозная система; скорее это походит на антологию, компиляцию различных точек зрения, схождение взглядов на человеческую ситуацию, переданные людьми с разными характерами и воспитанием. Религия самого Шекспира во многом выкристаллизовывается из смысловых оттенков речи его героев.
Исследователи поделили творчество Шекспира на четыре этапа: первый - время ученичества, когда будущего драматурга занимало совершенствование своего мастерства. Второй - мирское время, когда зрелый художник обратился к оживлению исторических хроник, подходящих сюжетов и жизнеописаний. Третий - время бездны, рассмотренное нами выше, когда Шекспир создал ряд мрачных трагических иносказаний от «Гамлета» до «Меры за меру»; и, наконец, время на вершине, которое и станет предметом нашего дальнейшего анализа.
Какова роль более поздних шекспировских пьес в рассматриваемом религиозном контексте? Как следует расценивать данную ха
36 Уильям Шекспир. Макбет. Акт 5, сцена 5. Перевод Ю. Корнеева. 37 Джон Милтон. Потерянный рай. Перевод А. Штейнберга.
147

рактеристику творчества Шекспира? Разумеется, заметна смена тональности: большее примирение, большая чувствительность к непредсказуемой порочности жизни. Вопрос в том, чему все это соответствует в палитре религиозных переживаний поэта? Обратимся к «Буре» - самой известной и популярной из последних пьес. Что Шекспир желал высказать в «Буре»? Можно предположить, что «Буря» была его последней пьесой, однако убедиться в этом целиком и полностью нельзя, как и нельзя увериться в том, была ли эта пьеса преднамеренно последней. Отсутствие доказательств затрудняет принятие гипотезы о том, что «Буря» содержала в себе символический отчет автора о пройденном им творческом пути. Ибо он превратился в Просперо, а Просперо - в волшебника, создателя духовидческой поэзии, который после успешного испытания чар возвращается в свое герцогство в Милане, намеревающийся отправить волшебную палочку и книгу заклинаний за борт корабля и прожить остаток дней на отведенном человеку уровне жизненных переживаний. В итоге возвращение славного актера в родные края, где ему как столпу общества предстоит встретить смерть, и восхождение лишенного власти герцога на престол, где ему суждено вершить чуть ли не суд Божий над судьбами верноподданных, - не есть суть одно и тоже.
Если «Буря» и впрямь была написана как аллегория жизни Шекспира, то она не отличается правдоподобием, ибо читатель задается вопросом, почему этому великому человеку искусства не удалось обнаружить что-нибудь более подходящее. В то же время не нужно забывать и о том, что причастность Просперо к чародейству является довольно-таки подозрительной практикой в отношении религии. Волшебство, чародейство, всегда занимало неоднозначное положение в религии. Религия призывает к проявлению естественной воли человека, чтобы сила, превосходящая его существо, сумела руководить телом человека, направляя его действия. Магия же представляется попыткой установить контроль тела над окружающим миром. Такой технический механизм делает личность всесильной, напоминающей Бога. Ни в одной религии подобного рода высокомерие и чрезмерное тщеславие не заслуживают восхищения. Хотя сверхъестественные силы могут быть неожиданно обнаружены по мере приближения к просветлению, все праведники подвергают сомнению их значимость и необходимость в том случае, если индивид стремится к самосовершенствованию.
Вне всяких сомнений, Просперо прекрасно осознавал это, и в самом финале пьесы он расстается со своей волшебной силой. На протяжении большей части пьесы Просперо действует как волшебник, добрый чародей, белый маг, таящий, однако, непомерную злобу на
148

юродивого Калибана; добрый волшебник, способный пустить в ход весь арсенал своей изобретательности, дабы расставить ловушки для врагов. Когда к нему приходит прозрение, он понимает, как должно поступать.
Просперо
Кончена забава. Актеры наши, как сказал уж я, Все были духи. В воздухе прозрачном Рассеялись, растаяли они. Вот так когда-нибудь растают башни, Макушкой достающие до туч, И богатейшие дворцы и храмы Величественные - весь шар земной И жители его, все, все растает, Рассеется бесследно, как туман, Как это наше пышное виденье. Из той же мы материи, что сны. Сон - завершенье куцей жизни нашей... 38
Тем самым Просперо излагает учение майи. Мир иллюзорен, но иллюзию эту следует воспринимать серьезно, потому что она во многом реальна, особенно на тех гранях реальности, которые доступны нашему чувственному восприятию. Наша задача - пробудиться. Нам нужно отыскать способы обретения полноты реальности в одном-единственном фрагменте иллюзии, открываемом нашему эгоцентрическому сознанию. Нельзя жить безумно, подменяя иллюзию полнотой реальности, и в то же время нельзя жить слишком разумно, стараясь выйти из состояния сна. Необходимо вести непрерывный поиск путей расширения сознания. Не следует пытаться жить вне наличного мира, но следует учиться этот мир преобразовывать и преображать. Избыток «мудрости» так же плох, как и ее недостаток, и магия здесь не помощник. Нужно уметь постигать реальность без волшебной палочки или книги заклинаний; необходимо владеть способами беспринадлежного бытия в мире, пребывания во времени, не давая ему поглотить нас.
Умирающий Хотспер определяет человеческую ситуацию несколькими словами:
Но мысль - рабыня жизни, жизнь - игрушка Для времени, а время - страж вселенной -Когда-нибудь придет к концу39.
149