оригинала, в чем можно убедиться, сравнив его с полным латинским переводом «Источника жизни», изданного Беймкером в серии «Beitrage zur Geschichte der Philosophie des Mittelalters», I, 2—4, 1892—1895.
ИСТОЧНИК ЖИЗНИ
КНИГА ПЕРВАЯ
[Предварительные замечания. — Идея всеобщей материи и всеобщей формы. — Различные виды материи]
1. Так как разумная часть — самая лучшая из частей человека, то он в первую очередь должен стремиться к познанию. Он должен больше всего стремиться к познанию самого себя, дабы таким образом достигнуть познания других вещей помимо самого себя, ибо он сам, то есть его сущность, объемлет другие вещи и проникает в них, так что они подпадают под его познавательные силы. Вместе с тем он должен стремиться к познанию конечной причины, ради которой "он существует, дабы таким образом достигнуть высшего блаженства, ибо существование человека имеет конечную причину, ради которой он существует, так как все подчинено воле единого существа.
2. Воля есть божественная сила, творящая все и движущая всем, так что нет ни одной вещи, которая была бы независима от нее. Благодаря познанию и деятельности душа соединяется с высшим миром, ибо знание побуждает к деятельности, а деятельность отдаляет душу от противоположных вещей, портящих ее, и возвращает ее к ее природе и к ее сущности. Говоря вообще, знание и деятельность освобождают душу от уз природы, очищают ее от мутного и темного в ней, и тогда она возвращается к своему высшему миру.
3. В бытии имеются всего три вещи, а именно: материя вместе с формой, первая субстанция и воля, представляющая собой промежуточное звено между двумя крайними звеньями. То, что в бытии имеются только эти три вещи, объясняется тем, что не может быть действия без причины и без промежуточного звена между ними. Причина — это первая субстанция, действие — это материя вместе с формой, промежуточное звено между ними — это воля. Материя и форма
766

подобны телу человека и его форме, которая представляет собой связь его членов; воля подобна душе, а первая субстанция — разуму.
4. То, что, познакомившись с искусством доказательства, то есть с логикой, нужно изучать раньше всего и что нам полезнее всего изучать, — это сущность души, ее силы, ее акциденции и все, что касается ее и связано с ней; ибо душа — субстрат познаний; своими силами, проникающими во все, она постигает все вещи. Когда ты изучишь науку души, ты поймешь ее совершенство, ее бессмертие и ее способность проникать во все; ты будешь поражен ее сущностью, когда ты увидишь, что она в некотором роде носительница всех вещей. Ты почувствуешь тогда, что ты сам объемлешь все то, что познаешь из существующих вещей, и что существующие вещи, которые ты познаешь, существуют некоторым образом в тебе самом. Когда почувствуешь, что ты сам объемлешь все то, что познаешь, ты увидишь, что ты в одно мгновение объемлешь весь мир. Ты не мог бы это сделать, если бы душа не была и сильной, и тонкой субстанцией, которая проникает во все вещи и есть восприемница всех вещей.
5. Знание — цель существования человека — это познание мира, как такового, и в особенности познание первой субстанции, которая есть его носительница и приводит его в движение. Познать истинную природу субстанции, отвлекаясь от вытекающих из нее действий, невозможно; но возможно познать ее существование, отмеченное теми действиями, которые вытекают из нее. Познание истинной природы субстанции невозможно потому, что она выше всякой вещи и бесконечна.
6. Если все вещи имеют одну всеобщую материю, то отсюда с необходимостью вытекает, что она обладает следующими свойствами: она имеет бытие, существует сама по себе, имеет единую сущность, есть носительница различия и всему дает свою сущность и свое имя. Ей приписывают свойство бытия, потому что небытие не может быть материей того, что существует; ей приписывают то свойство, что она существует сама
767

по себе, ибо если бы всеобщая материя существовала благодаря другой вещи, то было бы невозможно, чтобы нечто продолжалось до бесконечности; ей приписывают единство, потому что мы требуем, чтобы для всех вещей существовала единая материя; она носительница различия, потому что различие находится в формах, а формы не существуют сами по себе; она дает всему свою сущность и свое имя, потому что, коль скоро она носительница всего, из этого с необходимостью вытекает, что она находится во всем, а раз она находится во всем, то из этого с необходимостью вытекает, что она дает всему свою сущность и свое имя.
7. Различие между видимыми вещами находится в видимых формах, а различие между невидимыми вещами находится в невидимых формах, следовательно, различие имеется только в формах вещей. Но невидимая субстанция не имеет формы; это значит, что первая всеобщая материя едина и не имеет различия. Примерами могут служить серьга, кольцо и печать, сделанные из золота; их формы различны, но материя, носительница этих форм, едина и ее сущность едина. Таким образом, вещи различаются по форме, а материя, их носительница, едина.
8. Если мы говорим, что всеобщая материя существует, то это значит, что она существует лишь в том случае, если к ней прибавляется духовная форма; но сама по себе она не способна к свойственному ей бытию, к которому она способна, только когда к ней прибавляется форма; в этом случае она способна к актуальному бытию. Тем не менее, хотя она и не может существовать без формы, она способна к другому бытию, а именно к потенциальному бытию.
9. Материя, так же как и форма, имеет четыре вида, а именно: особенную искусственную материю, особенную естественную материю, всеобщую естественную материю — носительницу возникновения и материю сфер. Каждой из этих материй соответствует форма, носительница которой — данная материя.
10. Эти различные виды материи и формы, как бы они ни различались между собой, имеют общим то, что
768

все они принадлежат к материи и форме. В чувственных вещах природы, и всеобщих, и частных, нет ничего, кроме материи и формы.
КНИГА ВТОРАЯ [О субстанции как носительнице телесности]
6. Чем тоньше вещь и чем чище ее субстанция, тем сильнее ее способность воспринимать и схватывать вещи. Разум обладает способностью воспринимать и схватывать все вещи в большей степени, чем то, что ниже его; отсюда следует, что его субстанция тоньше и чище, чем субстанции, находящиеся ниже его.
7. Так как разум не имеет отличительной формы, свойственной лишь ему, но в то же время всегда схватывает все формы, то отсюда вытекает, что формы всех вещей суть формы, свойственные его субстанции. Так как все формы суть формы для субстанции разума и вместе с тем различаются разумом, то отсюда вытекает, что они различны по своей сущности.
10. Первая материя — носительница всех форм, так же как количество — носитель фигуры, цвета и других подобных акциденций, а субстанция — носительница количества. Отсюда становится ясно, что видимые вещи суть образы невидимых вещей. Ты поймешь, что все вещи, существующие в первой материи, суть в некотором отношении ее части, и ты увидишь, что первая материя включает их все и что среди этих вещей одни составляют части других. Ты представишь себе первую материю, носительницу всего, как книгу, испещренную письменами, и ты увидишь, как сообразно со способностями человека твой разум охватывает все вещи и витает над ними.
15. Эта вещь иногда называется субстанцией, а иногда материей; отличие между субстанцией и материей состоит в следующем: «материя» обозначает вещь, расположенную к принятию формы, но еще не принявшую ее, между тем как «субстанция» обозначает материю, уже принявшую форму и благодаря этой форме ставшую особенной субстанцией.
769

20. Ты поймешь тайну воли только после того, как познаешь всеобщность материи и формы; ибо это воля творит материю и форму и приводит их в движение. Учение о воле так относится к учению о материи и форме, как учение о разуме к учению о душе; в свою очередь учение о разуме так относится к учению о душе, как учение о материи и форме к учению о разуме.
26. Первое   единство,   будучи   единством  по   своей сущности, то есть будучи абсолютным единством, творит единство, находящееся ниже его; так как последнее   произведено   первым   и   истинным   единством, не имеющим ни начала, ни конца, не подверженным каким-либо изменениям и не имеющим различия, то отсюда вытекает, что единство, которое составляет отпечаток первого, то есть произведено им, имеет начало и конец, подвержено изменениям и имеет различие. Оно поэтому не похоже на первое истинное единство; оно множественно, имеет различия и подвержено изменениям, откуда вытекает, что оно способно делиться и занимать   различные   ступени.   Чем   больше   единство приближается к первому истинному единству, тем более едина и проста материя, представленная в нем, и, наоборот, чем оно дальше от первого единства, тем оно множественнее  и  сложнее.   Вот  почему единство, составляющее материю разума, едино и просто, оно само по себе неделимо и немножественно, хотя оно может быть делимо акцидентально. Это единство более простое и более  единое,  чем другие  единства,  составляющие другие субстанции, ибо оно находится у крайней верхней границы, у первого единства, создавшего его. 29. Способ,   каким   всеобщая   телесная   субстанция существует во всеобщей духовной субстанции, следует сравнить со способом, каким тело существует в душе: подобно тому как душа объемлет тело и есть его носительница, так и всеобщая духовная субстанция объем-лет всеобщее тело мира и есть его носительница. И подобно тому как душа сама по себе отделена от тела и соединяется с ним, не касаясь его, так и духовная субстанция сама по себе отделена от тела мира и соединяется с ним, не касаясь его.
770

КНИГА ТРЕТЬЯ [О существовании простых субстанций]
6. Микрокосм, то есть человек, по своему порядку и по своему строению подобен макрокосму, то есть Вселенной. Субстанция разума, наиболее тонкая, простая и возвышенная из всех субстанций микрокосма, не соединяется непосредственно с телом, ибо душа и разум суть промежуточные звенья между ними обоими. Подобный же порядок должен существовать и в макрокосме; следовательно, наиболее простая и возвышенная субстанция не соединяется непосредственно с телесностью, то есть с субстанцией, носительницей категорий.
14. Если подумаешь о том, что простая субстанция бесконечна, если рассмотришь ее силу, изучишь ее способность проникать и погружаться в ту вещь, которую она встречает и которая расположена воспринять ее, и проведешь сравнение между ней и телесной субстанцией, то найдешь, что телесная субстанция не может находиться везде, ибо она слишком слаба, чтобы проникать в вещи; но ты найдешь, что простая субстанция, то есть субстанция всеобщей души, проникает в весь мир и погружается в него; подобно этому ты найдешь, что субстанция разума проникает в весь мир и погружается в него. Причина этого состоит в тонкости каждой из этих двух субстанций, в их силе и в их свете; вот почему субстанция разума погружается внутрь вещей и проникает в них. Это рассуждение дает еще более веское доказательство того, что сила бога — да прославится и освятится его имя! — проникает во все, объемлет все и действует во всем без вмешательства времени.
15. Так как субстанция этого мира есть чувственное и сложное тело, то отсюда вытекает, что и отпечаток, производимый в нем духовной субстанцией, также должен быть чувственным. Этот отпечаток, однако, не абсолютно телесный и не абсолютно духовный, а есть нечто среднее между обеими крайностями; подобное этому мы видим в росте, ощущениях, движении, цветах и фигурах, которые, находясь в сложных субстан-
771

циях,   воспринимают   отпечатки   простых   субстанций; эти отпечатки не абсолютно телесны и не абсолютно духовны, ибо они воспринимаются чувствами. Из сказанного нами вытекает, что все формы, воспринимаемые чувствами в телесной субстанции, суть отпечатки разумной духовной субстанции; эти формы чувственны по той причине, что материя, воспринимающая их, близка по своей природе к телесности и что эти формы в разумной и духовной субстанции более просты, чем в   материи.   Простая   духовная   субстанция   сообщает свою форму и производит свои отпечатки в телесной субстанции  таким же образом, как солнце излучает свой свет,  который  погружается  в  воздух  и  проникает  в него, не   становясь, однако, видимым вследствие   тонкости воздуха, пока он не встретит твердого тела, какова земля; тогда свет становится видимым для чувства, так как он не может проникнуть в части земли и распространиться в них, но останавливается у поверхности тел, так что его сущность сжимается и его излучение усиливается. Таким же образом свет одних простых субстанций проникает в другие и сообщается им, не становясь видимым для чувства вследствие тонкости  и   простоты   каждой   из   этих   субстанций; но, когда этот свет доходит до телесной материи, он становится  видимым   для  чувства   вследствие плотности телесной субстанции...  Простые субстанции, да и вообще все деятельные субстанции совершают свои действия   под влиянием   первоначального действия   воли, которое приводит все в движение и проникает во все. Так мы можем достигнуть понимания того, каким образом первоначальная сила и первоначальное действие проникают во все сущее, ибо если силы простых субстанций, да и вообще всех существующих вещей сообщаются всему, погружаются и проникают во все,  то с тем большим правом это следует утверждать относительно  силы  первого  действователя.   Вот  почему мы говорим, что первый действователь находится во всем и что вне его нет ни одной вещи.
16. Всякое действие исходит из духовной силы, а всякое восприятие — из телесной силы; таким образом, если субстанция и действует, и воспринимает, то
772

она и духовна, и телесна; если же она отчасти действует, а отчасти воспринимает, то она отчасти духовна, а отчасти телесна. Всякая субстанция, носительница категорий, телесна, поэтому из нее не может исходить никакое действие.
29. Ощущающая душа превосходит растительную в том смысле, что она сочетается с формами тел, подобными ей по своей тонкости, и снимает с тел их телесные формы, тогда как растительная душа сочетается с субстанциями тел, ибо она подобна им по своей плотности, близка к ним и соприкасается с ними.
30. Деятельность ощущающей души состоит в том, что она чувствует формы плотных тел во времени, перемещается в пространстве и издает голоса и звуки, но без порядка, который указывал бы на их смысл. Деятельность разумной души состоит в том, что она чувствует умопостигаемые и тонкие формы, движется среди умопостигаемых вещей вне времени и пространства и издает голоса и звуки в некоем порядке и в некоей последовательности, указывающих на определенный смысл. Деятельность разума состоит в том, что он познает все умопостигаемые формы вне времени и пространства и не испытывает ни желания, ни потребности в какой-либо другой вещи, кроме своей собственной сущности, ибо ему свойственно полное совершенство.
40. Исследуй, каким образом свет сочетается с воздухом, каким образом душа сочетается с разумом, а разум с душой, каким образом сочетаются и связываются между собой различные части тела, а именно: фигура, цвет, количество и субстанция. Тогда ты придешь к заключению, что соединение акциденции с телом, соединение акциденции с душой и соединение души с телом доказывают связь духовных субстанций между собой. Другое доказательство этого: чем тоньше становится тело, тем сильнее становится его связь с душой.
44. Если ты хочешь получить представление об устройстве Вселенной, то есть всеобщего тела и духовных субстанций, объемлющих его, то разбери аналогичное ей устройство человека. Аналогия эта заклю-
773

чается в следующем: тело человека подобно всеобщему телу, а приводящие его в движение духовные субстанции    подобны    всеобщим    субстанциям,    приводящим в движение всеобщее тело; те из духовных субстанций, что занимают более низкую ступень, повинуются высшим и подчиняются им; так продолжается до тех пор, пока движение не доходит до субстанции разума. Ты найдешь, что разум управляет этими субстанциями и господствует над ними; точно так же ты найдешь, что все   субстанции, приводящие   в   движение   тело человека,  происходят от  разума  и  повинуются  ему, а он их господин и судья. — Все это служит к тому, чтобы раскрыть тебе великую тайну и важную истину, которая состоит в следующем: движение низших всеобщих субстанций совершается благодаря движению высших субстанций, то  есть  по  той  причине, что они  подчинены им и повинуются им, пока движение не доходит до самой высшей субстанции; таким образом, ты найдешь,  что  все  субстанции  подчиняются  этой  последней, повинуются ей и слушаются ее, исполняя ее повеления. Мне вообще кажется, что строй частной души подобен  строю  Вселенной. — Таков  путь   достижения нашей  цели — высшего  счастья  и  истинного  наслаждения.
КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ [О материи и форме в простых субстанциях]
8. Мы уже раньше показали, что низшее истекает из высшего; отсюда следует, что чувственные сферы истекают из умопостигаемых сфер, откуда в свою очередь следует, что умопостигаемые сферы составлены из материи и формы, подобно тому как из материи и формы составлены чувственные сферы. Отсюда ясно видна невозможность того, чтобы духовная субстанция была только материей или только формой, и необходимость того, чтобы она была составлена из той и другой.
14. Всякая низшая субстанция, как мы уже сказали, есть форма для той субстанции, которая находится выше ее; всякая высшая субстанция есть материя, носительница низшей субстанции; этот последо-
774

вательный ряд продолжается и дальше, пока он не дойдет до первой материи, абсолютно простой. Отсюда вытекает, что первая материя, которая есть носительница всего, едина. Но так как было доказано, что всякая субстанция, служащая материей для находящегося ниже ее, есть в то же время форма для находящегося выше ее, то отсюда вытекает, что, хотя все субстраты суть материи, служащие субстратами (а это значит, что более тонкие среди субстанций служат субстратом для более грубых), они в то же время суть формы, носительница которых — первая материя... Отсюда вытекает, что различие субстанций происходит исключительно благодаря форме, а не благодаря материи, ибо форм множество, между тем как материя едина.
15. Итак, первая материя, носительница всего, едина, ибо она объединяет в себе и материи чувственных вещей, и материи умопостигаемых вещей, так что все они становятся одной материей. Но если все имеет одну материю, то отсюда следует, что ее свойства находятся во всем; и действительно, если ты исследуешь все субстанции, то найдешь, что во всех них находятся свойства и отпечатки первой материи; так, например, тело — это субстанция, которая есть носительница множества различных форм; но природа и чувствующие души суть носительницы еще большого числа различных форм, ибо именно они запечатлевают свои формы в телах; носители наибольшего числа различных форм — это разумная душа и разум, ибо они заключают в себе все формы... Если ты вдумаешься в это, то есть исследуешь, каким образом, по мере того как субстанция занимает более высокую ступень и приближается к верхнему пределу, эти свойства проникают в субстанции и простираются в них, существуют и утверждаются в субстанции, то для тебя станет очевидно, что эти свойства истекают из более высокой сферы, происходят от первой всеобщей материи, которая охватывает все субстанции, объемлет их и дает им свое имя и свое определение. Если ты примешь во внимание еще и то, что все многообразные вещи стремятся к объединению, то для тебя станет ясно, что материя, которая есть носительница всего, едина; ибо
775

эти многообразные части не стремились бы к объединению, если бы целое, содержащее и утверждающее их, не было единым.
22. Форма есть совершенный свет, материя противоположна ей; однако, чем более тонкой становится материя и чем выше она поднимается, тем в большей степени субстанция подобно разуму и душе становится более знающей и более совершенной благодаря свету, проникающему в нее, и, наоборот, чем ниже спускается материя, тем более плотной она становится из-за удаленности ее от света, распространяющегося в ней, и из-за множественности своих частей. Нечто подобное происходит и с воздухом: чем больше он удаляется от нас, тем труднее нашей зрительной способности проникать в него и достигать видимых форм, находящихся за ним, из-за удвоения и умножения воздушных слоев, вследствие чего воздух овеществляется и образует препятствие между нашей зрительной способностью и видимым предметом, и, наоборот, чем больше воздух приближается к нам, тем легче наша зрительная способность проникает в него и раздирает его. То же происходит и со светом, проникающим в плотную материю: чем ниже она расположена, тем плотнее она, так что свет не может полностью проникнуть в нее. То же можно сказать о различных частях всеобщей материи: свет не может так легко проникнуть в ее нижние части, как он проникает в ее верхние части.
Истина заключается в следующем: чем вещь чище, тем лучше она сохраняет свойство своего вида, тем сильнее она и более видима; но если в ее состав входит нечто чужеродное, то она становится менее прозрачной и чистой. Так же обстоит дело и со светом, распространяющимся в материи: если он абсолютно чист и свободен от материи, то он более совершенный и более сильный; подобным же образом если он смешивается с более прозрачной частью материи, то он лучше сохраняет свойство своего вида, он сильнее и прочнее, чем когда смешивается с более грубой частью материи. Из этого явствует, что изменение света, распространяющегося в материи, имеет своей причиной
776

исключительно материю, а не свет сам по себе. Это можно сравнить со светом солнца, когда он смешивается с темнотой, или же с прозрачной и белой тканью, облекающей черное тело: вследствие преобладания черного цвета не видна ее белизна. С этим можно сравнить, например, свет, проникающий через три оконных стекла: второе стекло получает меньше света, чем первое, а третье — меньше света, чем второе. Ясно, что причина этого не в том, что свет сам по себе слаб, причина этого — оконные стекла, которые, будучи телесны и плотны, образуют препятствие, мешающее распространению света.
31. Свет, распространяющийся в материи, излучается другим светом, находящимся выше материи, то есть светом, находящимся в сущности деятельной силы; я имею здесь в виду волю, заставляющую форму переходить из потенциального состояния в актуальное... Свет, распространяющийся в воздухе, составляет ничтожную величину по сравнению со светом, находящимся в самом солнце, а в таком именно отношении находится форма материи к форме воли. Формой называется не первый свет, а только второй, ибо второй имеет своей носительницей материю и служит ей формой, между тем как первый свет не имеет никакого носителя и, следовательно, ничему не служит формой.
КНИГА ПЯТАЯ [О всеобщей материи и всеобщей форме]
1. Цель этой пятой книги — говорить о всеобщей форме и всеобщей материи, рассматривая их независимо друг от друга, а также изложить учение о сущности каждой из них и о значении, которое следует им приписать; это послужит нам как бы лестницей, по которой мы сможем подняться до познания воли и первой субстанции.
7. Мы можем представить себе, что тот способ, каким форма сочетается с материей, напоминает тот способ, каким свет сочетается с воздухом или каким мелодия, то есть движение, сочетается с голосом, ибо и
777

свет, и звук сочетаются со своей материей, не будучи ограничены сами по себе.
25. Низшее должно служить веществом для находящегося выше его, ибо высшее действует на находящееся ниже его. Вот почему ученые говорят, что только первый разум полностью соответствует представлению об истинной форме; они называют его деятельным разумом.
26. Чем больше форма спускается вниз и овеществляется, тем лучше она воспринимается чувством; таков, например, цвет, который из всех форм наиболее доступен для чувства.
29. Невозможно дать дефиницию всеобщей материи и всеобщей формы, ибо нет рода, который был бы выше их и мог бы послужить основой для их дефиниции.
40. Остановись в своем уме у границы творения — я хочу сказать: там, где начинается соединение материи с формой, — и представь себе субстанцию, не имеющую ни начала, ни конца, — это и есть субстанция творца, да будет благословенно его имя! Представь себе, далее, что все духовное и телесное бытие существуют в субстанции творца так, как, согласно твоему представлению, какое-нибудь понятие существует в душе. Тогда ты увидишь, что сила творца, то есть его воля, существует во всем бытии.
41. Материя существует в знании божества о ней, подобно тому как земля существует в центре неба; форма блистает над ней и погружается в нее, подобно тому как свет солнца блистает в воздухе и над землей и разливается по ним. Эта форма называется светом, потому что слово, из которого истекает форма, есть свет, то есть умственный свет, а не чувственный; говоря иначе, подобно тому как природа света состоит в том, что он обнаруживает и показывает форму вещи, после того как она была скрыта, так и форма, когда сочетается с материей, обнаруживает вещь, после того как она была скрыта; таким образом, именно благодаря ей вещь и существует.
47. Движение всего движущегося направляется к единству и совершается благодаря единству; доказывает это то, что все движущееся движется только
778

для обретения формы, а форма есть не что иное, как отпечаток единства. Единство — это благо; следовательно, движение всех вещей совершается только для достижения блага, которое и есть единство. Другое доказательство этого: ни одна из существующих вещей не желает быть множественной, все они желают быть единым; следовательно, все они жаждут единства.
48. Под влечением и любовью мы необходимо понимаем стремление прилепиться к любимому предмету и соединиться с ним; а так как материя стремится сочетаться с формой, то отсюда вытекает, что ее движение совершается из любви к форме и влечения к ней. То же можно сказать обо всем, что движется в поисках формы.
49. Ты скажешь: если движение материи для обретения формы совершается только вследствие ее влечения к первому существу, то между ними обоими должно существовать подобие, ибо влечение и сочетание имеют место только между существами, подобными друг другу. Я отвечу тебе так: между материей и первым существом имеется подобие только в том смысле, что материя получает свет, содержащийся в сущности воли, что направляет материю к воле и вызывает влечение к ней. Но материя движется не для того, чтобы достигнуть сущности воли, а для того, чтобы достигнуть формы, исходящей из воли.
56. Существуют три источника знания и три корня его: первое знание — это знание о материи и форме; второе — это знание о действующем слове, то есть о воле; третье — это знание о первой субстанции. Кто овладел этими тремя общими знаниями, тот имеет знание о всякой вещи, насколько это возможно для способности человеческого ума; после того как он приобретет эти знания, ему нечего больше искать, так как в них содержится все.
57. Различие между движением и словом таково: слово — это сила, разлитая в духовных субстанциях и сообщающая им знание и жизнь; движение — это сила, разлитая в телесных субстанциях и сообщающая им действие и страдание. Слово, то есть воля, после того как оно создало материю и форму и сочеталось с ними, подобно тому как душа сочетается с телом, разли-
779

кой. Я ставлю себе целью просветить набожного человека, в душе которого укоренилась вера в истинность нашей Торы и который добросовестно исполняет свои обязанности в поведении и в делах веры, но в то же время глубоко изучил философские науки.  Человеческий разум влечет его к себе; однако он считает трудным принять как разумное учение, основанное на дословном толковании Торы и считающее правильными те значения, которые он или другие дают равнозвуч-ным, но разнозначным словам, иноречиям и смешанным терминам. Это приводит его в смущение и тревогу. Если он будет руководиться своим разумом и откажется от мнений, основанных на этих выражениях, то он бу-деть считать, что отверг основные принципы Торы; если же он будет придерживаться мнений, основанных на этих выражениях, так что он не будет следовать своему разуму и откажется от его руководства, то он увидит, что нанес ущерб и вред своей вере. Ибо он тогда останется при тех причудливых представлениях, которые вызвали у него страх и боязнь, причинили мучения и внушили великую смуту.
Это сочинение ставит себе и другую цель. Оно стремится объяснить некоторые очень темные иносказания, встречающиеся в книгах пророков, причем в них не указано, что они суть иносказания. Невежественные и поверхностные читатели понимают их дословно и не видят их скрытого содержания. Если эти выражения принимать дословно, то даже образованный человек испытает великое замешательство; но он почувствует себя освобожденным от своих сомнений, если мы ему объясним смысл иносказания или же обратим его внимание на это. Вот почему сие сочинение называется Путеводителем заблудших.
Я не считаю, что сие сочинение устранит все сомнения у внимательного читателя, но утверждаю, что оно устранит большую часть великих сомнений, в нем возбужденных. Пусть образованный человек не требует от меня, чтобы всякий раз, как коснусь какого-нибудь предмета, я полностью исчерпал его, и пусть он не надеется на это; пусть не ожидает того, что, излагая смысл какого-либо иносказания, я дам полное объяс-
782

нение всех его частей. Такое полное изложение невозможно даже тогда, когда изучение ведется путем вопросов и ответов; тем более оно невозможно для пишущего книгу, ибо в этом случае он рискует стать мишенью для всякого чванного глупца, который направит в него стрелы своего невежества...
Знай, что и в науке о природе есть такие предметы, которые не следует излагать полностью. Наши мудрецы выставили следующее правило: «Маасе Берешит не следует излагать в присутствии двух лиц». Если бы кто-нибудь захотел излагать эти предметы полностью в письменном виде, то это значило бы, что он хочет их объяснить тысячам лиц. По этой причине наши пророки излагают эти предметы иносказательно, а наши мудрецы, следуя методу священных книг, говорят о них в иноречиях и иносказаниях; ибо существует очень близкое родство между этими предметами и метафизической наукой, и их тайны действительно составляют часть тайн метафизики. Не думай, что эти великие тайны могут быть до конца поняты кем-либо из нас. Дело обстоит не так. Иногда истина обнаруживается столь ярко, что мы ее воспринимаем как бы при свете дня; но затем наша природа и наши привычки скрывают ее от нас, и мы погружаемся в такую же густую тьму, в какой пребывали раньше. Мы похожи на тех, кто воспринимает непрерывно следующие друг за другом молнии, но сам пребывает в глубокой ночной тьме. Если эти вспышки следуют друг за другом очень быстро, то они образуют как бы сплошной свет, так что ночь превращается в день. Такого высокого пророческого совершенства достиг величайший из наших пророков Моисей, которому бог сказал: «А ты здесь останься со мной» [Второзак., V, 28], и о котором сказано: «Стало сиять лучами лицо его от того, что бог говорил с ним» [Исход, XXXIV, 29]. Между одной молнией и другой может быть значительный промежуток; такова степень [совершенства] большинства пророков. Другие воспринимают в течение целой ночи лишь одну молнию; о них сказано: «Они стали пророчествовать, а потом перестали» [Числа, XI, 25]. Некоторые воспринимают молнии с различными промежутками; другие же находятся в
783

положении людей, тьма которых освещается не молниями, а некоторого рода кристаллами, или похожими на них камнями, или другими субстанциями, обладающими свойством сиять ночью; и хотя эта доля света мала, однако она для них не сплошная, а то появляется, то исчезает подобно «пламени вращающегося меча».
Степени совершенства людей видоизменяются сообразно этим различиям. Относительно тех, кто не видит света ни разу и бродит в сплошной тьме, сказано: «Не знают, не разумеют, во тьме ходят» [Псалом LXXXI, 5]. Истина, хотя и сияет столь ярко, совершенно скрыта от них, так что к ним подходят следующие слова писания: «И ныне люди не могут глядеть на светило, которое ярко сияет в небесах» [Иова, XXXVII, 21]. Такова толпа обыкновенных людей; настоящее сочинение не принимает их во внимание...
Если бы кто-нибудь захотел обучать этим предметам, не пользуясь иносказаниями и иноречиями, то его выражения стали бы столь темными и краткими, что они не были бы более понятны, чем иносказания и ино-речия. Можно сказать, что ученые и мудрецы руководились в этом отношении божественной волей, подобно тому как они подчинялись законам природы в предметах, касающихся тела. Ты, конечно, знаешь, что всемогущий, желая исправить нас и усовершенствовать состояние нашего общества, открыл нам законы, которые должны руководить нашими действиями. Это возможно лишь в том случае, если наше умственное развитие дошло до известной ступени. Сначала мы должны образовать понятие о нашем творце, которое соответствовало бы нашим умственным способностям; это возможно лишь  посредством  науки  метафизики. Но  эту  науку мы можем изучить лишь после того, как изучили физику, ибо последняя граничит с метафизикой и должна предшествовать ей в обучении, как это известно всем занимавшимся этими вопросами. Вот почему всемогущий начал свою книгу с описания творения, что, как мы объяснили, составляет науку физику. Но этот предмет очень важен и значителен, а наша умственная способность недостаточна для того, чтобы полностью постигнуть эти великие вопросы. Поэтому, когда божест-
784

венная мудрость пожелала сообщить нам те глубокие истины, которые она считала необходимыми для нас, она воспользовалась иносказаниями и иноречиями и весьма темными выражениями. Так и наши мудрецы сказали: «Существу из плоти и крови невозможно полностью объяснить творение. Поэтому писание просто рассказывает нам: вначале бог сотворил небо и землю». Значит, наши мудрецы обратили внимание -на то, что упомянутые предметы составляют великую тайну. Ты знаешь также изречение Соломона: «Далеко то, что было, и глубоко-глубоко: кто постигнет его?» [Екклези-аст, VII, 24]. Все эти предметы излагаются посредством равнозвучных, но разнозначных слов, так что необразованный может понимать их в одном смысле, соответствующем мере его понимания и незначительной силе его постижения, а образованный может понимать их в другом смысле.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Не думай, что только метафизику следует излагать простому народу осторожно, это относится также к большей части физики. Мы часто ссылались на следующее изречение наших мудрецов: «Маасе Берешит не следует излагать в присутствии двух лиц». Этим правилом руководились не только богословы; древние философы и ученые других народов точно так же выражались темным и загадочным языком, когда разбирали вопросы о началах вещей. Так, Платон и его предшественники называли материю женщиной, а форму — мужчиной. Ты знаешь, что существуют три начала возникающих и уничтожающихся вещей, а именно: материя, форма и отсутствие особой формы, соединенное всегда с материей; если бы материя не была связана с этим отсутствием особой формы, то она не могла бы воспринять новую форму. В этом смысле отсутствие особой формы принадлежит также к началам. Как только материя получает известную форму, прекращается отсутствие этой формы, а именно той, которую материя только что получила; отсутствие этой формы заменяется отсутствием другой формы, и так происходит со все-
785