ПРЕДМЕТ ФИЛОСОФИИ

Первая лекция, как вы сами понимаете, должна быть вводная. Однако она может быть весьма важной и даже определяющей во всем нашем курсе.

Давайте начнем с определения. Итак, что такое философия? И, отвечая на этот вопрос, мы сразу сталкиваемся с огромными трудностями. Собственно говоря, определение любой науки, даже не науки, а любой сферы деятельности, как правило, заложено в самом ее названии. Когда мы говорим “физика”, то понимаем, что это наука о природе. Когда говорим “биология”, то знаем, что в переводе с греческого — это наука о жизни. Социология — наука об обществе. Богословие — тоже ясно. Философия в переводе с древнегреческого означает “любовь к мудрости” (fileo- любить, sofia- мудрость). И сразу возникает первый вопрос: почему философ называет себя любителем мудрости? Разве физик, биолог или просто обыватель, вечером открывающий хорошую книгу, не любит мудрость? Почему философ противопоставляет себя физику, говоря: вот, я, философ, люблю мудрость, а ты, физик, ее не любишь. Таким образом, исходя из самого понятия, названия дисциплины, мы не можем сказать, что означает эта область человеческого знания.

Несколько слов об истории самого термина “философия”. Слово это, как я уже сказал, древнегреческое. Впервые это слово (точнее, глагол “философейн”, как бы мы сейчас сказали “философствовать”) употребил Геродот. Философы же приписывают введение термина “философия” Пифагору, одному из первых древнегреческих философов, который был также религиозным мыслителем и математиком. Однако Пифагор определения философии не оставил, ибо он ничего не писал. А вот Платон, писавший свои произведения в форме диалогов, в которых, кроме одного, главным действующим лицом является учитель Платона Сократ, непосредственно указывает, что термин “философия” ввел Сократ.

Сократ жил во времена, когда активно действовали так называемые софисты. Сейчас этот термин стал несколько нарицательным и облекся негативным смыслом, а во времена Сократа термином “софистэс” обозначали мудрецов, умных людей, которые обучали всех желающих различного рода наукам. Сократ же утверждал, что подлинным софистом, мудрецом, является один лишь Бог. Человек не может быть мудрецом, он может быть только лишь любителем мудрости, философом. Таким образом, Сократ противопоставлял себя софистам, и в этом противопоставлении и появился впервые термин “философия”, “философ”. В этом смысле этот термин употребляется и у Платона. Ученик Платона Аристотель еще более способствовал утверждению термина “философия”, противопоставив ее другим наукам и введя классификацию наук, в которой первое место занимала именно философия, которую Аристотель называл также теологией, учением о Боге. И после Аристотеля термин “философия” уже прочно утвердился в древнегреческом языке. Однако, наблюдая развитие философии, мы видим еще одну ее удивительную особенность. Мыслители до Аристотеля, даже до Сократа, занимались не только философией, но и учением о природе, тем, что мы называли бы физикой, и учением о жизни, что мы называли бы биологией. Да и сам Аристотель физику называл второй философией. Биология у него была также частью философии, так же как и психология. И после Аристотеля многие философы занимались и физикой, и биологией, и астрономией и другими естественными науками.

Со временем от философии начинают отпочковываться другие науки. Отпочковывается с самого начала, уже после Пифагора, математика. В дальнейшем — геометрия и астрономия. После Гиппократа, Аристотеля и Галена — медицина. В эпоху Возрождения отделяется физика, в дальнейшем появляется химия. В XIX веке отделяется психология. В XX веке появляется социология, и т.д. Науки отпочковываются, а философия как была, так и осталась.

Может быть, на вопрос, что такое философия, нам могли бы ответить сами философы. Приведу несколько наиболее распространенных определений философии. Согласно Сократу, философия есть исследование самого себя. Платон утверждал, что философия — это учение о вечно сущем и неизменном, т.е. наука об идеях. По Аристотелю, философия есть наука, исследующая все сущее как таковое, первое начало всего существующего. Средневековые западные схоластики философией считали основанное на христианской вере познание Бога, мира и человека и их отношения. Немецкий философ Фихте считал философией знание об абсолютном. Даже по этому не столь большому перечню видно, что полного согласия в понимании предмета философии нет.

Посмотрим в энциклопедии. В энциклопедическом словаре Брокгауза и Эфрона приводится определение, по-моему, Э.Радлова: “Философия есть свободное исследование основных проблем бытия, человеческого познания, деятельности и красоты”. Другое распространенное определение — определение Дебольского, которое было распространено в 20-х годах, из словаря Гранат: “Философия — это наука, имеющая задачей установление первых и основных истин, т.е. истин, служащих основоначалами или принципами для прочих истин”. Определение в Большой Советской Энциклопедии, которое во многом основывается на определении Ф.Энгельса: “Философия есть учение об общих принципах бытия и познания, об отношении человека и мира; наука о всеобщих законах развития природы, общества и мышления”.

Сравнивая все эти определения, мы сразу же видим огромнейший разнобой, если не сказать противоречие. По Фихте и Шеллингу философия есть наука об абсолютном, другие говорят, что философия есть учение о развитии, т.е. об относительном. Радлов утверждает, что философия есть свободное исследование, Дебольский и БСЭ утверждают, что философия есть наука об общих законах и т.д., но ведь наука не может быть свободной, она исследует необходимые законы.

Более того, возьмем любое определение, даже последнее: “Наука о наиболее общих законах развития бытия, общества и мышления”. Может ли определение включать в себя понятия, которые сами надо определять? Может, но это плохое определение. Или, по крайней мере, эти понятия могут быть определены в другой науке. Физик не будет говорить что такое молекула, он скажет вам об энергетической связи между атомами, а не об их валентности и проч. Здесь же наоборот. Мы спросим: какая наука говорит о том, что такое бытие? — Философия. А что такое общество? — Изучите философию, узнаете. А что такое философия? — Это наука о наиболее общих законах природы и общества. Замкнутый круг. Мы строим определение на понятиях, которые определяются данной же областью знаний. И тем не менее, несмотря на такой огромный разнобой в определениях, никто из философов не будет спорить, что тот или иной мыслитель является философом. Можно легко определить, кто философ, а кто — нет, не философ, а физик или математик. Т.о. мы часто отличаем философа от нефилософа интуитивно. И это проявляется часто и в наших обиходных высказываниях, например, когда говорим: “Хватит философствовать”, или что-нибудь в таком же духе. Может быть, одним из основных критериев философии как раз и может служить это наличие в определении замкнутого круга. Любая наука всегда будет стремиться строить определения, стремясь избежать замкнутого круга. Если мы говорим, что физика есть наука о природе, то на вопрос, что такое природа, физик ответит, что это входит в компетенцию не его науки, а философии. Физик исследует природу, а существует она, не существует, познаваема, не познаваема — это философские вопросы. Для физика природа существует, это аксиома. То, что она познаваема, также не подлежит сомнению — сомневаться будет философия. Так же и с другими науками. Поэтому, если мы видим круг в определении, то скорее всего, эта область знаний относится к философии.

Итак, среди философов нет согласия в отношении определения предмета философии. Но может быть, философия отличается от других областей знания своим методом? Вроде бы это кажется похожим на истину. Действительно, у философии есть свой метод. Философия всегда умозрительна. Философия не формализуема в отличие от математики, математической физики, просто физики, химии и других точных наук. Но тут сразу же вспоминаются такие мыслители XIX века, как Конт, Маркс, Ницше, которые упрекали философию именно в ее умозрительности. Маркс, а вслед за ним Ленин, утверждали, что критерием истины является практика, что философия, оторванная от практики, всегда будет сползать в ошибочность. Конт утверждал критерием истины философии не практику, а научность, т.е. философия должна быть ориентирована на науку, остальная философия — это бесполезное мудрствование. Ницше считал критерием философии жизнь, саму жизнь. XX век как раз оказался веком проверки на практике этих трех основных учений: и в действительности оказалось, что философия отнюдь не теоретическая дисциплина. Недостаток всех предыдущих философий Маркс видел именно в том, что они объяснили мир, и своей задачей считал изменить его. И философы XX века успешна этим занялись: успешно, конечно, не по результатам, а по усилиям.

Но, с другой стороны, и теоретических наук сколько угодно. Математика даже еще более теоретическая наука, чем философия. Отличие, быть может, в ее формализуемости, но в философии также можно найти примеры формализации — у Аристотеля, Спинозы. А в современной западной аналитической философии даже не найдешь границы, где кончается математика и начинается философия. Да, собственно, и сам Ньютон свою знаменитую диссертацию назвал “Математические основы натуральной философии”, а ведь это работа по механике, математической механике. Так что и по методу мы, скорее всего, не отличим философию от других наук. Может быть, стоит пойти по другому пути, отталкиваясь от того, что мы знаем. Что такое наука, мы знаем. Что такое искусство, мы тоже знаем. Мы знаем и что такое религия. Поэтому надо выяснить, относится философия к науке, к религии или к искусству и таким образом точнее понять суть философии.

Есть ли что-то общее между философией и наукой? Очень многие считают, что философия есть наука. По крайней мере, 70 с лишним лет нас учили, что философия есть наука о наиболее общих законах бытия, общества и мышления. Философия есть наука, и отличие советского общества в том, что оно построено на научной философии, а вся остальная философия была ошибочной. т.е. ненаучной. Поэтому, говорили с высоких трибун и на страницах партийных книг, мы будем строить правильное общество, потому что оно основано на научной философии.

Попробуем посмотреть на философию с этой точки зрения. Что такое наука? Определение давать не будем, т.к. это вопрос сам по себе уже философский, но некоторые основные черты науки мы знаем. Первое, это общезначимость. Если Ньютон открыл свой закон, то это не значит, что он его создал, он его открыл. Законы Ньютона истинны всегда и везде, и если Эйнштейн создал теорию относительности, то он создал теорию, а не законы. Он не отменил законы Ньютона, а определил границы их применения, т.е. область малых скоростей и малых гравитационных сил. Законы Эйнштейна и Ньютона, как и множество других законов, действуют всегда и везде. И это является одним из основных принципов для определения, является то или иное открытие истинным или нет. Если эксперимент был проведен в Калифорнии, то он точно такие же результаты должен дать и в Москве и где-нибудь в Гайяне. Поэтому второе положение — принцип верифицируемости, проверяемости — также является основным для определения научности знания. Отвечает ли этим принципам философия? Скорее всего, нет. Например, Платон создал свое собственное философское учение. Аристотель, его ученик, подверг теорию Платона разрушительной критике. Тем не менее мы считаем и Платона и Аристотеля величайшими философами. Существует множество философских систем: система Декарта, система Лейбница, система Фихте, учение Гегеля, Маркса, Бергсона, учение Сартра, Хайдеггера, Ансельма Кентерберийского. Можно назвать массу имен тех, кто создавал философские системы или учения. Философы часто не признавали друг друга, до такой степени они были противоположны в своих оценках. Философы могли говорить о том, что философия есть царица наук, она выше всех остальных областей знаний, как говорил Гегель. По Гегелю, выше всего стоит философия. Религия, в том числе и христианство, стоит на второй ступени. Сам Гегель считал себя человеком верующим. Или наоборот, Конт считал, что философия — это ошибка, что существует только наука, а если и может существовать философия, то лишь как метанаука, как учение о науке. И тем не менее, мы и Огюста Конта и Гегеля изучаем в равной степени в учебниках по истории философии. Отрицаешь философию — значит философ. Это, кстати, может быть еще одним критерием, потому что отрицать, опровергать философию можно только философски.

Может ли быть наукой такое учение, которое позволяет и допускает столь разительное многообразие внутри себя? Можно ли сказать, что существует биология Линнея, биология Ламарка, биология Дарвина, Лысенко, Мичурина и т.п.? Нет. Существует или биология, или лже-биология. Да, генетика Менделя совместима с учением Дарвина, но Дарвин не совместим с Линнеем и Ламарком. Надо выбирать или Ламарка, или Дарвина. Не может быть различных систем в науке. Философия же позволяет себе это. Более того, разве можем мы сказать, что существует русская физика, или немецкая физика? А вот русская философия существует. И существует немецкая классическая философия, существует английская философия, которая отличается от французской. Человек, который прочитает хотя бы несколько десятков философских книг, зачастую по стилю может определить, кто по национальности писал ту или иную книгу, отличить книгу немецкого философа от французского, от американского, от английского, от русского. Но говорить о национальной науке бессмысленно. Таким образом, и наукой мы не можем назвать философию, ибо она и не общезначима, и тем более не верифицируема.

Может быть, философия в таком случае есть искусство? Действительно, существует множество философий, и каждый выбирает ту, какая ему больше нравится. Возможно, что, к примеру, и Кант прав, и Фихте прав, зачем спорить, кому что нравится. Как в области искусства: тебе нравится Бетховен, а мне Рахманинов: не будем говорить, чья музыка истиннее. Кому-то нравится Толстой, кому-то нравится Золя: что значит, что какая-то литература истиннее? Это искусство, это выражение своего внутреннего мира, выражение своего взгляда на мир, отношение внутреннего и внешнего мира человека. Такие мыслители, как Ницше, Камю, Платон, писали свои произведения в художественной форме. К тому же каким системам часто отдаются предпочтения? Да тем, которые написаны хорошим языком. Жан-Поль Сартр и Анри Бергсон были даже лауреатами Нобелевской премии по литературе.

Может быть, философия и есть форма искусства, форма самовыражения? Между прочим, Белинский так и считал. В 60-х годах во Франции даже возникла школа, которая утверждала, что философия есть искусство. Зачем спорить, какая система истиннее: все системы истинны, у каждой есть своя логичность, своя стройность. Будет ли спорить Скрябин, скажем, с Чайковским о том, чья музыка более истинна? Вопрос риторический.

Но споры между философами — это естественное дело, и философия всегда строится как доказательная система. Философ никогда не будет писать просто так, он всегда будет доказывать свою истину. Если какой-нибудь композитор или писатель, или художник будет доказывать, что его взгляд на мир является более истинным, то это уже будет не его искусство, а его философские, искусствоведческие мысли. Т.е. вполне можно определить и отделить, где искусство, а где философия.

Получается, что философия ни с наукой, ни с искусством не могут быть объединены. Когда мы говорим, что философия есть наука, тут же возникают аргументы в пользу того, что философия есть искусство, но и в этом случае нет согласия, ибо философия есть доказательная дисциплина.

Но, может быть, философия есть некая разновидность религии? Так же как существует многообразие религий, и каждая претендует на то, что именно она является единственно истинной, так же как эти религии прибегают к доказательствам, основываются на некоторых богооткровенных принципах, которые можно назвать аксиомами для научно мыслящего человека, а затем из этих положений, догматов, выводятся другие положения, которые часто доказываются, обосновываются, аргументируются — чем не философия? Однако не ошибусь, если скажу, что многие из присутствующих в этой аудитории являются в той или иной мере противниками философии. Что значит искать истину, любить истину? Господь сказал: “Я есмь путь и истина и жизнь”. Что еще, о чем спорить? Изучайте Писание, а не Платона или Канта, если вы надеетесь обрести жизнь вечную.

Однако обращаю ваше внимание на тот факт, что философия существует в последние десять-двадцать веков лишь в христианской Европе и Америке. Говорить о мусульманской философии можно было лишь в отношении ее средневекового периода. В буддизме другое положение, там мы просто не найдем границы между философией и религией. Почему я и строю свой курс, как историю западной философии. Курс истории восточной философии я считаю в рамках Богословского Института излишним, потому что у вас будет курс истории религий. И там же вы, изучая восточные религии, изучите восточную философию. Это фактически одно и то же. В чем отличие философии буддизма или философии даосизма от религии буддизма или даосизма? Да ни в чем. Это европеец может выделить некие философские элементы в этих религиях.

Как относится к философии христианство. Может быть, в творениях отцов Церкви или в Священном Писании мы найдем ответ на этот вопрос? Апостол Павел пишет в одном из посланий: “Бойтесь, братие, как бы кто не увлек вас какой-нибудь философией или пустым обольщением, не по Господу, а по миру сему” (Кол: 2,8). Т.е. философия не осуждается огульно, просто показывается опасность философии мирской, нехристианской, а философия христианская, наоборот, приветствуется. А в Деяниях Апостолов описывается эпизод проповеди ап.Павла в Афинском Ареопаге. Вы помните, что в Ареопаге присутствовали среди прочих и философы — стоики и эпикурейцы. Ап.Павел обращается к ним и говорит, проповедуя распятого Христа: “Сего-то, Которого вы, не зная, чтите, я проповедую вам”. Стоики, эпикурейцы, не зная, чтут Христа? Эти философы — те же христиане, только которые не знают Христа? Или возьмем отцов Церкви. Многие из них активно использовали философские идеи и понятия в своих трудах. О заимствовании аристотелевских положений преп. Иоанном Дамаскиным или платоновских бл. Августином хорошо известно. В работе “Источник знания” преп. Иоанн Дамаскин дает такое определение философии: “Философия есть познание сущего в качестве сущего, то есть познание природы сущего. И еще философия есть познание Божественного и человеческого, видимого и невидимого. Далее, философия есть попечение о смерти, как произвольной, так и естественной. Ибо... смерть двояка: во-первых, естественная, то есть отделение души от тела, во-вторых, произвольная, когда мы презираем жизнь настоящую и устремляемся к будущей. Далее, философия есть уподобление Богу. Уподобляемся же мы Богу через мудрость, то есть истинное познание блага, и через справедливость, которая есть нелицеприятное воздаяние каждому должного, и через кротость превыше справедливости, когда мы делаем добро обижающим нас. Философия есть также искусство искусств и наука наук, ибо философия есть начало всяческого искусства, и через нее бывают изобретаемы всяческое искусство и всяческая наука... Далее, философия есть любовь к мудрости; но истинная Премудрость — Бог, и потому любовь к Богу есть истинная философия” *. Подобный же подход можно обнаружить и в Словах о богословии свт. Григория Богослова. Так что одно могу я сказать в итоге моего краткого очерка: что такое философия — сказать крайне сложно. К какой сфере человеческого познания она относится — тоже сказать пока не могу. Единственное, что можно сказать с полной уверенностью, — это то, что философия — не наука, не искусство и не религия, это философия. И изучать ее надо именно для того, чтобы кто-нибудь не увлек вас какой-нибудь философией и пустым обольщением по преданию человеческому, а не по Иисусу Христу. Именно для этого. Просто человек, не знающий философию, обязательно будет увлечен каким-нибудь обольщением. Естественно, мои слова не убедят всех сразу же. Об этом мы еще с вами поговорим и поспорим. Эти споры будут продолжаться, когда мы будем изучать тех или иных мыслителей.

Можно здесь же задать вопрос: а зачем нужно изучать историю философии? Можно взять учебник православной философии (скажем, “Основы христианской философии” В.Зеньковского или какой-нибудь другой) и изучать его. Зачем изучать что-то ошибочное? Лучше сразу ознакомиться с истинной философией, оставив в стороне историю развития с ее заблуждениями. А затем, что, изучая даже самый лучший учебник, нельзя научиться философствовать, мыслить, этому может научить лишь совместное мышление с гениями философии — с Платоном, Аристотелем, Плотином, Спинозой, Соловьевым. К тому же нет философии “вообще”. Нет единственно истинной философии, есть множество философий. И нет, фактически, развития философии. В этом еще одно отличие философии от науки. Наука всегда развивается. Если сравнить, скажем, Гейзенберга и Фарадея, то ясно, что Гейзенберг, живя позднее, развил дальше физику, открыл новые законы, которые не отменяют фарадеевские, но наоборот, расширяют область их применения и уточняют их. Теория Коперника отменяет теорию Птолемея, потому что она была ложной и неистинной. В философии этого нет. Мы не можем сказать, что пришел Кант и отменил Платона, хотя Кант так и считал. Он сказал, что произвел “коперниканский” переворот в философии. Потом этот коперниканский переворот производил Гегель, потом Маркс, и еще много кто производил “перевороты” в философии, а Платон и Сократ как были гениальными философами, так и остались. Философия никогда не отменяет сама себя. Поэтому, чтобы изучать философию, нужно изучать философию в ее развитии, читать самих философов, и, читая их, мы интуитивно, сердцем, душой мы поймем, что такое философия, и сами научимся правильно мыслить. Вы увидите, как аргументируют и отвечают па вопросы гении, и после этого, я надеюсь, более критично будете относиться к своим первоначальным опытам и не всегда удачным попыткам. Поэтому мы будем с вами читать философов, читать активно. Может быть не так много, как на философском факультете, но основные произведения мы читать будем.

Я уже говорил, что невозможно дать четкое определение философии как конкретной науки. Существует множество систем, множество философий, и именно это множество философий составляет философию как таковую, философию как интеллектуальное достижение человечества. Кроме того, изучать любую науку проще всего, следуя за развитием мысли со всем человечеством. Изучая историю философии, а не просто конкретную философию, мы с вами лучше поймем и специфику различных систем, и язык, на котором ведутся философские диспуты. Мы лучше поймем и проблемы, которые волнуют философов.

История философии как отдельная область философии возникла еще в поздней античности. Знаменитая книга Диогена Лаэртского “О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов”, которую я вам также рекомендую, является практически первым трактатом по истории философии. Она интересна тем, что в ней собраны фрагменты, описаны биографии и учения практически всех древнегреческих философов до Р.Х. и некоторых философов первых веков новой эры. О многих философах мы можем узнать только благодаря этой книге.

Диоген Лаэртский с самого начала выдвигает свою собственную концепцию возникновения и развития философии. Но можно считать, что первым историком философии был Аристотель, потому что в своих трактатах (“Метафизика”, “Физика”, “О душе” и др.) он, подходя к решению того или иного вопроса, всегда показывал мнение предыдущих философов по этой проблеме, т.е. давал краткое историко-философское введение в исследуемый вопрос.

ВОЗНИКНОВЕНИЕ ФИЛОСОФИИ

Во всех учебниках советского периода можно обнаружить расхожее мнение о том, что философия возникает из мифологии. Из мифологии же, как утверждают некоторые авторы, возникает и религия. Таким образом, философия возникает как некое развитие мифологического взгляда на мир и, разумеется, как некоторое следствие практического освоения мира. Что-то в таком взгляде истинно, но с чем-то мы согласиться не можем. Этот взгляд подразумевает (см., напр., книгу А.С.Богомолова), что религия возникает из мифологии как одно из ее следствий, а другим следствием мифологии является философия. С таким взглядом согласиться, конечно же, мы не можем.

Разумеется, первоначальным знанием человека было его знание о Боге, то знание, которое имели наши праотцы, непосредственно зная Бога и имея возможность с Ним разговаривать. В дальнейшем же, вследствие и после грехопадения человек был изгнан из рая и вынужден был жить в совсем других условиях. Из поколения в поколение человек терял связь с Богом, но чувствовал в себе эту связь и пытался ее определить. Многие народы, кроме рода Авраамова, в поисках Бога пошли в неправильном направлении: начали поклоняться идолам и создавать ложных богов.

Следовательно, не религия возникает из мифологии, а наоборот, мифология является одним из следствий грехопадения человека, нарушения связи человека и Бога (вспомним одну из этимологий слова “религия” — связь человека и Бога). Люди в своих безуспешных поисках Бога начали обожествлять природу. Здесь сразу видна вторая ошибка концепций, согласно которым религия возникает из мифологии, что якобы человек выдумал богов вследствие обожествления природы. Чтобы природу обожествлять, нужно уже иметь какое-то представление о Боге, это очевидно. Поэтому вначале у человека должно быть хотя бы смутное представление о Боге, чтобы он, пользуясь своими слабыми силами и разумом, испорченным грехом, видел в природе некоторых духов, демонов и создавал различные извращенные формы религии. Такими формами первобытного религиозного сознания являются: тотемизм, состоящий в обнаружении человеком связи своего рода, племени с определенными животными, растениями или явлениями природы; магия, т.е. вера в то, что при помощи заклинаний, различных слов, люди могут воздействовать на явления природы, поскольку между этими словами и явлениями природы стоят духи, понимающие эти слова; фетишизм, т.е. поклонение некоторым вещам, в том числе явлениям природы, обожествление отдельных предметов, например. Солнца или других стихий; анимизм — вера в духов или в одухотворенность природы. В анимистической религиозности уже виден некоторый, как бы предваряющий философию, взгляд на мир. Человек смотрит на мир, сначала посмотрев на себя. Человек видит свою душу, видит, что он движется и мыслит при помощи своей души, и этот же взгляд переносит на внешний мир, считая, что таким же образом происходит движение и развитие всей природы. Природа, таким образом, населяется различными духами и богами. Человек объясняет природные явления, предполагая, что связь между ними есть отношение между этими духами и богами, а эти отношения он, соответственно, уподобляет отношениям между людьми. Таким образом, явления природы антропоморфизируются и даже социоантропоморфизируются (см. учебник А.Н.Чанышева), т.е. особенности человека и общества переносятся на природный мир. Возникает мифология, в которой явления природы описываются при помощи отношений различных богов, управляющих миром. В этом есть некоторое развитие, поскольку любая мифология есть уже определенная абстракция и обобщение. Люди видят не просто явления природы, но понимают, что у него есть некая причина, и видят ее в неком боге. Впоследствии из этого обобщения и начинает возникать философия.

РЕЛИГИИ ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ

Попробуем проследить, каким образом возникает философия, на примере Древней Греции. Здесь издавна существовал культ умерших. Древние греки, или те народы, которые впоследствии стали древними греками, не сомневались, что душа существует отдельно. Под душой понимали, конечно же, не то, что мы сейчас понимаем под этим словом. Греческое слово “псюхе” иногда возводят к слову “псюхос” — прохлада, т.е. та прохлада, которая производится посредством нашего дыхания. Эту этимологию будет использовать для своих целей христианский богослов Ориген, утверждавший, что наши души охладели в своей любви к Богу. (Вспомним, что в русском языке слова “душа”, “дух”, “дышать” также имеют общее происхождение.) Греки пытались умилостивить души умерших, устраивали в честь них праздники, из которых впоследствии выросла греческая драма. Ведь если душа принадлежала человеку, который умер насильственной смертью, то она мстила людям (такие души назывались эриниями, или в римской мифологии фуриями). Эринии охраняли ворота в Аид, поскольку они никем не могли быть подкуплены.

Особенность греческой религии состояла в том, что под богами греки считали сущность вещи или явления, в отличие от римской мифологии, где богом было само явление. Скажем, бог моря Посейдон символизировал собой сущность морской стихии, в то время как бог Нептун был само море со всеми его явлениями. Может быть, в этом мы увидим ключ к разгадке феномена греческой философии и поймем, почему философия возникает именно в Древней Греции, а в Древнем Риме философия всегда существовала лишь в форме чисто эклектического восприятия идей греческих философов.

Греческая религия не была единым цельным явлением, в ней существовало несколько религий. Среди большого многообразия греческих религий полезно ознакомиться с тремя формами — с “религией Зевса”, “религией Деметры” и “религией Диониса”. Проследим, каким образом из этих религий возникают различные направления греческой философии.

Религия Зевса

Религия Зевса, пожалуй, лучше всего известна, хотя бы потому, что основные мифы и положения этой религии изложены в книгах Гомера и Гесиода. Гомера Геродот даже называет создателем греческой религии. Не будем спорить с Геродотом, но, как мне кажется, скорее всего он преувеличивал значение Гомера. У Гомера мы не встречаем систематизированной мифологии или, тем более, философии. Мифы и некоторые концепции, которые можно назвать философскими, встроены в повествование его “Одиссеи” и “Илиады”. Только лишь внимательное чтение позволяет выделить некоторые предфилософские элементы и определить, каково же было мировоззрение самого Гомера.

Быть может, самым важным вкладом Гомера в философию (на это обращает внимание еще Аристотель) является постановка им вопроса о первоначале. Он спрашивает: что же было прародителем всего? И отвечает: “Океан всему прародитель”. (Океан — это река, которая со всех сторон омывала Землю.) Кроме того, Гомер предлагает и некоторую космологию, утверждая, что существует три части Вселенной: небо, земля и преисподняя, которая, в свою очередь, состоит из Аида и Тартара. По Гомеру, земля отстоит от неба на таком же расстоянии, как Тартар отстоит от земли. Венчает все Эфир.

Далее, в мифологии Гомера мы можем увидеть и предфилософский анализ явлений. В частности, боги, которые фигурируют в его “Одиссее” и “Илиаде”, находятся между собой в родственных связях. И это, конечно же, не случайно. Не случайно бог смерти Танатос является братом бога сна Гипноса: Гомер и его современники, видимо, пытались найти связь между сном и смертью и выражали ее на языке мифологическом, на языке родственной связи между богами.

Есть у Гомера и своеобразная антропология, учение о человеке. В человеке Гомер различает две части: душа и тело. Причем душа понимается трояко: душа как “псюхе” — бесплотный образ тела, как бы его копия, только нематериальная, не имеющая плоти, хотя и телесная; душа как “тюмос”, волевое начало в человеке; и душа как “ноос” (в более позднем языке “нус”), т.е. как ум. Все три вида души существуют только у богов и человека, животные обладают первым и вторым видом души.

И еще один вклад Гомера в философию состоит в том, что боги у него не всесильны. Они подчиняются судьбе, или мойре. Нельзя сказать, что это бог судьбы, это некая безличная судьба, как бы прообраз понятия закона.

Более разработанная концепция — и философская, и космологическая — содержится в работах Гесиода, младшего современника Гомера. Перу Гесиода принадлежат два дошедших до нас произведения — “Труды и дни” и “Теогония”. “Труды и дни” посвящены истории развития человечества, описанию прошедшего Золотого века и того упадка, которого достигло человечества во времена Гесиода. В “Теогонии” же Гесиод показывает развернутую картину возникновения богов. И так же, как Гомер, он ставит вопрос о начале — уже не просто о субстанциальном начале, но и о начале хронологическом. Гесиода волнует вопрос: что было в самом начале, лежит в основе мира и явилось его порождающей причиной? Этой порождающей причиной у Гесиода оказывается хаос. Этот хаос следует понимать не некий беспорядок, а как бездна. Точнее, “хаос” — это некая пропасть между землей и небом. Впоследствии из хаоса рождаются боги — Гея (земля). Тартар, Эрос, Нюкта (ночь) и Эреб (мрак). Гея порождает из себя Урана, т.е. небо, нимф и Понт (море). (Я не буду останавливаться на других второстепенных богах.) В дальнейшем Гея и Уран рождают Титанов, Киклопов и гекатонхейров (сторуких). Уран стыдится своих отнюдь не прекрасных детей и не выпускает их из чрева матери Геи. Гея страдает, ненавидит Урана, и тайком от него рождает одного титана — Крона. Одновременно с этим появляются такие боги, как Старость, Смерть, Печаль и т.д. Крон оскопляет Урана и выпускает всех остальных Титанов из чрева матери-земли.

На следующем этапе Крон и титанида Рея рождают известных нам по гомеровским мифам богов-олимпийцев. Однако Крон, помня то, что он сделал со своим отцом, подозревает, что и его дети сделают с ним то же самое, и пожирает своих детей. Рея вместо одного своего сына подсовывает ему камень, и Зевс оказывается таким образом уцелевшим. Зевсу освобожденные им гекатонхейры дают свое оружие — гром и молнию, и при помощи грома и молнии Зевс ниспровергает титанов и становится верховным богом греческого пантеона. Он сбрасывает в Тартар всех титанов и в качестве их тюремщиков гекатонхейров.

Таким образом, Гесиод рассказал о том, что произошло до тех событий, которые описываются у Гомера. Гесиод гораздо в большей степени, чем Гомер, систематизирует историю возникновения мира, прослеживая ее в виде происхождения богов.

В дальнейшем у Зевса также рождаются дети, и один из его сыновей — Аполлон — становится другим верховным богом греческого пантеона. Религия Зевса и Аполлона стала практически официальной религией Древней Греции. Известен храм Аполлона в Дельфах, где прорицательницы-пифии вещали, сидя на треножнике, волю богов и в первую очередь — Аполлона.

Религия Деметры

Другая греческая религия, имеющая несколько иное происхождение, но впоследствии слившаяся и в форме мифов пересекшаяся с религией Зевса и Аполлона, — это религия Деметры. Эта религия вырастает из мифа, согласно которому у Деметры Аид похищает ее дочь Кору, или Персефону. Деметра обращается к другим богам, и те, не желая портить отношения с Аидом, приходят к компромиссному решению, согласно которому Персефона должна попеременно жить то на земле, то в Аиде. Таким образом, у людей появляется посредник между Аидом и землей, между загробным миром и земной жизнью, и люди узнают о том, что ожидает их после смерти. Вследствие этого возникают таинства Деметры и Коры. Эта религия была эзотеричной, в эти таинства-мистерии посвящались не все. В частности, вам должны быть известны Елевсинские мистерии. Посвященные в религию Деметры достигали посмертного существования. Следы этой религии можно найти в трагедиях Эсхила.

Религия Диониса. Орфики.

Религия Диониса тесно связана с религией Деметры. В основе этой религии, пришедшей с севера, из Фракии, лежит поклонение богу Дионису, впоследствии ставшему богом вина. Он стал богом вина, в частности, потому, что поклонение Дионису проходило в форме употребления вина, неистовых плясок, т.е. того, что стало называться вакханалиями, по другому имени Диониса — Вакх. Служителями бога Вакха, или Диониса, были вакханки. Во время вакханалий люди, участвовавшие в них, оказывались в состоянии экстаза (термин “экстаз” происходит от греческого “экстасис” — выхождение вне себя, т.е. как бы выхождение из своего собственного тела), и обнаруживали, что кроме тела у человека существует и душа и что душа может существовать независимо от тела. А поскольку зкстаз сопровождался различного рода приятными ощущениями и оставлял после себя ощущение истинности, то сторонники этой религии, дионисийцы, приходили к выводу, что состояние это является гораздо более истинным и достойным существования, чем состояние в теле. Появляется концепция, согласно которой существование в земном теле объявляется неистинным и что тело есть могила души. Развил и систематизировал религию Диониса Орфей, легендарный греческий герой. Согласно мифу, Орфей потерял свою возлюбленную Эвридику, умершую от укуса змеи, и, взяв с собой свою лиру, отправился к Аиду. Игрой на лире он усыпил стоглавого пса Цербера, умилостивил неумолимых эриний и уговорил Персефону, которая уже давно живет у Аида и является владычицей подземного царства, отпустить Эвридику. Персефона согласилась с одним условием, чтобы Орфей шел впереди Эвридики и не оборачивался на свою возлюбленную. Орфей уже почти вышел, но не выдержал и обернулся, так что Эвридика осталась в царстве Аида, а Орфей вышел один. Орфей так и остался однолюбом, верным Эвридике, и во время одних из вакханалий был растерзан вакханками. Жил на самом деле Орфей или нет, сказать сложно, но в книге “Фрагменты ранних греческих философов” Орфею посвящено довольно много страниц и практически восстанавливается из разрозненных цитат и фрагментов его “Теогония”. Прочитав ее, можно ознакомиться и с орфеевскими мифами и узнать о теогонии, которая разрабатывалась в религии Диониса.

Характерно отличие религии Зевса и Диониса: у Гомера мы читаем, что земная жизнь лучше и ценнее жизни загробной, что в Аиде обитают не души, а лишь тени; Орфей же утверждает обратное, что тело есть могила души и загробная жизнь является истинной и лучшей долей для человека.

Целью жизни орфики считали освобождение души от тела, разделяя при этом точку зрения, что душа после смерти вновь воплощается в тело — человека или животного — согласно той жизни, которую человек вел до своей смерти. Посвящение в таинства Диониса служило цели избавления человека от бесконечного возвращения в тело, достижения вечной блаженной жизни в царстве мертвых. Во “Фрагментах ранних греческих философов” приводится текст нескольких пластинок, найденных в Крыму. На этих пластинках явно друг под другом написаны следующие слова, отождествляемые орфиками:

                                Жизнь        смерть жизнь     Истина       Ложь

                                                 истина                Душа         Тело

В дальнейшем мы увидим, как из этих двух религий — дионисийской и аполлоновской — возникают две начальные школы древнегреческой философии — италийская, у истоков которой стоял Пифагор, и милетская, первым представителем которой является Фалес. Но необходимо отметить еще один источник греческого философствования — бытовое сознание.

СЕМЬ МУДРЕЦОВ

Все вы знаете о семи мудрецах. Они жили в VII-VI веках до Р.Х. Разные свидетельства причисляют к семи мудрецам разных мыслителей, но, как правило, во всех списках встречаются четыре мудреца — это Фалес, Солон, Биант и Питтак. Большинство высказываний семи мудрецов посвящены некоторым нравственным предписаниям. Таким образом, возникает этическое философствование, выражавшееся в форме неких максим, т.е. гном. В качестве примера можно привести развитие темы меры. Практически у каждого мыслителя встречается такая мысль, что мера лучше всего. Клеобул: “мера лучше всего”, Солон: “ничего — слишком”, Питтак: “знай меру” и т.д. Это основное направление их мудрости — открытие гармонии в мире и человеке. Множество гномов выражают просто некие этические мысли, например: “Отца нужно уважать”, “Лучше быть ученым, чем неученым”, “Будь сдержан на язык”, “К несправедливости питай ненависть”, “Благочестие блюди” и т.д. Однако среди всех высказываний семи мудрецов следует выделить несколько. Во-первых, максима, о которой говорит Хилон, а также Фалес, и которая была выбита над входом в дельфийский оракул: “Познай самого себя”. Эту фразу Сократ считал самой мудрой и избрал девизом своей собственной философии. Это уже не просто фраза, но девиз познания, самопознания, то, что стало целью и методом дальнейшей философии. И еще одну мысль Солона я бы выделил: “О тайном догадывайся по явному”. Здесь выражается принцип дальнейшего научного познания. Причинность надо искать не среди явлений, а за явлениями надо искать скрытую причину, о которой можно судить по этому явлению.

МИЛЕТСКАЯ ШКОЛА

Фалес

Первым греческим философом по традиции считается Фалес Милетский. Вообще греческая философия возникла одновременно в двух местах. С одной стороны — в Восточной Греции на побережье Малой Азии, т.е. в Ионии. Иония состояла из нескольких городов-полисов, одним из которых был Милет, наиболее известный тем, что в этом городе родились наиболее известные философы. Практически одновременно философия возникает на юге современной Италии. Основателем ее является Пифагор.

Несколько слов о периодизации античной философии. Ее обычно делят на три периода. Первый период — это досократики. Само название ставит временной и тематический предел. Второй период — то, что можно назвать классической греческой философией: это философия Сократа, Платона и Аристотеля. Третий период — философия эпохи эллинизма. Эллинистическая философия после Аристотеля представлена вначале тремя школами. Это стоицизм, эпикурейство и скептицизм. Кроме них существовали перипатетическая и академическая школы, а в первые века после Р.Х. к ним добавилась неоплатоническая школа.

Сейчас мы займемся первым периодом древнегреческой философии, философии досократовской. Я вам уже рекомендовал книгу “Фрагменты древнегреческих философов”. Дело в том, что произведения философов, живших до Платона, до наших дней не дошли. Известны только цитаты из работ этих философов, упоминаемые у других мыслителей, живших гораздо позднее, чем философы-досократики. Поэтому о философии досократовского периода мы можем судить только по фрагментам, цитатам или просто по изложениям некоторых их мыслей. Встречаются они, в первую очередь, конечно, у греческих философов — у Платона и Аристотеля, а также у мыслителей, живших в первые века после Р.Х., в том числе и у отцов Церкви. Много цитат мы находим у Августина, Иринея Лионского, Тертуллиана, Климента Александрийского, Максима Исповедника и т.д. По этим фрагментам мы можем в более или менее правильной форме восстановить те философские взгляды, которых придерживались мыслители досократовского периода. Первоначально сборник фрагментов, собранных немецким филологом Дильсом, вышел в Германии в конце XIX в. Впоследствии книга неоднократно переиздавалась с дополнениями, но уже под редакцией ученика Дильса — Кранца. Первоначальное название книги — “Фрагменты досократиков”. В русском издании книга вышла под названием “Фрагменты ранних греческих философов”, потому что в нее были включены фрагменты мыслителей, которых не принято называть досократиками — Гомера, Гесиода и др. Обратите внимание, что во “Фрагментах” часто цитируются отцы Церкви. И когда будете читать эту книгу, обращайте на это особое внимание, смотря, как отцы Церкви относятся к тому или иному мыслителю: или просто цитируют, или осуждают, или одобряют то или иное положение. Таким образом вы не только научитесь понимать античную философию, но и научитесь правильно с ней работать, выработаете христианское отношение к античной философии.

Итак, первым философом милетской школы (по традиции начинают именно с нее) является Фалес Милетский. Годы жизни его, так же как и многих других философов, восстановить точно невозможно. Считается, что он жил в конце 7 — первой пол. 6 веков. По некоторым данным уточняются цифры, так что в учебниках философии можно найти такие годы: 625-547 до Р.Х. Фалесу приписывается несколько произведений, в числе которых “О началах”, “О солнцестоянии”, “О равноденствии”, “Морская астрология” или “Астрономия”. Причем “Морскую астрологию” считают подложным произведением, скорее Фалесу не принадлежащим. О жизни Фалеса вы можете узнать из книги Диогена Лаэртского. Советую вам при подготовке к семинарским занятиям прочитывать соответствующие места из Диогена Лаэртского.

Диоген Лаэртский указывает, что Фалес своей мудрости, в т.ч. и математике, научился

в Египте.* Однако Фалес внес много нового по сравнению с тем, что знали египетские жрецы. Египтяне могли делать некоторые геометрические вычисления. Фалес же, в отличие от них, ввел некоторый элемент доказательности в геометрию. В частности, он доказал несколько теорем в отношении треугольников: о равенстве треугольников по стороне и двум углам и т.д. Внес он серьезный вклад и в астрономию — как следует из названия двух его произведений он указал дни равноденствия и солнцестояния. Он предсказал солнечное затмение, которое случилось в 585 году. Хотя, как отмечают многие исследователи, Фалес еще не знал причину солнечных затмений, и расчеты основывал только на эмпирических наблюдениях, которые вели египетские жрецы. Фалесу также принадлежит введение календаря в 365 дней и деление его на 12 месяцев. Он пытался объяснить причину, по которым происходят разливы Нила и т.д. Даже сам круг вопросов, которыми занимался Фалес, показывает, что он был чрезвычайно энциклопедически одаренный человек. Нас же интересуют в первую очередь его философские вопросы и ответ на вопрос, почему именно Фалес считается первым философом.

Среди его философских положений выделяются два. И именно эти положения упоминаются у Аристотеля. Первое положение. Фалес сказал, что начало всех вещей — вода. Мы помним, что примерно похожее высказывание есть у Гомера, который говорил, что “Океан всему прародитель”. Однако, тем не менее, именно Фалеса мы считаем философом, а Гомера нет. Почему? У Гомера Океан, вода как стихия, стоит у начала родословия богов, т.е. вода есть только генетическое начало мира. Фалес же считает, что вода есть начало онтологическое, т.е. тот элемент, та субстанция, которая лежит в основе всех вещей. Фалес первым поставил вопрос о субстанции, о том, что лежит в основе многообразия нашего мира. То, что мир многообразен и полон огромного количества предметов, для всех очевидно. Проблема возникает тогда, когда мы поставим вопрос: а не лежит ли в основе этого многообразия нечто единое, объединяющее все эти предметы? И если лежит, то что это такое? То, что объединяет все многообразие предметов и лежит в его основе, называют субстанцией, или по-гречески — hupostasis, что дословно можно перевести как “под-лежащее, лежащее под”. Фалес первым поставил этот вопрос и первым дал на него ответ, сказав, что в основе всего лежит вода. На основании этого обычно делается вывод (как увидим, совершенно необоснованный), что Фалес в основе своей стихийный материалист.

Аристотель, цитируя Фалеса, размышляет, почему Фалес началом всех вещей посчитал воду. Я уже говорил, что вполне возможно влияние Гомера. Кроме того, указывает Аристотель, Фалес не мог не заметить, что в основе всей жизни лежит вода — пища содержит воду, сперма всех живых существ влажная, что все живое рождается из воды и живет за ее счет.

Второе положение Фалеса — все полно богов. И доказательство этого Фалес находил в том, что магнит притягивает к себе железо. Таким образом, душа — это двигательное начало. Она есть не только у живых, но и у вещей (такая концепция, приписывающая жизнь неживым предметам, называется гилозоизмом). Поэтому одушевлена вся вселенная, так что, цитирует Фалеса Анахарсис у Плутарха, не стоит удивляться тому, что промыслом бога совершаются прекраснейшие дела. Бог — это ум космоса, и космос — прекраснее всего, ибо он — творение бога.

Анаксимандр

Учеником Фалеса является Анаксимандр, который также жил в Милете, родившись около 610 и умерев примерно в 546 году. Анаксимандр написал произведение “О природе”. Собственно, Анаксимандр первым дал такое заглавие, положив начало многочисленной череде произведений под названием “О природе” (Peri fuseous). Поэтому философов досократовского периода, как правило, называют фисиологами, т.е. учившими о природе (не путать с физиологией, хотя греческий корень один и тот же). Даже заглавие этого произведения Анаксимандра показывает область интересов первых греческих философов — это природа, а отнюдь не человек, что будет предметом интереса Сократа и последующих философов.

Анаксимандр также поставил вопрос о первоначале всего сущего, но в отличие от Фалеса, он назвал таким первоначалом апейрон. В переводе с греческого apeiros — “беспредельный”. Субстантивированное существительное — to apeiron означает “беспредельное”. Дословный перевод этого термина показывает, что Анаксимандр в поисках первоначала решил не останавливаться ни на одной из известных древним грекам стихий и положил в качестве первоначала всего нечто, не относящееся ни к одной из стихий.

Аристотель так объясняет, почему Анаксимандр ввел именно “беспредельное” в качестве первоначала. Во-первых, начало не может быть какой-то одной стихией, ибо в этом случае все остальные стихии, в конце концов, будут этой стихией поглощены. Поэтому не будет и многообразия вещей. Во-вторых, поскольку многообразие всех вещей и явлений бесчисленное, то и начало, лежащее в основе всех вещей и явлений, также должно быть бесконечно. В-третьих, всякая вещь есть или начало, или происходит из начала, но у бесконечного нет начала, как нет и конца. Поэтому-то оно и есть божество. Весь мир находится в непрестанном движении, значит это начало должно быть вечно и никогда не иссякать. Таким образом, на основе чисто рассудочных аргументов Анаксимандр приходит к выводу, что первоначало всех вещей должно отличаться от какой-либо стихии, быть неуловимым для наших органов чувств — т.е. быть “беспредельным”, алейроном.

Естественнонаучные взгляды Анаксимандра не отличаются такой же глубиной, как его философские воззрения, хотя и он внес значительный вклад в древнегреческую науку. В частности, тем, что он, как указывает Диоген Лаэртский, первым нарисовал границы моря и суши, т.е. первый нарисовал географическую карту. Высказывал свои взгляды и по поводу нашего мироздания, говоря, что Земля находится в центре всего, что Солнце по размерам не меньше Земли и есть чистый огонь, а Луна светит отраженным светом, исходящим от Солнца. Первым создал солнечные часы — гномон. Указал, что Земля ни на чем не стоит, а есть парящее тело, находящееся в центре всего. На месте же она остается вследствие равного расстояния от всех точек космоса. По форме Земля представляет из себя цилиндр, подобный мельничному жернову.

Известно положение Анаксимандра, которое порождает разнообразные споры и домыслы: “А из каких [начал] вещам рождение, в те же самые и гибель совершается по роковой задолженности, ибо они выплачивают друг другу правозаконное возмещение неправды в назначенный срок времени”. Из этой загадочной фразы, приводимой Симпликием, ясно, по крайней мере, что наш мир не вечен. Вещи и весь мир возникают и уничтожаются. И возникновение это связано с какой-то роковой неправдой, т.е. вычленение вещей из первоначала, из апейрона, является, по всей видимости, нарушением некоторой гармонии. Почему это является нарушением и почему вещи оказываются должны друг другу, об этом можно только догадываться. Впоследствии эта идея вечного периодического уничтожения мира будет встречаться у многих философов, в частности у Гераклита и стоиков.

Анаксимен

Следующий философ, живший после Анаксимандра — Анаксимен. Акмэ (т.е. расцвет, наступавший в возрасте 40 лет) Анаксимена приходится на 546 год. Умер он, как указывает Диоген Лаэртский, с 528 по 525 гг.

В качестве первоначала (а Анаксимена также интересовал именно этот вопрос, объединявший всех трех милетских философов) Анаксимен назвал воздух — еще один элемент, известный древним грекам. Это позволяет историкам философии, как правило, делать вывод, что Анаксимен не удержался на высоте мысли Анаксимандра. По всей видимости, это так. Но это еще раз показывает, насколько философия первых мыслителей была тесно сплетена с их религиозными воззрениями. Вы помните, каким образом древние понимали душу — как прохлада, дыхание. И у Анаксимена мы видим примерно тот же образ мысли. Он попытался определить, что же такое беспредельное. Понимаете, что определить беспредельное, т.е. поставить беспредельному предел, невозможно. Но тем не менее Анаксимен в качестве беспредельного нашел воздух. Воздух, действительно, — это стихия, во-первых — невидимая, во-вторых — бесформенная, а в-третьих — безграничная, т.е. отвечает всем критериям беспредельного. Поэтому Анаксимен, по-видимому, считал, что он развивал и уточнял мысль своего учителя. Кроме того, он, так же как и Фалес, считал, что все полно богов, и что бог есть душа мира. А что такое душа? Душа — это дыхание. И так же как наша дута есть наше дыхание, так и душа мира есть воздух. Поэтому такой ответ Анаксимена на вопрос о первоначале явился результатом как религиозного, так и философского подходов. С одной стороны, воздух есть начало философское, т.е. “беспредельное”, с другой стороны — это есть душа мира, бог. Даже более того, Анаксимен заявляет, что все олимпийские боги возникли из воздуха. Воздух лежит в основе всего, в том числе и богов. Из воздуха посредством разряжения и сгущения образуются все остальные стихии и элементы. Разряжаясь, воздух становится огнем, а сгущаясь, он становится сначала ветром, потом облаками, потом водой, землей, камнями и всеми теми вещами, которые существуют на земле.

ПИФАГОР

Практически одновременно с Милетской школой зарождается философия и на юге Италии, в другом конце великой Эллады. Первым представителем италийской философии является Пифагор. По месту своего рождения Пифагор также был милетцем, вернее ионийцем. Он родился на острове Самос, у побережья Ионии. Затем, как говорят, по совету Фалеса, Пифагор уехал в Египет набираться мудрости. Говорят, что путешествовал он и по Вавилонии, некоторые указывают, что дошел он даже до Индии, что впрочем, весьма маловероятно. Ипполит в “Опровержении всех ересей” утверждает, что Пифагор встречался с Зороастром, у которого позаимствовал идею о двух изначальных причинах вещей. Затем он вернулся в Ионию, но когда в Самосе стал править тиран Поликрат (в 532 г. до Р.X.), Пифагор отправился в Италию. Там в городе Кротоне на юге полуострова он основал свою школу, которая стала называться Пифагорейским союзом. О Пифагоре известно еще меньше, чем о милетских философах; это практически легендарная личность: от него не дошли ни произведения, ни фрагменты, неясно даже, писал ли вообще что-нибудь. Пифагорейский союз какое-то время был довольно влиятельной организацией, и даже утверждается, что пифагорейцы в Кротоне и в других городах пришли к власти. Однако у Пифагорейского союза было множество врагов, и когда к власти пришли противники пифагорейцев, то их стали беспощадно уничтожать. Говорят, что их даже сжигали вместе с домами. По одной из версий, когда в одном доме сгорели самые близкие друзья Пифагора, то он покончил жизнь самоубийством. По другой версии, Пифагор удалился в Метапонт, где и умер. Пифагорейский союз существовал длительное время и после смерти Пифагора, напоминая некий монашеский союз: это были общины, членами которых могли быть и женщины, что для Древней Греции было не совсем обычным и являлось значительным демократическим завоеванием, как бы вызовом обществу. Хотя еще Фалес (по другой версии — Сократ) говорил, что он благодарен судьбе за три вещи: за то, что он родился человеком, а не зверем, мужчиной, а не женщиной, эллином, а не варваром. Но у Пифагора не было такого предпочтения одного пола другому, и в Пифагорейский союз принимались также и женщины. Философы женщины в Древней Греции существовали лишь в пифагорейской школе.

Образ жизни Союза был замкнутым. С самого начала учение Пифагора было эзотерично, и распространять идеи Пифагора, выносить их за пределы Пифагорейского союза было строжайше запрещено. Лишь впоследствии один из последователей Пифагора — Филолай, испытывая огромную денежную нужду, продал три трактата Пифагора, и лишь тогда идеи Пифагора стали известны широкой общественности. Говорят также, что Платон купил один из этих трактатов и изложил в своем собственном диалоге “Тимей”.

Из положений Пифагора можно выделить следующие. Во-первых, учение о числе как о начале мира, во-вторых, его учение о душе и в-третьих, его учение об образе жизни. Что касается жизни членов Пифагорейского союза, то она была весьма упорядоченной. Каждый член этой общины рано утром, прежде чем встать, должен был вспомнить и представить то, что ему предстоит сегодня сделать. Затем, успокоив душу игрой на лире, он начинал занятия. День проходил в непрестанных занятиях, жертвоприношениях богам, купании в море, физических упражнениях. И прежде чем отойти ко сну, каждый член Союза обязан был вспомнить три вещи: что он сделал за сегодняшний день, что он не сделал и что ему предстоит сделать завтра. У них были и чисто физиологические предписания, о которых можно было бы и не говорить, например, не есть бобов и т.д. Главное же для пифагорейцев — это стремиться к истине, ибо только это, указывал Пифагор, приближает людей к богу.

Собственно говоря, именно поэтому Пифагор считается основателем термина “философия”. Сам Пифагор, говорят, противопоставил себя семи мудрецам (мудрец по-гречески — sofos). Только бог может быть мудрецом, а себя Пифагор считал лишь любителем мудрости, человеком, стремящимся к истине. Ведь бог телом подобен свету, а душой — истине. Но хотя Пифагор и не считал себя мудрецом, а лишь философом, по всей видимости, большой скромностью не отличался, ибо считал, что существует три рода разумных существ: боги, люди и существа, подобные Пифагору.

В своем учении о душе Пифагор многое заимствовал из орфической традиции и так же, как орфики, верил в переселение душ, в метемпсихоз. Люди об этом не знают, ибо не помнят свои предыдущие воплощения, однако сам Пифагор помнил свои предыдущие воплощения и указывал, что первым его воплощением на земле был бог Гермес. Душа, следовательно, считалась бессмертной, и задачей человека было уподобить себя богу. Именно этому и служил весь образ жизни Пифагорейского союза.

Но каким образом можно познать бога, перейти к созерцанию вечного неизменного бога от чувственного изменяющегося мира? В этом огромную роль Пифагор придавал математике. Началом всего Пифагор считал число. Пришел он к этому положению следующим образом. Однажды Пифагор шел мимо кузницы и услышал, как по наковальне бьют разные молоты. Он обратил внимание на то, что молоты разной величины и разного веса издают разный звук. Ему пришла в голову мысль, что даже такая, казалось бы, качественная категория, как звук, может быть привязана к определенному количеству, т.е. числу. Значит, в основе всего лежит число — именно оно является первоначалом.

Есть и другое основание для такого вывода. Еще семь мудрецов говорили, что познать неявное можно лишь по явному. Поэтому познать скрытого бога можно лишь при помощи явленного чувственного мира. Но чувственный мир неистинен. Пифагор, как и орфики, придерживался дуалистической концепции души и материи, предпочитая тленной материи вечную душу. Материя как изменяющаяся и неистинная, не может привести нас к познанию истины. Поэтому нужен некий посредник между материей и богом. И таким посредником является число, ибо оно есть то, что, с одной стороны, можно четко представить, что можно сосчитать, а с другой стороны, оно непреходяще, в отличие от чувственного мира.

Музыка в античности считалась частью математики. Это позволило Пифагору сделать вывод о существовании так называемой музыки сфер. Планеты при движении издают некоторый звук, каждая своей высоты. Этот звук мы не слышим лишь потому, что он имеет все время одну и ту же высоту. И поэтому мы рождаемся в этом звуке и воспринимаем его как некий фон. Всего в мире существует 10 небесных тел. Число 10 было для Пифагора наиболее совершенным числом. Пифагору было известно 9 небесных тел, включая Землю, Солнце, Луну и др. Поэтому в качестве 10-го небесного тела он предположил некую Противоземлю. Все планеты вращаются вокруг центрального огня, который нам с Земли не виден, потому что Земля повернута к нему всегда одной и той же стороной. И Противоземля также не видна, потому что она всегда находится напротив этого огня с другой стороны.

Пифагорейская идея о числе как первоначале всего сущего довольно-таки сложна, и сам Пифагор часто объяснял ее на свойственном ему языке. В частности, все числа он делил на четные и нечетные. Все они происходят из единицы, которая объединяет в себе все числа и является началом всего мира. Единица — это символ единства, тождества, равенства, целости. За единицей идет двоица, которая символизирует различие, неравенство, изменчивость, все то, что состоит из частей. Троица — это то, что имеет середину, т.е. все совершенное. А наиболее совершенным числом, как я уже говорил, является десятка. Как все числа делятся на четные и нечетные, так и все в мире подчиняется этим числам. Все в мире состоит из противоположностей: нечетное-четное, предел-беспредел, единое-многое, правое-левое, мужское-женское, светлое-темное, хорошее-плохое. Все существует в силу гармонии этих противоположностей. Когда возникает перевес одной из противоположностей, возникает отсутствие гармонии, что в человеке, в частности, проявляется как болезнь.

ГЕРАКЛИТ

Рассмотрим одного из самых загадочных и непонятных философов античности — Гераклита.

Гераклит Эфесский родился в городе Эфесе в Ионии. Дату рождения можно также высчитать по его акмэ, которое приходится на 504-501 годы до Р.Х. По-видимому, он родился где-то в 540 году до Р.Х. и жил, как указывают биографы, около 60 лет. По некоторым данным, что Гераклит имел благородное происхождение, был даже басилевсом, т.е. царем, однако отказался от царствования, передал его брату, а сам ушел в горы, где жил отшельником. Впоследствии, заболев водянкой, Гераклит спустился в город, однако, будучи не совсем хорошего мнения о людях, не мог сказать причину своей болезни и спрашивал загадками у врачей, смогут ли они превратить ливень в засуху? Врачи, конечно же, не поняли, что он имел в виду просьбу излечить его от водянки, и поэтому Гераклит попытался заняться самолечением: зарылся в навоз, надеясь, что тепло, исходящее от навоза, излечит его. О том, что произошло далее, существуют разные версии: по одной — навоз застыл, и Гераклит не смог выбраться и так умер; по другой версии — на него напали собаки и разодрали. Но так или иначе, в возрасте 60 лет Гераклит умер от водянки.

Традиция называет Гераклита “плачущим философом”, поскольку, Гераклит, видя всеобщую глупость и бесцельность жизни, плакал, глядя на людей, ведущих пустой образ жизни. Ему принадлежит “0 природе”, который, как указывается, он специально написал непонятнее, чтобы его смогли прочитать лишь те, кто этого действительно достоин, и за это впоследствии он получил прозвище “темный”. Сократ, впервые ознакомившись с работой Гераклита, сказал, что “то, что я понял — прекрасно, то, что я не понял, надеюсь — тоже, но впрочем, здесь нужен делосский ныряльщик”, намекая на ту глубину мысли, которая сокрыта в работе Гераклита. А если Сократ не все понял, то что говорить о нас и его толкователях?

Эта работа состоит из трех частей, в которых говорится, соответственно, о вселенной, государстве и богословии. Сам Гераклит указывает, что он ни у кого не учился, а все свое знание он взял у самого себя.

Во “Фрагментах ранних греческих философов” Гераклиту посвящено, как никакому другому философу-досократику, огромное число страниц. Количество дошедших до нас фрагментов, приписываемых Гераклиту, довольно велико, и это показывает то влияние, которое оказал Гераклит на последующую философию. Один перечень философов, цитирующих Гераклита, показывает его значимость и влияние в последующие годы. Здесь мы видим и Платона, который непосредственно испытал влияние Гераклита, и Аристотеля и других философов. И что немаловажно для нас, Гераклита часто цитируют и отцы и учители Церкви. Это Максим Исповедник, Татиан, Климент Александрийский, Ипполит, Немесий, Григорий Богослов, Иустин Мученик, Евсевий Кесарийский, Тертуллиан, Иоанн Дамаскин. Причем, цитируя Гераклита, отцы Церкви часто присоединялись к его мнению. И вместе с тем о Гераклите высоко отзывался такой ненавистник христианства, как Фридрих Ницше, считая его своим любимым философом, единственным, кто хоть в какой-то мере приблизился к его собственной философии. К тому же очень высоко Гераклита ценили Маркс, Энгельс, Ленин. Так что диапазон оценок Гераклита и высокого мнения о нем настолько велик, что охватывает абсолютно противоположные фигуры: от отцов Церкви до хулителей и гонителей Церкви. Почему это так, вы сами сможете понять, прочитав эти фрагменты, что я вам настоятельно рекомендую.

Гераклит был в первую очередь философом. Конечно, он не был философом в той мере, в какой ими были философы последующие, такие, как Платон или Аристотель. У Гераклита еще много мифологии, но все же это мыслитель другого порядка, чем милетцы. В философии Гераклита можно выделить некоторые основные положения. Это учение о всеобщем изменении, о противоположностях, о логосе, о природе и о человеке. Сложно сказать, какое из названных положений оказало впоследствии наибольшее влияние.

Все сущее, согласно Гераклиту, постоянно изменяется, так что “на входящих в те же самые реки притекают один раз — одни, другой раз — другие воды”. Или, как цитирует его Сенека: “В ту же самую реку дважды входим и не входим”. Св. Григорий Богослов в одном из своих стихотворений тоже использует эту мысль Гераклита: “Есмь, но что это значит? Чем был я, уж то миновало. Ныне — иной и иным буду, коль буду и впрямь несть постоянства. Я сам — речной поток замутненный, вечно теку я вперед и никогда не стою... Дважды потока реки не прейдешь того же, что прежде, снова, ни смертного ты прежним не узришь вовек”. Это учение Гераклита о всеобщем изменении впоследствии плодотворно использует Платон, создав свое учение об идеях.

Таким образом, по Гераклиту, подлинное бытие не постоянно, а есть непрестанное изменение. Все переходит из одного в другое. Гераклит приводит этому множество примеров: ночь переходит в день, жизнь переходит в смерть, болезнь переходит в здоровье и наоборот, даже боги (конечно же, олимпийские) смертны. Собственно говоря, что такое боги? Как сказал Гераклит, боги — это бессмертные люди, а люди — это смертные боги.

Поскольку все вещи переходят друг в друга, то каждый раз одна и та же вещь является и не является самой собой. Поэтому вещи всегда несут противоположности. Если день становится ночью, а ночь становится днем, то когда-то мы наблюдаем одновременно и день и ночь. Если жизнь становится смертью и соответственно наоборот, то человек живет для смерти и умирает для того, чтобы человек жил. Поэтому все в мире полно противоположностей, и Гераклит на эту тему также весьма часто высказывается. Так, псевдо-Аристотель указывает: “Смысл изречения Гераклита-темного — сопряжение: целое и нецелое, сходящееся — расходящееся, созвучное — несозвучное, из всего — одно, из одного — все”. Гераклит считал, что все находится в гармонии друг с другом, как находятся в гармонии лук и лира (имеется в виду гармония сил и покоя). Лук с натянутой тетивой несет в себе огромную энергию, а стрела, выпущенная из лука, несется с огромной скоростью, однако в натянутом луке мы видим всего лишь покой. Так же и лира: звук из нее издается лишь благодаря тому, что струны сильно натянуты. Поэтому все возникает и все существует через противоположности. Таким образом, война, как указывает Гераклит, общепринята, вражда — обычный порядок вещей, все возникает через вражду и взаимообразно, т.е. за счет другого. Однако то, что происходит в мире, происходит не случайно. Миром управляет некий Логос. Возможно, под Логосом Гераклит понимал не то, что понимаем мы сейчас, как это понимается в христианстве, а просто некое слово, речь. И Гераклит сказал свою фразу о логосе только лишь вследствие своего презрения к толпе. Негативное отношение к людям, конечно же, в этой фразе существует. Вот как этот первый фрагмент, один из самых известных звучит: “Этот вот логос сущий вечно люди не понимают и прежде чем выслушать его, и выслушав однажды, ибо, хотя все люди сталкиваются напрямую с этим вот логосом, они подобны незнающим его, даром что узнают на опыте точно такие слова и вещи, которые описываю я, разделяя их согласно природе и высказывая их так, как они есть. Что ж касается остальных людей, то они не осознают того, что делают наяву, подобно тому, как этого не понимают спящие...” Следующие фрагменты тоже говорят о эзотеризме Гераклита, о его негативном отношении к толпе: “Те, кто слышали, но не поняли, глухим подобны”, “Большинство людей не мыслят вещи такими, какими встречают их и узнав, не понимают, но воображают” и т.д. По всей видимости, именно такое отношение Гераклита к философии и к людям привлекало в этом философе Фридриха Ницше, который также был уверен в своем высшем предназначении.

Первоначалом мира, по Гераклиту, является огонь. Мир не вечен и через каждые 10 800 лет сгорает. Из огня возникает следующий мир на основании обычных превращений: огонь превращается в воздух, воздух — воду, вода — в землю. Таким образом, космос в целом вечен, его не создал никто из богов и никто из людей. Он есть вечно сущий огонь, мерою возгорающий, мерою погасающий. Таким образом, и логос, управляющий миром и составляющий его начало, также имеет огневидную природу. Собственно говоря, неудивительно, что, утверждая вечное изменение и полагая, что все состоит из противоположностей, Гераклит выбирает в качестве первоначала огонь, ибо ни одна из других стихий — ни вода, ни воздух, ни земля — не находятся в вечном движении и в вечном изменении так, как огонь. Любая стихия может остановиться, застыть, огонь же всегда подвижен. Поэтому и основа этого вечного непрекращающегося движения — огонь. Впоследствии это учение возобновится в стоической философии.

В отношении души Гераклит высказывает различные мнения. Иногда он говорит, что душа есть воздух, иногда — что душа есть часть логоса и есть огонь. Поскольку душа есть с одной стороны воздух, а с другой — имеет в себе огневидное начало, то мудрая душа — сухая, пишет Гераклит. И наоборот, глупая, плохая душа — душа влажная. Жить нужно согласно разуму, согласно логосу, который правит миром и который содержится в нашей душе. А люди же живут так, будто имеют каждый свое разумение. Поэтому люди подобны спящим, не знающим, что делают. Гераклит, таким образом, неявно признал существование некоторых законов мышления, не придав этому то значение, которое придаст Аристотель. Мыслить — это высшая доблесть.

Отрицательно относился Гераклит и к современной ему религии, возражая против культов, мистики, однако веря в богов, в загробную жизнь, в то, что каждому будет воздано по его заслугам. Для бога все прекрасно и справедливо. Люди же признали одно справедливым, другое — несправедливым. Таким образом, у Гераклита впервые встречается мысль о совершенстве всего мира, об абсолютной доброте бога и о том, что несчастье и несправедливость возникают только от того, что они нам таковыми кажутся с точки зрения нашего неполного знания о мире. То, что нам кажется злом и несправедливостью, для бога является справедливостью и гармонией. Гераклит после себя школы не оставил. Были философы, которые считали себя гераклитовцами, среди них Кратил, по имени которого назван один из диалогов Платона. Кратил утверждал, что в одну и ту же реку нельзя войти не только дважды, но и один раз. Поскольку все течет и все изменяется, то обо всем вообще ничего нельзя сказать, поскольку как только ты скажешь, то вещь перестает быть тем, о чем ты хотел сказать. Кратил поэтому лишь показывал пальцами.

Язвительно отзывался Гераклит о других философах. Так, в частности, он отмечал: “Многознание уму не научает, иначе она научила бы Пифагора и Гесиода, Ксенофана и Гекатея”. К изучению философии Ксенофана мы сейчас и перейдем.

ЭЛЕЙСКАЯ ШКОЛА

Ксенофан

Ксенофан жил несколько раньше, чем Гераклит, однако Ксенофан оказал влияние на элейскую школу, поэтому его философию мы и изучаем вместе со всей элейской школой. Ксенофон — мыслитель, так же, как и Гераклит, стоящий особняком, хотя он оказал огромное влияние на Парменида, и его идеи были развиты в элейской школе. Поэтому Ксенофана следует рассматривать совокупно со всеми элеатами, к которым относятся, кроме упомянутого уже Парменида, Зенон и Мелисс.

Годы рождения Ксенофана в разных источниках указываются по-разному: то 580, то 570, то 564. Умер около 473 года. Происходил из Колофана, что в Малой Азии. В 25 лет он переезжает на юг Италии, в Сицилию, где и проходили остальные годы его жизни. Сфера деятельности Ксенофана довольно разнообразна: он и философ, и поэт, и проповедник. Писал элегии и силлы. На одну из элегий Ксенофана написал подражание А.С.Пушкин. Ксенофан занимался и филологией — пытался найти закономерности в греческом языке. Однако нас интересует его философия и в первую очередь его учение о Боге. Ксенофан много критиковал современную ему религию и впервые аргументированно излагал учение о едином и единственном боге.

Вначале несколько слов о критике Ксенофаном языческого политеизма. Аргументы Ксенофана основываются на том, что боги греческого пантеона похожи на людей. И отсюда Ксенофан делает вывод, что эти боги выдуманы людьми и похожи на людей именно потому, что их выдумали люди. Если бы у коней были боги, то это были бы боги-кони. У эфиопов боги курчавыми и с приплюснутыми носами, боги фракийцев рыжеволосые и голубоглазые. А поскольку невозможно, чтобы у каждого народа были свои боги, следовательно, существующую религию нельзя признать истинной. Взамен этого Ксенофан предлагает свое учение о едином боге. Есть только один бог, который не похож ни на кого из смертных. Этот бог весь целиком видит, весь целиком слышит и весь целиком сознает. “Есть один только бог, меж людей и богов величайший, не похожий на смертных ни обликом, ни сознанием. Весь целиком он видит, весь сознает и весь слышит, но без труда помышлением ума он все потрясает. Вечно на месте одном он пребывает, не двигаясь вовсе, переходить то туда, то сюда ему не пристало”. В трактате Псевдо-Аристотеля “О Мелиссе, Ксенофане и Горгии” предлагаются аргументы, почему Ксенофан мыслит именно так, а не иначе. Бог вечен, поскольку он не мог возникнуть, ибо все существующее возникает из несуществующего. Но из существующего не может возникнуть несуществующее. Бог один, поскольку, если мы допустим, что богов несколько, то некоторые из них будут более могущественными, некоторые — менее могущественными. Поскольку бог, по определению, есть самое могущественное существо, то он может быть только один. Если все боги имеют равную силу, то они так же не являются в полном смысле богами, потому что не являются самыми могущественными.

У бога нет частей, поскольку если бог имеет части, то одна часть будет главенствовать, а другая — подчиняться. Бог же является полностью самым могущественным. Поскольку у бога нет частей, следовательно, он в каждой своей части одинаков, и, следовательно, он имеет шарообразную природу. А поскольку он всюду, во всех своих частях одинаков, то он весь слышит, весь сознает и т.д. В противном же случае, части его, несмотря на то, что они части бога, находились бы между собой в отношениях господства и подчиненности, что невозможно.

Поскольку бог вечен, один и шарообразен, то он и бесконечен и конечен, так как бесконечным может быть только несуществующее, не имеющее ни границы, ни середины, ни начала, ни конца. Но бог и не конечен, потому что конечно лишь то, что существует и граничит с чем-то другим. Бог же не может ни с чем граничить.

Бог не движется и не недвижется. Потому что неподвижно не-сущее, не-существующее, т.к. в него ничто не может переместиться. А движется лишь только то, что числом больше одного, потому что двигаться можно лишь по отношению к чему-либо.

Таким образом, бог весь целиком видит, весь целиком слышит, весь целиком мыслит. Он есть бесконечное и одновременно конечное, недвижущееся и непокоящееся, шарообразное, занимающее собою все бытие.

Парменид

Учеником Ксенофана является Парменид. Фрагментов Парменида дошло гораздо меньше, чем Гераклита, однако по степени влияния Парменида на последующую греческую мысль его так же трудно с кем-нибудь сопоставить.

Парменида обычно считают первым философом, который начал логически размышлять и привнес рационалистический, логический метод в философию. Школа называется по месту жительства Парменида — Элее, расположенной на юге Италии. Парменид учился у Ксенофана, но к созерцательной жизни, к философии его привел пифагореец Аминий. Считается, что Сократ беседовал с Парменидом, однако годы жизни Сократа и Парменида не позволяют сделать такой вывод.

Парменид написал поэму, которая также называется “О природе”. Эта поэма состоит из двух частей — “Путь истины” и “Путь мнения”. “Путь истины” излагает учение Парменида, по поводу “Путь мнения” мнения разных толкователей расходятся: непонятно зачем в одной поэме философу излагать два совершенно противоположных взгляда на мир? Однако “Путь истины” излагает настолько необычную, настолько противоречащую здравому смыслу картину мира, что, по всей видимости, сам Парменид посчитал необходимым описать то, из чего состоит мир, хоть таким, каким он нам кажется. Может быть, это неистинный мир, но он тем не менее нам кажется и также заслуживает того, чтобы его описали. Но внимание философов всегда, естественно, привлекает первая часть поэмы — “Путь истины”.

Сюжетно поэма, написанная в стихах, построена так: в “Проэмии” описывается, как богиня справедливости Дикэ ведет Парменида, а богини-девы несут колесницу с автором к дверям дворца, в котором ему богиня рассказывает истинное положение вещей. В “Пути истины” в первую очередь выделяются два положения Парменида. Первое: “То, что есть — есть, то, чего нет, — нет”. Иногда это еще называют первой формулировкой закона тождества. Это действительно тавтология, само собой разумеющееся. Второе положение Парменида не совсем очевидно, ибо оно гласит: “Мыслить — то же, что быть”, или в другой формулировке, философской: “Мышление и бытие — одно и то же”. Казалось бы можно всегда возразить. Ведь помыслить можно что угодно, какую угодно химеру, кентавра, леших, но из этого не следует, что они на самом деле существуют. Но попробуйте представить себе кентавра, состоящего из несуществующих частей. Кентавра мы представляем себе как некое существо, состоящее из лошади и человека, т.е. из того, что существует. Все, что вы будете мыслить, будете мыслить только на основе существующего. Попробуйте помыслить несуществующее, т.е. небытие. Не несуществующую вещь, а небытие. Этого вы не сможете сделать. Этот тезис Парменида на самом деле отнюдь не случаен, потому что выводы, которые следуют из его философии, настолько противоречат здравому смыслу, что тут же может появиться стремление обвинить его и сказать, что между доказанным и существующим в действительности нет ничего общего, разум — это не бытие, и его выводы не могут служить основой для бытия. Именно поэтому с самого начала Парменид указывает, что мыслить — это то же, что быть, что логические аргументы относятся не просто к области разума, но и к области бытия, и то, что мы с вами исследуем при помощи разума, непосредственно относится к бытию.

Из первого тезиса следуют такие выводы: поскольку существует лишь то, что существует, а то, что не существует, не существует, поэтому существует только бытие. Если существует только бытие, то оно неделимо. Бытие может быть разделено на части только в том случае, если между частями бытия есть небытие. Но небытия нет. Поэтому бытие одно и множества вещей нет. Даже если бы мы и представили, что существуют некоторые части этого бытия, то они не могут двигаться, поскольку движение бытия возможно только в небытии. Движение частей бытия возможно только тогда, когда между частями бытия существует некое небытие. Поэтому движения в мире также нет. То, что нам кажется существующей множественность вещей, и то, что мы верим в движение этих частей, — это лишь нам кажется. В действительности бытие нерожденно и не подвержено гибели. Оно существовало всегда, вечно и будет существовать всегда. Оно однородно, бездрожно, т.е. в любой своей части оно не двигается, оно одно, не может быть двух бытии. Оно простое, ни из чего не возникло, неделимо, вездесуще, непрерывно. Вслед за Ксенофаном он утверждает, что бытие имеет форму шара.

Таким образом, получается парадоксальная картина. Действительно, выводы из двух его положений, совершенно очевидных и совершенно не подлежащих никакому сомнению, выводы совершенно логичные, приводят нас к совершенно неразумным выводам о том, что множественности вещей не существует, что движения нет, что это нам только кажется.

На основе рассуждений Парменида можно предложить парадокс, над которым следует подумать. Мы согласимся с тем, что бытие есть, небытия нет. Мы согласимся с тем, что Бог есть. Значит, Бог есть бытие. Поскольку Бог есть бытие, то если Бог существует, то Он существует везде. Нет никакого небытия, из которого Бог мог бы сотворить мир. Следовательно, Бог не может сотворить мир из небытия. Бог может творить мир только из того, что есть, т.е. бытия, т.е. из Себя. Если же есть небытие, то есть места, где нет Бога, ибо Бог есть бытие, “есть Сущий”. Следовательно, или тезис христианства о сотворении мира из небытия неверен, или Бог не вездесущ, что существует некоторая область, называемая небытием, где Бог или сейчас не существует, или когда-то не существовал. Или надо сделать третий вывод, что Бога нет. Говоря, что Бог есть, мы приходим к выводу, что Бога нет. Я попрошу вас подумать над этим парадоксом.

Зенон Элейский

Как вы помните из прошлого занятия, Парменид, основатель элейской школы, пришел к выводам, противоречащим здравому смыслу. Естественно, такая точка зрения не могла не вызвать возражения. И эти возражения требовали более строгой и более развернутой защиты положений Парменида. За развитие подобной аргументации взялся его ученик Зенон. Зенон также из Элеи. Акмэ его — около 460 года до Р.X. Источники говорят, что он был приемным сыном Парменида. Вообще информации о его жизни крайне мало. Известно лишь то, что он был политическим деятелем, сторонником демократии и участвовал в борьбе с тиранном Неархом. Борьба его закончилась неудачно. Сам Зенон был схвачен, его долго пытали, чтобы он выдал своих сообщников. Зенон, как указывает Диоген Лаэртский, сделал вид, что поддался на пытки и попросил тиранна, присутствовавшего на пытках, подойти к нему поближе. Тиран подошел к Зенону, приблизил свое ухо к его устам, Зенон вцепился в ухо тиранна и держал до тех пор, пока слуги не закололи Зенона. По другим данным, Зенон откусил свой язык и выплюнул его в лицо тиранна. И тогда его истолкли в ступе на мелкие куски.

Зенон был непосредственным учеником Парменида. И если Парменид доказывал свои положения прямо, то Зенон прибег к другому способу доказательств — от противного. Видимо, поэтому Аристотель считает Зенона первым зачинателем диалектики. Под диалектикой в античной Греции понимали не то, что сейчас, не учение о борьбе противоположностей, не учение о развитии, а искусство спора (от греческих слов lego — говорю, duo — два, т.е. разговор двоих, беседа). Действительно, каждый из вас согласится, что в споре часто бывают решающими аргументы, доказывающие несостоятельность точки зрения собеседника изнутри. Таким же образом и Зенон пытался доказать справедливость положений своего учителя о бытии, показав, что противоположная точка зрения абсурдна.

Аргументация Зенона сводится к следующему виду: допуская, что движение и множественность вещей существуют, мы приходим к абсурдным выводам. Эти его рассуждения получили название “апории”; всего их насчитывают около 47. До нас дошло лишь немного, около 9, а наиболее часто упоминаются в силу своей необычности, парадоксальности около 5 апорий.

Апории делятся на две группы. Первая группа — апории против множественности, и вторая — против движения. Аргументируя против множественности вещей, Зенон говорит: давайте допустим, что сущее, действительно, множественно, т.е. сущее состоит из частей. Если есть части, то мы можем делить сущее на еще более мелкие части, а те, в свою очередь, на еще более мелкие и т.д. Если мы можем делить их до бесконечности, то в конце концов получим, что сущее состоит из неделимых далее элементов. А если неделимый далее элемент умножить на бесконечность, то мы получим бесконечное, бесконечно большое тело, т.е. каждое тело получается бесконечным, что невозможно. А если, с другой стороны, мы будем делить до бесконечности, не до каких то определенных, неделимых далее вещей, не до атомов, а до бесконечности, то в конце концов мы разложим все в небытие, а небытие не существует, как об этом говорит само это слово. Поэтому в любом случае частей у сущего нет, т.е. нет множественности вещей, поскольку получается, что всякая величина или бесконечно велика, или бесконечно мала. Конечной вещи быть не может. Апория относительно пространства: если вещь существует, то она существует в пространстве. Это пространство существует, соответственно, в другом пространстве. Это пространство, в свою очередь, существует и в третьем пространстве и т.д. до бесконечности. Но принимать бесконечное количество пространств невозможно. Поэтому нельзя сказать, что вещь существует в пространстве.

Однако наибольшую известность получили не его апории о множественности вещей, а апории против движения. Всего этих апорий существует четыре, и каждая из них имеет свое заглавие. Это “дихотомия”, “Ахиллес и черепаха”, “стрела” и “стадий”. Апория “дихотомия” говорит следующее: движение никогда не сможет начаться. Допустим, телу нужно пройти какой-то путь. Для того, чтобы ему дойти до конца, ему нужно сначала дойти до половины, а для этого нужно дойти до четверти. Чтобы дойти до четверти, нужно дойти до восьмой части пути и т.д. Деля все время до бесконечности, мы получаем, что тело не сможет дойти ни до конца, ни даже начаться. Ведь за конечное время невозможно пройти бесконечный участок пути, т.е. участок, состоящий из бесконечного числа точек (ср. апорию против множественности).

Другая апория — “Ахиллес и черепаха”, может быть самая парадоксальная, также свидетельствует о том, что движения не существует. Допустим, что движение существует, и представим себе, что наиболее быстрый бегун Греции Ахиллес пытается догнать черепаху. Ахиллес бежит за черепахой и пришел в ту точку, где была черепаха в момент начала им движения. Черепаха за это время тоже прошла какое-то расстояние. Ахиллес опять приходит в ту точку, где находилась черепаха, но она уходит еще дальше. Ахиллес приходит и в эту точку, но черепаха опять продвинулась вперед и т.д. Ахиллес в конце концов черепаху никогда не догонит. Он все время будет стремиться к той точке, в которой только что находилась черепаха, а она с меньшей скоростью, но будет уходить.

Третья апория — “стрела” — утверждает, что поскольку летящая стрела в каждый момент времени занимает какое-то место в пространстве, т.е. в каждый момент времени покоится в каком-то месте пространства, то и состояние движения есть смена состояний покоя. Поэтому можно сказать, что за все время полета стрела покоилась, а не летела.

И четвертая апория — “стадий”. Представим себе, что существуют три тела одинаковой длины. Одно тело движется в одну сторону, другое — в другую, а третье покоится. За одно и то же время движущиеся тела прошли какое-то расстояние, т.е. каждая точка первого тела прошла одно расстояние относительно неподвижного и в два раза большее расстояние относительно движущегося навстречу. Т.е. тело движется одновременно с двумя разными скоростями. Но этого не может быть.

Трудно сосчитать, сколько произведений написано на тему апорий Зенона. Кто только не размышлял над ними! Действительно, Зенон нащупал такие моменты в нашем мышлении, которые показывают противоречивость мышления о чувственном мире. Так что познание чувственного мира при помощи понятий отнюдь не столь простой и не всегда объективный процесс. Известно опровержение апорий Диогеном Синопским, который ничего не сказал, а просто встал и прошелся по комнате, показав, что все аргументы разбиваются об этот чувственный неоспоримый факт. Пушкин по этому поводу написал такое стихотворение:

Движенья нет”, — сказал мудрец брадатый,

Другой же встал и стал пред ним ходить.

Сильнее он не смог бы возразить.

Хвалили все ответ замысловатый.

Но, господа, забавный случай сей

другой пример на память мне приводит,

ведь каждый день над нами Солнце всходит,

но все же прав упрямый Галилей!”

Таким образом, наш российский гений соглашается с Зеноном во мнении, что не во всем следует доверять чувствам. Разум, как бы ни парадоксальны были его утверждения (то, что Земля движется, для человека Средних веков также было парадоксальным утверждением), часто оказывается более прав, чем чувства. И вывод Зенона о парадоксальности движения также не лишен основания и имеет глубочайший философский смысл. Но имеют ли они смысл физический? Если делить вещь до бесконечности, то мы в конце концов уйдем в область микромира, в котором действуют другие физические законы, другие системы измерений. И при очень небольших расстояниях, при очень небольших скоростях, в квантовой механике действует соотношение неопределенностей Гейзенберга: дельта p, помноженная на дельта q, меньше h (h с поперечной чертой — сербская чь), — постоянной Планка. Если тело покоится, т.е. дельта р = 0, то дельта q = бесконечности, т.е. границы тела размываются, что означает, что абсолютный покой невозможен. Таким образом, не зная квантовой механики, Зенон показал, что покой и движение противоречивы.

Относительно апории “стрела” Аристотель высказал следующее замечание: Зенон неправомерно останавливает время. Он говорит, что существует момент времени, но момент времени не существует, можно говорить лишь о промежутке времени. Но понятие момента времени, тем не менее, все же широко используется — в том числе и в точных науках. Следовательно, апория Зенона “стрела” также находит действительные противоречия в познании.

ЭМПЕДОКЛ

Основная задача для многих философов после элеатов, таким образом, была очевидной — доказать справедливость показаний органов чувств. Эмпедокл из Акраганта, что в Сицилии, не является в этом плане исключением.

Эмпедокл родился в 484 490 году и прожил около 60 лет, т.е. примерно до 430 года до Р.X. От него осталось два произведения: “О природе” и “Очищение”. Эти произведения настолько отличаются друг от друга, что создается впечатления, что их писали разные люди. “О природе” — это типичное натурфилософское произведение, где Эмпедокл пытается ответить на вопросы, поставленные Зеноном и Парменидом. “Очищение” — это мистико-религиозное произведение, в котором Эмпедокл называет себя богом, вещает о разных чудесах, толкует о переселении душ и т.д. Источники доводят до нас, что Эмпедокл одновременно учился и у пифагорейцев, и у Парменида. Эмпедокл считал себя божественного происхождения, и этот факт также получил достаточно большое освещение в доксографической литературе. Даже смерть его овеяна ореолом тайны.

Однажды Эмпедокл вместе со своими друзьями пошел в поле, недалеко от вулкана Этна, чтобы совершить жертвоприношение. И когда оно было принесено, они устроили пир и после пира легли почивать. Утром, когда проснулись, друзья увидели, что Эмпедокла нет. И кто-то из друзей сказал, что ночью он видел яркий свет и слышал неземной голос, который позвал Эмпедокла, и учитель исчез. Все поняли, что Эмпедокл был прав, называя себя богом, и стали воздавать ему еще большую честь. Однако же, как указывают эти же авторы, через несколько дней после извержения вулкана в лаве была обнаружена одна из сандалий Эмпедокла. Таким образом, все решили, что Эмпедокл сам забрался на вулкан и бросился в жерло, чем объясняется и неземной голос, и сияние, которое было при извержении вулкана. Но, может быть, это говорят злые языки, потому что другие источники свидетельствуют, что Эмпедокл просто споткнулся, сломал бедро, заболел и через несколько дней скончался. Он был похоронен в Пелопонессе, где ему поставлен надгробный камень.

Как философ в трактате “О природе” Эмпедокл говорит, что чувствам все-таки следует доверять. И то, что существует движение, и то, что существует множественность вещей — это очевидный факт, с которым следует не спорить, но на котором нужно основываться. Однако чувственные способности ограничены, ибо жизнь быстротечна, а разум наш слаб. Поэтому познать полностью все бытие человек не может. Поэтому Ксенофан и Парменид, рассуждавшие о всем бытии, были не правы. О всем бытии рассуждать нельзя, потому что жизнь коротка и способности человека невелики.

Так же как Парменид, Эмпедокл считает, что небытие не существует. Однако, если небытие не существует, а существует лишь бытие, а движение при этом все-таки существует, то надо каким-то образом устранить те противоречия, которые возникли в философии Парменида. Поэтому Эмпедокл идет по пути, который проложили еще до Парменида философы, находя начало всех вещей в каких-либо стихиях. Он утверждал, что все состоит из четырех стихий. Не какая-либо одна стихия главенствует, является началом, но все состоит из четырех стихий. Мир состоит не только из этих стихий, он управляется всемирным законом — двумя силами. Любовью и Враждой. Когда побеждает Любовь, то все стихии соединяются воедино, и мир предстает как некий единый Сфайрос, Шар, т.е. то бытие, о котором и мыслил Парменид. Но в некоторый момент начинает побеждать Вражда. Элементы разъединяются, и возникает множественность вещей. То, что нам кажется как возникновение и уничтожение, в действительности есть лишь соединение и разъединение стихий. Нет ни возникновения, ни уничтожения, потому что если возникает бытие, то оно может возникнуть только из небытия, а уничтожаться вещь может только в несуществующее, что невозможно. Под действием Вражды элементы начинают разделяться. Потом Вражда побеждает, и наступает период, когда все элементы существуют раздельно. Потом опять появляется Любовь, она начинает все соединять воедино и в какой-то момент опять побеждает Вражду, и мир вновь становится целым, неделимым бытием. Наш мир, в котором мы живем, — это тот мир, который формируется на третьем этапе. Эмпедокл пытается таким образом согласиться с учением Парменида, говоря, что бытие существует, но оно существует лишь тогда, когда главенствует Любовь.

Эмпедокл впервые предложил и некую эволюционную гипотезу происхождения жизни. Вначале на земле появляются отдельные части тела: руки, ноги, головы и т.д. В результате случайного соединения их возникают различные организмы, многие из которых неспособны выжить, ибо состоят из непропорционального количества членов — сторукие чудовища, или быки с головами человека и т.д. Выживают лишь те существа, которые могут размножаться, т.е. современные двуполые животные.

Эмпедокл пытался отстоять интересы чувственного познания, но он понимал, что без разума чувственное познание тоже недостоверно: “Упрямо не верить неопровержимым доводам — смысл никчемных людей. Так же, как велят тебе убедительные доказательства нашей Музы, так и считай, твердо признав учение в сердце своем”. От Эмпедокла же идет основной принцип познания, которому будут следовать многие века — “подобное познается подобным”. Он же впервые высказал предположение о постоянстве скорости света.

АНАКСАГОР

Годы жизни Анаксагора — ок. 500-428 до Р.Х. Анаксагор является первым афинским философом, и сведений о его жизни достаточно много, хотя бы потому, что среди учеников Анаксагора был такой знаменитый человек, как Перикл.

Из его учения вытекало, в частности, то, что Анаксагор отвергал тех богов, которые почитались в античной Греции. В те времена противники Анаксагора и, главным образом, противники Перикла издают закон, по которому каждый человек, который возводит хулу на богов, должен быть или предан смертной казни, или изгнан из Афин. Поскольку Анаксагор учил, что Солнце — не бог, а раскаленный камень, по величине огромный, не меньше, как он говорил, Пелопонесса, то Анаксагора стали судить. Перикла на суде встал и спросил: “Видите ли вы за мной какую-нибудь вину?” Суд сказал: “Нет”. — “Ну если вы за мной не видите никакой вины, то все, что я получил, я получил от своего учителя Анаксагора”. Поэтому суд в конце концов решил вынести более мягкий приговор и Анаксагора просто-напросто изгнали из Афин.

Диоген Лаэртский приводит ряд свидетельств об Анаксагоре. Когда Анаксагору сказали, что ему нет никакого дела до родины, он сказал: “Еще какое!” — и указал рукой на небо. Когда Анаксагору при его изгнании сказали: “Ты лишился своих граждан”, — он ответил: “Это не я их лишился, а они меня”.

Из платоновской “Апологии Сократа” мы узнаем, что Сократа обвиняли в том, что он проповедовал учение Анаксагора и отрицал богов. И Сократ, в частности, говорил, что он не признает этого обвинения, потому что об учении Анаксагора можно узнать в любой орхестре, отдав за это не более, чем одну драхму. Таким образом, сочинения Анаксагора пользовались огромной популярностью, если они были в любой орхестре, в любой книжной лавке, и стоили они не так уж много.

Учение Анаксагора можно разделить на две части: учение о гомеомериях, или о подобночастных. Анаксагор тоже пытался ответить на вопрос, поставленный Парменидом. Отвечал он в той же манере, как это было принято среди досократовских философов, т.е. ища общие первоначала всех вещей.

Анаксагора не устраивало решение, предложенное Эмпедоклом, ибо, если признать, что все состоит из четырех элементов, то невозможно объяснить, каким же все-таки образом из одной вещи возникает другая вещь: например, каким образом из съеденной мною морковки в конце концов возникает совершенно другая вещь — мышцы, волосы и т.д. Если все состоит из четырех элементов, то нельзя объяснить, каким образом взаимное расположение и количественная пропорция огня, воды, земли и воздуха создает индивидуальную, необъяснимую вещь. Какое должно быть количество огня или воды, в какой они должны быть пропорции, чтобы вдруг из этого возникла та же морковка, а из другого количества огня вдруг возникло яблоко? На это Анаксагор отвечает, что так нельзя ставить вопрос, потому что и сами элементы, сами стихии — сложны. Все состоит из всего. Анаксагор впервые выдвигает положение “всё во всем”. Каждая вещь состоит из подобных себе вещей. Если я съедаю морковку и какая-то ее часть становится моими волосами, то это значит, что мои волосы уже были в той самой морковке. И если в конце концов тело человека подверглось в земле разложению и из него потом выросла та же самая морковка, то это значит, что гомеомерии никуда не исчезают. Получается, что в каждой вещи содержится всё. В каждой вещи, в каждом ее элементе содержится вся вселенная. Сама земля есть также стихия, но не элемент, а сложная вещь, состоящая из подобных себе гомеомерий, т.е. элементов земли. Однако эти элементы не разбросаны беспорядочным образом и не переходят один в другой беспорядочно, потому что все упорядочено и всем управляет ум, по-гречески — нус. Нус существует сам по себе, он прост, ни от чего не зависит, не смешан ни с одной вещью. Он содержит полное знание обо всем, и благодаря нусу человек может познавать мир. В введении этого понятия виден огромный шаг вперед по сравнению с предыдущей философией, ибо Анаксагор впервые поставил проблему начала и источника движения (в частности, именно к этому будут сводиться все последующие космологические доказательства бытия Бога, т.е. доказательства, исходящие от мира к Богу). Анаксагор впервые вводит в обиход термин ум, нус. В дальнейшем в философии, особенно в неоплатонической — у Плотина и Прокла — этот термин будет встречаться довольно часто.

Сократ, в частности, так описывает свое знакомство с произведениями Анаксагора. Когда он взял в руки сочинения Анаксагора, то увидел, что там говорится об уме, что ум является причиной и движущей силой нашего мира, что ум все упорядочивает. Он обрадовался, стал читать дальше, думая, что наконец-то увидит ответы на мучившие его вопросы. И какое же было его разочарование, когда он увидел, что этот ум у Анаксагора остался без применения. За это же Анаксагора упрекал и Аристотель. Т.о., вводя термин ум, нус, в качестве некоей движущей причиной, Анаксагор в дальнейшем от него отказывается, считая, что ум дает некоторый толчок миру, а в дальнейшем ум уже никаким образом не участвует в управлении и движении мира. В XVII веке такая концепция получила большое распространение и стала называться деизмом. Когда стала возникать наука и многие ученые и философы пытались каким-то образом примирить свои собственные наблюдения с христианским учением, то они предлагали следующий выход:

Бог создал мир, дал ему законы и дальше в этот мир не вмешивается, а эти законы, созданные Богом, мы и познаем.

Первоначально существовала смесь всех гомеомерии, затем в ней ум стал порождать круговорот. Вследствие этого круговорота частицы начинают сортироваться, образовываются планеты, Земля. От Земли стали отрываться камни, эти камни стали вращаться в воздухе. От вращения в воздухе, от трения о воздух, они стали нагреваться. Таким образом образовались звезды. Огромный камень, величиной с Пелопонесс оторвался, нагрелся и стал Солнцем. Анаксагор объяснял солнечные и лунные затмения. Солнечны затмения он объяснял тем, что между Землей и Солнцем проходит Луна.

ДРЕВНЕГРЕЧЕСКИЙ АТОМИЗМ

К школе древнегреческого атомизма принадлежат два мыслителя — Левкипп и Демокрит. Левкипп был учеником Зенона Эллейского. Акмэ Левкиппа около 450 года, т.е. он жил примерно в то самое время, что и Анаксагор. Откуда родом Левкипп, многие источники расходятся — из Элеи, Милета или Абдер (Абдеры — небольшой городок на севере Греции, т.е. во Фракии). Написал Левкипп одно произведение — “Большой мирострой”, или “Мегас диакомос”. По другим источникам, “Большой мирострой” принадлежал Демокриту.

О Демокрите известно несколько больше. Родился он в 470 или в 460 году в городе Абдеры. Город сам по себе был для древних греков именем нарицательным, примерно то же, что Габрово для болгар: город глупцов, шутников и т.д. И то, что этот город дал такого мыслителя, было конечно большим событием для жителей этого города. Демокрит происходил из богатой семьи, получил солидную часть наследства, однако деньги эти израсходовал на путешествия. Он исколесил множество стран, был в Египте, в Вавилонии. Как он сам писал о себе: “Я изъездил земли больше, чем кто-либо и беседовал с наибольшим числом мудрых людей”. Всего он путешествовал около 8 лет. Был в Афинах, беседовал с Анаксагором, говорят, что даже с Сократом, вернулся в Абдеры, полностью истратив все свои деньги. По законам этого городка гражданин, который истратил наследство, доставшееся ему от своих родителей, не имел права на погребение на своей родине. Однако Демокрит приехал и прочитал свое произведение “Большой мирострой” жителям города, и реакция жителей была совсем другой: Демокрита наградили, дали ему 500 талантов, поставили в его честь статую и потом похоронили за казенный счет. Оставшееся время он жил в Абдерах, написал множество произведений по совершенно различным отраслям знаний. Демокрит был и философом, и математиком. Философские его произведения “Большой и малый мирострой”, “Об уме”, “О природе”, “О чувствах” — всего около 70 произведений. Занимался математикой, написал “Геометрию”, “Числа”. Писал произведения об искусствах, о медицине, о земледелии и т.д. Демокрита современники называли смеющимся философом, настолько, казалось ему смешным все, что люди делают на полном серьезе.

Судьба книг Демокрита примерно такая же, как у книг всех досократиков — до нас дошли лишь фрагменты. Есть книга Лурье по античным атомистам, там наиболее полно собраны все фрагменты Левкиппа и Демокрита. Платон в свое время хотел все книги Демокрита сжечь, и лишь друзья его отговорили, сказав, что это бесполезно, потому что очень много книг Демокрита разошлось по миру. Но книги до нас все-таки не дошли, остались только фрагменты. По реакции Платона, по его фрагментам и по известности Демокрита мы можем сказать, что он был первым наиболее систематическим, наиболее последовательным философом-материалистом. Он наиболее полно изложил материалистическое понимание мира, и в первую очередь здесь выделяется его учение об атомах.

На разработку теории атомного строения Демокрита во многом подвигла проблематике элейской школы. Проблема существования бытия и несуществования небытия и следовавших отсюда выводов тоже волновала Демокрита. Приняв основные посылки Парменида и Зенона, Демокрит делает из этих посылок совершенно другие выводы. Парменид и Демокрит схожи очень во многом. Так же как и Парменид, Демокрит считает, что доводы разума следует признать главенствующими по сравнению с доводами чувств, т.е. Демокрит — рационалист. И даже то, что у Парменида предполагалось существующим в его теории несколько имплицитно, скажем, критика чувственных методов познания, у Демокрита это уже более развернуто. Он излагает ряд аргументов, показывая, что чувства не всегда дают правильное и достоверное знание.

Согласен Демокрит с Парменидом и в характеристике бытия, в том, что бытие целокупно, оно не делится на части, бездрожно и т.д. Однако не согласен Демокрит с Парменидом в том, что небытие не существует. По Демокриту небытие существует. И логика у Демокрита и других атомистов примерно такая же, как у Парменида, только наоборот. Если Парменид с Зеноном рассуждали следующим образом: поскольку бытие существует, а небытие не существует, то нет движения и множественности вещей. Демокрит исходит из другого положения: поскольку движение и множественность вещей существуют, то, следовательно, существует небытие. Небытие Демокрит понимал так же, как Парменид: то, что разделяет бытие друг с другом. Но поскольку небытие существует, то бытие приобретает несколько отличные характеристики, чем у Парменида. Будучи таким же целокупным, неделимым, бездрожным, бытие все-таки не имеет всеобъемлющий характер. Бытие для Демокрита — это атом (atomos, досл. — нерезанный, неделимый). Бытие делимо, но не до бесконечности. Оно делимо до некоторых неделимых далее частиц, которые так и называются — атомы. Собственно говоря, для Демокрита существуют, как он сам утверждал, лишь атомы и пустота. Небытие для Демокрита — это пустота, и в это серьезное отличие Демокрита от Парменида. Такую пустоту как небытие легко представить. Для Демокрита небытие есть пустота, а для Парменида — это логическая категория, противоречащая определению.

Демокрит утверждал, что существуют лишь атомы и пустота, все остальное — в мнении. В этой фразе — смысл всей философии Демокрита. О том, что атомы существуют, Демокрит судит на основании множества различных фактов. Во-первых, вещи могут сгущаться и разряжаться, т.е. между частичками вещества содержится некая пустота, которая позволяет атомам вещества приближаться друг к другу. Однако мы эти атомы не видим, потому что они чрезвычайно малы. Об их существовании нам говорит только разум. Другие аргументы Демокрита: ступени, по которым люди часто ходят, со временем стираются, от вещей исходят запахи, которые есть ни что иное, как истекающие от них атомы и т.д. Во многом эта картина, конечно же, напоминает нам наше современное представление о мире, если оставаться на уровне конца XIX века, не беря в расчет квантовую механику. Однако у Демокрита есть и существенное отличие от современного представления об атомах. Я уже сказал, что атом для него абсолютно неделим, но есть и другое отличие: атомы отличаются друг от друга. Отличаются по форме: они могут быть круглыми, угловатыми, с крючками. Отличаются по положению друг относительно друга, по положению в пространстве: они могут быть повернуты вертикально, а могут быть повернуты горизонтально. Их форма и положение в пространстве во многом определяют строение вещества. Скажем, атомы с крючками могут друг за друга цепляться, поэтому получается чрезвычайно прочное вещество, как, например, металл или камень. Атомы круглые, наоборот, чрезвычайно подвижны и поэтому не могут быть единым целым. Из круглых атомов состоит, например, наша душа или огонь. Материально все, существуют лишь атомы и пустота. Каждый атом объят пустотой, в которой они совершают вечное движение. Атомы двигаются вечно. Они не были когда-то созданы и никогда не исчезнут, потому что бытие вечно и не переходит в небытие. Атомы сталкиваются, и поэтому у каждого атома есть своя причина движения, вызванного столкновением с другими атомами. Атомы отличаются друг от друга лишь своими пространственными характеристиками. Такие характеристики, как цвет, вкус или запах у атомов отсутствуют. Поскольку кроме атомов ничего не существует, то все остальные предметы, состоящие из атомов, также имеют только лишь эти качества, т.е. форму, объем, вес, но отнюдь не вкус, не запах, не цвет, которые существуют лишь во мнении. И разновидности запаха и вкуса обусловлены разновидностями атомов. Атом колючий, имеющий угловатую форму, действуя на наш язык, порождает острый вкус и т.п. Поэтому ощущения вкуса или запаха порождаются от того, что атомы воздействуют на наши органы чувств. Но сами люди убеждаются в том, что нет сладкого самого по себе, объективно сладкого, ни объективно горького, потому что одна и та же вещь одним кажется сладкой, другим — горькой. Скажем, больному желтухой мед горек, а здоровому — сладок. Поэтому мы не можем сказать, сладок мед на самом деле или нет.

Атомы имеют ограниченную величину, поскольку бытие не может делиться до бесконечности. Этим Демокрит отвечает на апории Зенона, по которым бытие могло делиться до бесконечности. Поэтому и апории Зенона оказываются в логике Демокрита недействительными. Возможна сумма какого угодно большого количества атомов — ведь даже если это число велико, оно тем не менее ограничено, потому что атом имеет очень маленькую, но все же величину. Поэтому же и движение возможно, потому что движение может начаться, и деление участка пути не бесконечно.

Атомы бывают не только разной формы, но и разной величины. Сам Демокрит пишет, что, может быть, существует атом величиной с наш мир. Не знаю, как воспринимать эту фразу, может быть, как некую дань уважения Пармениду.

Возникновение нашего мира Демокрит тоже объясняет исходя из движения атомов. Сами по себе атомы существуют вечно, но нынешнее многообразие мира отнюдь не вечно и возникло оно в результате случайного движения атомов. Однако это движение не совсем случайно, потому что атомы сталкиваются друг с другом, и в этом столкновении проявляются некие закономерности. Вначале существовало только смешение атомов. Потом атомы стали соединяться друг с другом. Возникло вихревое движение, и атомы стали разбегаться и собираться друг с другом по принципу сходности, так же, как пишет Демокрит, животные собираются в стаи: волк бежит к волку, ворон — к ворону, так же и атомы одного вида собираются вместе. Впоследствии образовались живые организмы: в земле стали появляться некоторые пузыри, вспучивания, они лопались и из них выходили в готовом виде различные организмы. И если в них преобладал элемент, то возникали растения, если преобладала вода, то возникали рыба и животные, если воздух — то возникали птицы, если огонь — то возникал человек. Такая не совсем рациональная картина, но в философии досократиков мы часто видим, как мифологические картины соседствуют с философскими открытиями.

Все в мире происходит согласно необходимости. Эта необходимость вытекает из движения атомов, из того, что сами атомы соединяются друг с другом по принципу сходности. Не только атомы, но и все события в мире происходят абсолютно необходимо. Допустим, человек копал свой сад и нашел в нем клад. Обычно говорят, что это событие случайное, однако в этом есть своя причинность: человек, который зарыл клад, имел на это свои основания. Человек, который копал этот сад, тоже имел какие-то свои причины. Произошло пересечение двух причинно-следственных цепочек. Или другой пример приводит Демокрит: идет лысый человек, и вдруг на него с неба падает черепаха и убивает его. Казалось бы, что может быть более случайным, чем это событие? Однако и здесь, рассуждает Демокрит, событие абсолютно необходимо. То, что человек стал лысым, проистекает из необходимых процессов его организма. То, что человек шел именно по этой, а не по другой дороге, также является необходимым. Летел орел и тащил в клюве черепаху, увидел внизу некоторое блестящее пятно, подумал, что это камень (обычно орлы бросают черепаху о камень, чтобы она разбилась), но вместо камня оказалась лысина. Опять же, несколько причинно-следственных цепочек — и никакой случайности. По Демокриту случайное, т.е. беспричинное, событие невозможно. У каждого события должна быть своя причина. Чаще всего, пишет Демокрит, люди указывают на случайность вследствие незнания действительной причинно-следственной связи. Говоря, что событие произошло случайно, люди, по Демокриту, просто указывают на свое собственное незнание.

О теории познания Демокрита. Поскольку существуют лишь атомы и пустота, то и все наше знание происходит из истечения атомов из тела. Атомы, исходя из тел, создают некоторые образы, или, как их еще называют, идолы, которые состоят из круглых, чрезвычайно подвижных атомов, но сохраняют форму исходного тела. Истечение этих атомов и воздействие их на наши органы чувств позволяют вызывать у нас ощущения осязания, или вкуса, или запаха. Атомы, колебля воздух, вызывают ощущения звука. А идолы, которые исходят из тел, т.е. истечения из них, порождают в нас зрительное восприятие этих предметов. Поэтому мы можем видеть предметы и издали, и это отнюдь не противоречит атомному пониманию вещества. Наоборот, даже те явления, которые, казалось бы, не вписываются в картину мира, предложенную Демокритом, как сновидения, галлюцинации, предчувствия, также объясняются Демокритом при помощи его концепции истечения образов, или идолов, из тела. Когда человек бодрствует, то на него действуют те истечения, которые активно влияют на наши органы чувств. Когда человек спит, его зрение, слух, другие органы чувств как бы замирают, и грубые, основные истечения на человека не действуют. И человек начинает воспринимать более тонкие истечения. Поэтому человек может видеть те события, которые он в нормальном, обычном состоянии не видит. Человек может предчувствовать то, что будет потом, потому что на него воздействовало некоторое тонкое истечение. Таким образом объясняется все многообразие психических явлений. Даже существование богов объясняется Демокритом именно так. Иногда Демокрит говорит, что боги — это идолы или истечения от некогда великих людей (видоизмененный евгемеризм. Евгемер считал, что боги — это обожествленные великие герои, наши предки). Демокрит считал, например, что Зевс — это атомы огня, присутствующие во всем мире и т.д. Т.е. боги также имеют атомное строение, только атомы эти круглые, не соединяются между собою и чрезвычайно подвижны, поэтому неуловимы нашими органами чувств. И задачу философии Демокрит в этом и видел: философия должна лечить человека от суеверий и от различных страхов, главным образом от страха смерти. На самом деле никаких мистических сил, по Демокриту, нет, есть только атомы и пустота, а смерти также нет и бояться ее нечего, потому что со смертью человека атомы нашей души выходят из тела и рассеиваются в пространстве, т.е. смерти нечего бояться, потому что ее нет. Этот аргумент разовьет дальше один из последователей Демокрита — Эпикур. Когда человек живет, то атомы души, вместе с нашим дыханием, выходят и входят в нас. Когда человек умирает, то атомы выходят и уже не возвращаются.

Демокрит был современником Сократа, и у Демокрита тоже имеется этика. Если у предыдущих досократовских философов мы видели лишь фисиологию, физику, учение о природе, о веществе, то Демокрит рассуждает уже как философ эпохи Сократа, говоря о том, каким образом следует жить человеку и каков идеал человеческой жизни. Однако отличие Демокрита от Сократа также есть, и оно обуславливает то, что мы изучаем философию Демокрита до Сократа. Сократ положил конец философии о природе, которая бытовала до него, поставив главную задачу — задачу познания человека. И вся последующая философия, даже если она занимались предметами физическими, тем не менее ставила изучение природы в подчиненное положение по отношению к изучению человека. Природу философы стали изучать для того, чтобы лучше знать человека, чтобы познать, в чем смысл жизни, что есть счастье, как достичь блаженной жизни и т.д. До Сократа природу познавали ради познания природы. Поэтому Демокрит занимает как бы промежуточное положение между философами-досократиками и философами-послесократиками. У него есть этика, но она не вытекает из его философии. Отличие Демокрита от Эпикура именно в этом. Эпикур считает себя учеником и последователем Демокрита, но тем не менее все этические положения он выводит из атомной теории. У Демокрита атомная теория, учение о познании, о причинности никоим образом не связаны с этикой.

По Демокриту, смысл жизни состоит в достижении блага. Благо же иногда понимают как удовольствие. Тем не менее Демокрит не сводит его к удовольствию обычному, а видит, что главное удовольствие человек получает от безмятежности, от отсутствия волнений в душе, в том, что Демокрит называл благодушием, эвтюмией, невозмутимостью. Достигается она умеренностью в жизни, в удовольствиях, соразмерном ведении жизни. Не надо гнаться за тленным, за земным, за мирскими благами. Не надо мечтать о том, что выше твоих сил. Следует стремиться к познанию вечных истин. Как указывает сам Демокрит, он предпочел бы открытие одной причинной связи всем царствам в мире. Настоящее мужество у людей состоит в том, чтобы быть сильнее удовольствий, сильнее своих чувственных желаний и страстей. Таким образом, этика Демокрита гномична — состоит из гномов, из некоторых жизненных наблюдений, установок, максим.

СОФИСТЫ

К тому времени, когда жил Демокрит, в 5 веке, стало наблюдаться оживление политической, хозяйственной и государственной жизни в греческих городах-полисах. Полисы стали вести более активную жизнь, гораздо больше общаться друг с другом, заключать союзы, вести войны, развивалась торговля, мореплавание. Усложнялось государственное устройство. Появляются государственные служащие, суды и как следствие этого — судебные работники. Все эти, а также многие другие факторы делают гораздо более важным образование. Желающие добиться некоего продвижения по служебной лестнице, стать чиновником, уметь управлять государством, стать хорошим адвокатом или педагогом должны были для этого учиться. И в соответствии с этим появляются люди, которые берутся за определенную плату этим знаниям и умениям научить. Эти люди называют себя мудрецами, или, по-гречески, софистами. Таким образом, вначале это слово не имело никакого негативного значения, которое мы придаем этому термину сейчас. Софист — это тот мудрец, который брался научить человека профессии, которую он хотел иметь. Однако часто софисты брались за деньги обучить людей противоположным взглядам. Если человеку нужно было доказать одно, то софист учил его, как это нужно доказать. Если человек платил деньги за то, чтобы доказать обратное, то софист учил его и этому, потому что за это хорошо платили. Становится риторика — ораторское искусство, искусство убеждать и доказывать, умение красиво говорить. Не доказывать истину, а именно убеждать, находить слабые и сильные аргументы, использовать различные приемы — учитывать психологические особенности человека, время суток, состояние собеседника, многословность речи и т.д. Такова была практическая сторона софистики.

Однако софистика имела под собой и философскую, мировоззренческую основу. Наиболее виднейшие представители софистики разрабатывали философскую систему, которая обосновывала и оправдывала такое применение их знаний. Наиболее видными представителями софистики являются Протагор, Горгий, Гиппий и др. Мы рассмотрим учение софистов на примере философии основного представителя этой школы — Протагора.

Протагор происходил из Абдер, как и Демокрит, и был его слушателем. Основные положения философии Протагора можно свести к нескольким основным принципам. Протагор, как и Демокрит, материалист, признает существование лишь материи, материального начала в мире. Протагор признает и тезис Гераклита о том, что бытие постоянно изменяется. Изменчивость является главным свойством материального мира. Постоянно изменяется не только материальный мир, не только объект познания, но и субъект, т.е. изменяется абсолютно все. В соответствии с этим, всякая вещь соединяет в себе противоположности. Если весь мир постоянно изменяется, то любая вещь в процессе изменения в какой-то момент времени соединяет в себе и то свойство, которым она обладала, и то, которым она будет обладать. А поскольку изменение в мире постоянно, то и соединение этих противоположных свойств в вещах также постоянно. Например, вещь, которая была белой и стала в какое-то мгновение черной, в некий определенный момент времени она была и белой и черной. А поскольку черная вещь также может стать белой, то эту белизну она уже в себе хранит. Поэтому каждая вещь хранит в себе противоположности. Исходя из этого Протагор доказывает, что все истинно. Он говорит, что это вытекает из того, что поскольку вещи изменяются, переходят в свою противоположность и хранят противоположности в себе, следует, что об одной и той же вещи можно высказать противоположные суждения — и оба суждения будут истинными. Поэтому истины как таковой, объективной истины не существует

Это положение Протагора выполняло, как сказали бы недавно, социальный заказ. Если все истинно, то софист может с полным правом учить своего ученика доказывать совершенно противоположные высказывания: что день есть ночь, что ночь есть день и т.д. Впоследствии Платон в диалоге “Теэтет” скажет, что если все истинно, то истинно и положение, что учение Протагора ложно. Этот аргумент очень остроумен и действительно верен, но таковым он является лишь для человека, который ищет истину. Для человека же, для которого истина есть лишь способ зарабатывания денег, этот аргумент не будет убедительным, и он всегда сможет найти выход из этого положения.

Однако человек в своей жизни что-то выбирает, а чего-то избегает, т.е. человек все же всегда пользуется каким-то критерием истинности и ложности. Если мы одно делаем, а другое не делаем, то, следовательно, считаем, что одно истинно, а другое — нет. На это Протагор замечает, что поскольку все существует относительно чего-то, то мерой каждого поступка тоже является конкретный человек. Каждый человек является мерой истины. Протагор произносит, может быть, одно из самых знаменитых философских высказываний: “человек есть мера всех вещей”. Полностью эта фраза Протагора звучит так: “человек есть мера всех вещей, существующих, что они существуют, несуществующих, что они не существуют”. Платон в диалоге “Теэтет” посвящает много страниц разбору этого положения Протагора, показывая, что у Протагора это положение имеет следующий смысл: что кому как кажется, то так и существует. Если мне вещь кажется красной, то она красная и есть. Если дальтонику эта вещь кажется зеленой, то так оно и есть. Мерой является человек. Не цвет этой вещи, а человек. Абсолютной, объективной, независящей от человека истины не существует. То, что одному кажется истинным, другому кажется ложным, что для одного — благо, то для другого — зло. Из двух возможных вариантов человек всегда выбирает тот, который ему более выгоден. Поэтому истинно то, что выгодно человеку. Критерием истины является выгода, полезность. Поэтому каждый человек, выбирая то, что ему кажется истинным, выбирает в действительности то, что ему является полезным. Сократ всю свою жизнь посвятит опровержению софистики, тому, чтобы доказать, что истина существует, что она существует объективно и абсолютно, и что не человек есть мера всех вещей, а человек должен сообразовывать свою жизнь, свои действия с истиной, которая является абсолютным благом. Лет десять назад по поводу позитивных достижений софистики произносилось много слов: о том, что софисты были материалистами, о том, что они признавали закон единства и борьбы противоположностей, о том, что они признавали всеобщее развитие и движение и т.д., т.е. основные положения философии софистов и диалектического материализма совпадают. Даже критерий истины как выгодности (перефразированный в практику) тоже имеется в марксизма. Так, в работе Ленина “Задачи союзов молодежи” высказывается положение, что нет вечной нравственности, что нравственно то, что выгодно пролетариату. Поэтому я обращаю ваше внимание на эту проблему на спор, который вели Сократ и Платон с софистами. Это не просто спор, имеющий чисто историческое значение, это спор истины и лжи, добра и зла. Но те аргументы, которые встречаются у Сократа и Платона, будут полезны и нам с вами, поскольку этот же спор приходится вести и сейчас.

Но положительные элементы в философии софистов все же есть, хотя зачастую они связаны с их отрицательным опытом. Во-первых, доказывая явную несуразицу, софисты обращали внимание людей на то, что, по всей видимости, существуют некие правила мышления, которые софисты нарушают. То есть софисты создали условия для открытия законов мышления, формальной логики, которую и создал впоследствии Аристотель. Софисты впервые вывели, так сказать, философию в массы, уча людей спорить. Способ аргументирования софистов часто использовал даже их противник Сократ.

Некоторые аргументы софистов выражены в форме парадоксов, ничуть не худших, чем, скажем, парадоксы Зенона. Вот один из них — из жизни Протагора. Протагор заключил договор со своим учеником о том, что этот ученик ему заплатит гонорар после того, как выиграет свой первый судебный процесс. Ученик учился у Протагора на адвоката. Однако ученик, видимо, был ленивый и идти работать не торопился. На что Протагор сказал, что он на него подаст в суд и суд заставит его выплатить деньги. Он удивился и спросил: “Почему?” — “Как почему? Если я пойду и подам на тебя в суд и ты выиграешь, то ты заплатишь деньги, потому что таковы условия нашего с тобой договора, а если выиграю я, то ты отдашь мне деньги по решению суда”. На что ученик, который, видимо, был хорошим учеником, сказал: “Если ты подашь в суд и я выиграю, то значит, я не должен платить тебе деньги. А если ты выиграешь, то значит по условиям договора я не должен платить тебе”. Так что софизм имеет и обратное свойство. Но это уже не софизм, а парадокс. Многие парадоксы будут развиваться и учениками Сократа.

У Владимира Соловьева есть работа “Жизненная драма Платона”, которая посвящена большей частью Сократу, потому что жизненной драмой для Платона является смерть Сократа. Но в ней очень хорошо представлены исторические корни софистики и борьба Сократа с ней.

СОКРАТ

О Сократе говорить довольно-таки сложно. Сложно в том плане, что философия Сократа и его жизнь составляют одно целое, и тот метод, который мы ранее применяли, изучая жизнь и сочинения, располагая по какой-то системе учение философов, для Сократа совершенно не годится. Хотя именно таким методом излагается его учение в большинстве учебников по истории философии.

Преувеличить роль Сократа в истории философии очень сложно. Дельфийский оракул назвал Сократа в качестве ответа на вопрос: “Кто самый мудрейший из людей?”. С тех пор минуло более 2 тысяч лет, но Сократ называется в качестве умнейшего и мудрейшего среди людей до сих пор.

Годы жизни Сократа 469-399. Отца Сократа звали Софрониск. Он был скульптором, как указывают — каменотесом. Сократ перенял у отца эту профессию. У Диогена Лаэртского указывается, что несколько статуй на Парфеноне принадлежат Сократу. Мать Сократа — Финарета была повивальной бабкой, акушеркой. Это Сократ использовал в своей философии, называя ее майевтикой, или повивальным искусством. Каков смысл этого, я поясню позднее. Сократ, в отличие от предыдущих философов, Демокрита и других, из Афин практически никуда не выезжал. В диалоге “Федр” Платон доводит до нас слова Сократа. На вопрос: “Почему ты никуда не выезжал?”, он говорит: “Камни и деревья ничему не могут меня научить, не то что люди в городе”. А если сопоставим это с его тезисом “Познай самого себя”, то станет понятно, что путешествия Сократу были совсем не необходимы. Единственно, когда он выезжал из Афин, это для участия в военных действиях в качестве тяжеловооруженного воина — гоплита. Сократ, как указывает Диоген Лаэртский, показал себя достаточно храбрым, так что даже в отступлении Сократ отступал последним, храбро отражая натиск врага.

Занимался Сократ и политической деятельностью, о чем он говорит сам в “Апологии Сократа” у Платона и ушел из политической сферы, потому что увидел, что его принуждают делать то, что он не хочет. Он был в Совете во времена 30-ти тиранов. И в последующем Сократ вел вольный образ жизни, пропадая на Агоре (афинской рыночной площади), беседуя с людьми, проповедуя свое собственное учение, так что впоследствии софисты — Анит, Милет и др. обвинили Сократа в том, что он развращает юношей, учит о том, что нет богов, и подали на него в суд. После судебного заседания Сократ был приговорен к смертной казни. Он должен был выпить чащу с ядом — цикутой (по-нашему болиголовом), что он и сделал через несколько дней и таким образом умер. Вот внешняя канва жизни Сократа. Как видите, она ничем особым, кроме смерти, не примечательна. Больше, быть может, нам скажут о Сократе те его мысли и высказывания, которые мы найдем в книгах Диогена Лаэртского и Платона.

Сам Сократ ничего не писал и указывал, что письменность есть одно из наиболее вредных изобретений человечества. Человек, записывая свою мысль, забывает ее, доверяя мысль бумаге. А для того, чтобы думать, нужно все мысли помнить. Так что человек, изобретая письменность, разучается думать. Письменность обрекает не на мысль, а просто на собирание фактов. Поэтому Сократ никогда не излагал свои мысли письменно, и все, что мы знаем о Сократе — это воспоминания о нем Диогена Лаэртского и Ксенофонта, и главным образом — диалоги Платона.

Платон был наиболее талантливым учеником Сократа, и все свои произведения он изложил в форме диалогов, в которых обязательным действующим лицом является Сократ, и устами Сократа Платон излагает свое собственное учение. Поэтому отличить, где излагаются мысли подлинного исторического Сократа, а где — самого Платона, представляется крайне сложным. Считается, что в ранних диалогах чаще излагаются взгляды Сократа, а в более поздних диалогах мы читаем самого Платона. Платон, как наиболее гениальный ученик Сократа, лучше всех понял суть его учения, и поэтому изучать Сократа как философа лучше всего по произведениям Платона.

Ксенофонт также издал свои воспоминания о Сократе, но сам Ксенофонт, видимо, не до конца понял смысл философии и учения Сократа, поэтому иногда он приписывает Сократу мысли, которые тот вряд ли высказывал — мысли об экономике, о физике, о природе, т.е. о том, что Сократа интересовало в самой меньшей степени. Так что лучше всего читать Платона. Скажем, три речи Сократа на судебном процессе описаны в платоновской “Апологии Сократа”. В диалоге “Критон” описываются события, происходившие когда Сократ уже находился в тюрьме в ожидании смертной казни. Критон, подкупив стражников, пришел к Сократу и предложил бежать из темницы. Сократ отказался это сделать, поскольку всю свою жизнь он учил людей добру, а нарушать законы не подобает добропорядочному гражданину. Поэтому, согласившись на бегство, Сократ перечеркнул бы тем самым всю свою жизнь. В диалоге “Федон” изображается последняя беседа Сократа с его учениками. Этот диалог относится к поздним, так что там больше излагаются идеи самого Платона, нежели Сократа. Но сюжетная линия все же исторична, и из этого диалога мы можем узнать, каковы были последние часы жизни Сократа.

Диоген Лаэртский пишет, что Сократ был слушателем Анаксагора. По всей видимости, именно это и ввело в заблуждение Ксенофонта, когда он стал вкладывать в уста Сократа мысли о природе. Может быть, в раннем возрасте Сократ и следовал Анаксагору, изучая природу, но в последующем он от этого отказался, считая, что философия должна быть учением о человеке, а не о природе. Сократ поставил новую проблему перед философией. Если до Сократа философия занималась природой, была натурфилософией, то с приходом Сократа философия коренным образом изменяет свой предмет, и главной задачей ставит исследование человека.

Для Сократа, как я уже говорил, философия и жизнь были одним и тем же. Вот некоторые высказывания Сократа и события его жизни из книги Диогена Лаэртского. “Так как в спорах он был сильнее, то нередко его колотили и таскали за волосы, а еще того чаще осмеивали и поносили. Он принимал все это не противясь. Однажды даже, получив пинок, он и это стерпел. А когда кто-то подивился, он ответил: Если бы меня лягнул осел, стал бы я на него подавать в суд?” У св. Василия Великого в его “Беседе к юношам, о том, как пользоваться языческими сочинениями” приводится сходный эпизод из жизни Сократа. “Некто, нападая на Сократа, бил его в самое лицо, а он не противился, но дозволил этому пьяному человеку насытить свой гнев, так что лицо у Сократа от ударов уже опухло и покрылось ранами. Когда же тот перестал бить, Сократ, как сказывают, ничего другого не сделал, а только, как на статуе пишут имя художника, написал на лбу: “делал такой-то”; и тем отомстил”. “Этот поступок Сократа, — продолжает св. Василий Великий, — сходен с той заповедью, по которой ударяющему по ланите должен ты подставить другую”.

Сократ держался настолько здорового образа жизни, что когда Афины охватила чума, он один остался невредим. В других источниках написано, что Сократ во время военных действий и зимой мог ходить обнаженным, переносил всякие тяготы и часто говаривал: “Большинство людей живут, чтобы есть, а я ем, чтобы жить”. Он говорил, что чем меньше человеку нужно, тем ближе он к богам. “Удивительно, — говорил он, — что ваятели каменных статуй бьются над тем, чтобы придать им подобие человека, и не думают о том, чтобы самим не быть подобием камня”. Однажды он позвал к обеду богатых гостей, и Ксантиппе, его жене, было стыдно за свой обед. “Не бойся, — сказал он, — если они люди порядочные, то останутся довольны, а если пустые, то нам до них дела нет”.

“Ты умираешь безвинно”, — говорила ему жена, когда его обрекли на смерть. Он возразил: “А ты хотела, чтобы заслуженно?” Когда Аполлодор предложил ему прекрасный плащ, чтобы умереть, он отказался: “Неужели мой собственный плащ годится, чтобы в нем жить, и не годится, чтобы в нем умереть?”

В “Апологии Сократа” Платона рассказывается о суде над Сократом. В древности существовала такая практика: прежде чем вынести приговор. В первой своей речи Сократ разбирает обвинения в свой адрес. Обвинители говорили, что Сократ “преступает закон, тщетно испытуя то, что под землею, и то, что в небесах, выдавая ложь за правду и других научая тому”. Сократ же указывает, что он никогда не мог этому обучать, и рассказывает в качестве примера следующий случай. Некто Харифонт пошел в Дельфы и обратился к оракулу с вопросом: “Кто самый мудрый из людей?”. Пифия ему ответила, что нет никого мудрее, чем Сократ. До Сократа донесли эту мысль, и он задумался: “С одной стороны, я, конечно, не считаю себя мудрее всех людей и поэтому не могу никого учить. Но, с другой стороны, я верю богам и не думаю, что прорицательница могла сказать неправду. Но мне все же хотелось показать, что это не так, и я пошел к одному из государственных мужей. Я подумал, что он — гораздо более умный человек, чем я, и, разговаривая с ним, я смогу в этом убедиться. Однако из разговора с ним я понял, что он отнюдь этой мудростью не обладает и лишь думает, что он мудр. И когда я ему это стал доказывать, он на меня обиделся и выгнал меня. Пошел я к поэтам. Поэты, наверно, будут превосходить меня своей мудростью. Однако и поэты, оказалось, пишут свои произведения по некоторому вдохновению, а откуда берется в них эта мудрость — они и сами не знают. Пошел я к ремесленникам, думая, что уж эти-то люди наверняка мудрее меня, ибо они делают своими руками множество вещей. Но оказалось, что ремесленник так возомнил о себе, что стал считать, что, разбираясь в своем ремесле, он может разбираться во всем, и поэтому он также не может быть мудрым. Становилось ясным, что никто мудростью не владеет. Но все обижались на меня за то, что я открывал им на это глаза, доказывая, что они ничего не знают. Они не знают даже того, что они ничего не знают. Поэтому, по всей видимости, пифия и хотела сказать, что Сократ умнее всех людей, потому что он знает хотя бы то, что он ничего не знает”. Знает все лишь Бог. Человек же может стремиться к знаниям, в действительности же он ничего не знает. Знать человек может лишь то, что он ничего не знает.

В.С.Соловьев в “Жизненной драме Платона” по-евангельски трактует это положение Сократа и считает, что нищие духом, о которых говорится в первой заповеди блаженства, это люди, которые знают, что они ничего не знают. И Сократ был первым человеком, который известил человечество об этом. Однако, как указывает Соловьев, Сократ не останавливается на этом и не довольствуется тем, что он ничего не знает. Он стремится познать, исследуя самого себя, поэтому Соловьев констатирует, что Сократ подошел ко второй заповеди блаженства: “Блаженны плачущие”, ибо у Сократа есть и плач по своему собственному невежеству. “Блаженны алчущие и жаждущие правды”, т.е. те, кто хочет найти истину, стремятся к ней — это тоже свойственно Сократу.

Поэтому Сократ и говорит, что ему понятно, почему он становится ненавистным для всего города. Именно потому, что он доказывает, что люди ничего не знают. Далее в “Апологии” Сократ рассуждает о том, как он относится к суду над ним. Он говорит, что даже если суд и вынесет ему смертный приговор, то, тем не менее, даже это не заставит Сократа отказаться от того образа жизни, который он вел. Во-первых, бояться смерти — не что иное, как думать, что знаешь то, чего не знаешь. Никто из смертных людей не знает, что такое смерть, не знает, что нас ждет после смерти. Однако все боятся смерти, как будто знают, что их ждет впоследствии. Но не это ли самое позорное невежество — думать, что знаешь то, чего не знаешь. Впоследствии, в “Федоне”, Платон в уста Сократа вложит следующую мысль: философия — это искусство умирать. Философия познает вечные истины, а мы в нашей жизни познаем лишь текучие временные вещи, следовательно, постигая вечные истины, мы всегда стремимся от чувственного мира, т.е. к смерти. Поэтому Сократ перед смертью и говорит своим ученикам: “Если я всю жизнь стремился к смерти, неужели вы считаете, что теперь я от этого откажусь?” Поэтому на суде он говорит судьям: “Я слушаться буду скорее Бога, чем вас. Пока есть во мне дыхание и способность, не перестану философствовать, уговаривать, убеждать каждого из вас, кого только встречу, говоря то самое, что тут наговорил. Отпустите меня или нет, поступать иначе, чем я поступал, я не буду, даже если бы мне предстояло умирать много раз”.

Сократ на суде упомянул об одном интересном факте из своей жизни. В качестве подтверждения того, что он поступает правильно, совершенно отказываясь от просьбы о помиловании, Сократа рассказывает о некотором внутреннем голосе. Этот голос часто говорил ему, что он не должен делать. Он никогда ему не предписывал, что нужно делать, но всегда останавливал, когда Сократ хотел сделать что-нибудь не так. Так вот, говорит Сократ, ни вчера, ни сегодня, ни сейчас, мой внутренний голос ничего мне не говорит. Это значит, что я поступаю совершенно правильно.

В чем же смысл философии Сократа? Во-первых, Сократ положил начало новому направлению в философию, открыл новую проблему для философии — проблему человека. Мы видели, что уже софисты отказались от познания природы, но этот отказ показал Сократу и последующим мыслителям, что нужно обращать внимание прежде всего на самих себя. Метод размышления Сократ также взял у софистов — метод убеждений, метод спора. У Еврипида в комедии “Облака” Сократ выводится как некий софист, т.о. даже многие современники не поняли, что Сократ не только не является софистом, а является их злейшим врагом. Сами софисты это поняли, и поняли, что его нужно казнить. Отличала Сократа от софистов прежде всего уверенность в существовании объективной, не зависящей от человека истины. Сократ утверждал, что существует объективное благо, с которым человек должен сообразовывать и свою жизнь, и свои размышления. И именно в познании этого блага и состоит смысл философии. Поэтому для Сократа совершенно чужд прагматизм софистов, ибо Сократ уверен, что существует и объективная нравственность, и объективная истина. Доказать, что она существует, и познать ее — вот истинная задача философии. Сократ только поставил проблему. Одна из заслуг его ученика — Платона и состоит в том, что Платон увидел, понял и творчески развил эту мысль Сократа. Опять же, Сократ предложил и метод реализации этого философского замысла — метод самопознания. Познавать объективную истину и объективное благо невозможно, познавая природу. Еще софисты доказали, что различные философские системы противоречат друг другу, поэтому все эти разговоры о природе не могут привести ни к чему положительному, они могут привести лишь к появлению новых и новых философских школ.

В других платоновских диалогах Сократ говорит, каким образом он помогает людям познавать самих себя и в самих себе искать истину, искать благо. Сам Сократ говорил лишь то, что он ничего не знает и поэтому научить ничему не может. Он может лишь показать людям то, что они сами могут придти к открытию в себе истины. Поэтому Сократ уподобляет свое собственное философское искусство искусству повивальной бабки: он сам не дает истину, но помогает человеку ее родить. Для этого Сократ и вступает в беседы с людьми. В этих разговорах Сократ не назидает, не поучает. Конечно, люди не любят, когда их поучают. Любой разговор он начинает с того, что признается в своем незнании и просит собеседника, чтобы тот его научил. Собеседник с радостью начинает учить Сократа, и Сократ начинает задавать вопросы, которые помогли бы ему еще лучше узнать об интересующем собеседников предмете. И вот тут выясняется, что его тоже ничего не знает. И тогда Сократ, задавая новые вопросы, сначала как бы очищает душу собеседника от мнимого знания и затем помогает своему собеседнику самому найти правильный ответ. Этот метод последующие философы назвали иронией Сократа. Сократ часто иронизирует и над собой и над своим собеседником, и эта ирония часто выводила из себя тех, кому он доказывал их собственное незнание.

До Платона философские произведения писались или стихами или прозой. Платон, стремясь донести до людей живую мысль Сократа, нашел наиболее адекватную форму произведения — диалог, в котором и сейчас еще чувствуется дух сократовской философии. Читая диалоги Платона, мы начинаем мыслить вместе с Сократом. Сократ не давит своим авторитетом, а воздействует только аргументами и силой мысли. Нас убеждает не Сократ, а те мысли, те аргументы, которые мы сами в себе обнаруживаем.

Итак, Сократ верит в то, что человек может познать истину. И если истина существует объективно, то существуют объективно и законы мышления. Если софисты могут убеждать и могут аргументировать, то потому, что существует абсолютный и объективный разум. Вспомним, еще Гераклит говорил, что люди мыслят так, как будто у каждого свой собственный разум. Сократ развивает эту мысль и говорит, что разум и законы его объективны, существуют независимо. И Аристотель, основатель формальной логики, говорит, что начало формальной логике положил Сократ. Именно Сократ впервые, как говорил Аристотель, учил доказательству через наведение и показал, что самое важное в познании состоит в том, чтобы дать определение. Именно в этом русле будет развиваться философия и у Платона, и у Аристотеля: в том, что познать сущность вещи можно лишь дав ее определение. Многие диалоги Платона построены именно по этому принципу. Сократ, встречаясь с тем или иным своим собеседником, выбирает тему (скажем, что такое прекрасное, или что такое храбрость, или что такое справедливость). И далее, восходя от конкретных примеров, Сократ вместе со своим собеседником восходят к некоторому абстрактному определению. Аристотель впоследствии будет учить, как нужно строить определение по родо-видовому принципу, но способ нахождения сущности вещи через определение, открытие его принадлежит Сократу.

Понимая, что существует объективная истина, и пытаясь доказать людям, что эта истина существует, Сократ пришел к еще одному положению: к тому, что люди творят зло по неведению, потому что они не знают истины. Если бы люди знали истину, то они стали бы творить только добро. Мысль кажется на первый взгляд странной. Мы знаем массу гениальных людей, которые творят зло сознательно. И тем не менее, мы знаем, что Бог есть истина и Бог есть любовь, и, в конце концов, постигая Бога, мы постигаем Его как истину и как благо. И Сократ сам часто именно об этом говорит.

Еще одно положение Сократа: “Познай самого себя”. Мысль эта встречается еще у семи мудрецов, но лишь у Сократа она приобретает вид методологического принципа философии. До Сократа философия развивалась лишь как философия природы. Человек размышлял о том, что существует вне его и поэтому приходил к противоречивым положениям. Сократ предложил людям исходить из другого принципа, ведь еще элеатами, а в последствии Анаксагором и Демокритом было доказано, что чувства вас могут обманывать. И если чувства вас обманывают, а истина все же существует, то искать ее следует не посредством чувственного познания. Истину мы можем постичь лишь в себе. И вся последующая философия развивается главным образом как отыскание человеком истины в самом себе. Изучая Платона, мы увидим, как происходит это удивительное открытие истины человеком в самом себе.