Барулин В.С. Социальная философия: Учебник

ОГЛАВЛЕНИЕ

ОСНОВНЫЕ СФЕРЫ ЖИЗНИ ОБЩЕСТВА

Глава II. Материально-производственная сфера общества

Контуры материально-производственной сферы общества. В социальной философии эта область общественной жизни обозначается различными категориями: экономическая, материально-производственная, материальная сфера общественной жизни. Как мы полагаем, эта сфера общественной жизни конкретного категориального выражения еще не получила. Но как бы там ни было, ясно, что речь идет об обширнейшей области общественной жизни, связанной с деятельностью человека по производству, распределению, обмену, потреблению и т.д. материальных благ, материальных условий жизни людей.

Как же понимается в самом общем плане материально-производственная сфера общества, каковы ее основные составные элементы?

Сложилась традиция отождествления материально-производственной сферы со способом производства материальных благ — соответственно определяются и составные компоненты этой сферы: производительные силы и производственные отношения, их соотношение, диалектика производительных сил и производственных отношений. Стоит раскрыть любое учебное пособие, любую монографию, посвященную этим проблемам, и можно быть полностью уверенным, что обнаружится именно эта схема изложения материально-производственной сферы. Она столь многократно воспроизводилась, так прочно вошла в плоть современного научного мышления, что воспринимается как нечто само собой разумеющееся.

Но можно ли ставить знак равенства между материально-производственной сферой и способом производства?

Мы полагаем, что такое отождествление не соответствует ни потребностям современной общественной практики, ни достигнутому уровню развития социально-философской теории. Более того, редукция материально-производственной сферы до способа производства привела к негативным методологическим следствиям.

Во-первых, к недооценке проблемы труда. Установка на изучение способа производства не содержит четких ориентиров относительно того, где, в каком контексте раскрывать сущность труда, да и раскрывать ли вообще. Поэтому одни отождествляли его с производительными силами, другие рассматривали с точки зрения связи общества и природы, третьи связывали с производственными отношениями, с системой разделения труда. В целом же здесь большую роль играли субъективные, случайные мотивы, а сама тема труда достойного отражения так и не получила.

Во-вторых, эта редукция привела к недооценке проблем материально-производственной сферы в целом. Проявилось это в том, что такие важные параметры, как, например, цели и ориентиры производства, роль общественных потребностей в его развитии, новые грани материального производства, как, скажем, хозяйственный механизм, оказались по существу за пределами рассмотрения исторического материализма.

В-третьих, эта редукция деформировала приоритеты в изучении материально-производственной сферы. Ведь если содержанием этой сферы являются производительные силы и производственные отношения, то тогда на первый план выходят технические, технологические, экономические и другие аналогичные производственные закономерности. Именно их познанию подчиняется вся исследовательская работа, именно к ней приковывается внимание общества. Что же касается человека, раскрытия его трудовой деятельности именно как важнейшего дела его жизни, то эти цели — вольно или невольно — отходят на второй план.

Этот своеобразный перекос создавал почву для настроения в духе технократического, экономического детерминизма, для элементов фаталистического взгляда на ход истории.

В современных условиях отождествление материально-производственной сферы со способом производства должно быть преодолено, а сама эта сфера раскрыта как более сложное социальное образование. Каковы же компоненты материально-производственной сферы именно как многокачественного социального образования?

По нашему мнению, такими компонентами являются, во-первых, труд как комплексное социальное явление, во-вторых, способ производства материальных благ, в-третьих, механизм функционирования материально-производственной сферы в целом.

Труд должен быть восстановлен и оценен во всем своем социальном объеме и фундаментальном значении именно как та социальная реальность, в которой и через которую действуют, функционируют законы материально-производстве иной сферы, в которой осуществляется жизнедеятельность человека. Ведь не сами же по себе развиваются производительные силы и производственные отношения, не сами же по себе совершаются промышленные и научно-технические революции и т.д. Именно «в истории развития труда, — отмечал Ф. Энгельс, — ключ к пониманию всей истории общества» [1].

Способ производства материальных благ раскрывает сущность материально-производственной деятельности человека. Но только следует обязательно сменить акценты в этом раскрытии. Если можно так выразиться, нужно перевернуть ситуацию, сложившуюся сегодня: не труд рассматривать как своеобразную иллюстрацию, приложение к способу производства, а, напротив, способ производства рассматривать как шаг к постижению всего богатства общественного труда [2].

1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 291.
2 Одна из советских исследователей труда И.И. Чангли справедливо подчеркивала, что производительные силы и производственные отношения включаются в структуру общественного труда (см.: Чангли И И. Труд. М., 1979. С. 23-24).

И наконец, о механизме функционирования материально-производственной сферы. Сюда относятся проблемы хозяйственного механизма, ориентиров, общих целей материального производства. Эта грань материально-производственной сферы также должна рассматриваться с позиции анализа общественного труда, созидательной деятельности человека.

Одним словом, своеобразной осью проблематики материально-производственной сферы является труд. Разные грани, уровни, компоненты материально-производственной сферы — это грани, уровни, компоненты общественного труда. Постижение труда, созидательной предметной деятельности человека должно быть и исходной предпосылкой, и важнейшим итогом изучения материально-производственной сферы.

Переориентация в рассмотрении сущности, структуры, основных компонентов материально-производствен ной сферы может, естественно, вызвать вопрос о том, насколько она соответствует теоретическим традициям марксизма. Вопрос этот тем более резонен, что фундаментальные положения о способе производства открыты и сформулированы именно К. Марксом.

Разрабатывая концепцию материального производства [3], К. Маркс исследовал его исключительно глубоко и многогранно. Революционным прорывом в познании этого производства было раскрытие законов производительных сил и производственных отношений. Вместе с тем во всем теоретическом наследии К. Маркса производительные силы и производственные отношения рассматривались в теснейшем переплетении с трудом, в контексте многообразнейшей жизнедеятельности общественного человека. Как нам представляется, в процессе дальнейшего развития марксизма, в особенности при систематизации философско-социологического наследия К. Маркса, а также переводе его в педагогически-пропагандистскую форму, произошла своеобразная аберрация этого наследия. Положения о способе производства, его диалектике были как бы извлечены из того контекста трудовой деятельности, в котором они излагались у К. Маркса. Многочисленнейшие же соображения К. Маркса о труде, так сказать, живая ткань всех его размышлений о способе производства, напротив, оставались не в полной мере раскрытыми. Так и сложилась редукция материально-производственной сферы к способу производства, подкрепляемая убеждением, что она представляет собой аутентичное отражение взглядов К. Маркса. Но, как мы полагаем, это не совсем так.

3 «Предмет исследования — это прежде всего материальное производство» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 46. Ч. I. С. 17).

Построение модели материально-производственной сферы, в центре которой находится общественный труд, не только не противоречит теоретическому наследию К. Маркса, но, по нашему мнению, выражает его более полно.

До поры до времени эта редукция не вызывала особых возражений, тем более что идеи о способе производства — это действительно идеи К. Маркса. Но в современных условиях развития материального производства с его огромным усложнением, с его явным разворотом в сторону человеческого фактора, в условиях наращивания нового материала в социальной философии указанная редукция все более и более приходила в противоречие с новыми реалиями. Поэтому она и должна быть преодолена.

В силу указанных выше обстоятельств в настоящей главе мы сосредоточимся на проблемах общественного труда, т.е. на том, что представляется и наиболее важным для понимания сути материально-производственной сферы, и наименее философски разработанным.

§ 1. Философские аспекты труда. К. Маркс о труде вообще

Определение труда вообще. Труд представляет собой сложное, многокачественное, многоуровневое явление. Естественно, и анализировать его можно с самых различных позиций. К. Маркс, исследуя труд как комплексное социальное явление, выделял его всеобщие характеристики, которые выражаются им в понятиях «труд вообще», «абстрактный труд». Он справедливо показал, что без такого исследования невозможно глубоко раскрыть и социально-специфические черты труда, его конкретно-исторические особенности. Нелишне к этому добавить, что абстрактный труд вообще имеет и исторически конкретные основания в обществе, когда труд в рамках товарного производства приобрел всеобщую, обезличенно-абстрактную форму.

«Процесс труда, — писал К. Маркс, — как мы изобразили его в простых и абстрактных его моментах, есть целесообразная деятельность для созидания потребительских стоимостей, присвоение данного природой для человеческих потребностей, всеобщее условие обмена веществ между человеком и природой, вечное естественное условие человеческой жизни, но потому он не зависим от какой бы то ни было формы этой жизни, а, напротив, одинаково общ всем ее общественным формам. Потому у нас не было необходимости в том, чтобы рассматривать рабочего в его отношении к другим рабочим. Человек и его труд на одной стороне, природа и ее материалы — на другой — этого было достаточно» [1].

1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23. С. 195. К. Маркс писал: «Труд, который есть не что иное, как абстракция... и как таковой не существует — производительная деятельность человека вообще, посредством которой он осуществляет обмен веществ с природой, не только лишенная всякой общественной формы и определенного характера, но выступающая просто в ее естественном бытии, независимо от общества, отрешенно от каких бы то ни было обществ и, как выражение жизни и утверждение жизни, общая еще для необщественного человека и человека, получившего какое-либо общественное определение» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 25. Ч. II. С. 381-382).

Субъект труда. Для понимания социальной сути субъекта труда много дает полемика К. Маркса с одним из вульгаризаторов классической буржуазной политической экономики Мак-Куллохом. Сами по себе взгляды Мак-Куллоха не представляют особого интереса. Для нас они важны как своеобразная платформа изложения взглядов К. Маркса. По тому, что и как отмечает К. Маркс во взглядах Мак-Куллоха, что он противопоставляет этим взглядам, можно судить и о марксистском понимании сути субъекта труда.

«Труд, — писал Мак-Куллох, — можно с полным правом определить как любой такой вид действия или операции — все равно выполняется ли он человеком, животным, машинами или силами природы, — который направлен на то, чтобы вызвать какой-нибудь желаемый результат» [2] (выделено мной. — В.Б.).

2 Цит. по: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 26. Ч. III. С. 183.

Нетрудно убедиться, что у Мак-Куллоха по существу размывается понятие субъекта труда. В рамках его схемы «операция», «желаемый результат» действительно «все равно», что объявляется субъектом — человек ли, животное [3], машина. К. Маркс, как бы продолжая линию рассуждений Мак-Куллоха, показывает, что при таком подходе качеством субъекта труда можно наделять не только активную силу трудового процесса. Он пишет: «По существу дела это в такой же степени относится и к сырью. Шерсть подвергается физическому действию или физической операции, когда она впитывает красящее вещество. Вообще, ни на какую вещь нельзя оказывать физического, механического, химического и т.п. действия с целью «вызвать какой-нибудь желаемый результат» без того, чтобы вещь не реагировала сама. Следовательно, она не может подвергаться обработке, не работая, не трудясь сама» [5]. Другими словами, у Мак-Куллоха труд оказывается весьма расплывчатой характеристикой, в равной мере относящейся ко всем без исключения компонентам, а само понятие субъекта труда теряет всякий смысл.

3 Приводя высказывание А. Смита о том, что у фермера «не только его батраки, но также и его рабочий скот являются производительными работниками», К. Маркс отмечает: «Стало быть, в конце концов и бык оказывается производительным работником» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 26. Ч. I. С. 257).
5 Маркс К., Энггельс Ф. Соч. Т. 26. Ч. III. С. 183.

Выявив внутренние противоречия данной точки зрения, обнажив те крайние выводы, к которым она приводит, К. Маркс дает общую оценку этой позиции и противопоставляет ей свое понимание труда, его субъекта. «Мак-Куллох, — пишет он, — отождествляет... самый труд как человеческую деятельность, притом общественно-определенную человеческую деятельность, с теми физическими и т.п. действиями, которые свойственны товарам как потребительным стоимостям, как вещам. Он... утрачивает само понятие труда» [2] (выделено мной. — В.Б.).

2 Там же. С. 185.

Итак, труд, по К. Марксу, это исключительное человеческое качество. Субъектом труда является человек, и является он таковым именно как общественный субъект. «Труд, — отмечал К. Маркс, — есть всеобщая возможность богатства как субъект и как деятельность» [3] (выделено мной. — В.Б.).

3 Там же. Т. 46. Ч. I. С. 247.

Понимание человека как суверенного общественного субъекта труда имеет принципиальное значение в социальной философии.

Во многих публикациях роль человека в труде сводится до функции производительной силы, рабочей силы. Хотя эти характеристики очень важны, в частности признание человека главной производительной силой общества, они все же не раскрывают всей многогранности человека как субъекта труда.

Человек целостен, он воплощает, персонифицирует в себе богатство общественных отношений, связей, весь наличный уровень культуры. Все потребности, интересы, цели общества живут, функционируют не какой-то своей самостоятельной жизнью, они так или иначе, прямо ли, опосредованно ли, выражаются, воплощаются в потребностях, интересах, целях и т.д. каждого конкретного индивида, личности, человека. Человек, таким образом, несет в себе целый социальный космос. И вступая в процесс трудовой материально-предметной деятельности, человек отнюдь не оставляет за порогом труда все богатство своих общественных связей, отношений, не превращается в некое совершенно другое существо, обладающее только физической силой, производственными знаниями, опытом и навыками. Нет, все общественное богатство человека остается с ним, и оно продолжает жить, функционировать в трудовой деятельности человека. Это значит, что в трудовой деятельности человек не просто «производит материальные блага», но реализует какие-то свои общественные цели, удовлетворяет потребности и интересы, включает труд в широкий контекст общественно-преобразующей деятельности. Таким образом, характеристика человека как субъекта труда — это характеристика не просто «производственная», это характеристика его общественно-социального качества, это, по существу, характеристика общества, роли всего общества в производстве, преломленная через роль, значение, функции человека труда.

Именно в таком социальном качестве человек и выступает как суверенный субъект труда, а сам труд предстает как воплощение его родовой сущности. «Практическое созидание предметного мира, — писал К. Маркс, — переработка неорганической природы есть самоутверждение человека как сознательного — родового существа, т.е. такого существа, которое относится к роду как к своей собственной сущности или к самому себе как к родовому существу... Поэтому именно в переработке предметного мира человек впервые действительно утверждает себя как родовое существо. Это производство есть его деятельная родовая жизнь. Благодаря этому производству природа оказывается его произведением и его действительностью» [1].

1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 42. С. 93-94. К. Маркс указывал, что Гегель «рассматривает труд как сущность, как подтверждающую себя сущность человека» шит. по: Маркс К., Энгельс Ф. Из ранних произведений. М., 1956. С. 627).

Именно из признания человека как субъекта труда проистекают все важнейшие следствия философско-социологической науки о роли человека, народа, классов и т.д. в становлении, развитии цивилизации.

Основные элементы труда вообще. Характеризуя труд вообще, К. Маркс выделял его основные элементы. Как нам представляется, у К. Маркса имеются два подхода к этому выделению. Согласно первому подходу вычленяются два основных элемента труда (бинарная формула): рабочая сила, или субъективные условия производства, и предметные, или вещные, условия труда [2]. Согласно второму подходу (тройственная формула труда) выделяются три основных элемента труда: живой труд, или субъективные элементы труда, средства труда и предмет, или материал, труда [3]. Труд и осуществляется как сложное взаимодействие этих элементов.

2 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23. С. 188: Т. 24. С. 93-94: Т. 49. С. 37.
3 «Простые моменты процесса труда следующие: целесообразная деятельность. или самый труд, предмет труда и средства труда» (Там же. Т. 23. С. 188).

Выделение субъективных и объективных элементов труда, живой деятельности и ее предметно-вещественных факторов имеет важное методологическое значение. Оно раскрывает материально-предметные условия и факторы труда и тем самым открывает путь к его материалистическому пониманию, блокирует возможности субъективисте коидеал истической интерпретации труда.

В философской, социологической и экономической литературе элементы труда, выделенные К. Марксом, нередко трактуются как элементы производительных сил. Конечно, между трудом и производительными силами имеется самая тесная взаимопереплетенность, взаимопроникновение. Так что известное сходство, а в некоторых случаях и совпадение их элементов естественны. В то же время принципы выделения труда и производительных сил, их составных элементов не покрывают друг друга.

Труд как природный процесс. Одним из важных философско-методологических аспектов анализа труда является характеристика труда как природного процесса. Прежде всего с этих позиций оценивается субъект труда. «Сам человек, — писал К. Маркс, — рассматриваемый как наличное бытие рабочей силы, есть предмет природы, вещь, хотя и живая, сознательная вещь, а самый труд есть материальное проявление этой силы» [1]. Природную основу сохраняют, далее, все материальные, вещные факторы труда — средства труда, орудия производства. «Объективные условия труда, — отмечал К. Маркс, — выступают не в качестве простых предметов природы, а в качестве предметов природы, уже преобразованных человеческой деятельностью» [2]. Сам процесс труда также опирается на природные преобразования, включает их в себя. «Человек в процессе производства может действовать лишь так, как действует сама природа, т.е. может изменять лишь формы вещества. Более того. В самом этом труде формирования он постоянно опирается на содействие сил природы.» [3] И наконец, результат труда — произведенная потребительная стоимость, материальные блага— также включает в себя природный субъект, представляет собой обработанное, подчиненное воле человека действие природных закономерностей.

1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23. С 213-214.
2 Там же. Т. 26. Ч. III. С. 273.
3 Там же. Т. 23 С. 51-52.

Одним словом, процесс труда, начиная от стартовых позиций и кончая произведенным продуктом, во всех своих гранях, стадиях и т.д. включает в себя природные основания. Конечно, природное в этом процессе не выступает в девственно чистом виде, оно неразрывно спаяно с социальным. Применительно к разным граням труда взаимосвязь природного и социального, удельный вес того и другого различны. Но при любых колебаниях этой взаимосвязи природное всегда сохраняет свое фундаментальное значение в труде. Так что у К. Маркса были все основания рассматривать труд именно как природный процесс.

Понимание труда как природного процесса имеет огромное значение для диалектико-материалистического понимания общества.

Человек в ходе своего общественного развития создал социальный мир, развивающийся по особым законам, создал свою вторую природу, успешно создает сферу разума — ноосферу. На основе этого социального своеобразия может родиться соблазн провести резкие разграничителъные линии между природой и обществом, а то и вовсе представить общество отдельным и самостоятельным образованием; здесь уже недалеко и до субъективистско-идеалистических интерпретаций общества. Подчеркивание природной сути общественного труда блокирует подобные тенденции. Оно показывает, что человек, его дом, общество никогда не отделяются от природы. Если каждый человек, рождаясь на свет, рвет пуповину, связывающую его с телом матери, то человеческое общество в целом «пуповину», соединяющую его с природой, никогда разорвать не могло и не сможет.

Эта нерасторжимость природы и общества, нагляднее всего проявляющаяся в труде, является важной составляющей материалистического понимания общества.

Диалектика материального и идеального в труде. Важное место в марксистской концепции труда занимает анализ труда с позиций диалектики материального и идеального. Прежде всего К. Маркс в процессе труда вычленяет материальную сторону. Так, он неоднократно выделял характеристику средств производства как «материальных условий производства», обозначал «материальное бытие средств производства», «материальные факторы или средства производства» [1]. Подобных определений у К. Маркса огромное множество.

1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 25. Ч. II. С. 393: Т. 26, Ч. 1. С. 418; Т. 23. С 195.

Вместе с тем К. Маркс неизменно вычленял и идеальную сторону труда. «Паук, — писал он, — совершает операции, напоминающие операции ткача, и пчела постройкой своих восковых ячеек посрамляет некоторых людей-архитекторов. Но и самый плохой архитектор от наилучшей пчелы с самого начала отличается тем, что, прежде чем строить ячейку из воска, он уже построил ее в своей голове. В конце процесса труда получается результат, который уже в начале этого процесса имелся в представлении человека, т.е. идеально. Человек не только изменяет форму того, что дано природой; в том, что дано природой, он осуществляет вместе с тем и свою сознательную цель, которая как закон определяет способ и характер его действий и которой он должен подчинять свою волю» [2]. Во всех трудах К. Маркса всесторонне раскрывается роль сознания, идеального как важного и отличительного компонента трудовой деятельности человека.

2 Там же. Т. 23. С, 189.

Если материальная природа вещественно-предметных факторов труда в определенной мере связана с их природным бытием, то идеальность труда проистекает из того, что это — деятельность человека, общественного субъекта, непременным, имманетным компонентом которой является сознательность, идеальность.

Труд, однако, не сводится к простому сосуществованию материальной и идеальной сторон, а представляет собой нечто более глубокое, а именно их постоянные взаимосвязи, взаимопереходы.

Идеальное через живую деятельность человека материализуется, воплощаясь в изменениях материальных факторов труда. «Труд... — писал К. Маркс, — переходит из формы деятельности в форму предмета, покоя, фиксируется в предмете, материализуется» [1]. «Природа, — подчеркивал он, — не строит ни машин, ни локомотивов, ни железных дорог, ни электрического телеграфа, ни сельфакторов и т.д. Все это — продукты человеческого труда, природный материал, превращенный в органы человеческой воли, властвующей над природой, или человеческой деятельности в природе. Все это — созданные человеческой рукой органы человеческого мозга, овеществленная сила знания» [2]. Это с одной стороны.

1 Маркс К., Энгельс. Ф. Соч. Т. 46. Ч. I. С. 252. «Труд, — отмечал Гегель, — есть посюстороннее делание—себя-вещью. Раздвоение Я, сущего как побуждение, есть это самое делание—себя—предметом» (Гегель Г. Работы разных лет. М., 1972. Т. 1. С. 306).
2 Там же. Т. 46. Ч. П. С. 219. Маркс писал: "Труд есть живой преобразующий огонь. Он есть бренность вещей, их временность, выступающая как их формирование живым временем» (Там же. Т. 46. Ч. I. С. 324).

С другой — и движение материальных факторов труда непрерывно отражается в сознании субъекта, отливаясь в формы нового целепола-гания труда. Весь трудовой процесс, таким образом, предстает как развивающаяся, обогащающаяся диалектика материального и идеального, их непрерывного взаимопревращения.

Вполне понятно, что если трудовой процесс представляет собой диалектику материального и идеального, то и результат этого процесса — произведенная потребительная стоимость, материальное благо — является не чем иным, как воплощением и материальных и идеальных факторов труда. И даже в тех условиях, когда разделение материального и идеального социально поляризуется в различных видах труда, продукт труда не перестает быть общим детищем и материального и идеального. К. Маркс писал; «Человек создает продукт, приспосабливая внешний предмет к своим потребностям, и в этой операции физический труд и труд умственный соединяются нерасторжимыми узами подобно тому, как в природе рука и голова не могут обходиться одна без другой» [3].

3 Там же. Т. 49. С. 190; Т, 26. Ч. I. С. 422.

Диалектика материального и идеального не привнесена откуда-то извне в труд, а, напротив, изначально свойственна ему как материально-предметной, общественно-определенной деятельности человека. Можно вполне обоснованно утверждать, что эта диалектика — расщепление материального и идеального, их поляризация, взаимопереходы — рождена в недрах самой трудовой деятельности человека. В определенном смысле именно труд и создал эту диалектику.

На долгом и все усложняющемся пути человеческой цивилизации материальное и идеальное в обществе, их отношения развились в разветвленную общественную систему, охватывающую все стороны жизнедеятельности общественного субъекта, далеко выходящую за рамки непосредственно трудовой деятельности. Но истоками этой диалектики, ее основной социальной почвой была и остается трудовая деятельность общественного субъекта.

Мы считаем необходимым подчеркнуть этот момент для правильного понимания происхождения основного вопроса философии применительно к обществу. Этот вопрос, конечно же, связан с развитием теоретической рефлексии общественного субъекта, с ростом его познавательно-методологических возможностей. Все это так, но все же не нужно забывать, что вопрос этот не высосан из гносеологического пальца, а рожден на куда более земной почве — почве трудовой деятельности человека. И в этом — истоки теоретической и практической значимости этого вопроса.

Труд как созидание. Смысл труда заключается в достижении определенных результатов, реализации заранее поставленных целей. Иначе говоря, труд есть процесс созидания, положительная, творческая деятельность. Что же создается в процессе труда?

Прежде всего продуктами труда являются материальные блага. «Людям, — писал К. Маркс, — уже живущим в определенной общественной связи... определенные внешние предметы служат для удовлетворения их потребностей... они... называют эти предметы «благами»... что обозначает, что они практически употребляют эти продукты, что последние им полезны» [1].

1 Маркс К., Энгельс. Ф. Соч. Т. 19. С. 377-378.

К материальным благам относятся продукты питания, жилье, транспорт, одежда, условия, услуги, без которых немыслима человеческая жизнь. Создавая эти материальные блага, человек в труде обеспечивает тем самым свою собственную жизнь.

Продуктами труда являются и духовные блага. К ним принадлежат достижения науки, искусства, идеологии и т.д., составляющие важнейшую часть духовной культуры общества. Духовные блага удовлетворяют духовные потребности людей. Хотя производство духовных ценностей специфично, многое здесь зависит от таланта, индивидуальных качеств человека, все же трудовой источник этих благ не вызывает сомнений. Не случайно К. Маркс, характеризуя духовное творчество, употреблял термин «духовное производство». Он же подчеркивал, что оно требует от человека интенсивнейшего напряжения [2].

2 «Действительно свободный труд, например труд композитора, вместе с тем представляет собой дьявольски серьезное дело, интенсивнейшее напряжение» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 46. Ч. II. С. 110).

Нам думается, что в современных условиях продукты труда не исчерпываются материальными и духовными благами. Новые политические, организационные формы человеческой жизнедеятельности, новые, более эффективные механизмы общественного управления также являются особыми результатами труда. Так что дихотомия материальных и духовных благ, пожалуй, уже не охватывает все области общественной жизни, и соответственно созидаемые блага так же разнообразны, как разнообразна сама общественная жизнь.

Созидательная мощь труда, однако, не исчерпывается его внешними результатами, произведенными материальными, духовными, организационными и т.д. ценностями. Труд несет в себе и иной, пожалуй, не менее важный социальный результат. Речь идет о том, что в процессе труда развивается сам субъект труда, человек. «В качестве конечного результата общественного процесса производства, — писал К. Маркс, — всегда выступает само общество, то есть сам человек в его общественных отношениях» [1].

1 Маркс К., Энгельс. Ф. Соч. С. 221.

Именно в процессе трудовой деятельности, постоянно напрягая свои физические и духовные силы, ставя перед собой все более сложные и масштабные цели, преодолевая сопротивление сил природы и укрощая их, непрерывно развивается, растет человек. Роль труда в развитии человека поистине безбрежна. Он не только создал человека, он его непрерывно развивает и совершенствует. Так что действительным богатством общества, созидаемым в труде, является не только мир материальной и духовной культуры, но и человек — субъект и продукт своей трудовой деятельности.

Заканчивая данный параграф, следует подчеркнуть, что трудовая деятельность человека глубоко объективна. На каждом этапе истории эта деятельность развертывается в рамках определенного наличного уровня предметной вооруженности человека, воплощенной в системе орудий и средств производства, в рамках определенного объективного уровня развития самого человека как субъекта труда. Именно этот определенный объективный уровень и определяет масштабы, возможности трудовой деятельности человека. Сказанное отнюдь не означает, что человек в своей трудовой деятельности рабски подчинен наличному материальному уровню своего общественного развития, что он бессилен что-либо изменить в этом отношении. Ничего подобного. Общество не было бы обществом, одним из самых динамичных образований в мире, если бы оно непрерывно не изменялось, не выходило каждый раз за пределы достигнутого. Но, выходя «за пределы» наличного материального уровня преобразования природы, человек исходит из возможностей самого этого уровня, из тенденций изменения, ему имманентно присущих. Иначе говоря, человек изменяет орудия и средства производства ровно настолько, насколько они это позволяют делать, насколько это возможно, исходя из их объективной природы, объективных тенденций.

Объективность трудовой деятельности человека отнюдь не означает одноплановости, однонаправленности, единообразности, отсутствия вариативности в этой деятельности. Напротив. Объективно закономерный характер трудовой деятельности предполагает и требует пластичности, мобильности, многоплановости этой деятельности. На этой почве и раскрывается вся мощь и сила человеческого разума, воли, желаний, целей и т.д. Вот в этой реализации, воплощении в жизнь объективных возможностей труда, в развертывании своих общественных способностей, направленных к этой цели, и проявляется развитие общества, оно раскрывается именно как общество — высшая форма движения материи. Поэтому и процесс его развития — не просто естественно-объективный и не просто общественно-субъективный, а именно естественноисторический процесс.

§ 2. Труд как общественное явление

Социально-комплексный характер труда. Труд существует и развивается в обществе не только в своей всеобщей форме, как труд вообще. Он представляет собой и специфически общественное явление, включение в сеть общесоциологических закономерностей. Рассмотрим труд в плане философско-социологических законов как комплексное общественное явление.

Общественный труд является комплексным социальным образованием. Он существует, развивается, функционирует в обществе, пронизывая все сферы общественной жизни, все его грани, уровни.

К сожалению, пониманию социально-комплексной природы труда немало мешают методологические штампы. Суть их в определенном стремлении рассматривать труд только сквозь призму технических, технологических, экономических закономерностей, неправомерно пренебрегая другими аспектами общественного труда. Ни в коей мере не отрицая необходимости рассматривать труд именно в технико-экономическом аспекте, даже отдавая определенный приоритет такому рассмотрению, мы все же считаем, что абсолютизация его сегодня обнаруживает свою явную узость.

Общественный труд неразрывно связан с социальной жизнью общества. Чаще всего ее рассматривают применительно к классовому, профессиональному делению в обществе, анализируют роль коллективов в труде, в некоторых формациях выделяют роль семьи. Все это, конечно, справедливо. И однако же далеко не все аспекты этой взаимосвязи оценены в должной мере. Возьмем, к примеру, взаимосвязь общественного труда и социально-этнических общностей. Здесь много еще предстоит изучить и оценить по достоинству.

Разумеется, было бы глупо делить нации на трудолюбивые и нетрудолюбивые. Но, отклоняя такие глобальные оценки, должны ли мы вообще абстрагироваться от рассмотрения взаимодействия труда и национально-этнических особенностей? Конечно же, нет.

Разве, скажем, аккуратность, склонность к порядку, дисциплине, своего рода педантизм, свойственные в значительной степени национальному характеру немцев, не влияют на их трудовую деятельность? Разумеется, влияют. Высокая эффективность труда отличала немецких трудящихся и при Бисмарке, и при Гитлере, и сегодня в условиях современного развития немецкой нации [1].

1 «Сложившийся в рамках национальной культуры своеобразный опыт трудовой деятельности содействует высокой результативности в одних обстоятельствах. но не позволяет достичь подобных результатов в других. Возьмем в качестве примера основательно изученный этнографами опыт развития США. Здесь этнические группы продолжают играть определенную роль в профессионально-отраслевом разделении труда. Так, среди немцев имеется более заметная, чем у выходцев из других стран, доля фермерского населения; мигранты из Великобритании дали США особенно много горняков, итальянцы — строителей, греки — кондитеров; среди поляков особенно много рабочих автомобильной промышленности; а ин-дейцы-мохавки специализируются в качестве верхолазов» (Бромлей В. Человек в этнической (национальной) системе // Вопросы философии. 1988. № 7. С. 22—23).

Так что проблему «труд и социальные общности» отнюдь нельзя считать ни исчерпанной, ни в достаточной мере теоретически осознанной. Здесь есть много вопросов, еще ждуших своих исследователей.

Общественная трудовая деятельность тесно переплетается с политико-управленческой сферой общества. Помимо того что политическое управление обществом представляет определенную разновидность трудовой деятельности, оно весьма существенно влияет на организацию общественного труда в целом. Между тем, по нашему мнению, это влияние в социальной философии, как правило, недооценивается. Получилось так, что доминанта социально-классового содержания политики как бы затушевывала воздействие политического управления обществом на состояние, развитие, функционирование общественного труда.

А ведь это влияние характерно для всей политической истории общества. Не обращаясь к древности, можно сказать, что вся история капитализма, в особенности его современная история, свидетельствует о том, что государство отнюдь не взирает бесстрастно на общественный труд, а выступает весьма важным фактором его организации. И сегодняшние тревожные будни нашего общества дают массу примеров воздействия политических институтов на преобразования общественного труда.

Поистине безбрежна связь общественного труда с общественным сознанием, духовной жизнью общества. Мы уже писали, что идеаль-ноцелеполагающее начало не только не отделимо от труда, но в значительной мере представляет его качественно определяющую черту. Не случайно К. Маркс отмечал, что цель как закон определяет трудовую деятельность.

На первый взгляд идеальноцелеполагающее начало трудового акта представляется индивидуально-личностной характеристикой субъекта труда, чем-то замкнутым пределами производственного цикла. Но это только на первый взгляд. На самом же деле в идеальном целеполагании труда, как в капле воды, отражается и преломляется все богатство общественного сознания, здесь отражаются и успехи познавательной деятельности общества и общественные цели производства в целом, и сложнейший спектр общественных интересов, мотиваций труда. Все преломляется в этом идеальном целеполагании труда.

Рассматривая связь общественного труда и общественного сознания, духовной жизни общества, нельзя не отметить, как исторически возрастает круг тех духовных явлений, которые прямо и непосредственно смыкаются с трудом. Ярчайший пример тому — превращение науки в непосредственную производительную силу общества. Но это относится не только к науке. А разве, скажем, успехи в эстетическом познании человечества не воплотились в производственной сфере в виде дизайна? А разве рост образования не стал сегодня важнейшим, перманентным фактором профессионального роста субъектов труда? И хотя нет прямых предметных проявлений морали в труде, аналогичных, скажем, дизайну, но разве можно провести резкую грань между трудовой деятельностью человека и его моралью, разве не преломляется моральный облик человека в его отношении к труду, трудовых мотивациях?

Особую грань взаимосвязи труда и общественного сознания представляет функционирование сознания, регулирующего экономическое поведение людей, их экономические интересы, — экономического сознания.

Как нам представляется, в литературе, особенно в учебной, в разделах об экономической жизни общества все еще дает о себе знать определенная сдержанность при рассмотрении вопросов сознания, идеального. На самом же деле экономика, общественный труд осуществляются в теснейшей связи с общественным сознанием, духовной жизнью. И иначе быть не может, ибо общественный труд—это живая деятельность людей.

Итак, общественная трудовая деятельность сопрягается со всеми сторонами жизнедеятельности общественного субъекта. Она и должна быть понята именно в своей социальной комплексности, всесторонности: в таком своем универсальном качестве трудовая деятельность выступает как важнейшая характеристика культуры общества на том или ином этапе его развития [1]. «По степени большего или меньшего уважения к труду, — писал Н.А. Добролюбов, — и по умению оценивать труд более или менее соответственно его истинной ценности можно узнать степень цивилизации народа» [2]. Как он прав!

1 См.: Ридаев В. В. Экономическая социология. М., 1997.
1 Добролюбов Н. А. Избр. филос. соч.: В 2 т. М., 1945. Т. 1. С. 407.

Труд и законы развития общества. Труд не только взаимосвязан с различными сферами общественной жизни, но и представляет собой исторически развивающееся общественное явление. По нашему мнению, в развитии общественного труда находят свое преломление закономерности разного порядка.

Прежде всего развитие труда подчинено действию всеобщеисто-рических закономерностей, охватывающих все общественно-исторические формации. Думается, эта историческая перманентность, преемственность общественного труда объясняется и непрерывной потребностью общества в труде и его продуктах, и непрерывностью жизнедеятельности общественного субъекта труда — народа, и комплексным характером труда, его сопряженностью со всеми сторонами жизни общества.

По-видимому, в социальной философии, в политической экономии, других общественных науках в определенной мере недооценивался этот всеобщеисторический момент общественного труда. Между ними усматривались не то чтобы различия, но пропасть, кардинальное противопоставление по всем параметрам. Но жизнь, в частности история нашего общества, внесла в эти установки свои коррективы. Шло время, сменяли друг друга события поистине огромного масштаба, и постепенно выяснилось, что, казалось бы, давно забытые формы, определенные традиции труда живы. И не только живы, но и обладают вполне современным содержанием. Все эти исторические повторы, определенные возвраты к прошлому, которые, казалось бы, никто специально не планировал и к которым никто не стремился, — все это свидетельствует о том, что в истории общественного труда имеется своя глубинная целостная тенденция. И труд нужно изучать именно в таком всеобщеисторическом ракурсе. Мы же этот ракурс, увы, часто и не видим, а если и видим, то недооцениваем.

Развитие общественного труда подчиняется и действию формаци-онных закономерностей развития и функционирования общества. Эта грань общественного труда отражается в понятиях «первобытнообщинный», «рабовладельческий», «феодальный», «капиталистический труд». Формационные особенности общественного труда весьма разнообразны. По-видимому, объем этих особенностей шире, чем всеобшеистори-ческих черт труда.

Эти особенности определяются характером, уровнем производительных сил общества в данной формации, способом разделения труда, характером потребностей общества и т.д. Но, думается, главной детерминирующей чертой формационных закономерностей общественного труда является тип производственных отношений. Именно на его основе складываются определенные интересы, мотивационные структуры, определяющие характер трудовой деятельности общественного субъекта. Так, на основе частной собственности складывается своя определяющая детерминация экономики — производство и воспроизводство прибыли. Это тот основной хозяйственно-экономический нерв, вокруг которого развертывается, которому подчиняется жизнь общества.

В соответствии с этой определяющей осью складываются система общественного труда, критерии производительности труда. Соответственно в этой формации складывается своя сложная система идеологических, нравственных и всяких прочих мотиваций общественного труда. Общественный труд развивается и под воздействием конкретных исторических ситуаций в развитии общества, той или иной страны. Скажем, разве, к примеру, исторические особенности первых десятилетий советской власти не повлияли на формирование, функционирование общественного труда? Конечно же, повлияли. Точно так же экстремальные ситуации в развитии общества, скажем, такие, как состояние войны, обусловливают существенные подвижки в развитии общественного труда, меняют его ритм, интенсивность и т.д.

Таким образом, в развитии общественного труда переплетается действие разных закономерностей общественного развития: всеобще-исторических, формационных, исторически-ситуативных. Эти закономерности взаимосвязаны друг с другом, причем их взаимосвязь в каждый данный исторический момент находится в своеобразной форме. Так, на одном этапе истории могут выйти на первый план исторически-ситуативные закономерности труда, на других — формационные и т.д. И чтобы понять историческое развитие общественного труда, понять, почему общественный труд в той или иной стране принял именно такой конкретный вид, чтобы уловить тенденции развития общественного труда, нужно учитывать весь ансамбль историко-социологичес-ких закономерностей общественного труда.

Оптимальное развитие и функционирование системы общественного труда на любом этапе развития общества является важнейшим фактором его устойчивости, социальной стабильности и динамизма. Как отмечал К. Маркс, «общество никак не сможет прийти в равновесие, пока оно не станет вращаться вокруг солнца труда» [1].

1 Маркс К. Энгельс Ф. Соч. Т. 18. С. 551-552.

Классово-экономическая и созидательно-культурологическая концепции трудящихся. Что собой представляют трудящиеся вообще, каковы их отличительные признаки, что собой представляет сообщество трудящихся? Как мы полагаем, в трактовке необходимо различать две концепции: классово-экономическую и созидательно-культурологическую.

Классово-экономическая концепция трудящихся Классово-экономическая концепция трудящихся в некоторых своих частях имеет глубокие историко-теоретические корни. Но наиболее разработана она в марксизме. Мы будем вести речь именно о марксистской классово-экономической концепции применительно к капиталистическому обществу. По нашему мнению, эта концепция включает в себя несколько критериев трудящихся.

Во-первых, трудящиеся — это созидатели. Еще Д. Юм вслед за Локком и Петти писал: «Все на свете приобретается посредством труда» [1]. Наиболее глубокое экономическое обоснование роли труда выдвинул А. Смит в своей трудовой теории стоимости. «Один лишь труд, — писал А. Смит, — стоимость которого никогда не меняется, является единственным и действительным мерилом, при помощи которого во все времена и во всех местах можно было расценивать и сравнивать стоимость всех товаров» [2].

1 Юм Д. Опыт. М., 1986. С. 10.
2 Смит А. Исследования о природе и причинах богатства народов. М.—Л., 1935. С. 32-33.

Марксизм воспринял эту идею о труде как основе всего общественного богатства, в частности стоимости товаров. Поскольку именно благодаря труду созидается все общественное богатство, постольку трудящиеся субъекты — это прежде всего созидатели всей материальной и духовной культуры общества.

Во-вторых, трудящиеся — это наемные работники, получающие заработную плату. Истоки такого подхода связаны с трудовой теорией стоимости А. Смита. Характеризуя экономические различия классов, он писал: «Весь годовой продукт земли и труда каждой страны, или, что то же самое, вся цена этого годового продукта, естественно, распадается, как уже было замечено, на три части: ренту с земли, заработную плату труда и прибыль на капитал — и составляет доход трех различных классов народа: тех, кто живет на ренту, тех, кто живет на заработную плату, и тех, кто живет на прибыль с капитала. Это три главных, основных и первоначальных класса в каждом цивилизованном обществе, из дохода которых извлекается в конечном счете доход всякого другого класса» [3]. К. Маркс в определенной степени воспринял положение А. Смита о заработной плате труда, хотя и кардинально переосмыслил его. В его экономической концепции трудящиеся — это наемные работники, лишенные частной собственности на орудия и средства производства, владельцы своей рабочей силы, получающие заработную плату.

3 Смит А. Исследования о природе и причинах богатства народов. М., 1962. С. 194

В-третьих, трудящиеся — это угнетенные, эксплуатируемые слои. Одним из крупнейших достижений К. Маркса является создание теории прибавочной стоимости. Он вскрыл, как наемные работники создают прибавочную стоимость и как эта стоимость становится основой возрастания капитала. Поскольку прибавочная стоимость, созданная рабочими, присваивается владельцами частной собственности и может стать основой неадекватной оплаты труда, постольку наемные работники выступают как эксплуатируемые, угнетенные.

Понятно, что если в трудящихся синтезируются такие качества, как созидание богатства общества, наемный труд, эксплуатируемость, то их определение неминуемо обретает классово-экономический характер.

Созидательно-культурологическая концепция трудящихся

Данная концепция также исходит из признания фундаментально-основополагающего значения труда в жизни человека и общества. Она также базируется на предположении, что все, что создано человеком в обществе, в том числе в определенном смысле и он сам и общество, создано человеческим трудом, благодаря ему. Исходя из этого фундаментального обстоятельства, выдвигается единственный критерий трудящегося — созидание совокупного богатства общества, культуры во всей ее многогранности: материальной, духовной и любой другой.

Рабочий, который выплавляет металл, конечно же трудящийся. Но с не меньшим основанием трудящимся можно считать учителя, работника рекламного агентства, композитора, созидателя музыкальной культуры. Безусловно, трудящимися были А.С. Пушкин, Л.Н. Толстой, чьи произведения составляли вершины духовной культуры человечества и стоили их авторам напряженнейшего труда.

К числу трудящихся мы можем причислить и тех, кого называют капиталистами, владельцами орудий и средств производства. Любой владелец фабрики, руководитель акционерного общества, член правления банка и др., поскольку он активно участвует в делах своего предприятия, компании, банка и т.д., является трудящимся в самом прямом и непосредственном смысле слова. Он трудится именно как руководитель, как организатор производства, торгового предприятия, финансового учреждения. Известно, сколь много выдающихся организаторов производства, торговли, финансов вышли из их рядов. Имена Демидова, Морозова, Форда, Ротшильда по праву вошли в золотой фонд созидателей производственной культуры человечества.

Мы не видим никаких оснований, чтобы не включить в эти ряды трудящихся и большой отряд политико-управленческого слоя общества. Разве действия каждого управленца, политика не продвигают общество на пути налаживания сложной сети общественных отношений, нахождения все новых и новых форм организации совместной деятельности людей? Разве они не созидательны? Конечно же, эти действия требуют от человека личных настойчивых усилий, воли, целеустремленности, таланта. Одним словом, мы считаем, что и этот круг людей может быть назван трудящимися. В этом смысле Петр Первый, Наполеон, Рузвельт, Тэтчер и т.д. — все это трудящиеся без всяких оговорок.

Мы перечислили далеко не все социальные группы, сложившиеся в результате развития общества, усложнения, разделения общественных функций. Ради наших целей это и не нужно, мы просто хотим показать, что если под трудом понимать процесс созидания совокупной культуры человечества, то круг трудящихся поистине безбрежен, ибо подавляющее большинство населения той или иной страны — прямо или косвенно — способствует созиданию совокупной культуры общества.

Взаимосвязь, сходство и различие классово-экономической и созидательно-культурологической концепций трудящихся

Очевидно, что две концепции трудящихся имеют и общие черты, и кардинальные различия. Общее между ними заключается в том, что они обе при определении трудящихся исходят из созидательной деятельности человека.

Что же касается отличий, то они связаны прежде всего с объемом критериев. Если созидательно-культурологическая концепция базируется на одном критерии — созидании ценностей культуры, то классово-экономическая концепция добавляет сюда ряд экономических и даже нравственных критериев. Отличие заключается и в характере и объеме ценностей, созидаемых в труде. Для классово-экономической концепции это в основном ценности материального плана. Для созидательно-культурологической концепции круг этих ценностей максимально широк: от материального богатства до норм бытового общения.

В результате различия критериев и продуктов трудовой деятельности кардинально различается социальный объем трудящихся в разных концепциях. Если в классово-экономической концепции он ограничен лицами наемного труда, то в созидательно-культурологической концепции он охватывает, по существу, все общество, за исключением групп антиобщественно-паразитических элементов.

Но наиболее глубоко различие двух концепций проявляется тогда, когда выявляются их скрытые следствия, их имманентное отрицание, когда выявляется, кто же считается не трудящимися в этих концепциях. С позиций созидательно-культурологической концепции круг нетрудящихся относительно узок. С позиций же классово-экономического подхода нетрудящимися являются все не производящие прибавочную стоимость, все частные собственники. Это означает, что с позиций классово-экономической концепции трудящихся обширные слои людей, считающихся трудящимися в созидатель но-культурологическом плане, качествами трудящихся не обладают и в сообщество трудящихся не входят.

Следует отметить и то обстоятельство, что с позиций созидательно-культурологического подхода проблема трудящихся вообще не является классовой. В определенном смысле созидательно-культурологическое понимание трудящихся, естественно, перекрещивается с классово-экономическим, вбирает его в себя. Но оно перекрещивается как раз в той части, где классово-экономическое вычленение трудящихся не является собственно классовым, экономическим.

С точки зрения созидательно-культурологической концепции все существовавшие и существующие общества являются обществами трудящихся, ибо всегда и везде абсолютно подавляющее большинство общества составляли созидатели культуры. В этом отношении бессмысленно деление общества на общества трудящихся и нетрудящихся.

Завершая настоящий фрагмент, хотелось бы отметить многоплановость и в определенном смысле противоречивость марксовских методологических предпосылок для определения трудящихся.

С одной стороны, экономическая концепция К. Маркса — основа классово-экономического понимания трудящихся как наемных работников, эксплуатируемых субъектов. Именно К. Маркс своим определением труда как процесса обмена веществ между обществом и природой дал основание и повод под трудящимися понимать в первую очередь людей из сферы материального производства. С другой стороны, он, выдвинув глубокую идею всеобщего труда, ведущей роли науки, духовного производства, как бы дал старт для более широкой, объемной характеристики трудящихся как созидателей культуры. В данной книге трудящиеся рассматриваются в основном с классово-экономических позиций. Однако развитие современного мира требует все больше внимания уделять созидательно-культурологической концепции.

§ 3. Производительные силы и производственные отношения как факторы развития общественного субъекта труда

Вопрос о способе производства материальных благ, его роли в обществе, составных элементах, диалектике производительных сил и производственных отношений детально рассмотрен в философско-социологической литературе. Мы остановимся на некоторых проблемах, раскрывающих роль способа производства в выявлении сущности общественного субъекта труда.

Как отмечал К. Маркс, «производительные силы и общественные отношения — и те и другие являются различными сторонами развития общественного индивида» [1].

1 Маркс К., Энгельс. Ф. Соч. Т. 46. Ч. II. С. 214.

Производительные силы. К. Маркс выделяет производительные силы труда и всеобщие производительные силы.

Субъектом производительных сил труда является непосредственно трудящийся. К. Маркс очень широко понимал роль человека, трудящегося как производительной силы труда.

Прежде всего она заключается в том, что человек выступает как рабочая сила. «Под рабочей силой, или способностью к труду, — писал К. Маркс, — мы понимаем совокупность физических и духовных способностей, которыми обладает организм, живая личность человека и которые пускаются в ход всякий раз, когда он производит какие-либо потребительные стоимости» [2].

2 Там же. Т. 23. С. 178.

Вместе с тем К. Маркс включал в производительные силы способность человека к потреблению. «Эта способность,—считал он, — представляет собой развитие некоего индивидуального задатка, некоей производительной силы» [1]. К. Маркс под производительной силой понимал и развитие человека как личности, как индивида. В этом контексте он, в частности, оценивал роль свободного времени. «Сбережение рабочего времени равносильно увеличению свободного времени, т.е. времени для того полного развития индивида, которое само, в свою очередь, как величайшая производительная сила обратно воздействует на производительную силу труда» [2].

1 Маркс К, Энгельс. Ф. Соч. Т. 46. Ч. II, С. 221.
2 Там же.

Таким образом, К. Маркс в качество человека как производительной силы включал все богатство его развития как общественного субъекта, как личности. Являясь субъектом труда, производительной силой, человек использует предметные, или вещные, факторы труда, приводит их в движение. «Простые моменты процесса труда следующие: целесообразная деятельность, или самый труд, предмет труда и средство труда» [3]. Человек, средства производства образуют в своей совокупности систему производительных сил. Главным звеном этой системы выступает человек, трудящийся.

К. Маркс уделял большое внимание всеобщим производительным силам общества. Как мы полагаем, всеобщие производительные силы характеризуются двумя моментами. Во-первых, это силы, эффект которых произволен от кооперации всего общественного труда. К. Маркс писал о «всеобщей производительной силе, которая вырастает из общественного разделения труда в совокупном производстве и выступает как природный дар общественного труда (хотя и является историческим продуктом)» [4]. Чем полнее разделение, комбинирование труда в обществе, тем выше всеобщая производительная сила общества.

3 Там же. Т. 23 С. 188; Т. 46. Ч. И. С. 20.
4 Там же.Т.46.4.11 С 208.

Во-вторых, это силы, связанные с уровнем духовной культуры общества.

Наука, знание, отмечал К. Маркс, являются «всеобщей общественной производительной силой». «Накопление знаний и навыков» суть «накопления всеобщих производительных сил общественного мозга» [5].

5 Там же. Т. 26. Ч. I. С 400; Т 46. Ч. 1. С 205.

Производительные силы труда находятся в неразрывной связи со всеобщими производительными силами, связь эта диалектична и обладает специфическими особенностями на каждом этапе истории. В целом историческая динамика общественного труда такова, что роль всеобщих производительных сил неуклонно возрастает. Наглядный тому пример — общественное производство в нашем веке, в условиях научно-технической революции. К сожалению, во многих исследованиях понимание производительных сил К. Марксом упрощенно и схематизированно. При этом явно игнорируется роль всеобщих производительных сил общества, недооцениваются их сложность, многогран-ность, динамичность.

Производственные отношения. Вряд ли нужно доказывать, что без труда общество существовать не может. Но признание этой бесспорной истины само по себе нигде и никогда не обеспечивало нормального функционирования трудовой деятельности. Ибо людей всегда и везде побуждали к труду не абстрактные истины и лозунги, а вполне реальные жизненные стимулы и мотивы. Производственные отношения и являются тем объективным социально-экономическим механизмом, который обусловливает складывание, развитие, функционирование сложной и разветвленной системы общественных стимулов к труду. Так, они определяют социально-экономическую природу ориентиров общественно-трудовой деятельности.

Производственные отношения характеризуют экономические позиции, в которых находятся классы, социальные группы по отношению к собственности, обмену, распределению производимых материальных и духовных благ. От этих объективных позиций непосредственно зависит и характер заинтересованности в труде рахпичных социальных элементов, сложный мир их трудовых мотиваций.

Таким образом, производственные отношения раскрывают не только сущность взаимосвязей людей в их совокупной трудовой деятельности, но и выявляют природу их потребностей, интересов, стимулов.

Производительные силы и производственные отношения раскрывают разные сущностные стороны общественного субъекта труда. Если производительные силы характеризуют его как субъекта работающего, выявляют саму технологию производственного процесса, то производственные отношения позволяют увидеть субъекта заинтересованного, поскольку выявляют природу той экономической силы, которая побуждает человека включиться в трудовой процесс.

Производственные отношения как социально-экономическая основа трудовой деятельности людей. Необходимость удовлетворения материальных и иных потребностей общества является побудительной причиной деятельности общества в целом. Вместе с тем эта общая причина применительно к материально-предметной деятельности людей в каждый исторический период времени выступает в специфической форме. В такой форме она принимает вид специфических трудовых мотиваций людей. Трудовые мотивации раскрывают отношение людей к труду, заинтересованность в нем, значение, которое имеют труд и его результаты во всей жизнедеятельности людей. Развиты эти трудовые мотивации, соответствуют они наличной материальной и духовной вооруженности труда, потребностям общества, удовлетворяют людей — и люди работают энергично и интенсивно. Разлаживается механизм трудовых мотиваций, ослабляется их побудительная сила, люди не видят для себя пользы в труде — и падает трудовой напор, разлаживается весь механизм общественной жизни.

Что же выступает объективной основой трудовых мотиваций, как, в зависимости от чего они складываются и функционируют в обществе? Такой основой являются производственные, экономические отношения в обществе. Своеобразным центром всей системы экономических отношений являются общественные отношения собственности.

Рассмотрим, как экономические отношения, прежде всего отношения собственности, детерминируют отношение к труду, трудовые мотивации на примере производственных отношений докапиталистических формаций.

С появлением классового общества резко изменились и общество, и его потребности. С ростом производительности труда стал создаваться прибавочный продукт, т.е. появился определенный излишек над тем количеством материальных благ, которые непосредственно необходимы для воспроизводства рабочей силы самих работников. На этой основе открылась возможность перераспределения этого продукта и развития на этой основе других областей общественной жизни — управления, культуры, образования и т.д. Следовательно, возникла общественная потребность и в таком экономическом механизме, который обеспечивал бы это перераспределение, причем обеспечивал бы так, чтобы не ослаблялась главная производственная деятельность в обществе.

Далее, развитие производительных сил, не ограниченных узкими рамками первобытной общины, означало новый шаг в общественном разделении труда. Это разделение труда на определенном этапе предполагает не просто деление на разный по содержанию труд, а включает дифференциацию на труд легкий и более тяжелый, изнурительный, на труд творческий и репродуктивный и т.д. Следует заметить, что эта грань разделения труда объективно детерминирована. Она складывается отнюдь не потому, что есть люди умные и глупые, творческие и безынициативные и т. д. Именно объективный уровень производства на определенных этапах предполагает и требует такого обмена деятельностью.

Следовательно, в обществе должна существовать определенная система экономических рычагов, которые побуждают человека заниматься именно таким видом труда, несмотря на всю его тяжесть, изнурительность и т.д.

И наконец, следует отметить, что развитие общества, рост его потребностей означали, что возникла необходимость в наращивании интенсификации труда, в гораздо более полной реализации сил работников в производственной деятельности, их производственных потенций. Первоначально это требование непосредственно обусловливалось слабым развитием самих производительных сил, в рамках которых прибавочный продукт мог быть получен лишь за счет крайнего напряжения сил. Позже это общесоциологическое требование интенсификации труда было дополнено действием других факторов классово-антагонистического общества. Это обстоятельство также ставило перед обществом задачу развивать соответствующие экономические рычаги материально-предметной деятельности людей.

В свете этих обстоятельств мы и должны оценить историческую роль и значение ранних частнособственнических отношений. Именно они экономически обеспечили реализацию тех требований к производственной деятельности, которые были обусловлены развитием самого производства, общества, его потребностей. И это было достигнуто за счет того, что частнособственнические отношения стали экономической основой для складывания целой гаммы сложнейших и разнообразнейших видов, форм отношения к труду, трудовой мотивации самых различных общественных групп.

Прежде всего частнособственнические отношения обусловили складывание определенного типа отношений к труду, трудовых мотиваций главной производительной силы — трудящихся. И здесь кардинальное значение имеет тот факт, что трудящиеся в антагонистических формациях не владеют основными орудиями и средствами производства. На этой экономической основе зиждется по существу вся сложная гамма экономических отношений к труду трудящихся в классово-антагонистическом обществе.

Так, самой изначальной и кардинальной потребностью любого человека, и трудящегося в том числе, есть потребность жить, т.е. есть, пить, иметь жилье, растить, обучать, воспитывать детей и т.д. А чтобы этого добиться, у трудящегося есть один путь — работать. Ибо единственное средство для обеспечения жизни у трудящихся — это их способность, умение работать, их физическая сила, их производственные знания, опыт и т.д. Используя свою силу, работая, трудящиеся и могут обеспечить свою жизнь. Но что значат эти силы и умения трудящихся сами по себе? Если нет орудий и средств труда, если нет предметов труда, то все эти силы и знания — пустой звук, не больше.

В этом плане становится понятным экономический смысл отношения невладения орудиями и средствами производства. Если трудящийся не владеет орудиями и средствами производства, то он и не может прямо и непосредственно с ними соединиться, а значит, не может работать. Поэтому данное невладение ставит трудящегося силой самого экономического характера в подчиненное, зависимое отношение к тем, кто владеет орудиями и средствами производства. Он вынужден трудиться именно на тех условиях, которые диктует ему собственник орудий и средств производства. Это значит, что он трудится там, делает то, получает столько, где, что и сколько выгодно собственникам орудий и средств производства. Если же он отказывается от этих условий, то у него одна альтернатива, один выбор — голодная смерть.

На этой основе можно понять непростую гамму отношения к труду, мотиваций труда трудящихся классов.

Прежде всего отторжение от собственности на средства производства резко усилило мотив нужды как важнейшего побудительного стимула к труду. Или напряженно трудись и живи, или не трудись и нищенствуй, умирай — вот первая альтернатива, которая во всей своей жестокой неприглядности вставала перед трудящимися.

Далее, отторжение от собственности на средства производства обусловило то, что труд, произведенные продукты стали своего рода выкупом от диктата господствующих классов, своего рода допуском к дальнейшему труду. Нужно трудиться, чтобы сохранять нормальные отношения с владельцами средств производства. Или трудись и сохраняй эти отношения, или не трудись и тебя угробят или сделают твою жизнь невыносимой — вот вторая альтернатива, которая вставала перед трудящимися. Она породила своеобразный мотив защиты в труде.

Наконец, трудовая деятельность всегда была воплощением социальных способностей человека, и она давала ему ощущение своей творческой силы, доставляла радость своим созиданием. Но ясно, что в условиях частной собственности на этот мотив творчества, созидания не могло не влиять общее эксплуатируемое положение трудящихся. Вот так и сложилась противоречивая картина трудовых мотиваций у трудящихся масс в условиях развития ранних форм частной собственности. В отношениях к труду, трудовых мотивациях трудящихся и переплелись эти противоречивые тенденции, когда труд выступал и высшим проявлением силы человека, и его проклятием.

Но частная собственность обусловила формирование отношения к труду не только у трудящихся. Она же стала объективной основой определенной экономической заинтересованности и у господствующих классов. Это в принципе было новым явлением в истории человечества. Ведь господствующие классы того периода, как правило, сами не работают, они не производят материальных благ. Но эта группа людей отнюдь не стоит в стороне от экономических интересов, она тоже включена в производственные отношения. Более того, этот экономический интерес на определенных этапах оказывается могучим двигателем развития производства.

В чем же экономическая суть этого интереса?

Чтобы понять эту суть, нам прежде всего следует подчеркнуть главное в экономическом положении господствующих классов — то, что они являются собственниками орудий и средств производства. И это отношение объективно порождает определенные экономические интересы, определенную линию поведения.

Так. собственники средств производства могут сами не работать, не трудиться. Следовательно, вопросы о самом труде и о его содержательности, тяжести и т.д. этих собственников непосредственно могут и не касаться. Но те же собственники во все времена на основе непосредственной общественной практики прекрасно понимали, что орудия и средства производства лишь тогда экономически что-то значат, когда они находятся в деле, когда они производственно функционируют в живом человеческом труде. Стало быть, надо сделать так, чтобы собственность на орудия и средства производства соединилась с живым трудом и чтобы этот труд осуществлялся в условиях, выгодных владельцам средств производства. Отсюда ясно, что собственники орудий и средств производства также заинтересованы в труде трудящихся, т.е. тех людей, которые как раз отделены от этих орудий и средств производства. Ибо трудовая деятельность этих людей суть реальная основа получения ренты, доходов, прибыли, т.е. любых форм отчуждения прибавочного продукта, на основе которой зиждется экономическое могущество собственников орудий и средств производства.

Историческая новизна этой экономической ситуации заключается в том, что впервые появляются экономический интерес, отношение к труду, которые как бы не касаются самих субъектов этого интереса, в том смысле, что не требуется и не предполагается непосредственного участия их в труде. В то же время этот интерес, если можно так выразиться, нацелен на других. Он заключается именно в том, чтобы другие работали и работали максимально эффективно. И этот экономический интерес касается не взаимоотношений отдельных личностей, а охватывает взаимоотношения огромных масс людей — трудящихся классов на одном полюсе и собственников орудий и средств производства — на другом.

С этих позиций можно понять всю многоплановость и мощь того давления, которое осуществлялось в обществе частной собственности по отношению к главной производительной силе — трудящимся. Здесь над непосредственной необходимостью трудиться, вытекающей из потребности жить, кормить свою семью и т.д., как бы надстраивались интересы владельцев орудий и средств производства, которые, исходя из своих экономических стремлений присвоения прибавочного продукта, делали все, чтобы выжать максимум из труда трудящегося.

Таким образом, в мире ранних форм частной собственности складывается сложный и довольно противоречивый механизм общественной мотивации труда. Для трудящихся это мотив нужды, подчинения эксплуататорскому давлению и в определенной мере мотив творческого созидания. Для господствующих классов — в основном это мотив побуждения к труду других, создание социально-политических и иных условий, заставляющих людей трудиться и позволяющих отчуждать прибавочный продукт. Общественная трудовая деятельность и осуществляется в своеобразном поле этих сложных и противоречивых общественных мотиваций труда.

Но жестокая ирония истории заключается в том, что данная форма экономических отношений и вытекающих отсюда трудовых мотиваций оказывается самой оптимальной для развития производительных сил на определенном этапе. И это обусловливает сложность и неоднозначность оценки таких отношений.

Появление частной собственности поэтому и следует оценить не как случайность истории, которой при некотором другом, воображаемом ходе событий можно было бы избежать. Нет, эти формы были исторически необходимы, неизбежны и в этом смысле для определенных этапов исторически прогрессивны. Но точно так же, как они были прогрессивны для своего времени, на определенном этапе они оказались превзойденными.

Другие грани материально-производственной сферы общества. Мы рассмотрели материально-производственную сферу общества как способ производства. Но этим ее грани не исчерпываются.

Материально-производственная сфера общества представляет собой производственно-региональный комплекс.

Материально-производственная деятельность, производственные отношения общества всегда функционируют в конкретных территориальных условиях. Поэтому определенное значение при анализе материальной жизни общества имеет характеристика ее как производственно-регионального комплекса. В данном случае производительные силы и производственные отношения рассматриваются не просто в своем производственно-технологическом значении, а как связанные с определенными регионами. Динамика производственной деятельности общества по различным регионам, вовлечение новых территориальных ячеек в орбиту интенсивной производственной деятельности общества, налаживание оптимальных хозяйственных связей между регионами, создание единого производственно-территориального комплекса в масштабе всего общества — все это представляет важную сторону материально-производственной жизни общества.

Развитие материально-производственной жизни общества как производственно-регионального комплекса имеет важное общественное значение. Оно не только расширяет зону освоения обществом его природных ресурсов, но и стимулирует хозяйственное обустройство новых регионов, революционизирует всю общественную жизнь на этих территориях. Здесь создаются новые коллективы, несущие с собой новую культуру труда и быта, утверждается современный ритм жизни, кардинально меняется образ жизни коренного населения, активно включающегося в процесс социальных и иных изменений.

Материально-производственная жизнь общества представляет собой хозяйственно-экономическую систему.

Материально-производственная деятельность общества всегда развивается по объективным законам. Действие этих законов, их требования реализуются не сами по себе, а через определенный хозяйственный механизм, составляющий важный аспект развития и функционирования материального производства. Материально-производственная жизнь общества, взятая в единстве с хозяйственным механизмом, выступает как хозяйственно-экономическая система.

Материальная жизнь общества представляет собой и материальную инфраструктуру, пронизывающую все общество.

Под материально-производственной инфраструктурой обычно подразумевают материальные подсистемы, непосредственно обслуживающие процесс производства.

Вместе с тем представляется необходимым поставить вопрос и о более широком понимании материальной инфраструктуры общества. Речь идет о тех аспектах разных видов жизнедеятельности общества, которые связаны с функционированием, использованием материальных образований. Это и социальная инфраструктура общества, и материальная база науки, образования, здравоохранения и т.д.

Роль социальной инфраструктуры непрерывно возрастает. Возьмем, к примеру, научную деятельность. В современных условиях она связана с использованием все более сложных материальных подсистем — приборов, экспериментальных устройств, которые по своей стоимости, масштабности, не говоря уже о сложности, превосходят подчас промышленные предприятия. Точно так же идеологическая деятельность, пропаганда, агитация опираются на мощную материальную базу — тиражирование печатной продукции, ее доставку потребителям, техническую базу радио- и телевещания и т.д. Целые направления эстетического творчества — яркий пример тому кинопроизводство — неразрывно связаны с достижениями техники, т.е. с материальными системами. На наш взгляд, эти аспекты духовного производства представляют собой определенную грань материальной инфраструктуры сообщества.

Наконец, следует особо выделить материальную сторону быта. Речь идет, скажем, об обеспечении населения, к примеру, мебелью, индивидуальными транспортными средствами, дачами, услугами и т.д., короче говоря, об уровне материального комфорта в быту. На наш взгляд, материальная сторона быта также представляет собой определенную грань материальной инфраструктуры общества и в таком качестве является составной частью материальной жизни общества.

Итак, материально-производственная жизнь общества включает много разных сторон. Это дает основания для вывода о многокаче-ственности материально-производственной сферы общества.

В этой связи обращает на себя внимание явное несоответствие того круга проблем, который традиционно рассматривается в социальной философии марксизма при изучении материальной жизни общества, и проблем самой действительности. Так, исследования, довольно подробно раскрывая производительные силы, производственные отношения, их диалектику, почти полностью оставляют за пределами своего внимания не только такие вопросы, как труд, но и региональные аспекты производственной деятельности, проблемы хозяйственного механизма, социальной, бытовой инфраструктуры. На наш взгляд, такое положение свидетельствует об обедненном, излишне схематизированном отражении в социальной философии проблем материальной жизни. Думается, что социальная философия должна ориентироваться на более объемное, всестороннее отражение материально-производственной сферы.

Разумеется, отстаивая идею о необходимости для социальной философии заниматься перечисленными вопросами, мы отнюдь не призываем к тому, чтобы она анализировала всю совокупность конкретных технических, технологических, региональных, управленческих и т.д. проблем. Они принадлежат к компетенции целого региона конкретных наук, изучающих материальную жизнь общества, и вторгаться философии в эти области незачем. Но более глубоко вскрывать философскими методами многокачественность, объемность материально-производственной сферы, принципы взаимосвязей этих качеств, вооружать конкретные науки общим философским пониманием этих взаимосвязей она может и должна.

Кроме того, более глубоко раскрывая многокачественность материально-экономической сферы, социальная философия получит возможность более конкретного анализа многих философско-социологических проблем. Скажем, анализ социальных различий в территориальном плане малоэффективен, если он не опирается на изучение материальной жизни именно как производственно-региональных комплексов. Точно так же рассуждения об удовлетворении материальных потребностей звучат весьма абстрактно, если они не подкрепляются анализом материальной инфраструктуры общества, складывающейся в сфере быта.

Короче говоря, изучить материальную жизнь общества именно как сложные, многокачественные образования — важная задача социальной философии. Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел философия