Библиотека

Теология

Конфессии

Иностранные языки

Другие проекты

Идрис Шах. Путь суфиев

 

АФОРИЗМЫ ХОДЖАХАНОВ

Рудбари: "От сердца к сердцу -- таков основной способ передачи тайн
Пути".

Магриби: "Изучение заключается в действии. Изучение посредством одних
только слов есть неполноценное действие".

Хуркани: "Иногда, гораздо больше можно передать, отводя бесполезное
внимание, а не привлекая его".

Гургани: "Тот, кто учит, и то, чему учит, вместе составляют учение".
Фармади: "Познание крайностей -- единственный путь к правильному
пониманию действия принципа золотой середины".

Хамадани: "Служение человечеству не только способствует правильному
образу жизни. С его помощью сохраняется, обогащается и передается внутреннее
знание".

Йасави: "Деятельность на местах -- основа дервишского Пути".

Барки: "Эстетика -- это лишь низшая форма восприятия Реальности".

Андаки: "Усилие лишено всякого смысла без соблюдения заман (должное
время), макан (должное место), икхван (Должные люди)".

Гаджавани: "Нас можно найти работающими в любом месте и в любое время.
Люди воображают, что полезность человека определяется его славой. Но и
обратное может быть столь же верно".

Ахмад Садык: "Отличие Человека, который постиг, заклю-чается в том, что
он не путает образное с конкретным или буквальное с символическим".

Фахнави: "Наша наука не есть наука сего мира, это наука миров".

Ревгари: "Глупость -- искать нечто там, где невоспитанное воображение
надеется его найти. На самом же деле оно везде, где вы можете извлечь его".

Рамитани: "Информация подвержена распаду, знание -- никогда. Причиной
распада информации является схоластика".

Самаси: "Человек многое воображает. Он воображает, что он -- Один.
Обычно же он -- Несколько. Пока он не стал Одним, ему недоступно правильное
представление о том, что же он такое вообще".

Сохари: "Мы посылаем мысль в Китай, и они называют ее китайской,
поскольку не видят человека, пославшего ее. Мы посылаем человека в Индию, и
они называют его просто туркестанцем".

Накшбанд: "Когда люди говорят: "Плачь", они не имеют в виду: "Плачь
всегда". Когда они говорят: "Не плачь", это не значит, что вам предлагается
все время паясничать".

Аттар: "Истинный документ может содержать семь слоев истины. Послание
или речь, не имеющие, на первый взгляд, никакого особого значения, могут
заключать в себе не меньше слоев истины".

Камош: "Суть не в том, познаете ли вы посредством молчания, или речи,
или усилия, или повиновения. Важно -- как это происходит, а не то, что "это
происходит".

Кашгари: "Если вы по-прежнему спрашиваете: "Почему такой-то человек
учил таким или другим способом, и подходит ли это мне?" -- вы не сможете
понять ответ достаточно глубоко".

Чархи: "Где бы ни была скрыта истина в вашем случае, ваш Учитель может
помочь вам найти ее. Но если у него ко всем один и тот же подход, он не
Учитель; во всяком случае не ваш".

Самарканди (Ходжа-Акрар): "Для каждого обмана или заблуждения имеется
реальность, подделкой под которую они являются".

Аль-Лахи: "Мы не живем ни на Западе, ни на Востоке; мы не учимся на
Севере и не учим на Юге. Мы не ограничены этими рамками, но порой вынуждены
говорить так".

Аль-Бухари: "Путь может пролегать через каплю воды, но также и через
сложные предписания".

Захид: "Когда вы встречаете суфия, который изучает или преподает нечто,
что представляется вам далеким от духовности, знайте, что именно в этом
заключена духовность данного времени".

Дервиш: "Когда время покоя -- покой; когда время сотрудничества --
сотрудничество; где нужно усилие -- усилие. В должное время и место -- то,
что должно".

Самарканди Аминии: "От времени и места переходи к безвременности и
безместности, к другим мирам. Там наше начало".
Симаки: "Если вы принимаете относительное за абсолютное, вы можете
погибнуть. Лучше ничего не принимать, чем так рисковать".

Сирхинди: "Не говори только о Четырех Путях, или о Семи-десяти Двух
Путях, или о "Путях, бесчисленных, как Души Людей". Вместо этого говори о
Пути и о достижении. Все подчинено этому".

Масум: "Дхат (сущность) проявляется только в понимании".

Ариф: "Но развиваться она может независимо от него. Люди, которых вы
называете дервишами, имеют мало общего с вашими представлениями о них.
Потому думайте лучше о Реальном. Оно похоже на то, каким вы его
представляете".

Бадауни: "Вам не по силам разбить нас, если вы против нас. Но вы можете
очень осложнить наши дела, даже когда вы думаете, что помогаете нам".

Джан-и-Джанан: "Человек способен приобщиться к Извеч-ному. Но это
происходит не посредством мысли, что он способен мыслить об этом".

Дехлеви: "В пространстве мы пребываем в каком-то месте. Не громозди
опознавательных знаков вокруг него; используй лучше тот материал, который
прилепился к этому месту, пока он еще тут.

Кандагари: "Вы слышите мои слова. Знайте также, что имеются и другие
слова помимо моих. Они не предназначены для восприятия физическим слухом.
Поскольку вы видите только меня, вы воображаете, что нет суфизма отдельно от
меня. Но мы здесь, чтобы учиться, а не чтобы собирать историческую
информацию".

Джан-Фишан: "Вы можете следовать одному потоку. Поймите, что он ведет к
Океану. Не путайте поток с Океаном".

ЧУДЕСА И ФОКУСЫ

Бахааддина однажды посетил странствующий каландар. Он вызвался показать
чудеса в доказательство того, что он -- представитель величайшего из всех
мистических учителей.
Аль-Шах сказал:
-- Наша бухарская община отличается тем, что возникновение и
поддержание веры здесь ни в малейшей степени не зависит от необычных
событий, называемых чудесами. Но для тебя будет ценно продемонстрировать
свое мастерство перед собранием дервишей, а также всех тех, кто нас
посещает.
И он распорядился, чтобы представление неизвестного каландара
состоялось в день ближайшего праздника.
Целый день каландар творил одно чудо за другим. Он воскрешал мертвых,
ходил по воде, заставлял говорить отсечен-ную голову -- чудесам не было
конца.
Бухарцы были потрясены. Некоторые утверждали, что каландар --
подмастерье дьявола, так как они не желали перенимать его образ жизни или
признавать за ним благотворные силы. Некоторые из случайных поклонников
аль-Шаха провозгла-сили гостя "новым Солнцем" и изъявили готовность
последовать за ним в его монастырь, где бы он ни находился. Некоторые из
недавно принятых учеников умоляли аль-Шаха явить сходные чудеса и тем
показать, что и ему это по силе.
Три дня Бахааддин бездействовал. Затем, перед огромной толпой, он начал
творить одно за другим то, что действительно могло быть названо чудом. Люди
видели такое, во что с трудом можно было поверить. Они видели, слышали и
трогали вещи, какие даже и не снились очевидцам чудес величайших святых всех
времен.
Затем Бахааддин показал им, один за другим, секреты исполнения этих
чудес и тем доказал, что это были всего-навсего фокусы.
-- Те из вас, кто стремится к трюкачеству, пусть сам и занимается им,
-- сказал он, -- ибо я занят более серьезным делом.

ОТВЕТСТВЕННОСТЬ

Как-то ночью вор попытался пробраться через окно в дом. Но оконная рама
не выдержала его веса, он рухнул на землю и сломал себе ногу.
Вор подал в суд на хозяина дома.
Но хозяин сказал:
-- Судите плотника, который вставлял эту раму.
Плотник сказал:
-- Виноват строитель. Он неправильно рассчитал проем для окна.
Когда привели строителя, тот сказал:
-- Я ошибся из-за прелестной красотки, которая проходила мимо, когда я
работал.
Женщину отыскали, и она сказала:
-- В тот день я надела красивое платье. Обычно никто на меня и не
смотрит. Виновато платье, раскрашенное в ослепи-тельные цвета.
-- Наконец мы нашли виновного, -- сказал судья. -- Найдите человека,
который красил платье, и он ответит за причиненное вору телесное
повреждение.
Нашли красильщика, им оказался муж этой женщины. А мужем ее оказался
сам вор.

 

ЛОЖЬ

Однажды к суфийскому наставнику пришел человек и рассказал, как некий
лжеученый работает со своими последователями.
-- Это явный обманщик. Он велит своим ученикам "думать ни о чем". Легко
сказать; притом на некоторых это производит сильное впечатление. Но ведь
невозможно думать ни о чем.
Учитель спросил его:
-- Зачем ты пришел ко мне?
-- Чтобы показать абсурдность его обучения и поговорить о мистицизме.
-- А может быть, чтобы удостовериться, действительно ли он обманщик?
-- Нет, это мне и так ясно.
-- Тогда, может, чтобы показать всем присутствующим здесь, что ты уже
понимаешь больше, чем рядовой, легковерный человек?
-- Нет. Я жажду ваших наставлений.
-- Отлично. Лучшее наставление, какое я могу дать тебе, это -- думай ни
о чем.
Человек немедленно покинул общину, убежденный, что и этот наставник --
обманщик.
Но на незнакомца, пропустившего начало разговора и вошедшего как раз в
тот момент, когда Учитель произнес: "Лучшее наставление, какое я могу дать
тебе, это -- думай ни о чем", -- эти слова произвели глубочайшее
впечатление.
"Думать ни о чем: какая великая мысль!"
И он остался до конца занятий, не услышав за это время ничего, что
противоречило бы идее размышления ни о чем.
На следующий день один из учеников спросил Учителя, кто из этих двух
прав.
"Никто, -- ответил Учитель, -- ибо им еще предстоит познать, что их
жадность является завесой, преградой. Ответ, которого они ищут, не
заключается в одном слове, в одной встрече, в одном простом решении. Только
постоянно соприкасаясь с учением, ученик мало-помалу накапливает то, что со
временем перерастает в понимание истины. Только так ищущий становится
обретающим.
Учитель Руми говорил: "К вам приходят два человека. Одному приснился
рай, другому -- ад. Они спрашивают, что из этого реальность. Каков
правильный ответ? Ответ таков: присутствовать на беседах Учителя, пока не
достигнута гармония".

 

УЧЕНИЕ И КАРАВАНЫ

К шейху Ревгари пришел человек и долго и искренне умолял принять его в
ученики.
Шейх говорил с ним о его жизни и проблемах, а затем отослал его
обратно, сказав: "Ты получишь ответ в должное время".
Затем шейх позвал одного из своих старших учеников и сказал ему: "Пойди
в дом того-то и того-то (предполагаемого ученика) и, не упоминая моего
имени, предложи ему безопасную и выгодную работу в своем караванном деле".
Вскоре после этого от предполагаемого ученика пришло письмо: "Прошу
извинить меня за то, что больше не явился к вам, так как судьба была
благосклонна ко мне и я получил превосходную работу у одного из самых
богатых купцов нашего города, и теперь все свое время я отдаю этой работе, в
интересах своей семьи".
Не однажды шейх Ревгари правильно предсказывал, что люди, приходившие к
нему, делали это вследствие постигшего их в жизни разочарования. Это не
единственный пример такого его поведения в подобных случаях.

 

ВНУТРЕННЯЯ ПРАКТИКА

Каждый Совершенный Человек в некотором смысле идентичен любому другому,
достигшему такого же состояния. Это означает, что ученик, правильно
настроенный при помощи энергии Школы, может вступить в контакт со всеми
Великими, подобно тому, как Они связаны друг с другом, минуя пространство и
время.
Мы обновили сущность традиции Древних. Многие среди посвященных
дервишей не сделали этого, и мы должны предо-ставить им следовать в
избранных ими направлениях. Не вдавайтесь в споры с ними. "Вам -- ваш Путь,
мне -- мой".
Обязанности и практика Школы составляют единое целое; Истина, метод
обучения и участники образуют единую руку, в которой невежда увидит только
разные пальцы, но не объеди-ненное движение самой руки.

Бахааддин Накшбанд

 

О ВАШЕЙ РЕЛИГИИ

В наших книгах вы найдете неоднократные утверждения, что мы безразличны
к тому, какова ваша религия, или даже к тому, что у вас нет никакой религии.
Как это увязывается с тем фактом, что верующие считают себя избранными?
Совершенствование человека -- вот цель, и сокровенные учения всех
религий направлены именно на это. Для осуществ-ления этого непременно
имеется традиция, передаваемая из века в век живой цепью адептов, которые
избирают достойных для передачи им этого знания.
Это учение передавалось среди самых разных людей. Посвятив себя
сущности, мы всегда привлекали к Дервишскому Пути людей, которых мало
занимают внешние формы, и таким образом, втайне от всех, нам удалось
сохранить неприкосновен-ной нашу способность продолжать цепь
преемственности. В догматических религиях иудеев, христиан, зороастрийцев,
индусов и правоверных мусульман это сокровенное зерно было утеряно.
Мы возвращаем всем этим религиям этот жизненный прин-цип, и именно
поэтому среди моих последователей вы можете встретить стольких иудеев,
христиан и прочих. Иудеи считают нас истинными иудеями, христиане --
истинными христианами.
Лишь познав Наивысший Фактор, вы поймете истинное положение нынешних
религий и даже нынешнего неверия. Причем само неверие есть религия,
построенная на своих собственных догмах.

ДВОРЕЦ ПРОСВЕЩЕННЫХ

Орден Мастеров наследует свою суть c древнейших времен в непрерывном
ряду преемственности. Благодаря непосредствен-ному сущностному общению он в
равной мере сохраняет связь как с древними, так и с современными учителями.
Сейчас многих смущает то, что наш Путь изобилует различ-ными орденами и
формулировками. Еще больше поражает, что, хотя приверженцы одной школы
ценят, почитают и следуют примеру своего Учителя и его методам, через
какое-то время они спокойно могут перейти к другому Учителю.
Причина этого проста, если вы знаете, как ее искать. Отве-том служит
наш древний афоризм: "Говори с каждым в соответствии с его пониманием".
Задача Учителя -- учить. Чтобы учить, он должен учитывать все
привязанности и предубеждения своих учеников. Он должен говорить языком
Бухары с бухарцами и языком Багдада с багдадцами.
Если он знает, чему учит, он облекает свой метод обучения в
соответствующую внешнюю форму, подобно тому, как материально существующее
здание школы имеет определенную архитектуру. При этом учитываются природа,
особенности учеников и их потенциальные возможности.
Возьмем, к примеру, музыкальные группы. Мы не участвуем в них и не
пользуемся музыкой, ибо в наше время и в нашем положении это приносит больше
вреда, чем пользы. Музыка, воспринимаемая правильно, способствует
приближению к Сознательности. Но людям, недостаточно подготовленным или
неподходящего характера, слушание и исполнение музыки принесет только вред.
Те, кто не знают этого, приняли музыку как нечто священное само по
себе. Чувства, которые они испытывают, наслаждаясь ею, они принимают за
нечто возвышенное. На самом же деле она служит им для куда менее высокой
цели -- для пробуждения сентиментальных чувств, эмоций, которые не могут
послужить опорой для дальнейшего развития.
Дервиши вступают в орден, наиболее близкий их духовной природе. Они
развиваются под руководством Учителя и остаются с ним до тех пор, пока не
достигнута высшая доступная им ступень в этом развитии. После этого они
могут перейти или быть направлены к другому Учителю, чтобы пройти особый
курс упражнений, который тот может им предложить. Это делается в том случае,
если подобная специализация может усилить какую-либо сторону их существа.
На Пути Мастеров мы следуем основам Дервишского Труда. Какие-то
упражнения применяются одним способом, какие-то -- другим. Применение
некоторых вообще прекращено, поскольку они не соответствуют данному месту
или времени. Это же верно и в отношении всех других школ. Именно по этой
причине вы найдете здесь Учителей, обладающих правом посвящать учеников во
все ордены, но работающих со своей общиной в соответствии с ее требованиями,
опираясь при этом на первоначальную науку, на которой основаны и все
остальные формы работы.
Наша школа покоится на доказуемом и безупречном авторитете наших
предшественников в непрерывном и засвиде-тельствованном ряду духовного
наследования. Кроме того, вы и представления не имеете, какое малое значение
имеют эти внешние детали, служащие в ваших глазах свидетельством нашей
добродетельной репутации, по сравнению с фундаментальной Истиной
непосредственного Опыта, являющейся нашим невидимым, могучим наследием.

Бахааддин Накшбанд

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

* ГЛАВА ТРЕТЬЯ. СРЕДИ УЧИТЕЛЕЙ *

ВСТРЕЧА С ХЫЗРОМ

Хызр -- "невидимый руководитель" суфиев. Считают, что именно он был
безымянным Руководителем Моисея в Коране. Его называют "Зеленый", но часто
встречается также наименование "Иудей". В легендах он приравнивается к таким
персонажам, как святой Георгий и Илия. Эта сказка -- или рассказ очевидца --
весьма характерна в отношении сверхъестественных качеств, приписываемых
Хызру как в фольклоре, так и среди дервишских учителей.

Однажды, стоя на берегу реки Окс, я увидел, как в нее упал человек.
Другой человек, в одеянии дервиша, устремился к нему на помощь, но скоро сам
попал в водоворот. Внезапно я увидел третьего. На нем было мерцающее
светящееся платье зеленого цвета. Он стремительно бросился в реку. Но
очутившись в воде, он, казалось, преобразился: это уже был не человек, а
бревно. Первым двум удалось ухватиться за него, и совместными усилиями они
принялись толкать его к берегу.
С трудом веря своим глазам, я продолжал следить за происходящим под
прикрытием кустов, росших вдоль берега. Из последних сил люди выбрались из
воды; бревно поплыло дальше. Я продолжал наблюдать за ним. Скрывшись из поля
зрения двух спасенных, оно пристало к берегу, и человек в зеленом, весь
промокший, вышел на берег. Вода потоками лилась с него; когда я достиг его,
он был уже почти сухой.
Я распростерся перед ним, воскликнув: "Ты -- Великое Присутствие, Хызр,
Зеленый, Учитель Святых. Благослови меня, дабы смог я достичь". Я не
осмелился прикоснуться к его платью, которое казалось мне настоящим зеленым
огнем.
Он сказал: "Ты видел слишком много. Пойми, что я прихожу из другого
мира и, неведомо для них самих, оберегаю людей, имеющих задание на этой
земле. Ты можешь быть учеником сейида Имадуллаха, но ты еще недостаточно
созрел, чтобы знать наши дела, творимые во имя Всевышнего".
Когда я поднял голову, его уже не было. Лишь резкий звук пронесся в
пространстве.
По возвращении из Хотана я встретил того же человека. Он лежал на
циновке в небольшой чайхане близ Пешавара. Я сказал себе: "Если тогда я был
молод и неопытен, то теперь я вполне созрел".
Я схватил его за платье, самое обыкновенное -- хотя под ним мне
привиделось зеленое сияние.
-- Вы, должно быть, Хызр, -- сказал я, -- но я должен узнать, как
такой, на вид самый обычный, человек способен творить такие чудеса... и
почему. Научите меня своему искусству, чтобы и я мог творить такое.
Он рассмеялся. "Ты слишком горяч, друг мой! Прошлый раз ты был слишком
настырным, и теперь ты по-прежнему слиш-ком настырный. Ступай же.
Рассказывай каждому встречному, что ты видел Хызра Илию; они определят тебя
в сумасшедший дом, и чем больше ты будешь настаивать на своей правоте, тем
крепче будут они тебя связывать".
Затем он вынул небольшой камешек. Я взглянул на него -- и окаменел,
замер как парализованный. Он же спокойно собрал свои вещи и ушел.
Когда я рассказываю это людям, они или смеются, или, считая меня
сказочником, вознаграждают меня.

 

ХАСАН ИЗ БАСРЫ

Его спросили:
-- Что такое ислам и кто есть мусульмане?
Он ответил:
-- Ислам в книгах, а мусульмане в могилах.

 

ЧТО ЧЕЛОВЕК ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЗНАЕТ

Люди почему-то воображают, что им ведомы Истина и Божественное
восприятие. В действительности же им ничего не ведомо.

Йусйани

СУФЙАН САУРИ

Человеку приснился суфий, который получил вознаграждение за свои добрые
дела. "Я получил вознаграждение даже за то, что убрал апельсиновую корку,
чтобы никто не поскользнулся", -- сказал суфий.
Когда это передали Суфйану Саури, он сказал:
-- Ему здорово повезло, что он избежал наказания за все те случаи,
когда оказал благодеяния, испытывая от этого личное удовольствие.

Газали

 

ГРЕХ

Согрешить против Бога -- грех; но согрешить против человека гораздо
хуже.

Суфйан Саури

 

ЧЕЛОВЕК ДОЛЖЕН БЫТЬ В НУЖНОМ СОСТОЯНИИ

Увайс аль-Карани обратился к нескольким посетителям:
-- Вы ищете Бога? Тогда зачем же вы пришли ко мне?
Этим людям лишь казалось, что они искали Бога. Их присутствие и
эманации выдали их.
-- Если же вы не ищете Бога, -- продолжал Увайс, -- то на что вам я?
Но, будучи интеллектуалами и людьми, живущими чувст-вами, они так и не
смогли понять его.

 

ВЕРА

Огнепоклонника-мага спросили, почему он не становится мусульманином.
Он ответил: "Если вы под этим подразумеваете, что я должен стать таким,
как Байазид, то у меня не хватает мужества. Если же вы предполагаете, что я
должен опуститься до вашего состояния, то мне оно отвратительно".

Байазид Бистами

КЛАССЫ

Низшие классы общества -- это те, кто наживается на религии.

Ибн аль-Мубарак

ИМЕНА

Вы называете меня христианином, чтобы уязвить меня и доставить
удовольствие себе. Другие называют себя христианами, чтобы иметь возможность
испытать другие эмоции. Ну что ж, раз мы обмениваемся возбуждающими словами,
я назову вас поклонниками дьявола. Это приведет вас в известное возбуждение
и на какое-то время займет вас.
Забардас Хан

 

ОТВЕТ

Однажды глубоко религиозный человек, ученик Байазида, сказал ему
следующее: "Я не понимаю, как может человек, признающий Бога, не ходить в
мечеть для поклонения".
Байазид ответил: "Я же не понимаю, как может человек, познавший Бога,
поклоняться ему и не сойти с ума, признав свою обрядовую молитву
непригодной".

 

СЛУЖБА

Я не желаю служить Богу подобно поденщику, помышляющему лишь об
ожидающей его плате.
Рабийа аль-Адавийа

 

БЫТЬ ВЕРУЮЩИМ

Вы, наверное, считаете себя верующим, даже если вы верующий в неверие.
Но это не есть настоящая вера, если вы не осознали тот путь, который
привел вас к ней.
Прежде чем стать истинным верующим, вы должны быть готовы признать, что
все ваши верования могут быть ложными и что-то, что вы считаете верованием,
может оказаться всего лишь совокупностью предубеждений, порожденных вашим
окружением, включая наследие ваших предков, к которым вы можете питать
горячие чувства.
Истинное верование принадлежит к сфере истинного знания.
Пока вы не обладаете знанием, ваше верование есть просто сплетение
воззрений, что бы вы об этом ни думали.
Сплетение воззрений пригодно для обыденной жизни. Истинное верование
делает доступным изучение высших явлений.

Приписывается Али

 

КУЗНЕЦ ИЗ НИШАПУРА

Абу Хафс, кузнец из Нишапура, с самых первых дней ученичества проявил
признаки удивительных способностей, благодаря силе своего сосредоточения. Он
был принят в ученики шейха Баварди и возвратился в кузницу, чтобы продолжить
свою работу. Пребывая в состоянии сосредоточения, он голой рукой выхватил из
горна кусок раскаленного железа и даже не заметил. Его подручный при виде
этого потерял сознание.
Когда он был Великим Шейхом суфиев Хоросана, он, по общему убеждению,
не владел арабским языком и пользовался переводчиком при беседах с
гостями-арабами. Однако при посещении им славных суфиев Багдада он обратился
к ним на арабском языке, и чистота его речи оказалась непревзойденной.
Когда шейхи Багдада спросили его, каково истинное значение великодушия,
он ответил:
-- Пусть сперва выскажется другой.
Тогда Учитель Джунайд сказал:
-- Великодушие -- это не связывать великодушие с собой и не ощущать
его.
Абу Хафс заметил:
-- Хорошо сказано. Но, по-моему, великодушие означает творить
справедливость, не требуя справедливости взамен.
Джунайд сказал всем присутствующим:
-- Встаньте, встаньте все! Ибо Абу Хафс превзошел самого Адама и всю
его расу!
Абу Хафс любил говорить: "Я бросил свою работу и затем вернулся к ней.
Затем работа бросила меня, и я уже никогда не возвращался к ней".

Худжвири,
"Раскрытие Потаенного".

 

ШИБЛИ И ДЖУНАЙД

Абу-Бакр, сын Дулафа ("аль-Шибли"), и Абу Касим аль-Джунайд ("Павлин
Познавших"), -- два ранних классических суфийских учителя. Оба они жили и
учили более тысячи лет тому назад. Приведенная здесь история ученичества
Шибли у Джунайда взята из "Раскрытия Потаенного", одной из наиболее
значительных ранних книг по этому предмету. Сам Джунайд учился у Ибрахима,
сына Адама ("Бен Адхем" из поэмы Лей Ханта), который, будучи принцем,
подобно Будде отрекся от престола, чтобы следовать Пути.

Шибли, гордый дворянин, направился к Джунайду в поисках истинного
знания. Он сказал: "Я слышал, что вы обладаете божественным знанием. Дайте
или продайте его мне".
Джунайд ответил: "Я не могу продать его тебе, ибо тебе нечем заплатить.
Я не могу дать его тебе, ибо это будет для тебя слишком дешево. Ты должен
сам погрузиться в воду, как это сделал я, чтобы достать жемчужину".
-- Что я должен сделать? -- спросил Шибли.
-- Стань продавцом серы.
Прошел год, и Джунайд сказал ему: "Как купец, ты разбога-тел. Стань
теперь дервишем, и пусть единственным твоим заняти-ем будет сбор подаяний".
Шибли провел этот год, нищенствуя на улицах Багдада без какого-либо
успеха.
Он вернулся к Джунайду. Учитель сказал:
-- Для человечества ты теперь ничто. Пусть оно станет ничем для тебя. В
прошлом ты был наместником. Возвращайся теперь в свою провинцию и разыщи там
всех, кого притеснял. И у всех попроси прощения.
Шибли разыскал всех, за исключением одного, и получил у них прощение.
Когда он возвратился, Джунайд сказал, что ему все же не удалось до
конца искоренить самомнение. Еще один год он должен был провести,
нищенствуя. Деньги, которые он собирал за день, он каждый вечер приносил
своему Учителю, и тот раздавал их бедным. А Шибли до следующего утра не
получал никакой пищи.
Его приняли в ученики. Год спустя, прослужив все это время слугой своих
товарищей, он почувствовал себя самой смиренной тварью во всем мире.
Он любил демонстрировать разницу между суфиями и не просветленными,
прибегая к непонятному для толпы языку.
Однажды, вследствие такой завуалированной речи, он был публично высмеян
клеветниками как сумасшедший. На это он ответил:

-- По-вашему, я сумасшедший.
По-моему, вы все в здравом уме.
Поэтому я молю Всевышнего приумножить мое сумасшествие
И приумножить ваше благоразумие.
Мое "сумасшествие" -- от могущества Любви;
Ваше благоразумие -- от силы непросветленности.

 

ГУЛЯМ ХАЙДАР ИЗ КАШМИРА

Гулям Хайдар, услышав, как его ученики спорят о необходимости
тщательного соблюдения религиозного закона как средства к достижению
просветленности, велел собрать и привести к нему, под любым предлогом,
одного иудея, одного христианина, одного зороастрийца, одного индусского
жреца, одного сикха, одного буддиста, одного фаранги ("франк", или
христианин), одного шиита, одного суннита, одного язычника и ряд других,
включая торговцев, чернорабочих, крестьян, священников, служащих, булочника
и женщин из самых разных слоев общества.
Три года его ученики потратили на то, чтобы собрать этих людей в одном
месте в одно время, не говоря им, что это вызвано желанием их Учителя. Для
этого они распустили слухи о сокровищах, спрятанных в Кашмире, становились
купцами, посылали в дальние края за наставниками и слугами. Наконец все были
собраны. Гулям Хайдар распорядился, чтобы их всех пригласили на ужин в его
Зал Учения.
Когда гости отведали блюда, Пир (Гулям Хайдар) обратился к
присутствющим, большинство которых не были приверженцами его учения.
Присутствовали также все его ученики, которым было указано не вмешиваться, а
только наблюдать за происходящим.
Пир обратился к собравшимся на нескольких языках. Он говорил, что
человеку необходимо посвятить все свои силы овла-дению тайнами, познание
которых является его неотъемлемым правом, независимо от его предубеждений.
Все присутствующие без исключения возжелали стать последователями Пира,
и их взаимная неприязнь угасла. От них-то и получила начало школа учителей,
именуемых "Буханки Хлеба" -- те, чье "тесто замесил Пир из Кашмира",
невзирая на их серьезнейшие предубеждения.
После собрания Хайдар сказал: "Тесто есть тесто", и: "Одно тесто не
лучше другого".

 

НЕ ЕШЬТЕ КАМНИ

Один охотник, пробираясь через лес, наткнулся на странную вывеску:

"КАМНЕЕДСТВО ВОСПРЕЩЕНО"

Умирая от любопытства, он пошел по тропинке, начинавшейся прямо за
вывеской, и очутился у пещеры, перед которой сидел суфий.
Суфий сказал ему:
"Ответ на твой вопрос заключается в том, что ты никогда еще не видел
объявления, запрещающего камнеедство, поскольку в нем нет необходимости.
Привычка к камнеедству пока что за человечеством не наблюдается.
Лишь когда человек сумеет отказаться от других привычек, более
пагубных, чем камнеедство, он сможет подняться выше своего теперешнего
жалкого состояния".

 

ПОЧЕМУ СОБАКА НЕ ПИЛА

У Шибли спросили: "Кто указал вам Путь?"
Он ответил: "Собака. Однажды я увидел, как она, умирая от жажды,
застыла у кромки воды.
Каждый раз, как она видела свое отражение, она в испуге отпрыгивала
назад, принимая его за другую собаку.
Наконец жажда взяла верх, собака отбросила страх и отчаянно прыгнула в
воду. Другая собака исчезла.
Так было устранено препятствие, которое заключалось в ней самой,
преграду между ней и тем, к чему она стремилась.
Точно так же исчезло мое собственное препятствие, когда я понял, что
оно есть то, что я принимаю за свое "Я". Так впервые мой Путь был указан мне
поведением собаки".

 

НАГЛЯДНЫЙ ПРИМЕР ОБУЧЕНИЯ

Однажды некий дурной человек пригласил Османа аль-Хири на ужин. Когда
шейх пришел, человек прогнал его. Но не прошел он и десяти шагов, как его
позвали обратно.
Это продолжалось более тридцати раз, пока наконец человек, пораженный
терпением и кротостью суфия, не пал на землю и не стал просить прощения.
-- Ты просто не понимаешь, -- сказал аль-Хири. -- Я делал то же, что
сделала бы любая дрессированная собака. Когда вы зовете ее, она приходит,
когда вы гоните ее, она убегает. Такое поведение не является отличительной
особенностью суфиев, оно доступно каждому человеку.

 

СЛОВА ДЬЯВОЛА

Жил-был один дервиш. Во время медитации он заметил, что возле него
вертится какой-то черт.
Дервиш спросил: "Почему бездельничаешь? Почему не творишь зло?"
Черт печально взглянул на него: "С тех пор как появилось столько
теоретиков и самозванных учителей Пути, для меня не осталось работы".

 

ЧЕТЫРЕ ШЕЙХА И ХАЛИФ

Халиф Мансур решил назначить Верховным Судьей государства одного из
четырех великих суфийских шейхов. Абу Ханифа, Суфйан Саури, Мизар и Шураи
были призваны во Дворец, но по пути они обговорили план действия.
Абу Ханифа, один из четырех Великих Знатоков Закона, как его теперь
называют, сказал:
-- Я уклонюсь от должности. Мизар притворится душевно-больным. Суфийан
сбежит, и я предрекаю, что Судьей станет Шураи.
Так и случилось. Суфйан бежал и укрылся в чужой стране, чтобы не
понести наказание за непослушание. Трое других предстали перед халифом.
Мансур сказал Абу Ханифе:
-- Ты назначаешься Судьей.
Абу Ханифа ответил:
-- Повелитель Правоверных, я не могу принять эту должность. Я не араб;
поэтому арабы вряд ли признают меня.
Халиф возразил:
-- Кровь тут ни при чем. Мы нуждаемся в знаниях, а тебя считают
величайшим мудрецом нашего времени.
Абу Ханифа сказал:
-- Но если то, что я сказал, верно, я не могу быть Судьей. Если же это
неверно, то я не заслуживаю этого поста и тем самым лишаюсь права на него.
Так Абу Ханифа достиг своей цели и уклонился от предло-жения халифа.
Пришел черед Мизара, и тот, ухватив халифа за руку, закричал:
-- Как поживаешь, как твои детки, твои стада?
-- Уведите его. Он явно сошел с ума, -- приказал халиф.
Остался один Шураи, который сослался на свою болезнь. Но Мансур
приказал ему пройти курс лечения и сделал его Судьей.

 

ФУДАЙЛ-РАЗБОЙНИК И ЕГО СЫН

Фудайл, сын Айада, в молодости был разбойником. После того как он
обратился к религии, он считал, что поклоняется Богу правильным образом и
искупает свои преступления, ибо разыскал все свои жертвы и возместил
причиненные им убытки.
Однажды, однако, он получил необычный урок. Он играл со своим маленьким
сыном, взял его на колени и расцеловал его.
-- Ты любишь меня? -- спросил малыш.
-- Люблю, -- ответил Фудайл.
-- Но разве ты не любишь Бога, как ты часто мне говорил?
-- Да, мне кажется, что люблю, -- сказал отец.-- Но как ты можешь
любить двоих, если у тебя одно сердце?
В тот же момент Фудайла осенило: то, что он считал любовью, было всего
лишь сентиментальной привязанностью и что он должен искать более высокую
форму любви.
После этого случая он нередко говорил: "То, что обычно считается
высочайшим или достойнейшим достижением человечества, в действительности
является низшей из всех ступеней, доступных человечеству".

 

ВОПРОС ВЕЛИКОДУШИЯ

Ученик, пришедший поклониться одному суфию, спросил его из чистого
любопытства:
-- Для чего предназначены тридцать велико-лепных гератских мулов, что
стоят на вашем дворе?
Мудрец без промедления ответил:
-- Они предназначены для тебя.
Ученик обрадовался, услышав, что мулы достанутся ему, но все же
спросил:
-- С меня, конечно, что-то причитается?
-- Цена их превышает твои теперешние возможности, -- ответил Учитель,
-- но мое условие таково, никто не должен знать, что мулов ты получил от
меня. Я здесь не для того, чтобы прослыть "добряком" вследствие подобных
поступков. Люди обычно судят о "доброте" по действиям, причины и последствия
которых они не способны распознать.
-- Цена твоя меньше малого, -- сказал ученик. Вне себя от радости он
забрал животных, говоря себе: "Учитель поистине облагодетельствовал меня.
Это внешнее проявление внутреннего благословения".
Скоро наступил вечер, и ученик был схвачен ночным дозо-ром. Стража
решила между собой: "Надо обвинить этого человека в каком-либо преступлении,
так, чтобы он не мог это отрицать. Например, скажем, что мулы куплены на
награбленные деньги, если он не сумеет объяснить, как он их получил. Он
наверняка в чем-то виноват, судя по его исхудалости и ветхой одежде. Скажем,
что мы его и прежде видали, и всегда в сомнительном обществе".
Ученик предстал перед судом, но отказался давать какие-либо объяснения
по поводу животных. Судья приказал бить его палками.
Тем временем мудрец посылал поочередно других учеников следить, что
происходит с тем человеком.
Одно за другим приходили сообщения: "Он отказывается говорить", и: "Его
силы на исходе, они пытают его".
В конце концов суфий сам поспешил в суд.
На основании его показаний, что именно он подарил ученику животных,
обвиняемый был освобожден.
Затем Учитель обратился к суду, своим ученикам и народу, недоумевавшим
по поводу этого случая. Он сказал: "Репутация великодушного человека опасна
по трем причинам: она может испортить того, кто имеет такую репутацию; она
может погубить того, кто восхищается таким великодушием, если он слепо
подражает ему; она может разлагающе воздействовать на того, к кому
великодушие обращено, если ему известно, от кого оно исходит. Необходимо
исключить даже малейшее чувство, что ты чем-то кому-то обязан. Вот почему
суфию надлежит проявлять великодушие в полнейшей тайне.
Высшая форма великодушия, известная среднему человеку, равна низшему
проявлению истинного великодушия. Первоначально оно служило мостом к
освобождению от предрассудков. Теперь оно превратилось в самоцель и стало
настоящим бедствием".

 

СУДЬБА ЧЕЛОВЕКА

Аль-Махди Абасси говорил, что если даже очень стремиться помочь
какому-либо человеку, нечто в нем может противиться такой помощи и отклонить
ее.
Поскольку нашлись сомневающиеся в этой теории, он обязался
продемонстрировать ее на практике.
Когда разговор был прочно забыт, аль-Махди велел оставить посреди моста
мешок с золотом. Затем он приказал привести одного несчастного должника и
попросил его перейти мост.
Абасси и остальные свидетели расположились на другом конце моста.
Человек пересек мост, и Абасси спросил его:
-- Что видел ты на середине моста?
-- Ничего, -- ответил человек.
-- Как так?
-- Лишь только я=вступил на мост, мне в голову пришла мысль: дай-ка я
перейду мост с закрытыми глазами. Так я и сделал.

 

ЦВЕТОК И КАМЕНЬ

Когда великий Учитель и мученик Мансур аль-Халладж был выставлен на
глумление толпы, осужденный за вероотступничество и ересь, он ничем не
обнаружил боли, когда ему публично отсекали руки.
Когда толпа забросала его камнями, нанося тяжелые раны, он также не
издал ни звука.
Тогда один из его товарищей, суфийский Учитель, прибли-зился к нему и
ударил его -- цветком.
Мансур издал душераздирающий крик.
Этим он хотел показать, что ничто, исходившее от тех, кто был уверен в
своей правоте, не могло причинить ему вреда. Но малейшее прикосновение от
того, кто, подобно ему, знал, что он был обвинен и осужден несправедливо,
терзало его сильнее любой пытки.
Народ запомнил этот урок Мансура и его товарищей по братству,
беззащитных перед лицом такой жестокости, тогда как имена его истязателей
давно позабыты.
Умирая, Мансур сказал: "Люди этого мира стараются творить добро. Я
посоветовал бы вам искать то, малейшая частица чего ценнее всей вашей
доброты. Это знание того, что действительно реально, -- истинная наука".

ХАНБАЛ И ПРЕДВЗЯТЫЙ УМ

Ахмад ибн Ханбал был основателем одной из четырех великих Школ Закона и
товарищем многих ранних суфийских учителей.
Когда он был уже стар и очень слаб, власть в Багдаде захватила одна
еретическая группировка, которая пыталась добиться от него признания
правильности их взглядов.
Имам Ханбал отказался сделать это, и его приговорили к тысяче ударов
плетью, а затем предали пыткам. Перед смертью, его спросили, что думает он о
своих мучителях.
Он ответил:
-- Я могу сказать лишь, что эти люди пытали меня, ибо считали, что они
правы, а я неправ. Как могу я требовать справедливости от тех, кто уверен в
своей правоте?

 

ЧЕЛОВЕК ВЕРИТ В ТО, ЧТО СЧИТАЕТ ПРАВИЛЬНЫМ

Шейх Абу Тахир Харами имел обычай учить в процессе выполнения
каждодневной работы. Однажды он в сопровождении ученика въехал на базарную
площадь.
Увидев его кто-то закричал: "Смотрите, сюда идет главарь неверующих!"
Ученик Харами, пылая гневом, окликнул клеветника. За этим последовала
шумная ссора.
Суфий успокоил ученика, сказав ему: "Если ты прекратишь этот шум, я
покажу тебе, как можно избежать подобных неприят-ностей".
Они направились в дом старого Учителя. Шейх велел при-нести шкатулку с
письмами. "Взгляни на эти письма. Все они адресованы мне. Но начинаются они
по-разному. В одном письме меня величют "Шейхом Ислама", в другом --
"Возвышенным Учителем". Здесь я назван "Мудрецом Двойных Святилищ". Есть и
другие обращения.
Ты видишь, что каждый именует меня в соответствии с тем, кем я в его
представлении являюсь. Но я не соответствую ни одному из этих обращений.
Люди дают другим имена, отражающие их представление о данном человеке.
Именно так и поступил этот несчастный на базарной площади. И все же по
отношению к нему ты сделал исключение. Почему -- раз это общее правило
жизни?"

ГДЕ ЗАД, ГДЕ ПЕРЕД?

Некий мудрец прослыл человеком, который утерял способность ясно
мыслить, разумно излагать факты и свои соображения.
Власти страны решили испытать его, чтобы установить, не представляет ли
он опасности для общественного порядка.
В день испытания он демонстративно проехал мимо зала суда верхом на
осле, восседая задом наперед.
Когда ему дали слово, он обратился к судьям:
-- Когда вы сейчас меня видели, в какую сторону я смотрел?
-- Ты смотрел не в ту сторону.
-- Вот вам мой ответ на все ваши вопросы, -- улыбнулся суфий, -- ибо я
смотрел в ту сторону, с моей точки зрения. Это осел смотрел не в ту сторону.

ХИЛАЛИ ИЗ САМАРКАНДА

Хилали в сопровождении пяти своих учеников отправился в долгое
путешествие по Средней Азии. Время от времени Хилали менял характер
поведения своей группы. Вот несколько примеров.
Когда они достигли Балха и самые знатные люди города вышли встречать
Учителя, Хилали сказал Юсуфу Лангу: "Будь ты Учителем". Юсуфа
приветствовали, ему оказывали почести. В народе заговорили о чудесах,
вызванных одним лишь присут-ствием его в доме, где есть больной. "Это то,
что люди считают Путем Дервишей и чем он, как мы знаем, не является", --
заметил Хилали.
В Сурхобе путники вступили в город все в одинаковой одежде, с
одинаковыми знаками отличия.
-- Кто из вас Великий Учитель? -- спросил наместник города.
-- Это я! -- сказал Хилали.
Тотчас же люди отпрянули, восклицая: "Мы узнали его по свету в глазах".
-- Вот вам хороший урок, -- сказал Хилали своим ученикам.
Когда путники достигли Кандагара, правитель Сардар устроил в их честь
прием. Все суфии сели в круг. Хилали заранее распорядился, чтобы с ним
обращались как с младшим учеником, а Учителем назначил Джафара Ахунзаде. Но
Сардар сказал: "Воистину, этот меньший из братьев излучает внутренний свет,
и что бы вы о нем ни говорили, я признаю в нем Кутуб, Магнетический Центр
нашего века".
Все приветствовали Хилали, который был вынужден приз-нать, что Сардар,
хотя и был правителем, обладал тонким чувством понимания, редко
встречающимся среди людей.

БРАНЬ БЕДУИНА

Однажды в оазисе Куфа к Хасану, внуку Мухаммада, подъехал косматый
бедуин и начал поносить его и его родителей.
Хасан сказал:
-- Бедуин, что случилось? Ты в чем-то нуждаешься?
Но бедуин, не обратив на это внимания, продолжал кричать и ругаться.
Тогда Хасан велел принести денег и подал их бедуину со словами:
-- Прости, о бедуин! Это все, что у меня есть при себе, но поверь, если
бы у меня было что-нибудь еще, я отдал бы тебе все без остатка.
Услышав эти слова, бедуин утих и затем воскликнул:
-- Я свидетельствую, что ты воистину внук Пророка. Ибо я пришел сюда,
чтобы удостовериться, отвечают ли друг другу твое происхождение и твой
характер.

ПОЧЕМУ ДЕРВИШ ПОСЕТИЛ ЦАРСКИЙ ДВОР

Одно из правил Хадрата ибн аль-Хафифы из Шираза гласило: "Суфий не
должен посещать правителей, также не должен выходить из жилища и
приветствовать их, если они приходят к нему".
И поэтому двое желавших стать суфиями, пришедшие поклониться Учителю,
были крайне удивлены, когда услышали, что аль-Хафифа отправился к султану.
Они изменили свое мнение относительно степени его святости и,
отказавшись от намерения встретиться с ним, решили прогуляться по городу.
Они зашли в лавочку, там разразилась ссора, их ложно обвинили в краже и
повели на суд к султану.
Доверившись показаниям лавочника, султан повелел казнить их обоих на
месте, в назидание другим.
Тогда вмешался ибн аль-Хафифа, все еще находившийся при дворе, и спас
их от смерти.
-- Вы могли искренне считать себя вправе порицать меня за то, что я
нахожусь при дворе султана, -- обратился мудрец к этим двоим, -- но поймите
по крайней мере, что суфий совершает неожиданные поступки по невидимым, но
тем не менее доста-точно веским причинам.

 

ПРИНУЖДЕНИЕ К УЧИТЕЛЬСТВУ

У Бишра, сына Харита, спросили, почему он не учит.
-- Я прекратил учить, потому что обнаружил в себе жажду учительства.
Если это принуждение прекратится, я стану учить по своей воле.

 

ВРЕМЯ ДЛЯ ПОУЧЕНИЙ

Мудрец Аскалони редко произносил речи. Но когда это случалось, ученики
приходили в восторг от его идей.
-- Не могли бы вы учить тогда, когда всем нам удобно собираться? --
спросили они. -- Дело в том, что многие из нас имеют семьи и не всегда могут
присутствовать при ваших настав-лениях.
-- Для этого вам придется искать кого-нибудь другого, -- ответил он, --
ибо я учу только тогда, когда не чувствую в себе тяги к учительству. Но
имеются такие, кто может учить, когда есть кому слушать. Это и есть те, кто
испытывает побуждение учить и, следовательно, они и должны говорить понятно
для слушателей.

 

ЕСЛИ Я ПОПРОШУ И ОНИ ОТКАЖУТ...

Одного дервиша спросили: "Почему ты ничего не просишь у людей? Попросил
хотя бы хлеба!" Дервиш ответил: "Если я попрошу, а они откажут мне, то есть
опасность, что они пострадают за это. Ведь известны слова Пророка, что если
истинно нуждающийся просит что-то, то отказавшие ему будут чахнуть и
хиреть".

 

КАК ВЫ ДОЛЖНЫ ОБО МНЕ ДУМАТЬ

К Маруфу Керхи пришел ученик и сказал:
-- Я говорил о вас с людьми. Иудеи признают вас иудеем, христиане
почитают вас как одного из своих святых; мусульмане называют вас величайшим
из мусульман.
Маруф ответил:
-- Это то, что говорят люди в Багдаде. Когдя я был в Иеруса-лиме, иудеи
говорили, что я христианин, мусульмане -- что я иудей, а христиане считали
меня мусульманином.
-- Но кем же тогда нам вас считать?
-- Некоторые не понимают меня, но почитают. Другие тоже не понимают
меня, и потому поносят. Я пришел, чтобы сказать это. Считайте меня тем, кто
сказал это.

 

КУЛЬТ СВЯТЫХ

Один посетитель спросил суфийского шейха:
-- Имеет ли культ святых какую-либо ценность?
Тот без промедления ответил:
-- Он абсурден и возбраняется Исламом.
Вопрошающий удалился, полностью удовлетворенный.
Ученик, присутствовавший при этом разговоре, сказал:
-- Но ваш ответ коснулся лишь одной стороны вопроса.
Шейх пояснил:
-- Человек этот находится на ступени шариата. То, как он задал вопрос,
свидетельствовало, что он хотел получить опреде-ленное подтверждение своих
взглядов. Поскольку он слышал, что на мое мнение можно положиться, он искал
это подтверж-дение у меня. Существует, однако, и другое отношение к святым,
не имеющее ничего общего с культом. Посещение их гробниц обладает большой
силой, но только для тех, кто способен ощутить это воздействие. Этот человек
к последним не принадлежит, поэтому другая сторона вопроса для него не
существует.
В прошлом месяце один человек просил подтвердить его мнение, что
"исцеления, происходившие после медитаций у святой могилы, случались
исключительно благодаря душевному устремлению, а не благодаря святому". Я
согласился с ним. Он был не готов к восприятию более сложных представлений,
то есть, другими словами, его утверждение может быть частично верно в одних
случаях, полностью -- в других, и так далее.
Слепцы отличаются тем, что им доступен лишь определенный круг
представлений. Святые были людьми. Посещение святой могилы для некоторых
сводится к "культу святых", а культ святых -- это невежество. Следовательно,
культ святых ничего не дает.
Быть может, только один из тысячи при посещении храма осознает сердцем,
почему он здесь и какого рода благодать сопутствует такому посещению.
Остальные паломники будут мнить себя "благочестивыми", а по их мнению все
"благочестивые" делают и чувствуют в точности одно и то же. Разумеется, это
не так. Пробовали ли вы когда-нибудь объяснить заблуждающемуся, что его
кругозор недостаточно широк? Он даже может выслушать вас. Но чтобы не
ущемлять свое самолюбие, он отвергнет суть сказанного вами, если не само
сказанное.

 

МУХАММАД ШАХ, МУРШИД ТУРКЕСТАНА

Мухаммад Шах, муршид (Руководитель) Туркестана, учил в XIX веке, черпая
примеры из "сока" (истинное внутреннее содержа-ние) повседневной жизни. Вот
одно из характерных описаний его подхода.
Мухаммад Шах отправился на прогулку с учениками своего халка (Круг).
Они проходили мимо высокого минарета на берегу реки. "Его построили те, кто
упорстует", -- сказал он.
Затем он указал ученикам на группу паломников-браминов, направлявшихся
к священной реке Джумна. "Это люди, которые упорствуют", -- сказал он. На
следующий день он взял учеников с собой, чтобы показать караван, только что
пересекший пустынные районы Китая. "Это люди, которые упорствуют", -- сказал
он. Наконец, он послал их в Тибет посмотреть на паломни-ков, которые то и
дело ложатся на землю, меряя священный путь своим телом, как аршином. "Это
люди, которые упорствуют", -- сказал он им по их возвращении.
Спустя несколько месяцев, он послал их понаблюдать за судьями,
вершившими судебные дела, за их стараниями, за усилиями свидетелей,
домогательствами истцов, борьбой обви-няемых. "Каждый из этих людей в чем-то
упорствует, -- сказал он, -- люди упорствуют во всем и повсюду. Для них
ценны плоды этого упорства. Эти плоды они могут пожинать и использовать. С
другой стороны, если им случается разочароваться в том, ради чего они
упорствуют, они не умеют использовать навыки, приобретаемые в этой упорной
борьбе. И в конце концов они приобретают лишь одно -- привычку постоянно в
чем-то упорствовать".

 

ПОЧЕМУ ДЕРВИШ СКРЫВАЕТ СВОЙ ИСТИННЫЙ ЛИК

Сын Руми спросил отца:
-- Как и почему дервиш скрывает свой истинный лик? Делает ли он это,
надевая внешнюю личину? Скрывает ли он нечто внутри себя?
Учитель сказал:
-- Это делается самым различным образом. Некоторые пишут поэмы о любви,
и люди считают, что они воспевают обычную любовь. Дервиш может скрыть
истинную ступень, достигнутую им на Пути, освоив какое-нибудь ремесло. Есть
среди дервишей писатели, есть торговцы, как Баба Фарид. Они могут являть
самую различную внешнюю деятельность.
Это может делаться, чтобы защитить себя от ограниченных людей.
Некоторые, напротив, сознательно ведут себя так, что их действия вызывают
неодобрение общества.
Пророк в связи с этим сказал: "Бог сокрыл Людей Высшего Знания".
Последователи Пути могут применять разные приемы, чтобы обрести покой,
когда что-то может помешать им.
Затем Учитель прочитал: "Вечнопознающие -- в исканиях скрывают они лик
свой".
Обычный человек воспринимает их совсем иными.
Странствуют они в мире внутреннего света, творя чудеса наяву.
Но кто же они в действительности, не знает никто.

Мунакиб аль-Арифин

 

МОЛИТВА ОБ УСОПШЕМ

Суфйан Саури увидел похоронное шествие и присоединился к нему. У могилы
он помолился об усопшем.
После похорон люди начали говорить между собой, каким хорошим человеком
был покойный.
-- Напрасно я молился за него, -- сказал Суфйан, -- ибо когда вы
слышите, что люди хорошо отзываются о ком-то, это верный признак того, что
человек этот -- лицемер, даже если сам он того не осознает. Если же человек
не лицемер, то всегда найдется много таких, кто будет отзываться о нем
плохо.

 

САУРИ О СОСРЕДОТОЧЕНИИ

Великий Шибли посетил прославленного Саури. Учитель настолько ушел в
самосозерцание, что ни один волосок на нем не шевелился.
Шибли спросил: "Где научился ты такой неподвижности?"
Саури ответил: "От кошки. Она наблюдала за мышиной норой с еще большим
сосредоточением, чем то, что ты видел у меня".

 

СТРАННОЕ ВОЛНЕНИЕ

Однажды во время религиозного собрания Сахл Абдулах пришел в состояние
сильного волнения, проявившегося и физически.
Ибн Салим спросил:
-- Что это за состояние?
Сахл ответил:
-- Вы ошибаетесь, если полагаете, что это вошла в меня сила. Напротив,
это было следствием моей слабости.
Один из присутствовавших заметил:
-- Если это слабость, то что же такое сила?
-- Сила, -- ответил Сахл, -- это когда нечто подобное входит в
человека, а его ум и тело ничем этого не проявляют.

 

ОСЕЛ

Сахл, вместе с Ибрахимом, сыном Адама, отправился в путешествие и в
пути заболел.
Он рассказывает, что Ибрахим продал все, что у него было, и истратил
деньги на нужды больного друга. Однажды Сахл попросил о каком-то редком
кушании, и Ибрахим продал своего осла, чтобы купить его.
Когда Сахл начал поправляться, он спросил Ибрахима:
-- А где осел? На чем же я поеду?
-- Я осел, -- ответил Ибрахим и подставил плечи. И до конца путешествия
он нес Сахла на себе.

 

ИБН-САЛИМ

Толпа народа собралась перед домом ибн-Салима. Они просили его
произнести речь и обратились к нему со словами: "Твои ученики ждут тебя".
Он ответил: "Это не мои ученики -- но ученики моих слушателей. Мои
ученики составляют меньшинство".

 

ОТВЕТСТВЕННОСТЬ УЧИТЕЛЯ

Хаджи Бекташ назначил Нур ад-дина Шакмака своим халифом в самой
северной провинции.
К тому времени у шейха Шакмака было уже много учеников, ибо благодаря
его усердию в изучении наследия древних учителей вокруг него сложилось
несколько групп изучающих. Кроме того, он имел близкий контакт со многими из
учителей.
Хаджи преподал ему учение, которое внешне сильно отличалось от тех
традиционных обычаев и образа мышления, к которым привыкли его ученики.
Шакмак попытался уклониться от ответственности, умоляя Хаджи взять к
себе его паству. Но Хаджи Бекташ отклонил его предложение, сказав: "Только
действуя в качестве посредника между мною и своими людьми, ты сам сможешь
стать преображенным".
Шакмак опасался, что это новое учение подорвет его авто-ритет. "Если
твое учительство основано только на авторитете, ты вообще не Учитель", --
сказал Хаджи Бекташ. Скоро некоторые ученики Шакмака пришли к Хаджи Бекташу
с жалобой, что их Учитель начал вести себя очень странно. "Мы лишены
возмож-ности спокойно исполнять свои привычные обязанности", -- говорили
они. "Именно этого я и хочу", -- улыбнулся Хаджи.
Другие ученики опасались, что влияние, оказанное Хаджи на Шакмака,
скажется также и на них. Когда это дошло до Хаджи, он сказал: "Они видят,
как Шакмак меняется в лучшую сторону, но считают это вредным. Это лихорадка,
которая должна сжечь самое себя".
Прошло четыре года, прежде чем ученики Шакмака, исключительно благодаря
примеру Хаджи, поняли, что Бекташ занимается делами более важными, чем
"отлов колченогих лошадей". Бекташ сказал: "Вы были настолько преисполнены
самомнения, что вообразили себя чем-то таким, на что кто-то станет
зариться".

 

ДРАГОЦЕННОСТЬ

К Дун-Нуну пришел юноша и заявил, что суфии -- мошенники, и наговорил
еще многое в том же духе.
Египтянин снял со своего пальца кольцо и подал его молодому человеку.
"Отнеси это кольцо базарным менялам и посмотри, удастся ли тебе получить за
него хоть одну золотую монету", -- сказал он.
Но на базаре никто не пожелал дать за камень больше одного серебреника.
Юноша принес его обратно.
-- Теперь отнеси это кольцо к настоящему ювелиру, -- сказал Дун-Нун. --
Посмотри, во что он оценит его.
Ювелир предложил за кольцо тысячу золотых монет.
Юноша был потрясен.
-- Так вот, -- сказал Дун-Нун, -- твое знание о суфиях столь же велико,
как и знание базарных менял о драгоценных камнях. Если хочешь разбираться в
драгоценностях, стань ювелиром.

СООБЩНИЧЕСТВО

Всякий, прислушивающийся к чему-то непристойному, становится сообщником
говорящего непристойности.

Аль-Шафаи

 

БАЙАЗИД БИСТАМИ

Байазиду встретилась на дороге собака, и он приподнял свой халат, дабы
та не осквернила его.
Собака сказала человеческим голосом:
-- Если бы я была сухой, не было бы смысла избегать меня. Если бы была
мокрой, ты бы мог постирать свой халат. Но от отвращения, которое ты
испытываешь ко мне, очиститься невозможно.
Байазид сказал:
-- О просвещенная собака, останься и поживи со мной какое-то время.
Собака ответила:
-- Это невозможно: ведь мир обходится со мной, как с собакой, а ты
признан в миру образцом для подражания.
Байазид воскликнул:
-- Увы, я недостоин жить с тем, кого целый мир считает существом
низшим; как же тогда могу я подступиться к Истине, превозносимой всеми как
явление наивысшее?

 

ИДОЛ

Увайсу аль-Карани сказали, что некий дервиш, завернувшись в саван,
сидит на могиле и льет слезы.
Карани сказал:
-- Передайте ему, что этот метод стал подобен идолу; необ-ходимо стать
выше этого обычая, который превратился в препятствие.

ДЕНЬГИ

Увайсу аль-Карани предложили крупную сумму денег.
Он сказал:
-- Я не нуждаюсь в них, у меня уже есть одна монета.
Даритель сказал:
-- Но ведь одна монета -- ничто. Надолго ли вам ее хватит?
Увайс ответил:
-- Поручитесь, что я проживу дольше, чем успею истратить ваши деньги, и
я приму ваш дар.

 

Не сожалей о прошлом и не тревожься о будущем.

Дун-Нун

 

Ученый муж, имеющий много друзей, может оказаться лжецом, ибо, говори
он им правду, друзей его резко поубавилось бы.

Суфйан Саури

 

Джунайд обыкновенно обращался к аудитории человек в десять. Когда
количество слушателей резко возрастало, он неизменно замолкал, так что число
их никогда не превышало двадцати.
Когда мы говорим, мы заботимся, чтобы не совершать грамматических
ошибок. Однако когда мы действуем, мы совершаем ошибки и не достигаем того,
что является нашей целью.

Ибрахим ибн-Адам

 

ВОСХИТИТЕЛЬНОЕ СЕЛЕНИЕ

Они говорят: "Это селение восхитительно".
Но еще прекраснее сердце человека, способного сказать: "Меня не
прельщают восхитительные селения".

Йахйа Рази

 

СУЩНОСТЬ, ПОВЕДЕНИЕ И ОБСТОЯТЕЛЬСТВА

Суфизм -- это поведение. Каждому времени свое поведение. Каждому месту
свое поведение. Каждому состоянию свое поведение.
Тот, чье поведение всегда соответствует конкретному слу-чаю, достигает
человеческого назначения.
Человек, не соблюдающий этих правил поведения, настроем ума далек от
состояния Близости.
Абу-Хафс

 

СОВЕРШЕННЫЙ ЧЕЛОВЕК

У погонщика верблюдов свои планы, а у верблюда свои.
Организованный ум способен мыслить как следует.
Ум Совершенного Человека способен существовать как следует.
Свеча не для того, чтобы освещать самое себя.

Наваб Джан-Фишан Хан

 

Именовать себя суфием -- это немалое притязание.
Знайте же, что я не смею себя так называть.

Хадрат Абуль-Хасан Харакани

 

Коли вы не изучили Небесной Науки,
Покуда вы не ступили внутрь "Таверны",
Раз вы не знаете, где ваша польза, а где ущерб,
Как достигнете вы Товарищей? --
Вперед, вперед,
Вперед, вперед!

Баба Тахир Урийан

 

 

ПУТЕШЕСТВИЕ НА КОРАБЛЕ ИЛИ БЕЗ НЕГО

Если вы бросаетесь в море, не имея никакого руководства, это чревато
большими опасностями, ибо люди склонны ошибочно принимать то, что возникает
внутри них самих, за нечто, возникающее извне.
С другой стороны, если вы отправляетесь в морское плава-ние на корабле,
это тоже опасно, ибо вы рискуете развить в себе привязанность к средству
передвижения.
В одном случае -- цель неизвестна и нет руководства.
В другом -- средство становится целью, и нет достижения.

Ниффари

 

Учитель-дервиш как-то сказал: "Если вы слышите, что человек начинает
свою речь словами: "Говорят, что...",-- знайте, что на самом деле он
подразумевает: "Послушайте, что я говорю".

Бадр аль-Хафи

Заметьте, что то, что считается правильным сегодня, считалось
невозможным вчера. В свою очередь то, что считается неверным сегодня, будет
признано истинным завтра.
Удайфа

Заблуждения часто очаровывают ум тех, кто им следует.

Ибн Аббас

 

Когда Маруфа Керхи спросили, почему он не поправляет молитву другого
человека, он ответил:
-- Дервиш волен поучать только после того, как закончит свою
собственную службу.
Несомненно, некоторые виды, так называемого, знания в действительности
являются невежеством, а некоторые виды так называемого красноречия есть не
что иное, как полная бессмыслица.

Пророк
Али указал на свое сердце и сказал:
-- Здесь у меня довольно знания, но не могу найти никого, кому доверить
его. Людей множество, но они слишком быстро поддаются сомнениям или неверию.
О, как я жажду встретить истинно ученых!
Если я заблуждаюсь -- это не имеет большого значения для вашего
будущего.
Но если я прав -- это исключительно важно для вашего будущего.

Халиф Али

 

ТЕ, КТО ПОКЛОНЯЮТСЯ ВНЕШНЕЙ ФОРМЕ

Если б мусульманин знал, что такое идол,
Он понял бы, что в идолопоклонстве присутствует религия.
Если бы идолопоклонник знал, что такое религия,
Он понял бы, где он сбился с пути.
Но он зрит в идоле лишь осязаемое творение --
Вот почему он, согласно исламу, язычник.

Шабистари

 

КУЛЬТ

Человечество проходит три этапа развития.
Вначале оно поклоняется всему: мужчине, женщине,
деньгам, детям, земле и камням.
Затем, когда оно уже немного продвинулось,
оно поклоняется Богу.
В конце концов оно не говорит: "Я поклоняюсь Богу", --
и не говорит: "Я не поклоняюсь Богу".
Оно миновало первые два этапа и достигло последнего.

Руми

 

 

АСКЕТИЗМ

Вначале -- знание.
Затем аскетизм.
Затем знание, которое приходит после такого аскетизма.
Один истинно "познавший" стоит сотни тысяч аскетов.

Руми

 

ВОЗЛЮБЛЕННЫЙ

Человек подошел к двери Возлюбленного и постучал. Голос спросил:
-- Кто там?
Человек ответил:
-- Это я.
Голос произнес:
-- Здесь нет места для меня и тебя.
Дверь осталась закрытой.
После года одиночества и лишений человек вновь посту-чался в дверь
Возлюбленного.
Голос изнутри спросил:
-- Кто там?
Человек сказал:
-- Это Ты.
Дверь открылась ему.

Руми.

 

ПУСТОТА

Все в этом обыденном мире спят. Их религия -- религия привычного мира
-- пуста, и в ней нет ничего от истинной религии.

Санаи,
"Хадика"

 

ГОЛОД

Люди, пресытившиеся собою, таковы вследствие своего голода по отношению
к чему-то другому. Таким образом, они -- голодные. Только те, кто
сознательно уклоняется от злодеяний, творят молитву, но не те, кто лишь
склоняет спину в молитве. Молитва есть действие.
Санаи,
"Хадика"

БОГ

Человеческому уму недоступно понимание той формы жизни, которую
называют Богом.
Санаи,
"Хадика"

 

МОЛИТВА О САМОМ СЕБЕ

Сайад, сын Ваки, был товарищем Пророка. К концу жизни он ослеп и
поселился в Мекке, где к нему за благословением постоянно приходило
множество людей. Благословлял он не каждого, но те, кто получал
благословение, впоследствии неизменно убеждались в его благотворном
воздействии на их жизнь.
Абдаллах ибн Сайад рассказывает:
"Я пришел к нему, и он был добр ко мне и благословил меня. Я был
всего-навсего любознательным мальчишкой и спросил его: "Когда вы молитесь за
других, ваша молитва как будто всегда бывает услышана. Почему же тогда вы не
попросите вернуть вам зрение?"
Старец ответил: "Смирение перед Волей Господней намного лучше, чем
личное удовольствие от способности видеть".

 

СЕНТИМЕНТАЛЬНОСТЬ

Однажды, когда Бишр был учеником, еще зависящим во всем от мирских
удобств, он попал на остров Абадан. Там он встретил на редкость несчастного
человека. Пораженный проказой, слепой, покинутый всеми он лежал на земле.
Бишр подошел к нему, положил его голову себе на колени и, испытывая
жалость и сострадание, начал говорить слова утешения и человеколюбия.
Тогда прокаженный вдруг заговорил: "Зачем, незнакомец, встал ты между
мной и моим Господом? Есть у меня тело или нет, моя любовь к Нему
неизменна".
Бишр говорит, что этот урок он запомнил на всю жизнь.
Машгул добавляет: "Смысл истории доступен лишь тому, кто понимает, что
прокаженный предостерегал Бишра от потакания собственной сентиментальности,
разрушающей чело-века, превращающегося в так называемого "добряка". "Добро"
есть то, что вы совершаете по своей воле, а не ради ублажения своей
склонности к потаканию чувствам, преподаваемым другими под именем
человеколюбия".

Бишр ибн аль-Харит

 

ЗАЛАТАННОЕ ПЛАТЬЕ

Один иудей из Дамаска, читая священную книгу, натолкнулся в ней на имя
Пророка.
Это ему не понравилось, и он стер имя. Но на следующий день он снова
обнаружил его на том же месте. Иудей опять стер имя, и вновь на следующий
день оно было там же.
Он подумал: "Очевидно, это знак, что явился истинный Посланник. Поеду
на юг в Медину".
Он тотчас же отправился в путь, нигде не останавливаясь, пока не достиг
города Пророка.
Прибыв в Медину, город для него совсем незнакомый, иудей очутился у
мечети Пророка, когда в нее входил Анас, товарищ Пророка. Иудей сказал
Анасу:
-- Друг, отведи меня к Пророку.
Анас провел его в мечеть, полную рыдающих людей. Абу Бакр, Преемник,
сидел во главе собрания. Старик подошел к нему, приняв его за Мухаммада, и
обратился к нему со словами:
-- О избранный Посланник Господа, заблудший старик пришел к тебе с
миром.
При звуке почетного имени Пророка из глаз присутствующих полились новые
потоки слез. Старик совершенно растерялся и вымолвил:
-- Я чужестранец и иудей и не знаком с обрядами Веры Повиновения Воле
Аллаха. Сказал ли я нечто недостойное? Может, мне следовало сохранять
молчание? Или же это предпи-сано обрядом? Почему вы плачете? Если это обряд,
я никогда прежде не слыхал о нем.
Омар, сподвижник Пророка, сказал:
-- Не ты причина нашего горя. Но, о несчастный, ты должен узнать, что
вот уже неделя, как Пророк покинул этот мир. Когда мы услышали его имя, горе
вновь наполнило наши сердца.
Как только старец услышал это, он в отчаянии разорвал на себе одежды.
Немного прийдя в себя, он сказал:
-- Окажите мне одну-единственную услугу. Дайте мне хоть одно из платьев
Пророка. Если я больше не смогу увидеть его, пусть хоть это будет у меня.
Омар ответил:
-- Только госпожа Зохра может дать нам его платье.
Али сказал:
-- Но она никого не желает видеть.
Все же они пошли к ней, постучали в дверь и объяснили причину своего
прихода.
Госпожа Зохра ответила:
-- Воистину правду говорил Пророк, когда незадолго до смерти он сказал
мне: "В наш дом придет путник, добрый человек, в сердце которого горит
любовь ко мне. Он не встретит меня. Отдай ему, как бы от меня, это мое
залатанное платье и от моего имени поклонись ему".
Иудей надел платье и, прославляя ислам, попросил отвести его к могиле
Прорка. На этом месте он отошел в мир иной.

Аттар,
"Илахи-Нама"

 

МОЛИТВА СААДИ

Делай со мной то, что достойно Тебя,
А не то, что достойно меня.

Саади,
"Гулистан"

 

ЗРЯЧЕЕ ОКО

Учебные залы и медресе, и ученые лекции,
кружки и монастыри --
Какая польза от них, если отсутствует знание и нет
ока зрячего?

Хафиз

 

ТОЧКА ЗРЕНИЯ ДЕРВИША

То, что ищут в молитве султаны --
Лишь видимое отражение того, что ищет в ней дервиш.

Хафиз.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

УЧЕБНЫЕ ИСТОРИИ

"Учебные истории" предназначены для масс и являются частью внешней
деятельности дервишей. Они рассчитаны на то, чтобы заложить основы знания о
суфизме и его характерных методах мышления. Они редко используются в
дидактических целях.
"Внутренние измерения" учебных историй, по утверждению суфиев, делают
возможным, в соответствии со ступенью развития ученика, раскрытие в них все
новых и новых уровней содержания.
Именно эта теория -- что "человек может обращаться к разным слоям
одного и того же текста" -- и явится новой для многих, кто скорее предпочел
бы услышать, что рассказ заключает в себе одну идею или имеет только одно
применение.

 

РАЗРУШЕНИЕ ГОРОДА

Один суфий как-то не удержался и воскликнул: "О, я стану причиной
разрушения этого города".
К счастью, люди решили, что он сумасшедший или просто пытается нагнать
на них страх. Они не тронули его, но и не придали никакого значения тому,
что он сказал. В конце концов, он был всего-навсего хилым старикашкой,
внешне ничем особенным не выделявшимся.
Однажды суфий забрался на дерево и сорвался. Его тело пробило стену
водного резервуара. Последовавшее за этим наводнение разрушило город.
Лишь после, когда было найдено его тело, люди вспомнили его слова.

ВОЛШЕБНЫЙ КОНЬ

У султана было два сына. Первый всячески помогал людям, делая это
доступным для их понимания образом. Второго прозвали "лентяем", так как, по
всеобщему мнению, он лишь предавался своим мечтам, далеким от жизни.
Первый сын снискал себе глубокое уважение в народе. Второй приобрел у
скромного плотника деревянного коня и осед-лал его. Но конь этот был
волшебный. Он нес седока, если тот был чист сердцем, к его самой желанной
цели.
В один прекрасный день юный принц исчез вместе с волшебным конем в
поисках своей самой желанной цели. Долгое время о нем ничего не было
известно. После многих приключений он вернулся домой вместе с прекрасной
принцессой из Страны Света. Отец был безмерно рад его благополучному
возвращению и выслушал рассказ о волшебном коне.
Доступ к коню был открыт для всех желающих. Но многие предпочли
осязаемые преимущества, плодам деятельности первого принца. Конь для них
всегда представлялся чем-то вроде игрушки. Их восприятие не шло далее
внешнего вида коня, который не производил никакого впечатления -- самая
обык-новенная игрушка.
Когда старый султан умер, трон, согласно его воле, наследовал "принц,
имевший пристрастие к игрушкам". Но основная масса людей не ставила его ни
во что. Им были намного ближе побуждения и интересы, связанные с суждениями
и деятельностью практичного принца.
Но если мы не прислушаемся к "ленивому" принцу -- неважно, есть ли у
него принцесса из Страны Света или нет -- мы никогда не проникнем под
внешнюю оболочку коня. Если даже этот конь нравится нам, ошибочно полагать,
что именно его внешняя форма может помочь нам на пути к нашему
предназначению.

ПОИСКИ

У одного человека был маленький сын по имени Юсуф. Однажды мальчик
вышел из дома и пошел погулять. Дойдя до пустынной дороги, по которой он
любил прогуливаться в одиночестве, вдруг увидел какого-то старика в одежде
шейха, с черной шляпой на голове. Юсуф вежливо приветствовал старика, и
тогда старик остановился и дал ему сладкий леденец. А когда Юсуф его съел,
старик спросил:
-- Мальчик, ты любишь сказки?
-- Очень люблю, -- ответил Юсуф.
-- Я могу рассказать тебе сказку про магрибский молитвенный коврик, --
сказал старик, -- но уж больно она страшна.
Но мальчик очень просил его рассказать, говоря что ничего не боится. И
вдруг в той стороне, где был дом его отца, раздался какой-то шум и крики.
Мальчик тут же забыл про сказку и старика в черной шляпе и кинулся
посмотреть, что случилось.
Оказалось, что это приехал друг его отца, и мальчик со всех ног побежал
назад, но старика на дороге уже не было. Юсуф очень расстроился и пошел
домой. Выбрав время, он подошел к отцу и спросил:
-- Отец! Ты знаешь что-нибудь о магрибском молитвенном коврике?
Вдруг его отец побледнел, затрясся всем телом, упал на пол и умер. Юсуф
очень испугался и побежал к матери. "Мама! -- закричал он, -- несчастье!"
Мать подошла к нему и спросила:
-- В чем дело, сынок?
-- Мама, -- закричал мальчик, -- я подошел к отцу и спросил его об
одной вещи, а он вдруг упал и умер!
-- О какой вещи, -- спросила мать.
-- О магрибском молитвенном коврике, -- ответил Юсуф.
И вдруг мать тоже страшно побледнела, затряслась всем телом, упала на
пол и умерла.
Мальчик остался совсем один и решил найти того старика и спросить его
обо всем, что случилось.
Юсуф долго странствовал по всей Персии и наконец попал к одному очень
известному суфию и стал его учеником. Прошло несколько лет, и Юсуф, подойдя
к этому суфию, когда тот был один, поклонился и сказал:
-- Учитель, я учусь у вас уже несколько лет. Могу я задать вам один
вопрос?
-- Спрашивай, -- улыбнувшись, сказал суфий.
-- Учитель, вы знаете что-нибудь о магрибском молитвенном коврике?
Суфий побледнел, схватился за сердце и упал замертво.
Тогда Юсуф кинулся прочь.
С тех пор он стал странствующим дервишем, и путешествовал в поисках
известных учителей. И все, кого бы он ни спрашивал про магрибский
молитвенный коврик, падали на землю и умирали. Постепенно Юсуф состарился и
стал немощным. Однажды, когда он сидел в чайхане, он увидел того самого
старика в черной шляпе. Старик ничуть не изменился за все эти годы. Юсуф
подбежал к нему, встал на колени и взмолился:
-- Почтенный шейх! Я ищу вас всю жизнь! Расскажите мне о магрибском
молитвенном коврике!
-- Хорошо. Будь по твоему, -- сказал старик в черной шляпе, уселся
напротив него, вздохнул и умер.
Юсуф весь день и всю ночь в молчании просидел над телом старика. Потом
встал, взял его черную шляпу и надел себе на голову. На оставшиеся несколько
мелких монет, уходя, он купил у владельца чайханы сахарный леденец.

ЛЮЛЬКА

В семье родился ребенок, и отец пошел к плотнику и заказал ему люльку
для малыша.
Плотник велел прийти за ней через неделю.
Когда тот пришел, люлька еще не была готова.
Он приходил каждую неделю, но заказ так и не выполнялся.
В конце концов ребенок вырос в мужчину. Он женился, и у него родился
ребенок.
Отец сказал ему:
-- Навести плотника и спроси его, не готова ли твоя люлька.
Молодой человек отправился к плотнику и напомнил ему о давнем заказе.
-- Ты имеешь прекрасную возможность закончить эту рабо-ту. У меня
родился сын, и ему отлично подойдет эта люлька, -- сказал он.
-- Да пропадите вы пропадом! -- воскликнул плотник. -- Я не желаю
из-под палки выполнять работу только лишь потому, что вы и ваша семья
одержимы идеей исполнения своих желаний!

 

ТРОЕ ГЛУХИХ И НЕМОЙ ДЕРВИШ

Жил-был на свете бедный пастух.
Каждое утро он выгонял своих коз в поисках свежей травы на гору,
высившуюся над селением, где он жил со своей семьей. Он был глух, но это его
не удручало. Однажды он обнаружил, что жена забыла дать ему с собой в поле
сверток с обедом. Она также забыла послать еду с их мальчиком, как бывало
всегда в подобных случаях.
Солнце было уже почти в зените, и пастух подумал: "Надо самому сходить
домой за едой. Я не смогу пробыть здесь весь день до вечера не евши". Вдруг
он заметил, что неподалеку от него кто-то рубит кусты.Пастух подошел к тому
человеку и сказал:
-- Друг, будь добр, присмотри за моими козами, чтобы они не
разбежались. Жена по глупости забыла прислать мне обед, и я должен сам идти
за ним в деревню.
Но дровосек тоже был глух и потому, разумеется, не понял ни единого
слова из сказанного пастухом.
Он ответил:
-- С какой это стати я должен отдать тебе ветки, которые собираю для
своих собственных животных? У меня дома корова и две овцы, и я с трудом
нахожу для них пищу. И не проси меня, я не собираюсь делиться тем малым, что
имею, с такими как ты.
И дровосек с издевкой помахал рукой, смеясь пастуху в лицо.
Но тот, совершенно не поняв его речь, радостно воскликнул:
-- О, благодарю тебя, добрый друг, ты выручил меня. Я постараюсь
вернуться как можно скорее. Да благословит тебя Бог за то, что ты не оставил
меня в беде.
Он побежал в селение и, войдя в свой дом, увидел, что жена его мечется
в лихорадке, а соседка ухаживает за ней. Он схватил обед и побежал обратно
на гору. Козы мирно паслись, и все его стадо было цело.
Его знакомый по-прежнему занимался своим делом, и пастух подумал:
"Какой же это прекрасный и благородный человек! Он присматривал за моими
козами и даже не ждет от меня благодарности за это! Отдам-ка я ему ту хромую
козу, которую все равно собирался зарезать. Это будет прекрасный ужин для
него и его семьи".
Взвалив хромое животное на плечи, он побежал к тому человеку,
выкрикивая на ходу:
-- Эй, брат, вот тебе коза за твои труды. Моя бедная жена лежит в
горячке, поэтому-то все так вышло. Зажарь эту козу себе на ужин; видишь, у
нее сломана нога, и я все равно собирался зарезать ее.
Но тот не разобрал ни слова и в ярости закричал:
-- Ах ты, хитрая тварь, я и в глаза не видел твоих паршивых животных и
не собираюсь отвечать за хромоту твоей проклятой козы! У меня своих забот по
горло, какое мне дело до твоих коз! Проваливай отсюда, пока цел.
Пастух растерялся при виде столь враждебного отношения, и, не понимая,
в чем тут дело, обратился к всаднику, проезжавшему мимо на породистой
лошади:
-- Почтенный господин, умоляю вас, объясните мне, о чем говорит этот
человек. Я, к сожалению, глух и не понимаю, почему мой подарок привел его в
такую ярость!
Затем к нему присоединился его противник, и оба они, обращаясь к
всаднику, орали до тех пор, пока тот не слез с коня и не подошел к ним. Этот
третий человек был конокрад, к тому же глухой как бревно. Он сбился с пути и
собирался узнать у них, где он находится. Но увидев устрашающие жесты,
обращенные к нему, заговорил:
-- Да, братцы, это я украл лошадь, но клянусь вам, я не знал, что она
ваша. Умоляю вас, простите, на меня нашло какое-то затмение, и я сам не
понимаю, как это вышло!
-- Я не виноват в том, что коза хромает! -- кричал один.
-- Пусть он скажет мне, почему отвергает мой дар, -- настаивал другой.
-- Ведь я только хотел выказать ему свою благодарность!
-- Я полностью признаю, что взял эту лошадь, -- оправдывался вор, -- но
я глух и не разберу, кто же из вас ее хозяин.
В этот момент на пыльной дороге появился седой дервиш, державший путь к
селению. Сборщик кустарника схватил его за край одежды и завопил:
-- Почтенный дервиш, я глух и совершенно не понимаю, чего хотят от меня
эти двое. Ты мудр, объясни мне, Бога ради, что им надо.
Но дервиш, в свою очередь, был немым и не мог ответить. Вместо этого он
подошел к ним и стал испытующе вглядываться в лица всех трех глухих, которые
тотчас же замолкли.
Его взгляд был настолько пытлив и пронзителен, что вскоре всем троим
стало не по себе. А сверкающие черные глаза буквально впивались в них в
поисках истинного разрешения проблемы, в надежде ухватиться за что-нибудь,
указывающее на такое решение. Но на всех троих глухих вдруг напал страх, как
бы дервиш не опутал их чарами и не подчинил себе их волю. Вор вскочил на
коня и с бешеной скоростью умчался прочь. Пастух тут же принялся судорожно
гнать свое стадо вверх по склону, а сборщик кустарника, избегая взгляда
дервиша, быстро собрал свои ветки и, взвалив их на спину, что есть мочи
припустил с горы вниз, по направлению к дому.
Дервиш же продолжил свой путь, размышляя над тем, каким бесполезным
средством общения является язык, -- настолько бесполезным, что человек мог
бы вообще обойтись без него.

 

ФАТИМА И ЖИВОТНЫЕ

Жила-была маленькая девочка. Она жила вместе с родителями вдали от
людей в глухом лесу. Но вот настал день, когда ее отец и мать умерли, и
пришло время ей самой заботиться о себе. Родители оставили ей михраб --
непонятный резной орнамент, похожий на оконную раму, который висел на стене
в хижине.
-- Раз я осталась одна, -- сказала Фатима, -- и мне придется жить в
этом лесу, где только я да животные, было бы лучше всего, если б я могла
говорить с ними и понимать их язык.
Остальную часть дня она провела в молитве перед рамой на стене:
"Михраб, дай мне силу понимать животных и говорить с ними".
Прошло немало времени, и вдруг у нее появилось ощуще-ние, что она в
состоянии общаться с птицами, животными и даже рыбами. И она отправилась в
лес испытать себя.
Скоро Фатима вышла к пруду. Там она увидела муху-водомера, которая
скользила по поверхности, не погружаясь в воду. В пруду плавали несколько
рыб, а на дне его расположились улитки.
Чтобы завязать разговор, Фатима спросила:
-- Муха, почему ты не ныряешь в воду?
-- А для чего мне нырять, даже если б это было возможно, хотя всем
известно, что это невозможно? -- ответила муха.
-- Под водой ты была бы в безопасности от птиц, которые хватают и
пожирают вас.
-- Но ведь меня-то еще не съели? -- ответила муха, и на этом разговор
закончился.
Следующим собеседником девочки стала рыба.
-- Послушай, рыба, -- крикнула Фатима в воду, -- почему бы тебе не
приучиться, мало-помалу, жить вне воды? Я слышала, что есть рыбы, которые
это умеют".
-- Какая чепуха, -- возмутилась рыба, -- никому еще не удавалось
сделать этого, не лишившись жизни. Нас всегда учили, что это грех и
смертельная опасность.
И, не желая слушать подобную чепуху, она ударила хвостом и исчезла в
глубине.
Фатима обратилась к улитке:
-- Улитка, ты могла бы выползать на берег и находить там вкусную пищу.
Я слышала, что улитки питаются растениями.
-- На такой вопрос мудрая улитка всегда отвечает вопросом: почему,
скажите на милость, вы так заинтересованы в моем благополучии? Улитки
улитками, а люди людьми.
-- Наверное, это происходит оттого, что если один человек видит больше
в отношении другого человека, он хочет помочь ему достичь больших высот.
-- Бредовая идея, -- проворчала улитка и уползла под камень, подальше
от Фатимы.
Фатима оставила пруд и его обитателей и отправилась дальше в лес в
поисках других собеседников. Ей очень хотелось применить свои знания с
пользой. Ведь у нее их было намного больше, чем у остальных обитателей леса.
Она бы, например, могла предупредить птицу, чтобы та позаботилась о запасах
пищи на зиму. Или чтобы гнездилась вблизи теплой хижины, где ей не угрожала
бы случайная гибель от холода и голода. Но по пути ей не попалось ни одной
птицы.
Вместо этого она вышла к хижине углежога. Седой старик сидел перед
домом и отжигал уголь, чтобы отвезти его на рынок.
Фатима была очень рада увидеть человека, единственного, кого она
встретила после того, как умерли родители. Она подбежала к дому и рассказала
все свои приключения.
-- Не стоит так переживать, дитя мое, -- ласково сказал старец, --
человек также должен научиться еще многому такому, что жизненно важно для
его будущего.
-- Учиться? -- переспросила Фатима. -- Скажи на милость, мне-то зачем
учиться? Чего доброго, это еще изменит мой образ жизни и мышления.
И, подобно мухе, рыбе и улитке, она не захотела иметь дело с углежогом.
Фатима, дочь Вали, провела еще тридцать лет как муха, рыба и улитка,
прежде чем вообще чему-то научилась.

 

МОИСЕЙ И ПАСТУХ

Это объяснение замечательного отрывка из труда Руми "Месневи" взято из
книги ходжи Фидаи из Карса "Медитации на темы четверостиший нашего Учителя
Джалалуддина Руми".
В нем обращается внимание на различные уровни человеческого понимания;
подчеркивается, что к человеку можно подойти только через круг доступных ему
ассоциаций.
В обязанности каждого Учителя-суфия, помимо прочего, входит подготовка
своих учеников к восприятию более высокого "параллелизма". Поэтому
акцентирование одних только матери-альных преимуществ суфизма, в
общепринятом условном пони-мании, считается в высшей степени неправильным.
Поэтому Учителя никогда не выставляют суфизм в качестве целебного средства
или лекарства от мирских невзгод в жизни человека.
Человек неспособен понять больше, чем позволяет его ум; и по этой
причине совершенно верно сказано: "Говори с человеком согласно его
пониманию" (приписывается Мухаммаду). Как человек сможет понять, так он этим
и воспользуется. Если человеку доступны лишь низкие понятия, он будет искать
и получать удовольствие именно на этом уровне.
Сохранилось предание, что Моисей назвал простодушного пастуха
богохульником, услышав, как тот предлагал причесать Богу волосы, выстирать
Его платье и поцеловать Ему руку.
Бог, косвенно поучая Моисея на этом случае, предостерег его от подобных
поступков, указав, что пастуху не доставало ни ума, ни опыта, чтобы понять,
что Моисей имел в виду бестелесное божество. "Таким образом ты прогнал этого
человека с ближайшего места, какое он мог занимать по отношению ко Мне. Все
люди делятся по уровням понимания: каждый поймет то, что ему доступно, и на
том уровне, на котором это доступно ему".

ШАПКА-НЕВИДИМКА

В стране, незримой для нас, но куда более реальной, чем наша
реальность, жил мальчик по имени Касьян. Его старший брат, Янкас, был парень
трудолюбивый и умный. Этот же Касьян не был ни трудолюбив, ни ленив. Он не
был ни умен, ни глуп, но всегда с охотой брался за любое дело, исполняя его
в меру своих сил.
Касьян и Янкас, которые не очень-то преуспевали в Невидимой Стране,
решили вместе отправиться на поиски своего счастья. Однажды в полдень они
покинули свой дом, и вскоре темнота разлучила их. О том, что случилось с
Янкасом, мы вскоре узнаем. Касьян же повстречал трех мужчин, между которыми
шел бурный спор о трех вещах, лежавших на земле. Они объяснили Касьяну, в
чем было дело. Их отец умер и оставил им в наследство островерхую шапку --
кулах, делающую человека невидимым, ковер-самолет и трость, которой нужно
ударить ковер, чтобы он взлетел. Каждый из братьев претендовал на все три
вещи, по крайней мере на право первого выбора. Каждый из них опирался на то,
что он является старшим, средним или младшим сыном, и на этом основании
утверждал свое превосходство.
"Все они недостойны таких вещей", -- подумал Касьян, но предложил
рассудить их спор. Он велел им отойти на сорок шагов и затем обернуться.
Прежде чем они успели сделать это, он надел кулах, взошел на ковер и ударил
его тростью. "Ковер, -- приказал он, -- отнеси меня к моему брату Янкасу".
Незадолго до этого его брат Янкас был захвачен в плен могучей птицей
Анка, которая бросила его на вершину минарета одной из мечетей Хоросана. Но
поскольку Касьян не сомневался, что его брат к этому времени стал уже по
меньшей мере принцем, ковер уловил эту его мысль и, с огромной скоростью
промчавшись по небу, мягко опустился на крепостную стену дворца султана в
городе Балх, в Хоросане.
Султан, видевший его приземление, тотчас же вышел ему навстречу со
словами: "Наверное, это и есть тот юноша, которому предсказано спасти мою
дочь, но который откажется от нее".
Касьян приветствовал султана и рассказал, что ищет своего брата Янкаса.
-- Прежде чем продолжать поиски, -- сказал султан, -- ты должен помочь
мне, используя свои чудесные вещи и острый ум.
И он рассказал Касьяну, что принцесса неизвестным образом исчезала из
дворца каждую полночь, а наутро возвращалась. Это было давно предсказано, и
предсказание сбылось. Касьян обещал помочь султану и предложил, чтобы его
оставили ночевать в спальне принцессы.
Ночью он притворился спящим. Вот принцесса подошла проверить, спит ли
он, затем взяла иголку и уколола его в пятку. Но Касьян уже приготовился к
чему-то подобному и не шелох-нулся. "Я готова", -- сказала принцесса, и
тотчас же явился ужасный демон, вскинул ее на плечи, и они вместе стремглав
вылетели через потолок спальни, не оставив за собой и следа.
Протерев глаза, Касьян немедля надел кулах, сел на волшебный ковер и,
ударив по нему тростью, крикнул:
-- Неси меня вслед за принцессой.
Последовал бешеный полет, и Касьян очутился в Неведомой Стране, что
находилась еще дальше Невидимой Страны. Там были принцесса и демон. Они
бродили по лесам из деревьев-самоцветов. Касьян отломал ветку нефритового
дерева с алмаз-ными плодами. Затем они бродили по саду, где росли невиданные
растения непревзойденной красоты. Касьян положил в карман несколько семян.
Наконец они пришли на берег озера, где вместо камыша колыхались сверкающие
сабли.
-- Этими саблями можно убить демонов вроде меня, -- сказал демон
принцессе, -- но, по предсказанию, только человек по имени Касьян может это
сделать.
Услыхав эти слова, Касьян вышел из укрытия, выхватил одну из сабель и
одним махом отсек голову страшному демону. Затем он схватил принцессу,
втащил ее на ковер, и скоро они уже мчались обратно во дворец султана Балха
в Хоросане.
Касьян сразу же отвел принцессу к султану и бесцеремонно разбудил его.
-- О, султан, -- сказал он, -- вот ваша дочь, которую я вырвал из
когтей демона.
И он поведал султану все случившееся с ним, предъявив в доказательство
драгоценные камни и семена. Принцеса, избавленная от беды, была готова стать
женой Касьяна. Но Касьян, испросив разрешение отлучиться на время,
отправился на поиски своего брата Янкаса.
Янкас ночевал в дешевом караван-сарае, поскольку сумел получить лишь
место учителя в медресе, а жалование было очень скудное. Когда они вернулись
во дворец, принцесса сразу же была покорена обликом Янкаса и заявила, что
она хотела бы выйти замуж за него, а не за Касьяна.
-- Это именно то, что я хотел предложить, -- воскликнули одновременно
Касьян и султан.
И все зажили счастливо; делами царства занимались теперь Янкас и его
супруга, а султан Балха и Касьян перенеслись на своем волшебном ковре в
Неведомую Страну за Невидимой Страной, которая теперь стала их общим
царством.

СУЛТАН И ВОЛК

Некий султан решил приручить волка. Это желание было вызвано
невежеством и стремлением добиться признания и восхищения окружающих --
обычная причина множества бед, происходящих в мире.
Он приказал достать новорожденного волчонка, еще не пробовавшего
материнского молока, и вырастить его среди домашних собак.
Когда волк подрос, его доставили к султану, и долгое время он вел себя
как настоящая собака. Люди при виде такого необычного зрелища восхищались и
признавали султана чудодеем.
Жизнь их была построена на этом убеждении, и они обраща-ясь к султану
за советом во всех делах, приписывая ему владение великими силами.
Сам султан также поверил, что свершилось нечто подобное чуду.
Однажды во время охоты султан услышал, что к ним бежит волчья стая.
Когда стая приблизилась, прирученный волк вскочил, обнажил клыки и помчался
навстречу стае. Через миг он уже пропал из виду, возвратившись к своим
собратьям по естеству.
После этого и родилась пословица: "Как волка ни корми, он все в лес
смотрит".

 

ОХОТНИК НА ДЫНИ

Жил-был на свете человек, который попал однажды в край, известный как
Страна Дураков.
Там он увидел людей, убегавших в панике с поля, где они жали рожь. "В
поле появилось чудовище", -- испуганно кричали они. Человек взглянул и
увидел обыкновенную дыню.
Он предложил убить "чудовище" и тем спасти их. Он срезал дыню, взял
один кусок и стал есть. При виде этого люди перепу-гались еще больше, чем от
дыни. Они набросились на него с вилами, крича: "Он съест и нас впридачу,
если мы не избавимся от него".
Прошло время, и другой человек забрел в Страну Дураков, и с ним
приключилась та же история. Но вместо того, чтобы спасать людей от
"чудовища", он согласился с ними, что "чудовище" действительно представляет
опасность, и вместе с остальными бежал с поля. Этим он приобрел их доверие.
Он провел среди них долгое время, пока не сумел мало-помалу научить их
истинам, которые позволили не только забыть страх перед дынями, но и самим
разводить их.

 

ЕГО ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВО

Вследствие ряда недоразумений и совпадений мулла Насреддин в один
прекрасный день очутился в приемном покое владыки Персии.
Шахиншаха окружала своекорыстная знать, наместники провинций,
придворные и прочие лизоблюды. Каждый добивался, чтобы его назначили на пост
главы посольства, посылаемого владыкой в Индию.
Наконец, терпение владыки иссякло, и он обратил свой взор к небу,
мысленно призывая оттуда помощь в разрешении этого вопроса. Когда он вновь
опустил глаза, его взгляд упал на муллу Насреддина.
-- Вот этот человек будет послом, -- объявил он, -- а теперь оставьте
меня.
Насреддина облачили в роскошные одежды и выдали ему огромный сундук с
рубинами, алмазами, изумрудами и бесценными произведениями искусства. Это
был дар Шахиншаха Великому Моголу.
Но придворные не смирились с таким оборотом дела. Объединенные чувством
оскорбленного достоинства, они решили добиться падения муллы. Сначала они
ворвались в его покои и выкрали драгоценности, которые поделили между собой,
заменив их таким же количеством земли. Затем они вызвали Насреддина, желая
воспрепятствовать успеху его миссии, доставить ему массу неприятностей, а
заодно и обесчестить своего нового начальника.
-- Слава тебе, великий Насреддин, -- лицемерно запели они. -- Человек,
которого назначил Источник Мудрости, Павлин Мира, должен быть воплощением
мудрости. Поэтому мы приветствуем тебя. Но, мы хотели бы дать тебе несколько
советов, насколько позволяют наши знания о поведении дипломатических
посланников.
-- Я был бы крайне признателен вам, -- ответил мулла Насреддин.
-- Ну так вот, -- сказал глава заговорщиков. -- Во-первых, ты должен
вести себя смиренно. И в доказательство своей скром-ности ты не должен
выказывать никаких знаков самоутверждения. Когда ты вступишь на землю Индии,
ты должен посетить как можно больше мечетей, собирая в них деньги для себя.
Во-вторых, ты должен соблюдать придворный этикет страны, в которой
находишься. В связи с этим ты должен величать Великого Могола "Полной
Луной".
-- Но разве это не титул персидского влыдыки?
-- Да, но не в Индии.
Насреддин отправился в путь. Персидский владыка предо-стерег его перед
дорогой:
-- Будь осторожен, Насреддин. Соблюдай этикет, ибо Могол --
могущественный правитель, и мы должны произвести на него хорошее впечатление
и ни в коем случае не задеть его.
-- Меня отлично подготовили, Ваше Величество, -- ответил Насреддин.
Как только он вступил на территорию Индии, он направился в первую же
мечеть, и, взгромоздившись на кафедру, завопил: "О люди! Перед вами
представитель Тени Аллаха на Земле! Оси Мира! Несите сюда деньги, ибо я
произвожу сбор пожертвований".
Это он повторял в каждой мечети, попадавшейся ему на пути от
Белуджистана до столицы империи Дели.
Так он собрал огромные деньги. "Делай с ними, что хочешь, -- советовали
его притворные советчики, -- ибо они -- результат интуитивного роста и
благосостояния, и потому случай их использовать представится сам собой". Их
единственной целью было превратить Насреддина в посмешище за подобное
"бесстыдное" требование денег. "Святой должен довольствоваться своей
святостью, -- надрывался Насреддин в одной мечети за другой. -- Я не даю
никаких отчетов и не ожидаю их. Для вас деньги есть нечто вначале искомое,
затем накапливаемое. Вы можете обменивать их на что-либо материальное. Для
меня же они -- часть механизма. Я представитель естественной силы
интуитивного роста, благословения и освобождения от времени".
Но, как всем известно, добро часто проистекает от кажу-щегося зла, и
наоборот. Те, кто решил, что Насреддин набивает собственные карманы,
приберегли свои деньги. По каким-то причинам их дела пошли не лучшим
образом. Те же, кто слыл за людей легковерных и давал деньги, каким-то
непостижимым образом разбогател. Но вернемся к нашей истории.
Восседая на своем Павлиньем Троне в столице империи Дели, Великий Могол
слушал доклады курьеров, ежедневно приносивших ему вести о продвижении
персидского посла. Вскоре он пришел в полное недоумение. Он созвал своих
советников.
-- Почтеннейшие, этот Насреддин поистине должен быть святым или
направляемым свыше. Ибо кто хоть раз слышал, чтобы человек так явно нарушал
закон, запрещающий сбор денег без достойной причины, и не боялся
неправильного истолкования своих побуждений?
-- Да пребудет ваша тень навеки неущемленной, -- отвечали те, -- о
бескрайнее пространство Вселенской Мудрости, мы согласны с вами. Если Персия
имеет таких мужей, мы должны быть начеку, ибо их нравственное превосходство
над нашим низменным пониманием мира бесспорно.
Затем прибыл гонец из Персии с тайным письмом от доносчиков Могола при
дворе императора Персии: "Мулла Насреддин не занимает никакого сколь-нибудь
важного положе-ния в этой стране. Его выбрали послом совершенно случайно.
Нам неизвестна причина, по которой Шахиншах не послал более достойного
мужа".
Могол снова созвал советников.
-- Несравненные Райские Птицы! -- обратился он к ним. -- Меня осенила
мысль. Император выбрал случайного человека в качестве представителя всего
своего народа. Это может означать, что он настолько уверен в высоких
достоинствах своих подданных, что, по его мнению, любой из них способен
выполнить сложнейшую миссию посла к непревзойденному двору в Дели! Это
свидетельствует о достигнутом в этой стране уровне совершенства, об
удивительных непогрешимых интуитивных способ-ностях, распространенных в
народе. Мы должны пересмотреть наше намерение напасть на Персию, ибо такой
народ легко может одолеть наши войска. Их общество на совершенно иной
основе, чем наше.
-- Вы, безусловно, правы, о Победоносный Воин на Границах, -- вскричала
вся знать.
Наконец Насреддин прибыл в Дели. Он ехал на своем старом осле, а за ним
следовала его свита, груженная множест-вом мешков с деньгами, собранными в
мечетях. Сундук с дарами покоился на спине слона, таких он был размеров и
веса.
У ворот Дели Насреддина встречал главный церемониймейстер. Император и
всего его придворные ожидали посла в огромном внутреннем дворе -- Приемном
Зале Послов. Вход в этот Зал был намеренно сделан очень низким. Вследствие
этого посол неизбежно должен был спешиться и так войти в Верховное
Присутствие, ощущая себя при этом в роли просителя. Лишь равный по положению
мог приблизиться к Моголу на коне.
Однако не было еще случая, чтобы посол явился на осле, и потому ничто
не могло помешать Насреддину въехать в двери и направиться прямо к трону.
При виде такого неслыханного действия Великий Могол и его придворные
обменялись многозначительными взглядами.
Насреддин в блаженном неведении слез с осла и обратился к императору,
назвав его "Полной Луной", а затем велел принести сундук с драгоценностями.
Когда сундук открыли, и взору присутствующих предстала земля, в Зале
воцарилась жуткая тишина.
"Тут уж лучше ничего не говорить, -- решил Насреддин, -- ибо такое
словами не поправишь".
Могол шепнул визирю:
-- Что это значит? Может быть, это просто дерзость по отношению к
нашему Высочайшему Владычеству?
Не в силах поверить в такое, визирь напряг все свои умственные силы в
поисках иного решения.
-- Это имеет символическое значение, Ваше Величество, -- пролепетал он.
-- Посол хочет сказать, что он признает вас Хозяином Земли. Ведь он назвал
вас Полной Луной!
Могол облегченно вздохнул.
-- Нам понравился дар персидского шахиншаха, ибо богатств у нас
предостаточно. Мы вполне оценили метафизическую тонкость его послания.
-- Меня просили передать, -- заговорил Насреддин, вспомнив об "особой
дарительной фразе", сообщенной ему заговорщиками в Персии, -- что это все,
что мы имеем для Вашего Величества.
-- Это означает, что Персия не уступит нам ни пяди своей земли, --
шепнул императору его личный толкователь символов.
-- Скажи своему повелителю, что мы понимаем, -- улыб-нулся Могол, -- но
меня интересует еще одно: если я -- Полная Луна, то кто же персидский
шахиншах?
-- Он -- Новая Луна, -- автоматически ответил Насреддин.
-- Полная Луна старше и дает больше света, чем новая Луна, которая еще
не созрела, -- шепнул императору придворный астролог.
-- Мы довольны, -- объявил восхищенный император. -- Возвращайся на
родину и передай Новой Луне, что Полная Луна приветствует его.
Персидские лазутчики в Дели немедленно послали шахин-шаху полный отчет
о случившемся. Они сообщили также, что визит произвел сильное впечатление на
могольского императора и тот уже не решается идти войной на персов
вследствие действий Насреддина.
Когда Насреддин вернулся домой, шахиншах устроил ему роскошный прием.
-- Я более чем доволен, друг Насреддин, -- сказал он, -- результатами
твоего нестандартного подхода. Страна спасена, а это значит, что мы не
спросим у тебя отчета за драгоценности и за сбор денег в мечетях. Отныне ты
будешь носить особый титул Сафир -- Эмиссар.
-- Но Ваше Величество, -- зашипел визирь, -- этот человек повинен самое
меньшее в государственной измене. У нас есть неоспоримое свидетельство, что
он величал императора Индии одним из ваших титулов, нарушив этим свою
верность и осквернив одно из ваших непревзойденных качеств.
-- Да, справедливо говорят мудрецы, что у каждого совершенства всегда
найдется какое-то несовершенство, -- прогремел шахиншах. -- Насреддин!
Почему ты назвал меня Новой Луной?
-- Я, может быть, не слишком силен в этикете, -- сказал Насреддин, --
но я знаю, что Полной Луне предстоит идти на убыль, тогда как Новая Луна
растет и величайшая слава у нее еще впереди.
От шахиншахского гнева не осталось и следа.
-- Схватить Анвара, Первого визиря! -- Мулла! Назначаю тебя на пост
Первого визиря!
-- Как! -- воскликнул Насреддин. -- Да неужели я соглашусь на это,
после того как собственными глазами видел, как обошлись с моим
предшественником?
А что же случилось с драгоценностями и богатствами, похищенными из
сундука Насреддина злодеями-придворными? Это уже другая история. Как сказал
несравненный Насреддин: "Только дети и глупцы надеются найти причину и
следствие в одном рассказе".

 

СМЕЯТЬСЯ НАД ДУРАКАМИ --

ЭТОГО ЕЩЕ НЕДОСТАТОЧНО

Жил-был на свете дурак. Однажды его послали за мукой и солью. Он взял с
собой поднос.
Человек, пославший его, сказал: "Смотри, не смешай их друг с другом,
они мне нужны по отдельности".
Когда лавочник насыпал в поднос муки и принялся взвешивать соль, дурак
сказал: "Только не смешай с мукой. Сыпь ее мне сюда, -- и перевернул поднос
вверх дном, чтобы положить соль с другой стороны".
Мука, разумеется, оказалась на полу.
Зато соль осталась целой.
Когда дурак возвратился к тому, кто его послал, то доложил: "Вот соль".
-- Добро, -- сказал человек, -- а где же мука?
-- А мука должна быть здесь, -- ответил дурак и перевернул поднос.
Соль, разумеется, высыпалась на пол, как до этого мука.
Так же и с людьми. Делая то, что они считают правильным, они сводят на
нет другое, которое может оказаться столь же правильным. Когда же такое
происходит не в действиях, а в мышлении человека, он попадает в тупик,
какими бы соображе-ниями он ни обосновывал логичность своей мысли.
Вы посмеялись над нашим дураком. Ну а дальше, как насчет ваших
собственных мыслей? Вы уверены, что они не мука и соль?

 

САМЫЙ СЧАСТЛИВЫЙ ЧЕЛОВЕК НА СВЕТЕ

Человек, жизнь которого протекала вполне благополучно, захотел увидеть
мудреца, о котором говорили, что он знает все. Он обратился к нему со
словами:
-- Великий мудрец, ни в чем я не испытываю нужды и все же не нахожу
себе покоя. Вот уже много лет я стараюсь быть счастливым, найти ответ на
свои сокровенные мысли, достичь гармонии с окружающим миром. Прошу тебя,
помоги мне излечиться от этой болезни.
Мудрец ответил:
-- Мой друг, что скрыто от одних, явлено другим. И, наоборот, что
явлено одним, сокрыто от других. Я знаю лекарство от твоей болезни, хотя это
не обычное средство. Ты должен отправиться путешествовать по свету в поисках
самого счастливого человека на земле. Когда ты отыщешь его, попроси у него
рубашку и надень ее.
Ищущий немедленно отправился в путь. Одного за другим он отыскивал
счастливых людей и расспрашивал их. И каждый из них говорил ему: "Да, я
счастлив, но есть еще более счастливый человек".
Исходив одну страну за другой, находясь в пути много-много дней, он
наконец достиг леса, в котором, по общему мнению, жил самый счастливый
человек на свете.
Из-за деревьев до него доносился звонкий смех. Он прибавил шагу и скоро
оказался перед человеком, сидевшим посреди поляны.
-- Верно ли люди говорят, что ты самый счастливый человек на свете? --
спросил странник.
-- Да, это истинная правда, -- ответил человек.
-- Меня зовут так-то и так-то, у меня такие-то и такие-то трудности, и,
как сказал мне величайший мудрец, я могу решить их, только надев твою
рубашку. Прошу тебя, дай ее мне; а взамен я дам тебе все что угодно.
Человек пристально посмотрел на него -- и рассмеялся. Он смеялся все
сильнее и радостней, и звонче. Когда он немного успокоился, ищущий, задетый
таким поведением, произнес:
-- Ты, видимо, не в своем уме, если можешь смеяться над такой серьезной
просьбой.
-- Может быть, может быть, -- у человека от смеха выступили слезы. --
Но если бы ты только взглянул, ты бы увидел, что у меня нет рубашки.
-- Но что же мне теперь делать?
-- Сейчас ты получишь исцеление. Ибо стремление к чему-то недостижимому
дает необходимые силы для достижения того, что нужно, -- как если бы
человек, прыгая через поток, мысленно представил его себе гораздо более
широким, чем на самом деле. Тогда он наверняка перепрыгнет поток.
Сказав это, самый счастливый человек на свете снял тюрбан, скрывавший
его лицо, и ищущий увидел, что перед ним не кто иной, как сам великий
мудрец.
-- Но почему же вы не сказали мне все это при нашей первой встрече,
много лет тому назад? -- недоумевал ищущий.
-- Потому что тогда ты еще не созрел для понимания подобного. Тебе
недоставало определенных переживаний, и нужно было, чтобы они пришли к тебе
таким путем, который гарантировал бы, что ты действительно их испытаешь.

 

ОВЦЫ И КОШЕЛЕК

По дороге шел человек и вел на веревочке овцу. Сзади пристроился вор,
перерезал веревку и увел овцу.
Обнаружив пропажу, человек стал бегать по окрестностям в надежде ее
найти. Вскоре он наткнулся на колодец, около которого сидел человек, весь
вид которого свидетельствовал о его глубоком отчаянии.
Владелец овцы не знал его, а это был тот самый вор.
Человек спросил вора, что он тут делает. Тот развел руками:
-- Я уронил в этот колодец свой кошелек. А в кошельке было пятьсот
золотых. Если бы ты согласился залезть в колодец и достать мой кошелек, я
отдал бы тебе сотню.
Человек подумал: "Смотри-ка, когда одна дверь затворяется, сотня других
приоткрывается. Этот случай вознаграждает меня десятикратно за потерянную
овцу".
Он быстро разделся и бросился в колодец.
А вор унес и его одежду.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

* ГЛАВА ПЯТАЯ. ТЕМЫ ДЛЯ ИНДИВИДУАЛЬНЫХ МЕДИТАЦИЙ *

"Темы для индивидуальных медитаций" отобраны из высказываний и писаний
великих суфиев. Сами учителя считают, что содержащийся в них материал более
всего подходит именно для индивидуального изучения. Будучи как следует
усвоены каждым в отдельности, темы эти могут быть использованы и в групповых
занятиях.

 

БЫТЬ СУФИЕМ

Быть суфием, значит выбросить из головы все: мнимые истины,
предубеждения, предвзятые теории -- и смело встречать все, что готовит нам
будущее.
Абу Саид

ЧТО ДОЛЖНО ПРОИЗОЙТИ

Тем, кто ищет истину в общепринятой религии:
Пока не рухнут медресе и минареты,
Наше святое дело не будет завершено.
Пока вера не станет неверием,
А неверие -- верой,
Не будет на свете истинно верующих.
Абу Саид

 

ПОКЛОНЕНИЕ

О Господь!
Если я поклоняюсь тебе из страха перед адом,
ввергни меня в ад.
Если я поклоняюсь тебе из желания попасть в рай,
откажи мне в нем.
Рабийа

<< назад далее >>


Обратно в раздел ислам











 




Наверх
sitemap:
Все права на книги принадлежат их авторам. Если Вы автор той или иной книги и не желаете, чтобы книга была опубликована на этом сайте, сообщите нам.