Мень А. История религии. На пороге Нового Завета

От эпохи Александра Македонского до проповеди Иоанна Крестителя

ОГЛАВЛЕНИЕ

Часть VI. ПРЕДДВЕРИЕ

Глава тридцать третья
ПРЕДТЕЧА
Иудея, 26-27 гг.

Избавитель придет, когда Израиль покается.
Рабби Иоханан

В четырнадцатый, по восточному счету, год правления Тиберия прокуратор
Валерий Грат был отозван из Палестины и кесарийский гарнизон готовился к
встрече нового наместника Понтия Пилата.
Когда корабль приближался к гавани, с палубы римлянам открылась
картина, живо напомнившая им о родных краях. Еще издали можно было различить
две гигантские статуи Августа и Юноны, белые колоннады портовых зданий и
храмов. Сойдя на берег, новоприбывшие осмотрели дворец, театры и цирк,
сооруженные Иродом Великим. На каждом шагу они убеждались, что провинция
хорошо усвоила порядки, стиль и вкусы Рима. Впрочем, самого наместника этот
парадный фасад обмануть не мог. Ему было известно, что в глубине страны
течет иная, непонятная Западу жизнь, которую нелегко будет держать под
контролем.
Выгодную должность прокуратора Пилату выхлопотал всесильный тогда
сенатор Сеян, заклятый враг иудеев. Пилат не скрывал, что разделяет чувства
патрона, и с презреньем относился к обычаям страны, где должен был теперь
представлять власть императора.
О человеке, который через несколько лет вынесет смертный приговор "Царю
Иудейскому", известно немного. Однако мы знаем, что он отнюдь не отличался
чуткой совестью и мало походил на героя булгаковского романа. Филон,
современник Пилата, приводит о нем весьма резкие отзывы. Говорили, что
прокуратор "жесток от природы и в своей жестокости ни перед чем не
останавливался". В ставке Пилата царила коррупция. "Страна была разграблена,
угнетена и разорялась всеми способами. Людей постоянно казнили без суда"
(1). Сообщение Филона подтверждает и Флавий, родившийся вскоре после
отставки Пилата.
Действия пятого прокуратора Иудеи шли вразрез с указаниями самого
цезаря. Поскольку Палестина находилась вблизи парфянской границы, Тиберий
хотел сохранить там спокойствие. Он лично покровительствовал Ироду Антипе, и
тот назвал его именем свою столицу Тивериаду. Правда, в 19 году император
запретил переход в иудаизм, но эдикт его был направлен также против
египетских культов и распространялся только на Рим.
Тиберий любил повторять, что опытный пастух стрижет овец, а не сдирает
с них шкуру; между тем алчность Пилата не знала границ. Напрасно ему
говорили, что он нарушает волю Августа, он оставался глух ко всем
предостережениям, олицетворяя самые худшие стороны римского владычества.
Конфликты начались сразу. На другое же утро после вступления войск
наместника в Иерусалим люди, проснувшись, увидели портреты Тиберия,
укрепленные на стенах. Прежде ни один прокуратор не решался столь явно
бросать вызов общественному мнению. Огромная толпа иерусалимлян немедленно
хлынула в Кесарию с просьбой убрать изображения. Пилат, надеясь сломить
упорство народа, в течение целой недели отказывался уступить. Но даже когда
демонстрантов оцепили солдаты, они продолжали кричать, что лучше погибнут,
чем допустят нарушение Закона в стенах святого города. Раздосадованному
прокуратору пришлось наконец сдаться, но с тех пор он ожесточенно мстил
непокорному народу. За десять лет его правления не раз происходили кровавые
стычки, спровоцированные Пилатом (2). Однако, пока Сеян пользовался доверием
цезаря, никакие жалобы не могли пошатнуть положение прокуратора. Тиберий
сместил его лишь в 36 году, после казни Сеяна.
Можно только удивляться, что восстание евреев против Рима не вспыхнуло
еще при Пилате, который превратил Иудею в "горячий район". Психологически
оно созрело именно тогда, тем более что в других провинциях начались
антиримские волнения.
Рах Romana оказалась иллюзией. Тиберий едва успевал справляться с
бунтующими легионами, отражать натиск германцев, фракийцев, африканцев. В
самой Италии возникла оппозиция, на которую цезарь отвечал репрессивными
мерами. Вначале он, подражая Октавиану, прикидывался демократом, но скоро
понял, что пора сбросить маску. "Дня не проходило без казни,- пишет
Светоний,- будь то праздник или заповедный день; даже на новый год был
казнен человек. Со многими вместе обвинялись их дети и дети их детей...
Никакому доносу не отказывали в доверии. Всякое преступление считалось
уголовным, даже несколько невинных слов" (3). Закон "об оскорблении
величества", введенный Тиберием, легко мог оправдать любой акт произвола.
Есть мнение, что, характеризуя этот период, Светоний сгустил краски. Но
его слова подтверждаются хотя бы тем фактом, что в 27 году император покинул
столицу, предпочтя ей уединенный остров Капри. Вероятно, у него были
серьезные причины искать убежища. Только глава государства, вызвавший
всеобщую ненависть, мог пойти на такой шаг.
Есть эпохи, когда симптомы перемен становятся почти осязаемыми, но
тогда, в период между 26 и 27 годами, близость каких-то необыкновенных
событий переживалась с исключительной остротой. В Иудее зелоты вновь начали
тайно вооружаться и собирать добровольцев.
Апокалиптические книги питали надежду на свержение римского ига.
Оживали грозные видения Даниила и Еноха. Мысль о борьбе за независимость
сливалась у народа с представлениями о конце света. Ждали, что вот-вот
грянут трубы архангелов и на горизонте покажутся рати Сына Человеческого,
идущего низложить царство Зверя. В победах цезаря видели последние судороги
сатаны; уповали на чудесное вторжение Бога в ход истории, которое явит перед
всеми мощь Его Правды...
Параллельно с мечтами о возмездии и свободе углублялось мистическое
восприятие тайны зла. Мысль о нем все больше захватывала Израиль. Никогда
еще демонология не была так популярна, но за этим крылось нечто большее, чем
наивное суеверие. Ветхозаветный человек отчетливо осознал реальность темного
мира. Казалось, сам воздух был наполнен его испарениями; участились случаи
беснования и одержимости (4). Зло перестали считать только изъяном, оно
обнаруживало свою страшную активность, направленную против Творца и Его
воли. Теперь, когда говорили о дьяволе, то имели в виду не ангела-искусителя
Книги Иова, а космического врага всего творения.
Под влиянием маздеизма, проникшего к иудеям через Кумран, библейский
образ Дракона стал принимать вполне определенные черты. Утвердился взгляд на
Вселенную как на арену битвы между Мраком и Светом, битвы, которая с каждым
днем разгорается все яростней.
Простой народ выражал эти идеи языком мифа. Суть его сводилась к тому,
что некогда сатана, не желая примириться с центральным местом Адама в
мироздании, отпал от Бога, что он притязал "занять место Сущего" и потому
был "лишен ангельской славы" (5). Картины, которые впоследствии вдохновят
Джона Мильтона, прочно вошли в религию иудаизма.
Силам зла противопоставлялось могущество Божие. Но в каком виде оно
проявится? Здесь мнения расходились. Если Книга Исайи возвещала об Агнце,
Который придет без внешних знаков господства, побеждая лишь мощью Своего
Духа, то символика других пророчеств давала повод ждать, что потрясены будут
небо и земля. В одном, однако, все были согласны: Сам Господь, "Владыка
Сильный", истребит зло и восстановит вечное согласие с тварью.

Небо и земля, ночи и дни,
все создания покорятся Богу
и не будут нарушать заветов Его...
Господь отринет от Себя злых,
а праведные воссияют, как солнце;
и в это время люди будут
от грехов своих
очищены водой (6).

"Народ пребывал, замерев в ожидании"-эти слова евангелиста Луки кратко
и точно передают состояние умов в первые годы правления Пилата (7). Израиль,
действительно, был подобен натянутой струне. Вот почему, когда на берегах
Иордана появился молодой отшельник Иоханан бар-Захария, говоривший, что
Царство Божие при дверях, к нему немедленно потекли толпы людей.
В Евангельской истории человек этот известен под именем Иоанна
Крестителя.
Новое мессианское движение встревожило Ирода Антипу. Западная сторона
реки, где поселился проповедник, входила во владения тетрарха. По словам
Иосифа Флавия, он стал опасаться, "как бы огромное влияние Иоанна на массу
не привело к какому-нибудь возмущению". Чтобы, как пишет Флавий, "не
раскаиваться, когда будет поздно", Ирод послал на Иордан солдат. Креститель
был закован в цепи и переправлен в Махерон (8). Выбор пал на эту крепость,
по-видимому, не случайно: она находилась километрах в двадцати от места, где
Иоанна взяли под стражу. Антипа мог опасаться, что, если узника перевозить
дальше, за него вступятся его многочисленные приверженцы.
В намерение тетрарха не входило предать пророка казни. "Страх перед
народом,-поясняет евангелист,-остановил его" (9). Ирод ограничился тем, что
положил конец деятельности Иоанна, оставив его в почетном заточении.
Но Антипа опоздал. "Человек, посланный от Бога", уже выполнил свою
историческую миссию-возвестил людям о наступлении новой эры.
Правитель имел все основания удивляться молниеносному успеху Иоанна. За
какие-нибудь несколько месяцев он сумел вызвать покаянную волну по всей
стране. К нему шли не только из Иорданского округа, но также из Иудеи и
Галилеи. Среди кающихся были представители самых разных профессий и
сословий: от книжников и солдат до мытарей.
Народ почтительно называл Иоанна "рабби", но он не походил на обычных
учителей. Все чувствовали, что Израилю послан наконец настоящий пророк,
словно бы сам Илия явился из глубины веков. Даже внешний вид Крестителя был
необыкновенным. Евангелия описывают его одежду и пищу, хотя, как правило, в
них редко говорится о подобных деталях. На пустыннике была грубая бедуинская
власяница из верблюжьей шерсти и кожаная повязка вокруг бедер. По обычаю
назореев он носил длинные волосы. Предание запомнило, что Иоанн не пил вина
и не ел хлеба. Его кормила скудная природа пустыни, где он находил мед и
съедобную саранчу (10).
Все это, конечно, могло действовать на воображение людей, однако аскеты
уже перестали быть редкостью в Палестине; поэтому разгадку "огромного
влияния" Иоанна, о котором пишет Флавий, следует искать в чем-то другом. Но
в чем? Креститель не совершал чудес, его не поддерживал авторитет раввинских
академий; фарисеи называли его бесноватым, хотя и не решались бороться с ним
открыто. Будучи священником по рождению, пророк не связал свою судьбу с
Храмом и не примкнул к саддукеям. Он вообще не являлся последователем
какой-либо школы или секты. Наконец, Иоанн был молод и проповедовал лишь
короткое время.
Трудно объяснить популярность Крестителя и просто тем, что его
проповедь оказалась созвучна кризисному моменту. В этом смысле он не
составлял исключения. Но интересно, что Флавий, который с презрением говорит
о большинстве религиозных вождей тех лет, называет Иоанна праведником*. Даже
такое ничтожество, как Антипа, и тот невольно подпал под обаяние Крестителя.
По словам евангелиста, тетрарх "выслушивал его, и смущался сильно, и охотно
слушал его" (11). Позднее, обезглавив Иоанна, Ирод мучился страхом и
угрызениями совести. Когда до него дошел слух об Иисусе, он решил, что это
воскрес убитый им пророк.
-----------------------------------------------------------------------
* .......... ........ - достойный (или совершенный) муж

Почитатели готовы были видеть в Иоанне самого Мессию, хотя ни он, ни
его дела не указывали на это. Одним словом, в самой личности Крестителя была
заключена та неодолимая духовная сила, которая покоряла людей и влекла их к
нему.
Есть свидетельство о пустыннике, драгоценное и решающее, -
свидетельство Иисуса Христа:

Говорю вам:
среди рожденных женами
нет ни одного большего, чем Иоанн. (12)

Если бы мы и не знали о пророке ничего, кроме этих слов, следовало бы
считать его явлением исключительным.
Откуда пришел Иоанн? В какой среде был воспитан? Что подвигнуло его
стать проповедником? Прямых ответов на эти вопросы источники дают немного.
Св. Лука называет его сыном иерусалимского священника Захарии и говорит, что
от рождения он был отмечен печатью Духа. Но это предание, сохраненное,
вероятно, учениками Крестителя, не объясняет, почему, нарушив обычай, он не
стал преемником отца в Храме.
О юности Иоанна не сохранилось почти никаких сведений. Евангелист лишь
пишет, что с самых ранних лет он соблюдал назорейские обеты и "был в
пустынях до дня явления его перед Израилем" (13). Как он там оказался?
Трудно поверить, чтобы престарелый священник бросил служение и дом, чтобы
скитаться с младенцем по безлюдным местам. К тому же, скорее всего,
престарелые родители Иоанна умерли вскоре после его рождения.
Апокрифическое Евангелие Иакова пытается рассеять туман, окружающий
детство пророка, вводя в его биографию рассказ об избиении младенцев. Ирод
Великий якобы хотел умертвить не только Иисуса, но и Иоанна. Тогда мать
убежала с ним в пустыню, где расступившаяся гора скрыла их. Сам же Захария
был убит воинами царя (14). Эта легенда неправдоподобна хотя бы уже потому,
что родители Предтечи жили не в Вифлееме (15).
Таким образом, если годы Христа в Назарете окутаны тайной, то с еще
большим правом это можно сказать о жизни Его Предтечи до выхода на
проповедь.
Однако теперь, после открытий у Мертвого моря, появилась возможность в
какой-то мере заполнить пробел в евангельском повествовании.
Прежде всего было замечено сходство молитвы Захарии, приведенной у
Луки, с кумранским "Гимном неофита". Из этого заключили, что семья Иоанна
могла иметь связи с ессеями. По словам Флавия, сектанты "принимали чужих
детей, еще восприимчивых к обучению, и относились к ним как к родным, и
прививали им свои нравы" (16). Осиротевший мальчик, сын Захарии, был
особенно подходящим кандидатом в воспитанники, поскольку принадлежал к
"потомкам Аарона". В ордене, управлявшемся духовенством, высоко ставили
священническое происхождение.
Когда Иоанн родился (ок. 7 года до н. э.), Кумранский монастырь стоял
заброшенный после землетрясения, но вскоре его отстроили и вновь заселили.
Этот духовный центр ессеев иногда называли аравой, пустыней. Вполне
возможно, что именно на него и другие поселки у Мертвого моря и намекает
евангелист Лука. Многие черты в образе жизни и в проповеди Иоанна косвенно
подтверждают гипотезу о том, что его отрочество и молодость протекли среди
"сынов света". Как и они, Креститель хранил безбрачие, ждал скорого Суда
Божия, был противником фарисеев и саддукеев. Из слов пророка видно, что он
часто размышлял над Книгой Исайи, а она была особенно любима кумранцами.
Такие выражения, как "свидетельствующий о Свете" или "идущий по правому
пути", относимые Новым Заветом к Предтече, тоже сближают его с общиной
пустыни. Даже акриды, сушеная саранча, которой питался Иоанн, упомянута в
ессейских текстах. Немаловажно, что место проповеди пророка находилось всего
в двух часах ходьбы от Кумрана (17).
Но, с другой стороны, никак нельзя утверждать, что Иоанн был
правоверным ессеем и всецело следовал их учению. Если он действительно жил в
Кумране и был членом ордена, то к моменту своей проповеди он, скорее всего,
отошел от воспитавших его людей. "Сыны света" заявляли, что на них
исполняется пророчество о "гласе вопиющего", но Креститель отнес его к себе
с неизмеримо большим правом (18). В отличие от монахов, которые заперлись в
своих уединенных обителях, он знал, что "послан всему народу Израилеву".
Был в его жизни знаменательный день, когда ему стал внятен призывный
голос Божий, когда Дух овладел им, как некогда овладевал древними
провидцами. И тогда он покинул пустыню с ее угрюмыми скалами и ушел на
северо-восток, к зеленым берегам Иордана.
Священная река издревле считалась как бы рубежом "земли Авраама".
Согласно библейской традиции, когда Иисус Навин достиг Иордана, поток
расступился, чтобы открыть путь Ковчегу Завета. Иорданские воды стали с тех
пор символом преддверия, очищающего от скверны (19). Поэтому подготовкой к
мессианскому Царству Иоанн сделал тевилу, погружение в реку, или по-гречески
баптисму. Отсюда и прозвище, данное пророку народом, - Ха-Матбил, "тот, кто
омывает", Креститель*.
-----------------------------------------------------------------------
* Слово баптисма русский перевод Евангелия передает как "крещение".

В ту эпоху ритуальные омовения были широко известны как в Иудее, так и
вне ее. В Кумране были даже устроены специальные водоемы, чтобы каждый мог
постоянно совершать очистительный обряд. Он знаменовал освобождение души от
грехов. Последователи близкой к ессеям секты эмеробаптистов* верили, что
"человеку нельзя жить иначе, как совершая ежедневные омовения в воде, омывая
и очищая себя от всякого греха". К ним, быть может, принадлежал и пустынник
Бан, учитель Флавия, который повторял баптисму "днем и ночью" (20).
-----------------------------------------------------------------------
* Т. е. следующих (правилу) крещения, или омовения.

В этих "крещальных" символах, видимо, сохранились отголоски магических
представлений о воде. Но даже язычники начинали тогда понимать, что одна
только "магия воды" не в состоянии изменить сердце (21).
Существовал ветхозаветный обычай, который был полностью одухотворен и
чужд суеверных представлений. Когда иноверец обращался в иудаизм и принимал
тевилу, он считался как бы рожденным заново и получившим прощение грехов
(22). В Иерусалиме для этой тевилы служил Силоамский бассейн. Думается, что
именно "крещение" прозелита и послужило прообразом для Иоаннова крещения.
Совершая его, пророк давал понять, что не только язычники, но и иудеи
нуждаются в духовном возрождении.
Свой обряд Креститель назвал "покаянной тевилой", поскольку первым
шагом людей, встречающих Господа, должно быть осознание прошлых грехов.
Иосиф Флавий подчеркивает, что Иоанн не считал крещение действием, которое
автоматически исцеляет совесть человека. Оно получало силу лишь после того,
как "души успевали очиститься уже заранее". Прежде чем войти в воду,
приходившие к Иоанну "исповедовали грехи свои". Наставник требовал от них
переоценки всей жизни, полного внутреннего переворота. Таков буквальный
смысл его возгласа: Шуву!- опомнитесь, обратитесь, покайтесь!*
-----------------------------------------------------------------------
* От глагола шув поворачиваться, возвращаться. То же значение
("переворот", "передумывание") имеет в евангелиях греческое слово
метаноеите.

Однако мало осознать себя недостойным, нужно изменить само направление
жизни. Кто не сделает этого, говорил пророк, уподобится бесплодному дереву.
"Сотворите,- восклицал он,- достойный плод покаяния". Бог будет судить не по
речам, а по делам. "Уже топор лежит при корне деревьев; итак, всякое дерево,
не приносящее доброго плода, срубается и бросается в огонь" (23). Казалось,
проповедник уже чувствовал за спиной близость мирового пожара. Духом и
огнем, говорил он, будет "окрещен", омыт мир.
Смысл этого пророчества проясняется в свете кумранского "символа веры".
В нем мы читаем:
"Тогда Бог прокалит Своей Правдой все дела мужа и обелит Себе из сынов
человеческих плоть, принадлежащую Ему, чтобы покончить со всяким духом
Кривды среди них и чтобы очистить их Своим Святым Духом от всех нечестивых
дел" (24).
Но если чаяния ессеев относились лишь к избранникам (то есть к ним
самим), Иоанн говорил о спасении всех, кто будет внимать гласу Господню. Его
собственная задача - накануне явления Судии "представить Ему народ
приготовленный". Крещение же в пламени есть испытание, закалка и проверка на
прочность. Огонь Духа сожжет зло и преобразит верных...
Так учил Иоанн. И пройдет совсем немного времени, когда Сам Грядущий
скажет: "Огонь пришел Я низвести на землю..." Пока же Его глашатай
прокладывает Ему дорогу, призывая к первому, подготовительному крещению.
Местом проповеди Иоанн избрал сначала поселок Бетанию, или Бетавару,
расположенный на восточном берегу Иордана. Судя по названию, там находился
причал с переправой и течение было не таким стремительным, как у верховьев
реки. Позднее Креститель ушел дальше на север и остановился в деревне Энон,
на другой стороне Иордана, где было достаточно воды для крещения (25).
Вполне вероятно, что из пустыни пророк явился уже не один, а с
несколькими единомышленниками. В ессейских кругах давно ожидали Пророка,
подобного Моисею. В их книгах ему отводилось важное место (26). Когда Иоанн
был призван на служение, в нем легко могли признать эту загадочную личность.
У некоторых кумранцев, быть может, возникала мысль, что сын священника
Захарии не кто иной, как сам Учитель Праведности, воскрешенный Богом
накануне Страшного Суда.
Приверженцы Иоанна положили начало эсхатологическому братству
иоаннитов*. Члены его часто постились, как то было принято перед великими
испытаниями. Наставник давал им особые молитвы, которые они повторяли
ежедневно (27).
---------------------------------------------------------------------
* Условный термин. Название общины неизвестно

Из евангелий мы знаем, однако, только двух учеников Крестителя. Первый
- галилейский рыбак, родом из Вифсаиды, сын некоего Ионы, носивший греческое
имя Андрей. Он жил в Капернауме со своим братом Симоном. Второй, Иоанн, тоже
рыбак, сын Забдия и Саломеи, был в то время еще совсем юным. Его семья
отличалась набожностью, ее знали даже в доме первосвященника. Есть основания
думать, что молодой галилеянин имел контакты с ессеями. Впоследствии оба
были призваны Иисусом. Андрей стал первым апостолом Христовым, а его друг -
"любимым учеником Господа". За свою пламенную натуру Иоанн получил прозвище
Банайрегез, "Сын грозы". Влияние первого наставника юности Иоанн сохранил до
конца дней (28).
К иоаннитам, упомянутым в Новом Завете, легенда добавляет строгого
аскета Досифея, уроженца Сирии (29). Но связь его с Крестителем остается
проблематичной; известно лишь, что Досифей основал позднее собственную
оккультную секту.
Евангелист Лука говорит о "многих" беседах, которые вел Иоанн со своими
слушателями (30). Однако до нас дошло только общее их содержание и отдельные
высказывания учителя. И каждое слово его, сохраненное в евангелиях,
показывает Иоанна подлинным наследником великих пророков Ветхого Завета.
Подобно Амосу, он предрекал Суд и вместе с Исайей возвещал спасение.
Хотя его речи часто вызывали ужас, он не был мрачным сеятелем отчаяния. В
Евангелии слово Иоанна прямо названо "благовестием". За тучами он угадывал
первые лучи восходящего солнца, и радость наполняла душу пророка.
Мы уже не раз говорили, что для большинства иудеев Судный День означал
крах языческой империи и гибель угнетателей. Народ верил, что Бог явится,
чтобы помочь тем, кого Сам избрал. Многие толковали избранность в духе
грубого национализма. Иоанн же Креститель решительно отверг этот
распространенный и опасный соблазн. Он предостерегал: "Не думайте говорить
себе: "отец у нас Авраам", ибо говорю вам, что может Бог из камней этих
воздвигнуть детей Аврааму" (31). Игра арамейских слов банайя и абнайя,
сыновья и камни, как бы доносит до нас подлинную живую речь самого Иоанна.
Не каждый из пророков поднимался до такой свободы и широты. Обращая сердце
Израиля к Богу, учитель одновременно расширял и границы избранного народа
Господня.
Поражает также другая особенность проповеди Иоанна. Отрекшийся от всего
земного отшельник, он тем не менее не желал уводить людей из мира.
Экзальтированные фанатики стали обычным явлением в ту эпоху. Массы требовали
чудес и готовы были бежать за любым безумцем. "Народ,-замечает Иосиф
Флавий,-действовал под их влиянием, как одержимый, и шел за ними в пустыню,
думая, что Господь удостоит их видеть знамения свободы". Один из таких
людей, по имени Тевда, собрал толпы у Иордана, обещая, что река расступится
перед ним, как в древности перед Иисусом Навином. Другой-повел самарян на
гору, чтобы найти там священные сосуды, якобы спрятанные Моисеем. Некий
лжемессия-египтянин укрепился на Елеоне с тридцатитысячным войском, пока его
не рассеяли римляне (32).
На фоне общего неистовства трезвость Крестителя невольно кажется
поразительной. По словам Флавия, Иоанн учил иудеев "вести чистый образ
жизни, быть справедливыми друг к другу и благоговейными в отношении к
Предвечному". Из евангелий мы узнаем, что советы пророка были удивительно
просты. Тем, кто спрашивал его: "Что нам делать?", он отвечал: "У кого две
рубашки, пусть поделится с неимущим, и у кого есть пища, пусть так же
поступает". Вслед за древними пророками Иоанн не отделял веры от милосердия,
которое перед лицом Божиим "больше всесожжении и жертв". Учитель не требовал
от солдат, чтобы они бросали свою службу. "Никогда не насилуйте, не
вымогайте доносами и довольствуйтесь своим жалованьем",-говорил он им. Даже
презираемым мытарям он не запрещал заниматься сбором налогов, лишь бы они
остерегались "взыскивать больше положенного" (33).
Экстремистам такие слова, вероятно, были не по душе. Но Иоанн ждал от
людей не шумных героических подвигов, а подвига незаметного, повседневного и
потому трудного.
Что же в таком случае могло вызвать недовольство властей? Ради чего
Антипа пошел на риск и бросил в тюрьму человека, которого чтил весь народ?
Флавий этого не объясняет. Создается даже впечатление, что он намеренно
затушевал какие-то стороны учения Иоанна, которые Ирод счел опасными.
Евангелия указывают на личные мотивы тетрарха. Креститель открыто осуждал
его незаконный брак с женой брата. Но это, скорее всего, был повод, а не
причина ареста.
Сохранилась древнерусская версия книги Иосифа Флавия, в основу которой,
по мнению некоторых историков, был положен ее арамейский вариант, не
дошедший до нашего времени. В этой версии Крестителю приписаны следующие
смелые слова: "Бог послал меня, чтобы показать вам путь Закона, которым вы
избавитесь от множества владык; и никто не будет господствовать над
смертными, кроме Всевышнего, пославшего меня" (34). Если бы Иоанн
действительно хоть раз произнес нечто подобное, Антипа имел бы уже причину
для беспокойства. Однако сомнительно, чтобы пустынник разделял воинственные
идеи Иуды Гавлонита. Даже если приведенные слова подлинны, ясно, что Иоанн
не имел в виду свободу, добываемую насилием.
И все же скопление людей у Иордана само по себе казалось тревожным
симптомом. Тетрарх мог бояться, что проповедь Крестителя примет политическое
направление. Тем более что проповедник, по примеру других пророков, не
колеблясь говорил правду о сильных мира сего. Согласно Луке, Иоанн "обличал"
правителя "за все, что он сделал дурного", в частности за женитьбу на
Иродиаде (35).
Славянский перевод "Иудейской войны" упоминает также о появлении
Крестителя в столице, где он резко выступил против клерикальной знати. На
вопрос старейшин, кто он и откуда, Иоанн будто бы ответил: "Я человек и жил
там, где водил меня Дух Божий, питая меня кореньями и побегами древесными".
Когда же ему начали угрожать пытками, если он не перестанет возмущать народ,
он заявил: "Это вам надо перестать творить свои гнусные дела и прилепиться к
Господу Богу своему". Присутствовавший на собрании ессей по имени Симон
возмутился: "Мы ежедневно читаем священные книги, а ты ныне вышел из леса,
как зверь, и смеешь нас учить и соблазнять людей своими мятежными речами!".
После этого спора пророк удалился обратно на Иордан, предсказав кару,
которая падет на головы преступных вождей нации (36).
Эта живая сцена выглядит подлинной; но пусть перед нами только легенда,
следует помнить, что и евангелия говорят о конфликте Иоанна с церковными
кругами.
Еще в самом начале, когда молва о проповеднике дошла до блюстителей
Закона, они появились у реки, смешавшись с толпой богомольцев. У большинства
фарисеев Иоанн не вызывал доверия, но некоторые все же пожелали креститься.
Вероятно, по их мнению, лишний благочестивый обряд не мог повредить, и они
были готовы принять тевилу "на всякий случай".
Однако учитель, едва увидев их на берегу, словно прочел их мысли:
"Отродье змеиное!- воскликнул он.-Кто указал вам бежать от будущего гнева?"
(37)
В другой раз из Иерусалима к Иоанну пришла целая делегация, посланная
Синедрионом. Ему прямо был задан вопрос:
- Кто ты? Мессия ли?
- Я не Мессия, - ответил он.
- Что же, ты Илия?
- Я не Илия.
- Пророк?
- Нет.
- Тогда кто ты, чтобы дать нам ответ пославшим нас? Что ты говоришь о
самом себе?
- Я - глас вопиющего в пустыне: выпрямите дорогу Господу, как сказал
пророк Исайя.
Посольству этого было достаточно: потомственный священник, забывший
Храм и отвлекающий народ пустыми словами, не может быть человеком Божиим.
Никто из сведущих в Торе не примет этого самозванца.
- Что же ты крестишь, - язвительно спросили Иоанна, - если ты не
Мессия, и не Илия, и не пророк?
Им все же хотелось уточнить, как он понимает свое призвание. И тогда
Креститель объявил посланным самое главное:
- Я крещу водою; посреди вас стоит Тот, Кого вы не знаете: Идущий за
мною, Который впереди меня стал, Кому я не достоин развязать ремень обуви
Его... Он будет крестить вас Духом Святым и огнем. Лопата Его в руке Его, и
Он очистит гумно Свое и соберет пшеницу Свою в житницу, а мякину сожжет
огнем неугасимым (38).
Все поняли, что Иоанн говорит о себе как о Предтече Мессии, тогда как
Помазанник, неузнанный, находится где-то рядом. Он грядет сокрушить царство
дьявола и исполнить все обетования...
Люди, которые становились совестью народа, - такие, как Иероним, Лютер,
Аввакум, - обычно чувствовали величие принятой на себя роли, их наполняло
сознание собственной значительности. Иоанн Креститель, напротив, был
свободен от соблазна гордыни. Он не щадил лицемеров и, говоря с ними, не
выбирал выражений, но его благородная душа сохраняла при этом подлинное
смирение. Ничего не искал пророк для себя, довольствуясь скромной ролью
"привратника" в Царстве Божием. Именно такого человека Христос поставил выше
всех мужей Ветхого Завета.

Что смотреть ходили вы в пустыню?
Не тростник же, ветром колеблемый?
Что же ходили вы смотреть?
Человека, облеченного в мягкие одеяния?
Но в пышных нарядах и в роскоши живущие
находятся в царских дворцах.
Так что же вышли вы смотреть? Пророка?
Да, говорю вам, и больше чем пророка.
Это тот, о ком написано:
Вот Я посылаю вестника Моего перед лицом Твоим,
Который приготовит путь Твой пред Тобою" (39)

Когда позднее вокруг Иисуса Назарянина стала вырастать новая Община,
иоанниты были неприятно поражены и задеты. "Равви,-жаловались они,-Тот,
Который был с тобой по ту сторону Иордана, о Котором ты засвидетельствовал,
вот Он крестит, и все идут к Нему" (40). Но эти люди плохо знали своего
учителя.
Иоанн был уже готов отойти в тень. Он называл себя лишь "другом
Жениха", тем, кто радуется радостью Другого. Ему было немногим больше
тридцати, но он уже чувствовал себя слугой, завершившим начатое дело. "Ему
нужно расти, а мне умаляться",- сказал он опечаленным ученикам.
Нередко эти слова объясняют уверенностью пророка в том, что Иисус есть
Мессия. Но против такого взгляда говорит многое. Почему Иоанн со своими
последователями не влился в новую Общину? Почему иоанниты и после смерти
наставника сохранили независимость от христиан? Мы слышим о них еще позднее,
в годы служения апостола Павла. Все это доказывает, что у Иоанна оставались
недоумения относительно личности Иисуса. Но, невзирая на них, он уступил Ему
дорогу (41).
Что же в таком случае произошло в момент крещения Господня? Ведь Иоанн
говорил: "Пославший меня крестить водою, Тот сказал мне: на ком увидишь
Духа, сходящего и пребывающего на Нем, Он есть Крестящий Духом Святым. И я
увидел и засвидетельствовал, что Он есть Сын Божий" (42). И разве не был
готов пророк сам принять крещение от Иисуса, и разве не он потом назвал Его
Агнцем, то есть Служителем Господним, о Котором писал Исайя. Но слова
"Мессия" Иоанн не произнес ни разу, ожидая, вероятно, каких-то новых
знамений. Он самоотверженно и смиренно склонился перед Назарянином, однако
до самого конца не получил полной уверенности. Ведь Иисус мог оказаться
Илией или другим посланником Небес...
Уже из Махеронской темницы, накануне смерти, Креститель отправил
учеников спросить Иисуса: "Ты ли Грядущий, или ожидать нам другого?" (43) В
томительные, последние дни жизни он был все тем же скромным привратником.
Призванный возвестить Избавление, Иоанн, подобно Моисею, остановился на
рубеже Земли Обетованной, на границе Нового Завета, не перейдя ее. В силу
этого Христос и назвал его меньшим самого малого в Царстве (44). Но
трагическая судьба пророка делает его еще более прекрасным. Последний
праведник Ветхого Завета, он пребывает отныне в вечной радости небесного
Жениха. Недаром на старинных иконах мы видим Предтечу рядом с Девой Марией,
ближе всех ко Христу...
В последний раз бросим теперь взгляд на Иордан. По глинистому склону
спустимся вниз, к самой воде, которая отражает облака и живую стену
кустарника. Холмы соседней пустыни уже не видны отсюда. Расположившаяся на
берегу толпа окружила человека в порыжевшей власянице. Его худое лицо
опалено солнцем. Он говорит горячо, страстно, как будто торопится высказать
все, что лежит у него на сердце. Эхо вторит ему с другой стороны реки.
Догадываются ли люди, как мало, как недолго придется им слышать голос
пророка?..
А мир тем временем идет своими путями. Далеко на Капри повелитель
народов в перерывах между пьяными оргиями диктует указы, которым предстоит
разойтись по всей империи. В Кесарии Пилат выслушивает отчеты, а его солдаты
обходят вечерним дозором улицы.
В Александрии справляют праздник Исиды, а Филон пишет трактаты,
соединяющие Слово Божие с любомудрием Эллады. В Риме молодой Сенека бьется
над загадкой жизни и смерти. В бесчисленных храмах звучат гимны во славу
богов Востока и Запада.
Человек размышляет и буйствует, страдает и томится. Как обрести
последнюю Истину? Как утолить вечную жажду духа? Бежать ли в пещеры и леса,
затвориться ли в царстве чистой мысли, ждать ли Суда над грешной землей?
Пока еще никто не знает, что Истина незаметно уже вошла в мир, что
скоро она откроет Себя так, как никогда не открывалась людям. Только душа
иудейского пустынника охвачена дивным предчувствием, и его уверенность
заражает учеников. Не нужно больше всматриваться в неуловимую даль:
обетование совершается ныне. "Я не знаю Его,-говорит Иоанн,-но Он здесь,
рядом с вами..."
Когда Креститель замолкает, воцаряется тишина, как перед грозой.
Замерли небо, деревья, река. И слышатся шаги. Они приближаются. По толпе
проходит движение и шепот. Шаги остановились. Иоанн поднимает глаза.
Иисус Назарянин стоит перед ним...

ПРИМЕЧАНИЯ
Глава тридцать третья
ПРЕДТЕЧА

1. Рhilо. Legatio ad Caium, 38. Пилат непосредственно подчинялся легату
Сирии. Будучи прокуратором (Тацит. Анналы, XV, 44), он ведал в основном
налогообложением, но надпись, найденная в Кесарии в 1961 г., называет его
"префектом Иудеи". Следовательно, он имел больше полномочий, чем простой
прокуратор. Новый Завет и Флавий дают лишь греческие эквиваленты римских
званий. О надписи Пилата см.: М. Кубланов. Новый Завет. Поиски и находки.
М., 1964, с. 141; М.А. Саlderini. L'Inscription de Ponce Pilate a
Casaree.-ВТS, 1963, Э 7, р. 8.
2. См.: И. Флавий. Арх. XVIII, 3, 1-2; 4, 1; 6, 5; Иуд. война, II, 9,
2-4; Лк 13, 1-2. О том, что Пилат был назначен по рекомендации Сеяна,
сообщает Филон (Legatio ad Caium, 38).
3. Светоний. Тиберий, 61, 2-3.
4. Об этом свидетельствуют многочисленные рассказы евангелий о
бесноватых. Талмудические тексты изобилуют описаниями злокозненных духов.
См.: Ф. Фаррар. Жизнь Иисуса Христа. Приложение 7 и статью "Демонология" в
ЕЭ, т. VII, с. 76-82.
5. Книга Адама и Евы, ХШ-ХVП. Этот апокрифический мидраш был написан
ок. 20-50 гг. н.э. См.: АРОТ, V. II, р. 123.
6. Там же, XXIX, 8-9.
7. Лк 3, 15.
8. И. Флавий. Арх. XVIII, 5, 2. В антирелигиозной литературе долго
отрицали подлинность сообщения историка о Крестителе, поскольку сам пророк
был объявлен существом мифическим (см., например: Н. Румянцев. Миф об Иоанне
Крестителе. М., 1929). Но постепенно вынуждены были отказаться от этого
утверждения. Так, историк античности Ковалев, отвергавший историческую
реальность Христа, признал ее за Иоанном и считал свидетельство о нем Флавия
подлинным. См.: С. Ковалев. Основные проблемы происхождения христианства.
М., 1964, с. 164; см. также: М. Кубланов. Возникновение христианства. М.,
1974, с. 59.
9. Мф 14, 5.
10. Мф 3, 4; Мк 1, 6; Лк 1, 15; 7, 33; Иустин. Диалог с Трифоном
Иудеем, 88, 7. Рехабиты и назореи (назириты) в ту эпоху еще не исчезли
окончательно (Евсевич. Церк. История, П, 23). Они не стригли волос и не пили
вина. Иоанн Креститель дал, по-видимому, подобный обет, или он был
произнесен за него родителями. Акриды (саранча) как вид пищи упоминаются в
Дамасском документе (XII, 14, 15). Бедуины и позднее питались ими. См.: К.
Гейки. Святая земля и Библия. Пер. с англ. СПб., 1894, с. 79. В древнем
"Евангелии эбионитов" сказано, что дикий мед "вкусом похож был на манну,
испеченную на масле" (Епифаний. Панарион, 30).
11. Мк 6, 20.
12. Лк 7, 28. Слова "среди рожденных женами" не относятся к Богоматери,
поскольку в речи Христа употреблен мужской род. См.: С. Булгаков. Друг
Жениха. Париж, 1927, с. 149.
13. Лк 1, 80. В рассказе Луки о рождении Иоанна нет указания на его
роль как Предтечи Мессии, из чего можно заключить, что предание исходило не
из христианских кругов, а заимствовано у учеников Крестителя. См.: J.
Steinmann. St Jean-Baptiste et la Spiritualite du desert. Paris, 1957, р.
51.
14. Евангелие Иакова, ХХII-ХХIV.
15. J. Steinmann. St Jean-Baptiste..., р. 135. Городом, в котором жила
семья Иоанна (Лк 1, 39), предание считает Айн-Карим.
16. И. Флавий. Автобиография, II, 8, 2; ср. Лк 1, 68-79 и Устав, XI,
15-16. См.: еп. Михаил [Чуб]. Иоанн Креститель и община Кумрана.-ЖМП, 1958,
Э 8, с. 66.
17. См.: еп. Михаил. Ук. соч., с. 67; И. Амусин. Рукописи Мертвого
моря, с. 241; J. Steinmann. St Jean-Baptiste..., р. 58-61; J. Danielou. Les
manuscrits de la Mer Morte et les origines du Christianisme. Paris, 1957, р.
155; J. Danielou. Jean-Baptiste Temoin de l'Agneau. Paris, 1964, р. 43, s.
18. Устав, VIII, 13-14; IX, 19-20; ср. Мф 3, 3.
19. См.: 4 Цар 5, 10-14; J. Starky. St Jean-Baptiste et les
esseniens.-ВТS, 1976, Э 180, р. 68.
20. И. Флавий. Автобиография, II, 11-12. Пер. И. Амусина.-ТК, I, с.
348; Егезипп. У Евсевия. Церк. История, IV, 22; Епифаний. Панарион, кн. I;
см.: Н. Gаzelles. Naissance de l'Eglise, р. 89-95. Вода как символ очищения
от грехов не раз упоминается в Ветхом Завете (например, Исх 29, 4; 40, 12.
См.: И. Франк-Каменецкий. Вода и огонь в библейской поэзии.Яфетический
сборник, 1925, т. III, с. 127 сл.).
21. Овидий. Фасты, II, 35-46.
22. Песахим, VI, 8; Герим, II, 6; Иевамот, 46; см.: J. Тhomas. Le
mouvement baptiste en Palestine et Syrie. Gembloux, 1935, р. 357-368
23. Лк 3, 9.
24. Устав. IV, 20-21.
25. Бетания (Вифания)-"дом переправы". Упоминание Энона (Ин 3, 23), что
значит "Источник", поселка совершенно незначительного, есть одно из
доказательств точности евангельской топографии. См.: W. Аlbright. Тhe
Archaeology of Palestine, р. 220; А.М. Hunter. Saint Jean temoin du Jesus de
l'histoire. Paris, 1970, р. 65; А. Brunot. Sur les pays de
Jean-Baptiste.-ВТS, 1976, Э 180, р. 15.
26.См. ТК, I, с. 304 сл.
27. Мф 9, 14; Мк 2, 18; Лк 5, 33; 11, I.
28. Ин 1, 35-41; 18, 16; Мк 1, 16-20; 3, 17. В евангельском тексте
прозвище, данное Христом Иоанну и его брату Иакову, передано как Воанергес,
и там же дается перевод "Сыны грома". Арамейским эквивалентом слова
"Воанергес" является Банайрегез, что буквально означает "Сыны возмущения"
(ярости, грозы). О влиянии на Иоанновы писания кумранитов см.: R.Brown. New
Testament Essays. New York, 1968, р. 138 ff. Что же касается Иоаннова
Апокалипсиса, то даже те библеисты, которые отказываются признать апостола
его автором, согласны с тем, что он вышел из круга влияния Иоанна. См.: W.
J. Harrington. Тhе Apocalypse of Saint John, 1969, р. 3-7.
29. Епифаний. Панарион, XIII; Евсевий. Церк. История, IV, 22; Ориген.
Против Цельса, I, IV; На Матфея, 33. Данные о Досифее смутны и
противоречивы. Однако в том, что о нем сообщается, есть сходство с
кумранской идеологией. См.: J. Danielou. Les manuscrits de la Mer Morte...,
р. 93.
30. "И многое иное внушал Он народу, благовествуя ему" (Лк 3, 18).
31. Мф 3, 9; Лк 3, 8.
32. И. Флавий. Арх. XX, 8, 6; Иуд. война, II, 13, 4-5; Деян 21, 38.
33. Лк 3, 9-14.
34. Н. Мещерский. История иудейской войны Иосифа Флавия в древнерусском
переводе. М.-Л., 1958, с. 250.
35. Лк 3, 19. Ирод Антипа был женат на дочери набатейского царя Ареты
IV и развелся с ней, чтобы жениться на Иродиаде. Иродиада была внучкой Ирода
Великого, дочерью казненного в 7 г. до н. э. Аристобула. Ее выдали за Ирода,
прозванного Филиппом, жившего в Риме как частное лицо (И. Флавий. Арх.
XVIII, 5, 4; этого Ирода не следует смешивать с тетрархом Филиппом). Таким
образом, она приходилась Антипе одновременно свояченицей и племянницей.
Антипа женился на ней при живом муже, хотя такие браки осуждались. Упреки
Иоанна вызвали ненависть Иродиады, и она добилась смерти пророка.
36. Я.Мещерский. Цит. соч., с. 250. Не следует удивляться тому, что на
Совете присутствовал ессей. Были отдельные случаи, когда члены секты
участвовали в общественной жизни. В частности, Ирод Великий включил ессея
Менахема в состав Синедриона (см.: И. Флавий. Арх. XV, 10, 5; Хагига, II,
2).
37. Мф 3, 7. В кумранских текстах есть выражение, близкое по смыслу:
"яйца змеи" (Дд, VIII).
38. Ин 1, 19-28.
39. Лк 7, 24-27.
40.Ин 3, 26.
41. В Деяниях (19, 1-5) есть указание на то, что некоторые иоанниты
поселились в Александрии. Другие, по-видимому, ушли в Месопотамию, где
позднее слились с гностической сектой мандеев. Эта секта, существующая и
поныне, относится к Крестителю как к пророку, а Христа отвергает. См.: В.
Болотов. Лекции по истории древней Церкви. СПб., 1910, т. II, с. 230 сл.; J.
Steinmann. St Jean-Baptiste..., р. 126-131; Ch. Dodd. The Interpretation of
the Fourth Gospel, р. 115 ff.
42. Ин 1, 33. В данном контексте слова "Сын Божий" не обязательно
указывают на Мессию, но могут означать Посланника Господня.
43. Мф 11, 2-6; Лк 7, 18-23. Многие древнехристианские толкователи
полагали, что Иоанн послал учеников для того, чтобы утвердить именно их в
вере в Иисуса. Но уже Тертуллиан заметил, что такое толкование противоречит
прямому смыслу текста. См.: М. Поснов. Иудейство, с. 255; С.Булгаков. Друг
Жениха, с. 121 cл.
44. Мф 11,11; Лк 7, 28. Эти слова содержат недвусмысленное указание на
то, что Иоанн принадлежал еще к ветхозаветному миру.