Александр Мень. История религии. Том 2

Магизм и единобожие
В поисках пути, истины и жизни
Религиозный путь человечества до эпохи великих Учителей

ОГЛАВЛЕНИЕ

Часть IV. НАРОД ЗАВЕТА

Глава двадцатая
ЗЕМЛЯ ОБЕТОВАННАЯ
Ханаан, ок. 1200-1125 гг.

В оный день, когда над миром новым
Бог склонял лицо свое, тогда
Солнце останавливали словом,
Словом разрушали города.
Н. Гумилев

Вскоре после смерти Моисея израильтяне почувствовали, что они уже не
могут больше жить в Заиорданье. Колена теснили друг друга; узкая полоса
земли, ограниченная с одной стороны аравийскими степями, а с другой -
Мертвым морем и Иорданом, не могла прокормить массы кочевников с их станами.
Израиль оказался на распутье: надо было или отступить на восток в пустыню,
где с незапамятных времен скитались его предки, или повернуть на запад, где
за рекой манили изумрудные холмы благословенной земли, и с мечом в руках
овладеть ею. Последняя перспектива была слишком соблазнительной, чтобы от
нее отказаться. Не обещал ли Моисей привести свой народ в страну, "текущую
молоком и медом"? Не отдан ли Ханаан Самим Ягве во владение Израилю? Теперь
пришло время, и нужно было решаться.
Конечно, Палестина могла рисоваться роскошным садом только скитальцам,
глаза которых в течение многих лет привыкли видеть лишь голую землю, песок и
камни. Хотя там действительно кое-где были великолепные пастбища,
плодородные долины и луг" виноградники и масличные сады, но повсюду они
чередовались с горными хребтами, базальтовыми скалами и суровыми безводными
пустынями, которые, подобно тому как это было в Греции, дробили страну на
небольшие участки, плохо связанные между собой.
Иордан со своими отвесными берегами резко разделял Палестину на
центральную часть и Заиорданское плоскогорье. Эта капризная быстротечная
река, низвергающаяся с горных уступов севера в провал Мертвого моря - одну
из самых глубоких впадин на земле, - никогда не играла в жизни Палестины
такой роли, как Нил или Евфрат в жизни Египта и Двуречья.
В верхнем своем течении Иордан широко разливается, образуя Киннерет,
или Геннисаретское озеро, называемое иногда Галилейским морем. Его берега в
древности были покрыты роскошной растительностью, а воды изобиловали рыбой,
и потому здесь всегда было густое население. Если Иордан делит страну на
Западную часть и Трансиорданию, то с севера на юг Ханаан также разделялся на
две области, имевшие каждая свой собственный характерный облик. Север
отличался плодородием и хорошим климатом. Юг же, напротив, представлял собой
негостеприимную горную страну, в которой пустыни сменялись ущельями. Однако
южане сумели извлечь выгоды из своего ландшафта и, понастроив в горах
крепостей, успешней других сопротивлялись врагам466.
Палестина была населена с древнейших палеолитических времен. В пещерах
Галилеи находили кости, груды ритуальных камней и примитивных орудий,
свидетельствующих о многочисленности первобытных обитателей этой страны. На
территории Палестины возник самый древний в мире город - Иерихон.
В доизраильский период Палестина, с ее смешанным населением, никогда не
была самостоятельной. Тем не менее роль ее в истории древнего мира была
огромна. Через нее проходили пути торговых караванов, шедших из Финикии в
Египет, из Египта в страну хеттов, Миттани и Двуречье. Отсюда совершали
набеги гиксы и амориты, через Ханаан двигались армии фараонов и ассирийских
царей. Побережье его служило воротами, через которые проникали на восток
племена Крита и эгейского мира467. Наиболее продолжительным было египетское
господство в Палестине. Она была главным объектом экспансии фараонов
Среднего и Нового царств. Однако их владычество было весьма непрочным.
Жители Палестины - хананеи, амориты и другие семитические племена -
пользовались каждым моментом ослабления власти в империи для того, чтобы
свергнуть иго Египта. Так было и во времена Эхнатона, и в первые годы
правления Мернептаха.
Как мы уже знаем, вскоре после смерти Мернептаха Египет охватила
анархия. XIX династии пришел конец, а трон узурпировал неизвестный сириец
Ирсу. Этот момент был самым благоприятным для похода израильтян на запад.
Власть Египта в Ханаане почти не ощущалась; местное население было ослаблено
Раздорами и войнами.
Хананеи были близкими родичами евреев и финикийцев. Они, очевидно, так
же как и израильтяне, пришли некогда из пустыни, но в Палестине жили уже
более тысячи лет. За это время, несмотря на египетское, эламское,
вавилонское и хеттское владычество, несмотря на смуты и войны, они стали
прекрасными строителями, деятельными торговцами, земледельцами и
скотоводами. Их зодчие возводили мощные цитадели, их ремесленники
изготовляли оружие из бронзы и даже железа, красивую мебель, ювелирные
изделия. В ханаанском городе Мегиддо найдено интересное изображение сцен из
жизни царя. Мы видим его возвращение с победой на колеснице, запряженной
конями, видим его сидящим на пиру. Его трон украшен керубами, перед ним
царица в богатых одеждах, музыкант, играющий на арфе, слуги, подносящие
вино468.
Таким образом, хананеи могут быть признаны вполне цивилизованным
народом. Однако у них не развилась самобытная духовная культура. Они целиком
подчинились влиянию Египта, Вавилона и особенно Финикии.
Раскопки показали, что Ханаан был в отношении искусства и религии
типичной страной синкретизма469. Здесь не было национальных богов, а
почитались преимущественно боги соседей. Среди развалин найдены фигурки
Гора, Хатор и других египетских богов, а также изображение вавилонской
Иштар.
Но главными божествами хананеев были, как и у финикийцев, боги-хозяева,
Владыки пашен, рощ, источников. Их называли "царями" или "господами"
("ваал", "молох", "бэл"). Каждая местность имела своего ваала. Крестьяне и
жители городов верили, что ваалы помогают им, и обращались к этим божествам
во время сева, засухи или падежа скота. Символом ваалов обычно был бык, хотя
иногда они имели и человекоподобный облик. От ваала зависел и дождь, и
урожай, приплод скота и здоровье людей. Для того чтобы снискать его милость,
хананеи устраивали в праздники торжественные пиршества, на которых ваал
должен был невидимо присутствовать в качестве гостя; он вдыхал аромат
приношений, пил вино и угощался плодами земли.
Наиболее почитаемым из ваалов был бог бури и грозы. Согласно
финикийской мифологии, он являлся сыном "отца богов" - Эля. Ваал-громовержец
был очень похож на Зевса и Индру. О нем слагали песни, в честь его на пышных
богослужениях звучали патетические гимны. Многие из этих финикийских поэм
отличаются высокими художественными достоинствами и оказали влияние на
библейскую поэзию. Приведем один из гимнов, особенно напоминающий ранние
еврейские песни:

Когда звенит священный глас Ваала,
Когда раздаются раскаты Ваалова грома,
Земля сотрясается, горы трепещут,
Пляшут холмы и скалы.
Враги его прячутся за склонами гор
Или в дремучих лесах,
От востока до запада в диком смятенье
Они бегут от лица его.
Скажите, враги Ваала,
Почему вы ныне в таком страхе?
Потому, что глаза его зорки,
Его руки могучи.
Каждый, кто будет спорить с Ваалом,
Будет сражен его мощью.
Падут сильные и высокие кедры
Перед порывом гнева его470.

Рядом с Ваалом стояла Анат - кровавая
богиня войны, которая "мыла руки в потоках крови врагов". Она была
сестрой-женой властителя бурь. Другая богиня, Ашера, обеспечивала плодородие
земли.
Обряды в честь богов совершались чаще всего у каменных столбов
"массеб", которые считались обиталищами духов. Такие же волшебные свойства
приписывали холмам и рощам. Веселые, но порой и коварные существа гнездились
там, и человек стремился заручиться их дружбой. На священных холмах "бамот"
(высотах), если они были оголены, нередко устанавливали "ашеру" -
изображение дерева, в котором, как полагали хананеи, обитала богиня Ашера.
В годы народных бедствий люди в отчаянии шли на самые большие жертвы.
Духам приносили детей, надеясь этим смягчить их гнев. Эта жертва считалась
особенно действенной. Когда однажды израильтяне осаждали Моавитскую
крепость, царь Моава вывел своего сына на стену и заколол перед лицом
Кемоша, бога моавитского. Видя это, израильтяне обратились в паническое
бегство, будучи уверены, что теперь Кемош непременно отомстит им. Огромное
число обгорелых детских скелетов, зарытых в землю, замурованных в стенах и
фундаментах, было обнаружено повсюду в Ханаане.
Особую роль у хананеев и финикийцев играли сладострастно-вакхические
культы. Это было редчайшее в истории обожествление чувственности. Здесь
культивировали все виды извращений и разнузданности. Все было поставлено на
службу воспаленной эротике: и обилие непристойных символов и фетишей, и
возбуждающий напиток из мандрагоры, который употребляли участники оргий,
доводившие себя в неистовстве до самооскопления. Существовали даже
специальные жрицы распутства, которые назывались "кедешим", т. е. священные.
Хананеи верили, что радения исступленных людей, обуянных чувственной
стихией, угодны богам и магически помогают созреванию нив и размножению
скота.
Израильтяне, пришедшие из пустынь и гор, не могли, конечно, меряться с
хананеями в смысле цивилизации. Их появление воспринималось, вероятно, как
нашествие дикарей. Но с другой стороны, они явились как бы очистительной
бурей, ворвавшейся в тлетворную атмосферу суеверий и извращенности.
Поэтому в том, что Израиль смотрел на свои войны как на священные Войны
Ягве, была известная доля исторической правды. Это убеждение подкреплялось
поразительными успехами, которые на первых порах сопровождали евреев.

x x x

С тех пор как Египет потерял власть в Палестине, она превратилась в
своего рода "ничью землю". Однако население ее, хотя и не образовало единого
государства и даже конфедерации, было вполне способно защитить себя. Строго
говоря, у израильтян не было почти никаких шансов на победу. Крепости,
конница, хорошее оружие с одной стороны и пешая, вооруженная чем попало
толпа - с другой: соотношение сил было слишком неравным. Однако Иошуа сын
Нуна, который стал во главе израильтян после смерти Моисея, глубоко верил в
то, что обетование сбудется и что странники обретут наконец желанное
пристанище. Народ разделял эту уверенность. Хотя авторитет нового вождя был
несравним с авторитетом Моисея, тем не менее Иошуа был признан большинством
колен. В такие решительные минуты даже неорганизованные толпы чувствуют,
острую потребность в сильной руке. Иошуа был прирожденным воином, еще при
Моисее отличавшимся в сражениях471. Суровый, непреклонный человек, он был
истинным сыном своего века, с его жестокостью и дикостью. В отличие от
Моисея он не был пророком, религиозным вождем, однако сознавал, что, стоя во
главе Израиля, он выполняет миссию, возложенную на него Ягве472.
Главным препятствием, которое нужно было преодолеть на пути в Западную
Палестину, являлся Иерихон. Его циклопические стены возвышались среди
пальмовых рощ в двух часах пути от Иордана. Не было никакой надежды миновать
его без боя.
Иошуа колебался недолго. И в один прекрасный день по его сигналу был
поднят Ковчег, свернуты палатки, и израильтяне двинулись на запад, к берегам
Иордана.
Боевые песни отразили дух тех лет, когда совершался этот удивительный
поход:

Хананеи трепещут,
Напал на них страх и ужас,
Могуществом руки Твоей
Да онемеют они, как камни,
Доколе не пройдет мимо них народ твой, Ягве,
Доколе не пройдет народ, созданный Тобою...
Море видело и побежало,
Иордан отступил в страхе,
Горы прыгали, как козы,
И холмы, как резвые ягнята.
Что с тобою, море, что ты побежало?
Что с тобою, Иордан, что отступаешь в страхе?
Перед лицом Ягве трепещет земля,
Перед лицом Бога Иаковлева!473

Исход из Египта переживался Израилем как
цепь чудес, точно так же и это вступление в Обетованную Землю запечатлелось
в памяти народа в виде сверхъестественной эпопеи, происходившей при явном
вмешательстве таинственных сил. Действительно, какие-то стихийные явления,
очевидно, способствовали стремительному натиску отрядов Израиля. Это был
район землетрясений, и камни, как это бывает в тех местах, перекрыли течение
реки. Ковчег Владыки Синая посуху был перенесен на правобережье474.
Лагерь разбили уже в виду Иерихона. Жители города могли видеть костры в
долине и готовились к отпору... Это происходило в то самое время, когда
ахейцы осаждали Трою.
До сих пор остается загадкой, как мог пасть столь надежно укрепленный
город. В Библии сохранилось поэтическое сказание о том, как стены его
рухнули от звуков израильских труб. Возможно, здесь, так же как и на
Иордане, произошло землетрясение, открывшее внезапно брешь в стене475. Легко
представить себе то впечатление, которое должен был произвести подземный
толчок, расколовший стену как раз в момент приближения Израиля...
События разворачивались быстро, триумфальный марш Ковчега продолжался.
Центральные области не оказывали сопротивления. В Сихеме, очевидно, обитали
евреи, которых Библия, в противоположность пришельцам, называет "природными
жителями" 476. Возможно, это были те эфраимиты, которые проникли в Ханаан
еще при Эхнатоне или раньше. Здесь Иошуа, сам принадлежавший к колену
Эфраима, устроил свою резиденцию и отсюда предпринял большой поход далеко на
север, где готовилась к наступлению коалиция ханаанских царей. Этот большой
поход кончился победоносно.
Войны, которые вел Иошуа, представлялись в то время израильтянам
войнами самого Ягве477. Их воображение, вероятно, рисовало грозного Бога
святой горы, покидающего свой гранитный престол на Синае и в окружении
небесных воинств несущегося на херувимах в огненном вихре. Им казалось, что
звезды низвергаются с небосклона, чтобы вступить в бой с их врагами. Легенды
повествуют о каменном граде, побившем аморитов, а в одной старинной песне
говорится, что Иошуа заклял солнце и луну над Гаваоном, чтобы они стали его
союзниками478.
Весьма знаменательно, что археологи обнаруживают в слоях этой эпохи
разбитых идолов. Очевидно, сыны пустыни, подобно фанатическим последователям
Ислама, истребляли языческие капища и уничтожали изображения богов.

x x x

Сказания Библии содержат много очень древних источников о завоевании
Ханаана, однако библейский редактор представил дело так, что кажется, будто
за короткое время была завоевана вся страна479. Между тем в других древних
частях Св. Писания мы находим совершенно иную картину480. Израильтяне
захватили лишь несколько крупных центров и предпочитали овладевать
свободными территориями. Одни колена осели в Заиорданье и не последовали на
запад. Другие обосновались на севере, близ Геннисаретского озера, и были
отрезаны от собратьев цепью ханаанских городов. Колено Эфраима в центре
страны также было окружено крепостями туземцев. А колено Иуды укрепилось в
суровых горных областях; оно было более всего обособлено. Среди пустынь и
скал в маленьких долинах иудеи легче могли оказывать сопротивление. Между
тем северяне быстро переходили к земледелию и мирной жизни бок о бок с
хананеями. Язык у них был сходный, это способствовало развитию контактов.
Смешанные браки случались все чаще. Через каких-нибудь сто пятьдесят лет обе
народности полностью слились481.
Следует заметить, что с самого начала Израиль складывался из множества
племен. В его состав влились египтяне, бежавшие во времена Моисея вместе с
евреями, часть синайских мадианитов, племя Калеба и несколько мелких кланов,
обитавших между Синаем и Сирией. После вторжения в Израиль влились те евреи,
которые жили в Ханаане прежде, и, наконец, сами хананеи. Однако ядром
народа, носителем его духовной традиции были именно те, кто пришел с юга под
водительством Моисея. С годами весь народ отождествил себя с этой группой
пришельцев и ее религиозным и национальным самосознанием482.
Тем не менее какое-то существенное различие в традициях Севера и Юга
осталось навсегда. Сейчас трудно установить, в чем коренился этот
антагонизм. Но, как мы увидим, он был настолько силен, что уже после
создания единого еврейского царства привел к разделению его на Израиль и
Иудею.
Есть основания полагать, что Эфраим и прочие северные колена
подверглись большему влиянию соседей, чем Иуда, отгороженный от Севера
горами483.

x x x

Изоляция израильских племен постепенно делала свое дело. Пока был жив
Иошуа, он еще как-то поддерживал видимость духовного единства. По его
призыву кланы собирались в Сихеме, где приносились жертвы и обеты. Иошуа
заклинал народ сохранять верность Ягве, грозил небесным гневом в случае
отступничества. В Сихеме был установлен огромный камень-памятник в знак
подтверждения Завета. Ковчег находился неподалеку в городе Шило (Силом) на
горах Эфраима. Но когда Иошуа умер, центробежные силы возобладали. Каждое
колено постепенно замыкалось в тесном кругу своих местных интересов.
Паломничества в Сихем и Силом были для многих трудными и опасными. К 1125
году единого Израиля уже не существовало. Страна представляла в то время
своеобразную картину. Ее раздробленность достигла своего апогея. Не было
крепости, горы, равнины, которые не были бы заняты каким-нибудь отдельным
племенем, кланом, народностью. Иерусалим был населен иудеями, а его Сионская
цитадель оставалась во владениях хананеев. Некоторые колена, не сумевшие
захватить собственной земли, бродили по дорогам воинственными ордами,
угрожая жителям городов и сел.
Более слабый сосед платил дань более сильному, и нередко роли менялись.
Был момент, когда царства Моава и Эдома пытались распространить свою власть
на Палестину. Израильтяне выступали против них разрозненными группами.
Колена или союзы колен возглавляли шофеты, или судьи, религиозные
вожди-харизматики, которые действовали как посланники Ягве*. Но им почти
никогда не удавалось сплотить народ воедино. Описывая эту смутную эпоху,
библейский летописец с горечью замечает: "В те дни не было царя у Израиля:
каждый делал то, что казалось ему справедливым".

-----------------------------------------------------------------------
* Термин "харизматик" (от греч. "харисма" - благодать, высший небесный
дар) введен в употребление социологом Максом Вебером. Им он обозначал вождей
действующих по вдохновению свяше.
Позднейшие предания рисуют судей как правителей всего народа,
передававших друг другу власть. Но на самом деле никакой строгой
преемственности и тем более общей власти над Израилем у судей не было. Они
выдвигались в годину бедствия как люди, способные поднять народ на борьбу, а
в мирное время лишь иногда сохраняли свой авторитет у некоторых колен. Но
что действительно связывало эту плеяду - это их преданность религии предков.
Судьи выступают как вестники Господни, как люди, вдохновленные Богом на
борьбу за свободу и независимость народа. Один из древнейших памятников,
дошедших до нас от времени судей, - "Песня Деворы" - повествует о том, как
перед лицом военной опасности прорицательница Девора - "Мать Израиля" -
бросила клич и призвала колена объединиться для отпора завоевателям, шедшим
с севера484.
В этой древней воинственной песне кипят первобытные страсти и боевой
пыл сынов пустыни. В ней мы снова видим образ того Бога, который вел Израиль
по Синаю. Это грозный и суровый Властитель, от Его поступи содрогаются
утесы; Он ведет своих людей в битвы ради того, чтобы очистить языческую
страну для своих приверженцев. В песне прославляются колена, пришедшие на
выручку друг другу, и проклинаются те, которые остались в стороне. Здесь,
как во времена Моисея и Иошуа, идея религиозная сплетается с идеей единства
народа. Израиль должен быть предан своему Господу, сплотиться и ударить по
своим врагам, которые, будучи идолопоклонниками, суть враги Божии.
Девора рисует плачевное состояние народа в момент нападения врага: поля
заброшены, повсюду рыщут разбойники, у Израиля нет "ни копья, ни щита",
очевидно, ремесла и торговля пришли в полный упадок. Но вот появляется
вдохновенная пророчица Ягве, и под ее водительством Израиль разбивает врага.
Эта победа рассматривается как победа "Воинства Господня", звезд небесных:
Так да погибнут все враги Твои, Ягве!
Любящие же Тебя подобны солнцу,
Восходящему в блеске своем!
* * *

Итак, обетование, данное Аврааму, исполнилось. Земля, которой так долго
владели египтяне и хетты, теперь стала землей Израиля. Но главные трудности
были впереди. Соединившись с хананеями фактически в один народ, израильтяне
- вчерашние кочевники - волей-неволей стали воспринимать цивилизацию
туземцев, а вместе с ней и их верования. Таким образом, подобно арьям в
Индии, победители едва не оказались в положении побежденных.

ПРИМЕЧАНИЯ
Глава 20

466. Характернейшей особенностью Палестины является разнообразие
ландшафтов. "Ее почти можно было бы назвать образцовой картой природы, если
бы не отсутствие девственных лесов и глетчеров" (Г. Соден. Палестина и ее
история. М., 1909, с. 9). См. также: К. Гейки. Святая земля и Библия. СПб.,
1894, т. 2; Н. Елеонский. Очерки из библейской географии, 2 вып. И вся эта
пестрота картин природы, от голых скал до пальмовых рощ, сосредоточена на
площади в 20 тыс. кв. м.
467. См.: С.R. Conder. Illustrated Bible Geography and Atlas, I960, p.
11 ff.
468. См.: КВНР, р. 139.
469. См.: Р. Киттель. Цит. соч., с. 99; очерк Иеремиаса - П. Шантепи де
ла Соссей. Иллюстрированная история религии, т. I, с. 263; Н. Никольский.
Финикийская жатвенная мифология и обрядность. М., 1947; ВДИ, 1938, Э 1;
1937, Э 2; G. E. Wright. Biblical Archaeology, p. 106; J. Bright. History of
Israel, p. 107; С. Н. Gordon. Canaanite, Mythology. - MAW, p. 183.
470. Цит. по английскому переводу Т. Гастера (Th. Gaster. The Oldest
Stories, p. 218).
471. Иошуа, или Иисус Навин, был из колена Эфраима (Числ 13, 3, 4). Он
был помощником Моисея и военачальником, согласно Исх 17, 9; 24, 13; Числ 1,
28.
472. См.: Ис Нав гл. 24 и 3.
473. Исх 15, 15; Пс 113, 3 сл.
474. Подобные перекрытия русла Иордана наблюдались не раз именно в этом
месте. Тем не менее, как и в случае с переходом через море, это не лишает
события провиденциального характера (см.: W. Keller. The Bible as History,
p. 157).
475. Ис Нав гл. 6. Раскопки частично объясняют легкость, с которой был
захвачен город. К XIII в. Иерихон сильно пострадал от вражеских нашествий, и
население его было небольшим. От эпохи Иошуа следов почти не осталось, т. к.
после взятия город долго лежал в развалинах и подвергся воздействию воды,
ветра, температуры (G. Wright. Op. cit., p. 188).
476. Ис Нав 8, 33. О проникновении евреев в Ханаан до Моисея см. гл.
XVIII и в приложениях.
477. Ср.: Исх 17, 16; Числ 21, 14; Суд 5, 23 и др.; R. de Vaux. Ancient
Israel, p. 258.
478. Эта песнь входила в древнееврейский сборник былин "Книга
Доблестного" (Яшар), и ее цитирует автор Св. Истории (Ис Нав 10, 8 сл.).
Перед нами несомненная поэтическая гипербола, свойственная эпосу всех
народов (см.: Р. Ellis. Op. cit., p. 171).
479. См. приложение 4.
480. См., напр.: Суд 1, 21; 27, 29-30, где говорится о том, что хананеи
в течение многих поколений жили рядом с израильтянами.
481. Книга Ис Нав, несомненно, преувеличивает враждебные отношения
между израильтянами и туземцами. Это была проекция в прошлое
исключительности и нетерпимости, возникшей много позднее.
482. См.: J. Bright. A History of Israel, p. 125; Н. Ringgren.
Israelite Religion, 1966, p. 30.
483. Именно на юге хананеи были полностью вытеснены из крупнейших
центров, таких, как Хеврон и Лахиш, а Иерусалим был захвачен наполовину.
484. Суд 4, 5.