Александр Мень. История религии. Том 2

Магизм и единобожие
В поисках пути, истины и жизни
Религиозный путь человечества до эпохи великих Учителей

ОГЛАВЛЕНИЕ

Часть IV. НАРОД ЗАВЕТА

Глава семнадцатая
"ДОМ РАБСТВА". МОИСЕЙ
Египет, ок. 1300-1230 гг.

Верою оставил он Египет, не убоявшись
гнева царского, ибо он, как бы видя
Невидимого, был тверд.
Послание к Евреям 11,27

Ни один самый смелый человеческий вымысел не может соперничать с тем,
что совершается в действительной жизни. Когда мы стоим у поворота
исторической дороги, какими беспомощными кажутся попытки людей предсказать,
что ожидает нас за углом! История - это непрерывное творчество, фейерверк
неожиданностей, и только слепая приверженность к идолу "научности" может
вызвать желание втиснуть в прокрустово ложе теорий и схем живое историческое
целое. Правда, всегда существовали люди, способные в силу какого-то
таинственного инстинкта угадывать общую тенденцию мирового процесса, но их
интуиция принадлежит совсем другой области, чем "научное предвидение"
социологов и философов.
На историю слишком часто смотрят как на естественно-природное явление и
поэтому думают, что в ней определенные причины неизбежно должны производить
соответствующие следствия. Однако если в мире физических явлений мы
действительно как будто имеем дело с такими незыблемыми закономерностями, то
в истории иногда может произойти нечто совершенно непредвиденное,
противоречащее всему имевшему место до сих пор. Наглядным примером тому
могут служить судьбы религии Единобожия.
Первой попыткой утвердить его для целого народа была реформация
Эхнатона. Несмотря на то что она потерпела поражение, учение о Едином Боге
не прошло бесследно для египетского религиозного сознания. Те самые жрецы,
которые предали "еретика" проклятию, невольно оказались под обаянием
"атонизма". Ведь в их собственной духовной традиции уже давно ощущалось
тяготение к Единобожию. В гимнах Амону-Ра, составленных после торжества Фив,
мы находим ясные отголоски амарнской эпохи: Привет тебе от всего живущего,
Единый, единственный со множеством рук!
Спят все, но ты не спишь,
Помышляешь полезное для твари своей. Многие тексты называют Амона
творцом всех людей, независимо от языка и цвета кожи, защитником угнетенных,
стражем Истины.
Таким образом, развитие в сторону монотеизма в Египте продолжалось и
после Эхнатона. Можно было бы ожидать, что рано или поздно среди жрецов
явится смелый человек, который доведет до конца дело религиозной реформы и
страна фараонов станет всемирным очагом веры в Единого.
Между тем фиванскую религию ожидал постепенный упадок; солнечное
Единобожие захлебнулось в мутных волнах суеверий, а магистральный путь
Богоискания оказался проходящим там, где этого не мог подозревать никто.
Отстраивались Фивы, кипели политические страсти, плелись интриги, и
свергались династии, египтяне сражались с хеттами, свирепствовали в Сирии;
военные парады, грандиозные стройки, торговые экспедиции сменяли друг друга,
а в земле Гесем на востоке Дельты текла тихая, бедная внешними событиями
жизнь израильских пастухов.
Они остались в стороне даже от тех волнений, которые охватили страну во
времена Эхнатона, и лишь только самые отчаянные из евреев воспользовались
ослаблением власти фараона в Палестине и ушли туда. Там они столкнулись с
князьями - ставленниками Египта, которые оказали им сопротивление. У стен
Гата пало много израильтян из колена Эфраима, но некоторые населенные пункты
им удалось захватить. Библия говорит, что именно эти Эфраимиты основали в
Палестине город Бет-хорон. Быть может, это их имел в виду царь Иерусалима,
когда жаловался Эхнатону на нападения хабири371.
Однако израильтяне, оставшиеся в Гесеме, оказались счастливее.
Египетские пастбища в то время были единственным тихим уголком, в котором
Израиль сохранился для будущего.
Почти четыре столетия обитали племена Бене-Исраэля на заболоченных
лугах Гесема372. И тем не менее мы ровно ничего не знаем об этом периоде их
истории. Библия, которая так подробно останавливается на эпохе Авраама,
вдруг умолкает. Чем объяснить это? Народная память, как правило, сохраняет
славные и роковые моменты своего прошлого. Великие битвы и катастрофы,
подвиги и бедствия - вот что поражает воображение людей и на века
запечатлевается в песнях, сказаниях, былинах. Ничего подобного, очевидно, не
происходило в египетский период израильской истории. Евреи остались чужды
Египту, равно как и были оторваны от вольных степей. Узок был их мир,
ограниченный с одной стороны угрюмыми фортами фараонов, а с другой -
камышовыми топями и цепью Горьких озер.
На полях Гесема бродили несметные стада, принадлежавшие Большому Дому.
Израильтяне были обязаны следить за ними, перегонять их на новые пастбища,
докладывать египетским чиновникам об их состоянии и численности,
организовывать поставки скота для нужд двора. Так было при гиксах. Быть
может, это положение сохранилось и при новой династии.
Уберегли ли жители Гесема свое единственное духовное наследие - древнюю
веру предков? Из-за отсутствия источников на этот вопрос ответить трудно. Во
всяком случае, влияние на них египетской религии было, вероятно, ничтожным.
Скорее всего, как и гиксы, они даже испытывали неприязненное чувство к
египетским богам. Быть может, некоторые из них восприняли религию гиксского
ваала Сутеха и изображали его в виде быка или змеи - знака божественной
мудрости373. Но то, что предания об Аврааме и патриархах дошли до следующих
поколений, может служить косвенным доказательством в пользу того, что
израильтяне не утратили памяти о религиозном Откровении, данном их праотцу.
Некоторые элементы язычества все же проникли в их религию. Охраняя свои
стада, израильтяне боялись вреда, который могли принести духи пустыни. В их
представлении эти страшные существа, злобные и мстительные, скрывались за
болотами и насылали болезни и смерть. Они рисовались воображению израильтян
в виде сатироподобных демонов; их царем был козлоликий бог Азазел. Чтобы
уберечь себя от этих рогатых призраков, пастухи усердно задабривали их,
принося жертвы и ограждаясь заклинаниями374.
Часть израильтян стала переходить к оседлому образу жизни375. Вероятно,
к ним проникла и письменность. В эпоху гиксов азиаты начали формировать свой
алфавит. В основу его были положены египетские иероглифы, давшие начало
буквенной системе из 22 знаков, распространенной у племени Синая, которым,
возможно, впоследствии воспользовался и Моисей376.
Как бы ни были далеки израильтяне от египетских дел, положение в стране
не могло не коснуться их. Вскоре после политического упадка, связанного с
"еретиком из Ахетатона", начался новый (и последний) военный подъем Египта.
Снова войска фараонов двинулись в Палестину. Сети I (ок. 1317- 1301 гг.)
стремился восстановить то, что было утрачено и разрушено в период "солнечной
реформации". При нем начались усиленные строительные работы. Памятники,
храмы, дворцы, крепости спешно реставрировались. Тысячи военнопленных и
рабов томились в царских каменоломнях, добывая материал для грандиозных
строек. Сети не жалел ни средств, ни людей. Однако эта беспощадная
эксплуатация не распространилась на местное население. Египетские рабочие
трудились в условиях несравненно лучших, чем сирийские пленники, на которых
была возложена главная тяжесть работ377. Вероятно, в это время возник план
привлечения к строительным работам семитических племен Дельты. Пастухов
Гесема пригнали на стройки и заставили тесать камни, делать кирпичи и
таскать тяжести. Так кончился спокойный период жизни Бене-Исраэля, и сыны
его оказались в "Доме рабства".
В народной памяти эта пора запечатлелась как гнетущий кошмар. Особенно
тяжело пришлось израильтянам, когда на престол вступил сын Сети - Рамсес II
(1301-1234). В первые годы своего правления он совершил победоносный поход в
Сирию и после упорной борьбы заключил союз с. самым могущественным народом
Передней Азии - хеттами. Когда Рамсес покончил с военными делами, он целиком
отдался строительству. Обладая детским тщеславием, он готов был все дворцы и
храмы, созданные предшественниками, приписать себе. С этой целью он выбивал
свое имя на каждом здании, привлекавшем его внимание. При нем был создан
колоссальный Рамсесэум, где возвышалась исполинская его статуя, и
удивительный храм в Абу-Симбале, высеченный в естественной скале у Нила.
Вход в храм украшали четыре сидячих изваяния Рамсеса высотой в двадцать
метров. Казалось, молодой царь (он вступил на престол восемнадцати лет)
хотел затмить всех правителей и царей прошлого.
Рамсес был родом из Нижнего Египта, Дельта была постоянной его
резиденцией, и он решил построить там большой укрепленный город. Лучшее
место, чем Аварис, для этой цели придумать было трудно. Гиксская столица,
вот уже многие годы находившаяся в запустении, вновь ожила. Царь назвал ее
Пер-Рамсес (Дом Рамсеса) или просто Рамсес. Отсюда фараону легко было
поддерживать сношения с Сирией и хеттами, здесь были сооружены большие
продовольственные склады на случай войны или голода. Новая метрополия быстро
населялась. Вся область получила по имени города название "земли Рамсеса".
Кроме Пер-Рамсеса, в районе Гесема выросла крепость Суккот, или Секу, и
Пи-Атум (библейский Питом), в которых также были построены большие
провиантские склады378. Как и Сети, Рамсес пригонял на свои стройки тысячи
рабов и военнопленных. А так как недалеко от города начинались луга и болота
Гесема, где жили израильтяне, то фараон приказывал сгонять их на
строительство и эксплуатировать, насколько это возможно. Для Израиля это
были горькие дни.
Среди народов древности египтяне славились самыми грандиозными
постройками. Все эти колоннады, пирамиды и храмы свидетельствовали не только
о дерзновенных замыслах архитекторов, но и о тяжелом подневольном труде
миллионов людей. Достаточно дать себе отчет в том, что величайшие сооружения
Египта созданы вручную, чтобы понять, какого сверхчеловеческого напряжения
требовали эти работы. Страшные легенды распространяли в древности про
фараонов-строителей. Их подавляющие исполинские твердыни внушали ужас и
навевали мрачные мысли о судьбе тех, чьими руками они построены. И если
правители, наученные горьким опытом восстаний и беспорядков, стремились
сделать для туземцев работу не столь изнурительной, то для рабов и
инородцев, какими были израильтяне, пощады не было. Напротив, встревоженный
большей численностью "аперу" (как называли сирийских рабочих), фараон
намеревался одним ударом достичь двух целей: отстроить города в восточной
дельте и сильно разредить ее азиатское население. Ведь смертность среди
рабочих была огромной.
Библия повествует о том, что Сыны Израиля были жестоко угнетаемы
египтянами, о том, как под наблюдением надсмотрщиков месили они глину и
заготовляли кирпичи для городов Рамсеса и Питома379. Первое время их еще
снабжали материалом для кирпичей, а в дальнейшем их заставляли самих
собирать для этой цели солому. До нас дошло несколько рапортов о стройках,
на которых работали солдаты и "аперу". Но гораздо больше могут дать
египетские изображения того времени. На одной из гробниц мы видим
изображение, рисующее подневольный труд сирийских рабочих. Одни из них
таскают и месят глину, другие делают кирпичи, третьи переносят их к месту
строительства на шесте вроде коромысла. А сверху за их работами наблюдает
неумолимый надсмотрщик; в руках у него палка, готовая опуститься на любого,
кто покажется ему ленивым или зазевавшимся380.
Если бы мы могли перенестись в те времена в "землю Рамсеса", то перед
нами открылась бы примерно такая картина. Вереница полуобнаженных рабочих с
заунывным пением тянется к лесам, одевающим будущий дворец или храм. Их
спины, согнутые под тяжестью груза, почернели под лучами тропического
солнца. Другие рабочие волокут на канатах исполинское изваяние, поставленное
на деревянные полозья. Каменный лик медленно движется над толпой. Он смотрит
куда-то вдаль. Он бесстрастен и спокоен, ему нет дела до рабов,
надрывающихся у его ног... Кто бы мог предсказать тогда, что пройдут века и
люди извлекут из песков это изваяние в первую очередь потому, что их будет
интересовать судьба этих рабов?..
Свободные пастухи, израильтяне не привыкли к подневольному труду в
городах. Известно, с какой быстротой тают небольшие народы, когда неумолимые
законы "цивилизованного мира" грубо вторгаются в их жизнь. С ужасом стали
догадываться израильские рабочие, что непосильная барщина, наложенная на них
фараоном, ставит конечной своей целью искоренение их племени. Так навсегда
нарушилось безмятежное существование поселенцев Гесема. Притеснения обычно
служат к сплочению гонимых. Под влиянием жестокого угнетения у израильтян
проснулось национальное самосознание. Они вспомнили, что они лишь пришельцы
в Египетской земле, что их предки некогда пришли сюда с Востока. Теперь они
с тоской глядели туда, где за Тростниковым морем и Горькими озерами жили их
свободные братья. Но куда было спасаться? В Ханаан? Он находился в руках
египетских ставленников. Дальше на север, к хеттам? Но с ними фараон
заключил договор, согласно которому хеттский царь обязался выдавать Египту
всех беглецов381. Оставался только Синайский полуостров, его дикие и суровые
горы, его безводные пустыни. Но от одной мысли о них обитателей влажной
Дельты охватывал ужас.

x x x

Между тем великий фараон старел. Он все более утрачивал интерес к
политическим делам и заботился лишь об укреплении своей резиденции. Один за
другим умирали его наследники, а он продолжал жить среди сказочной роскоши и
покоя. Торжественно справлялись юбилеи этого небывало продолжительного
правления. В глазах народа он, вероятно, стал окружаться ореолом земного
бессмертия. Но наконец настал день, когда и ему пришлось разделить общую
участь людей. В 1234 году, после шестидесяти лет царствования,
девяностолетний старик отправился в последний путь к своей вечной обители.
Большинство его детей давно умерли, на престол суждено было вступить
тринадцатому сыну Рамсеса Мернептаху, которому уже минуло пятьдесят лет.
Таким образом, говоря словами Брэстеда, "один старик наследовал другому".
Это не могло не отразиться на положении дел в империи. Уже в последние
годы правления Рамсеса ливийские племена, пользуясь слабостью власти, начали
вторгаться в Дельту. Теперь же чужеземцы и недовольные повсеместно подняли
голову. Волнения, прокатившиеся, вероятно, по всему Нижнему Египту, не могли
не затронуть израильских поселенцев и рабочих, отбывавших барщину на
строительствах.

x x x

Близились дни большого весеннего скотоводческого праздника382.
Обычно в эти дни происходили столкновения рабочих с египетской
администрацией. Рабочие требовали, чтобы их отпустили в родные дома для
того, чтобы провести праздник в кругу своих, а египетские чиновники обвиняли
их в лени и увеличивали нормы работы. Во время этих праздников были нередки
мятежи и потасовки. Поэтому египтяне усиливали надзор за рабочими, пленными
и рабами.
Однажды среди израильтян распространился слух о неизвестных агитаторах,
которые появлялись то на стройках, то среда поселенцев Гесема, призывая
народ покинуть "Дом рабства" и идти в пустыню поклониться Богу Авраама, Богу
отцов. Люди эти принадлежали к левитам - израильскому племени, тесно
связанному с египтянами; у многих из них были египетские имена. Египетским
было и имя их вождя Месу, или Моисея, который и внешне был похож на
египтянина383.
Так появляется на исторической арене человек, с именем которого будет
связано происхождение ветхозаветной религии.

x x x

Когда мы вчитываемся в древние строки Книги Исхода, в эти безыскусные
предания, записанные странным, порой грубоватым языком, то постепенно перед
нами начинает вырисовываться яркий и глубоко трагический образ основателя
израильской религии. Он стоит особняком среди других мудрецов древности,
более всех непонятый, чаще всех получавший за свой подвиг тупую
неблагодарность. Ни один из основателей религии не был окружен людьми, в
такой степени чуждыми его стремлениям. Если у Будды был Ананда, у Иеремии -
Барух или у Сократа - Платон, то у Моисея не было никого. Даже члены его
рода, помощники и соратники, оказались, как мы увидим, в основном людьми
честолюбивыми, далекими от его идей и веры.
Ни один из основателей религии не был принужден так скоро пойти на
компромисс с неподготовленным мышлением своих последователей и делать
уступки их предрассудкам и привычкам, как Моисей. Но зато приходится
поражаться, с какой удивительной гибкостью, мудростью и выдержкой ведет он
дело воспитания народа и руководства им. Читая Пятикнижие без предвзятости,
трудно отделаться от странного чувства, что в моральном отношении образ
Моисея иногда кажется даже выше образа самого Ягве, Бога Израилева, каким он
рисуется в Книге Исхода. Эта иллюзия возникает оттого, что на страницах
древних писаний живая фигура благородного и великодушного вождя зачастую
сталкивается с тем образом национального Божества, который рисовался
детскому воображению пастухов. Поэтому и создается превратное впечатление,
будто Моисей более справедлив и добр, чем сам Бог384.
Но на самом деле именно в общении с открывавшимся ему в горах Владыкой
Вселенной черпал еврейский пророк силы для совершения своего непосильного
подвига. Замечательно, что во все трудные и критические минуты Моисей не
ищет ни у кого поддержки и совета, а обращает свои взоры к небу.
Величайшей трагедией в судьбе этого человека было то, что он не только
не встретил понимания и сочувствия у современников, но и в последующих веках
с его именем связывались постановления и ритуально-правовой порядок, глубоко
ему чуждые. Однако его борьба не пропала даром. Семя духовного, чистого
богопочитания, брошенное мощной рукой этого титана на почву, заросшую
сорняками, пусть и не скоро, но взошло. Великий Завет, принесенный им с
Синая, послужит основанием для религиозного переворота, который направит
свой удар против вековых твердынь ритуализма.
История Моисея была записана впервые лишь в Х в. до н. э. Прежде она
казалась историкам целиком сотканной из легенд, но впоследствии стало
очевидным, что в основных чертах все рассказанное о нем Библией выдерживает
яркий свет исторической критики и соответствует тем сведениям, которые
принесло изучение древнего Египта385. Однако о многом в этой истории нет
точных и ясных сведений, многое прошло через призму поэтического предания, в
котором трудно выделить конкретные детали.

x x x

Моисей вначале действовал не один. Клан левитов, очевидно, образовал
вокруг него преданную дружину. При их поддержке он мог возглавить народное
движение и удержать впоследствии власть над непокорными и мятежными
израильтянами.
О Моисее и его сподвижниках ходили самые противоречивые слухи. Его
самого считали волшебником, некоторые утверждали впоследствии, что он -
египетский жрец, отставленный от должности. Библейская традиция говорит о
том, что он был воспитан египтянами и что дочь фараона усыновила его. В этом
предании нет ничего невероятного. У Рамсеса был большой гарем; известно, что
одну из царевен звали Бент-Анат. Это семитическое имя, и, возможно, мать ее
была родом из Палестины. Поэтому она вполне могла принять участие в судьбе
еврейского мальчика.
Несомненно одно: по своему воспитанию Моисей был связан с Египтом.
Трудно предположить, чтобы предание измыслило эту деталь. Библия говорит,
что, будучи выходцем из египетской среды, будущий вождь Израиля не забыл,
однако, своего азиатского происхождения. Когда он увидел, как на стройке
египетский надзиратель избивает израильтянина, он в порыве гнева убил
мучителя. В результате ему пришлось бежать, и он, перейдя границу (что было
не так просто в те времена), скрылся в единственном малодоступном месте - в
Синайской пустыне386.
По автобиографии египетского чиновника Синухета, бежавшего от властей к
сирийским бедуинам, мы можем составить представление о некоторых
подробностях добровольного изгнания Моисея387. Синухет необычайно живо
описывает свои переживания и страхи, рассказывает, как полз в кустах,
прячась от пограничного дозора. Единственный путь его лежал через "Великую
черноту" заболоченных лагун и Горьких озер. Там Синухет заблудился и умирал
от жажды, когда его спасли бедуины. Кочевники приняли египтянина хорошо.
Вождь племени обласкал его, принял в свою семью, женил на своей дочери.
Много лет провел Синухет среди бедуинов, вдали от цивилизации, живя жизнью
первобытного кочевника. "Я пек хлебы каждый день, - с удовольствием
вспоминает он, - имел вино постоянно, а также вареное мясо и жареных птиц,
не считая антилоп пустыни". Бедуины считали за честь сделать "своим"
знатного египтянина.
В точно таком же положении оказался и Моисей. В своих скитаниях по
пустыне он столкнулся с еврейскими племенами мадианитян388. Это были
кочевники-скотоводы, иногда водившие купеческие караваны в Египет и
Палестину. Они обитали близ священной горы Синай на юге полуострова. Как и
Синухет, Моисей был радушно принят бедуинами; их шейх, жрец Рагуиль-Иофор
(Иетро), приютил беглеца, и Моисей вкусил всю прелесть безмятежной жизни
свободных скотоводов. Он женился на дочери шейха и пас его стада на склонах
Хоребских гор. И именно там с ним совершился таинственный переворот,
превративший его в вождя и пророка.

x x x

Тщетно вглядываемся мы во мглу веков, пытаясь угадать, что произошло с
основателем израильской религии в те дни, когда он в одиночестве блуждал
среди гор. О его внутренних переживаниях у нас нет такого непосредственного
свидетельства, каким являются, например, для пророков Исайи и Иезекииля их
книги, Апокалипсис для апостола Иоанна или Коран для Магомета. Однако это не
должно нас смущать. Даже если бы от Моисея и дошли драгоценные строки,
говорящие о его мыслях, чувствах и видениях, это не сняло бы покрова с
самого главного - с того великого Святая Святых, где совершается встреча
человека с Богом.
Когда речь идет о моменте зарождения религии, о каком-то новом этапе
проникновения человека в Божественную Тайну, историк, в сущности, должен
умолкнуть. Здесь, на пороге высших миров, его методы и орудия бессильны. Что
может он сказать об источнике Откровения, какие камни или письмена
достоверно расскажут о совершившемся в сокровенных глубинах человеческой
души? Мы можем догадываться об этом по тому, какие плоды принесла внутренняя
работа, внутреннее озарение пророка в конкретной, практической деятельности.
Для нас навсегда останется тайной, что пережил египетский беглец среди
безмолвия Хоребских гор, но мы знаем, что отныне он становится верным
служителем Бога Незримого, Бога - Властителя человеческих судеб. Бога,
возложившего загадочную историческую миссию на него, Моисея, и на его народ.
Это тот Бог, которому молились люди в незапамятные времена. Веру в Него
свято хранили предки Израиля. Он - Бог, открывшийся Аврааму, Бог праотцев.
Он пребывает выше бытия и жизни. Он - Сущий, имя Его Ягве389.
Это новое имя Божие знаменует новую ступень Откровения. Авраам не знал
этого имени. Тем не менее Ягве - это именно Тот, Кто призвал древнего
патриарха и дал ему обетование.
Существует предположение, что Моисей заимствовал идею Единого Бога от
тайных последователей Эхнатона, которые могли сохраниться до его времени. Но
эта гипотеза, в сущности, ни на чем не основана. В религии Моисея слишком
ясно выражена связь с верой еврейских праотцев, и, кроме того, мы не находим
в ней никаких следов солнцепоклонства. Буря, тучи, пламя и дым - вот
постоянные символы ветхозаветных Богоявлений. Образ Солнца в них никогда не
участвует. Оно не включено ни в один из поэтических эпитетов Ягве во всей
Библии.
Этимология имени Ягве связана со словом "быть", ибо никакое частное
свойство не отличает Единого, в противоположность языческим богам. ОН ЕСТЬ.
И из Его бытия проистекает все.
Возможно, что язык кенитов и мадианитян был тем языком, на котором
впервые прозвучало священное имя Божие. Быть может, это имя было еще раньше
известно священнику Иетро. Но - слово лишь оболочка, лишь знак. Моисей мог
слышать о Высшем Божестве от египетских жрецов, он мог узнать имя Ягве от
синайских бедуинов, но все это только дало форму для таинственного и глубоко
личного Откровения.
Библия рассказывает, что Моисей однажды забрел далеко в горы и оказался
в каком-то древнем святилище390. Там из недр терновника, охваченного
невиданным неопаляющим огнем, он услышал голос Божий, призывавший его на
служение. Смущенный и испуганный, он пытался уклониться, но голос властно
требовал, чтобы он шел как вестник Неба к своему угнетенному народу и
избавил его от рабства. Он должен привести евреев сюда, к святой горе, и
Ягве даст им во владение страну, текущую молоком и медом.
Сейчас трудно сказать, какие внешние факты кроются за этим рассказом.
Что представляло собой "святое место", куда пришел Моисей? Было ли оно
связано с древним культом Синая? Не являлся ли шейх Иофор жрецом одного из
таких святилищ, где соблюдался древний семитический культ единобожия? Чем
был горящий куст ("неопалимая купина") предания: только лишь символом? Или
он как-то связывался с местным культом? Или это было видение Моисея? На
любой из этих вопросов можно с равным правом ответить и положительно, и
отрицательно, так как они относятся к неразрешимым историческим загадкам.
Как бы то ни было, но Моисей вернулся с Синая в таком же состоянии, в
каком был Магомет, покинув пещеру горы Гиры. Он осознал себя пророком Божиим
и был готов начать то дело, которое Ягве возложил на него.

x x x

Около 1230 года, в третье лето царствования Мернептаха, Моисей появился
среди израильских рабов. Он заговорил о "Боге евреев", о Том, Кому
поклонялись Авраам и их предки, когда были свободны, о том, что Бог обещал
освободить их из "Дома рабства" и привести в землю, где некогда обитали их
отцы. Он призывал народ покинуть Египет и отправиться в пустыню "на три дня
пути", чтобы там совершить великое жертвоприношение Ягве, Богу Израиля.
Так началась тяжелая борьба Моисея с косностью, тупостью, малодушием,
борьба за народ, за веру, за призвание народное. С первых же шагов он был
встречен недоверчиво и даже враждебно. Волнения, вызванные его проповедями,
заставили египтян усилить надзор и прибавить работ. Те, кто под влиянием
речей левитов шли к надзирателям и требовали, чтобы их отпустили на праздник
в пустыню, получали неизменный ответ: "Праздны вы, праздны, поэтому и
говорите: пойдем принесем жертву Ягве. Итак, идите и работайте". Таким
образом, мечты об освобождении приводили к еще большему закабалению и новым
тяготам391.
Но левитов не поколебали первые неудачи. С востока приходили добрые
вести. Смерть Рамсеса Великого вызвала волнение в Сирии. В самой Дельте
продолжались смуты и брожение. Орды ливийцев наводнили ее западную часть.
Они шли с женами, детьми, упорные, настойчивые, толкаемые голодом, они
грабили и бесчинствовали392. Одновременно с ними приходят в движение "народы
моря" - воинственные племена европейского берега Средиземноморья. Сардинцы,
критяне, филистимляне появляются в Сирии, их полчища, многочисленные и
безжалостные, как саранча, в короткий срок сводят к нулю все завоевания
Рамсеса и Сети. На границе Египта неспокойно, в метрополию несутся отчаянные
письма от вассалов, гонцы следуют за гонцами, гарнизоны приводятся в боевую
готовность. Империя фараонов вступила в полосу кризиса393.
Надо отдать справедливость старому царю Мернептаху. Он не посрамил
славы династии, не растерялся, а сумел в последний раз отстоять границы
империи. Напрягши все силы, он нанес сокрушительное поражение ливийцам в
знаменитой битве, длившейся много часов. Его боевые колесницы преследовали
врага до самого западного края Дельты.
Между тем над Палестиной продолжал носиться клич восстания. Это
придавало новую бодрость семитическим рабам, и израильтяне с возрастающей
надеждой слушали слова Моисея, призывавшего их к исходу из Египта. Упорная
борьба, которую бесстрашный левит вел с египетскими властями, окружена
поэтическими преданиями; однако из них можно заключить, чтона первых порах
он преуспел довольно мало. Но вот сама судьба пришла на помощь Израилю. В
стране вспыхнула эпидемия, которая окончательно расстроила порядок и
послужила поводом к анархии394. Рабочие на строительствах отказались
подчиниться начальникам.
Начались грабежи395. В ночь большого скотоводческого праздника, когда
пастухи по древнему обычаю приносили в жертву непорочного агнца, Моисей дал
сигнал к исходу. Поспешно совершив традиционный обряд, израильтяне со своими
стадами, а также разноплеменные рабы, работавшие вместе с ними, двинулись из
окрестностей Рамсеса и Суккота396. Моисей не повел их прямо на восток
потому, что там, на "филистимской дороге", располагалась цепь египетских
фортификаций. Во время своих странствий он хорошо изучил район и, проходя
через пустынные местности, умело избегал пограничных постов. Наконец беглецы
раскинули лагерь в виду крепости Этама. Дальше путь был закрыт. Единственным
спасением было быстро сняться с места и углубиться в пустыню к берегам
Тростникового моря. Бегство продолжалось всю ночь397.
Между тем Мернептах, рассеяв ливийцев, быстрым маршем двигал свои
войска на восток, чтобы обрушить карающую руку на мятежную Сирию. Когда он
прибыл в Рамсес, он узнал, что Израиль и другие еврейские племена скрылись
на востоке, вероятно для того, чтобы примкнуть к восставшим соплеменникам.
Не теряя ни дня, Мернептах погнал колесницы к берегам Тростникового моря. О
местоположении Израиля ему, очевидно, донесли из Этама. Теперь "пустыня
заперла" евреев. С одной стороны были непроходимые камышовые топи, а с
другой - надвигались колесницы фараона.
Хотя израильтяне и были кое-как вооружены, но появившиеся на горизонте
кони египтян вызвали среди них настоящую панику. Что могли сделать толпы
пеших рабов против дисциплинированной, испытанной в боях конницы фараона?
Раздались крики ужаса... "Разве мало было гробов в Египте, что ты
привел нас умирать в пустыню?" - бросали беглецы упреки Моисею. Но вождь
верил в то, что Небо спасет его народ даже и в этот отчаянный момент. "Не
бойтесь, увидите спасение Ягве", - воскликнул он и, не медля более ни
минуты, повел израильтян через топи...

ПРИМЕЧАНИЯ
Глава 17

371. 1 Пар 7, 21, 24. Ср.: Ис Нав 16, 5. Ср. Амарнскую переписку: Б.
Тураев. История древнего Востока, т. I, с. 297.
372. Библия определяет время пребывания евреев в Египте в 430 лет (Исх.
12, 40), а так как исход совершился при сыне фараона, строителя городов
Питона и Рамсеса (см. Исх 2, 23), след. при фараоне Мернептахе, то, как мы
уже говорили, переселение в Египет произошло при гиксах, правивших более чем
за 400 лет до того, как о том свидетельствует "Стела 400-го года" (см.: ВДИ,
1958, Э 3, с. 98; J. Bright. A History of Israel, p. 111).
373. Согласно Библии, в египетский период некоторые израильтяне стали
забывать монотеизм отцов. "Отвергните богов, которым служили отцы ваши за
рекою в Египте", - говорит Иошуа народу (Ис. Нав. 24,14). См. также: Иез.
20,8; 23,3. О культе Сутеха в одном папирусе говорится следующее: "Царь
Апони избрал своим богом Сутеха и не кланялся никакому богу египетскому"
(Пап. Салье I, пер. Б. Тураева. - Б. Тураев, История древнего Востока, т. I,
с. 258).
374. См.: Лев 17,7, где "козлы" (сереим) в синодальном переводе
переданы как "идолы". О козле, которого изгоняли в пустыню в жертву демону
Азазелу, см.: Лев 16,8; синодальный перевод вместо "Азазел" ставит
"отпущение", однако уже Отцы Церкви считали, что это имя демона (ср.:
Ориген. Против Цельса, VI, 43). Такого же мнения придерживаются современные
историки.
375. Вместо слова "шатер" уже употребляется слово "дом" (Исх 12,7).
376. См.: В. Струве. Происхождение алфавита, Пг., 1923, с. 57; В.
Истрин. Развитие письма. М., 1961, с. 212 (о синайском письме).
377. См.: Д. Брэстед. История Египта, т. II, с. 94.
378. Об этих городах, упоминаемых в Библии, есть много данных, добытых
египтологией. Именно это указание в кн. Исхода является отправной точкой для
датировки нашей истории. О раскопках Питома, Секу и Рамсеса см.: G. Е.
Wright. Biblical Archaeology, p. 58.
379. Исх 1, 11, 13-14; 5, 11.
380. "Дай припасов солдатам и людям из племени "аперу", которые таскают
камни для большой крепости храма Рамсес-Мери-Амон", - читаем мы в одном
папирусе (Р. Киттель. Цит. соч., с. 43. см.: КВНР, р. 90).
381. См. перевод текста договора в ХИДМ, с. 103.
382. То, что у евреев существовал праздник первенцев еще до Исхода,
видно хотя бы из следующего места Библии: Лев 23,5-6 - или из указания на
большой праздник в Исх 5,1. Со времени же исхода праздник связывали с
избавлением от рабства (см.: Ю. Велльгаузен. Введение в историю Израиля.
СПб., 1909, с. 71). Точно так же другие праздники имели двойное
происхождение (сельскохозяйственно-магическое и священно-историческое). См.:
J. J. Castelot. Religious Institutions of Israel. - JBC, v. 2, p. 729.
383. Исх 2,19. Имя Моисей (Моше, Мосе, Месу) соответствует египетскому
слову "сын", "рожденный". Обычно у египтян это слово входило в составные
имена: Тот-месу (Тутмос), Рамесу (Рамсес), где первой частью было имя
божества. Некоторые полагают, что имя Моисей происходит от глагола "маши" -
"идти", "вести". Египетскими были имена других левитов: Пинехас, Хофни,
Пасхор, Хур, Мерари и, вероятно, Аарон (Исх 6,16,25 и др.). Еврейская
этимология имени Моисея, очевидно, неправильна, т. е. Моше не означает
"вынутый", а, наоборот, "вынимающий", "извлекающий" (J. McKenzie. Dictionary
of the Bible, p. 586).
384. Напр., Исх 12,13,33,5; ср. Быт 9,12-15 и др. места с
антропоморфическими выражениями. Интересные наблюдения в этом направлении
сделаны в работе М. Гершензона "Ключ веры" (Пг., 1922).
385. См.: J. Bright. A History of Israel, p. 110.
386. Исх 2; Деян 7,21; И. Флавий, 2,9. О том, что Моисей был египетским
жрецом, говорят эллинистические писатели (см.: Г. Роулинсон. Библия и наука.
СПб., 1899, с. 38 сл.). Однако это маловероятно, т. к., по свидетельству
Библии исторически вполне достоверному, Моисей долго чувствовал себя
неподготовленным к религиозно-общественной деятельности (Исх 4,10; 6,30).
Тем не менее в Декалоге, в устройстве ковчега и в одеждах священников,
установленных Моисеем чувствуется египетское влияние.
387. См.: Памятники Востока. Вып. 3. Рассказ Египтянина Синухета пер Б.
Тураева. М., 1915, с. 23.
388. Исх 2, 16. Мадианитяне, так же как и израильтяне, вели свое
происхождение от Авраама (Быт 25, 1-4). Центром их местожительства была
область на восток от залива Элат. Вождь мадианитян назван в Библии двумя
именами: Рагуэль и Иетро. То, что у него было не одно имя, объясняется,
возможно, тем что сам он принадлежал к клану кенитов - особой семитической
группе (Суд 1,16). См.: W. Albright, статья в "Catholic Biblical Quarterly",
1963. Э 25, р. 6.
389. JHWH. Впоследствии возник благочестивый обычай не употреблять в
обиходной речи Св. Имени. Его заменили словом Адонаи, Господь. Закрепляя это
правило, хранители текста Библии поставили к согласным имени Ягве (в
еврейском алфавите нет гласных) значки, соответствующие гласным слова
Адонаи. Из этого соединения возникла позднее искаженная транскрипция Иегова.
Между тем еще Отцы Церкви указывали на правильное произношение (бл.
Феодорит, Климент Александрийский). См.: ]. Hastings. Dictionary of the
Bible, 1963, p. 334; J. Bright. Op. cit., p. 137.
390. Исх гл. 3. Из ст. 1 следует, что гора Синай или Хореб уже до
Моисея почиталась святой. Следует обратить внимание и на ст. 5. Возможно,
здесь издревле почитали Бога под именем Ягве. "По всей вероятности, под этим
именем поклонялся Богу священник мадианский", - говорит Вл. Соловьев (Собр.
соч., т. 4, с. 26). Это мнение разделяет большинство современных историков.
Однако, как говорит Дж. Брайт, хотя имя Ягве Моисей мог слышать у кенитов в
Мадиане, но он вложил в него совершенно новое содержание (J. Bright. Op.
cit., p. 116; Н. Н. Rowley. From Joseph, to Joshua. London, 1950, p. 149 ff;
M. Noth. Exodus. London, 1962, p. 30 ff).
391. Исх 5, 21.
392. "Они проводят время, идя по стране и сражаясь, дабы наполнять
ежедневно свои утробы", - говорит о ливийцах хроника того времени (Д.
Брэстед. Цит. соч., т. II, с. 149).
393. Обстановку на границе Египта и Палестины хорошо рисуют
беспорядочные записи египетского чиновника, который рассказывает о потоке
депеш, о прибытии офицеров из Палестины, отряды которых располагались у
колодца Мернептаха (место близ Иерусалима, известное автору кн. Иошуа, 15,
9). Русские переводы неправильно передают "источник вод Нефтоах" вместо
источник Менефтах (перевод дневника чиновника: В. Струве. Израиль в Египте,
с. 22).
394. Израильтяне восприняли стихийные бедствия - эпидемию и эпизоотию -
как "казни", которые Ягве наслал на египтян за их жестокость. Гекатей
Абдарский (IV в. до н. э.) так описывал эти события: "Однажды, когда в
Египте свирепствовал мор, народ приписал этот бич гневу богов за то будто
бы, что многие чужестранные народы, жившие в то время в Египте, вносили в
культ и жертвоприношения египтян странные обычаи" (см.: Диодор Сицилийский.
Историческая библиотека, XI, 3. О "казнях" см.: G. Ricciotti. History of
Israel, I, 1955, p. 243).
395. Очевидно, так следует понимать указание Исх 12, 35, 26.
396. Исх 12, 38. Вероятно, к израильтянам примкнули восставшие рабы.
См. сообщения о восстании "вавилонских рабов" при Рамсесе у Диодора
Сицилийского (Ист. библ., I, 56). Суккот, или по-египетски Секу, расположен
южнее Рамсеса и является важным пограничным пунктом (через него пропускали
эмигрантов) .
397. Исх 14, 21. Место первой стоянки Библия определяет между тремя
городами: Пигахеортом, Мигдолом и Баал-Цефоном. Первые два упоминаются в
египетских надписях, но точное место их не определено. Баал-Цефон иногда
отождествляют с Дафне (недалеко от северного залива Менсале), а иногда
помещают южнее, на востоке от Горьких озер (см.: G. Е. Wright. Biblical
Archaeology, р. 62; L. Grollenber. Atlas of the Bible, p. 48).