Каретникова М. С. Русское богоискательство

ОГЛАВЛЕНИЕ

Реформационные идеи XVI века

Идеями Реформации в России был охвачен широкий круг людей: дворяне (Матвей Башкин), крестьяне (Феодосии Косой), образованные слои населения (Иван Пересветов), и наконец, все те, кто способствовал отечественному книгопечатанию, — Иван Федоров, князь Острожский, князь Курбский, старец Артемий, митрополит Макарий.

Почему такую огромную роль сыграло начало книгопечатания? Потому что оно впервые после Киевской Руси принесло Евангелие и Библию русскому народу. Книгопечатание на заре своего возникновения было делом жертвенного служения Богу. Оно родилось в борьбе, оно развивалось в обстановке непрерывных угроз. Все это особенно хорошо видно на судьбе нашего первопечатника Ивана Федорова (1510 — 1583 годы).

Деятельность Ивана Федорова пришлась на царствование Ивана Грозного. Без Божьего провидения печатание духовной литературы, наверное, никогда бы не началось, потому что, как мы уже отмечали, православные иерархи боялись света Библии, утверждая, что «Библия плодит ереси». Но с завоеванием Астраханского и Казанского ханств перед российским государством встала задача христианизации завоеванных земель. А богослужебных книг для новопостроенных церквей не было! Мы можем только догадываться, как мало было этих книг в русском государстве. И тогда царь проявил интерес к кустарной деятельности скромного мастерового, интересовавшегося резьбой по металлу и по дереву, гравировкой, набойкой, стремившегося использовать эти древние виды искусства для создания шрифтов. Под царской рукой дело сразу двинулось: в самом Кремле отвели помещение для типографии, и вместе с Петром Мстиславцем Иван Федоров начал «собирать» свою первую книгу — «Апостол». Он перепробовал много разных шрифтов и выбрал такой, в котором нижняя часть каждой буковки была пошире и потяжелее, чем верхняя, что создавало зрительную устойчивость текста. Он перебрал много досок с резьбой и разными красками для заставок, пока не получилось нарядно, празднично и вместе с тем строго. Он сделал для этой первой книги широкие поля, чтобы их можно было обрезать, кцгда истреплются страницы, ведь книга — дело дорогое.

В 1564 году «Апостол» вышел в свет. Эта дата считается началом отечественного книгопечатания. Иван Федоров с радостью принялся за следующую книгу, но тут ему пришлось бежать из Москвы! Причину этого первопечатник сам объяснил так: «Презельно ради озлобления от многих начальник и священноначальник и учитель». Озлобление против Ивана Федорова копилось давно, с самого начала: книгопечатание на станке считалось делом дьявольским. «Богоугодным» было только переписывание от руки. В это время разладились взаимоотношения Ивана Федорова с царем: царь лишил его своей охраны и покровительства, и тут же на него с яростью набросились недоброжелатели. А как все хорошо начиналось! Иван Федоров работал в Кремле, в доме священника Благовещенской церкви Сильвестра, царь его поддерживал, митрополит тоже, потому что переписчики делали много ошибок, и католики критиковали православных, что у них нет Библии. И вот все внезапно прервалось. Федоров не обвинял царя, он писал: «Лепотнее бо есть царское безобразие жития молчанием покрыти, якоже ризою».

Начинались репрессии против реформационно настроенного духовенства и других образованных кругов населения. Царь уехал в Александрову слободу, а вскоре организовал опричнину. Из России надо было бежать. Бежал также ближайший друг и соратник царя — князь Курбский. Бежать можно было в Западную Украину и Литву, до поры до времени. У Ивана Федорова было одно страстное желание: «Духовные семена по вселенной рассевати, и всем по чину раздавати духовную пищу». В этом состоял смысл его жизни — «ради братьев своих...».

С 1565 года Иван Федоров обосновался в Остроге (Западная Украина), в имении князя Константина Острожского. Этот князь был человеком веротерпимым и склонялся к протестантам. Он с уважением отзывался о кальвинистах, их вере и учености. В то время влияние протестантизма в Западной Руси было значительным. Во множестве открывались кальвинистские храмы и молитвенные дома, училища, типографии, издавалась протестантская литература. Здесь же, в Остроге, Иван Федоров совершил подвиг всей своей жизни — напечатал в 1581 году Острожскую Библию на славянском языке. В течение 200 лет текст этой Библии служил образцом для ее последующих изданий.

Дело в том, что, желая напечатать Библию, Федоров не мог найти удовлетворяющего его рукописного списка:

все они были полны ошибок! И тогда он отправился через Румынию и Болгарию, через столицу Валахии — Торговище, через древнее Тырново — в Риду. Там был знаменитый Рильский монастырь, основанный еще в Х веке. Федоров надеялся встретить там монахов, не только умудренных годами и опытом, но и являющихся преемниками Кирилло-Мефодиевской традиции.

Весь Балканский полуостров в то время находился под турецким игом, и монастырь, который раньше был центром болгарского просвещения, стал теперь крепостью, оберегавшей от турецкого засилья славянскую культуру, письменность, язык. Ученые монахи тайно сносились с монастырями Греции и Москвы. Целыми днями они сверяли перевод с греческого оригинала, исправляли ошибки. Лишь после вечернего звона откладывали в сторону книги и рукописи. Православные монахи ободряли Ивана Федорова: «Книги твои нужны!» Как ему нужно было это ободрение! Ведь он печатал книги на славянском языке, кто их будет покупать в Польше или Литве? Все друзья и помощники оставили его, даже сын, женившись, больше думал об устроении земной жизни.

Глядя на болгарский народ, томящийся под турецким игом, Иван Федоров понимал, что счастье без свободы невозможно, а глядя на русский народ, он понимал, что невозможна свобода без знаний. «Ум без книги, что птица без крыльев»! И он продолжал свой героический труд, без которого для него жизнь не имела смысла, — «Духовные семена по вселенной рассевати».

В 1570 году, в Литве, в Заблудове, мечта Ивана Федорова, кажется, осуществилась: он получил в свое распоряжение типографию и напечатал в ней «Учительные Евангелия» (т.е. с пояснениями) и «Псалтирь», и, кроме того, приобрел друга, Ходкевича, просветителя. Однако счастье его длилось всего четыре года. Ходкевич поддерживал Реформацию только до тех пор, пока ее идеи не восприняли крестьяне, которые обращались к помещикам с такими словами: «Вы не имеете права есть хлеб, добытый потом ваших подданных, сами должны трудиться... продавайте ваши имения и имущество...» Ходкевич закрыл типографию. Он не хотел обижать Ивана Федорова, предложил ему беззаботную жизнь в небольшом имении. Однако Иван Федоров отказался, ответив ему знаменитыми словами, что ему должно «рассевать семена».

Затем Федоров переехал во Львов, где основал первую на Украине типографию. Там он напечатал второе издание «Апостола» (1574 год) и свою знаменитую «Азбуку»: он использовал для ее создания западноевропейские учебники и латинские, польские, сербские, болгарские, русские рукописные традиции. Он по-прежнему «собирал» каждую напечатанную им книгу. В «Азбуке» отразились его широкая образованность и желание привить детям вкус к образованию. В период с 1574 по 1578 годы «Азбука» выдержала несколько изданий. Она стала памятником русской культуры и просвещения.

Иван Федоров умер во Львове, в декабре 1583 года, вскоре после напечатания Библии (1581 год) — дело его жизни было завершено. Он имел твердое и ясное понимание важнейшей истины для жизни народа — опираться в своей вере нужно только на Писание, нужно знать Библию, нужно вникать в Божие Слово. И он сделал все, чтобы донести Слово до простых людей, объяснить его, сделать привлекательным, понятным.

Не соприкасаясь с Иваном Федоровым, в это же время трудились в области просвещения и другие известные личности. Так, князь Курбский, друг князя Острожского, организовал перевод на славянский язык отцов церкви — Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Златоуста, Иоанна Дамаскина. Его отношение к протестантам было сложным: он интересовался ими, но не мог вести с ними богословские споры, потому что они опирались на Писания, а он — на предания. Тем не менее Курбский сыграл значительную роль в издании Острожской Библии, финансируя его, хоть и укорял князя Острожского за привлечение протестантских издателей, к которым он причислял Ивана Федорова. В свое время Курбский был учеником Максима Грека, и это, конечно, отразилось в его взглядах, тем более что он сам оказался в глубоком конфликте с царем и вынужденной эмиграции. Он был западник и просвещенец.

Большой вклад в дело русского духовного просвещения внес митрополит Макарий, создавший «Четьи-Минеи» (книгу для чтения) — энциклопедический свод древнерусской церковной письменности.

Подвижнический труд Ивана Федорова — самый серьезный и значительный в деле духовного просвещения русского народа. Но бурная эпоха выдвинула еще многих «протестантов», не согласных ни с учением церкви, ни с ее зависимым положением в государстве. .

Так, в 1547 — 1554 годы Матвей Башкин, мелкопоместный боярин, выступил против холопства как явления противного учению Христа. Начал Башкин с вопросов священнику Благовещенского собора: как холопство согласуется с любовью к ближнему? Почему епископы сами себя возвеличивают и только богатых любят? Почему монастыри потеряли святость и стали притонами разврата? Почему Евангелие в церквах не изучается? Почему не Христу поклоняются, а иконам? Зачем нужно церковное покаяние, если человек грешит по-прежнему?

Священник не знал, что ему отвечать, и написал на Башкина царю донос. Вина Матвея Башкина была и так велика — он «хулил православную церковь и порядок государственности», а тут еще совершил невероятный по своей смелости поступок: разорвал «кабалы» своих холопов и выпустил их на свободу. Кроме того, он не ограничился беседами со священником, а распространял свои, типично реформационные, идеи о церкви как союзе единоверцев, об иконах как идолах, о близости Христа к людям и о том, что знание не враждебно Богу и что Евангелие надо читать и изучать.

Матвей Башкин был не одинок в своих взглядах. Так же мыслил и просветитель Иван Пересветов, утверждавший, что «Бог любит правду лучше всего» и что истинная вера — это правда и Бог помогает тем, кто стремится ее осуществлять. Сочувствовали идеям Матвея Башкина и нестяжатели. Старец Артемий говорил: «От учения бо разум прилагается, еже и до смерти учитися подобает». Он защищал «книжное ученье».

Идеи Башкина, таким образом, распространились от Москвы по монастырям до Белого озера. И царь, первоначально отнесшийся к вольнодумцу снисходительно, вскоре приказал его арестовать, пытать, чтобы узнать истоки его учения, а затем сжечь его в срубе. Царя особенно возмутило, что Матвей Башкин не только «вольнодумствовал», но и поступил в соответствии со своими убеждениями — отпустил холопов на волю. Единство веры и жизни по вере показалось царю опасным. Слушать Христа и исполнять слово Его — было делом государственной измены. Смелые и правдивые слова, несломленный дух, действенная любовь к ближним были опасны для национального самосознания, когда нация отождествлялась с царем и православной иерархией.

Реформационно-гуманистическое движение в России являлось продуктом собственного, естественного развития идей, но на его основе возникли прямые контакты между реформаторами-гуманистами Востока и Запада. В роли такого «звена» прямой связи русских движений с общеевропейскими оказался самый радикальный из так называемых «еретиков» — Феодосии Косой, холоп-вольнодумец. Его идеи тоже были подкреплены делом. Он выступил против официального христианства, тяготеющего к националистической избранности. Феодосии Косой был убежден, что христианство не в соблюдении обрядов, а в исполнении заповедей Иисуса и любви к ближним... Представитель «всякого языка», говорящий правду, «приятен» Богу... «Все люди суть одно у Бога:

и татары, и немцы, и прочия языци».

На соборе 1554 года, на котором осудили Матвея Башкина, осудили также и его главных единомышленников: Феодосия Косого и нестяжателя старца Артемия, игумена Троице-Сергиева монастыря, но им удалось бежать в Литву, где для Феодосия Косого и его брата, проповедника Фомы Косого, открылось широкое поле деятельности. Русские реформаторы открывали в Литве молитвенные дома, и литовцы были склонны к протестантизму. Феодосии Косой проявил на деле свою веру в то, что все люди — братья по крови, Литва стала ему второй родиной, а сам он женился на еврейке. И быть бы Литве протестантской страной, если бы не Ливонская война Ивана Грозного, подогреваемая иезуитом, папским нунцием Антонио Поссевино, который был в то время послом в Москве. Проповедника Фому Косого во время взятия Литвы по специальному приказу Ивана Грозного отыскали, арестовали и в присутствии царя утопили... Проповедь Евангелия в Литве была приравнена к государственной измене.

Солидарность русских и западных реформаторов обнаруживается и в следующем интереснейшем свидетельстве. В 1559 году при взятии Дерпта в плен попали пастор и его единоверцы и были препровождены во Псков. Два неизвестных псковских ремесленника разыскали пленных лютеран. Сохранилось свидетельство пастора:

«...Прежде всего они начали утешать наше сердце Словом Божиим, что возложенный на нас крест следует нам носить с христианским смирением... и чтобы мы не сомневались в милости и помощи Божией. Затем они успокоили наше тело, снабдили нас теплыми перчатками и сапогами и еще ссудили доброй деньгой на дорогу». Это необыкновенное свидетельство содержится в книге Дмитрия Цветаева (дядя поэтессы) «Протестантство и протестанты в России до эпохи преобразований», 1890 год.

Надо думать, что во Пскове было не только два евангелиста. Видимо, там существовала целая тайная община. И как знакомо для нас звучит этот порядок: сначала утешить сердце Словом Божиим, затем успокоить тело, да еще щедро ссудить деньгами в дорогу! Господь знает Своих. И мы их тоже узнаем!

И в языческой России были христиане. Русские писатели и философы утверждают, что христианство на Руси не проповедано. Но факты говорят о том, что если на официальном уровне было именно так, то где-то глубоко внутри шла совсем иная жизнь. Только о ее существовании мы узнаем преимущественно из сведений о мучениках.
Комментарии (1)
Обратно в раздел история Церкви