Проф. В.В. Болотов
Каков был вероятный порядок празднования Пасхи у первых христиан

 
Малоазийские христиане не имеют своего Тертуллиана. Сохранившиеся исторические известия не дают полного пред­ставления о порядке празднования пасхи в малоазийских церк­вах; а потому ученые, задававшиеся целью - представить празднование пасхи по иудео-христианскому обряду возможно полно и отчетливо, вынуждены были пополнять своими собст­венными предположениями пробелы в памятниках и приходи­ли к самым разнообразным результатам.
Так как при обсуждении данного вопроса гипотетические суждения неизбежны, то едва ли не будет всего удобнее начать предположением и кончить проверкою его данными истории.
Каков был вероятный порядок празднования пасхи у пер­вых христиан из иудеев?
Апостолы не возлагали на уверовавших из евреев никаких обязательств по отношению к обрядам и вопрос о том, соблю­дать или не соблюдать постановления обрядового закона, предоставили решению совести каждого. Но так как и ап. Павел, так ясно проповедовавший о христианской свободе в отношении к обрядовому закону, сам соблюдал некоторые его постановле­ния, например "остриг голову по обету в Кенареях" (Деян. 18, 18) и предпринял путешествие в Иерусалим для празднования там пятидесятницы (Д. 18, 21. 20, 16), то можно с значительною степенью вероятности предполагать, что иудеи и по обращении в христианство продолжали соблюдать привычные для них (£θη Д. 21,21) обряды. Тем менее вероятно, чтобы христиане из иуде­ев отказались от празднования такого торжественного празд­ника, как пасха, с которою у них было соединено столько свет­лых воспоминаний. Праздновали пасху христиане из иудеев, конечно, с теми же обрядами, с какими и все евреи: вкушали пасхального агнца, если были в Иерусалиме,— ограничива­лись одною пасхальною вечерею (с опресноками), если бы­ли не в Иерусалиме (пасхальный агнец — жертва и мог быть принесен только в храме), а предварительно постились веро­ятно с утра до вечера.— Празднуя пасху прежде всего вет­хозаветную, христиане, конечно, праздновали ее в один день с евреями - 14 нисана и редко 13-го.— Несомненно, что христиане должны были придавать христианский характер ветхозаветному празднику, воспоминая о новозаветных собы­тиях, тесно с ним связанных. Связь праздника с новозаветны­ми событиями, может быть, определялась взглядом христиа­нина на хронологию евангельских событий: кто убежден был, что Христос вкушал Пасху 14 нисана, для того праздник пасхи был новозаветным праздником в честь установления святой евхаристии, воспоминанием о последней вечери Иисуса Хри­ста с учениками и т. п.; кто, напротив того, полагал, что 14 нисана Господь пострадал,— для того ветхозаветная пасха бы­ла годичным воспоминанием страданий и смерти Спасите­ля. Но возможна и другая альтернатива, и она представляется даже более вероятною. Если христиане из язычников следова­ли в праздновании пасхи порядку евангельских событий, то этот факт не может быть обращен в требование, обязательное и для христиан из иудеев. Первые, можно сказать, творчески создавали свой праздник, рисовали на фоне, покрытом конту­рами христианской картины, и оттого образ, ими (христиана­ми из язычников) нарисованный, является очень отчетливым; напротив, христиане из иудеев были ограничиваемы в своем творчестве ветхозаветною формою праздника, должны были, вместо того, чтобы создавать формы, соответствующие хри­стианской идее,— приспособлять новозаветную идею к ветхо­заветной форме. Пунктов соприкосновения между ветхозавет­ным праздником и евангельскою историей было много, и они могли давать направление мыслям христианина, независимое от какого бы то ни было хронологического взгляда. Христиа­нин мог думать, что Христос вкушал пасхального агнца 14 ни­сана; но пред ним (христианином) лежал пасхальный агнец, костей которого он не должен был сокрушать; и это обстоя­тельство напоминало верующему об Агнце, закланном от сложения мира, о Христе распятом, у Которого не перебили голе­ней (Иоанн, 19, 33). Другой мог держаться того взгляда, что 14 нисана — день крестных страданий Спасителя; но во время пасхальной вечери христианин принимал чашу благодарения, и это напоминало ему последнюю вечерю Иисуса Христа, на которой Он установил таинство евхаристии.
Таким образом, самый обряд ветхозаветного праздника представлял много поводов к тому, чтобы не разделять, а соеди­нять в воспоминании события двух последних дней земной жиз­ни Иисуса Христа. Но есть еще сторона в ветхозаветном празд­нике, которая могла влиять на образование разности между пасхою христиан из иудеев и пасхою христиан из язычников. Вызываемые некоторыми чертами ветхозаветной пасхи воспо­минания о крестных страданиях Спасителя могут вызывать только скорбь в христианине, если он будет относиться к ним по указанию своего чувства. Между тем, ветхозаветная пасха - праздник избавления, светлый, торжественный, и потому дол­жен был возбуждать радостное настроение в празднующих. Это влияние ветхозаветного праздника располагало христиан из иудеев самые страдания Спасителя созерцать не с той точки зре­ния, с какой их созерцали христиане из язычников: христиане из иудеев сосредоточивали свое внимание не на исторической, а на догматической стороне крестных страданий Господа — на их отношении к делу спасения человечества. Поэтому пасха хри­стиан из иудеев сохранила характер праздника, тогда как у хри­стиан из язычников воспоминание о страданиях Спасителя дало начало посту; поэтому пасху христиан из иудеев более можно со всею справедливостью назвать пасхою спасительною.
В высшей степени вероятно, что христиане из иудеев праздновали и день воскресения Христова, но в какой день нисана, решить a priori невозможно: выбор дня, вероятно, основы­вался на хронологическом взгляде верующих.
Чтобы судить о том, до какой степени неполны или неоп­ределенны те исторические данные, на основании которых делают заключения о праздновании пасхи в малоазийских церквах и которые должны служить, однако, пробным камнем для всякой гипотезы,— нужно только сопоставить те програм­мы малоазийского обряда, которые были в разное время пред­ложены.
Вопрос, насколько празднование пасхи в малоазийских церквах сближалось с иудейским празднованием пасхи, решал­ся весьма неодинаково, а) Прежние ученые полагали даже, что малоазийские христиане до конца II столетия ели пасхаль­ного агнца.
б) Другие (Bleek — Einleitung in das Neue Testament. Berlin, 1866. S. 194.— Gieseler, S. 211, Neander, S. 381) полагают, что ма­лоазийские христиане ели только пасхальную вечерю (с опресноками).
в) Иные думают, что все сходство ограничивалось только днем празднования пасхи, 14-м нисана (Schaff, S. 315, Kurtz, S. 243-244, Hefele, ibid., S. 873, наконец Shürer).
г) Некоторые отрицают даже и это последнее сходство (Alt, Caspari, цитируемые Д. А. Хвольсоном).
Столь же различно отвечают и на вопрос о том, когда и ка­кие события евангельской истории были воспоминаемы в ма­лоазийских церквах.
а) Одни полагают, что 14-е нисана посвящено было воспо­минанию о последней вечери Иисуса Христа, 15-е — воспоми­нанию крестной смерти Спасителя и наконец 17-е — воспоминанию воскресения Христова.
б)Другие утверждают, что 14-е нисана посвящено было воспоминанию крестной смерти Спасителя, а 16-е — воспоми­нанию Его воскресения.
в) Гизелер (S. 211) заявляет, что "нет никакого следа празд­нования пасхи воскресной малоазийскими христианами" и су­ществовал только недельный праздник воскресения.
г)Некоторые (Steitz, Scherdlin и Weitzel ар. Schürer, S. 202) полагают, что малоазийские христиане отлагали празднование воскресения Христова до первого воскресного дня, следующего за 14-м нисана, и этот воскресный день имел у них, как и на За­паде, характер годичного праздника.
д) Шюрер полагает, что 14-е нисана в малоазийских церквах было праздником не в честь какого-либо отдельного новозавет­ного события, а в честь самого факта искупления, в котором объединились все отдельные моменты истории искупления, и что это был в строгом смысле праздник однодневный·
е) Но особенною оригинальностью отличается программа, предлагаемая Альтом (Der Christliche Cultus. IIAbth. Berlin. 1860, S. 17). Он исходит из того предположения, что все еврейские месяцы начинались с субботы и что поэтому 14-е нисана всегда падало на пятницу. Малоазийские христиане начинали свой праздник в четверток вечером (следовательно, по употребитель­ному в настоящее время счислению — 13-го нисана), вкушали пасхального агнца (sic); затем в посте и молитве воспоминали они евангельские события от прощальной речи Иисуса Христа до Его погребения, и между тем как иудеи начинали праздно­вать с вечера пятницы свою пасху, верующие продолжали свой пост до самого утра 16 нисана, с которого начиналось у них тор­жественное празднование воскресения Христова. Таким образом, по Альту, весь спор между христианами о дне пасхи сводит­ся к чистому недоразумению: малоазийские христиане праздновали воскресение Христово в тот же день, постились в те же дни, в которые и христиане западные. Такой вывод, а также и противоречащее всем историческим данным предположение, что 14-е нисана всегда падало на пятницу, лишают эту гипотезу значения в самых существенных пунктах вопроса о малоазийской пасхе.
Сравнение всех ученых предположений показывает, что вопрос о том, праздновали ли и когда праздновали день воскре­сения Христова малоазийские христиане, составляет самый темный пункт во всем вопросе о праздновании пасхи.
Невозможно сослаться ни на одно положительное свиде­тельство в пользу решения этого вопроса в положительном смысле, и едва ли не единственный аргумент за такое решение есть то верное предположение, что малоазийские христиане ед­ва ли могли из круга годичных праздников исключить праздник воскресения, который праздновался даже каждую неделю.
Другие пункты рассматриваемого вопроса уже не столь спорны.
Так, день празднования пасхи в малоазийских церквах большинство ученых определяет одинаково. Все источники говорят о 14-м нисана, и предположение, что пасха в Малой Азии праздновалась 13-го нисана, опирается лишь на условное, строго не доказанное понимание того факта, что малоазийские христиане возводили свою практику к евангелисту Иоанну.
Прямых и ясных свидетельств в пользу того, что малоазий­ские христиане в продолжение пасхальной недели ели опресно­ки, или того, что праздник пасхи у них начинался пасхальною вечерею, нет. Этого обычая церковные писатели не приписыва­ют даже отделившимся от церкви четыренадесятникам. Но кос­венное указание на празднование пасхи с иудейскими обрядами можно видеть в противопоставлении малоазийских христиан и римских как τοις "τηροϋντες" и "μη τηροϋντες". Известно, что глагол "τηρεΐν" в новозаветных священных книгах употребляет­ся в смысле "соблюдать обрядовые постановления" (Д. 15, 2. 3; 21, 25.). "Не от Бога этот человек,— говорили о Христе,— пото­му что не хранит субботы (το σάββατον ου τηρεί)", то есть постановлений иудейских о соблюдении субботы. Наконец, слова Поликрата, что его предшественники "всегда праздновали день, когда народ (о λαός) оставлял квасный хлеб" (Евсевий, V, 24), если не дозволят их перетолковывать так, как это сделал Руфин, а понимать согласно с контекстом,— содержат указание на соблюдение в малоазийских церквах иудейских пасхальных обрядов. Руфин переводит слова Поликрата так: "qui omnes ita observarunt hunc diem, ut conveniret cum illo, quo fermentum judaeorum populus aufert"; но Поликрат не упоминает об иудеях ни в предшествующих, ни в последующих словах, а потому под "народом (о λαός), оставлявшим квасный хлеб" следует разу­меть не иудеев, а христиан из иудеев" (Н. В. Чельцов. История Христианской Церкви. Стр. 307).
С большим основанием можно утверждать то, что в Малой Азии праздновали пасху в воспоминание страданий Спасителя, чем то, что она посвящена была воспоминанию событий пред­шествовавшего дня. Последнее мнение опирается на том весь­ма вероятном предположении, что представляемые Поликра­том малоазийские христиане полагали, что Христос в день иудейской пасхи вкушал Свою последнюю вечерю и тем освя­тил обычай — празднования 14-го нисана. Действительно, есть основания думать, что таково было общераспространенное в малоазийских церквах мнение, потому такого мнения держа­лись четыренадесятники времен Евсевия (его "Περί της του πάσχα εορτής" (Schürer. S. 230—232) написано в опровержение такого взгляда восточных епископов — четыренадесятников). Но из этого не следует еще, что они 14-го нисана должны были праздновать воспоминания о последней вечери Иисуса Христа. Напротив, самый термин "σωτήριον", прилагаемый Евсевием к пасхе малоазийских церквей, у современного историку святого Афанасия употребляется для означения страстной пятницы ("σωτηρία". Athan. ер. encycl. ad ер. с. 4.1. с. ар. Guericke, S. 169).
А Феодорит прямо говорит о четыренадесятниках, что они, ссылаясь на евангелиста Иоанна, "торжествуют" в 14-й день лу­ны память страдания (Спасителя) (πανηγυρίζουσι του πάθους την μνήμην. Haeret. fabul. compend. III, 4.1. с. ар. Schürer).