Зомбарт В. Социология

ОГЛАВЛЕНИЕ

Густав Лебон
(род. в 1842 г.)

А. Раса

1)
 
„Раса обладает почти столь  же  определенными психологическими  признаками, как и ее физические признаки.
67
Как и анатомический вид, психологический развивается лишь очень медленно.
К постоянным и унаследованным психологическим признакам, соединение которых обращает духовные свойства расы, присоединяются, как и у всякого анатомического вида, еще и побочные элементы, обусловленные разнообразием окружающей среды. Они беспрерывно обновляются и делают возможной кажущуюся изменчивость расы в весьма обширных размерах.
Духовные свойства расы представляют собой не только синтез живых существ, из которых она состоит, но главным образом синтез длинного ряда предков, способствовавших ее образованию. Не живые, но мертвые играют выдающуюся роль в существовании народа. Они—творцы его морали и бессознательные двигатели его поведения.
Различные человеческие расы отличаются между собой не только очень большими анатомическими различиями, но та. столь же значительными психологическими различиями. Если сравнивать между собой лишь средние элементы каждого народа, то психические различия между ними кажутся часто довольно незначительными; но они становятся громадными, когда мы сравним между собой высшие слои этих народов. Тогда можно будет установить, что высшие расы отличаются от низших, главным образом, тем, что первые обладают известным числом весьма развитых умов, тогда как у вторых таковых нет.
Индивиды, из которых состоят низшие расы, обнаруживают явное сходство между собой. Чем выше поднимается раса по лестнице культуры, тем более стремятся к различию ее члены. Неизбежным результатом культуры является дифференциация индивидов и рас. Итак, народы идут не к равенству, но к увеличивающемуся неравенству.
Жизнь народа и все проявления его культуры составляют простое отражение его души, видимые знаки невидимой, но очень действительной вещи.
Внешние события образуют лишь бросающуюся в глаза поверхность, под которой скрыты основные, определяющие ее элементы.
Ни случай, ни внешние обстоятельства, ни, в особенности, политические учреждения не играют главной роли в истории народа; определяющим моментом является его характер.
Поскольку различные элементы культуры народа являются лишь внешними признаками его духовных свойств, постольку его манера чувствования и мышления не может передаваться без изменений народам с иным психологическим складом. Передаваться могут лишь внешние, поверхностные и несущественные формы.

68

Глубокие различия в духовных свойствах народов имеют своим следствием то, что внешний мир воспринимается ими совершенно различно. Отсюда вытекает, что они очень различно чувствуют, мыслят и действуют, и поэтому, входя в соприкосновение друг с другом, расходятся в мнениях по всем вопросам. Большинство войн возникли из этих разногласий. Завоевательные, религиозные и династические войны были в действительности всегда расовыми войнами.
Скопление людей различного происхождения лишь тогда приводит к образованию расы, т. е. к формированию общей души, когда оно, путем вековых скрещиваний и одинаковой жизни в одной и той же среде, приобрело общие чувства, интересы и верования.
Среди цивилизованных народов вряд ли есть еще естественные расы, но лишь искусственные, созданные историческими условиями.
Изменения среды имеют глубокое влияние лишь на новые расы, т. е. на помеси древних рас, у которых, благодаря скрещиваниям, разложились унаследованные от предков свойства. Одна лишь наследственность достаточно сильна, чтобы бороться с наследственностью. Изменения среды влияют только разрушительно на те расы, у которых прежним скрещиванием не удалось уничтожить устойчивость их психических свойств. Древняя раса скорее гибнет, чем переносит изменения, требующие приспособления к новой среде.
Приобретение прочно сложенной, общей души означает для народа высшую точку его величия, разложение ее—час его падения. Вмешательство чуждых элементов есть одно из самых верных средств, чтобы вызвать подобное разложение.
Психологические виды, как и анатомические, подлежат воздействию времени. И им суждено стареть и угасать. Они образуются очень медленно, но могут очень быстро исчезать. Достаточно глубокого нарушения деятельности их органов, чтобы вызвать регрессивные изменения, следствием которых является весьма быстрое часто разрушение. Народам нужны многие столетия, чтобы приобрести известные духовные свойства, и часто очень, короткий период времени, чтобы их потерять.
В качестве главных факторов развития культуры следует указать, на ряду с характером, идеи. Они действуют лишь тогда, когда, на протяжении медленной эволюции, претворяются в чувства и вследствие этого образуют часть характера; тогда они освобождаются от влияния критики и требуется очень продолжительное время для их исчезновения. Каждая культура возникает из небольшого числа общепринятых основных идей.
69

В. Толпа

В обыкновенном смысле слова, толпа означает соединение каких-либо индивидов, любой национальности, любой профессии, того или иного пола, по любому поводу.
С психологической же точки зрения, слово „толпа" означает нечто совсем другое. При известных обстоятельствах, и только при этих обстоятельствах, собрание людей приобретает новые признаки, совершенно отличные от признаков, образующих это собрание индивидов. Сознательная личность исчезает, чувства и мысли всех единиц ориентируются в одном и том же направлении. Образуется коллективная душа, правда, временного характера, но вполне определенная по своим чертам. Совокупность становится тогда тем, что я назову, за отсутствием лучшего выражения, организованной толпой или, если угодно, психологической толпой. Она составляет единое существо и подлежит закону духовного единства толпы (loi de 1'unite mentale des foules).
Очевидно, недостаточно случайного соединения многих индивидов, чтобы они приобрели характер организованной толпы. Тысяча случайно собравшихся на площади без определенной цели индивидов отнюдь, не составляют толпы в психологическом смысле. Специальные признаки таковой образуются под влиянием известных возбудителей, сущность которых нам и следует определить.
Исчезновение сознательной личности и ориентирование чувств и мыслей в определенном направлении, что составляет главные признаки организующейся толпы, не всегда требуют одновременного присутствия нескольких индивидов в одном и том же месте. Тысячи отделенных друг от друга индивидов, в известные моменты, под влиянием известных сильных душевных движений, напр., крупного национального события, могут приобрести признаки психологической толпы. Стоит только случайно соединить их, чтобы их поступки тотчас приняли специфические черты действий толпы. В известные моменты полудюжина людей может образовать психологическую толпу, между тем, как сотни случайно собравшихся людей таковой не составят. С другой стороны, под влиянием известных фактов целый народ может стать толпой, не .представляя видимого соединения..
Когда психологическая толпа образовалась, она приобретает временные, но поддающиеся определению общие

70

черты. К ним присоединяются частные черты, меняющиеся в зависимости от элементов, составляющих толпу, благодаря которым меняется и ее духовная структура.
Таким образом, психологическая толпа поддается классификации, и мы увидим, что разнокалиберная толпа, т. е. состоящая из разнородных элементов, имеет общие признаки с однокалиберной толпой, т. е. состоящей из более или менее сходных элементов (сект, каст, классов). Но тут обнаруживаются особенности, благодаря которым можно отличить оба вида толпы.
Но прежде, чем заняться различными категориями толпы, нам надо сперва исследовать все общие признаки. Мы уподобимся натуралисту, который начинает с описания общих признаков, свойственных всем особям, прежде чем переходит к особенным признакам, делающим возможным различить роды и виды данной семьи.
Не  легко с точностью описать  душу толпы, ибо ее организация меняется не только в соответствии с расой и составом соединений,  но и  в соответствии с природой  и степенью возбудителей, которым  подчиняются эти' соединения. Но подобные же  трудности  существуют и для психологического изучения отдельных индивидов. Только в романах личности сохраняют постоянный характер на протяжении всей своей жизни. Однообразие среды создает лишь  кажущуюся однородность  характеров.  В другом месте я указал, что  все духовные организации заключают в себе такие задатки характера, которые могут проявиться при резкой перемене среды. Так, среди самых жестоких членов Конвента находились добродушные  буржуа, которые, при нормальных обстоятельствах, были бы безобидными нотариусами или занимали бы  какие-либо почетные мирные должности. После грозы они вернулись к своему нормальному состоянию мирных граждан, и среди  них-то Наполеон  нашел преданнейших своих слуг.
Не имея возможности изучить здесь все стадии образования толпы, мы будем иметь в виду толпу в стадии ее законченной организации. Таким образом, мы увидим, чем может стать толпа, но не то, чем она всегда бывает. Лишь в этой позднейшей фазе организации на почве неизменных и преобладающих основных черт расы выделяются новые и специальные признаки, и происходит ориентирование всех чувств и мыслей совокупности в одном и том же направлении. Здесь лишь проявляется то, что я выше назвал психологическим законом духовного единства толпы.
Среди психических признаков толпы есть общие с изолированными индивидами, в то время как другие являются исключительно специфическими  для толпы и встречаются
71
только в совокупностях людей. Мы прежде всего изучим эти специфические признаки, чтобы лучше выяснить их значение.
Самое удивительное в психологической толпе следующее: каковы бы ни были составляющие ее индивиды, как "бы  сходны или несходны ни были они между собой по своему образу жизни, занятиям, характеру или интеллигентности, один лишь факт принадлежности их к толпе достаточен для образования у них своего рода коллективной души, благодаря ...которой .они совсем иначе чувствуют, мыслят и действуют, чем чувствовал, мыслил и действовал бы каждый из них в отдельности. Существуют идеи и чувства, появляющиеся или превращающиеся в действия лишь у индивидов, соединенных в толпу. Психологическая толпа есть временный организм, состоящий из разнородных элементов, которые соединились на одно мгновение, точно так же, как клетки организма своим соединением образуют новое существо с совсем иными свойствами, чем те, которыми обладают отдельные клетки.
Вопреки мнению, которое, странным образом, мы встречаем у такого проницательного философа, как Герберт Спенсер, агрегат, составляющий толпу, отнюдь не представляет сумму или среднее входящих в него элементов, но комбинацию и образование новых элементов, точно так же, как в химии определенные элементы, напр., основания и кислоты, при своем соединении образуют новое тело, свойства которого совершенно отличны от свойств тел, участвовавших в его образовании.
Легко установить, насколько индивид в толпе отличается от изолированного индивида, но труднее определить причины этого различия.
Чтобы хоть несколько уяснить себе эти причины, следует прежде всего вспомнить об установленном современной психологией положении, что не только в органической жизни, но и в интеллектуальных функциях, бессознательные феномены играют выдающуюся роль; Сознатёльная умственная жизнь составляет лишь весьма незначительную часть на ряду с бессознательной душевной жизнью. Самый тонкий анализ, самое острое наблюдение может подметить лишь небольшое число сознательных мотивов душевной жизни. _Наши сознательные поступки вытекают из бессознательного субстрата, созданного, главным образом, наследственными влияниями. В этом субстрате заключаются бесчисленные наследственные следы, из которых образуется душа расы. За открытыми мотивами наших действий существуют несомненно тайные причины, в которых мы не признаемся, а за ними лежат еще более тайные, которых мы вовсе и не знаем. Большинство наших повседневных поступков есть лишь результат скрытых, ускользающих от нас мотивов.
72
Эти - то бессознательные элементы лежат в основе расовой души, и благодаря им получается сходство всех индивидов данной расы. А те элементы, которые являются продуктом воспитания, а еще в большей степени исключительной наследственности, главным образом отличают между собой индивидов одной расы. Самые несходные по уму люди обладают крайне сходными влечениями, страстями и чувствами. Во всем, что составляет предмет чувства: религии, политике, морали, симпатиях, антипатиях и т. д., самые выдающиеся люди лишь очень редко возвышаются над уровнем обыкновеннейших людей. Между великим математическом и его сапожником может зиять пропасть в интеллектуальном отношении, но в отношении характеров различие между ними может быть незначительно или его может вовсе не быть.
Вот эти-то общие свойства  характера, управляемые областью бессознательного и почти одинаковые у большинства нормальных представителей одной расы, и составляют то, что: соединяется в толпе. В коллективной душе стираются интеллектуальные способности индивидов, и тем самым исчезает их индивидуальность:  разнородное утопает в однородном, и бессознательные качества берут верх.
Такое именно соединение обыкновенных качеств объясняет нам, почему толпа никогда не может выполнить действий, для которых требуется особый „ум. Решения, касающиеся общих интересов, принятые собранием выдающихся, но разнородных людей, мало чем превосходят решения, принятые собранием глупцов. Они могут фактически объединить лишь заурядные, повсеместно распространенные качества. В толпе накопляется лишь глупость, но не ум. Часто употребляемое выражение „весь мир" обладает не большим умом, чем Вольтер, но у Вольтера, наверное, больше ума, чем у „всего мира", если под ним понимать толпу.
Но если бы соединение индивидов в толпе ограничивалось лишь соединением обыкновенных качеств каждого из них, то тогда получилась бы только средняя величина, но не создание новых признаков, как мы раньше сказали. Как же возникают эти новые признаки? Нам надлежит теперь это исследовать.
Различные причины способствуют возникновению этих ; особенностей толпы, которыми не обладают индивиды. Первая из этих причин состоит в том, что индивид в толпе, благодаря одному лишь факту многочисленности, проникается сознанием непобедимой силы, и это сознание позволяет  ему поддаваться таким влечениям, "которые он подавил бы,

73
если бы находился один. Он тем менее склонен к обузданию своих инстинктов, что, при анонимности и тем самым _безответственности толпы, совершенно исчезает чувство ответственности, которое всегда сдерживает отдельных индивидов.
Вторая причина—зараза, также способствует тому, что в толпе вырабатываются специальные признаки и определяется их направление. Зараза представляет собой явление, которое легко констатировать, но трудно объяснить, и которое надо отнести к явлениям гипнотического характера, каковыми мы сейчас займемся. В толпе всякое чувство, всякое действие заразительно,, и притом в такой высокой степени, что индивид очень легко жертвует общему интересу своим личным интересом. Такое поведение коренным образом противоречит его природе, и человек способен на это лишь как частица толпы.
Третья, и к тому же самая важная, причина обусловливает у соединенных в толпу индивидов наличность таких особых свойств, которые противоположны свойствам изолированных индивидов. Я говорю о восприимчивости к, внушению, следствием которой, впрочем, служит упомянутая иною зараза.
Для того, чтобы понять это явление, надо лишь вспомнить некоторые новые открытия физиологии. Мы знаем теперь, что посредством различных процедур можно привести человека в такое состояние, что он утрачивает совершенно свою сознательную личность и подчиняется внушениям лица, которое отняло у него сознание его личности, совершая поступки, стоящие в самом резком противоречии с его характером и привычками. Наблюдения указывают, что индивид, находящийся некоторое время среди действующей толпы, в скором времени—благодаря токам, которые от нее исходят, или какой-либо другой неизвестно причине—приходит в особое состояние, весьма близкое к состоянию загипнотизированного кем-либо субъекта. Поскольку у загипнотизированного субъекта деятельность головного мозга парализуется, он становится рабом всех бессознательных функций своего спинного мозга, которыми гипнотизатор управляет по своему желанию. Сознательная личность совершенно исчезает, равно как воля и рассудок, все чувства и мысли направляются в желательном гипнотизатору смысле.
Таково же приблизительно состояние индивида, принадлежащего к психологической толпе. Он не сознает более своих поступков. Как и у загипнотизированного, одни способности могут у него исчезнуть, в то время как другие дойти до высокой степени напряжения. Под влиянием внушения он будет выполнять известные действия с неудержи-
74

мой стремительностью. В толпе же этот порыв еще более неудержим, чем у загипнотизированного, ибо одинаковое для всех индивидов внушение возрастает благодаря взаимности. В толпе слишком мало бывает индивидов, обладающих достаточно сильной для сопротивления внушению личностью, чтобы они могли бороться с течением. Самое большее, что они могут сделать—это путем нового внушения пытаться отвлечь толпу. Так напр., часто удачное выражение, кстати приведенный образ удерживали толпу от самых кровавых поступков.
В соответствии с сказанным, главные черты находящегося в толпе индивида следующие: исчезновение сознательной личности, преобладание бессознательной личности, одинаковое направление чувств и мыслей благодаря внушению и заразе, стремление немедленно претворить в действие ! внушенные идеи. Индивид перестает быть самим собой, он становится безвольным автоматом.
Становясь лишь частицей организованной толпы, человек спускается на несколько ступенек вниз по лестнице цивилизации. В изолированном положении он был, может быть, культурным индивидом, в толпе он становится варваром, т. е. существом, действующим под влиянием инстинктов. Он приобретает склонность к импульсивности, буйству, жестокости, но также и к энтузиазму и героизму первобытных существ. Сходство с последними усиливается еще благодаря легкости, с какою такой индивид поддается влиянию слов и образов, которые не имели бы никакого действия па него, как на отдельного индивида, и совершает поступки, которые решительно противоречат его интересам и привычкам. Индивид в толпе похож на песчинку в массе других песчинок, которые уносятся ветром.
Так, присяжные заседатели выносят решения, которых не одобрил бы ни один заседатель в отдельности, парламенты издают законы и соглашаются на те или иные мероприятия, которые каждый член парламента в отдельности отклонил бы. Члены конвента, каждый в отдельности, были просвещенными буржуа, с мирными привычками. Объединенные в толпу, они без колебания принимали самые свирепые предложения, посылая явно невинных людей на эшафот, и, в противоречии со всеми своими интересами, не замедлили отказаться от своей неприкосновенности, а затем сами себя сократили.
Индивид в толпе отличается существенно от самого себя не только своими поступками. Прежде чем он потерял всякую независимость, его мысли и чувства так преобразовались, что скупой превращается в расточителя, скептик— в верующего, честный человек—в преступника, трус—в героя. Отречение от всех своих привилегий, которое вотиро-
75
вала* аристократия в минуту энтузиазма, в знаменитую ночь 4 августа 1789 года, несомненно никогда не было бы принято каждым из ее членов в отдельности.
Из сказанного следует заключить, что толпа всегда стоит в интеллектуальном отношении ниже изолированного человека, но в отношении чувств и вызванных ими поступков, может быть/лучше или хуже его, смотря по обстоятельствам. Все зависит от характера внушения, которому повинуется толпа. Это совершенно упустили из виду авторы, которые изучали толпу .лишь с точки зрения ее преступности. Несомненно, толпа бывает часто преступна, но она бывает также и героична. Именно толпа способна пойти на смерть ради торжества идеи, именно толпа воодушевляется славой и честью, как во времена крестовых походов, или в 1793 году—для защиты отечества. Конечно, это героизм бессознательный, но такой именно героизм делает историю. Если бы на активный счет народов ставились только великие дела, хладнокровно обдуманные, то в летописях мировой истории их оказалось бы очень мало".

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел социология