Парсонс Т. О структуре социального действия

ОГЛАВЛЕНИЕ

Фазы в отношении к ситуации, в которой находится система

•  А — адаптивная фаза

•  G — фаза достижения цели
3.1 — интегративная фаза

4. L — фаза поддержания латентной модели

В силу необходимости схема крайне упрощена, а потому в определенном отношении это произвольное пост роение, но тем не менее она дает представление о некоторых основных компонентах и связях. Четыре измере ния пространства или направления процесса нашего дей ствия представлены в ней четырьмя квадратами (1—4): адаптивное — А, достижение целей или удовлетворение — G , интегративное — I , латентно-экспрессивное — L (выраженность качеств).

Порядок, в котором они размещены, не произволен, большое значение имеет, например, что G находится меж ду А и I .

Четыре типа эталонов, определяющих свойства объекта и его деятельность, а также нормы санкций, опи сываются комбинациями переменных представленной модели, помещенными рядом с каждым из квадратов этой схемы. Таковыми, соответственно, являются:

для А:

качество: «специальная (техническая) компетент ность» (переменные модели: «универсализм»— «резуль тативность»),

нормы санкций: «одобрение» — «неодобрение» (пе ременные модели: «специфичность»— «нейтральность»);

для G :

качество: «участие в осуществлении целей системы», «законность осуществления целей данной единицы в дан ной системе»,

нормы деятельности:

а) «системные», или «относительные»,обязанности,

б) «регулирующие правила игры» (переменные мо
дели: «результативность»— «партикуляризм»),

нормы санкций: условное ответное вознаграждение (переменные модели: «эффективность» — «специфич ность»);

для I :

качество: «лояльность»,

нормы деятельности: проявление солидарности (пе ременные модели: «партикуляризм»-— «аскриптивность качеств»),

нормы санкций: диффузное признание (переменные модели: «диффузность»— «эффективность»);

для L :

кэчество: «учэстие в осуществлении культурных цен ностей »,

нормы деятельности: культурный долг (переменные модели: «эскриптивность кэчеств»— «универсализм»),

нормы санкций: проявление уважения (переменные мо дели: «аффективная нейтральность»— «диффузность»),

I . Организация эталонов оценивания друг относи
тельно друга рассматривается здесь таким образом:

1) определение главной модели ценностей (в идеале выражается одним из вышеуказанных типов). Она опре деляет латентное содержание схемы, поскольку относит ся к системе в целом.

II . Далее выделяются «первичные» по отношению к ней подсистемы:

•  одна из них наиболее непосредственно институ ционализирует главную систему ценностей (т.е. тип норм которой определяет это скрытое общее содержание; на пример, профессиональная система в США);

•  другие по необходимости отличаются от нее в силу того, что требуется постоянно наряду с достижением целей также:

а) ситуационная адаптация,

б) достижение целей подсистемы и целей единицы системы,

в) интеграция системы в целом,

г) сохранение культурных моделей и регулирование напряжений.

Структурные контуры не обязательно прямо должны быть связаны с такой классификацией, другими сло вами, структуры могут быть и «многофункциональными».

Эту парадигму можно использовать по крайней мере дважды (на двух уровнях) для анализа дифференциро ванной системы.

Главный критерий, определяющий оценку тех или иных функций, а следовательно, подсистем — это их зна чение для функционирования системы в целом.

Единицы ранжируются:

1. посредством прямой оценки, даваемой:

а) каждому из четырех типов эталонов в отдельности,

б) всем четырем по шкале, в зависимости от их значения, для функционирования системы в целом;

2. посредством «экологического» распределения:
а) льгот;

б) объектов вознаграждения и репутаций. Для того чтобы проанализировать конкретную сис тему, нужно различать:

1. иерархию рангов в зависимости от:

а) континуума престижа в общем смысле — более или менее «плотного» или, наоборот, «разреженного»,

б) четырех главных субиерархий, получаемых по средством прямой оценки с помощью приблизительно интегрированной системы ранжирования;

2. иерархию обладания могуществом в зависимости от:

а) указанных выше прямых оценок,

б) равновесия конформности—девиантности,

в) распределения объектов владения.

Теперь можно попытаться проиллюстрировать аб страктную схему понятий, описав в основных чертах не которые главные особенности американской системы стратификации, а также проблемы мобильности внутри данной системы. Отличия данной системы от всех других по отдельным параметрам указывались ранее, но не было последовательного сравнения. Мы считаем, как уже отмечали неоднократно, что американское обще ство имеет систему ценностей, очень близко подходя щую к идеальному типу «универсализм» — «деятель ность »(«результативность »). Первое место она отводит качествам и эффективности единицы, имеющим адаптив ную функцию по отношению к системе в целом. Кроме того (и это имеет большое значение), отсутствие акцента на той или иной конкретной цели системы в целом означает, что ценность адаптивных функций не связана с какой-то конкретной целью, цели же определены, глав ным образом, как «дозволенные» (а не предписанные). В общем можно, следовательно, говорить о содействии постановке целей (единицы), направленных на приобре тение единицей льгот и объектов вознаграждения, ко торые в определенной степени могут быть выражением положительной оценки качеств данной единицы и ее Деятельности.

Основной упор делается на производственную актив ность в экономической сфере, а это, в свою очередь, со здает предпосылку для некоторого «индивидуалистичес кого» уклона всей системы ценностей. Однако этот «ук лон» интерпретировать следует очень осторожно. Нет оснований полагать, что только достижения индивидов добиваясь которых они кооперируются между собою признаются ценностью, нельзя предполагать также и то что именно им отдается предпочтение. В действительности очень высоко оцениваются достижения коллективов например, компаний предпринимателей. Основным здесь по-видимому, является то, что можно назвать «плюра лизмом целей», т.е. не существует доминирующей цели, на которую должна была бы ориентироваться вся дея тельность системы.

Можно изобразить это несколько иначе, сказав, что главная цель данной системы — максимизировать произ водство объектов владения, признанных ценными, а так же способствовать культурным достижениям, которые могут помогать единице достигать узаконенных целей, независимо от того, являются ли единицами отдельные лица или же коллективы. Такая ориентация способству ет тому, что особенно большое значение приобретает генерализация контроля за объектами владения посредством денег и рыночных механизмов, а также генерали зация оценочной коммуникации путем распределения прямых «установочных» вознаграждений, т.е. «репута ций ». Главное — то, что «продукт» оценивается деньгами, т.е. что для обмениваемого объекта владения, который подвергается оценке, они являются мерой стоимостного отношения его к другим объектам, получаемым в общем процессе производства, и что денежное вознаграждение может попросту служить рабочим показателем той «ре путации», которую имеет данная единица (индивид или коллектив) в системе. Это, конечно, только первая ори ентировочная точка отсчета и некоторая ее неадекват ность будет нами принята во внимание в дальнейшем изложении.

Если верно, что эта общая ориентация есть главная ориентация, то наиболее непосредственно оцениваемы ми достижениями будут те достижения, которые в спе-

пифически-американском смысле можно назвать "прак тическими", те, что являются прямым результатом «про изводства» в указанном смысле. Следующими за ними в порядке оценивания окажутся, по-видимому, те функции, которые имеют наибольшее значение для обеспечения условий, от которых зависит успех производственной деятельности, в том смысле, в каком мы употребили это выражение выше. В понятиях нашей функциональной парадигмы они (эти функции), как мы уже указывали выше, разделяются на три главных типа или направления. Тот тип, который идет по порядку вслед за адаптивным, — это, по-видимому, аскриптивно-квалитативный (значение предписанных качеств, конкретных по содержанию), затем — интегративный и, наконец, системно-целе вой. Можно рассмотреть теперь каждый из них по по рядку.

Значение ценностей, предписанных единице качеств, может быть лучше всего описано через их связь с уни версалистским компонентом основного типа ценностных ориентации. Существует, по-видимому, два основных контекста, в которых они проявляются. Один из них относится к тем эталонам, при помощи которых оценивается производственная деятельность сама по себе, и, — разумеется, в обобщенном виде, •— соотношение ее со всеми другими функциями, насколько данные эталоны позволяют это делать. Место науки в нашей системе — это наиболее значительный пример такого обобщения. Действительно, в некотором смысле, оценка ее производ- на, а не первична: порядок движения оценок — от техно логии к науке, а не наоборот. Но когда технология дос тигает определенного уровня развития, связь между нею и наукой становится чрезвычайно тесной. Наиболее важ ный признак, указывающий, что так происходит, — это место в структуре ролей нашего общества тех профес- си и, для которых требуется обучение научным дисцип линам, особенно профессий инженерного и медицинского характера. Институты как учреждения, занимающиеся преимущественно «чисто» научными исследованиями, ЭТо т акже и те места, где обучаются кадры специалис тов, которые потом входят в профессиональную систему. Таким образом, если говорить в целом, содействие сохранению и развитию культурной традиции, которая может обеспечивать производственные процессы, — это один из основных видов функций, которым должна слу жить аскриптивно-квалитативная система ценностей. Эти функции ранжируются высоко, но в действительности по-видимому, все-таки будет иметь место «сдвиг» в сто рону преобладания и здесь «прикладных» моментов.

Второй контекст приложения принципа универса лизма связан с распределением способностей и возмож ностей действовать таким образом, чтобы добиться про изводственных достижений. Центр тяжести здесь лежит в универсалистском определении «равенства возможностей», применяемом как к индивидам, так и к коллекти вам. Различие прирожденных индивиду способностей должно считаться естественным явлением. Но в данной системе существует сильная тенденция к возведению воз можности в ранг чего-то всеобщего. Это основной источ ник нашей высокой оценки здоровья и образования. Без хорошего здоровья и без обучения в такой мере, в какой человек впоследствии способен воспользоваться его ре зультатами, он не может реализовать свои потенции в области производственных достижений. Совершенно очевидно, что это две сферы, в которых существует пол ный консенсус относительно того, что «конкурирующим силам» нельзя позволять действовать непосредственно, и в особенности, что получение здоровья и образования не должны прямо зависеть от возможности платить за них.

Две другие важные сферы активности также входят в этот контекст. Одна из них — это область регулирова ния равновесия личности, как через социализацию, так и через восстановление эмоционального равновесия. Прежде всего в этой сфере наш современный вид семьи, по сравнению с другими системами родства, характери зуется глубокими отличиями; отсюда можно предполо жить, что этим определяется и оценка роли женщины. Формально-профессиональный подход к этим проблемам связывается (что важно отметить) с тем же основным

контекстом: для взрослых людей, это главным образом, вопрос здоровья их психики, для детей же — проблема получения формального образования. Еще одна сфера касается регулирования экономических процессов рас пределения объектов владения и коммуникации, в част ности, репутации. Оказывается, что на первые места здесь 17 выходят большей частью законодательные функции, а так же некоторые из регулятивных функций управления и, разумеется, неформальное «общественное мнение».

17 См .: «Точка зрения социолога на юридические профессии », гл. XVIII ( А Sociologist looks at the legal profession, 1952).

Интеграцию системы как целого можно рассматривать в качестве функции, занимающей следующее место по шкале приоритета. Можно ожидать, что она будет осуществляться в значительной степени за счет стихий но устанавливающегося консенсуса и в результате про цесса свободной адаптации групп интересов друг к другу (юридические соглашения, закулисные сделки и прочее), функции этого типа, в общем, входят в регулятивный механизм, балансирующий аскриптивно-квалитативные функции; основным эталоном здесь будет эталон «бла гоприятных» для всех «законных» возможностей соблю дать свои интересы. Принцип распределения могущества подтверждает предположение, что преимуществом у нас пользуются национальные (государственные) цели, и что нормы интеграции системы детально определены. По мере того, как будут изменяться условия, по-видимому, именно в этих точках будут возникать особенно сильные напряжения при функционировании системы.

И, наконец, как мы уже отмечали, функции содей ствия осуществлению целей системы расположены ниже всех по шкале приоритета, в силу того, что в системе от сутствует особая положительная цель. А следовательно, позитивное значение функции управления сравнительно слабо, оно зависит от сочетания ее с другими функциями. Положение ее может также зависеть и от величины расхождения между нашими установками по отношению к управлению в обычных условиях и в чрезвычайной об становке, когда цель сохранения системы от разрушения становится насущной необходимостью. Может оказать ся, что настоящее положение вещей, связанное с боль шой ответственностью США за обстановку в мире, пред полагает необходимость сдвига в повышении оценки функции управления. С этой точки зрения, наш современ ный фон включает сложные проблемы адаптации. Посте пенный переход аскриптивно-квалитативного акцента в системно-целевой нужно четко себе представлять. Так, первым, относительно недавним случаем воздействия на функции управления была сильная экономическая деп рессия, которую с аскриптивно-квалитативной точки зре ния можно считать чрезвычайным обстоятельством; другим чрезвычайно важным обстоятельством может яв ляться проблема национальной обороны, а также другие проблемы, тесно связанные с нашим положением, нала гающим на нас международную ответственность, то есть адаптивные и системно-целевые проблемы.

Нужно ясно отдавать себе отчет в том, что такой же порядок приоритета при оценке проблем возникает, ког да мы переходим от рассмотрения подсистемы в целом к рассмотрению отдельных подсистем. Но сфера, в кото рой эти оценки действительны, должна изменяться в зависимости от места данной подсистемы (особенно в том случае, когда данная подсистема — коллектив) в структуре системы более высокого порядка. Парадигма долж на, следовательно, применяться по крайней мере дважды для того, чтобы разместить конкретные роли отдельной единицы (индивида) в каком-то иерархическом порядке.

Так, центр роли, связанной с функциями управле ния, — как мы ее обычно понимаем, — в ответственности за достижение целей системы, т.е. за организацию, в ко торой эти функции управления имеют место. Поскольку это наиболее важная роль, содействующая существованию данной организации, и в то же время у нас нет не обходимости отдавать приоритет функции ответственно сти за достижение целей всего общества в целом, за исключением случаев крайней необходимости, то мы и наделяем высшим статусом роль, связанную с управле-

ем производственными организациями; равный или лаже более высокий статус имеют технические роли. Бо лее того, несмотря на то, что в общей системе ценностей инструментальные функции ранжируются выше, чем эк спрессивные, тем не менее, с точки зрения функциони рования единицы системы по отношению к «высшему окружению» суперординарной («более высокого поряд ка») системы, способность влиять на действия других посредством экспрессивной коммуникации может ока заться фактором огромного значения. Поэтому хороший коммерсант или хороший «торговец» внутри отдельной единицы может иметь более высокое стратегическое по ложение в силу значения, которое имеют его функции для данной единицы, хотя его функция в более широкой сис теме будет иметь совершенно иное значение. Но в силу такого противоречия двух иерархий, которые существу ют на двух уровнях в двух системах отсчета, можно ожи дать довольно большой амбивалентности в оценке как качеств, так и их применения. По крайней мере тот факт, что такая амбивалентность действительно существует в арсенале оценок профессиональных групп, можно рас сматривать едва ли не как наличие дублирующей модели. Так, символически центр тяжести компетенции в профессии юриста — это знание права. Но в действительности в функции практически работающих юристов входят час то коммерческие способности, способность убеждать людей, которые очень опосредованно связаны с умствен ным трудом в сфере юриспруденции.

Вернемся теперь к другой линии нашего рассуждения, и окинем общим взглядом главные особенности на шей социальной структуры, связанные с проблемами стратификации. Очень упрощенно и только с точки зрения задач, стоящих перед нами, мы можем представить себе общество состоящим из трех основных типов кол лективов. Во-первых,коллективы «конкретной функции» или организации, прототипом которых молено считать фирму, школу, больницу. Здесь роли (исключая клиен тов, пользующихся услугами, и потребителей продукции) организованы по профессиональному принципу. Коллек тив состоит из управляющих, специалистов, рабочих, учи телей, врачей, сестер и проч. Второй тип, прототипом которого являются политические организации и цер ковь, — это «ассоциации» с диффузной функцией, кото рые представляют своих избирателей, но которые в за висимости от своих размеров и широты интересов также в той или иной степени стремятся к организации ролей по профессиональному типу для выполнения более от ветственных и специализированных функций, но здесь су ществует много ограничений, а также вопрос о том, как широко может быть применен этот способ организации, называемый иногда «бюрократизацией», к ассоциации. (Существует бесчисленное количество других ассоциа ций, реализующих конкретные функции: профсоюз, про фессиональная ассоциация, рабочий союз и проч., но мы здесь их рассматривать не будем.) Наконец, существует еще нечто, что можно назвать "диффузной солидарнос тью", объединяющее людей, входящих во множество раз личных ассоциаций. Из них наибольшее значение для на шего рассмотрения имеют: территориальная община, родство и этническая группа.

Связь этих трех типов друг с другом имеет огромное значение для системы стратификации, так как нормаль ный индивид состоит членом коллективов по крайней мере двух типов, а если он взрослый мужчина, то обяза тельно также и в коллективе третьего типа, т.е. в профессиональной системе. Он, разумеется, может быть членом и более чем одного коллектива какого-то из этих типов, что порождает для него массу проблем, связанных с на лаживанием отношений между ними. Выше мы уже убедились, что наиболее непосред ственно наша главная система ценностей воплощена именно в сфере профессиональных ролей. Правда, неко торые из тех ролей, которые мы называем собственно «профессиями» (область «свободных профессий») пре обладают как раз не в адаптивной подсистеме, а в подси стеме культурной, аскриптивно-квалитативной, как, например, роли учителя, ученого или министра по рели гиозным делам, или же в подсистеме, интегрирующей ц ели системы, как, например, роль правительственного новника. Но даже если коллективы в этих различных одсистемах и имеют весьма различный характер в связи тем, что выполняют разные функции, тем не менее все они включают в себя то, что в самом точном смысле мож но назвать профессиональными подсистемами, роли в которых относятся к тому же самому основному типу, что и роли в первично-адаптивной подсистеме. Кроме того, конечно, значительный, хотя и все уменьшающийся класс профессиональных ролей, например, независимые, связанные с «частной практикой» профессии, а также независимые художники, вовсе не включены ни в какой контекст организации. Существует тип ролей, яркий при мер которых — фермер, где, напротив, нельзя провести никакой естественной границы между единицей родства и производственной единицей; подобное положение су ществует и в некоторых других сферах.

Тем не менее, нормой является все-таки то, что сред ний взрослый мужчина выполняет «постоянную» («в те чение полного рабочего дня») профессиональную роль, что в подавляющем большинстве случаев она является частью организации, строго отграниченной своими фи зическими условиями, объектами владения и «управлением» от его единицы родства. Более того, и подавляю щая часть незамужних женщин, вышедших из школьного возраста, тоже обладает такими ролями, а также осуще ствляет их и все возрастающая часть замужних женщин. Можно сказать, что в профессиональной системе, определенной таким образом, статус зависит от «производ ственного» вклада индивида в выполнение функций той организации, с которой он связан, а следовательно, — от его способности действовать и от успехов в пользу орга низации, которых ему удалось достичь.

Мы сказали, что это верно «в общем». Разумеется, есть множество причин, которые мешают достичь совер шенства в этой области, таких, как трудность приложеия стандартов оценок, неопределенность этих стандартов и несравнимость качественно различных видов Деятельности (выполняемых единицами), а также их ка честв. Различия в могуществе, которые являются резуль татом обладания предметами владения, блоками комму никации и проч., могут поддерживать и увеличивать от клонения. Эти факторы имеют большое значение дд я уточнения эмпирического анализа, но они второстепен ны с точки зрения общей характеристики нашей системы стратификации.

Те же самые индивиды, которые исполняют профес сиональные роли (в организациях), являются одновре менно, разумеется, и членами единиц родства. Для аме риканской системы родства наибольшее значение с указанной точки зрения имеет далеко зашедший процесс «изоляции» супружеской (ядерной) семьи. Это означа ет, конечно, что норма или «ожидаемая» единица — это семья, ведущая общее хозяйство, которая главным образом состоит из супружеской пары и их еще несовершен нолетних детей. Хотя иногда в семье существуют и дру гие отношения, все же о них точнее будет сказать, что это — структурная аномалия, в частности для городско го среднего класса. Кроме того, существует симметрия в ориентации на такую семью, как семьи родителей обоих супругов, хотя можно, пожалуй, говорить о слабо выра женной «матримониальной» линии в силу особой связи между матерью и замужней дочерью. Сверх того, супру жеская семья, как хорошо известно, лишилась большей части своих функций в обществе, и именно тех, которые не относятся к формированию аскриптивно-квалитатив- ных характеристик, прежде всего функций производства, которые имеют такое важное значение для общества на шего типа. По-видимому, ее первичные функции — поддерживать определенные «модели образа жизни», интег рировать общую культурную традицию, регулировать общее равновесие личности членов данной семьи и слу жить механизмом социализации детей в духе данной культурной традиции.

Это «сведение на нет» американской единицы родства по сравнению с положением единиц родства в дру гих обществах, как в отношении значения принадлеж ности индивида к той или иной семье, так и в отношении ее функций, очевидно, тесно связано с функциональны ми требованиями профессиональной системы нашего типа. Но существует определенный предел, за которым этот процесс должен быть ограничен, иначе другие фун кции семьи не смогут успешно ею осуществляться. Нельзя, по-видимому, сомневаться в том, что, во-пер вых, эти функции жизненно важны, и во-вторых, в том, что нет возможности осуществлять их другим способом (вне семьи).

Семья — это единица преимущественно диффузной солидарности. Ее члены, следовательно, должны иметь в более широкой системе статус, который был бы для них всех в значительной степени общим, а это значит, что они должны, несмотря на различия по полу и возрасту, оцениваться как в определенных отношениях равные друг другу. Семья как единица пользуется определенной «ре путацией» в общине. Ее члены ведут общее хозяйство, а потому и оценивают их одинаково в том, что касается жилья, одежды, характера и т.д., т.е. в системе престиж ного символизма. У них одинаковый образ жизни. Если положение родителей в общине сравнительно высоко, преимуществами этого положения пользуются также и их дети, независимо от того, «стремятся » они к этому или нет; точно так же, разумеется, они испытывают все отри цательные последствия низкого статуса своих родителей. Из этого следует, что сохранение семейной системы в качестве функциональной единицы даже в обществе на шего типа несовместимо с полным «равенством возмож ностей ». Это главное препятствие на пути к полному осу ществлению нашей основной системы ценностей, для которой характерен конфликт между функциональными потребностями личности, с одной стороны, и потребнос тями общества в культурной стабилизации, а также со циализации — с другой.

Другой ряд следствий, имеющих значение для суще ствования нашей семьи, связан с ее влиянием на дифференциацию ролей по полу. Несмотря на то, что количе ство членов семьи, как правило, невелико, супружеская емья это система внутренне дифференцированная.

Адаптивное требование сохранения ее как системы в на шем обществе заключается главным образом в том, что репутация и доход получаются семьей благодаря профес сиональной роли супруга-отца. Это важно, потому что только благодаря этому он занимает в семье роль «инструментального лидера». Но мы знаем, что группы даже таких малых размеров имеют сильную тенденцию к диф ференциации инструментального и экспрессивного ли дерства. Процесс социализации требует определенного типа связи с детьми, для отца же оказывается исключи тельно трудно комбинировать эту связь со своими обя занностями. Поэтому основную роль в конкретных лич ностных отношениях с ребенком и роль «экспрессивного лидерства >> в семье комбинируются обычно с внутренни ми инструментальными обязанностями в семье (женщи на как «хранительница очага») и имеют тенденцию свя зываться, как правило, с женской ролью.

В такой ситуации возникает целый ряд факторов, содействующих определенному разграничению половых ролей вообще, что препятствует получению женщиной высокого статуса в профессиональной системе, а также возможности для нее конкурировать за профессиональ ный успех или профессиональный статус. Вероятно, глав ная функциональная основа этого процесса заключает ся в том, что для общества значение имеет роль матери, когда она выполняется внутри семьи. Отсюда так важ но, чтобы статус мужа и жены был равным. Профессиональная же конкуренция имеет тенденцию диффе ренцировать их (супругов) по статусу, а не уравнивать. Замужняя женщина в нашем обществе, как правило, не конкурирует прямо за профессиональный статус и его первичные символы с мужчиной своего класса. Можно сказать, что такое разграничение половых ролей способствует интеграции членов семьи, так что исключительно важные функции социализации, включенные в роль отца, сохраняются. Очевидно, однако, что такая ситуация пре пятствует равенству возможностей, ибо женщину, неза висимо от ее дееспособности, склонны включать в более узкую сферу функций, чем мужчину, и отстранять, по

крайней мере относительно, от некоторых статусов, об ладающих наиболее высоким престижем 18 .

Яркий пример такой сегрегации половых ролей мож но наблюдать в символизме стиля одежды у мужчин — это почти униформа, исключая отдельные виды спортив ной одежды. Женское платье, напротив, отличается изощренностью и индивидуальностью вкуса, и в соответ ствии с ним намеренно украшаются волосы, лицо и т.д., что совершенно недопустимо для мужчин. Что такого рода дифференциация вовсе не свойственна «человечес кой природе» вообще, можно доказать двумя примерами из разных областей. Тот, кто хорошо знаком с общинами консервативного сельского типа, знает, что в них существует обычно очень тесный параллелизм в одежде обоих полов, как рабочей, будничной, так и «лучших вос кресных» нарядов, которые отличаются приблизитель но одинаковой изощренностью у того и у другого пола. В качестве другого примера мы можем указать аристократическое общество Европы XVIII века, в котором мужс кая одежда ничем не отличалась от женской по своей изощренности: пудреные парики, кружевные воротнич ки и манжеты, разноцветные пиджаки и жилеты, атласные штаны и серебряные пряжки не считались призна ком феминизации, как они, несомненно, были бы расценены в нашем обществе.

18 Соответствующие аспекты американской системы родства, связанные с профессией и стратификацией, обсуждаются более подробно выше, в дру гих статьях данного сборника (имеется в виду сборник « Essays in Sociological teory ». — Прим. пер.) См. также об американской системе в целом: Robin М. Williams Jr . American Society , ch . 5.

В целом же основные черты нашей системы страти фикации, по-видимому, следует рассматривать как ре зультирующую тенденций к институционализации про фессиональной системы, включающей в себя роли в единицах, формирующих аскриптивно-квалитативную сферу, и в управляющих системах, с одной стороны, и роли в системах родства — с другой. Территориальные общины, основанные независимо друг от друга, — оди наково участвуют в сельско-городской и региональной дифференциации. Но по сравнению с другими обществами отличительной чертой нашего населенного пункта яв ляется высокая мобильность его населения, так что об щина такого населенного пункта зависит прежде всего от системы профессиональных ролей, а не наоборот. И расселение внутри общины имеет тенденцию (в рамках доступности места работы) зависеть от дохода семьи, а не быть независимой детерминантой.

Другой возможный путь возникновения в диффуз ной солидарности дифференциации по статусу — это эт ническая принадлежность. Возможно, что в определен ных аспектах наиболее важным после сельско-городских и региональных моментов принципом, независимым от профессии и родства и прямо с ним не связанным, явля ется религиозная принадлежность. Положение негров даже в северных штатах США — наиболее яркий тому пример. Но несмотря на рассеянность членов разных эт нических групп по классовым структурам различных уровней, нация стремится в определенной мере сохранить свои относительно независимые «пирамиды». Значение нации при естественном ходе развития общества нашего типа будет, по-видимому, уменьшаться. До каких пре делов может идти этот процесс, довольно трудно пред сказать. С одной стороны, наша система, как мы уже ска зали, принадлежит к типу, для которого характерна большая свобода («несвязанность »), чем для большинства других, и это обеспечивает сохранение этнических пере городок. Тенденция эта усиливается также этническим традиционализмом — этим защитным свойством против неуверенности. С другой стороны, действуют очень мощ ные силы аккультурации, которые стремятся опрокинуть традиции этнического разделения. Мы должны учитывать этнический фактор как вторичный принцип модифика ции стратификационной модели, но не считать его вовсе не имеющим никакого значения.

Этническая проблема, по-видимому, влияет на систему стратификации двумя основными путями. Во-первых, система ценностей этнической группы может отли чаться от системы ценностей, господствующей в обще стве в целом. А следовательно, при определенной степени терпимости (в данном более широком обществе) она ожет иметь тенденцию к образованию внутри этого бол ее широкого общества несколько отличного от него под- общества, в котором осуществлялись бы ценности дан ной культуры. При этом действия членов таких этничес ких групп должны интерпретироваться исходя из их соб ственной культуры, отличной от культуры более широкого общества, включая сюда их собственную внутрен нюю стратификацию и те способы, которыми они могут, согласно своим ценностям и своими собственными путя ми, вырабатывать систему основных классов 19 .

19 Цример: негры в американском обществе — независимая национальная ультура, которая была культурой минимального значения; в Италии же и ападной Европе евреи были примером того, что такая национальная куль тура может иметь большое значение.

Второй путь модификации (стратификации общества в целом этническими группами) заключается в том, что этническая группа, как по своим ценностным моделям, так и по большинству других аспектов своего статуса, образует некую особую единицу в более широком обще стве, на которую лица, не являющиеся ее членами, реаги руют стандартным образом, что, в свою очередь, способ ствует тому, что реакции членов данной группы также детерминируются.

Типичный пример — дискриминация, т.е. непризнание за членами какой-либо этнической группы права за нимать определенные статусы, обязанности которых они тем не менее, могли бы квалифицированно выполнять. Реакция дискриминации необъяснима только с точки зрения ценностных моделей данной этнической группы, здесь следует принимать во внимание также источник и характер дискриминации.

В целом можно сказать, что до самого последнего времени, по-видимому, сильное модифицирующее дей ствие этнических групп в американском обществе прояв лялось на более низких делениях стратификационной шкалы. Но мобильность вверх привела к изменениям об щей шкалы, и теперь вопрос о месте евреев, а также ир ландцев-католиков, например, в верхних слоях среднего класса приобретает громадное практическое значение.

Из двух типов ассоциаций с диффузными функция ми, о которых мы говорили выше, политические ассоциа ции можно считать более слабо действующим фактором за исключением тех групп, которые активно участвуют в выполнении политических функций. Высокая степень горизонтальной мобильности означает, что принадлеж ность к местной политической единице имеет второстепенное значение, и ее меняют довольно легко.

Партийная принадлежность также для большей ча сти «публики» не является жесткой и ее легко меняют (за исключением небольших по размеру крайних группировок, включенных в политическую деятельность профашистского или же коммунистического толка). Связана ли такая деятельность с политической карьерой — это уже совсем другой вопрос. Важно отметить, что, в отличие от очень многих других обществ, «политическая элита», или «правящий класс», в американском обществе не занима ет главенствующего положения. Те же, кто успешнее других делает политическую карьеру, входят в состав элиты, не представляя собой ярко выраженных господ ствующих элементов. Кроме того, такая принадлежность редко передается из поколения в поколение.

Вопрос, связанный с религиозной организацией и с принадлежностью к ней, представляет огромный социологический интерес. Основной структурой здесь можно, по-видимому, считать структуру протестантского сектан тского плюрализма с большой долей конгрегациональ-ной автономии местных единиц даже в католической и методистской церквах. Все это имеет тенденцию выраба тывать, совмещаясь тесно с территориальным соседством, в процессе ассимиляции и в связи с церковной принадлежностью широкий и нежесткий контекст социальной стратификации. Так, принадлежность к господствующим церквам имеет значение в верхних классах, и отсюда вниз идет общая упрощенная градация вероисповеданий, свя занная с классовой структурой. Если рассматривать диф ференциацию прихожан внутри вероисповеданий, то св язь со стратификацией окажется здесь еще более тесной. Основным исключением из модели является Римская католическая церковь с ее особым интересом к этническому происхождению прихожан. Напротив, в других общинах обнаруживается, что духовенство не занимает никакого особого положения внутри классовой структу ры. Тем не менее во многих отношениях это очень специ фический вид профессиональной роли, который, за ис ключением католического духовенства, с обязательным для него целибатом, имеет тенденцию ассимилироваться в общую систему профессиональных ролей. Статус свя щенника в первую очередь зависит от престижа его у прихожан.

Если рассматривать и занятие «политикой » в конечном счете как профессиональную роль (какой в действи тельности может быть гражданская должность или же карьера на военной службе), то нам придется абстраги роваться только от этнической проблемы, от типа терри ториальной общины и от особого положения католичес кой церкви для того, чтобы обосновать широкое обобщение, что наша система стратификации нацелена главным образом на интеграцию системы родства с про фессиональной системой. Очевидно, наиболее важным, связующим звеном является здесь то, что как главный в семье статус, так и первичная профессиональная роль — роль супруга-отца — заняты одним и тем же лицом, ко торое является «инструментальным лидером семьи », по скольку его профессиональный заработок составляет основной — а часто также единственный — источник до хода семьи, т.е. льгот и объектов вознаграждения, имеющих символическое значение.

Следовательно, должна существовать зависимость между прямой оценкой профессиональных ролей, дохода, вытекающего из исполнения этих ролей, и статусом людей, эти роли исполняющих, образующих группы на шкале стратификации. По существу, это четкая связь, к второй мы будем применять термин «классовый статус», поскольку нам нужно бывает описать условия, существующ ие в США. Несколько более широко мы можем дать здесь определение классового статуса, сформулирован ное нами в более ранних работах: это такая составная часть статуса, которая является наиболее общей для всех членов эффективной единицы родства. Здесь отличитель ными чертами американской системы являются: устрой ство типичной единицы родства — изолированная (ядер ная) семья, — и то, что один из ее членов занимает детерминирующую данный статус профессиональную роль. В классическом Китае, например, отличие между крестьянскими и помещичьими семьями — которые в ка честве единиц родства имели совершенно различное устройство — покоилось на том, что они имели совершенно разные основания: существенное значение придавалось тому, имеет ли данная семья достаточное количество зем ли для того, чтобы обеспечить себе модель жизни, свой ственную «ученым», т.е. такую, чтобы члены семьи мог ли не заниматься физическим трудом.

Как мы уже определили, классовый статус — это не простая единица, а довольно слабо связанный внутри себя комплекс элементов. Статус семьи по значению конкрет ной профессии и по доходу может повышаться и пони жаться в зависимости от изменения в сфере экспрессив ного символизма, отношений данной семьи с другими семьями, занимающими определенные положения на шка ле престижа, родства или же по принадлежности к добро вольным обществам, а также благодаря сугубо неформаль ным светским связям. Он может также повышаться или понижаться от выбора места жительства, благодаря пре стижу того учебного заведения, которое посещали члены семьи или же которое посещают их дети, а также другими способами. В значительной степени неразличимым является тот рубеж, где заканчивается действие этих «состав ляющих элементов» классового статуса и начинает про являться их чисто «символическая» окраска. Все это означает, что комплекс профессионального дохода семьи является, вообще говоря, центром какого-то более широ кого комплекса. Мы умышленно абстрагировались от этнического статуса, который тоже можно было сюда ввести, т.е. его тоже можно было бы принимать во внимание, рассматривая семью. Из всех других элементов, возмож но, наиболее значительным будет образование. Наиболее важной причиной того, что этот фактор не включается в «ядро», а держится на «периферии», — то, что в нашем обществе основной смысл образования, по-видимому, ус матривается в его способности служить путем к будуще му профессиональному (а отчасти и к материальному) ста тусу. Это отличает американское общество от обществ большей части европейских стран, где «качество» образо вания в статусе человека имеет относительно большее зна чение по сравнению с тем, что он «делает». Различие, од нако же, только в степени. Так, посещение привилегированного колледжа, по существу уже выделяет человека, в некоторой степени даже независимо от его будущего профессионального статуса.

Но вопрос можно рассматривать еще и таким обра зом, что большее значение так определенный классовый комплекс в американском обществе имеет только пото му, что шкала классов четко и недвусмысленно опреде лена. Только такая классификация как «верхний»(опре деляемый весьма осторожно), «средний» и «нижний» классы имеет смысл. Для конкретных целей часто полез но бывает ввести субделения (подклассы), как это делается во многих местах данной статьи. Но ради осторож ности не следует делать выводов о том, что эти более тонкие дифференциации чуть ли не одинаковы в различных классах или же что границы между смежными клас сами очень определенны.

Для сделанного нами предостережения есть три ос нования. Во-первых, как мы уже видели, в процессе пря мой оценки профессиональных ролей самих по себе воз никает сложное переплетение различных по своему качественному типу ролей и не только в рамках одного приложения нашей качественной классификации, но по крайней мере двух таких приложений. Так, исключительно трудно ранжировать друг относительно друга сколько нибудь четким образом крупных руководителей бизнеса, людей, занимающих высокие должности в правительстве, и людей, занимающих высокие места в сфере выполнения

аскриптивно-квалитативных функций, таких, как ученые, писатели и проч. Должностных лиц определенных катего рий, как это показал Хатт 20 , легче расположить в общем довольно четко ранжированном порядке — внутри одних и тех же качественных типов. Во-вторых, связь между про фессиональным и семейным статусом довольно опосредо вана. Верно, что существует тенденция: благодаря накоп лению преимуществ, семьи, пользующиеся этими преимуществами, успешно укрепляют свое положение и сохраняют его за собой как наследственный «верхний класс», но это не тот успех, который был бы значим в об щенациональном масштабе. Он (успех) наиболее заметен в мелких общинах, однако не в самых маленьких из них, потому что все, кто имеет хоть чуть-чуть профессиональ ного самолюбия, стремятся расстаться с такой общиной. Но даже в таких общинах заметны крупные изменения, происходящие со временем. Вообще любая экспрессивно-символическая шкала ранжирования семьи, — как, напри мер, шкала жилищ, предложенная Чепиным, — будет толь ко слабо коррелировать со шкалой профессионального статуса отцов семейств, и чем более тесно ранги связаны со шкалами, тем слабее будет корреляция.

20 См .: Halt Paul К . Occupation and social stratification («AJS », № 55, May 1950).

Третья причина слабой связи внутри комплекса — это относительная независимость его элементов и факторов, влияющих на процесс распределения объектов владения. Наследуемое имущество играет определенную роль, но в сравнении с другими системами — относительно небольшую. (Ее место — в верхних слоях системы, включая те, которые обычно называются «верхним слоем среднего клас са» — несомненно заслуживает, однако, более внимательного, чем до сих пор, изучения.) Заработки других членов семьи (не супруга-отца) также ни в коем случае нельзя иг норировать, но, по-видимому, гораздо более важный фак тор — это фактор различия механизмов, посредством ко торых доход распределяется в качестве профессионального вознаграждения в различных сферах. Молено выделить три главных вида таких механизмов. Первый из них — это «классическое >> распределение посредством свободной кон куренции, при котором доход индивида прямо зависит от его собственной «предпринимательской » деятельности — от продажи услуг или продукта на свободном рынке. В эту же категорию входят и независимые художники, специалисты и проч., точно так же, как и владельцы какого-либо «дела» в общепринятом смысле этого слова. Это порожда ет колоссальное неравенство и, разумеется, может являть ся источником большого богатства, которое, правда, теперь у нас встречается гораздо реже, чем в прошлом. Второй вид - это оплата предприятием своих работников из того, что

заработано на рынке конкуренции, хотя такой рынок не обязательно должен быть нерегулируемым, — это оклады, зарплаты, премии, комиссионные вознаграждения и т.д. (ди виденды на обеспечение принадлежат к другой категории). Третий вид механизмов охватывает класс профессий, которые приходится «субсидировать» в том смысле, что фонды здесь формируются или увеличиваются при по мощи некоторых механизмов, иных, чем механизмы свободного рынка, например, посредством налогового обло жения, благотворительности 21 . Государство использует механизмы и «неприбыльных» организаций: больницы, университеты и проч. являются наиболее важными из них. Завершая этот перечень широким обобщением, можно сказать, что первые два механизма способствуют доволь но сильной дифференциации, а следовательно, ведут к го раздо большему росту «верхушки», чем это обеспечивает действие третьего механизма. Совершенно открытым остается вопрос, насколько такие различия в професси ональном доходе, а следовательно, в уровне жизни се мьи непосредственно связаны с дифференциациями, пря мо зависящими от оценки 22 . Легко показать те случаи,

21 «Скользящая» шкала, которая представляет собой наиболее характерную особенность рынка профессиональных услуг, является здесь проме жуточной.

22 Результаты исследования в Норд-Хатт, согласно которым ученые и дру гие группы специалистов размещены даже выше групп крупных бизнесме нов, показывают, что денежный доход не отражается в относительной оцен ке достаточно прямо.

North Cecil С , and Halt Paul K. Jobs and Occupation a Popular Evaluation («Opinion News» Sept. 1,1947, pp. 5-13), перепечатано в : Sociological Analysis, Jogan Wilson and William L. Kolbeds, N.Y., Harcourt, 1949, p. 464-473.

когда различия профессионального дохода и общей оцен ки бросаются в глаза, как например, различие между жалованьем верховного федерального судьи и доходом который обычно получает частнопрактикующий юрист. Момент этой относительной независимости мы не будем здесь рассматривать. Но именно такие расхожде ния и вызывают к жизни механизмы приспособления, необходимые для того, чтобы воспрепятствовать им на рушать интеграцию социальной системы слишком силь но. На двух видах таких механизмов следует остановить ся. Один из них, который бросается в глаза при сравнении нашего общества с европейскими, особенно в том виде, как они существовали поколение или более тому назад, — это довольно широкий круг льгот, доступных для всех независимо от статуса: это средства передвижения, гос тиницы, рестораны и проч. Такие мелочи, например, как то, что «все до одного» курят одни и те же сорта сигарет приблизительно одной и той же стоимости и даже то, что многие обладатели очень высокого статуса имеют «фор ды» и «шевроле», а некоторые обладатели невысоких статусов ездят на «кадиллаках», очень знаменательны. Этим широким кругом объектов, сравнительно неболь шого, «незаметного » значения до определенной степени снимается обособление, которое существует между от дельными группами, так что они не противостоят в не посредственных контактах в тех сферах, где сравнение их друг с другом привело бы к возникновению очень рез кого напряжения. Семьи чиновников, офицеров, профессоров, доходы которых ниже доходов сравнимых с ними профессиональных статусов в сфере предприниматель ства, почти не имеют дела с семьями этих последних, — и напряжение тем самым минимизируется. Разумеется, существуют общие стандарты, недостижение которых при водит к очень сильному напряжению. Здесь очень важная область — образование, которое получают дети. Но существование таких механизмов имеет все-таки огром ное значение в обществе, где мотив «не отстать от Джон сонов» так сильно преобладает даже в фольклоре. Это иллюстрирует важность исследования отдельных фактов в контексте всей социальной системы, а не только в изолированных ее частях.

В частности, если прибегать к сравнениям, одна из наиболее заметных особенностей американской системы стратификации — это ее сравнительная «нестройность », отсутствие четкой иерархии престижа (она существует только в самом общем виде), отсутствие четко выражен ной элиты или правящего класса, изменчивость оттенков, мобильность между группами, и при определенности пре стижного значения общепризнанных целей, сравнитель ная толерантность по отношению к тем путям, которые ведут к успеху в этой области. Это ни в коем случае не «бесклассовое» общество, но среди классовых обществ — это весьма своеобразный тип.

Другая бросающаяся в глаза особенность, имевшая большое значение в течение очень длительного периода раз вития общества, — это «степень уплотненности» шкалы в том, что касается доходов. Это «уплотнение» имело место на протяжении жизни последнего поколения. Оно осуще ствлялось под давлением с обоих «концов ». С одной сторо ны, оно, конечно, связано, и очень сильно, с развитием ра бочего движения, с значительной политической оппозицией, но свою роль здесь сыграли также и замедле ние иммиграции, значительное повышение доходов большей части низко расположенных групп, — хотя это повышение было неравномерным и в группах «белых воротничков » до ходы повысились сравнительно мало. С другой стороны, высокий прогрессивный налог как на доходы, так и на иму щество, а также изменения в структуре экономики «урезали» старую верхнюю страту, в которой было развито сим волическое потребление с целью отделить себя от остального общества, и которая еще 2 — 3 поколения тому назад всячески «выставляла себя напоказ ». Судьба лонгай-лендского имения семьи Морганов, проданного с аукциона Для того, чтобы уплатить налоги, — яркий показатель это го процесса. (Одно из «чудес», о которых говорит Веблен, иллюстрируя свой вывод о близости «золотого века ».) Теперь мы можем вкратце описать основную модель сверху донизу таким образом: «вершина» широка и рас сеяна, состоит из нескольких компонентов, связанных между собою не очень тесно. Несомненно, что теперь ее (т.е. «вершины») центр тяжести находится в профессио нальном статусе и профессиональном доходе. Если смот реть с исторической или же сравнительной точки зрения то обращает на себя внимание тот факт, что по сравне нию с предпринимательскими «фортунами >> периода эко номического развития в XIX веке (особенно сразу после Гражданской войны), заметно замедлился в общенацио нальном масштабе процесс пополнения числа правящих семей, которые, подобно семьям японской и даже фран цузской модели, пытались осуществлять контроль на ос нове корпоративных объединений в экономике. Члены этих семей удерживают свое элитное положение, но по средством своих профессиональных или же псевдопро фессиональных достижений, а отнюдь не исключительно только на основании семейной принадлежности. Это происходит несмотря даже на то, что механизмы надежного капиталовложения обеспечили возможность сохра нить в целостности все, что унаследовано, и гораздо бо лее успешно, чем во многих других обществах (не допуская произвольного раздробления посредством рас пределения между наследниками, а также расточения посредством благотворительных пожертвований и завещаний). Основное явление, которое, по-видимому, име ет место в настоящее время, — это смещение контроля за предприятиями из рук семей-основательниц, имеющих частнособственнические интересы на этих предприятиях, в руки управляющего и технического персонала, ко торый как таковой не имеет здесь сравнительно сильных собственнических интересов. Этот имеющий решающее значение факт и лежит в основе нашей интерпретации: элементы «семейной элиты» в классовой структуре (уор-неровские «верхние верхнего », т.е. верхние слои верхне го класса) занимают вторичное, а не первичное место во всей стратификационной системе. В целом их положение имеет значение скорее в локально-общинном, чем в госу дарственном масштабе, и более велико как раз в мелких, а не в крупных общинах (и менее всего в крупных городски х центрах) и в общинах экономически отсталых, а не звитых. Существенной проверки требует поэтому утв ерждение тех, кто говорит, что нужно ожидать развит ия верхушечного наследственного класса по образцу воопейских докапиталистических обществ. Развитие нашей налоговой системы в течение последних десятиле тий совершенно очевидно не подтверждает гипотезу об усилении влияния этой группы в дальнейшем.

Можно говорить, и то с оговорками и "в общих чертах" — об элите управляющих делами (менеджеров), как о нечетко очерченном верхушечном классе по професси ональному признаку. В этой группе существует сильная конкуренция в лице элиты специалистов, быстро усили вающихся благодаря росту значения научно обоснован ной технологии как в производстве вообще, так и в воен ной промышленности в частности. Некоторые группы специалистов, в особенности юристы и инженеры, несом ненно тесно связаны с бизнесом, но они постоянно пере ходят в другие группы, в особенности академические. Существование средних групп различной квалификации говорит об этой элите как об образовании открытом, постоянно обновляющемся.

Нужно учитывать при этом, что не существует резко выраженного разрыва между группами элиты в указанном смысле слова, с одной стороны, и совокупностью групп предпринимателей и специалистов и численно умножающимися в силу разрастания функций правительства группами чиновников и кадровых офицеров — с другой.

Обратная сторона этого разграничения, а также того, которое мы приведем ниже, принимается нами во внима ние как второе обстоятельство, заслуживающее разбора. Такая структура — следствие независимости супружеской (ядерной) семьи, которая приводит к тому, что молодая супружеская пара, отделившись в хозяйственном отноше нии, а иногда и территориально, от семьи, имеющей ста- ус элиты, часто начинает свой жизненный путь от такого Уровня, который характерен для «низших слоев среднего асса ». То, что в общем у нас гораздо меньше, чем в европ еиской традиции, уверенности, что сын обязательно по следует по стопам отца в отношении статуса и даже в про фессии, и что он женится только тогда, когда сможет обеспечить своей жене «образ жизни, к которому она при выкла», — все это означает, что на четкие родословные линии у нас гораздо сильнее накладываются обстоятель ства, зависящие от карьеры, чем в стратификационных системах другого типа.

Может быть, единственный отчетливый показатель границы между «верхними» и остальными слоями средне го класса — это ожидание, что дети этих первых получат образование в колледже, и уверенность, что это право обеспечено им статусом, а не выдающимися способностя ми самих детей. Это отчасти маскируется, правда, боль шим качественным разнообразием институтов высшего образования, но это тем не менее — все же отчетливая раз граничительная линия 23 . Важно объяснить смысл этих ожиданий; прежде всего ожидается, что сын будет в со стоянии выполнять профессиональную роль высокого уровня, а вовсе не то, что он может стать достаточно об разованным человеком и приобретет гуманитарные интересы, соответствующие культурному статусу его семьи.

Традиционная граница между «средним» и «нижним» статусным классом в западном мире проводится, конечно, в терминах разделения профессий на «белово- ротничковые » и «рабочие ». Развитие нашей страны идет в направлении все большего стирания различий именно по этой линии. Главный вклад в дело стирания этих раз личий вносят высокие доходы элиты рабочих групп, рас тущие, несмотря на все усиливающийся нажим союзов, так что существует очень заметное сближение этих групп. Наряду с этим происходит также и ассимиляция образа жизни, так что все труднее провести между ними четкую дифференциацию. Наиболее значительный момент здесь, как установил Синтерс 24 , — это то, что все эти группы пронизывает ожидание, что дети будут продвигаться в воем статусе. Традиционный «рабочий класс», в том смысле, как его понимают в Европе, у нас сравнительно невелик.

24 Как показывают исследования мобильности, на которые мы ссылалис выше, это ожидание сравнительно ярко проявляется в верхушках двух из шести профессиональных статусных групп, которые были нами выделены- " Centers Richard . The Psychology of Social Clasees. Princeton, Princeton Univ. Press, 1949, pp. 147, 216.

Другой важный аспект той же проблемы — это неспособность (вопреки предсказанию марксистов) индустриального пролетариата возрастать в численности вме сте с ростом производства в сфере экономики и, напротив, относительное увеличение численности «беловоротнич- ковых» и «обслуживающих» профессий, многие из ко торых имеют признаки полузависимого мелкого предпри нимательства (например, владелец бензоколонки).

Во всяком случае, изменение структуры низших сло ев профессиональной системы имеет огромное значение для будущего развития. Профессии, включающие очень тяжелый физический труд — «киркой и лопатой », — не сомненно исчезают очень быстро. Новое автоматическое оборудование полностью ликвидировало многие виды так называемого «полуквалифицированного труда». Это очень недвусмысленно указывает на то, что традиционное «дно» профессиональной пирамиды в действитель ности совершенно исчезает. Пожалуй, возникает тенден ция к превращению нашей классовой структуры в структуру, где будет доминировать средний класс даже еще сильнее, чем это имеет место в настоящее время.

Нижние этажи структуры обнаруживают тенденцию отклоняться от модели этого «среднего класса», и эта тенденция в некоторых отношениях дополняется тенденцией тех слоев, которые находятся у самой вершины пи рамиды, создавать модель семьи, отличную от профес сиональных элит. Можно с уверенностью сказать, что это выражается в сдвиге от преобладания целей, объединяе мых общим понятием «успех», к преобладанию целей, объединяемых понятием «обеспеченность». Более определенно: это есть не что иное, как потеря интереса к до стижению независимо от того, заключается это достижение в относительно большем доходе, в возможности Делать нечто более значительное или в повышении стату са семьи благодаря либо доходам, либо улучшению ре путации. Профессиональная роль, следовательно, стано вится теперь не достижением, но средством обеспечить себе необходимую предпосылку приемлемого образа жизни или неизбежным злом. Центр тяжести интересов сдвинулся из профессиональной области в сферу семьи развлечений, дружеских связей и проч. Несомненно, что сдвиг такого рода, проходя в какой-то мере сквозь все классовые уровни, увеличивается по направлению к ос нованию шкалы — той ее области, которую мы называем на обыденном языке «классом простых людей» 25 . Это наиболее ярко проявляется в том, что Уорнер и его по следователи называют «нижними слоями нижних групп». Интенсивность и распространенность этих тенденций невозможно точно определить, но, по-видимому, наи большее значение, которое бросается в глаза с первого взгляда, — отсутствие четко определенных разграничи тельных линий. Данные исследований мобильности ярко демонстрируют, что высокий уровень притязаний имеет место на всех классовых уровнях; четко выраженных ин тервалов между ними не существует.

Следует сказать также несколько слов и о месте сельского населения в системе стратификации. Первый замет ный факт здесь — это быстрое уменьшение удельного веса сельского населения в общем количестве работающих на хорошо оплачиваемых работах; сейчас он составляет не более 15% — контраст с другими обществами разительный. Во-вторых, большое значение имеет колебание раз меров ферм, доходов и проч. в очень больших пределах, так что в действительности мы можем сказать, что перед фермерами открыты все пути для того, чтобы двигаться из положения, эквивалентного «нижнему классу» (за исключением «фермеров-хозяев », у которых по существу нет конкурентов), на самое дно шкалы в положение пре словутых «бедствующих испольщиков», которых так много в некоторых областях страны. Наконец, можно утверждать, что механизация сельского хозяйства спо собствует ассимиляции фермеров с категориями мелких предпри нимателей, а во многих случаях — не очень мел ких. Кроме того, явление «реурбанизации» порождает тенденцию к ассимиляции их образа жизни с образом жизни городского населения, причем эта тенденция про является достаточно сильно.

25 Этот термин используется не только Уорнером, но и Калем в его неопуб ликованных работах.

Типы подходов, которые мы излагали на протяже нии нескольких последних страниц данной статьи, предполагают, что большие «группы интересов» в нашей по литике — это указанные выше предприниматели, рабочие и сельское хозяйство — выступают не в качестве блоков, не тесно интегрированными, как это большей частью от ражается в идеологически стереотипных представлениях; каждая из них включает в себя большое количество типов и статусных уровней (особенно если мы примем во внимание рабочую аристократию, которая часто имеет доходы такого же уровня, как и предприниматели). Эти группы и такие свободные коалиции, как республикан ская и демократическая партии, совсем не похожи на группы, члены которых имеют интересы, идентичные по всем вопросам. Прежде всего они «пересекаются » в сис теме стратификации друг с другом и с другими группами; они не образуют четко очерченных «страт», в букваль ном смысле слова расположенных друг над другом.

И наконец, этот очерк был бы неполным без кратко го рассмотрения проблемы мобильности внутри нашей системы стратификации. Хотя интересы социологов, работающих над этой проблемой, имеют тенденцию фоку сироваться на так называемой «вертикальной» мобильности, по-видимому, первый важный момент, который следует подчеркнуть, — это огромное значение «гори зонтальной» мобильности. В этом последнем виде, в свою очередь, можно выделить два взаимосвязанных типа, ко торые являются решающими, а именно: мобильность тер риториальная (перемена места жительства) и передвиже ние при одном и том же профессиональном статусе, либо внутри одного и того же вида профессии, но из одной рганизации в другую, либо же из профессии одного вида В п Р°фессию другого. Объем территориальной мобиль ности, разумеется, очень велик, и она является наиболее важной предпосылкой вертикальной мобильности, по скольку она создает возможность выхода из «замкну тых» ситуаций и испытания своих возможностей на новом поприще. Изучение малых, экономически отсталых общин без систематического учета того, что происходит постоянный отлив людей из общины такого рода, приве ло к тому, что исследование уорнеровских классов созда ло впечатление низкого уровня вертикальной мобильно сти в нашем обществе.

Другой исключительно важный момент нашей аме риканской профессиональной системы — это большой объем «горизонтального» движения внутри профессио нальной системы. Например, в континентальной Европе для людей, расположенных немного ниже самых высо ких политических уровней, гораздо менее обычно, чем у нас, раз поступив на службу в аппарат управления, по том уходить оттуда: государственная служба у них — карьера всей жизни. Кроме того, мы с гораздо большей ин тенсивностью передвигаемся из одной организации в другую, из одной сферы в другую, с ней тесно связанную. Очевидно, реже у нас встречается также непрерывность статуса, передаваемого из поколения в поколение, гораздо реже, чем это характерно, например, для Европы. Оба этих типа горизонтальной мобильности имеют очень большое значение для создания возможностей двигать ся вверх путем «достижения целей», а не путем «проры ва через барьер », т.е. преодоления тех неизменных усло вий, в которые человек поставлен своим происхождением или же данной ступенью своей карьеры.

Хотя, вероятно, в настоящее время эта мысль менее общепризнана, чем несколько лет тому назад, и в после днее время раздаются категорические утверждения о том, что возможности мобильности вверх за период жизни последнего поколения значительно уменьшились. Эти утверждения следует принимать с большой долей скеп тицизма. По-видимому, в прошлом у нас сущестовало два фактора, которые уже не могут повториться в будущем. Новые поселения на континенте открывали такие возм ожности приобретения статуса в новых территориаль- ых общинах, которые уже невозможно больше воспро- звести в стране, заселенной полностью. Во-вторых, воз можности для всех страт современных иммигрантов, которые, как правило, начинают свой путь в новой стра не с самого дна шкалы, повышать свой статус по сравне нию с первоначальным, естественно уже не те, какими они были в прошлом, поскольку уже не могут повториться в больших масштабах необходимые для этого условия, существовавшие в прошлом, и в частности, большой объем иммиграции, по-видимому, в настоящее время уже невоз можен. С другой стороны, конечно, сильно увеличивает ся производительность экономики США, что является большим и положительным с точки зрения создания воз можностей фактором. Эти факторы очень трудно соот нести друг с другом. В целом этот вопрос совершенно не разработан, и данные здесь очень фрагментарны.

Несомненно, в определенный период мобильность посредством образования начинает приобретать все боль шее значение. Теперь уже менее вероятно, чем раньше, что человек, имеющий образование только в объеме школьного, "выбьется в люди" и что человек повысит свой статус, не основав какую-то новую организацию, а вос пользовавшись той, которая уже существовала в наличии. Данные, полученные при обследовании крупных городс ких центров района Бостона в виде прогнозов, данных колледжами относительно вероятной «высоты» статуса их выпускников в будущем, свидетельствуют, что ожи дается заметная мобильность как относительно профес сионального статуса отца, так и относительно образова ния обоих родителей. Если это верно для района Бостона, который относится, по-видимому, к наиболее консерва тивным в экономическом отношении крупным городским районам страны, то можно предположить, что более или менее вероятно таковою является вся городская Амери ка в целом, несмотря на то, что в малых городах дело об стоит несколько по-другому.

Вопрос о том, какую роль чисто экономические про емы доступа к льготам играют в отношении мобильно сти, исследовался нами 26 ; полученные данные не дают чет кой картины, но представление создают довольно яркое Получается, что в районе крупных городов, где возмож но посещать колледж, живя дома в семье, экономичес кие трудности, связанные с обучением в колледже, не являются главным препятствием даже для выходцев из семей со сравнительно низким доходом. Какое значение имеет этот фактор, мы не установили точно, предполо жительно, это значение гораздо больше в тех общинах которые не имеют местного колледжа, но мы считаем, что имеющиеся в нашем распоряжении данные подтвержда ют, что этот факт менее важен, чем обычно считают. Если это ощущение верно, то тогда неожиданно сильный вес приобретает фактор мотивации мобильности как у са мих юношей, так и у их родителей, а именно — фактор установки на мобильность как чего-то отличного от объективной возможности мобильности. Этот вывод идет вразрез с более «либеральными» мнениями, но он, в ко нечном счете, достаточно обоснован для того, чтобы до казать необходимость дальнейших социологических ис следований в этой области 27 .

Это затрагивает некоторые проблемы, требующие социологического анализа процесса мобильности в тех или иных условиях. Можно только предположить, что центр тяжести здесь — детерминированность мобильности «свободным выбором» индивида. Поэтому его мотивированность к движению вверх и то направление, в ко тором он желал бы двигаться, следует рассматривать в первую очередь как вытекающие из свойств его лично сти, а не концентрировать внимание преимущественно на рассмотрении требований ситуации, в которой он вынуж ден бывает действовать.

26 Исследование мобильности проводилось в соавторстве с С.А. Стоуфе ром и Флоренс Клакхон (см. сноску на первой странице данной работы)-
27 Разумеется, отсутствие мотивации к мобильности может зависеть и о устойчивости низкого статуса семьи, а следовательно — от возможн стей, сохраняющихся и передающихся от поколения к поколению.

Если проблему сфокусировать на свойствах лично сти, то весь вопрос будет заключаться в том, как эти свои формируются. Безусловно, что один из факторов — то врожденные способности, но изучение их не входит компетенцию социолога. Несмотря на свое огромное азнообразие и изменчивость, врожденные способности яе перекрывают, однако, тех свойств, которые человек олучает в процессе социализации. Этот процесс, по на шему убеждению, в первую очередь осуществляется в семье, как в подсистеме общества, во вторую очередь — в школе и в группе ровесников. По существу, следователь но, мы должны иметь дело с характеристиками семьи как социальной системы, с ролями, исполняемыми родителя ми и родственниками, и их влиянием на личность ребен ка, которые имеют решающее значение для социализа ции вообще и, в частности, детерминируют различие между «честолюбивыми» и «нечестолюбивыми»мальчи ками, а внутри категории «честолюбивых» — обуславли вают различие между качественными типами честолюбия. (То же самое можно сказать и о школе, и о группе ровес ников.)

Если рассматривать американское общество как социальную систему, то этот вопрос заведет нас в область «микроизменчивости» социальной структуры, так как мы здесь быстро убедимся, что те различия, которые нас ин тересуют, только частично зависят от различных клас совых статусов семей. Но мы удалились бы более всего от социологической области проблем, если бы попыта лись объяснить только самые общие различия между мо бильностью (или отсутствием ее) в американской системе стратификации и в кастовой системе Индии.

В изложенном выше очерке не было смысла техни чески «операционально» изучать американскую систему социальной стратификации. В контексте данной статьи, Цели, поставленные нами, были в основном иллюстратив ными; это означает, что нашей задачей было дать читателю представление об эмпирической релевантности абстр актных теоретических категорий, которые развивались в первой части статьи. Для достижения этой цели хорошую службу м огли нам сослужить три обстоятельства: во-пе рвых, следовало дать читателю конкретное эмпири ческое содержание наиболее абстрактных категорий о которых шла речь в статье; во-вторых, следовало пока зать, что, вступая даже в такую сложную и запутанную область, как анализ стратификации очень сложного об щества, в терминах предложенной концепции можно отыскать твердую «почву» для осуществления такого анализа; в-третьих — показать, что используя такую схе му, можно получить конкретное представление о дина мике системы, что либо совершенно невозможно сделать если к тем же самым эмпирическим проблемам подходить рассматривая их общепринятым образом, либо можно получить представление только неустойчивое и неопре деленное.

И последнее замечание мы хотели бы сделать отно сительно данной статьи вообще. Как правило, имплицит но, если даже не эксплицитно, предполагается, что возможно и полезно создавать «теории» об определенных типах социальных явлений, которые в значительной сте пени независимы друг от друга и от общей социологичес кой теории. Так, например, можно говорить о «теории преступности несовершеннолетних», о «теории семьи», «теории политического поведения», и разумеется, о «теории социальной стратификации». Весьма сомнительно, однако, что любая из этих теорий имеет свою область специализации. Без такой оговорки теоретический под ход, данный в этой статье, был бы величайшей ошибкой. Теория стратификации — это не независимая конструк ция понятий и абстракций, которая только отдаленно связана с другими составными частями общей социоло гической теории; общая социологическая теория, кото рая объединяет вместе все эти части, учитывая при этом и некоторые фундаментальные аспекты социальных систем, существует. Тот факт, что такой анализ, который мы здесь осуществили, вообще мог иметь место, — это неиз бежный результат движения вперед в области общей те ории, которая дает возможность ставить и рассматривать проблемы стратификации таким образом, чтобы способ ствовать созданию как можно большего количества средств для ее общего анализа. И прежде всего тот факт, что мы имеем уже гораздо лучшую общую теорию, чем несколько десятков лет тому назад, дает нам возмож ность лучше понимать стратификацию на теоретическом уровне, хотя, безусловно, в свою очередь и исследования проблемы стратификации вносят свой большой вклад в дело развития общей теории.

1953