Парсонс Т. О структуре социального действия

ОГЛАВЛЕНИЕ

Современное состояние и перспективы систематической теории в социологии *

I. Общая теория и функции систематической теории

* The Present position and prospects of Systematic theory in sociology// Parsons T. Essays in Sociological Theory, Pure and Applied. The Free Press, Glencoe, 1949, Pp. 212 — 237. Редактор перевода — А . Г . Здравомыслов .

Едва ли будет преувеличением, если мы скажем, что наиболее важным показателем зрелости науки является состояние ее систематической теории, которая состоит из определенного вида обобщенной концептуальной схемы, практически используемой в той или иной области, а также включает различные виды и степени логической интеграции составляющих ее элементов, и способы, по средством которых эта система действительно может применяться в эмпирическом исследовании. На этом основании можно выдвинуть тезис, что социология только начинает превращаться в зрелую науку. Прежде всего социология не обладает тем способом интеграции и целенаправленностью, которые могут дать науке возмож ность широкого применения и использования хорошо разработанной теоретической системы. Однако основа такой системы может быть получена уже теперь, хотя это и не является общепризнанным фактом и многое еще дол жно быть сделано для ее развития и уточнения как на чисто теоретическом уровне, так и в области системати ческого применения и интерпретации проделанных иссле дований. Поэтому можно считать, что мы находимся на пороге совершенно новой эры в социологии и смежных с нею науках.

Термин «теория» охватывает широкий круг разно образных вещей, объединенных лишь одним общим эле ментом — наличием обобщающей концептуальной сис темы. Теория, о которой идет речь в настоящей работе, в первую очередь представляет собой некоторую «систему» и именно этим отличается от конкретных «теорий», т.е. частных обобщений отдельных явлений или их клас са. Теоретическая система в этом смысле является сово купностью логически взаимозависимых обобщенных по нятий, имеющих эмпирическое значение. В идеале такая система стремится стать «логически замкнутой », т.е. до стигнуть состояния логической интеграции, при котором каждое значение любой комбинации суждений в данной системе явно соответствует некоторому другому сужде нию той же системы 1 .

1 Подробное изложение этого взгляда на теорию см. в работе автора « The Structure of Social Action » ( New York , 1937), особенно в гл. I и XIX .

В достаточно развитой теоретической системе может существовать большой набор различного рода обобща ющих понятий и функций, которые ими выполняются. Мы не можем подробно останавливаться на обсуждении всех этих возможностей, поэтому наше внимание будет обращено на те из них, которые имеют жизненно важное зна чение для общего состояния науки. Двумя наиболее су щественными функциями теории являются описание и анализ. Они неразрывно связаны, ибо точный анализ ста новится возможным только тогда, когда существенные факты о явлениях описываются в тщательно систематизированной и упорядоченной манере.

Основной категорией всякого научного описания, по-видимому, является категория эмпирической системы. Эмпирические значения утверждений о факте не могут быть изолированными друг от друга, поскольку каждое из этих утверждений описывает один аспект или черту единого целого, которое, взятое в своей целостности, обладает некоторой степенью независимости как отдель ная сущность. По-видимому, не существует другого ме тода отбора из неограниченного числа наблюдений фак тов, которые могут быть получены относительно конкретных явлений, кроме теоретической концептуали зации; при этом различные дескриптивные утверждения о них преобразуются в некоторое связное целое, кото рое и составляет «адекватное» и «определенное» описа ние. Эта адекватность обеспечивается в той мере, в кото рой могут быть даны определенные и верифицируемые ответы на все научно важные вопросы, относящиеся к делу. То, какие вопросы являются важными, в значитель ной степени определяется логической структурой кон цептуальной схемы, применяющейся явно или неявно.

Конкретные дескриптивные предположения неред ко относятся к частным аспектам или свойствам эмпирически существующего ряда явлений. Однако такие пред положения остаются эмпирически бессмысленными до тех пор, пока то «нечто», что они описывают, не будет представлено и определено с достаточной ясностью и четкостью. Это «нечто» — взаимосвязанное, эмпиричес ки существующее явление, составляющее область описа ния и анализа для научного исследования. Это именно и подразумевается под эмпирической «системой ». Ее мож но рассматривать в научных целях как совокупность на столько сложных, распространенных и разнообразных явлений, что при их изучении могут быть получены не простые трюизмы, а существенные результаты. Пробле мы должны настолько упроститься, чтобы стать управляемыми и чтобы исследователь не терялся в догадках.

Функции обобщенной концептуальной схемы на дес криптивном уровне, по-видимому, выражаются в двух концептуальных типах. Первый из них называется «сис темой координат ». Это наиболее общая конструкция ка тегорий, благодаря которой эмпирическая научная ра бота «приобретает смысл ». Так, в классической механике существенными элементами системы координат являются трехмерное прямолинейное пространство, время, мас са, местоположение, движение. В любом дескриптивном утверждении, относящемся к механической системе, речь должна идти об одной или нескольких «частицах», каж дая из которых обладает определенной массой, способ ностью локализоваться в пространстве, изменять свое местоположение во времени благодаря движению и т.п. Помимо разработки специфических категорий, с точки, зрения которых описывается система, функция систе мы координат состоит прежде всего в том, чтобы обес печить критерии определенности в описании системы. Логическое следствие такой структуры концептуальной системы состоит в том, что существует ограниченное чис ло основных категорий, конкретные значения которых должны быть установлены для того, чтобы описание ста ло определенным. Использование таких категорий является единственным путем заполнения пробелов в суще ствующем знании.

Второй уровень — это уровень структуры системы как таковой. Явления, из которых состоит система, внут ренне взаимосвязаны на структурном уровне. По-види мому, это присуще наиболее общей системе координат эмпирического знания, в которой понятие системы в его основном значении принимается как само собой разуме ющееся. Структура представляет собой «статичный » ас пект дескриптивного способа рассмотрения системы. Со структурной точки зрения система состоит из «элемен тов », подсистем, существующих независимо друг от дру га, и их структурных взаимоотношений. Так, любая механическая система «построена » из частиц как из своих элементов. Структура ее состоит из совокупности час тиц, их свойств, таких, как масса, и их взаимоотношений, таких, как относительное местоположение, скорость и направление движения.

Функции системы координат и структурных катего рий при использовании их на дескриптивном уровне со стоят в выявлении необходимых фактов и постановке проблем динамического анализа — конечной цели науч ного исследования. Кроме огромного разнообразия воз можностей в сфере анализа существуют два аспекта собственно цели. Это, во-первых, «причинное» объяснение прошлых конкретных явлений или процессов и предска зание будущих событий. Во-вторых, получение обобщен ного аналитического знания «законов», которые могут быть приложены к бесконечному ряду конкретных дан ных. Процессы достижения этих целей, или этих двух аспектов одной и той же цели, взаимосвязанны. С одной стороны, конкретное причинное объяснение может быть получено только путем применения обобщенного анали тического знания, с другой — развитие аналитического обобщения оказывается возможным только посредством обобщения эмпирических случаев и верификации на этом эмпирическом уровне.

В обоих отношениях научный прогресс состоит прежде всего в постепенном расширении сферы динами ческого анализа. Даже простейшее рациональное прак тическое действие было бы невозможным без установле ния динамического соотношения между единичным простым «необходимым условием» и последующим ре зультатом без допущения определенной степени тожде ственности всех вещей. Применительно к частному слу чаю это означает некоторую степень обобщения относительно того, что именно данный тип фактора яв ляется необходимым условием определенного типа сход ства. Например, «кипячение» в течение определенного от резка времени как обобщенный тип предшествующего процесса является необходимым для того, чтобы карто фель был сварен, т.е. для достижения определенного вида наблюдаемого состояния. Этот вид анализа, осуществля ясь на уровне здравого смысла, постоянно приближает ся к науке по сложности динамической системы взаимо зависимых переменных, которые могут рассматриваться вместе, и по характеру применения основных аналитичес ких обобщений к частным ситуациям.

В развитии научного знания преобладает один, а иногда другой аспект. Однако там, где возможность при менения может быть достигнута только посредством крайнего упрощения в отношениях переменных, в качестве результата может быть получено только приблизительное научное знание. Ибо, когда лишь самые простые отношения или же отношения двух или трех пере менных включаются в динамическое обобщение, оно не избежно становится слишком абстрактным в том смысле, что только для некоторых эмпирических систем эти от ношения и эти переменные будут единственными и доми нирующими переменными, необходимыми для решения насущных эмпирических проблем. Следовательно, дина мический анализ сложной системы как целого должен стать идеалом научной теории, насколько это возможно. Достижение этого идеала и составляет величайшую теоретическую трудность в науке.

Говоря иными словами, существенной чертой дина мического анализа в полном смысле слова является рас смотрение совокупности взаимозависимых явлений од новременно, в математическом плане. Простейший случай — анализ следствия при изменении в одном пред шествующем факторе, причем обратное влияние этих из менений не принимается во внимание. Идеальное реше ние заключается в обладании логически полной системой динамических обобщений, которая может устанавливать все элементы обратного взаимодействия между всеми пе ременными системы. В формальном смысле такой идеал получен только в дифференциальных уравнениях теоретической механики. Остальные науки ограничены слиш ком «примитивным » уровнем систематического теорети ческого анализа.

Чтобы достигнуть такого уровня динамического анализа, по-видимому, необходимы два существенных усло вия: с одной стороны, переменные должны быть настолько эмпиричны, чтобы частности, существующие в рамках обобщающих категорий, выступали бы в действительности соответствующими утверждениями факта, данного в эмпирической системе, таким образом, как она очерчи вается структурой проблем этой науки. С другой сторо ны, формальный и логический характер этих понятий должен допускать специальные способы манипулятивных техник. До сих пор существует лишь единственный вид такой техники, обеспечивающий одновременный динами-

ческий анализ взаимозависимости нескольких перемен ных в сложной системе в строгом смысле этого слова. Это дифференциальное исчисление и некоторые его наиболее разработанные разделы.

Чтобы удовлетворить такому типу аналитической манипуляции, переменная должна быть весьма специфического вида — она должна варьироваться лишь в количественно измеримом пространстве некоторого контину ума. Это требование значительно ограничивает возможности наблюдения. Во многих случаях, именно тогда, когда количественный континуум может наблю даться, сами переменные не обладают большим эмпири ческим значением.

Самым важным условием успешного динамического анализа является непрерывное отнесение каждой проблемы к состоянию системы как целому. Если это невозмож но обеспечить путем эксплицитного включения каждого факта как значимой переменной, введенной в динамичес кий анализ на данном этапе, то нужно применить какой- либо метод упрощения. Логически это становится возмож ным посредством рассмотрения некоторых обобщающих категорий не в качестве переменных, а в качестве констант. Аналитическая система типа механики осуществ ляет это только для определенных элементов, внешних по отношению к системе. Но логически это возможно осуществить и внутри системы. Именно это и происхо дит, когда структурные категории используются при рас смотрении динамических проблем.

Функция структурных категорий заключается в том, чтобы упростить динамические проблемы до такого состояния, когда они станут управляемыми без обращения к утонченному математическому анализу. Одновременно происходит частичная компенсация больших упуще нии путем эксплицитного увязывания и систематической связи с целостной системой, ибо структура системы, как она описывается в контексте обобщенной концептуаль ной схемы, является подлинно техническим аналити ческим инструментом. Она обеспечивает уверенность в ом, что ничто существенно важное не ускользнет при беглом обозрении, и связывает концы с концами, прида вая определенность проблемам и их решениям. Это сводит к минимуму опасность, столь серьезную для здравого смысла, когда брешь заполняется путем обращения к неверифицируемым остаточным категориям.

Следует отметить, что в механике структура систе мы не вводится в качестве особого теоретического эле мента. Для целей описания это, разумеется, соответствует любому данному состоянию системы. Но в динамическом плане она (структура) растворяется в процессе и взаимо зависимостях. Это обращает наше внимание на тот важ ный факт, что категории структуры и процесса самым тесным образом связаны друг с другом. Структура не означает любую онтологическую устойчивость в явлени ях, а только относительную устойчивость — достаточно устойчивое единообразие, образующееся в результате глубинных процессов так, что эту устойчивость в определенных пределах можно принять в качестве рабочего прагматического допущения.

Если же приходится прибегать к структурной систе ме как к позитивному элементу динамического анализа, то должны быть найдены связи этих «статических » струк турных категорий и соответствующих им частных утвер ждений о факте с динамическими переменными элемен тов в системе. Эта связь осуществляется с помощью очень важного понятия «функция». Ее основная роль заклю чается в том, чтобы определить критерий важности динамических факторов и процессов внутри системы. Они являются настолько важными, насколько имеют функци ональное значение в системе, и их специфическое значе ние определяется с точки зрения анализа конкретных функциональных отношений между частями системы, а также самой системой и ее окружением.

Значение понятия функции предполагает, что эмпи рическая система понимается как «работающая система» (« going concern »). Структура ее заключается в том, что система определенных стандартов, обнаруживающихся в определенных пределах при эмпирическом наблюдении, «стремится к сохранению» или, по более динамичным версиям, «стремится к развитию», согласно эмпиричес ки постоянному образцу (например, образцу роста молодого организма).

В этой связи функциональное значение оказывается внутренне телеологическим. Процесс или совокупность условий либо «способствуют » сохранению (или развитию) системы, либо являются «дисфункциональными» в том смысле, что они уменьшают интеграцию, эффективность и т.д. системы. Таким образом, функциональное отношение всех частных условий и процессов к состоянию целостной системы как чего-то движущегося оказывается логически эквивалентным одновременным уравнениям вполне разви той системы аналитической теории. По-видимому, это единственный путь, на котором динамические взаимоза висимости переменных факторов в системе могут быть эксплицитно проанализированы без применения специфи ческих инструментов математики и операциональных и эмпирических средств их использования.

Таким образом, логический тип обобщенной теоре тической системы, описанный здесь, может быть назван «структурно-функциональной» системой, в отличие от аналитической. Такой вид системы содержит в себе обоб щенные категории, необходимые для адекватного описания состояния эмпирической системы. С одной стороны, она включает систему структурных категорий, логичес ки пригодных для того, чтобы дать определенное описа ние эмпирически возможной завершенной системы соот ветствующего класса. Одна из главных функций системы на этом уровне заключается в обеспечении полноты рассмотрения, в установлении методологической невозмож ности упустить что-либо важное и, таким образом, — в эксплицитном описании всех существенных и структур ных элементов и связей в системе, ибо если это не дела ется сознательно, то голословные утверждения о недо стающих элементах будут всегда оказывать влияние на выводы и интерпретации.

С другой стороны, такая система должна включать Ряд динамических функциональных категорий. Они дол жны непосредственно взаимодействовать со структурны ми категориями и описывать процессы, посредством которых эти частные структуры сохраняются или распада ются, а также те отношения системы, которые связыва ют ее со средой. Этот аспект системы должен быть полным в том же смысле.

Такой тип обобщенной системы наиболее полно раз вился в физиологии 2 , а позднее — в психологии, хотя и в меньшей степени. Анатомическая структура организма является прочно установленной точкой отсчета для все го физиологического анализа его функционирования. Функция сохранения структуры в данной среде служит исходным критерием для определения значений таких процессов, как дыхание, питание и т.д. и их динамической взаимозависимости. В современной психологии такой точкой отсчета является «структура характера», или личность, которая выполняет роль, аналогичную роли анатомической структуры в биологии, в то время как «мо тивы» в связи с ситуацией являются динамическими эле ментами.

2 О месте структурно-функционального анализа в физиологии см.: Cannon W . B . The Wisdom of the Body . N . Y ., 1932.

II . Ограниченность теорий в современной социологии

Исходный тезис данной статьи состоит прежде все го в том, что структурно-функциональный тип теории является наиболее подходящим для того, чтобы занять доминирующее положение в социологии. В различной степени им уже пользовались в этой области, хотя глав ным образом неосознанно и фрагментарно. Еще совсем недавно основные направления в теоретической социо логии носили такой характер, который препятствовал тому, чтобы функционализм занял явно выраженное цен тральное положение, которое бы позволило ему развить все свои возможности в целях плодотворной интеграции науки. С одной стороны, существовала школа эмпириз ма, абсолютно не понимающая функции теории в науке. Часто ошибочно предполагают, что подобная позиция является следствием подражания физическим наукам. С другой стороны, то, что выдавалось под именем «теорий », состояло в основном из концептуальных структур, уро вень которых резко отличался от того, что обозначается здесь как обобщенная теоретическая система.

В истории социологических теорий существовало одно большое направление мысли, которое было тесно связано и фактически сливалось с философией истории. Центральный интерес здесь состоял в разработке высо кообобщенной модели процесса изменения человеческо го общества как целого, будь то линейный эволюционизм, циклический или диалектический процессы и т.д. Выдаю щимися представителями этого направления можно, ве роятно, назвать антропологов-эволюционистов типа Тэй- лора, Моргана. В какой-то мере сюда можно отнести и Маркса с его последователями, Веблена и многих других.

Элемент всеобщности, который позволяет назвать этих авторов теоретиками, по преимуществу обусловлен тем, что они пытались сформулировать и построить ис черпывающие эмпирические обобщения. Теория анали тической механики или теория общей физиологии, с дру гой стороны, как таковые не содержат в себе никаких эмпирических обобщений вообще. Эти теории являются только набором инструментов, работая которыми, на адекватном материале можно получить как частные эм пирические решения, так и эмпирические обобщения. Сделать эмпирическое обобщение центром научной тео рии — значит поставить телегу впереди лошади. По мере совершенствования обобщающей теоретической системы и вместе с тем по мере развития эмпирических исследо ваний и знаний о фактах становится возможным получать все более обширные эмпирические обобщения. В самом Деле, можно сказать, что любая система обоснованных эмпирических обобщений предполагает существование обобщающей теоретической системы.

Но сосредотачивать внимание на этом уровне эмпирического обобщения в ущерб другому довольно риско ванно. Такие системы обладают навязчивой тенденцией к незаконному соединению фактов и собственных ана литических основоположений, и те значения, которые первоначально имелись в виду их авторами, не всегда вы держивают испытание компетентной критикой.

То, что эта тенденция долгое время играла ведущую роль, обусловило появление двух нежелательных резуль татов. Во-первых, эти теории, концентрируя внимание в ложном направлении, задерживали развитие предмета. Попытка достигнуть одним махом цели, которая дости гается только при постепенном построении необходимых фактических обоснований и аналитических инструмен тов, приводила к очевидным трудностям. По мере того как это обстоятельство становилось все более угрожаю щим и очевидным, возникал и второй результат. Посколь ку «теория» в значительной степени отождествлялась с попытками исчерпывающих эмпирических обобщений, то их неудачи дискредитировали не только эти обобщения, что было бы справедливо, но и все другое, выступавшее под именем теории. Эта реакция в большой степени спо собствовала развитию того вида «эмпиризма», который слепо отрицает роль теоретических инструментов вооб ще. Можно сказать, что в то время как одна тенденция заключалась в стремлении создать грандиозное сооруже ние чистым актом воли, без разработки набора техничес ких процедур, другая — в попытках возвести в достоин ство работу голыми руками, отвергая всякий технический инструмент.

Второе важное направление «теоретической» мысли в социологии пыталось оценить значение различных «факторов» в определении социальных явлений. В уче ниях такого рода делались попытки доказать исключительную важность или преобладающее значение таких факторов, как географический, биологический, экономи ческий и т.д.

Эти теоретики, хотя и шли другим путем, но также начинали работу не с того конца. Обобщения, на которых основывался этот тип теории, могли быть введены только как результат определенного вида исследования, в котором обобщающая теория в том значении, о кото ром говорится в данной статье, является совершенно не обходимой. Они предполагают наличие систематической теории и зависимость от нее. Совершенно невероятно при этом, что некритическая имплицитная система будет та кой же адекватной, как и та, что тщательно и эксплицит но разработана относительно фактов.

Следствием, если не функцией, этого «факторного» теоретизирования было уклонение от решения проблемы обобщающей теории социальных систем. Происходило это двумя путями. Основной путь, по которому шла англо-сак сонская социология, заключался в приписывании решаю щей роли факторам окружающей среды, например геогра фическому, а также биологическому и экономическому.

В случае с биологическими факторами окружающей среды наиболее важные элементы теоретического обоб щения уже были тщательно разработаны исследователя ми других областей, обладающими высоким престижем в мире науки. Хотя новые принципы, перенесенные в лю бую область другой науки, должны приводить к пере смотру теоретической структуры данной науки, этого не произошло, например, в случае с биологией, ибо слишком мало шансов на то, чтобы знание, полученное в со циальной науке, оказало бы существенное влияние на направление развития биологии. Если, с одной стороны, предполагалось, что человек, будучи организмом, подвер жен биологическим законам, а с другой стороны, теория естественного отбора полностью объясняла процесс раз вития органических видов вообще, то доминирующая тен денция, естественно, состояла в том, чтобы просто ис кать в человеческом социальном развитии примеры, обнаруживающие действие принципов естественного от бора, не уделяя слишком много внимания отличительным чертам человеческого общества в других аспектах. И эко номическое соревнование, и международное сотрудни чество широко интерпретировались с этой точки зрения, -это привело к повсеместному отрицанию фундаменталь ного принципа науки — необходимости изучать прежде всего факты специфических для нее явлений.

Этот плачевный результат усиливается другим об стоятельством. До последнего времени не часто можно было встретить направление, где научная теория на всех уровнях являлась бы абстрактной. Так, естественный от бор интерпретировался как описание процесса измене ния органических родов, а не как выражение определен ных элементов в процессе, которые могли бы иметь более или менее важную роль сравнительно с другими элемен тами в иных случаях. Такая тенденция к "эмпирически закрытой" системе приводит к тому, что, когда она при меняется в любой области, особенно в новой, вопрос ста вится просто: «приложима» она или нет. Применение интерпретируется в терминах «все» или «ничего» — либо применяется, либо нет. Если применяется в каком-либо смысле, то и тогда не возникает потребности пойти даль ше и исследовать взаимозависимость факторов, которые могут быть включены в процесс, поскольку предполага ется, что они либо существуют, либо не о чем говорить 3 .

Несколько отличная, хотя в общем аналогичная си туация возникает, когда выделяемые факторы наблюда ются преимущественно в социальном поведении челове ка. Но они истолковываются таким образом, что при этом пропадают основные элементы того контекста, в кото ром они действуют в социальных системах.

Ярким примером этого может служить теория, уде ляющая основное внимание рациональному приспособ лению средств к данным целям, в техническом или эко номическом контексте. Эта тенденция преобладает во всей утилитарной традиции, начиная с Локка, и в несколь ко измененной форме является определяющей для Мар кса и Веблена. Как уже было показано мной в другой свя зи, такой способ понимания социального действия как целого предполагает довольно специфическую форму обобщающей теоретической системы, которая серьезно пострадала в результате теоретической работы социоло гов последнего поколения 4 .

3 Уайтхед назвал это «ошибкой неправильно помещенной конкретизации» (« the fallacy of misplaced concretness »),

4 См .: Parsons Т . The Structure of Social Action, ch. Ill , XII .

Причиной несостоятельнос ти этих теорий было то, что главную роль в новом подхо де к интеграции социальных систем стали играть такие методы и факторы, которые не могли быть приняты в рас чет в рамках утилитаристской концепции.

Утилитаристский тип факторного анализа аналоги чен биологическому, а также типу, рассматривающему факторы окружающей среды, в том, что выделяемые эле менты истолковываются в полной абстракции от социаль ной системы как таковой. Конечно, рациональное пове дение не может наблюдаться вне социальных ситуаций. Но имплицитная концептуальная схема здесь такова, что другие элементы, носящие более «социальный», чем биологический или географический характер, вводятся лишь как ситуация, в которой действуют люди. Таким образом, они становятся эквивалентны физическому ок ружению и лишаются какой-либо отчетливой теоретичес кой роли в самой системе действия.

Все вышеперечисленные факторные теории задерживали развитие теории социальной системы, поскольку они выдвигали неразвитую обобщающую концептуальную схему, отрицающую эмпирическое значение именно со циальной системы в качестве обобщающей теоретичес кой концепции или класса эмпирических концепций. Можно было бы не возражать против этого, если бы по лученные таким образом результирующие теоретические структуры были пригодны для решения целого ряда эм пирических проблем, стоящих перед социальной наукой. Однако шаг за шагом неспособность решать эмпиричес кие задачи приводила к несостоятельности этих теорий и необходимости их теоретической реконструкции 5 .

5 Два ярких примера: происходят разрушение теорий социальной эволюции спенсеровского толка и рост неудовлетворенности индивидуалисти ческой утилитаристской интерпретацией современной индустриальной экономики.

Общая стратегическая линия состояла в отступлении от одного несостоятельного фактора к другому; таков, например, переход от рациональной теории утилитарного типа к биопсихологической инстинктивистской теории или к теории естественного отбора. Ни один из них, однако, не мо г сделать большего, чем дать временное облегчение от >езжалостного давления эмпирической критики и разви- ¦ия эмпирического знания.

Ничего нет удивительного в том, что в такой ат- юсфере предпринимались попытки усилить внимание к гренебрегаемым ранее «социальным» элементам как до минирующим факторам — противопоставить «социо логическую» теорию (термин П. Сорокина) экономичес- сим или биологическим. Самым ярким примером этой юзможности явилось то реальное значение, хотя все лее i виде предварительной интерпретации, которое припи-сывалось известной формуле Дюркгейма, гласящей, что «общество есть реальность sui generis », жестко опредеяющая мышление, чувства и действия индивидов. Одна ко если эта альтернатива берется просто как еще одна «факторная » теория, то в ней появляются все те же тео ретические и эмпирические трудности, присущие подоб- яым построениям. Такая теория проливает свет на неко торые эмпирические проблемы, но это происходит за счет увеличения трудностей в других направлениях 6 .

6 По мнению автора, наибольший вклад в формулирование подлинно струк турно-функциональной системы внесли работы Дюркгейма. См. «The Structure of Social Action» (ch. VIII—XI) и часть III данной статьи .

Не менее вредным следствием «факторного» типа георетизирования является возникновение непримири мых «школ» мысли, чему данный тип теории подвержен гораздо больше, чем эмпирически обобщающий. В исход ных пунктах любого направления любой «школы » суще ствуют некоторые твердые эмпирические обоснования. Но по поводу каждого из них в результате потребности в целостности системы возникают непреодолимые трудности и конфликты с другими интерпретациями тех же явлений. Профессиональная гордость и цеховые интересы связываются с защитой или выделением одной из теорий вопреки другим, в результате чего наука захо дит в тупик. Ничего нет удивительного в том, что в такой ситуации полностью дезориентируются и многие из наи более здравомыслящих людей, а одержимые быстро ра зочаровываются и становятся догматическими эмпири ками, отрицая, что теория может иметь какое-то значе ние для науки. Они считают, что суть спекулятивных кон струкций состоит в том, чтобы уводить от фактов, а про гресс в науке может быть обеспечен только накоплением фактов - дискретных, несвязанных и разобщенных.

Эмпиризм такого рода часто обращается к авторитет ной поддержке естествознания. Но вся история науки по казывает, что это величайшее заблуждение. Вероятно, са мым крайним взглядом в этом относительно общем направлении является утверждение, что успех физики зак лючается в математическом методе, в то время как «теория» не является необходимым условием. Но математика в физике и есть теория. Величие Ньютона и Лапласа, Эйн штейна и Гейзенберга состоит в том, что они были теоре тиками в самом прямом смысле этого слова. Физика без высшей математики могла бы соответствовать идеалу со циальных наук, как он представляется эмпирикам. Отсю да совершенно ясно, что мы нуждаемся не в науке, очи щенной от теоретической инфекции, а в науке, которая бы приближалась, насколько это возможно, к тому чтобы соответствовать роли математического анализа в физике. Трудности социологии состоят не в том, что она слишком теоретична, а в том, что она заимствовала много неправильного, а правильное осталось недостаточно развито.

III. Попытки создания общей теории социальной системы

По поводу различных частных сфер человеческого социального поведения существуют достаточно развитые теоретические схемы, которые здесь рассматриваются как правильные. В первую очередь это относится к эко номической теории, особенно со времен открытия прин ципа предельной полезности, и к психологической тео- Рии, особенно со времен Фрейда.

Экономическая наука прямо следовала методологи ческой модели аналитической механики. Это было возмож но потому, что экономика, единственная среди всех соци альных наук, имела дело с переменными, численно выра женными в количественном континууме. В принципе ока залось возможным описать состояние экономики цен в виде переменных величин в системе одновременных диф ференциальных уравнений, хотя и не представлялось воз можным операционально установить ни точную величину переменных, ни — будь это даже возможно математичес ки — решить эти уравнения в силу их крайней сложности. Следовательно, реальный экономический анализ должен был возвратиться к более «примитивным» аналитическим методам и использовать систему дифференциальных урав нений только как методологическую модель.

Но еще большие ограничения экономической теории заключаются в трудности согласования ее с общим кон текстом социальной системы как целого. Это не было се рьезной проблемой для классических экономистов, ибо они как само собой разумеющееся принимали некоторую «утилитаристскую» систему, которая приписывала экономическим «факторам» господствующую динамическую роль. Общее направление в решении этого вопроса, по-видимому, заключается в том, что технический эко номический анализ имеет смысл только в контексте «ин ституциональной >> модели структуры социальных отно шений, которая не является как таковая частью системы, динамически рассматриваемой экономической теорией, но она — эта структура — должна поставлять ряд посто янных данных, необходимых для подобного анализа. Именно этим можно объяснить, что в то время как ин ституциональные данные трактуются в структурно-функциональных категориях, этого не удается сделать с эко номическими данными, и в целом проблема остается нерешенной.

Существенно и то обстоятельство, что знакомство с экономической теорией, так же как математическая и физическая подготовка, составили исходные предпосылки для наиболее важной из предпринятых до сих пор по пыток осуществить обобщающий анализ социальных систем в целом путем применения динамической ана-

литической системы, построенной на основе модели ме ханики, — мы имеем в виду попытку, предпринятую Парето 7 . Попытка Парето, несомненно, подняла сис тематическое теоретическое мышление относительно социальной системы на новый уровень. Эта попытка яви лась уникальной в литературе по своей обширности и утонченности понимания физической научной модели. И все же она должна рассматриваться как относительно не удачная.

7 Ср .: Henderson L.J. Pareto's General Sociology: a Physiologist's Interpretation. Cambridge, 1937; Parsons T. The Structure of Social Action, ch. V—VII.

Парето начал с той точки зрения, что экономичес кая теория стала подлинно динамической системой, но она оказалась эмпирически не обоснованной относитель но конкретных социальных проблем (включая и те, кото рые обычно рассматривались как «экономические») по причине незаконной абстракции ( unduly abstract ). Поэто му он пытался проанализировать наиболее важные не достающие переменные в общей социальной системе с точки зрения их динамической взаимозависимости с экономическими переменными. Он взял «логическое дей ствие», включающееся в экономику, так же как и некото рые другие фазы ориентации действия, в качестве отправ ного пункта и попытался индуктивно проанализировать остаточную ( residual ) часть нелогического действия, что бы обнаружить основные переменные.

Результат получился в высшей степени сложный и не очень удовлетворительный. Были выделены три перемен ные, достаточно гетерогенные относительно друг друга. Наиболее удовлетворительно проанализированные дей ствия, основанные на фиктивном мотиве ( derivation ), ока зались эмпирически наименее существенными. Однако даже эти действия нельзя было свести к изменениям в пределах некоторого континуума, поэтому их значения Должны были рассматриваться в четырехмерной каче ственной классификации. То же самое произошло с са мой важной категорией «остаточных компонентов дей ствия» ( residues ), кроме того, классификация здесь оказалась значительно более сложной, а ее исходные принципы в структуре социальной системы действия — гораздо менее ясными. Все это построение оказалось до вольно произвольным. Наконец, обращаясь к четвертой переменной, социальной однородности, Парето перехо дит на совершенно другой уровень. Первые три перемен ные относятся непосредственно к элементам мотивации или ориентации действия индивидов. Четвертая относит ся к некоторому аспекту в структуре системы социальных отношений. Ее появление может служить показателем того, что в этой области крайне трудно обойтись без структурных категорий. Ее соответствие основным эм пирическим обобщениям Парето совершенно ясно, и это придает эмпирическую уместность его аналитической схеме. Но, строго говоря, эта категория оказывается не уместной в качестве переменной. Скорее здесь можно говорить о ее выводимости из системы переменных при помощи соответствующих данных.

Выше было сказано об относительной неудаче попытки Парето. Ему удалось избежать многих принципи альных теоретических трудностей, о которых уже гово рилось. Его система является чрезвычайно полезным инструментом критики. При искусном пользовании ею, как это делал Парето, она обеспечивает важные выводы, хотя они скорее являются результатом общей эмпири ческой проницательности. Но она, очевидно, не может быть использована в качестве прямого источника разработанных аналитических средств, применяемых в слож ном исследовании. То, что было достаточно обосновано, оказалось слишком неясным и общим. Пробелы должны быть заполнены произвольными конструкциями ( ad hoc ) и классификациями или введением структурных катего рий, которые появляются случайно, а не в результате си стематического развития.

Таким образом, с точки зрения современного состо яния социологического знания, то, что рассматривал Парето, оказалось не очень плодотворной альтернативой. Структурно-функциональная система должна была в зна чительной степени принести в жертву динамическую гиб кость, к которой так стремился Парето. Но это уравно вешивалось большими достижениями в области явной систематической определенности и точности аналитичес кого использования.

Другая альтернатива — структурно-функциональ ный тип теории — также имела важные предпосылки. Наиболее значительны из них следующие четыре.

•  Достижения современной динамической и клини ческой психологии, представляющей человеческого индивида как динамическую структурно-функциональную систему. Сильное, хотя и не единственное, влияние в этой области оказывала психоаналитическая теория. Психо логическая теория в высшей степени важна как в смысле методологической модели для социальной системы, так и сама по себе.

•  Современная социальная и культурная антрополо гия, особенно то направление, которое связано с тенден цией к функционализму, хотя вовсе не только авторы, принадлежащие к этой школе. По-видимому, Малиновский до сих пор является самым важным представителем этого направления. Может быть, основной момент здесь зак лючается в том, что масштаб первобытных обществ слиш ком мал и потому не возникало необходимости в созда нии для них особой классификации. Поэтому антрополог, имея дело с обществом, яснее, чем другой социальный ученый, видит это общество как единую функциональную систему.

•  Дюркгейм и его последователи. Как уже было от мечено выше, Дюркгейм во многих отношениях стремил ся обосновать теорию «социологических» факторов в противовес индивидуалистическим, столь распространен ным в его время. Но наряду с этим моментом существует важное направление в его работах, получившее большое развитие. Это подлинное структурно-функциональное понимание социальной системы — с постепенным выяс нением ее наиболее важных элементов. Прежде всего оно
проявляется в том, что он обращался к эмпирическим проблемам, а также в анализе стабильности системы, со стоящей из функционально-дифференцированных ролей, в «Разделении труда», в «Самоубийстве» и в интерпре тации религиозного ритуала в «Элементарных формах религиозной жизни ».

4) Работы Макса Вебера отчасти можно рассматри вать как типичный случай более обобщенного историчес кого мышления в духе институционализма. Кроме того, и в реакции против индивидуалистических факторных теорий его времени он пошел дальше других при обосно вании необходимости эмпирического изучения аналогич ных институтов, исходя из обобщенной теоретической схемы. Хотя она была неполной, но все же совпадала со схемой Дюркгейма и подтверждалась в направлениях, где сравниваемые структурные перспективы являлись наибо лее важными 8 .

8 Кроме «The Structure of Social Action » (ch. XIV—XVII) см . введение автора к книге Вебера «Theory of Social and Economic Organization » ( перевод на английский части I «Wirtschaft und Gesellschaft»).

IV. Очерк структурно-функциональной теории социальных систем

Ограниченность места не позволяет проследить ос новные проблемы, существующие в структурно-функци ональной теории социальных систем. Однако можно ут верждать, что она развивается с определенной ясностью, хотя и не исключительно, в четырех охарактеризованных выше направлениях. Мы теперь увидели основные кон туры достижимой и практически применимой системы структурно-функциональной теории.

Последняя часть статьи будет посвящена чрезвычай но сжатому и общему очерку этих основных контуров. По необходимости большинство деталей придется опус тить. Как в любой развивающейся теоретической струк туре, здесь возникает масса трудностей и нерешенных проблем, которых мы также не будем касаться.

Первым существенно важным моментом обобщенной теоретической схемы является определенная система координат. Совершенно ясно, что для рассматриваемой теории такой системой координат является «действие» или, может быть, лучше, «действующее лицо-ситуация », в некотором роде аналогичная системе координат «орга низм-среда», существующей в биологической науке.

Система координат «действующее лицо-ситуация» граничит с психологией, но в применении к социальной системе возникает дополнительная сложность из-за рас смотрения множества взаимодействующих акторов в ситуациях, которые частично являются дискретными, частично — общими для них.

Элементом всякой социальной системы является че ловеческий индивид как действующее лицо, как некото рая сущность, основная характеристика которой состо ит в стремлении к достижению «целей», в реагировании эмоционально или аффективно на объекты и явления и, в большей или меньшей степени, в осознании или понимании своей ситуации, своих целей и самого себя. Действие в данной системе координат по сути своей расположено на «нормативной», «телеологической» или, лучше сказать, «волюнтаристической» системе осей. Цель являет ся, согласно определению, «желаемым» состоянием дел; неудача в ее достижении — «психологическим крушени ем» ( frustration ). Аффективная реакция включает компо ненты удовольствия или страдания актора и одобрения или неодобрения объекта или состояния, которые вызы вают реакцию. Наконец, когнитивная ориентация подчи нена стандартам «правильности», или «адекватности», знания и понимания. Эта по существу «нормативная ори ентация» действия направляет внимание на решающую роль тех «стандартов», которые определяют желаемое направление действия в форме целей и стандартов пове дения. Эту систему нормативных стандартов, по-видимо му, лучше всего рассматривать в качестве одного из наи более важных элементов «культуры» группы, который также включает в себя типы когнитивных «идей », симво лов и других элементов. Однако, с нашей точки зрения, социальная система является системой действия, т.е. мо тивированного человеческого поведения, а не системой

культурных стандартов. Она взаимодействует с культур ными стандартами в одной связи точно таким же обра зом, как она взаимодействует с физическими и биологическими условиями в других отношениях. Но «система культуры » является иным уровнем абстракции от «соци альной системы», хотя в значительной степени это абст ракция от тех же самых конкретных явлений 9 .

9 О различии действия и культуры см. «The Structure of Social Action» (ch. XIX, p. 762 и далее ). Этот взгляд отличается от взгляда Клакхона и Келли в «The Consept of Culture» (The Science of Man in the World Crisesis, ed. by R- Linton, Columbia Univ.Press, 946).

С этой точки зрения, способ интерпретации действия обладает своеобразной двойственностью. Первый суще ственный компонент- это «значение» (« meaning ») для актора, будь то на сознательном или бессознательном уровне. Второй компонент — это его отношение к «объек тивному» сцеплению объектов и событий, как они ана лизируются и интерпретируются наблюдателем.

В некотором смысле эта исходная система координат состоит в выделении, с психологической точки зрения, структурных категорий человеческой личности, которые должны быть использованы при описании и анализе каж дой отдельной структуры характера или последовательности действий. Но структура социальных систем не мо жет быть выведена непосредственно из системы координат «актор—ситуация». Помимо этого требуется функциональный анализ тех осложняющих обстоятельств, кото рые возникают в результате взаимодействия множества субъектов действия.

Даже абстрагированные от социальных отношений особенности ситуации действия, а также биологические потребности и способности индивида составляют опре деленные фиксированные пункты детерминации в систе ме действия. Функциональные потребности социальной интеграции и условия, необходимые для функциониро вания множества акторов в качестве «единой» системы, достаточно хорошо сопряженной, чтобы существовать самостоятельно, оказывают определенное влияние и на другие обстоятельства.

Но функциональные потребности, лежат ли в их осно ве биологические, социо-культурные или индивидуальные источники, поскольку они относятся динамически к такой концептуальной схеме, удовлетворяются посредством про цессов действия. Потребность в пище биологически обусловлена; но процесс производства пищи человеком и раз личные социальные обычаи во вкусах, в приготовлении и потреблении пищи определены биологически не более, чем любые другие социальные явления, такие как, например, создание симфонической музыки, наслаждение ею. Следо вательно, вопрос о конечном «источнике» потребностей является некорректным, если он не связан со структурой и ориентацией социальных систем действия. В этом последнем случае здесь создается «фокус», вокруг которого концентрируются установки символа и стандарты действий.

Структура — это совокупность относительно устой чивых стандартизированных отношений между элемен тами. А поскольку элементом социальной системы является актор, то социальная структура представляет собой стандартизированную систему социальных отношений между акторами. Однако отличительная черта структур и систем социального действия заключается именно в том, что в большинстве отношений действующее лицо не при нимает участия в качестве целостной сущности, а участву ет в них лишь посредством данного дифференцирован ного «сектора» своего целостного действия (в том же смысле, в котором данный кирпич как целое является или не является «частью» данной стены). Такой сектор, пред ставляющий собой единицу социальных отношений, ста ли называть «ролью» 10 . Следовательно, предыдущее по ложение должно быть переформулировано: социальная структура представляет собой систему стандартизован ных отношений акторов, выполняющих роли относитель но дру Г друга. Понятие роли соединяет подсистему дей ствующего лица как психологической единицы с о пределенной социальной структурой.

10 Это понятие было использовано Р. Линтоном в « The Study of Man » ( New York , 1936). См. особенно гл. VIII .

Здесь возникают два вопроса. Во-первых, какова при рода этой связи, что такое социальная структура с точки зрения актора, выполняющего свою роль в ней? Во-вторых, какова природа «системы» стандартизованных от ношений в социальной структуре?

Ключ к ответу на первый вопрос лежит в норматив но-волюнтаристическом аспекте структуры действия. С точки зрения социальной системы роль — это некоторый элемент обобщенной стандартизации действий индивидов, входящих в эту систему. Но это не просто статисти ческая тенденция. Важное значение здесь имеют катего рии цели и стандарта. С точки зрения актора его роль определена нормативным ожиданием членов группы, сформированным в социальных традициях этой группы. Наличие таких ожиданий составляет существенную осо бенность ситуаций, в которых находится актор. Приня тие или непринятие этих ожиданий влечет за собой санк ции одобрения и награды или порицания и наказания. Более того, ожидание составляет часть его собственной личности. В процессе социализации им усваиваются - в большей или меньшей степени — стандарты и идеалы его группы, так что они становятся эффективными мотива- ционными силами в его собственном поведении, незави симо от внешних санкций.

С этой точки зрения существенным аспектом социаль ной структуры является система стандартизированных ожиданий, которая определяет правильное поведение лич ности, исполняющей некоторые роли, основанные как на ее собственных позитивных мотивах конформности, так и на санкциях других. Такие системы стандартизированных ожиданий, рассматриваемые по их месту в тотальной системе и достаточно глубоко пронизывающие действие, так что их можно принимать без доказательства как законные, условно называются «институтами». Следовательно, ос новным структурным стабильным элементом социальных систем, который, согласно изложенным соображениям, должен играть решающую роль в их теоретическом анализе, является структура институциональных стандартов, определяющих роли входящих в нее акторов.

С функциональной точки зрения институционализиро ванные роли представляют собой механизм, интегрирую щий весьма разнообразные возможности «человеческой природы » в единую систему, способную преодолеть ситуа ционные крайности, с которыми общество и его члены по стоянно сталкиваются. Институционализированные роли выполняют две функции по отношению к этим возможнос тям. Первая состоит в отборе таких возможностей поведения, которые «удовлетворяют» потребностям и укладыва ются в пределы данной стандартизированной структуры; другие типы поведения при этом подавляются или ими пре небрегают. Вторая функция должна обеспечить через ме ханизмы взаимодействия максимум мотивационной поддер жки действию, соответствующему ролевым ожиданиям. Помимо прочего, как бескорыстные мотивы, ассоциирую щиеся с «совестью » и « идеалами », так и эгоистические дол жны быть мобилизованы для одного и того же.

Вторая основная проблема состоит в структуре са мих институтов как системы. Институты понимаются как факторы, контролирующие действия человека в обще стве, и как следствия их. Следовательно, в качестве сис темы они должны быть одновременно связаны как с функциональными потребностями акторов — индивидов, так и с социальными системами, которые они образуют. Та ким образом, основным структурным принципом, так же как и в анатомии, является принцип функциональной дифференциации. Однако функциональное содержание в социальных явлениях оказывается более сложным, ибо здесь переплетаются функциональные потребности ак тора и социальной системы.

Любая схема для анализа такой функционально Дифференцированной структуры по необходимости бу дет сложной, и, вероятно, ни одна из них не будет един ственно «правильной ». Однако исходная трехмерная схе ма представляется достаточно приемлемой и высоко обобщенной 11 .

11 См .: «Toward a Comman Language for the Area of Social Science», part II. (Помещена в том же сборнике работ Т. Парсонса, из которого взята пуб ликуемая статья. — Примеч. ред.).

Во-первых, здесь имеются «ситуацион ные» институты или стандарты. Таковыми оказываются организации ролей вокруг аспектов ситуаций, в которых находятся акторы и социальные системы. Наиболее яр кий пример этому дают роли родства, организованные вокруг биологической зависимости индивидов по прин ципу происхождения, и в менее яркой форме — политичес кие институты, организованные на основе солидарности в применении силы и подчинении ей в рамках территориаль ной общности.

Второй тип институтов — инструментальные, сфор мировавшиеся ради достижения вполне определенных целей. Например, некоторая данная процедура, вроде тех, что применяются в современной медицине, осуще ствляется в рамках институционализированной роли врача. Наконец, в-третьих, имеют место «интегрирующие» институты, которые ориентированы прежде все го на регуляцию отношений индивидов с целью избежать конфликтов или добиться позитивной кооперации. Примерами этого могут служить социальная стратификация и власть.

Поскольку относительная оценка личных качеств и достижений в социальной системе неизбежна, постоль ку весьма существенно, чтобы эти оценки интегрирова лись в упорядоченной системе ранжирования, в системе стратификации общества. В то же время возможности отклоняющегося поведения и необходимость детальной ко ординации действий многих людей во всяком сложном об ществе таковы, что нельзя положиться на спонтанную реакцию, на неорганизованный контроль. Некоторые лица и организованные агентства должны обладать вла стью, чтобы в определенных пределах подавить отклонение и его последствия или способствовать эффектив ной кооперации. И опять весьма существенно для интеграции общества, чтобы такой контроль над други ми был институционально упорядоченным, регулируе мым и представлял собой систему ролей законной влас ти. Это важный фактор эффективности контроля, ибо он делает возможной апелляцию к чувству морального обя зательства и позволяет регулировать саму власть, кото рая в случае злоупотребления может привести к серьез ным последствиям.

Важность понимания институтов как функциональ но дифференцированных систем состоит в том, что та кое понимание позволяет рассматривать изменения в любой части социальной системы с точки зрения их вза имозависимости во всей системе как целом. Поскольку такая система адекватно формулируется в обобщенных структурах и является структурно завершенной, постоль ку она требует, чтобы обращалось явное внимание на каждое из возможных отражений изменения в различ ных направлениях.

Однако динамический анализ невозможен только лишь с точки зрения систематического рассмотрения институциональной структуры. Для проведения такого ана лиза необходимо ввести обобщающее истолкование по веденческих тенденций акторов — людей в той ситуации, в которой они находятся, подлежащих воздействию ожиданий их институционализированных ролей. В самых об щих чертах такое обобщение зависит от теории «моти вации» человеческого поведения.

Исходные основания такой теории должны быть по лучены из психологии. Но поскольку «идеосинкразичес- кий» элемент в поведении и мотивации индивидов весьма велик и поскольку уровень абстрагирования в психологии таков, каков он есть, постольку вообще невозможно вывести адекватную теорию мотивации социально организованных массовых явлений путем простого «применения» психологических обобщений. Отношение между психологическим уровнем и поведением в социальных системах сложно, но на это отношение проливает свет психологическая трактовка понятия роли.

Все это прежде всего истинно в двух направлениях. Ранняя тенденция в психологии рассматривала «лич ность » как выражение генетической конституции или как единственную в своем роде идиосинкразическую лич ность. Однако изучение социализации в сравнительной перспективе показывает, что у тех, кто социализировал ся в одной и той же культурной и институциональной

системе, в «структуре характера » существуют значительные элементы единообразия, варьирующиеся в зависимости от различных ролей внутри системы 12 .

Хотя пределы применения этой концепции струк туры еще не выяснены, все же признано ее общее теоре тическое значение. Там, где она применяется, стандар ты мотивации, которые обычно используются для объяснения поведения в институционализированной роли, не выводятся непосредственно из «склонностей человеческой природы» вообще. Они зависят от компо нентов, организованных в некоторую особую структуру. Сформировавшийся тип личности будет обладать своим собственным стандартом мотивации и тенденциями поведения.

Другое принципиальное направление развития каса ется области, которая рассматривает процессы подвиж ности поведения в любой данной социальной системе на психологическом уровне. Очевидно, особенно в резуль тате рассмотрения сложных обществ, что эти пределы относительно широки для больших масс населения и что распределение типов характера, в большей или меньшей степени отвечающих требованиям данной роли, также достаточно разбросано.

Основной механизм здесь заключается в том, что мо жет быть названо «структурной генерализацией цели» и другими аспектами ориентации. Как считает Томас, одна из основных функций институтов состоит в «определении ситуации» 13 для действия. Как только ситуация институцио нально определена и это определение подтверждено сис темой санкций, интегрированной соответствующим образом, действие, поддерживаемое соответствующими тенденциями в ожиданиях, стремится, как указывалось, мобилизовать в свою пользу широкое разнообразие моти- вационных элементов. Так, если взять наиболее известный пример — «мотив прибыли », играющий столь важную роль в экономических дискуссиях, то это вовсе не является пси хологической категорией.

12 См ., например : Kardiner A. The individual and his society (N.Y., 1939), a также последние работы Маргарет Мид .

13 Особенно см. его « The Unadjustad Girl » ( Boston , 1927), Введение.

Верный взгляд скорее состоит в том, что система «свободного предпринимательства » в эко номике, основанная на деньгах и рынке, определяет ситуа цию для поведения и ожиданий поведения от делового пред приятия таким образом, что люди должны стремиться к прибыли как условию выживания и показателю успеха сво ей деятельности. Следовательно, какие бы интересы ни ру ководили индивидом, будь то достижение, самоуважение, восхищение со стороны других и т.д., не говоря уже о том, что можно купить за деньги, — все они превращаются в де ятельность по производству прибыли 14 . В ситуациях, определяемых различно, одинаковые исходные мотивы приво дят к совершенно различным видам деятельности 15 .

14 См .: Parsons T. The Motivation of Economic Activity («Canadian Journal of Economics and Political Science», May 1940). (Русский перевод этой статьи см.: наст, изд., с. ???. — Примеч. ред.) Дальнейший анализ отношения роли— структуры к динамике мотиваций см.: Parsons T . Propaganda and Social Control (« Psyhiatry », Nov . 1942).

15 Cm . Malinowski. Corol Garden and Their Magic. London, 1935, vol. I, ch. I, part 9.

Таким образом, при анализе динамических проблем социальной системы недостаточно применять «психоло гию» к поведению индивидов в соответствующей "объек тивной" ситуации. Необходимо дать интерпретацию их «ре акций» с точки зрения, по меньшей мере, двух других проблем — знания о структуре характера, "типичной" имен но для этой особенной социальной системы, и своеобраз ных целей и ориентации, возникающих в результате «определений ситуаций », распространенных в данном обществе.

Но при всем уважении к анализу данного типа остается в силе то, что основные динамические категории социальных систем являются «психологическими». Отношение психоло гии к теории социальных систем аналогично отношению био химии к общей физиологии. Точно так же как организм не является категорией общей химии, так и социальная система не является категорией психологии. Но в физиологической концепции того, что такое функционирующий организм, процессы признаются химическими по своей природе. Точно так же и процессы социального поведения, как и любые другие процессы поведения, являются психологическими. Но вне истолкования, придаваемого этим процессам их институци онально-структурным контекстом, они утрачивают свое зна чение для понимания социальных явлений.

Конечно, возможно рассматривать социологическую теорию в качестве теории социальных систем вообще. Однако такой подход представляется нежелательным, так как в этом случае социология стала бы крайне громоздкой дисциплиной, включающей в главное содержание психологию и всю экономическую теорию. Наиболее важная альтерна тива состоит в том, чтобы считать социологию одной из наук об институтах в вышесказанном смысле слова или, более специфически, — об институциональной структуре. Отсю да следует, что социология не должна ограничиваться толь ко статическим структурным анализом, но и уделять опре деленное внимание проблемам структуры,включая структурные изменения. Динамические, особенно психоло гические, проблемы войдут в социологию с точки зрения их специфического отношения к данному контексту 16 .

16 Это едва ли чем отличается от взгляда, изложенного в « The Structure of Social Action », гл. XIX : институты — такие элементы структуры социальных систем, которые наиболее четко воплощают в себе типы «общей ценност ной интеграции» системы действия.

Такой взгляд позволяет определить психологию как общую науку о структуре человеческой личности и мотивации. Совершенно ясно, что многие конкретные про блемы психологии в этом смысле совсем не являются со циологическими. Например, социологические соображе ния будут вторичными и периферийными во всей области клинической психологии. Однако обе эти науки неразрыв но связаны между собой, и данные, касающиеся ролевой структуры социальной системы, по меньшей мере подспуд но включены во все конкретные психологические проблемы. Это обычная ситуация в отношении различных наук.

Такой взгляд позволяет также провести различие меж ду социологией и экономической теорией. Экономическая теория занимается определенными динамическими процес сами, происходящими внутри социальных систем. Ситуация, где экономическая теория особенно необходима, ограни чена определенными типами социальных систем, особенно теми, где в большей степени распространена первичная ори ентация на оптимальное использование ресурсов и цен. Такая ситуация предполагает, во-первых, отчетливо выражен ную институциональную структуру. Во-вторых, как следствие этого, она предполагает организацию мотивов вокруг структурно обобщенных целей определенных типов. Но при таких условиях специфические динамические последствия экономически ориентированного действия дол жны анализироваться с точки зрения особой концептуаль ной схемы. И Парето, и другие исследователи хорошо понимали, что эта схема в высшей степени абстрактна и бо лее широкие аспекты динамики тотальных экономических систем будут неизбежно включать взаимосвязь с неэконо мическими переменными.

В некоторых аспектах возникновение в сложных со циальных системах определенных функционально дифференцированных структур аналогично специфическим чертам товарного производства. Может быть, самым важ ным примером этого является управление. Всегда возмож но считать изучение таких структур и соответствующих социальных процессов предметом относительно независи мой науки. Однако до сих пор ни один из этих вариантов не имеет особой аналитической схемы, появление которой могло бы означать, что эта область приобрела теоретичес кий статус, аналогичный тому, которым обладает сама экономика. Поэтому в высшей степени проблематично, можно ли считать «политическую теорию» в научном, а не в эти ческом или нормативном смысле фундаментальным элемен том теории социальных систем. Вероятно, более логично рассматривать ее в качестве области применения общей те ории социальных институтов, но достаточно дифференци рованной, чтобы ее можно было трактовать как независи мую дисциплину для многих целей. Подобные соображения

распространяются и на другие аспекты структурной диф ференциации, например религиозные.

Наконец, возникает вопрос, следует ли антропологию рассматривать в теоретическом смысле как независимую на уку. При изучении первобытных обществ она, конечно, яв ляется весьма специализированной областью, в некотором смысле аналогичной случаю с управлением. Однако, посколь ку ее теоретическая задача заключается в изучении социальной системы как таковой, то оказывается, что нет оснований рассматривать социальную антропологию в качестве особой теоретической дисциплины. В соответствующем аспекте она должна считаться ветвью социологии, а в других аспектах — экономики, логической науки и т.д. Однако возникает одна проблема, анализ которой может привести к изменению этого взгляда. Многие защитники антропологии считают, что это наука о культуре, а не о социальных системах. В вышеприве денном анализе выявилось, что культура, хотя она эмпири чески фундаментальна для социальных систем и в этом смыс ле — их компонент, в теоретическом смысле не является исключительно социальным явлением. Указывалось, что изу чение структуры культурных стандартов как таковых и их структурной взаимозависимости есть законная абстракция от конкретных явлений человеческого поведения и его материальных следствий. Оно совершенно отличается от их изу чения в контексте взаимосвязи с социальной системой. Та кое изучение не эквивалентно изучению институтов как аспекта социальной системы. Если фокус теоретического интереса антропологии должен смещаться в этом направлении, то отсюда следуют два важных вывода. Во-первых, со вершенно ясно, что традиционный интерес антропологии к первобытным народам не может быть поощряем. Культура первобытных народов, так же как и структура их институ тов, не является больше основанием для обособления и раз вития науки. Во-вторых, важно уяснить отношение между культурной и социальной структурой. Именно по этому воп росу возникает большая путаница как среди социологов, так и среди культурных антропологов.