Зомбарт В. Буржуа: Этюды по истории духовного развития современного экономического человека

ОГЛАВЛЕНИЕ

Книга вторая. ИСТОЧНИКИ КАПИТАЛИСТИЧЕСКОГО ДУХА

Отдел третий. ОБЩЕСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ

Глава двадцать шестая. ТЕХНИКА

Как бы мы могли объяснить себе особенности современного экономического человека без того своеобразного хода развития, который приняла техника, главным образом производственная и транспортная техника, в течение последнего полутысячелетия?
Под техникой в более широком смысле мы понимаем все способы действия, которыми человек пользуется для достижения намеченных целей, а в более узком смысле - целесообразное использование вещественных предметов: в этом случае я говорю об инструментальной технике, и о ней одной может идти здесь речь. Если инструментальная техника служит для производства благ, то она является производственной техникой; если же с ее помощью должны быть перемещаемы люди, блага или известия, то она - транспортная техника.
Рассматриваемая сама по себе, "техника" есть не "социальное условие", а духовное достояние. Но так как воздействия, о которых здесь идет речь, оказывает только ее применение, возможное всегда лишь в рамках социального строя, то она с основанием трактуется также под рубрикой социальных условий.
Ее воздействие? Но разве она не выработана только экономическим человеком, разве капиталистический дух не ее создатель? Как же она могла содействовать созданию его самого?
Это возражение должно быть ликвидировано следующим образом. Во-первых, отнюдь не всякое техническое изобретение есть порождение капиталистического духа. Многие изобретения являются незваными, нежданными, как явления природы, и даже и те, которые были желаемыми, являются все же часто в совершенно ином виде и оказывают совершенно иные воздействия, чем ожидавшиеся.
Во-вторых, даже если бы каждое отдельное техническое нововведение и было последствием капиталистического духа, оно все же - будучи раз введенным в употребление - должно быть принимаемо в расчет в образовании этого самого духа в дальнейшем ходе его развития. Это же по-
[245]
стоянно та же самая связь: все те влияния, которые участвовали в строительстве капиталистического духа, являлись сначала следствиями, а потом причинами.
Воздействия, исходящие от техники, мы можем расчленить на две группы, смотря по тому, способствовали ли они развитию капиталистического духа непосредственно или же косвенно: первые мы можем назвать первичными, вторые - вторичными воздействиями.
Непосредственное влияние техника оказывает прежде всего тем, что она будит и расширяет предпринимательский дух.
Перенесемся в раннюю эпоху капиталистического развития. До 1484 г., т.е. до изобретения морской астролябии, ни один корабль не мог ориентироваться в океане. Заморские экспедиции были, следовательно, до тех пор невыполнимы. А с тех пор они стали возможными: какое усиление предприимчивости у тогдашнего общества это должно было означать!
Или: до изобретения водонапорных машин (в XVI столетии) большинство рудников не могло глубоко эксплуатироваться, так как не было возможности справиться с водой. Когда теперь явилась возможность далее эксплуатировать старые рудники, закладывать новые на любой глубине, какой стимул был этим создан для людей, которые как будто только и ждали благоприятного случая, чтобы проявить себя в качестве капиталистических предпринимателей! Мы можем с ясностью проследить, как снабжение рудников водонапорными машинами в XVI в. явилось для многих владельцев денег непосредственным поводом принять на себя риск участия в эксплуатации рудников, т.е. поставить, таким образом, горное дело на капиталистическую основу.
И так идет шаг за шагом дальше в течение столетий до нынешнего дня: всякое изобретение, ведущее к осуществлению производственного или транспортного процесса в более крупном масштабе, с большей затратой вещественных средств, всякое изобретение, применение которого влечет за собой удлинение производственного пути, действует стимулирующе на скрытые предпринимательские стремления. Новая форма производства благ, обусловливаемая новой техникой, делает возможным проявления предпринимательского духа, но она и вынуждает эти проявления. Чем запутаннее и обширнее делает производство и транспорт прогрессирующая техника, тем больше требуется предпринимательских душ, чтобы справляться с новыми задачами. "Предприниматели, вперед!" — вот вызов, раздающийся при всяком усовершенствовании техники. Она, таким образом, производит среди всех хозяйствующих субъектов отбор предпринимательских типов. Она выращивает предпринимателя, к которому предъявляются тем большие требования, чем более крупные организации становятся необходимыми для использования новых достижений техники.
А это может быть названо законом, управляющим по крайней мере современной техникой: требования эти в действительности все более возрастают, так как каждое новое изобретение увеличивает аппарат вещественных средств, требующийся для его применения, и в то же время (в подавляющем большинстве случаев) удлиняет производственный процесс.
[246]

Наша величайшая промышленность ныне - это производство средств производства, как ее можно назвать, т.е. изготовление машин и материалов для машиностроения: машиностроительная и горная промышленность. Здесь требуются предприниматели наиболее крупного размаха, и здесь представляются наиболее благоприятные возможности для расцвета стремящегося вперед предпринимательского духа. Следует указать на то, что понятным образом те самые страны, в которых имеются естественные предпосылки для развития этой промышленности, дают и лучшую почву для расцвета предпринимательского духа: залежи угля и железа Германии, Англии, Америки приобрели, несомненно, немалое значение для воспитания современного предпринимательства именно в этих странах. Совершенно так же богатство страны естественной водной силой может вызвать в этой стране пышный расцвет предпринимательского духа, как только эта водная сила будет использована для устройства станций, вырабатывающих электрическую энергию. (Здесь, таким образом, выявляется одно из оснований, почему развитие капиталистического духа протекало различно в различных странах. Франция! Англия! Одно из оснований! - но несомненно оказавшее сильное воздействие: если условия для развития капиталистического духа в двух странах даны в совершенно равной мере, но одна страна богата залежами угля и железа, то вследствие одного этого капиталистический дух достигнет в ней более законченной степени развития.)
Но вспомним теперь, что техника наших дней нашла путь "в недоступное" ("к непрошеному"!). С тех пор как она увидела возможность освободиться в своих мероприятиях от содействия организующей, живой природы; с тех пор как ей удалось работать с помощью энергии, накопленной солнцем за .тысячелетия в недрах земли; с тех пор как она не пользуется более для совершения своих творений ни живым человеком, ни освещаемыми солнцем полями и лесами, но выполняет их с помощью мертвых материалов и "механических" сил; с тех пор она не знает более границ, с тех пор она делает возможным еще только что считавшееся за невозможное, нагромождает Оссу на Пелион и вторично создает мир заново.
Здесь на место исследовать причины, сделавшие современную технику способной совершить неслыханные достижения (424); достаточно вспомнить о самих этих достижениях, находящихся перед глазами у каждого, чтобы констатировать по поводу них, что такой безграничный поток возможного должен был стать одним из наиболее важных средств, способствовавших развитию капиталистического духа. Безграничность современных наших предпринимательских стремлений может быть понята, только если отдать себе отчет в имевшем место расширении технических возможностей. Капиталистическое безумие современного предпринимательства, понятно, является возможным, только если в пределах возможного совершать истинные чудеса техники. Только под давлением технических сил хозяйствующий человек создал затем все те организации, которые были необходимы для решения этих грандиозных задач, и стремление разрешить эти задачи зажгло огонь в душах наших крупных предприни-
[247]

мателей, пожирающей их самих и нас с вами. И еще следующее: к существу современной техники относится ее широкая изменчивость; каждый день приносит новые изобретения и создает тем самым новые возможности и необходимости в технической и хозяйственной организации, следовательно, также и новые возможности и необходимости в проявлении предпринимательского духа. Надо отдать себе отчет в том, какие различия в развитии этого духа должны иметь место, когда в одном случае техника десятилетиями остается неизменной и, следовательно, является возможность десятилетиями работать на одной и той же фабрике, одними и теми же методами, а в другом случае наилучшие методы производства развитием техники в корне изменяют каждые два-три года, так что постоянно должны создаваться и новые организации, чтобы идти в ногу с успехами техники. Когда эти организации появляются в новых рамках, речь идет об основании нового предприятия. Мы снова наблюдаем, как от техники исходит побуждение, на этот раз особое побуждение к основанию новых производств. Нам известно, что этим новым учредительством охотно овладевает младший, более сангвинически предрасположенный брат предпринимательского духа - спекулятивный дух. И, таким образом, мы можем установить, что в особенности технические нововведения проявляют способность возбуждать спекулятивный дух. Действительно, мы наблюдаем в истории последних столетий, как постоянно в связи с новыми, делающими эпоху изобретениями или во времена особенно многочисленных изобретений наступают большие спекулятивные периоды.
Вспомним еще раз замечательную эпоху к концу XVII в., когда впервые свирепствовала спекулятивная лихорадка: она была эпохой многочисленных изобретений и в области техники; the age of proecting124, эпоха прожектерства, была по существу the age of invention125, эпохой изобретений, как нам это удостоверяют наши свидетели.
Тогда маленькие изобретения - изобретательство вообще только что начинало идти более быстрым темпом - могли еще вызывать сильные вспышки спекулятивного духа. Позднее и особенно в наше время, когда каждый день приносил технические нововведения, только очень крупные изобретения были в состоянии зажигать грюндерскую горячку, но зато с тем более сильными последствиями. Вспомним спекулятивные периоды, которые повлекло за собой в середине XIX в. изобретение железные дорог, к концу века - различные изобретения в области электротехники.
Если мы видим, таким образом, что техника возбуждает в хозяйствующих субъектах сильные проявления волевой энергии и способствует их развитию, то мы, с другой стороны, наблюдаем, как техника воздействует в различных направлениях и на мышление экономического человека и часто прямо-таки революционизирует его.
Она делает это мышление прежде всего целестремительнее, сознательнее, т.е. возбуждает и развивает рационализм, этот, как нам известно, существенный элемент капиталистического духа. Многие уже указывали на роль, которую техника и технические усовершенствования во все
[248]

времена играли при выработке рационалистического мышления и в особенности экономического рационализма. Каждое техническое изобретение приводит хозяйствующего субъекта, по меткому выражению Фиркандта (425), в беспрерывное "соприкосновение с действительностью" и ломает этим самым основанные, как мы видели на природе человека традиционалистические тенденции. Смена технических методов "действует на сознание как род пересмотра всех связанных с ними условий". Если такие технические нововведения редки, то они не будут в состоянии оказывать существенного влияния на общую традициона-листическую тенденцию. Вновь раскопанное место скоро опять зарастает травой повседневной привычки. Но когда, как это имеет место с начала Нового времени, технические нововведения появляются одно за другим через все более короткие промежутки, то почва постоянно остается взрыхленной и не может покрыться рубцами травы. Один факт быстрой смены методов был бы достаточен, чтобы сделать сознательность длительным душевным настроением человека. Но современная техника действует еще более непосредственным и более действенным образом в направлении усиления экономического рационализма тем, что она сама в течение последнего столетия исполнена рационалистического духа, с тех пор как она начала строить свои мероприятия на научной основе.
Вся прежняя техника (426), сколько она ни создала удивительного, была эмпирической; она основывалась на личном опыте, который передавался от мастера к мастеру, из поколения в поколение, через посредство столь же личного обучения. Знали приемы, способы, которые нужно было применять, и этим удовлетворялись. Добыли с течением времени опыт и хранили его дальше.
На место опыта становится с XVII столетия в качестве основы техники естественнонаучное познание. С тех пор в технической области что-либо совершается не вследствие того, что отдельный мастер обладает личным умением, но потому, что каждый, занимающийся данным предметом, знает законы, лежащие в основе процесса, и точное следование им обеспечивает каждому успех. Если прежде работали по правилам, то теперь деятельность осуществляется по научным законам, исследование и применение которых представляются, по существу, основной задачей рациональных методов.
Однородность противоположности между старой и современной техникой, с одной стороны, и ремесленным и капиталистическим хозяйственным образом мыслей - с другой, бросается в глаза. А это в обоих случаях одна и та же противоположность между эмпиризмом и рационализмом. Но когда в двух, тесно друг с другом соприкасающихся областях культуры, как техника и хозяйство, совершается одинаковое развитие, как здесь, - от эмпирического к рационалистическому строю, то можно принять без дальнейших сомнений, что одно развитие оказало свое влияние на другое, что, таким образом, экономический рационализм пережил свое развитие попутно с техническим рационализмом и через него.
Можно с ясностью проследить, как фактически происходит воздействие технического рационализма на устроение хозяйственной жизни, как
[249]

научное применение техники непосредственно вынуждает экономический рационализм. В сущности, упорядочение частного хозяйства происходит ныне в большинстве отраслей с точным соблюдением технических требований, и руководители предприятия стремятся к хозяйственному совершенству, непрерывно направляя свою мысль на технику производственного процесса. Мы видели, каким явным признаком высшего развития экономического рационализма в наши дни является использование в производстве научно образованных помощников. Здесь нам особенно ясно доказывается тот факт, что требования, которые ставит техника, подают повод к высшей степени рационального устроения хозяйства. Но жизнь дает много таких случаев.
Целестремительнее, сознательнее, следовательно, рациональнее становится мышление (экономического человека) благодаря технике, тем более современной технике. Но мы констатируем, что под влиянием ее оно становится еще и точнее, как бы пунктуальнее. Об этом заботятся прежде всего созданные техникой методы и приспособления для измерения разнообразнейших величин, в особенности времени.
Изобретение часов играет важную роль в истории духа современного экономического человека. Изобретение часов с грузом относится к Х столетию; первые колесные часы, об изготовлении которых мы слышим, -это часы, сделанные Генрихом фон Викком в 1364 г. в Париже для Карла V. В XIV в. все более крупные города Италии обладают часами, бьющими 24 часа (427). В 1510 г. Петр Геле изобретает карманные часы; Иоганн Коклуэс говорит о них в 1511 г.: "Из железа он делал маленькие часы со многими колесиками, которые показывают и отбивают сорок часов; их можно носить на груди или в кошельке" (428). В 1690 г. к часам присоединяется секундомер, введенный Джоном Флойером в качестве вспомогательного средства для точного счета пульса (случай, когда хозяйственный интерес явственно не был движущей силой изобретения). Точное распределение времени, "счет" времени, становится, конечно, возможным лишь после того, как время могло быть точно измерено. (Совершенно так же, как точный счет денег стал возможным лишь после того, как техника сделала возможным точное изготовление монеты!)
Арифметически точному ведению хозяйства в той же мере способствовало постепенное усовершенствование технического процесса. Точные калькуляции при поставках предполагают совершенно обеспеченное производство; современные средства сообщения только и сделали возможным, если не создали, автоматически фунционирующее, как гигантская машина, производство; развитие склонности к учету есть, таким образом, на добрую долю дело техники.
Простое размышление показывает, что и быстрый темп жизни современного экономического человека только и был создан или по крайней мере получили сильное поощрение благодаря завоеваниям современной техники: железным дорогам, телеграфу, телефону. Другие силы, увидим мы еще, действуют здесь, толкая к этому темпу: но техника делает его возможным, техника усиливает его, техника дает ему общее распространение.
[250]

Естественным является делать современную технику ответственной и за общее своеобразное умонастроение современного экономического человека: его чисто квантитативный взгляд на мир. Правда, в этом большую долю, пожалуй, создала привычка к денежному выражению. Но мы должны все же вспомнить, что существо специфически современного естественнонаучного мышления состоит в той же тенденции к разложению всех качеств в количества. Только тогда, когда для какого-нибудь процесса в природе становится возможным установить математическую формулу, мы имеем право говорить о естественнонаучном познании: так учил нас Кант.
Значит, несомненно, мы и здесь снова имеем перед собой параллельное развитие естественнонаучного духа, как оно запечатлевается в технике, и капиталистического духа, и этот параллелизм может быть доказан еще во многих других случаях (429). Но так как воздействие естественнонаучно-технического мышления на хозяйственное в этих наиболее общих формах, принимаемых мышлением, с трудом может быть прослежено, я откажусь здесь от дальнейшего исследования возможных соотношений и обращу лучше внимание читателя еще на один важный комплекс духовных процессов, где выработка капиталистического духа стоит в совершенно ясной зависимости от развития техники.
Я имею в виду передвижения жизненных ценностей, которыми мы обязаны мощному техническому прогрессу нашего времени и которые приобрели основное значение для образа мыслей современного экономического человека.
Несомненно, что главным образом благодаря завоеваниям современной техники технический интерес или, точнее, интерес к техническим проблемам попал на первый план среди всех других интересов. Это является достаточно понятным. Все большие и большие достижения в области техники возбуждали сначала любопытство, затем привлекали к себе внимание и становились гордостью эпохи. Техника ведь есть единственная область, где мы безбоязненно можем подводить баланс нашим достижениям; как же тогда толпе, всегда бегущей за успехом, не интересоваться особенно этой областью, где нами достигнуты единственные большие успехи, тем более что так просто оценивать, по крайней мере результаты техники. Так, стало бесспорным фактом, что радиотелеграф и воздухоплавание ныне больше интересуют людей, в особенности молодежь, чем проблема первородного греха или страдания Вертера.
Сильному прогрессу техники мы обязаны и еще одной особенностью духа нашего времени: сильной переоценкой материальных предметов. Мы быстро разбогатели, мы привыкли к миру, техника обезопасила нас от ужасов чумы и холеры; что удивительного, если низкие инстинкты человека - удовлетворение беспрепятственным наслаждением, любовь к комфорту и привольному житью - далеко превысили идеальные стремления. Стадо мирно пасется на жирном пастбище.
Это усиление материальных интересов в наше время способствовало умонаправлению капиталистического предпринимателя прежде всего тем, что оно значительно повысило в нем интерес к приобретению
[251]

средств богатства, т.е. его приобретательский интерес. Охота за долларом вовсе уж не такая воображаемая, как нас хотят уверить предприниматели-философы с высоты своего княжеского богатства. Она все-таки является чрезвычайно важной пружиной в строении современного нашего хозяйства, и усиленное стремление к наживе, которое вызвали, следовательно, среди других причин и успехи техники, составляет достаточно важный элемент психики современного экономического человека. То, что с этой жажды наживы снято пятно, то, что мы ныне не считаем более бесчестным, если кто-нибудь гонится за долларом, то, что мы сохраняем связь в обществе с людьми, о которых всем известно, что охота за долларом составляет единственное содержание их жизни, - все это, конечно, во многом способствовало развитию этой стороны капиталистического духа, а это сделалось возможным только тогда, когда все направление эпохи стало иным под влиянием завоеваний техники.
Но и наоборот, участие в прогрессе техники и безграничная ее переоценка усилили стремление к наживе капиталистического предпринимателя в той мере, в какой она повысила его собственный интерес к техническим достижениям, выражающимся в его изделиях. Мы ознакомились с тою чертой в природе современного экономического человека, что он производит бессмысленно все больше и больше, и нашли психологическое объяснение тому (если таковое вообще возможно), между прочим, в детской радости перед техническим усовершенствованием. А она является объяснимой только в эпоху техники. То, что предпринимателю может прийти в голову, что в какой бы то ни было мере является само по себе ценным изготовить как можно больше машин, или арматуры для освещения, или рекламных вывесок, или летательных аппаратов, что он в производстве этих вещей как таковом может найти какое бы то ни было удовлетворение (а наряду с другими мотивами здесь, несомненно, действует в качестве движущей силы в душе предпринимателя и это увлечение производством как таковым), - предпосылкой всего этого является охарактеризованное общее настроение нашей эпохи.
В тесной связи с этим стоит и увлечение "прогрессом", которое также является движущей силой у многих предпринимателей и, например, в Америке вносит в духовную жизнь эту детски-радостную черту, сразу бросающуюся в глаза каждому путешественнику. Настроение ребенка. Настроение колониального человека. Но это и настроение человека техники. Ибо если бессмысленная идея "прогресса" и имеет какой-нибудь смысл, то, несомненно, только в области технического умения. Нельзя, конечно, сказать, что Кант "ушел вперед" сравнительно с Платоном или Бентам сравнительно с Буддой, но совершенно справедливо, что паровая машина типа 1913 г. означает прогресс сравнительно с уаттов-ской паровой машиной, а радиотелефон лучше голубиной почты.
Опять-таки в связи с этими новообразованиями ценностей стоит другое замечательное явление в духовной жизни современного экономического человека (и человека вообще): возвышение средства до значения цели. Без сомнения, в этом переворачивании всех ценностей приняли участие опять-таки деньги. Но и техника тоже. Ее успехи привели к тому,
[252]

что наш интерес становится все более и более направленным на то, как выделывается известная вещь и как она функционирует, безразлично, чему бы она ни служила. "Средства", например, для осуществления транспорта, для выпуска газеты сделались такими искусными, что они возбуждают наше удивление и всецело исчерпывают наш интерес. За ним мы, в конце концов, и забываем ту цель, которой они должны служить.
Мы поражены при виде ротационной машины и совершенно уже не думаем о том, какой лишенный всякой ценности дрянной листок она изрыгает. Мы содрогаемся при подъеме летательного аппарата и не думаем о том, что он служит пока лишь для того, чтобы обогатить программу нашего Variete еще на один сенсационный номер, и (в лучшем случае) для того, чтобы сделать богатыми людьми пару слесарных подмастерьев. И так во всем. А этим, опять-таки с одной стороны, получает объяснение бессмысленность всех наших жизненных оценок и всех современных капиталистических стремлений.
И наконец, еще одно: мы видели, что дух буржуа наших дней характеризует его полное безразличие по отношению к судьбе человека. Мы висели, что человек исключен из центра хозяйственных оценок и це-лестановлений, что интересен один только процесс (производства, транспорта, образования цен и т.д.): fiat productio et pereat homo126. А разве в этом отношении образ мыслей экономического человека не является опять-таки только последствием перестройки технического процесса? Мы знаем, что современная технология рассматривает процесс производства как бы оторванным от руководящего органа, человека. На место органического сочленения производственных процессов, с необходимостью связанного живой личностью, становится целесообразно механически устроенное соединение членов только в виду желаемого результата, как это охарактеризовал Рёло.
Естественный живой мир превращен в развалины, чтобы из этих развалин возник искусственный мир, созданный из человеческой изобретательности и мертвых материалов: это в равной мере действительно как относительно хозяйства, так и относительно техники. И без всякого сомнения, этот сдвиг в технических приемах оказал существенное влияние на сдвиг в нашей общей оценке мира: в той мере, как техника вытесняла человека из центра производственного процесса, человек исчезал и из центра как хозяйственных, так и вообще культурных оценок.
Многочисленны косвенные воздействия техники на развитие капиталистического духа, которые дают себя чувствовать таким путем, что техника создает известные состояния или процессы, приводит к известным событиям, которые со своей стороны оказывают определяющее влияние на развитие капиталистического духа.
Я укажу только на два особенно важных воздействия такого рода; читатель по ним сам легко найдет другие случаи.
Мы ознакомились в предыдущей главе со значением, которое, несомненно, имела богатая добыча золота и серебра как раз в XVI и XVII столетиях для возникновения первой спекулятивной горячки. Ну, а возможность такой добычи была в основе следствием технических усовер-
[253]

шенствований. Это можно доказать уже тем указанием, что без них люди не попали бы в Америку. Но я разумею это еще и в другом смысле: только некоторые, сделавшие эпоху улучшения в технике добычи благородных металлов послужили причиной этого изобилия серебра в XVI и последующих столетиях. В то время, как мы уже видели, были изобретены водонапорные машины, которые в особенности предоставили возможность дальнейшего расширения европейской добычи серебра. Но в это же время (в 1557 г.) было сделано еще, пожалуй, более важное изобретение: добывание серебра из руды посредством ртути - так называемый способ амальгамирования. Только этот способ позволил на безлесных вершинах Кордильер без чрезмерных издержек добывать серебро тут же на месте; только этот способ уменьшил издержки производства серебра до такой степени, что такая большая добыча могла стать прибыльной.
Другое значительное последствие техники, которое я имею в виду, -это быстрый рост населения в XIX в. Что он в основе является результатом технических усовершенствований, не может быть подвергнуто сомнению, так как он явился последствием отнюдь не увеличения цифры рождаемости, но исключительно уменьшения смертности. А это уменьшение смертности было достигнуто главным образом двумя комплексами технических успехов: усовершенствованиями в области гигиены, техники борьбы с эпидемиями, врачебной техники, с одной стороны, и усовершенствованием производственной и в особенности транспортной техники, с другой стороны, которое, в свою очередь, способствовало тому, что известное количество людей больше кормилось и, следовательно, могло остаться в живых.
Этот рост населения в наше время имел, в свою очередь, непосредственное значение для развития капиталистического духа в двояком отношении: путем побуждения к эмиграции, которое он давал, с одной стороны, путем повышения предприимчивости - с другой. О первом влиянии и его последствиях я говорил в предыдущей главе. Вторым утверждением я имею в виду следующее: быстрый рост населения означает усиления предпринимательского духа постольку, поскольку он увеличивает необходимость приобретения и тем самым закаляет хозяйственную упругость, поскольку он, таким образом, отдаляет опасность для зажиточного населения впасть в сытое рантьерство. Ибо ясно, что сыновья зажиточного человека попадают в совершенно иное положение по отношению к приобретательской деятельности, когда их много, чем когда их мало. При равной величине состояния на одного падает в первом случае меньшая доля, и необходимость для него вновь посредством собственной хозяйственной деятельности удерживаться на социальном уровне своих родителей становится больше, чем когда это наследство достается только одному или двоим. При большем потомстве даже у состоятельных родителей создается и совершенно иное отношение к детям. Они будут скорее стремиться к тому, чтобы "научить своих детей чему-нибудь путному", чем сделать их бездеятельными владельцами ренты. Поскольку теперь рост населения - правда, не по техническим, а по
[254]

биологическим или по социальным причинам - в различных странах в XIX в. был различной силы (Франция! - Англия или Германия!) и мы наблюдаем различную степень развития капиталистического духа как раз в пропорции к различной силе роста населения, мы вправе будем привести и это различие в связь с фактом большего или меньшего роста населения.

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел социология