Платонов Ю. Народы мира в зеркале геополитики

ОГЛАВЛЕНИЕ

РАЗДЕЛ 9. Этнические конфликты

9.3. Модальность этнических конфликтов

Часто на бытовом уровне, да и в профессиональной среде, можно слышать: вот если бы у нас не было экономических трудностей и "все жили бы хорошо", то никаких этнических конфликтов не было бы. Но и в Канаде, и в Бельгии, и во Франции, и в Ольстере люди живут неплохо, а межэтническая напряженность есть. В перечис-
349

ленных государствах, не говоря уже о бывших советских республиках, межэтническая напряженность имеет разную модальность. Она может проявляться в диапазоне от скрытой фоновой напряженности до агрессии и насилия в отношениях между народами. Этнопсихолог Г. У. Солдатова выделила четыре ее фазы: латентную, фрустрационную, конфликтную и кризисную [26].
Латентная напряженность - это в целом нормальный психологический фон не только этноконтакт-ных, но и любых других ситуаций, связанных с элементами новизны или неожиданности, например ситуации знакомства, узнавания человека с новой стороны. Латентная (или фоновая) межэтническая напряженность существует в любом, даже самом гармоничном обществе, где есть признанное деление на этнические группы.
Ситуация латентной межэтнической напряженности предполагает позитивные отношения. Это означает, что если в обществе и существуют локальные массовые состояния неудовлетворенности, то их причины обычно не осознаются в плоскости отношений между народами. В структуре массового сознания доминирует этническая идентичность по типу "нормы". В иерархии элементов социального восприятия "национальность" главенствует очень редко. Ее значимость определяется исключительно текущей ситуацией межличностного общения и отличается относительной адекватностью. В межэтническом взаимодействии, как и в любых позитивных межличностных отношениях, сочетаются как кооперативные, так и соревновательные процессы.
Все это определяет прозрачность этнических границ. Но даже на этом уровне отсутствует эмоциональная нейтральность. Переход социальной ситуации в новую плоскость межгрупповых отношений уже задает начальный
350

уровень эмоциональной напряженности. Результаты эмпирических исследований говорят о том, что контакты с незнакомыми людьми нередко повышают негативную эмоциональную активацию. Так, человек во взаимодействиях с незнакомыми людьми - "чужаками" - чаще, чем со знакомыми, испытывает страх и в меньшей степени контролирует гнев.
Стремительность роста межэтнической напряженности может определяться динамикой социально-политических процессов. Так случилось в бывшем СССР, где латентная напряженность, при всей внешней благопристойности межэтнических отношений, вдруг обнаружила свой мощный взрывной потенциал в условиях кардинальных социально-экономических изменений в обществе.
Фрустрационная напряженность имеет в своей основе ощущения гнетущей тревоги, отчаяния, гнева, раздражения, разочарования. Негативные переживания повышают степень эмоциональной возбужденности личности. На этой стадии напряженность становится зримой, прорываясь наружу в формах бытового национализма. Ему соответствуют появление и широкое распространение в обществе уничижительных групповых характеристик (например, "лицо кавказской национальности", "черные", "кепки", "чучмеки" и др.), возрастание популярности анекдотов на национальные темы, учащение конфликтных межличностных эпизодов на национальной почве и т.п. Фрустрационная напряженность как бы зреет во внутригрупповом пространстве, постепенно проникая и в межгрупповые отношения.
Главный признак ситуации фрустрационной напряженности - рост эмоционального возбуждения. Увеличение числа фрустрированных личностей повышает уровень аффективной заряженности общества. Фрустрация
351

как групповое психическое состояние влияет на формы и векторы формирования этнической идентичности. Развитие массовых процессов психической инфляции определяет трансформацию группового этнического самосознания в сторону гиперидентичности. В результате становится возможным "запуск" процессов эмоционального заражения и подражания. Формируются психические пограничные состояния массовой невротизации, фрустрации, которые требуют психической разрядки. Это стремление неоднократно блокируется на экспрессивно-исполнительной фазе, что приводит к очередному повышению уровня эмоционального возбуждения.
Нарастание интенсивности фрустрационной напряженности напрямую связано с уровнем социальной напряженности в обществе и ее трансформацией в межэтническую. Последнее означает, что в качестве источника фрустрации начинают выступать другие этнические группы. В результате различные препятствия, возникающие при осуществлении жизненно важных потребностей, начинают связываться с этнической принадлежностью. Здесь могут иметь значение как реальные причины (например, дискриминация при поступлении на работу, продажа продуктов по предъявлению паспорта, визитки и т.д., как это было в начале 1990-х годов), так и надуманные.
В начале данного этапа блокируется потребность в позитивной этнической идентичности. Психологическая причина этого - идентификация с коллективной "тенью", когда слабая, негативная сторона этноса становится зримой и груз собственных недостатков начинает давить на сознание. Возникает необходимость в их немедленном рациональном вытеснении. Это определяет появление гиперидентичных или гипоидентичных тенденций в индивидуальном и групповом сознании.
352

И хотя еще не конкретизирован реальный конфликт интересов, групповые позиции уже поляризованы. Этнические границы становятся ощутимыми, уменьшается их проницаемость. Растет значимость в межэтнической коммуникации языковых, культурных и психологических факторов. На этом этапе в массовом этническом самосознании закладываются основные психологические оси межэтнической напряженности: зависимости, ущемленности, несправедливости, враждебности, виновности, несовместимости, соперничества, страха, недоверия.
В целом проецирование негативных эмоций на такой источник фрустрации, как этническая группа, более характерно для титульных народов, особенно для тех его представителей, у которых этническое самосознание трансформируется по типу гиперидентичности. Исследования гиперидентичных тенденций среди русских в республиках РФ показали, что им в меньшей степени свойственно стремление решать свои проблемы в русле "этнических" обвинений. Их эмоциональное напряжение скорее перерождается в астенические и депрессивные состояния. А в первой половине 1990-х годов наиболее популярным способом решения проблем в таких случаях среди русских было принятие решения о миграции.
Конфликтная напряженность имеет рациональную основу, так как между сторонами на этом этапе возникает реальный конфликт несовместимых целей, интересов, ценностей и соперничество за ограниченные ресурсы. Рост межэтнической напряженности формирует межгрупповое взаимодействие преимущественно по типу соперничества, которое определяет рост антагонизма между группами.
Массовые психозы на основе процесса психической инфляции порождают групповую реакцию "воинствую-
353

щего энтузиазма" как форму социальной защиты, предполагающую активное вступление в борьбу за значимые социальные ценности, особенно за те, которые освящены культурной традицией. Как нельзя лучше эти ценности могут быть представлены такими понятиями, как "народ", "национальная культура", "родина предков" и др. Когнитивно-эмоциональная опора воинствующего энтузиазма - это образ врага, в котором конкретизируется угроза. Сконструированный на идеологическом уровне, он попадает на хорошо подготовленную психологическую почву: массовое сознание готово его принять, а идеологи - расставить соответствующие акценты.
В ситуации конфликта межэтническая напряженность переходит из пассивной стадии в активную. Это именно такая раздражающая ситуация, которая провоцирует разрядку социальной агрессивности. На данном этапе процессы группового переструктурирования и этнической мобилизации группы резко ускоряются и достигают наибольшей определенности. Единичность случаев проявления бытового негативизма сменяется массовым его характером. Сокращается дистанция между негативными образами и соответствующими действиями. Чем больше людей заражено процессом психической инфляции, тем больше "воинствующих энтузиастов" - националов. Причем их число растет главным образом за счет увеличения "пассивных" представителей этой категории. Резко возрастают показатели этнической солидарности: этноаффилиативные тенденции, накал позитивных чувств по отношению к своему народу; усиливается потребность в позитивной этнической идентичности и безопасности.
Межэтническим конфликтам всегда сопутствуют вынужденные мигранты. Они - главный источник появления в обществе группы лиц, которую называют невро-
354

тиками-этнофобами. У них снижена фрустрационная устойчивость, затруднены взаимоотношения с широким кругом лиц. В этноконтактных ситуациях они отличаются неадекватностью и иррациональностью поведения. В условиях продолжительной психотравмирующей ситуации невротики-этнофобы пополняют ряды националов.
Кризисная напряженность возникает тогда, когда межэтническую напряженность невозможно урегулировать цивилизованными методами и в то же время она требует немедленного разрешения. Ее главные отличия - страх, ненависть и насилие. Ненависть и страх тесно связывают этнические группы и становятся ведущими двигателями поведения, а насилие превращается в главную форму контроля сторон друг за другом. Поэтому данную фазу межэтнической напряженности можно обозначить как насильственную. В кризисной ситуации психическая инфляция достигает своих крайних форм и по силе и по широте охвата. Это выражается в массовых тенденциях формирования этнического самосознания по типу радикальных форм гиперидентичности: этноизоля-ционизма и национального фанатизма. По уровню гиперидентичности впереди идут вынужденные мигранты - переселенцы и беженцы. Они невольно разносят микробы национализма за пределы его первичных очагов.
Радикализм сторон и несовместимость позиций, крайняя предвзятость в интерпретации реальных фактов, фиксация на защите попираемых прав достигают на этой стадии своего апогея. Общий уровень эмоционального возбуждения возрастает до такой степени, когда эмоции становятся мощным побуждением к действию и иррациональной основой повышенной активности.
Это психопатологическое состояние получило название социальной паранойи. У социальных параноиков
355

процессы психической инфляции нередко достигают максимума, когда в структуре идентичности "мы" практически полностью вытесняет "я". При определенной интенсивности психопатологических процессов на бессознательном уровне отбираются личности или группа и на них проецируется все то, что социальный параноик считает для себя нежелательным. Его заблуждения направлены в первую очередь на тех, кого легко идентифицировать как "чужаков". В условиях роста межэтнической напряженности таковыми безусловно становятся этнические группы.
Еще один признак социальной паранойи - утрата обратной связи и в результате неспособность воспринимать и подвергать анализу то, что не подтверждает проекций. Важной причиной утраты связей с реальностью является неконтролируемый страх. Этничность как форма идентификации, обращенная в прошлое, в наибольшей степени связана с эмоцией страха. Так, исследования антропологии этнического насилия на примере ош-ского конфликта показали, что страх был обязательным компонентом во всех эпизодах, включавших агрессивные или насильственные действия. Но страх не обязательно инициирует агрессию. В первую очередь он - важнейший побудитель активных действий, которые могут быть и совершенно противоположного характера, например уход от агрессии. В частности, в 1988 г. волна страха в кратчайшие сроки смела турок-месхетинцев практически из всего Узбекистана, хотя нигде, кроме Ферганы, не было поджогов, погромов, грабежей. Важнейшим побудительным компонентом агрессивных действий является гнев.
В кризисной ситуации межэтнической напряженности иррациональность поведения особенно свойственна
356

психопатическим личностям паранойяльного склада, которые становятся центральными субъектами эмоционального заражения.
Иррациональность в интеллектуальной сфере проявляется как глубокая убежденность индивида (группы) в своей правоте, единственности представляемой им картины мира или ситуации. Противоречащие этому данные либо игнорируются, либо объявляются ложными, измышленными противниками.
В мотивационно-поведенческом плане паранойя характеризуется стремлением индивида (группы) утвердиться в глазах окружающих. Субъективно это переживается как борьба истины с ложью.
В эмоциональной сфере этому состоянию присущи чувство высокой собственной значимости, подозрительность, тревога, страх, злоба. При малейшем противодействии извне возникает чувство ущемленности, стремление отомстить и даже готовность к самопожертвованию во имя гибели или посрамления соперника. Субъективно это переживается как борьба непонятого с непонимающими, притесняемого с притеснителями, т.е. как борьба добра со злом.
В перцептивной сфере наблюдаются тревожно-враждебные ожидания вместе с интерпретациями, предшествующими фактам, а не следующими за ними, что создает иллюзии, субъективно воспринимаемые как очевидность.
На этапах конфликтной и особенно кризисной межэтнической напряженности приобретает значимость такая характеристика массового сознания, как мифотворчество, поскольку высокая аффективная заряженность общества благоприятствует его развитию.
357 Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел социология