Плахов В. Западная социология

ОГЛАВЛЕНИЕ

СОЦИАЛЬНАЯ АНТРОПОЛОГИЯ (ЭТНОЛОГИЯ)

В различных странах это направление, начавшее интенсивно развиваться в первой четверти XX столетия, получило разные названия. В США ученые предпочитают говорить о "культурной антропологии", в Германии и Франции — об "этнологии", в Англии используется термин "социальная антропология". Такая ситуация вызвана тем, что это направление объединяло чрезвычайно разнообразные исследования и в области антропологии, и в области этнических процессов, и целый ряд других. Показателен в этом отношении подход одного из видных представителей социальной антропологии К. Леви-Стросса, который писал, что данная наука «стремится к познанию человека и изучает его во всей его географической и исторической пространственности, стремится к познанию, которое может быть применено к всеобщему развитию человека от гоминидов до современных народов, и ведет к выводам — положительным или отрицательным, но соответствующим всем человеческим обществам, от большого современного города до меланезийского племени»*.
В числе тех, кто первый закладывал основания этнологии, был американский ученый Л. Г. МОРГАН (1818—1881). Его заслугой является исследование первых исторических форм социальной организации. В своих книгах "Союз ирокезов" и "Древнее общество" Морган показал, что первоначальным человеческим объединением был род. Родоплеменная организация принципиально отличалась от государственной организации, более поздней. И если, по мнению Моргана, универсальная, т.е. характерная для всего человечества, родоплеменная организация строилась на кровнородственных связях (у Моргана — по происхождению от определенной матери) и отличалась "глубоким демократизмом", то следующая за ней также универсальная государственная организация имеет в своей основе общую территорию, собственность и соответствующие учреждения управления.
Морган выделил в самостоятельные исторические формы семьи кровнородственную (она следует за промискуитетом — беспорядочными половыми связями с одним лишь запретом на браки между родителями и детьми), пунулуальную (групповой брак нескольких сестер (братьев) с общими мужьями (женами), парную, или синдиасмическую (без исключительного сожительства), патриархальную (полигамную), моногамную (при исключительном сожительстве). Хотя эта классификация в дальнейшем и была подвергнута критике и уточнению, сам по себе исторический взгляд на человеческое общежитие и формы социальной организации имел несомненное положительное значение.
В числе основателей школы исторической этнологии одно из видных мест занимает американский ученый Ф. БОАС (1858-1942). Нередко американскую школу исторической этнологии называют "школой Боаса", тем самым высоко оценивая его вклад в развитие социальных наук (физик и математик по образованию Боас, тем не менее, плодотворно работал в области этнографии, ан-
*Levi-Strauss С. Antropologi estructural. La Hobana. 1970. P. 319, тропологии, лингвистики, медицины, философии и культурологии). Формулируя задачи исторической этнологии, Боас писал об "изучении всей совокупности социальной жизни". Отсюда видно, что этнология в представлении многих выдающихся обществоведов отождествлялась с наукой об обществе, с социологией. Боас выступает с критикой идей Моргана, полагая, что первоначальная социальная организация была безродовой и патрилинейной (у Моргана — матрилинейной). Боас также весьма критически относился к распространенным в его время "эволюционистскому" и "диффузионистскому" методам в объяснении культурных форм и их взаимодействия. Ученый активно выступает против расистских утверждений об умственном превосходстве "белой расы" над другими народами. Существо концепции, развиваемой Боасом, которую обычно называют "исторической этнологией", заключается в целостном рассмотрении культуры и ее носителя народа. Боас отстаивает идею общих закономерностей в историческом развитии всего человечества, что находит свое выражение, в частности, в психическом единстве людей и аккультурации, т.е. обмене и усвоении культурных ценностей и достижений.
Интерес Боаса к языку, психологии был подхвачен его многочисленными именитыми учениками и последователями Э. Сепиром, Р. Бенедикт и др. В частности, последняя в своей широко известной книге "Паттерны культуры" ("Культурные паттерны") проводит важную мысль, во-первых, о том, что дуализма "индивид-общество" не существует, а, во-вторых, о том, что индивидуальное поведение строится на основе некоторых общих образцов (паттернов), которые усваиваются в процессе воспитания, т.е, социализации.
Особое место в этнологии занимает французская школа с ее ярко выраженной социологической направленностью (заданной в свое время Э. Дюркгеймом). Эта школа представлена рядом крупных исследователей, видное место среди которых занимает М. МОСС (1872—1950). Мировую известность получил его труд о социальном феномене дарения. Этот феномен французский ученый рассматривает как обычай, распространенный во всем мире. Дарение — своеобразный способ отношений обмена и, следовательно, одна из самых ранних форм социальных связей. Мосс подчеркивает обязательность дарения во всех сообществах, начиная с самых ранних. Причем предметами дарения, по Моссу, могут быть не только вещи, но и нематериальные ценности (идеи, соображения).
Не меньший интерес в научном мире вызвало исследование Мосса "техники тела". Ученый показал, что способы ходьбы и передвижения в пространстве, способы держать друг друга за руки, поднимать вещи и носить тяжести, скажем, детей, приемы гигиены, способы и техника приема пищи, потребления воды и т. д. — все это элементы культуры, которые связаны с многообразными социальными и биологическими, а также географическими факторами (религией, климатическими условиями, физиологией и т. д.).
В целом концепция Мосса носит название "тройственного человека", т.е. человека в единстве его биологических, психологических и социальных особенностей. Мосс пишет о "тотальном" человеке как целостном существе. Именно такой "тотальный" человек служит предметом человекознания, которое, соответственно, должно быть "синтетическим". Тройственное рассмотрение человека означает подход к телу, духу и социальной среде в их неразрывной взаимосвязи и взаимодействии.
Понимая антропологию как "социологическую дисциплину", Мосс разделяет ее на "социальную морфологию" и "социальную физиологию". В сферу "социальной морфологии" входит изучение демографических и экологических закономерностей жизни людей. К сфере "социальной физиологии" относятся религия, мораль, право, экономика. Мосс подчеркивает, что социальный возраст (относящийся к компетенции социальной физиологии) не совпадает с биологическим (относящимся к демографии и, следовательно, к социальной морфологии).
Деление на "социальную морфологию" и "социальную физиологию" не исключает деления социологии (антропологии) на специальную и общую. Специальные социологии изучают отдельные проявления социальной жизни; общая социология исследует универсальные феномены общества, которые подразделяются Моссом на "интрасоциальные" и "интерсоциальные".
Другой видный представитель французской социоантропологической школы Л. ЛЕВИ-БРЮЛЬ (1857-1939) прославился своими работами "Первобытное мышление" и "Сверхестественное в первобытном мышлении", где проводится мысль о принципиальном отличии мышления современного (цивилизованного) человека от мышления первобытных людей, которое было "дологическим" ("пралогическим"), т.е, не подчинялось правилам формальной логики. Основным законом "первобытного мышления" был закон партиципации (сопричастности). Смысловыми единицами первобытного мышления служили не понятия, а коллективные представления.
В русле французских социально-антропологических исследований получила развитие школа, основанная К.ЛЕВИ-СТРОССОМ (г.р. 1908) и получившая условное название структурализма. Одна из главных работ Леви-Стросса называется "Структурная антропология". Изучая жизнь, быт, культуру первобытных народов, Леви-Стросс пытается решить загадку становления человеческого общества. Главная идея, которую отстаивает французский ученый, заключается в том, что чувства и разум людей интегрированы и вытеснены в область бессознательного, где образуют некоторые универсальные структуры. Научное познание последних представляет собой процесс-триаду, в котором участвуют этнография, регистрирующая конкретные факты жизни народов, этнология, связанная со сравнительными методами анализа и синтеза, и структурная антропология, выявляющая вышеназванные универсальные структуры человеческого сознания и поведения. Показательна в эгом отношении работа Леви-Стросса "Элементарные структуры родства", где читателю предлагаются математические модели правил бракосочетания австралийских аборигенов. В дальнейшем Леви-Стросс начинает использовать в анализе древних мифов ЭВМ, причем исследование мифов и фольклора становится основным предметом интереса французского структуралиста. Основной принцип, которым он руководствуется в своих изысканиях, таков: мифологическое сознание адекватно отражает "анатомию ума". Поэтому главным и наиболее эффективным инструментом исследования мифологического сознания служит структурная лингвистика.
Считая, что мифологическое мышление образует исходный фундамент человеческой цивилизации, Леви-Стросс стремится отыскать свойственную этому мышлению логику. Важнейшим законом этой логики является бинарность, т.е. оперирование оппозициями "день — ночь", "небо — земля", "правое — левое", при этом мифологические оппозиции не изолированы друг от друга, а существуют в ансамблях. Другой особенностью мифологического мышления является метафоричность, которая в конкретной действительности раскрывается в многообразных образных трансформациях.Леви-Стросс резко критикует современную цивилизацию и считает, что возвращение к исходным мифологическим структурам избавит людей, общество от многочисленных бедствий: войн, эксплуатации, кризисов, антигуманных отношений и проявлений.
В дальнейшем структуралистская школа в социологии развивается в многочисленных модификациях. В частности, можно указать на распространение структурной лингвистики, задачей которой становится разработка грамматических и синтаксических моделей языка как системы социальной коммуникации. Не менее широкое распространение получает культурологический символизм, согласно которому культура существует как самодостаточная система социальных символов, а последние воплощают специфическим образом общественные связи и отношения. В числе ученых с мировым именем, разрабатывавших те или иные проблемы структурализма, нельзя не упомянуть Р. Барта, Ж. Дерриду, Т. Лакана, М. Фуко и др.
Английская школа функционализма представлена Б. МАЛИНОВСКИМ (1884—1942) и А. Р. РАДКЛИФФ-БРАУНОМ (1881—1955). С именем первого связано распространение в социальной антропологии функционализма. Суть методов, используемых Малиновским, сводится к следующему: необходимо рассматривать быт, культуру народа как единое целое, систему взаимосвязанных элементов, где каждый элемент выполняет свою вполне определенную роль ("функцию"). Таким образом, в концепции Малиновского общество предстает как целостная система функциональных элементов, которую он и именует "культурой". И уже в ранних работах, в которых Малиновский анализирует жизнь и быт обитателей Тробриандовых островов (Новая Гвинея), "Первобытная экономика Тробриандовых островитян", "Аргонавты западной части Тихого океана", "Преступление и обычай в дикарском обществе", он исследует- социальную организацию, магию, мифологию, фольклор и все многочисленные другие аспекты общественной жизни народа, стоящего на ранней ступени своего исторического развития. Для Малиновского культура — это та среда, в которой живет человек как биологическое существо. Она включает пищу, одежду, топливо, жилище и т.д. Для того чтобы поддерживать и непрерывно воспроизводить культуру, создается и действует особый специфический механизм "культурного стандарта жизни". Он имеет глубоко функциональную природу. Малиновский начисто отказывается от принципа историзма в анализе культур, и в этом — существенный недостаток его концепции. Малиновского справедливо считают предтечей американского функционализма (школы структурно-функционального анализа). Он писал в статье "Антропология", помешенной в Британской энциклопедии, что в каждом типе цивилизации каждый обычай, материальный предмет, идея и верование выполняют определенную жизненную функцию, имеют некую задачу, которую они должны выполнять, представляют собой незаменимую часть в пределах работающего целого. Это положение может рассматриваться как основополагающая декларация социологического функционализма.
Для А. Р. Радклифф-Брауна также характерно самое широкое понимание, антропологии. Для него это наука "о человеке и человеческой жизни во всех ее аспектах". Здесь в очередной раз мы, встречаемся с достаточно типичным для западной антропологии отождествлением ее с социологией и даже всем комплексом наук о человеке и обществе.
Обращает на себя внимание разработанная английским ученым структура антропологии. В основе этой науки лежит "человеческая биология", или, по терминологии самого автора, "соматическая антропология", затем следуют доисторическая археология, этнография и антропология, которая, в свою очередь, подразделяется на этнологию и социальную антропологию. Этнология занимается изучением отдельных народов на основе непосредственных материалов и источников (сам Радклифф-Браун приводит здесь для примера реконструкцию истории народов Мадагаскара). Социальная антропология исследует общие законы социального и культурного развития народов, используя прежде всего индуктивные методы: "генерализации", "сравнительные" (или "сравнительно-социологические"), а также "функциональные" и "исторические".
Рассматривая социальную организацию, Радклифф-Браун весьма критически относится к "психологическим" объяснениям оснований человеческого рода, исходящим из потребности "понять", "осознать" и т. д. (Тэйлор, Леви-Стросс и др.). Он выдвигает в высшей степени плодотворную идею, что "базисом развития обычаев", определяющих социальную организацию, стала потребность не в "объяснении", а в "действии" и даже в "коллективном действии". Саму культуру, очень часто отождествляемую с обществом, он рассматривает лишь как "характерную черту социальной системы". Закладывая основания так называемой "естественной науки об обществе", Радклифф-Браун считал, что она должна отвечать на три комплексных вопроса: 1) как общества структурированы, 2) как они функционируют и 3) как они развиваются. Радклифф-Браун содержательно определил целый ряд важных социологических понятий. В их числе: "социальная структура", "социальная организация", "корпорация", "консолидация", "ритуальный статус", "ритуальная ценность" и др.

СОЦИОЛОГИЯ ПРАВА

Как наука социология права бьиа официально узаконена в 1962 г. Произошло это на V Международном социологическом конгрессе, собравшемся в Вашингтоне. Именно здесь группа социологов и юристов поставила на обсуждение участников конгресса вопрос "Содержание и методы социологии права" (как он был сформулирован). В результате обсуждения был сделан вывод о необходимости конституирования и институциализации социологии права как самостоятельной научной дисциплины. Был создан Исследовательский комитет социологии права в рамках Международной социологической ассоциации, который приступил к регулярному проведению заседаний (Эвиан — 1966 г., Варна — 1970 г., Торонто — 1974 г., Упсала — 1978 г. и т. д.). С 1977 г. издается "Европейский ежегодник права и социологии". Все это, однако, не означает, что социологии права с ее собственной проблематикой, предметом, понятиями и категориями, принципами и методами не было и раньше. Наша задача и заключается, в частности, в том, чтобы проследить, как формировалась и какие основные этапы прошла социология права первоначально в рамках западной социологии. Но прежде следует указать на не получивший еще требуемой ясности вопрос о разграничении сфер компетенции философии права, теории права и новой самостоятельной дисциплины социологии права. Вопрос этот остается достаточно острым и обсуждается по настоящее время широким кругом специалистов: философами, социологами и учеными-юристами. В такой ситуации тем более интересны взгляды видных западных мыслителей, закладывавших основания социологии права.
Одной из первых, объединившей ученых, развивавших весьма различные по содержанию концепции, является школа естественного права. Ее передовое значение заключается в том, что теологическим учениям о праве, будто бы исходящем от Бога, эта школа противопоставила учение о праве как естественной сущности человека. При всей философской направленности школа естественного права содержит ряд попыток объяснения правовой организации общества, тяготеющих к социологии права. В числе таких попыток обращает на себя внимание концепция американского социолога Ф. СЕЛЗНИКА (г.р. 1919). Согласно этой концепции правовой порядок вызван к жизни одной социальной целью — блокировать индивидуальный произвол. Эта важнейшая социальная функция любой правовой системы, какой бы по содержанию она не была, а Селзник прямо указывает на связь правовых систем с культурой и историей, возможна благодаря осознанию ответственности, и право актуализируется именно тогда, когда это осознание пробуждается и закрепляется.
Поскольку в основе правовой регуляции лежит человеческое сознание, авторитет правовых, систем в значительной мере зависит от правового просвещения и прогресса наук, в первую очередь общественных. Селзник неоднократно подчеркивает, что именно научные достижения влияют на правовые взгляды и представления людей. А связь с целями и потребностями общества детерминирует процессы адаптации правовых законов и в целом правопорядка к изменяющимся условиям.
Несколько иную интерпретацию естественного права предлагает Л. Л. ФУЛЛЕР (1902—1997). Считая подобно Селзнику, что правовая регуляция и правотворчество связаны с социальными целями и потребностями, Фуллер, однако, исходит уже не из сознания ответственности, присущего "правовому человеку", а из осознания морального долга. По Фуллеру, естественное право развивается из моральных представлений, "естественность" права заключается в "срастании" сущего и должного. Концепция естественного права Фуллера основывается на признании восьми принципов "внутренней морали" права. Эти принципы таковы: 1) всеобщность (все правовые системы без исключения строятся на моральных нормах и представлениях); 2) открытость (моральные законы открыты для всех и каждого); 3) предсказуемость (имеется в виду запрет на обратную силу закона); 4) ясность и понятность (опять же имеются в виду нравственные законы); 5) непротиворечивость (принцип непротиворечивости является обязательным условием жизненности и эффективности любой моральной и, следовательно, правовой системы; 6) недопущение невыполнимых требований (другими словами, любой закон имеет смысл только тогда, когда он может быть выполнен); 7) стабильность (законы не должны часто изменяться, и всякая моральная система отличается исторической устойчивостью, резистентностью к нововведениям); 8) единство политики и права (расхождения декларируемых правил и принципов с реальными действиями со стороны государства и правительств подрывают всю систему правовой регуляции общества).
Теориям естественного права противостоят исторические теории права. Обычно называют основоположником исторической школы права Ф. К. фон САВИНЬИ (1719—1861). Исходными в рассуждениях Савиньи были идея о "духе народа", который якобы определяет сложившуюся и развивающуюся в рамках каждой отдельной культуры (или у каждого отдельного народа) систему права, и идея подобия права языку, который развивается исторически. Задача юристов, по представлениям Савиньи, не издавать законы, а облекать в юридические формы то, что уже существует как "дух народа". Основываясь на этой идее, Я. Гримм, ученик и последователь Савиньи, провел конкретно-социологические исследования обычаев Словении. Вопросник включал 800 пунктов, что свидетельствует о фундаментальности исследования, которое можно считать одним из первых подобного рода в области права. Другой видный представитель исторической школы права Г. Ф. ПУХТА (1798—1846) известен как автор книги "Обычное право", где анализируется предшествующая позитивному праву и занимающая огромный исторический период система регуляции общественных отношений посредством обычаев и традиций. Можно сказать, что Пухта рассматривает обычное право как систему праправа. Третий исследователь, также стоящий у истоков исторической школы права, Р. ИЕРИНГ (1818—1892) отстаивал идею, согласно которой право опирается исключительне на силу (одна из его книг так и называется: "Борьба за право"). Интересна получившая развитие и более адекватное понимание уже в XX в. еще одна идея Иеринга, выраженная в лаконичной формуле: "Здоровое право — здоровое общество". Здесь немецкий ученый не только указывает на прямую связь права со всей социальной организацией, но и на прямую зависимость последней от характера (качества) правовой системы.
Основателем сравнительно-исторической школы права в социологии следует по справедливости считать английского правоведа Г. С. МЭНА (1822—1888). Он вошел в историю науки как глубокий знаток правовых систем Древнего Востока и основатель археографической социологии права. Особенно велики заслуги Мэна в исследовании исторической эволюции правовых систем. Он показывает, что все эти системы так или иначе развиваются из обычаев.
Последние, стало быть, являются своеобразной платформой, на| которой в дальнейшем строятся более или менее успешно и в разной степени совершенные правовые системы. Соответственно все общества делятся на "статичные" и "прогрессирующие". Первые имеют место преимущественно на Востоке. Вторые — на Западе. Цивилизованные европейские страны, считает Мэн, сформировались благодаря развитому праву. В целом же последнее эволюционировало следующим образом.
Статичные общества проходят три этапа: первый — когда законы издаются личной властью, второй — связан с утверждением и полным господством обычного права, на третьем — появляется писаное право и устанавливается "эра кодексов". Эволюция статичных обществ в правовом отношении на этой стадии останавливается. Для эры кодексов характерны строго фиксированные малоподвижные правовые условия, которые Мэн называет "правовым статутом".
Прогрессирующие общества связаны уже с правом, основанным на договоре. Именно поэтому для цивилизации характерна динамичность, изменчивость, агентами которой выступают: а) юридическая фикция, б) суд и судебные решения, в) законодательство. Юридическая фикция изменяет законы в соответствии с изменяющимися условиями и человеческими потребностями. Судебные решения в значительной мере отражают "дух", а не "букву" закона. Законодательство — это деятельность государства и правомочных органов власти, роль которых в правотворчестве и реализации права все более возрастает. В целом прогрессивное развитие права, его эволюция, по Мэну, совершается, как можно теперь констатировать, от "статута" к "договору" (контракту). Этот закон эволюции права впоследствии получил название "Закона Мэна".
В своих глубокоаналитических исследованиях Мэн хорошо показал историческую и культурную относительность правовой действительности.
В 1913 г. в Мюнхене вышла книга "Основания социологии права". Ее автор — австрийский ученый Э. ЭРЛИХ (1862—1922) - писал в предисловии: «Центр тяжести развития права в наше время, как и во все времена, — не в законодательстве, не в юриспруденции, не в судебной практике, а в самом обществе»*. Выход в свет книги Эрлиха многие ученые склонны расценивать как рождение социологии права. И хотя труд австрийского исследователя практически начисто был лишен доказательного фактического материала и имел преимущественно абстрактно-теоретический характер, он действительно должен по праву рассматриваться как важная веха в окончательном оформлении школы социологической юриспруденции. Основаниями для такого заключения служат многие чрезвычайно важные установочные положения Эрлиха. В частности, он правильно пишет, что объяснение правовой действительности необходимо искать не в юридических конструкциях, а во взаимоотношениях людей. Существование государства, отмечает Эрлих, предшествует конституциям. Семья предшествует семейному праву. Договор (контракт) предшествует договорному (контрактному) праву. Владение предшествует праву собственности и т. д. В целом организация человеческих ассоциаций не только по времени предшествует юридическим положениям, но и выступает как базис права, ибо именно из нее, основополагающей социальной структуры, исходят все правовые законы.
Эрлих создает учение о "живом праве". Последнее включает в себя не только юридические нормы, но и правила морали, этикета, поведения, требования моды и т. д. Мало того, что все эти нормы (правила) взаимодействуют друг с другом, переходят одно в другое, влияют друг на друга, они еще и эволюционируют, изменяются. И все эти разнообразные нормы и правила следует рассматривать как "социальные факты", существующие в реальной действительности и представленные в "человеческих убеждениях". Эти факты оказывают на само право тройственное воздействие. Во-первых, они придают обязательный характер правовым законам, и существует целая группа правовых норм, базирующихся исключительно на "фактах права" (контракты, уставные нормы корпоративных ассоциаций и др.). Во-вторых, они контролируют, затрудняют и даже лишают законной силы правовые законы (к примеру, аннулирование контрактов). В-третьих, они обусловливают юридические по-
* Ehriich Е. Grundlegung der Soziologic des Rechts. Munchen — Leipzig. 1913. S.3. следствия отношений, которые даже не связаны непосредственно с правовыми нормами (например, отношения торговых концессий).
Государство — лишь одна из многих других юридических ассоциаций, в числе которых значатся еще церковь, семья, различные корпоративные объединения и т. д. Все они обусловливают существование многообразных правовых норм, среди которых государственные законы — лишь одна особая разновидность, при- званная выполнять функцию защиты государства и его интересов. Именно это право Эрлих называет "позитивным" и рассматривает его как часть "спонтанного правового порядка". И если за позитивным правом стоит государство, то за спонтанным правопорядком — общественное мнение.
К социологической юриспруденции относятся также учения немецкого ученого Ф. ХЕКА (1858—1943) и американского правоведа 3. ПАУНДА (1870—1964) о связи законодательства с интересами тех или иных групп общества и даже отдельных индивидов. Несовпадение интересов служит причиной правовых конфликтов. ^ Р. Паунд делит все интересы на публичные, индивидуальные и общественные. Публичные интересы состоят из интересов государства — в его собственном существовании и сохранении как института и как гаранта общественных интересов. Индивидуальные интересы состоят из личных интересов, например, в защите собственности, семьи и т. д. Общественные интересы включают интересы в дальнейшем социальном прогрессе, общей безопасности, сохранения социальных институтов и др.
Свою оригинальную социологическую концепцию права создал Т. ГЕЙГЕР (1891—1952). Сам он называл свою концепцию "социологическим правовым реализмом". Одна из фундаментальных работ этого исследователя, изданная в 1947 году, называется "Начала социологии права". Гейгер критикует распространенные трактовки права только как закона, нормы, что характерно для правового нормативизма, а также естественно-правового подхода. Право, как он считает, следует рассматривать в широком контексте с историей, культурой, этногенезом. Заслуживают внимания и рассуждения Гейгера о социально-психологической канве права, важном значении обычаев и привычек в генезисе правовой организации общества. Значительное место в его исследованиях по социологии права занимают положения о классовой природе права. В соответствии с развиваемой социально-политической концепцией изменения в XX в. классовой структуры цивилизованного общества (по Гейгеру, она эволюционирует от антагонизмае "пролетариат — капиталист" к солидарности "производитель — потребитель") ученый-правовед приходит к выводу о трансформации всего общественного правосознания: в нем все большее место занимают элементы социальной солидарности, поскольку в класс производителей (точно так же, впрочем, как и в класс потребителей) входят и предприниматели и рабочие.
В школу социологической юриспруденции следует включить и учение Ж. ГУРВИЧА (1894—1965), защищавшего идею "социального права", согласно которой каждое социальное объединение (класс, группа и т. д.) придерживается своей правовой системы, в связи с чем и возникает правовой плюрализм.
Социальное право основано на "доверии", "согласии", "взаимопомощи". Это "право мира" и как таковое оно противостоит "индивидуальному праву" — "праву войны", "праву разобщенности". Для теории права ценным являются введение Гурвичем в оборот и разработка понятия "правовой опыт" с акцентом на его коллективную природу.
Социология права, по Гурвичу, решает четыре круга проблем: 1) микросоциологии права (межличностные взаимоотношения в их юридическом выражении); 2) макросоциологии права (юридико-социологических отношений на уровне больших групп и социальных объединений, в частности классов; 3) юридической типологии (имеются в виду вопросы классификации правовых норм, правовых систем, инкорпорации и т.д.); 4) генезиса (развития и упадка) правовых систем.
Позитивистская школа в социологии права представлена целым рядом учений, которые могут быть некоторым образом сгруппированы. В первую группу, исторически наиболее раннюю, могут быть включены так называемые "командные" теории права, которые развивали с некоторыми концептуальными различиями И. Бентам, Дж. С. Милль и Дж. Остин преимущественно в связи с философией утилитаризма.
И. БЕНТАМ (1748—1832), закладывая основания утилитаристского подхода к праву, формулирует главный принцип законодательства: "общественная польза". Соответственно, перед законодателем встает первая весьма ответственная задача: определить эту пользу, познать, в чем заключается истинное благо принимаемых законов. Общественная польза, рассуждает Бентам, заключается в максимально возможной сумме счастья, или "удовольствия"(именно это понятие употребляет Бентам) и избежании зла (Бентам использует здесь термин "несчастье").
Подразделив все законы на два общих класса — "онтологических" (законы, выражающие сущее) и "деонтологических" (законы, выражающие должное), — Бентам относит все правовые нормы ко второму классу, и тем самым противопоставляет последние объективным реальным процессам. Право у Бентама становится некоей суверенной областью общественной жизни.
Дж. С. МИЛЛЬ (1806—1873) некоторым образом видоизменяет понятие пользы, имея в виду под последней "справедливость". Таким образом, цель законодательства заключается, по Миллю, в утверждении справедливости, в служении справедливости. Сами законы Милль рассматривает, как и Бентам, в виде правил, команд, обязательных для исполнения каждым индивидом. Право у Милля выступает как: 1) источник повеления, 2) субъект правовых отношений, 3) социальная всеобщность (универсальность), 4) метод управления, 5) мотив поведения, 6) способ задействования мотива поведения, 7) система социальных символов, способ коррекции поведения.
Дж. ОСТИН (1790—1859) наиболее полно и точно выразил основные положения командной теории права, которые в зачаточной форме были сформулированы Бентамом и Миллем. Закон, определяет Остин, — это правило, установленное для одного мыслящего существа другим мыслящим существом, наделенным властью. Есть четыре группы законов. В первую группу входят законы от Бога. Божественные законы не имеют юридического значения и несопоставимы с принципом полезности. Вторую группу образуют позитивные законы в их истинном смысле, поскольку они издаются с целью управления человеческим поведением (эти законы Остин называет "правильными"). В третью группу входят тоже позитивные, т.е. действующие законы, но на этот раз — моральные (их Остин называет "неправильными"). Четвертую группу образуют законы в метафорическом или фигуральном смысле.
Остин, хотя и говорит о законе как "команде", однако различает и то, и другое. Закону свойственна общность, команда отдается по конкретному случаю. Но и закону, и команде свойственна обязательность. Источником обязывающей силы в обоих случаях выступает суверен. Но право, согласно рассуждениям Остина, шире команды, поскольку предполагает санкции. В позитивистской социологии права видное место занимают нормативистские теории. Среди их авторов широкой известностью пользуется австрийский ученый Г. КЕЛЬЗЕН (1881—1973), создавший так называемую "чистую теорию права". Подразделив все науки на "каузальные" и "нормативные", один из основоположников венской школы права полностью отказывается от признания объективных причинных связей в "юридическом мире". Так, в частности, он пишет, что преступление — это не причина наказания, санкция — не результат недозволенного акта, ответственность — это всегда следствие нормы. Связь явлений по принипу "должного" Кельзен называет "импутацией". При этом "должное" в системе Кельзена — не какая-то абстрактная этическая категория (Кельзен полностью противопоставляет право этике), а способ конструирования именно "правовых предложений", вызванный тем, что в обществе "царит свобода воли". Другими словами, право в кельзеновской интерпретации отражает не реальные связи и процессы, а служит лишь воплощением представлений о "должном". И поскольку последнее заключено в нормы, право выступает как эмпирически данная система норм.
Сделав в своей теории центральным понятие нормы, Кельзен объявляет ее продуктом воли законодателя, преследующего определенную цель. Задача чистой теории права заключается, соответственно, не в анализе правовой действительности, а в описании некоей замкнутой на самое себя нормативной сферы, которая опять же ограничена рамками логики.
Такой подход основывается на дедукции. Именно поэтому Кельзен понимает правовую действительность исключительно как иерархическую систему норм, где каждая норма вытекает из более общей. В основе всей логической пирамиды норм, по Кельзену, лежит некая "базисная норма", которая не выводится из действительности, а принимается как некий исходный постулат (у Кельзена: "гипотетическое условие").
Отождествляя право и государство (последнее противостоит лишь "индивидуальному праву"), Кельзен, по существу, заносит государство в юридический институт, лишая его сущностной политической природы. В книге "Общая теория права и государства" он пишет, что имеется только одно юридическое понятие государства: государство как централизованный правовой порядок.
Некоторой модификацией нормативистского подхода к праву выступает "теория правил", разработанная Х. Л. А. ХАРТОМ(r. p. 1907). Он пишет, что основой социального порядка служат правила поведения и наличие социального контроля, призванного обеспечивать соблюдение названных правил. В примитивных обществах институт социального контроля страдает тремя недостатками: неопределенностью структуры, статическим характером правил (обычаев) и слабостью механизмов принуждения. В цивилизованном обществе неопределенность структуры контроля преодолевается появлением "правил признания", имеющих обязательный характер. Статичность обычаев преодолевается правом, более динамичным и теснее связанным с изменяющимися социальными условиями. Слабость механизмов принуждения преодолевается правосудием, позволяющим принимать уполномоченным лицам властные решения. Весь этот исторический процесс Харт описывает как движение от "первичных" правил к правилам "вторичным", которые якобы дополняют первые. Появление права, правопорядка и означает формирование института контроля, опирающегося на "первичные" и "вторичные" правила в их связи и единстве.
Третью группу позитивистских учений в социологии права образуют учения, так или иначе связывающие право с государством, в соответствии с чем их с некоторой долей условности можно назвать "государственными". Так, видный немецкий правовед Г. ЕЛЛИНЕК (1851—1911) различал две сущности государства: "социальную" и "правовую". Право, правовой порядок — государственная прерогатива, при этом государственное право имеет своей целью регулирование "социальной" деятельности самого государства, которое воплощает некую общую волю. Основное назначение права — обеспечивать порядок в обществе (Еллинек пишет об охранительной функции права), при этом средством наведения общественного порядка выступают нормы (правовые). Другая плодотворная идея немецкого ученого касается интегральной природы права — оно, пишет Еллинек, "определяется и обусловливается всеми формами совместной человеческой деятельности".
Не менее известный французский правовед Л. ДЮГИ (1859- 1928) в объяснении права исходит из контовской идеи социальной солидарности. Последняя обусловливает появление и существование объективного права (существование субъективного права Дюги отрицает). В свою очередь, объективное право реализуется, во первых, в социальных нормах, и, во-вторых, в деятельности государства как органа "публичной власти". При этом то и другое неразрывно связаны. Именно на этом основании Дюги отождествляет вообще нормы социальные и нормы правовые. И если социальные нормы служат "органическими законами общественной жизни", государство, по Дюги, является частью "общественного организма". Он пишет: «Следует, чтобы власть осуществлялась в сотрудничестве представителями всех социальных сил, существующих в стране»*.