Плахов В. Западная социология

ОГЛАВЛЕНИЕ

БИОЛОГИЧЕСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕ

В конце XIX столетия получает развитие биологическое направление в социологии. Представители этого направления пытаются объяснить социальные процессы по аналогии с биологическими. Иными словами, имеет место попытка свести законы высшей формы движения материи — социальной — к законам низшей формы движения материи — биологической, что в науке называется редукционизмом. Поэтому биологическое направление изначально оказалось в тупике, оно в принципе было не способно дать научного объяснения закономерностей общественной жизни.
Биологическое направление представлено целым рядом школ, теорий, учений, идеологических доктрин.
Органическая теория — ее основателем является крупнейший философ, ученый XIX в. Г. СПЕНСЕР (1820—1903). Его можно с полным основанием отнести к числу зачинателей социологической науки — настолько велик его вклад в разработку важнейших вопросов общественного бытия. Книга Спенсера «Основания социологии» явилась первым опытом целостного изложения системы социологического знания, накопленного к тому времени. Как и О. Конт, Спенсер стоял на позициях философского позитивизма.
Исходя из идеи «общество есть организм» (так называется одна из глав вышеназванной книги), английский ученый обращает внимание на целый ряд сходных черт между социальным и биологическим организмами". В частности, тому и другому присущи рост и увеличение в объеме, усложнение структуры, дифференциация структуры и функций.
Как и биологический организм, общество имеет три системы органов: «поддерживающую систему» — обеспечивающую в живом организме питание, в обществе — производство; «распределительную систему» — в живом организме это система усвоения питательных веществ, в обществе — система разделения труда и распределения продуктов; «регулятивную систему» — в живом организме это нервная система, в обществе - система государства и права.
При всем своем упрощенно-редукционистском характере подход к обществу как особому «организму» имел и положительное значение. Он направляет ученого на поиск естественных закономерностей. Кроме того, органицизм широко использует очень важные в методологическом отношении понятия «система», «структура», «функция», «институт» и др. В дальнейшем эти понятия вошли в категориальный аппарат школы структурно-функционального анализа и теории социального действия.
Наряду с понятием «организм» в органической теории Спенсера важное место занимает понятие "эволюция". Под последней подразумевается плавный, не допускающий скачков и резких изменений процесс развития по восходящей к более совершенному состоянию. В скачках, революциях Спенсер видит лишь моменты разрушения, противоестественности. На огромном этнографическом материале Спенсер подробно рассматривает эволюцию таких форм социальной организации, как «семья», «система обрядов», в соответствии с политической историей исследует эволюцию государственных форм, права. В тесной связи со своей общей теорией эволюции анализирует формы собственности, религии, производства и т.д.
Главным законом эволюции Спенсер объявляет закон дифференциации и усложнения структуры «организмов», движение от однородности к разнородности. В обществе этот закон проявляется в разделении труда, дефференциации функций производства и распределения, в усложнении процессов управления и т.д.
Всю человеческую историю Спенсер подразделил на две эпохи: «воинственную» («военную») и «промышленную», имея в виду, что необходимо различать два типа борьбы за существование. В исторически раннюю эпоху имеют место военные конфликты, накладывающие отпечаток на все общество и человеческий тип. В «промышленном обществе» (аналог «индустриального общества» у Сен-Симона и Конта) борьба за существование выражается в форме торгово-промышленной конкуренции.
Многие идеи Спенсера были сочувственно восприняты современной ему интеллигенцией. В частности, стала популярной идеология индивидуализма, теоретические постулаты которой были сформулированы английским эволюционистом в целом ряде работ. Так, если его предшественник ив некотором роде учитель француз О. Конт считал, что социальное целое предшествует индивиду (такой подход в науке называется «холизмом»), то Спенсер, напротив, исходил из признания примата «индивидуальности». Поэтому общество у него если и «организм», то весьма своеобразный: скорее все же это «агрегат» индивидов.
Распространяя идеи Ч. Дарвина на человеческое общество, Спенсер считал, что подобно внутри- и межвидовой борьбе и есте-ственному отбору наиболее приспособленных особей в обществе имеет место выживание наиболее сильных и гибель слабых индивидов, а экономическая конкуренция играет ту же роль, что и естественный отбор в живом мире.
Следом за Спенсером органическую теорию развивали А. Фулье, А. Шеффле и др. Но если английский ученый в своих рассуждениях уподоблял общество и индивидов живым организмам, его последователи представляли все уже буквально: общество, люди суть живые организмы, и главными в их существовании выступают законы биологической эволюции.
Другой разновидностью биологического направления в социологии является социал-дарвинизм («социальный дарвинизм»). Как и предыдущая органическая теория, социал-дарвинизм распространяет идеи разработанной Ч. Дарвином теории естественного отбора и происхождения видов на человеческое общество, однако объявляет на этот раз субъектом эволюции уже не индивида, личность, что показательно преимущественно для «органической школы»», а целые социальные объединения: группы, классы, народности и т.д.
Видным представителем социал-дарвинизма является американский социолог и публицист У. САМНЕР (1840—1910). Он считал, что социальное неравенство есть необходимое условие человеческого развития. В своих работах — четырехтомной «Науке об обществе», «Чем обязаны друг другу социальные классы» — Самнер объявляет главным законом человеческой жизни — борьбу за выживание. Гибель «слабых» и торжество «сильных» — естественный процесс, без которого не может быть прогресса в человеческом мире.
В получившей мировую известность книге «Народные обычаи» Самнер разделяет групповые объединения людей на «мы-группа» и «они-группа». Второе объединение по отношению к первому выступает как враждебное, чужое. И если в пределах «мы-группы», или «своих», утверждается относительное согласие, являющееся следствием принятых в группе норм (обычаев и традиций), то в отношении к «они-группе», или «чужим», напротив, наблюдается борьба, несогласие, изоляция и отчуждение. Здесь хорошо видно, как механически переносится на общество, что характерно для социал-дарвинистов, открытый Дарвином закон межвидовой борьбы. Самнер один из первых в социологии начал исследовать природу и роль обычаев в процессах групповой интеграции. Его взгляды на этот предмет могут быть охарактеризованы как инстинктивно-биологические. Обычаи (традиции), по Самнеру, суть «социальные инстинкты», определяющие и направляющие поведение людей и объединяющие людей в те или иные группы и классы.
Другой известный представитель школы социального дарвинизма — Л. ГУМПЛОВИЧ (1838—1909), поляк по национальности. Если социальная философия изучает законы развития всего человечества, то предметом социологии, по Гумпловичу, служат группы и групповые отношения. Уделяя в своих многочисленных работах внимание главным образом групповым объединениям, Гумплович рассматривал последние как надындивидуальную реальность, целиком поглощающую индивидов. Отношения между группами носят характер постоянной и беспощадной борьбы, независимо от того, что имеется в виду под группой; класс, партия, сословие и т.д. Причиной борьбы выступают разнообразные мотивы и интересы (групповые), среди которых главными являются экономические (материальные), а также властные притязания. С точки зрения отношения к власти все группы разделяются на господствующие и подчиненные.
Гумплович вводит в научный оборот термин «этноцентризм», понимая под ним убеждение, веру (народа, этноса) в свое особое место среди других народов, в свою избранность и первенствующее значение. Этноцентризм, по Гумпловичу, служит причиной межнациональных, межэтнических конфликтов.
В своих работах ученый пользуется термином «раса». Под последней он понимает, правда, не биологически обусловленную группу, а социокультурный продукт. Однако своим учением о расовой борьбе (одна из его книг так и называется: «Расовая борьба») он подводит под расизм «теоретические» основы.
Современные социал-дарвинисты уже не ограничиваются тем, что объясняют сложные социальные процессы — классовую борьбу, общественный прогресс — абстрактными ссылками на «естественный отбор», «борьбу за существование». Во все более широких масштабах они используют в качестве «доказательств» данные генетики. В изданной в 1953 г. в США книге «Факты жизни» Г. Дарлигтон пишет, что содержащееся в хромосомах вещество наследственности является... тем самым прочным основанием, которое в конечном итоге определяет ход истории. Все это свидетельствует о весьма упрощенных представлениях социал-дарвинистов, свойственной им вульгаризации сложных общественных явлений.
В рамках биологического направления получила свое развитие расово-антропологическая школа. Ее учение отличается не только грубой эклектикой, но и реакционностью, а выводы и положения весьма слабо связаны с подлинной наукой об обществе.
В основе расово-антропологической концепции лежит ряд постулатов: социальная жизнь людей обусловлена биологическими законами, расы не равны между собой, расовые смешения вредны и потому недопустимы и т.д.
В числе основателей расово-антропологической школы французский философ, писатель и дипломат Ж. А. де ГОБИНО (1816-1882), автор четырехтомного исследования с названием, говорящим само за себя, — «Опыт о неравенстве человеческих рас». Автор развивает свою теорию рас. Он считает, что в основе цивилизаций (а их Гобино насчитывает десять, в числе которых «великие»: индийская, китайская, египетская, семитская, античная и современная европейская) лежат «чистые расы» (итальянское raw — народ). И поскольку происходит фатальное смешение рас, сохранить цивилизации невозможно. Гибель каждой цивилизации неотвратима.
Хотя Гобино и допускает, что у каждой чистой расы есть свои положительные и отрицательные особенности, все же в его рассуждениях явное предпочтение отдается «белой» расе, ибо ей, и только ей, принадлежит «монополия на красоту, ум и силу». «Черные» (негроидная раса) не способны к рациональной деятельности, самоконтролю. «Желтые» (монголоидная раса) проникнуты утилитаризмом, им не свойственны высокие стремления.
Считая, что расы не однородны и подразделяются на менее общие группы и классы, Гобино в белой расе выделяет хамитов, семитов и яфетидов. В ходе истории хамиты и семиты смешались с «черной» расой, поэтому представителями «белой» расы в современном обществе являются яфетиды, из которых Гобино выделяет семейство арийцев, считая, что в настоящее время только они остались на земле единственными носителями, подлинной цивилизации. Именно арийцам присущи созидательный гений, энергия, бесстрашие, воля. Это «раса владык». Нетрудно увидеть, что приведенные положения теории Гобино предвосхищают идеологические постулаты фашизма, расистские измышления и догмы. Единомышленником и идейно-теоретическим преемником Гобино выступил английский германофил, «провидец третьего рейха» Х.С.ЧЕМБЕРЛЕН (1885-1927), провозгласивший наивысшим достижением европейской истории создание «тевтонской культуры», этническое, расовое ядро которой образуют арийцы и даже, точнее, — их более поздние расовые представители — народы так называемого «нордического типа», германцы («высокие белокурые долихоцефалы»).
Европейскую цивилизацию Чемберлен рассматривал как совокупный результат действия: искусства и философии Древней Греции, правовой и государственной системы Древнего Рима, христианства и «тевтонской культуры», созданной германскими народами. Пятым, но совершенно чуждым предыдущей «тевтонской культуре» выступает иудаизм — культура иудейских народов (расы евреев). Историческая миссия германцев и состоит в том, чтобы очистить цивилизацию от разрушающего влияния и действия иудаизма, как пишет Чемберлен, «семитических представлений о мире» и «моисеевой космогонии».
Вместе с расово-антропологической школой в рамках биологического направления получает развитие антропосоциология. Ее главные теоретические положения основаны на материале, изложенном в работах шведского анатома А. Ретциуса, установившего так называемый «краниальный индекс» («головной показатель»: отношение ширины головы человека к ее длине). На основе лично проведенных антропометрических замеров в ряде германских городов немеций антрополог О. Аммон пришел к выводу, что среди горожан и представителей высших классов статистически преобладают долихоцефалы, тогда как среди крестьян и представителей низших классов — брахицефалы. Аммон (его основной научный труд имеет весьма показательное название: «Общественный порядок и его естественные основания») формулирует общий принцип: носителями более высокого интеллекта являются долихоцефалы, и каждое общество прогрессирует до тех пор, пока в нем количество долихоцефалов не сократится до критического уровня.
Видный представитель этой школы французский ученый Ж.В. де ЛЯПУЖ (1854-1936) сформулировал, по его мнению, один из самых главных законов человеческой истории — «закон эпох» — закон постоянного и повсеместного роста головного показателя. В соответствии с этим законом происходит исчезновение наиболее «ценного» расового типа человека — «белокурого долихоцефала», что, в свою очередь, ведет кантропологической деградации.
Разрабатывая теоретические основы антропосоциологии, Ляпуж называет ее предметом «взаимную реакцию расы и социальной среды». По аналогии с дарвиновским «естественным отбором» Ляпуж пользуется понятием «социального отбора», который, однако, имеет отрицательную направленность во всех сферах человеческой жизни: политической, моральной, религиозной, экономической и т.д.
Биологическое направление, представленное расово-антропологическими учениями, служит «теоретическим» основанием античеловечной, антигуманной практики расизма и геноцида.
В рамках биологического направления сформировались и получили относительно широкое распространение мальтузианство и неомальтузианство. Свое название эти учения ведут от имени основателя — английского священника и профессора политической экономии Т. Р. МАЛЬТУСА (1766-1834), который написал получившую мировую известность книгу «Опыт о законе народонаселения, или Изложение прошедшего и настоящего действия этого закона на благоденствие человеческого рода».
Согласно представлениям автора, существует вечный, внеисторический закон убывающей производительности последовательных затрат, или — применительно к сельскохозяйственному производству — закон убывающего плодородия почв. Мальтус пишет, что силы, заложенные в популяциях, безгранично превышают возможности земли в производстве питания для человека. Если представить увеличение сельскохозяйственного производства и, стало быть, рост продуктов питания арифметической прогрессией, то рост населения будет соответствовать геометрической прогрессии. Отсюда сам Мальтус, его сторонники и многочисленные последователи делают реакционные, человеконенавистнические выводы о. пользе войн, эпидемий, голода и т.д., ведущих в массовых масштабах к сокращению народонаселения и восстанавливающих хотя бы в некоторой степени относительный баланс средств жизни и численности человеческой популяции как в отдельных регионах, так и на всей планете.
Теория Мальтуса подверглась резкой критике со стороны многих прогрессивно мыслящих ученых, показавших ее научную несостоятельность и антигуманную, безнравственную сущность. Однако в начале XX в. «теория» Мальтуса была снова в подновленном виде использована в политических целях. Возникает неомальтузианство как развитие идей и теоретических положений мальтузианства в новых, современных условиях. Неомальтузианство берут на идейно-политическое вооружение итальянские фашисты и японские милитаристы накануне второй мировой войны, обосновывая необходимость «жизненного пространства» для своих государств в связи с высокой рождаемостью. В Германии идеологи третьего рейха тоже требовали расширения «жизненного пространства» в несколько ином варианте. Согласно их доводам, отсутствие необходимых средств к жизни ведет к депопуляции, снижению рождаемости, ухудшению «расового материала».
Современные неомальтузианцы У. Фогт, А. Дж. Стюарт и др. объясняют массовые беды — нехватку продовольствия, кризис экологической среды и т.д. — «перепроизводством населения». Ряд средств массовой информации пугает воображение среднего человека «бомбой перенаселения», действующей подобно ядерному оружию. Распространяется и другой образ — «бэби-бума», охватившего ряд регионов, главным образом — страны Латинской Америки и Африки. В связи с этим раздаются призывы защитить народы от наций с высокой рождаемостью, закрыть каналы иммиграции в страны с высоким уровнем жизни.
Мальтузианство и неомальтузианство очень тесно связаны с идеологией и политикой расизма.
В XIX в. в рамках биологического направления получила развитие и такая дисциплина, опять-таки тесно связанная с политической практикой, как евгеника. Ее основателем стал известный английский ученый-математик Ф. ГАЛЬТОН (1822-1911). Долгие годы идеи евгеники были дискредитированы тем, что они якобы оправдывают расизм и геноцид. Такие обвинения, надо признать, имеют под собой определенную почву, хотя, по замыслу основателя, евгеника — наука «облагораживания человеческого рода», она призвана найти разумные и гуманные пути улучшения генетической наследственности человека, разработать и предложить оправданные с медицинской и социально-этической точек зрения меры по обеспечению рождения и развития полноценных в физическом и нравственном отношении людей.
Как математик Гальтон изучал статистику появления гениальных личностей — ученых, художников, политических деятелей — и вывел ряд закономерностей, которые, хотя и представляют интерес, однако оспариваются в научном мире и в целом ряде случаев опровергаются фактами совершенно противоположными, нежели те, которые использовал английский математик. Вот некоторые заключения Гальтона из его основной книги «Наследственный гений» (в русском переводе — «Наследственность таланта»). Гениальные способности передаются из поколения в поколение, причем уровень способностей в роду имеет тенденцию к равномерному повышению, достигает пика и затем начинает снижаться и может вообще исчезнуть. Лучше всего передаются по наследству музыкальные способности, а также художественно-изобразительные. Даровитость полководцев выше, чем у государственных деятелей. Наиболее редко по наследству передается поэтический дар.
На основе сделанных вычислений Гальтон пришел к выводу (очень спорному), что каждая раса (народ, нация) в одинаковые периоды времени должна поставлять человечеству примерно одинаковое число великих (талантливых) людей.
Гальтон также вычислил цифру, выражающую отношение великих личностей к численному составу населения Англии: на один миллион англичан приходится 250 выдающихся деятелей.
В своих исследованиях Гальтон опирался на методы вариационной статистики. В частности, он исходил из закономерности, согласно которой отклонения от средней величины (нормы) чем больше, тем реже. Так, чем люди выше ростом, тем они реже встречаются. Точно так же распределяются и человеческие способности,
Работы Гальтона стимулировали поиски закономерностей гениальности и преступности. И что касается одаренности людей, многочисленные подсчеты, проводившиеся в разных странах, показывали весьма разные числа: один гений (потенциальный) рождается на 180—250 человек, шесть гениев — на 1 млн. Есть и такая пропорция: один гений — на 10 млн. человек. Исследователи из Чикагского университета дают более вероятное соотношение: 3-5% населения — одаренные люди. После второй мировой войны в США вышла книга У. Бауэрмана «Исследование гениев», содержащая исключительно интересный статистический материал. По приведенным автором подсчетам, гении распределяются по странам и континентам (за обозримую историю) следующим образом: Китай, Индия, Персия, Малая Азия, арабские страны и Африка — 37; Греция — 44; Западная Европа — 359; Россия и Польша — 20; Великобритания — 397; США, Канада и Южная Америка - 112; Индия — 2. (Имеется в виду абсолютное число).
По специальности (профессии) гении распределяются так: государственные деятели, политики и дипломаты — 222, ученые — 178, деятели искусства — 392, религиозные деятели — 79, военные - 76. Меньше всего гениев среди врачей, педагогов и ораторов.
На продолжительность жизни гения существенно влияет его профессия. Дольше всех живут ученые — 71,5 года. За ними следуют церковные и государственные деятели — 66,9 и 65,7 лет. Художники и скульпторы в среднем живут — 65,2 года. Военные и путешественники — 63,4 года. Поэты — 59,9 лет,
Если первое столетие (нашей эры) обогатило человечество только 13 гениями, а второе столетие и того меньше — 8, то в последующем цифра неуклонно растет, и в ХУШ в. мы уже видим 258 гениев, а в XIX — 290.
Как видно, подсчеты не только весьма относительные, но и противоречивые.
Евгеника подразделяется на позитивную и негативную. Позитивная евгеника занимается разработкой методов улучшения человеческого рода подбором наиболее благоприятных брачных сочетаний. Особое внимание обращается при этом на мать, ибо главную роль в развитии ребенка, по мнению многих ученых, начиная с Гальтона, играет именно мать Современная евгеника при анализе генеалогии широко использует электронные средства, компьютеры, получившие поэтическое название «электронных свах». Негативная евгеника, напротив, на основе анализа наследственной патологии рода исключает неблагоприятные браки. В настоящее время негативная евгеника развивается в некоторой связи с криминологией. Это вызвано тем, что в конце XIX в. получили определенное распространение теории о прирожденном типе преступника, наследственной (генетической) предопределенности некоторых видов преступлений.
Теории биологического детерминизма в криминологии ведут свое начало от работ Ч. ЛОМБРОЗО (1835—1909), итальянского врача-криминолога, в книге «Преступный человек» разработавшего типологию личности преступников и в числе других типов описавшего так называемого «прирожденного преступника». Под последним итальянский криминолог подразумевал анатомический тип человека с соответствующими таксономическими характеристиками: низкий лоб, скошенный подбородок и т.д. Некоторые идеи Ломброзо получили поддержку и развитие в трудах известных криминологов Э. Ферри, Р. Гарофало, психиатра Э. Кречмера и др. Последний, разрабатывая типы человеческой конституции, полагал, в частности, что более других к преступным действиям предрасположены астеники, а шизотимики совершают преступления чаще, чем циклотимики. Канадский криминолог, профессор медицины Г. Элленбергер установил закономерность: чем ранее, опаснее и регулярнее преступность, тем большую роль в ней играют биологические факторы.
Названные исследования можно в целом отнести к теориям (концепциям) конституционной предрасположенности к преступлению. Суть подобных исследований хорошо передает вывод профессора Гарвардского университета Э. Хутона, проведшего обширное (на протяжении 15 лет) антропометрическое изучение преступников, результаты которого были частично обобщены (смерть помешала автору реализовать свои замыслы) в книге «Американский преступник». Вывод Хутона весьма категоричен: преступники (уступают неприступникам почти во всех измерениях тела. Эти различия достигают статистической и общей криминологической значимости в весе тела, ширине и объеме груди, показателях размера черепа, длины носа, уха, головы, лица.
Разрабатываются также концепции умственной отсталости преступников (Р. Дагдейл, Г. Готтард и др.), генетической обусловленности (И. Ланге, Ф. Штумпфль и др.) и т. д.
Особым вариантом, биогенетического детерминизма в криминологии являются расово-национальные концепции преступности. И здесь в качестве доводов опять приводится статистика. В частности, по имеющимся данным, из каждой сотни арестованных за тяжкие уголовные преступления осуждены были 7,7% — негров, 5,7% — филиппинцев, 5,3% — мексиканцев, 3,7% — японцев и китайцев и 2,7% — белых. Однако эта статистика не учитывает социально-экономические и политические условия, в которых находились представители названных национальностей. Многие последователи вынуждены признать, что если преступность негров и велика, то это — следствие не их расовых особенностей, а прежде всего нищеты, дискриминации, унижения, отсутствия жизненных условий, соответствующих цивилизованному обществу.