Назарова И. Адаптация и возможные модели мобильности сирот

ОГЛАВЛЕНИЕ

1. РАЗРАБОТАННОСТЬ ПРОБЛЕМЫ

Тема семьи, детства, сиротства и безнадзорности достаточно разработана как в
зарубежной, так и в российской науке и литературе. Проблемы обездоленных детей
привлекали к себе взгляд и перо исследователей и публицистов. Безусловное
первенство по количеству публикаций занимают педагоги, а также медики и психологи. Верно и то,
что само сиротство рассматривается, как проблема детства, которая обрывается на периоде
вступления в самостоятельную жизнь. На этапе самостоятельной жизни сироты, а тем более в
период зрелости и старения к этой проблеме практически не обращаются. Проблема сиротства в
Российском государстве начала решаться и описываться достаточно давно:
Ретроспектива решения проблемы сиротства подробно описана российскими авторами.
Историю призрения покинутых детей в России рассматривают Е.Д. Максимов [i], М.О. Ошанин [ii],
Н.В. Яблоков [iii], к их работам чаще всего обращаются последователи исторических обзоров
[iv].Современные авторы так же возвращаются к истории решения проблемы призрения сирот,
борьбы с безнадзорностью на государственном уровне [v].
Работы, рассматривающие причины социального сиротства, делают акцент на изучение
причин отказа матери от своего ребёнка. Установлено, что многие из женщин, бросающих своих
детей, повторяют приобретённый в детстве дефектный стереотип поведения матери. Уровень
материнской привязанности к ребёнку, помимо материального благополучия, зависит от таких
показателей, как образование, обеспеченность жильём, узость социальных контактов [vi, vii]. В
качестве одной из причин социального сиротства рассматривается юное материнство [viii].
Ряд авторов проводят параллели: социальная девиация, общество, семья, личность [ix, x].
Отмечается деградация семьи, рост социального неблагополучия, в том числе — в детской среде
(детский алкоголизм, наркомания, преступления) [xi].
В работах, рассматривающих состояние здоровья детей-сирот, отмечается, что эти дети
теряют здоровье ещё до рождения, 35% нежеланных беременностей u1085 не донашивается, наблюдается
большая частота патологии беременности и родов. На первом году жизни уровень заболеваемости у
"отказных детей" был максимальным среди всех групп детей. В доме малютки, ситуация с их
здоровьем усугубляется. Более чем у половины новорождённых обнаруживаются симптомы
нарушения мозгового кровообращения, и они нуждаются в интенсивном лечении сразу после
рождения.
У брошенных детей, воспитывающихся в приютах, наблюдаются тяжёлые повреждения
личности, самосознания и интеллектуального развития. Лишение материнской заботы ведёт к
задержке развития ребёнка — физического, интеллектуального и социального и может проявиться
симптомами психических и физических заболеваний. Всё это сказывается на общем физическом
развитии и здоровье как в детском возрасте, так и в дальнейшей жизни [6 ,xii].
В работах, рассматривающих социальную дезадаптацию, выделяются социальные,
психологические, биологические факторы риска, ведущие к социальной дезориентации.
Дезадаптация детей связывается с явлением психической и социальной депривации: первая группа
их обусловлена нарушениями функционирования социальной системы в целом, обострением
существующих и возникновением новых противоречий на макросоциальном уровне. Развитие
чувства одиночества у ребёнка — своеобразная прелюдия к дезадаптации. Вторая группа
источников социальной депривации и, как следствие дезадаптации, — нарушение
функционирования (дисфункция) социальных институтов, связанных с социализацией, воспитанием
и обучением детей (семьи, школы, ПТУ и др.). Третья группа — биологические факторы риска
(некоторые конституциональные особенности индивида, особенности функционирования
соматической и нервной системы) [xiii]. Однако генезис социопатий, в отличие от психопатий,
изучен пока мало [xiv, xv].
Детская безнадзорность рассмотрена как часть проблемы, в качестве следствия
асоциальной семьи, общественных стрессов, неэффективной деятельности государственных
социально-контрольных институтов (милиции, органов юстиции, школы, системы медицинского
контроля, социальной защиты) [xvi, xvii].
Исторический аспект рассмотрен Дж.Харвин в книге "Дети российского государства:
1917-95" [xviii]. Проведён анализ развития социальной политики по отношению к детям-сиротам в
советский и перестроечный период.
Социальная политика, социальная и реабилитационная работа с детьми-сиротами.
Авторы рассматривают возможность подготовки детей и подростков к самостоятельной жизни,
проблемы адаптации (воспитание, профессиональная подготовка) [13, 14, xix, xx, xxi].
Даётся анализ социальной политики, предлагаются рекомендации [xxii, xxiii, xxiv].
Работа, которая наиболее близка нашему исследованию, – это "Социальная адаптация
детей-сирот: проблемы и перспективы в условиях рынка" [13]. Во-первых, потому что это работа, в
которой рассматриваются сироты старших возрастов, имеющие трёхлетний стаж самостоятельной
жизни. Во-вторых, в исследовании используется принцип триангуляции: опрашиваются не только
сироты, но и их окружение (родственники, воспитатели, бригадиры и т.д.).
Феномен сиротства рассматривается с позиций несовершенства в законодательной сфере,
отсутствия целенаправленной политики работы с данной категорией детей, семьями. Дети —
воспитанники детских домов ввиду различных психопатологий имеют криминальную
предрасположенность [xxv, xxvi]. Также изучается адекватность социального законодательства
потребностям детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей [xxvii].
Работам ряда авторов присущ документализм, поскольку они сами занимались проблемой
сирот, их работы могут послужить в качестве информационной базы [xxviii].
Как правило, мы имеем дело либо с изучением генезиса социального законодательства и его
последствий на изменения в семье и в отношениях к детям. Либо с изучением проблемы
обездоленных детей в местах их пребывания: роддом, дом ребёнка, детский дом, приют,
асоциальная семья. Последнее время информация появилась в благотворительных организациях
[xxix, xxx, xxxi].
Можно сделать вывод, что изучена ситуация u1089 сиротства, бродяжничества, бездомности в
младших возрастных группах, т.е. до наступления совершеннолетия. Однако наступление
совершеннолетия не является началом решения проблем, связанных с сиротством и
бродяжничеством. С другой стороны — изучается бедность, бродяжничество, маргинальность как
социальные проблемы, но не как следствие сиротства.
Проблема "разорвана", не рассматривается как единое целое. Это касается жизненной
ретроспективы, а также законодательно-социальной сферы и региональных особенностей
законодательства. В реальной жизни это отражено в том, что отсутствует преемственность в
деятельности государственных организаций, а "становление на ноги" человека-сироты часто не
может быть доведено до логического конца как в силу экономической нестабильности, так и по
причине субъективных недоработок.
i. Максимов Е.Д. Начало государственного призрения в России // Трудовая
помощь, 1900, № 1. С. 58.
ii. Ошанин М. О призрении покинутых детей. Ярославль, 1912.
iii. Яблоков Н.В. Призрение детей в воспитательных домах. Спб., 1901.
iv. Беляков В.В. Сиротские детские учреждения России. М.: Дом. 1993. 21. с.
v. Нечаева А.М. Охрана детей-сирот в России. М., Дом. 1994. 169 с.
vi. Брутман В.И., Панкратова М.Г., Ениколопов С.Н. Некоторые результаты
обследования женщин, отказавшихся от своих новорождённых детей // Вопросы
психологии. 1994. N 5. С. 31-36.
vii. Социальные проблемы сиротства. М., 1992.
viii. Каткова И.П., Лебединская О.И., Андрюшина Е.В.. Медико-социальные
проблемы юного материнства. М.: Департамент проблем семьи, женщин и детей,
1992.
ix. Каган В.Е. Психогенные формы школьной дезадаптации // Вопросы психологии.
1984. N 4.
x. Кон И.С. Ребёнок и общество. М., 1988. Гл. 4.
xi. Трудные судьбы подростков: кто виноват? М., 1991.
xii. Брутман В.И. Причины социального сиротства. Аналитический взгляд на
проблему // Социальная работа. № 2/5. 1994. 36-41.
xiii. Дементьева И.Ф. Социальная адаптация детей-сирот: проблемы и перспективы
в условиях рынка // Социологические исследования. 1992. N 10. С. 62-70.
xiv. Миловидов Г.Е., Михайлов _________А.С. Спецшкола: социально-психологические
особенности подростков и рецидивы // Социологические исследования. 1992. N9.
С. 96-99.
xv. Социальная дезадаптация: нарушения поведения у детей и подростков.
Материалы Российской научно-практической конференции (Москва, 26-28 ноября
1996). — М.: Издательский Дом "Грааль", 1996.
xvi. Сидоренко-Стивенсон С.А., Чаликова Г.В. Причины и последствия
детской безнадзорности // Куда идёт Россия? Трансформация социальной сферы и
социальная политика. М.: Дело, 1998. С. 196 – 200.
xvii. Стивенсон С.А. Детская беспризорность: социальные аспекты //
Социологические исследования в России. М.: ИНИОН. № 4. 1998. 74 с.
xviii. Harwin J. Children of the Russian State: 1917 – 95. Avebury: Aldershot,
1996.
xix. Иващенко Г.М., Плоткин М.М., Ширинский В.И. Об опыте социальных
приютов в С. Петербурге // Социальная помощь семье и детям. Проблемы
социальной реабилитации подростков. М.: Минсоцзащиты России, 1994. С. 42.
xx. Малярова Н.В., Несмеянова М.И. Социальная защита детства: концептуальный
подход // Социологические исследования. 1991. № 4. С. 79-83.
xxi. Назарова И.Б.. Социальная работа с молодыми людьми категории детей-
сирот и лицами, приравненными к ним. // Материалы всероссийской конференции
"Научное обеспечение молодёжной политики". Казань, 1995. С. 29
xxii. Мальковская И. Детство: социокультурная традиция // Социологические
исследования. 1995. № 4.
xxiii. Опыт работы приемных, фостеровских семей, детских домов обобщается в
работах, опубликованных научным коллективом под руководством Н.Г.Аристовой.
xxiv. Проблемы сиротства и организация государственной помощи детям,
лишившимся родительского попечения, под ред. Н.Г.Аристовой. М.: Институт
социологии РАН, 1992. Вып.1.
xxv. Белякова А.М. Охрана прав несовершеннолетних. – М.: Знание, 1983.
xxvi. Болдырев Е.В. Меры предупреждения правонарушений несовершеннолетних в
СССР. М.: Юридическая литература, 1964.
xxvii. Полис Н. Т. Право детей-сирот, детей, оставшихся без попечения
родителей и инвалидов с детства на особую заботу общества в социальном
обеспечении: Автореф. Дисс. Кандидата юридических наук. НИИ
трудоспособности и организации труда инвалидов Министерства социального
обеспечения РСФСР. М., 1990. 19 с.
xxviii. Католиков А. Дом моих детей. М.: Дом. 1997. 319 с.
xxix. Лиханов А. Именем детства, во имя детства // Материалы всесоюзной
конференции советского детского фонда имени В.И.Ленина. М., Советский детский
фонд имени В.И. Ленина. 1987.
xxx. Сафонова Т.Я. и др. Реабилитация детей в приюте. М.: ОБФ "Защита
детей от насилия". 1995.
xxxi. Цетли М.Г. и др. Клинико-психологическая характеристика детей,
находившихся в приюте-убежище // Школа здоровья. М. 1995. Т. 2. № 2. С. 66-77.

2. ИЗУЧАЕМЫЙ КОНТИНГЕНТ И МЕТОДЫ

Объект исследования — сиротство на протяжении жизни человека (личности-сироты), определил основной изучаемый контингент — люди из числа детей-сирот различных возрастов от 8 лет и старше, у которых были взяты интервью. Валидную выборку для людей из числа сирот возможно составить только пока они находятся на учёте в системе народного образования и в отделах при главах администрации. Поэтому, прежде всего, мы использовали качественные методы сбора и анализа данных (например, обоснованная теория), позволяющие формализовать жизненные истории (биографии) [i, ii, Hi, iv, v, vi].
В качестве основного метода выбран — биографический. Главный источник информации — это, прежде всего, детальные и мотивированные описания «истории» отдельных личностей (людей из числа сирот), глубокие интервью. Истории, рассказанные респондентами, записаны на магнитный носитель, затем транскрибированы. Анализу подвергались как сам текст интервью, так и поведение респондента во время рассказа, обстановка и атмосфера, в которых проходили интервью. В большинстве случаев интервью проходили по месту жительства респондентов, следовательно, мы могли делать заключение об условиях жизни и бытовых привычках рассказчиков.
Интервьюер руководствовался рекомендациями в работе с респондентом-сиротой: Попросить рассказать историю своей жизни, постараться не перебивать. Постараться осветить следующие вопросы. Неважно, в каком порядке. Не задавать такие вопросы, на которые можно ответить «Да» или «Нет» (не подсказывать ответы):
С какого возраста Вы себя помните, своё детство? Может быть отдельный случай.
Если респондент помнил себя в семье, то его просили рассказать о семье и родных как можно подробнее.
Если респондент помнил себя только в детском учреждении, то его просили рассказать о тех детских учреждениях, в которых ему приходилось жить (может быть, Вы расскажете, как Вы жили в детском доме, какие-то впечатления).
С кем дружили, характеристика друзей и отношений с друзьями, сверстниками, старшими и младшими воспитанниками.
Рассказ о воспитателях, преподавателях. Какие складывались с ними отношения.
Если совершались побеги (респондента или других воспитанников), то по каким причинам.
Чем старались занять респондента воспитатели и чем любил заниматься респондент.
Сколько детских учреждений пришлось сменить, сколько населённых пунктов.
Когда закончили интернат, тянуло ли туда, приходили ли в гости?
Строили ли какие-нибудь планы на будущее (когда окончите интернат?)
О чём мечтали? Что сбылось из того, о чём мечтали?
А сейчас мечтаете?
На сколько мечты реальны?
Есть ли у Вас какие-нибудь способности?
Есть ли у Вас родственники?
Как решилась или решается жилищная проблема?
Отношение к созданию семьи, к детям.
Характеристика здоровья и самочувствия.
Отношение к деньгам и как деньги расходуются?
Проблема «завтрашнего» дня (В чём Вы находите поддержку? Как переносите одиночество?
Что Вы можете сказать о своём характере?)
Отношение к: работе, образованию, книгам, искусству.
Что Вы умеете делать?
С какими стереотипами Вам приходилось встречаться?
Дополнительные вопросы иногда задавались и по ходу интервью, например, если было важно уточнить дату или в том случае, если респондент замолкал и не знал, что говорить дальше.
Респондента - сироту просили рассказать историю своей жизни с самого раннего момента, который он помнил.
Для нас было важно, какую информацию респондент сохранил в памяти, какую позиционирует и о чём старается умолчать. Мы проводили глубинные интервью, выслушивали рассказ полностью, затем задавали дополнительные вопросы, чтобы были освещены основные моменты хронологии жизни. Поэтому, в конечном итоге, рассказ получался структурированным.
Несмотря на нашу просьбу начать интервью с момента, как респондент себя помнил, рассказ иногда начинался с того, что наболело, с самого яркого момента воспоминаний. Только после того, как респондент получал возможность высказаться о самом важном для него, спокойно переходил к ранним воспоминаниям. Для нас такое начало также было чрезвычайно ценным, поэтому респондента никогда не перебивали.
Один из основных принципов, по которому мы брали интервью, был принцип «saturation» (насыщения) [vii], когда мы искали судьбы, максимально отличающиеся друг от друга. Кроме того, мы почувствовали необходимость проверять субъективный опыт респондента, чтобы укрепить объективность исследования. Поэтому были использованы дополнительные источники информации в том случае, когда в рассказе воспитанника нас начинала интересовать не только его собственная судьба, но судьба его родных, сверстников или выпускников того же детского учреждения, но разных возрастов, а также детского государственного учреждения, где воспитывался респондент.
Для получения более полной информации о примерах социальной мобильности и адаптации мы брали интервью у братьев и сестёр. Нас интересовало, как сложилась жизнь у детей из одной семьи, при условии:
1)  Дети попали в одно государственное учреждение и воспитывались вместе.
2)  Детей разъединили, и они воспитывались в разных учреждениях.
3)  Детей разделили родители или государство. Например, родители отказались от одних детей, а оставили других. Или государство лишило родителей прав в отношении не всех детей.
Были получены интервью супругов некоторых респондентов- сирот. Нас интересовало мнение человека, который связал свою жизнь с выпускником детского дома. Также были опрошены семьи, где оба супруга являются сиротами.
Мы встречались с детьми и в детских домах. По ходу интервью детям практически не задавали вопросы, чтобы исключить случаи психологической травмы. Детей просто просили рассказать о своей жизни, что они помнили и то, что они хотели рассказать. Встречи в детских учреждениях информативны, показательны и дают возможность разделить учреждения на две категории:
1.    Руководитель не боится, что дети расскажут правду, и оставляет интервьюера и респондента один на один.
2.    Руководитель настаивает на присутствии во время интервью.
Надо сказать, что во втором случае, если мы брали интервью у детей до 12 лет, то они не могли различить, о чём следует говорить, а о чём нет, и говорили обо всём подряд. Присутствующий при интервью воспитатель постоянно делал замечания, например: «Эта девочка с отставаниями в умственном развитии, она любит приврать».
Безусловно, исследователю следует учитывать, что негативная информация носит отпечаток более активной субъективности и обиды, нежели нейтральная информация. Поэтому если респондент давал в основном негативную информацию о своей жизни, то ему в конце интервью задавались дополнительные или уточняющие вопросы.
Особенно, это касается случаев с детскими учреждениями, получившими резко отрицательную характеристику в интервью. Мы искали респондентов, воспитанников одного учреждения, но разных годов выпуска, чтобы получить информацию о детском учреждении на протяжении ряда лет. Например, мы интервьюировали респондентов шестнадцати лет, двадцати одного года, двадцати четырёх и двадцати девяти лет. Тех, кто окончил школу 15 лет назад или несколько месяцев назад. В таком случае единицей анализа становилась не только судьба одного человека, но и само детское учреждение, формирующее определённую социальную группу сирот и собственную субкультуру. В создании мнения о детских учреждениях, голос получили люди, которым, как правило, не позволяют высказаться по данному вопросу. (Кто говорит и кого слушают
— это политические вопросы; факт, становящийся особенно очевидным, когда голос получают люди, обладающие низким статусом и властью [viii].)
В анализе полученной информации о взаимоотношениях сирот в детских государственных учреждениях и по окончании учебных заведений мы использовали методы и принципы изучения малых групп, предложенные Георгом Хоммансом, исходя из его определения малой группы как малого социального объединения, которое в конечном итоге и создаёт общественные «гиганты» [ix].
Георг Хомманс установил, что в группе можно изучать как программу антагонизмов, так и систему поддержки и взаимовыручки; как систему взаимодействия между членами группы, так и каждого отдельно взятого сотрудника (манеры, привычки, стиль поведения и общения, отношение к обязанностям) [40, с. 93]. А также воспользовались его предложением изучать группу и групповую среду1.
Через судьбы респондентов-сирот мы изучали типичность и различия детских учреждений. Эти респонденты выступали в двух ипостасях: рассказчики своей истории и эксперты в рассказе об учреждениях, воспитателях, учителях, проверяющих организациях. Подключая к рассказам сирот мнения экспертов, работающих с данным контингентам, в данной сфере, а также анализ документов, мы вставали на стезю исследовательской стратегии множественной триангуляции [х]. В своём исследовании мы старались получить информацию на каждой ступени иерархии системы государственного призрения детей-сирот: руководитель в системе министерства образования, сотрудники управлений образования в регионах, руководители и сотрудники детских учреждений, и сами сироты.
Интервью брались у экспертов, которые так или иначе связаны с проблемой сиротства в различных её проявлениях. (Эксперты также оказали помощь в подборе респондентов.) В качестве экспертов выступили:
1)    представители иерархии системы образования (педагоги, социальные работники, медицинские работники):
сотрудники министерства и управлений; директора и сотрудники детских домов; воспитатели-родители приёмных семей;
2)    представители неправительственных организаций (правозащитных и благотворительных);
3)    представители различных конфессий.
Как правило, представители первой ступени стратификационной лестницы в образовательной системе отказывались давать интервью с записью на диктофон с мотивировкой: 1) страх говорить правду: «хочу спокойно доработать до пенсии, скажу не то, что надо, и меня посадят»; 2) интервьюер-исследователь не принадлежал к той же структуре и не имел полномочий непосредственно от министра образования; 3) респондента уже наказывали за открытость и дачу интервью; 4) подозрение, что проводится диссертационное исследование: «не хотим помогать, собирать материалы для чьей-то диссертации». В конечном итоге первые три причины можно отнести к страху. Подобные страхи вполне обоснованны. Мы получили данные от прокуратуры городов Курска и Москвы о том, что сотрудников системы образования действительно наказывали за открытость и общение с представителями «другой системы».
В случае, когда респондент соглашался говорить без диктофона, разговор записывался на бумагу, частично во время беседы, и дорабатывался после встречи с респондентом. Интервьюер старался вспомнить рассказ как можно подробнее, потому, что мнение экспертов, обладающих
1 Когда мы изучаем группу, одно из первых наблюдений, которые мы можем сделать, состоит в том, что группа выживает в среде, следовательно, мы говорим о группе, по данным организмов, адаптирующихся к окружающей среде. Означает ли это, что характеристики группы определены окружающей средой? Нет, т.к. мы можем определить характеристики группы двумя классами факторов, а не одним. Означает ли это, что характеристики группы определяются средой? Нет, для второго наблюдения мы можем сделать допущение, что характеристика группы определяется средой в большой или меньшей степени согласно природе среды. Для третьего наблюдения мы можем сделать допущение, что существует удовлетворяющее условие, при котором группа выживает во времени в своей конкретной среде, физической и общественной. Мы можем показать, как среда модифицирует или даже создаёт первоначальные отношения и, что, наконец, поведение группы не только изменяется средой, но и меняет среду.
Отношение между группой и средой, по существу, — это отношение действия и реакции — циклическое отношение [40, с. 90].
большим опытом работы, был для нас чрезвычайно важен. Тем более что в устной беседе, без диктофона, у многих экспертов прорывался крик души, и они очень критично оценивали свою работу и положение дел по интересующей нас теме. Экспертов мы просили рассказать о состоянии проблемы в регионе, как она решается:
сколько и какие учреждения работают в системе решения проблем безнадзорных детей и детей-сирот;
оценить Федеральное и местное законодательство в данной сфере;
рассказать об интересном опыте работы;
о проблемах обучения и трудоустройства выпускников государственных учреждений для детей-сирот.
Директоров или сотрудников детских учреждений мы просили:
рассказать об истории учреждения;
мотивировать выбор места работы;
описать контингент сотрудников и воспитанников учреждения;
оценить   решение   проблемы   воспитания,   обучения,   трудоустройства,   получения   жилья,
взаимоотношения с родственниками воспитанников;
рассказать об основных проблемах (материальных, психологических и других);
вспомнить  незаурядные  случаи  (происшествия,  воспитанников,  интересных воспитателей,
педагогов).
Представители управлений регионов в половине случаев соглашались давать интервью с записью на диктофон. Директора и сотрудники охотно соглашались на интервью, но в большинстве случаев только с разрешения вышестоящей организации. Здесь показателен пример: после слёта учеников школ-интернатов исследователь подошёл к молодому преподавателю одной из школ-интернатов и попросил разрешение взять у неё интервью. Эту женщину наградили грамотой за хорошую работу. Она сказала, что даст интервью только с разрешения директора. Исследователь подошёл к директору школы-интерната, но тот сказал, что следует обратиться к начальнику отдела министерства. Такая закрытость очень характерна, во-первых, для системы образования, во-вторых, для некоторых регионов (Республика Татарстан, Москва). Закрытость системы образования очень показательна в плане формирования личности сотрудников и детей: страх, молчание, замкнутость, подозрительность (ещё раз делаем оговорку, что подобное характерно не для всех детских учреждений). Руководители в системе народного образования не скрывали своего недовольства, если узнавали, что мы встретились с сотрудниками детского дома или приёмной семьи, без предварительного согласования с министерством или управлением. В отношении одной встречи нам было сказано: «Это не показательная приёмная семья, Вам не стоило посещать её, администрация будет недовольна». Можно сделать вывод, что для внешнего мира, для людей, которые не принадлежат к системе образования, даётся только односторонняя информация. Это ещё раз убедило нас в том, что чистую информацию следует искать у самих сирот, в первую очередь у тех, кто вышел из стен детского дома и снял оковы страха перед дачей полной информации о своём детстве. Мы склонны думать, что записали достоверные истории или максимально приближенные к достоверным, поскольку респонденты рассказывали о таких фактах биографии, которые мы даже не рассчитывали услышать: болезни, отношения с противоположным полом, случаи нарушения закона. Среди сирот было одиннадцать отказов с тремя мотивировками.
1)  «Боюсь, что кто-то обо мне узнает, стыдно за свою жизнь» — так ответила пожилая женщина.
2)  Шесть молодых девушек сказали, что жизнь их была слишком плохой, и они не хотят бередить старые раны, хотят забыть своё детство.
3) Пять человек просто отказались, не назвав причину.
Мы можем предположить, что мотив отказа респондентов-сирот — это своего рода психологическая защита, уход от реальности путём отказа от воспоминаний и рассуждений о сегодняшней жизни (боязнь реальности и самооценки).
Большинство респондентов были удивлены, что к ним обратились с просьбой дать интервью. Эти люди привыкли к своей незначимости, постоянно слышали отказы в помощи. Часто во время беседы респонденты плакали, одни от тяжёлых воспоминаний, жалости к себе — детям, другие оттого, что на них впервые обратили внимание и захотели выслушать. Интервьюеров благодарили за то, что первый раз нашёлся человек, которого действительно заинтересовала судьба сироты: «спасибо за то, что поинтересовались, выслушали».
Взрослые сироты часто сами задавали вопросы интервьюеру в отношении своих льгот, проявляя полную неинформированность в этом вопросе.
Учитывая, что сироты на протяжении своей жизни, особенно в первые годы, после того как покидают детские государственные учреждения, испытывают чувство сильной привязанности к своей группе, чувство солидарности, а также стремление в некоторых случаях создать свою правозащитную организацию, мы использовали теорию социальных движений [xi]. Эта же теория может быть использована и для изучения любых общественных движений и организаций.
В ходе исследования не было проблем в общении и получении информации у сотрудников неправительственных организаций. Как правило, такие организации представляют люди, готовые к контакту, сотрудничеству и поддержке. Чаще всего организации по защите детей выступают в оппозиции к государственной системе образования и судопроизводства. Но есть организации, которые нашли точки соприкосновения и сотрудничают со школами, поддерживая малообеспеченные семьи, и ведут работу по профилактике сиротства. Представителей третьего сектора мы просили рассказать о случаях решения проблем сироты, с которыми приходилось иметь дело на практике. Также эксперты делились своими взглядами на проблему, высказывали предложения по реорганизации системы призрения сиротства.
Поскольку в интервью сотрудников детских домов мы часто слышали слова благодарности различным конфессиям, было принято решение взять интервью и у священнослужителей, которые также ни разу не отказались поделиться своими взглядами на проблему сиротства.
Наряду с интервью, мы использовали метод контент-анализа «дел» (учётных карточек) детей-сирот, состоящих на учёте в Общественном Правозащитном Фонде детей-сирот Республики Татарстан. Всего 218 «дел». Были изучены «дела» людей, которые обратились в фонд за помощью и зарегистрировались. В «деле» находились документы сирот (в различном составе) — Список документов. Кроме того, в делах находились биографии, письма сирот и их родных, характеристики. Также архивные данные, например, о пребывании во время войны в концентрационном лагере. Запросы-ответы о пропавших родственниках.
Содержание «дела» сироты, состоящего на учёте в правозащитной организации «Фонд защиты прав сирот г. Казани». Список документов:
В «деле» находились следующие документы в различном составе (полностью или частично):
1. Справка Министерства Народного образования о социальном статусе
1)  Нахождение в дошкольных государственных учреждениях
2)  Нахождение в школе-интернате
3)  Обучение в средних, специальных и высших учебных заведениях
2. Личное дело
1)  Решение суда о лишении родителей родительских прав
2)  Решение исполкома о направлении в детское государственное учреждение
3)  Путёвка
4)  Решение о передаче под опеку
5)  Решение о закреплении жилой площади /РОНО, исполком/
3. Сведения о родителях
1)  Место жительства живых родителей
2)  Акт регистрации смерти родителей, если они умерли на момент обращения в фонд по поводу получения жилья
4. Сведения о жилой площади
1)  Поквартирная карточка
2)  О состоянии дома
-   выписка из домовой книги;
-   копия лицевого счёта.
5. Копия свидетельства о браке, если сирота состоит в браке
6. Копия трудовой книжки
7. Заявление в исполком о выделении льготного жилья
8. Ходатайства от Фонда:
-   о выделении льготного жилья;
-   о предоставлении временного жилья;
-   о трудоустройстве.
9. Обвинительные заключения (по уголовным делам детей-сирот и лиц к ним приравненных), в случае совершения сиротой правонарушения.
Наряду с качественными, мы использовали количественные методы — формализованное интервью подростков-сирот. Интервью проводились в приютах, детских домах и школах-интернатах в тех же регионах, где проводились и глубокие интервью (Республика Татарстан, Московская область, Курская область, Алтайский край). Всего опрошено 402 подростка (47.3% мальчиков и 52.7% девочек). Количественные исследования были необходимы для подтверждения или количественного обоснования некоторых данных, полученных из рассказов респондентов.
Кроме этого, мы приводим факты, полученные в результате анализа «дел сирот» в прокуратурах городов Москвы и Курска (всего 200 дел)2. В прокуратурах был проведён анализ следующих документов:
1)         гражданские и уголовные дела с участием в качестве одной из сторон судебного процесса сироты (по гражданским и уголовным делам), завершённые производством — 200 дел.
Материалы предоставлены специалистами Генеральной прокуратуры России, прокуратуры города Москвы.
Завершённые дела (решения и приговоры судов) также предоставлены непосредственно сиротами; из личного архива юриста Центрально-Чернозёмного исследовательского Центра по правам человека Н.Г. Мигуновой; находящиеся в архивах Комитета за гражданские права, Общественного комитета защиты прав воспитанников детских домов и школ-интернатов; архивов прокуратуры Курской области, города Курска, Центрального округа города Курска, прокуратуры Обоянского района Курской области; Ленинского районного суда города Курска, Обоянского районного суда Курской области.
2)         дела, где одной из сторон в судебном процессе выступает сирота, находящиеся в производстве в судах, органах прокуратуры, внутренних дел - 50 дел.
Материалы предоставлены прокуратурой Хамовнического района города Москвы, прокуратурой Курской области, города Курска, Курским областным судом.
3)         гражданские и уголовные дела, которые находятся под контролем у специалистов неправительственных правозащитных организаций (Комитет за гражданские права, Общественный комитет защиты прав воспитанников детских домов и школ-интернатов) — 50 дел.
В отчётных данных и публикациях мы использовали то имя респондента, которое он назвал сам. Это могло быть истинное (полное или неполное) или вымышленное имя. Имена в некоторых случаях изменены по усмотрению автора или сохранены, по настоянию респондента. Имена изменены во всех случаях цитирования документов из «дел» сирот. Возраст и место жительства респондента указаны на момент опроса. На самом деле, респондент мог воспитываться, иметь прописку или постоянно проживать в другом населённом пункте. В некоторых случаях (чаще, когда приводится в качестве примера резко негативная информация) мы опускали имя респондента и регион, где было получено интервью. Тексты интервью сирот приведены почти дословно, с сокращением нелитературных слов. Тексты экспертов подверглись небольшой редакции, например, удалены повторяющиеся слова, исправлены слова, произнесённые с ошибками. Смысл сказанного не менялся ни в коем случае.
\ Берто Д., Берто-Вьям И. Наследство и род: трансляция и социальная мобильность на протяжении пяти поколений // Вопросы социологии. 1992. T.I. N 2. С. 106 — 122.
«. Бургос М. История жизни. Рассказывание и поиск себя // Вопросы социологии. 1993. N1/2. С. 123 — 131.
2 Выписки из «дел» сирот проводил Шульга Руслан Юрьевич, аспирант Института государства и права Российской академии наук.
ш. Томпсон П. История жизни и анализ социальных изменений // Вопросы социологии. 1993. N 1/2. С. 129 — 138.
lv. В. Glaser (Glaser В. and Strauss A. The Discovery of Graunded Theory. Chicago: Aldine Publishing Co. 1967.
v. Strauss A. Qualitative analysis for social scientists. New York: Cambridge University Press. 1987.
vl. Strauss A., Corbin J. Basic of Qualitative Research. // Grounded Theory. Procedures and Tecniques. Sage Publications. The International Professional Publishers. New Delhi, 1990.
v11. Bertaux D.: Note on the Use of the Life-History Approach to study a Whole sector of Production: The Artisanal Bakery in France. In: Matthes J., Pfeifenberger A., Stosberg M., Hrsg.: Biographie in handlungswissenschaftlicher Perspektive. Nurnberg 1980. S. 283-286.
viii. McCall M.M., Wittner J. The Good News about life history // Becker H.S., McCall M.M. (eds.) Symbolic Interaction and Cultural studies. Chicago: The University of Chicago Press, 1990. P. 47.
K. Homans Georg C. The Human Group. London, 1965.
x. Webb E.J., Campbell D.T, Scwartz R.D, Sechrest L. Unobtrusive Measures: Nonreactive Measure in the Social Sciences. Chicago: RandDcNally, 1966.
xl. Social Movements and Social Change / Edited by Robert H. Lauer. - Carbondale and Edwardsville: Southern Illinois University Press: Feffer & Simons, Inc., 1976.

3. ОСНОВНЫЕ ПРИЧИНЫ СИРОТСТВА И ДИНАМИКА ПРОБЛЕМЫ

У каждого социального явления есть своя история. Отказ от ребёнка — феномен старый, как сам мир. Культура прошла длинный путь от обычного явления убийства нежеланных детей (инфантицида), полной власти родителей над своими детьми до запрета на причинение вреда ребёнку и ответственности государства за достойную жизнь каждого члена общества с момента рождения [i, ii, Статья 16]. Сегодня цивилизованное человечество совершенно естественно относится к тому, что необходимо поддерживать людей, которые нуждаются в помощи общества.
Истоки сиротства на протяжении истории человечества были одними и теми же, однако, значительно менялось их количественное соотношение, в зависимости от культуры эпохи, законодательных рамок, религиозного влияния, природных и социально-политических катаклизмов. На отношение к возможности зачатия ребёнка, к контрацепции, избавлению от нежеланной беременности, рождению и сохранению ребёнка в живых и воспитанию его родителями, в целом к детям, влияла религия и основанные на ней представления государства и общества об этих вопросах. Но как строго не было бы мнение церкви и законодательство государства, от детей продолжали избавляться всеми, в том числе и запрещёнными, способами. В зависимости от законодательства и общественного мнения, до общества доходила и статистика в данной области. Изменение отношения к рождению и воспитанию детей представлено в таблице 1.
Например, когда не было запрета на убийство или бросание ребёнка на произвол судьбы, именно это и было повсеместно распространённым явлением и предпочиталось преждевременным родам, основанным на специфической токсической контрацепции. После того как запретили детоубийство, то тех детей, которых бы предпочли убить, — бросали.
Закон о праве отца на убийство своего ребёнка был отменён в Риме в 374 году. Но и после этого Европе пришлось пройти большой путь, пока в 1556 году король Франции Генрих II не ввёл закон о смертной казни родителей за убийство ребёнка. Папская грамота в 1588 году к запрету на детоубийство добавила запрет на любые формы контрацепции и преждевременные роды1. Это привело к тому, что избавление от детей перешло в русло именно отказа от заботы и воспитания: увеличилось количество родов и бросания детей. Уже в IY-Y веках создавались первые приюты для детей-сирот. Дети, оставшиеся без попечения родителей, заполняют нишу социальной помощи государства.
Призрение бедных и страждущих в России было уже при Владимире Мономахе (начало правления 1114 год) и при Иване Грозном. Сироты относились к категории нуждающихся и имевших право на защиту со стороны князей и церкви2. К этой же категории относились и вдовы. То есть поддерживались те люди, которые были уже бедными, или чьё вновь приобретённое положение неминуемо вело к бедности. Формирование системы заботы — это история развития собственно социального государства. Практика заботы о нуждающихся формировалась как явление дискретное, с претензией на постоянство. У государства практически никогда не хватало средств на оказание перманентной помощи и планомерной успешной работы. Однако оно брало на себя обязательство выделять средства на заботу о сиротах во время стихийных бедствий3.
1   См., например: Раннее социальное сиротство (медико-социально-психологические проблемы).  Учебно-методическое пособие. М., 1994. 209 с.
2 Подробнее см.: Владимирский-Буданов М.Д. Обзор истории русского права. Пг., Киев, 1915. Максимов Е.Д. Начало государственного призрения в России. Трудовая помощь. С-Пг., 1900, № 1, с. 41. Нечаева A.M. Охрана детей-сирот в России. М., Дом. 1994. 169 с.
3 Подробнее см.: Максимов Е.Д. Начало государственного призрения в России. Трудовая помощь. С-Пг., 1900, № 1, с. 41. Нечаева A.M. Охрана детей-сирот в России. М., Дом. 1994. 169 с.
Сироты появлялись в результате стихийных бедствий, войн. Но, прежде всего, сиротами становились «незаконно прижитые дети». Православная церковь относилась нетерпимо к внебрачным связям и детям4, которых называли «зазорными детьми». В 1682 году нищие безродные дети выделяются из общего числа нищих [ш]. Тем самым государство, с одной стороны, признаёт то, что дети стали нищими не по своей вине, а с другой стороны, считает, что дети достойны особой заботы. С одной стороны, общество порицало безродность, безродительство, а с другой -чувствовало свою ответственность за решение проблемы.
От внебрачных детей избавлялись: подкидывали, умерщвляли5, дабы не навлечь позор на роженицу или её семью. В дальнейшем, когда для предотвращения подобной практики Пётр 1 издал указ об устройстве госпиталей для «зазорных младенцев»6, скорее всего, возросло число сирот, оставшихся в живых и опекаемых государством. Однако это только на первый взгляд. На самом деле, в приютах дети «сплошь вымирали» [2, с. 36].
После того, как отцы незаконнорожденных детей обязывались нести издержки на их содержание [iv], можно предположить, что это был один из первых стимулов к тому, чтобы матери охотнее оставляли детей у себя.
И в 20 веке бедность и нужда продолжают идти рука об руку с сиротством7. Кроме того, вклад в увеличение бедности, нужды и сиротства вносят широкомасштабные бедствия. Например, Первая мировая война 1917-1918 года и затем гражданская война [v]. Во времена голода в первые годы после гражданской войны (21-22 гг.) появилась масса безнадзорных детей8, своего рода социальное сиротство. О том, что в это время появилась масса беспризорных семей из детей, указывают ряд авторов [5, С. 19]. Но, с другой стороны, эти дети могли в дальнейшем вернуться и возвращались в семью. Например, в Ежегодном государственном докладе «О положении детей в Российской Федерации за 1997 год» сказано, что из-за материальных трудностей интернатных учреждений свыше 600 детей вынужденно вернулись в крайне неблагополучные по социальным показателям семьи [vi, с. 42].
К 30-м годам подавляющее число воспитанников детских приёмников всё ещё составляют круглые сироты [5, с. 21]. Страна производила сирот массовыми раскулачиваниями, репрессиями, войнами. В сталинские времена детские дома пополнялись за счёт детей репрессированных [5, с. 25].
Совершенно понятно, что во время Великой Отечественной войны проблема сиротства приобрела новое качество. Разруха и бедность, с одной стороны, и гибель взрослых как от рук врага, так и от голода. Кроме того, женщин угоняли на работы в западные страны, дети терялись во время эвакуации [vii].
Основные катаклизмы, породившие массовую беспризорность, пришлись на время после распада Советского Союза9.
4 Например, в ПСЗ. Спб., 1830, т. Ш, № 1612, с. 418 приведены слова указа:»Которая вдова или девка приживёт с кем беззаконно и родит ребёнка... допросить, с кем она того ребёнка прижила, и того, на кого скажет, сыскав, допросить, и по розыску учинить ему наказание...А роженице чинить указ против того же. Как ей минет четыре-десять дней...»
5 «зазорных младенцев, которых жёны и девки рожают беззаконно и стыда ради отмётывают в разные места, от чего иные младенцы безгодно помирают, а иные от тех же, кои рожают, и умерщвляются», более подробно: Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза, И.А. Ефрона. Т. 7, кн. 13. Спб., 1892. Засецкий Н.А. О призрении незаконнорожденных детей и подкидышей вообще и, в частности, о земских воспитательных домах и о принципах, которые должны быть положены в основу их реорганизации. Казань. 1902, с.5.
6  Например, Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза, И.А. Ефрона. Т. 7, кн.  13. Спб., 1892: «чтобы зазорных младенцев в непристойные места не отмётывали, но приносили бы к вышеозначенным гошпиталям и клали потайно в окно через какое закрытие, дабы приносимых лиц не было видно». Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза, И.А. Ефрона. Т. 7, кн. 13. Спб., 1892.
7  «Всякое понижение экономического уровня немедленно же отражается на числе детей, попадающих на общественное попечение и, следовательно, воздействие на эту первопричину и должно быть предметом заботы земских учреждений» [4, С. 119].
8 Например, в Докладе НКП РСФСР «О положении детей в области Немцев Поволжья» от 4 апреля 1922 года отмечено, что особенно пострадали от голода дети из областей Немцев Поволжья.
9   См.,   например:   Стивенсон   С.А.   Детская   беспризорность:   социальные   аспекты   //   Социологические исследования в России. М.: ИНИОН. № 4. 1998. 74 с.
Таблица 1
Изменение отношения к рождению и воспитанию детей.
Отношение к детям как результат государственной политики
ю

10 Некоторые данные для таблицы взяты из работы В.В. Белякова «Сиротские детские учреждения России». М.: Дом, 1993.

Сегодня аборт разрешён, в том числе и на поздних сроках, по социальным показателям. За последние годы число абортов снизилось, в том числе и за счёт планомерной работы здравоохранения по внедрению различных видов контрацепции. Но, несмотря на снижение числа абортов, он по-прежнему носит массовый характер и остаётся основным способом планирования беременности. Из рассказа респондентки (1999 год): «У мамы, как мне сказали соседи, что у матери была какая-то болезнь и что помочь ей могла только беременность. Сколько она подпольных абортов сделала, сколько на живую прерывала беременность. Со мной в коме лежала. Пила всякую гадость, чтобы меня умертвить. Я родилась инвалидом». Низкостатусные беременные до сих пор используют токсическую контрацепцию и прибегают к криминальным абортам.
Несмотря на то, что от ребёнка можно отказаться в роддоме, детей и сегодня продолжают рожать, не прибегая к помощи специалистов, тайно, без заявления о беременности, убивать, выкидывать и подкидывать. Кроме проблем, связанных непосредственно с уходом за ребёнком, в некоторой степени, продолжает играть роль негативная реакция общества на незамужнюю беременную, мать-одиночку. Однако сегодня рождения вне брака носят массовый характер, в 1970 году 10,6% детей родилось вне брака, в 1997 — 25,3% [1х].Следует сделать поправку на то, что брак в некоторых случаях намеренно не регистрируется, чтобы женщина могла получать пособие большего размера12. Так же начинает играть роль эффект «как все». Например, наша респондентка, Ира, живёт в общежитии, у неё двое детей от разных мужчин, замужем не была, говорит о том, что здесь, в общежитии, у всех так же, поэтому никто не осудит.
По данным опроса РОМИР13, «78,3% опрошенных сказали, что женщине для того, чтобы чувствовать себя полноценной, обязательно нужно иметь детей. В вопросе же об отношении к тому, что женщина хочет иметь ребенка, не желая при этом иметь прочные отношения с мужчиной, одобрительно отнеслись 51,6% опрошенных, а 24,9% не одобрили такую позицию женщины. 19,8% россиян признали, однако, что в каждом конкретном случае все зависит от обстоятельств. Что касается того, должен ли мужчина иметь детей для того, чтобы чувствовать себя полноценным, только 29,8% опрошенных ответили, что полностью согласны с этим. Согласны с таким утверждением еще 38% респондентов. Ни да, ни нет — ответили на этот вопрос 12,7% граждан. Не согласны с подобным утверждением 15,1% опрошенных. Затруднились с ответом 4,4% граждан».
Таким образом, четвёртая часть общества готова порицать матерей-одиночек, половина же или даже больше готовы понять и относиться терпимо.
Изменила своё отношение к внебрачным рождениям церковь, сегодня для церкви важнее, чтобы женщина родила, уж если она забеременела, но только не делала аборт. Грех аборта, как детоубийства, гораздо сильнее, чем зачатие до брака или внебрачное рождение. Говорить о массовом эффекте подобного религиозного воспитания пока не приходится, с одной стороны, потому, что вера у нас не приобрела категоричный характер: люди верят, но в той мере, насколько им удобно. С другой стороны, убеждение церкви, что контрацепция также является грехом, на сегодняшний день для цивилизации, прошедшей этап сексуальной революции, достижений
11 По факту убийства новорождённого возбуждено 258 уголовных дел [50].
12  Случаи из практики социального работника Центра охраны семьи, материнства и детства МЗ Республики Татарстан, когда женщины приходили советоваться, стоит ли регистрировать брак или мать-одиночка имеет больше льгот?
13 http://www.utro.rU/articles/life/2000/02/l 1/200002110437153146.shtml. 13.02.2000.
медицины в деле планирования семьи (лечения бесплодия) неприемлемо. Возможно, для этого нужны более сильные стимулы и пропаганда. В третьих, низкий уровень жизни и невозможность вырастить ребёнка будет подталкивать к аборту женщин, для которых больший грех — растить ребёнка в нищете.
Государство даёт слабые социальные гарантии малообеспеченным семьям или матерям, в то же время готово принять и воспитать подкидыша, отказного ребёнка. Женщина, родившая ребёнка, имеет массу ограничений. Во-первых, не поддерживается безработная беременная женщина. С увеличением безработицы, идёт увеличение количества женщин, которые не смогут получить работу не имея прописки. Во-вторых, если женщина не имеет прописку, она не устроится на работу, а следовательно, не будет получать пособия по беременности и родам, не будет иметь дополнительную мотивацию встать на учёт в консультацию на ранних сроках беременности. И это касается, прежде всего, неблагополучных женщин, с которыми следует начинать социальную работу как можно раньше, чтобы поддержать здоровье не только будущей мамы, но и будущего ребёнка. А также, чтобы предотвратить возможный отказ от ребёнка или нелегальное избавление от ребёнка. Практика использования социальных показаний для аборта на поздних сроках, прежде всего, обусловлена низким уровнем жизни респондентки и невозможностью содержать и воспитывать будущего ребёнка. Среди наших респонденток (воспитанниц детского дома) были такие, которые соглашались на аборт по социальным показаниям с большим риском для своего здоровья, готовы были умереть, но не оставлять ребёнка. Как правило, именно эти респондентки имели чёткую установку на то, что больший грех, чем аборт, - это отказ от ребёнка и определение его в государственное учреждение (не хотели, чтобы ребёнок получал тот же жизненный опыт). Поэтому соглашались на операцию, вызывали искусственные роды, подвергали опасности свой организм, отказывали в жизни новому существу.
Другая категория женщин ориентируются на то, что государство сможет позаботиться о ребёнке, вынашивают беременность и рожают, затем отказываются. Среди респонденток, воспитанниц детского дома14 были и такие, которые отказывались от первого или последующих детей. Одна молодая женщина в 1999 году продала ребёнка за пятнадцать тысяч рублей. Другой затянули сроки аборта и предлагали родить и продать ребёнка. Подобную деятельность ведут врачи-гинекологи. Значит, следует обратить внимание не на то, чтобы ужесточить запреты, а начать работу с беременной как можно раньше и не только медицинским работникам. Пока наше общество не приняло определённое решение относительно этической проблемы суррогатного материнства. Сегодня только 25.1% медицинских работников и пациентов поддерживают суррогатное материнство (35.7% пациентов), 43.3% -категорически против (37.2% пациентов). Затруднились с ответом 31.6% врачей и 27.1% пациентов [х]. Запреты будут нарушаться до тех пор, пока будет спрос среди усыновителей получить ребёнка сразу после его рождения, а не после пребывания в детском учреждении. Для приёмных родителей важно начать заботиться о ребёнке как можно раньше. Для них так же важно знать анамнез матери, а иногда познакомиться с ней во время беременности и поддержать её психологически и материально. Пока же подпольное перераспределение новорождённых носит криминальный характер.
Елена: «Когда я пришла первый раз к начальнику (главный врач женской консультации15), он мне предлагает какой вариант, давай ты родишь, а ребёнка твоего мы можем в хорошие руки за границу определить. Вот это меня ещё убило. Я видела такое по телевизору, встречала, много говорили. А здесь само, ситуация такая. Я опешила, просто не могла ничего сказать. Просто было дико, что мне такое предложили. Ты роди, а через наши руки мы сможем что-то сделать, оформить, почему бы не так. Почему ты хочешь своё здоровье подрывать?
Я опешила и не поняла сразу. Я говорю, что я не пойму, что Вы говорите. Она: «ну что, ну к чему ты подрываешь своё здоровье? У тебя будут вторые роды, преждевременные роды. Мало кто на это согласится. Тем более при такой болезни. У тебя шов может разойтись. Роди. Можно потом за границу. Ребёнок потом уйдёт в хорошие нормальные руки. Раз ты не сможешь его воспитать». Вот, мне детдомовской стало дико. Я подумала, что придётся родить и оставлять ребёнка у себя. Лучше так, чем куда-то ребёнка за границу, может там какие-то опыты. Всякое бывает. Думаю, нет».
14 В дальнейшем для сокращения будет вместо терминов «детский дом/школа-интернат» употребляться один из терминов «детский дом», «школа-интернат» или «государственное учреждение».
15 Примечание автора.
Елена прошла через реанимацию, чудом осталась жива. Если бы она умерла, никто за это бы не ответил. Для девочек-сирот характерна и другая ситуация, их уговаривают сделать аборт, если беременность наступает в юном возрасте.
Ирина, Казань: «Встретилась с молодым человеком, вот с папашей. Потом что, работала беременная, там уж никто не знал, потом узнали, что я беременная: «давай аборт делай». Это мне уже лет 18 уже. Я ходила на работу, я что, я совершеннолетняя уже, 19-й год мне уже, 19 лет было. Я говорю: «С какой стати, всю жизнь одна жила, мне помощь-то нужна будет, чтоб мне воды кто-то принес из детей-то». Ну вот, родила. Замуж нету, он не взял, нет. Ну, ты, говорит, во-первых, там уже знали, детдомовская, сирота...
Со второй опоздала, там уже по медицинской точке вот, пока этот аборт-то. Подожди, тянули, тянули там. Я уж с 2-3 месяцев. Я уже с 2-х месяцев ходила на аборт, там все тянут, там уже поняли, что одна я воспитываю, знали уже, откуда я, что я одна ребенка... Ну что там, тянули, тянули, дотянулась я. Я не знаю, потом уж они извинились, там через юриста хотели сделать так, то же как мать оставить ребенка, но... Нет, думаю, всю жизнь буду потом, ходить — проклинать она меня будет, ребенок здоровый родился, куда я ее, куда. Я уж прям, ну ладно, если ребенок какой-нибудь слабый там, а это здоровый, зачем... Где одна, там двое уж, что». Отказаться от второго ребёнка молодой маме предложили медицинские работники, для Ирины они — представители государства. Со второй беременностью Ирина приобрела опыт: отказ от ребёнка стимулируется, отказаться от ребёнка легко и это не осуждается. Ирина просто устояла от соблазна облегчить себе жизнь. Однако из её рассказа можно понять, что если бы ребёнок родился больной, то она могла бы от него отказаться. Как сформировалось убеждение, что от больного ребёнка можно отказаться, а от здорового не стоит? Когда она вернулась в общежитие со вторым ребёнком, ей помогли девочки, с которыми она воспитывалась в интернате. Пока Ирина живёт на пособия и ищет работу. Два раза в год отдел социальной защиты района оказывает ей небольшую материальную помощь. В соседнем общежитии живёт Иринина однокашница, которая от второго ребёнка отказалась.
Ситуации у девочек-сирот бывают совершенно безвыходные, например, у Наташи из Барнаула, 37 лет: «Потом, когда уже лежала в роддоме, когда родила. Мне даже предлагали оставлять, что идти-то некуда. Я не знаю, идти-то некуда. Мне говорят, что оставляй, да иди». Наташа не оставила ребёнка и её поддержали девочки из детского дома.
Беременность и период ухода за ребёнком находятся не только в сфере специального законодательства материнства и детства. Беременные и женщины после родов сталкиваются с рядом законодательных ограничений, которые косвенно связаны с проблемой рождения и воспитания детей. Причём усугубляется положение неблагополучных женщин, которые не имеют родных, жильё, прописку, работу. Эти обстоятельства стимулируют женщину обращаться за помощью к государственному призрению, воспитанию детей на временной или постоянной основе. Определение младенца в дом ребёнка на первом этапе отлучает мать от ребёнка, а затем может разлучить навсегда. Далеко не все женщины за время пребывания ребёнка в государственном учреждении могут устроить свою жизнь, прописаться, найти постоянную и хорошо оплачиваемую работу. Поэтому за ребёнком могут не вернуться. Но женщина не лишена родительских прав, от ребёнка официально не отказалась, поэтому судьба ребёнка (усыновление) решаться не может. Кроме того, женщине без прописки ребёнок не возвращается. В такую ситуацию попадают женщины, приезжающие на заработки из соседних государств, вернувшиеся из тюрьмы, а также одинокие и из числа сирот (наши респондентки). В последнем случае происходит воспроизводство сиротства. И эта проблема будет напоминать о себе чаще, если учитывать, что за последние годы возросло число сирот и безнадзорных детей, не знающих, что такое нормальная семья.
После распада Советского Союза многие бывшие республики находятся в гораздо более тяжёлом экономическом положении, поэтому существуют мощные миграционные процессы нелегальной рабочей силы из ближнего зарубежья в Россию и особенно в Москву. Последние три года статистику сиротства Москвы на 4-5% стали формировать дети работниц из ближнего зарубежья: Молдавии, Украины, Белоруссии и других стран16. Женщины приезжают на заработки без документов, отказные письма пишут без паспорта. Эта проблема не нашла решения.
16 Данные общемосковского семинара-конференции «Общественная система защиты сирот. Профилактика сиротства в Москве: проблемы и решения». 17 февраля 2000 года. (Семинар проведён международным общественным движением «Добро — без границ» при поддержке Комитета образования правительства Москвы.)
Сегодня ещё не оценены последствия боевых действий, которые ведутся на территории России. Хотя после «первой» чеченской войны увеличилось количество детей- инвалидов и детей-сирот.
По данным Центра Постинтернатной адаптации выпускников школ-интернатов г. Москвы, отмечают, что для девочек-сирот характерно раннее материнство: средний возраст выпускниц при рождении ребёнка 19 лет. В качестве причин называются следующие: желание иметь близкого человека, боязнь аборта, неумение предохраняться, желание сохранить подобие семьи, удержать молодого человека. Около четверти молодых матерей родили первого ребёнка от случайной связи. Среди курируемых Центром семей у 33% брак зарегистрирован (но около половины из них состоят в стадии развода); у 36% супружеских пар — брак не зарегистрирован; 13.8% мужчина в семье не живёт, но навещает и поддерживает материально; 18.8% — неполные семьи (одинокие мамы); 3.4% — семьи, где у одиноких мам приходящие мужчины постоянно меняются. Только десятая часть женщин находились или находятся в декретном отпуске [xi]. Такие семьи могут стать и становятся реальными поставщиками безнадзорных детей и социальных сирот.
Дети, оставшиеся без надзора родителей, не всегда и не сразу устраиваются: возвращаются в семью, берутся на полное государственное обеспечение или передаются на воспитание опекунам. Существует деление детей на категории безнадзорных и сирот, но безнадзорные дети — это во многих случаях потенциальные сироты, поэтому если решить проблему всех детей, которые нуждаются в устройстве отдельно от родителей, то их будет гораздо больше, чем состоит на учёте. Число безнадзорных и социальных сирот очень зыбкий показатель. Сколько безнадзорных детей, судить трудно, и безнадзорные дети «перетекают» и должны «перетекать» в некоторых случаях в категорию социальных сирот, а затем в категорию усыновлённых.
В 1997 году контингент детей, воспитывающихся в домах ребёнка, составляют:
33.9% — из семей алкоголиков;
25.6% — из семей с плохим материальным обеспечением;
23.8% — из семей с асоциальным поведением; 4.7% — дети, чьи родители находились в заключении;
11.9% — дети-подкидыши [48, с. 40].
Таким образом, социальные сироты составляют 88.1% детей, находящихся в детских домах. Что значит семья с низким материальным достатком? Единственный ли это недостаток семьи? Единственный ли выход — изъять ребёнка из семьи? Изъятие ребёнка из семьи — это порождение именно современного общества. Может быть, четвёртая часть детей могла бы остаться дома, если бы в семье не было материальных проблем. Здесь показателен случай, который произошёл в Татарстане в 1999 году. Архимандрит (Захаров), наместник Раифского Богородитского мужского монастыря 1-й отец Всеволод: «Я помню хорошо, когда пришла женщина и сказала: «Возьмите у меня ребенка, он у меня погибнет, а я вам за него корову дам». Ребенка мы взяли, корову не взяли. Когда у мамы все стало хорошо, она через три месяца забрала его, и они живут и приезжают сюда на службу». В этой неполной семье смогли решить материальные проблемы, но если бы проблемы не были решены, то ребёнка оставили воспитываться в монастыре. Так же детей передают на воспитание в государственные учреждения.
Мы знаем достаточно много примеров, когда чиновники предлагают родителям или опекунам передать больного ребёнка, инвалида в государственное учреждение. Так же родителям предлагают не брать из роддома тяжелобольных детей. Представители народного образования отмечают, что сотрудники Минздрава, в чьём ведении находятся дома ребёнка, так же не заинтересованы в усыновлении детей. От численности, укомплектованности детьми, от койко-дней зависят штаты дома ребёнка, а следовательно, и судьбы детей. Здесь существенно расходятся интересы здравоохранения и образования. В одном из интервью руководитель в системе народного образования упрекает медицинских работников в том, что они не пытаются заинтересовать потенциальных родителей взять ребёнка, но, наоборот, так расписывают его болезни, что кажется совершенно невозможным воспитывать ребёнка в семье. Мы были знакомы с подобным примером в практике самой системы образования, где штатное расписание также зависит от количества детей. И в этом опять проявляется двойная роль государства в создании условий, увеличивающих сиротство, с одной стороны, и заботу об этих же детях, с другой.
Безусловно, немало случаев, когда усыновители возвращали детей в государственные учреждения из-за того, что не могли смириться или справится с недугом ребёнка. Лечение тяжелобольного ребёнка могут позволить себе очень обеспеченные и добрые люди. К сожалению,
государство не в состоянии поддержать приёмных родителей в лечении детей. Например, в белгородский детский дом попал мальчик, от которого отказались родители, после того как узнали, что он заболел лейкемией, и усугубили его положение стрессом отказа. Этому мальчику, по крайней мере, повезло в том, что он попал в хороший детский дом, где можно рассчитывать на заботу.
Количество безнадзорных и детей-сирот связано не только с социальными потрясениями в обществе, но и с изменениями в социальной политике. Как под определённую социальную категорию мы создаём нишу социальной политики, и она моментально заполняется и переполняется, так и ниша социальной политики является стимулятором увеличения видимой части той или иной социальной группы. По этому поводу высказался сотрудник управления народного образования одной из областей Российской Федерации: «Я думаю, что у нас очень непродумана система приютов через социальную защиту. У нас в области открыто 5 приютов. А кроме этого, в области 4 сиротских учреждения. Людям надо работать. Они работают. Они видят пьющие семьи. Они добиваются, чтобы в районах лишали родительских прав. А надо ли это? Интернаты переполнены. Не просто переполнены, а до предела переполнены. Потому что произошёл взрыв. В три раза произошло увеличение числа детей-сирот. Мне кажется, что сегодня от системы лишения родительских прав надо переходить к другой системе. Ребёнка отбирают у родителей, но целенаправленно с этой семьёй должен работать или социальный работник или инспектор по охране прав. Потому что, отбирая у родителей детей, мы окончательно развязываем им руки и сталкиваем их в пропасть. Они ни за что не отвечают, а ведь материнский инстинкт, наверно, один из последних, и за эту ниточку, наверно, можно человека вытянуть».
Наша респондентка Надежда, выпускница детского дома, воспитывает брата, который живёт у родителей и приезжает к ней на выходные. Она, наоборот, считает, что сейчас государству ничего не нужно и государство не лишает прав родителей в отношении её младшего брата, которого поставила на ноги Надежда. Девочка ради брата ежедневно убегала в дом родителей, когда жила в детском доме.
Действительно, некоторым родителям не стоит оставлять детей, другие с радостью от них избавляются. Но есть категории родителей, которые первое время достаточно часто навещают детей, потом всё реже приходят и всё больше опускаются и совсем перестают приходить в детское учреждение. Мы слышали от своих респондентов всевозможные истории, и нередко, может быть ошибочно, сироты говорили о том, что, наверно, мать бы не спилась, не опустилась бы, если бы детей не отобрали.
Государство само регулирует количество детей в государственных учреждениях. В трудные годы таких детей становится больше, значит, статистика социальных сирот должна расти. Но, с другой стороны, из-за того, что государство не может содержать возросшее число потенциальных социальных сирот, — не принимает всех нуждающихся или даже возвращает домой и статистика уменьшается17. Поэтому количество детей, находящихся на государственном обеспечении или нуждающихся в государственном обеспечении, — формируемый показатель.
В каждом регионе происходит обвальное увеличение выявленных неблагополучных семей. В Татарстане в течение 1998 года были лишены родительских прав 408 человек (это на 28,7% больше, чем в 1997 году), и отобрано 582 ребенка; у 68 детей родители ограничены в родительских правах (в 1997 г. — 416 и 40 детей соответственно). Отсутствие специализированных учреждений для таких детей приводит к тому, что большинство детей, родители которых лишены родительских прав, продолжают проживать в этих семьях. Численность детей, в отношении которых в судебном порядке решаются вопросы о месте их жительства и об участии в их воспитании отдельно проживающих родителей и родственников, составляет 400 человек в год [xii].
Ещё одна проблема - это затянувшиеся судебные дела по лишению родительских прав. Андрей Владимирович Бабушкин, председатель правления Комитета за гражданские права, Москва, в интервью приводит примеры, когда судебные разбирательства в отношении лишения прав родителей, жестоко обошедшихся со своими детьми, велись до четырёх лет. Всё это время дети вынуждены были жить со своими родителями. Подобная практика приводит к гибели детей, их побегам из дома.
С другой стороны, если единственным решением проблемы станет изъятие ребёнка из семьи, без специальной работы с семьёй, то проблема сиротства будет только усугубляться.
17 Точно так же в 97 году из-за материальных трудностей интернатных учреждений свыше 600 детей вынужденно вернулись в крайне неблагополучные по социальным показателям семьи [48, С.42].
Действительно, опыт показывает, что, когда детей забирают из семьи и помещают в детские учреждения насильно, причиняя иногда незабываемую психологическую травму, делают это с допуском больших ошибок. Иногда отбирают детей в тех случаях, когда лучше оставить. Наташа (27 лет, Москва): «Мне было лет 12. Это вот там женщина в детской комнате была. Такая противная. Она нас обманула. Да, она в один прекрасный день приехала и говорит, что в поликлинику надо ехать. Я поехала с ней. Мы заехали за младшей сестрой в школу. И все, а там, в приемнике, не знаю, сколько были. Больше месяца, наверное. Мать все время нас навещала. А потом в интернат нас привезли. Мы там переночевали и на следующий день сбежали оттуда домой. А потом меня в милицию привезли, туда, нас с сестрой. Привезли и заперли меня в изоляторе, чтоб я не сбежала. А я там сломала решетку и все равно сбежала. Маша, она помладше была, она привыкла».
Наташу оставили в покое, она стала жить со старой бабушкой, которой не разрешили оформить опекунство. Однако документы Наташе не вернули, поэтому в школу девочка пойти не смогла и не получила даже среднего образования. Патронаж за семьёй не осуществлялся. Государство рассудило: либо будешь учиться и жить в интернате, либо не будешь учиться вообще и живи где угодно. Сегодня у Наташи своя семья, трое детей, она считает себя счастливой матерью и женой, нигде не работает. Муж не знает, что Наташа не окончила школу. Систему призрения и деятельность органов опеки она считает совершенно неправильной, считает, что их с сестрой надо было оставить с бабушкой и поддерживать пусть такую, но семью. Забирая детей, государство оставляло пожилого человека, которому также необходимо было общение и совместное проживание.
Например, в Белгороде поняли эту ситуацию. В городе создана общественная благотворительная организация «Сострадание», которая выбрала в качестве приоритетов своей работы сохранение именно таких семей — бабушек и внуков. Государство этим семьям помогает очень скупо, поэтому «Сострадание» поддерживает более трёхсот семей, находит для них организации (фирмы, предприятия), где директора соглашаются оказывать помощь конкретному ребёнку и берут его под опеку. Это может быть ежемесячная материальная помощь, а также специальные мероприятия к началу учебного года, к выпускному вечеру.
По России тысячи бабушек и дедушек ведут своих внуков в детский дом. Директор одного из детских домов Казани рассказывает, что приходят бабушки, живущие по соседству, и просят принять детей: кормить нечем, нечего одеть, нет возможности отправить в школу. Им объясняют, что надо оформлять документы и долго ждать решение о выдаче путёвки в детский дом. Но, в конце концов, дети начинают смотреть на родные окна из окна детского дома. Пенсия плюс пособие на ребёнка — небольшое подспорье для неполной семьи. Однако если ребёнка передают в государственное учреждение, то государство готово на него тратить большие суммы, чем пособие родственникам.
Особенно ярко эта проблема видна в отношении детей-инвалидов. Бюджетные ассигнования на каждого ребёнка — инвалида, содержащегося в государственном интернате, около 2500 рублей в месяц. Однако если родители решаются оставить ребёнка-инвалида дома, они получают только социальную пенсию, которая весной 1998 года составляла 300 рублей [xiii]. По мнению авторов Альтернативного Доклада в Комитет ООН по правам ребёнка, практически все, от врача в роддоме до государственного чиновника в отделе социальной защиты, настоятельно советуют родителям ребёнка с серьёзными нарушениями здоровья или развития отказаться от него, поместить в государственное учреждение [55]. Хотя следует отметить, что мы в своей практике встречались с другими медицинскими работниками, которые, напротив, уговаривали родителей оставить ребёнка дома18. Можно сказать, что в 1999 году такая стимуляция не нужна. Все детские учреждения переполнены до отказа. Пришла волна, когда очень много неустроенных детей, и государство с потоком безнадзорных не справляется. Поэтому скорее будет двусторонняя стимуляция. Экономическое положение неполных семей будет стимулировать передачу ребёнка из материально необеспеченной семьи в государственное учреждение, а с другой стороны, детские учреждения не будут заинтересованы в том, чтобы детей принять в свои стены. Ещё до 1917 года на основании расчётов был сделан вывод о том, что содержание одного подкидыша обходилось в десять раз дороже, чем предоставление матери своевременного пособия. Следовательно, передача сироты на воспитание в семью — лучший способ его устройства [xiv]. В 20-
! Из практики социальной работы Центра охраны семьи, материнства и детства МЗ Республики Татарстан.
е годы была уже другая официальная точка зрения19. В ЗО-е годы указывалось на то, что борьба с сиротством не могла быть успешной из-за отсутствия экономической базы [xv].
Сегодня экономический эффект, помимо социального, подтверждает практика Самарской области. В области устроено на воспитание в семьи в 2.2 раза больше детей, чем в среднем по России20. Мы не можем сказать о социальном эффекте, поскольку ещё нет взрослых детей-воспитанников Самарского эксперимента. На наш взгляд, говорить об удачном или неудачном эксперименте можно, учитывая мнение воспитанников-экспертов, которые могут дать оценку своему пребыванию в семьях.
По крайней мере, мнения экспертов по поводу подобного тотального патроната разделились. Сотрудники неправительственных организаций, с которыми нам довелось встретиться, безоговорочно «за» практику передачи детей в семьи, они основываются на международно-признанном принципе семейного призрения сирот. Сотрудники народного образования слишком часто встречаются с примерами, когда за счёт детей некоторые граждане пытаются решить свои материальные проблемы и патронат воспринимают как источник дохода.
Сами дети, особенно старшие воспитанники детских учреждений, относятся с недоверием к усыновлению или патронату. Некоторые дети имеют негативный опыт приёма в семьях и при возвращении в детское учреждение транслируют его. Юля, 15 лет, Барнаул: «Ну вот, помню, в классе третьем, наверное, меня хотели усыновить. Они многих перепробовали. Ну, они забрали меня к себе. Ну, я, всё, с ними. Тут они заходят.. .я только приехала, я их не знала, никого не знала, надо познакомиться, поговорить. Мне вот, например, охота было пообщаться. А они: «Иди корми кроликов, иди делай то». Ну, типа, не то, как ребенка своего личного - как домработницу взяли, хотели взять. Ну, а сейчас многие делают так. У нас девчонку усыновили, удочерили одну, вот. Она приехала туда, а у нее дочь своя есть, ее там: «Кристина, ты ложись на пол, а моя доченька будет на этом, на кроватке спать». Ну, а зачем усыновляла? Есть такие люди, конечно». В некоторых случаях дети чувствуют себя безопаснее в государственном учреждении, боятся попасть в семью, где будет разделение на «своих» и «чужих». Отторжение у ребёнка бывает от той семьи, где сразу стараются заставить работать, не дают адаптироваться, естественно влиться в хозяйственную жизнь на примере родных детей или взрослых членов семьи. Справедливо будет заметить и то, что работа в хозяйстве, особенно в деревенских семьях, детьми воспринимается по-разному. Например, в одной семье, где пять приёмных детей, приёмная мама-воспитатель пригрозила детей отдать обратно в детский дом. Четверо заплакали, а одна девочка сказала, что будет этому рада, там её никто не станет заставлять работать.
Российские граждане не берут детей на усыновление, и это одна из наиболее волнующих проблем. Факторный анализ (табл. 2) показывает, что, несмотря на то, что среди всех показателей наблюдается рост в большей или меньшей степени, процессы роста сиротства и устройства не связаны с такими видами устройства, как усыновление и устройство в детские дома семейного типа. Можно предположить, что эти процессы идут несоизмеримыми темпами и независимо друг от друга. Также можно предположить, что если бедность будет увеличиваться, а государство не будет стимулировать передачу детей на воспитание в семьи, процессы, связанные с социальным сиротством, могут нести более выраженный обратный характер — всё больше сирот и меньше усыновлений2'.
19 СУ РСФСР, 1921, № 6, ст. 506 [5, С. 17].
20  Письмо «Деятельность комитета по вопросам семьи, материнства и детства Администрации Самарской области».
21  Однако стоит сказать о том, что эта тенденция сегодня характерна для России в целом, а не для каждого региона в отдельности, в некоторых регионах наблюдаются несколько иные тенденции.

Таблица 2 Матрица факторных нагрузок*

*Матрица факторных нагрузок получена путём вращения varimax по статистическим показателям, приведённым в таблице (матрице). После трёх вращений выделились два устойчивых фактора, объясняющих 95% информации, 1-й фактор - 57%, 2-й - 38%.
В качестве основных причин сиротства эксперты называют экономические (низкий уровень жизни, низкие доходы, обнищание населения и, прежде всего, семей с детьми), а как следствие:
-  невозможность использования современных методов планирования семьи;
-  отказ от ребёнка, хотя бы на время и разлука матери с ребёнком в доме ребёнка;
-  массовые невыплаты пособий по уходу за ребёнком до полутора лет;
-  ограничения работой и пропиской в возможности получения пособий по уходу за ребёнком;
-  приоритетное финансирование пребывания ребёнка в государственном учреждении, а не в семье;
-  вынужденная миграция;
-  боевые действия.
На основании чего можно сказать, что государство стимулирует отказ от детей. Но сегодня общество опять находится в той точке, когда нет возможности принять всех нуждающихся детей на полное государственное обеспечение.
\  Декларация прав ребёнка.  Организация  Объединённых Наций.  Генеральная Ассамблея. Официальные отчёты. Четырнадцатая сессия. 1959.
11. Конвенция о правах ребёнка, Генеральная Ассамблея ООН, Резолюция 44/25, приложение 44 U.N. GAOR Supp.(No.49) 167, U.N. Doc. A/4/49 (1989). 1989.
ш. Довгалевская А.И. Семейное воспитание приёмных детей. М., 1948 lv. Тютрюмов И.М. Законы гражданские, П.,1915, т.1, с.109.
v. Люблинский П.И. Охрана детства и борьба с беспризорностью за 10 лет. Право на жизнь, 1927, № 8, с. 28.
vl.   Ежегодный   государственный   доклад   «О   положении   детей   в   Российской Федерации. 1997.
v11. Гернет М.Н. Преступления гитлеровцев против человечности. М., 1946.
V1U. Евланова В. Как построить новый дом, чтобы дети жили в нём // Медицинская газета. 24.7.98. № 59. С. 6.
к' Социальное положение и уровень жизни населения России. М.: Госкомстат России. 1998. С. 16.
х. Назарова И.Б. Врачи и пациенты: знание закона и отношение к нему // Здравоохранение, i qqq   дг0 q   169-
182
xl. Постинтернатная адаптация как элемент социальной помощи молодёжи. Методические материалы. Выпуск 4. М., ЭКСПДиП, 1995.
х1\ Государственный доклад «О положении детей в Республике Татарстан за 1998 год». Казань, 1999.
хш. Альтернативный Доклад российских НПО в Комитет ООН по правам ребёнка. Комментарии к Периодическому Докладу о реализации Российской Федерацией Конвенции о правах ребёнка в 1993-1997 гг. Москва. www.openweb.ru/p z/. 1998.
xlv. Яблоков Н.В. Условия призрения детей в наших воспитательных домах. М., 1896, с. 69.
xv. Зензинов В. Беспризорные. Париж, 1929, с. 229.
.

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел социология