Качанов Ю.Л. Начало социологии

ОГЛАВЛЕНИЕ

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Социальный мир - это все то, что имеет место, чему случается быть (was
der Fall ist) (ср. [1]). Формально (adjective) социальный мир есть ансамбль
фактов, понимаемых как отношения сущих (см.: [там же]), а содержательно
(substantive) - совокупность взаимосвязанных социальных явлений (ср. Кант И.
Критика чистого разума, B446). Говоря о проецировании на социальный мир
концептуальной схемы, мы имеем в виду социальный мир, рассматриваемый
содержательно, в то время как сущее социального мира предполагает его
формальный аспект. Хотя конструирование социального мира (формально и
содержательно) и осуществляется социологией cum fundamento in re, тем не
менее, оно схематизирует и сужает представления о возможных событиях.
Социальный мир выступает для агента, во-первых, в качестве мира
жизнедеятельности (нечто вроде Werkwelt М. Хайдеггера) - средоточия его
жизненно важных отношений, мира, в котором агент непосредственно и сущностно
заинтересован. Во-вторых, социальный мир есть более отдаленный и
опосредствованный, но, тем не менее, значащий для агента, наделенный
смыслами окружающий мир (Umwelt), данный преимущественно как множество
наличных (vorhanden) сущих (Seiendes), со-присутствующих с присутствием
агента. (Заметим, что ни мир жизнедеятельности, ни окружающий социальный мир
не совпадают с Lebenswelt Э. Гуссерля) Сущее социального мира для агента не
является изолированным предметом. Оно есть погруженная в контекст социальных
отношений часть окружающего агента мира или мира его жизнедеятельности.
Разумеется, все вышеназванные "миры" и соответствующие им позиции агента
являются идеализацией (ср. Habermas J. Theory des kommunikativen Hahdelns. -
Bd. 2. - Frankfurt a. M.: Suhrkamp, 1981. - S. 234.).
2 Под "сущим социального мира" в настоящей работе понимается вообще все,
что может служить предметом мышления, стать "объектом" для "субъекта". Сущее
социального мира как таковое всегда обусловлено и контингентно
(не-необходимо). Понятие "сущее" определяется нами как то, что может стать
предметом социологических практик, и как то, о чем социолог может знать. Оно
не обозначает некий род событий социального мира наряду с другими (ens non
est genus), но схватывает все, что "есть" в социальной реальности. Сущее
(ens) охватывает как присутствующее (praesens), так и отсутствующее
(absens). Однако сущее, поскольку оно "есть", почти всегда полагается как
присутствующее, но не как отсутствующее. Таким образом бытийствование как
таковое ("есть") имплицитно приравнивается к бытию-настоящим. Сущее есть
пред-стоящее субъекту в представлении. Представление здесь понимается как
собирание воедино (co-agitatio, т. е. cogitatio Р. Декарта) восприятия,
воления и рефлексии субъекта. Оно является практическим опосредствованием
наличного или техническим оперированием различными данностями, универсальной
опредмечивающей деятельностью. Понятие "сущее" проявляет, между прочим,
подчинение "социального мира" тождеству представления и требованиям
концепции истины как соответствия. Понятия "социальный мир" и "сущее"
являются одними из базовых понятий представления и как таковые выступают
условиями возможного социологического опыта.
3 "Сущность" здесь понимается в самом широком смысле, т. е. как
quidditas, чтойность.
4 В этом присутствие близко Erscheinung "Феноменологии духа" - оно
наделено чертами и явления, и являющегося знания. Отличительной чертой
метафизического мышления в социологии выступает поиск обоснования сущего
социального мира. Для "метафизически ориентированной" социальной теории
сущее социального мира бытийствует именно как присутствие потому, что
последнее об-основано способом обосновывающего научного представления. (Ср.
Heidegger M. Zur Sache des Denkens. - Tubingen: Max Niemeyer Verlag, 1969. -
S. 62.)
5 Присутствие представляет собой не элемент социального мира, а
феноменологическое выражение сущего социального мира, способ его
существования в социологическом опыте. Научная "объективность" собирает,
свертывает временн?е становление в "живое настоящее" присутствие. Поэтому
присутствие - "эмпирически нагруженная конструкция" - не может служить
понятием "теоретической" теории. Будучи непосредственной достоверностью
данной до понятия, присутствие обосновывает его. Эмпирически обнаруживаемые
свойства "навешиваются" на некую "онтологическую основу", которая отличается
от них и находится "перед" или "за" ними, т. е. на "предмет". Если
предположить, что за свойствами нет никакой отличной от них субстанции, то в
опыте агенту даны лишь комплексы взаимосвязанных свойств. Каждое из этих
свойств, однако, принадлежит не только отдельному комплексу, но и
"распределено" среди множества других комплексов и событий социального мира,
выступая в виде их взаимных отношений. Если данные свойства и отношения
полностью свести к предмету, как изолированной монаде, то присутствие
присутствующего будет устранено. Если же редуцировать предмет целиком к
свойствам и отношениям, то станет ненужным он сам, так как действительным
содержанием будет присутствие присутствующего.
6 В формуле "А есть А" закон тождества "...высказывает то, как всякое
сущее есть, а именно: оно само - то же самое, тождественно с самим собой.
Закон тождества говорит о бытии сущего. Как закон мышления он значим только
потому, что он - закон бытия, который гласит: каждому сущему как таковому
присуще тождество, единство с самим собой.
То, о чем гласит закон тождества... есть именно т?, о чем мыслит все
западное, европейское мышление: единство тождества образует основную черту
бытия сущего. Повсюду, где бы и как бы ни обращались мы к сущему того или
иного рода, тождество затрагивает нас своим вопросом. Без этого запроса
сущее никогда не смогло бы явить себя в своем бытии. Не было бы тогда и
никакой науки. Ведь если бы не было у нее заведомого ручательства в
тождестве ее предмета, то наука не была бы тем, что она есть. Этим
ручательством исследование обеспечивает себе возможность своей работы" [3].
7 Наука Нового времени идентифицирует бытийствование исследователя с его
мышлением, а мышление - с познанием. Единство различных состояний сознания
("трансцендентальное единство апперцепции") объявляется источником и
необходимым условием любого суждения о предмете. Это ведет к тому, что под
сущностью социолога подразумевается познание, а не бытийствование, которое
предстает лишь в роли предмета исследования, т. е. объекта,
противо-поставленного социологу как субъекту: "Предмет в смысле объ-екта
имеется лишь там, где человек становится субъектом, где субъект превращается
в Я, а Я - в ego cogito; лишь там, где это cogitare понимается как
"изначально синтетическое единство трансцендентальной апперцепции"; лишь
там, где для "логики" завоевана верховная позиция (в истине как
достоверности декартовского "я мыслю"). Только здесь раскрывает себя
существо предметного в своей предметности. Только здесь станет в последствии
возможным и необходимым понять саму предметность как "новый истинный
предмет" и возвести ее до абсолюта" [4, с. 184]. Действительность сущего
социального мира превращается в его объективность, т. е. раскрывается
посредством субъекта. Объект - объективизация субъекта.
8 Согласно И. Канту, предмет конструируется субъектом из чувственных
ощущений; он есть конечная, а не исходная точка научного исследования.
(Предмет = синтезированное рассудком единство множественности данного в
ощущениях.) Предмет восприятия имеет место в интенциональной имманентности
сознания. Сущее становится предметом, когда агент представляет его в смысле
субъективной апперцепции, причем сознание диктует условия возможности
всякого опыта. Иными словами, исследователь не просто воспринимает сущее, а
устанавливает и удостоверяет его. Социальные условия существования научного
агента производства утверждаются в новоевропейском познании как предикаты
сущего вообще. Сущность преобразуется в предметное содержание объекта, а
существование - в присутствие, факт предстояния перед воспринимающим
субъектом. Представлять означает ставить сущее как предмет перед собой и
удостоверять представленное как таковое. Представление - это опредмечивание,
подразумевающее освоение и присвоение. "Представление" имеет еще и другой
смысл, например, сценическое представление, но оба смысла часто совпадают.
9 Особо отметим здесь, что наши постоянные обращения к трудам Мартина
Хайдеггера обусловлены не так называемым "...общим строем его мысли -
консервативно-романтической мифологией почвы, критикой техники, недоверием к
либерализму и отвращением к демократии" (Малахов В. Герменевтика и традиция
// Логос. - 1999. - ј 1. - С. 8). Мы полагаем М. Хайдеггера не столько
"поэтом и пророком", сколько философом, замыкающим собой ряд феноменологов и
открывающим постструктурализм. (Ср. Михайлов И.А. Ранний Хайдеггер: Между
феноменологией и философией жизни. - М.: Прогресс-Традиция / Дом
интеллектуальной книги. - М.: 1999.) Мы отнюдь не следуем философии М.
Хайдеггера, тем не менее, оставляя за собой право использовать некоторые ее
методические аспекты. То же можно сказать и о трудах Ж. Дерриды, из которых
мы черпаем некоторые мыслительные ходы или рабочие метафоры и переносим из
стихии философии языка и литературы в область социальной теории, подвергая
их в этой связи значительным изменениям.
10 То есть интерпретация бытийствования сущего в качестве
субъект-объектного отношения редуцирует социальный мир к социальной технике,
а социологию - к социальной инженерии.
11 Основа, которая обосновывает и эмпирический социальный мир в целом, и
каждое сущее в нем в отдельности, трактуется как порождающая первопричина.
Если мы изобразим всю совокупность условий в ряду причин социальных событий,
то получим представление о социальном мире. Если же вообразим себе то, что
полностью находится вне социально обусловленного, то мы получим
представление о социальной реальности.
12 Гете И.В. Фауст / Пер. с нем. Б. Пастернака // Гете И.В. Собрание
сочинений. В 10-ти томах. - Т. 2. - М.: Худож. лит., 1976. - С. 22.
13 Социальные практики суть все то, что делают социальные агенты,
включая, разумеется, и целесообразные преобразования предметов, взятые в их
социальных формах. Практики не могут быть сведены ни к объективному научному
познанию, ни к субъективному опыту сознания, а являются действительным
осуществлением социальных отношений. Практики - события социального мира.
Событие есть производное от изменения. Можно сказать, что практики являются
изменениями социального мира, производимыми агентами.
Мы употребляем понятия "практика" и "социальное отношение" как в
единственном, так и во множественном числе. На современном уровне развития
социальной науки считается, что, несмотря на общность, эти понятия содержат
точное описание предмета, и суждения о "практике" и "социальном отношении"
как о чем-то единичном и о чем-то общем фактически совпадают. Ср. Nancy
J.-L. Etre singulier pluriel. - Paris: (d. Galilee, 1996.
14 "Присутствие" означает, что необходимое и достоверное сущее
социального мира непосредственно представлено сознанию социолога. Mutatis
mutandis о "присутствии" можно сказать, что оно безотносительно (существует
само по себе) и через себя представляемо (quod per se est et per se
concipitur). Любое сущее социального мира устанавливается неким
"присутствием" или соотносится с ним.
15 Заметим, что уже основоположник социологии позитивист О. Конт в
некоторых своих построениях воздавал должное априоризму: "Если, с одной
стороны, всякая положительная теория должна непременно опираться на
наблюдения, то, с другой стороны, для того чтобы приступить к наблюдениям,
наш ум нуждается уже в какой-нибудь теории. Если, созерцая явления, мы не
связали бы их с каким-нибудь принципом, то для нас было бы невозможно не
только соединить эти различные наблюдения и, следовательно, извлечь из них
какую-нибудь пользу, но даже и запомнить их; чаще же всего явления остались
бы незамеченными" (Конт О. Курс положительной философии. - Т. 1. - СПб.,
1900. - С. 6).
16 Развернутое определение присутствия как непосредственного дает подход,
акцентирующий внимание на моменте "соотнесенности с другим". Вопрос о
способе соотношения с "другим" возникает вместе с определением "начала"
социологии как определенной непосредственности. Выбор начала задает границу
непосредственного бытийствования определенности. Эта граница отделяет
присутствие сущего социального мира (непосредственно данную определенность
начала) от многообразия других определенностей социального мира, которые не
присущи началу и в силу этого непосредственно не даны. Оттого выход за
пределы присутствия сущего социального мира (к "другому") ведет к
прекращению непосредственной данности исходной определенности социального
мира. Иными словами, при переходе к "другому" непосредственно наличествующая
сущность социального мира снимается.
Прекращение определенной непосредственной данности социального мира при
переходе в "другое" не отрицает существования отношения с "другим".
Отношение, удовлетворяющее этому условию, является непосредственным. Так,
отношение конституируется как непосредственное в том случае, когда переход
присутствия сущего социального мира ведет к прекращению исходной
определенности. Определенное и определимое присутствие сущего социального
мира, интегрируясь в непосредственное отношение, преобразуется в иную
наличность. В непосредственном отношении отрицанию подлежит само
существование какой-либо фиксированной определенности присутствия сущего
социального мира как таковое. Переход к "другому" оказывается в этом случае
переходом к другой непосредственно сущей определенности (другому
присутствию). В этом смысле социальные отношения как опосредствованный
способ существования, как существование через обусловленность и
соотнесенность с "другими" не являются непосредственными отношениями
присутствий сущих и не могут быть представлены как присутствия.
17 Ego cogito - достоверная для познающего агента достоверность его
самого, выражающая субъективную уверенность в реальности собственного Я.
Внутренним содержанием этой "самодостоверности" обычно полагают
интенционально конституированные переживания и акты я-образной жизни
сознания. В феноменологии практики и практические отношения агента
идеализируются до степени интенционально конституированных переживаний и
актов сознания. При этом полностью утрачиваются онтологические моменты
присутствия социолога, поскольку оно низводится до онтической данности его
самого, вне горизонтной открытости социальной реальности. (К слову,
глубинной сущностью индивидуального самосознающего Я признается
трансцендентальное сознание.)
18 Осмысленное как социальный факт, присутствие в составе социологической
теории по-своему детерминирует события социального мира: возможным предметом
исследования является то, что присутствовало, присутствует или, согласно
социологическим воззрениям, способно присутствовать, а невозможно то, что не
подпадает под представления о присутствии. Присутствие становится
необходимостью: присутствующее должно быть, потому что оно присутствует.
19 Тождество - всегда продукт абстрагирующей деятельности, и оттого оно
вторично относительно различия. Ср. Луман Н. Теория общества (вариант San
Foca'89) / Пер. с нем. А.Ф. Филиппова // Теория общества. Сборник / Пер. с
нем., англ. / Вступ. ст., сост. и общ. ред. А.Ф. Филиппова. - М.:
КАНОН-пресс-Ц, Кучково поле, 1999. - С. 203-212; Кюнг Г. Онтология и
логический анализ языка / Пер. с нем. и англ. А.Л. Никифорова. - М.: Дом
интеллектуальной книги, 1999. - С. 198-211. См. также: Делез Ж. Различие и
повторение / Пер. с фр. Н.Б. Маньковской и Э.П. Юровской. - СПб.:
Петрополис, 1998. - С. 149.
20 Система различий как "несубстанциальная субстанция" не предшествует
сознанию и выступает его достаточным основанием лишь в том смысле, что
является конститутивной формой сознания.
21 Горизонт социологии есть горизонт возможных значений социальной
реальности, причем то или иное конкретное ее толкование в той или иной
социологической теории обусловлено множеством как внутренних, так и внешних
научному производству обстоятельств.
22 Сознание неустранимо из социальной реальности, решительно отличающейся
от реальности вещей. Сама постановка вопроса о социальной реальности
предполагает, что мы отличаем ее от сущего социального мира.
23 Условиями действительности любого социального различия выступают,
во-первых, присутствие, по меньшей мере, одного сущего социального мира,
отличного от другого, и, во-вторых, осуществление системы практик,
направленных как на процесс различения, так и на эти сущие (их смыслы и
значения). Но практики различения не реализуются сами по себе, вне
социальных отношений, поэтому и можно говорить о производстве социальных
различий.
24 Поэтому социология, стремясь схватить социальную реальность в
понятиях, следует за присутствием. Пытаясь уловить присутствие, социология
становится одной из его форм - абсолютным присутствием сущего социального
мира.
25 Здесь отношение понимается как логическое, т. е. как "связь двух
истин".
26 Понятие "социальное отношение" использует различие в качестве схемы
теоретической оптики. Оно оперирует различиями между сущими социального
мира, положенными как социальные. Реальность социального отношения -
события, со-относящего практики, их условия и предпосылки, - заключается в
его причиняющем воздействии. Оно выступает как статистический порождающий
механизм событий социального мира. Это означает, между прочим, что понятие
"социальное отношение" устанавливает статистическую связь между причинами
практик, ориентирует на исследование сопряжения практик в свете
взаимодействия порождающих их каузальных механизмов. Но практики не связаны
с социальными отношениями как акциденции с субстанцией: практики формируются
и обусловливаются социальным отношением и переструктурируют его в процессе
собственной трансформации. Социальное отношение для социолога есть,
во-первых, статистически необходимое и закономерное бытийствование (внутри
которого связывается множество агентов и условий и предпосылок их практик),
чье восприятие, оценка и выражение, во-вторых, социально гарантировано.
Социальное отношение реализуется как система различий (система в силу того,
что "единство", а различий - потому что "множество"), узнаваемых и
признаваемых в качестве таковых, т. е. в виде системы различий, ставших
различениями. Закономерный и необходимый характер социального отношения
проявляется как статистическая повторяемость, воспроизводство (неотделимое
от производства) этой системы различий/различений всех сущих социального
мира.
27 "Социальное пространство... вписано одновременно в объективные
пространственные структуры и в субъективные структуры, которые являются
отчасти продуктом инкорпорации объективированных структур. <...> Социальное
пространство - абстрактное пространство, сконструированное ансамблем
подпространств или полей... которые обязаны своей структурой неравномерному
распределению отдельных видов капитала, и может восприниматься в форме
структуры распределения различных видов капитала, функционирующей
одновременно как инструменты и цели борьбы в различных полях...
Реализованное физически социальное пространство представляет собой
распределение в физическом пространстве различных видов благ и услуг, а
также индивидуальных агентов и групп, локализованных физически (как тела,
привязанные к постоянному месту: закрепленное место жительства или главное
место обитания) и обладающих возможностями присвоения этих более или менее
значительных благ и услуг (в зависимости от имеющегося у них капитала, а
также от физической дистанции, отделяющей от этих благ, которая сама в свою
очередь зависит от капитала)" (Бурдье П. Физическое и социальное
пространство: проникновение и присвоение // Бурдье П. Социология политики:
Пер. с фр. / Сост., общ. ред. и предисл. Н.А. Шматко. - М.: Socio-Logos,
1993. - С. 38, 40).
28 Цепочка превращений бытие-сущим-бытие-данностью-присутствие позволяет
нам зафиксировать причиняющее (или, шире - опредмечивающее и в тоже время
распредмечивающее) взаимодействие социальной науки со своим предметом, в
результате которого сущее социального мира объективируется, а социология как
институт субъективируется.
29 Рефлективная неопределимость и дискурсивная невыразимость
"объяснительных структур" на деле значит, что агент не может выйти за
пределы ансамбля социальных отношений иначе, чем в моделирующей абстракции и
идеализации, но не практически. Эти структуры - зачастую непонятийно и
недискурсивно - выражают действительные связи агента с социальным миром,
открытые ему в его практиках посредством их социальной обусловленности.
Агент не может адекватно постигнуть "объяснительные структуры" потому, что в
силах их распредметить, т. е. не обладает способами их воспроизведения в
своих практиках. Относительно "объяснительных структур" социолог не может
сказать, чт? именно они означают, и, следовательно, не может с их помощью
однозначно отделить социологическую истину от не-истины, потому что сама
социологическая истина есть производная от этих структур. "Объяснительные
структуры" выступают в роли инвариантов отношений внутри социальных систем
практик, в которые вовлечен агент. Они суть преобразованные диспозиции,
позволяющие агенту производить плодотворные практики, "вписанные" в
социальный мир, согласованные с ним, и потому укорененные в объективных
социальных структурах, пред-объяснение которых они осуществляют. Это
пред-объяснение сводится к успешному практическому использованию
законов-тенденций социального мира, которые в прагматической логике
инструментального пред-знания могут сколько-нибудь отчетливо не
осознаваться, но, тем не менее, учитываться.
30 В социальной науке нелегко следовать призыву Э. Гуссерля "Zu den
Sachen selbst!", поскольку "социальных вещей" (сущих) самих по себе, вне
социального и социологического конструирования не существует.
31 Поэтому противоречивой представляется позиция Ж. Дерриды,
утверждающего, с одной стороны, что исходное различие (differance,
различание) не есть ни некая сущность, ни ничто, ни жизнь (если понимать
бытие как ousia, присутствие, сущность-существование или субъект), а с
другой, полагающего исходное различие конституентой сущности жизни [8].
32 "Научный реализм утверждает, что объекты, состояния и процессы,
описываемые правильными теориями, существуют на самом деле" [9, с. 35].
33 Ср. Патнэм Х. Значение "значения" // Патнэм Х. Философия сознания:
Пер. с англ. Л.Б. Макеевой, О.А. Назаровой, А.Л. Никифорова / Предисл. Л.Б.
Макеевой. - М.: Дом интеллектуальной книги, 1999. - С. 188-197.
34 Ср. Патнэм Х. Реализм с человеческим лицом / Пер. с англ. О.А.
Назаровой // Аналитическая философия: Становление и развитие (антология):
Пер. с англ., нем. - М.: Дом интеллектуальной книги, Прогресс-Традиция,
1998. - С. 467-475.
35 Подробно это положение раскрыто нами на примере описания состояний
поля политики в работе: Качанов Ю.Л. Опыты о поле политики. - М.: Институт
экспериментальной социологии, 1994. - С. 72-76.
36 "...Все возникающее должно иметь какую-то причину для своего
возникновения, ибо возникнуть без причины совершенно невозможно" (Платон.
Тимей 28a / Пер. С.С. Аверинцева // Платон. Собр. соч. в 4 т. Т. 3. / Пер. с
древнегреч.; Общ. ред. А.Ф. Лосева, В.Ф. Асмуса, А.А. Тахо-Годи; авт. Вступ.
ст. и ст. в примеч. А.Ф. Лосев; Примеч. А.А. Тахо-Годи. - М.: Мысль, 1994. -
С. 432). Социо-логически принцип причинности может быть приблизительно
обоснован следующим образом. Сущему присуща "безусловная обусловленность",
поскольку оно - сверх собственной обусловленности - "есть" в безусловной
социальной реальности. При множестве социальных условий своего
существования, сущее безусловно положено в социальной реальности.
Следовательно, сущее социального мира в одно и то же время обусловлено и
безусловно. Настоящее противоречие снимается понятием "причина", позволяющим
определить обусловленное сущее в безусловности социальной реальности.
Причиненность сущего посредством причины при этом интерпретируется как
основа его бытийствования, укорененность в социальной реальности.
Подкрепленная прецедентами вера "научного сообщества" в то, что все события
социального мира обладают так или иначе проявляющимися причинами может быть
принята за аксиому или оформлена как "исторический структурный закон". (См.:
[87, с. 168-169].)
37 Различие "сущее социального мира/социальная реальность" проявляет
"бытийственную недостаточность" сущего социального мира: его бытийствование
всегда в другом месте и в другое время. Социальная реальность - это всегда
"там и тогда", а сущее социального мира - "здесь и теперь" (подробнее см.:
Гл. 11).
38 В качестве начала это "основание самого себя" задает специфический
облик всего причинно-следственного ряда: "Das erste steht uns frei, beim
zweiten sind wir Knechte".
39 Достоверность предпосылок социологии не может быть доказана в пределах
самой социологии, поскольку любое возможное доказательство уже предполагает
эту достоверность: "Каждая возможная наука имеет основоположение, которое в
ней не может быть доказано, но должно быть заранее достоверным" [12].
40 "Наука есть лишь одна из составных частей системы "символических
форм". Наука может, в определенном смысле, быть последним, ключевым камнем,
замыкающим свод этой системы, но она не стоит отдельно, она не может
выполнять свою специфическую функцию, если бы ее не поддерживали с разных
сторон другие силы, решающие вместе с ней задачу "совместного видения" <...>
Деятельность "логики", научно-понятийного познания не протекает в пустоте.
Она не просто находит аморфный материал, к которому применяет свою
формообразующую силу. "Материя" логики, а также то частное, что она
предполагает, чтобы перейти от него к общему, не могут просто не иметь
структуры. Бесструктурное не только не могло бы быть помыслено, но и не
могло бы быть воспринято или объективно рассмотрено. Мир языка и мир
культуры, которые предшествуют работе понятий и лежат в ее основе, дают нам
непосредственное подтверждение существования этого пралогического
структурирования, "этой отчеканенной формы". Они указывают другие способы
подчинения, которые идут другими путями и следуют иным законам, нежели
логической иерархии понятий" (Кассирер Э. Логика наук о культуре / Пер. с
нем. С.О. Кузнецова и Б. Вимера // Кассирер Э. Избранное. Опыт о человеке. -
М.: Гардарика, 1998. - С. 24).
41 Например, "фоновые ожидания" Г. Гарфинкеля [13], "системы отсчета"
(frames) И. Гофмана [14] или "неявное знание" (tacit knowledge) М. Полани,
инкорпорированное в агенте, опредмеченное в его практических схемах, навыках
и способностях.
42 Ср. особенно Делез Ж. Фуко / Пер. с фр. Е.В. Семиной; вступ. ст. И.П.
Ильина. - М.: Издательство гуманитарной литературы, 1998. - С. 142-150.
43 Согласно Э. Гуссерлю, любое чистое интенциональное переживание
содержит нетематические данности, которые актуально не осознаются, на
которые не направлено сознание. Они составляют его нетематический горизонт -
своеобразное пред-знание о предмете.
44 Практики (как "синтез" агента и не-агента) суть, рассуждая по
аналогии, социальная форма существования "трансцендентальной
субъективности".
45 Сознание как практики есть определенный вид опыта сознания,
неотделимый от практик. Поскольку предметно-преобразующий характер практик
позволяет агенту преодолевать границы наличной ситуации, постольку сознание
как практики открыто навстречу социальной реальности, "выходит в онтологию".
46 Чтобы это утверждение не показалось голословным, приведем взятую
наугад, а потому относительно типичную выдержку из самопрезентации одной из
исследовательских секций ИС РАН: "Необходим поиск научно-инструментальных
способов подкрепления нравственных императивов, позволяющих перейти от
конфликтной идеологии к идеологии партнерства. Требуются принципиально новые
подходы к изучению истоков, предвидению и предотвращению, а если
профилактика запаздывает, то и к разрешению кризисных ситуаций. Между
гражданином и властными структурами должна быть создана система наукоемких
социально-диагностических и конструктивно-коммуникативных технологий. Такое
вмешательство социальной науки в жизненную практику потребует обучения
граждан партнерству и диалогу, а значит, и комплексной социальной
диагностике и мотивационо-целевому (интенциональному) анализу текстовых
источников, моделированию ситуаций конфликта интересов и ожиданий,
разработки игровых и сценарных методов их разрешения, методик тренинга и
консультирования. Все это таит в себе перспективу нетривиальных
теоретико-познавательных и социально-практических результатов исследования"
(Институт социологии / Отв. ред. В.А. Ядов. - М.: Изд-во Института
социологии РАН, 1998. - С. 58).
47 "...Неожиданные идеи появляются не от чего другого, как от того, что
их ждут. Они в немалой мере суть результат характера, постоянных
склонностей, упорного честолюбия и неотступных занятий. Как, наверно, скучно
это постоянство! Однако, с другой стороны, решение умственной задачи
совершается почти таким же способом, каким собака, держащая в зубах палку,
пытается пройти через узкую дверь: она мотает головой до тех пор, пока палка
не пролезает, и точно так же поступаем мы, с той только разницей, что
действуем не наобум, а уже примерно зная по опыту, как это делается. И хотя
умная голова, совершая эти движения, проявляет, конечно, гораздо больше
ловкости и сноровки, чем глупая, пролезание палки неожиданно и для нее, оно
происходит внезапно, и в таких случаях ты отчетливо чувствуешь легкое
смущение оттого, что мысли сделали себя сами, не дожидаясь своего творца.
Смущенное это чувство многие называют сегодня интуицией - прежде его
называли и вдохновением - и усматривают в нем нечто сверхличное; а оно есть
лишь нечто безличное, а именно родство и единство самих вещей, которые
сходятся в чьей-то голове.
Чем лучше голова, тем меньше при этом ощущаешь ее. Поэтому думанье,
покуда оно не завершено, есть по сути весьма жалкое состояние, похожее на
колику всех мозговых извилин, а когда оно завершено, оно имеет уже не ту
форму, в какой оно происходит, не форму мысли, а форму продуманного, а это,
увы, форма безличная, ибо теперь мысль направлена уже наружу и препарирована
так, чтобы сообщить ее миру. Когда человек думает, нельзя уловить, так
сказать, момент между личным и безличным..." (Музиль Р. Человек без свойств:
Роман. Кн. I. / Пер. с нем. С. Апта; предисл. Д. Затонского. - М.: Ладомир,
1994. - С. 141-142).
48 Подобно тому как онтологическое бытие само по себе не тождественно
гносеологическому бытию самому по себе, так и бытийствование сущего
социального мира не тождественно бытийствованию сущего-в-опыте. Иными
словами, сверхпредметное, само по себе бытийствование сущего не совпадает с
выявлением сущего в качестве предмета социологического познания. "...Задачей
науки вовсе не является "снятие" предмета и превращение в предмет того, что
не является предметом. Но что не является предметом, то, само собой
разумеется, и не дано, поэтому всякая наука начинается без даты, начинается,
не имея никакого основания. Ведь что такое непредметное? Все, что
существует, - и чувственная, и самая обычная будничная вещь, покуда она
является объектом жизненных интересов или общераспространенных точек зрения,
- не есть предмет науки" (Фейербах Л. О "Начале философии" / Пер. П.С.
Попова // Фейербах Л. Избр. филос. произв.: В 2 т.: Пер. с нем. - Т. 1. -
М.: Госполитиздат, 1955. - С. 97).
49 "...Поскольку социальная жизнь во всей полноте своей выходит за
пределы сознания, последнее не обладает достаточной силой восприятия для
того, чтобы чувствовать ее реальность. Так как для такого восприятия у нас
нет достаточно тесной и прочной связи с ней, то она легко производит на нас
впечатление чего-то плывущего в пустоте, чего-то полуреального и крайне
податливого. Вот почему столько мыслителей видели в социальных устройствах
лишь искусственные и более или менее произвольные комбинации. Но если детали
или конкретные и частные формы ускользают от нас, то мы, по крайней мере,
составляем себе самые общие и приблизительные представления о коллективном
бытии в целом, и эти-то схематичные и общие представления являются теми
"предпонятиями", которыми мы пользуемся в обыденной жизни. Мы не можем,
стало быть, и помыслить о том, чтобы усомниться в их существовании, так как
замечаем последнее одновременно с нашим. Они существуют не только в нас, но,
будучи продуктом повторных опытов, они от повторения и происходящей отсюда
привычки получают известного рода влияние и авторитет. Мы чувствуем их
сопротивление, когда стараемся освободиться от них. А мы не можем не считать
реальным того, что нам сопротивляется" (Дюркгейм Э. Метод социологии //
Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии / Пер. с фр.
и послесл. А.Б. Гофмана. - М.: Наука, 1990. - С. 424-425).
50 Доксический опыт не может быть отождествлен с конструктивным и
техническим опытом мышления, дающим "само сущее" социального мира.
Принципиальная невозможность сведения доксического опыта к социальному
познанию заключается в том, что познание предполагает, чтобы агент и
социальный мир (смысловой горизонт практик) уже были сформированы, тогда как
доксическое отношение содержит в себе проблему их становления. (Если бы
становление субъекта и объекта социального познания не было проблемой, т. е.
неопределенным состоянием, допускающим взаимоисключающие возможности, то они
были бы природой.) В тотальности научного производства субъект познания, как
необходимый момент целого, отличает себя от объекта, как другого
необходимого момента, и противопоставляет себя ему.
Интериоризация/экстериоризация социальных отношений,
опредмечивание/распредмечивание практик, социализация и т. д. - эти
процессы, реализуемые в доксическом отношении, так или иначе трактуются
социальной наукой, но не могут быть воплощены ею, как и вообще акт познания
не может заменить собою социального действия.
51 "...Понять нечто можно лишь благодаря заранее имеющимся относительно
него предположениям, а не когда оно предстоит нам как что-то абсолютно
загадочное. То обстоятельство, что антиципации могут оказаться источником
ошибок в толковании и что предрассудки [Vor-urteil - дорефлективные
содержания сознания], способствующие пониманию, могут вести и к непониманию,
лишь указание на конечность такого существа, как человек, и проявление этой
его конечности" (Гадамер Г.Г. Философские основания XX века / Пер. В.С.
Малахова // Гадамер Г.Г. Актуальность прекрасного / Пер. с нем. - М.:
Искусство, 1991. - С. 18-19).
52 Агент с неизбежностью вовлечен в доксическое отношение, он соучаствует
в нем, а не всего лишь затронут им. Прежде, чем стать предметом исследования
и для того, чтобы им стать, доксическое отношение должно быть принято,
признано и присвоено. Доксическое отношение не есть нечто созданное агентами
в соответствии с их понятиями, что-то такое, что можно целиком
опредметить/распредметить. Посему оно предстает как необъективированное, т.
е. как пространственно-временная структура, -
опространствливание-овременение, опосредствование практик агента, - и в
таковом качестве обладает по отношению к нему самостоятельным
бытийствованием.
53 Так, "понимающая социология" А. Шюца есть лишь совокупность
"конструктов второго порядка", неотделимых от мысленных объектов,
сконструированных здравым смыслом ("конструктов первого порядка"), и как
таковая сводится к специфическому (страдающему дефицитом по сравнению с
повседневностью) "миру опыта", вырастающему из повседневности как "верховной
реальности" [23]. "Объясняющая социология", напротив того, объективирует
объективирующего субъекта, превращая доксу в предмет исследования и совершая
эпистемологический разрыв со спонтанными воззрениями на социальный мир. Она
включает в себя социологию восприятия социального мира, изучающую
доксическое отношение и его роль в конструировании социальной реальности, но
именно как социологию. То есть "объясняющая социология" утверждает,
во-первых, необходимость соотнесения доксических представлений агентов с их
социальными позициями, и, во-вторых, существование объективных, а не только
интерсубъективных, социальных структур, оказывающих причинное воздействие на
восприятие и выражение агентами социального мира.
54 "Отказываясь от иллюзии прозрачности сознания самому себе и от
общепринятого среди философов представления о рефлективности... нужно
довольствоваться предположением... что самой действенной рефлексией является
та, что заключается в объективации объективирующего субъекта. Под этим я
понимаю рефлексию, которая, лишая познающего субъекта его обычной
привилегии, вооружает его всеми доступными инструментами объективации
(статистические данные, этнографические наблюдения, историческое
исследование и т. д.), чтобы пролить свет на допущения, которые
объективирующий субъект получает при его включении в объект познания.
Эти допущения принадлежат трем различным разрядам: прежде всего, начиная
с лежащего на самой поверхности, ассоциирующегося с занимаемой в социальном
пространстве позицией и со своеобразной траекторией, приведшей к данной
позиции, а также с принадлежностью к определенному полу (которая может
массой способов влиять на отношение к объекту, в той мере, в какой
разделение труда между полами вписано в социальную структуру и в когнитивные
структуры, направляя, например, выбор предмета исследования). Существуют,
далее, допущения, основополагающие для доксы, особенной для каждого из
различных полей (религии, искусства, философии, социологии и т. д.), а
точнее - те, которые должен иметь каждый отдельный мыслитель в силу своей
позиции в поле. И, наконец, допущения, основополагающие для доксы, обычно
ассоциирующейся с schole, со свободным временем, являющимся условием
существования всякого научного поля" [19, с. 21-22].
55 Отдалено напоминающая "предустановленную гармонию" (prastabilierte
Harmonie Г.В. Лейбница) "истин разума" (verites de raison) и "фактических
истин" (vertes de fait). Выступая в роли characteristica universalis,
доксическое отношение соединяет эти разнящиеся элементы как моменты целого.
56 Обоснование социологии есть социально обусловленное согласование
познающего субъекта с объектом познания. (Практические схемы агентов
являются продуктами интериоризации социальных отношений, образующих
подлежащую изучению действительность. Отсюда практические схемы принуждают
агентов принимать социальный мир таким, каков он есть, воспринимать его как
нечто само собою разумеющееся, присваивать его, а не противопоставлять ему
другие "возможные миры".) В этом отличие социолога от антрополога: если
социолог находится в доксическом отношении с исследуемой "своей"
действительностью, то антрополог изучает "чужую" и его практические схемы не
согласуются с объективными структурами, с которыми взаимодействуют.
57 Бытийствование сущего социального мира устраняет его инобытие или
небытие - таков один из онтических принципов социологии. "Устойчивость или
субстанция наличного бытия есть равенство с самим собой, ибо его неравенство
с собой было бы его растворением. Но равенство с самим собой есть чистая
абстракция; последняя же есть мышление" [29, с. 29].
58 Всякое конкретное присутствие есть со-присутствие по отношению к
какому-то другому присутствию сущего социального мира.
59 Под адекватным социологическим опытом имеется в виду
феноменологический опыт, т. е. совокупность интенциональных актов чистого
сознания.
60 Социологическое пред-ставление ставит перед социологом сущее
социального мира в качестве предмета его познавательных практик. Такое
пред-ставление выступает представлением самого социолога, но не восприятием
социального мира.
61 Из приведенной цитаты явствует, что распускаемые постмодернистами
слухи о "логоцентризме" как суверенитете разума [100, с. 11-12] и
гиперрационализме европейской метафизики, оказываются "несколько
преувеличенными". "Сами сущие социального мира, взятые сами по себе" не
существуют. И конкретно-историческое государство, и отдельная семья, и акты
практик - все это конструкты, а не данные в непосредственном созерцании
абсолютные сущности.
62 В акте адекватного познания "...мы "заняты предметным", которое в
нем... мыслится и полагается; и если это есть познание в строжайшем смысле,
т. е. если мы судим с очевидностью, то предметное дано. Соотношение вещей
здесь уже не только предположительно, но и действительно находится перед
нашими глазами, и в нем нам дан сам предмет как то, что он есть, т. е.
именно так и не иначе, как он разумеется в этом познании: как носитель этих
качеств, как член этих отношений и т. п. Он не предположительно, а
действительно обладает такими-то свойствами и в качестве действительно
обладающего этими свойствами дан в нашем познании; это означает только, что
он не просто вообще мыслится (обсуждается), а познается, как таковой; что он
таков - это есть осуществленная истина, есть переживание в очевидном
суждении. Когда мы размышляем об этом акте, то вместо прежнего предмета сама
истина становится предметом, и она дана предметным образом" [37, с. 335].
63 Понятие "научное производство" возникает как следствие соотнесения
познавательных практик с их условиями и предпосылками, результатами и
способом (средствами и механизмами) осуществления. Данное понятие отражает
не только саму деятельность по созданию нового знания вкупе с ее моментами,
но и другой план: социальные отношения. Под "научным производством" мы
понимаем познавательные практики, взятые в единстве с теми социальными
отношениями, которые являются условиями их действительности и которые они
воспроизводят как свои предпосылки.
64 Метафора - "...несвойственное имя, перенесенное с рода на вид, или с
вида на род, или с вида на вид, или по аналогии" (Аристотель. Поэтика, 1557b
10) - строится на сближении сущностей "сродных, но явно не схожих"
(Аристотель. Риторика, 1412a 5).
65 Социологический опыт всегда есть, с одной стороны, собственный или
внутренний опыт социолога, с другой - встреча с чем-то внешним,
самостоятельным, неотчуждаемым.
66 При этом не стоит забывать, что сами априорные понятия социальной
науки социально и исторически условны и онтологически относительны.
67 "Бытие есть трансценденция", но не в схоластическом смысле, а как
пространственность-временность, "горизонт"; его открытость -
трансцендентальное познание [25, с. 38].
68 Социальная реальность открывает сущее социального мира, она и есть
открытость. Трансцендентальная истина принадлежит не социологу, но
социальной реальности, притом, что социальная реальность столь же открывает
себя, сколь и скрывает.
69 Будучи однажды открыты, социальные факты обусловливают дальнейшее
развитие знания, навязываются сознанию как членов социологического
сообщества, так и потребителей научной продукции.
70 Отметим здесь особо, что не существует абсолютного a priori,
созидающего социальный мир. Созерцание и мышление также не полагают сущих
социального мира.
71 Поскольку "...каждое чувство обращено на воспринимаемый предмет,
находясь в своем органе как таковом, и распознает различия в воспринимаемом
им предмете..." [48].
72 Также см.: Терборн Г. Принадлежность к культуре, местоположение в
структуре и человеческое действие: объяснение в социологии и социальной
науке / Пер. с англ. Е.В.Ананьевой // Теория общества. Сборник / Пер. с
нем., анг. / Вступ. ст., сост. и общ. ред. А.Ф. Филиппова. - М.:
Канон-пресс-Ц, Кучково поле, 1999. - С. 73-102; Гемпель К.Г. Логика
объяснения // Гемпель К.Г. Логика объяснения: Пер. с англ. / Сост., пер.,
вступ. ст. О.А. Назаровой. - М.: Дом интеллектуальной книги, Русское
феноменологическое общество, 1998. - С. 99-105. Само полагание некоторой
границы социологического объяснения внутренне противоречиво, ибо в нем эта
граница уже нарушается. Например, когда утверждают необъяснимость мотивов
социального действия, ее обосновывают, тем не менее, в терминах
причина/следствие: "Мотивы необъяснимы потому, что...", а это и есть
превосхождение установленного предела объяснения.
73 Опосредствование означает взаимосвязь и взаимопереход,
взаимопроникновение; это почти синоним обусловливания. Поэтому некая
сущность абсолютна в той мере, в какой она непосредственна, т. е. является
причиной самой себя, безусловна. И обратно, данная сущность относительна в
той мере, в какой она имеет причину вне себя, обусловлена. Логически первое
не может быть опосредствовано какой-либо предшествующей ему основой и в этом
смысле является непосредственным. Непосредственность представляет собой
безотносительность, абсолютность и элементарность. Непосредственная сущность
ничего не должна предполагать и ничем не должна быть опосредствована, однако
абсолютная определенность в действительности есть ни что иное, как
бытийствование относительного, определенного, конкретного сущего.
74 Так, "наличность" (Vorhandenheit) осуществляется лишь через
"подручность" (Zuhahdenheit) ("Бытие и время", с. 88), а к "бытийному строю"
Dasein принадлежит "набросок" (Entwurf) (цит. соч, с. 221). Социологическое
высказывание, подобно всякому высказыванию, "...не есть свободно парящее
поведение, способное из самого себя раскрывать первично сущее вообще, но оно
держится всегда на базисе бытия-в-мире" (цит. соч., с. 156), т. е. не имеет
значения вне социально обусловленных практик. Возведение непроходимых
барьеров между ratio cognoscendi, ratio agendi и ratio essendi на самом
деле, гипостазируя мышление и/или язык, ограничивает познание, чтобы
освободить место трансцендентальному означаемому.
75 Абсолютность ансамбля социальных отношений выражается в том, что эти
отношения являются необходимым и всеобщим, обязательным условием
существования сущих социального мира. Тем не менее, наличное сущее
социального мира вовлечено в социальное отношение лишь, говоря словами
Г.В.Ф. Гегеля, со "своими другими". То есть любое социальное отношение
конкретно, качественно определено, несводимо к другим отношениям и как
порождающий механизм производит специфические социальные различия (практики,
предметы, представления, диспозиции, коммуникации...). Все сущие социального
мира взаимосвязаны между собой. Однако всеобщее существует лишь через
отдельное сущее социального мира. В движении производства событий
социального мира одно сущее превращается в другое, но в этом наличии сущих и
в их последовательных изменениях сохраняется нечто абсолютное - безусловное,
самостоятельное, безотносительное, которое для своего существования не
нуждается в существовании других, т. е. универсальное, однозначное и
инвариантное. В этом плане абсолютное в обществе - supremum, максимальное
множество относительных, оно реализуется как ансамбль социальных отношений.
Любое сущее социального мира принципиально предполагает существование других
сущих социального мира и обусловлено социальными отношениями. Отсюда
следует, что любое сущее-в-опыте конечно и относительно. Как относительное,
сущее-в-опыте обретает свое существование в социальных отношениях и не
обладает субстанциальным существованием. Напротив, ансамбль социальных
отношений, выступающий ключевым инвариантом системы превращений
сущих-в-опыте, бесконечен в том смысле, что он, будучи органическим моментом
Универсума, необусловлен и неограничен.
76 Между прочим, это означает, что окружающий мир социолога и окружающий
мир любого другого агента - это практически один и тот же социальный мир,
хотя их жизненно важные миры могут существенно отличаться.
77 Которое В.В. Бибихин в [25] переводит как "встреча".
78 См.: Cassirer E. Substanzbegriff und Funktionbegriff. - Berlin: B.
Cassirer Verlag, 1910. - Kap. 2.
79 С той, однако, разницей, что процедура отделения социальной реальности
от сущих должна раскрыть онтологические истоки социального мира, а не
пытаться, как "феноменологическая редукция", обнаружить последние основания
сознания - допредикативные структуры трансцендентального субъекта, т. е.
онтический базис социального мира.
80 Продукт объективации - предмет познания - противопоставляется субъекту
(сознанию), в то время как социальная реальность не противостоит сознанию,
но заключает его в себя.
81 "Модус бытийствования" социологических практик подразумевает действия
с некими "вещами", внеположными сознанию социолога.
82 Социальное отношение - присутствие отсутствия. Но присутствие
социального отношения разнится от присутствия любого сущего-в-мире,
поскольку представляет собой универсальную пространственно-временную
структуру - перманентное отсрочивание и разъятость, - несводимую в опыте.
(См. Гл. 11.)
83 Здесь имеется в виду, в первую голову, истина трансцендентальная.
Открытость как трансцендентальная истина неподвластна концептуализации. То,
что оставлено потаенным в непотаенности, сокрыто в несокрытости, замкнуто в
разомкнутости, то отсутствует в присутствии социолога.
84 Поэтому социологи, понимавшие истину как соответствие, могут, несмотря
на возможность трансцендентального истолкования истины, не беспокоиться:
"But I have lived and have not lived in vain".
85 Присутствие-arche одновременно является эпистемологическим и
онтологическим началом (и постулатом/гносеологическим принципом, и "началом
сущности"/"причиной"). Присутствие роднит с arche и то, что оно не может
быть выведено логически, но наделяется самоочевидной достоверностью.
Продолжая аналогию, можно отметить, что присутствие - это своеобразная
социологическая ????, ?бладающая статусом изначальной действительности.
86 Практики всегда предметны, они являются конститутивным моментом
присутствия (бытийствования агента) в социальном мире.
87 Мы помним, что "...индивиды, хотя их взаимоотношения и кажутся более
личными, вступают друг с другом в общение только как индивиды в той или иной
(социальной) определенности..." [77].
88 Это единство имеет аффективный аналог, создающий ощущение присутствия,
и кинестезический аналог, экстериоризирующий присутствие и придающий ему
зримую предметность.
89 В силу того, что присутствие социолога всегда включает в себя как
необходимый момент отсутствие.
90 "...Говоря о времени, мы понимаем не что иное, как само расположение
или ряд изменений, которые могут случиться в его продолжении... под
пространством мы понимаем не что иное, как возможное расположение тел. <...>
Протяженность является не каким-то абсолютным предикатом, а относительным к
тому, что протягивается..." [81].
91 "Раскрывающее событие" есть понятийное определение конечности.
Противоречивость присутствия выражает его конечность.
92 Согласно К. Манхейму, всякая социологическая теория выражает
определенный тип действия, присущий соответствующей социальной группе и
приобретающий наиболее выраженную форму в политике [17, с. 109-110].
93 Предполагается, что агенты, исходя из своих субъективных свойств и
находящихся в их распоряжении объективных (материальных и
социально-культурных) ресурсов, создают схемы восприятия, оценивания,
мышления и действия, а затем осуществляют практики в соответствии с этими
схемами (Giddens A. Profiles and critiques in social theory. - London:
Macmillan, 1982. - P. 38).
94 См., например: Balibar E., Wallerstein I. Race, nation, classe: les
identites ambigues / Trad. en partie de l'anglais par L. Soliman. - Paris:
Ed. La Decouverte, 1997; Thiesse A.-M. La Creation des identites nationales.
Europe XVIII-XX siecle. - Paris: Ed. du Seuil, 1999.
95 "Ведь только впрямь значительный предмет / Способен мир глубоко
взволновать, / А тесный круг сужает нашу мысль, - / Дух рвется встать с
великой целью вровень!" (Шиллер Ф. Валленштейн. Драматическая поэма / Пер. с
нем. Н.А. Славятинского. - М.: Наука, 1981. - С. 9).
96 Не всякую практическую схему можно легитимировать. "Легитимные
практические схемы" потому и легитимны, что являются результатом
интериоризации объективных социальных структур. Следует помнить, что в силу
социально-структурных детерминаций агент осваивает и присваивает, делает
формой собственной индивидуальности, отличая от других, не все структуры, а
лишь необходимые и "ближайшие". Поэтому практические схемы проявляют
позиционный интерес агента и легитимные практические схемы всегда легитимны
относительно: относительно социальной позиции.
97 "...Исследование оснований знания, или морали, или языка, или общества
может быть просто апологетикой, попыткой увековечения некоторой конкретной
во времени языковой игры, социальной практики или самоимиджа" (Рорти Р.
Философия и зеркало природы / Пер. с англ. В.В. Целищева. - Новосибирск:
Изд-во Новосиб. ун-та, 1997. - С. 7).
98 Будучи "субъективным модусом" объективных социальных отношений,
составляющих государство, легитимные практические схемы государства заведомо
согласуются с ними. Российская социология, коль скоро она их не
объективировала, вовсе не стремится сообщать о государстве нечто совершенно
новое, такое, чего бы агенты уже не знали из политических документов,
сообщений СМИ и массовой литературы. Она пытается обнаружить то, что уже
было "известно", но еще не было отчетливо "объяснено". Мы имеем в виду само
собой разумеющееся, ясное из самого себя, но, тем не менее, "кем-то кое-где
у нас порой" неверно понимаемое. Иными словами, б?льшая часть
социологических трудов представляет собой работу по легитимации уже и без
того легитимных практических схем, произведенных государством. Просто
социальная наука посредством "рациональной рефлексии" делает "абсолютным
знанием" непосредственность легитимных практических схем. Ср. у П. Бурдье:
"Пытаться осмыслить, что есть государство, значит пытаться со своей стороны
думать за государство, применяя к нему мыслительные категории, произведенные
и гарантированные государством, а следовательно, не признавая самую
фундаментальную истину государства. Такое утверждение может показаться
одновременно абстрактным и категоричным, но оно будет восприниматься более
естественно, если мы допустим, говоря языком доказательства, необходимость
возвратиться к исходной точке задачи, но уже вооруженными знаниями об одном
из важнейших видов власти государства - власти производить и навязывать (в
частности, через школу) категории мышления, которые мы спонтанно применяем
ко всему, что есть в мире, а также к самому государству" (Бурдье П. Дух
государства: генезис и структура бюрократического поля / Пер. с фр. Н.А.
Шматко // Альманах Российско-французского центра социологии и философии
Института социологии Российской Академии наук. - М.: Институт
экспериментальной социологии; СПб.: Алетейя, 1999. - С. 127).
99 Самые значительные символические действия сокрыты; они заключаются в
навязывании того, что не вполне или вовсе не осознается как условие
возможности любых мыслительных практик - здравого смысла, основывающегося на
легитимной системе социально-политической классификации. Кроме того,
политическое бессознательное социологов играет гораздо более существенную
роль, нежели принято думать, хотя бы потому, что само его существование
отрицается "обыденным социологическим сознанием".
100 Политика есть в одно и то же время условие возможности и условие
невозможности социологии. Противоположный подход развивает, например, Р.
Мертон: Merton R. The sociology of science. Theoretical and empirical
investigations / Ed. and with an introd. by N.W. Storer. - Chicago-London:
Univ. of Chicago press, 1973. (См. также: Агацци Э. Моральное измерение
науки / Пер. с англ. И.В. Борисовой под ред. В.А. Лекторского. - М.: МФФ,
1998.)
101 Включая самую непримиримую оппозицию, поскольку она не есть
вневластность, но форма непосредственной борьбы за господство.
102 Все социологические теории в конечном счете основаны на доксе, и
различие доксическая теория/парадоксальная теория только акцентирует
характер связи - непосредственный или опосредствованный.
103 "Энкратический" дискурс наивной социологии основывается на
презумпции, что сумма всех возможных репрезентаций социального мира
конституирует его всеохватывающую картину. Поэтому такой дискурс в первую
очередь борется за признание представления о тотальности его репрезентации.
Отсюда вытекают бесконечные споры о репрезентативности опросов, возведение
техники зондажа общественного мнения в ранг науки и т. д.
104 Мы ограничиваемся лишь одним аспектом феномена ангажированности,
поскольку эта проблема сравнительно хорошо проработана. См.: Може Ж.
Социологическая ангажированность / Пер. с фр. М.М. Федоровой // Альманах
Российско-французского центра социологии и философии Института социологии
Российской Академии наук. - М.: Институт экспериментальной социологии; СПб.:
Алетейя, 1999. - С. 294-324.
105 "В большинстве наших обыденных поступков нами управляют практические
схемы, т. е. "принципы, предписывающие порядок действия" ("principium
importans ordinem ad actum", как говорили схоласты), информационные схемы.
Это принципы классификации, принципы иерархизации, принципы деления, которые
одновременно и принципы видения, короче - все то, что позволяет каждому из
нас различать вещи, которые другие путают, оперировать diacrisis,
разделяющими суждения" [103].
106 Структурирующая структура (габитус) - порождающая основа
структурированных, объективно унифицированных практик агента,
непосредственно адаптированных к социальной действительности [104].
107 См.: Heidegger M. Einfurung in die Metaphysik // Heidegger M.
Gesamtausgabe / Hrsg. P. Jaeger. - Bd. 40. - Frankfurt am Main: Vittorio
Klostermann Verlag, 1976. - S. 211-212.
108 Помимо прочего, этим утверждается, что пространственность-временность
не есть атрибут трансцендентального субъекта.
109 "Схема субстанции есть постоянство реального во времени, т. е.
представление о нем как о субстрате эмпирического времени вообще, который,
следовательно, сохраняется, тогда как все остальное меняется" [40, с. 160].
110 Прообраз онтологического определения агента через
пространственно-временную структуру при желании можно отыскать уже в
знаменитой формуле "Немецкой идеологии", утверждающей, что бытие человека
есть временность как процесс его жизнедеятельности ("...das Sein der
Menschen ist ihr wirklicher Lebensproze?").
111 "Пространство-время означает... открытость, просвечивающую во
взаимном протяжении наступающего, осуществляющегося и настоящего. Одна эта
открытость и только она впервые вмещает привычно известное нам пространство
во всей возможной для него широте. Просвет взаимопротяжения наступающего,
осуществившегося и настоящего сам допространственный; только поэтому он
может вмещать пространство, т. е. иметь место" [106, с. 399.].
112 Практики (то, что произведено) не похожи на габитус (производство).
113 "...Настоящее чревато будущим и обременено прошедшим..." (Лейбниц
Г.В. Новые опыты о человеческом разумении автора системы предустановленной
гармонии // Лейбниц Г.В. Сочинения в 4-х т. Т. 2. / Ред., авт. вступ. статьи
и примеч. И.С. Нарский. - М.: Мысль, 1983. - С. 54).
114 Мы выбрали предметом анализа "предпринимательство", как оно
представлено в "экономической социологии" потому, что это дает возможность
поставить действительно принципиальные научные вопросы, в то время как
социологический "ширпотреб", сходящий с конвейера "опросов", просто не
дотягивает до профессионального уровня. (Например, см.: Горшков М.К. и др.
Есть ли в России средний класс? - М.: РНИСиНП, 1999.)
115 Отсюда следует, что "предметное" существование "социального слоя
предпринимателей" не нуждается в доказательствах - оно эмпирически очевидно.
116 В обозримом прошлом восходящей, по-видимому, к Т. Гоббсу. (См.: Гоббс
Т. Левиафан, или материя, форма и власть государства церковного и
гражданского / Пер. А. Гутермана // Гоббс Т. Сочинения в 2 т. Т. 2 / Сост.,
ред., авт. примеч. В.В. Соколов; Пер. с лат. и англ. - М.: Мысль, 1991. - С.
174 и след.)
117 Категория "предприниматели", которая порождает группу, создается в
отсутствии собственного предмета. В этом смысле у "социальной группы
предпринимателей" отсутствует значение.
118 Функция присутствия "предпринимателей" состоит не в том, чтобы
представлять или описывать некое означаемое, существующее до и вне
социологической практики, а лишь в том, чтобы производить означающее;
"экономическая социология" занимается именно таким означиванием этого
пустого значения.
119 Мы "заключаем в скобки" понятие "социальной группы предпринимателей"
как объект критики - для нас это исключительно предмет исследования.
Тематизация отсутствия "социальной группы" ставит под вопрос определенные
исследовательские практики, но не институциональный модус "экономической
социологии".

I Под "социальным миром" мы понимаем ансамбль всех условий во всех рядах
причин социальных событий. "Социальная реальность" трактуется нами как то,
что полностью находится вне социально обусловленного, а "социальная
действительность" - как реалистически (или "натуралистически") понимаемый
неконцептуальный концепт. (Ср. Куайн У.в.О. Вещи и их место в теориях / Пер.
с англ. А.Л. Никифорова // Аналитическая философия: Становление и развитие
(антология): Пер. с англ., нем. - М.: Дом интеллектуальной книги,
Прогресс-Традиция, 1998. - С. 342.).
II Следует особо подчеркнуть, "...что не всякая рефлексия выполняет
объективирующую функцию или, иначе говоря, не всякая рефлексия превращает в
предмет то, на что она направлена" (Гадамер Г.Г. Философские основания XX
века / Пер. В.С. Малахова // Гадамер Г.Г. Актуальность прекрасного / Пер. с
нем. - М.: Искусство, 1991. - С. 20).
III Витгенштейн Л. О достоверности // Витгенштейн Л. Философские работы:
Ч. I. / Пер. с нем. М.С. Козловой и Ю.А. Асеева; Сост., вступ. ст., примеч.
М.С. Козловой. - М.: Гнозис, 1994. - С. 362. В приведенной цитате речь идет
о том, что наиболее фундаментальные понятия науки не могут быть определены
потому, что для подобных определений нужно было бы обратиться к еще более
фундаментальным понятиям. В таком случае на самом глубоком уровне анализа мы
имели бы дело с неопределенными и невыразимыми концептами, которые науке
надо просто принять, чтобы вообще исходить из какого-либо смысла.
IV Мы следуем логике, предложенной Ж. Дерридой. См.: Derrida J. "Genese
et structure" et la phenomenologie // Derrida J. L'(criture et la
Diff(rence. - Paris: (d. du Seuil, 1967. - P. 229-251. В действительности же
социальный мир не "центрирован". "Центр", под которым понимается то или иное
"присутствие", представляет собой воображаемую сущность.
V Дюркгейм Э. Метод социологии // Дюркгейм Э. Социология. Ее предмет,
метод, предназначение / Пер. с фр., сост., послесл. и примеч. А.Б. Гофмана.
- М.: Канон, 1995. - С. 20.
VI "..."В начале было Дело" - стих гласит" (Гете И.В. Фауст / Пер. с нем.
Б. Пастернака // Гете И.В. Собрание сочинений. В 10-ти томах. - Т. 2. - М.:
Худож. лит., 1976. - С. 47).
VII О связи когнитивной и политической репрезентации см.: Луман Н.
Тавтология и парадокс в самоописаниях современного общества / Пер. с нем.
А.Ф. Филиппова // СОЦИО-ЛОГОС / Сост., общ. ред. и предисл. В.В. Винокурова,
А.Ф. Филиппова. - М.: Прогресс, 1991. - Вып. 1. - С. 196-205.
VIII См.: Sch(tz A. Common-sense and scientific interpretation of human
action // Sch(tz A.Collected papers. - Vol. 1. The problem of social reality
/ Ed. by M. Natanson.- Boston, The Hague: Martinus Nijhoff, 1982.
IX Пелевин В.О. Generation "П". - М.: Вагриус, 1999. - С. 48.
X Husserl E. Formale und Transzendentale Logik. Versuch einer Kritik der
Logischen Vernunft / Hrsg. von P. Janssen // Husserliana. - Bd. XVII. - Den
Haag: Martin Nijhoff, 1974. - S. 281.
XI В которых социальные явления даны "...для других людей и лишь тем
самым... и для меня самого..." (Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология:
Критика новейшей немецкой философии в лице ее представителей Фейербаха, Б.
Бауэра и Штирнера и немецкого социализма в лице его различных пророков //
Соч. - 2-е изд. - Т. 3. - С. 29).
XII Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук: В 3 т.: Т. 1: Наука
логики / Отв. ред. Е.П. Ситковский. - М.: Мысль, 1974. - С. 158.
XIII См.: Bourdieu P. Le Sens pratique. - Paris: (d. de Minuit, 1980. -
P. 60 sq.
XIV Husserl E. Ideen zur einer reinen Phanomenologie und
phanomenologischen Philosophie. Erstes Buch: Allgemeine Einfuhrung in die
reine Phanomenologie / Hrsg. von K. Schuhmann // Husserliana. - Bd. III/1. -
Den Haag: Martin Nijhoff, 1976. - S. 136.
XV См.: Heidegger M. Einfurung in die Metaphysik // Heidegger M.
Gesamtausgabe / Hrsg. P. Jaeger. - Bd. 40. - Frankfurt am Main: Vittorio
Klostermann Verlag, 1976; Heidegger M. Parmenides // Heidegger M.
Gesamtausgabe / Hrsg. F.-W. von Herrmann. - Bd. 54. - Frankfurt am Main:
Vittorio Klostermann Verlag, 1992.
XVI Ср. особенно Knorr-Cetina K. The manufacture of knowledge. An essay
on the constructivist and contextual nature of science. - Oxford: Oxford
University Press, 1981 и Science as practice and culture / Ed. by A.
Pickering. - Chicago: Chicago University Press, 1992.
XVII То есть различия между всем тем в социальной действительности, что
зависит от конструктов социального опыта агентов и тем, что не зависит от
них.
XVIII См.: Bourdieu P. Les Regles de l'art. Genese et structure du champ
litteraire. - Paris: Ed. du Seuil, 1992. - P. 462-472.
XIX Социология в России / Под ред. В.А. Ядова. - 2-е изд., перераб. и
доп. - М.: Изд-во Института социологии РАН, 1998. - С. 13.
XX От греч. (??( - "мнение большинства" (Аристотель. О софистических
опровержениях. 173a 30), представление, правдоподобное (но не обязательно
истинное) предположение.
XXI На поверхностный взгляд социологический опыт, как и сам интеллектуал,
свободен и руководствуется лишь доводами "научного разума". На самом же деле
социологическое мышление обусловлено социальными отношениями, наделенными
причиняющей силой. Эти отношения направляют научное сообщество без
вмешательства чего-либо хотя бы отдаленно напоминающего законы логики:
рациональные основания социальных событий очевидны лишь тем, кто их
признает, согласен принять. Доводы той или иной научной школы убедительны
только тогда, когда мы готовы принять их на веру. Вера в социологические
законы, основанные на истине, есть приписывание истины статистической
повторяемости и социальному принуждению: научный закон есть вероятностная
необходимость статистического вывода, а не Истина. (Ср. Паскаль Б. Мысли 821
(252), 60 (294) / Пер. с фр., вступ. статья, комент. Ю.А. Гинзбург. - М.:
Изд-во имени Сабашниковых, 1995. - С. 297-298, 93-94.)
XXII Ср. Шопенгауэр А. Мир как воля и представление. Т. 1. // Шопенгауэр
А. О четверояком корне закона достаточного основания. Мир как воля и
представление. Т. 1. Критика кантовской философии: Пер. с нем. /Ин-т
философии. - М.: Наука, 1993. - С. 125.
XXIIII "...Ночью и днем листайте вы их неустанной рукою!" (Ср. перевод
Гораций. Наука поэзии 269 / Пер. М. Дмитриева // Гораций. Собрание
сочинений: Пер. с лат. - СПб.: Изд-во Биографический институт "Студиа
Биографика", 1993. - С. 349.)
XXIVII Паскаль Б. Мысли 120 (148) / Пер. с фр., вступ. статья, комент.
Ю.А. Гинзбург. - М.: Изд-во имени Сабашниковых, 1995. - С. 107.
XXVIII Parsons T. The structure of social action. - New York-London:
Collier Macmillan Publ., 1968. - P. 3.
XXVIIV Особо оговорим, что отношения подобия между структурой социальных
позиций и структурой социологических концепций вовсе не равнозначны
возможности неопосредствованного перехода от социальной позиции к социальной
теории или возможности толкования научной продукции как объективации
совокупности социальных условий существования ученого.
XXVIIV Образцово-показательным примером легитимации социологии может
служить принятое в 1988 г. постановление ЦК КПСС "О повышении роли
марксистско-ленинской социологии в решении узловых проблем советского
общества".
XXVIIIVI Заславская Т.И. Роль социологии в преобразовании России //
Социологические исследования. - 1996. - ј3. - С. 8.
XXIXVII Г„льдерлин Ф. Германия / Пер. В. Микушевича // Г„льдерлин Ф.
Избранная лирика: Пер. с нем. - Кишинев: Литературный фонд "Axul Z", 1997. -
С. 243.
XXXVIII Гете И.В. Фауст / Пер. с нем. Б. Пастернака // Гете И.В. Собрание
сочинений. В 10-ти томах. - Т. 2. - М.: Худож. лит., 1976. - С. 17.
XXXIIX См.: Фейерабенд П. Против методологического принуждения //
Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки: пер. с англ. и нем. /
Общ. ред. и авт. вступ. ст. И.С. Нарский. - М.: Прогресс, 1986.
XXXIIX См.: Дмитриев А.Н. Политика теории: "левое" и "правое" в
социологической классике и современности // Альманах Российско-французского
центра социологии и философии Института социологии Российской Академии наук.
- М.: Институт экспериментальной социологии; СПб.: Алетейя, 1999. - С.
229-270.
XXXIIIXI Шиллер Ф. Отречение / Пер. с нем. Н. Чуковского // Шиллер Ф.
Собр. соч.: В 7 т.: Т. 1. / Общ. ред. Н.И. Вильмонта и Р.М. Самарина. - М.:
Гос. изд-во худ. лит-ры, 1955. - С. 148. Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел социология