Качанов Ю.Л. Начало социологии

ОГЛАВЛЕНИЕ

глава 3. ПРИСУТСТВИЕ В СОЦИОЛОГИИ

И все, что временно, изменчиво, туманно,
Обнимет ваша мысль, спокойно-постоянна.
И.В. Гете. Фауст

"Есть" (ist) - синоним "присутствует" (anwest) [28]. Социологическое
вопрошание "Что есть x?" институционализирует x в качестве присутствия.
Мышление присутствия - социо-логическое мышление тождественности.
"Себетождественность предмета" социологического исследования представляет
собой логическое полагание отношения присутствующего, данного в его
присутствии (Anwesen, Anwesenheit, но иногда так же Vorhandenheit или
Gegenwartigkeit), к самому себе57. Если мы полагаем сущее социального мира,
то оно "есть" в социальной реальности. То, что "есть" в социальной
реальности и поскольку оно "есть" в ней, не может не быть "самотождественным
предметом". Предмет социологического опыта не может в одно и то же время
быть самим собой и не быть самим собой, поскольку в таком случае суждения
опыта были бы в одно и то же время истинными и ложными. Исключение
не-тождественности сущего выступает "трансцендентальным условием"
возможности его социологического познания. Все эти рассуждения надо
воспринимать cum grano salis, поскольку самотождественность предмета - всего
лишь субстанциалистская иллюзия. Применительно к социологическому
исследованию самотождественность предмета гарантируется связностью конечного
синтетического мыслящего субъекта, снимающего все социальные различия в
концептуальном опосредствовании и подчиняющего их тождеству.
Сущее социального мира полагается социологией как присутствующее в
значении постоянного. Сюда в первую очередь относится то, что присутствующее
имеет неизменное содержание, форму, границы. В этом отношении оно есть по
преимуществу интенциональный предмет. Сущее социального мира превращается в
само-показывающееся присутствующее - открытое постоянство, очевидное и
непосредственно достоверное в своем присутствии как своем настоящем
вследствие того, что оно становится ?????? ?оциологических практик,
опредмеченным и институционализированным делом социологии. Отношение
социолога к сущему при этом полагается как постоянство настоящего момента
раскрывающих исследовательских практик. Сущее социального мира,
институционализированное в качестве присутствия присутствующего,
раскрывается социологическими практиками как доступная научному производству
собственная определенность [этого присутствия], как такое-то и такое-то.
Присутствие присутствующего являет не само научное знание, а его
производство, которое можно представить как социологические практики, взятые
вместе с их социальной формой.
Присутствие (в смысле Leibhaftigkeit Э. Гуссерля) - тождественное самому
себе единство, к которому относится многообразие воспринятого в опыте. Если
мы принимаем "себетождественность присутствия", то разрывы в нем можно
объяснить, лишь исходя из того, чем оно не является - из отсутствия. Что
социология может сообщить о происхождении и статусе присутствия? Присутствие
обнаруживается не как само актуально сущее социального мира, но как
при-сущий ему способ существования. При этом существование сущего
социального мира идентифицируется с наличной данностью как присутствием
присутствующего, а отсутствие либо выносится за скобки, либо низводится до
положения вспомогательного элемента социологического дискурса,
"проявляющего" и "закрепляющего" значение присутствия. Это возможно в том
случае, если сущее отождествляется с "естественностью", а существование - с
очевидностью. Утверждается, что присутствие непосредственно и достоверно
есть, что оно дано социологу, хотя бы и в форме становления из первоначально
возможного в действительное или процесса перехода присутствие-отсутствие.
Присутствие устанавливается относительно присутствующего
(сущего-в-настоящем) и социальной реальности58. Можно говорить как о
присутствии некоего присутствующего или сущего, так и о присутствии как
таковом. Если присутствующее допускает недискурсивное определение, то
присутствие - только дискурсивное.
Присутствие непосредственно относится и отсылает к социальной
действительности (как совокупности универсальных условий существования
присутствующего, социальных отношений и т. п., задающих как форму
социологического опыта, так и конфигурацию открытости социального мира), и,
вследствие этого, означает ее. Другими словами, абстрактное и обобщенное
понятие присутствия транзитивно. Оно есть означающее не только для
особенного конкретного присутствующего (т. е. описательно свидетельствует об
определенном социальном факте), но и для социального мира, который обнимает
это присутствующее как контекст означения или рамка референции.
"Присутствие" не исчерпывается формой понятия, своим значением, это еще и
форма передачи опыта. В свете онтико/онтологического различия как различия
между объективированным и необъективированным мы можем утверждать, что
присутствие есть и сущее и социальная реальность. Это так в силу того, что
подвижная граница между ними проходит "внутри" самого присутствия, а посему
присутствие представляет собой "бытийствование сущего социального мира",
выходящее в социальную реальность, захватывающее ее. Присутствие собирает
присутствующее в открытости, располагающейся в различии
"объективированное/необъективированное".
Очевидность - это не "просто" наблюдаемые нейтральные факты: ее нельзя
изолировать от системы (регулирующих практики людей) значений и ценностей,
равно как и от теоретического контекста (хотя зависимость социальных фактов
от понятий и представлений агентов вовсе не исключает существования явлений
неподвластных их сознанию и воле). Присутствие как очевидность принадлежит
адекватному социологическому опыту59:
"Очевидность... есть опыт сущего и притом сущего так, как оно есть, -
так-сущего, - т. е. обращенность умственного взора к самому сущему. (...(
Любая очевидность есть схватывание самого сущего или так-сущего в модусе
"оно само" при полной достоверности его бытия, исключающей... всякое
сомнение" [30].
Сущность мышления есть восприятие как перевод греческого слова (((((, что
означает: "...заметить какое-то присутствующее, замечая, взять его перед
собой и принять как присутствующее. Это берущее-перед-собой-восприятие есть
представление в простом, широком и одновременно сущностном смысле, в котором
мы даем присутствующему стоять и лежать перед нами так, как оно стоит и
лежит" [31, с. 142]. В действительности восприятие не есть процесс,
происходящий "внутри" агента, а являет собой вид практик, практическое
взаимодействие с социальным миром. Социолог представляет себе сущее
социального мира, противостоящее ему в опыте и соотносится с ним.
Сущее-в-опыте представляется социологу, а он становится его представителем.
Таким образом сущее социального мира превращается в "предметность
представления", а истина - в "достоверность представления" [32, с. 48], в
достоверность знающего себя социологического знания. Социологическое
мышление получает свою сущность из бытийствования сущего, которое означает
"присутствие (Anwesen) присутствующего, наличие наличествующего"; мышление -
это представление, ре-презентация наличествующего [31, c. 143].
В горизонте социологического опыта простое присутствие присутствующего
(данность конкретного, обыденного сущего) или в-себе-присутствие
трансцендирует себя: соединяясь с пред-ставлением предмета -
социологическому исследованию, оно превращается в
в-себе-и-для-себя-присутствие или присутствие как бытийствование сущего -
трансфеноменальное представление о пред-ставлении60 как "подлинно сущей"
наличной данности, которой при-суща полнота смысла (см.: [33]). Такой
"смысл" есть не что иное, как трансцендентальная структура бытийствования
агента (структурный момент трансцендентальной субъективности), предваряющее
условие любого возможного опыта. Это означает, что присутствие сущего
социального мира выступает онтологическим условием всех его онтических
проявлений - априорной структурой трансцендентального Я агента. Понятие
"присутствие" описывает сущность сущего социального мира, установленную как
значение, которое имманентно сущему и дано вместе с ним. Присутствие как
бытийствование сущего - это не онтический предмет, эмпирическое сущее
социального мира. Оно скорее представляет собой предмет феноменологического,
по Э. Гуссерлю, т. е. чистого, адекватного восприятия, подобного
интенциональному акту чистого сознания. Присутствие проявляется не
горизонтально, "как определение видов некоторого рода", а вертикально, "как
установление родословной" [34]. Присутствие не принадлежит поверхности как
необходимому уровню, от которого познание движется вглубь - оно доступно не
всякому, а лишь исследователю, конструирующему его в "логоцентристском"
социокультурном контексте; своей "фундаментальной неподвижностью" и
"покойной безопасностью" оно обосновывает социологическую игру, само
оставаясь вне ее (см.: [35]). Присутствие есть всеобъемлющее условие
возможности, континуум, не знающий лакун, разрывов и складок. Идентифицируя
некое сущее социального мира (или некое представление о сущем социального
мира) как присутствие, социолог тем самым предпоставляет его себе как
явственно определенный, очевидный предмет познания, пред-стоящий
исследователю в качестве устойчивой достоверности, поскольку "...истинно все
то, что я воспринимаю весьма ясно и отчетливо" [36]. Ясность и отчетливость,
полагаемые в качестве критериев истины, на самом деле суть критерии
интуитивные. Базовым критерием истинности метафизика считает очевидность,
которая доступна лишь простой констатации, но не обоснованию:
"...Истина есть идея, единичный случай которой есть актуальное
переживание в очевидном суждении. Отсюда сравнение со зрением, созерцанием,
восприятием истины в очевидности. И как в области восприятия невидимость
чего-либо не означает его небытия, так и отсутствие очевидности не означает
неистинности. Истина относится к очевидности аналогично тому, как бытие
чего-либо индивидуального относится к его адекватному восприятию. Отношение
же суждения к очевидному суждению аналогично отношению наглядного допущения
(в качестве восприятия, воспоминания и т. п.) к адекватному восприятию.
Наглядно представленное и принятое за сущее не только мыслится, но и
присутствует в акте так, как оно в нем мыслится. <...> Переживание
совпадения мыслимого с присутствующим, пережитым, которое мыслится, - между
пережитым смыслом высказывания и пережитым соотношением вещей, - есть
очевидность, а идея этого совпадения - истина. Но идеальность истины
образует ее объективность" [37, с. 307-308]61.
Присутствие есть, во-первых, наличность, состояние, положение сущего
социального мира. Во-вторых, присутствие означает фактичность,
"вещественность" сущего социального мира. В-третьих, присутствие -
выявленное, раскрытое, и в этом смысле - произведенное социологом сущее
социального мира. Присутствие есть выступание сути, сущее в его данности,
об-наруживание сущности, непосредственное настоящее, очевидность,
самопроявление положения вещей. Социологический дискурс с необходимостью
является представлением присутствия, поскольку он истинен лишь потому, что
восходит к непосредственной истине Присутствия как своего "первосмысла":
самоявленность (Selbsterscheinung) предметной данности сущего представляет
собой совпадение интенционального содержания акта сознания с положением
вещей (Sachverhalt), т. е., по Э. Гуссерлю, истину (см.: [38]). Но в
качестве эмпирического явления сущее социального мира само себя не
показывает (оно существует и дано в социологическом опыте лишь
опосредствованно, в отношениях и через отношения с другими сущими
социального мира), поскольку не является априорной структурой
трансцендентальной субъективности. Если сущее социального мира
само-себя-в-себе-показывает как присутствие, то присутствие есть
трансцендентально-априорная структура.
Присутствие - это пребывание в настоящем; оно есть со-бытие "там" и
"здесь", со-временность "тогда" и "теперь" [39, с. 75]. Присутствие есть
при-бывание в открытость социологического опыта-постижения. Присутствие как
при-бытие сущего социального мира означает, что присутствующее имеет место
быть. Присутствие присутствующего предмета исследования - его пре-бытие в
затрагивающей существование социолога открытости социологического опыта.
Присутствие присутствующего предмета является, таким образом, истиной в
себе62. Этот предмет есть данность конкретного сущего социального мира,
касающегося существования социолога.
Всякое выводное (дедуктивное или индуктивное) знание о предмете
социологического исследования в конечном счете предполагает его причастность
присутствию, т. е. "структуре", не требующей для своего рассмотрения
соотнесения с чем-либо иным, находящимся за ее пределами. Присутствие
очевидно в том смысле, что все его свойства могут быть (однозначно и
определенно) усмотрены непосредственно из него самого: при-сутствие
раскрывает суть предмета, оно есть пребывание и прибывание сути. Именно
данная самоочевидность обосновывает, в конечном счете, все знания о предмете
социологического исследования. Присутствие предмета означает не
вообще-бытие, но так-а-не-иначе-бытие, открытое социологическому опыту
существование в качестве данного определенного присутствующего - конкретного
сущего-в-опыте. Присутствие есть нахождение предмета, обращающееся к
социологу, затрагивающее его пребывание.
Вследствие этого необходимо поставить вопрос об онтологическом статусе
бытийствования самого присутствия, т. е. о бытийствовании сущего,
"структурой" которого оно является. Очевидно, что это присутствие не
является ни сознанием, ни рефлексией: его смысл заключен в нем самом.
Поэтому присутствие (т. е. сущность, выходящая в существование в качестве
эмпирически развернутой, доступной непосредственному созерцанию затронутого
ею социолога) обретает обоснование лишь в опыте социолога. (Субъект и объект
процессуально взаимоопределяются в движении опыта [29, с. 48].)
Социологический опыт не сводится к непосредственному внутреннему
переживанию, предшествующему субъект-объектному отношению. Социологический
опыт выступает преимущественным способом включения агента в научное
производство63, а формой его [социологического опыта] объективации является
присутствие - социологическая метафора бытийствования сущего социального
мира64.
Как возможно социологическое созерцание присутствия? Оно возможно лишь
как аффицирование созерцания присутствием ("всякое возможное для нас
созерцание чувственно" [40, c. 136]), поскольку то, что не проявляет, не
раскрывает себя в социологическом опыте, не может быть воспринято
социологом65. А как возможно представление о присутствии в социологическом
мышлении? Только путем дискурсивного соотнесения с всеобщим понятием
социологии - "присутствием". Следовательно, содержание представления о
присутствии задается созерцанием самообнаруживающегося, самопроявляющегося,
самораскрывающегося в опыте социолога предмета, а форма связи созерцаний, т.
е. суждения о присутствии, определяется всеобщими понятиями, данными a
priori66. Говоря социологически, "ту функцию, исполнение которой все еще
ожидалось кантовским схематизмом от субъекта, а именно функцию предваряющего
приведения в соответствие чувственного многообразия с фундаментальными
понятиями, берет на себя сегодня вместо субъекта" научное производство [41].
Проблема в том, что, согласно восходящей к И. Канту традиции, любой
объект сознания складывается из чувственно созерцаемого a posterirori и
оформляемого активно действующим рассудком a priori: рассудок привносит
универсалии в данные чувственно уникалии. Напротив, по Э. Гуссерлю (см.:
[48]), интенциональность (intentio) и ее предмет (intentum)
взаимопринадлежат друг другу, а интенциональные предметы обладают
структурной целостностью в смысле изначального единства уникалий и
универсалий, которые находятся в самих вещах; при этом чувственное и
категориальное созерцание как однородные дающие интенции действуют вместе и
одновременно, так что чувственное созерцание раскрывает индивидуальные
характеристики интенциональных предметов, тогда как их всеобщие
характеристики и всеобщие отношения усматриваются категориальным
созерцанием. Таким образом, интеллект не противопоставляется чувственному
созерцанию, а объединяется с ним (они лишь по-разному дают интенциональные
предметы), и не бывает предметов памяти, мышления или воображения,
существующих независимо от предметов перцепции: это одни и те же предметы
интенциональных актов. Отсюда, в частности, вытекает, что априорность,
понятая как интуитивная данность, носит универсальный характер (см.: [52]),
в силу чего все интендированные предметы даны a priori, причем априорность
есть атрибут бытийствования, т. е. и субъекта, и объекта (см.: [25]).
Интерпретируя интенционально конституированные переживания и акты сознания в
духе М. Хайдеггера как конкретно-жизненные деятельностные отношения
социолога, мы можем истолковать самоманифестацию феномена (или
интенциональную данность) как открытость того, что присутствует в социальной
реальности, как показ сущим социального мира самого себя. Иными словами,
категориальное созерцание - момент любого конкретного созерцания социолога.
Это конкретное созерцание дает не имманентный сознанию феномен, в котором
только светится трансцендентное сущее-в-себе (""За" феноменами феноменологии
не стоит по их сути ничего другого..." [25, с. 36].), а сущее социального
мира как оно есть, сам же феномен представляет собой открытое социологу
сущее социального мира (себя-в-себе-самом-показывающее [25a, с. 28]).
Тут, однако, возникает вопрос: может ли эмпирическое сущее социального
мира быть (непосредственно открытым социологу) "феноменом феноменологии"? В
"феноменологическом смысле" феномен есть не эмпирическое явление социального
мира, а бытийствование сущего, под которым подразумевается ансамбль
"основоструктур" "бытия сознания" (Dasein) [25а, с. 37]. "Основоструктуры"
суть трансцендентально-априорные структуры67, служащие "смыслом и
основанием" всех эмпирических явлений ([25, с. 35]) - смыслом или способом
бытийствования сущего социального мира, т. е. они как раз и являются тем,
что мы называем присутствием. Сказанное не означает, что сущее социального
мира абсолютно и исчерпывающе открыто социологу, ведь открытость реализуется
одновременно и как сокрытость, которая обусловлена не внешне, эмпирически
вследствие ограниченности исторически конкретных познавательных возможностей
социолога и т. п., но внутренне, трансцендентально - самой структурой
социологического познания (ср. [25, с. 220-225]). Открытость - это всегда
возможная открытость, включающая в себя возможность сокрытости. Иными
словами, невозможна тотальная объективация социального мира. Посему движущей
силой социальной науки служит не объективация как таковая, но различие между
объективированным и необъективированным.
Открытость шире предметного представления и интенциональности, она -
собственное содержание присутствия социолога как агента, объективирующего
необъективированное. Социологическое объяснение исполняет открытость сущего
социального мира и поэтому выступает способом существования социолога. Если
социологическое объяснение - способ существования социолога, то его метод
выступает также методом изменения этого существования.
Сущее социального мира самовозвещает-самообнаруживает, являет себя
социологическим практикам таким, какое оно есть само по себе, а не в виде
заведомо неподлинной кажимости чего-то подобного ноумену И. Канта, что лишь
располагается за явлением, не присутствуя в нем. Оно равно феномену как
самому сущему в его открытости, понимаемой как данность различия
"объективированное/необъективированное" в практиках агента. Сущее
социального мира - это, с одной стороны, вещь сама по себе, ставшая
вещью-для-агента и поэтому неотделимая от практик агента, которым раскрыта,
и имманентная социологическому опыту, а с другой - именно вещь сама по себе,
трансцендентная этому опыту.
Противоречивое явление открытости реализуется в пределах динамичной
оппозиции модуса подлинности (eigentlich) модусу неподлинности
(uneigentlich) (ср. "Бытие и время", с. 175-180). Подлинность и
неподлинность - в равной мере нередуцируемые определения открытости,
равноправные смыслообразующие a priori68. Подлинная открытость представляет
собой собственно открытость, т. е. объективированное в различии
"объективированное/необъективированное", а неподлинная - сокрытость, т. е.
необъективированное в этом различии. Открытость не есть простое отсутствие
сокрытости, но специфическое отношение научного производства к сущему
социального мира. Коль скоро открытость и сокрытость суть необходимые
структурные моменты самого социологического познания, любое сущее
социального мира в одно и то же время открыто и сокрыто для него.
"Социальные факты не есть ни вещи, ни идеи, они - структуры" [43], и,
подобно другим открытым социологией структурам, относительны: с одной
стороны, социальные факты наделены объективными значениями, а с другой -
субъективными и неэпистемическими смыслами, которые оказывают
детерминирующее воздействие, как на предмет исследования, так и на научное
производство69. Социальный факт образуется некоторым числом изменчивых и
некоторым числом постоянных моментов. Константой социологической
действительности и выступает присутствие - структура социально-исторического
a priori70. Оно является одним из компонентов ядра социально-исторического a
priori, сложившегося в социологии.
Презумпция самопроявления, самораскрытия присутствия в опыте социолога,
равно как и отождествление социологического мышления с суждениями этого
опыта, указывает на то, что мы перешли от простого присутствия к присутствию
как представлению о пред-ставлении, от сущего социального мира - к
сущему-в-опыте социолога. Возникает вопрос: может ли сущее присутствовать,
но не бытийствовать? Да, сущее может присутствовать, не существуя, если оно
обладает статусом "тени" или "призрака" [44].
Социальные отношения - не факт социологического опыта, а необходимые
условия и предпосылки любых практик, любого познания, любого опыта.
Доксическое отношение - основа любого опыта. Однако социологическая
рефлексия отдаляет присутствие от доксического опыта социолога.
Соотношение социолога с сущим не есть чистое созерцание. Что такое
социологический опыт? Специфический для социолога способ
бытийствования-в-мире: человек существует "в профессии", осуществляет себя в
исследовании и т. д., конституируя свои исторически, социально, культурно
обусловленные практики (в том числе и практическое понимание общественных
реалий) в качестве социологического опыта. Социологический опыт есть, прежде
всего, специфический и относительный (в смысле - неуниверсальный, т. е.
региональный, ситуативный и локальный, производимый в социальных отношениях)
опыт агента исторически конкретного научного производства. Социолог не может
постичь сущее, не "почувствовав себя" в акте постижения (ср. [45]). В
социологии достоверно то, что удостоверено опытом социологов.
Как доксический, так и социологический опыт выражают конечность
человеческого познания - его обусловленность и отличие от идеи бесконечного
божественного познания. Бесконечное созерцание само творит созерцаемое
сущее, а конечное - есть чувственность и как таковое нуждается в рассудке
[46]. Но принципиально здесь то, что именно в силу конечности агента всякий
социологический опыт выступает пространственно-временным опытом. У
социологического опыта нет абсолютного - непосредственного или
"естественного" и самоочевидного - основания (такого, например, как
"повседневность", понятая в духе А. Шюца). Коль скоро бытийствование есть
пространство-время, то все (включая чувственность, сознание и мышление)
относительно, т. е. опосредствовано отношениями, исторично и локально.
"Опыт, таким образом, есть опыт человеческой конечности. Опытен в
собственном смысле тот, кто помнит об этой конечности, тот, кто знает, что
время и будущее ему неподвластны. Опытный человек знает границы всякого
предвидения и ненадежность всех наших планов. Опыт достигает в нем своей
высшей истины, высшей ценности. <...> Опыт [par excellence это относится к
доксическому опыту - Ю. К.] учит признанию действительного. Признание того,
что есть на самом деле, - таков, следовательно, подлинный результат всякого
опыта..." [47].
Социологическое познание обладает структурой опыта. Конечность опыта
делает невозможным беспредпосылочное социологическое мышление. В опыте
достигается расширение для социолога границ возможного, переход к
действительному.
Социологический опыт сам по себе наделен "смыслом", а посему частично
интеллигибелен и претендует на роль всеобщего интерпретатора. В таком своем
качестве он предстает "органом" в(дения социальных различий71.
Социолог не обладает в непосредственной и достоверной форме реальностью
сущего социального мира как объекта познания. В доксическом опыте сущее
социального мира дано непосредственно, но не как реальность или объект.
Достоверность и реальность сущего социального мира всегда раскрываются в той
или иной системе опосредствований. Присутствие устраняет обособленность
непосредственности и достоверности, внутренне объединяя их. Однако это
конститутивное единство представляется не вещью вне отношений и не
необходимым процессом, а как неопределенная проблематичность, социальная и
вместе с тем социологическая. Бином непосредственность/(опосредствованная)
достоверность имеет свой горизонт в присутствии. Проблема
непосредственности/достоверности в случае каждого конкретного присутствия
разрешается по-разному, и это решение представляет локальную структуру
исторически-конкретного научного производства, чьим продуктом оно является.
Границами присутствия, определяемыми не в плане его протяженности и
длительности, но как моменты, обусловливающие его конечность, являются
именно социально-исторические структуры научного производства.
Присутствие сущего социального мира - это не абсолютная, изначальная или
последняя истина, но и не конвенциональная фикция, а более или менее
полезный и эффективный (и скорее менее, нежели более) инструмент,
существующий лишь в связи с породившим его социологическим производством.
Присутствие сущего социального мира имеет эпистемологический статус общей
гипотезы, допускающей проверку и исправление. Но для социологии это особая
общая гипотеза. Присутствие сущего социального мира есть вопрос, который
социология ставит самой себе относительно возможности обоснования самой
себя. Едва социологическая теория выходит за пределы ни к чему не
обязывающих размышлений о кажущихся либо самоочевидными, либо естественными
предметах ("общество", "культура", "коммуникация", "социальная группа"...),
как сразу она становится проблемой для самой себя.
Противоречие между непосредственностью и достоверностью является
проблемой не отдельной социологической теории, но проблемой обоснования
любой социологической концепции, любых исследовательских практик. Это -
проблема того, чем является социологическое знание в своем социальном
значении. Ибо если существует социологическая теория как систематическое
опосредствованное знание, она должна существовать и как необходимый момент
неопосредствованных научной рефлексией социальных практик. Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел социология