Кокс Х. Мирской град: секуляризация и урбанизация в теологическом аспекте

ОГЛАВЛЕНИЕ

Часть III. ПРИМЕНЕНИЕ ЭКЗОРЦИЗМА В ГОРОДСКОЙ ЖИЗНИ

Глава 10. Церковь и мирской университет

Церкви никак не могут до конца примириться с тем, что они больше не несут отеческой ответственности за жизнь универси тета. Дитя выросло и живет совершенно самостоятельно. Било время, когда христианам удавалось оказывать некоторое «христианизирующее» влияние на университеты. Они делали это либо прямо — посредством церковного контроля, либо косвенно — воздействуя через культуру, либо окольным путем — так или иначе проникая в университетскую среду. Эти дни миновали или по крайней мере на исходе. Теперь универси тет — подобно культуре, на которую он влияет и которая влияет на него, — стал светским институтом, центром столкнове ния идей, местом, где кроются огромные потенциальные опасно сти и содержатся грандиозные возможности. Его дсхристиани- зация еще не завершилась, и потому еще существует опасность возврата к какой-нибудь ортодоксии, однако в целом процесс секуляризации одерживает победы на всех фронтах.

Некоторые христиане полагают, что задача Церкви — вести тотальную войну с этим процессом. Но они ошибаются. Как мы видели, секуляризация, несет освобождение, а ее корни мы обнаружили в самой библейской вере. Этот процесс не может повер нуть вспять ни церковная, ни какая-либо иная программа. Боги и их бледные отражения — метафизические символы — уходят в прошлое. Мир все больше и больше становится «просто ми- ром». Он лишается сакрального и религиозного покровов. Чело век все больше становится собственно человеком, отказываясь от мифологических смыслов и культовых действий, сопровождав ших его на «религиозном этапе» истории. Но этот этап прибли жается к концу. Теперь человек должен взять на себя ответственность за мир. Он больше не может передоверять его каким бы то ни было религиозным силам.

Университет, как и все институты, участвует в процессе се куляризации, А иногда он даже оказывается лидером, С мо-

14* 21 1

мента зарождения университет был для Церкви «трудным ребенком*. Попытки Церкви сделать университет центром форми рования интеллектуальной элиты, верной церковной философии и теологии, никогда не были по-настоящему успешными. В уни верситетах Европы работали арабы и даже создали несколько собственных. Христианские и арабские ученые прекрасно ладили между собой, если только не делалось попыток противо поставить Святую Троицу учению о едином Боге Аллахе. В области же анатомии, математики или астрономии это сотрудничество было плодотворным. В Парижском университете философия стала отделять себя от богословия, и под влиянием вновь открытого учения Аристотели Фома Аквинский продолжил это разделение, отведя богословским и небогословским дис циплинам самостоятельные (хотя н тесно взаимосвязанные) сферы- Это разделение стало решающим. Теперь требовалось только время, чтобы светские философы смогли начать независимую деятельность. Конечно, им еще довольно долго приходилось хотя бы для виду отдавать дань богословию (думая нечто вроде: «Париж стоит мессы*)» чтобы иметь доступ к своим книгам и пробиркам. Даже в Оксфорде и Кембридже в первые десятилетия нашего века студенты обязаны были публично про износить Апостольский символ веры. Все это дало основание Бентаму сказать про Кембридж, что его «улицы вымощены лжесвидетельствами*. Однако секуляризация продолжалась.

Для американских университетов была характерна странная смесь теократии и терпимости. В университетах, основанных в теократический период (например, Гарвард или Йель), по- прежнему существуют теологические факультеты. То же отно сится и к частным университетам (например, университеты Чи каго, Нэшвила, Филадельфии), основанным промышленными и торговыми магнатами, которые научились благочестию и искусству делать деньги в эпоху расцвета теократической культуры. Однако колледжи тогда совсем юных университетов Запада, построенные на подаренной государством земле*, больше таким •старьем* не интересуются. Отдельная история — сотни малень ких конфессиональных колледжей, которые во многих отноше ниях вносят неоценимый вклад в систему американского выс шего образования. Многие из них до сих пор славятся замеча тельным уровнем преподавания на старших курсах, однако им ежедневно приходится решать вопрос о том, как быть с «церковной традицией», которая, как кажется, все меньше соот ветствует тому, что им приходится делать ради выживания 1 .

• Первоначально государство дарило университетам землю (в основном в сельскохозяйственных районах Запада) при условии, что там будут изучаться сельскохозяйственные дисциплины Сейчас эти зниверентеты содержатся га счет бюджета штата и дополнительно за счет помощи федерального правительства.

212

В США высшие учебные заведения всех типов испытывают общие затруднения: прежде всего им не хватает денег. Однако сегодня реальные деньги поступают не столько от церквей, ко торые поощряют то, что находят благочестивым, сколько от го сударства, у которого отношение к благочестию совершенно иное. Основываясь на Конституции, американское правительство предпочитает, чтобы благочестия было как можно меньше или по крайней мере чтобы оно имело как можно более универсаль ный характер. Другой источник денег — разнообразные фонды. Они по-разному смотрит на роль религии в образовании, но обычно предпочитают лавать деньги на экспериментальные или новаторские проекты. Кроме того, колледжам н университетам нужны преподаватели, а большинство из них охотнее работает вдали от зоркого глаза и опеки представителей конфессий. Наконец, учебным заведениям нужны студенты. Разумеется, сту дентов много. Но университеты хотят иметь лучших, а тех т как выясняется, больше интересует оснащенность лабораторий и возможности библиотек, нежели наличие в университете соб ственной церкви.

Образование перестало быть привилегией элиты. В том обществе, где нам предстоит жить в следующие двадцать лет, диплом об окончании колледжа будет столь же необходим, как нашим родителям был необходим школьный аттестат. Киберне тизированное общество нуждается в более высоком проценте людей с серьезным образованием и технической подготовкой. Когда богатое государство предоставляет.всем молодым людЬм возможность учиться в колледже, оно делает это не из благотворительности, а в силу настоятельной необходимости. Неквали фицированные люди не смогут управлять автоматизированным обществом. Мы должны осознать, что количество студентов кол леджей будет значительно увеличиваться и пропорционально этому возрастет число студентов на старших курсах университе тов; наконец» станет гораздо больше желающих получить сте пень доктора** Такова реальная острая ситуация, сложившаяся в университетах на пути к будущему. Какова же здесь роль Цер кви?

Мы уже говорили, что Церкви всегда было с университетами нелегко. Однако нынещний конфликт гораздо глубже и серьез нее, чем все прежние, и именно потому, что мы сейчас переживаем коней господства Церкви в западной культуре.

* Б американской системе высшего образования колледж может быть само-стовтельным учебный заведением нли первой ступенью университета. После 4 лет обучения его выпускники получают степень бакалавра и могут продолжить обучение на старших курсах университета (undergraduale studies) . Окончив уни верситет и получив степень магистра, студенты могут продолжить научную ра боту и занятии (graduate studies}, на которые отводится не менее дну* лет, к на- писатъ работу на соискание степени доктора.

213

ь до сих пор живет за счет процентов от капитала, на копленного за долгую коистантиновскую эпоху. Но сам капитал уменьшился, и скоро все богатство иссякнет. Два века револю ций лишили Церковь политической власти, Просвещение подо рвало ее влияние на культуру, а *отмирность» современного го родского человека резко ослабила ее психологическое воздействие, так что Церкви, возможно» скоро придется вернуться на зад и начать все сначала. Но пока она все еще бредет вперед, не изъяв теологию из того багажа метафизики, за который она крепко держалась в первые столетия своего существования, и гордо неся представление о собственной важности, которое она приобрела в те времена, когда была официальным источником имперской идеологии.

Но всему этому пришел (или вот-вот придет) конец. Запад ная христианская цивилизация, основанная отчасти на библейской Вести, отчасти на поздней греческой философии и отчасти на языческих представлениях, завершила свое существование. Она все еще живет лишь в сознании неотомистских теологов и романтиков культуры. Миновала пора и того сплава проте стантизма и буржуазной культуры, который родился в XVII-XVI1I веках и переживает агонию в последние пятьдесят лет. По своей организации, теологии, связи с остальным миром сегодняшние институциальные церкви — всего лишь разбога тевшие и более лощеные отпрыски живших в прошлом веке ро дителей. Их организация (в основе которой приход по месту жительства) опирается на социальные принципы примерно 1885 г ., т,с, эпохи, когда не было в ходу автомобилей, отсутствовала регулярная железнодорожная связь и еще далеко было до индустриализации. До сих пор сохранившаяся одиннадцатичасовая воскресная литургия была приурочена в тогдашнем аг рарном обществе к промежутку между даумя дойками. Пропо ведь остается одним из последних жанров публичного дискурса, где наша культура не допускает ответа со стороны слушателей. В мобильном современном обществе, быстро движущемся к тому, что Самнер* назвал «тотальной индустриализацией*. Цер ковь стала реликтом патриархальной, аграрной, донаучной культуры.

И Церковь вовсе не сожалеет о своей роли представителя прошлого. Напротив, похоже, что ей эта роль нравится, В пери оды стремительных перемен и культурных изменений всегда ощущается острая потребность в институте, который воплощал бы образ «старого доброго времени* со всей его мнимой просто той, надежностью и устойчивостью. Поэтому сегодняшняя Цер ковь в США без устали напоминает американцам об их религи-

• Уильям Грэхэм Самлер (1840—1910) — американский экономист

214

озном наследии. Она гордится своими обветшалыми ритуалами и не забывает праздновать всевозможные годовщины, желательно с переодеваниями в старинные костюмы. Она крепко держится за все, что делает ее «старой верной Церковью», потому что ей нечего предложить тем, кто обращается к ней в поисках нового, с вопросом о будущем. Ранняя Церковь всегда смотрела вперед в напряженном и нетерпеливом ожидании последних дней и нового прихода Господа. Сегодняшняя смотрит назад, лелея воспоминания о первых американских переселенцах или об основании Первой церкви в какой-нибудь Тополиной Долине,

Анахронизм церковной позиции нигде не обнаруживается так разительно, как в жизни университета. Церковь предпри няла три попытки разрешить проблему американских универси тетов, и все эти попытки отличает стремление так или иначе вернуться к минувшему. Сначала Церковь стала основывать собственные колледжи и университеты. Это, конечно, попытка возврата к средневековью. Сама идея «христианского* колледжа или университета после распада средневекового синтеза утра- тила смысл. Эпитет «христианский* может быть применен к университету в том же смысле» что и к обсерватории или лабо ратории. Ни один из так называемых христианских колледжей, которыми богат Средний Запад США, не может теологически удовлетворительно объяснить, почему он по-прежнему носит столь странное наименование. Для этого могут быть убедитель ные исторические, социальные или даже эмоциональные при чины» но никак не теологические. Тот факт, что колледж был основан священнослужителями, что среди его преподавателей или студентов много христиан, что он обязательно имеет (или не имеет) собственную церковь, что часть его счетов оплачива ется конфессиональной организацией, — все это не может быть достаточным основанием, для того чтобы именовать какой-либо институт тем словом, которое Библия — да и то очень редко — применяет к последователям Христа. Идея развития в Америке системы «христианских университетов» потерпела крах еще до того, как начала осуществляться.

Потом церкви решили действовать через местное население и предложили особые формы работы конгрегациям, члены ко торых так или иначе включены в жизнь университетов. Это была вторая попытка, и она свидетельствует о гораздо более здравом и разумном подходе. Однако очень скоро обнаружилась и его несостоятельность. Оказалось, что у университетской публики совершенно иные интересы и ценности, нежели у живущих рядом горожан. Дело в том, что сотрудники н студенты универ ситета не просто жители того же города, хотя бы и временные: по существу они принадлежат к другому сообществу, несмотря на то что географически оно может пересекаться и отчасти со-

215

впадать с сообществом горожан. Постепенное осознание невоз можности установить отношения с университетской общиной через структуры приходской церкви имело большое значение- Оно показало, что церкви поняли главный принцип, определяющий жизнь общества в XX веке: наши функциональные взаимоотно шения внутри сообщества людей со сходными интересами стали для нас гораздо важнее, чем отношения внутри географически определенного сообщества. А это и есть важнейший признак того явления, которое мы называем урбанизацией. В большом городе люди оказываются членами групп, не обязательно связанных определенным пространством: их могут объединять работа, досуг, учеба, место жительства, выбор магазинов. Осознание этого факта церквами имело гигантское значение. Однако реакция — уаы! — оказалась глубоко ошибочной.

Церковь попробовала «прийти к студентам». Это знамено вало начало третьей фазы. Была сделана попытка пересадить на университетский кампус конфессионально организованную цер ковь (под видом клуба со столом для пинг-понга и с не слишком суровым пастором). Но это был все тот ^е старый спектакль с новыми декорациями. Предполагалось, что люди, носящие оди наковые конфессиональные ярлыки, будут с определенной ча стотой собираться под одной крышей и приводить интересу ющихся друзей, если при этом их не переманят «клубы* других конфессий (т.е. здесь действовали те же правила, что и в отношениях между приходскими церквами). Иногда такие сту денческие центры примыкали к зданию обычной церкви. В дру гих случаях студентам предлагалось самим искать местных « распределителей» религии с теми конфессиональными ярлы ками, к которым молодые люди привыкли с детства, В Детройте это называлось «верность марке*, С социологической точки зре ния, это почти та же модель, которая лежит в основе земля честв. Работающие среди Студентов пасторы из разных фондов образовывали университетский аналог пасторских советов, а за тем советов церквей, где в тысячный раз повторялись все те же старые анекдоты о баптистах и методистах, а разные группы приглашали друг друга в свои уютные гостиные послушать ^невероятно интересных* ораторов.

По мерс развития этого начинания требовалось все больше времени для координирования взаимодействия разных фондов и для выработки общих планов. Как и в родных городах студен тов, многообразие фондов создавало картину бурной жизни, о которой свидетельствовали всегда заполненные доски объявле ний. Но вся эта деятельность происходила внутри особого мира, существовавшего рядом с миром университета. Университетам это движение пользы не принесло: ведь в объединениях типа *дом вдали от дома» <на некоторых кампусах они прямо так и назывались) студенты одной конфессиональной «марки* строили

свои взаимоотношения за счет отношении, предлагаемых самим университетом.

Конечно, для многих контакты, возникавшие в этих «клубах*, были формой компенсации. Тот, кому не удалось при нять участие в издании университетской газеты, мог нажимать на кнопку копировальной машины, помогая выпускать какие-нибудь «Вести фонда имени Уэсли», Тот, кто по финансовым или этническим причинам не мог стать членом студенческого землячества, находил утешение в воскресных баптистских пикниках. Однако сама идея свидетельства и служения внутри уни верситета часто терпела неудачу. А вечно озабоченные дирек тора фондов были постоянно заняты, участвуя в конференциях то приходских, то университетских пасторов, координируя свою работу с деятельностью других фондов, бесконечно совещаясь, пытаясь обеспечить крышу над зданием, стоившим пятьдесят тысяч долларов, и объясняя официальным представителям своей церкви, почему в программах фонда участвует только 9% студентов пресвитерианской ориентации.

Мы все еще переживаем третью фазу этого поражения Цер кви. Правда, в последние годы появились и обнадеживающие явления: была отвергнута идея конфессионального деления н оставлена попытка согнать всех университетских студентов в организованные фондами центры. На некоторых кампусах по явились экуменические группы и общины студентов и препода вателей. Вселяет оптимизм идея малых групп, где организован ность сочетается с принципиальной открытостью, а также идея вовлечения самого университета, причем на его условиях- Кроме того, следует сказать несколько Слов в защиту двух христиан ских студенческих организаций, которые по-своему сохраняли элементы этого подхода даже в те времена, когда конкуриру ющие стороны пытались убедить студентов принять всерьез межконфессиональные дрязги. Я имею в виду две совершенно разные организации: Христианское братство «Интерварсития* и студенческую ассоциацию ИМКА/YWCA ".

Я отнюдь не пытаюсь защищать негодную теологию многих активистов «Интсрварситий, однако силу и упорство этой по- своему замечательной организации нельзя, как это часто де лают, объяснить просто тем, что она опирается на поддержку тупых и узколобых людей. На многих кампусах *Интерварсити& была единственной организацией, где христианское студенческое

• InierVamiy Christian Fellowship — межконфессиональная евангелическая организация. миссионерскую работу среди студентов США и Канады.

•• YMCA/YWCA — Young Men's (Women's) Christian Association — международна s организация -Христианская ассоциации молодых людей (женской молодежи)-; имеет студенческие отделение

III

движение обходилось без всякой помощи и опеки «взрослых» руководителей, В университете Пенсильвании в Филадельфии, где я учился на старших курсах, «Интерварснти* оплатила мно гочисленные программы по изучению Библии» которые вели студенты н вде дискуссии были гораздо жарче и интереснее, чем те, что в других местах проходили под пристальным руковод ством пасторов. «Интерварсити* организовывала лекции и кон ференции, содержание которых оставляло желать лучшего, и однако они привлекали многих людей, потому что обсуждавши еся там проблемы действительно касались жизни студентов, а не были навязаны им всезнающими старшими- Более того, собрания и дискуссии «Интерварсити» были заметны в жизни университетов. Из-за нехватки специальных помещений они часто проходили в студенческих общежитиях, гостиных и т.п. Иными словами, «Интерварсития была очень заметно» и чрезвычайно мобильной организацией, которой руководили миряне и у которой не было денег на строительство собственных зданий, так что она должна была существовать в том же мире, где жили все остальные люди.

Студенческое движение ИМКЛ/ИВКА принципиально отличается от * Интерварсити*. Совсем недавно оно переживало очень трудный период, когда его подвергали жестокой критике со всех сторон. Его обвиняли в том, что у него неправильная теологическая программа, что оно недостаточно *религиозно», что в его руководстве есть евреи, турки и еретики, что оно подталкивает к политической деятельности горячих молодых людей, еще не успевших по-настоящему-осознать теологический смысл своих действий. Раздавались насмешки по поводу его сходства с движением социального Евангелия в век теологии кризиса; его порицали и за то, что студентам разрешается де лать вещи, которые могут их погубить.

К сожалению, Ассоциация не всегда была такой замечатель ной, как можно заключить на основании претензий ее критиков, В действительности се можно было упрекнуть в чрезмерном влиянии штатных сотрудников, в излишнем увлечении соб~ ственными делами в ущерб внешнему миру, даже в том, что она пытается стать чем-то вроде церкви. Однако в целом она сохранила здоровый антиклерикализм. В то самое время, как разно образные церковные фонды вступали в диалог друг с другом, члены Ассоциации — атеисты, евреи, агностики и колеблющиеся христиане — дружно работали во многих университетах. Программа Ассоциации была действительно «мирской*. Это была некоторая попытка говорить о Боге с «безрелигиозным человеком», о необходимости которой писал Дитрих Бонхёффср. Ассоциация старалась принять университет со всей серьезностью и не спешила подчиниться стремительно усиливавшемуся в ми нувшем десятилетии влиянию Церкви.

213

Однако ИМКА/ИВКА еще не вполне преодолела кризис. Правда, она уцелела в период психопатической активности кон фессиональных организаций, но все же серьезно пострадала. Если б результате окажется, что победоносный приход на кам- пус богатых, оснащенных большим штатом и модной теологией конфессиональных организаций убил Ассоциацию, обладавшую действенной силой, это станет одним из самых ужасных эпизо дов в истории неуклюжих и бесплодных попыток Церкви нала дить отношения с университетом.

Когда на предыдущих страницах мы говорили о церквах, то имели в виду лишь те организации, которые если не с юридической, то по крайней мере с культурной точки зре ния — могут называться церквами. Иначе говоря, речь шла об организованных конфессиях- Именно эти «церкви» наводнили университеты, истратили миллионы долларов на свои помеще ния на кампусах, размножили миллиарды афиш и объявлении, оплатили выступления бесчисленных ораторов и финансировали множество пикников. Но наш первый вопрос о «Церкви» должен быть сформулирован предельно просто и принципиально: что такое Церковь на самом деле и где найти ее сегодня? Мы уже касались этого вопроса в предыдущих главах и назвали Церковь авангардом Бога и экэорцистом культуры. Однако здесь необхо димо вспомнить о другой важной особенности библейского по нимания Церкви, Только вера способна распознать Церковь Иисуса Христа. Это не то, что может быть эмпирически выяв лено и найдено с помощью социолога чески х опросов или афиш на доске объявлений^ Только Бог энает Своих праведников. Кроме того, греческое слово экклеейа («церковь») подразумевает движение- Оно обозначает тех, кто, услышав призыв вестника, отправился в путь. Церковь есть то, что столь разные теологи, как Карл Барт, Рудольф Бультман и Герхард Эбелинг, назвали событием. Иначе говоря, это то, что происходит. Происходит там, где осуществляется и выражается словом примиряющее действие Бога в человеческой истории. Церковь — экспери ментальная модель грядущей эпохи. В ней «нет уже ни еврея, ни грека; ни раба, ни свободного; ни мужского пола, ни женско го» (ГалЗ:28), Церковь — это слово-событие, преодолевающее барьер расы, нации, веры, пола, возраста и социального положения и позволяющее людям жить — пусть только временно — в новом веке.

Если слово «Церковь» мы понимаем в этом смысле, тогда выясняется, что его использование в предшествующей части главы весьма сомнительно: ведь Церковь нельзя отождествить с теми организациями, которые присвоили себе это имя в нашем обществе. Такое отождествление делает веру необя:^гельной для распознания Церкви. Церковь — предмет веры, а не зрения. Это вовсе не делает ее ^невидимой*. Но это значит, что всякий раз,

219

называя нечто Церковью» мы, говоря библейским языком, испо ведуем свою веру. Иными словами, мы не указываем собесед нику на то, что он может найти в телефонном справочнике. Церковь использует здания, деньги, служащих, однако ее нельзя полностью с ними отождествить. Это народ в движении, и это движение-событие сметает на своем пути барьеры, а вместо раз деления людей в соответствии с Прежними ярлыками и стерео типами возникает совершенно новое сообщество.

Отсюда понятно, что Церковь как событие, как примирение в действии не может ограничиваться организациями, которые называются церквами, но также не может их исключать. Воз можно, примиряюшее действие Бога в ник происходит. А может, и не происходит. Скорее всего, и да и нет. Вероятно, оно происходит внутри ник, а также во многих местах за их преде лами. Я думаю, что сегодня главная задача этих цер квей — распознать примиряющее действие Бога и отождествить себя с ним. В университетах для этого может потребоваться вы ход из изоляции на задворках кампуса и участие в жизни общины мирского университета. Задача Церкви, понимаемой как лаос теу <*народ Бога»), в сегодняшнем университете, по моему мнению, состоит из трех частей: 1) ограниченное примирение, 2) честная критика, 3) творческое дистанцирование. В церковной истории они соответствуют священнической, проро ческой и аскетической традициям. Коротко остановимся на каж дой из них.

Примирение — первая обязанность народа Бога. Функция священства — принимать на себя грехи и утверждать божественное милосердие. «Бог во Христе примирил с Собою мир.,, и дал нам слово примирения» (2 Кор 5:19). Церковь — партнер Бога в деле возвещения и воплощения осуществляемого Им примирения- Церковь не может быть инициатором примире ния, она лишь его проводник. Она демонстрирует и возвещает то, что происходит независимо от нее, но что в то же время дает ей raison d'etre* Единственное назначение Церкви — возвещать миру о том, что Бог сделал и делает в истории, чтобы уничто жить вражду между народами и примирить людей друг с другом.

В специфических условиях университетской обшины это примирение особенно необходимо, когда разделение оказывается болезненно ощутимым, В разных университетах это выглядит по-разному, однако существуют общие для всех особенности: взаимная враждебность разных факультетов, гуманитариев и «естественников», христиан и не христиан, преподавателей и ад министрации, профессоров и студентов, студентов разного расо вого, этнического и религиозного происхождения. Быть вестни ком примирения этих разных групп — привилегия лаос теу. Христиане живут как раз там, где существуют напряженность и

220

враждебность, подозрительность, нетерпимость и равнодушие. И когда им удается стать проводниками и орудиями примирения, они понимают, что осуществляют его не они сами, а Бог

Здесь необходимо сказать, что осуществленное Богом прими рение, о котором свидетельствует Церковь, вовсе не основано на принятии какого-то общего для всех мировоззрения. Во Христе греки и евреи не перестают быть греками и евреями, точно так же как мужчины и женщины остаются мужчинами и женщинами. Евангелие не предлагает картину мира, которая в каче стве одной из многих возможных сосуществует рядом с другими. Это примирение, но ограниченное. Оно не примиряет людей пу тем обращения. Оно освобождает их для совместной жизни вопреки радикально несовместимым идеологиям, теологиям и политическим доктринам.

Честная критика — одна из наиболее важных задач Церкви в условиях университета. Это пророческая функция, и христи ане в университетах должны быть и пророками, и интеллекту алами. Дело интеллектуалов — всегда «думать иначе». И это не извращенный стиль поведения. Это то, что совершенно необхо димо обществу. Задача университета как институциалиэирован ной формы интеллектуальной деятельности состоит в критике общества- Точно так же задача лаос теу внутри университета заключается в том, чтобы критиковать и университет, и церкви.

Сегодня большинство из нас согласны с тем» что Церковь должна критиковать университет не петому, что он не христи анский или не церковный, а потому, что он не университет; иначе говоря: мы должны потребовать, чтобы университет стал университетом. Однако в этом призыве кроется серьезная опас ность. Христиане нередко упрекали университеты за то, что они не соответствуют представлениям, например, Ньюмена*, Моберли" или Ноша*". Требовать, чтобы университет «стал университетом», не значит побуждать его следовать нашим идеям.

Мы слышали многочисленные необоснованные жалобы на то, что университет превратился в «поливерситет», лишенный объе диняющего и скрепляющего начала, стал просто кафе и т.п. Разумеется, никто не станет защищать тот страшно низкий уро вень образования, который мы сегодня нередко находим в университетах, где студентам предлагается готовый набор аккуратно препарированных, расфасованных и упакованных знаний.

Генри Ньюмен (1801—1890) —англиканский кардинал, теолог, писатель.

••Роберт Кзмпбелл Моберди (1845—1903) —английский теолог, многие годы был профессором практической теологии в Оксфордском университете.

*•• Арнольд Нэш (род. в 1928 г .) — теолог, автор работ по истории американского протестантизма XX н.

221

Однако представляется маловероятным, что у нас когда- нибудь опять будет единая картина мира, которая сможет стать обшей для всех отраслей знания. Быстрое возникновение разнообразных мировоззрений и их постепенная релятива- ция — характерная черта нашего времени. Это часть того, что мы обозначили термином «секуляризация*. Ни христианство, ни «западная цивилизация», ни даже «гуманитарная мысль» не в состоянии обеспечить то, что некогда обеспечивала всеобъем лющая и относительно единая картина мира, которую предла гали средневековые университеты. Но почему мы об этом говорим в связи с критикой современных унивсрснтетов? г

А потому, что наша критика не должна заниматься сравни тельным изучением разных мировоззрений (как предлагалось в период обсуждения так называемого университетского вопроса, что, к счастью, ушло в прошлое). Мы должны признать, что единый университет уже невозможен н не нужно больше о нем мечтать. Сегодня нам следует заняться теми вопросами, решение которых возможно и зависит от нас, а кроме тою. затраги вает жизни многих людей (а кого» собственно говоря, не затра гивает судьба университетов?). Христиане должны подумать об улучшении преподавании — даже если у плохих преподавателей приемлемая теология. Важно понять, с какими трудностями сталкивается университет, когда пытается объяснить себя всем, кто с ним связан; бывшим и будущим студентам и преподавате лям, попечителям, правительству и публике в целом. Христиане должны первыми поднимать тревогу* когда все это чрезмерно упрощается или, наоборот, когда университетская администра ция представляет свои отношения с внешним миром как нечто невероятно сложное. Особенно это касается вопросов размеще ния и расселения студентов, а также принципов их набора. Хри стиане должны следить за тем, чтобы учитывались интересы всех религиозных и этнических групп. Если Церковь в самом деле может что-то сказать о мировоззрении, то она должна объ яснить одно: всякая единая картина мира, которую сегодня предложит университет, неизбежно будет вести к дискримина ции и подавлению каких-то социальных групп 3 .

Современный университет — это политическая реальность, для которой характерны как внешние, так и внутренние власт ные отношения. Христиане» хоть какое-то время участвующие в этих отношениях, должны принимать их всерьез и осуществлять свою критическую задачу- Но необходимо делать это ответ ственно. Хуже, чем безразличие студентов, может быть только одно: недовольство и протест, за которые они не готовы платить своим временем и активным участием.

Одна из функций теологии — критическая поддержка и исправление общины веры. Но теология перестала быть моно полией Церкви. Сегодня ее создание требует лишь соответству-

222

ющего образования и интереса. Хотят они этого или нет, хри стиане, живущие в университетской общине, в некотором смысле образуют интеллектуальную элиту Церкви. Они своего рода теологи-миряне, И они поступают безответственно, если не выражают со леей возможной ясностью и проницательностью свое критическое отношение к институциальной Церкви и к ме нее институциалиэированным формам церковной жизни, кото рые рождаются на периферии и за пределами существующих институтов.

Но опять-таки эта критика не может быть бездумной и рав нодушной. Критиковать Церковь должны те, кто готов участво вать в ее конструктивном переустройстве, которое поможет ей в вере выполнять свои задачи. Церковь остается Церковью, только когда она постоянно меняется и когда Слово Бога возвращает ее к истинному назначению.

Было время, когда отношения между Церковью и Студенческим христианским движением (SCMJ* отличались творчес ким напряжением, полезной взаимной критикой. Теперь ситу ация совершенно изменилась. Студенты иногда поражают нас, ставя под вопрос или даже отвергая жидкую похлебку, забот ливо приготовленную их руководителями. Но это происходит недостаточно часто. Сегодня христиане в Храме науки остро нуждаются в возникновении новой, ответственной критики.

Творческое дистанцирование ** современный аналог аскезы, концентрация энергии на более важном за счет отказа от менее важного- Я только что сказал, что критика требует ответственного отношения к делу, а не просто взгляда извне. Это должна быть пристрастная критика, а не случайные замечания и упреки. Однако я хочу добавить, что в определенных случаях плодотворным оказывается некоторое дистанцирование. Воз можно, вялое, инстнтуциально ориентированное церковное мышление нельзя полностью изменить, действуя изнутри. Ведь дело не в том, что конфессиональные организации неправильно распоряжаются своим прекрасным инстнтуцнальным аппаратом. Если бы проблема была в этом, то все можно было бы уладить путем небольшого дворцового переворота в руководстве этих организации.

Но дело обстоит иначе. Все гораздо серьезнее. Проблема не в руководстве церквей, а в самой их структуре. Даже самые луч шие церковные лидеры часто не выдерживают тяжелых пут, ко торыми сковывает их работу институциальное устройство. Не-

• SCM (Student Christian Movement — входит во Всемирную студенческую христианскую федерацию (WSCFI. которая была создана в 1805 г . с миссионер скими целями. Федерация сотрудничает с ИМКА/11ВКА и материально поддер живает национальные отделении SCM b в частности помигает им н издательской деятельности Многие книги, на которые ссылается автор» появились в издатель стве SCM в Лондоне.

223

померно раздутый штат, астрономический бюджет и колоссаль ные здания конфессионально раздробленного христианства по глощают столько времени, дарований и сил, что народу Бога ча сто не удается осуществить свое истинное назначение. Итак, церквам мешает видеть действие Бога в мире, во-первых, неко торая характерная для них изолированность, неизбежно воз никшая вследствие огромных размеров и сложного устройства, и, во-вторых, их институциальный н социальный консерватизм, связанный с зависимостью от источников финансирования, а эта зависимость, в свою очередь, чрезвычайно затрудняет последовательную критику нашего общества. Мы уже говорили, что задача христиан — распознавать примиряющее действие Бога в мире и к этому действию присоединяться. Это подразумевает распознавание социальных перемен и участие в них. Но изоляция конфессионально раздробленной Церкви мешает распознаванию социальных перемен, а ее консерватизм препятствует участию в них. Теперь я коротко остановлюсь на этих препятствиях и попробую показать, почему некоторое дистанцирование представляется мне сегодня полезным. Сначала об изоляции Церкви от мира.

Сейчас в религиозных кругах очень модно говорить о «диалоге с миром*. Почти каждая, проводимая церквами конфе ренция уделяет какое-то место живописи, театру или политике, которые преподносятся и интерпретируются с большой осторож ностью. Намерение достойно всяческой похвалы, а резуль тат — карикатурный «диалог с миром». Вся бела в том, что цер кви пытаются понять и объяснить мир, исходя из своих предпосылок и на своем языке. И получается заранее готовая критика. Люди н организации наделены защитным инстинктом, который позволяет им видеть факты, противоречащие их мировоззрению лишь в той мере, в какой это не требует его радикального изме нения. Церкви обладают поразительной способностью выхола щивать всякую критику: они модифицируют ее удобным для себя образом, а затем включают в программу бесконечного и бесполезного самобичевания, которое совершается во всех церковных организациях. Прошлогодняя критика становится темой занятий в женских кружках в следующем году. Упреки в излишней осторожности, неэффективности и отсталости церквей часто с жаром произносятся в спорах церковных функционеров, которые затем возвращаются к своим обычным занятиям. Эти по-семейному уютные обсуждения критических замечаний вы полняют ту же функцию, что битье посуды. Таким образом, всего лишь выпускается пар, и ничего не меняется. Возможно, это позволяет церковным функционерам сохранить трезвость и здравый смысл, однако такие дискуссии не просто не меняют церковные структуры, но хуже того, они создают видимость каких-то реальных действий.

224

Сложное устройство конфессионально раздробленной Церкви означает, что непропорционально много времени должно тра титься на координацию запутанных связей. Каждая ячейка цер ковного бюрократического аппарата обязательно структурно свя зана с несколькими другими. Это создаст еще одно препятствие для связи с миром. У церквей просто-напросто не остается на это времени. Всякий, кто хоть раз бывал на собрании церковных функционеров, пытающихся выбрать удобную для всех дату следующего собрания, наверняка заметил, какое невероятное количество дат, мероприятий и разнообразных связей они должны учитывать, причем обычно их деятельность распланирована на два или три года вперед. Но как эти организационные труд ности конфессионально раздробленного христианства влияют на задачу христиан & университете?

Нам нужны отважные люди, готовые бороться за контроль над церковной организацией. Но вовсе не каждый должен ны рять в пучину пересекающихся местных, штатных, национальных и международных комитетов и комиссий. Вот тут и требу ется некоторая аскеза, Я попросту сомневаюсь в том, что среднестатистический студент или профессор, наивно стремящийся помочь Церкви «двигаться в новом направлении», имеет хотя бы отдаленное представление о колоссальных силах, тол кающих ее в другую сторону. Кроме всего прочего, в Церкви мы находим аналог революции менеджеров. В своем качестве миря нина благонамеренный студент или профессор может участво вать в конференциях и комитетах, но большая часть работы де лается за кулисами, и для этого существуют профессиональные штатные сотрудники. Именно так реально принимаются реше ния и осуществляется власть церковным бюрократическим аппа ратом 4 . Благонамеренный мирянин, решившийся работать *изнутри», вскоре столкнется с новым затруднением. Он обна ружит, что все (или почти все) его предложения принимаются с горячей благодарностью. Однако они будут осуществляться (если, конечно, не затеряются) внутри конфессиональной структуры н лишь постольку, поскольку это нс угрожает орга низации в ее нынешней форме. Эти предложения мало что изменят в направлении ее деятельности. Мирянину будет при ятно знать, что его голос услышан, лестно полететь через всю страну, чтобы выступить на конференции, где его соображения будут тщательно записаны. Но в конце концов у него возникнет ощущение, будто он пробивается сквозь толстый слой ваты, по- глошающий самые горячие его порывы, в то время как жела емые перемены происходят смертельно медленно.

Я не думаю, что студент или профессор наилучшим образом использует свое время, став членом какого-нибудь местного или национального комитета. Разумное размещение человеческих ресурсов подсказывает, что подобное перетягивание людей с

225

кампуса вредит работе в университете. В то время как кто-то ведет борьбу внутри церковных структур, большинству следует заняться тем, что происходит в мирских организациях.

Консерватизм американских церквей тоже имеет структурные основания. Хотя большинство протестантских церквей в США красноречиво вешают о священстве всех верующих и пуб ликуют новейшие экуменические документы о служении мирян, в действительности ничего подобного не происходит. Эти церкви решили не тратить деньги и силы на подготовку мирян, а пред почли нанимать и оплачивать штат профессиональных миссионеров и пасторов. На это требуются миллионы долларов ежегодно. Кроме того, для этого нужно иметь технический персонал, т.е. специалистов по сбору пожертвований, администраторов, машинисток и т.п., которые стояли бы за спиной миссионеров. Понятно, что каждый из этик чиновников материально заинтересован в сохранении существующей структуры «миссий», несмотря на то что в странах — адресатах большинство людей считают, что подобные модели давно устарели и изжили себя. Меня здесь тревожит не столько теологическое искажение понятия "миссия", сколько то влияние, которое потребность в огромных суммах оказывает на способность Церкви положительно отзываться на социальные перемены.

Невозможно точно оценить, сколь велико финансовое участие церквей в американской экономике. Вполне вероятно, что с учетом всех местных, региональных и национальных вкладов процент участия церквей окажется весьма значительным. Это ставит церкви б прямую зависимость не только от самой экономической системы, но также и от процветания тех компаний, которые обеспечивают их средствами. Финансовая зависимость делает для церквей почти невозможной критику экономической системы. Я вовсе не хочу этим сказать, что церкви могут или должны полностью отказаться от какого-либо участия в амери канской экономике. Вероятно, это невозможно, пока Церковь воспринимает себя как гигантское конфессиональное предпри ятие в рамках национальной экономики. Однако это означает, что американские церкви по меньшей мерс столь же сильно ма териально заинтересованы в сохранении нынешней структуры американской экономики и общества в целом, как средневековая Церковь — в сохранении феодализма, а дореволюционная католическая церковь Восточной Европы — в сохранении частной собственности. Материальная заинтересованность Церкви несовместима со cтремлением к социальным переменам. Американская церковь стала «государственной». Она неспособна на радикальную критику, потому что ее институциальная жизнь зависит от американскок экономики и потому что в большинстве вопросов социально консервативные силы опираются на нее как на союзника.

226

Разумеется, все сказанное о зависимости церквей от экономики может быть отнесено и к университетам. Однако здесь есть существенная разница. Университет говорит от имени лучшего в человеке» от имени его высших достижений, т.е. от имени науки и соответственно от имени мирового научного сообщества. Он может критиковать свое общество во имя всемирного сообщества ученых, во имя международного братства науки. Но это значит, что он не может судить самое науку и это сообщество. Церковь же утверждает, что говорит от имени Того, Кто судит церкви так же, как и всех остальных, от имени Того, Кто стоит над всеми культурами и над всеми земными властями. Когда хри- стианин в университете критикует университет он должен делать это с позиций сообщества, которое не есть достижение культуры. А церкви могут стать таким сообществом, лишь если откажутся от материальной заинтересованности в культуре, если будут говорить исходя из силы, основанной на бессилии, и из власти, основанной на безвластии. Иными словами, церкви живут в тени Креста, если они составляют Церковь. Университет воплощает мудрость. Но для мудрых Крест есть безумие.

Сегодня церквам особенно необходима свобода от материальной заинтересованности, определяющей их консерватизм. Институт, который в силу своей идеологии и экономической базы не в состоянии ни понять, ни поддержать революционные изменения, не может сделать даже первого шага навстречу Богу, действующему в нынешней ситуации социальных перемен. Кроме того, есть основания думать, что двигателем будущих ре волюций будет технология» а не идеология. А это, независимо от желания университета, делает его центром социальных перемен. Таким образом, христианину в университете, укрывающемуся в тепличной обстановке конфессиональной церкви, грозит смер тельная опасность отрезать себя от примиряющего действия Бога в мире, а также не увидеть своего места в этом процессе. Только нечто вроде аскетического дистанцирования, которое Бонхеффер назвал «святой отмирностью», освободит его от присущего конфессиональным церквам консерватизма, мешающего им покинуть дворцы и принять участие в перманентной революции Бога в истории.

Я изложил свое понимание задачи Церкви в университете с точки зрения ее традиционных функций — священнической, пророческой и аскетической. Я попытался показать отличие «Церкви веры» от конфессионального христианства, не утвер ждая, что они всегда существуют порознь, и не пользуясь ми стическим представлением о «невидимой Церкви*. В своих рас суждениях я старался в целом оставаться в рамках теологии и экклезиологин реформаторов. Наплыв в университетское сооб щество конфессиональных религиозных групп с их нетерпимо стью, самодовольством и консерватизмом не смог создать в уни-

227

всрситсте жизнеспособного образа христианства. Хуже того, произошел отток университетских христиан в мелочные дела изолированного, выдуманного церковного мира- Обнаружение Церкви есть акт веры, и сегодня призвание христиан в универ ситете — обнаружить эту «истинную Церковь» и принять к ней участие.

Но какими еще могут быть формы церковной жизни в университете? Вероятно, предписывать их заранее не нужно, да и не мудро. Когда христиане найдут в себе мужество «выйти наружу» из теперешних уродливых конфессиональных Организа ции, Бог Сам предложит им новые формы церковной жизни. Покидая Египет, нет необходимости обзаводиться картой Обетованной земли. Думаю, однако, что Бог наметил для нас направ ление движения ъ пустыне.

Ясно, например, что будущее свидетельство Церкви обна ружит себя в мирском университете, а не в возврате к каким-то средневековым моделям. Ясно также, что христианские общины университетов не должны быть частью местных приходов и мо гут существовать отдельно от них. Ясно и то, что всякая де ятельность на кампусе (да и вообще везде) обязательно должна иметь принципиально экуменический характер. Ясно, что завтрашняя христианская община кампуса будет жить в полной открытости для университета и для мира, формируемого университетом. Ясно, что организованная жизнь этой Церкви будет происходить в маленьких группах, построенных по функци ональному принципу. Но яснее всего то, что новая Церковь в университете возникнет лишь тогда» когда христиане станут жить ответственно в нем и для него, а не в конфессиональных церквах, преуспевших лишь в ослаблении и раздроблении уни верситетской жизни.

Всякие более точные указания были бы пустой спекуляцией. Какова роль Церкви в университете? Совершенно неуместна разъединяющая людей деятельность конфессиональных органи заций, стремящихся заполучить как можно больше сторонников. И совершенно необходима Церковь как примиряющая община слуг, готовых служить университету, даже если никто их не по благодарит, не похвалит и вообще не обратит на них внимания. Эту деятельность заметит всякий, имеющий глаза, чтобы ви деть.

Примечания

' В книге The Proiesiani Slake m Higher Education» (Washington DC, 1961) энергично отстаивается необходимость финансирования образования церквами, но одновременно автор утверждает что не существует такого понятия как протестантская теология образования» (с, 50)

228

Об истории попыток поддать некоторую общую систему , предполагающую честную Оценку возникающих здесь трудностей , см .: Thomas R The Search оГ a Common learning 1300 — 1960. N.Y,, 1*62. Тд . ч же име -etcg хоро - шиЛ ¦,' профачч общего и гуманитарного обраэоианин в вяааиалях юшед -

ЖИХ-

^ ^f^r С - The Uses of (he University CambriilBC h MA, 1961 Автор президент Калифорнийского университета» сам прекрасно знаком с гигантскими размерами и политическими проблемами современного университета.

анализ того , как реально осущсствляетсв власть церковной бюрократией , см г в : Harrison P Power and Authority in the Free Church TradlTion. Princeton, NJ. 1954.

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел социология