Брокгауз и Эфрон. Энциклопедия

ОГЛАВЛЕНИЕ

Петр I Алексеевич

Петр Великий - первый император всероссийский, родился 30 мая 1672 года, от второго брака царя Алексея Михайловича с Натальей Кирилловной Нарышкиной, воспитанницей боярина А. С. Матвеева.

Вопреки легендарным рассказам Крекшина, обучение малолетнего П. шло довольно медленно. Предание заставляет трехлетнего ребенка рапортовать отцу, в чине полковника; в действительности, двух с половиной лет он еще не был отнят от груди. Мы не знаем, когда началось обучение его грамоте Н. М. Зотовым, но известно, что в 1683 г. П. еще не кончил учиться азбуке. До конца жизни он продолжал игнорировать грамматику и орфографию. В детстве он знакомится с "экзерцициями солдатского строя" и перенимает искусство бить в барабан; этим и ограничиваются его военные познания до военных упражнений в с. Воробьеве (1683). Осенью этого года П. еще играет в деревянных коней. Все это не выходило из шаблона тогдашних обычных "потех" царской семьи. Отклонения начинаются лишь тогда, когда политические обстоятельства выбрасывают П. из колеи.

Со смертью царя Федора Алексеевича, глухая борьба Милославских и Нарышкиных переходит в открытое столкновение. 27 апреля толпа, собравшаяся перед красным крыльцом Кремлевского дворца, выкрикнула царем П., обойдя его старшего брата Иоанна; 15 мая, на том же крыльце, П. стоял перед другой толпой, сбросившей Матвеева и Долгорукого на стрелецкие копья. Легенда изображает П. спокойным в этот день бунта; вероятнее, что впечатление было сильное и что отсюда ведут начало и известная нервность П. и его ненависть к стрельцам. Через неделю после начала бунта (23 мая) победители потребовали от правительства, чтобы царями были назначены оба брата; еще неделю спустя (29-го), по новому требованию стрельцов, за молодостью царей правление вручено было царевне Софье. Партия П. отстранена была от всякого участия в государственных делах; Наталья Кирилловна во все время регентства Софьи приезжала в Москву лишь на несколько зимних месяцев, проводя остальное время в подмосковном селе Преображенском. Около молодого двора группировалась значительная часть знатных фамилий, не решавшихся связать свою судьбу с временным правительством Софьи. Предоставленный самому себе, П. отучился переносить какие-либо стеснения, отказывать себе в исполнении какого бы то ни было желания. Царица Наталья, женщина "ума малого", по выражению ее родственника кн. Куракина, заботилась, по-видимому, исключительно о физической стороне воспитания своего сына. С самого начала мы видим П. окруженным "молодыми ребятами, народу простого" и "молодыми людьми первых домов"; первые, в конце концов, взяли верх, а "знатные персоны" были отдалены. Весьма вероятно что и простые, и знатные приятели детских игр П. одинаково заслуживали кличку "озорников", данную им Софьей. В 1683-1685 г. из приятелей и добровольцев организуются два полка, поселенные в селах Преображенском и соседнем Семеновском. Мало помалу в П. развивается интерес к технической стороне военного дела, заставивший его искать новых учителей и новых познаний. "Для математики, фортификации, токарного мастерства и огней артифициальных" является при П. учитель-иностранец, Франц Тиммерман. Сохранившиеся (от 1688 г.?) учебные тетради П. свидетельствуют о настойчивых его усилиях усвоить прикладную сторону арифметической, астрономической и артиллерийской премудрости; те же тетради показывают, что основания всей этой премудрости так и остались для П. тайной. Зато токарное искусство и пиротехника всегда были любимыми занятиями П.

Единственным крупным, и неудачным, вмешательством матери в личную жизнь юноши была женитьба его на Е. Ф. Лопухиной, 27 января 1689 г., раньше достижения Петром 17 лет. Это была, впрочем, скорее политическая, чем педагогическая мера. Софья женила царя Иоанна тоже тотчас по достижении 17-ти лет; но у него рождались только дочери. Самый выбор невесты для П. был продуктом партийной борьбы: знатные приверженцы его матери предлагали невесту княжеского рода, но победили Нарышкины, с Тих. Стрешневым во главе, и выбрана была дочь мелкопоместного дворянина. Вслед за ней потянулись ко двору многочисленные родственники ("более 30 персон", говорит Куракин). Такая масса новых искателей мест, не знавших, притом, "обращения дворового", вызвала против Лопухиных общее раздражение при дворе; царица Наталья скоро "невестку свою возненавидела и желала больше видеть с мужем ее в несогласии, нежели в любви" (Куракин). Этим, также как и несходством характеров, объясняется, что "изрядная любовь" П. к жене "продолжилась разве токмо год", а затем П. стал предпочитать семейной жизни - походную, в полковой избе Преображенского полка. Новое занятие судостроение - отвлекло его еще дальше; с Яузы он переселился со своими кораблями на Переяславское озеро, и весело проводил там время даже зимой.

Участие П. в государственных делах ограничивалось, во время регентства Софьи, присутствием при торжественных церемониях. По мере того, как П. подрастал и расширял свои военные забавы, Софья начинала все более тревожиться за свою власть и стала принимать меры для ее сохранения. В ночь на 8 августа 1689 г. П. был разбужен в Преображенском стрельцами, принесшими весть о действительной или мнимой опасности со стороны Кремля. П. бежал к Троице; его приверженцы распорядились созвать дворянское ополчение, потребовали к себе начальников и депутатов от московских войск и учинили короткую расправу с главными приверженцами Софьи. Софья была поселена в монастыре, Иоанн правил лишь номинально; фактически власть перешла к партии П. На первых порах, однако, "царское величество оставил свое правление матери своей, а сам препровождал время свое в забавах экзерциций военных".

Правление царицы Натальи представлялось современникам эпохой реакции против реформационных стремлений Софьи. П. воспользовался переменой своего положения только для того, чтобы расширить до грандиозных размеров свои увеселения. Так, маневры новых полков кончились в 1694 г. Кожуховскими походами, в которых "царь Федор Плешбурский (Ромодановский) разбил "царя Ивана Семеновского" (Бутурлина), оставив на поле потешной битвы 24 настоящих убитых и 50 раненых. Расширение морских забав побудило П. дважды совершить путешествие на Белое море, причем он подвергался серьезной опасности во время поездки на Соловецкие острова. За эти годы центром разгульной жизни П. становится дом нового его любимца, Лефорта, в Немецкой слободе. "Тут началось дебошство, пьянство так великое, что невозможно описать, что по три дни, запершись в том доме, бывали пьяны и что многим случалось оттого и умирать" (Куракин). В доме Лефорта П. "начал с дамами иноземскими обходиться и амур начал первый быть к одной дочери купеческой". "С практики", на балах Лефорта, П. "научился танцевать по-польски"; сын датского комиссара Бутенант учил его фехтованию и верховой езде, голландец Виниус - практике голландского языка; во время поездки в Архангельск П. переоделся в матросский голландский костюм. Параллельно с этим усвоением европейской внешности шло быстрое разрушение старого придворного этикета; выходили из употребления торжественные выходы в соборную церковь, публичные аудиенции и другие "дворовые церемонии". "Ругательства знатным персонам" от царских любимцев и придворных шутов, также как и учреждение "всешутейшего и всепьянейшего собора", берут свое начало в той же эпохе.

В 1694 г. умерла мать П. Хотя теперь П. "сам понужден был вступить в управление, однако ж труда того не хотел понести и оставил все своего государства правление - министрам своим" (Куракин). Ему было трудно отказаться от той свободы, к которой его приучили годы невольного удаления от дел; и впоследствии он не любил связывать себя официальными обязанностями, поручая их другим лицам (напр. "князю-кесарю Ромодановскому, перед которым П. играет роль верноподданного), а сам оставаясь на втором плане. Правительственная машина в первые годы собственного правления П. продолжает идти своим ходом; П. вмешивается в этот ход лишь тогда и постольку, когда и поскольку это оказывается необходимым для его военно-морских забав. Очень скоро, однако же, "младенческое играние" в солдаты и корабли приводит П. к серьезным затруднениям, для устранения которых оказывается необходимым существенно потревожить старый государственный порядок. "Шутили под Кожуховым, а теперь под Азов играть едем" - так сообщает Петр Ф. М. Апраксину, в начале 1695 г. об Азовском походе. Уже в предыдущем году, познакомившись с неудобствами Белого моря, П. начал думать о перенесении своих морских занятий на какое-нибудь другое море. Он колебался между Балтийским и Каспийским; ход русской дипломатии побудил его предпочесть войну с Турцией и Крымом, и тайной целью похода назначен был Азов - первый шаг к выходу в Черное море.

Шутливый тон скоро исчезает; письма П. становятся лаконичнее, по мере того, как обнаруживается неподготовленность войска и генералов к серьезными действиям. Неудача первого похода заставляет П. сделать новые усилия. Флотилия, построенная на Воронеже, оказывается, однако, мало пригодной для военных действий; выписанные П. иностранные инженеры опаздывают; Азов сдается в 1696 г. "на договор, а не военным промыслом". П. шумно празднует победу, но хорошо чувствует незначительность успеха и недостаточность сил для продолжения борьбы. Он предлагает боярам схватить "фортуну за власы" и изыскать средства для постройки флота, чтобы продолжать войну с "неверными" на море. Бояре возложили постройку кораблей на "кумпанства" светских и духовных землевладельцев, имевших не меньше 100 дворов; остальное население должно было помогать деньгами. Построенные "кумпанствами" корабли оказались позднее никуда не годными, и весь этот первый флот, стоивший населению около 900 тыс. тогдашних рублей, не мог быть употреблен ни для каких практических целей. Одновременно с устройством "кумпанств" и в виду той же цели, т. е. войны с Турцией, решено было снарядить посольство за границу, для закрепления союза против "неверных". "Бомбардир" в начале азовского похода и "капитан" в конце, П. теперь примыкает к посольству в качестве "волонтера Петра Михайлова", с целью ближайшего изучения кораблестроения. 9 марта 1697 г. посольство двинулось из Москвы, с намерением посетить Вену, королей английского и датского, папу, голландские штаты, курфюрста бранденбургского и Венецию. Первые заграничный впечатления П. были, по его выражению, "мало приятны": рижский комендант Дальберг слишком буквально понял инкогнито царя и не позволил ему осмотреть укрепления: поздние П. сделал из этого инцидента casus belli. Пышная встреча в Митаве и дружественный прием курфюрста бранденбургского в Кенигсберге поправили дело. Из Кольберга П. поехал вперед, морем, на Любек и Гамбург, стремясь скорее достигнуть своей цели - второстепенной голландской верфи в Саардаме, рекомендованной ему одним из московских знакомцев. Здесь П. пробыл 8 дней, удивляя население маленького городка своим экстравагантным поведением. Посольство прибыло в Амстердам в средине августа и осталось там до средины мая 1698 г., хотя переговоры были кончены уже в ноябре 1697 г. В январе 1698 г. П. поехал в Англию для расширения своих морских познаний и оставался там три с половиной месяца, работая преимущественно на верфи в Дептфорде. Главная цель посольства не была достигнута, так как штаты решительно отказались помогать России в войне с Турцией; за то П. употребил время пребывания в Голландии и в Англии для приобретения новых знаний, а посольство занималось закупками оружия и всевозможных корабельных припасов; наймом моряков, ремесленников и т. п.

На европейских наблюдателей П. произвел впечатление любознательного дикаря, заинтересованного преимущественно ремеслами, прикладными знаниями и всевозможными диковинками и недостаточно развитого, чтобы интересоваться существенными чертами европейской политической и культурной жизни. Его изображают человеком крайне вспыльчивым и нервным, быстро меняющим настроение и планы и не умеющим владеть собой в минуты гнева, особенно под влиянием вина. Обратный путь посольства лежал через Вену. П. испытал здесь новую дипломатическую неудачу, так как Европа готовилась к войне за испанское наследство и хлопотала о примирении Австрии с Турцией, а не о войне между ними. Стесненный в своих привычках строгим этикетом венского двора, не находя и новых приманок для любознательности, П. спешил покинуть Вену для Венеции, где надеялся изучить строение галер. Известие о стрелецком бунте вызвало его в Россию; по дороге он успел лишь повидаться с польским королем Августом (в м. Раве), и здесь, среди трехдневного непрерывного веселья, мелькнула первая идея заменить неудавшийся план союза против турок другим планом, предметом которого, взамен ускользнувшего из рук Черного моря, было бы Балтийское.

Прежде всего предстояло покончить с стрельцами и со старым порядком вообще. Прямо с дороги, не повидавшись с семьей, П. проехал к Анне Монс, потом на свой Преображенский двор. На следующее утро, 26 августа 1698 г., он собственноручно начал стричь бороды у первых сановников государства. Стрельцы были уже разбиты Шеиным под Воскресенским монастырем и зачинщики бунта наказаны. П. возобновил следствие о бунте, стараясь отыскать следы влияния на стрельцов царевны Софьи. Найдя доказательства скорее взаимных симпатий, чем определенных планов и действий, П. тем не менее заставил постричься Софью и ее сестру Марфу. Этим же моментом П. воспользовался, чтобы насильственно постричь свою жену, не обвинявшуюся ни в какой прикосновенности к бунту. Брат царя, Иоанн, умер еще в 1696 г.; никакие связи со старым не сдерживают больше П., и он предается с своими новыми любимцами, среди которых выдвигается на первое место Меншиков, какой-то непрерывной вакханалии, картину которой рисует Корб. Пиры и попойки сменяются казнями, в которых царь сам играет иногда роль палача; с конца сентября по конец октября 1698 г. было казнено более тысячи стрельцов. В феврале 1699 г. опять казнили стрельцов сотнями. Московское стрелецкое войско прекратило свое существование.

Указ 20 дек. 1699 г. о новом летосчислении формально провел черту между старым и новым временем. 11 ноября 1699 г. был заключен между П. и Августом тайный договор, которым П. обязывался вступить в Ингрию и Карелию тотчас по заключении мира с Турцией, не позже апреля 1700 г.; Лифляндию и Эстляндию, согласно плану Паткуля, Август предоставлял себе. Мир с Турцией удалось заключить лишь в августе. Этим промежутком времени П. воспользовался для создания новой армии, так как "по распущении стрельцов никакой пехоты cие государство не имело". 17 ноября 1699 г. был объявлен набор новых 27 полков, разделенных на 3 дивизии, во главе которых стали командиры полков Преображенского, Лефортовского и Бутырского. Первые две дивизии (Головина и Вейде) были вполне сформированы к середине июня 1700 г.; вместе с некоторыми другими войсками, всего до 40 тыс., они были двинуты в шведские пределы, на другой день по обнародовании мира с Турцией (19 августа). К неудовольствию союзников, П. направил свои войска к Нарве, взяв которую он мог угрожать Лифляндии и Эстляндии. Только к концу сентября войска собрались у Нарвы; только в конце октября был открыт огонь по городу. Карл XII успел за это время покончить с Данией и неожиданно для П. высадился в Эстляндии.

Ночью с 17 на 18 ноября русские узнали, что Карл XII приближается к Нарве. П. уехал из лагеря, оставив командование принцу де Круа, незнакомому с солдатами и неизвестному им - и восьмитысячная армия Карла XII, усталая и голодная, разбила без всякого труда сорокатысячное войско П. Надежды, возбужденные в П. путешествием по Европе, сменяются разочарованием. Карл XII не считает нужным преследовать далее такого слабого противника и обращается против Польши. Сам П. характеризует свое впечатление словами: "тогда неволя леность отогнала и ко трудолюбию и искусству день и ночь принудила". Действительно, с этого момента П. преображается. Потребность деятельности остается прежняя, но она находит себе иное, лучшее приложение; все помыслы П. устремлены теперь на то, чтобы одолеть соперника и укрепиться на Балтийском море. За восемь лет он набирает около 200000 солдат и, не смотря на потери от войны и от военных порядков, доводит численность армии с 40 до 100 тыс. Стоимость этой армии обходится ему в 1709 г. почти вдвое дороже, чем в 1701 г.: 1810000 р. вместо 982000. За первые 6 лет войны уплачено было, сверх того, субсидий королю польскому около полутора миллиона. Если прибавить сюда расходы на флот, на артиллерию, на содержание дипломатов, то общий расход, вызванный войной, окажется 2, 3 милл. в 1701 г., 2, 7 милл. в 1706 г. и 3, 2 милд. в 1710 г.

Уже первая из этих цифр была слишком велика в сравнении с теми средствами, которые до П. доставлялись государству населением (около 1 1/2 милл.). Надо было искать дополнительных источников дохода. На первое время П. мало заботится об этом и просто берет для своих целей из старых государственных учреждений - не только их свободные остатки, но даже и те их суммы, которые расходовались прежде на другое назначение; этим расстраивается правильный ход государственной машины. И все-таки крупные статьи новых расходов не могли покрываться старыми средствами, и П. для каждой из них принужден был создать особый государственный налог. Армия содержалась из главных доходов государства - таможенных и кабацких пошлин, сбор которых передан был в новое центральное учреждение, ратушу. Для содержания новой кавалерии, набранной в 1701 г., понадобилось назначить новый налог ("драгунские деньги"); точно также - и на поддержание флота ("корабельные"). Потом сюда присоединяется налог на содержание рабочих для постройки Петербурга, "рекрутные", "подводные"; а когда все эти налоги становятся уже привычными и сливаются в общую сумму постоянных ("окладных"), к ним присоединяются новые экстренные сборы ("запросные", "неокладные"). И этих прямых налогов, однако, скоро оказалось недостаточно, тем более, что собирались они довольно медленно и значительная часть оставалась в недоимке. Рядом с ними придумывались, поэтому, другие источники дохода. Самая ранняя выдумка этого рода введенная по совету Курбатова гербовая бумага - не дала ожидавшихся от ее барышей. Тем большее значение имела порча монеты. Перечеканка серебряной монеты в монету низшего достоинства, но прежней номинальной цены, дала по 946 тыс. в первые 3 года (1701-03), по 313 тыс. - в следующие три; отсюда были выплачены иностранные субсидии. Однако, скоро весь металл был переделан в новую монету, а стоимость ее в обращении упала на половину; таким образом, польза от порчи монеты была временная и сопровождалась огромным вредом, роняя стоимость всех вообще поступлений казны (вместе с упадком стоимости монеты). Новой мерой для повышения казенных доходов была переоброчка, в 1704 г., старых оброчных статей и отдача на оброк новых; все владельческие рыбные ловли, домашние бани, мельницы, постоялые дворы обложены были оброком, и общая цифра казенных поступлений по этой статье поднялась к 1708 г. с 300 до 670 тыс. ежегодно. Далее, казна взяла в свои руки продажу соли, принесшую ей до 300 тыс. ежегодного дохода, табака (это предприятие оказалось неудачным) и ряда других сырых продуктов, дававших до 100 тыс. ежегодно. Все эти частные мероприятия удовлетворяли главной задаче - пережить как-нибудь трудное время.

Систематической реформе государственных учреждений П. не мог в эти годы уделить ни минуты внимания, так как приготовление средств борьбы занимало все его время и требовало его присутствия во всех концах государства. В старую столицу П. стал приезжать только на святки; здесь возобновлялась обычная разгульная жизнь, но вместе с тем обсуждались и решались наиболее неотложные государственные дела. Полтавская победа дала П. впервые после нарвского поражения возможность вздохнуть свободно. Необходимость разобраться в массе отдельных распоряжений первых годов войны становилась все настоятельнее; и платежные средства населения, и ресурсы казны сильно оскудели, а впереди предвиделось дальнейшее увеличение военных расходов. Из этого положения Петр нашел привычный уже для него исход: если средств не хватало на все, они должны были быть употреблены на самое главное, т. е. на военное дело. Следуя этому правилу, П. и раньше упрощал финансовое управление страною, передавая сборы с отдельных местностей прямо в руки генералов, на их расходы, и минуя центральные учреждения, куда деньги должны были поступать по старому порядку. Всего удобнее было применить этот способ в новозавоеванной стране - в Ингерманландии, отданной в "губернацию" Меншикову. Тот же способ был распространен на Киев и Смоленск - для приведения их в оборонительное положение против нашествия Карла XII, на Казань - для усмирения волнений, на Воронеж и Азов - для постройки флота. П. только суммирует эти частичные распоряжения, когда приказывает (18 дек. 1707 г.) "росписать города частьми, кроме тех, которые в 100 в. от Москвы, - к Киеву, Смоленску, Азову, Казани, Архангельскому". После полтавской победы эта неясная мысль о новом административно-финансовом устройстве России получила дальнейшее развитие. Приписка городов к центральным пунктам, для взимания с них всяких сборов, предполагала предварительное выяснение, кто и что должен платить в каждом городе. Для приведения в известность плательщиков назначена была повсеместная перепись; для приведения в известность платежей велено было собрать сведения из прежних финансовых учреждений. Результаты этих предварительных работ обнаружили, что государство переживает серьезный кризис. Перепись 1710 г. показала, что, вследствие беспрерывных наборов и побегов от податей, платежное население государства сильно уменьшилось: вместо 791 тыс. дворов, числившихся до переписи 1678 г., новая перепись насчитала только 637 тыс.; на всем севере России, несшем до П. главную часть финансовой тягости, убыль достигала даже 40 %. В виду такого неожиданного факта правительство решилось игнорировать цифры новой переписи, за исключением мест, где они показывали прибыль населения (на ЮВ и в Сибири); по всем остальным местностям решено было взимать подати сообразно с старыми, фиктивными цифрами плательщиков. И при этом условии, однако, оказывалось, что платежи не покрывают расходов: первых оказывалось 3 млн. 134 тыс., последних - 3 млн. 834 тыс. руб. Около 200 тыс. могло быть покрыто из соляного дохода; остальные полмиллиона составляли постоянный дефицит.

Во время рождественских съездов генералов П. в 1709 и 1710 г. города России были окончательно распределены между 8 губернаторами; каждый в своей "губернии" собирал все подати и направлял их, прежде всего, на содержание армии, флота, артиллерии и дипломатии. Эти "четыре места" поглощали весь констатированный доход государства; как будут покрывать "губернии" другие расходы, и прежде всего свои, местные - этот вопрос оставался открытым. Дефицит был устранен просто сокращением на соответственную сумму государственных расходов. Так как содержание армии было главной целью при введении "губерний", то дальнейший шаг этого нового устройства состоял в том, что на каждую губернию возложено было содержание определенных полков. Для постоянных сношений с ними губернии назначили к полкам своих "комиссаров". Самым существенным недостатком такого устройства, введенного в действие с 1712 г., было то, что оно фактически упраздняло старые центральные учреждения, но не заменяло их никакими другими. Губернии непосредственно сносились с армией и с высшими военными учреждениями; но над ними не было никакого высшего присутственного места, которое бы могло контролировать и соглашать их функционирование. Потребность в таком центральном учреждения почувствовалась уже в 1711 г., когда П. должен был покинуть Россию для прутского похода. "Для отлучек своих" П. создал сенат. Губернии должны были назначить в сенат своих комиссаров, "для спроса и принимания указов". Но все это не определяло с точностью взаимного отношения сената и губерний. Все попытки сената организовать над губерниями такой же контроль, какой над приказами имела учрежденная в 1701 г. "Ближняя канцелярия"; кончились совершенной неудачей. Безответственность губернаторов являлась необходимым последствием того, что правительство само постоянно нарушало установленные в 1710-12 гг. порядки губернского хозяйства, брало у губернатора деньги не на те цели, на которые он должен был платить их по бюджету, свободно распоряжалось наличными губернскими суммами и требовало от губернаторов все новых и новых "приборов", т. е. увеличения дохода, хотя бы ценой угнетения населения. Основная причина всех этих нарушений заведенного порядка была та, что бюджет 1710 г. фиксировал цифры необходимых расходов, в действительности же они продолжали расти и не умещались более в рамках бюджета. Рост армии теперь, правда, несколько приостановился; зато быстро увеличивались расходы на балтийский флот, на постройки в новой столице (куда правительство в 1714 г. окончательно перенесло свою резиденцию), на оборону южной границы. Приходилось опять изыскивать новые, сверхбюджетные ресурсы. Назначать новые прямые налоги было почти бесполезно, так как и старые платились все хуже и хуже, по мере обеднения населения. Перечеканка монеты, казенные монополии также не могли дать больше того, что уже дали. На смену губернской системе возникает сам собою вопрос о восстановлении центральных учреждений; хаос старых и новых налогов, "окладных", "повсегодных" и "запросных", вызывает необходимость консолидации прямой подати; безуспешное взыскание налогов по фиктивным цифрам 1678 г. приводит к вопросу о новой переписи и об изменении податной единицы; наконец, злоупотребление системой казенных монополий выдвигает вопрос о пользе для государства свободной торговли и промышленности.

Реформа вступает в свой третий и последний фазис: до 1710 г. она сводилась к накоплению случайных распоряжений, продиктованных потребностью минуты; в 1708-1712 гг. были сделаны попытки привести эти распоряжения в некоторую чисто внешнюю, механическую связь; теперь возникает сознательное, систематическое стремление воздвигнуть на теоретических основаниях вполне новую государственную постройку. Вопрос, в какой степени сам П. лично участвовал в реформах последнего периода, остается до сих пор еще спорным. Архивное изучение истории П. обнаружило в последнее время целую массу "доношений" и проектов, в которых обсуждалось почти все содержание правительственных мероприятий П. В этих докладах, представленных русскими и особенно иностранными советниками П., добровольно или по прямому вызову правительства, положение дел в государстве и важнейшие меры, необходимые для его улучшения, рассмотрены очень обстоятельно, хотя и не всегда на основании достаточного знакомства с условиями русской действительности. П. сам читал многие из этих проектов и брал из них все то, что прямо отвечало интересовавшим его в данную минуту вопросам - особенно вопросу об увеличении государственных доходов и о разработке природных богатств России. Для решения более сложных государственных задач, напр. о торговой политике, финансовой и административной реформе, П. не обладал необходимой подготовкой; его участие ограничивалось здесь постановкой вопроса, большею частью на основании словесных советов кого-либо из окружающих, и выработкой окончательной редакции закона; вся промежуточная работа: собирание материалов, разработка их и проектирование соответствующих мер - возлагалась на более сведущих лиц. В частности, по отношению к торговой политике, П. сам "не раз жаловался, что из всех государственных дел для него ничего нет труднее коммерции и что он никогда не мог составить себе ясного понятия об этом деле во всей его связи" (Фокеродт).

Однако, государственная необходимость заставила его изменить прежнее направление русской торговой политики - и важную роль при этом сыграли советы знающих людей. Уже в 1711-1713 гг. правительству был представлен ряд проектов, в которых доказывалось, что монополизация торговли и промышленности в руках казны вредит, в конце концов, самому фиску и что единственный способ увеличить казенные доходы от торговли восстановление свободы торгово-промышленной деятельности. Около 1715 г. содержание проектов становится шире; в обсуждении вопросов принимают участие иностранцы, словесно и письменно внушающие царю и правительству идеи европейского меркантилизма - о необходимости для страны выгодного торгового баланса и о способе достигнуть его систематическим покровительством национальной промышленности и торговле, путем открытия фабрик и заводов, заключения торговых договоров и учреждения торговых консульств за границей. Раз усвоив эту точку зрения, П. с своей обычной энергией проводит ее во множестве отдельных распоряжений. Он создает новый торговый порт (Петербург) и насильственно переводит туда торговлю из старого (Архангельск), начинает строить первые искусственные водяные пути сообщения, чтобы связать Петербург с центральной Россией, усиленно заботится о расширении активной торговли с Востоком (после того как на Западе его попытки в этом направлении оказались малоуспешными), дает привилегии устроителям новых заводов, выписывает из-за границы мастеров, лучшие орудия, лучшие породы скота и т. д. Менее внимательно он относится к идее финансовой реформы. Хотя и в этом отношении самая жизнь показывает неудовлетворительность действовавшей практики, а ряд представленных правительству проектов обсуждает разные возможные реформы, тем не менее П. интересуется здесь лишь вопросом о том, как разложить на население содержание новой, постоянной армии. Уже при учреждении губерний, ожидая, после полтавской победы, скорого мира, П. предполагал распределить полки между губерниями, по образцу шведской системы. Эта мысль снова всплывает в 1715 г.; П. приказывает сенату рассчитать, во что обойдется содержание солдата и офицера, предоставляя самому сенату решить, должен ли быть покрыт этот расход с помощью подворного налога, как было раньше, или с помощью подушного, как советовали разные "доносители". Техническая сторона будущей податной реформы разрабатывается правительством Петра, а затем он со всей энергией настаивает на скорейшем окончании необходимой для реформы подушной переписи и на возможно скорой реализации нового налога. Действительно, подушная подать увеличивает цифру прямых налогов с 1,8 до 4,6 миллионов, составляя более половины бюджетного прихода (8 1/2 миллионов). Вопрос об административной реформе интересует П. еще меньше: здесь и самая мысль, и разработка ее, и приведение в исполнение принадлежит советникам-иностранцам (особенно Генриху Фику), предложившим П. восполнить недостаток центральных учреждений в России посредством введения шведских коллегий.

На вопрос, что преимущественно интересовало П. в его реформационной деятельности, уже Фокеродт дал ответ весьма близкий к истине: "он особенно и со всей ревностью старался улучшить свои военные силы". Действительно, в своем письме к сыну П. подчеркивает мысль, что воинским делом "мы от тьмы к свету вышли, и (нас), которых не знали в свете, ныне почитают". "Войны, занимавшие П. всю жизнь (продолжает Фокеродт), и заключаемые по поводу этих войн договоры с иностранными державами заставляли его обращать внимание также и на иностранные дела, хотя он полагался тут большею частью на своих министров и любимцев... Самим его любимым и приятным занятием было кораблестроение и др. дела, относящиеся к мореходству. Оно развлекало его каждый день, и ему должны были уступать даже самые важные государственные дела... О внутренних улучшениях в государстве судопроизводстве, хозяйстве, доходах и торговле - он мало или вовсе не заботился в первые тридцать лет своего царствования, и бывал доволен, если только его адмиралтейство и войско достаточным образом снабжались деньгами, дровами, рекрутами, матросами, провиантом и аммуницией".

Тотчас после полтавской победы поднялся престиж России за границей. Из Полтавы П. идет прямо на свидания с польским и прусским королями; в середине декабря 1709 г. он возвращается в Москву, но в середине февраля 1710 г. снова ее покидает. Половину лета до взятия Выборга он проводит на взморье, остальную часть года - в Петербурге, занимаясь его обстройкой и брачными союзами племянницы Анны Иоанновны с герцогом Курляндским и сына Алексея с принцессой Вольфенбюттельской. 17 января 1711 г. П. выехал из Петербурга в прутский поход, затем прямо проехал в Карлсбад, для леченья водами, и в Торгау, для присутствия при браке царевича Алексея. В Петербург он вернулся лишь к новому году. В июне 1712 г. П. опять покидает Петербург почти на год; он едет к русским войскам в Померанию, в октябре лечится в Карлсбаде и Теплице, в ноябре, побывав в Дрездене и Берлине, возвращается к войскам в Мекленбург, в начале следующего 1713 г. посещает Гамбург и Рендсбург, проезжает в феврале через Ганновер и Вольфенбюттель в Берлин, для свидания с новым королем Фридрихом-Вильгельмом, потом возвращается в С.-Петербург. Через месяц он уже в финляндском походе и, вернувшись в средине августа, продолжает до конца ноября предпринимать морские поездки. В середине января 1714 г. П. на месяц уезжает в Ревель и Ригу; 9 мая он опять отправляется к флоту, одерживает с ним победу при Гангеуде и возвращается в Петербург 9 сентября. В 1715 г. с начала июля до конца августа П. находится с флотом на Балтийском море. В начале 1716 г. П. покидает Россию почти на два года; 24 января он уезжает в Данциг, на свадьбу племянницы Екатерины Ивановны с герцогом мекленбургским; оттуда, через Штеттин, едет в Пирмонт для леченья; в июне отправляется в Росток к галерной эскадре, с которою в июле появляется у Копенгагена; в октябре П. едет в Мекленбург; оттуда в Гавельсберг, для свидания с прусским королем, в ноябре - в Гамбург, в декабре - в Амстердам, в конце марта следующего 1717 г. - во Францию. В июне мы видим его в Спа, на водах, в середине поля - в Амстердаме, в сентябре - в Берлине и Данциге; 10 октября он возвращается в Петербург. Следующие два месяца П. ведет довольно регулярную жизнь, посвящая утро работам в адмиралтействе и разъезжая затем по петербургским постройкам. 15 декабря он едет в Москву, дожидается там привоза сына Алексея из-за границы и 18 марта 1718 г. выезжает обратно в Петербург. 30 июня хоронили, в присутствии П., Алексея Петровича; в первых числах июля П. выехал уже к флоту и, после демонстрации у Аландских островов, где велись мирные переговоры, возвратился 3 сентября в Петербург, после чего еще трижды ездил на взморье и раз в Шлиссельбург. В следующем 1719 г. П. выехал 19 января на Олонецкие воды, откуда вернулся 3 марта. 1 мая он вышел в море, и в Петербург вернулся только 30 августа. В 1720 г. П. пробыл март месяц на Олонецких водах и на заводах: с 20 июля до 4 августа плавал к финляндским берегам. В 1721 г. он совершил поездку морем в Ригу и Ревель (11 марта - 19 июня). В сентябре и октябре П. праздновал Ништадский мир в С.-Петербурге, в декабре - в Москве. В 1722 г. 15 мая П. выехал из Москвы в Нижний Новгород, Казань и Астрахань; 18 июля он отправился из Астрахани в персидский поход (до Дербента), из которого вернулся в Москву только 11 декабря. Возвратившись в С.-Петербург 3 марта 1723 г., П. уже 30 марта выехал на новую финляндскую границу; в мае и июне он занимался снаряжением флота и затем на месяц отправился в Ревель и Рогервик, где строил новую гавань.

В 1724 г. П. сильно страдал от нездоровья, но оно не заставило его отказаться от привычек кочевой жизни, что и ускорило его кончину. В феврале он едет в третий раз на Олонецкие воды; в конце марта отправляется в Москву для коронования императрицы, оттуда совершает поездку на Миллеровы воды и 16 июня выезжает в С. Петербург; осенью ездит в Шлиссельбург, на Ладожский канал и Олонецкие заводы, затем в Новгород и в Старую Русу для осмотра соляных заводов: только когда осенняя погода решительно мешает плавать по Ильменю, П. возвращается (27 октября) в С.-Петербург. 28 октября он едет с обеда у Ягужинского на пожар, случившийся на Васильевском острове; 29-го отправляется водой в Сестербек и, встретив по дороге севшую на мель шлюпку, по пояс в воде помогает снимать с ее солдат. Лихорадка и жар мешают ему ехать дальше; он ночует на месте и 2 ноября возвращается в С.-Петербург. 5-го он сам себя приглашает на свадьбу немецкого булочника, 16-го казнит Монса, 24-го празднует обручение дочери Анны с герцогом Голштинским. Увеселения возобновляются по поводу выбора нового князя-папы, 3-го и 4-го января 1725 г. Суетливая жизнь идет своим чередом до конца января, когда, наконец, приходится прибегнуть к врачам, которых П. до того времени не хотел слушать. Но время оказывается пропущенным и болезнь - неисцелимой; 22 января воздвигают алтарь возле комнаты больного и причащают его, 26-го "для здравия" его выпускают из тюрем колодников, а 28 января, в четверть шестого утра, П. умирает, не успев распорядиться судьбой государства.

Простой перечень всех передвижений П. за последние 15 лет его жизни дает уже почувствовать, как распределялось время П. и его внимание между занятиями разного рода. После флота, армии и иностранной политики, наибольшую часть своей энергии и своих забот П. посвящал Петербургу. Петербург - личное дело П., осуществленное им вопреки препятствиям природы и сопротивлению окружающих. С природой боролись и гибли в этой борьбе десятки тысяч русских рабочих, вызванных на пустынную, заселенную инородцами окраину; с сопротивлением окружающих справился сам П., приказаниями и угрозами. Суждения современников П. об этой его затее можно прочесть у Фокеродта. Мнения о реформе П. чрезвычайно расходились уже при его жизни. Небольшая кучка ближайших сотрудников держалась мнения, которое впоследствии Ломоносов формулировал словами: "он Бог твой, Бог твой был, Россия". Народная масса, напротив, готова была согласиться с утверждением раскольников, что П. был антихрист. Те и другие исходили из того общего представления, что П. совершил, радикальный переворот и создал новую Россию, не похожую на прежнюю. Новая армия, флот, сношения с Европой, наконец, европейская внешность и европейская техника - все это были факты, бросавшиеся в глаза; их признавали все, расходясь лишь коренным образом в их оценке. То, что одни считали полезным, другие признавали вредным для русских интересов; что одни считали великой заслугой перед отечеством, в том другие видели измену родным преданиям; наконец, где одни видели необходимый шаг вперед по пути прогресса, другие признавали простое отклонение, вызванное прихотью деспота. Оба взгляда могли приводить фактические доказательства в свою пользу, так как в реформе П. перемешаны были оба элемента - и необходимости, и случайности. Элемент случайности больше выступал наружу, пока изучение истории Петра ограничивалось внешней стороной реформы и личной деятельности преобразователя. Написанная по его указам история реформы должна была казаться исключительно личным делом П. Другие результаты должно было дать изучение той же реформы в связи с ее прецедентами, а также в связи с условиями современной ей действительности. Изучение прецедентов Петровской реформы показало, что во всех областях общественной и государственной жизни - в развитии учреждений и сословий, в развитии образования, в обстановке частного быта - задолго до П. обнаруживаются те самые тенденции, которым дает торжество Петровская реформа. Являясь, таким образом, подготовленной всем прошлым развитием России и составляя логический результат этого развития, реформа П., с другой стороны, и при нем еще не находит достаточной почвы в русской действительности, а потому и после П. во многом надолго остается формальной и видимой. Новое платье и "ассамблеи" не ведут к усвоению европейских общественных привычек и приличий; точно также новые, заимствованные из Швеции учреждения не опираются на соответственное экономическое и правовое развитие массы. Россия входит в число европейских держав, но на первый раз только для того, чтобы почти на полвека сделаться орудием в руках европейской политики. Из 42-х цифирных провинциальных школ, открытых в 1716-22 гг., только 8 доживают до середины века; из 2000 навербованных, большею частью силой, учеников, действительно выучиваются к 1727 году только 300 на всю Россию. Высшее образование, несмотря на проект "Академии", и низшее, несмотря на все приказания П., остаются надолго мечтой.

Для библиографии П. Великого см. "Отечественные Записки", 1856, CIV: "Несколько редких и малоизвестных иноязычных сочинений, относящихся до П. Вел. и его века" (стр. 345-395); Minzloff, "Pierre le Grand dans la litterature etrangere" (СПб., 1873, стр. 691) и его же, "Supplement" (СПб., 1872, стр. 692721); В. И. Межов, "Юбилей П. Вел." (СПб., 1881, стр. 230); Е. Ф. Шмурло, "П. Вел. в русской литературе" (СПб., 1889, стр. 136, оттиск из "Журн. Мин. Нар. Просв.", 1889). Важнейшие источники и сочинения о П.: "Журнал или поденная записка П. Великого с 1698 г. до заключения Нейштатского мира" (СПб., 1770- 1772 г.; составлено кабинет-секретарем П., Макаровым, многократно исправлено самим государем и издано историком Щербатовым); И. Кириллов, "Цветущее состояние Всероссийского государства, в каковое начал, привел и оставил неизреченными трудами П. Великий, отец отечествия" (М., 1831); Голиков, "Деяния П. Вел., мудрого преобразователя России, собранные из достоверных источников и расположенные по годам" (М., 1783-1789, 12 частей) и "Дополнения к деяниям П. Вел." (М., 1790-97, 18 частей); второе издание трудов Голикова, в котором "Дополнения" перепечатаны после соответствующих годов "Деяний" и в конце прибавлен Указатель, издано в 15 томах (М., 1837-1843). Главным образом на материале Голикова основаны: "Жизнь П. Великого", описанная Галеном (пер. с нем., СПб., 1812-1813) и "История П. Вел.", В. Бергмана (пер. с нем., СПб., 1833; 2 изд. 1840 -1841); "Сборн. выписок из архивных бумаг о П. Вел." (М., 1872; преимущественно, выписки из бумаг дворцовых и др. приказов, а также кабинета); "Письма и бумаги П. Вел.", капитальное издание, исчерпывающее материал "писем" и помещающее в примечаниях массу данных (до сих пор вышло три части, СПб., 1887-93; доведено до 1705 года); "Доклады и приговоры, состоявшиеся в правительствующем сенате в царствование П. Великого" (СПб., 1880 - 1892; обнимает 1711-1715 годы; драгоценный материал для истории административной и финансовой реформы, извлеченный из московского архива министерства юстиции); "Архив кн. Ф. В. Куракина" (села Надеждина), кн. 1-5 (СПб., 1890-94). Описания архивов: сенатского (П. И. Баранова), синодского (первые пять томов), морского министерства. Полное Собрание Законов Российской Империи, тт. II- VII, и Полное Собрание Постановлений и Распоряжений по Ведомству Православного исповедания Российской Империи, первые четыре тома (с 1721 г.). Н. Устрялов, "История царствования П. Вел." (СПб., 1859-63; доведена до конца 1706 г.; отдельно изложено дело царевича Алексея); Соловьев, "История России с древнейших времен", тома XIII-XVIII (III и IV в изд. "Обществ. Пользы"); A. Bruckner, "Peter der Grosse" (Б., 1879, в "Allgem. Geschichte in Einzeldarstellungen", hgb. v. W. Oncken; русский перевод, с большим количеством иллюстраций, издан А. Сувориным); его же, "Die Europaisirung Busslands. Т. I. Land und Volk" (1887); его же, "Geschichte Russlands bis zum Ende d. 18 Jahrhunderts. T. I. Ueberblick d. Entwickelung bis zum TodeP. d. Gr." (Гота, 1896); оба последние сочинения посвящены, главным образом, вопросу о подготовке реформы (другие работы Брикнера см. под именем автора); E. Schuyler, "Peter the Great, emperor of Russia" (Лонд., 1884); К. Waliszewski, "Pierre le Grand, I education-l\'homme-l\'oeuvre" (П., 1897; характеристика личности П., с кратким очерком реформ, по новейшим исследованиям).

Сочинения по отдельным эпохам царствования П.: Погодин, "Семнадцать первых лет в жизни имп. П. Вел." (М., 1875); И. Е. Забелин, "Детские годы П. Вел.", в "Опытах изучения русск. древностей и истории" (М., 1872, ч. I); Астров, "Первоначальное образование П. Вел." ("Русский Архив", 1875); М. А. Веневитинов, "Русские в Голландии. Великое посольство 1697- 1698 г." (М., 1897). Сочинения современников П. Сильвестра Медведева, Желябужского, Крекшина, Матвеева, Нартова, Нащокина, Неплюева, Посошкова, Толстого, а также иностранцев: Беркгольца, Вебера, Гордона, Корба, Перри, Фокеродта, Плейера, Юля указаны под соответствующими именами. Донесения иностранных послов из России напечатаны в "Сборнике Имп. Русск. Исторического Общества", тома 34, 40, 49, 52 (французских), 39, 50, 61 (английских), 3 (саксонского Лефорта); к царствованию П. относятся также сплошь тома II (Письма, указы и заметки П., изд. А. Ф. Бычковым) и 25 (Бумаги Б. П. Шереметева). Для отдельных сторон реформы важнейшие пособия: П. О. Бобровский, "Происхождение Артикула воинского и Изображения процессов П. Вел. по Уставу Воинскому" (СПб., 1881) и "Военное право в России при П. Великом, Артикул Воинский" (вып. I и II, СПб., 1882); М. П. Розенгейм, "Очерк военно-судных учреждений в России до кончины П. Вел." (СПб., 1878); Д. Ф. Масловский, "Записки по истории военного искусства в России" (вып. I, 1683-1769 гг., СПб., 1891); Пузыревский, "Развитие постоянных регулярных армий и состояние военного искусства в век Людовика XIV и П. Вел."; С. Елагин, "История русского флота. Период Азовский" (ч. I и приложения, СПб., 1864); Веселого, "Очерк русской морской истории" (ч. I, СПб., 1875; под редакцией обоих названных авторов издавались "Материалы для истории русского флота", т. I-XV); А. Градовский, "Высшая администрация России XVIII в. и генерал-прокуроры" (СПб., 1866); С. Петровский, "О сенате в царствование П. Вел." (в "Описании документов и бумаг моск. архива мин. юст.", кн. III, и отдельно); П. Мрочек-Дроздовский, "Областное управление России XVIII в. до учреждения о губерниях 1775 г. Часть I. Областное управление эпохи первого учреждения губерний, 1708-1719" (М. 1876; из того же издания, как предыдущее); И. Дитятин, "Устройство и управление городов России П. I. Введение, города в России в XVIII в." (СПб., 1875); П. Милюков, "Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII века и реформа П. Вел." (СПб., 1892, и "Журн. Мин. Нар. Пр.", 1890-1892); Н. Павлов-Сильванский, "Проекты реформ в записках современников П. Вел. Опыт изучения русских проектов и неизданные их тексты" (СПб., 1897); А. Филиппов, "О наказании по законодательству П. Вел., в связи с реформою" (М., 1891); Н. Кедров, "Духовный регламент, в связи с преобразовательною деятельностью П. Великого" (М., 1886); Ю. Ф. Самарин, "Стефан Яворский и Феофан Прокопович" (в "Сочинениях", т. V); И. А. Чистович, "Феофан Прокопович и его время" (СПб., 1868); Пекарский, "Наука и литература при П. Вел.".

П. Милюков.

Петр II Алексеевич

- император всероссийский, внук Петра I, сын царевича Алексея Петровича и принцессы Софьи - Шарлотты Бланкинбургской, род. 12 октября 1715 г. Мать его умерла вскоре после его рождения, отец погиб в 1718 г. Шансы П. Алексеевича на престол увеличились особенно после смерти сына Екатерины, последовавшей в 1719 г.; народ видел в нем законного наследника, только раскольники не признавали его потомком царя, так как он родился от брака с иностранкой. Подобное отношение к царевичу было, как кажется, одной из причин, побудивших П. Великого издать в 1722 г. указ о престолонаследии, который, предоставлял царю право избрать себе наследником хотя бы чужого человека, лишая тем самым царевича П. Алексеевича права на русский престол иначе, как по воле деда. После смерти П. Вел., не успевшего применить к делу закон 1722 г., на престол вступила Екатерина I; за царевича П. Алексеевича были только представители старых знатных родов, Голицыны, Долгорукие и Репнин. На воспитание царевича П. как при Петре Вел., так и при Екатерине I не обращалось много внимания; из его учителей известны двое - Семен Афанасьевич Маврин и Иван Алексеевич Зейкин, обучавший царевича истории, географии, математике и латинскому языку. Вопрос о престолонаследии оставался и теперь, как при Петре Великом, открытым; не решаясь действовать так смело, как покойный государь, старались в ущерб правам царевича выдвинуть права его теток, Анны и Елизаветы. Остерман шел на компромисс: он предлагал женить царевича на одной из царевен и, таким образом, соединить их интересы, но проект этот не нашел сочувствия. Меньшиков хлопотал о передаче престола царевичу и о браке его с дочерью Меньшикова, надеясь, таким образом, сохранить свое влияние. Он нашел поддержку в лице князя Димитрия Мих. Голицына. Болезнь императрицы заставляла его ускорить действия; по его проектам было составлено завещание, подписанное императрицею и обнародованное после ее смерти; этим завещанием престол передавался царевичу П., за него выдавалась княжна Меньшикова и закон П. Вел. о престолонаследии отменялся. Так вступил на престол, 7 мая 1727 г., имп. Петр II.

Власть сосредотачивалась в руках Меньшикова; для усиления своего влияния последний хотел женить своего сына на сестре императора, Наталье Алексеевне. Не было, однако, недостатка и в других лицах, которые старались захватить в свои руки фактическое управление делами при двенадцатилетнем императоре; таковы были Долгорукие и Остерман. Остерман интриговал против Меньшикова, и этот последний пал; воспитатели императора, Зейкин и Маврин, были удалены. Влияние, однако, перешло не к Остерману, а к Долгоруким; переезд двора в конце 1727 г. в Москву знаменовало их торжество; Голицыны были совершенно отстранены. Верховный тайный совет, как учреждение, при П. II вообще падает. Молодой император относился очень почтительно к своей бабке, постриженной в монахини царице Евдокии, которая в это время была переведена из Ладожского монастыря в московский Новодевичий монастырь. Тетка императора, Анна Петровна, выехала в Голштинию: она представляла опасность для Долгоруких, как могущая иметь наследников, а потому и быть претенденткою на престол по 8-му пункту завещания Екатерины I. Для усиления своего влияния Долгорукие всячески старались забавами и увеселениями отвлечь императора от занятия делами и решили женить П. на княжне Е. А. Долгорукой. Их замыслы были разрушены смертью П. II, последовавшей 18 янв. 1730 г, от оспы. Говорить о самостоятельной деятельности П. II, умершего на шестнадцатом году своей жизни, нельзя; он постоянно находился под тем или другим влиянием, являлся орудием в руках какой-либо из многочисленных дворцовых партий того времени. За время его короткого царствования было, однако, издано несколько указов и законов, заслуживающих упоминания: указ 24 мая 1727 г. о переносе важных дел из кабинета прямо в верховный тайный совет; указы того же года о более правильном сборе подушной подати и об упразднении главного магистрата; указ 16 Июня 1727 г. о переносе малороссийских дел из сената в иностранную коллегию, чем как бы создавалось обособленное положение этой области в империи; вексельный устав 1729 г.; любопытный указ 29 сентября 1729 г. о запрещении духовенству носить мирскую одежду. См. К. И. Арсеньев, "Царствование П. II" (СПб., 1839); Соловьев, "История России" (тт. XVII - XIX); Костомаров, "История России в жизнеописаниях".

М. П - ов.

Петр III Федорович

(Петр-Ульрих) - император всероссийский, сын герцога голштейн-готторпского Карла-Фридриха, сына сестры Карла XII шведского, и Анны Петровны, дочери Петра Великого (род. 1728 г.); он приходился, таким образом. внуком двух государей соперников и мог, при известных условиях, являться претендентом и на русский, и на шведский престол. В 1741 г. он был избран, после смерти Элеоноры Ульрики, преемником ее мужа Фридриха, получившего шведский престол, а 15 ноября 1742 г. был объявлен своею теткою Елизаветою Петровною наследником русского престола. Слабый физически и нравственно, П. Федорович был воспитан гофмаршалом Брюммером, который скорее был солдат, чем педагог. Казарменный порядок жизни, установленный последним для своего воспитанника, в связи со строгими и унизительными наказаниями, не мог не ослабить здоровья П. Федоровича и мешал выработке в нем нравственных понятий и чувства человеческого достоинства. Молодого принца учили много, но так неумело, что он получил полное отвращение к наукам: латынь, напр., ему надоела так, что позднее в Петербурге он запретил помещать в свою библиотеку латинские книги. Учили его, к тому же, готовя главным образом к занятию шведского престола и, следовательно, воспитывали в духе лютеранской религии и шведского патриотизма - а последний в то время выражался, между прочим, в ненависти к России.

В 1742 г., после назначения П. Федоровича наследником русского престола, его снова стали учить, но уже на русский и православный лад. Однако, частые болезни и женитьба на принцессе Ангальт-Цербстской (будущая Екатерина II) помешали систематическому ведению образования. П. Федорович не интересовался Россией и суеверно думал, что здесь найдет свою погибель; академик Штелин, его новый воспитатель, не смотря на все старание, не мог внушить ему любви к его новому отечеству, где он всегда чувствовал себя чужим. Военное дело - единственное, что его интересовало - было для него не столько предметом изучения, сколько забавы, а благоговение его перед Фридрихом II превращалось в стремление подражать ему в мелочах. Наследник престола, взрослый уже человек, предпочитал делу забавы, которые с каждым днем становились все более странными и неприятно поражали всех, окружавших его. "П. обнаруживал все признаки остановившегося духовного развития", говорит С. М. Соловьев; "он являлся взрослым ребенком". Императрицу поражала малоразвитость наследника престола. Вопрос о судьбе русского престола серьезно занимал Елизавету и ее придворных, при чем приходили к различным комбинациям. Одни желали, чтобы императрица, минуя племянника, передала престол его сыну Павлу Петровичу, а регентом; до его совершеннолетия, назначила вел. княгиню Екатерину Алексеевну, жену П. Федоровича. Таково было мнение Бестужева, Ник. Ив. Панина, Ив. Ив. Шувалова. Другие стояли за провозглашение наследницею престола Екатерины. Елизавета умерла, не успев ни на что решиться, и 25 декабря 1761 г. П. Федорович вступил на престол под именем императора П. III. Он начал свою деятельность указами, которые, при других условиях, могли бы доставить ему народное расположение. Таков указ 18 февраля 1762 г. о вольности дворянской, снимавший с дворянства обязательную службу и являвшийся как бы прямым предшественником Екатерининской жалованной грамоты дворянству 1785 г. Указ этот мог сделать новое правительство популярным среди дворянства; другой указ об уничтожении тайной канцелярии, ведавшей политическими преступлениями, должен был, казалось бы, содействовать его популярности в народных массах. Случилось, однако, иначе. Оставаясь в душе лютеранином, П. III с пренебрежением относился к духовенству, закрывал домашние церкви, обращался с оскорбительными указами к Синоду; этим он возбудил против себя народ. Окруженный голштинцами, он стал переделывать на прусский лад русское войско и тем вооружил против себя гвардию, которая в то время была почти исключительно дворянская по составу. Побуждаемый своими прусскими симпатиями, П. III тотчас же после восшествия на престол отказался от участия в семилетней войне, и вместе с тем и от всех русских завоеваний в Пруссии, а в конце своего царствования начал войну с Данией, из-за Шлезвига, который хотел приобрести для Голштинии. Это возбуждало против него народ, который остался равнодушен, когда дворянство, в лице гвардии, открыто восстало против П. III и провозгласило императрицею Екатерину II (28 июня 1762 г.). П. был удален в Ропшу, где его, 7 июля, постигла смерть; подробности об этом событии находятся в письме к Екатерине II Алексея Орлова. Ср. Бриккер, "история Екатерины Великой", "Записки императрицы Екатерины II" (Л., 1888); "Memoirs of the princesse Daschcow" (Л., 1840); "Записки Штелина" ("Чт. Общ. Ист. и Древ. Рос.", 1886, IV); Бильбасов, "история Екатерины II" (т. 1 и 12). М. П-в.

Петра Великого залив

- вдается в направлении к С из Японского моря в материк Азии в Приморской обл., между мысом Поворотным и устьем р. Тумени на корейской границе. От линии, соединяющей эти пункты, до устья р. Суйфуна длина залива достигает 75 в., а ширина при входе 170 в. Побережье зал. П. Великого изрезано многочисленными второстепенными заливами и гаванями, из коих ближайшим к Поворотному мысу является зал. Америка. Последний имеет полукруглое очертание при ширине устья в 18 в.; с зап. оконечности его выдается в море полуостров, заворачивающийся внутрь зал. Америка и образующий гавань Находка. Глубина зал. Америка близ мыса Поворотного достигает 80 саж., к середине залива уменьшается до 20 саж., к началу гавани Находка до 10 саж., а в самой гавани 5 и 4 саж. Берега зал. Америка и гавани Находка холмисты, поросли густой травой и дубовым лесом; пресная вода всюду в изобилии. В гавань Находка впадает р. Сучан, берега которой весьма пригодны для колонизации. На побережье зал. Америка найдены золотые россыпи. От зал. Америка к З на побережье зал. П. Великого находится зал. Восток, имеющий при входе около 10 в. ширины. Еще далее к З расположен полукруглый зал. Стрелок, в середине которого находится довольно большой скалистый ов. Путятина; пролив, отделяющий этот остров от материка, менее 1 в. ширины и от 20 до 6 саж. глубины. К Ю от мыса Майделя, составляющего южн. оконечность полуострова, ограничивающего бухту Стрелок с З, в зал. П. Великого находится высокий ов. Маячный. От мыса Майделя и о-ва Путятина последний отделяется прол. Аскольд, в 6 в. ширины и от 45 до 20 саж. глубины. К З от бухты Стрелок в материк вдается зал. Уссурийский, имеющий 25 в. в ширину при входе 57 в. в длину; глубина его близ берега достигает 12 саж. Побережье Уссурийского зал. не имеет ни одной удобной гавани; берега гористы, покрыты травой и рощами дуба и березы. Названный залив длинным и узким полуо-вом Муравьева Амурского отделяется от зал. Амурского. В южн. оконечность полуо-ва вдается узкий, хорошо защищенный зал. Золотой рог, с гаванью Владивосток. Глубина залива от 13 до 5 саж. Близ южн. оконечности полуо-ва Муравьев-Амурский находится о-в Русский, отделенный от полуострова узким прол. Босфор-Восточный, имеющим от 3 до 1 3/4 в. ширины и от 28 до 13 саж. глубины. Внутрь острова от СЗ к ЮВ вдается зал. Новик, имеющий от 9 до 1/4 саж. глубины. На ЮЗ от о-ва Русского находится другой о-в Рында, отделенный от первого прол. Маньчжуры и широким прол. Японец от группы небольших скалистых островов. К СЗ от полу о-ва Муравьев-Амурский в материк вдается зал. Амурский, имеющий в. длину 60 в. и в ширину при входе 17 в. Глубина его, достигающая при входе 12 саж., постепенно уменьшается к вершине до 1/2 саж. В эту вершину впадает большая р. Суйфун. Берега зал. Амурского гористы, местами утесисты, поросли травой или лесом. Из лиственных деревьев преобладают дуб, липа, два вида кленов, пробковое дерево, орех, ясень, осина, душистый тополь, ильм, береза и ольха; из хвойных: ель и кедр. Южнее зал. Амурского в зап. прибрежье зал. П. Великого версты на 4 вдается зал. Славянский, имеющий при входе 2 1/2 в. в ширину, а по середине 10 в.; глубина его при входе от 13 до 12 cаж., в середине от 11 до 10 саж., а к вершинам двух маленьких бухт от 7 до 3 саж. Берега Славянского зал. точно также поросли травянистой и древесной растительностью. От устья названного залива берег зал. П. Великого направляется к ЮЮВ; вдоль этого берега находится целый ряд каменистых островов, именно: Тянгу-саха, Красный утес, о-ва Голые, Три острова и Астафьевы о-ва. К ЮЗ от зал. Стрелок в материк вдается зал. Посьета. Отсюда до устья р. Тумени берега зал. П. Великого низменны, за исключением одного места, где находится скала Бутакова. Не смотря на очень суровую зиму (во Владивостоке средняя температура января ниже 14?) зал. П. Великого замерзает не надолго: от начала декабря до половины февраля, море покрывается тонким льдом только у берегов.

А. Н.

Петражицкий Лев Иосифович

- современный русский юрист, воспитанник Киевского университета и семинарии, учрежденной в Берлине с целью приготовления профессоров римского права для России; приват-доцент петербургского университета по кафедре энциклопедии и философии права. Первая самостоятельная работа его: "Fruchtvertheilung beim Wechsel der \'Nutzungsberechtigten" (Б., 1892; часть ее переведена по-русски" под заглавием: "Распределение дотальных плодов", в "Киевских Универ. Известиях" за 1895 г. и составила магистерскую диссертацию автора) обратила на себя внимание немецких юристов оригинальным разрешением некоторых частных вопросов догмы римского права, относящихся к учению о плодах. Позже П. выступил горячим проводником мысли о необходимости изучения гражданского права с точки зрения задач политики; руководящей реформами в этой области. "Цивильная политика" ("Сivilpolitik"), как ее понимает П., существенно отличается от изучения гражданского права с точки зрения целей, им преследуемых, от "гражданско-правовой политики" (выражение Муромцева), как прикладной части науки гражданского правоведения. Выставляя неопределенное начало "любви", как общего руководящего принципа права, П. не формулирует точнее свое отношение к существующим направлениям в области изучения права и экономии и строит свою политику лишь на почве обыденной житейской этики и психологии; теоретическая система которых, по его мнению, может дать законодателю средства воздействовать на поведение граждан путем норм, затрагивающих те или иные психические струны. Подробности теории и даже многие ее исходные пункты остаются неясными. Другие труды П.: "Die Lehre vom Einkommen" (Б., 1893 - 95), "Введение в политику права" ("Киевские Университетские Известия" за 1896 - 97 гг.). предисловие к ст. "Предстоящая реформа акц. законодательства в России", (в "Русском экономическом обозрении", 1896, май - декабрь). Во время печатания последней статьи, по словам автора, произошел кризис в его воззрениях на природу акционерного дела, вследствие чего "получилось несоответствие между началом статьи и ее продолжением". П. принадлежит еще сочинение: "Права добросовестного владельца на доходы с точек зрения догмы и политики гражданского права" (СПб., 1897), написанное в защиту его воззрений против возражений немецкой критики, а также перевод "Пандект" Барона, под заглавием "Система римского права" (1888 - 1889). В. Нечаев.

Петрарка Франческо

(Petrarco, 1304 - 74) - знамен, итал. поэт и гуманист, род. в Ареццо, где нашел себе убежище его отец, флорентийский нотариус Петракко ди Parenzo: изгнанный из Флоренции одновременно с Данте, за принадлежность к партии "белых" (гибеллинов). После долгих скитаний по мелким городам Тосканы, родители 9-летнего П. переселились в Авиньон, а затем его мать - в соседний Карпантра. Здесь П. поступил в школу, научился латинскому языку и получил вкус к римской литературе. По окончании курса (1319) Петрарка, по желанию отца, начал изучать право сначала в Монпеллье, а потом в болонском университете, где оставался до смерти отца (1326). Но право совсем не интересовало Петрарку, который все более и более увлекался классическими писателями. По выходе из университета он не сделался юристом, а посвятился в священники, чтобы найти средства к жизни, так как по наследству от отца он получил только рукопись сочинений Цицерона. Поселившись в Авиньоне, П. сблизился с могущественной фамилией Колонна, один из членов которой, Джиакомо, был его университетским товарищем, а в следующем году (1327) впервые увидел Лауру, неразделенная любовь к которой составила главный источник его поэзии и послужила одною из причин его удаления из Авиньона в уединенный Воклюз. Покровительство Колонн и литературная известность доставили ему несколько церковных синекур; он приобрел домик в долине речки Сорги, где, с перерывами, прожил 16 лет (1337 - 1353).

Между тем письма П. и его литературные произведения сделали его знаменитостью, и он почти одновременно получил приглашение из Парижа, Неаполя и Рима принять коронование лавровым венком. П. выбрал Рим и был торжественно венчан на Капитолии (1341). Прожив около года при дворе пармского тирана Аццо ди Корреджио, он снова вернулся, в Воклюз. Будучи пламенным патриотом, П. увлекся попыткою Кола ди Риенцо и писал ему сочувственные письма, что испортило его отношение к Колоннам и побудило его переселиться в Италию. После двух продолжительных путешествий по Италии (1344 - 45 и 1347 51), где он завязал многочисленные дружеские связи, между прочим с Боккаччо, П. навсегда покинул Воклюз в 1353 г., когда на папский престол вступил Иннокентий VI, считавший П. волшебником, в виду его занятий Вергилием. Отклонив предложенную ему кафедру во Флоренции, П. поселился в Милане, при дворе Висконти; исполнял разные дипломатические миссии и, между прочим, был в Праге у Карла IV, которого П. посетил, по его приглашению, еще во время его пребывания в Мантуе. В 1361 г. П. оставил Милан и, после неудачных попыток вернуться в Авиньон и переселиться в Прагу, поселился в Венеции (1362 - 67), где жила его незаконнорожденная дочь, с мужем. Отсюда он почти ежегодно предпринимал продолжительные путешествия по Италии. Последние годы жизни П. провел при дворе Франческо да Каррара, отчасти в Падуе, отчасти в подгородной деревеньке Арква, где и умер.

Произведения П. распадаются на две неравные части: итальянскую поэзию (Canzoniere) и разнообразные сочинения, написанные по-латыни. Канцоньере П. заключает в себе сонеты и канцоны, изображающий любовь П. к Лауре при ее жизни и после ее смерти, несколько стихотворений разного содержания, преимущественно политического и религиозного, и аллегорическая картина любви поэта - Триумфы (Trionfi), в которых изображается победа любви над человеком, целомудрия над любовью, смерти над целомудрием, славы над смертью, времени над славой и вечности над временем. Канцоньере, выдержавшее уже до начала XVII в. ок. 200 изданий и комментированное целой массой ученых и поэтов, от Л. Марсильи в XIV в. до Леопарди в XIX в., определяет значение П. в истории итальянской и всеобщей литературы. Он создал истинно художественную форму для итальянской лирики: поэзия впервые является у него внутренней историей индивидуального чувства. Этот интерес к внутренней жизни человека проходит красной нитью и через латинские произведения П., которые определяют его значение, как гуманиста. Сюда относятся, во-первых, две его автобиографии: одна, неоконченная, в форме письма к потомству ("Epistola ad posteros"), излагает внешнюю историю автора, другая, в виде диалога П. с блажен. Августином ("De coutemptu mundi" или "De secreto conflictu curarum suarum"), изображает его нравственную борьбу и внутреннюю жизнь вообще. Источником этой борьбы служит противоречие между личными стремлениями П. и традиционной аскетической моралью; отсюда особый интерес П. к этическим вопросам, которым он посвятил 4 трактата ("De remediis utriusque fortunae", "De vita solitaria", "De otio religioso" и "De vera sapientia"). Оставаясь строго верующим католиком, П. в этих трактатах, а также в переписки и др. произведениях, старается примирить свою любовь к классической литературе (латинской, так как по-гречески П. не научился) с церковной доктриной, при чем резко нападает на схоластиков и на современное ему духовенство (особенно в "Письмах без адреса" - "Epistolae sine titulo"). Критическое отношение П. к церковной современности с одной стороны и к древней литературе с другой служит проявлением его повышенного самосознания и критического настроения вообще: выражением первого служат его полемические сочинения - инвектива против медика, который осмелился поставить свою науку выше поэзии и красноречия ("Contra medicum quendam invecivarum libri IV"), инвектива против французского прелата, порицавшего возвращение в Рим Урбана V ("Contra cujusdam Galli anonymi calumnias apologia"), такая же инвектива против одного французского прелата, нападавшего на сочинения и поведение П. ("Contra qaendam Gallum innominatum, sed in dignitate positum") и полемический трактат против авероистов ("De sui ipsius et multorum ignorantia").

Критицизм П. и его интерес к этическим вопросам обнаруживается и в его исторических сочинениях - "De rebus memorandis libri IV" (сборник анекдотов и изречений, заимствованных из латинских авторов и современности, расположенных по этическим рубрикам, напр. об уединении, о мудрости и т. п.) и "Vitae virorum illustrium" - биографии знаменитых римлян. Особенно важное значение имеет обширная переписка П. ("Epistolae de rebus fami iaribus et variae libri XXV" и "Epistolae seniles libri XVII"), составляющая главный источник для его биографии и дополнение к его произведениям; многие из его писем представляют собою моральные и политические трактаты, иные - публицистические статьи (напр. письма по поводу переселения пап в Рим и переворота Кола ди Риенцо;. Менее значения имеют речи П., произнесенные им при разных торжественных случаях, его путеводитель в Палестину (Itinerarium Syriacum") и латинская поэзия - эклоги, в которых он аллегорически изображает события из своей личной жизни и современной ему политической истории ("Васоlicum carmen in XII aeglogas distinctum), эпическая поэма " Африка", где воспеваются подвиги Сципиона, покаянные псалмы и несколько молитв. Значение П. в истории гуманизма заключается в том, что он положил основание всем направлениям ранней гуманистической литературы, с ее глубоким интересом ко всем сторонам внутренней жизни человека, с ее критическими отношением к современности и к прошлому, с ее попыткою найти в древней литературе основание и опору для выработки нового миросозерцания и оправдания новых потребностей. Наиболее полное собрание сочинений П. - "Opera omnia" (Базель, 1554) лучшее издание его переписки Fracassett, "Epist. famil. et variae" (Флоренция, 1854 - 63) и в итальянск, перевод. с многочисленными примечаниями (Флор., 1863-67). Полное издание биографий знамен, людей дал Razzolini (Болонья, 1874): речи П. изданы Hortis ("Scritti inediti F. P. ", Триест, 1874); лучшее издание не любовных стихотворений П. - Carducci. ("Rime di F. P. sopra argomenti morali e divesi", Ливорно, 1876). Кроме утраченной комедия П. "Philologia", ему приписываются находящиеся в рукописях: "Vita Senesae", "Sententia de Terentii vita", "De casu Medeae" и "Comoedia super destructionem Caeseuae". Лучшая из новых биографий П.: DeSade, "Memoires pour la vie de F. P. " (Амстердам, 1744 - 47); Mezieres, "Petrarque" (Пар., 1868); L. Geiger, "Petrarka" (Лпц., 1874), Zumbini, "Studj sul P. " (Неаполь, 1878); Korting, P. Leben und Werke" (Лпц., 1878). Указатель литературы о П. - Ferrazzi, "Bibliografia Petrarchesca" (Бассано, 1877). На рус. яз.: Де-Губернатис, "Фр. Петрарка и его юбилей" ("Вестн. Европы", 1874 г., кн. 9); Корелин, "П. как политик" ("Русская Мысль", 1888 г., кн. 7 и 8). М. К.

Петрашевцы

- В истории новейшей русской литературы так наз. дело Петрашевского или петрашевцев занимает видное место, потому что ни в одном из русских политич. процессов не участвовало столько литераторов и ученых. Кроме самого Петрашевского, издавшего, под псевдонимом Кириллова, замечательный "Словарь иностран. слов", были замешаны Достоевский, Плещеев. Пальм, Дуров, Толь, химик Ф. Львов, гигиенист Д. Д. Ахшарумов - замешаны непосредственно, потому что бывали на пятницах Петрашевского и были там переписаны. Но кружок Петрашевского, посредством отдельных членов своих (Дурова, главн. обр.), стоял в тесной связи со множеством других, где рассуждали совершенно в том же духе о притеснениях цензуры, о безобразии крепостного права, о продажности чиновничества, где с страстным интересом читались и комментировались теории Кабе, Фурье, Прудона и, наконец, с восторгом слушалось письмо Белинского к Гоголю. Один из таких кружков собирался у Иринарха Введенского; к числу его участников принадлежали молодые литераторы и студенты Г. Е. Благосветлов, А. П. Милюков и Н. Г. Чернышевский.

Известный Вигель, знавший об этих собраниях и тесной связи их с собраниями у Петрашевского, сделал в этом смысли донос, и только отсутствие точных сведений у Липранди, а всего более заступничество Ростовцева, очень любившего Введенского, спасли последнего и друзей его. Кроме того, ускользнули от преследования многие из бывших на собраниях у самого Петрашевского, как напр. Энгельсон, впоследствии деятельный участник Герценовской "Полярной Звезды", известный теоретик новейшего славянофильства - Николай Данилевский, М. Е. Салтыков-Щедрин и долгое время усердно посещавший пятницы Петрашевского Аполлон Майков. Наконец, к П. можно причислить двух первоклассных писателей, которые только потому не попали в число подсудимых, что умерли раньше начала следствия: Валериана Майкова и Белинского. Валериан Майков был очень дружен с Петрашевским и принимал большое участие в составлении "Словаря иностранных слов" Кириллова, который был одним из крупнейших corpus delicti процесса. Белинский, за свое письмо к Гоголю, вероятно был бы причислен к преступнейшей категории сообщества", так как многие из П. только и были повинны что в распространении этого письма. Окончательный приговор генерал-аудиториата относительно Плещеева мотивирован так: "Плещеева, за распространение письма Белинского, лишить всех прав состояния и сослать в каторжную работу на заводах на 4 года". Одним из мотивов, на основании которых Головинский, Достоевский, Пальм присуждены к смертной казни, выставлено недонесение о распространении письма Белинского.

Дело Петрашевского долго составляло предмет государственной тайны. Самое имя Белинского было изъято из обращения и даже в первые годы царствования Александра II не произносилось в печати прямо, а заменялось выражением: "критик гоголевского периода". Эта таинственность, в связи с суровым наказанием, понесенным участниками "общества пропаганды", создала представление о деле Петрашевского, как о серьезном политич. заговоре, который часто ставился наряду с заговором декабристов. Такое представление рушилось после обнародования документов, относящихся к делу П. "Члены общества" - говорил в своем докладе Липранди - "предполагали идти путем пропаганды, действующей на массы. С этой целью в собраниях происходили рассуждения о том, как возбуждать во всех классах народа негодование против правительства, как вооружать крестьян против помещиков, чиновников против начальников, как пользоваться фанатизмом раскольников, а в прочих сословиях подрывать и разрушать всякие религиозные чувства, как действовать на Кавказе, в Сибири, в Остзейских губерниях, в Финляндии, в Польше, в Малороссии, где умы предполагались находящимися уже в брожении от семян, брошенных сочинениями Шевченко (!). Из всего этого я извлек убеждение, что тут был не столько мелкий и отдельный заговор, сколько всеобъемлющий план общего движения, переворота и разрушения". На самом деле, однако, по суду оказалось совершенно иное. "Буташевич-Петрашевский" - сказано в докладе генер. аудиториата - еще с 1841 г. "пытался поселять зловредные начала либерализма в молодом поколении". Начиная с 1845 г., Петрашевский "собирал у себя в известные дни знакомых ему учителей, литераторов, студентов и вообще лиц разных сословий и постоянно возбуждал суждения, клонившиеся к осуждению существующего в России государственного управления". Не довольствуясь этим, Петрашевский, в конце 1848 г., совещался с Спешневым, Черносвитовым, Момбелли. Дебу, Львовым "об учреждении тайного общества, под названием, как сами они выражались, товарищества или братства взаимной помощи из прогрессистов и людей передовых мнений, которые бы могли двинуть гражданский быт вперед, на новых началах, посредством возвышения друг друга; однако же, это общество, по разномыслию членов, не состоялось".

Итак, люди ни разу не пошли дальше отвлеченных рассуждений, даже в теории не могли сговориться относительно какой-либо организации. Тем не менее, суд сошелся с Липранди в общей оценке "общества" и приговорил всех участников его к смертной казни. Суровый приговор был мотивирован исключительно "преступными разговорами", "вредными идеями", "гнусным либерализмом", как выразился Момбелли в своем покаянном показании. Высказанные на собраниях у Петрашевского "вредные мысли" сводились к следующему: Ястржембский 18 марта произносил речь, которая "была усеяна солью на здешнее чиномание", Он же с похвалою отозвался о Прудоне, но "Ламартина разбирал с самой дурной стороны", Головинский на собрании 1 апреля "отличался красноречием, дерзостью выражений и самым зловредным духом, разбирая три главные вопроса: освобождение крестьян, свободу книгопечатания и преобразование судопроизводства". Кузьмин "принимал участие в прении о тех же вопросах ". Тимковский, "говоря о намерении принести жалобу в правительствующий сенат на неправильное его увольнение от службы, присовокупил, что этим единственно хочет подать пример и другим, подобно ему отставленным от службы, которые теряют вместе с службою и свое пропитание". Ахшарумов "говорил, что вопросы о судопроизводстве и об освобождении крестьян должны разрешиться в один и тот же день". Григорьев "принимал участие в прениях об освобождении крестьян". Дуров, в "заседании" 25 марта, читал свое пропущенное цензурою и следовательно свободно обращавшееся в книжной торговле предисловие к сочинениям Хмельницкого. "Все общество рукоплескало. Дуров жаловался, что цензура многое не пропустила, но Петрашевский прибавил: все должны стараться писать в подобном духе, потому что, хотя цензура вымарает десять, двадцать мыслей и идей, но хотя пять, да все-таки останутся".

Полный список всех участников в деле П.: 1) титул. сов. Михаил Буташевич-Петрашевский (27 л.), 2) помещик Курский губ. Николай Спешнев (28 л.), 3) поручик л.-гв. московского полка Николай Момбелли (27 л.), 4) поручик, л. гв. конногренадерского Ник. Григорьев., 5) штабс-капитан л. гв. егерского полка Федор Львов (25 л.); 6) студент спб. университета Павел Филиппов (24 л.), 7) кандидат спб. университета. Дмитрий Ахшарумов (26 л.), 8) студент спб унив. Алекс. Ханынов (24 л.). 9) служащий в азиат. дип. Конст. Дебу 1-й (38 л.), 10) служащий там же Иппол. Дебу 2-й (25 л.), 11) служащий там же Ник. Кашкин (20 л.), 12) отст. коллеж. ассес. Литератор Серг. Дуров (33 л.), 13) отставной инж.поруч. литератор Фед. Достоевский (27л.), 14) не служащий дворянин литератор Алексей Плещеев (23 л.), 15) титул. советн. Вас. ГоловинскиЙ (20 л.), 16) учитель главн. инжен. учил. Феликс Толь (26 л.). 17) помощник инспектора в технол. инст. Ив. Ястржембский (34 л.), 18) поруч. л гв. терского полка Александр Пальм (27 л.), 19) тит. сов. Конст. Тимковский (35 л.). 20) отст. коллеж. секр. Алекс. Европеус (27 л.); 21) мещанин Петр Шапошников (28 л.), 22) сын поч. гражд. Вас. Катепев (19 л.), 23) отст. подн. (бывший исправник) Раф. Черпосвитов (39 л.).

П. сильно увлекались идеями франц. социальных реформаторов, но в этом увлечении не было ничего политически опасного, и притом оно было общим весьма многим образованным людям того времени (см. воспоминания Панаева, Анненкова, Милюкова, Достоевского, Салтыкова, письма Белинского и мн. др.). Разговоры о Нью-Ланарк Оуэна, об "Икарии" Кабэ, о "фаланстерах" Фурье, о Прудоне, Луи-Блане составляли преобладающую тему задушевных бесед, имевших безусловно платонический характер. Из социальных систем собеседники черпали только общегуманную подкладку, стремление положить общее благо, правду и справедливость в основу общественной жизни. Об устройстве фаланстеров в России они не думали. Особое положение между П. занимали только трое - Спешнев, Момбелли и Петрашевский, а с специально-военной точки зрения - и Григорьев. В бумагах Спешнева был найден проект обязательной подписки членов предполагаемого "русского общества", по которой они, на случай надобности, обязываются "не щадя себя принять полное открытое участие в восстании и драке". Суд установил, что проект этот есть единичное дело Спешнева, о котором ничего не знал даже глава "заговора" - Петрашевский. В бумагах Момбелли были найдены "в высшей степени дерзкие выражения против священной особы Его Величества". Важность этого обстоятельства увеличивалась в весьма сильной степени тем, что Момбелли был офицером.

С точки зрения нарушения военной дисциплины был виновен и автор "Солдатской Беседы", Григорьев, хотя "беседа" только констатировала те тяжкие условия солдатской службы того времени, улучшение которых всегда ставится в число крупнейших заслуг имп. Александра II. Не свидетельствуют о серьезности замыслов П. и показания, данные ими во время следствия и суда - показания, выражающие, большею частью, раскаяние и сожаление. Только сам Петрашевский, по замечанию следственной комиссии, один из всех арестантов являлся "дерзким и наглым" и объявил, "что, стремясь к достижению полной, совершенной реформы быта общественного в России, желал стать во главе разумного движения в народе русском"; но Петрашевский был, что называется, "человек беспокойный", не желал принять помилования по амнистии 1856 г., настаивал на пересмотре дела и даже в самый разгар новых веяний cумел восстановить против себя такого человека, как граф Муравьев Амурский, крайне мягко относившийся к политическим ссыльным. И однако сам Петрашевский, когда в Дуровском кружке возникла мысль обзавестись тайною литографиею для распространения фурьеристских взглядов, решительно протестовал против такого намерения, которое и было оставлено. Как только общественная атмосфера изменилась, Петрашевский стал искренним другом правительства.

Одним из главных пунктов обвинения против Петрашевского послужил изданный им "Словарь иностранных слов" (см. выше), беспрепятственно пропущенный цензурою и даже посвященный вел. князю Михаилу Павловичу. Написанный страстно и увлекательно, "Словарь" имел в виду стать чем-то вроде Вольтеровского "Dictionnaire phlIosophique". Слог его несколько похожий на проповедь, был вообще в ходу в сороковых годах, под влиянием "Parols d\'un croyant" Ламеннэ. Основное стремление словаря - показать, что обновление обветшалых форм жизни есть необходимое условие всякого истинно человеческого существования. Словарь мечтает о гармонии общественных отношений, о всеобщем братстве и солидарности. Конституциею составители словаря не очарованы; по их словам, "это хваленое правление - ничто иное, как аристократия богатства. " Столь же враждебно отношение словаря к капитализму. В общем, словарь есть живое отражение идей, шедших к нам из Франции сороковых годов. Как и во всем, что исходило от П., в нем не было ничего грозившего общественному спокойствию.

Подводя итоги, нельзя не придти к заключению, что "общество пропаганды" в действительности было обществом либеральных журфиксов. Совершенно справедливо говорит Достоевский в "Дневнике писателя": "название П. неправильное, ибо чрезмерно большое число, в сравнении с стоявшими на эшафоте, но совершенно таких же как мы П. осталось совершенно нетронутым и не обеспокоенным. Правда, они никогда и не знали Петрашевского, но совсем не в Петрашевском было и дело, во всей этой давно прошедшей истории". П. были, в сущности, только тонерами идей, которые чрез несколько лет стали интегральною частью правительственной программы. Наряженный над ними военный суд нашел, однако, что "пагубные учения, породившие смуты и мятежи во всей Зап. Европе и угрожающие ниспровержением всякого порядка и благосостояния народов, отозвались, к сожалению, в некоторой степени и в нашем отечестве. Горсть людей, совершенно ничтожных, большею частью молодых и безнравственных, мечтала о возможности попрать священнейшие права религии, закона и собственности". Все подсудимые были приговорены к смертной казни расстрелянием; но, принимая во внимание разные смягчающие обстоятельства, в том числе раскаяние всех подсудимых, суд счел возможным ходатайствовать об уменьшении им наказания, а Пальму испрашивал даже полное прощение. Наказания действительно были смягчены: Петрашевскому назначена каторга без срока, Достоевскому - каторга на 4 года, с отдачей потом в рядовые, Дурову - тоже самое, Толю - 2 года каторги, Плещееву отдача рядовым в оренбургские линейные батальоны и т. д. Пальм был переведен с тем же чином в армию.

Не смотря на это смягчение, П. пришлось выдержать, как с содроганием вспоминает Достоевский, "десять ужасных, безмерно страшных минут ожидания смерти". 22 декабря 1849 г. они были привезены из Петропавловской крепости (где они провели 8 месяцев в одиночном заключении) на Семеновский плац. Им прочли конфирмацию смертного приговора; подошел с крестом в руке священник в черной ризе, переломили шпагу над головою дворян; на всех, кроме Пальма, одели предсмертные рубахи. Петрашевскому, Момбелли и Григорьеву завязали глаза и привязали к столбу. Офицер скомандовал солдатам целиться... Один Кашин, которому стоявший возле него оберполицмейстер Галахов успел шепнуть, что все будут помилованы, знал, что все это - только церемония; остальные прощались с жизнью и готовились к переходу в другой мир. Григорьев, который и без того от одиночного заключения несколько повредился в уме, в эти минуты совсем его лишился. Но вот ударили отбой; привязанным к столбу развязали глаза и прочли приговор в том виде, в каком он окончательно состоялся. Затем всех отправили обратно в крепость, за исключением Петрашевского, которого тут же на плацу усадили в сани и с фельдъегерем отправили прямо в Сибирь. Ср. "Записки" И. Н. Липранди в "Русской Старине" (1872,. ј7); "Общество пропаганды в 1849 г. " (Лиц., 1875); "Новое Время", 1881 г. ј 1790; Плещеев, в "Молве" (1881, ј 50); Вуич, в "Порядке" (1881, ј 48); Милюков, в "Русской Старине" (1881, ј 3); "Pyccкие Инвалиды", 1849, ј. 276 (приговор); Ор. Миллер, "Биография Достоевского"; Достоевский, "Дневник писателя"; В. И. Семевcкий, "Крестьянский вопрос" (т. 1) и в "Сборнике правоведения" (т. 1). В беллетр. форме дело Петрашевского представлено в романе Пальма, "Алексей Слободин" и в "Итогах жизни", П. М. Ковалевского ("Вестник Европы", 1883, јј 1 - 3). С. Венгеров.

Петров Александр Дмитриевич

- самый известный русский шахматист (1867), считавшийся не имевшим равного в России. Его "Шахматная игра" (СПб., 1824) была вторым русским оригинальным сочинением по этому предмету. С 1840 г. П. жил в Варшаве, занимая разные высшие должности.

Блистательные партии его еще в 30-х годах доставили ему прозвание "русского Филидора". Никто лучше П. не постиг стиль филидоровской игры, его уменье действовать пешками; укреплять их в центре и ими решать сражение: игра его, нередко оживлялась самыми блестящими пожертвованиями. Петров только один раз побывал за границею, в 1863 г., но с первыми игроками не играл: Морфи и Колиш, бывшие в то время в Париже, уклонились от состязания с ним. Много интересных статей П. и шахматных рассказов напечатано в "Отечественных Записках" 40х годов и в "Шахматном Листке" Михайлова, 1859 - 62 гг. Его шахматные задачи (преимущественно многоходовые обратные маты) отличаются замысловатостью и остроумием. Теорию шахматной игры он обогатил несколькими исследованиями: один дебют носит до сих пор его имя. Партия П. с Гофманом пользуется всемирною известностью.

А. Макаров.

Петров Осип Афанасьевич

- известный оперный певец (1807-78). С самого детства страстно относился к музыке, еще ребенком пел в церковном хоре, играл на народных инструментах, выучился игре на кларнете и фаготе. Так как дядя, у которого он жил (в Елизаветграде), запрещал подобные занятия, то П. уходил для них в поле. 19-ти лет дебютировал в оперетте "Казак-стихотворец"; пел на сценах харьковского, одесского, николаевского, курского и других театров. В 1830 г. поступил на императорскую сцену в Петербурге и с большим успехом дебютировал в роли Зороастра в "Волшебной флейте" Моцарта. До конца жизни оставаясь в труппе русской оперы, П. исполнил более 130 самых разнообразных ролей. Обладал превосходным голосом - басом (который М. И. Глинка называл могучим) и большим сценическим талантом, П. постоянно служил украшением оперной сцены; исполнял роли драматические, комические, полусерьезные с одинаковою художественною силою. Особенное дарование П. проявлял в русских операх; его художественная деятельность тесно связана с операми "Жизнь за Царя", "Русланом", "Русалкой", "Рогнедой", в которых он создал роли Сусанина, Фарлафа, мельника, Владимира.

Н. О.

Петергоф

- уездн. гор. С. Петербургской губ. Окрестная местность уже в конце XV в. занята была великокняжескими и помещичьими селениями. Петр I в 1711 г. начал строить здесь дворцовые здания, по образцу версальских. Местность П., возвышенная над морем и сходящая к нему уступами, представляла много удобств к устройству фонтанов, которые любил Петр. Первые жители П. были мастеровые, высланные туда Петром из внутренних губерний на работы; они построили сначала дома для своего жительства в Старом П., затем - Монплезир и Марли или Монбижу, называвшиеся в записках того времени беседками или павильонами, и, по плану архитектора Леблонда, Нагорный дворец (средняя часть нынешнего Большого дворца, против фонтана "Самсон"). Дворец этот, предназначенный собственно для Государя, получил название "Петергоф" и сделался одним из любимейших местопребываний Петра I. Существующие ныне фонтаны не все окончены в его царствование, но устроены большей частью на местах им предположенных. В первое время после смерти Петра I П. был забыт. В 1738 г. устроены Драконовый каскад и римские фонтаны. Императрица Елизавета расширила сады, переделала фонтаны, пристроила по плану гр. Растрелли (1746) боковые флигеля к средней части Большого дворца и дворцовую церковь. Екатерина II развела английский сад и построила в нем дворец. Много улучшений сделано было в П. Павлом I и Александром I. Последний в 1819 г. пожаловал капитал в 20 тыс. руб. ассигн. для выдачи ссуд на поддержание строений бедных жителей. Особенно много для украшения П. сделано при императоре Николае I: построены дача Ея Величества Александрия, церковь св. ап. Петра и Павла (ныне уланского полка), деревянный театр, павильоны Царицын и Ольгин, бельведер на Бабигон, там же церковь. В нижнем саду отделаны мрамором и гранитом фонтаны и устроены на большом протяжении дороги, окаймленные деревьями и кустами. В 1832 г. Высочайше даровано домовладельцам П. право собственности на участки земли, на которых построены дома (до того времени они считались дворцовою собственностью). Много новых участков было отведено безвозмездно для постройки дач. В 1849 г. в П. переведено из Ораниенбаума уездное управление и уезд переименован в Петергофский. В царствование императора Александра III начата постройка новой придворной церкви. Высочайший двор проводит часть лета в П. В П. устроены электрическое освещение и водопровод. Замечательны иллюминации Петергофских садов, в торжественные дни. Из фонтанов главные - Самсон в нижнем саду и Нептун в верхнем. П. - одно из любимых дачных мест петербуржцев. Лютеранская церковь. Мужская прогимназия, городское 4-класное училище, женское 2-кл. училище, лютеранское училище, два детских приюта, две богадельни. Дворцовый госпиталь и аптека. Императорская гранильная фабрика. Жит. 9311, летом значительно больше. Промышленных зав. 65, в том числе 1 кожевенный завод. Торговых заведений 136. Дворцовое управление. Городским управлением заведует ратуша (бургомистр и 2 ратмана). Летом лагерь военно-учебных заведений. В П. расположены 2 гвардейских полка: конно-гренадерский и уланский Ее Величества. См. "Материалы о городах придворного ведомства. Город Петергоф"; М. И. Пыляев, "Забытое прошлое окрестностей Петербурга"; А. Гейрот, "Описание П. " (СПб., 1868).

Петергофский уезд

по вычислению Стрельбицкого, занимает площадь в 2403, 6 кв. в. или 250375 дес., из которых под озерами 7708 дес. По строению поверхности уезд делится на две части, южн. - нагорную и сев. низменную. Нагорная часть расположена на довольно возвышенном плато, которого сев., крутой, местами почти отвесный уступ сопровождает берега Финского залива на всем протяжении у. Это плоскогорье - в сущности второй, нагорный берег Финского залива, под обрывами которого, на обсохших отмелях и дюнах, расположена северная, низменная часть у. Он представляет волнообразную холмистую возвышенность, пересекаемую в нескольких направлениях грядами небольших возвышений, из которых главная тянется от Дудергофских высот почти вдоль Нарвского шоссе, составляя водораздельную линию между притоками Невы и Дуги и ручками, непосредственно впадающими в Финский залив. Сплошная терраса в пределах у., по северную сторону, только на одном месте пересекается глубокою долиною р. Стрелки. К З, по северную сторону водораздела, местность несколько понижается и образует большую впадину, ограниченную с В Медушскими холмами, с Ю - возвышенностями водораздела, а в сторону к морю - приподнятыми окраинами террасы. Эта часть самая пустынная в нагорье. Здесь, кроме незначительных холмов вдоль течения р. Воронки и отдельных бугров, на которых уединенно стоят несколько селений, все остальное пространство занято болотами. В этой зап. половине северных склонов нагорья наиболее населена лишь возвышенная окраинная полоса вдоль уступа, имеющая под Глобицами не более 1 1/2 в., в ширину и только в одном месте, между Кербуково и Подмошье, достигающее шести верст. Речки, стекающие здесь с нагорья, все имеют западное или сев. зап. направление. Наибольшая из них Воронка берет начало в Теглицких болотах у Савольщины и представляет в настоящее время единственный сток этих болот. Западная полоса болот дает начало р. Копорке, Ломошке и Систе. Долины этих речек - скорее глубокие овраги и ущелья, промытые в толщах известняков, из которых состоит Петергофское нагорье. Южные склоны его, по южную сторону водораздела, представляют весьма мало котловин и замкнутых пространств. Здесь мало болот. Более значительное тянется от Негодиц до Ольхова на 8 в. Южные склоны нагорья лишены текущих открытых вод: здесь нет ни одного ручья, ни одной речки; ни даже озера. Под некоторыми селениями, напр. в Клопицах, Ранковицих, Греблов, Тарасове, Дылицах есть небольшие пруды, естественные, так что вода обыкновенно получается из более или менее глубоких колодцев.

Петергофская низменность начинается у самой подошвы уступа нагорья и расстилается до самого морского берега. Ширина ее весьма различна: около Стрельны она не превышает 10 в., но чем далее к З, тем она шире, и против с. Глобиц достигает до 25 в. Эта низменность состоит из пояса болот, которые следуют непосредственно вдоль всего уступа террасы и лишь в немногих местах пересекаются рядами небольших возвышений или холмов, представляющих в этой внутренней части низменности единственные места, годные для обитания. Самая, значительная гряда подобных возвышений находится в северо-вост. части у. и ближайшая к Петергофу часть этой гряды холмов представляет значительные поднятия над окружающею местностью, и носит название Бабигонтских высот, которые служат как бы узлом, от которого идут ветви Симонгонская и Роппаловская. Прибрежная полоса, начиная с В, от границ СПб. у. вплоть до самого Петергофа, представляет почти совершенно ровную поверхность, возвышающуюся над уровнем моря на несколько десятков фут. В геологическом отношении площадь у. принадлежит к нижнему ярусу силурийской системы. Нижний пласт ее состоит из голубой глины, которая в сыром состоянии имеет сероватоголубой и зеленовато-серый цвета. 0бнажения этой глины многочисленны вдоль уступа Петергофского нагорья. Над этим пластом залегает довольно толстый слой унгулитового песчаника, который у Копорья до 20 фт. толщины (здесь происходить ломка этого песчаника). Далее следует глинистый сланец темных цветов, достигающий у Лопухинки до 10 фт., а у Копорья до 20 фт. толщины. На поверхности его встречается налет гипса, сернокислой закиси железа и сера. Этот пласт покрыт пластом глауконитового песка. Еще выше следует пласт глауконитового известняка. В верхнем слое глауконитового известняка встречается тонкий слой темно-серого известкового, частью глинистого, мергеля, который переполнен чечевицеобразными зернами водной закиси железа. Этот мергель достигает до 1 1/2 фт. толщины. Над этим мергелем залегает ортоцератитовый известняк темно и светло-серого и др. цветов. Толщина этого пласта местами доходит в у. до 75 фт. Плитные ломки, довольно многочисленные в этом у., производятся в этом пласте. Над пластом ортоцератитового известняка залегает нижнесилурийский доломитный известняк, большею частью породистый, составляющий хороший строительный материал и дающий хорошую известь. Обнажения доломитизированного известняка встречаются во многих местах вдоль уступа, у селений: Нарядова, Воронина, Липиц, Ропши, Кипени, Проковсина. Низменная часть у. образована заносами толстых слоев песка и глины, со множеством валунов. Почва у. преимущественно глинистая и суглинистая; песчаных почв тоже много.

Первобытные жители нынешнего П. у. принадлежали к финскому племени Водь, которая потом была оттеснена Ижорою, другим финским племенем. Сначала местность, где жила Водь, называлась Вотской пятиной, затем Ижорской землей. В конце XV века территория нынешнего П. у. входила в состав Копорского и частью 0реховского у. и была распределена между девятью погостами. В нагорной стороне у, сохранилось много старинных новгородских названий селений, напр. Ходобжа (теперь Готобужи), Костивцево, Фроловичи и т. д. По столбовскому договору 1617 г. Ижорская земля была отторгнута от России на целое столетие. Шведское правительство стало вызывать охотников поселиться в разоренном крае. Колонизация из Финляндии увеличила разноплеменность населения. Вместе с финскою колонизациею распространялось и лютеранство. По сведениям за 1881 г., из 49275 крестьян православных (русских и ижоры) было 29266, лютеран (финнов и немцев колонистов) 20009. Финское население живет главным образом в волостях Шунгуровской и частью Ропшинской и 0раниенбаумской, около с. Губаниц и по склонам Дудергофских высот. В настоящее время всех жителей в уезде 56306, в трех городах (Петергофе, Ораниенбауме и Кронштадте) - 72511. Земством в 1897 г. обложено земли: министерства государственных имуществ 143 дес" удельного ведомства 1013 дес., надельной крестьянской 79993 дес., разных владельцев 117208 дес. Дачи и огороды оценены в 2837082 р. Во владении крестьянских обществ (считая и землю, приобретенную в собственность) насчитывается до 85814 дес., в том числе усадебной земли 2636 дес., пахотной 31268 дес., прочей удобной 49086 дес., неудобной 2824 дес. За 5 лет с 1888 по 1892 г. был 171 случай перехода земли по купчим и 39 случаев продажи с публичного торга. В 207 случаях продано было, в общей сложности, 5825 дес. В 1896 г. было посеяно чет. ржи 12943, овса 34463, ячменя 4998 чет., картофеля 24703. чет. Крестьянские хозяйства ведутся по издавна установившейся системе; никаких попыток к их улучшению, кроме приобретения ручных молотилок и веялок, не видно. На покупку веялок в 1896 г. земство ассигновало 225 руб. В 1896 г. начало свое действие в у. сельскохозяйственное общество, устроившее около ст. Волосова склад земледельческих орудий, семян и удобрительных туков. Продовольственного капитала в некоторых волостях было на лицо 30200 р. и в недоимках 4338 р. К 1 янв. 1897 г. наличность озимого хлеба в хлебозапасных магазинах не превышался 1/3 установленного количества, а ярового - 2/3. Огородничества, в виде промысла, не существует, а равно и садоводства, за исключением Гостилицкой волости, где разводятся в небольшом количестве ягодные кусты, преимущественно смородина и малина. В 1896 г. было в у. лошадей 9578, рогатого скота 14301 гол., овец простых 11612, свиней 1583, коз 38.

В у. существуют промыслы отхожие, дачные и кустарные; особенно развит первый. Более зажиточные мужчины занимаются, главным образом, извозом, бедные работают на заводах и фабриках в СПб. или в Кронштадте. Женщины нанимаются в услужение. Дачный промысел распространен в селениях по линии Балтийской железной дороги, преимущественно в окрестностях Стрельны и Ораниенбаума. Главные виды кустарных промыслов - гончарный и корзиночный; менее важное значение имеют ломка плиты и сапожный промысел. По смете на 1897 г. земством назначено 200 р. на развитие кустарных промыслов. Паспорта в 1893 г. выданы 5765 мжч. и 4475 жнщ. Промышленных заведений по данным 1894 г., 319; торговых заведений, кроме питейных 1254. Из 319 промышленных заведений было в Кронштадте 157, Ораниенбауме 46, Петергофе 65, Стрельне 25; из торговых заведений - 543 в Кронштадте, 161 в Петергофе. Фабрик и заводов 14, с производством на 369457 р. Бумажных фбр. 4, винокуренный зав. 1, лесопильный 1, кирпичных 5, стекольный 1, известковый 1. Церквей православных 24; Троиицко-Сергиева пустынь (мужской монастырь 1кл.). Церквей неправославного исповедания 10. Домов каменных в у. (не считая городов) 128 и деревянных 11660; нежилых строений каменных 178 и деревянных 22290. Гор. Петергоф, Кронштадт, Ораниенбаум и 680 селений. Земских начальников 4. В 1895-96 г числилось 8 училищ в городах и 70 училищ в у., с 4327 уч. Из числа училищ 50 было земских, с 2578 уч., 10 министерства народного просвещения, с 1176 уч., и 11 школ воспитательного дома, с 295 уч. по земской смете на 1897 г. назначено на народное образование 25070 р. В у. находится мореходный класс; земство дает на наем помещения его 250 р. Народных библиотек было в 1895 - 96 г. 8, из них 3 финских. Народные чтения с туманными картинами велись в 36 училищах. Уездное земство дает 11/2 тыс. р. На прогимназию в Петергофе. На содержание медицинской части уездное земство в 1897 г. ассигнодвало 29300 р. Врачей у него 6, 2 больницы и 1 приемный покой. Всех больниц в уезде 13, с 46 кроватями. Аптеки, кроме городов, в селе Стрельне и при Лопухинской земской больнице; 4 богодельни. Всех расходов земства 153280 р., в том числе на потребности необязательные 93651 р. На содержание у. земской управы ассигновано 10880 р. Во многих местах у. возвышенные местности, называемые коломищами или шведовыми могилами, курганами и могильнями. В двух курганах найдены были скелеты людей с оружием, а в кургане при деревне Ронковицах - сабли, ружейные стволы и другое оружие. Ср. "Материалы по статистике народного хозяйства в СПб губ." (вып I и XI, П.у.) Остальную литературу см. СПб губ.

А. Ф. С.

Петрозаводск

- губ. гор. Олонецкой Губ., под 61?47\' c. ш. и 36?25\' 52?4\' в. д., в 450 в. к СВ от С. Петербурга., на берегу Петрозаводской губы - самого западного из заливов Онежского озера, при впадении в нее речек Лососинки и Неглинки. Местоположение большей части П. возвышенное. В окрестностях нынешнего П. существовали русские поселения уже в XV столетии (Шуйский погост). Начало П. положил Петр Великий, приказавший в 1703 г. построить завод при устье рч. Лососинки, названный Петровским. Благодаря заводу явилась Петровская слобода, которая, потеряв значение после закрытия Петровского завода (1727), получила его вновь в 1774 г. с построением на той же речке Александровского завода, существующего доныне. В 1777 г. Петровская слобода сделана уездным городом Олонецкой провинции Новгородского наместничества и переименована в П. В 1784 г. П. был назначен губернским городом Олонецкого наместничества. В царствование имп. Павла П. был отчислен к Новгородской губернии. С 1802 г. П. состоит губернским городом Олонецкой губ., а с учреждением в 1828 г. особой олонецкой епархии - местопребыванием олонецких епископов. К 1 января 1897 г. жит. 12965 (6292 мжч. и 6673 жнщ.; по предварительному подсчету данных переписи 1897 г. - 12524): дворян 1268, духовного звания 352, почетных граждан и купцов 205, мещан 8298, крестьян 1380, военных сословий 682, финляндцев 748, иностранцев и прочих сословий 32; православных 11641, раскольников 28, католиков 206, протестантов 862, евреев 210, проч. исповеданий 18. Домов каменных 34, деревянных 975. Гостиный двор (каменный). Церквей православных, кроме домовых, каменных 4, деревянных 3. Из церквей замечательна Петропавловская, построенная по повелению Петра Великого. Часовен каменных 4. Лютеранская церковь. Мужская гимназия с 194 учениками, женская гимназия с 210 ученицами, духовная семинария 158 уч., духовное училище - 160 уч.; епархиальное женское училище - 153 уч., городское училище и 2 приходских - 288 мал. и 172 дев" образцовое заводское училище - 138 мал. и 99 дев., 6 церковноприходских школ - 139 мал. и 171 дев., ремесленное училище низшего разряда - 60 уч., лютеранское (финское) училище - 40 учащихся и 1 частная школа - 15 уч.). Губернская земская больница на 178 кроватей, заводская больница, приемный покой уездного земства па 10 кроватей. 2 аптеки (1 частная). Богадельня на 40 призреваемых и дом призрения инвалидов (10 чел.). Николаевский детский приют (66 девочек). Приют "ясли" для маленьких детей. Дом трудолюбия. Благотворительное общество, с бюджетом в 2271 руб. Попечительный комитет призрения бедных (бюджет 1047 руб.). Окружное правление общества спасения на водах, местное управление Красного креста, Алексаидро-Свирское братство, Правление Олонецкого горного округа, Алексеевская общественная библиотека. Музеи горнозаводский и олонецкий естественно-промышленный и историко-этнографический. Типография 1. Губернский и уездный кустарные комитеты, Клуб. Александровский снарядолитейный завод, с производством на 713 тыс. руб., при 872 рабочих. Прочие заводы: 1 лесопильный, 1 спичечный, 1 мукомольный, 1 мыловаренный; 2 кирпичных, с производством на 80000 р., при 100 рабочих. Городской земли 11325 дес., город владеет также рыбными ловлями на Онежском озере. Городские доходы и расходы по смете на 1897 г. исчислены в 28558 руб. На город. управление расходуется 5515 руб., на полицию - 5400 руб., на пожарную часть - 2797 руб., на освещение - 1133 руб., на медицинскую и ветеринарную часть - 532 руб., на учебные заведения - 1100 руб. Три ярмарки, 2 пристани. Спасательная станция. Общественный сад, разведенный Петром Вел. Памятники императорам Петру Великому и Александру II, окруженные скверами. Рейсы пароходов в Петербург, Повенец и к Подпорожской пристани на р. Водле, близ г. Пудожа. Петербургско-Кемская жел. дор. должна пройти чрез П.

Петрозаводской уезд

- в западной части Олонецкой губ. Пространство (по Стрельбицкому) 19134, 8 кв. в., в том числе под озерами 6011, 2 кв. в., считая часть Онежского озера в 4831, 5 кв. в. По характеру поверхности уезд можно разделить на две неравные части: большую сев. холмистую, составляющую продолжение финляндской скалистой возвышенности, и меньшую южн, ближе к p. Свири ровную и даже низменную. Почва преимущественно каменистая, частью песчаная и глинистая; чернозем встречается очень редко. Минеральные богатства уезда: железные руды почти повсеместно в озерах и болотах, медный блеск, кирпичная медная руда, медный колчедан, железный купорос, мраморы различных цветов на Белой горе близ Тивдии, темно-красный песчаник или порфир около Шокнии, аспид на Нигозере, точильный камень на острове Брусне Онежского озера, соломенская брекчия (темно-зеленый камень) близ Петрозаводска, известняки близ Виданского погоста, Спасской губы и на Оленьих островах Онежского озера, зеленая яшма близ дер. Суисари, аметисты, горный хрусталь и пробирный камень на Волк-острове Онежского озера, соляные источники около Яндомозера в Заонежье; Кончезерские минеральные воды. По обилию орошения у. занимает первое место в Олонецкой губ. Все pp. уезда принадлежат к бассейнам озер Ладожского и Онежского. К системе Ладожского озера принадлежит одна р. Свирь, служащая границей с Лодейнопольским у., принимающая в пределах П. у. р. Ивину. В Онежское озеро впадают pp. Шуя, Суна, известная своим водопадом Кивач, Лижма, Лососинка, Пухта. Из рек судоходна одна лишь Свирь. Реки Шуя и Суна, вследствие обширности своих бассейнов, имеют большое значение для сплава леса. Онежское озеро принадлежит уезду почти всем своим западным берегом, весьма изрезанным заливами, с островами Климецким, Суисарским, Палеостровом, Волк-островом и другими (общая площадь островов 72 кв. в.). Из многочисленных озер уезда наиболее значительны: Сандаль 260, 4 кв. в., Сямозеро 225, 6 кв. в., Кончезеро 36 кв. в., Кутчезеро 55, 6 кв. в., Лижмозеро 52, 8 кв. в., Мунозеро 31, 2 кв. в., Пялозеро 73 кв. в.. Пертозеро 20, 4 кв. в., Соддозеро 57, 6 кв. в., Сагозеро 52, 8 кв. в., Уссунское 62, 4 кв. в., Укшезеро 32, 6 кв. в. Болота находятся повсеместно, но особенно большие пространства занимают в южн. низменной части уезда; так болото между pp. Ивиной и 0стречинкой до 120 в. в окружности, между р. Пухтой и руч. Куржей до 100 в. в окружности, между pp. Ивиной и Мурамлей до 75 в. Болота обыкновенно покрыты лесом и кустарником. Лесами, преимущественно хвойными, уезд довольно богат, за исключением Заонежского полу о-ва. К 1 января 1897 г. жителей, не считая города, было 75121 (36032 мжч.): дворян 126, духовного звания 742, почетных граждан и купцов 103, мещан 346, военных сословий 2968, крестьян 69965, финляндцев 821, прочих сословий 51. Православных 73375, раскольников 687, католиков 15, протестантов 975, евреев 34, проч. исповеданий 35. Станов 2, волостей 10, участков земских начальников 3. Приходов 47. Селений 927, дворов 10014, 3 мужских монастыря. Православных церквей 88 (20 каменных), часовен 308 (2 каменных). Училищ министерских образцовых 9, земских 33, церковно-приходских 32, школ грамоты 20; 1 заводское (кончезерское) училище; во всех 95 училищах 2929 мальч. и 1121 дев. Несколько сельских библиотек-читален при волостных правлениях. Благотворительное общество в Ладве. Казенные земли: управления государственных имуществ - 336799 дес., Олонецкого горного округа - 249502 дес. Бывшим государственным крестьянам к 1 января 1896 г. отведен надел 823499 дес., в том числе удобной земли 458462 дес., неудобной 268578 дес. и лесного надела 108237 дес. 0бельным крестьянам принадлежит 1940 дес., белому духовенству 2710 дес., монастырям 650 дес., бывшим помещичьим крестьянам 400 дес.. прочим частным владельцам 10340 дес. Из общего количества земель - 1425840 дес. - пахотной земли числится только 69462 дес., сенокосной 101145 дес. Лошадей 12930, рогатого скота 31206 гол., овец 20336, свиней 351. Кончезерский чугуноплавильный казенный завод, 2 лесопильных, 1 ремонтная мастерская судов, 32 кожевенных зав., все вместе с производством на 351 тыс. руб., при 274 рабочих. Общее протяжение проезжих дорог - 448 вер. Ярмарок 2. Бюджет земства 75377 руб. (1896), в том числе на народное образование 21594 руб., на медицинскую часть 23607 руб., на управление 6850 руб. 2 приемных покоя, на 8 кроватей. 3 врача, 13 фельдшеров, 10 сельских повитух, 1 ветеринар, 2 ветеринарных фельдшера. Мирские расходы крестьян (1891) 19898 руб.

Преобладающее население уезда - великороссы (43217), потомки новгородских колонистов; они занимают лучшую часть уезда - все прибрежье Онежского оз. от границы Повенецкого у. на Ю до Шокши со всеми полуостровами, островами и устьями рек Шуи и Суны, а также прибрежье Свири с ее притоками. К З от великорусов живут карелы (19920), отступая от берегов Онежских губ не менее 20 верст. Карелы находятся на различных ступенях обрусения, в зависимости от близости к русским селениям. От Шокши до Гимреки удержалась чуд (10166), очень обрусевшая, но сохранившая свой особый язык. Всего гуще заселено так называемое "Заонежье", под которым местные жители разумеют полуо-в Онежского оз., между Повенецкой и Уницкой губами, с прилегающими о-вами, Здесь новгородское население прочно утвердилось еще в XIV ст. В Зонежье или от заонежских уроженцев преимущественно были записаны былины Рыбниковым и Гильфердингом, причитанья - Барсовым. Основное занятие жителей земледелие, но оно обеспечивает население собственным хлебом не более как на 6 - 7 месяцев. Хозяйство преимущественно трехпольное. Сеют овес, рожь, ячмень, изредка горох, гречиху и яровую пшеницу; разводят репу и картофель. Ежегодно под посевом ржи 10600 дес.. овса 9000 дес., ячменя 1650 дес., картофеля 850 дес., льна 400 дес. и конопли 200 дес. Средний годовой сбор: ржи 510800 пд., овса 40000 пд., ячменя 68800 пд" картофеля 290100 пд., льнян. семени 4150 пд. и волокна 4000 пд., конопл. семени 2100 пд. и волокна 2160 пд. Огородничество незначительно. Средства к существованию, кроме земледелия, скотоводства и работы на заводах, дают рыболовство на Онежском и других озерах, а также реках (по официальным данным на П. у. приходится треть дохода от рыболовства в Олонецкой губ.), рубка и сплав леса, добыча руды и жжение угля для казенных заводов, извоз, охота. Отхожие промыслы очень развиты (ежегодно отлучается до 9000 чел.); доход от них вычисляют в 300000 руб. Некоторые местности имеют свои промыслы: жители Толвуйской волости - плотники, Китской - столяры, Ладвинской - стекольщики, Шелтозерской - каменотесы.

Литература. см. Пушкарев, "Олонецкая губ." (СПб., 1845); Helmersen, "Geologische und physico-geographische Beobachtungen im Olonetzer Bergrevier." (СПб., 1882); Коленко, "Геологический очерк Заонежья" ("Материалы Геологии России", т. XII); Левинсон-Лессинг, "Олонецкая диабазовая формация" (СПб., 1888); его же, "Об Олонецкой черной почве" ("Труды СПб. Общества Естествоиспытателей", 1885); Шелюков, "Каталог олонецкого естественнопромышленного и историко-этнографического музея" (Петрозаводск, 1889). А. Воронов.

Петрография

(литология, петрология, учение о горных породах) - отдел геологии, занимающийся изучением горных пород. Сведения об отдельных горных породах и даже некоторые из употребительных в настоящее время названий горных пород встречаются уже у древних философов: Плиния, Аристотеля и др., встречаются и в работах средневековых ученых. Однако, до конца прошлого столетия горные породы описывались вместе с минералами, вообще со всякими "ископаемыми" в минералогии. Только в 1775 г. появилось первое систематическое описание горных пород, принадлежащее отцу геологии Вернеру. Еще в конце прошлого столетия и в особенности в начале нынешнего было собрано много фактов, относящихся к описанию состава, структуры, условий нахождения горных пород. На очередь стали вопросы о способе и условиях образования различных горных пород, занимавшие умы лучших геологов в течение нескольких десятилетий. Возгорелась ожесточенная борьба нептунистов и плутонистов, отголоски которой можно найти и в работах современных петрографов. Одни увлекались вулканизмом и приписывали изверженное происхождение даже таким породам как мрамор, каменная соль; другие считали гидрохимические процессы всемогущими и отстаивали водное происхождение даже таких пород, как граниты. В лице Леон. фон-Буха, Гумбольдта, Эли-де-Бомона, Наумана плутонизм достиг своего апогея; с другой стороны, нептунизм, возрожденный работами Бишофа, перешел в руках Мора. Фольгера и мн. др. в крайнее одностороннее увлечение. Постепенно стали, однако, больше обращаться к наблюдению фактов, к наблюдению действительности; принцип "актуализма", блистательно освещенный после нескольких предшественников Ляйэллем, становится одной из важных точек опоры для рационального развития петрографии. Понятие "метаморфизма", также введенное Ляйэллем, дает возможность объяснить и осветить некоторые спорные вопросы, разделявшие до того геологов на два лагеря: плутонистов и нептунистов. С другой стороны, экспериментальный метод исследования, с успехом примененный еще в конце прошлого столетия Джемсом Голлем (James Hall) и Фожа де Сен-Фон (Faujas de St.-Fond), но впоследствии заброшенный, снова вступает в свои права, благодаря неутомимой энергии Бишофа и быстро делает ряд завоеваний. Бишоф, Добрэ, Лемберг, Фукэ и Мишель Леви вносят каждый новую струю в опытную петрографию; за ними следуют многие другие. В конце пятидесятых и в начале шестидесятых годов введение микроскопа произвело настоящий переворот в петрографию, дав возможность изучать в деталях минералогический состав и структуру всех горных пород, в том числе и тех, которые невооруженному глазу, или даже в лупу, кажутся плотными, "афанитовыми". Отдельные случаи применения микроскопа к рассматриванию тех или других минералов начались почти вслед за изобретением микроскопа еще в XVII стол.; назовем Роб. Бойля, Лёвенгука, Бэкера и нек. др. С конца прошлого столетия французы стали изучать под микроскопом измельченные в порошок горные породы, а Кордье (Cordier) соединил этот способ с отучиванием порошка, с сортировкой его для исследования под микроскопом. Почти с этого же времени начинается применение Брюстером поляризованного света к исследованию разных минералов; в тридцатых годах Эренберг, благодаря микроскопу, констатирует важную роль микроорганизмов в образовании некоторых горных пород. Около тридцатых же годов Николь приготовляет уже путем шлифовки прозрачные пластинки из окаменелого дерева; в (834-36 гг. Тальбот превращает микроскоп в поляризационный инструмент, снабдив его двумя николевыми призмами. В 1850 году Сорби приготовил первый шлиф из горной породы; но он нашел мало подражателей, а авторитетные ученые того времени относились индифферентно или даже отрицательно к новому методу исследования, не смотря на то, что Ошатц из Берлина успел уже составить целую коллекцию шлифов. Но вот в 1858 г. появляется работа Сорби (Sorby): "On the microscopical structuire of crystals, as indicating the origin of minerals and rocks" и кладет прочное основание новому методу, т. е. исследованию под микроскопом прозрачных пластинок, вышлифованных из горных пород. С 1862 г., под влиянием Сорби, выступает, на этом поприще Циркель, который вскоре занимает первенствующее положение в П. и разделяет с Сорби честь упрочения нового метода. Извержения Санторина в 1866 г. дают сильный толчок молодой микроскопической П.; Циркель, Фукэ, Фогельзанг, Мишель-Леви, Розенбуш, Чермак, Божицкий, Беренс, Шустер, Лазо, Деклоазо и многие другие совершенствуют методы исследования, делают различные открытия; появляется целая плеяда их последователей - и микроскоп становится неотъемлемым и самым важным орудием П. В России впервые этот метод был применен Иностранцевым в 1867 г.; затем появляются работы Иностранцева и его учеников, Лагорио, Хрущева и многих других, а в последнее время развитию микроскопических методов исследования много способствует Федоров. Увлечение микроскопом начинает переходить в крайность; многие забывают важность геологического исследования горных пород в поле. Накопляется обширный материал, и, не смотря на стремление раздвинуть рамки микроскопической П. усовершенствованием методов исследования и постановкой новых задач, П. грозит опасность превратиться в чисто описательную науку и, по мере накопления описательного материала, заглохнуть. Последнее десятилетие и особенно последние годы вносят, однако же, в П. новую оживляющую струю и гарантируют ей будущность постановкой генетических задач, вопросов о взаимных отношениях разных пород между собою, в особенности с точки зрения их химического состава, происхождения, смены во времени и в пространстве, и обновлением экспериментального метода исследования. П. становится самостоятельной отраслью геологии и вступает на путь точной экспериментальной науки.

Кроме более точного определения составных частей горных пород, петрографы стараются в настоящее время найти ответы на вопрос о причине разнообразия в составе изверженных пород, их происхождение. Не довольствуясь изучением отдельных пород в лаборатории, обращаются к изучению целых вулканических областей, стремясь к выяснению условий образования различных членов той или другой вулканической формации; к решению генетических вопросов применяют опыт, данные физической химии. Характерной особенностью новейшей П. является то, что львиная доля ее внимания выпадает на долю изверженных пород; осадочные, представляющие менее задач, в настоящее время находятся так сказать в тени. Почему одна и та же вулканическая область, даже один и тот же вулкан в разное время доставляли различные породы? Почему аналогичные породы различных вулканических областей различаются более или менее заметно по своему составу, между тем как различные породы одной и той же вулканической формации, или "провинций", как их иногда называют, имеют некоторые общие им всем особенности состава, дающие повод говорить о "кровном родстве" этих пород? Происходят ли различные породы из различных источников, или путем расщепления одной родоначальной массы, или путем смешения "магм", т. е. огненно-жидких масс, различного состава? Как отражаются химический состав и условия кристаллизации (температура, давление и т. п.) на минералогическом составе и строения изверженных пород? Вот важные и интересные вопросы, занимающие в настоящее время петрографов. Рихтгофен, Брёггер, Тиль, Лагорио, Фогт, Розенбуш, Фукэ и МишельЛеви, Иддингс, Дюроше, Бунзень, Сарториус фон Вальтерсгаузен, Рейер и много других работников можно назвать на этом поприще.

Из приведенного исторического очерка можно уже судить о методах, задачах и объеме П. Эта наука пользуется методами, данными и вообще услугами многих наук, и с некоторыми из них она находится в более или менее тесной связи: кристаллография и минералогия, аналитическая и физическая химия, динамическая и историческая геология являются теми вспомогательными науками, без которых не может обойтись современный петрограф. П. стоит одинаково близко и к геологии, и к минералогии; но в тех университетах, где имеются отдельные кафедры для геологии и минералогии, П. приурочивается к этой последней; во многих университетах он преподается особым лицом, иногда даже особым профессором. П. может быть разбита на следующие отделы: 1) петрографическая минералогия изучает характер, состав, строение и методы распознавания составных частей горных пород. 2) Описательная П. или физиография горных порода, занимается изучением состава, структуры и внешних признаков горных пород. 3) Топографическая или геологическая П. имеет задачею исследование условий залегания, взаимных отношений, возраста, географического распределения горных пород и т. п. вопросов. 4) Химическая П., в которой изучается химический состав горных пород и разные вопросы, тесно с ним связанные. 5) Учение о генезисе и метаморфизме горных пород. 6) Теоретическая и экспериментальная П. Иногда делят П. только на два отдела: общую и специальную или описательную. П. имеет обширную литературу на множестве языков, имеет, частью отдельно, частью совместно с минералогией или геологией, самостоятельные периодические органы.

Из общих сочинений по П. назовем следующие: F. Zirkel, "Lehrbuch der Petrographie" (1893 - 94); Н. Rosenbusch, "Mikroskopische Physiographie der Mineralien und Gesteine" (1894 - 96); A. v. Lasaulx, "Einfubrung in die Gesteinslehre" (1886); J. Roth; "Ailgemeine und chemische Geologie" (1889); E. Jannetaz, "Les roches, description de leur elements, methode de determination"; F. Hatch, "An introduction to the study of petrology; the igneous rocks" (1891); E. Coben, "Zusammenstellung petrografischer Untersuchungsmethoden"; F. Zirkel, "Die Einfubrung des Mikroskops in das mineralogisch-geologische Studium". На русском языке: А. Иностранцев, "Геология" (т. I, 1889); А. Карпинский, "Материалы для изучения способов петрографических исследований" (1885); Е. Федоров, "Основания П." (1897). Ф. Л. Лессинг.

Петроний

- С именем П. Арбитра (Petronius Arbiter) до нас дошло от первого века римской империи, в отрывочном виде, сочинение, под заглавием, которое в рукописях обозначается различно, но в изданиях и у историков римской литературы всего чаще встречается в форме Сатирикон (Satiricon или satirarum libri). Сочинение это писано прозой и стихами вперемежку, как писались сатиры, называвшиеся менипповыми. По содержанию своему это - сатирический роман, состоящий из множества отдельных сцен, в которых живо и с большим талантом рассказываются забавные похождения и грязные истории. Роман этот имел, очевидно, большие размеры: дошедшие до нас отрывки, относящиеся к 15-й и 16-й книгам сочинения, сами по себе представляют объем настолько значительный, что из них выходит целая книга в нашем смысле. О содержании потерянных книг мы сказать ничего не можем, так как древние романы не имели такой цельности, какая требуется от нынешних. Уцелевшие отрывки представляют собою ряд сцен, без строгой взаимной связи, нередко без начала и без конца, содержания очень пестрого. Связью для них служит рассказ о похождениях трех приятелей шалопаев, из сословия вольноотпущенников. Главное действующее лицо Энколпий, человек с литературным образованием, понимающий недостатки современного обучения в риторских школах, где будущие ораторы учатся говорить речи на самые неправдоподобные темы; имена двух его спутников Аскилт и Гитон, Эти последние, состоящие между собой в особых интимных отношениях, не занимаются литературными и педагогическими вопросами, хотя и состоят в компании с Энколпием в качестве странствующих ученых и литераторов, а всецело посвящают свой ум и деятельность на плутни и мошенничество, предаваясь при этом необузданному разврату, в котором им не уступает и более образованный товарищ. Главный эпизод сохранившейся части романа - пир у Тримальхиона, богатого самодура из вольноотпущенников, не знающего, какую новую роскошь и чудачество придумать для своего безграничного чванства и удовольствия. Тут развертываются перед нами картины мытья в бане, домашней и обеденной обстановки, вульгарных увеселений, декламации стихотворных экспромтов, глупости и пошлости поведения хозяина, его покрытой золотом и драгоценностями, но скупой до скаредности жены, необыкновенно грубых супружеских пререкании в присутствии гостей; самим Тримальxионом рассказывается история достижения им, бывшим рабом, колоссального состояния, которое он думает еще увеличить присоединением к своим владениям Апулии. Все это рисуется с необыкновенною живостью, обличающею в авторе писателя с большим литературным талантом, с тонким уменьем наблюдать и воспроизводить явления обыденной жизни во всей их пестроте и разнообразии. К беспутному, пошлому, падшему и омерзительному миру, среди которого движется его повествование, автор относится с точки зрения спокойного наблюдателя, не чуждого, правда, юмора, но без всяких признаков протеста, скорби или ужаса. Это не мешало римскому читателю пробегать страницы романа с интересом, какой вообще возбуждает в массе публики пикантное чтение. Для нас сочинение П. драгоценно, как превосходный источник для знакомства с нравами средних и низших слоев римского общества первого века империи, оживающими перед нами в своем повседневном языке, которым автор пользуется с большим искусством.

Вопрос о том, кто автор "Сатирикона", с давнего времени занимал ученых, приходивших к самым различным решениям. Так, Нибур относил роман ко времени Александра Севера, т. е. к III ст. христианской эры, Бурман - ко времени Августа, Пети - ко времени Константина Вед.; огромное же большинство филологов, начиная со светил филологической науки XVI-XVII ст. (Питу, Казобон, Липсий) не колеблясь приписывали его Т. Петролию, известному, по Тациту, законодателю вкуса (elegautiae arbiter) при дворе Нерона. В настоящее время по этому вопросу, кажется, нет более разногласия, особенно после того как Бюхелер, главный знаток языка романа, заявил, что не только по всем обстоятельствам, среди которых движется роман, но и по языку и по технике стихотворных размеров он должен принадлежат к Нероновскому времени. Прежде думали, что Сатирикон есть то самое описание развратных подвигов Нерона, которое, по сообщению Тацита ("Ann.", XVI, 19), было в последние минуты жизни отправлено П. к Нерону и где он "изобразил гнусности государя, с приведением имен разделявших его разврат мужчин и женщин, и описал все, что в его сладострастных сношениях было нового". Но это мнение падает само собой при соображении, что небольшая тетрадь, написанная П. перед смертью, ни в каком случае не могла быть объемистым романом величиною приблизительно в 20 книг римского калибра. Гастон Буассье ("L\'Opposition sous les Cesars") думает, что Сатирикон был написан П. прямо для Нерона и развратников, окружавших его и Поппею, и что своим осмеянием богатых вольноотпущенников, игравших такую роль при дворе Клавдия, а также пародией на поэму Лукана, у которого Нерон оспаривал поэтическое первенство, автор хотел угодить Нерону и помимо развлечения пикантным содержанием. Прозвище Arbiter, придаваемое автору романа рукописями, не принадлежит П., о котором повествует Тацит., но очевидно взято из Тацита, характеризующего его словами elegantiae arbiter. Что Сатирикон пользовался большим кругом читателей не только в древности, но и в средние века, об этом свидетельствует значительное количество дошедших до нас списков тех отрывков, по которым мы знаем о существовании целого. Не было недостатка в поклонниках романа П. и в новое время. Наилучшее (критическое) издание П. принадлежит Бюхелеру (Б., 1862). В 1891 г. вышло интересное издание отрывка, заключающего в себе описание обеда Тримальхиона (Cena Trimalehionis), с немецким переводом и объяснительными примечаниями Фридлендера. Есть не мало французских переводов. Один из последних принадлежит Heguin de Guerte (П., 1860). По-русски неполный перевод издан Вл. Чуйко (СПб., 1 82). Новейшие труды о П.: Коллиньон, "Etudes sur Petrone. La critique litteraire, l\'imitation et la parodie dans le Satiricon" (П., 1892); его же "Реtrone au moyen age et dans la litterature francaise" (Нанси, 1893); Э. Тома (Thomas), "L\'Envers de la societe Romaine d\'apres P. " (П., 1892); Kokkia "Napoli e il Satiricon di Petronio" (Неаполь, 1893); его же, "La satira e la parodia nel Satiricon di P. A., studiate in rappnrto col ambiente storico" etc. (Турин, 1897). В. Модестов.

Петропавловск

- окружный город Приморской обл., на полуострове Камчатке, на вост. берегу полуострова и Авачинской губы, под 53? с. ш. Гавань, на берегу которой расположен город, получила название Петропавловской по имени двух зимовавших в ней пакетботов Петра и Павла. Гавань разделяется на две части, внутреннюю и внешнюю. Вход во внутреннюю часть имеет шир. до 40 саж. и глуб. от 9 до 7 саж. Вся гавань имеет в окружности до 1 вер. 300 саж. Будучи закрыта от всех ветров, Петропавловская гавань представляет одну из удобнейших в свете стоянок для зимовки и исправления судов. Город расположен в глубине бухты. Петропавловский острог основан в 1740 г. В 1855 г. Петроп. порт, в ожидании нового нападения англо-французов (см. ниже), был перенесен в устье Амура. С упроченьем нашего владычества на Амуре и с уступкой Русской Америки Сев. Американским Штатам, П. утратил свое стратегическое и торговое значение, сохранив значение административного пункта по управлению Петроп. округой. Жит. в 1896 г. было 559 (306 мжч. и 253 жнщ.): православных 521, католиков 9, протестантов 2, буддистов 2, Конфуциева закона 5. Дворян 26, духовного звания 15, почетных граждан и купцов 18, мещан 284, военного сословия 172, крестьян 18, прочих сословий 6. 3 православные церкви, церковноприходское учил., приемн. покой. Городские доходы (1896 г.) 1115 р., расходы 965 р., в том числе на обществ. управление 365 р., на народное образование 150 р. 18 лошадей, 92 головы рогатого скота, 360 ездовых собак.

В П. 17 июля 1854 г. пришло официальное известие о разрыве нашем с Англией и Францией, вследствие чего тамошний военный губернатор, контр-адмирал Завойко, немедленно распорядился устройством обороны. Построено было несколько батарей, вооруженных орудиями, взятыми с находившихся в гавани двух русских судов (фрегат Аврора и транспорт Диана); для отражения десантов составлены были стрелковые отряды, под начальством морских офицеров, командовавших также и батареями. 18 августа англо-франц. эскадра, из шести судов, вошла в Авачинскую бухту, а 20 открыла по нашим батареям непрерывный огонь, продолжавшийся 1 1/2 ч. Когда две батареи, получив сильные повреждения, должны были замолчать, то союзники, высадив на берег около 600 чел., заняли одну из них; но случайно попавшая в нее англ. бомба и усиленный огонь с наших судов заставили противника вернуться на корабли. Несколько новых попыток десанта были отражены огнем батарей, 24-го союзники возобновили атаку и, забросав наши батареи снарядами, высадили большой десант с 23 шлюпок; но десант этот, встреченный огнем орудий и стрелков, должен был отступить и вернуться на суда. После этого неприятельская эскадра отодвинулась из под выстрелов и 27 августа вышла из Авачинской губы.

Петрушка

(Petroselinum sativum Hoffm.) - растение из семейства зонтичных (Umbelliferae), колена Ammineae; чашелистики незаметные, лепестки округлые, спереди суженные в загнутую лопасть; плод яйцевидный, с нитевидными главными ребрами и одним маслоносным ходом под каждою долинкою. Голое двулетнее растение с толстым корнем и ветвистым стеблем. Листья в общем очертании треугольные, трояко перистые, сверху блестящие; листочки клиновидно надрезанные, пильчатые; зонтики на ножках, не особенно крупные, но с 15 - 20 или более лучами, с общею и частными обвертками, составленными, однако, из немногих листьев; цветы мелкие, желтовато-зеленые. Родина П. - вост. часть Средиземноморской области. Часто разводится в Европе как пряная овощ. Различают П. с кудрявыми и гладкими листьями. Корень П. мясистый, веретенообразный, белый, с сладковатым пряным вкусом. Из семян приготовляется дистилляцией вода (Aqua petros.) и эфирное масло (Oleum petros). От похожей по форме листьев ядовитой собачьей П. (Aethusa Cynapium L.) легко отличается пряным запахом при растирании листьев, между тем как у собачьей П. запах неприятный.

В. Т.

П. представляет собою обычную корневую П., P. s. crispum, кудрявую или листовую, находящую применение в качестве пряности. Корневая П. возделывается в двух сортах, мало различающихся между собою. Один из них имеет короткие, довольно толстые и сравнительно более скороспелые корни, почему и носит название ранней короткой П. Другой обладает корнями значительно более длинными, требующими для вызревания большего периода времени - сорт длинной поздней П. Некоторое различие замечается между указанными сортами и по отношению к почве. Первый сорт родится лучше на почвах более сухих, второй на более влажных. Вообще же, в сравнении с другими овощами, П. удается лучше всего на почве влажной и даже мокрой. На обыкновенную гряду требуется семян около З-х лотов. Всходы прореживаются до расстояния от 4 до 6 врш. между отдельными растениями. Прореживание практикуется и позже, по мире роста П., чтобы дать отдельным медленно развивающимся растениям больше простора в отношении света и пищи. Вызревшие корни, по обрезке зелени, сохраняются в сухих подвалах, зарытыми в песок, во влажных - свободно на полках. Первый способ более удобен при необходимости сохранять П. долгое время. Семена получаются от перезимовавших корней, высаживаемых на грядах; сохраняют всхожесть не более двух лет. В последнее время объявился новый сорт П., объединяющий в себе свойства обеих видоизменений - кудрявой и корневой П.; но как показывает опыт Р. И. Шредера, далеко еще не константный. Сортов кудрявой П. значительно больше и все они различаются между собою по степени расчлененности листьев. Культура этого растения ведется обыкновенно в очень небольшом размере. Часть семян обыкновенно высевается в парник, другая несколько позднее в открытом грунте (преимущественно в виде бордюра на грядах), с тою целью, чтобы во всякое время лета иметь молодую зелень. Тоже самое достигается зимою, высаживая отдельные корни в горшки и выставляя последние для получения зелени в теплое место. Семена держатся также два года, добываются от корней, высаженных весною в парники.

Петрушка

- народный кукольный театр в России и главное действующее лицо даваемых на этом театре пьес. Первое известие о нем мы находим в путешествии 0леария, к запискам которого приложена картинка, изображающая тогдашнего петрушку. По описанию 0леария, "Камедь о П. " устраивалась таким образом: комедиант, обвязав вокруг тела простыню, поднимает ее свободную сторону, натянутую на обруч, вверх; из-за краев ее он показывает своих кукол. "Камедь о П. " относится к так называемым пьесам с постоянными типами: меняется содержание, но действующими лицами всегда остаются сам П., жена его Маланья, Пигасья или Акулина, цыган, доктор, квартальный, немец, иногда "две арапки" и татарин. Юбку с обручем допетровских скоморохов сменила простыня, развешенная на палках, а затем ширмы, образующие четырехгранный столб, внутри которого помещается, с ящиком, показыватель. Куклы высовываются не на проволоках, как в вертепе, а на пальцах кукольника, воткнутых в пустую голову и рукава куклы; таким образом на сцене одновременно могут быть два действующих лица. Непременный аксессуар представления - шарманка, заменившая старого гусляра, изображенного Олеарием, гудочника или волынщика. П. говорит хриплым и визгливым голосом, картавя и гнуся, что достигается при помощи машинки из бересты, приставляемой кукольником к небу (так наз. практика или пищик). После предварительных переговоров с шарманщиком из-за ширм является П., танцует с женой и дерется с ней. Цыган предлагает ему купить лошадь и надувает его: лошадь оказывается норовистой и при первой попытке героя сесть на нее сбрасывает его с седла. На стоны П. является доктор-немец; в ответ на его расспросы (по другому варианту - вместо платы за лечение) П. колотит его палкой и убивает. Следует комический монолог П., боящегося кары, которая и является в лице квартального ("фатальнаго"). П. сперва просит пощады, но затем кончает и с полицейским. "Эта расправа производит в публике настоящий фурор" (Д. А. Ровинский). Пьеса оканчивается или приглашением, обращенным П. к публике, пожаловать на его свадьбу с Пигасьей, или - по другому варианту - неожиданным появлением собаки, которая, схватив неистово визжащего героя за нос, утаскивает его в тартарары. Представление пересыпано блестками грубого, иногда непристойного юмора, иногда площадной бранью. Герой пьесы "блудлив, как кошка, труслив, как заяц" и очевидно сродни героям плутовского романа, равно как немецкому народному Эйленшпигелю и мольеровским Скапену и Сганарелю. "В итоге пьеса такова, что даже название водевиль для ее слишком почетно, а между тем в ней все признаки оперы, балета и ложноклассической драмы. Как в опере, в ней оркестр - шарманка - и тенор-солист - П.; как в балете, в ней танцы П. и Пигасьи; наконец, в ней есть три ложноклассические единства: времени, места (декорации не меняются) и действия - драка" (Алферов). П. образовался из слияния элементов русского народного шутовства с чертами итальянского Полишинеля и немецкого Гансвурста Пикельгеринга. Это подтверждается рядом лубочных картинок с изображением Петрухи Фарноса, "дурацкой персоны", на "виноходной свинье" (непременный аксессуар Гансвурста) и русскими "перечневыми интермедиями", где, как и в "comedia dell\'arte", дана только канва для импровизации. В наши дни П. встречается все реже и реже. Ср. Марионетки. См. "Путешествие Олеария", в Чтениях "имп. Моск. Общ. Ист. Древ." (1868, III, стр. 678); Алексей Веселовский, "Старинный театр в Европе" (М., 1870, стр. 309); Н. С. Тихонравов, "Русские драматические произведения. 1672 - 1725 г. " (т. 1, СПб., 18Т4) и "Первое пятидесятилетие русского театра" (М., 1873); П. 0. Морозов, "Очерки из истории русской драмы" и "история русского театра"; Д. А. Ровинский, "Русские народные картинки" (т. V); Алферов, "Десять чтений по литературе" (М., 1895); В. Перетц, "Кукольный театр на Руси" ("Ежегодник Имп. Театров", сезон 1894 - 95 г., прилож. 1, СП б., 1895); П. Пекарский, "Мистерии и старинный театр в России" (1857). Вс. Крестовский, в ст. "искусства на дальнем Востоке ("Худож. Журнал", 1881, ј 2), приводит русского П. в связь с китайским.

Ар. Г.

Петуния

(Petunia Juss.) - род растений из семейства пасленовых (Solanaceae), вида Cestreae, подвида Nicotianinae, весьма близкий к роду Nicotiana - табак, от которого отличается только одиночными цветами, глубоко 5-раздельною чашечкою и нераздельными или лишь коротко двузубчатыми створками коробочки. 0днолетние травы с цельными, обыкновенно железистыми листьями и, большею частью, крупными, воронковидными, душистыми, пазушными цветами. 14 видов в Южной Америке, преимущественно в Южной Бразилии, 1 вид идет на север до Аризоны. P. nyctaginiflora Juss., с белыми, и P. violacea Lindl. - с фиолетовыми или пурпуровыми цветами, а особенно помеси между ними (P. hybrida Hort.), очень часто разводятся для украшения цветников. Известно много садовых форм. Цветы белого, различных оттенков от пурпурового до темно-лилового цветов, или пурпуровые с белыми продольными полосами, или с белыми пятнами, простые и махровые. Сеются весною в парники и высаживаются в мае в цветники.

Д. Тр.

Печерин Владимир Сергеевич

- русский Иезуит, эллинист; род. в 1808 г. Окончив курс в петербургском университете, был командирован за границу для подготовки к профессорскому званию. В 1836 г. занял кафедру греческой словесности в московском университете. По словам Юр. Самарина, лекции П. отличались совершенной новизной и художественной законченностью. Буслаев вспоминает, как П., объясняя студентам Гомера и Софокла, мастерски переводил их стихи прекрасным литературным слогом. Тогдашнее положение вещей угнетало П.; он решился уехать из России. Для этого нужны были деньги. П. стал давать уроки, свел свои издержки на самое необходимое, избегал товарищеских собраний и наконец уехал, уведомив попечителя письменно, что не воротится в Россию. За границей П. некоторое время был домашним учителем, а потом сделался монахом Иезуитского ордена, и очень ревностным. В начале 50х гг. П. был священником в Англии. Из его переписки с Герценом (см. соч. Герцена, т. IX) видно, как он дорожил интересами католической церкви. Полагая, что Россия призвана развить только "материальную мощь", "материальную науку", что ей дан в удел только "материальный мир ", П. восклицает: "Мы, верующие в бессмертную душу и в будущий мир, какое нам дело в этой цивилизации настоящей минуты? Россия никогда не будет меня иметь своим подданным". Однако, П. продолжал любить родину и поддерживал сношения с некоторыми соотечественниками, напр. с проф. Никитенко, который часто упоминает о нем в своем "Дневнике". В молодости П. занимался литературою, писал о Софокле (в "Сыне Отечества"), сочинял и переводил стихи. Его стихотворения: "Торжество смерти", "Поликрат самосский" и другие были замечены. Вероятно к последнему периоду его жизни относится стихотворение: "Прочь, о демон лучезарный"; интересное для характеристики его настроения ("за небесные мечтанья я земную жизнь отдал, и тяжелый крест изгнанья добровольно я подъял; под венком моим терновым, в поте бледного лица, подвиг трудный и суровый совершу я до конца"). Живя в Ирландии, П. ревностно боролся с протестантизмом. Во время крымской кампании в английских газетах сообщалось, что в Ирландии отдан под суд reverend father Vladimir Petcherin, native a Russian, за публичное сожжение на площади протестантской Библии. Умер, по-видимому, в начале 80х гг.

Е. Т.

Печора

- река Пермской, Вологодской и Архангельской губ., орошающая Чердынский, Усть-Сысольский и Печорский уу., значительный приток Северного Ледовитого океана; берет начало тремя истоками с западной стороны Уральского хребта, из коих сев. исток вытекает из горы Гечер-ур, южн. исток из под горы Мотью-ур, средний же, более значительный, из под горы - Печер-я-толья-ура. По соединении этих трех истоков в одну реку, П., сохраняя вполне горный характер, быстро мчится через камни и пороги в узкой, горной долине извилистым потоком на ЮЗ и ЗЮЗ и снова на ЮЮЗ до впадения в нее слева значительной горной р. Уньи, откуда стремится на СЗ и ЮЗ, а от впадения в нее слева же речки Волосяницы к ССЗ до устья значительного правого притока р. Илыдзь. Отсюда до устья Мылвы река протекает на ЗСЗ, далее до дер. Митрофановой на ССЗ, и затем до впадения в нее справа р. Вуктыл на ВСВ. Здесь к правому берегу реки подходит отрог высокого горного кряжа Ыджид-Пармы, отклоняя течение реки к С до крутого, высокого мыса Эш-кымес-парма, служащего окончанием вышесказанного кряжа, где река круто сворачивает к З до дер. Шугоры; отсюда до дер. Оранца П. течет на СCB, а затем на ЗСЗ до устья р. Красной. Далее до устья р. Хая река имеет в общем сев. сев. зап. направление, затем отворачивает к З и далее до дер. Щелья течет к ЮЗ, с этого же пункта до с. Цильмы к ЗСЗ, от Цильмы П. имеет в общем сев. направление до дер. Пылемца, от которой отходит к СЗ, сделав значительный сгиб и затем до своего устья направляется к СВ. Длину течения реки предполагают от 1900 вер. до 2000 вер. и оно может быть разделено на три части: верховье, среднее и низовье. Верховьем считается течение Печоры от истоков до впадения в нее р. Волосяницы, в научном отношении оно почти не исследовано и посещается только звероловами и охотниками; пустынно и не населено. Длину течения реки полагают до 400 вер. На всем этом протяжении река имеет горный характер, ширина ее от 5 до 60 саж. у впадения р. Волосяницы, она мелководна, порожиста, глубина ее на фарватере от 5 до 7 фт., не считая многочисленных отмелей и каменистых перекатов; течение быстрое, извилистое, берега высокие, утесистые, долина не широка и обрамлена высокими горами, покрытыми хвойными лесами. От устья р. Уньи, однако же, в половодье возможен сплав леса. Среднее течение от устья. Волосяницы до УстьЦильмы имеет протяжение до 1200 вер. Здесь река уже становится судоходной, хотя до Якшинской пристани в 35 вер. от Усть-Волосяницы, первой деревеньки на берегу П., река все еще сохраняет горный характер, быстра и камениста, но в полую воду доступна для сплава небольших паузков, вместимостью от 400 до 500 пд. груза. От Якшинской пристани река принимает более спокойный характер, речная долина ее расширяется, как расширяется и само речное русло; так у впадения в нее р. Илыдзь П. имеет до 1/4 в. в ширину, ниже впадения р. Мылвы до 200 саж., у устий р. Лем 3/4 в., у Шугора до 1 в., против Усы 1 1/4 в:, а ниже р. Йжмы до 1 1/2 в., в островах же значительно более показанного. На пространстве от Якши до устья Мылвы в межень встречается не мало мелей в виде песчаных кос, глубина на которых от 2 до 2 1/2 фт., далее до Шугора отмельные места нередки и даже ниже р. Усы мели хотя и встречаются, но изредка и глубина на них до 31/2 фт. На П. выше дер. Пороги есть два порога и третий ниже этой деревни, но пороги эти неопасны для судов даже в межень, имея глубину на фарватере до 2 1/2 фт., в полую же воду они мало заметны.

От устья р. Ильдзь начинают на реке появляться острова, выше же - их очень мало. Острова эти намывные, низменные, некоторые имеют значительную длину, от 5 до 7 в. Из 70 островов, расположенных по среднему течению реки, только 10 поросли лесом, остальные имеют довольно хорошие покосы. До устья Мылвы правый берег горист, левый низменный, усеян камнями и валунами, далее верст на сто оба берега невысоки, но у дер. Пашни, на правом берегу, возвышаются горы и местность принимает живописный вид; тоже самое у дер. Покчинской и близ устья р. Лем, где и левый берег возвышен и река протекает в высоких берегах, против левых притоков Бол. и Малого Соплесов и ниже к правому берегу подходят отроги горы Сабли, а между устьями этих двух речек - Брусяноточильной горы. По левому берегу тянутся широкие пески песчаные гривы и многочисленные речные рукава и курьи. Речные плесы становятся прямыми и длинными, а острова местами заполняют реку. Долина П. здесь широка и весною затопляется на несколько верст. У дер. Проскакан начинается лов морских сельдей, которых выше не встречается. У селенья Щелья-нор и ниже на левом берегу появляются довольно крутые горные возвышенности. Нижнее течение реки от устья р. Цильмы до впадения П. в губу имеет протяжение около 400 в. Правый берег реки остается более или менее гористым и возвышенным, а левый низменным; так в 60 в. ниже Цильмы по правому берегу тянутся лесистые возвышенности, известные под именем Белая Слуда, у р. Крестовки на левом берегу простираются возвышенности, называемые Крестовским материком, близ правого притока П. р. Шапкиной правобережные возвышенности именуются Замаксимовским материком, ниже Шапкиной к реке с обеих сторон подходят тундры - справа Большеземельская, слева Малоземельская и оба берега становятся низменными, хотя правый значительно выше левого. На нижем течении реки от Цильмы до с. Виски насчитывается 27 островов, из них более значительные Каменный нос, Бугаев, Харинский, Мещанские и Шапкины. Ниже последних П. разделяется на 6 протоков и весною разливается здесь без малого на 20 в., при чем уровень вод подымается на 4 - 5 саж. От с. Виски начинается речная дельта, в которой расположено до 29 островов более крупных размеров, не считая мелких; величина некоторых островов достигает от 15 до 20 вер. в длину, а ближайший к с. Виски, Большой Сенокосный - имеет 30 вер. в длину и. от 10 до 15 вер. в ширину. В начале дельты П. разделяется на два главных протока первый называется Большою П. или Большим шаром, левый Мастерскою П. или Мал. шаром. У дер. Оксиной оба рукава сходятся в один, протекая соединенно до острова Сопка, откуда окончательно расходятся; Бол. П. протекает у прав. берега, а Малая или Сухая П. разливается между многочисленными островами дельты на несколько меньших рукавов, или; по местному наименованию шаров, имеющих каждый особое название, при чем в Куйском шаре, у селения Куй, в ста верстах от устья реки, имеется удобная гавань для морских судов, имеющих осадку не более 12 фт. Гавань эта закрыта от всех ветров, глубока и совершенно удобна как для якорной стоянки, так и для нагрузки и выгрузки кораблей и пароходов. П. вливается в губу 20 рукавами и при входе в р. имеется бар, на котором глубина в отлив от 10 до 11 фт, а в прилив от 12 до 13 фт. П. вскрывается в низовьях своих, как напр. у с. Куй, в конце мая и даже в первых числах июня и замерзает в первых числах октября, таким образом бывает свободна от льда 120 - 125 дней в году, на среднем течении вскрывается в конце апреля и замерзает в половине октября, бывая свободной от льда от 160 до 170 дней. Вообще гидрологические сведения о П. и ее бассейне до сих пор довольно скудны.

Судоходство по П. довольно значительно; развивается понемногу и товаропассажирское и буксирное пароходство. Судоходство имеет двойное движение: сплавное от Якшинской пристани до с. Куй и взводное обратно (не считая местного движения между значительными печорскими селениями). Товаров вниз по П. перевозится слишком на 1/2 милл. р., которые и расходятся отчасти в попутных селениях, отчасти провозятся до Куй; главные предметы торговли - хлеб, одежда и обувь, соль, колониальные; галантерейные и железные товары. Вверх идет преимущественно рыба, шкуры пушных и морских зверей, ворвань, птичий пух и перья, сало морских животных, продукты оленеводства. Низовые жители П. ходят на своих судах летом за рыбными промыслами в Печорскую и Болванскую губу, за промыслом морского зверя, гусей и т.п. - на острова Колгуев, Новую Землю и Вайгач. На П. производится значительный лов рыбы; рыболовные пески начинаются уже с устья Бол. Кожвы, но главные и более богатые лежат на низовом плесе, начиная с Усть-Цильмы. Рыба ловится весною и летом; отчасти производится и подледный лов зимою. Печорская семга составляет главный предмет лова; ловятся также сиги, сельди, омуль, щуки, нельма и пр. Рыболовство производится и в прилежащих к низовьям рек озерам, из которых озеро Мольское славится обилием рыбы. - П. издавна была известна новгородцам, которые производили как на ней, так и во всем за-печорском крае, торговлю. В половине XIV в. русские стали селиться на П., преимущественно на низовом плесе, так как верхний занят был зырянами. Уже в XV и XVI в. местные обитатели стали ходить для морских промыслов на Новую Землю и др. океанские острова, а также к полуострову Ямал; в XVII в. пустозерцы стали посещать на своих легких кочах Обскую и Тазовскую губы, доплывая по р. Тазу до гор. Мангазеи.

Не раз русские исследователи посещали П.: в 1841 и 1843 гг. - В. Н. Латкин, в 1843 г. - граф Кейзерлинг и капитан Крузенштерн, который и впоследствии бывал на П. В 1859 г. образовалась компания Крузенштерна, Латкина и Сидорова для торговли печорским лесом; она стала отправлять лес за границу, а впоследствии в Кронштадт, для надобностей адмиралтейства. В 1859 г. к устью П. пришли 2 иностранных морских судна, из которых одно потерпело крушение, а другое ушло с лесом во Францию. В течете следующих 10 лет на устье П., для потребностей компании, приходили сначала в Болванскую губу, а затем в Кую до 38 морских пароходов и парусных судов из Германии и Англии. Построено было на П. компанией 3 судна; имелся и морской пароход. После прекращения действий компании, купец Иконников ежегодно до 1885 г. вывозил на иностранных кораблях лес с П. в Кронштадт. Во время существования печорской компании входы с моря в П. и фарватер ее были обозначаемы ежегодно вехами, а на мысах Двойничном, Болванском и Русском Завороте, на о-ве Варандей и на Гуляевских кошках были устроены опознавательные знаки и деревянные, башни; теперь все это рушилось. В 1894 г. посетили Печорскую губу и устья П. суда морского ведомства клипер "Вестник" и транспорт "Бакен"; на последнем лейт. Жданко производил опись и промер в Печорской губе и на Печорской баре. В последнее десятилетие плавания с П. и обратно в Архангельск, СПб. и другие соседние места, а равно и по П., ежегодно совершал пароход А. М. Сибиряков "Норденшельд", при чем выяснилось, что морская навигация к устьям П. вполне возможна с 10 июля по 15 сент. В 1895 г. учреждено субсидированное правительством срочное морское пароходство, по четыре рейса в лето, между с. Куей и гор. Архангельском и обратно, а на самой П. плавают два товаропассажирских парохода купца Нерицина, от с. Куй до селены Усть-Кожвы и обратно, по 10 рейсов в лето. В П. впало до 80 рек; из них более примечательны справа: Пожег, Илыдзь, Ыд-жед-яга, Шар-яга, Пидж, Кылым, Вуктыл, Шугор, Бол. и Мал. Оранец, Уса, Хая, Чулей, Вольма, Хабариха, Сосва, Ерга, Шапкина, Куя, Петумбой и Ортина. Левые притоки: Унья, Волосяница, Тыбью, Печорсксоя Мылва, Вельва, Лем, Бол. и Мал. Соплесы, Бол. и Мал. Кожва, Лыжа, Пича, Ижма, Нерица, Печорская Пижма, Цильма, Мыла, Сула, Виски и Седью-яга. Бассейн П. занимает пространство около 19500 кв. в.

Н. Даткин

Пещеры

- более или менее значительные подземные полости, то сообщающиеся с земной поверхностью, то вполне замкнутые; в одних случаях - небольшие мешковидные углубления, в других обширные подземные системы связанных между собой галереями отдельных П., занимающие площади в несколько десятков кв. км. по горизонтали, тогда как общая длина галерей измеряется в некоторых П. сотнями км. Кроме красоты П. представляют и глубокий научный интерес для изучения размывающей деятельности подземных вод, по особым замечаемым в них физическим явлениям, по их своеобразной фауне и по нахождению на дне их осадков, заключающих часто не только остатки вымерших животных и растении, но и самого первобытного человека - древнего обитателя их. Первые указания о П. встречаются уже в трудах Геродота, Страбона и Павзания; ныне отрасль знания о П. составляет спелеология. Один из новейших исследователей, Краус, делит все П., по способу их происхождения, на первичные, образовавшиеся одновременно с горной породой, в которой они находятся, и вторичные, более позднего образования. К первой группе относятся лишь немногие замкнутые полости в кристаллических породах, как бы гигантские друзы, стенки которых покрыты кристаллами горного хрусталя и других минералов, почему такие П. и получили название хрустальных погребов. Такие погреба обнаруживаются по временам в Швейцарии (Валлис), благодаря деятельности ледников, вскрывающих и делающих доступными эти образования. Из хрустальных погребов, приносящих значительные выгоды их открывателям, происходят самые большие экземпляры кристаллов горного хрусталя, достигающие 700 кг. веса. Хрустальные погреба в миниатюре представляют многочисленные поры и полости кристаллических и изверженных горных пород, выполненные миндалинами, секрециями и друзами различных, часто драгоценных кристаллов. К первичным относятся также лавовые П., образовавшиеся вследствие того, что при извержении вулкана поверхность лавового потока остывает и отвердевает весьма скоро, когда внутренние слои находятся еще в расплавленном состоянии и продолжают двигаться вниз по склону вулкана, оставляя полость, прикрытую первоначально застывшей коркой. Такие лавовые П. встречаются в Исландии, Мексике и Калифорнии. Существуют, однако, лавовые П. другого рода, образовавшиеся вследствие скопления газов внутри лавового потока; если скопившиеся газы и прорывают поверхность потока, но уже в то время, когда лава находится в полузатвердевшем состоянии, то полости сохраняются навсегда, как это наблюдается в окрестностях некоторых вулканов центр. Африки. В породах осадочных первичные П. почти не встречаются. Сюда могут быть отнесены только некоторые полости в коралловых рифах, происшедшие вследствие неправильного и неравномерного роста кораллов или случайной гибели отдельных коралловых колоний. Несравненно многочисленнее и грандиознее вторичные П. - результат позднейших изменений горных пород. Здесь также можно различить несколько групп: П. расселины или пропасти, постоянный спутник землетрясений и ородинамических процессов; П., происшедшие вследствие прикрытия сверху расселины и ущелий навалившимися глыбами и, наконец, самая обширная группа - П., образовавшиеся вследствие размывания подземными водами, или береговым прибоем или выветриванием различных твердых горных пород.

Кроме естественных П., к которым относятся все вышеописанные, существуют многочисленные искусственные полости - дело рук человека. Сюда относятся напр. лёссовые жилища в Китае, загадочные крипты Крыма (Инкерман, окрестности Бахчисарая), подземные каменоломни, катакомбы, рудники и все вообще подземелья. Наибольшей величиной, разнообразием и распространением пользуются вторичные П., происшедшие вследствие размывания горных пород подземными водами. Атмосферные осадки, реки, ручьи и источники при своем движении по земной поверхности просачиваются частью чрез самую массу горных пород, частью по трещинам проникают далеко в глубь земной коры, собираются там в отдельные струйки и, встречая другие системы трещин более или менее близких к горизонтальным, передвигаются по ним, расширяя и увеличивая их и образуя целые подземные ручьи. При благоприятных условиях эти ручьи снова выступают на дневную поверхность в виде ключей и источников и выносят с собой минеральные частицы. Наиболее благоприятные условия для образования П. представляют известняки, как вследствие легкой разъедаемости водой, содержащей в растворе свободную углекислоту, а такими являются почти все подземные воды, так и потому, что, вследствие вязкости этой горной породы, раз образовавшаяся полость или П. не осыпается. Большая часть П. находится в области развития известковых пород, без всякого отношения к геологическому их возрасту, а также в гипсах, сходных в некоторых отношениях с известняками. В областях известковых пород, изрытых подземными ходами, нередко значительные речки, текущие по земной поверхности, внезапно скрываются под землей, обнаруживаясь снова часто весьма далеко от места их исчезновения. Все наиболее значительные П. и представляют не что иное, как расширенные размыванием каналы, русла таких подземных рек, то разветвляющихся на отдельные протоки, то низвергающихся в пропасти, то, в случае запруды, разливающихся в обширные озера. Такие подземные реки населены своеобразными слепыми организмами, а стенки промытых ими каналов П. изукрашены своеобразными известковыми натечными образованьями, известными под именем сталагмитов и сталактитов. Часто подземная река, под влиянием образования новых трещин или засорения старого канала вследствие обвала породы или скопления нанесенных водой отложений, покидает старое русло, в таком случае получается сухая П., вполне доступная для изучения размывающей деятельности воды. Подземному руслу речки и ее рукавов соответствуют длинные узкие галереи, а озеровидные расширения являются в виде обширных высоких зал, украшенных колоннами сталактитов. Нередко в таких П. наблюдается ряд глубоких уступов, на месте бывших когда-то водопадов.

От настоящих П., каковы только что описанные, отличают полупещеры, нишевые П. или, как их часто называют, гроты - не глубокие П. с сводообразным потолком и широким входом. Гроты, в отличие от настоящих П., обязаны своим происхождением размывающей деятельности вод, находящихся на земной поверхности, и встречаются или по берегам рек или морей; в последнем случае образованы их способствует береговой прибой, механически разрушающий подножие береговых утесов. Громадной силе ударов береговой волны не могут противостоять самые твердые горные породы и потому гроты на берегу морей встречаются в самых различных породах; даже в базальтах (Фингалов грот). В научной терминологии понятие грот употребляют и в более широком смысле, называя так все сухие П. с горизонтальным дном. К П. многие относят также и глубокие вертикальные П., часто воронкообразной формы, представляющие собой естественные колодцы. - П. эти обыкновенно представляют результат провалов и в различных странах носят много местных названий. Научная их терминология пока еще мало разработана, По физическим явлениям от обыкновенных П. отличают еще П-ледники. В то время как вообще температура внутренности П. равняется средней годовой температуре прилегающей местности, в П. ледниках она значительно ниже, почему в них обыкновенно наблюдаются скопления льда. Причины этого явления не вполне выяснены; по исследованиям Листова, происхождение П. ледников находится в связи с климатическими условиями прилегающей местности. Местности с холодной зимой и жарким летом наиболее благоприятны для образования П. ледников. Количество П. весьма значительно, в одних только Немецких Альпах насчитывают свыше 70 более или менее значительных П. Особенно многочисленны и интересны П. Австро-Венгрии как, напр., красивая, часто посещаемая туристами Адельсбергская П. в Крайне, имеющая до 2600 м. длины; многочисленные П. окрестностей Зальцбурга, Моравии, Галиции и Венгрии; в последней более известны пещеры Бэла в Аггтелок, первая 3200 м., вторая до 8500 м. подземного протяжения. В Швейцарских Альпах встречаются лишь небольшие П., наиболее интересны здесь хрустальные погреба, Хорошо изучены в последнее время Мартелем П. центр. Франции (окрестности Воклюз, Ардеш, Гард, Эро, Лозер, Авейрон, Лот, Коррез, Дордонь, Шарант), из которых более значительны Падирак, Брамабиу, Миремон и многие др. В Бельгии известны П. Рошфорская и Ганская (Han) в бассейне р. Ломма. В юрской цепи Германии (Швабия, Франкония) замечательны: Гайленрейтерская П., состоящая из ряда отдельных камер, расположенных уступами, и Мюггендорфская. В Вестфалии и на Гарце - Бэльская, Бауманнская и Шацфельдская П.; в двух первых, в изобилии найдены кости пещерного медведя; о Киффгейзерской П. В Скандинавии известны П. Мо и Дундерландсдальская; в Англии П. Кента, Девоншейра. и Дербишейра, но наиболее интересны Киркдэльская П. близ Йорка, заключавшая громадное количество костей вымерших млекопитающих, и Фингалов грот на острове Стаффа (Гебриды), в базальтах на берегу моря. На Ю Европы П. встречаются в Румынии, Сербии и особенно Греции и прилегающих к ней островах Архипелага; наиболее славится Антипаросская П., богатая красивыми натечными массами сталактитов и сталагмитов. На Аппенинском полуострове часто посещаются Голубой грот на о-ве Капри и Собачья П., в окрестностях Неаполя, из трещин на дне которой в изобилии выделяется углекислота, скопляющаяся в нижней части П., почему собаки и другие мелкие животные, попавшие в нее, быстро задыхаются. П. Испании и Португалии мало изучены; более других известны П. Драхская и Apта на o-ве Майорке. Весьма обширные П. находятся в Африке (Алжир, Трансвааль), Азии (Чертова П. в Кульдже, Аннам, Ливан).

Но самая исполинская П. открыта в 1808 г. в Сев. Америке, в Штате Кентукки и получила назв. Мамонтовой. Наибольшая из зал Мамонтовой пещеры Шеф-Сити - занимает площадь 5500 кв. м., при высоте в 40 м., "Бездонная" пропасть имеет 30 м, глубины, "Мальштрем" даже 53 м. Однако, по красоте сталактитов Мамонтова П. значительно уступает Адельсбергской, Антипаросской и П. Зап. Европы. Кроме Мамонтовой П. в сравнительно небольшом графстве Эдмонсон насчитывают не менее 500 П, меньшей величины. В Сев. Америк. Соед. Шт. очень известна также Виандотская П. в Индиане (37 км. протяжением), Никаякская П. в Теннеси (19 км.) и Лурийская в Виржинии; последняя славится красивыми сталактитовыми образованьями. Наконец, в Южан. Америке выдается П. Гуахаро, в провинции Кумани (исследована на протяжении 1200 м.) и красивая П. Гуаранини, в Перу. В Европе и Азиатской России П. встречаются местами в изобилии, в области развития известняков и гипса. В юго-зап. крае известны Залучские П. в окрестн. Каменец-Подольска - в силурийских известняках и П. Вертеба в Польше: Ерцмановице, Ойцово и Олькуш; в Крыму П. ледники Чатырдага (Минбаш -коба=тысячеголовая, Кизил-коба и др.), Салгира, Чуфут-кале и Мангупкале, в окрестн. Бахчисарая. В Закавказье интересны П. ледники Никорцминда (Кутаисской губ.) и Цхинвали (Тифлисской губ.). В Поволжья Сызранские; Сюкеевские П. и. наконец, Барнуковская П. в гипсах пермской системы Нижегородской губ. Особенно много П. на вост. и зап. склонах Урала. На зап. склоне описано 12 костеносных П. по р. Яйве, лучше других изученная Кунгурская П. ледник, Курманаевская П. Стерлитамакского у. Уфимской губ. и Илецкая П. ледники; на вост. склоне Урала можно отметить Мамонтову П. в Северо-Заозерской даче, по р. Ивделю. костеносные П. по р. Пышме и др. В Сибири изобилует П. Алтай (по pp. Чарышу, Ханхаре и Аную - богаты костями млекопитающих, описанными академиком Брандтом), П. по Бирюсе и Карауленке, притокам Енисея, обширная Нижне-Удинская П., также костеносная и многие др.; наконец, в Туркестанском крае глубокая Араванская П. близ г. Оша. Новейшую литературу о П. можно найти в двух основательных работах: Е. A. Martel, "Les abimes, les eaux souierraines, les cavernes, les sources, la spelaeologie" (B., 1884), и Fr. Kraus, "Hohlenkunde" (B., 1894). Для исследования П. существуют особые инструкции. На русском языке такая инструкция была составлена профессором Щуровским и напечатана в изданиях Императорского Московского Общества Любителей Естествознания, Антропологии и Этнографии.

Б. П.

Комментарии (1)
Обратно в раздел Наука