Франц фон М. Прорицание и синхрония (психология значимого случая)

ОГЛАВЛЕНИЕ

Лекция  1

Возможно, вам известно, что изначально прорицанием занимались в храмах. Например, древние евреи в Иерусалимском храме имели оракула и в определенных случаях, когда священник хотел обратиться за советом к Яхве, он пытался с помощью этого оракула узнать божью волю. Чтобы понять волю Бога или богов, во всех первобытных цивилизациях использовались различные способы прорицания. Однако со временем эта практика прервалась и вскоре была забыта. Прорицание стало темным, колдовским и презираемым заня­тием. Тем не менее сегодняшняя лекция проводится в помещении приходской церкви, а это уже само по себе отчасти является проявлением синхронии, что очень приятно.
Взгляд на мир, который пытался сформулировать Юнг и на кото­ром, главным образом, основано прорицание, выражает собой синхронию. Поэтому, прежде чем детально разобраться в проблеме прорицания, вспомним, что говорил Юнг о синхронии. В предисловии к английскому изданию перевода «И Цзин, или Книга Перемен», выполненного Рихардом Вильгельмом, Юнг четко формулирует различие между каузальным и синхронистическим мышлением. Каузальное мышление является, так сказать, линейным. Существует последовательность событий А, В, С, D, и вы, рассуждая в обратном направлении, желаете понять, почему D появляется вследствие С, почему С появляется вследствие В и почему В — вследствие А, подобно некоторого рода внутренним или внешним событиям. Чело­век пытается мысленно представить взаимосвязанность событий и их причину.
Нам известно, что благодаря исследованиям современных физи­ков доказано, что на микрофизическом уровне этот принцип уже не является полностью достоверным. Каузальность нельзя больше считать абсолютным законом — ее следует рассматривать лишь

Рис. 1. Поле времени
в качестве тенденции или преобладающей вероятности. Доказано, что каузальность является способом мышления, позволяющим мыс­ленно охватить некоторую совокупность физических явлений, но не дающим доступа к глубинным основам законов природы. Она лишь очерчивает общие тенденции или возможности. С другой стороны, синхронистическим мышлением можно назвать «пространственное» мышление (field thinking), центрованное относительно времени (рис. 1). Об этом хорошо пишет Р.Вильгельм во введении к «Книге Перемен». Он говорит об определенном комплексе событий, проис­ходящих в определенный момент времени.
В нашем каузальном мышлении мы про­водим четкую границу между психическими и физическими событиями и только наблю­даем, как физические явления порождают друг друга и оказывают каузальное влияние друг на друга и на психические события. Вплоть до 19 века в науке господствовало мнение (сохранившееся до настоящего времени в менее развитых дисциплинах), согласно которому физические явления вызываются только физическими причинами, а психоло­гические явления вызываются только психи­ческими причинами. Например, согласно Фрейду, справедливо утверждение: «Эта женщина — невропатка, и ее идиосинкразия вызвана травмой, перенесенной в детстве». Здесь тот же способ мыш­ления перенесен на психологический уровень.
Теперь возникает вопрос: существует ли взаимосвязь между этими двумя сферами? Существуют ли психические причины физиче­ских событий и наоборот? Эта проблема относится к области психо­соматической медицины. Взаимодействие между указанными кау­зальными последовательностями может быть доказано. Например, вы читаете письмо, в котором сообщается о смерти горячо вами люби­мого человека, вследствие чего у вас могут наблюдаться физиологиче­ские явления — возможна даже потеря сознания. Эта реакция вызва­на не бумагой и чернилами, а психологическим содержанием сообще­ния. Существует причинно-следственное взаимодействие между физическим и психическим, и в настоящее время это исследуется.
Совершенно иным, однако, является синхронистический (т. е. китайский) способ мышления. Первобытное мышление отличает дифференцирование, в процессе которого никогда не проводится различие между психологическими и физическими фактами, при этом  исследовании вероятности одновременных событий могут учиты­ваться как внутренние, так и внешние факты. Для синхронистиче­ского способа мышления даже важно вести наблюдение за обеими областями реального, физической и психической, и замечать, что в момент, когда человека посещают те или иные мысли или сны — которые можно рассматривать как психологические события,— про­исходят те или иные внешние физические события, то есть имеет место комплекс физических и психологических событий. Хотя при каузальном мышлении и возникает проблема времени вследствие необходимости установления временной последовательности (до и после), данная проблема более значима при синхронистиче­ском способе мышления в связи с наличием ключевого момента — некоторого момента времени, который является объединяющим, фокусирующей точкой для наблюдения за определенным комплек­сом событий.
В современной западной науке для объяснения вероятности в последовательности событий используются алгебраические мето­ды — алгебраические матрицы различных размеров, алгебраические функции и кривые. Китайцы также пользуются математикой для описания своих законов синхронии. Они используют некоторое подо­бие математических матриц, не являющихся, однако, алгебраиче­скими абстракциями. Они используют натуральные числа (1, 2, 3,4, 5, 6, 7), поэтому можно утверждать, что математический аппарат )того китайского способа мышления составляют различные исчисления, которые могут быть получены из рядов натуральных чисел, а также общие законы, которые могут быть из них выведены. Числа 3, 4 и 5 используются для представления в математической форме некоторой совокупности событий.
Научной математической базой синхронистического мышления являются, следовательно, ряды натуральных чисел, что можно обна­ружить во всех техниках прорицания. Простейшей формой прори­цания является двоичная (чет-нечет). Например, бросают монету и, когда выпадает «орел» или «решка», принимают решение и выби­рают способ действия. «Чет-нечет»—это принцип, лежащий в основе прорицания. Однако в различных цивилизациях принята различ­ная техника для наилучшего прочтения ситуации в определенный момент времени.
Западный образ мышления имеет экстравсртную ориентацию, Вначале события рассматриваются, а затем создается их математическая модель. Восточный, или китайский, образ мышления дни про чтения события использует интуитивную ментальную модель, I именно — натуральные числа. Вначале бросается жребий по прин­ципу чет-нечет, что становится психическим и психофизическим событием: вопрос прорицателя относится к психологии, тогда как событие состоит в том, что монета падает той или иной стороной, из чего можно вывести дальнейшие внешние или внутренние события. Таким образом, это мышление дополняет наше собственное.
Важно, что в Китае, как отметил и Юнг в своей работе «Синхро­ния. Акаузальный соединительный принцип», в отличие от многих других первобытных цивилизаций, не ограничились применением методов прорицания только для предсказания будущего. Например, священнику задают вопрос, следует ли вступать в брак, и тот отве­чает утвердительно (или отрицательно). Такова мировая практика, которая существует не только официально, но используется многими людьми втайне, когда они в своей комнате, наедине с собой, раскла­дывают карты Таро и т. п. Они могут, кроме того, иметь свои малень­кие приметы: «Если будет солнечный день, то я сделаю то-то или то-то». Люди постоянно размышляют в этом направлении, такие предрассудки свойственны и ученым, когда они убеждают себя, что день будет удачным, поскольку утром в спальне светило солнце. Даже отрицая это в своем сознательном мировоззрении, первобыт­ный человек внутри нас все же неизменно пользуется такого рода прогнозированием будущего, стыдливо отрицая это перед лицом сво­его рационального собрата, хотя испытывает огромное облегчение, обнаружив, что тот поступает таким же образом!
На данном этапе прорицание не может эволюционировать и видо­изменяться. Оно остается своего рода примитивным способом угады­вания будущего с использованием некоторых технических средств. Это практикуется нами и, в более откровенной форме, всеми прими­тивными цивилизациями. Человек, собираясь предпринять путешест­вие по Африке, идет к знахарю, который разбрасывает несколько куриных косточек. В соответствии с тем, как они расположатся при падении, преимущественно на красном или белом участках, нарисо­ванных на земле, и в соответствии с их взаимным положением, он скажет, будет ли путешествие удачным, следует ли его предпри­нимать. Перед любым большим начинанием, подобном охоте или долгому и опасному путешествию в Иоганнесбург и т. п., чело­век всегда обращается к оракулу и поступает соответственно его предсказаниям. Мы делаем то же самое менее открыто, но в обоих случаях (о некоторых исключениях будет сказано позднее) это не укоренено в мировоззрении и поэтому остается своего рода неразви­той первобытной практикой, иными словами, ритуальной игрой, которую мы пытаемся игнорировать в нашем сознательном воспри­ятии реальности.
Подобно всем первобытным цивилизациям, китайцы сохранили этот метод, вплоть до его запрещения. На рыночной площади каж­дого китайского городка находилось обычно несколько гадателей по книге «И Цзин», которые бросали монеты или отвечали на вопросы с помощью палочек тысячелистника, однако впоследствии гадание было запрещено. В 1960 году Мао Цзэдун решил несколько осла­бить рационалистическое политическое давление на массы и обнару­жил, что для этого существует две возможности: дать больше риса или разрешить применение И Цзин. Его советники считали, что народ скорее жаждет вновь использовать И Цзин, чем получать дополнительное продовольствие. И Цзин, которая являлась для людей духовной пищей, была для них важнее. Она была разрешена приблизительно на один-два года, но затем ее вновь запретили. Китайцев очень характеризует то, что даже миска риса — а они очень остро ощущали голод — была для них менее важна, чем возмож­ность вернуть свою любимую Книгу Перемен, вернуть духовную ориентацию.
И Цзин обязана двум выдающимся личностям, легендарному королю Вэну и князю Чу, которые превратили примитивного ора­кула в завершенное философское мировоззрение. Они рассматри­вали оракула и его этические основы с философской точки зрения, размышляя о его психологических последствиях и предпосылках, что послужило развитию весьма глубокого и широкого мировоззре­ния. Юнг пишет в своей работе, что подобное наблюдалось только в Китае, но мне удалось установить, что то же самое случилось в Западной Нигерии. Там существовали знахари, которые, совершен­ствуя технику предсказания (геомантию), превратили ее в настоя­щую религиозную философию, разумеется, более примитивную по сравнению с китайской, однако имеющую полную религиозную и философскую концепцию, которая в этой системе не являлась прос­тым средством для предсказаний.
Я привела два известных мне примера. Возможно, существует и третий, однако я не располагаю более полной информацией. Насколько мне известно, на эту тему написана только одна работа, с которой у меня не было возможности ознакомиться. Как свидетель­ствуют последние данные, древняя цивилизация майя была связана с центральной Азией и, соответственно, с цивилизацией Китая и тоже располагала гадательной системой наподобие И Цзин. Зная о степени развитости цивилизации майя, можно предположить, что они разработали философскую концепцию, в которой оракул служил не только инструментом. Исследовательница Шульце-Ена опуб­ликовала по этому вопросу небольшую статью, однако, несмотря на двухлетние поиски, мне не удалось ее обнаружить в Швейца­рии. Насколько мне известно, автор освещает в своей статье только технику оракула майя, не затрагивая его философской концепции. Однако нетрудно ее представить, ибо в философии майя все боги являются богами времени и чисел. Все главные фигуры мифов майя соотносятся с конкретными числами, которые находят свое отраже­ние в их именах. Например, имя величайшего героя мифа о семи охотниках Гунабку, происходит от слова гун, что означает «один». Каждое божество одновременно является и числом и моментом вре­мени в календарном году. Таким образом, пред нами совокупность архетипа с определенным моментом времени и определенным нату­ральным числом. Это позволяет предположить, что оракул майя основан на подобном философском мировоззрении, но это всего лишь догадка.
Поэтому остановимся пока на китайском способе мышления. На эту тему социологом Марселем Гране написана прекрасная книга, «Китайское мышление» (La Pensee Chinoise). В ней утверждается, что китайцы мыслили качественными «эмблемами», а не количест­венными понятиями. Юнг сказал бы «символами», и для простоты изложения я буду использовать этот термин. Согласно представле­ниям китайцев, числа служат для описания постоянного соотноше­ния событий и вещей, что соответствует и современным представле­ниям. Мы описываем постоянные соотношения алгебраическими формулами. Каузальность является категорией, позволяющей обна­ружить такие соотношения. Для китайцев числа также являлись выражением соотношений между понятиями, порядок которых устанавливался не в количественном отношении, а в их качествен­ной иерархии, что в большей или меньшей степени соответствует современным представлениям, за исключением того, что в китайской философии акцент делался на качественный уровень.
Кроме того, в Китае полагают возможным наличие во Вселенной ионного числового ритма. Современные физики также считают, южно определить единый ритм Вселенной, который объяс­ни разнообразные явления, однако это всего лишь гипотеза. Китайцы же основывались на том, что такой ритм существует и представляет собой числовую схему, в которой зеркально отражены соотношения вещей и явлений во всех областях внешней и внутренней жизни.
До конца 19 века китайцы воспринимали мир более динамичным, чем мы поскольку считали, что все сущее является потоком энергии, В настоящее  время мы фактически пришли к такому же выводу, но значительно позднее и с помощью научных методов. Восприятие китайцам всего сущего изначально заключалось в том, что все внутреннее и  внешнее — поток энергии с определенным ритмом. Каждое событие в конечном счете имеет свое зеркальное отражение, космический ритм (матрицу). Для людей, не имеющих представления об этих понятии, поясним, что матрица — это любая постоянная совокупность чисел в виде нескольких столбцов. Число рядов и столбцов может быть любым, обязательное условие — их размещение в форме прямоугольника, поскольку для китайцев одной из основных моделей вселенной была прямоугольная матрица — названная Лоу Шу магическим квадратом, задающим космический ритм. Сумма чисел в любом ряду, столбце или по диагонали равна 15. В этом квадрате в каждом столбце или ряду всего три элемента, поэтому перед нами — уникальный математический феномен. Существуют магические квадраты с большим количеством рядов и многочисленными возможностями суммирования, однако этот — самый простой, и имеет всего восемь решений. Я бы сказала, что он представляет собой самую симметричную арифметическую матрицу. Китайцы обнаружили ее интуитивно, и она стала для них зеркалом или рит­мическим образом Вселенной в ее временном аспекте. К этому я вернусь позднее.
По представлению китайцев, существовало два аспекта времени: время, лишенное времени, и вечность, с наложенным на нее циклическим временем. Мы живем, согласно китайским представле­ниям, в циклическом времени, однако под ним располагается вечное время. Используя определение Бергсона, его можно назвать творческим временем или временем созидания (une duree creatrice). Обычное китайское время циклично и соответствует определенной схеме, согласно которой были расположены внутренние помещения императорского дворца, настроены музыкальные инструменты, построены танцы, протокол, включая правила поведения мандарина и человека незнатного происхождения на похоронах отца. Каждая деталь этого цифрового рисунка играла важную роль, поскольку рисунок считался основным ритмом реальности; поэтому в различ­ных вариациях в музыке, в протоколе, архитектуре эту схему всегда помещали в центре.
Основной цифровой порядок вечности называется Хоу-ту и представляет собой мандалу, а также крест, в середине которого располагается число 5. Посчитав 1, 2, 3, 4, переходим к центральному числу 5, затем считаем 6, 7, 8, 9 и возвращаемся к числу 10, которое также располагается в середине. Всегда необхо­димо осуществлять пересечение и возвращаться к центру. Факти­чески это напоминает музыкальное движение танца, расширение к числу четыре и сжатие к центру,— систолическое и диастолическое движение. Лоу Шу — это мир времени, в котором мы живем, а под ним всегда звучит ритм вечности, Хоу-ту. Эта идея лежала в основе культурного и научного применения математики в Китае. Сопоста­вим ее теперь с нашей позицией.
Хотелось бы подробнее изложить то, что говорит об этом зна­менитый математик Герман Вейль (Hermann Weyl) в своей книге «Философия математики и естественных наук». Нам известно, что до 1930 года большинство математиков страстно и усердно занимались обсуждением фундаментальных научных положений. В соответ­ствии с господствовавшей в то время модой они надеялись пере­смотреть первосновы всех наук. А знаменитый немецкий математик Давид Гильберт (David Hilbert) создал новую конструкцию всего здания математики и надеялся, что в нем не будет внутренних противоречий. Там будет несколько аксиом, на основе которых можно Построить все разделы математики: топологию, геометрию, алгебру и т. д. Шел 1926 год, и Гильберт имел смелость заявить: «Я полагаю, ЧТО моя теория позволит навсегда прекратить все дискуссии по воп­росу о фундаменте математики».
Затем, в 1931 году другой знаменитый математик, Курт Гедель (Kurt Goedel), рассмотрев некоторые из предложенных Гильбертом аксиом,  доказал, что, исходя из них, можно прийти к совершенно различным выводам и доказать два противоположных по смыслу поло­жения. Таким образом, он заключил, что данные аксиомы содержат иррациональный фактор, который не может быть исключен. В совре­менной математике также не следует утверждать очевидность некоторых положений: Аксиомы должны выдвигаться в качестве пред­положений, после чего может выводиться логическое заключение. Однако будет неверным считать, что гипотеза не может быть оспо­рена или поставлена под сомнение.
При выдвижении гипотез математики в настоящее время обычно утверждают: «это очевидно» или «разумно предположить», и из этого исходят в построениях своих математических моделей. В дальнейшем все построения отсутствуют, но как раз утверждение разумно предположить» является сомнительной ключевой фразой. Гедель продемонстрировал это и тем самым опрокинул все постро­ение. Как ни странно, с тех пор дискуссии по проблемам научных основ не возобновлялись, по утверждению Вейля, никто не касался этой проблемы; ученые смущенно почесывали затылки и говорили: «Давайте не будем обсуждать фундамент науки, разумно предположить, что мы дальше не продвинемся». Таковой ситуация оста­ется и сегодня.
Герман Вейль проделал очень интересную эволюцию. Сначала он увлекся теориями физика Вернера Гейзенберга (Werner Heisenberg), который был в определенной степени пифагорейцем, интересовался нуминозностью и иррациональностью натуральных чисел. Позднее был период в его жизни, когда он восхищался Гильбертовой логи­кой. Он оставил изучение проблемы чисел, рассматривая их (по моему мнению, ошибочно) просто как величины. Он утверждал, например, что натуральные числа подобны ряду меток, сделанных палкой, которые позднее были названы обычными; что они были придуманы человеческим разумом и ничего таинственного в них нет, «разумно и очевидно», что человек мог сделать это открытие. Однако в конце своей жизни он внес следующее дополнение в немец­кое издание своей книги по философии математики:
«Прекрасная надежда (которая у нас была) об освобожде­нии человечества от обсуждения фундамента науки была раз­рушена в 1931 году Куртом Геделем; первооснова и реальное значение математики — открытый вопрос. Возможно, чело­век создает математику подобно тому, как он создает музыку. Это один из творческих видов деятельности человека. Идея существования трансцендентного мира является основным принципом формализма; формализм в математике характери­зуется на каждом этапе ее развития неполнотой [это означает, что любая математическая теория не содержит в себе внут­ренних противоречий, но отличается неполнотой] в той сте­пени, что вопросы, даже простого арифметического свойства, которые могут быть сформулированы в рамках формализма, не могут быть решены в рамках самого формализма».
Это сказано в сложной математической форме; проще говоря, когда я полагаю, что что-то очевидно, я высказываю нечто иррацио­нальное, ибо это не доказано. В дальнейшем человек может сделать некое движение, подобное движению уробороса и заявить: «Но из моей дедукции я могу осудить свое начинание». Вы не можете! Из дедуктивного формализма вы не можете затем вывести доказатель­ство без использования тавтологии, что, естественно, недопустимо, даже в математике.
«Поэтому мы не удивляемся тому, что в изолированном феноменальном существовании некоторые явления природы изумляют нас своей иррациональностью и невозможностью их подробного анализа. Как мы видим, физика проецирует все, что существует, относительно вероятности».
Это важно, поскольку таким образом суммируется то, что откры­вает современная наука. Иными словами, любой феномен, скажем, очки, содержит в себе нечто иррациональное, что не может быть исчерпано в физическом анализе. Я не могу объяснить, по какой при­чине электроны многочисленных атомов, из которых состоят мои очки, находятся в этом месте, а не в другом. Следовательно, когда речь идет о единичном событии в природе, с помощью физики не может быть получено полностью достоверное объяснение.
Единичное событие всегда иррационально, однако в физике мы проецируем его относительно вероятности, то есть составляем мат­рицу. Например, в этих очках столько-то атомов и столько-то их час­тиц и т. д. И из всей группы чисел можно вывести математическую формулу, которая позволит сосчитать частицы — не 1, 2, 3, 4, 5, но методом проецирования относительно вероятности. Поэтому мат­рицы используются сегодня в технике и других областях, поскольку они позволяют иметь дело с неисчислимым и представляют собой инструмент, позволяющий успешно обращаться с тем, что невоз­можно сосчитать в отдельности. Вейль говорит:
«Не вызывает удивления, что любое выбранное нами явление природы имеет предельный иррациональный фак­тор, который мы не в силах объяснить, и мы можем только описать его, как в физике, путем проецирования относительно вероятности».
Однако затем он продолжает:
«Но вызывает удивление тот факт, что нечто, созданное самим человеческим разумом, а именно ряд натуральных чисел [как я уже заметила, что ошибочна идея о том, что ряд чисел: 1, 2, 3,4, 5 был создан человеком с помощью нанесения точек (меток)], нечто, являющееся столь абсолютно простым и ясным для созидающего духа, также содержат элемент непо­стижимости, нечто, не поддающееся осмыслению».
Это признание Вейля, одного из наиболее выдающихся совре­менных математиков. Мы можем, естественно, сказать, что не верим в то, что натуральные числа представляют собой наименования нане­сенных точек (меток). Поэтому нас не удивляет, что натуральные числа непостижимы и не поддаются осмыслению. Иными словами, вследствие наличия иррационального в натуральных числах (Вейль называл это непостижимым) основы математики нельзя назвать непоколебимыми, поскольку эта наука полностью основана на дан­ности ряда натуральных чисел.
Согласно Вейлю, числа иррациональны и непостижимы, поэто­му являются хорошим инструментом, позволяющим осмыслить нечто иррациональное. В этом случае человек использует иррацио­нальные средства, что является основой для прорицания. Постигая иррациональные числа, он предпринимает попытку разгадать их связь с реальностью, а это значит, что прорицание затрагивает проб­лему времени.
Прорицание связано с синхронией, явление которой Юнг красно­речиво назвал парапсихологией. Это важно, поскольку в современ­ной науке физики и психологи пытаются найти общее между физикой и психологией относительно парапсихологических явлений. У них есть гипотеза, что парапсихологические явления могут дать толчок к объединению физики и психики. Прорицание, в частности числовое прорицание, тоже связано с парапсихологическим феноменом. Юнг назвал числа наиболее примитивным выражением духа. Поэтому нам предстоит рассмотреть с психологической точки зрения то, что мы понимаем под словом дух.
Пытаясь дать определение понятию духа, Юнг в первую очередь приводит множество выражений, в которых слово «дух» обозначает нематериальную субстанцию, противоположную по значению слову «материя».
Это понятие мы также используем, как правило, для обозначе­ния чего-то, соответствующего космическому принципу, а также для обозначения определенных психологических возможностей челове­ческой психики или интеллекта, способности думать и рассуждать. Можно, например, сказать: «у него одухотворенный вид» или «эту идею произвел ущербный дух» и т. п. Это слово употребляется и для обозначения собирательного понятия, например, «дух времени» (нем. Zeitgeist) — выражение, обозначающее иррациональный факт: каждый период времени имеет свой собственный дух.
Например, дух эпохи Возрождения отражен в искусстве, тех­нике, математике, религиозных воззрениях того времени. Все явле­ния, которые характеризуют XVI век, можно назвать духом Возрож­дения. В этом смысле данное слово служит для определения совокуп­ности идей, присущих людям определенной эпохи. Можно говорить о духе марксизма или национал-социализма, который являлся кол­лективной идеей определенной группы людей. Поэтому, считает Юнг, существует некоторое различие между понятием духа как сущности нечеловеческой (космический дух в отличие от космиче­ской материи) и понятием духа как состояния, которое испытывает человек в результате деятельности эго. Утверждение, что у человека Низменный дух, свидетельствует о том, что его комплекс эго работает неправильно. Когда в человеке происходит нечто психическое или психологическое (т. е. психологическое событие), то он чувствует что оно напрямую зависит от него, и называет это своим духом. Он совершает ошибку, думая, что это именно так. Если мне внезапно пришла мысль привести хороший пример, я чувствую, что эта хоро­ни и идея создана моим духом. Когда человек испытывает определенное психологическое состояние, которое кажется ему странным, он считает, что им овладели призраки. Человеку кажется что им овладело что-то.
Допустим, я почувствовала внезапную потребность утверждать: - «эти герани синие», и повторяла бы это безостановочно. Если это утверждение показалось бы мне странным, я бы воскликнула: «Боже МОЙ, какой злой дух внушил мне безумие это, он овладел мной и вставляет твердить ерунду.» Но если бы мне в голову пришла удачная идея, я бы осуществила ее немедленно! Первобытные люди честнее: все, что приходит на ум неожиданно, они называют духом. Не только плохое, что овладевает человеком, но все то, о чем можно сказать: «Не мое эго это сотворило, это посетило меня внезапно»,— все это дух. Человек, который испытывает непреодолимую потребность сказать или сделать то, что представляется не принадлежащим его собственному эго, проецирует свое бессознательное, часть бессо­нна тельной психики, а затем переживает проекцию как парапсихологическое явление.
Так происходит, когда человек впадает в состояние, в котором не осознает себя, или при эмоциональном стрессе, при котором теряет самоконтроль. Но позднее, когда его сознание пробуждается, он с удивлением смотрит на глупости, совершенные им в одержимом состоянии: нечто овладело им, он не был сам собой, хотя в тот момент этого и не осознавал — как будто злой дух или дьявол все­лился в него.
Подобные вещи не следует легкомысленно считать забавными. Их надо воспринимать буквально, ибо дьявол — или можно сказать более нейтрально, некий автономный комплекс,— временно заме­няет комплекс эго. В такой момент представляется, что действует само эго, но это не так. В дальнейшем, «освободившись» от указан­ного комплекса, человек не может понять, как он мог поступать или думать таким образом.
Важнейшая ситуация, в которой мы употребляем слово «дух», связана с вдохновляющей и животворящей ролью бессознательного. Нам известно, что соприкосновение с бессознательным оказывает животворящее и вдохновляющее воздействие на комплекс эго; в этом заключена реальная основа всех терапевтических мероприятий. Иногда невротики, люди, замкнувшиеся в своем болезненном нев­ротическом состоянии, благодаря психоанализу, начинают волно­ваться, интересоваться своими снами. Затем к ним возвращается интерес к жизни, они оживляются, становятся более деятельными. Однако это происходит лишь в том случае, если индивид успешно вступает в контакт с бессознательным или, можно точнее сказать, «с динамикой бессознательного», особенно с его животворящим и вдохновляющим началом.
Поэтому с психологической точки зрения Юнг определяет дух как динамический аспект бессознательного. Бессознательное можно представить себе как спокойную воду в тихом озере. В это озеро «падают» забытые человеком события; если он вспоминает их, то он их «вылавливает», но само озеро остается неподвижным. Бессо­знательное, с одной стороны, имеет матричную основу, форму колы­бели, с другой стороны, обладает динамизмом и движением, оно дей­ствует по собственной инициативе, например создавая сновидения. Можно сказать, что процесс сновидений является функцией духа; некий господствующий дух или разум сочиняет хитроумный ряд кар­тин, которые, при возможной их расшифровке, содержат весьма разумные сообщения. Динамическое проявление бессознательного заключатся в том, что бессознательная энергия творит нечто по своей воле, она движет всем и действует самостоятельно. Именно это Юнг определил как дух. Естественно, существует неясная граница между субъективным и объективным. Но на практике, если человек чувст­вует, что дух принадлежит ему, то это его собственный дух, а если он чувствует, что дух ему не принадлежит, то человек называет его «неким» или «этим» духом. Все зависит от того, чувствует ли себя человек ему сопричастным и родственным или нет.
Подводя итоги, Юнг отмечает, что духу, во-первых, свойственен спонтанный принцип движения и активности, во-вторых, он обладает способностью свободно создавать образы помимо нашей чувствен­ной перцепции (во сне у человека отсутствует перцепция — дух или бессознательное создает образы «изнутри») и, в-третьих, он авто­номно и полновластно манипулирует этими образами.
Таковы три характеристики того, что Юнг назвал духом или динамизмом  бессознательного. Если обратиться к сновидениям, то можно заметить, что они построены на основе впечатлений прошедшего дня. Например, что-то прочитанное в газете, увиденное на улице, услышанное в разговоре с приятельницей и т. д. становится в сновидении фрагментом, который составляет совершенно новую по содержанию историю. При этом наблюдается манипулирование этими фрагментами:  изменен их порядок, их смысл, хотя достаточно ясно, что отдельные элементы взяты, например, из воспоминаний предыдущего дня. И многие люди думают, что это полностью объясняет сновидения:  «О, вчера я прочитал в газете о пожаре, поэтому он мне приснился». В таких случаях приходится возражать: «Но посмот­рите на обстоятельства, при которых происходил пожар во сне, и вы ни дате, он очень сильно отличается от прочитанного». Здесь проявляется дух, то неизвестное в бессознательном, которое переставляет внутренние образы и манипулирует ими.
Этот фактор у первобытного человека полностью автономен, однако, благодаря дифференциации сознания, незначительно приближен к нему. Мы утверждаем, что, в отличие от первобытного человека, у нас это частично осуществляется. Например, мы часто говорим, что у нас появилась хорошая идея или мы изобрели нечто новое. Первобытный человек никогда не объявит, что лук и стрелы являются его изобретением. Он скажет, что лук и стрелы были открыты ему богом лука и стрел, а затем поведает миф о том, как одному охотнику во сне привидилось божество и открыло ему способ изготовление лука и стрел.
Итак, чем более развито наше сознание, тем более мы постигаем некоторые аспекты духа бессознательного, вовлекаем его в свою Субъективную сферу и затем называем его собственной психической активностью или собственным духом. Однако, как указывает Юнг, и значительная часть данного явления остается, естественно, автоном­ной и поэтому переживается как парапсихологическая. Иными сло­вами, мы не должны считать, что на данном этапе развития нашего сознания мы постигли все, т. к. ассимилировали значительную часть бессознательного, т. е. сделали его в такой степени собственностью комплекса эго, что он может им манипулировать. Существует значительная сфера бессознательного, которая изначально проявляется автономно, в качестве парапсихологического феномена, так же, как проявлялась у первобытных людей.
Рассматривая историю математики, можно совершенно отчет­ливо увидеть, каким образом дух становится субъективным. Напри­мер, как известно, натуральные числа были для пифагорейцев косми­ческим божественным принципом, составлявшим основу структуры Вселенной. Числа были божествами и одновременно конструктив­ным принципом всего сущего. Даже Леопольд Кронекер (Leopold Kronecker) говорил, что натуральные числа были изобретены боже­ством, а все остальное — сотворено человеком.
В наше время так называемого просвещения, когда все иррацио­нальное и слово «Бог» выбрасываются из научного обихода, в мате­матике также предпринята попытка дать определение числу в такой форме, которая исключала бы иррациональные элементы и опреде­ляла бы числа как ряд меток (1,2,3,4, 5), как создание человеческого разума. Теперь мы относим дух как принадлежащий комплексу эго, а эго математиков как создающее числа и обладающее ими! Именно так считал Вейль: «Я не могу понять, как нечто весьма простое, вне­запно созданное человеческим разумом, содержит что-либо непости­жимое». Ученому, которому казалось, что он полностью владеет этим явлением, следовало задать вопрос, действительно ли человече­ский разум создал числа.
Первобытные люди, имея двадцать лошадей, не могли их сосчи­тать; они использовали двадцать палочек: одна палочка — одна лошадь, две палочки — две лошади, три палочки — три лошади, затем считали количество палочек и таким образом определяли число лошадей. Это самый распространенный способ, который позволил человеку научиться считать. Мы до сих пор используем пальцы как «вспомогательную величину». Счет всегда начинался со вспомогательной величины. Многие первобытные цивилизации использовали для этой цели точки или счетные палочки.
Таким образом, когда мы делаем то, к чему пришел Вейль, мы возвращаемся к вышеописанному первобытному способу счета со вспомогательной величиной. Изготовление вспомогательных пало­чек или изобретение точек для счета является результатом деятель­ности сознательного эго, конструкцией человеческого разума, но само число не создано человеком; такое предположение — вели­чайшая ошибка.
. Поэтому нам следует признать, что числа в определенном аспек­те представляют собой нечто реально существующее, чем может манипулировать человеческий разум. Мы можем сделать некоторое предположение о числах, об арифметическом законе, о ситуации, в которой можно манипулировать ими произвольно и свободно, в соответствии с пожеланиями нашего эго, но мы манипулируем лишь производными. Исходным понятием, которое вдохновило на изготовление счетных палочек и тем самым позволило, например, определить число лошадей, человек не овладел. Оно по-прежнему принадлежит созидательному духу бессознательного.
Во времена Вейля люди отказывались изучать отдельные числа, ибо при этом  постоянно сталкивались с чем-то совершенно простым и одновременно странным. Например, нанесенные четыре точки внезапно  создавали качественно новое, что не было предусмотрено. Чтобы избежать такой неприятной ситуации и поддержать иллюзию, что числа представляют собой нечто заданное, чем можно разумно манипулировать, Вейль заявляет: «Отдельные числа не выделяются в математике. Их проецируют особыми методами относительно бесконечных возможностей и таким образом ими манипулируют».
Так поступает большинство современных математиков. Используя теорию натуральных чисел от единицы до N и манипулируют Числами как единым целым, заявляя, что ряд натуральных чисел Обладает определенными качествами — например, каждому числу Предшествует другое, и имеет свою позицию и соотношение. Затем выстраивается математический ряд с комплексными и иррациональными числами, затем выводятся высшие формы чисел, с которыми обращаются как с величиной, которую математики называют классом  игнорируя при этом отдельные числа (7, 15, 335).
Таким образом манипулируют алгебраической идеей и учитывая только качества, которые являются общими для всех натуральных чисел, с которыми можно создать многое, однако, по словам Вейля, «игнорируя отдельное целое число». Математики очень чест­ные люди; они никогда не отрицают, что отдельные числа обладают иррациональными индивидуальными свойствами, но их это не инте­ресует. Пуанкаре например, считал, что все натуральные числа явля­ются иррациональными индивидами, что и объясняет невозможность вывести на их основе различные обобщенные теории. Такие теории бесполезны в связи с существованием слишком большого количе­ства исключений и отсутствием достаточного количества обобще­ний, которые позволили бы создавать теоремы. Такой была точка зре­ния Пуанкаре, который не считал, что это неинтересно, но утверж­дал о невозможности выводить теоремы. Обращать внимание отдельные случаи нам также не импонирует, как и математикам, поскольку мы предпочитаем формулировать обобщающие теории.
Таким образом, в истории математики весьма отчетливо проявля­ется то, что Юнг назвал развитием человеческого разума. Все, что мы теперь называем субъективным духом, включая интеллектуальную деятельность человека в науке, воспринималось некогда как объек­тивный дух (вдохновляющее движение бессознательной психики), однако с развитием сознания человек овладел той сферой бессозна­тельного, которой может манипулировать и считать принадлежащей . ему. На протяжении всего процесса развития математики числа, являвшиеся богами, утратили святость, превратившись в нечто, про­извольно выдвигаемое эго математика. Однако математики честно признаются: «Как ни странно, есть вещи, которые мы желаем познать, но которые ускользают от нас, избежав своего рабства в нашем сознании».
Подобная ситуация имела место в истории физики, в которой в настоящее время ученые в большей степени придерживаются кон­цепции вероятности и пытаются по возможности игнорировать част­ные случаи. Поэтому Вольфганг Паули утверждал: «Из-за индетер­министического характера законов природы физические наблюдения приобретают иррациональный характер и дают непрогнозируемый результат; этому противостоит рациональная теория относительной вероятности, выдвигаемая с помощью математической концепции и с использованием р^/'-функции.
Иными словами, физика столкнулась с большими противоре­чиями. Все изначальные расчеты основаны на принципе вероятности и производятся в матричной и в других алгебраических формах, но с их помощью можно установить только общую вероятность. Затем происходит конкретное наблюдение, которое представляет собой единичное реальное событие. Эти наблюдения, которые, например, в области микрофизики стоят десять миллионов долларов, нельзя повторять бесконечно для того, чтобы определить практическую вероятность. Существует огромное расхождение в том, по мнению Паули, что эксперимент (например, с частицей в циклотроне) пред­ставляет собой иррациональный рассказ «о случае», и, как правило, не полностью соответствует расчетам относительно вероятности. Поэтому в настоящее время «сочиняются» уравнения в физике; фак­тически их в определенной степени фальсифицируют с целью подчи­нить друг к другу, однако это не позволяет делать точные прогнозы.
Естественно, физики размышляли о том, почему невозможно сделать прогноз, который дал бы реальный числовой результат, а не только статистическую вероятность. Паули со всей очевидностью установил, что это обусловлено предпосылками, ибо эксперимент является единичным событием, а методика математических расче­тов основана на принципе вероятности, что исключает конкретное событие и не соотносится с ним.
Следует поближе рассмотреть проблему вероятности. Простей­ший способ объяснения вероятности, которым я собираюсь восполь­зоваться, связан с картами. В нашем распоряжении имеется колода, состоящая из 32 карт. Человек может выбрать одну карту. Вероят­ность того, что он вытянет из 32 карт туза червей, составляет одну тридцать вторую. Таков у человека шанс. Если я скажу, что вы можете выбирать десять раз, то, естественно, вероятность вытянуть туза червей будет значительно выше, а если вы сможете тянуть карту тысячу раз, то шанс возрастает еще больше и т. д.
Иными словами, повторение является секретом вероятности: чем чаще повторяется ситуация, тем точнее может быть определена вероятность; когда, наконец, будет достигнуто предельное значение, можно сказать: если имеется число N (бесконечное число выбора), то предел может быть установлен достаточно точно. Таково, в упрощен­ном виде, объяснение расчета вероятности.
Не будучи математиком или физиком, я полагалась на популяри­зованный материал (кости или карты), который использует физик в качестве примера для объяснения вероятности. Приступая к объяс­нению теоремы Бернулли, он начинает со слов: «Если у вас столько-то карт...» и так далее. Тот же метод используется при объяснении вероятности непрофессионалу. Но почему используется именно этот пример? Это забавно: в реальности математика и ее применение в современной физике основана на принципе невозможности прогно­зировать единичные события и одновременно с этим на стремлении доказать возможность точного прогнозирования, когда речь идет о тысячах и миллионах событий.
Будучи недоверчивым психологом, который этому не верит, вер­нее, видит в этом одностороннюю операцию человеческого разума, я должна поставить два вопроса. Во-первых, человек, несомненно, видит, что, применяя эти методы, современная наука получает весь­ма сомнительную картину реальности. Поэтому вполне обоснованно можно задаться вопросом о возможности использования других методов. По какой причине миллионы высокообразованных ученых В Западной Европе и Америке беспрекословно уверовали в закон больших чисел? Обсуждение этих вопросов с учеными-естествен­никами подтверждает то убеждение, что именно с помощью чисел постигается реальность и возможность ее точного научного описа­ния. Подразумевается и то, что, избрав этот принцип, можно постичь истину как внешних, так и внутренних факторов и получить статисти­ческое доказательство и подтверждение теории вероятности.
В этом вопросе я расхожусь с Райном из университета Дьюка. Он имел глупость полагать, что при желании «продать» парапсихологические явления научному миру, он должен доказать их стати­стически или с помощью теории вероятности и — глупец — совер­шил это на вражеской территории, в то время как ему следовало оставаться на своей собственной. Он пытался доказать нечто, спра­ведливое только в единичном случае, используя методы, исключаю­щие эти единичные случаи. Поэтому я совершенно не верю в то, чем занимаются люди в этом университете. Их соблазнил американский дух времени, и, поскольку им хотелось доказать другим ученым, что парапсихология является реальной наукой, они использовали инструмент, абсолютно непригодный для поставленной цели. Такова моя личная точка зрения.
По какой причине вера в закон больших чисел овладела разу­мом западного человека? Ведь те, кто верит в него, являются наибо­лее развитыми и интеллигентными людьми нашего времени. Если человек свято верит в то, что впоследствии, после его «отрезвле­ния», оказывается очень ограниченной и частично ошибочной точ­кой зрения, то есть подозрение, что такие люди находятся под тай­ным влиянием определенного архетипа. Именно это заставляет людей верить в то, что ошибочно. Если посмотреть на историю науки в прошлом, то можно увидеть, что все научные ошибки или то, что мы называем ошибками теперь, обусловлены тем, что люди были в плену идеи, связанной с архетипом, которая препятствовала наблюдению за фактами. Архетипическая концепция устраивала их, давала им субъективное ощущение истинности наблюдения, поэто­му они отказывались от дальнейших поисков. Когда появлялся какой-нибудь ученый, который говорил, что уже не уверен в справед­ливости определенного утверждения, и приводил новые факты, люди пробуждались, сокрушаясь по поводу своей веры в теорию, которая отныне кажется им ошибочной. Человек осознавал, что находился под сильнейшим завораживающим эмоциональным влия­нием архетипической идеи.
Какая архетипическая идея лежит в основе убеждений, которых придерживаются современные ученые? Кто является повелителем больших чисел с мифологической точки зрения? При изучении рели­гии или мифологии выясняется, что единственными существами, которые могли манипулировать большими числами, были боги или верховное божество. Например, в Ветхом Завете сказано, что Бог считал волосы на наших головах. Евреи отвергли перепись насе­ления, ибо только Богу было дозволено знать численность своего народа. Пересчет населения считался святотатством — считать могло только божество.
Большая часть примитивных сообществ, до сих пор живущих собирательством и охотой, например аборигены Австралии, имеют двоичную систему исчисления. Они считают до двух, а затем про­должают считать парами: 1,2; 2,1,2; 2,2,1,1,2 и т. д. Примитивные племена в основном умеют считать либо до двух, либо до трех, либо до четырех. После определенных чисел они говорят «много», а там, где появляется «много» начинается иррациональное, божественное.
Обучаясь счету, человек брал небольшую часть чисел, единицу и двойку у правящего числами божества; остальное принадлежало богу. Начиная считать до трех, четырех, затем до пяти, он медленно захватывал эту территорию, но все же наступал такой момент, когда он говорил «много» и прекращал считать; тогда продолжало счет бессознательное (архетип, или божество), которое может считать бесконечно, может «пересчитать» любой компьютер.

Лекция  2

В предыдущей лекции я попыталась дать краткое описание расчетов вероятности и их применения в физике и других областях современной науки. Расчеты вероятности и статистические методы, используемые в современной науке, являются всего лишь абстракциями, основанными на представлении о бесконечном ряде натуральных чисел и определении точности только на основе бесконечного количества примеров или событий.
Давая пояснения, Юнг всегда приводил пример с кучкой камешков, о которых можно было сказать, что их средний объем равен трем кубическим сантиметрам. Но если бы вам захотелось найти один камешек именно такой величины, то вы столкнулись бы с большими трудностями. Можно найти один такой камешек, а можно не найти ни одного. Иными словами, несмотря на справедливость утверждения, что их средний объем равен трем кубическим сантиметрам, это абстракция нашего сознания, в действительности каждый камень в кучке различен. В большинстве случаев, если людям убежденно сказать, что средний американец характеризуется определенными признаками, они этому поверят; они поверят в то, что реальные американцы или реальные камешки таковы. Они совершат эту ошибку, хотя должны были бы знать, что в действительности сообщество людей является собранием отдельных уникальных случаев.
Придуманная абстракция оказывается весьма полезной для людей, и по этой причине они принимают ее за действительную. Дело в том, что ученые-естественники отбрасывают тот факт, что реальные камешки бывают различной величины, они не хотят даже слышать об этом. Те, которые честны, утверждают, что для науки это не играет роли. Единичный, или индивидуальный, случай не имеет отношения к науке, ибо не существует математических методов решения этой проблемы. Большая часть людей верит (это эмоциональное убеждение) в то, что статистическая истина есть подлинная истина. В дискуссиях обычно приходят к такого рода выводу: того, что это доказано статистически, достаточно, спор заканчивается.
Если человек верит в очевидную глупость (хотя я скорее назвала бы это односторонним взглядом на окружающий мир), в абстракцию как бесспорную истину, то мне как психологу хотелось бы знать, по какой причине; что вызывает у него подобные эмоции, почему чело-пек не видит очевидной истины. Пример с кучкой камешков показывает, что их различие очевидно. Так почему же ученые либо взволнованно утверждают, что единичного камешка не существует, либо считают, что существует, но это не связано с наукой!
Сначала такие ученые меня просто раздражали, но потом я напомнила себе о своей профессии психолога. Следовало выяснить, по какой причине люди страстно привязаны к мысли об истинности принципа вероятности или статистических расчетов, полагая, что другого подхода не существует. Обращаясь к истокам этого, мы видим, что эта вера существует на фоне некого архетипа. Неспособность людей самостоятельно и здраво обсуждать определенные идеи объясняется влиянием на них архетипа. Какой же архетипический образ стоит за идеей о бесконечном ряде целых чисел (1, 2, 3, ... и т. д.). По какой причине при расчете вероятности используют эту величину как единое целое. Именно на зтом я остановилась в предыдущей лекции — человек постепенно научился считать.
Счет начался с использования вспомогательных средств — камешков или палочек. Когда человек не мог сосчитать все предметы, он использовал счетные палочки, фиксируя соотношение 1—1. Камешки помогали человеку держать в уме числа. Одни могли считать до трех, другие — до четырех, после чего они, как правило, говорили «много» или пожимали плечами. Затем человеку пришло понятие о группе, о классе целых чисел, среди которых он не различал отдельные числа. Таким образом, у всех людей появилось представление о бесконечном количестве натуральных чисел, охватываемых понятием «много», но кто же манипулирует этим множеством?
Бесконечный ряд целых чисел: 1,2, 3,... много... N (божество). N — группа или класс натуральных чисел.
В наше время мы можем оперировать множеством чисел, как определенной величиной, которую используют в математике. Первобытный человек полагал, что только бог может считать до бесконечности и обладает знанием предельного числа N. Современному человеку такое предположение не свойственно. Существуют и негативные божества, которые умеют также считать как Бог Нового Завета.
Например, Западно-африканское племя йоруба читает следующую молитву:
Смерть: Считает, считает, считает непрерывно, не считает меня.
Огонь: Считает непрерывно, считает непрерывно, не считает меня.
Пустота: Считает непрерывно, считает непрерывно, не считает меня.
Богатство: Считает непрерывно, считает непрерывно, не считает меня.
День: Считает непрерывно, считает непрерывно, не считает меня. Паутина вокруг зернохранилища.
(В приведенной молитве гораздо чаще повторяется выражение «считает непрерывно»). Фраза: «паутина вокруг зернохранилища» представляет собой весьма таинственное выражение. Этнолог, из отчета которого взята данная молитва, считает, что она до конца не объяснима. Существует иной вариант последней строки: «Сажа вокруг зернохранилища». По его мнению, это может означать, что сажей посыпали землю вокруг зернохранилища (для того, чтобы, в случае воровства, обнаружить следы). Таким образом, хранилище было бы защищено. Вероятно, то же самое назначение у паутины: если она не повреждена, значит никто к хранилищу не прикасался. Однако можно предположить, что паутина представляет собой прекрасную упорядоченную мандалу, что указывает на существующий тайный порядок, защищающий собственность человека.
В этой молитве для меня важно то, что она обращена к Смерти, Огню, Пустоте, Богатству и Дню — к пяти архетипическим силам, способным считать. Смерть считает всегда; если она сосчитает людей, это принесет им несчастье, ибо тогда они окажутся в ее власти. Смерть всегда отбирает у человечества и делает это, по-видимому, сознательно, зная, что тому или иному человеку пора покинуть живущих. Огонь всегда поглощает, быстро распространяется и сжигает все живое. Ему всегда требуется новое топливо, поэтому огонь, как и смерть, не может остановиться. Пустота также является архетипической силой. Во всех первобытных и античных мифах о сотворении мира существует либо божество, либо Пустота (с большой буквы), которую также можно назвать потенциальной возможностью созидания, тем «что еще не существует» и что является образом бессознательного; она тоже считает. Богатство считает, это очевидно, все знают, что богатые люди считают свои деньги. И День, принцип сознания, или период созидания, тоже считает.
Перечисленные понятия — смерть, огонь, пустота, богатство и день — это образы того, что можно назвать «психической энергией, являющейся источником сознания». В связи с этим вспоминаются древние описания богов смерти. Примером может служить античная мифология, в которой Смерть можно сравнить с Юпитером или Зевсом подземного мира, божеством бесконечности и хранителем сокровищ. Страна мертвых подобна сокровищнице, а бог смерти — хранителю сокровищ; он воскрешает мертвых и собирает умерших. 11о этому он — хранитель жизненной энергии, которую с помощью смета он создает и тратит. День, естественно, символичен, он идентичен осознанному времени и противоположен ночи.
Люди племени йоруба боятся бога бессознательного и приписывают ему демоническую способность считать. Они не хотят быть сосчитанными, желают скрыться в ночи жизни от всевидящего ока божества, грозящего гибелью.
Интерпретируя этот архетипический образ божества, иными слона ми, Самость, можно сказать, что он включает в себя упорядоченный ритм, слово Самость — это тикающие часы: раз, два, три — и смерть настигает или не настигает человека. В позитивном смысле ни часы созидают жизнь и время, а в негативном — смерть. Человеку присуще представление о том, что смерть — божественная сила, недущая свой счет. Эквивалентом английского выражения «his number was up» служит выражение «его время истекло». Если человек умирает и необходимо отметить, что он исполнил свое предназначение, то говорят, что его время истекло, имея в виду при этом, что смерть человека не была преждевременной или случайной.
Говоря религиозным языком, бог забирает человека в назначенное ему время, и ничто не может это предотвратить, даже врачи не в силах ему помочь, ибо судьба его предопределена—бог избрал число, и отозванный должен покинуть мир. В данном случае отдельное число подобно человеческому индивиду. Существует еще одно английское выражение, указывающее на сходство между отдельным числом и человеком; если мы кого-то не понимаем, то говорим, что у нас нет его числа (we have not got his number), что означает невозможность контакта с этим человеком «на его частоте». Каждый индивид живет в определенном ритме; чтобы вступить в контакт с этим индивидом, мы должны определить этот ритм.
Убеждение человека в том, что он может манипулировать бесконечным радом целых натуральных чисел, можно назвать инфляцией, идентификацией с архетипом Самости или божества. Таковым было знаменательное открытие Джорджа Кантора различных бесконечностей, периодов, которые можно суммировать, вычитать и т. п., а также степеней бесконечных периодических чисел. Одни бесконечные числа обладают большей степенью, другие — меньшей; заблуждением Кантора явилось представление о том, что, проводя математические манипуляции над периодами чисел, человек владеет ими. Мы также ошибаемся, полагая, что статистические данные являются истиной, ибо в действительности речь идет об абстракции, а также об идентификации с божеством. Существует миф племени навахо, иллюстрирующий (в игровой форме) вышесказанное. Об этом немного позднее.
Расчет вероятности был изобретен двумя великими людьми: французским математиком и философом Блезом Паскалем и французским математиком всех времен, Пьером Ферма. Один игрок обратился к Паскалю с просьбой разработать систему игры, которая позволила бы ему выигрывать. Эта проблема особенно остро стоит в Италии, где систематичность играет значительную роль в государственной лотерее. Многие одаренные математики отправляются играть в Монте-Карло и другие места, т. к. у каждого из них своя система игры. Заинтересовавшись с точки зрения математики этим вопросом, Паскаль завязал переписку с Ферма. Нельзя с уверенностью сказать, кому из них первому эта мысль пришла в голову, однако в процессе их переписки был открыт расчет вероятности. Таким образом, исторически, корни теории вероятности лежат в игре. В первой лекции я попыталась изложить в популярной форме расчет вероятности или принципы статистических расчетов и указала на то, что физики и математики обращаются в этом вопросе к игре. Это позволяет заключить, что в основе подхода к расчету вероятности лежит архетип игрока. Вернемся к рассказу о племени навахо.
Некогда у племени навахо был выдающийся вождь, которому принадлежали все жемчуга и сокровища племени. Охраняя сокровища, он жил в уединении. У него был большой бирюзовый камень, Которым жаждал обладать бог Солнца. Хотя у самого бога был совершенно такой же камень, ему хотелось завладеть и камнем вождя. Для этого бог породил сына от женщины скал и воспитал из него прекрасною и удачного игрока. Настало время и он послал сына на землю с целью выиграть у вождя все сокровища, включая и большой бирюзовый камень. Сын все выполнил, но камень оставил себе. Бог Солнца страшно разгневался. И тогда он породил еще одного сына от женщины скал и также воспитал его, но при этом научил еще и обманывать с помощью зверей.
В мифологии североамериканских индейцев и индейцев майя нот мотив играет важную роль. Звери помогают тем, кто борется за правое дело. Например, существует знаменитая «Книга советов» («Попол-Вух»), эпос племени киче (майя), герои которого сражаются с богами преисподней, убившими их отцов. Они играют в игру, напоминающую баскетбол, в которой не в силах выиграть, потому что боги преисподней сильнее их. Однако в определенный момент маленький кролик вбегает в ворота, люди ошибочно принимают его за мяч и считают, что победили не боги, а герои. Они выиграли благодаря  кролику и теперь могут обезглавить богов и отомстить за отцов.
В легенде племени навахо происходит то же самое: игрок бросает иызов игроку и благодаря животным (как, не говорится) один из них, СЫН Бога, выигрывает у другого. Затем он вручает большой бирю-ювый камень своему отцу, богу Солнца, который награждает его Мастью и обширными землями.
В контексте психологической интерпретации мифа можно сказать, что бог Солнца является аналогом Дня, Смерти, Огня и Пустоты из молитвы племени йоруба. Он также является богом принципа сознательного в бессознательном. Его можно было бы назвать светом природы (lumen naturae). Поэтому Бог Солнца может считать до бесконечности и ведает обо всем, что относится к играм. Он руководит сознанием первого игрока и обучает его уловкам и хитростям. Но первый игрок впадает в инфляцию. Обучившись у бога солнца уловкам, он не желает отдавать ему то, что божество требует в благодарность за его обучение. Герой находится в состоянии инфляции, он обречен, ибо бог Солнца создает второго игрока, человечного и скромного, а также достаточно честного, чтобы вернуть богу большой бирюзовый камень. Игрок знает, что победил благодаря уловкам, которым его обучил бог Солнца, и помощи животных, что является решающим фактором. Герой верен своим инстинктам и не впадает в состояние инфляции.
Состояние инфляции — это измена своим инстинктам. Человек обладает инстинктивной защитой от инфляции. Все мы часто впадали в состояние инфляции и знаем, что в таком состоянии человек чувствует себя тревожно. Словно перед падением с лестницы у человека возникает предчувствие, он ощущает нечто вроде угрызений совести, какое-то недомогание, и тогда его быстро настигает возмездие за инфляцию, человека сбивает машина и т. п.
Поэтому люди, которые недооценивают расчеты вероятности и статистические данные как полноценные инструменты человеческого разума и в душе считают, что в состоянии одержать победу над природой и установить любую истину в последней инстанции, находятся в состоянии инфляции, втайне идентифицируя себя с богом Солнца. Подобное влечет за собой серьезные последствия. Усугубляет ситуацию тот факт, что инфляции всегда сопутствует заблуждение и глупость, которые характеризуют современную ситуацию в естественных науках. Не следует утверждать, что все люди таковы. Есть ученые, с которыми можно обсуждать эти факты, которые осознают, что с помощью статистических данных и расчетов вероятности можно реконструировать абстрактную модель природы, не охватывая полностью реальную действительность. Человек, владея недостаточной информацией о мире, продолжает разгадывать бесчисленное количество тайн и познавать возможные пути исследования реальности.
По вине Д. Кантора, инфляция затронула и математику, что явствует из тех методов, которыми пользуются математики, манипулируя бесконечной величиной N. Расхождение между подходом к бесконечности как к единому целому в отличие от целого натурального числа — одно из противоречий современной математики. Подобное противоречие существует между научным экспериментом и прорицанием оракула.
Позволю себе дать определение понятия прорицающего оракула.
Произвольно выбирается некоторое число, например из сосуда с камешками достают несколько камешков и пересчитывают их. Оно может быть выбрано также методом разбрасывания куриных косточек на расчерченные красные или белые участки песка. Для этого
Используется «Книга перемен» с бросанием монет по принципу «орел решка», или палочки, по которым определяется психо-физическое состояние человека.
Таким был первый шаг человечества в направлении к созданию того, что можно назвать системой для исследования реальности. Возможно, первобытный человек до появления оракулов полагался только на свои сновидения и инстинктивные бессознательные предчувствия.
Существует, например, племя североамериканских индейцев Паскали, живущее по соседству с эскимосами Аляски. В племени, быстро вымирающем от голода, осталось всего 100—200 человек. основной продукт их питания—жир канадского оленя карибу. Образ их жизни отличается примитивностью. Согласно антропологическим представлениям, можно утверждать, что они ведут весьма своеобразную жизнь. Небольшие, обычно семейные, группы, (15—20 человек) кочуют по территории. Мужчины охотятся, а женщины занимаются собирательством (ягод и т. п.). Они не занимаются земледелием И относят себя к первобытным охотникам-собирателям. Один раз в год все племя встречается в определенном месте для продажи мехов и приобретения продовольствия. У них нет организованной религии и ритуалов. Религия представляет собой естественное инстинктивное явление, поэтому в организации духовной жизни представители Племени ориентируются на свои сновидения.
По их представлениям в сердце каждого человека живет Мистап'эо, великий человек, посылающий сновидения для того, чтобы Человек испытал в них что-то и, сопоставив, сделал свои выводы. Они утверждают также, что Мистап эо очень любит, когда человек наглядно изображает мотивы своих сновидений. Поэтому индейцы мотивы своих сновидений вырезают на дереве или на маленьких подносах, изготовленных из древесной коры; это служит для них духовной ориентацией. Иногда они обсуждают между собой увиденные сны. А если кто-нибудь из племени увидит особенно впечатляющий сон, ГО его превращают в песню, которую поет все племя. Такие песни совершенно примитивны. Приведем следующий пример.
Одному мужчине однажды приснился сон, что его жена спит С чужим человеком. Как и у эскимосов, у индейцев наскапи существует обычай (разновидность «права первой ночи») в первую брачную ночь предлагать гостю свою жену. По представлению примитивного человека, чужой человек всегда опасен и опасения подкрепляются тем, что часто чужеземцы приносят неизвестные индейцам болезни. Не так давно племя индейцев наскапи настигла тяжелая волна гриппа, который подхватил у европейцев один из представителей племени. Из-за отсутствия иммунитета против этой болезни половина племени, заразившись ею, вымерла. Та же участь постигла и многие эскимосские племена. Таким образом, индейцы, испытывая физиологическую и психологическую угрозу со стороны чужеземцев, пытаются отвести ее, предлагая им своих жен. При этом они руководствуются убеждением, что чужеземцы таким образом становятся членами их семьи, а значит благожелательными и безопасными.
Индеец, которому приснился вышеназванный сон, обдумав его, решил, что в этот день он должен подстрелить оленя. Этнолог Франк Шпек, поведавший эту историю, упустил, к сожалению тот факт, каким образом индеец пришел к такому заключению. Однако, учитывая примитивную психику индейца, можно составить следующую цепочку умозаключений. Нечто новое должно войти в его жизнь, что связано с образом его жены; это событие позитивное и безопасное, поэтому в тот день, в который ему приснился сон, должно произойти нечто подобное.
Учитывая то обстоятельство, что этот индеец почти умирал с голода, единственным положительным событием, которое могло произойти, была добыча оленя, означавшая неголодное существование в ближайшие две недели. Племя вынуждено бороться за свое выживание, поэтому оно ведет счет каждого убитого медведя или оленя. Совершенно логично, что индеец действительно убил оленя и сложил песню: «Моя жена спит с чужим, и я убью оленя». Эту магическую песню некоторое время повторяли остальные члены племени с целью обеспечить благоприятную ситуацию и возможность убить оленя. А первоначально это было психологическим событием индивида, сновидением индейца племени наскапи.
Возможно, это служило человеку ориентиром до применения оракула, который предполагал дальнейший прогресс и дает начало развитию науки. В этом случае возникает вопрос о принципе вероятности. Если человеку снится сон, что его жена спит с чужим, то не исключена вероятность, что человек подстрелит оленя! Это с точки зрения племени наскапи. При условии культурного развития племени, индейцы, например, могли изваять оленя и петь песню в надежде, что эти магические действия приведут к удачной охоте.
Люди с магическими воззрениями на окружающий мир не верят, что магия подобна абсолютному закону. Они считают, что совершают охотничий ритуал в надежде на успех, но несмотря на большую его вероятность, успех может и не сопутствовать им. Они объясняют это вмешательством злой силы, злого колдуна, применившего черную магию и нарушившего процесс. Или же винят себя в том, что, выполняя магический ритуал, не смогли войти в надлежащее психологическое состояние, поэтому он не сработал. Подобным образом они объясняют случай своей неудачи — как определенную вероятность, а не закон природы.
Допустим, что индейцы вырезали из дерева фигуру оленя и совершали над ней магический обряд, сопровождаемый пением. После этого им удалось бы подстрелить оленя. Тогда возникает вопрос: вероятно ли предвидеть успех или неудачу самого магического ритуала.
Здесь уместно говорить о концепции случайности. В определенной степени это вопрос удачи, так сказать, шанса, что для племенного человека означает вмешательство божества, действие колдуна или же действие собственных психических сил. Иногда удача изменяет ему, и перед ним встает проблема, как заранее определить степень вероятности удачи. Он может, например, бросить монету. Если это предскажет неудачу, то он считает, что он неправ или боги отказали ему в помощи и что если он даже совершит магический обряд перед охотой, то и это не поможет ему. Таков краткий путь, освобождающий индейца от выполнения рисунков или ритуальных танцев. Он уже знает, что судьба ему не благоприятствует, и он может сберечь силы и направить их на поиск иных путей, позволяющих обойти неудачу стороной. Это рассуждение индейца можно назвать первым смутным проблеском научного мышления. Вычисляется степень вероятности, используются некоторые математические и другие средства с целью сэкономить энергию и хоть отчасти разъяснить ситуацию неопределенности, которая характерна для жизни человека в условиях естественной природы. Возможно, такой подход — источник некоторых техник предсказания.
Обратимся к вопросу различия числового предсказания и других способов прорицания. Существует бесчисленное количество способов, по моему мнению, катализирующих бессознательное знание, которым обладает человек. В таких случаях используются не числа, а хаотические рисунки. Среди европейцев широко используются для гаданий чаинки, кофейная гуща и многое другое.
Как уже говорилось, в Африке в большинстве случаев прогнозы составляются по рисунку куриных косточек, разбросанных по земле.
В Швейцарии в кантоне Ури есть деревня, в которой церковь и кладбище расположены на двух берегах небольшой речки. Во время похорон гроб несут в церковь по мосту, к которому ведет сухая глинистая тропинка. В сухую погоду на ней образуются трещины. Следуя за гробом, люди всматриваются в эти трещины и по их расположению определяют, кто умрет следующим.
Много лет назад мне довелось консультироваться у голландского хироманта Спира, автора известной книги по вопросам хиромантии. Он обладал невероятным количеством научных знаний, он изучил все линии, расположенные на ладонях человека. Но он не рассматривал их на руке, а посыпал руки сажей, затем делал отпечатки на листе бумаги и читал по этим отпечаткам. Это был потрясающий медиум. Я отказалась от предсказания своего будущего, но попросила его рассказать о моем прошлом. Он описал все в точности. Он даже увидел операцию, которую мне сделали двумя годами раньше. Это меня очень заинтересовало. Мы с ним пили кофе, я настоятельно выпытывала, как это у него получается. Он признался, что является медиумом, который обладает знанием о человеке, явившемся к нему. Он не располагает точными сведениями, но проецируя свое бессознательное знание на линии руки, он делает эту информацию доступной для себя и клиента. Линии руки являлись катализаторами, переводившими его бессознательное знание в сознание, то, что Юнг называет абсолютным знанием бессознательного и что, как мы знаем из сновидений, действительно существует.
Бессознательное знает: оно знает и прошлое и будущее, хранит сведения о других людях. Порой мы видим сны, из  которых узнаем нечто, происходящее с другим человеком. Большинство психоаналитиков знает, что провидческие и телепатические сновидения довольно часто посещают почти каждого человека. Знание бессознательного Юнг назвал абсолютным знанием. Медиум — человек, обладающий даром воспринимать абсолютное знание бессознательного. Обычно это объясняется относительно низким уровнем сознания, некоторыми странностями и нравственной ущербностью, а порой преступными наклонностями, пьянством и т. п. Медиуму, как правило, угрожают опасности, обусловленные упомянутыми факторами.
В основе почти всех нечисловых методов прорицания лежит распознавание хаотических рисунков того или иного рода, фактически сходное с тестом Роршаха. Начинается со взгляда на рисунок, затем представляется нечто фантастическое. Хаотичность рисунка смущает Сознание. Каждый из нас мог бы быть медиумом и обладать абсолютным знанием, если бы яркий свет нашего сознания, нашего эго не приглушал его. Поэтому-то медиуму требуется некоторое снижение ментального уровня и переход в транс, в сходное со сном состояние, позволяющее «вытащить» знание медиума на поверхность. Я замечала, что В состоянии крайней физической усталости я внезапно приобретаю абсолютное знание. В таком состоянии я значительно ближе к нему. Однако выспавшись, я утрачиваю эту удивительную способность. Это объясняется тем, что абсолютное знание подобно горящей свечи, и если горит электрический свет сознания эго, то пламя свечи становится незаметным. Глядя на хаотический рисунок, человек бывает сбит с толку, не может в нем разобраться. При взгляде на карту Роршаха, на совокупность точек, у человека рождаются бессознательные фантазии И возникает, например, образ слона или что-нибудь подобное.
Таким образом, определенная информация может быть добыта из бессознательного при рассмотрении определенного рисунка. При этом прорицатель, колдун, обладает даром медиума. Для прорицания он может использовать чаинки, кофейную гущу или кристалл, в световых бликах которого наблюдается хаотический рисунок и некоторая упорядоченность.
Первобытные люди с этой целью часто смотрели в сосуд с водой или, как люди из вышеупомянутого кантона Ури, рассматривали трещины на глиняной тропинке или же беспорядочные рисунки. Это действие стирает сознательные мысли, и на поверхность всплывает из бессознательного интуиция. Именно это и происходило с вышеупомянутым хиромантом. Его признание объяснило мне, почему столь часто в технике прорицания используются хаотические рисунки для получения информации. По-моему мнению, этот примитивный способ вновь был открыт в тесте Роршаха.
Во время психотерапевтического сеанса, например, очень важно побудить анализанда рисовать абстрактные рисунки — сначала нанести несколько точек (по тексту Роршаха), а затем найти сходство с конкретным образом, например, со слоном. Как правило, если спросить анализанда, каким образом он нарисовал картинку, то он объяснит, что начал, скажем, с точки, похожей на кролика, затем дорисовал хвостик, а потом всю картинку, используя свою бессознательную фантазию. Это один из источников прорицания; другой — стимуляция сновидений в дневное время. Не дожидаясь ночных сновидений, можно стимулировать сон в дневное время, подолгу вглядываясь в точку или хаотичный рисунок. Возможно, мы постоянно видим сны, не только ночью, но и днем. Просто из-за яркости сознательного образа жизни мы этого «не замечаем»
Вышеизложенное подтверждается следующим фактом. При наблюдении ошибок в речи или мыслях человека, можно заметить, что они, как правило, связаны с его сновидениями, увиденными накануне или по происшествии времени. Так, человек хочет сказать «м-р Миллер», а произносит «м-р Джонсон», удивляясь при этом своей оговорке. Но, как правило, либо накануне, либо на следующий день ему снится м-р Джонсон, уже присутствовавший в его сознании. Иногда случайно выскальзывает имя человека, о котором не вспоминалось лет тридцать, и после этого он появляется в сновидении. Возможно, он уже снился днем, но этого не осознаешь и замечаешь только благодаря простой оговорке.
Этот факт был замечен Фрейдом, который определил сходство речевых оговорок со сновидениями. Следует сказать, что в обоих случаях информация о чем-то, происходящем в бессознательном, весьма схожа. Следовательно, процесс сна продолжается и в дневное время. Взгляд на хаотический рисунок подобен минутному погружению в сон, получению информации о фантазиях и снах в бессознательном. Через абсолютное знание бессознательного человек получает информацию о внутренних и внешних ситуациях.
Но каким образом хиромант Спир получил информацию о моем прошлом, являющуюся собственностью моей памяти? О моем прошлом, которое только я помню и в которое только я могу проникнуть? Хиромант поведал мне также и о моем характере. Мне показалось, что мой собеседник относится к такому же психологическому типу, что и я. Позднее я провела исследование. Я общалась с хиромантами, астрологами, людьми, более или менее мне знакомыми, и обнаружила, что все они по-своему правы в своих письменных заключениях обо мне. Но если бы вам довелось их читать, то вы заметили бы,что они весьма различны, а при более внимательном рассмотрении обнаружили бы нечто характерное для каждого из них. Иными словами, информация фильтруется личностью медиума или прорицателя, составителя гороскопа или хироманта, теми, кто проникает в область психики другого человека, родственную их собственной. Все они говорят правду, но только частично.
Таков мой ответ. Я не располагаю достаточным количеством информации для создания теории, для определенных выводов, но мне представляется это верным, ибо то же самое происходит в повседневной жизни. Мы можем прикоснуться только к тем граням другой личности, которыми обладаем сами. Этим объясняется существование людей, которых аналитики не в силах анализировать. У аналитиков нет, образно выражаясь, их номера, они могут в большей или меньшей степени контактировать с ними, но понять их могут лишь до определенного предела. Чем выше уровень сознания, тем выше способность понять большее количество людей. Но невозможно понять всех. Чем больше мы осознаем свои внутренние возможности, тем выше вероятность нашего понимания других людей. В противном случае аналитики будут односторонними, способными анализировать людей только определенного типа, определенного типа неврозы или болезни. В этом случае аналитики будут являться профессионалами, но, к сожалению, только в определенной узкой области.
Например, я не могу анализировать истеричных людей. В моей двадцатилетней практике не встречались пациенты, страдающие истерией, они просто ко мне не обращались. Когда я встречаюсь с подобными пациентами в непрофессиональной обстановке, то передо мной глухая стена. Отсутствует эмпатия. Из разговоров с коллегами мне известно, что с ними происходит то же самое. Человеку свойственна эмпатия к другому человеку, когда тот находится в определенном состоянии, тогда как в ряде остальных случаев аналитик беспомощен. Я надеюсь, что со временем приобрету некоторые истерические черты и тогда смогу понимать истериков. Это одно из моих сокровенных желаний, но такого состояния я еще не достигла. Я считаю это своим недостатком, но ничего не могу поделать и полагаюсь на время, которое может все изменить.
Насколько мне известно, то же самое относится и к технике прорицания. У прорицателей я всегда наблюдала частичное понимание моей личности (частичное знание моего номера), у меня никогда не было гороскопа или предсказания хироманта, которые были бы исчерпывающе полными. Чем объясняется то, что все гороскопы являются верными? При рассмотрении замечаешь, что гороскоп — это фотография. Происходит то же самое, что с фотографией, которая воспроизводит всего лишь сиюминутное состояние личности. Этим и объясняется невозможность долго смотреть на фотоснимок. Если на письменный стол поставить фотографию любимого человека, то через некоторое время её следует убрать, поскольку она становится мертвой. Некоторое время она «говорит» но потом появляется чувство, это уже не личность, а всего лишь бездушный листок бумаги. Следовало бы иметь 365 снимков этого человека, по одному снимку в день, чтобы всегда сохранялось свежее впечатление, ибо фотография это всего лишь догадка о личности, на которой отшлифована лишь одна его грань.
Вышесказанное справедливо не только для прорицания, относящегося к человеку, но и к ситуации. В первобытном племени существует значительно большая вероятность правоты, ибо первобытные сообщества вели образ жизни, содержащий некое мистическое соучастие (participation mystique). Они были подобны единому телу. Если голодал один человек, то было обеспокоено все племя. В примитивных сообществах и среди людей, подвергающихся большой опасности, всегда делятся всем, и не потому, что люди более благородны, чем мы, а потому, что они понимают, что сегодня один подстрелил оленя, а через две недели эта удача будет на стороне другого.
Когда я купила участок земли в Боллингене, жители пришли ко мне и сказали, что все они являются добрыми соседями и постоянно друг друга выручают. Это действительно так. Если вы отправитесь туда зимой и ваша машина застрянет в снегу, соседи вытащат вашу машину. Весь поселок состоит из пяти домов. Все люди, как и положено, недолюбливают друг друга. У каждого свои проблемы в личной жизни, разногласия, связанные с наследством, но выразить свое недовольство ни один не может себе позволить, ибо все представляют собой сообщество, связанное общей судьбой (Schicksalsgemeinde).
Так, из пяти альпинистов, идущих в одной связке, ни один не может позволить себе затеять ссору. Таковыми были и первобытные сообщества людей. Для прорицателя племени, разбрасывающего косточки, чтобы узнать, пойдет ли дождь, будет ли удачной охота, ответ столь же важен, как и для окружающих его и наблюдающих за ним людей. Все племя охвачено общей заботой. Это сопряжено с большой психической нагрузкой, что вдохновляет прорицателя на извлечение из своего бессознательного информации, необходимой в определенной ситуации и не связанной с его личными проблемами.
В случае неудачного прорицания делается вывод, что у прорицателя имеются личные невротические проблемы, которые он проецирует на предмет прорицания. Если бы у вышеописанного хироманта были проблемы, связанные, например, с его супругой, то он мог бы мне нагадать любовные неудачи, что не соответствовало бы действительности. Поэтому неудачный прогноз объясняют обычно проекцией личных проблем прорицателя, которые «вытесняют» проблемы клиента. Личная проблема каждого является общей проблемой сообщества, связанного единой судьбой. И прорицатель не должен проецировать свои личные пустяковые проблемы, чтобы действовать правильно и из коллективного бессознательного извлечь ответ на вопрос, поставленный группой.
Существует более высокая техника оракула, в которой используются числа или хаотические рисунки. Например, в старейшем китайском оракуле панцирь черепахи держали над огнем и рассматривали линии, которые образовывались при растрескивании панциря. По этим линиям считывались судьбы людей. Рисунок панциря черепахи также не является случайным, он разделен на квадраты, напоминающие матрицы, но не по прямой, а несколько неупорядоченно. То же самое можно сказать о кристалле, который имеет определенную конфигурацию, но постоянно меняющиеся световые блики при повороте кристалла. При взгляде на бриллиант можно заметить, как световые блики отражаются лучами различного цвета, и при этом наблюдать чередование случайного узора и упорядоченность.
Это явление послужило применению особой техники прорицания. Наиболее примитивными оракулами являлись случайные рисунки, имеющие место в тесте Роршаха. Позднее они приобрели некоторую упорядоченность. Примером может служить оракул некоторых племен Африки, в котором используются куриные косточки. Существует и более сложный способ, с использованием красной, черной и белой палок и с последующим разбрасыванием косточек. В результате усовершенствования техники оракула формировалась определенная теория. Если больше косточек попало на красно-черную полосу, это, означает неудачу и т. д. На случайный порядок расположения накладывается некоторого рода матрица: либо две полосы, либо прямоугольная система координат, либо какой-то природный материал, после чего разрабатывается теория. Согласно принятой теории, можно делать заключения: если дело обстоит таким образом, это означает то-то, а если другим — иное. Теории оракула предшествовало внезапное предчувствие человека, что, например, некая трещина или хаотический рисунок что-то означает.
Существовали и другие техники, возникшие значительно раньше, чем все рациональные и научные. Они пришли в Европу В VI В, ДО II. Э., в центральную Азию — намного раньше, но при взгляде на историю человечества тоже недавно. Оракул я назвала бы настоящим началом науки, ибо случайный рисунок был математически упорядочен с помощью линий, матрицы, системы координат или чисел.
Числа всегда использовались в двоичной форме, ибо примитивный разум (да и сами мы, находясь в практической ситуации) не может заниматься тонкостями. В суровых условиях первобытной жизни вопросы были просты: отправляться ли в путешествие, выживу или умру, обманывает ли жена, будет ли больной ребенок жить или он умрет. На все жизненно важные вопросы примитивный разум отвечал утвердительно или отрицательно. Таким же образом настроена и наша весьма развитая логика — на ответ «да» или «нет», плюс или минус. У нас двухпозиционная логика, и в нашем сознании тоже две позиции. Например, примитивные люди обычно не вникают в детали интерпретации сновидений. Они решают один вопрос, хороший это сон или плохой, что аналогично ответам «да» или «нет». Если сон хороший, они продолжают вести обычный для них образ жизни, а если плохой, они на некоторое время перестают кочевать. Эту простейшую проблему они решали следующим образом. У них не было развитых теорий сновидений. Если римский сенатор считал, что ему приснился плохой сон, и при этом не мог его истолковать, он просто оставался в постели весь день и не шел в сенат. Известны многочисленные случаи подобного поведения.
Анализанды, которые сообщают мне, что видели ночью хороший или плохой сон, порой заблуждаются. Это не всегда соответствует истине, ибо, анализируя сновидение пациента, названное им плохим, я нахожу сновидение обнадеживающим, а названное хорошим — ничего хорошего не предвещающим. Пациенты также мыслят весьма примитивно. Если первое впечатление от общей картины сна кажется хорошим, человек радуется и утверждает, что видел хороший сон. Современный человек практически не изменился. Остались без изменения и основные, жизненно важные проблемы человека. Для того, чтобы упорядочить хаотичные рисунки или беспорядочное состояние, применяются матрицы или числа. Прежде они служили для получения четкого ответа: да или нет Бросают монеты (орел или решка), или камешки, которые затем считают, раскладывая на две кучки, получая либо четное, либо нечетное число. В зависимости от условия четное или нечетное число будет означать «да» или «нет»,— ответы, лежащие в основе Книги Перемен, двоичной числовой системы,    «Таким образом, система проникла в осознание человека.     
Переход от случайного рисунка (рисунка Роршаха) как источника информации к рисунку, имеющему геометрический или числовой порядок, связан с возникновением общей теории оракула. Например, если косточек больше на одной стороне, то ответ оракула неблагоприятен, а если косточек больше на другой стороне, то ответ благоприятен,— в основе этого предсказания лежит определение: да или нет. При использовании же двоичной системы (например, камешек) сообщается не только прогноз события (информация бессознательного), но и возникают закономерности, которые могут благоприятно или неблагоприятно сказаться на действии. В некоторых первобытных сообществах это представление всегда было связано с понятиями хорошего и плохого, подобно нашим наивным рассуждениям о хороших и плохих сновидениях.
Для китайцев характерен иной подход. Они рассматривали события с точки зрения их соответствия началам ян и инь — мужскому и женскому принципам, активному и пассивному, светлому и темному. Им свойственен более мудрый подход, при котором ничто не является абсолютным злом или абсолютным добром. По их представлению, при использовании двоичной системы более важно не получение утвердительного или отрицательного ответа с оценкой «хорошо» или «плохо», а восприятие ответов как различных вариантов ситуаций, в которых целесообразен тот или иной тип поведения. Сами по себе инь и ян не являются ни плохими, ни хорошими. По китайским понятиям, любое из этих начал может быть и хорошим, и плохим, что является иной категорией. Если преобладает ситуация инь, то следует вести себя по правилам инь, а в случае преобладания ян — по правилам ян.
Таким образом, данный бинарный порядок может быть оценочного характера, (благоприятно — неблагоприятно), а также может относиться к категории поведения, ритму существования, что, по моему мнению, является более совершенным подходом, ибо он лишен субъективности. Эгоцентрический подход ко всему весьма примитивен. Рассматривать события с точки зрения благоприятствования для своего эго — это примитивная и эгоцентрическая позиция.
У китайцев был индивидуальный подход и философский взгляд на вещи, они считали, что если что-то плохо для одного человека, для другого это может быть хорошо. Они рассматривали все сущее в совокупности, что является первым шагом к научному подходу. Их подход и метод представляют собой то, что мы называем экспериментальным, ибо у задающего вопрос математический подход к хаосу существующего и определенным выводам. Современный экспериментатор также ставит перед собой задачу и с помощью математического подхода и результатов эксперимента делает выводы. Можно сказать, что оракулы стояли не только у истоков теоретической, но и экспериментальной науки, когда эти области еще не были разъединены, а представляли собой единое целое.
Шаг вперед был сделан тогда, когда человек начал задумываться о природе. Знания развивались, образовывались различные направления в науке. Вообразите себе современный эксперимент с использованием косточек по образцу И Цзин. У них общий корень. Некогда они были аналогичны, однако один элемент стал развиваться, а другой остановился в развитии. Великой проблемой теперь является интересный и волнующий фактор случайного.
В экспериментах случайности являются досадной помехой. Если опыт не удался, если случилось нечто неожиданное, например результат не совпадает с математическим прогнозом, то ученый впадает в отчаяние. Существуют два варианта. Если расчет был ошибочным, в этом случае ученый вносит изменения в математический аппарат или манипулирует математическим уравнением. Или он пытается выяснить причину случайности — возможно, было слишком жарко, или была какая-то неисправность в аппаратуре. Естественно, что результаты научного эксперимента никогда не будут признаны достоверными, если эксперимент выполнен однократно. Однажды один электрохимик признался мне, что считает результат эксперимента достоверным, если при пятидесятикратном его повторении во всех случаях получен одинаковый результат.
Таким образом, случайность — это враг опыта, который должен быть исключен по возможности большим числом повторений. Если погрешность вызвана неправильной компоновкой, температурой, усталостью материала и т. д., ученый делает все, от него зависящее, чтобы в следующий раз это не повторилось, чтобы результат во всех случаях был одинаковым. Естественно, случай — объективный фактор, о котором в науке говорят как о досадной случайности и достойном сожаления факте.
Связь между расчетами, основанными на теории вероятности, и статистическими расчетами очевидна, ибо они представляют собой инструмент, позволяющий исключить случайность. М-р Кеннеди недавно рассказал мне, что страховые компании, с целью исключить случайности, широко используют в статистических расчетах игру. Им необходимо исключить случайность, поэтому они сначала исключают самоубийства, которые вносят погрешности в среднестатистические данные о безопасности автомобилистов, которые им необходимо получить. Это не всегда удается, ибо случайность исключить невозможно. Так, в английском судопроизводстве непредвиденный страховыми компаниями случай определяется как вмешательство Бога. Таков официальный термин! Случай есть вмешательство Бога.
Когда я читала лекции в Женеве, один физик спросил у меня, какова архетипическая основа случая. В то время я над этим не задумывалась, и вопрос удивил меня. Для примитивного сознания случайность отсутствует. То, что мы научно называем случаем, есть действие Бога или одного из богов. В политеистической религии случай объясняется действием бога или духа, или магической силы и исключается существование бессмысленных и произвольных событий, поскольку каждый случай—результат божественного вмешательства. Архетипом случайности можно назвать архетип игры. Человек-игрок всегда «разрывается» между двумя возможностями — основываться на собственной системе или доверять тому, что я назвала бы бессознательным, а игрок — богом, удачей и т. п.
Я помню, что в молодости я увлеченно играла в бридж. Выигрыш или проигрыш не составлял денежного интереса. Сначала мне было просто интересно играть, но потом я подумала, что, играя ежедневно или по нескольку часов каждое воскресенье, я могу утратить этот интерес. Однако интерес у меня не пропал, поскольку я задумала играть со своим бессознательным (в то время я не была знакома с психологией). После раздачи карт я закрывала глаза и пыталась представить себе, хорошие мне выпали карты или плохие. Я очень радовалась, отгадав правильно. Позднее, садясь за карточный стол в воскресенье, я уже знала, повезет мне в этот день или нет. То есть я каждый раз соприкасалась с тем, что называется абсолютным знанием бессознательного. Было интересно каждый раз проверять наличие этого знания.
В большинстве случаев игра представляет собой смесь случайности и расчета. В определенной степени можно пользоваться расчетом, но всегда присутствует фактор случайности. Многие игры в кости или в карты, как правило, основаны на такой ситуации. Это доставляет удовлетворение, ибо напоминает жизнь, нечто, что поддается некоторому упорядочению с помощью разума. Если вы разумны, то вы обладаете большим шансом на хорошую жизнь, нежели если вы разумом не обладаете, но при этом в определенной степени всегда проявляется вмешательство Бога. В большинстве случаев игры отражают жизнь: можно надеяться на свой разум, но всегда можно ожидать вмешательство случая. Игры такого типа наиболее распространены и любимы.
Иначе обстоит дело с шахматами, ибо здесь вопрос решается только интеллектом. Если вы обладаете превосходными математическими способностями, то вероятность выиграть у вас больше, чем проиграть. В то же время вы развлекаетесь, ибо психологический фактор присутствует и здесь. Я плохо соображаю в этой игре, но если сержусь, то соображаю лучше. Долгое время я играла в шахматы со своим отцом. Мы играли быстро, не задумываясь, не профессионально. Играли как дети, по две партии за один вечер. Первую партию я всегда проигрывала, даже если очень старалась. Но я всегда выигрывала вторую партию, без исключений, ибо проиграв первую партию, я впадала в ярость, приобретала либидо, концентрировалась, и мои способности резко возрастали.
Если у вас хороший день, это значит, что ваше либидо присутствует, а математические способности функционируют, если плохой день — вы в плохой форме и не можете сосредоточиться. Даже со средним уровнем интеллекта человек не сможет сыграть хорошо, если отсутствует психологический фактор и вероятность случайности. Вовлечение в игру бессознательного делает ее, безусловно, волнующей. Люди, любящие игры, считают, что этот фактор играет важную роль. Интерес к игре, в частности, обусловлен игрой с Синхронией, игрой с собственным бессознательным, игрой со своим настроением, в противном случае интерес к игре был бы утрачен. Если человек играет на деньги, то это просто символ, игра с бессознательным либидо замещается игрой на деньги, которые символизируют психическую энергию. Игроки жаждут выигрывать, но в большинстве случаев игра происходит не ради денег. Деньги — своего рода символ психической энергии, символ той силы, с которой они играют.
Каково же различие между современным научным экспериментом и прорицающим оракулом? В эксперименте исключается случайность, вытесняется за его рамки и остается то немногое, что не может быть исключено. Подобный подход раздражает человека, ко ученый настаивает на том, что случаем можно пренебречь. В прорицании осуществляется иной, вспомогательный, подход, исходящим именно из случая и считающий случай основой. Вы берете монету и бросаете ее, в этом случае информацией будет являться то, что выла дет — решка или орел. Поэтому в одном случае случайность является источником информации, а в другом — помехой, или фактором, который требуется исключить. Эти факторы, говоря современным научным языком, взаимодополняющие. Экспериментатор исключает случай, а оракул ставит случай в самый центр. Эксперимент основан па повторении, предсказание — на однократном событии. Экспериментатор использует в качестве источника информации расчет вероятности, а оракул — отдельное единичное число.

Лекция  3

В предыдущей лекции мы рассмотрели связь между расчетом вероятности и различными методами прорицания, в которых использование случайного рисунка позволяет не только проецировать бессознательное знание, но и установить порядок с помощью матрицы, например определенное число линий на панцире черепахи.
Несмотря на то что расчет вероятности является всего лишь абстракцией и не дает определенной информации, современные ученые твердо убеждены в том, что с его помощью возможно достоверное исследование реальности. Существует, однако, определенное количество философски настроенных физиков, осознавших, что картина мира, полученная с помощью расчетов вероятности, представляет собой ментальный артефакт.
Хотелось бы обратить ваше внимание на книгу А. Эллингтона «Философия физики», которая, несмотря на давность написания, все же не утратила актуальности своих аргументов. Ознакомившись с ней, даже непрофессионал легко поймет практические примеры и выводы современных физиков. В этой книге Эддингтон придерживается взгляда, навлекшего на него нападки физиков, принадлежавших к коммунистическому лагерю. Эддингтон убежденно разделяет теории Бора и Гейзенберга в области квантовой физики, подчеркивая, что случай — объективный природный фактор, с которым ученые должны считаться, а расчет вероятности, предполагающий наличие этого фактора,— создание человеческого разума. Ученый утверждает также, что за этим лежит то, что можно назвать «жизнью», «сознанием» или «разумом».
Допустим, что И Цзин или оракул, основанный на геомантии, обладает качеством, присущим природе вероятности, поскольку является психологическим исследованием вероятности, в котором факты представляют собой отчасти случайные, разрозненные события. Существуют также определенные психологические тенденции психологической вероятности, которые ученые пытаются применить С использованием оракула. Существенное отличие физического эксперимента от оракула, как отмечалось ранее, состоит в том, что в эксперименте добиваются точности методом повторения. Никогда ученый-естественник не признает истинным утверждение, опубликованное в статье, если эксперимент был проведен однажды. Он отвергнет его, требуя максимально возможного числа повторений опыта, чтобы уверенно исключить случай, который может изменить результат. Если бесконечное число повторений приводит к одинаковому результату, то его можно считать точным.
У оракула иная точка зрения, заключающаяся в том, что он принимает за основу случай. Он точен только при однократном бросании монет, ставя случайный результат в центр своих размышлений. Поэтому можно сказать, что эксперимент повторяется с целью получения информации о небольшом «кусочке» реальности. Невозможно провести эксперимент, не вырезав первоначально небольшой «кусочек» реальности, в пределах которого человек пытается получить информацию. Оракул — это нечто прямо противоположное, поскольку речь идет об определенном отрезке времени; он уникален, к нему обращаются единожды, а целью при этом является не получение информации, относящейся к определенному «кусочку» реальности, а, по возможности, информации, относящейся ко всей внешней, внутренней, настоящей и будущей психологической ситуации. В этом отношении он полностью дополняет эксперимент.
Уникальное событие, которое не согласуется с результатом физического эксперимента называют в наши дни пограничным условием, подобно единичному результату. Эддингтон с полным основанием утверждает, что если бы мы могли открыть закон, управляющий этими граничными условиями, мы открыли бы еще один закон природы. В настоящее время он еще не сформулирован. Иными словами, в физике существует целый спектр фактов, которые называются граничными условиями, объективными случайными событиями, для которых пока еще не найдено объяснение.
Согласно Эддингтону, такие граничные условия существовали всегда. К ним относится проявление воли человека. Опираясь на материалистические взгляды, он считает, что воля человека порождается определенным участком мозга, который, в отличие от других видов материи, может продуцировать волевые акты, поднимаясь тем самым над обычными законами материального мира. При этом неизвестно, как и почему это происходит. Мы полагаем, что воля человека проецирует психические процессы на мозг, как это принято в современной медицине, и поэтому подозреваем, что маленький кусочек материи может совершать волевые акты. Такова, по утверждению Эддингтона, великая тайна не решенного физиками вопроса. Хотя сам ученый исключает этот вопрос как проблему, которую должны решать физики.
Решение данного вопроса передается в другие руки. Однако именно это представляется нам интересным. Задаваясь вопросом, что стоит за волевым актом, мы оказываемся в сложной ситуации, поскольку существуют как волевые акты комплекса эго, так и желания комплекса бессознательного. Бессознательное, как и эго, может проявить волю, решить или организовать что-либо. В каком-то смысле существует столько же маленьких эго, сколько и автономных комплексов в человеческом существе. Комплекс эго правит и подобен солнцу среди звезд. Однако у личности, не подвергнувшейся психоанализу, существуют эти маленькие «кусочки», способные на волевые акты.
Юнг определил акт воли обобщенно, утверждая, что он порождается расходуемой энергией. Например, сила воли, по Юнгу, представляет собой энергию, которой свободно располагает комплекс эго. Таким образом, древние оракулы являлись попыткой установить относительную вероятность и закономерность психологической ситуации. Почти все оракулы должны были применяться подобно И Цзин в крайне серьезной ситуации, отнюдь не в качестве салонной игры. К оракулу следует прибегать только в безвыходном положении, в состоянии эмоционального напряжения, но не тогда, когда все обстоит благополучно и нет причин для серьезного беспокойства.
Нам известно, что сильное внутреннее напряжение обычно наблюдается при констелляции архетипа. Человек, которому приснился типичный сон, находится в состоянии высокого динамического напряжения. Поэтому Юнг определил архетип как внутренний динамизм психики. Каждый архетип также подобен динамической энергии. А при шизофрении, например, психическая нагрузка может взорвать комплекс эго, если напряжение окажется чрезмерно высоким. Это эмпирически подтверждает, что повышенное напряжение архетипа может полностью разрушить сознательную личность. В напряженной ситуации вероятно то, что в бессознательном констеллирован некий архетип. Именно в такой момент целесообразно использовать оракул, и высока вероятность получить разумный ответ. Таким образом, архетип в определенной степени является фактом психологической вероятности.
Иными словами, если в бессознательном анализанда или пациента констеллирован определенный архетип, то в значительной степени можно спрогнозировать его поведение и обнаружить проблему, используя определенный метод, можно анализировать образы  и переменно реконструировать, на сознательном уровне ситуацию, проблему и т. д. Иногда случалось так, что человек в первый же час   нашего общения раскрывал мне что-то о себе, своих проблемах, своей архетипической мечте, после чего я говорила ему в ответ, что он сознательно, представляет себе то-то и то-то, ломает себе голову над такой-то ситуацией, имея, вероятно, в сознании такие-то мысли. В ответ на вопрос, откуда мне это известно, я отвечала, что это всего лишь вероятность, связанная с бессознательной констелляцией. Если бессознательное является некоторым образом констелляцией, то существует вероятность определенной психологической ситуации. И определенной степени из бессознательной констелляции можно даже  реконструировать (но в общих чертах) осознанную проблему.
Поэтому архетип можно определить как структуру, обуславливающую определенные психологические вероятности, а оракулы — как возможность использовать эти структуры. В своей работе о синхронии Юнг утверждал, что синхронистические события (классифицируя случаи прорицания как эксперименты, связанные с синхронией) являются актами созидания и в этом смысле уникальны. Синхронистическое событие является уникальным случаем и не может быть предсказано с точностью, поскольку всегда является созидательным актом.
Если, например, анализанд имеет большую архетипическую мечту, если он огорчен и находится в напряженном состоянии, то крайне высока вероятность, что вокруг него произойдут синхронистические события. Допустим, что он гадает по И Цзин и ему выпадает число 34, «Сила Великих». Это описание состояния высокого напряжения, о котором оракул говорит, что «машина ломается». Комментарий таков: машина с ее четырьмя колесами, являющимися основой сознательного, разламывается на части. Это означает, что весь сознательный мир пациента может разрушиться. Через час он выходит на улицу и попадает под автомобиль. В этом случае можно сказать, что это было предсказано, ибо говорилось именно о том, что машина развалится. Однако если обдумать все более тщательно, то можно сказать, что прорицание имело другой смысл. Анализанд мог остаться дома; его сознание все равно бы распалось. Высказывания оракула не позволяют с уверенностью судить о том, что произойдет в действительности.
Синхронистические события несомненно являются уникальными актами созидания и совершенно непредсказуемы. Правда, может возникнуть вопрос о целесообразности обращения к оракулам, если нет уверенности в правильности прогноза. Дело в том, что существуют психологические вероятности, которые Паули однажды назвал «каталогами ожидания» (Erwartungskataloge). Это означает, что существует перечень предполагаемых событий и расчет вероятности в физике осуществляется в его рамках. Нельзя утверждать, что следующий эксперимент приведет к заранее известному результату, но справедливо утверждение, что результат будет до определенной степени известен вероятности и не выйдет за ее пределы. Поэтому сегодня расчет вероятности представляет собой перечень предположений (или ожидаемых результатов).
Можно провести сравнение с оракулом. Допустим, получено определенное число из И Цзин, т. е. перечень психологических событий, включая синхронию. Если анализанду выпала гексаграмма «слом машины», означающая разрушение или угрозу разрушения ментальной структуры сознания, это всего лишь означает, что при наличии синхронистического события оно будет качественно принадлежать этому пределу, и не может означать, например, то, что именно в этот день анализанд встретится со своей будущей невестой. Если с ним произойдет нечто подобное синхронистическому событию, то только относительно его сознательных изменений, но точно предсказать, что же именно произойдет, невозможно. В этом отношении можно сказать, что оракул всегда неточен. Этот аргумент высказывают рационалисты, возражающие против применения оракулов. Ибо оракулы всегда дают обобщенную символическую картину, которую, как всякий символ, можно интерпретировать по-разному.
Людей, склонных к точным формулировкам, оракулы раздражают своей неопределенностью, суеверные люди видят в них последовательность и после происшедшего события утверждают, что о нем говорилось в прорицании. Можно сказать, что в связи с туманностью высказывания  называния оракула может случиться практически все, что угодно но это ошибочное утверждение, рожденное предрассудком, является чисто эмоциональным аргументом и справедливо лишь в том отношении, что предсказание страдает некоторой неточностью. Подобно физику который не может с точностью определить результат  единичного эксперимента, оракул не может с точностью предсказать психологическое событие. Он может дать «перечень ожидаемого», содержащий образ качественного поля событий и предсказать, что случай произойдет именно в пределах этого поля. Существующую психологическую вероятность Юнг назвал коллективным бессознательным.
Ввиду того, что человеческая глубинная психологическая структура формируется с помощью архетипов, что соответствует коллективным образам (паттернам) поведения, все люди в определенных ситуациях имеют сходное поведение. Например допустим, что племя находится в затруднительной ситуации и не может найти из нее выход пи с помощью сновидений, ни с помощью здравого смысла. В этом случае высока вероятность констелляции в бессознательном архетипа героя, или спасителя, так как для преодоления возникших трудностей требуется необычное психологическое усилие и мобилизация сверхчеловеческих «психических способностей». Индивиду могут присниться, например, героические деяния или фрагменты героического мифа, и тогда можно осуществить проекцию образа героя.
Подобное произошло, когда немцы проецировали образ героя-спасителя на Гитлера. Это было время ужасающего всеобщего кризиса, как психологического, так и экономического. События происходили в годы, предшествовавшие Второй мировой войне, в условиях жесточайшей безработицы и инфляции, а также полной интеллектуальной и религиозной дезориентации. В некоторой степени верно, что единственным выходом в этих трудных условиях могло быть резкое изменение ориентации. В бессознательном была мобилизована идея вождя-героя, спасителя и спроецирована на криминального психопата, что привело к краху. Действительно, в 1923 году немцы создавали литературные произведения, осуществляли свои мечтания, что свидетельствует о том, что в таких необычных и трудных условиях в коллективном бессознательном констеллировался архетип героя-спасителя. Если бы проекция была направлена на одаренную, нравственную личность, можно было бы вывести народ из трудного положения, но случилось иначе. Это всего лишь один пример, показывающий, что существует психологическая вероятность в архетипическом слое души и прогнозирование событий. По-моему, прорицающие оракулы представляют попытку войти в контакт с динамической нагрузкой архетипической констелляции и дать читаемый паттерн того, что она собой представляет.
Как я уже говорила в предыдущей лекции, в основе расчетов вероятности фактически и исторически лежит архетип игры. Архети-пическая идея лежит в основе как оракула, так и современного эксперимента. Поэтому следует вкратце рассмотреть аспекты игры, и в частности игры в кости.
По представлениям древних, верховное божество изначально обладало способностью все сосчитать, сознательно интегрировать бесконечность натуральных чисел, на основе этого, можно утверждать, что все символы Самости обладают этой способностью. Например, в «Бхагавад-гите» Господь Кришна говорит: «Я есть игра в кости, Я — Самость, сидящая в Сердце Существ, Я — Начало и Середина, и Конец всех существ. Я — Вишну, сияющее Солнце среди сияющих существ». А в «Шатапатха-Брахмане» Аюр-Веда бог огня Агни говорит то же самое о себе. Священник бросает кости со словами молитвы, в которой бог огня Агни представляется в виде игрового поля, а горящие угли в виде игровых костей.
Юнг цитирует и комментирует эти тексты в книге «Философское Древо»: «Оба текста соотносят свет, солнце и огонь, а также бога, с игрой в кости. Аналогично и в «Атхарва-Веде» говорится о блеске, который содержится в колеснице, в игральных костях, в силе быка, в ветре» и т. д. Яркость выражений соответствует идееманы и поэтому означает нечто, обладающее ценностью эмоций и чувств. Интенсивность эмоций имеет большое значение и поэтому идентифицируется с самыми различными факторами: с дождем, бурей, огнем, силой быка и страстью к игре в кости, ибо, как утверждает Юнг, «в интенсивности эмоций игра и игрок совпадают».
Именно интенсивностью эмоций, охватывающих человека в процессе игры, объясняется то, что он становится, образно выражаясь, самой игрой. Каждый истинный игрок погружается в игру с головой, он весь в ожидании того, чтобы кости расположились определенным образом. В этом заключается его величайшая радость. Человек живет, пока играет. Человек настолько живет в игре, что племенные люди, например, играют на своих детей и жен, или даже на свою голову. Ход мыслей таков: если у меня выпадет шестерка, то я могу отрубить твою голову, а если ты выбросишь шестерку, то ты можешь лишить головы меня. И они делают это! Такое часто встречается среди индейцев Северной Америки, которые иной раз играют на все свое имущество: жен, детей, лошадей. Они покидают игровое поле, сохранив только свою жизнь, хотя порой даже ее ставят на кон. Данный пример доказывает то, что срабатывает некий архетип.
Согласно высказыванию философа Гераклита, Эон (duree creat-rice— время созидания, вечное, созидательное, божественное Время, что соответствует греческому значению слова Эон) является мальчиком, играющим в настольную игру; мальчик управляет космосом. Здесь мы также встречаем образ божества энергии, ибо Гераклит полагал, что мировая энергия — это огонь, превращающийся в материю, дух, во все сущее, и управление этой энергией находится в руках играющего ребенка, божественного мальчика.
Этот пример иллюстрирует взаимосвязь между психической энергией и игрой. Когда бог, т. е. архетип Самости, дух бессознательного, играет, он создает судьбу, ибо последнее является синхронистическим явлением. Именно поэтому человек пытался с помощью арифметики и числовых оракулов познать игру божества. Божество играет с реальностью, а человек пытается исследовать ее, используя при этом числовые методы.
Ричард Вильгельм описывал принцип использования И Цзин таким образом. Содержание Книги Перемен можно сравнить со все-пронизывающей схемой электросети. Она не засветится до тех пор, пока человек, задающий вопрос, не установит контакт с определенной ситуацией. Поэтому перед постановкой вопроса следует сначала определить, что именно человек хочет знать, о чем хочет спросить. Таким образом человек вступает в контакт со своим бессознательным п пытается с его помощью обосновать вопрос. После того как связь между вопросом и конкретной ситуацией установлена, схема включается, электрический ток поступает и на короткий момент ситуация освещается.
Это, конечно, всего лишь аналогия, которую использует Вильгельм, чтобы проиллюстрировать процесс, происходящий в случае обращения к Книге Перемен. Однако весьма характерно, что Вильгельм представляет себе существование огромной схемы, вбирающей в себя сеть возможностей. Задавая вопрос, человек нажимает на электрический включатель, после чего освещается определенная часть сети. Это, естественно, имеет отношение ко всей системе китайского мировоззрения.
В китайском языке слово, означающее арифметику, вычисления, имеет два корня. В старых текстах слова «вычислять» и «прорицать» так близки по значению, что невозможно определить, какое из них имеется в виду. Можно встретить тексты, где, например, говорится, что такой-то мастер был великим специалистом по Суан-Шу и мог предсказывать смерть друзей с точностью до одного часа. Теперь мы можем сказать, что «такой-то мастер был великим прорицателем» или же «он был великим математиком», ибо в те времена математик был и астрономом, и астрологом. Все математические знания использовались в Китае только для прорицания, и слово Суан-Шу обозначало оба понятия. Другим корнем слова, обозначающего «вычисления», является Ши. «Ши» в первоначальном значении изображает небо — солнце, луну и звезды — три линии. Этот рисунок указывает на определяющее влияние неба на земные события.
В старину китайцы верили в то, что небеса, звезды и созвездия влияют на земные события. Это обозначалось символом Ши, изображающим божественное влияние, которое оказывает воля неба, или Тао в китайской философии, на земные ситуации. В наше время символ Ши переводится как «проявлять, делать очевидным, объявлять», иными словами, объявлять тайную божественную волю, Тао. Одновременно этот символ означал вычисление. Для самобытного китайского мышления арифметика была всего лишь средством прорицания или отгадывания божественной воли с помощью чисел, что продолжалось вплоть до недавнего времени.
Данное Вильгельмом описание И Цзин как подобия схемы электросети в которой освещается некая проблема, не является случайным. Вильгельм настолько проникся китайским образом мышления, что даже используя какую-либо спонтанную аналогию, всегда делал это на живое китайских условий. В первой лекции мы отмстили, что китайцы давно использовали натуральные числа, а точнее, комбинации чисел, такие, как Лоу Шу или Хоу-ту, то есть то, что в современной математике называется матрицами. Вычисления с использованием целого блока чисел, расположенных в определенном поле, нашли применение в западной математике только после открытия французским математиком Эваристом Галуа (Evariste Galois) так называемого поля Галуа. На основе этого математики видоизменяют и переставляют группу, состоящую обычно из четырех чисел. Эти поля Галуа используются в различных формах математических расчетов. Идея матриц, или, можно сказать, числовых полей, все глубже проникает в современную математику. Китайцам была известна эта идея, но они ее не развивали, хотя изначально пользовались матрицами в вычислениях. Это соответствовало архетипической идее поля. Концепция поля применяется практически во всех отраслях современной науки.
В современной геометрии, например, пространство определяется как множество, в котором могут быть установлены взаимосвязи. Таково и современное математическое определение поля, которое, Ланселот Л. Уайт обобщенно называет сетью взаимосвязей в любой ситуации. Например, на уровне элементарных частиц для поля характерна тенденция занимать определенные упорядоченные позиции без хаотического перемещения. Как отмечает Уайт, это не концептуальная схема, а активный фактор: электродинамическое поле организует частицы и активно создает порядок. Наилучшим образом это можно описать с помощью матрицы.
Хотелось бы представить новую идею, не встречавшуюся у Юнга, но, по моему мнению, вполне очевидную. А именно концепцию поля для исследования того, что Юнг назвал «коллективным бессознательным», поля, в котором единственной активированной точкой был бы архетип. Уилер, например, определяет материю как электродинамическое поле, в котором активизированными точками являются частицы. Мы предлагаем обратиться к гипотезе, согласно которой коллективное бессознательное представляет собой поле психической энергии, а активизированными точками являются архетипы. И таким же образом, как определяются соотношения в физическом поле, они могут быть определены в поле коллективного бессознательного.
Например, возьмем архетип мирового древа или Великой Матери, которые весьма часто объединяют. В гробнице царя Египта Сета I изображено мировое древо, из ствола которого пьет царь. Древо изображает космическую мать, питающую царя. Или, например, существуют саги, согласно которым души неродившихся младенцев живут в тени мирового древа, откуда их возвращают на землю, где они и рождаются. Итак, древо представляет собой своего рода материнское чрево, в котором земля черпает искру жизни для неродившихся детей. Существует множество мифов, согласно которым солнце рождается каждое утро из древа или же описывается как золотое яблоко на древе жизни. Иными словами, солнце — плод мирового древа. Древо также сравнивается с источником. В большинстве мифов фигурирует источник, находящийся под мировым древом, родник, дающий жизнь.
Источник часто представляет собой своего рода материнское чрево Великой Матери и обладает женскими, материнскими свойствами. Великая Мать связана и с представлениями о смерти. Например, на днище египетских гробов изображалась Исида, а на крышке — Нут; умерший находился в объятиях Великой Матери. При захоронении человека укладывали в положение эмбриона, что, по-видимому, связано с представлением о том, что человек возвращается в чрево матери-земли, чтобы потом возродиться.
Итак, Великая Мать является также Матерью-Смертью. В римской мифологии смерть изображалась в виде темной фигуры матери, уносившей своих детей с земли. Древо связано также и с представлениями о смерти, у многих народностей захоронения сопряжены с обращением к деревьям. Некоторые северные племена (эскимос, тунгусы, чукчи) гроб с покойником вешают на дерево, возвращая его таким образом матери. Тот факт, что гроб в большинстве случаев изготавливался из древесины, является символом, ибо дерево мать, принимавшая умершего и сулившая ему возрождение.
Представление о смерти также связано с источником. Существуют саги, в которых описано как человек прыгает в источник и попадает в царство мертвых, в подземный мир.
Иногда ствол дерева символизировал фаллос, поэтому дерево не только Великая Мать, но и отец. Например, некоторые ацтекские племена представляли свое происхождение как выход всего племени из сломанного ствола дерева. Возможно, вы видели средневековые изображения сновидения Авраама, который лежит в постели, а из его пениса вырастает дерево, ветви которого символизируют предков Христа. Дерево — это фаллос и символ отцовства. Великая Мать также наделена фаллическими символами: метлы, огромные носы и т. п.
При хорошем знании мифологии можно получить полную картину всевозможных архетипов. Всегда можно обнаружить легенду или сагу, в которой соединены два архетипа в новую форму. Трагедия заключается в том, что люди, пишущие на мифологические темы, этого не осознают, выбирая какой-то один излюбленный мотив, например мотив солнца, и потом интерпретируют все мифы с этой точки зрения. Затем приходит другой человек и говорит, что все связано с луной. В то же время Мангарт (Manhardt) утверждает, что во главе всего стоит бог растительности, связанный с деревьями. Для Эриха Ноймана (Erich Neumann) главной была уроборическая мать и т. д. Китайцы сказали бы, что если ты потянешь за корешок одной травинки, ты вытянешь весь луг; именно это Юнг называет загрязнением архетипических образов.
Все архетипы влияют друг на друга. Поэтому, по моему мнению, вполне целесообразно использовать идею поля применительно к коллективному бессознательному. Тогда можно сказать, что бессознательное — это поле, в котором активизированные точки являются архетипами, между которыми можно установить взаимосвязь. Архетип Великой Матери я выбрала совершенно случайно. С таким же успехом я могла бы выбрать архетип солнца и сформировать вокруг него так называемое поле.
Вопрос заключается в том, является ли коллективное бессознательное произвольным случайным паттерном архетипов или же оно упорядочено? Юнг считал, что среди различных архетипов существует один, который содержит в себе все остальные и ими управляет; это архетип Самости. Поэтому следует конструировать такое математически упорядоченное поле, в котором архетип Самости находится в самом центре. Можно сказать, что этот активный центр регулирует соотношения всех архетипов и создает определенный математический порядок полю коллективного бессознательного В своей книге «Эон» Юнг сконструировал нечто иное, считая, что наилучшим вариантом для математической модели архетипа Самости являются четыре двойные пирамиды, заключенные в кольцо.

Рис. 2. Поле соотнесенных архетипов.
Данную модель Самости Юнг пытался обосновать с помощью мифологического материала. Интересно то, что, поставив в одну линию числовой порядок Хоу-ту (рис.3, с. 12)исчитая1,2,3,4 5до середины, 6, 7, 8, 9,10 до середины и т. д., всегда придется возвращаться по этой линии к одному тому же центру. Если определить центр: О, 5,10, то получится двойная пирамида: 0,1,2, 3,4, 5 — 5,6, 7, 8, 9,10 (рис. 9). Перед нами математическая модель Юнга представленная в «Зоне». Китайская Хоу-ту отражает тот числовой ритм который Юнг обнаружил в совершенно иной связи и определил как ритм архетипа Самости.
Это не удивительно. Если посмотреть на арифметический аппарат большинства методов прорицания, то станет очевидным, что все они содержат этот ритм с некоторыми изменениями. Можно было бы назвать его числовым ритмом Самости, являющимся основным методов прорицания. Например, геомантия на том же числовом ритме, что и И Цзин, только в обратном порядке. Динамически  процессы в геомантии представлены четверкой, а результаты – триадой, а в Китайских методах наоборот. Это различие связано с особенностью ментально стей.

Рис. 3.
Китайца не интересует, что ему надлежит делать; его интересуют в первую очередь ситуации и возможность действовать при полном осознании этой ситуации. Европеец же считает, что необходимо действовать в любом случае, не задаваясь вопросом, какова ситуация, ибо у него экстравертный характер. Его также интересует, к чему приведет ситуация, или на что она похожа. У китайцев все обстоит наоборот; они живут идеей целостности, и действием для них является то, что происходит. Однако и те, и другие используют одинаковые числовые ритмы, которые могут быть названы и числовым ритмом Хоу-ту, и числовым ритмом конструкции Юнга, являющейся ритмом Самости.
Мы можем определить коллективное бессознательное как поле психической энергии, активные точки которого представляют собой архетипы; это поле упорядочено, его доминантой являются числовые ритмы Самости, триады и кватернионы. С помощью числовых оракулов и методов прорицания человек пытается определить процесс развития архетипа Самости. Юнг отмечает, что Самость — это вечный процесс омоложения в кольце четырех двойных пирамид.
Юнг сравнивает это с углеродно-азотным циклом солнца: отталкиваются одни частицы атома и притягиваются другие, обновляя тем самым тот же атом. Атом словно отдает одни частицы и принимает другие, восстанавливая при этом свою форму, т. е. постоянно самообновляясь.
Наблюдая архетип Самости, можно сказать о нем то же самое, ибо он не статичен, а находится постоянно в процессе самообновления, заданном определенным ритмом. Это поле коллективного бессознательного, поэтому можно утверждать, что методы прогнозирования являются попытками обнаружить с помощью чисел ритм Самости в конкретный момент. Обращение к И Цзин, говорит Юнг, подобно взгляду на часы, которые отсчитывают вселенское время, чтобы человек мог определить свое местоположение во времени, пока оракул описывает внутреннюю и внешнюю ситуацию, что позволяет человеку в дальнейшем влиять на обстоятельства.
Мы сделали предположение, что изобретатели методов прорицания использовали натуральные числа для того, чтобы исследовать ритмы Самости. Следует задаться вопросом, как числа соотносятся с энергией, числа, которые всегда используются для определения энергетической ситуации в коллективном бессознательном. Почему используются натуральные числа, а не какие-нибудь иные средства?
Чтобы узнать это, нам необходимо обратиться к понятию энергии. Как отмечает Юнг в работе «О природе психического», концепция энергии имеет свои корни в древней концепции маны, что означает крайне сильное впечатление. Когда что-то производило огромное впечатление, оказывая психологическое воздействие, т. е. наносился психологический удар, древние люди говорили, что это мана, или мунгу.
Поэтому первоначальное представление об энергии в большей степени соответствовало идее психологической интенсивности. Отсюда постепенно выводилась физическая концепция энергии.
Слово «энергия» воспринималось Аристотелем или, например, Гераклитом как понятие, вызывающее ряд мифологических ассоциации Для Гераклита это был мировой огонь, психо-физический фактор, Современный создатель научной концепции энергии, Роберт Майер, обратившись к старым понятиям мунгу или мана, изменил определение, придав ему форму, которая могла использоваться в науке. В сов ременной физике это совершенно абстрактная концепция, которая имеет ценность постольку, поскольку энергия поддается количественному измерению.
Физик Эддингтон, например, утверждает, что в физике современное понятие энергии пришло на смену понятию материи и является тем, что поддается количественному измерению и описанию с помощью расчетов вероятности. Другие аспекты изначальной психо-физической концепции были исключены Эддингтоном. Но были взяты на вооружение Юнгом, который создал идею психической энергии. Мы даже можем рассматривать психологические процессы как процессы энергетические, подчиняющиеся определенным законам. Например, известно, что индивид представляет собой относительно замкнутую систему, позволяющую сохранять энергию. Следовательно, если он испытывает недостаток сознательной энергии можно предположить ее наличие в бессознательном, и наоборот. При этом принимая во знимание то, что количество психической энергии у каждого индивида более или менее одинаково. Следовательно, если она исчезает 6 одной форме, она появляется в другой. Эта идея оказалась весьма плодотворной.
Однако Юнг полагал, что психически энергия не поддается количественному измерению; ее можно измерить только с помощью чувственных впечатлений. Допустим, что некий анализанд входит а кабинет и совершенно спокойным голосом рассказывает о чем-то, сохраняя самоконтроль, позволяющий ему подавлять эмоции. Восточные люди, например, могут рассказывать ужасные вещи с неизменной улыбкой на лице й совершенно ровным голосом. Тем ни менее, если вы отличаетесь чувствительностью, вы почувствуете себя Так, как будто испытали сильный удар.
Некоторым людям свойственны негативные проекции и чувство жесточайшей ненависти. Тогда они решают, что об этом следует рассказать аналитику, и сделать это нужно пристойно. Обращаясь ко мне, они говорят следующее: «Сегодня я должен рассказать о своем сопротивлении. Надеюсь, я не оскорблю вас этим. Я осознаю, что это проекция, но мне хочется поговорить с вами об этом». Такое обращение может оказаться трогательным, вполне разумным и психологически оправданным. Анализанд, рассказывающий о том, что у него накопилось против аналитика, наносит не очень сильный удар, но, например, иногда я испытываю от этого ощущение, подобное ощущению от физического удара. Удар ощущаешь даже в том случае, если негативная энергия полностью сдерживается анализандом. Видели ли вы когда-нибудь устремленный на вас полный ненависти взгляд? Ничего не подозревая, посмотрев на группу людей, можно заметить человека, который пристально смотрит на вас. Ощущение от этого похоже на сильный удар.
Читая лекции, я порой замечаю, что постоянно бессознательно обращаюсь к конкретному лицу среди находящихся в лектории и направляю на него энергию, ощущая с ним связь. Не обязательно испытывать особую симпатию к этому человеку, чтобы было такого рода притяжение. По-видимому существует тенденция обращаться к тем слушателям, которые страстно заинтересованы в теме, и представлять, что именно тобой интересуются, и естественным образом следовать им навстречу. Мне кажется, что большую роль в этом играет сила внимательности слушателя, а не личная симпатия к нему. Сказанное иллюстрирует возможное ощущение психического напряжения, которое, ощущая, не измерить, ибо нет такой аппаратуры.
Многие могут возразить и привести в пример гальванометр, позволяющий измерять силу психического напряжения, однако результаты этого не достоверны, ибо в эксперименте можно измерить не психическую напряженность, а лишь физическое напряжение. Человек существует в физическом пространстве, ибо он измеряет физический фактор (физиологическую реакцию, вызванную психическим напряжением) с помощью физических средств. Это дает ему абсолютно точную информацию, ибо физиологическая реакция эквивалентна психическому напряжению, что можно совершенно достоверно определить; но при этом фактически невозможно измерить психологический фактор. До настоящего времени отсутствовала возможность измерения психической энергии.
При измерении мы пользуемся определенными числами. Число означает количество; например, число пять обозначает, что имеется пять яблок. Для нас это абсолютно очевидный факт. Если обратиться к первоначальному использованию чисел, то можно сказать, что этот взгляд совершенно односторонний. Очевидно и естественно,  что число означает количество, однако в своей исходной форме оно также означает качество или паттерн какой-то структуры. Этот подход был утрачен; и на протяжении развития теории чисел на Западе, и в современной математике число означает только количество. Естественно, что, используя число для измерения количества, мы не можем его использовать для измерения психической энергии, так как последняя в своей сущности выражается через качество. Это качественный фактор. Поэтому Юнг утверждал, что психологическую энергию можно измерить только с помощью чувств.
С помощью чувства, но не мышления, мы получаем информацию о качестве вещей, является ли какой-то предмет приятным или неприятным, опасным или безопасным, угрожающим или не угрожающим. Мы выражаем качества через прилагательные. Люди, использующие множество прилагательных, окрашивают речь своими чувствами, в отличие от людей, относящихся к думающему типу и использующих в своей речи незначительное количество прилагательных, но большое количество существительных. Последний тип людей заинтересован только в определении предметов и игнорирует их качество. Когда человек ощущает направленный на него взгляд, он чувствует не только сильное воздействие, но даже различает, является ли оно враждебным или дружественным. При этом отсутствует рациональное объяснение. Если его обвинят в том, что он сошел с ума и говорит ерунду, то человек не сможет дать разумного объяснения, ибо это — выражение чувства.
Естественно, что в таких ситуациях не исключен самообман и допустимы ошибки. При отсутствии враждебности может показаться, что она налицо. Что-то может показаться важным, а на самом деле может не играть значительной роли, тогда как важный факт может остаться незамеченным. Поэтому на чувства нельзя полагаться безоговорочно. Подобно всем функциям, это своего рода сигнал, который может оказаться ложным, однако таков единственный путь, позволяющий ориентироваться в мире качества.
Посмотрим, что происходило на другом конце земного шара, в Китае. Там теория чисел развивалась столь же односторонне, однако число служило для описания качества, а не количества. Конечно, китайский каменщик или плотник тоже использовали число для измерения, но полагали, что это самая незначительная функция числа. Интерес представляет тот факт, что число отражает качество ситуации, или совокупности, по определению Гране.
Вернемся к вопросу синхронистического восприятия китайцев. В первой лекции я говорила, что в древности китайцев не интересовала причина события, поскольку у них отсутствовало линейное восприятие времени. Например, мы утверждаем, что сарай сгорел потому, что в нем играли дети спичками. Они играли в сарае, так как мать выгнала их из дома, будучи в плохом настроении из-за того, что отец ударил ее по голове; в итоге, причиной того, что сгорел сарай послужило то, что папа ударил маму. Это причинно-следственная цепочка, которой придерживаются при полицейском расследовании (А, В, С, D). При рассмотрении фактов мы всегда пытаемся выяснить причину происшествия и на основе этого реконструируем последовательность событий. Это причинно-следственная зависимость, которую до конца 19 века рассматривали как закономерность, хотя в наше время известно, что она существует всего лишь как вероятность. Китайцы, задав вопрос, что может происходить последовательно, исследовали совокупность внутренних и внешних событий. На рис. 1 проиллюстрирован такой подход — отдельные события сгруппированы в соответствии с определенным моментом времени.
Существует представление, согласно которому беда не приходит в одиночку, за одним несчастным случаем непременно следует второй и третий. В связи с этим некоторые люди считают, например, пусть уж после двух происшествий произойдет третье, чтобы прервалась цепь несчастных случаев.
Европейцам присуще своего рода суеверное отношение к следующей друг за другом череде событий, в отличие от китайцев, которые полностью концентрировали свое внимание именно на этом вопросе. Так, в китайских исторических хрониках сообщается, что в год дракона императрица убежала со своим возлюбленным, татары совершили набег на страну, случился неурожай, а в Шанхае была эпидемия чумы. В следующем году, году тигра, императрица, раскаявшись, вернулась, и в том же году из озера Тунгтинг вышел дракон, которого предстояло изгнать, после чего произошли другие события. Так писалась история, и это не было простым перечнем фактов.
Естественно, западные историки с презрением относились к такому методу написания истории, он был им непонятен. Они утверждали, что смехотворно собирать и классифицировать случайные факты, и считали это идиотизмом. Однако для китайского читателя дело обстояло иначе. Для него описание происшедшего в год дракона было исчерпывающим. Он был «констеллирован» в тот момент и интуитивно видел события, которые неизбежно должны были произойти одновременно.
Люди западного мышления с трудом осознавали наличие взаимосвязанности событий. Если в коллективном бессознательном констеллирован определенный архетип, то считается, что определенные события происходят одновременно.
В истории давно подмечено явление синхронии. Например, ученым совершено открытие или изобретение, важное для всего человечества. В это же самое время, независимо от него, у ряда других ученых появляется точно такая же идея. Или же одинаковое изобретение совершается двумя людьми, друг о друге не подозревающими. Уместно ли в этом случае говорить о плагиате, о вероятности того, что ученые знали друг о друге и могли похитить изобретение друг у друга. Во многих случаях отсутствие связи между двумя людьми может быть доказано, однако не просто доказать, каким образом два исследователя обнаружили один и тот же факт в одно и то же время. И мнение китайца, и мнение западного человека на этот счет совпадают.
С психологической точки зрения это не столь уж удивительно. Определенные вопросы и психологические проблемы возникают и группируются, так сказать, в соответствии с духом времени. Интеллигентные люди, задаваясь одним и тем же вопросом, размышляют определенным образом и приходят к одинаковым результатам, что обусловлено констелляцией архетипа в коллективном бессознательном. В настоящее время в коллективном бессознательном констеллируется архетип совершенного человека, антропоса. Многие события, о которых, например, читаешь в газетах, указывают на один и тот же фактор, говорящий о том, что данный архетип конетеллирован и проявляется в многообразных формах.
Китайцы, осознавая это интуитивно, полагали, что лучший способ писать историю — создавать реалистичную картину определенного отрезка времени, собирая все совпадающие события, которые в совокупности иллюстрируют архетипическую ситуацию в описываемое время; это соответствует идее поля. Таким же образом китайцы используют числа. Число дает информацию о связанной во времени совокупности событий. Число есть архетипическое представление, или идея, содержащая как количественный, так и качественный аспекты.
Поэтому, прежде чем рассматривать проблему прорицания в целом, нам придется пересмотреть наш взгляд на числа и на математику. Тогда будет возможным обратиться к некоторым другим факторам, например, к тому что человек в настоящее время не может измерить, а может оценить лишь с помощью чувства.
В Китае число фактически сообщало информацию о чувствах и этике. Оставим на некоторое время свое ошибочное представление о том, что существуют поступки хорошие или плохие, ибо это неправда, и допустим, что этичность поступка определяется тем, кто его совершает и в какой момент. Разумеется, и с этим можно поспорить! Возьмем, к примеру, убийство. Вы можете сказать, что убийство всегда преступление, но я могу возразить, напомнив вам о Вильгельме Телле; или как можно было бы отнестись к человеку, который застрелил бы Гитлера в 1935 году? Разве его не назвали бы человеком высокой нравственности и величайшим героем? Разве оценка убийства не определяется тем, кто его совершает, когда и при каких обстоятельствах? Чувства могут протестовать, говоря, что, это нельзя отнести к убийству, это нечто иное. На самом же деле это убийство, ибо один человек убил другого.
Очевидно, что не существует объективного добра и зла; каждый чувствует по-разному, в зависимости от того, кто и что совершает, при каких обстоятельствах. Все зависит от чувства меры. Если аналитик сообщит анализанду какую-либо неприятную новость, то сила воздействия будет зависеть от некоторых обстоятельств. Если она чрезмерна, то может вызвать упрямое сопротивление анализанда, и сообщение будет блокировано; если же сообщить осторожно, не оказывая давления на анализанда, то вероятнее всего, что он выслушает аналитика без возражения, поскольку сообщение не произведет должного впечатления. Необходимо предварительно обдумать, как преподнести ту или иную информацию; ведь от правильности действий зависит интенсивность эмоций. При избыточном эмоциональном напряжении достигается блокировка собеседника, а при излишней мягкости все войдет в одно ухо, а выйдет в другое.
Юнг, например, считал, что люди, страдающие психозом, нуждаются в электрошоке, но возражал против его механического применения; он полагал, что сам должен нанести удар, накричав на  пациента или ударив его по голове, поскольку тогда аналитик сможет оценить сам силу удара, необходимого для того, чтобы пробудить данную личность. Когда люди находятся в состоянии эмоционального  потрясения, единственный способ предотвратить потерю сознания  — нанести им словесный или физический удар. Но все зависит от чувства меры. Вы интуитивно определяете степень необходимого повышения голоса или, если вы имеете дело с чувствительным человеком, степень понижения голоса (вплоть до шепота), которым вы сообщите ужасную новость, заключив ее умиротворяющим заявлением, например: «Ну, ничего страшного, всем бывает плохо», и т. п. Все зависит от чувства меры.