Бехтерев В. Избранные работы по социальной психологии

ОГЛАВЛЕНИЕ

X. О КОЛЛЕКТИВНЫХ РЕФЛЕКСАХ ВООБЩЕ

Если нельзя сомневаться в том, что известный ряд коллективных рефлексов
относится именно к порядку наследственно-органических (инстинктивных),
другой - к порядку высших сочетательных рефлексов, приобретаемых путем
жизненного опыта, примеры чего будут даны в последующем изложении,
то спрашивается, может ли коллектив проявлять рефлексы более простого
характера-рефлексы, называемые нами обыкновенными в общей рефлек-
сологии личности, которые, как известно, протекают вполне машинообразно.
По-видимому, и коллектив не лишен возможности проявления при известных
условиях рефлексов обыкновенного типа^'. К таким именно коллективным
рефлексам обыкновенного типа, по моему мнению, следует отнести кол-
лективные рефлексы в виде паники толпы и безмотивного нападения, т. е.

""" Там же. С. 120.
"" Там же.

коллективных рефлексов оборонительного и наступательного характера,
развивающихся путем заразы.

Паника представляет собою безотчетный оборонительный рефлекс бегства,
проявляемый целым коллективом без всякого соответствия с внешними
обстоятельствами и часто даже без достаточного повода или же при каком-
либо незначительном поводе. Такие паники известны и среди животных
(так называемые стампеды), например в стадах лошадей, свиней и т. п. Уже
в евангелии говорится о вхождении злого духа в стадо свиней, которое
бросается в море и погибает.

Имеются также и позднейшие наблюдения относительно того, как
например, стада овец гибли, падая в пропасть под влиянием развившейся
среди них паники.

Всем известно, как легко среди людей, собравшихся в толпу, разыгры-
ваются чрезвычайно опасные паники при каком-либо неожиданном
происшествии. Достаточно в тесной толпе, сосредоточенной на слушании
увлекательной речи оратора, крикнуть <пожар, спасайся кто может>, чтобы
развилась гибельная паника, часто стоящая многих жертв.

Бывали примеры, что этим приемом пользовались даже злонамеренно
лица, чтобы во время паники поживиться за счет других.

Распространяться о развитии паники здесь нет надобности, ибо читатель
может ознакомиться с этим явлением по моей книге <Внушение и его роль
в общественной жизни>, где приведено подробное описание паник отчасти
и по личным наблюдениям. Характерной особенностью всех такого рода
паник, помимо их шаблонного, чисто автоматического проявления в форме
безудержного бегства, служит безотчетный характер самого рефлекса, ибо
после паники обыкновенно никто не может сказать, почему он побежал и
как случилось все происшедшее.

Что касается автоматического рефлекса коллективного нападения,
развивающегося путем заразы, то опять-таки эти явления известны и среди
животного мира, и среди людей. Так, когда мы встречаемся со сворой собак,
достаточно бывает неосторожно вызвать нападение какой-либо одной собаки,
чтобы вслед за ней напала вся свора. Нет надобности говорить об опасности
таких случаев нападения. Точно также и в озлобленной толпе людей доста-
точно, чтобы кто-либо из толпы по самому незначительному поводу напал
на кого-либо, чтобы затем вся толпа набросилась на то же лицо, не зная
даже в чем дело.

Наследственно-органические рефлексы имеют одинаковую основу с
такими же рефлексами отдельной личности с тем различием, что здесь дело
идет об обобщении тех проявлений, которыми характеризуются вообще эти
рефлексы у отдельных лиц. Так, погромы лавок или рынков с продуктами
во время голода и разнузданные половые оргии могут служить примерами
таких рефлексов: в первом случае наследственно-органических рефлексов
самосохранения, во втором случае рефлексов полового характера.

Что касается коллективных рефлексов высшего порядка, то они также
могут быть наблюдаемы при тех или иных условиях. Так, коллективные
рефлексы сосредоточения нетрудно наблюдать в любом концерте, в любом
театре, в любой аудитории.

Коллективные символические, и в частности речевые, рефлексы мы
наблюдаем в жестах и возгласах толпы, в хоровом пении и т. д.

Большего пояснения требует собственно развитие личных или целевых
коллективных рефлексов, которые, как и другие сочетательные рефлексы,
возникают на основе опыта. Когда речь идет о личном рефлексе отдель-
ной личности, то дело происходит так: раздражитель А действует на
индивид В, вызывая с его стороны определенную реакцию сосредото-
чения, нападения или обороны, а в известных случаях и подавления

реакции, а все это в зависимости от того, благоприятно ли действует А
на данный индивид или неблагоприятно. Благоприятное действие сопро-
вождается со стороны индивида положительной мимико-соматической
реакцией, неблагоприятное-отрицательной, но и то и другое стоит в
зависимости не только от одного раздражения, но и от состояния
индивида. Повторное воздействие того же самого раздражения вызывает
уже привычку испытывать данное раздражение и под влиянием его
реагировать определенным образом, привычка же создает потребность в
виде внутреннего раздражения от недостатка той мимико-соматической
реакции, которая следовала за внешним раздражением. Под влиянием
этого внутреннее раздражение со временем возникает уже самостоятельно,
т. е. без внешнего раздражителя, приближение которого всегда усиливает
эту потребность в наивысшей степени.

В случае неблагоприятного воздействия внешнего раздражителя речь идет
о том же процесс образования внутреннего раздражения, но с обратным
результатом, т. е. оборонительной реакцией или даже подавлением реакции.
Иначе говоря, создается внутренняя потребность оборонительного действия,
или воздержания от данного воздействия.

Одинаковый результат получается и по отношению к посредствующим
раздражителям. Так, определенный раздражитель может не непосредственно
действовать на индивид, а лишь после воздействия другого предшествующего
или сопутствующего раздражителя.

Например, пищевой продукт может быть скрыт за несъедобной скорлупой
или находиться скрытым под листьями определенного растения или
храниться под почвой в определенных местах и т. п. С другой стороны, и
вредный раздражитель может быть скрыт теми или другими внешними
заграждениями, по устранении которых раздражитель начинает проявлять
свое неблагоприятное или вредное воздействие на организм. В этих случаях
действующий раздражитель имеет своего спутника, причем влияние послед-
него предшествуется воздействием первого.

Но по закону сочетательных рефлексов сопутствующий раздражитель
после повторного воздействия настоящего раздражителя действует и сам,
подобно последнему. В силу этого и раздражители, не оказывающие непос-
редственно того или другого благоприятного или неблагоприятного воз-
действия на организм, становятся неиндифферентными, а возбуждающими
определенную реакцию, привлекающую или отталкивающую индивид в
зависимости от того, в сопутствии каких действительных раздражителей эти
первоначально индифферентные раздражители находятся.

То, что мы имеем по отношению к отдельным индивидам, имеет силу
и по отношению к той или иной общественной группе как коллективному
целому, в силу чего группа относится к внешним воздействиям в соответ-
ствующих случаях совершенно так же, как и отдельный индивид, с тем
различием, что рефлексы отдельных личностей здесь объединяются благодаря
взаимообщению и взаимовнушению ^'.

Так например, развитие восстания как коллективного сочетательного реф-
лекса надо представить себе таким образом, что личный опыт каждого
индивида сделал привычным для него развитие протеста как сочетательного
оборонительного рефлекса, возникающего на почве обыкновенного обо-
ронительного рефлекса при неблагоприятных физических воздействиях. Когда
накопляется достаточно внешних поводов для этого протеста со стороны
многих индивидов, проявления протеста быстро обобщаются в коллективе,
причем развивается в этом смысле благодаря взаимовоздействию и заразе
определенное коллективное единство, еще более усиливающее проявление про-
теста. Когда такое протестующее единство в коллективе образовалось, достаточ-
но малейшего повода как раздражителя, чтобы коллективный протест достиг

128

степени народного волнения, которое, нарастая все больше и больше, доходит
до коллективного взрыва в форме восстания.

Аналогичный процесс представляет собою развитие коллективного реф-
лекса нападения в форме, например, погромов, войн и т. п."^.

Согласно вышеприведенному закону сочетательных рефлексов не только
сама цель, но и средство достижения цели в качестве предшествующего
раздражителя должно явиться достаточным для возбуждения рефлекса. Так,
предметы питания являются раздражителем не только для всякого индивида,
но и для коллектива. Но так как приобретение денег обеспечивает получение
необходимых для жизненного обихода предметов и продуктов питания, а
часто и сопровождается непосредственно затем приобретением того или
другого и во всяком случае ему предшествует, то ясно, что благодаря опыту
по закону сочетательных рефлексов и деньги становятся раздражителем,
возбуждающим ту же реакцию, что и основная цель, т. е. необходимые
предметы и продукты питания, вследствие чего деньги становятся и сами
по себе ближайшею целью действия. На этом процессе развития сочета-
тельных рефлексов, в котором не только сама цель как бывшая в опыте
является раздражителем, но и все средства, ведущие к этой цели, становятся
такими же раздражителями, основаны все процессы обмена в коллективах,
а также все банковские и другие организации^'.

Не следует затем упускать из виду, что то или иное общественное
движение обязано в значительной мере особой пропаганде, которая и служит
нередко к объединению и в то же время к возбуждению действий коллектива.
Пропаганду же ведут обыкновенно агитаторы, которые редко вообще стес-
няются в средствах, чтобы наэлектризовать толпу.

Одним из классических примеров агитационной речи такого рода может
служить речь Антония после смерти Юлия Цезаря в шекспировском изоб-
ражении.

Как бы то ни было, дело агитаторов на опыте знать, когда и где
произносить пред толпой зажигательные речи и тем достигать нужного
эффекта соответствующими средствами, но без агитаторов действие скопом
обыкновенно не обходится.

Сами агитаторы, эти временные руководители толпы, часто далеко не
отличаются даже стойким характером, а иногда даже представляют собой
тех лиц, которые умело скрываются за толпой. При их аресте они не
обнаруживают обычно раскаяния, но зато иногда обнаруживают поразитель-
ную трусость.

Так, один из агитаторов, который во время восстания в Кронштадте 4
и 5 июля без содрогания призывал к расстрелу на улицах безоружных
женщин и детей, во время ареста проявил, если верить газетным сообщениям,
самую позорную трусость.

Он <дрожал, как лист, от страха, что его казнят и с плачем умолял
военные власти везти его в Петроград не под командою кронштадтских
солдат и матросов.

- "Они злы на меня и расстреляют меня"...-лепетал этот агитатор и
вожак толпы>.

Само по себе общественное движение является результатом совокупной
деятельности, борьбы и сотрудничества отдельных личностей, групп и целых
обществ или союзов. Как и всякий общественный процесс, оно должно иметь
своим последствием либо заимствование, основанное на подражании, либо
творческий акт. В последнем случае в коллективной жизни общества полу-
чается явление новое и оригинальное в той или иной мере, хотя бы и
сходственное с явлением, однажды уже пережитым в его прошлой жизни.

Всякое общественное движение развивается обыкновенно до тех пор, пока
оно не исчерпает весь запас сил, вызванный к деятельному состоянию

9 В. М. Бехтерев

129

соответственным раздражением в данной среде или пока не встретит соот-
ветствующего противодействия в другом общественном движении или ка-
кой-либо внешней силы, иначе говоря, коллективный рефлекс, как и всякий
сочетательный рефлекс, прекращается вследствие внутреннего или внешнего
торможения. Общественное движение, развиваясь в форме коллективного
рефлекса, достигает в известный момент своего максимума напряжения,
после которого волна этого движения начинает понижаться и, наконец,
спадает точь-в-точь как в сочетательном рефлексе отдельной личности. В
этом случае говорят об общественном сдвиге, когда начинается общественное
движение, о переломе настроения в народных массах, когда общественное
движение достигает своей высоты, и о понижении его, когда движение
начинает ослабевать, сменяясь другим общественным движением"^.

Само собою разумеется, что самый сдвиг, как и перелом, обусловливается
какими-либо особыми признаками, заставляющими массы повернуть свой
фронт в другом направлении.

Так во время великой русской революции, когда время проходило в
бесконечных митингах на улицах и в общественных помещениях, где раз-
давались голоса с призывом уничтожить буржуазию и грабить банки, не-
многие из властей и даже буржуазных слоев населения отдавали себе
отчет об опасности этой пропаганды. Идейная проповедь убийства и
открытого грабежа имела в их глазах такое же законное право на сущест-
вование, как и всякая другая проповедь, и потому во имя провозглашен-
ной свободы слова она не должна была встречать законного противо-
действия.

Точно так же казалось, что и газеты, и листовки, распространяемые в
войсках с призывом к неповиновению начальству, не встречали противо-
действия во имя той же свободы печатного слова.

Но вот появились вооруженные члены рабочих на улицах Петрограда,
начались выстрелы, выросло на глазах всех июльское восстание, потребо-
вавшее применения воинской силы. Для власть имущих открылись глаза
и вместе с тем со времени подавления восстания происходит резкий
перелом в широких кругах, ознаменовавшийся поворотом их против боль-
шевизма.

В результате значительная часть общества и власть стали праветь, сво-
бода собраний и свобода слова были ограничены. Стали применяться
административные меры против личности. <Окопная Правда> и другие га-
зеты были воспрещены и большевистское движение было временно подав-
лено.

По крайней мере некоторое время вожаки из большевиков почти не
могли выступать в собраниях, где их обыкновенно осмеивали, и можно
было говорить о подавлении развившегося общественного движения внешней
силой на то или другое время или о временном его заторможении.

Однако несмотря на все пропаганда среди рабочих и солдат делала свое
дело и 25 октября того же года произошел большевистский переворот, когда
Временное правительство было арестовано. Керенский - глава тогдашнего
правительства - бежал, а сопротивлявшиеся юнкерские части и женские
ударные батальоны были обезоружены, частью же, как было с юнкерами,
расстреляны. Таким образом волна большевистского движения достигла
своего апогея.

Первые месяцы после 25 октября были периодом, когда общественное
движение в смысле большевизма еще возрастало и, наконец, достигло
вершины своей волны, но эта волна не может все время оставаться на своем
гребне и постепенно должна спадать. Она уже и спадает, ибо большевизм
позднейшего времени уже во многом не тот, что был в первые месяцы
после 25 октября.

130

Также дело происходит и во всех других коллективных рефлексах. На-
чавшись с едва заметных проявлений, новое общественное движение растет,
развивается, достигает своего наибольшего развития и затем постепенно
ослабевает, входя в спокойное русло общественной жизни.

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел психология