Руднев В.П. Характеры и расстройства личности

ОГЛАВЛЕНИЕ

Часть I. ПАТОГРАФИЯ ХАРАКТЕРА

Глава 4. ЭПИЛЕПТОИДНЫЙ ДИСКУРС

ГРУБАЯ ЭРОТИКА И НЕПРИСТОЙНОСТЬ: ГАЙ ВАЛЕРИЙ КАТУЛЛ

Единственная возможность для эпилептоидного человека выразить себя более или менее позитивно - это воплотить в дискурсе свои сильные влечения. Эта позитивность, правда, непристойная и грубая - эротика, в том числе гомосексуальная, ругань в адрес соперников, поношения, обличения. М. Л. Гаспаров, составитель сборника стихов Катулла, удивляется, откуда все это берется:
Больше всего стихотворений в сборнике оказывается таких, которые деликатнее всего можно было бы назвать ругательными <...> Самое замечательное - это насколько немотивированна эта ругань. Мы видим, что Катулл разъярен - или притворяется разъяренным, - но с трудом понимаем почему. "Чтоб тебя, Ко-миний, мертвого растерзали все звери сразу!" - вот все содержание стихотворения <...>; за что - неизвестно. <...> сами бранные выражения, которыми Катулл поносит своих жертв, хоть и не очень разнообразны, но всегда очень круты. "У Эмилия рот и зад друг друга стоят! У Вектия тоже!" "У Руфы - тоже, да еще она и побирушка!" "Эгнаций зубы мочой чистит!" "Азиний, ты воруешь полотенца - берегись стихов!" "Талл, ты воруешь в банях - берегись плетей!" "Вибенний тоже банный вор, а сын его
138
продажный мальчишка!" <...> "галл сводит племянника с теткой!" "У Мециллы за 15 лет вместо двух любовников стало две тысячи!" "Я накрыл раба над рабыней - то-то с ним расправился!" "Девка просит за себя десять тысяч - с ума она что ли сошла?" <...> Когда Катулл снисходит до того, чтобы мотивировать свой гнев, то причина обычно бывает простейшая - любовное соперничество. "Ты, Равид, лезешь отбивать, кого я люблю, - берегись!" <...> Руф отбил у Капулла любовницу - и Катулл сразу пускает в ход привычные выражения: "У тебя козлом пахнет из-под мышек!" [Гаспаров 1986].
Удивление выдающегося филолога, не сведущего в характерологии, понятно. Однако картина, которую он рисует, тем не менее достаточно типична - это эпилептоидная дисфория, гневливость, раздраженность, направленная в данном случае не на историко-политические аспекты жизни, а на примитивные влечения. Это эпилептоидная лирика, грубо аффективная и сохраняющая обычные черты эпилептоидного дискурса: речевая прямолинейность, восклицания и возгласы, императивы, поношения. Что касается образа тела, то оно также механизируется, но не в режиме власти-подчинения, а в режиме сексуальной активности/пассивности. Это уже не тело без органов, а, скорее, наоборот - органы без тела, причем органы половые и, так сказать, "парагениталии" - зад и рот. Битвы, которые ведутся на этом поле эпилептоидного дискурса, грубые сексуальные битвы. Орудиями становятся сами гениталии.
Таверна злачная, вы все, кто там в сборе
(Девятый столб от храма близнецов в шапках),
Вы что ж, решили, что у вас одних трости?
Что можете одни всех заиметь женщин.
Мужчин же всех за смрадных принимать козлищ?
Ужели, если в ряд сидите вы, дурни,
Всем стам и всем двумстам сидящим не решусь в рот вмазать?
Ты общественных бань ворюга знатный, О, Винебий отец с блудягой сыном, Всех грязнее отец в искусстве гнусном, Всех прожорливей сын глотает гузном. Вам бы лучше сбежать куда подальше: Все тут знают, какой отец грабитель, А шершавые ягодицы сына За медяшку и то никто не купит.
Славно два подлеца развратных спелись, - Хлыщ Мамурра и любострастник Цезарь!
139
Что ж дивиться? Обоих тоги в пятнах - Тот в столичной грязи, а тот в формийской. Пятна накрепко въелись, их не смоешь. Хворь одна у них: они - двояшки. Спят в постельке одной, учены оба! В каждом поровну тать и соблазнитель. На девчонок идут единым строем. Славно два подлеца развратных спелись!
Собственно, обличает Катулл далеко не с позиций лицемерной нравственности - судя по другим стихам, он и сам хорош. Здесь дело в другом - в редукции от высокой эмоциональной лирической аффективности типа "Я помню чудное мгновенье" и "Я вас любил. Любовь еще, быть может..." к сугубо сексуальной лирике. Возлюбленная Лесбия, конечно, не чета той публике, которую обличает Катулл, но и для нее он никогда не напишет "печаль моя светла", речь здесь пойдет о том, чтобы умерить сексуальный пыл, о поцелуях и объятиях.
Эпилептоидная духовность, если она есть, драматизм эпилептоидной души если и будет сказываться, то все равно в смежной тематике - любовная страсть, неудовлетворенность, измены, ревность и смерть.

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел психология