Березин С.В., Лисецкий К.С., Назаров Е.А. Психология наркотической зависимости и созависимости

ОГЛАВЛЕНИЕ

Глава I. Психология наркомании: современное состояние проблемы

1.1. Наркомания как предмет психологического исследования

Злоупотребление психоактивными веществами является международной проблемой, от которой страдает почти каждая страна на земном шаре, в том числе и Россия. Систематические исследования наркомании, широко распространенные в ряде зарубежных стран, начались в нашей стране не более 15 лет назад. Многочисленные проблемы здоровья, смерти, социальные проблемы, связанные с этим злоупотреблением, являются результатом сложного взаимодействия между психоактивными веществами, конкретным человеком и средой. У потребителя вырабатывается сильная привычка к психоактивным веществам (зависимость), в результате которой употребление наркотиков становится все более неизбежным.

Долгое время основное внимание исследователей наркомании в нашей стране было сосредоточено на фармакологическом воздействии наркотических веществ, динамике физиологических процессов и общего состояния здоровья при систематическом употреблении психоактивных веществ. Концентрация внимания именно на медико-физиологическом аспекте наркомании обусловила и основной подход к ее лечению, который редуцировал проблему наркомании до физиологической зависимости и ее купирования. Проблему употребления наркотических веществ следует рассматривать не только как проблему физиологическую, но и как проблему личности, прибегающей к наркотикам в конкретной социальной ситуации. В этом случае профилактическая, лечебная и реабилитационная работа приобретают новое содержание, а значит, и новые возможности. Практика показывает, что такое понимание проблемы усложняет ее решение, однако существенно повышает показатели отсроченных результатов.

Недооценка психологических факторов и психологических механизмов в возникновении и динамике наркомании нашла свое отражение в позиции официальной наркологии, понимающей наркоманию как группу заболеваний, вызываемых систематическим употреблением наркотических веществ и проявляющуюся в изменениях реактивности психики и физиологической зависимости, а также в некоторых других психологических и социальных явлениях [110]. Итак, наркомания рассматривается как проблема личности, принимающей наркотики в определенном социально-культурном контексте. При этом общество, социальная и культурная среда, реагируя на наркоманию, «встраиваются» своими реакциями в «наркоманский» тип поведения [93]. Анализ литературы показывает, что различные психологические направления имеют отличную друг от друга точку зрения на проблему наркомании.

Основные психологические подходы к проблеме наркомании группируются вокруг ведущих направлений в психологии и наиболее разработанных теорий.

БИХЕВИОРАЛЬНЫЙ ПОДХОД. Сторонники данного направления отстаивают мысль о непрерывном влиянии на человека его социального окружения. Позитивные связи хронического наркомана с обществом ограничиваются контактами с членами наркоманской группы. С точки зрения психологической структуры, наркоман принадлежит к типу личности, который слабо переносит боль и эмоциональный стресс. Если у него отсутствуют близкие контакты с людьми, похожими на него, то он утрачивает чувство уверенности. По причине «ущербности» социального развития, наркоман старается избегать любой формы ответственности, становится недружелюбным и недоверчивым по отношению к тем, кого он считает частью угрожающего мира. Поэтому объединение наркоманов в группы является одной из социальных потребностей, присущей наркомании. Членов группы объединяет необходимость добывать наркотик. В ней нет иерархии, все её члены имеют равные права и практически никаких обязанностей по отношению друг к другу. Оказавшись втянутым в такую группу, наркоману трудно оттуда вырваться, так как она предлагает ему всё то, чего в реальном мире он не может получить. В наркоманской группе все такие же, как он, ему там легко и просто. В ырвавшись оттуда, он оказывается будто бы в другом мире, где он встречает непонимание, осуждение, отчужденность, агрессивность не только своей семьи, но и общества в целом. Общество отталкивает наркоманов, хотя само в значительной степени ответственно в возникновении этой болезни [74; 93]. Наркоманы стараются объединиться в группы, а так как влияние социального окружения на человека велико, они продолжают убивать себя и других.

Сазерленд [ 9 3] высказал предположение, что нарушения в поведении могут формироваться под влиянием других людей, и зависят от частоты контактов с ними. Однако в некоторых исследованиях данные результаты не подтвердились: существуют подростки, которые живут в неблагоприятных материальных, семейных условиях, у них есть постоянный контакт с наркоманами, а они, тем не менее, остаются стойкими к наркотической контаминации и не становятся наркозависимыми [10].

Отметим также высокую эффективность поведения наркомана, Поведение, направленное на приобретение и употребление наркотика: ни закон и милиция, ни контроль со стороны общества и семьи, ни отсутствие денег и материальных средств, ни многое другое, что могло бы быть непреодолимым препятствием для человека, не страдающего наркоманией, не является препятствием для наркомана. При этом всегда эта сложная цепочка поведенческих актов и событий завершается положительным подкреплением с ярко переживаемым телесным компонентом. Отказ от наркотика означает отказ от сверхэффективного поведения в пользу действий в неструктурированной враждебной среде, к тому же с низкой вероятностью успеха.

Взгляд на наркоманию как на сложную систему поведения наркозависимого индивида в социальной среде ставит перед разработчиками реабилитационных программ чрезвычайно сложную проблему: становление у наркомана, находящегося в стадии ремиссии, такого поведения, которое обеспечило бы ему большую эффективность во взаимодействии с миром, нежели «наркоманское» поведение.

Таким образом, наркоманию можно рассматривать как высокоадаптивный способ поведения, отказ от которого является неадаптивным шагом, сопряженным с риском неопределенности и ответственностью за себя. При этом, трезвенническое поведение не гарантирует человеку ни счастье, ни легкости бытия, а употребление наркотика гарантирует наркоману «исчезновение» мира с его проблемами. Более того, у наркомана отсутствует ясное представление о возможностях действования подтвержденное достижением необходимого состояния, воплощенного в успехе. Если реабилитационная программа не дает четкого ответа на вопрос: «А что взамен?» — она малоэффективна.

КОГНИТИВНЫЙ ПОДХОД. Наибольшее распространение в объяснении причин и последствий наркомании в рамках когнитивного подхода нашла концепция локуса контроля. Так, по мнению Раттера, одни люди приписывают свой образ действий внутренним причинам, другие объясняют его внешними обстоятельствами. Наркоманы приписывают свой образ действий внешним обстоятельствам. Они убеждены в том, что они употребляют наркотические вещества по вине других людей или из-за случая. Поэтому одной из причин, почему они не могут бросить употреблять наркотики, является отсутствие внутреннего контроля. Данный подход помогает раскрыть сложность взаимодействий между человеком и возникающими ситуациями. Но его представители, однако, не говорят о том, почему один склонен видеть причину своего поведения в самом себе, а другой - в других.

Кроме того, проведенные в последние время исследования показали, что вопрос о характере локуса контроля у наркоманов не может быть решен столь однозначно и категорично [88].

Более надежными и достоверными можно считать данные, касающиеся специфики когнитивных процессов у наркоманов. Так, например, обнаружено, что при опийной наркомании наблюдается деградация воображения, выхолощенность мышления, расширение периферийного зрительного восприятия [88], снижение адекватности в понимании невербального поведения других людей [60].

ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКИЙ ПОДХОД. Психоаналитические исследования наркомании сводятся в основном к объяснению возникновения зависимости как дефектам в психосексуальном созревании, ведущим к оральной неудовлетворённости, что приводит к оральной фиксации [152].

Другим объяснением наркомании в рамках психоаналитического подхода является фиксация на анальной стадии, либо на анальной и оральной стадии развития одновременно [156].

Исходя из таких объяснений, зависимость рассматривается как регрессия, которую можно остановить путем устранения этой регрессии.

Так как она никогда не может быть удовлетворена полностью, то фрустрированная личность реагирует враждебно, и если она замыкается в себе, то это ведет к психическому разрушению. Для таких людей наркотик является средством, освобождающим от фрустрации путем вызывания эйфории. Общественное осуждение, сопровождающее употребление наркотиков, только усиливает враждебность и одновременно приводит к усилению чувства вины. Наркоман является безответственным человеком, неспособным к достижению успеха ни в одной из областей общественной или экономической деятельности. Его связи с реальным миром нарушены, а защита от неблагоприятных воздействий неэффективна. Заинтересованные, «запрограммированные» исключительно на приобретение и употребление наркотика, они не ценят отношения между людьми и интересуются только собственным удовольствием от действия этих препаратов. Неполноценные связи с другими людьми являются следствием неполноценного «Я» наркомана, для которого либидо является «размытым эротическим понятием». Несмотря на то, что многие авторы психоаналитического направления рассматривают наркоманию как своеобразную разновидность мастурбации, более тщательный анализ указывает на наличие глубокого внутриличностного конфликта , достигающего оральной стадии психосексуального развития. Сущность этого регресса заключается в том, что личность возвращается к тому периоду развития, когда жизнь была легче, не было проблем, страха, вины. Этот регресс может означать слабость «Я» перед болью и фрустрацией [160]. Интересно, что эти позиции почти не подвергались в психоанализе критике или редакции, даже несмотря на то, что давно уже известно: зависимость практически невозможно «вылечить» с помощью психоаналитических методов [146]. Мы полагаем, что психоаналитический подход к терапии психической зависимости оказывается малоэффективным именно потому, что наркомания не является непосредственным результатом родительско-детских отношений и детских травм. Наркомания развивается на основе актуально возникающего в поростковом возрасте в общении между взрослым и ребенком и /или в подростковой среде психического напряжения. Именно в сфере отношений, как мы полагаем, впервые возникает почва для развития наркомании. Таким образом, психоаналитик будет работать с «предпосылкой причины», но не с самой причиной. Реальный опыт работы с наркоманами опровергает амбиции психоаналитиков и требует разработки иных методов психотерапии зависимости.

ТРАНСАКТНЫЙ АНАЛИЗ. В теории Э. Берна [ 17 ] мы не находим четкого определения и понимания сущности наркомании. В соответствии с его теорией нормальное развитие личности происходит, когда важнейшие аспекты Родителя, Взрослого и Ребенка согласуются друг с другом. Это люди с хорошими границам Я, у которых могут быть серьезные внутренние конфликты, но которые способны сбалансировать Родителя, Взрослого или Ребенка так, чтобы «позволить», каждому выполнять свои функции. В связи с этим, многие исследователи высказывают п редположение, что у наркомана доминирует одно эго-состояние, скорее всего это Ребенок, либо одно эго-состояние заражено другим [120].

Наркомания также может быть рассмотрена и как игра, в которой каждый участник (это могут быть члены семьи, окружающие, «спасающие» организации) занимает определенную позицию. Игра - это, по- сути, искуственность поведения, невозможность достижения спонтанности. Когда отсутствует искренность, - идет проигрывание каких-то сложившихся и привычных ситуаций. В игре каждый вроде бы получает определенную выгоду, но ее участники в таких условиях не могут развиваться, изменяться, а значит, не имеют возможности разрешать данную проблему, делать то, что могло бы привести к выздоровлению. Такие взаимоотношения фиксируют психическую зависимость от наркотиков [14]. Отметим в связи с этим весьма продуктивную для трансактного анализа как терапевтического направления мысль В.А. Петровского о том, что «игра выступает как способ самопознания, как способ достижения спонтанности при одновременном стремлении к искренности и невозможности ее достичь».

Игры можно считать частью более широких и сложных трансакционных ансамблей, называемых сценариями. Сценарии относятся к области явлений психологического переноса, то есть являются производными, точнее, адаптациями инфантильных реакций и опытов [16]. Это сложное сочетание трансакций циклических по своей природе. Психологический анализ сценариев показывает сущность такого сложного явления как созависимость в семье наркомана [17]. Несмотря на отсутствие в рамках трансактного и структурного анализа разработанной концепции наркотической зависимости, есть все основания отметить высокий теоретический и практический потенциал этого направления. В нашей работе мы опираемся на теорию персонализации (А.В.Петровский, В.А.Петровский), концепцию неадаптивной активности (В.А.Петровский) и концепцию эго-состояний (Э.Берн). Эвристическая плодотворность этих теорий позволила нам разработать психологическую модель развития психической зависимости при наркомании, которая будет представлена ниже.

системный ПОДХОД. С позиций системного подхода наркоманию можно определить как системный комплекс, который включает элементы, различные по своей природе, уровню и динамике. Если рассмотреть наркоманию с точки зрения системной семейной психотерапии, то это семейное заболевание, «семейная проблема». Наркоман «вовлекает» в болезнь всех близких ему людей, у которых формируется созависимость. Она, в свою очередь, препятствует адекватному восприятию действительности, искажает характер внутрисемейного взаимодействия и, таким образом, фиксирует психическую зависимость. Если взрослый член семьи (отец или мать) зависим от психоактивных веществ, то это пагубно отражается на ребенке еще до того, как он сам непосредственно начал их употребление. Ребенок, растущий в такой семье, является элементом дисфункциональной системы и испытывает воздействие всего комплекса факторов, ведущих к развитию заболевания. Вырастая, он перенесет свой опыт во взрослую жизнь и, скорее всего, станет сам химически зависимым или свяжет свою жизнь с химически зависимым человеком [114], [22]. Безусловно, системный подход имеет значительные перспективы в анализе наркомании как сложного и многоуровневого явления. Вместе с тем заметим, что системный анализ наркомании неизбежно приводит к осознанию того, что факторы формирования и фиксации зависимости от наркотического вещества различны как по способу происхождения и функционирования, так и по своей структурной сложности и «направленности». Вполне может быть, что, по мысли В.А. Петровского, «наркомания как системный феномен не имеет общего телеологического основания». Эта мысль В.А. Петровского вполне подтверждается сделанным им же наблюдением, в соответствии с которым наркомания «не имеет и результирующей терапии». Таким образом, в случае наркомании мы сталкиваемся с особого рода системами, специфические особенности которых не нашли отражения в исследованиях по системной проблематике.

Кроме того, отметим, что сколь-нибудь серьезные системные исследования молодежной наркомании в нашей стране практически отсутствуют.

Таким образом, в рамках существующих сегодня направлений в психологии мы не находим ни одной теории или концепции, которые могли бы полностью объяснить феномены, связанные с употреблением наркотиков, не прибегая к заимствованиям из других теорий, игнорированию того, что «упрямо не объясняется» или использованию в качестве исходных положений утверждения, не имеющие логического или теоретического обоснования.

Единственный вывод, возникающий в результате анализа существующих точек зрения на наркоманию и хоть как-то способный объяснить имеющиеся данные, носит парадоксальный характер: наркомания выполняет адаптивные функции и имеет адаптивный смысл. В отсутствии сколь - нибудь развитой психологической концепции наркомании, особого внимания заслуживают эмпирические исследования. Наибольшее количество психологических исследований наркомании связано с изучением предрасположенности к злоупотреблению психоактивными веществами.

Если говорить о предрасположенности или, шире, о факторах, приводящих к формированию наркомании, то можно сказать, что существуют биологические, социальные и психологические факторы [58, 65, 93, 156]. В ряде работ указывается на то, что наследственная отягощенность психическими заболеваниями может выступать как фактор, способствующий наркомании [2].

Возникновению и высокопрогредиентному течению наркомании также способствуют:

•  пре-, пери-, постнатальная патология;

•  черепно-мозговые травмы, тяжелые и длительные соматические заболевания;

•  резидуальное (остаточное) органическое поражение головного мозга.

Задержка полового созревания, которая чаще всего связана с конституциональным замедлением развития, имеет психологические последствия. Переживание отставания по ряду признаков от своей возрастной группы само по себе травмирует подростка: может появиться чувство неполноценности, нарушение идентичности, дисморфофобии. Рано созревающие подростки в среднем пользуются большей симпатией у окружающих, они более уравновешенны, менее робки. В противоположность этому, у поздно созревающих - больше опасений, беспокойств, вплоть до злобности, обнаруживается масса компенсаторных механизмов [ 101].

Представляют интерес и мотивообразующие факторы. Э. Фромм рассматривает употребление наркотиков как частный случай культа потребительства среди молодёжи, следовательно, мотивом приобщения к наркотикам служит стремление «потреблять счастье» как товар. А.Е. Личко и В.С. Битенский использовали классификацию мотивов, которую В.Ю. Завьялов разработал для алкоголиков [66], выделяя вслед за ним следующие группы мотивов:

1. Социально-психологические мотивы:

•  мотивы, обусловленные традициями и культурой;

•  субмиссивные мотивы, отражающие подчинение давлению других людей или референтной группы;

•  псевдокультурные, как стремление подростка приспособиться к «наркотическим ценностям» подростковой группы.

2. Потребность в изменении собственного состояния сознания:

•  гедонистические мотивы;

•  атарактические мотивы;

•  мотивы гиперактивации поведения.

3. Патологическая мотивация, связанная с наличием абстинентного синдрома и патологического влечения к наркотику.

В. С. Битенский и другие авторы считают, что подросток, как правило, руководствуется комплексом мотивов. При этом характер ведущего определяется стадией наркотизации, особенностями характера и другими факторами [66].

Однако, очень часто с помощью различных методов определяются не мотивы, а мотивировка, то есть объяснение субъектом причин действия путем указания на социально-приемлемые для него и его референтной группы обстоятельства. Мотивы, как известно, могут не осознаваться субъектом. Кроме того, возможны значительные искажения при их вербализации. Заслуживают внимания работы В. В. Гульдана, а также исследования, выполненные под руководством К.С.Лисецкого и С.В.Березина в которых используются проективный и психосемантический методы [ 42, 88 ].

Изучение эмоциональных отношений и структуры представлений о наркомании московских школьников 10-17 лет показало, что поведенческие особенности тесно связаны с характером ситуации, полом, возрастом. Наиболее неблагоприятными тенденциями оказались:

•  отсутствие внутренних запретов на токсикоманические средства в отличие от наркотиков;

•  в возрасте 12-13 лет - зависимость поведения от ситуации;

•  в возрасте 14-15 лет - склонность к риску и повышенная активность;

•  в возрасте 16-17 лет - отсутствие включенности в ситуацию друзей, семьи;

•  употребление наркотических веществ как способом организации взаимодействия в группе.

Главным мотивом отказа от употребления наркотических веществ оказалось не опасение за здоровье, а отсутствие возможности их достать.

Анализ литературы показал, что различные способы преподнесения недифференцированных по своему содержанию сведений о наркомании, использующиеся в целях профилактики молодежного наркотизма, ведут к мозаичности, разорванности, противоречивости представлений о наркомании у подростков и детей. Резко отрицательное эмоциональное отношение к стереотипу «наркоман» очень часто совпадают с интересом к употреблению таких веществ. Некоторыми авторами [ 43 ] обнаружены расхождения мотивировок и мотивов, которые, в свою очередь, являются результатом несовпадения формально известных для подростка правил, норм, запретов и реалий молодежной субкультуры, которые отражают когнитивный диссонанс представлений школьников о проблеме наркомании.

В 1991 году В.В. Гульданом [43] проведен сравнительный психосемантический анализ мотивов приема наркотиков и отказа от них у подростков асоциального поведения (основная группа) и учащихся школ (контрольная группа). Если сравнивать мотивы приема наркотических веществ в основной и в контрольных группах, то можно отметить, что интерес, любопытство к употреблению присущи обеим из них. Поэтому вопрос о специфичности любопытства, как мотива, требует дальнейшего изучения. Все испытуемые с помощью наркотиков предполагают «избавиться от неприятностей». Для контрольной группы испытуемых в ситуации возможного приема наркотиков несущественным оказалось влияние сверстников, для них более заманчивыми явились изменения сознания с помощью наркотика, возможность пережить приятные ощущения. Асоциальные подростки более подвержены влиянию группы сверстников (а именно влиянию старшего в группе) при выборе поведения в пользу приема наркотических веществ.

Анализ литературы показывает, что мотивы употребления наркотиков и отказа от них недостаточно исследованы и неоднородны по своему содержанию.

В связи с этим необходимо упомянуть об исследованиях личностных предпосылок и попытках построения «специфического профиля» личности, предрасположенной к употреблению наркотических веществ. Предпринятые в этом направлении исследования весьма противоречивы. Подростковый возраст, как известно, характеризуется как кризисный, а следовательно, уязвимый как со стороны физиологии, так и со стороны социальных факторов, в частности, семьи, школы, молодежной субкультуры. Проблемы в общении, нестабильность самооценки, самонеорганизованность, неоформленность, высокая подверженность стрессам, а также высокая степень склонности к различным экспериментам (как способу поиска чего-то "своего"), стремление быть принятым какой-либо социальной группой - все это является фоном, повышающим вероятность употребления подростком психоактивных веществ.

Основная причина значительной уязвимости подросткового возраста - это неустойчивость Я – концепции. Показано, что некоторые специфические особенности Я-концепции у подростков могут выступать как фактор формирования наркозависимости [93].

Как известно, Я - концепция формируется под воздействием социального окружения и предопределяет взаимодействие подростка с ним. Следовательно, чем нестабильнее социальные факторы, тем менее устойчивой является подростковая Я - концепция. Кроме того, важнейшим аспектом формирования "образа Я" у подростка является образ тела; а, поскольку, тело подростка постоянно развивается и изменяется, то развивается и изменяется его Я - концепция, а, следовательно, и способы взаимодействия со средой. Кризисность, конфликтность подростка заключается еще и в том, что он испытывает потребность не только в присоединении к социальной группе, но и потребность в том, чтобы одновременно отделить себя от привычной для него социальной среды, даже противостоять ей в обретении и раскрытии своего "Я". Очевидно, что подростковое "Я" - сущность энергетически мощная, требующая постоянного самовыражения, разрядки, но, одновременно, и неопределенная, наполненная очень часто содержанием опыта других людей: родителей, более взрослых друзей, других значимых людей. Противоречие между потенциальной возможностью и реальным содержанием деятельности порождает внутреннее напряжение подростка, разрешение которого с каждой минутой приобретает все более остро необходимый и жизненно важный характер. Очень часто наиболее эффективным способом снижения напряжения, по мнению подростка, является та или иная форма девиантного поведения, в том числе и поведение, направленное на употребление психоактивных веществ [83].

Анализ существующей литературы не дает ответа на вопрос о том, какие именно особенности личности можно считать факторами риска в приобщении к употреблению наркотических веществ. Среди психологических факторов, создающих условия для злоупотребления подростками психоактивными веществами, большое значение имеет неблагополучие в семье. Кроме этого, многие исследования [58; 99; 93 ] показывают, что большое количество подростков наркоманов воспитываются в неполных семьях. Неблагополучие в семье служит фоном, который чаще всего подталкивает подростка к участию в асоциальных компаниях, особенно при некоторых типах акцентуаций характера. П.Б. Ганнушкин [19] считает, что конституциональная предрасположенность к наркозависимости наиболее характерна эпилептоидным, неустойчивым, циклоидным и истероидным типам акцентуаций. Было выявлено, что риск злоупотребления наиболее высок для эпилептоидного и истероидного типа акцентуаций. Гипертимы проявляют интерес к галлюциногенам и ингаляторам, которые способны вызывать яркие, красочные образы. Кроме того, им также свойственно стремление «все попробовать». Подростки с истероидной акцентуацией предпочитают приятное состояние или успокоение, вызываемое транквилизаторами. При шизоидном типе наблюдается тенденция к употреблению опийных препаратов, то есть желание вызвать у себя эмоционально приятное состояние. Но большинство авторов пришло к выводу о том, что риск нарко- и токсикомании наиболее характерен подросткам с эпилептоидной, неустойчивой и гипертимной акцентуацией. К сожалению, приходится констатировать тот факт, что в большинстве случаев выявление подростков, злоупотребляющих психоактивными веществами, происходит поздно, когда их поведение уже характеризуется патохарактерологическими реакциями. Это обстоятельство ставит под сомнение достоверность данных о том, что акцентуации характера являются факторам предрасположенности к наркомании, поскольку причинно-следственная связь может быть и прямой, и обратной: акцентуанты имеют больший риск начать употреблять наркотики, но и употребление наркотиков также ведет к существенным нарушениям в поведении и изменениям характера.

С.П. Генайло , проведя клиническое обследование, установил, что наркомания формируется преимущественно в подростковом возрасте у лиц с выраженными тенденциями к самоутверждению и немедленному выполнению своих претензий. В то же время, это люди со сниженной способностью к длительной, целенаправленной деятельности, раздражительностью, склонностью к избыточному фантазированию, демонстративному проявлению чувств, подражанию и лжи. Это дало автору основание предположить у них нарушение равновесия между потребностями и возможностями. И это, в свою очередь, приводит к снижению социальной адаптации и способствует формированию асоциальных форм поведения [35 ] .

Таким образом, согласно предположению С.П.Генейло, фактором, повышающим риск наркотизации, является высокий уровень напряженности потребностей и низкий уровень возможности их удовлетворения. К сожалению, остается неясным качественное содержание потребностей, фрустрация которых повышает риск приобщения к наркотикам. Отметим также еще одно очень важное обстоятельство. Для значительного числа исследований причин наркотизации характерно традиционное понимание поведения человека как процесса, направленного на удовлетворение потребности или нескольких потребностей. Обнаружение потребности или класса потребностей, неудовлетворение которых выступало бы как специфическая предпосылка наркотизации означало бы, во-первых, наличие в наркомании телеологического основания, а, во-вторых, возможность построения результирующей терапии. Однако, как показывают научные исследования и анализ клинической практики, наркомания не имеет ни общего телеологического основания, ни результирующей терапии (В.А. Петровский).

Мы полагаем, что ответ на вопрос о том, что представляет собой класс потребностей, которые лежат в основе формирования психической зависимости, отсутствует до сих пор именно потому, что причины наркотизации связаны с иным, нежели потребности и потребностные состояния, психическими явлениями. Мы считаем, что решающим условием формирования психической зависимости является переживание могу (В.А.Петровский), т.е. переживание избыточности возможностей удовлетворения потребностей, а ни сами неудовлетворенные потребности как таковые. Переживание «могу» принципиально отличается от переживаний, связанных с тем, что я что-то не могу. Могу — это избыток, переживания, которых близко к тому, что С.Л.Рубинштейн обозначал термином «интерес», а В.А.Петровский обозначает термином «устремление». Есть некие «я могу»: я могу потребовать (наркотик), я могу это взять, я могу это употребить в компании друзей. «Я могу» характеризуется субъективным ощущением преодоления помех: мне ничего не мешает это сделать. А дальше возникает ощущение грандиозных возможностей — разрешения генерализованной неудовлетворенности. Стремление субъекта воспользоваться нарастающими возможностями — это не совсем то, что в психологии называют термином «потребность», это иной вид побуждения. Разницу между побуждениями, основанными на деффицитарности (потребности) и побуждениями, порожденными переживаниями избыточности, рассмотрим на следующем примере. Аффективная потребность, т.е. потребность быть принятым в группе — это дефицитарность , это отсутствие субъективного переживания принятости другими, значительности для других, нужности им и т.п. Наличие такой потребности нередко подталкивает субъекта к употреблению наркотиков как способа завоевания симпатии группы. В свою очередь, побуждения, основанные на избыточности (устремления), возникают тогда, когда субъект переживает ощущение свободы, а именно, свободы воспользоваться своими возможностями, что подталкивает его вперед, за пределы его поведении. Примером такого рода состояний является бравада, порой увлекающая субъекта далеко за рамки того поведения, которое было бы сообразно с его потребностями. В браваде субъект переживает и пользуется избытком своих возможностей: я чувствую себя смелым, рискующим, не ограниченным. Такое переживание «могу», побуждение активности субъекта в какой-либо сфере отношений или деятельности снижает, а то и вовсе снимает остроту переживаний «не могу» во всех других сферах отношений и деятельности. Возможно поэтому наркотик и становится практически универсальным средством решения жизненных проблем.

Таким образом, в анализе развития психической зависимости мы вынуждены обращаться и к категории «потребность», и к категории «могу», которая обозначает избыточность возможностей и действует как побуждающая сила.

Значительный интерес представляют собой работы, посвященные исследованию черт, свойственных людям, злоупотребляющим наркотиками и алкоголем. К ним можно отнести:

•  слабое развитие самоконтроля и самодисциплины;

•  эмоциональная незрелость;

•  низкая устойчивость к всевозможным воздействиям и неумение прогнозировать последствия действий и преодолевать трудности;

•  деформированная система ценностей;

•  склонность неадекватно реагировать на фрустрирующие обстоятельства, неумение найти продуктивный выход из трудной психотравмирующей ситуации;

•  болезненная впечатлительность, обидчивость;

•  неспособность адекватно воспринимать ситуации, связанные с необходимостью преодоления жизненных трудностей, налаживания отношений с окружающими и регуляции своего поведения.

Н.Ю. Максимова [70] предполагает, что актуализации психологической готовности подростков к употреблению наркотических веществ способствуют следующие причины:

- неспособность подростка к продуктивному выходу из ситуации затрудненности удовлетворения актуальных, жизненно важных потребностей;

- несформированность и неэффективность способов психологической защиты подростка, позволяющей ему хотя бы на время снять эмоциональное напряжение;

- наличие психотравмирующей ситуации, из которой подросток не находит выхода.

Таким образом, подросток оказывается беспомощным перед захлестывающими его отрицательными состояниями и прибегает к изменению своего состояния химическим путем.

Р. Dewc [ 58 ] полагает, что субъект, употребляя наркотики, нанося себе вред, «попадает под контроль схемы с неподходящим способом подкрепления - наркотическим веществом». Наркотик помогает неуверенному и боязливому человеку освободиться от страха и неуверенности.

Отмечается, что в результате развития наркотической зависимости личность начинает изменяться. Внутренние конфликты обостряются, а слабая психическая адаптация становится все более очевидной. В работах Н.С. Курека [ 60 ] выявлены особенности эмоциональной активности наркозависимых: снижение адекватности восприятия эмоций у другого человека по мимике, жестам и позам, нормальный или повышенный уровень эмоциональной экспрессии; нивелировка половых различий в эмоциональной сфере между юношами и девушкам.

Таким образом, отмечается не только нарушение эмоциональной сферы наркозависимых, но, что особенно важно с точки зрения изучения социального поведения наркоманов, нарушения в выражении и распознавании эмоций.

Особую роль в приобщении подростков к наркотикам играет неформальная группа. Ее влияние на личность подростка очень велико. Постоянные нарушения взаимоотношений подростка со сверстниками могут являться тонким показателем возможных аномалий психического развития. По мере взросления подростка система его взаимоотношений со сверстниками оказывает возрастающее влияние на его поведение и установки. Популярность ребенка в группе связана с рядом его индивидуальных особенностей: уровень интеллектуального развития; приятный внешний вид; живость в общении; способность к установлению дружеских контактов; успешность в тех или иных видах деятельности, которые наиболее значимы для членов группы. Непопулярность и социальная отвергнутость ребенка могут быть предвестниками отклоняющегося поведения и психических нарушений.

М.А. Алемаскин установил, что подростки становятся на путь отклоняющегося поведения под влиянием старших по возрасту ребят [5].

Необходимо сказать, что школа как социальный институт тоже может являться фактором риска приобщения к наркотикам. Было установлено, что нестабильность преподавательского состава наиболее характерна для школ, в которых отмечается наибольшее число проблем среди учащихся. Если школа действительно может повлиять на подростка, важно знать, каким образом можно обеспечить ее воздействие именно в лучшую сторону. К сожалению, надежных данных, касающихся этого вопроса, немного. Харгрейвер [155] в исследовании социальных взаимоотношений в средних школах обратил внимание на последствия жесткого разделения учеников на потоки. В более успешных группах отмечаются хорошие взаимоотношения между учителем и учениками, и последние, как правило, преданы школе и серьезно относятся к учебе. От детей из группы более слабых учителя ожидают только плохого и, кроме того, подростки в таких группах получают меньше положительных эмоций. Эти наиболее слабые группы, по существу, формируют особую субкультуру, в рамках которой может осуществляться приобщение к наркомании. Данные этого исследования хорошо согласуются с данными других авторов. Создается впечатление, что разграничение между сильными и слабыми учениками с большой вероятностью приводит к формированию у слабых подростков отклоняющегося поведения.

Существенный интерес с точки зрения анализа причин наркотизации представляет вопрос об устойчивости (трансситуативности) поведения человека. Высказываются полярные точки зрения о детерминации поведения человека с устойчивыми характерологическими особенностями, с одной стороны, и ситуативными факторами - с другой [99 ].

По мнению ряда авторов, иследующих проблему наркомании, п родуктивным является подход, основанный на использовании принципа дополнительности взаимодействия трансситуативных и ситуативных факторов, причем в большинстве случаев детерминирующими являются личностные, а ситуативные факторы играют роль модулятора (определяя вариативность проявления личностных факторов). В некоторых случаях иерархия факторов может меняться. Преувеличение роли ситуативных факторов в поведении (как это делают сторонники бихевиорального направления) может приводить к особо негативным последствиям именно при теоретической и практической оценках наркомании у подростков. Рассмотрение ситуативных факторов в качестве детерминант (а не модуляторов) приводит к освобождению от ответственности личности за свое поведение.

Таким образом, факторы риска приобщения к наркотикам не должны рассматриваться изолированно друг от друга. Решающую роль играет их взаимодействие.

Анализ исследований отечественных и зарубежных психологов, а также исследования, проведенные нами [88, 93], позволяют сформулировать следующие выводы.

•  Имеющиеся психологические данные неоднородны и противоречивы по характеру, а корреляты употребления наркотиков часто путают с их причинами.

•  Ни одна концепция возникновения, формирования психологической зависимости не представляется исчерпывающей и убедительной.

•  Столкновение личности с обстоятельствами, препятствующими реализации в жизни ее глубинных, базисных тенденций, обусловливает предрасположенность к злоупотреблению наркотиками.

•  Злоупотребление наркотиками является защитной активностью личности перед лицом трудностей, которые препятствуют удовлетворению наиболее важных и значимых для него потребностей и носит адаптивный смысл.

•  Побуждением к употреблению наркотиков может быть не только ожидания снижения напряженности неудовлетворенных потребностей, но и ожидания возрастания возможностей действования на фоне наркотического опьянения. Речь идет об отношении к наркотику как средству, увеличивающему возможности индивида во взаимодействии с миром.

Конечно, приведенный анализ не является исчерпывающим. Однако, он дает возможность увидеть многоаспектность проблемы и роль психического фактора в динамике зависимости. В связи с этим, эффективное лечение наркомании возможно, если оно строится как системное воздействие, способное повысить возможности личности самореализоваться в динамичной социальной среде.

Наименее исследованным аспектом наркомании оказывается центральный компонент зависимости - психическая зависимость от наркотика. На наш взгляд, это объясняется следующими причинами. Во-первых, длительной недооценкой психических факторов патогенеза при наркомании. Во-вторых, отсутствием достоверных и надежных данных об эффективности различных методов разрушения психической зависимости. В-третьих, неразработанностью методологической базы для исследования структуры, функций и динамики психической зависимости от наркотического вещества.

Однако очевидно, что все попытки первичной, вторичной (реабилитация) и третичной профилактики наркомании среди молодежи будут малоэффективны без анализа центрального компонента наркомании – психической зависимости.