Колосов Ю., Кузнецов В. Международное право

ОГЛАВЛЕНИЕ

Тема XIV. Международное гуманитарное право

1. Межгосударственное сотрудничество в области прав человека

Понятие международного гуманитарного права. Гуманитарная область межгосударственного сотрудничества охватывает широкий круг вопросов. В нее входит сотрудничество по вопросам науки, культуры, образования, обмена информацией, контактов между людьми. В центре гуманитарного сотрудничества находятся права человека.
Нормы международного права, регулирующие сотрудничество по гуманитарным вопросам, образуют отрасль международного права, обычно называемую международным гуманитарным правом и включающую в себя так называемое право прав человека, применяемое и во время вооруженных конфликтов. Иногда этим термином обозначают лишь категорию норм международного права, имеющих целью гуманизацию вооруженных конфликтов.
Понятие прав человека. Права человека с позиций международного права — это права, существенные для характеристики правового положения лица в любом современном обществе. Различные общества имеют разные социальные возможности для обеспечения прав человека. Но в принципе для государств характерно определенное совпадение взглядов на то, какие права должны быть предоставлены индивидам и закреплены в национальных законах. Реальное обеспечение этих прав может быть различным. Оно основывается на уровне развития данного общества, на него оказывают влияние национальные, религиозные и другие особенности. Наряду с этим есть некое общее понимание их смысла и роли.
В Уставе ООН говорится о правах человека и основных свободах. Чаще всего ради краткости и то и другое обозначают термином «права человека», поскольку речь идет о явлениях одного порядка. И право, и свобода — гарантированная законом мера возможного поведения лица или группы лиц. Порядок реализации права в той или иной степени регламентируется. Свободу иногда рассматривают как область человеческого поведения, в которую государство обязуется не вмешиваться.
Термин «права человека» появился в международной политической лексике после американской войны за независимость и Великой французской революции. В то время в соответствующих внутригосударственных документах говорилось о правах человека и гражданина. В Уставе ООН о правах гражданина уже не говорится. Но некоторые права человека, например право на участие в управлении государством, неотъемлемы от гражданства.
Концепция межгосударственного сотрудничества в области прав человека. Концепций прав человека существует множество: религиозные, позитивистские, естественно-правовые и т. д. Их разнообразие обусловлено различием мировоззрений в обществе. Это не препятствует формированию универсальной концепции межгосударственного сотрудничества в области прав человека на основе общепризнанных принципов и норм международного права. Многие положения этой концепции получили широкое признание.
Во-первых, все права человека неделимы, одинаково важны, составляют единый комплекс. Недопустимо противопоставление какого-либо одного права или свободы другим. Иначе стремление добиться соблюдения одной группы прав и свобод может быть использовано для ущемления другой. Признание неделимости прав человека не исключает определенной их градации, приоритетов. Например, на первое место всегда ставят право на жизнь как важнейшее право, без обеспечения которого становится бессмысленной постановка вопроса о соблюдении остальных прав и свобод. Однако соблюдения лишь одного права на жизнь недостаточно для полноценного существования и развития личности в обществе. Для этого требуются уважение и соблюдение и других прав и свобод.
Во-вторых, принцип уважения прав человека как один из основных принципов современного международного права не противостоит другим его принципам, а гармонично с ними сочетается. Поэтому никакие ссылки на необходимость защиты прав человека не могут оправдать попыток нарушить такие принципы, как уважение государственного суверенитета, невмешательство государств во внутренние дела друг друга, запрещение угрозы силой или ее применения в международных отношениях и т. д. Права и свободы человека не должны использоваться в качестве повода для посягательств на мир и безопасность, на независимость и равноправие государств, то есть на те основы, на которых базируется сама идея международного сотрудничества.
В-третьих, из суверенитета государства вытекает, что вся сфера его взаимоотношений с собственным населением — вопрос в принципе внутренний, регулируемый на национальном уровне. На этом основано сложившееся в практике Организации Объединенных Наций представление о том, что под нарушением принципа уважения прав человека следует понимать прежде всего общую политическую и правовую ситуацию в государстве, которая свидетельствует о том, что данное государство игнорирует свое обязательство уважать права человека, совершая массовые и грубые нарушения основных прав человека, являющиеся, например, результатом апартеида, расизма, колониализма, иностранной оккупации и т. п. Многие годы считалось, что отдельные нарушения прав конкретных лиц (индивидуальные случаи) обычно относятся к внутренней компетенции государства и не могут быть поэтому предметом рассмотрения в ООН или других международных организациях. Сами по себе они могут и не являться признаком того, что в государстве сложилась обстановка, которая позволяет говорить о нарушении этим государством своих обязательств по Уставу ООН. За последние годы, однако, взгляды на эту проблему изменились.
То обстоятельство, что государство самостоятельно регулирует свои взаимоотношения с собственным населением, не означает его «права» на произвол. В процессе такого регулирования должны учитываться международные обязательства, прежде всего принцип уважения прав человека.
Ничто не препятствует государствам добровольно передавать на обсуждение международных органов и вопросы, касающиеся нарушений прав отдельных лиц. Обычно это делается на основе международных договоров. Соответствующие положения содержатся в первом Факультативном протоколе к Международному пакту о гражданских и политических правах 1966 года, Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года, Американской конвенции прав человека 1969 года. Все эти договоры предусматривают возможность рассмотрения в международных органах так называемых частных жалоб.
В настоящее время признается, что некоторые индивидуальные случаи могут быть предметом рассмотрения на международном уровне и на внедоговорной основе, причем даже без согласия заинтересованного государства. Однако точных критериев допустимости рассмотрения таких случаев не выработано.
Наблюдается тенденция к расширению права международного сообщества рассматривать различные аспекты соблюдения прав человека в отдельных странах. Особенно это заметно в рамках общеевропейского процесса. В документе Московского совещания Конференции по человеческому измерению 1991 года подчеркивается, что «вопросы, касающиеся прав человека, основных свобод, демократии и верховенства закона, носят международный характер, поскольку соблюдение этих прав и свобод составляет одну из основ международного правопорядка». В этом же документе государства-участники заявили, что «обязательства, принятые ими в области человеческого измерения СБСЕ, являются вопросами, представляющими непосредственный и законный интерес для всех государств-участников, и не относятся к числу исключительно внутренних дел соответствующего государства».
В-четвертых, область межгосударственного сотрудничества по гуманитарным вопросам (прежде всего по вопросам прав человека) должна быть деидеологизирована и деполитизирована. Это означает, что на уровне официальных межгосударственных контактов по гуманитарным вопросам признается необходимым исключить полемику идеологического характера, использование обсуждаемых вопросов в чисто пропагандистских целях. Кроме того, при обсуждении указанных вопросов государства должны стремиться к максимальной объективности, а не руководствоваться исключительно политическими интересами, например, преуменьшая масштабы нарушений прав человека в союзных странах или даже вовсе их замалчивая и, наоборот, преувеличивая их в тех случаях, когда речь идет о государстве, отношения с которым по каким-либо причинам ухудшились. Сотрудничество государств по гуманитарным вопросам не может не быть политическим именно потому, что это — часть межгосударственного сотрудничества, но оно не должно быть идеологизированным.
Особое значение для развития концепции межгосударственного сотрудничества в области прав человека имеют Венская декларация и Программа действий, принятые Всемирной конференцией по правам человека 25 июня 1993 г. Среди прочего, в декларации подтверждается важность обеспечения универсальности, объективности и неизбирательности при рассмотрении вопросов прав человека.

Тема XV. Обеспечение международной безопасности

1. Понятие права международной безопасности
На всем протяжении человеческой истории практика обеспечения безопасности одних государств и народов в ущерб интересам и безопасности других порождала непрерывную цепь опустошительных войн и вооруженных конфликтов. Однако на фоне войн и кровопролития развивался и процесс поиска путей мирного развития цивилизации. Еще составители библейских книг мечтали о тех временах, когда племена и народы «перекуют мечи свои на орала и копья свои — на серпы». Рассмотрению вопросов войны и мира, возможностям государственной власти ограничить использование вооруженного насилия уделено значительное место в таких памятниках античной философии и политико-правовой мысли, как «Государство» Платона и «Афинская полития» Аристотеля.
Серьезный интеллектуальный вклад в решение вопросов войны и мира внесли мыслители средневековья и эпохи Возрождения. Еще в XV веке чешский король Иржи Подебрад выступил с предложением проекта союза главных европейских монархов, который должен был ограничить интриги папства в международной политике, сплотить силы европейских государств перед угрозой турецкого нашествия и обеспечить мир в Европе.
Широкое распространение и развитие концепция всеобщего мира получила в трудах идеологов революционной буржуазии, просветителей XVII — XIX веков, опиравшихся в своих исследованиях проблем войны и мира на идеи естественного права и общественного договора. Они исходили из убеждения, что война не является неизбежным спутником общества, а представляет собой следствие всякого рода общественных неустройств, которые могут быть искоренены с помощью разумных мер по упорядочению внутригосударственных и межгосударственных отношений, включая меры международно-правового характера.
В 1713 году французский аббат Сен-Пьер разработал «Проект установления вечного мира в Европе», в котором предлагал европейским государствам заключить «великий союз», отказаться от взаимных территориальных притязаний, передать все спорные вопросы на рассмотрение международного третейского суда. Высоко оценивая мысль Сен-Пьера о распространении идеи общественного договора на отношения между народами, Ж.-Ж. Руссо писал: «Создайте Европейскую Республику на один только день — этого достаточно, чтобы она существовала вечно: каждый на опыте увидел бы свою личную выгоду в общем благе».
И. Кант характеризовал движение к миру как неодолимый поступательный процесс, своего рода историческую необходимость, исключающую в конечном счете войну в качестве формы международных отношений. Он полагал, что если не удастся предотвратить войну путем международного договора, то нашу цивилизацию ожидает вечный мир «на гигантском кладбище человечества» после истребительной войны.
Особое значение в решении проблемы войны и мира имела состоявшаяся в 1899 году первая Гаагская конференция мира. Ее особенность заключается в том, что это был форум, который изначально мыслился инициатору его проведения — правительству России — как международная конференция по ограничению гонки вооружений. В первом пункте программы конференции, предложенной русским правительством, предусматривалось «заключение международного соглашения на подлежащий установлению срок, устанавливающего неувеличение существующих размеров состава мирного времени сухопутных и морских сил». На этот же срок предполагалось заморозить и существующий уровень военных бюджетов. В русском проекте далее предлагалось изучить возможность в будущем уже не замораживания, а сокращения численности вооруженных сил и размеров военного бюджета. Как известно, Гаагская конференция 1899 года не достигла своей изначальной цели. Вместе с тем она явилась по существу первой попыткой решения вопроса о разоружении на базе многосторонней дипломатии. Впервые вопрос о разоружении увязывался с проблемой обеспечения мира.
В период между двумя мировыми войнами разрабатывались различные проекты обеспечения безопасности путем как запрещения войны, так и ограничения гонки вооружений.
Появление ядерного оружия, а с ним угрозы уничтожения самой жизни на Земле потребовало критического переосмысления всего комплекса вопросов войны и мира. Идея всеобъемлющей международной безопасности явилась своего рода ответом на это требование.
Становилось все более очевидным, что человечество стоит перед новым измерением безопасности. В современных условиях под национальной безопасностью уже недостаточно понимать лишь физическую и морально-политическую способность государства защитить себя от внешних источников угрозы своему существованию, поскольку обеспечение национальной безопасности оказалось в диалектической взаимосвязи с международной безопасностью, с поддержанием и упрочением всеобщего мира. Объективный научный анализ характера и особенностей современных средств и методов ведения военных действий свидетельствует о невозможности обеспечить национальную безопасность только военно-техническими средствами, созданием мощной обороны.
Важным вкладом в формирование новой концепции безопасности явились концепция глобального развития, выдвинутая Римским клубом, а также предложения комиссий Пальме, Брандта, Брундтланд и других, в том числе отечественных, политиков и юристов.
Независимая комиссия по вопросам разоружения и безопасности, созданная по инициативе бывшего премьер-министра Швеции У. Пальме, анализируя причины, в силу которых система коллективной безопасности, установленная Уставом ООН, не обрела достаточной эффективности, указала на то обстоятельство, что социально-политическая конфронтация Востока и Запада в период после второй мировой войны блокировала реальное осуществление ст. 39 — 51 Устава ООН, предусматривающих создание действенных вооруженных сил ООН и принятие мер, которые могли бы наделить органы коллективной безопасности (прежде всего Совет Безопасности ООН) реальными средствами воздействия на мировое сообщество и отдельные государства.
По признанию многих исследователей, Устав ООН, возложив на членов мирового сообщества обязанность «обеспечить принятием принципов и установлением методов, чтобы вооруженные силы применялись не иначе, как в общих интересах», закрепил так называемый принцип централизованного использования вооруженных сил. Лишь в качестве исключения из него предусмотрено право государств на индивидуальную и коллективную самооборону. Однако в политической действительности послевоенного периода как раз исключение из уставного принципа и стало правилом, а сам принцип — исключением. Именно право на коллективную самооборону послужило основанием для создания противостоявших друг другу военно-политических союзов НАТО и Организации Варшавского Договора (ОВД).
В юридическом плане новая концепция безопасности предполагает развитие такой системы международного правопорядка, которая была бы основана на признании взаимозависимости современного мира и служила нормативным выражением приоритета общечеловеческих ценностей и интересов над интересами узконациональными и узкоклассовыми, гарантировала бы свободу выбора народами путей своего социально-экономического и политического развития, обеспечивала бы в конечном счете примат права в политике.
Эффективность международного права как права всеобъемлющей безопасности и коллективной ответственности государств перед человечеством предполагает конструктивное сотрудничество участников международного общения в решении двух основных задач. Первая из них связана с обеспечением функционирования того механизма поддержания мира, которым международное сообщество уже располагает, вторая — с выработкой новых правовых норм.
Важным шагом, направленным на создание международно-правовых гарантий всеобъемлющей безопасности, явилось принятие Генеральной Ассамблеей ООН Декларации об усилении эффективности принципа отказа от угрозы силой или ее применения в международных отношениях 1987 года и Декларации о предотвращении и устранении споров и ситуаций, которые могут угрожать международному миру и безопасности, и о повышении роли Организации Объединенных Наций в этой области 1988 года.
Главным направлением обеспечения международной безопасности является сокращение вооружений, которое может осуществляться только на основе международных договоров.
2. Всеобщая безопасность
Система поддержания мира и безопасности по Уставу ООН. Организация Объединенных Наций была создана как инструмент поддержания и укрепления международного мира и безопасности на основе совместных действий государств. Преамбула Устава ООН установила основы международного мира: искоренение войны; утверждение веры в основные права человека; повышение значения международного права; содействие социальному прогрессу и улучшению условий жизни при большей свободе — и определила, что в этих целях необходимо выполнять три основных условия: проявлять терпимость и жить вместе, в мире друг с другом, как добрые соседи; объединить силы для поддержания международного мира и безопасности; обеспечить принятием принципов и установлением методов, чтобы вооруженные силы применялись не иначе, как в общих интересах.
В соответствии с Уставом ООН поддержание международного мира и безопасности должно строиться на базе общепризнанных принципов и норм международного права и осуществляться Генеральной Ассамблеей и Советом Безопасности, компетенция которых в этой сфере четко разграничена.
Генеральная Ассамблея может обсуждать любые вопросы или дела, относящиеся к поддержанию международного мира и безопасности, в том числе рассматривать общие принципы сотрудничества в этой области и делать в их отношении рекомендации государствам и Совету до или после обсуждения.
На Совет Безопасности возложена главная ответственность за поддержание международного мира и безопасности (ст. 24). Он является единственным органом ООН, который обладает правом предпринимать действия, превентивные и принудительные, от имени ООН, в том числе объединенными вооруженными силами государств — членов ООН.
Устав ООН устанавливает, что такие силы могут применяться в случае угрозы миру, нарушений мира и актов агрессии для поддержания или восстановления международного мира и безопасности «не иначе, как в общих интересах», в исключительных случаях, когда другие меры могут оказаться или уже оказались недостаточными, и не должны использоваться в целях, противоречащих Уставу.
Статья 43 определяет порядок предоставления членами ООН в распоряжение Совета Безопасности необходимых вооруженных сил, помощи, средств обслуживания: на основе особого соглашения или соглашений, заключаемых Советом с государствами — членами ООН, с последующей их ратификацией; по требованию Совета Безопасности, то есть на основе его решения.
Совет Безопасности должен решать все вопросы, связанные с созданием и применением вооруженных сил, опираясь на помощь и советы Военно-штабного комитета (ВШК), состоящего из начальников штабов постоянных членов Совета или их представителей (ст. 47). Однако ни ст. 43, ни ст. 47 так и не были введены в действие из-за разногласий между постоянными членами Совета. Это привело к фактическому прекращению деятельности ВШК с 1947 года и к импровизационной практике ООН в области создания и применения вооруженных сил.
В ООН был принят ряд резолюций и деклараций, направленных на укрепление правовых основ и повышение эффективности механизма ООН по поддержанию мира. Среди них надо отметить Декларацию об укреплении международной безопасности 1970 года, Декларацию о предотвращении и устранении споров и ситуаций, которые могут угрожать международному миру и безопасности, и о повышении роли Организации Объединенных Наций в этой области 1988 года, резолюцию Генеральной Ассамблеи 14/21 от 15 ноября 1989 г. об укреплении международного мира, безопасности и международного сотрудничества во всех его аспектах в соответствии с Уставом ООН.
9 декабря 1991 г. Генеральной Ассамблеей была одобрена важная Декларация об установлении фактов Организацией Объединенных Наций в области поддержания международного мира и безопасности. Декларация исходит из того, что при выполнении своих функций, связанных с поддержанием международного мира и безопасности, Совету Безопасности и Генеральной Ассамблее необходимо иметь подробную информацию в отношении любого спора или ситуации.
Декларация регулирует вопросы создания миссий по установлению фактов. Решения о направлении таких миссий могут принимать Совет или Ассамблея. Для направления таких миссий на территорию любого государства необходимо предварительное согласие этого государства. Декларация рекомендует для организации и проведения миссий пользоваться прежде всего услугами Генерального секретаря, который должен составлять и обновлять списки экспертов, привлекаемых к участию в миссиях. Однако можно использовать и какой-либо специальный вспомогательный орган Совета Безопасности или Генеральной Ассамблеи.
Действия Совета Безопасности в случае угрозы миру, нарушений мира и актов агрессии. Действия Совета Безопасности в области поддержания мира начинаются с квалификации ситуации. В соответствии со ст. 39 Совет должен определить, имеет ли он дело с угрозой миру, нарушением мира или актом агрессии.
Например, в резолюции 232 от 16 декабря 1966 г. Совет Безопасности квалифицировал принятие Декларации независимости Южной Родезией как угрозу миру, ссылаясь на то, что этот акт был принят белым меньшинством в нарушение принципа самоопределения. В ирано-иракском конфликте Совет Безопасности не сразу, но все же определил ситуацию как нарушение международного мира в смысле ст. 39 и 40 Устава [рез. 598 (1987)]. Такая же квалификация содержалась в резолюции 660 (1990) в связи с вторжением Ирака в Кувейт.
Квалификации Совета Безопасности являются юридической базой для его дальнейших действий по поддержанию мира. Устав ООН дает право Совету прибегнуть к временным мерам по ст. 40 для того, чтобы предотвратить дальнейшее обострение ситуации. Такие меры не должны наносить ущерб правам, притязаниям или положению заинтересованных сторон и должны быть направлены на предотвращение ухудшения ситуации. Они выполняются самими заинтересованными сторонами, но по требованию Совета, которое носит характер решения. Как правило, к временным мерам относятся прекращение огня, отвод войск на ранее занимаемые позиции, вывод войск с оккупированной территории, проведение временной демаркационной линии, создание демилитаризованной зоны и т. д.
Из ст. 40 вытекает право Совета Безопасности контролировать выполнение решения о временных мерах, чтобы он был в состоянии «должным образом учитывать невыполнение этих временных мер» сторонами в конфликте. На основании ст. 40 родилась практика создания и применения операций по поддержанию мира.
Если ситуация продолжает ухудшаться, Совет вправе принять как меры, не связанные с использованием вооруженных сил, так и меры с их применением. Первые предусмотрены в ст. 41 Устава. Они могут включать полный или частичный перерыв экономических отношений, железнодорожных, морских, воздушных, почтовых, телеграфных, радио- или других средств сообщения, а также разрыв дипломатических отношений.
Совет Безопасности неоднократно прибегал к невооруженным санкциям по ст. 41 Устава: в 1966 и 1968 годах в отношении Южной Родезии (рез. 232 и 253 требовали применения всеобъемлющих санкций как экономического, так и политического характера); в 1977 году в отношении ЮАР (рез. 418 об установлении эмбарго на поставки оружия и военных материалов Южной Африке); в 1990 году в отношении Ирака (в рез. 661 и 670 устанавливались широкомасштабные экономические и финансовые санкции); в 1991 году в отношении Югославии (в рез. 713 и последующих устанавливались эмбарго на поставки оружия в Югославию, экономические санкции); в 1992 году в отношении Ливии (в рез. 748 вводились воздушное эмбарго и эмбарго на поставки Ливии оружия).
Применение мер с использованием вооруженных сил регулируется ст. 42, в которой сказано, что Совет Безопасности уполномочивается предпринять действия воздушными, морскими или сухопутными силами, если он сочтет, что меры, предусмотренные в ст. 41, могут оказаться недостаточными или уже оказались недостаточными. Это означает, что Совет Безопасности может предпринять вооруженные операции после осуществления мер по ст. 41, одновременно с ними и в качестве первичной меры. Однако в практике своей деятельности Совет Безопасности ни разу не прибегал к применению вооруженных сил в соответствии со ст. 42.
Операции ООН по поддержанию мира. Они обычно делятся на две категории: миссии военных наблюдателей, состоящие из невооруженных офицеров, и силы по поддержанию мира, включающие контингенты войск, имеющие легкое оружие, используемое только для самообороны.
С 1945 по 1993 год было осуществлено 33 операции по поддержанию мира, из них первого типа —19, второго—14. Примерами миссий военных наблюдателей являются Орган ООН по наблюдению за выполнением условий перемирия (ОНВУП), действующий с 1948 года, Миссия ООН по наблюдению за прекращением огня между Ираком и Кувейтом — с апреля 1991 года, Миссия наблюдателей ООН в Сальвадоре — с июня 1991 года, Миссия ООН по проведению референдума в Западной Сахаре — с сентября 1991 года и др.
К примерам второй категории операций по поддержанию мира относятся Чрезвычайные вооруженные силы ООН I и II (1956 — 1967 гг. и 1973 — 1979 гг.); Операция ООН в Конго (1960 — 1964 гг.); Вооруженные силы ООН по поддержанию мира на Кипре — с 1964 года; Силы ООН по охране, действующие в Югославии с 1992 года; Временный орган ООН в Камбодже — с марта 1992 года; Операция ООН в Сомали — с апреля 1992 года.
Можно выделить следующие характерные черты для операций ООН по поддержанию мира: согласие сторон в конфликте на проведение операции; принятие Советом Безопасности решения о проведении операции, определение ее мандата и осуществление общего руководства; добровольность предоставления воинских контингентов государствами-членами, приемлемых для сторон; командование Генерального секретаря, полномочия которого вытекают из мандата, предоставленного Советом Безопасности; беспристрастность сил (они не должны вмешиваться во внутренние дела страны, в которой развернуты, не должны использоваться в интересах одной стороны в ущерб другой); сведение к минимуму применения силы — только для самообороны; финансирование международным сообществом.
Для большинства операций были общими следующие задачи: наблюдение за ситуацией; расследование инцидентов и проведение переговоров со сторонами в конфликте с целью избежать возобновления военных действий; контроль над буферными зонами, за передвижением вооруженного персонала и оружия в районах напряженности; проверка соблюдения договоренности о прекращении огня, выводе войск, разоружении военных группировок или других соглашений; содействие поддержанию законности и порядка; оказание помощи местному правительству в восстановлении нормальных условий в районе, где были военные действия; предоставление гуманитарной помощи местному населению.
Механизм ООН по поддержанию мира продолжает постоянно функционировать. Только за период 1987 — 1992 годов было развернуто столько же операций (13), сколько за 32 года до этого. До января 1992 года под флагом ООН прошло службу около 528 тыс. человек, включая военный, полицейский и гражданский персонал. Расходы на эти операции составили около 8,3 млрд. долл. США. В большинстве случаев операции ООН по поддержанию мира воспрепятствовали эскалации региональных конфликтов и внесли элемент стабильности в опасные ситуации во многих регионах. Вооруженным силам ООН была присуждена Нобелевская премия мира за 1988 год.
Многонациональные силы вне рамок ООН. Хотя возможность применения военной силы для принудительных действий в случае угрозы миру, нарушения мира или акта агрессии предусмотрена Уставом ООН, на практике вооруженные силы для этих целей создавались и действовали вне рамок ООН.
Первый случай имел место в 1950 году в связи с событиями в Корее. США вмешались в военные действия, начавшиеся между двумя частями корейского государства, на стороне Южной Кореи. Совет Безопасности в своих решениях от 25 и 27 июня и 7 июля, принятых в отсутствие советского представителя, потребовал прекращения военных действий, отвода северокорейских войск за 38-ю параллель и призвал членов ООН оказать помощь Южной Корее, предоставив вооруженные контингенты в распоряжение объединенного командования под руководством США. Многонациональные силы в составе контингентов 16 государств получили название «вооруженные силы ООН» и право использовать в операциях флаг ООН; однако связь их с ООН была символической. Эти силы, состоящие в основном из американских войск, до сих пор находятся под флагом ООН в Южной Корее.
Вторично многонациональные войска были созданы в 1991 году после вторжения Ирака в Кувейт в августе 1990 года. В резолюции 660 (1990) Совет Безопасности констатировал, что имеет место нарушение международного мира и безопасности, а в резолюции 661 (1990) уточнил квалификацию, отметив факт «вооруженного нападения Ирака на Кувейт» и оккупацию Кувейта, в резолюции 664 (1990) — аннексию Кувейта.
Действуя последовательно, Совет Безопасности принял решение о временных мерах на основании ст. 40, потребовав от Ирака вывода войск из Кувейта и призвав стороны приступить к переговорам (рез. 660). Учтя должным образом невыполнение этих временных мер, Совет прибег к экономическим санкциям (рез. 661), дополнив их затем мерами морской (рез. 665) и воздушной (рез. 670) блокады. В резолюции 678 от 29 ноября 1990 г. Совет Безопасности потребовал от Ирака выполнить все предыдущие резолюции и предоставил ему для этого последнюю возможность, установив паузу доброй воли до 15 января 1991 г.; в п. 2 этой же резолюции Совет уполномочил государства-члены, сотрудничавшие с правительством Кувейта, если Ирак к установленной дате не выполнит упомянутые резолюции полностью, «использовать все необходимые средства, с тем чтобы поддержать и выполнить резолюцию 660 (1990) и все последующие соответствующие резолюции и восстановить международный мир и безопасность в этом районе».
Принятием этой резолюции Совет Безопасности устранился от дальнейшего проведения мер, передав свои полномочия по восстановлению международного мира и безопасности многонациональной группировке под руководством США. Хотя в резолюции 678 прямо не было сказано о возможности ведения военных действий, многонациональные силы начали именно с них, подвергнув Ирак ракетному обстрелу и бомбардировкам. При этом были нарушены законы и обычаи ведения войны, запрещающие проводить военные действия против мирного населения и мирных объектов.
Как и в первом случае, многонациональные силы в Кувейте не были связаны ни с Советом Безопасности, ни с Военно-штабным комитетом, хотя в резолюции 665 содержался призыв к государствам, сотрудничавшим с Кувейтом, координировать свои действия по организации морской блокады через ВШК. На этот раз они уже не назывались «вооруженные силы ООН».
Возникает вопрос о правомерности создания подобных многонациональных сил, берущих на себя, хотя и с разрешения Совета Безопасности, функции по поддержанию и восстановлению международного мира и безопасности. В Уставе ООН не содержится ни одного положения, которое бы позволяло Совету самоустраняться от выполнения его главной ответственности и делегировать свою компетенцию одному государству или группе государств.
3. Региональная безопасность
Помимо всеобщей системы международной безопасности Устав ООН предусматривает возможность создания региональных систем поддержания международного мира. Устав, как определено в его ст. 52, не препятствует существованию региональных соглашений или органов для разрешения таких вопросов по поддержанию международного мира и безопасности, которые являются подходящими для региональных действий, при условии, что эти соглашения или органы и их деятельность совместимы с целями и принципами Устава ООН.
Из этого следует, что региональные системы безопасности составляют часть всемирной системы безопасности. Устав ООН установил взаимосвязь между Советом Безопасности и региональными соглашениями и органами. В рамках таких соглашений и органов государства должны прилагать усилия для мирного разрешения местных споров до их передачи в Совет Безопасности. Со своей стороны, Совет обязан поощрять применение принципа мирного разрешения местных споров при помощи таких региональных соглашений и органов, либо по инициативе заинтересованных государств, либо по своей собственной инициативе. Конечно, это не означает, что Совет Безопасности не может на любой стадии спора провести расследование с целью определения, не угрожает ли продолжение спора поддержанию международного мира и безопасности.
Совет Безопасности вправе использовать такие региональные соглашения или органы для принудительных действий под своим руководством. Однако никакие принудительные действия не могут быть предприняты региональными органами или в силу региональных соглашений без получения полномочий от Совета Безопасности, за исключением мер, направленных на воспрепятствование возобновлению агрессивной политики со стороны государств, воевавших во время второй мировой войны против стран антигитлеровской коалиции.
В учредительных актах таких региональных организаций, как ЛАГ, ОАЕ, ОАГ, содержатся положения о коллективных мерах в случае вооруженного нападения против какого-либо из их членов. Так, в преамбуле Межамериканского договора о взаимной помощи 1947 года (Пакт Рио-де-Жанейро) указывается на обязательство по взаимной помощи и общей обороне и подчеркивается, что договор заключен для того, чтобы предоставить «эффективную взаимную помощь против вооруженных нападений на любое американское государство и предотвратить угрозы агрессии против любого из них». В договоре отмечается, что вооруженное нападение со стороны любого государства на одно из американских государств будет рассматриваться как нападение на все американские государства и соответственно каждый из участников договора обязуется оказать помощь при отражении нападения.
Такие же положения содержатся в Пакте ЛАГ и в Хартии ОАЕ.
В практике деятельности региональных организаций пока ни разу не создавались объединенные вооруженные силы в порядке коллективной самообороны. Вместе с тем они стали прибегать к созданию сил по поддержанию мира. Так, в 1971 году Лига арабских государств создала межарабские силы по разъединению в Ливане («Зеленые каски»), чтобы положить конец столкновениям между различными религиозными группировками. В 1981 году ОАЕ создала межафриканские силы по поддержанию мира, предназначенные для наблюдения за выполнением соглашения между группировками в Чаде. Обе операции успеха не имели.
Закономерен вопрос, вправе ли региональные организации безопасности использовать институт операций по поддержанию мира. Ответ на него должен быть положительным. Операции по поддержанию мира представляют собой меры миротворческого характера, принимаемые в целях стабилизации обстановки в районе конфликта и создания более благоприятных для сторон условий мирного разрешения конфликта. Устав ООН регламентирует участие региональной организации лишь в принудительных действиях. Имеющиеся в практике ООН операции по поддержанию мира могут найти применение и в деятельности региональных организаций. Об этом свидетельствуют, в частности, документы, принятые Содружеством Независимых Государств и в рамках Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе.
В Устав СНГ включены положения о коллективной безопасности и о предотвращении конфликтов и разрешении споров, вытекающие из Договора о коллективной безопасности от 15 мая 1992 г. и Соглашения о группах военных наблюдателей и коллективных силах по поддержанию мира от 20 марта того же года. Устав СНГ закрепляет в ст. 12 право на использование в случае необходимости Объединенных вооруженных сил в порядке осуществления права на индивидуальную или коллективную самооборону согласно ст. 51 Устава ООН, а также применение миротворческих операций. В ст. 16 подчеркивается, что государства-члены принимают все возможные меры для предотвращения конфликтов, прежде всего на межнациональной и межконфессиональной основе, могущих повлечь за собой нарушение прав человека. В целях урегулирования таких конфликтов предусмотрено создание Групп военных наблюдателей и Коллективных сил по поддержанию мира в СНГ (именуемых далее Группа по поддержанию мира).
Все вопросы, связанные с созданием и функционированием такой Группы по поддержанию мира, регулируются подробно в Соглашении от 20 марта 1992 г. и в трех Ташкентских протоколах к нему от 15 мая и 16 июля 1992 г.: о статусе Групп военных наблюдателей и Коллективных сил по поддержанию мира в СНГ; о командовании, структуре, материально-техническом обеспечении Групп военных наблюдателей и Коллективных сил по поддержанию мира в СНГ; о временном порядке формирования и задействования Групп военных наблюдателей и Коллективных сил по поддержанию мира в зонах конфликтов между государствами и в государствах — членах СНГ.
Решение о проведении операции с использованием Группы по поддержанию мира принимается Советом глав государств консенсусом, с согласия всех конфликтующих сторон, а также при условии достижения между ними соглашения о прекращении огня и других враждебных действий. На Группу могут быть возложены следующие основные задачи: наблюдение за выполнением условий перемирия и соглашения о прекращении огня, разъединение противоборствующих сторон, создание демилитаризованных зон, зон разъединения, гуманитарных коридоров, восстановление законности и порядка и др. Группа по поддержанию мира не может использоваться в боевых действиях. Ее статус определяется как миротворческий, нейтральный и беспристрастный. Она может применять оружие лишь в порядке исключения. Пределы такого применения четко обозначены: в целях обеспечения безопасности и здоровья военнослужащих и персонала в порядке самообороны; в случае попыток насильственного отстранения Группы по поддержанию мира от выполнения возложенных на нее функций; для отражения явного вооруженного нападения террористических, диверсионных групп и бандформирований, а также для их задержания; для защиты гражданского населения от насильственных посягательств на жизнь и здоровье.
Такая Группа комплектуется в каждом конкретном случае на добровольной основе государствами — участниками Соглашения, за исключением конфликтующих сторон. В состав Группы включаются воинские контингенты, военные наблюдатели и гражданский персонал. Протокол от 16 июля 1992 г. предусматривает обязательство каждого государства-участника заранее сформировать, подготовить и держать в состоянии постоянной готовности воинские контингенты и соответствующий персонал. Непосредственное руководство каждой конкретной операцией возлагается на назначаемого Советом глав государств командующего, при котором создается Объединенный штаб.
Предусмотрено также важное положение, согласно которому Совет глав государств незамедлительно информирует Совет Безопасности ООН и Совет СБСЕ о решении проводить такую операцию.
В рамках СБСЕ наряду с дальнейшей работой по проблемам общей безопасности (проведение переговоров по контролю над вооружениями, разоружению и укреплению доверия и безопасности, уменьшению опасности возникновения конфликтов и т. д.) происходит определенная переориентация на предотвращение и урегулирование локальных и региональных конфликтов. На встрече глав государств и правительств государств — участников СБСЕ в Хельсинки 9—10 июля 1992 г. был принят пакет решений, предусматривающих создание антикризисных механизмов СБСЕ, включая операции по поддержанию мира.
Было определено, что на первой стадии урегулирования кризисных ситуаций используются механизм мирного разрешения споров, миссии специальных докладчиков и миссии по установлению фактов. В случае разрастания конфликта может быть принято решение о проведении операции по поддержанию мира. Такое решение принимается Советом СБСЕ на основе консенсуса или действующим в качестве его агента Комитетом старших должностных лиц. Необходимо согласие непосредственно заинтересованных сторон на проведение операции. Операции предполагают посылки групп военных наблюдателей или сил по поддержанию мира. Личный состав для участия в операциях СБСЕ по поддержанию мира предоставляется отдельными государствами-участниками.
Операции могут проводиться в случае возникновения конфликтов как между государствами-участниками, так и внутри них. Их основные задачи — контроль за прекращением огня, наблюдение за выводом войск, оказание поддержки в сохранении законности и порядка, оказание гуманитарной помощи и т. д. Они не предусматривают принудительных действий и осуществляются в духе беспристрастности. Общий политический контроль за операцией по поддержанию мира и руководство ею осуществляет Комитет старших должностных лиц. Как и в СНГ, предусматривается, что операции СБСЕ проводятся с должным учетом роли ООН. В частности, в хельсинкских решениях закрепляется, что Председатель СБСЕ в полном объеме информирует Совет Безопасности ООН об операциях СБСЕ,
При проведении операций по поддержанию мира СБСЕ может пользоваться ресурсами и опытом существующих организаций, например ЕС, НАТО, ЗЕС, а также СНГ. В каждом конкретном случае СБСЕ принимает решение об использовании помощи таких организаций.
Действует еще одна организация, претендующая на поддержание международного мира и безопасности,— это Организация Североатлантического договора (НАТО). Она основана на подписанном 4 апреля 1949 г. межгосударственном Североатлантическом договоре, вступившем в силу 24 августа того же года. Ее членами являются 16 государств: Бельгия, Великобритания, Германия, Греция, Дания, Исландия, Испания, Италия, Канада, Люксембург, Нидерланды, Норвегия, Португалия, США, Турция и Франция.
Анализ Североатлантического договора показывает, что его текст составлен в соответствии с положениями Устава ООН и приближен к его терминологии. Целью НАТО является объединение усилий ее членов для коллективной обороны и для сохранения мира и безопасности. Их обязательства по оказанию взаимной помощи, включая применение вооруженной силы, устанавливаются договором. Вооруженное нападение на одного или нескольких членов в Европе или Северной Америке рассматривается как нападение на все договаривающиеся стороны. При этом они действуют в порядке осуществления права на индивидуальную или коллективную самооборону в соответствии со ст. 51 Устава ООН. Права и обязанности участников Североатлантического договора ни в коей мере не затрагивают их прав и обязательств по Уставу ООН или главную ответственность Совета Безопасности по поддержанию международного мира и безопасности (ст. 7).
Участники договора обязались воздерживаться в своих международных отношениях от угрозы силой или ее применения каким-либо образом, несовместимым с целями ООН, разрешать все свои споры мирными средствами, содействовать дальнейшему развитию мирных и дружественных международных отношений.
Для осуществления целей Североатлантического договора создана сложная политическая и военная структура. Высшим органом НАТО является Совет, который функционирует на различных уровнях: глав государств и правительств, министров иностранных дел, послов, являющихся постоянными представителями. В последнем случае он рассматривается как Постоянный совет. В рамках Совета проводятся широкие политические консультации по всем вопросам внешних сношений, рассматриваются вопросы обеспечения безопасности, поддержания международного мира, военного сотрудничества. Решения принимаются единогласно. Создан постоянный рабочий орган — Секретариат во главе с генеральным секретарем.
Для организации сотрудничества государств — членов НАТО в политической и экономической областях созданы Политический и Экономический комитеты.
В рамках НАТО действует значительное количество разнообразных разноуровневых военных органов. Это Комитет военного планирования в составе военных министров, Военный комитет в составе начальников штабов стран — членов НАТО. В ином составе — постоянных военных представителей начальников штабов — образован Постоянный военный комитет. Имеются также Комитет ядерной обороны, Группа ядерного планирования, Международный военный штаб, Верховный главнокомандующий союзными силами в Европе, Верховный главнокомандующий силами НАТО в Атлантике и т. д.
Обращает на себя внимание явное несоответствие целей НАТО, закрепленных в Североатлантическом договоре, и мощной военной структуры. Конечно, оправданием этому долгие годы служило существование Организации Варшавского Договора (ОВД), государства — члены которой, в первую очередь СССР, рассматривались в стратегической доктрине НАТО как потенциальный противник. Однако ОВД в 1991 году была распущена, произошли и продолжаются существенные политические и социальные перемены в странах Восточной Европы и в государствах — бывших республиках СССР. Это должно повлечь за собой существенные перемены в самой НАТО, особенно в ее военной структуре.
Страны НАТО согласны с необходимостью трансформации Североатлантического союза, однако процесс перемен они связывают прежде всего с более широким подходом к проблемам безопасности. Об этом, в частности, говорится в принятой на сессии Совета НАТО в ноябре 1991 года в Риме Декларации о мире и сотрудничестве. В ней речь идет о дополнении концепции безопасности политическими, экономическими, социальными и природоохранными элементами. При этом говорится не только о неделимости безопасности для всех членов НАТО, как это было раньше, но и о том, что «безопасность союзников нераздельно связана с безопасностью всех других государств Европы». К тому же НАТО видит свои новые возможности в том, чтобы вносить вклад в разрешение кризисов и конфликтов, в том числе с участием их вооруженных сил. В декларации говорится, что НАТО будет продолжать играть ключевую роль в утверждении нового прочного, основанного на мире порядка в Европе, исповедующей общие ценности и идеалы свободы, демократии, прав человека и правопорядка. Как это будет осуществляться, свидетельствует первая за историю существования НАТО военная акция, связанная с решением НАТО 1993 года принять участие своими военно-воздушными силами в обеспечении запрета на полеты в зоне воздушного пространства над Боснией и Герцеговиной. Формальным основанием для этого явилась резолюция Совета Безопасности ООН о возможном Применении силы для обеспечения этого запрета. В апреле 1994 года НАТО нанесла бомбовые удары по позициям боснийских сербов в Горажде.
4. Разоружение и ограничение вооружений
Разоружением принято считать комплекс мер, направленных на прекращение наращивания средств ведения войны, их ограничение, сокращение и ликвидацию. Общая международно-правовая основа разоружения содержится в Уставе ООН. Пункт 1 ст. 11 относит «принципы, определяющие разоружение и регулирование вооружений» к числу «общих принципов сотрудничества в деле поддержания мира и безопасности». Рассмотрение этих принципов входит в компетенцию Генеральной Ассамблеи, которая выносит по этим вопросам рекомендации Совету Безопасности и членам ООН. Совет Безопасности несет ответственность за формулирование «планов создания системы регулирования вооружений» (ст. 26); в решении этой задачи ему содействует Военно-штабной комитет, который дает советы и оказывает помощь по вопросам, относящимся к «регулированию вооружений и к возможному разоружению» (п. 1 ст. 47).
Кажущееся непоследовательным употребление терминов «разоружение» и «регулирование вооружений» является результатом компромисса, достигнутого составителями Устава при создании ООН. Что касается термина «регулирование вооружений», редко встречающегося в официальных и доктринальных источниках, то по своему содержанию он приближается к широко употребляемому термину «контроль над вооружениями».
В отечественной доктрине преобладает мнение о существовании в международном праве общепризнанного принципа разоружения, из которого вытекают двоякого рода обязательства: строго и неуклонно соблюдать действующие договоры о разоружении, участвовать в мероприятиях, предусмотренных договорами, направленными на ограничение гонки вооружений и разоружение; добиваться создания новых норм, заключения договоров, направленных на разоружение, вплоть до договора о всеобщем и полном разоружении под строгим международным контролем.
Основным источником норм в рассматриваемой области являются международные договоры: универсальные (например, Договор о нераспространении ядерного оружия 1968 г.), региональные (например, Договор о запрещении ядерного оружия в Латинской Америке 1967 г.), двусторонние (например, Договор между СССР и США об ограничении систем противоракетной обороны 1972 г.). Договоры в этой области можно классифицировать и по их целям и объекту (договоры об ограничении вооружений или об ограничении деятельности, с ними связанной; договоры, касающиеся оружия массового уничтожения или относящиеся к обычным вооружениям).
Повышение роли универсальных международных организаций обусловливает возрастание значения их резолюций в качестве вспомогательного источника права в области разоружения. Отдельные резолюции Генеральной Ассамблеи ООН по вопросам разоружения допустимо рассматривать как содержащие нормы права, находящиеся в процессе формирования. В некоторых случаях резолюции Генеральной Ассамблеи ООН являются дополнительным средством имплементации договорных норм. К их числу можно отнести, в частности, резолюции, направленные на обеспечение полного введения в действие Договора о безъядерной зоне в южной части Тихого океана 1985 года. Весьма примечательным стало создание Генеральной Ассамблеей в 1989 году ранее отсутствовавшего механизма проверки соблюдения договорной нормы (Женевского протокола о запрещении применения на войне удушливых, ядовитых или других подобных газов и бактериологических средств 1925 г.), который состоит из специальных процедур расследования сообщений о случаях применения химического оружия, проводимых экспертами, уполномоченными Генеральным секретарем ООН.
Действующее международное право не содержит нормы, прямо обязывающей государства разоружаться. Суть основного обязательства в данной области заключается в том, чтобы «в духе доброй воли вести переговоры... о Договоре о всеобщем и полном разоружении под строгим и эффективным международным контролем» (ст. VI Договора о нераспространении ядерного оружия). Ссылка на такую цель или на упомянутую статью Договора о нераспространении содержится почти во всех основных современных договорах об ограничении вооружений, как правило, в их преамбулах.
К настоящему времени сложился и действует свод норм, определяющих частичные меры по разоружению. Суть частичных мер — запрещение и ликвидация отдельных видов оружия, запрещение их производства, накопления, развертывания и применения, ограничение некоторых видов вооружений в количественном и качественном отношении, сужение возможности качественного совершенствования оружия, сокращение сферы или районов размещения различных видов вооружений. К ним примыкают меры по укреплению доверия и безопасности, не предусматривающие ограничения вооружений, но создающие благоприятные условия для его осуществления.
Наиболее развит комплекс норм, относящихся к оружию массового уничтожения. В соответствии с определением, выработанным ООН еще в 1948 году, такое оружие «должно быть определено таким образом, чтобы включать оружие, действующее атомным взрывом, оружие, действующее при помощи радиоактивных материалов, смертоносное химическое и биологическое оружие и любое разработанное в будущем оружие, обладающее характеристиками, сравнимыми по разрушительному действию с атомной бомбой и другим упомянутым выше оружием».
Действующее международное право запрещает испытывать ядерное оружие в атмосфере, в космическом пространстве и под водой (Договор о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, в космическом пространстве и под водой 1963 г.). Любые ядерные взрывы, а также размещение ядерного оружия запрещены в Антарктике (Договор об Антарктике 1959 г.), Латинской Америке (Договор о запрещении ядерного оружия в Латинской Америке 1967 г., известный как Договор Тлателолко), южной части Тихого океана (Договор о безъядерной зоне в южной части Тихого океана 1985 г., известный как Договор Раротонга), на морском дне и в его недрах (Договор о запрещении размещения на дне морей и океанов и в его недрах ядерного оружия и других видов оружия массового уничтожения 1971 г.), на Луне и других небесных телах (Соглашение о деятельности государств на Луне и других небесных телах 1984 г.).
Существующие нормы направлены на то, чтобы предотвратить распространение ядерного оружия и не допустить приобретения его каким-либо государством, помимо пяти, признанных обладающими им (США, Россия, Великобритания, Франция и Китай). Сложности с соблюдением режима нераспространения ядерного оружия возникли в связи с прекращением существования СССР, в результате чего имевшееся у него ядерное оружие оказалось на территории четырех независимых государств — бывших союзных республик (Беларуси, Казахстана, России и Украины).
Актуальной проблемой является регулирование ядерных стратегических вооружений. Термин «стратегические вооружения» условен и ныне охватывает межконтинентальные баллистические ракеты, тяжелые бомбардировщики как носители бомб, баллистических ракет и крылатых ракет, баллистические ракеты, запускаемые с подводных лодок, а также средства противоракетной обороны. Сопоставимые задачи способны решать крылатые ракеты морского базирования большой дальности.
В соответствии с ныне действующими обязательствами в отношениях между Россией и США запрещается развертывание систем противоракетной обороны территории страны либо создание основы для такой системы, а для разрешенных систем действуют определенные количественные и качественные ограничения (Договор между СССР и США об ограничении систем противоракетной обороны 1972 г.). Стратегические наступательные вооружения ограничены определенными суммарными уровнями и подуровнями по категориям вооружений, для достижения которых осуществляется их сокращение.
Регулирование ядерных стратегических вооружений до недавнего времени осуществлялось только в советско-американских отношениях (Временное соглашение о некоторых мерах в области ограничения стратегических наступательных вооружений 1972 г., Договор об ограничении стратегических наступательных вооружений 1979 г., который так и не вступил в силу, хотя применялся на протяжении нескольких лет, Договор о сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений 1991 г.), однако после прекращения существования СССР участниками этого процесса в той или иной степени стали указанные бывшие союзные республики (что нашло отражение в факте подписания ими и США в 1992 г. Протокола к Договору о сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений 1991 г.), притом что полноправным участником переговоров должна оставаться только Россия (в 1993 г. Российская Федерация и США подписали Договор о дальнейшем сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений). Участие остальных обусловлено необходимостью завершения процесса ликвидации или удаления остающихся на их территориях регулируемых средств.
Еще до прекращения существования СССР на основании его договора с США были ликвидированы их баллистические и крылатые ракеты средней и меньшей дальности, то есть имеющие дальность полета в диапазоне от 500 до 5500 км (Договор о ликвидации ракет средней дальности и меньшей дальности 1987 г.).
Помимо ядерного к оружию массового уничтожения принято относить химическое и бактериологическое оружие. Бактериологическое оружие находится под всеобъемлющим запретом: его нельзя не только применять на войне, но и разрабатывать, производить и накапливать, а запасы подлежат уничтожению или переключению на мирные цели [Конвенция о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и об их уничтожении 1972 г.].
Начиная с 1925 года химическое оружие противозаконно как средство ведения войны (Протокол о запрещении применения на войне удушливых, ядовитых или иных подобных газов и бактериологических средств 1925 г.). В 1995 году может начать действовать всеобъемлющий запрет, подобный тому, под которым находится бактериологическое оружие. Это произойдет в случае своевременного вступления в силу подписанной в 1993 году Конвенции о запрещении разработки, производства, накопления и применения химического оружия и о его уничтожении. Для содействия скорейшему введению в действие такого запрета СССР (а в порядке правопреемства — Россия) и США согласились прекратить производство химического оружия, значительно сократить имеющиеся у них запасы этого оружия и принять другие меры для ускорения перехода к многосторонним шагам в этой области (Соглашение об уничтожении и непроизводстве химического оружия и о мерах по содействию многосторонней Конвенции о запрещении химического оружия 1990 г.).
Универсальная норма запрещает военное или любое иное враждебное использование средств воздействия на природную среду, обладающих разрушительным потенциалом, сопоставимым с оружием массового уничтожения (Конвенция о запрещении военного или любого иного враждебного использования средств воздействия на природную среду 1977 г.).
Европейские государства в рамках СБСЕ связаны обязательством сократить свои обычные вооружения и технику в пределах Европы до определенных согласованных уровней, не позволяющих осуществить внезапное нападение и начать крупномасштабные наступательные действия (Договор об обычных вооруженных силах в Европе 1990 г.). Ограниченными мерами охвачен и личный состав вооруженных сил (венский Итоговый акт по личному составу 1992 г.).
Наряду с ограничением и сокращением вооруженных сил и вооружений цель разоружения может достигаться путем демилитаризации и/или нейтрализации территории.
Демилитаризация — это договорно установленный международно-правовой режим определенной территории или пространственной сферы, запрещающий их использование в военных целях в мирное время. Эта мера предполагает ликвидацию в данном районе военных укреплений и сооружений и запрет содержать там вооруженные силы.
Под нейтрализацией понимается договорно установленное запрещение ведения военных действий на определенной территории или в пространственной сфере и использования их в качестве базы для военных операций. Цель нейтрализации — предотвращение развязывания войны в данном районе или из него либо, если военные действия где-то поблизости не удалось предотвратить, изъятие такого района из театра военных действий.
Одним из наиболее значительных примеров демилитаризации и нейтрализации обширного района Земли является Антарктика. Частичная ядерная демилитаризация достигнута применительно к морскому дну, где запрещено устанавливать и размещать ядерное оружие. Конкретные договорно-правовые меры направлены на полную или частичную ядерную демилитаризацию и нейтрализацию Латинской Америки и южной части Тихого океана, иначе говоря, на создание там безъядерных зон.
К ограничению вооружений и разоружению примыкают меры по укреплению доверия и безопасности, которые в общем плане можно определить как специальные, договорным или иным образом обусловленные меры, принимаемые для обеспечения уверенности в том, что действия одной стороны не имеют целью нанесение ущерба безопасности Другой стороны, в особенности если эти действия могут быть поняты и оценены как подготовка к внезапному нападению или его начало, и действительно не наносят такого ущерба. Такие меры не являются мерами реального разоружения и не подменяют их, но, принимаемые сами по себе или в качестве сопутствующих мер, они создают благоприятные условия для открытия переговоров или способствуют прогрессу на уже ведущихся.
Меры доверия и безопасности, первоначально сводившиеся к улучшению связи между сторонами (группа соглашений об установлении линий прямой связи), обеспечению морской навигационной безопасности (группа соглашений о предотвращении инцидентов в открытом море), со временем стали включать уведомления и иную информацию о военной деятельности (при этом сокращался срок заблаговременной подачи уведомлений и возрастал объем предоставляемой информации), обмен наблюдателями и инспекции на местах проведения военной деятельности (Документ по мерам укрепления доверия и некоторым аспектам безопасности и разоружения Заключительного акта СБСЕ 1975 г., Итоговый документ стокгольмской Конференции по мерам укрепления доверия и безопасности и разоружению в Европе 1986 г.), включая наблюдение с воздуха (Договор об открытом небе 1992 г.). Функциями по укреплению доверия стали наделяться органы, создаваемые в соответствии с договорами о мерах по ограничению и сокращению вооружений.
Меры, согласованные в 1960 — 1970 годах, в основном были нацелены на уменьшение опасности вооруженного конфликта с применением ядерного оружия (см., например, советско-американское Соглашение о мерах по уменьшению опасности возникновения ядерной войны 1971 г.), последующие же меры предназначались также и для снижения риска столкновения обычных сил (Соглашение между СССР и США о предотвращении опасной военной деятельности 1989 г.). В последнее время меры доверия и безопасности трансформируются из военно-технических мер, ограниченных предоставлением информации об отсутствии подготовки к внезапному нападению, в комплексные меры, характеризуемые наличием такой степени доверия, которая позволяет партнерам разрабатывать и применять не только уведомительные, но и сдерживающие, а в перспективе и ограничивающие меры (Венские документы 1990 и 1992 гг., дополняющие, развивающие и расширяющие меры, предусмотренные Стокгольмским документом 1986 г.).
5. Международный контроль
В самом общем виде международный контроль можно определить как методы наблюдения за осуществлением договорных обязательств и анализа полученных данных. Проверка может осуществляться путем предоставления каждому участнику договора сведений о выполнении обязательств другими участниками. Контроль содействует достижению целей договора, предупреждению и выявлению нарушений его положений и обеспечивает уверенность в соблюдении его положений.
В период после второй мировой войны на протяжении длительного времени разногласия между государствами по вопросам контроля были препятствием на пути реального разоружения, а также использовались как предлог против принятия значимых мер в этой области.
Частичное разрешение противоречия между необходимостью согласованного контроля над военным потенциалом и трудностью согласования мер проверки стало реальным с развитием национальных технических средств сбора данных об объектах, находящихся в пределах государственных территорий. Под этими средствами прежде всего понимались искусственные спутники Земли, хотя к ним относились также сейсмические станции и иное оборудование, позволяющее вести наблюдение за деятельностью государств извне (за данной территорией, вне ее пределов). Эти средства получили название «национальные технические средства контроля». Долгое время они являлись основным методом проверки соблюдения соглашений об ограничении вооружений. В дальнейшем нашли применение и другие средства контроля, в частности инспекции на месте, осуществляемые как национальными, так и международными по составу группами инспекторов.
К настоящему времени накоплен опыт выработки, согласования, воплощения в договорную норму и функционирования различных механизмов проверки выполнения обязательств по соглашениям об ограничении и сокращении вооружений. По мере технического совершенствования повышается и надежность национальных средств контроля. Действующие соглашения запрещают создание помех этим средствам, применение преднамеренных мер маскировки, затрудняющих наблюдение за выполнением договорных обязательств.
Хотя термин «национальные технические средства контроля» не получил договорного определения, положения, запрещающие активное и пассивное противодействие им, а также требование о соответствии их использования общепризнанным принципам международного права в значительной мере восполняют этот пробел.
Одинаковые по содержанию статьи на этот счет содержатся в заключенных СССР и США Договоре об ограничении средств противоракетной обороны 1972 года, Временном соглашении о некоторых мерах в области ограничения стратегических наступательных вооружений 1972 года, Договоре об ограничении стратегических наступательных вооружений 1979 года.
В ряд договоров включены дополнительные меры, например оснащение военных объектов особыми опознавательными знаками (Договор между Россией и США о дальнейшем сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений 1993 г.). Предусматривается также активное содействие проверяемой стороной национальным средствам контроля другой стороны в определенных договором ситуациях (Договор между СССР и США о ликвидации ракет средней дальности и меньшей дальности 1987 г.).
Успешному осуществлению контроля способствуют и другие дополнительные меры, например согласованные правила подсчета систем вооружений, охваченных соглашением, обмен количественными данными о вооружениях, местах их расположения и технических характеристиках, уведомления о предстоящих действиях, например об испытательных пусках ракет или об их ликвидации и т. д.
Примеры Договора об Антарктике 1959 года, Итогового документа стокгольмской Конференции СБСЕ по мерам укрепления доверия и безопасности и разоружению в Европе 1986 года и последующих Венских документов 1990 и 1992 годов, Договора об обычных вооруженных силах в Европе 1990 года и ряда других договоренностей демонстрируют возможность разработки и применения таких мер контроля, как инспекции на месте, то есть посещение группами инспекторов одной стороны территории другой стороны или принадлежащих ей объектов на иной территории для проверки соблюдения согласованных обязательств. По мере развития процесса разоружения, охвата им новых систем, детализации обязательств при одновременном росте доверия между партнерами, их уверенности в целесообразности и реальности сокращения вооружений государства проявляют растущую готовность к принятию все более проникающих инспекций. Так, Конвенция о запрещении разработки, производства, накопления и применения химического оружия 1993 года предусматривает, среди прочих видов инспекций, инспекции любого места объекта по запросу без права отказа.
Имеется опыт применения многосторонних форм проверки выполнения договорных обязательств. Так, в соответствии с Договором о нераспространении ядерного оружия 1968 года проверка его соблюдения государствами-участниками, не обладающими ядерным оружием, возложена на МАГАТЭ, предоставляющее гарантии и осуществляющее международные по составу инспекции. В других случаях участники договора создают специальный орган, который они наделяют функциями по проверке. Например, в дополнение к проверке соблюдения обязательств по Договору о запрещении ядерного оружия в Латинской Америке 1967 года, осуществляемой МАГАТЭ, соответствующие функции, включая инспекции на месте, выполняет созданное на основании договора Агентство по запрещению ядерного оружия в Латинской Америке (ОПАНАЛ). Конвенцией о запрещении химического оружия 1993 года предусмотрено создание Организации по запрещению химического оружия, в функции которой входит осуществление положений о международной проверке соблюдения Конвенции.
В ряде договоров предусмотрено сочетание национальных и международных средств проверки. Положения на этот счет содержатся, например, в Договоре о запрещении размещения на дне морей и океанов и в его недрах ядерного оружия и других видов оружия массового уничтожения 1971 года, в соответствии с которым система проверки состоит из нескольких ступеней и может осуществляться в одностороннем порядке, коллективно несколькими участниками или посредством международных процедур в рамках ООН и в соответствии с ее Уставом. Этим же Договором, так же как и Конвенцией о запрещении военного или любого иного враждебного использования средств воздействия на природную среду 1977 года, предусмотрено обращение для целей проверки к консультативным механизмам, в которых эксперты выступают в личном качестве.

Тема XVI. Вооруженные конфликты и международное право

1. Понятие, источники и предмет регулирования правоотношений в ходе вооруженных конфликтов

Международно-правовое запрещение агрессивных войн само по себе еще не ведет к искоренению из общественной жизни причин, порождающих вооруженные конфликты. Несмотря на запрет обращаться к вооруженной силе в международных отношениях, государства нередко еще прибегают к ней для разрешения возникающих между ними споров и конфликтных ситуаций. Это обусловливает необходимость правового регулирования общественных отношений, возникающих в ходе вооруженного конфликта, в целях его максимально возможной гуманизации. Соответствующая группа норм международного права иногда условно именуется «право вооруженных конфликтов». Она включает ряд договорных и обычно-правовых принципов и норм, устанавливающих взаимные права и обязанности субъектов международного права относительно применения средств и методов ведения вооруженной борьбы, регулирующих отношения между воюющими и нейтральными сторонами и определяющих ответственность за нарушение соответствующих принципов и норм.
По мнению ряда юристов, эту группу норм и принципов следует выделять в качестве отдельной отрасли международного права. Юридический фундамент такой отрасли составляют основополагающие принципы международного права. Они определяют направление дальнейшего совершенствования законов и обычаев войны с учетом изменений в военно-технической сфере. Специальные принципы, которыми участники вооруженной борьбы должны руководствоваться при всех обстоятельствах, можно объединить в следующие группы:
— принципы, ограничивающие воюющих в выборе средств и методов ведения войны;
— принципы защиты прав комбатантов и некомбатантов*;(* От франц. combattant — боец, воин.)
— принципы защиты прав гражданского населения, а также определяющие правовой режим гражданских объектов;
— принципы нейтралитета и отношений между воюющими и нейтральными государствами.
Эти принципы сложились в результате длительного процесса кодификации и прогрессивного развития международного права, применяемого в период вооруженных конфликтов. Принцип гуманности запрещает применение военного насилия, которое не является необходимым для целей войны.
К числу наиболее важных источников права на ведение войны следует отнести Петербургскую декларацию об отмене употребления взрывчатых и зажигательных пуль 1868 года, Гаагские конвенции 1899 и 1907 годов о законах и обычаях сухопутной войны, о бомбардировании морскими силами во время войны, о правах и обязанностях нейтральных держав и лиц в случае сухопутной войны, о правах и обязанностях нейтральных держав в случае морской войны и некоторые другие. Всего в Гааге было принято 13 конвенций и Декларация о запрещении метания снарядов и взрывчатых веществ с воздушных шаров.
Недостатком большинства из принятых на этих конференциях документов явилось то, что они содержали clausula si omnes (оговорку всеобщности), согласно которой положения Конвенции были обязательны «лишь для договаривающихся держав и только в том случае», если воюющие в ней участвуют (ст. 2 IV Гаагской конвенции о законах и обычаях сухопутной войны 1907 г.). В связи с этим, если в войну вступало государство, не являвшееся участником Конвенции, она переставала действовать даже в отношениях между ее участниками. Последующая нормотворческая практика государств пошла по пути отказа от этой оговорки.
Положения Гаагских конвенций получили дальнейшее развитие в четырех Женевских конвенциях о защите жертв войны 1949 года (об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях; об улучшении участи раненых, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение, из состава вооруженных сил на море; об обращении с военнопленными; о защите гражданского населения во время войны). Они распространяли действие правил ведения войны на «вооруженные конфликты, не носящие международного характера», признали за партизанами правовой статус комбатантов, запретили не обусловленное военной необходимостью уничтожение имущества, принадлежащего частным лицам, государственным и общественным организациям. Был сделан важный шаг в направлении установления правового режима гражданского населения в районах вооруженных конфликтов.
Однако уже вскоре после принятия Женевских конвенций оказалось, что их нормы не всегда способны адекватно учитывать специфику вооруженных конфликтов в эпоху научно-технической революции. Стало очевидно, что они применимы скорее к последствиям военных действий, нежели к их непосредственному ведению. Указанный пробел в определенной мере восполнили принятые в 1977 году два Дополнительных протокола к Женевским конвенциям 1949 года, касающихся защиты жертв международных вооруженных конфликтов (Дополнительный протокол I) и вооруженных конфликтов немеждународного характера (Дополнительный протокол II).
Принятие Протоколов имело целью устранить не соответствующий современным условиям разрыв между предписаниями норм, гарантирующих защиту жертв войны, и норм, касающихся средств и методов ведения войны. Так, Дополнительный протокол I значительно расширяет сферу применения правил ведения войны. Если действие Женевских конвенций распространяется на случаи «необъявленной войны или всякого другого вооруженного конфликта, возникающего между двумя или несколькими государствами», то положения Дополнительного протокола I распространяются и на войны, «в которых народы ведут борьбу против колониального господства и иностранной оккупации, против расистских режимов в осуществление своего права на самоопределение». Статья 48 Дополнительного протокола I устанавливает: «Для обеспечения уважения и защиты гражданского населения и гражданских объектов стороны, находящиеся в конфликте, должны всегда проводить различие между гражданским населением и комбатантами, а также между гражданскими объектами и военными объектами и соответственно направлять свои действия только против военных объектов».
Дополнительный протокол II расширил круг лиц, пользующихся покровительством правил ведения войны, определив, что последние применяются ко всем вооруженным конфликтам, «происходящим на территории какой-либо Высокой Договаривающейся Стороны между ее вооруженными силами и антиправительственными вооруженными силами или другими организованными вооруженными группами, которые, находясь под ответственным командованием, осуществляют такой контроль над частью ее территории, который позволяет им осуществлять непрерывные и согласованные действия и применять настоящий Протокол» (ст. 1).
К важнейшим международным соглашениям о средствах и методах ведения войны также относятся: Женевский протокол о запрещении применения на войне удушливых, ядовитых или других подобных газов и бактериологических средств 1925 года; Гаагская конвенция о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта 1954 года; Конвенция о запрещении военного или любого иного враждебного использования средств воздействия на природную среду 1977 года; Конвенция о запрещении или ограничении применения конкретных видов обычного оружия, которые могут считаться наносящими чрезмерные повреждения или имеющими неизбирательное действие, 1981 года и три протокола к ней (Протокол о необнаруживаемых осколках; Протокол о запрещении или ограничении применения мин, мин-ловушек и других устройств; Протокол о запрещении или ограничении применения зажигательного оружия).
Кроме того, в современном международном праве имеется ряд документов, относящихся к вопросам уголовной ответственности отдельных лиц за агрессию и за серьезные нарушения норм в ходе ведения войны. К ним относятся: Уставы Международных военных трибуналов (Нюрнберг и Токио) 1945 года; Конвенция о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества 1968 года; резолюции Генеральной Ассамблеи ООН о выдаче и наказании военных преступников [3(1) от 13 февраля 1946 г.] и о принципах международного сотрудничества в отношении обнаружения, ареста, выдачи и наказания лиц, виновных в военных преступлениях против человечества [3047 (XXVIII) от 3 декабря 1973 г.], и др.
В процессе кодификации и прогрессивного развития международного права, применимого в период вооруженных конфликтов, наряду с государствами важную роль играли и продолжают играть ООН, а также такие неправительственные организации, как Международный комитет Красного Креста, Институт международного права и др.
Значительный вклад в этот процесс внесли Россия, а затем СССР.
Предметом регулирования правил ведения войны являются специфические общественные отношения, складывающиеся между его субъектами в ходе вооруженных конфликтов.
Международный вооруженный конфликт представляет собой вооруженное столкновение между государствами либо между национально-освободительным движением и метрополией, то есть между восставшей (воюющей) стороной и войсками соответствующего государства. Вооруженный конфликт немеждународного характера — это вооруженное столкновение антиправительственных организованных вооруженных отрядов с вооруженными силами правительства, происходящее на территории какого-либо одного государства.
На практике нередко наблюдается так называемая интернационализация конфликтов немеждународного характера.
Как юридическое понятие «международный вооруженный конфликт» впервые упоминается в Женевских конвенциях 1949 года. Его появление наряду с понятием «война» породило немало вопросов теоретического и практического характера. Аналогичные вопросы возникают при квалификации вооруженного конфликта, в котором участвует национально-освободительное движение, а также в случае участия в той или иной форме в вооруженном конфликте немеждународного характера третьих государств. Споры вокруг этих вопросов на доктринальном уровне продолжаются до сих пор. Важность выработки единообразного подхода к их разрешению обусловлена проблемой квалификации действий вооруженных сил национально-освободительных движений, а также действий сторон в так называемом интернационализированном внутреннем вооруженном конфликте.
Немалую сложность на практике вызывает поиск ответов на вопросы, связанные с немеждународными вооруженными конфликтами: какие ситуации охватываются этим понятием; каков круг лиц, защищаемых нормами права в данных конфликтах; где та грань, за которой немеждународный вооруженный конфликт переходит в международный; какими нормами права (международными или внутригосударственными) регламентируются действия воюющих сторон в таких конфликтах и др.
10. Международно-правовая регламентация окончания военных действий и состояния войны
Окончание военных действий и состояния войны — это акты, отличающиеся один от другого как по способамих юридического оформления, так и по тем правовым последствиям, которые они порождают для воюющих сторон.
Наиболее распространенными формами прекращения военных действий являются перемирие и капитуляция. Перемирие представляет собой временное прекращение военных действий, осуществляемое на основе взаимного соглашения между участниками вооруженного конфликта. Различают два вида перемирия: местное и общее.
Местное перемирие преследует цель приостановить военные действия между отдельными частями и подразделениями на ограниченном участке театра военных действий. Как правило, оно направлено на решение частных задач: подбор раненых и больных, погребение мертвых, эвакуация из осажденных районов лиц из числа гражданского населения, посылка парламентеров и т. д.
Общее перемирие существенно отличается от местного. Во-первых, в случае общего перемирия военные действия приостанавливаются на всем театре военных действий. Во-вторых, общее перемирие при определенных обстоятельствах (например, если стороны в конфликте формально не заявили о наличии состояния войны между ними) способно не только приостановить военные действия, но и привести к их прекращению. В этом случае общее перемирие как акт не только военный, но имеющий и политическое значение оформляется воюющими сторонами в договорно-правовом порядке со всеми вытекающими из этого международно-правовыми последствиями. В качестве примеров можно назвать Соглашение о военном перемирии в Корее от 27 июля 1953 г., Соглашение о прекращении огня в Алжире от 18 марта 1962 г., Соглашение о прекращении войны и восстановлении мира во Вьетнаме от 27 января 1973 г. Все эти соглашения содержали два общих для них положения: прекращение военных действий и взаимное возвращение всех военнопленных в установленные сроки.
Специфической формой приостановления военных действий является выполнение участвующими в конфликте государствами решения Совета Безопасности, принятого на основании ст. 40 Устава ООН, о «временных мерах», которые могут включать, в частности, прекращение огня, отвод войск на заранее занятые позиции, освобождение определенной территории и т. д.
Согласно IV Гаагской конвенции о законах и обычаях сухопутной войны 1907 года, всякое существенное нарушение перемирия одной из сторон дает право другой отказаться от него и даже в крайнем случае немедленно возобновить военные действия (ст. 40). Однако нарушение условий перемирия отдельными лицами, действующими по собственному почину, дает только право требовать наказания виновных и вознаграждения за понесенные потери, если таковые случились (ст. 41).
Капитуляция — это прекращение сопротивления вооруженных сил или их части. Как правило, при капитуляции все вооружение, военное имущество, военные корабли, самолеты переходят к противнику. Сдающиеся войска подвергаются военному плену. Капитуляция отличается от перемирия тем, что капитулирующая сторона лишается даже формального равенства с победителем. Разновидностью капитуляции является безоговорочная капитуляция. Так, после разгрома фашистской Германии 8 мая 1945 г. в Берлине был подписан Акт о военной капитуляции германских вооруженных сил. После победы над империалистической Японией 2 сентября 1945 г. в Токийской бухте был подписан Акт о капитуляции Японии. Акты предусматривали безоговорочную капитуляцию всех германских и японских вооруженных сил, их полное разоружение и сдачу в плен командованию союзных армий.
Согласно обычной норме международного права, нарушение условий капитуляции составляет международное правонарушение, если оно совершено по указанию правительства воюющей стороны, или военное преступление, если оно совершено без такого указания. Такое нарушение может повлечь либо адекватные ответные действия, либо наказание виновных как военных преступников.
Основным международно-правовым средством прекращения состояния войны между воюющими сторонами является заключение ими мирного договора. Подобные договоры охватывают широкий круг вопросов, касающихся урегулирования политических, экономических, территориальных и других проблем (обмен военнопленными, ответственность военных преступников, возобновление действия договоров, реституции, репарации, восстановление дипломатических и консульских отношений и т. п.) в связи с прекращением состояния войны и восстановлением мира между воюющими.
Так, окончание первой мировой войны получило свое международно-правовое оформление в виде ряда мирных договоров 1919 — 1920 годов, которые составили так называемую Версальскую систему мирных договоров. После второй мировой войны страны антигитлеровской коалиции подписали в 1947 году выработанные на Парижской мирной конференции мирные договоры с Италией, Финляндией, Румынией, Венгрией и Болгарией.
Практике известны и другие способы прекращения состояния войны, например односторонняя декларация, когда восстановление мирных отношений является результатом инициативы одной стороны. Так, Советский Союз в свое время прекратил состояние войны с Германией путем издания Указа Президиума Верховного Совета СССР от 25 января 1955 г.
Состояние войны может быть прекращено принятием двусторонней декларации. Например, 10 октября 1956 г. СССР и Япония подписали совместную Декларацию о прекращении состояния войны, согласно которой между Советским Союзом и Японией «прекращалось состояние войны» и восстанавливались «мир и добрососедские, дружественные отношения».
Обращение к последним двум формам прекращения состояния войны объясняется, в частности, в случае с Германией — ее расколом на два государства, а с Японией — существованием неурегулированного территориального вопроса.
2. Правовые последствия начала войны
III Гаагская конвенция об открытии военных действий 1907 года устанавливает, что военные действия между государствами не должны начинаться без предварительного и недвусмысленного предупреждения, которое может иметь форму либо мотивированного объявления войны, либо ультиматума с условным объявлением войны. Эта норма продолжает действовать и в современных условиях. Вместе с тем следует иметь в виду, что в соответствии с определением агрессии, принятым Генеральной Ассамблеей ООН в 1974 году, факт объявления войны, которая не является актом самообороны согласно ст. 51 Устава ООН, не превращает войну противоправную в войну законную, а представляет собой акт агрессии. Сам факт объявления войны становится международным преступлением. Однако соблюдение норм права вооруженных конфликтов обязательно независимо от того, объявлена война или нет.
Объявление войны (или состояние войны) входит в компетенцию высших органов государственной власти каждой страны.
Объявление войны, даже если оно не сопровождается боевыми действиями, влечет за собой начало юридического состояния войны. Вместе с тем фактическое начало военных действий между государствами не обязательно ведет к наступлению состояния войны.
Начало войны означает конец мирных отношений между воюющими государствами, что влечет за собой разрыв дипломатических и, как правило, консульских отношений. Персонал дипломатического и консульского представительств вправе покинуть территорию неприятельского государства. При этом государство пребывания, согласно Венской конвенции о дипломатических сношениях 1961 года, обязано оказать содействие, необходимое для возможно скорейшего выезда пользующихся привилегиями и иммунитетами лиц, и предоставить в случае необходимости в их распоряжение средства передвижения. Представление интересов одного воюющего государства и его граждан в другом поручается третьему, обычно нейтральному, государству, которое поддерживает дипломатические отношения с обоими воюющими государствами. Так, во время второй мировой войны германские интересы в СССР представляла Швеция; она же представляла интересы СССР в Германии. Через нейтральное государство, как правило, поддерживается связь между воюющими сторонами.
Начало войны влияет на действие международных договоров, связывающих воюющие государства. Политические, экономические и иные договоры, рассчитанные на мирное время, прекращают свое действие. С началом военных действий происходит фактическое осуществление предписаний правил ведения войны.
В отношении граждан неприятельской стороны, находящихся на территории государства, применяются разного рода ограничения. Эти лица могут быть принуждены к проживанию на период войны в определенном районе либо интернированы.
Имущество, принадлежащее непосредственно неприятельскому государству, конфискуется (за исключением имущества дипломатического и консульского представительств). Имущество граждан неприятельского государства в принципе считается неприкосновенным. Судам дается определенный срок, чтобы они покинули порты и воды неприятельского государства (этот срок называется «индульт»), по истечении которого суда подлежат конфискации.
Военные действия развертываются в определенных пространственных пределах, именуемых театром войны, под которым понимается вся территория воюющих государств (сухопутная, морская и воздушная), на которой они потенциально могут вести военные операции. Театр военных действий — это территория, на которой вооруженные силы воюющих фактически ведут военные действия. Территория (сухопутная, морская, воздушная) нейтральных и других невоюющих государств не должна использоваться в качестве театра военных действий. В соответствии с международными договорами в театр военных действий не могут быть превращены: а) некоторые международные проливы (например, Магелланов пролив по Договору 1981 г. между Аргентиной и Чили); б) международные каналы (например, Суэцкий канал согласно Константинопольской конвенции 1888 г.); в) отдельные острова и архипелаги (например, Аландские острова в соответствии с Мирным договором между победителями во второй мировой войне и Финляндией 1947 г., архипелаг Шпицбергена в соответствии с Парижским договором о Шпицбергене 1920 г.); отдельные континенты (например, Антарктика в соответствии с Договором 1959 г.). Согласно Договору по космосу 1967 года, в театр военных действий нельзя включать Луну и другие небесные тела. Из театра военных действий может быть исключена часть государственной территории воюющей стороны в целях образования специальных зон, предусмотренных нормами права вооруженных конфликтов (например, санитарные зоны и местности). Что касается безъядерных зон, то они в целом не исключаются из сферы вооруженного конфликта, однако не могут быть театром ядерной войны.
3. Нейтралитет во время войны
Под нейтралитетом во время войны понимается правовое положение государства, при котором оно не участвует в войне и не оказывает непосредственной помощи воюющим. Права и обязанности нейтральных государств во время войны, воюющих сторон в отношении нейтральных государств, а также физических лиц как нейтральных, так и воюющих государств регламентируются V Гаагской конвенцией о правах и обязанностях нейтральных держав и лиц в случае сухопутной войны 1907 года, в соответствии с которой территория нейтрального государства является неприкосновенной и не может быть превращена в театр военных действий. Воюющим государствам запрещается проводить через территорию нейтрального государства войска и военные транспорты. Нейтральное государство не должно разрешать воюющим создавать, устанавливать или размещать на своей территории радиостанции и другие средства связи и технические приспособления. Однако оно может разрешать воюющим (на равных началах) пользоваться своими средствами связи.
Нейтральное государство не должно снабжать воюющих оружием, военными и другими материалами. Вместе с тем оно не обязано препятствовать вывозу (или транзиту) из мест боевых действий за счет того или другого из воюющих оружия, боеприпасов на условиях взаимности и одинакового отношения к воюющим.
Нейтральное государство вправе отражать покушения на его нейтралитет с помощью своих вооруженных сил.
Если войска одной из воюющих сторон окажутся на территории нейтрального государства, оно обязано интернировать их и разместить вдали от театра военных действий. Расходы по содержанию интернированных возмещаются после окончания войны в соответствии с соглашением между заинтересованными сторонами.
Нейтральное государство вправе разрешить перевозку по своей территории раненых и больных воюющих сторон при условии отсутствия в транспортах оружия и боеприпасов.
Нейтральное государство обязано не допускать открытия вербовочных пунктов и формирования на своей территории военных отрядов для воюющих. Вместе с тем нейтральное государство не несет ответственности, если его граждане в одиночку переходят границу и вступают в армию воюющих.
Нейтралитет в морской войне регулируется XIII Гаагской конвенцией о правах и обязанностях нейтральных держав в случае морской войны 1907 года, согласно которой в территориальных водах нейтрального государства запрещаются любые военные действия со стороны воюющих. Нейтральное государство обязано не допускать снаряжения или вооружения одной из сторон любого судна, а также его выхода из территориальных вод, если есть основания полагать, что оно примет участие в боевых действиях на стороне одного из воюющих. Что касается допуска и пребывания военных судов в территориальных водах нейтрального государства, то последнее решает эти вопросы на основе одинакового отношения ко всем воюющим. Оно устанавливает разумный срок их пребывания, по истечении которого может потребовать, чтобы они покинули территориальные воды. Находясь в территориальных водах нейтрального государства, военные суда могут пополнять свои запасы по лимитам мирного времени, брать столько топлива, сколько необходимо для достижения ближайшего порта своей страны.
Специальных международных соглашений, определяющих правовой режим нейтралитета в условиях воздушной войны, не существует. На воздушную войну распространяются общие правила нейтралитета, изложенные в действующих конвенциях. В обобщенном виде их содержание можно сформулировать следующим образом.
Воздушное пространство над территорией нейтрального государства неприкосновенно. Запрещаются пролет через него летательных аппаратов воюющих сторон, преследование противника или вступление с ним в бой. Приземлившиеся военные самолеты задерживаются, а экипаж интернируется до конца войны. Воюющим сторонам запрещается транспортировать через воздушное пространство нейтрального государства войска и военное имущество. Однако допускается транспортировка на самолетах больных и раненых воюющих сторон.
4. Правовое положение участников вооруженных конфликтов
В вооруженном конфликте международного характера воюющие стороны представлены прежде всего своими вооруженными силами. Согласно Дополнительному протоколу I к Женевским конвенциям 1949 года, вооруженные силы воюющих сторон «состоят из всех организованных вооруженных сил, групп и подразделений, находящихся под командованием лица, ответственного перед этой стороной за поведение своих подчиненных, даже если эта сторона представлена правительством или властью, не признанными противной стороной. Такие вооруженные силы подчиняются внутренней дисциплинарной системе, которая, среди прочего, обеспечивает соблюдение норм международного права, применяемых в период вооруженных конфликтов» (п. 1 ст. 43).
Участников вооруженных конфликтов можно условно разделить на две группы: сражающиеся (комбатанты) и несражающиеся (некомбатанты). Согласно Дополнительному протоколу I, лица, входящие в состав вооруженных сил стороны, находящейся в конфликте, и принимающие непосредственное участие в боевых действиях, являются комбатантами. Только за комбатантами признается право применять военную силу. К ним самим допустимо применение в ходе боевых действий высшей меры насилия, то есть физического уничтожения. Комбатанты, оказавшиеся во власти противника, вправе требовать обращения с ними как с военнопленными.
К несражающимся относится личный состав, правомерно находящийся в структуре вооруженных сил воюющей стороны, оказывающий ей всестороннюю помощь в достижении успехов в боевых действиях, но не принимающий непосредственного участия в этих действиях. Некомбатанты не должны участвовать в боевых действиях. Это интендантский и медицинский персонал, корреспонденты и репортеры, духовенство и др. Несражающиеся не могут быть непосредственным объектом вооруженного нападения противника. В то же время оружие, имеющееся у них, они обязаны использовать исключительно в целях самообороны и защиты вверенного им имущества.
Таким образом, деление вооруженных сил на сражающихся и несражающихся основывается на их непосредственном участии в боевых действиях с оружием в руках от имени и в интересах той воюющей стороны, в вооруженные силы которой они правомерно включены.
Поскольку партизанская война квалифицируется современным международным правом как правомерная форма борьбы против агрессора, колониальной зависимости и иностранной оккупации, за партизанами, согласно Женевским конвенциям 1949 года, признается статус комбатанта, если они имеют во главе лицо, ответственное за своих подчиненных, имеют отличительный знак, открыто носят оружие, соблюдают в ходе боевых действий законы и обычаи войны. Дополнительный протокол I конкретизирует некоторые из этих положений. Так, в целях усиления защиты гражданского населения уточняется положение об открытом ношении оружия. Согласно ст. 44 Дополнительного протокола I, комбатант, с тем чтобы отличаться от гражданского населения, должен открыто носить оружие: а) во время каждого военного столкновения; б) в то время, когда он находится на виду у противника в ходе развертывания в боевые порядки, предшествующего началу нападения, в котором он должен принять участие.
В свете современного международного права статусом комбатанта обладают и бойцы национально-освободительных движений.
На практике нередко возникает необходимость в разграничении таких категорий, как военный шпион и военный разведчик, доброволец и наемник.
Военный шпион (лазутчик) — это, согласно ст. XXIX Приложения к IV Гаагской конвенции 1907 года, «такое лицо, которое, действуя тайным образом или под ложным предлогом, собирает или старается собрать сведения в районе действия одного из воюющих с намерением сообщить таковые противной стороне». Статья 46 Дополнительного протокола I, уточняя правовой статус военного шпиона, закрепляет норму, согласно которой лицо из состава вооруженных сил, «попадающее во власть противной стороны в то время, когда оно занимается шпионажем, не имеет права на статус военнопленного и с ним могут обращаться как со шпионом». Если лицо из состава вооруженных сил собирает сведения на территории, контролируемой противной стороной, и носит при этом «форменную одежду своих вооруженных сил» или «не действует обманным путем или преднамеренно не прибегает к тайным методам», то такое лицо не считается шпионом, а квалифицируется как военный разведчик. Другими словами, военный разведчик — это лицо, собирающее сведения в районе действия противника и носящее форму своей армии, то есть не скрывающее своего подлинного лица. В случае, если это лицо попадет в руки противника, на него должен распространяться режим военного плена.
Доброволец — это лицо, добровольно поступающее в действующую армию одной из воюющих сторон. Согласно V Гаагской конвенции 1907 года, отдельные лица могут «переходить границу, чтобы поступить на службу одного из воюющих». В той же конвенции устанавливается, что если отдельное лицо добровольно вступает в армию одного из воюющих государств, то оно утрачивает статус лица нейтрального государства.
С точки зрения современного международного права, осуждающего колониализм и агрессивные войны, действия добровольца будут правомерными, если он вступает в армию, ведущую войну в защиту своей страны от иностранного порабощения. Вступление в такую армию гражданина другого государства не означает нарушения норм права вооруженных конфликтов.
Наемник — это лицо, добровольно вступающее в воинские формирования, ведущие вооруженную борьбу в защиту противоправных колониальных, расистских и иных подобных режимов, против национально-освободительных движений. Наемник не пользуется покровительством норм права вооруженных конфликтов. Он не имеет права на статус комбатанта, военнопленного.
Содержание понятия «наемник» раскрывается в ст. 47 Дополнительного протокола I. В соответствии с этой статьей наемник — это лицо, которое специально завербовано на месте или за границей для того, чтобы сражаться в вооруженном конфликте, и фактически принимает непосредственное участие в военных действиях, руководствуясь главным образом желанием получить личную выгоду, и которому в действительности обещано стороной или по поручению стороны, находящейся в конфликте, материальное вознаграждение, существенно превышающее вознаграждение, обещанное или выплачиваемое комбатантам такого же ранга и с такими же функциями из числа личного состава вооруженных сил данной стороны. Наемник не является ни гражданином стороны, находящейся в конфликте, ни лицом, постоянно проживающим на территории, контролируемой стороной, находящейся в конфликте. Он не входит в личный состав вооруженных сил стороны, находящейся в конфликте, и не послан государством, которое не является стороной, находящейся в конфликте, для выполнения официальных обязанностей в качестве лица из состава его вооруженных сил.
Приведенное определение позволяет установить более четкое отличие наемника от добровольца, а также провести различие между наемниками и военными советниками, не принимающими непосредственного участия в военных действиях и направленными на службу в иностранную армию по соглашению между государствами.
В декабре 1989 года в рамках ООН была принята Конвенция о запрещении вербовки, использования, финансирования и обучения наемников. В отличие от Дополнительного протокола I, Конвенция 1989 года к категории наемников относит не только лиц, непосредственно участвующих в вооруженных конфликтах, но и, что существенно важно, лиц, завербованных для участия в заранее запланированных актах насилия, направленных на свержение правительства какого-либо государства, подрыв его конституционного порядка или нарушение его территориальной целостности и неприкосновенности. Согласно Конвенции, государства не должны заниматься вербовкой, использованием, финансированием и обучением наемников, в том числе в целях, противоречащих праву народов на самоопределение, как оно толкуется международным правом, и обязаны запрещать и предотвращать подобные действия.
Конвенция 1989 года вводит ряд новых составов преступлений, связанных с наемничеством. Преступными и подлежащими наказанию в соответствии с Конвенцией являются действия не только самих наемников, но и лиц, осуществляющих вербовку, использование, финансирование и обучение наемников, а также попытки совершения указанных действий и соучастие в их совершении. Каждое государство — участник Конвенции обязано установить его юрисдикцию над любым из приведенных выше преступлений, если обвиняемый в преступлении находится на его территории и оно не выдает его другому государству, обращающемуся с требованием о выдаче преступника.
5. Военная оккупация
От других видов пребывания войск на иностранной территории военная оккупация отличается совокупностью присущих ей признаков. Это такой вид временного пребывания значительных воинских формирований на территории иностранного государства в условиях состояния войны между этим государством и государством принадлежности таких формирований, при котором прекращается эффективное осуществление власти правительством того государства, которому принадлежит занятая территория, а административная власть осуществляется в пределах, определенных международным правом, высшими командными инстанциями воинских формирований.
Военная оккупация не ведет к распространению суверенитета оккупирующего государства на занятую его войсками территорию.
Согласно законам и обычаям сухопутной войны, воспрещается принуждать население занятой области давать сведения об армии другого воюющего государства или о его средствах обороны. Честь и семейные права, жизнь отдельных лиц и частная собственность, а также религиозные убеждения и отправление обрядов веры должны уважаться. Контрибуции могут взиматься лишь на основании письменного распоряжения начальствующего командира, и по каждой контрибуции плательщикам должна выдаваться расписка. Повинности не должны включать обязанности для населения принимать участие в военных действиях против своего отечества.
Армия, занимающая ту или иную область, может завладеть движимой собственностью вражеского государства, способной служить для военных действий, включая деньги, фонды и долговые требования. Оккупирующее государство обязано сохранять основную ценность принадлежащих неприятельскому государству общественных зданий, недвижимости, лесов и сельскохозяйственных угодий.
Преднамеренный захват, истребление или повреждение собственности общин, церковных, благотворительных, образовательных, художественных и научных учреждений, как частных, так и государственных, равно как и исторических памятников, художественных и научных произведений, воспрещаются и подлежат преследованию.
Одним из важнейших положений Женевской конвенции о защите гражданских лиц во время войны 1949 года является запрет угона и депортирования гражданских лиц из оккупированной территории на территорию оккупирующей державы или на территорию третьего государства, равно как и перемещения части собственного гражданского населения на оккупированную территорию. Допускается, однако, полная или частичная эвакуация определенного района в силу особо веских соображений военного характера или для безопасности населения.
Привлечение жителей оккупированной территории к принудительному труду допускается только для нужд оккупационной армии или местного населения. При этом оккупирующая армия не может использовать население на военных объектах и оборонительных работах. Если снабжение населения недостаточно, оккупирующая держава должна согласиться на мероприятия по оказанию гуманитарной помощи со стороны третьих государств, Международного комитета Красного Креста и других беспристрастных организаций.
Уголовное законодательство должно в принципе оставаться таким, каким было до оккупации, кроме положений, которые представляют собой угрозу безопасности оккупирующей державы. Судебным органам оккупированной территории должно быть разрешено продолжение исполнения своих функций.
6. Запрещенные средства и методы ведения военных действий
Средства ведения военных действий — это оружие и иная военная техника, применяемые вооруженными силами воюющих для уничтожения живой силы и материальных средств противника, подавления его сил и способности к сопротивлению. Методы ведения военных действий — это порядок, всевозможные способы использования средств ведения войны в указанных целях.
Средства и методы ведения военных действий делятся на запрещенные (или частично запрещенные) и незапрещенные.
Согласно ст. 35 Дополнительного протокола I к Женевским конвенциям 1949 года, право сторон, находящихся в конфликте, выбирать методы и средства ведения войны не является неограниченным. Запрещается применять оружие, снаряды, вещества и методы ведения военных действий, способные причинять излишние повреждения или излишние страдания либо делающие смерть сражающихся неизбежной, а также ведущие к массовому разрушению и бессмысленному уничтожению материальных ценностей.
Эта статья Дополнительного протокола I подтвердила существование в современном международном праве принципа, ограничивающего воюющих в выборе средств и методов ведения вооруженной борьбы, который был сформулирован в Петербургской декларации 1868 года и IV Гаагской конвенции 1907 года.
Современное международное право запрещает применение в вооруженных конфликтах таких видов оружия массового уничтожения, как химическое и бактериологическое. Еще в древности римские юристы провозгласили правило, согласно которому война ведется оружием, а неядом. Впервые вопрос о международно-правовом запрещении химического и бактериологического оружия был поставлен на Гаагской конференции 1899 года. В специально принятой декларации указывалось, что договаривающиеся державы обязуются не употреблять снаряды, имеющие единственным назначением распространять удушающие или вредоносные газы. Положения этой декларации впоследствии получили свое дальнейшее развитие и закрепление в IV Гаагской конвенции о законах и обычаях сухопутной войны 1907 года, а также в Женевском протоколе о запрещении применения на войне удушливых, ядовитых или других подобных газов и бактериологических средств 1925 года.
Положения, запрещающие применение химического оружия в условиях войны, содержатся в ряде других международно-правовых актов.
Запрещенным средством ведения войны является бактериологическое (биологическое) оружие, действие которого основано на использовании болезнетворных свойств микроорганизмов, способных вызывать эпидемии таких опасных болезней, как чума, холера, тиф и др.
Юридической основой запрещения применения данного вида оружия массового уничтожения является Конвенция о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и об их уничтожении 1972 года. Эта конвенция обязывает государства не только не разрабатывать, не производить и не приобретать любые виды бактериологического оружия, но и уничтожить это оружие. Принятие этой конвенции явилось первой в истории международных отношений мерой реального разоружения, направленной на изъятие из арсеналов государств целой категории опаснейшего оружия.
В международном праве нет общепризнанной нормы, которая запрещала бы применение ядерного оружия. Известен лишь ряд международно-правовых актов, направленных на ограничение его количества и дальнейшего качественного совершенствования, на сужение сферы его пространственного распространения.
Не выработано и универсальных норм, исключающих возможность применения так называемых новых видов оружия массового уничтожения (радиологического, инфразвукового, лучевого и т. п.).
В соответствии с Конвенцией о запрещении или ограничении применения конкретных видов обычного оружия, которые могут считаться наносящими чрезмерные повреждения или имеющими неизбирательное действие, 1981 года и тремя протоколами к ней запрещается использование любого оружия, основное действие которого заключается в нанесении повреждений осколками, которые не обнаруживаются в теле человека с помощью рентгеновских лучей. Противоправным является использование против гражданского населения и невоенных объектов зажигательного оружия, мин, а также мин-ловушек и подобных устройств, по внешнему виду напоминающих детские игрушки, предметы медицинской помощи и др.
Согласно Дополнительному протоколу I к Женевским конвенциям 1949 года, запрещается применять оружие, снаряды, вещества и методы ведения военных действий, способные причинить излишние повреждения или страдания, а также обширный, долговременный и серьезный ущерб природной среде. Кроме того, при изучении, разработке, принятии на вооружение новых видов оружия, средств или методов ведения войны участник Дополнительного протокола I должен определить, подпадает ли их применение под запрещения, содержащиеся в Протоколе или в других нормах международного права, применимых к указанному участнику (ст. 36).
Большое значение в праве вооруженных конфликтов придается защите гражданских объектов. Статья 25 IV Гаагской конвенции 1907 года запрещает «атаковать или бомбардировать каким бы то ни было способом» незащищенные города, селения, жилища или строения. Согласно Дополнительному протоколу I, «гражданские объекты не должны являться объектом нападения или репрессалий». К военным Протокол относит объекты, «которые в силу своего характера, расположения, назначения или использования вносят эффективный вклад в военные действия и полное или частичное разрушение, захват или нейтрализация которых при существующих в данный момент обстоятельствах дает явное военное преимущество» (ст. 52). Объекты, не подпадающие под вышеприведенное определение, должны рассматриваться как гражданские.
Дополнительный протокол 1 запрещает подвергать нападению или уничтожению, вывозить или приводить в негодность объекты, необходимые для выживания гражданского населения, такие как запасы продуктов питания, производящие продовольствие сельскохозяйственные районы, посевы, скот, сооружения для снабжения питьевой водой и запасы последней, а также ирригационные сооружения, специально с целью не допустить их использования гражданским населением или противной стороной как средств поддержания существования, независимо от мотивов, будь то с целью вызвать голод среди гражданского населения, принудить его к выезду или по какой-либо иной причине.
Особое внимание в Дополнительном протоколе I уделяется защите установок и сооружений, содержащих опасные силы, а именно плотин, дамб и атомных электростанций. Согласно ст. 56, такие установки и сооружения не должны подвергаться нападению даже в тех случаях, когда они являются военными объектами, «если такое нападение может вызвать высвобождение опасных сил и последующие тяжелые потери среди гражданского населения». Более того, в силу тех же причин не должны становиться объектом нападения или репрессалий все другие военные объекты, размещенные в этих установках или сооружениях или поблизости от них.
В 1977 году была принята Конвенция о запрещении военного или любого иного враждебного использования средств воздействия на природную среду. В соответствии с этой конвенцией каждое государство-участник, с одной стороны, обязуется не прибегать к военному или любому иному враждебному использованию средств воздействия на природную среду, которые имеют широкие, долгосрочные или серьезные последствия, в качестве способов разрушения, нанесения ущерба или причинения вреда любому другому государству-участнику, а с другой — обязуются не помогать, не поощрять и не побуждать любое государство, группу государств или международную организацию к осуществлению указанной выше деятельности. Согласно конвенции, «средствами воздействия на природную среду» являются любые средства для изменения — путем преднамеренного управления природными процессами — динамики, состава или структуры Земли, включая ее биоту, литосферу, гидросферу и атмосферу, а также космическое пространство. Вместе с тем конвенция не препятствует использованию средств воздействия на природную среду в мирных целях.
Среди общей массы гражданских объектов, нуждающихся в правовой защите во время вооруженных конфликтов, особое место принадлежит объектам, представляющим культурную ценность и играющим важную роль в духовной жизни людей. Статья 27 IV Гаагской конвенции 1907 года возлагала на нападающую сторону обязанность при осадах и бомбардировках принимать все необходимые меры для того, чтобы «щадить, насколько возможно, храмы, здания, служащие целям науки, искусства и благотворительности, исторические памятники... под условием, чтобы такие здания не служили одновременно военным целям». Статья 53 Дополнительного протокола I запрещает: а) совершать какие-либо враждебные акты, направленные против тех исторических памятников, произведений искусства или мест отправления культа, которые составляют культурное или духовное наследие народов; б) использовать такие объекты для поддержания военных усилий; в) осуществлять репрессалии в отношении таких объектов.
Важнейшим источником, определяющим правовой режим вышеназванных объектов во время вооруженных конфликтов, является Гаагская конвенция о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта 1954 года. Согласно ст. 1 Конвенции, защите подлежат: «имеющие большое значение для культурного наследия каждого народа» памятники архитектуры, религиозные или светские; археологические расположения; здания, предназначенные для сохранения или экспонировании движимых культурных ценностей, такие как музеи, крупные библиотеки, хранилища архивов и т. п., а также центры сосредоточения ценностей, в качестве которых может выступать часть города или даже целый город.
Запрещаются такие методы ведения военных действий, как отдание приказа «не оставлять никого в живых», незаконное использование отличительных эмблем Красного Креста, Организации Объединенных Наций, а также флагов, эмблем, форменной одежды нейтральных стран или государств, не участвующих в конфликте. Запрещается убивать, наносить ранения или брать в плен противника, прибегая к вероломству, под которым понимаются действия, направленные на то, чтобы вызвать доверие противника и заставить его поверить, что он имеет право на защиту согласно нормам международного права. Вместе с тем международное право не запрещает использование военной хитрости с целью ввести противника в заблуждение, побудить его действовать опрометчиво, например, посредством маскировки, ложных операций и дезинформации.
7. Средства и методы ведения морской войны
К числу международно-правовых актов, регламентирующих ведение морской войны, относятся Парижская декларация о морской войне 1856 года, Гаагские конвенции 1907 года, Лондонская декларация о праве морской войны 1909 года, Лондонский протокол 1936 года и ряд других соглашений. Содержащиеся в этих документах нормативные ограничения касаются методов (бомбардирование морскими силами, применение военно-морской блокады, осуществление захвата торговых судов), а также средств ведения военных действий на море (подводные лодки, морские мины и др.).
Театр морской войны может включать в себя, за определенными изъятиями, территориальные и внутренние воды воюющих государств, открытое море и воздушное пространство над ним. Однако ведение войны в открытом море не должно нарушать свободы плавания судов государств, не участвующих в данной войне. Морские силы воюющих составляет военный флот, в который, в частности, входят военные корабли всех классов и типов (подводные и надводные), а также вспомогательные суда, военные самолеты и иные летательные аппараты авиации военного флота, торговые суда, переоборудованные в военные корабли и отвечающие требованиям об обращении торговых судов в суда военные, закрепленным в VII Гаагской конвенции 1907 года.
От переоборудования торговых судов в военные корабли следует отличать вооружение торговых судов в военное время. Последнее делается в целях самозащиты и не влечет за собой превращения торгового судна в военное, что означает отсутствие у такого судна права вести военные действия.
Одним из методов ведения войны на море является военно-морская блокада, под которой понимается система не запрещенных современным международным правом насильственных действий военно-морских сил воюющего государства, направленных на преграждение доступа с моря к берегу, находящемуся во власти противника или им занятому.
Согласно общепринятым нормам международного права, блокада должна быть действительной и эффективной, то есть должна реально препятствовать доступу к неприятельскому побережью. Блокирующее государство или действующие от его имени морские власти должны сделать объявление о блокаде с указанием даты начала блокады, географических границ блокируемого побережья, срока, даваемого судам нейтральных и других невоюющих государств для выхода из блокируемого района. Власти блокируемого побережья или порта должны известить иностранных консулов о блокаде данного района. Блокада применяется в блокируемом районе одинаково к судам всех флагов. Морская блокада прекращается со снятием ее блокирующим государством, захватом блокируемого района противником или с разгромом блокирующих сил.
Необходимо вместе с тем подчеркнуть, что соблюдение приведенных выше формальностей само по себе не делает блокаду правомерной. В современных условиях блокада считается правомерной, если она предпринимается в связи с реализацией права на индивидуальную и коллективную самооборону в соответствии с Уставом ООН. К морской блокаде, согласно Уставу, вправе прибегнуть Совет Безопасности ООН, если это необходимо для поддержания или восстановления международного мира и безопасности.
Военно-морская блокада, осуществляемая агрессором, составляет как таковая акт агрессии.
Преднамеренное нарушение блокады влечет за собой конфискацию судна и его груза. Захват судов может осуществляться по отношению не только к неприятельским, но и к судам нейтральных государств, если они нарушают блокаду или перевозят предметы и грузы, отнесенные воюющей стороной к военной контрабанде. Под военной контрабандой понимаются предметы и вещи, которые во время войны поставляются противнику морским путем нейтральной страной или ее гражданами вопреки ее нейтральному статусу. В начале войны воюющие государства опубликовывают списки предметов, относимые ими к военной контрабанде, которая делится на прямую (предметы, прямо предназначенные для военных целей:
вооружение, боеприпасы, снаряжение и т. п.) и косвенную (предметы, которые в равной мере могут служить как для военных, так и для мирных надобностей). Первая подлежит захвату в любом случае, вторая — только если установлено, что она предназначена вооруженным силам или военному управлению противника. Выявление контрабанды производится путем осмотра судовых документов офицерами военного корабля. Конфискация судна, уличенного в провозе контрабандного груза, может иметь место, если этот груз по стоимости, объему, весу и цене фрахта составляет более половины всего перевозимого груза.
Согласно Лондонской декларации о праве морской войны 1909 года, возможность захвата нейтрального судна за нарушение блокады обусловливается действительной или предполагаемой осведомленностью его о блокаде. Захват нейтральных судов за нарушение блокады может быть осуществлен лишь в районе действия военных судов, на которые возложено обеспечение блокады. Судно, признанное виновным в нарушении блокады, конфискуется. Конфискуется и его груз, если только не доказано, что в момент его погрузки лицо, ее производившее, не знало и не могло знать о намерении нарушить блокаду.
XI Гаагская конвенция о некоторых ограничениях в пользовании правом захвата в морской войне 1907 года предусматривает абсолютную неприкосновенность госпитальных судов, везущих больных и раненых и отмеченных определенной эмблемой, и судов-картелей, перевозящих парламентеров. Не подлежат также захвату, за исключением случаев нарушения ими установленной должным образом морской блокады, почтовые суда, прибрежные рыболовные суда, а также суда, выполняющие научные, религиозные и филантропические функции.
Согласно Парижской декларации 1856 года, неприятельский груз не может быть захвачен, если он находится на нейтральном судне (за исключением военной контрабанды), а груз нейтрального государства не может быть предметом захвата (за исключением военной контрабанды), даже если он транспортируется неприятельским судном.
Гаагская конвенция о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта 1954 года предусматривает иммунитет от конфискации или взятия в ка
честве приза* [* В качестве приза могут выступать неприятельская государственная и частная собственность (торговые суда и грузы), захваченная в морской войне, а также нейтральная собственность, если она составляет военную контрабанду или если нейтральное государство нарушает правила нейтралитета.] культурных ценностей и транспортных средств, занятых исключительно перевозкой этих ценностей. Вместе с тем конвенция не ограничивает право на их осмотр и контроль над ними.
Подводные лодки, признающиеся законным средством ведения войны, должны руководствоваться в своих действиях правилами, касающимися кораблей, а также специальными правилами о действиях подводных лодок по отношению к торговым судам в военное время, закрепленными в Приложении к Лондонскому протоколу 1936 года. Так, подводная лодка, как и любой военный корабль, может потопить торговое судно или лишить его возможности плавания лишь в случае, если она предварительно доставит пассажиров, экипаж и судовые бумаги в безопасное место (за исключением случая упорного отказа остановиться после надлежаще сделанного предложения об остановке или случая действенного сопротивления осмотру или обыску).
Международное право не запрещает использования минного оружия. Вместе с тем, согласно Гаагской конвенции о постановке подводных, автоматически взрывающихся от соприкосновения мин 1907 года, запрещается ставить мины, не закрепленные на якорях (за исключением тех, что становятся безопасными спустя час после того, как тот, кто их поставит, утратит над ними наблюдение), или закрепленные на якорях мины, которые не делаются безопасными, после того как сорвутся со своих минрепов. Запрещается также ставить мины у берегов и портов противника с единственной целью прервать торговое мореплавание. Конвенция обязывает все государства принимать меры для обеспечения безопасности мирного судоходства, а в случаях, когда наблюдение за минами прекращено, указывать в извещениях мореплавателям или в других общедоступных документах опасные районы и сообщать о них другим государствам дипломатическим путем.
8. Средства и методы ведения воздушной войны
Положения Дополнительного протокола I направлены на защиту гражданского населения от нападений с воздуха. Нападения с воздуха могут быть направлены только против военных объектов. Запрещается нападение или угроза нападения, основная цель которого состоит в том, чтобы терроризировать гражданское население.
Особый запрет установлен в отношении неизбирательного нападения, то есть такого, которое направлено как на военные, так и на невоенные объекты.
При нанесении ударов с воздуха надлежит: удостовериться в военном характере целей; выбирать такие методы и средства, которые сводят к минимуму случайное поражение гражданских объектов и населения; воздерживаться от нападения, если конкретное и прямое военное преимущество от него будет несравнимо уступать случайным потерям гражданского характера.
При ведении военных действий в воздухе надлежит принимать меры для минимизации ущерба гражданским лицам и объектам, в частности предупреждать о нападениях, могущих затронуть гражданское население.
Дополнительный протокол I провозглашает принцип уважения и защиты санитарных летательных аппаратов и устанавливает условия такой защиты.
Стороны в конфликте не имеют права использовать санитарную авиацию для получения военного преимущества над противником, в частности для сбора или передачи разведывательных сведений.
9. Защита прав личности во время вооруженного конфликта
Правовой режим раненых и больных. Режим данной категории лиц регламентируется главным образом Женевской конвенцией об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях 1949 года и Женевской конвенцией об улучшении участи раненых, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение, из состава вооруженных сил на море 1949 года. Ранеными и больными в целях предоставления защиты, предусмотренной нормами международного гуманитарного права, считаются гражданские лица и военнослужащие, находящиеся в районе вооруженного конфликта, которые вследствие травмы, болезни, другого физического расстройства или инвалидности нуждаются в медицинской помощи или уходе и которые воздерживаются от любых враждебных действий. К этой категории относятся также роженицы, новорожденные, немощные, беременные женщины. Гражданские лица и военнослужащие, которые подвергаются опасности на море или в других водах в результате несчастного случая с перевозившим их судном или летательным аппаратом и которые воздерживаются от любых враждебных действий, считаются потерпевшими кораблекрушение.
Независимо от того, к какой воюющей стороне они принадлежат, эти лица пользуются покровительством и защитой и имеют право на гуманное обращение; им предоставляется в максимально возможной степени и в кратчайшие сроки медицинская помощь.
Во всякое время, и в особенности после боя, стороны должны принять все возможные меры к тому, чтобы разыскать и подобрать раненых и больных и оградить их от ограбления и дурного обращения. Не допускается ограбление мертвых (мародерство).
Стороны, находящиеся в конфликте, должны зарегистрировать все данные, способствующие установлению личности оказавшихся в их власти раненых, больных, потерпевших кораблекрушение и умерших неприятельской стороны. Эти сведения должны быть по возможности скорее доведены до сведения национального справочного бюро по делам военнопленных для передачи их державе, за которой числятся эти лица, через посредство центрального агентства по делам военнопленных, подлежащего учреждению в нейтральной стране.
Запрещается добивать или истреблять раненых, больных, потерпевших кораблекрушение, преднамеренно оставлять их без медицинской помощи или ухода, предумышленно создавать условия для их заражения, подвергать этих лиц, даже с их согласия, физическим увечьям, медицинским или научным экспериментам, удалению тканей или органов для пересадки, кроме случаев, когда это оправдано состоянием здоровья лица и соответствует общепринятым медицинским нормам. Упомянутые лица имеют право отказаться от любой хирургической операции.
Сторона, принужденная оставить неприятелю раненых или больных, обязана оставить вместе с ними, насколько это позволят военные условия, часть своего санитарного персонала и снаряжения для содействия уходу за ними.
Когда это позволяют обстоятельства, должны заключаться соглашения о перемирии или прекращении огня, чтобы подобрать раненых, оставшихся на поле боя, и произвести обмен ими.
Оказавшись во власти противника, раненые, больные и потерпевшие кораблекрушение считаются военнопленными, и к ним применяются нормы международного права, касающиеся военнопленных.
Режим военного плена. Основным международно-правовым документом, определяющим режим военного плена, является Женевская конвенция об обращении с военнопленными 1949 года, согласно которой военнопленными являются следующие категории лиц, попавшие во власть неприятельской стороны во время войны или вооруженного конфликта: личный состав вооруженных сил воюющей стороны; партизаны, личный состав ополчений и добровольческих отрядов; личный состав организованных движений сопротивления; некомбатанты, то есть лица из состава вооруженных сил, не принимающие непосредственного участия в военных операциях, например врачи, юристы, корреспонденты, различный обслуживающий персонал; члены экипажей судов торгового флота и гражданской авиации; стихийно восставшее население, если оно открыто носит оружие и соблюдает законы и обычаи войны.
Военнопленные находятся во власти неприятельской державы, а не отдельных лиц или воинских частей, взявших их в плен. С ними следует всегда обращаться гуманно. Ни один военнопленный не может быть подвергнут физическому калечению либо научному или медицинскому экспериментам. Запрещается дискриминация по признаку расы, цвета кожи, религии, социального происхождения. Эти положения действуют и в отношении участников гражданских и национально-освободительных войн.
Военнопленные должны размещаться в лагерях и в условиях не менее благоприятных, чем условия, которыми пользуется армия противника, расположенная в этой местности. Лагерь военнопленных находится под ответственностью офицера регулярных вооруженных сил держащей в плену державы.
Военнопленных (за исключением офицеров) можно привлекать к работам, не связанным с военными действиями: сельское хозяйство, торговая деятельность, работы по домашнему хозяйству, погрузочно-разгрузочные работы на транспорте. Их нельзя лишать права переписки с семьей. Они имеют право получать посылки с продуктами питания, одеждой и т. д. Военнопленные могут обращаться с просьбами к военным властям, под контролем которых они находятся, направлять жалобы представителям державы-покровительницы. Военнопленные избирают из своей среды доверенных лиц, которые представляют их перед военными властями, представителями державы-покровительницы, Общества Красного Креста.
Военнопленные подчиняются законам, уставам и приказам, действующим в вооруженных силах держащей в плену державы. За совершенные проступки военнопленного может судить только военный суд. Запрещаются всякие коллективные наказания за индивидуальные проступки.
Если военнопленный предпринял неудавшуюся попытку к побегу, то он несет только дисциплинарное взыскание, равно как и те военнопленные, которые оказывали ему помощь. Военнопленный, совершивший удачный побег и вновь попавший в плен, может быть наказан за свой побег только в дисциплинарном порядке. Однако к нему могут быть применены более строгие меры охраны.
Военнопленные освобождаются или репатриируются тотчас же после окончания военных действий. Однако это положение не распространяется на военнопленных, против которых возбуждено уголовное дело, а также на тех военнопленных, которые осуждены по законам держащей в плену державы.

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел Право и Юриспруденция