Салыгин Е.Н. Теократическое государство

ОГЛАВЛЕНИЕ

Глава первая. Теократия как религиозно-политическая система

§1. Понятие теократии. Об определении теократии

Слово теократия переводится с греческого языка как боговластие. Впервые термин теократия при описании общественно-политического строя древних иудеев в сочинении "Против Апиона" (94 г. н.э.) употребил Иосиф Флавий. Теократический характер еврейского государства, по мнению историка, заключался в том, что высший правитель в нем - бог, а важнейшими делами занимается духовенство, возглавляемое первосвященником1. Отмеченные Флавием признаки теократии получили в общественных науках широкое признание, а ее первоначальное определение в различных модификациях и сегодня является общеупотребительным.
Так, почти полностью воспроизводят флавиеву дефиницию теократии отечественные энциклопедические словари. Большая советская и историческая энциклопедии определяют теократию как форму государства, при которой политическая и духовная власть сосредоточена в руках церковной иерархии, управляющей государством, а высшая светская власть осуществляется главой духовенства2. В политологическом энциклопедическом словаре под теократией понимается форма правления, характеризующаяся также наличием власти у духовенства или главы церкви3.
Историческое многообразие политического лидерства духовных лиц вызвало необходимость конкретизировать дефиницию теократии. В отдельных случаях ученые, принимая во внимание первенствующую роль в государстве священнослужителей, главным свойством теократии, которое отличает ее от иных политико-религиозных структур, считают специфическое положение главы теократической власти. Например, Макс Вебер, исходя из соотношения духовной и светской власти, выделял три типа государства. В иерократии, по мнению исследователя, священники обожествляют светскую власть, в цезаропапизме светский правитель становится во главе церкви, а в теократии, рассматриваемой социологом в качестве проявления иерократии, влиятельное положение духовенства закрепляется формально4. По мнению Густава Меншинга, теократия, понимаемая им как "законодательно установленное священное господство представителя власти бога", отличается от других государств "особым духовным отношением священного регента с Богом"5.
Безусловно, совокупность таких критериев теократии, как государственная организованность, верховенство духовного лидера и выполнение церковной иерархией важных государственных функций, позволяет отграничить ее от негосударственных способов объединения людей и выделить среди прочих форм правления: монархии, аристократии, демократии и других. Однако при всем познавательном потенциале данные определения не дают адекватного представления о теократии, поскольку не учитывают ряд принципиальных положений онтологического и гносеологического свойства.
Во-первых, в процессе исторического развития теократия принимала различные формы, в том числе и негосударственные. Поэтому нельзя согласиться с представителями традиционного понимания теократии, отождествляющими ее с формой правления, либо с формой государства в целом. Относимый всеми учеными к теократии Израиль времен Моисея, не являлся государством в собственном смысле слова, а был скорее протогосударством, т.е. союзом племен в стадии их перехода от родового строя к государственному6. Иудейское государство возникает позднее, в период царствования Саула. Иными словами, теократия Моисея - это не форма государства, а определенный вид властеотношений родоплеменного общества на его переходном этапе к государству.
Современные исследования развивают данный тезис дальше. Основываясь на выводах этнологии и истории государства и права о закономерностях государствообразования у различных народов, некоторые ученые выделили в догосударственной эволюции человечества ряд этапов, в том числе и стадию харизматической теократии. Это обстоятельство позволило им провести разграничение между предгосударственной (харизматической) и государственной (монархической) теократиями. Харизматическая теократия (Израиль до Саула, община Мухаммеда) предшествует ранним военным государствам, а монархическая теократия (халифат Омара, Израиль после Саула) представляет собой уже форму государства7. Принимая необходимость дифференциации форм теократии, укажем лишь, что термины, их обозначающие, не совсем удачны, так как харизматичность - свойство, присущее практически всем проявлениям теократической власти, а понятие монархическая теократия отражает не все виды государственно- организованной теократии. Представляется, что в данном случае целесообразнее говорить о родоплеменной и государственной формах теократии.
Во-вторых, культурно-историческое многообразие религиозной жизни не позволяет при характеристике институтов власти в теократии использовать термины: церковная иерархия, священники, духовенство. Нельзя, например, говорить о наличии церкви и духовенства в конфуцианской цивилизации. Отсутствуют, как таковые, церковная иерархия и класс священников в суннитской и хариджитской ветвях ислама, а сословие духовенства появляется в мусульманской цивилизации позже возникновения теократического государства - Арабского халифата. Данное противоречие вынуждены признать и сторонники общеупотребительной дефиниции теократии. Так, Густав Меншинг писал: "Если под теократией понимать господство духовенства, то ислам не теократия, так как он не знает священников. Не имеет ислам и развитой церкви, из которой могла бы исходить власть. Тем не менее, теократическая форма власти представлена и в исламе, и в тибетском буддизме, и в средневековом христианстве"8. Из этого следует, что правление священников, духовенства, церковной иерархии - признак, который не может быть использован в определении теократии, поскольку выражает не общее в теократиях, а единичное, обусловленное особенностями отдельных религий, в основном иудейской и христианской. Думается, лиц, обладающих глубоким знанием догматов веры, осуществляющих в некоторых религиях культовые обязанности и посреднические функции между богом и человеком, следовало бы именовать религиозными лидерами и употреблять в дефинициях теократии данное понятие.
Наконец, традиционное определение теократии в методологическом плане выводится через диалектическую категорию "форма" и ориентирует таким образом на анализ внешних, видимых сторон боговластия, не учитывая его внутренние, сущностные аспекты. Познавательные возможности категории "форма" ограничиваются также характеристикой способа выражения, существования "содержания", что сужает изучение определяемого как "форма" явления рассмотрением одной доминирующей взаимозависимости и не способствует исследованию иных внешних и внутренних связей явления. В результате распространенного формального понимания теократии в ее состав автоматически включаются, например, государства, где главой религиозной власти выступает монарх, а церковь является частью государственного аппарата, т.е. современные Швеция, Норвегия, Дания, Великобритания и др. С подобным утверждением вряд ли согласятся и приверженцы традиционной трактовки теократии, однако логика формального определения ведет к необходимости признания данных государств теократическими. Значительные упущения и неточности общеупотребительной дефиниции теократии, в конечном итоге, ставят задачу отыскания других подходов к раскрытию внутренне необходимых, устойчивых ее свойств.
Представляется, что наиболее глубокому и всестороннему исследованию феномена теократии способствует системный метод, позволяющий анализировать теократию как целостность, образованную взаимодействиями различных элементов. При таком подходе внимание в процессе познания акцентируется на многочисленных способах связи между элементами целостности, так как качественная специфика отношений внутри системы конституирует элементный состав и определяет ее главные свойства. Рассмотрение теократии как системы приводит к тому, что государство или родоплеменной союз считаются теократическими не столько вследствие того, что власть в них осуществляется религиозными лидерами или церковью, сколько в результате того, что внутри данных сообществ происходят теократические взаимодействия.
Теократия как система религиозно-политических властеотношений
Теократичность социальных взаимодействий определяется, в первую очередь, их властным характером, при котором поведение одних членов теократического сообщества подчинено руководящей воле других его членов. Властный компонент теократии выражается уже в самом ее названии, где корень kratos обозначает власть. Теократическая власть, в отличие от других видов власти, носит политический характер. Теократия - это политическое боговластие. Она является той областью общественной жизни, которая связана с реализацией целей отдельных социальных групп и осуществлением функций, затрагивающих интересы всей социальной целостности. Политическая природа теократии определяется также и тем, что власть в ней институализируется в устойчивые структуры, напоминающие государственные учреждения, а в некоторых случаях - в само государство. Теократическая организация властеотношений предусматривает наличие институтов управления и контроля, которые при помощи нормативных средств обеспечивают жизнедеятельность человеческих коллективов, охраняют порядок, разрешают конфликты и споры, в случаях необходимости осуществляют военные функции. Одним из самых существенных политических свойств теократического сообщества, отличающих его от иных религиозных объединений и их союзов, является возможность легитимного принуждения подвластных индивидов. Теократия - религиозная власть, основанная на силе, вследствие чего неотъемлемым ее атрибутом выступает право на самостоятельную юрисдикцию, осуществляемую религиозными лидерами или авторитетами. Суд в теократии может не только выносить решения по рассматриваемому делу, но и применять принудительные меры социального, имущественного и, что важно, физического характера. Описывая жизнь общины Мухаммеда в мединский период, О.Г.Большаков отмечает, что виновных в совершении проступков наказывали обычно бичеванием9. Таким образом, например, поступили с клеветником, оговорившим одну из жен пророка Аишу.
Качественная определенность теократических взаимодействий определяется также их религиозным содержанием. Теократия - это система религиозно-политических властеотношений. С традиционной (формальной) точки зрения, ориентирующей на внешние признаки теократии, религиозный характер теократической власти обусловлен тем, что в ее отправлении участвуют религиозные лидеры. В соответствии же с системным подходом, религиозность теократической власти, а точнее властеотношений, определяется религиозными нормами, которые и придают содержательную специфику теократическим взаимодействиям. Религиозные властеотношения могут складываться лишь тогда, когда имеются религиозные нормы, устанавливающие модели должного и запрещающие образцы греховного поведения. Без религиозно-нормативного регулирования теократия существовать не может. Политическое лидерство духовенства в таком случае выступает уже как производный от религиозного регулирования признак. В свое время, например, через осуществление религиозных норм определял теократию Роберт фон Моль. Для него последняя была государством, основанным на воле бога и непосредственно руководимым властью бога. Главное в таком государстве, считал мыслитель, религиозное учение, содержащее в себе представления об отношении человека к богу и миру, нравственные нормы и правовые начала для государства и общества10. Таким образом, теократия как система религиозно-политических властеотношений, возникающих в родоплеменных союзах и государствах, характеризуется не столько властью религиозных лидеров, о чем упоминается во всех дефинициях теократии, сколько верховенством религиозных норм. Особенностью теократии является то, что религия в ней представлена одним вероучением, монопольно претендующим на абсолютную истинность божественных откровений. Иная интерпретация божественной воли не допускается: теократия монорелигиозна.
В целях повышения эффективности социального регулирования религиозным нормам в теократии придается формальная определенность и общеобязательность, обеспечиваемая в ряде случаев государством, и они становятся правовыми. На данный факт справедливо обратил внимание Бенедикт Спиноза, определивший теократию как государство, в котором граждане "подчинены только праву, открытому Богом"11. Однако философ ограничился простым упоминанием о религиозно-правовом регулировании общественных отношений в теократии, считая определяющими ее признаками то, что в ней происходит слияние царского дворца и храма, люди клянутся в верности и в безусловном повиновении верховному судье - Богу, который только и может, в случае необходимости, избирать правителя12.
Следует сказать, что предположение об определяющем значении в теократии религиозно-правовой регламентации общественных отношений и складывающихся на ее основе религиозно-политических властеотношений ведет в целом к отличному от сложившегося в исламоведении традиционного понимания государственного устройства халифата. Практически никто из исламоведов не ставит знак равенства между халифатом и теократией. Например, известный современный арабский политический мыслитель Абдель Кадер Уда считает, что глава мусульманского государства, в отличие от лидера теократии, не выступает представителем бога на земле и ограничен в осуществлении своих полномочий общиной верующих и мусульманским правом13. По мнению Субхи ас-Салеха, халиф находится во власти веры и не может вследствие этого творить произвол, ссылаясь на волю всевышнего14. Однако в соответствии с авторской точкой зрения, халифат - типичное теократическое государство, поскольку его главной целью является защита и воплощение в жизнь норм исламской религии.
А в нормах религии, в конечном итоге, и выражена божественная воля. Для теократического государства, в принципе, не обязательны не только абсолютная бесконтрольность и непогрешимость власти, но и выполнение высшими политическими лидерами религиозных функций. Религиозно-политические властеотношения могут существовать без верховного политического руководства священнослужителей. Для этого достаточно наличие религиозно-правовых норм, которые будут претворяться в жизни общества публичной властью. Теократическим государство или родоплеменной союз могут быть и, условно говоря, при светском правительстве. Например, такие теократические государства, как Саудовская Аравия, Бахрейн, Катар, Оман, характеризуются отсутствием в руках мусульманских религиозных лидеров функций высшего политического руководства. Обязанности по воплощению в действительность норм господствующего вероучения, в которых содержится божественное волеизъявление, а также выполнение функций, связанных с защитой и распространением религии возложены на глав данных теократических государств. Таким образом, если в государстве основные сферы жизнедеятельности регулируются нормами религии, а государство преследует цель - реализацию религиозно- правовых предписаний и на ее достижение ориентирована работа властных структур, то вне зависимости от особенностей взаимоотношений в таком государстве духовной и политической власти оно будет теократическим.
Тезис о генетической и логической первостепенности в теократии религиозно- правовой регламентации подтверждается также современными историческими событиями. Во время боевых действий в Чечне и в Афганистане вооруженная оппозиция, пытаясь реализовать мусульманские идеалы теократического государства, начинала деятельность в этом направлении не с образования властных структур религиозных лидеров и богословов, а с введения на подконтрольных территориях законов шариата, которые обеспечивались светской властью. Вместе с тем, при раскрытии понятия теократия не следует отказываться от такого ее признака, как политическое руководство религиозных лидеров. Данный признак верно отражает историческую действительность многих теократий. Выполнение религиозными лидерами важных социально- политических функций объясняется их положением как знатоков и толкователей религиозных норм. Поскольку главные сферы жизнедеятельности в теократии определяет религиозное вероучение, то объективно возникает потребность в людях, обладающих его полным знанием. К тому же, меняющийся уклад общественных отношений требует постоянного нормативного регулирования, и в данной связи роль религиозных лидеров в создании религиозно- правовых предписаний незаменима.
Теополитические корпорации
Теократические взаимодействия складываются не только в родоплеменном обществе и государстве. Необходимо выделить и третью форму теократии - теополитические сообщества (корпорации). Исторически они представлены монастырями в Бирме, Таиланде, Тибете, Китае, Иезуитским орденом в Парагвае. В отдельные периоды своего развития теополитической корпорацией являлась Римская католическая церковь. В отличие от других религиозных объединений, находящихся под юрисдикцией каких-либо государств, теополитические корпорации достигали в обществе автономного положения, распространяя на членов сообщества свой, в некоторых случаях аналогичный государственному, суверенитет, и выполняли функции государственного руководства над населением. Так, возникший в Период Южных и Северных династий (III-VI вв.) в Китае союз даосских религиозных общин, именуемый иногда "Государством даосских пап", по утверждению исследователей, превратился в "фактически самостоятельное теократическое образование", с которым приходилось считаться официальным властям Китая15. А "Лесные монастыри" Авского государства (Бирма), например, в период его упадка поддерживали социальную целостность и обеспечивали жизнедеятельность всего бирманского общества.
В теократических государствах, протогосударствах и теополитических корпорациях религиозно- политические отношения присутствуют не в каких-то отдельных сферах жизни, а системно охватывают собой все социальные взаимодействия. Теократия представляет собой систему религиозно- политических отношений. Политические функции теократической власти неразрывно связаны с интересами религии. При описании устройства древнего Израиля Мартин Бубер очень верно отметил, что в теократии "не существует иной области политики, кроме теополитики"16. Вероучение задает ориентиры и цели общественной жизни, а политическая власть при помощи институтов управления реализует их в действительность. Институционально оформляясь в структурах власти, религия подчиняет себе политику: то, что необходимо для существования веры, жизненно важно и для политики. Высшие органы светской власти обладают полномочиями в делах веры, религиозные лидеры - в вопросах политического управления. Неповиновение светским властям во многих случаях рассматривается как отступление от веры, а нарушение религиозных канонов - как преступление. Исполнение религиозных императивов провозглашается гражданским долгом.
Конкретным результатом взаимопроникновения религии и политики в теократическом государстве является распространение и охрана светской властью божественных норм. Так, в период деятельности в Испании Новой инквизиции во главе с Торквемадой (конец XV - начало XVI вв.) государственная власть взяла на себя обязанности уголовного преследования за религиозные проступки. Постановления церковного трибунала нередко приводились в исполнение королевской властью. Чиновники центрального и местного аппарата приносили официальную присягу в верности и готовности служить инквизиции. Они были обязаны защищать устои католической веры, выдавая вероотступников и всех подозрительных в ереси, а также содействовать органам инквизиции, оказывая им помощь во всех мероприятиях. Сам король Фердинанд свои задачи видел во всесторонней поддержке католической церкви. Под его руководством велась "священная" война против иноверцев - мавров. Когда же к монарху с жалобой на инквизицию обратилась представительная депутация его подданных, он ответил, что "король является простым орудием церкви, проводя в жизнь известные канонические правила"17.
Следует указать на то, что существует определенная зависимость между развитием религиозного вероучения и теократизацией властеотношений. С усложнением догматики и культа, в том или ином теократическом сообществе, большую рельефность и структурированность приобретают религиозно- политические взаимодействия. На это, в частности, обращается внимание исследователей идеологии теократических государств. По мнению И.С.Чичурова, в формуле: "Правильность догматов предполагает упорядоченность государственного устройства", впервые высказанной в Послании Константинопольского патриарха Фотия болгарскому князю Михаилу, содержится "квинтэссенция византийской политической идеологии... как единства государственности и православия"18.
Весь комплекс институтов и организаций, выполняющих в теократии политические функции, пропитан религиозным духом. Религиозная идеология здесь буквально пронизывает всю иерархию управленческих и неформальных межличностных отношений, заполняя все поры бытия. Она монополизирует суд, образование, проникает в общественно- политическую и частную жизнь. Отдельные постулаты вероучения, которые, казалось бы, по своей природе носят сугубо религиозный характер, приобретают в теократии политическую окраску, укрепляя ткань религиозно- политических отношений. Догмат католицизма о непогрешимости папы в делах веры и невозможности спасения человека вне церкви не раз использовался римскими первосвященниками в качестве идеологического средства обеспечения своей церковно- государственной власти. Хрестоматийным примером является стояние в Каноссе германского короля и императора Священной Римской империи Генриха IV. Отлученный от церкви папой Григорием VII и лишенный таким образом возможности отпущения грехов, император был вынужден покаяться перед первосвященником, простояв на морозе в одежде кающегося грешника три дня. Стояние в Каноссе закончилось победой папы в вопросе утверждения духовных лиц в должности и сане епископа и аббата, наглядно продемонстрировав политическую силу идеологических ценностей теократии. В целом следует сказать, что конфессии, имеющие развитую сеть иерархически подчиненных религиозных общин, объединенных в церковь (католицизм, православие), содержат потенциальные возможности трансформации в теократии. Такие предпосылки предопределены особенностями догматического учения религий и связанными с догматикой особенностями социальной организации конфессий. Скажем, постулат католицизма и православия "вне церкви нет спасения" выступает важнейшей идеологической основой существования организованных и структурно упорядоченных форм вероисповедания. Необходимость наличия в православии и католицизме иерархической системы религиозных общин, при определенном истолковании канонов вероучения, может выступать стимулом к увеличению управленческо- властной мощи последних и фактически приводить к преобразованию церкви в теократию. Это и произошло в период средневековья, когда католическая церковь стала самостоятельным теократическим государством, а православная интегрировалась в политико- властные структуры Византийской империи.
Политическое лидерство тибетских лам и шиитских имамов также во многом опиралось на религиозные догмы, поскольку ламаистское и шиитское вероучения признают за духовенством огромную роль в деле человеческого спасения. К тому же шиизм, как и католицизм, предусматривает религиозную непогрешимость духовного лидера. Центральное место религиозного учения и религиозных лидеров в теократии определяется, таким образом, не только политическими и правовыми факторами, но и имеет под собой прочное идеологическое основание.
Проанализировав понятие теократии, можно подвести некоторые итоги: в ходе исторического развития теократия принимала различные формы - от родоплеменных образований до теополитических сообществ и государств; теократия характеризуется политико-властными взаимодействиями, складывающимися по поводу осуществления религиозно- правовых норм и в результате осуществления высшей политической власти религиозными лидерами. Теократия - это система религиозно- политических властеотношений, складывающихся в родоплеменных союзах на стадии их перехода к государству, в государствах и в теополитических сообществах в процессе реализации религиозно-правовых предписаний, а в некоторых случаях также и в ходе осуществления верховной политической власти религиозными лидерами.
---------------------------------------
1. Иосиф Флавий. О древности иудейского народа; Против Апиона: Пер. с древнегреч. / Иосиф Флавий. Еврейский ун-т в Москве. М., Иерусалим: Герашим, 1994. С.176.
2. БСЭ. 3-е изд. М., 1976. Т.25. С.432; СИЭ. М., 1973. Т.14. С.189.
3. См.: Политология: энциклопедический словарь. М., 1993. С.370.
4. Weber M. Wirtschaft und Gesellschaft. Tubingen, 1976. S.689.
5. Mensching G. Soziologie der Religion von Gustav Mensching. Bonn, 1947. S.59.
6. См. об этом: Велльгаузен Ю. Введение в историю Израиля. СПб., 1909. С.365.
7. См. об этом: Buber M. Werke. Bd.2. Munchen, 1964; Wellhausen J. Das arabische Reich und sein Sturz. Berlin, 1902.
8. Mensching G. Указ. соч. С.73.
9. Большаков О.Г. История халифата. Ч.1. Ислам в Аравии (570-633). М., 1989. С.130.
10. Моль Р. Энциклопедия государственных наук. СПб.-М., 1868. С.244.
11. Спиноза Б. Богословско-политический трактат. Казань, 1906. С.333.
12. Там же. С.342.
13. История политических и правовых учений. XX век. М., 1995. С.282.
14. Сюкияйнен Л.Р. Концепция мусульманской формы правления и современное государствоведение в странах Арабского Востока // Социально-политические представления в исламе. История и современность. М., 1987. С.57.
15. Васильев Л.С. История религий Востока. М., 1988. С.315.
16. Бубер М. Избранные произведения. Иерусалим, 1979. С.194.
17. История инквизиции: В 3 т. М., 1994. Т.3: История Инквизиции в Испании / С.Г. Лозинский. Репринт. воспроизведение изд. Ф.А.Ефрон - И.А.Брокгауз, 1914. С.110.
18. Чичуров И.С. Политическая идеология средневековья (Византия и Русь). М., 1991. С.36.