Алексеев С. С. Право. Азбука. Теория. Философия. Опыт комплексного исследования

ОГЛАВЛЕНИЕ

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ФИЛОСОФИЯ ПРАВА

Глава пятая. ПРАВО ЧЕЛОВЕКА

1. ПРАВА ЧЕЛОВЕКА - ПРОТИВОРЕЧИВАЯ, ТРЕВОЖНАЯ
СУДЬБА

1.Право человека - важнейшее звено философского понимания права

После освещение естественного права как первоосновы позитивного права и права как бытия разума, важнейшее звено его философского понимания, выводящее на итоговые выводы философии права, - это группа проблем, объединяемых рубрикой - "право человека".
Замечу сразу - перед нами нечто "другое", философски и практически более значимое, чем традиционно понимаемые "неотъемлемые права человека". Но все же в качестве исходной точки и в известном смысле основы этого (более философски и практически значимого) явления выступают эти самые общеизвестные, традиционно понимаемые права и свободы человека
С них и начнем.

2. Неотъемлемые права человека: поворот в истории

Итак, сначала речь в этой главе пойдет о широко известных, пожалуй, даже модных положениях о "правах человека" как правах личности.
И здесь необходимо со всей определенностью сказать о том, что неотъемлемые права человека в данном значении потому и приобрели характер модных (хотя подчас - общих, декларативных) формул, что они по своей сути действительно имеют качество исторически знаковой категории. Они выражают на языке права отмеченный ранее поворот от традиционных к либеральным цивилизациям, е персоноцентристскому обществу и поэтому приобрели, начиная с эпохи Просвещения, особенно - Французской революции, значение знамени Свободы
Самое существенное в рассматриваемом отношении состоит в том, что они не только стали предельно точным и конкретизированным выражением самой сути естественного права в современном его понимании - свободы отдельной, автономной личности, но и представляют собой известную, пусть и относительную, институализацию этой, в целом несколько общей категории - естественного права, его сути, относящейся к личности.
Раскрывая свою естественно-правовую природу в определениях - "неотъемлемые", "прирожденные", они в тоже время изначально "зазвучали" в общепринятом для личности "институционном" понимании - в виде права на жизнь, права на свободу слова, права на творчество, права свободу получения и использование информации, права на частную жизнь и т. д., словом, в виде субъективных прав - возможностей, принадлежащих каждому человеку, "прикрепленных" к отдельному, автономному субъекту, неотъемлемых от данной конкретной личности.

3. Две тенденции

После Французской революции (и утверждения североамериканской демократической государственности в конце ХУШ в.) развитие идей о неотъемлемых правах человека пошло в двух направлениях.
П е р в о е из них - это дальнейшая правовая институализация рассматриваемой категории и приобретение ей все большей юридической значимости. Вслед за провозглашением революционной демократии в конце ХУШ века и утверждения в мировом общественном мнении неотъемлемых прав человека как прав личности - таких, как жизнь, свобода, собственность, безопасность личности, стремление к счастью - подобного рода понимание рассматриваемой гуманитарной категории приобрело общепризнанный характер, получило закрепление и в международных юридических документах и во внутригосударственных конституционных и иных законодательных актах.
При этом важно, что изначально, по самой своей первородной сути, неотъемлемые права человека стали символом и адекватным юридическим аналогом индивидуальной свободы человека, его твердой защищенности от произвола власти. И именно в таком изначальном ("первородном") качестве права человека шаг за шагом получали юридическое закрепление в международном и во внутригосударственном праве демократических стран, обретали свою реальную государственно-правовую жизнь.
Но есть и в т о р а я линия развития, относящиеся к правам человека, имеющая характер весьма очевидной тенденции. Это - не только упадок, чуть ли ни полное забвение идеологии прав человека во второй половине Х1Х века1, но и - наряду с отмеченными положительными современными тенденциями - негативные явления сегодняшнего дня, выраженные в нарастающей утрате этой основополагающей гуманитарной и демократической ("исторически знаковой") категорией своего истинного и высокого социального значения.
Обратимся к краткой характеристике указанных двух тенденций в развитии идей о правах человека и реального положения дел в этой ключевой гуманитарной области жизни людей.

4. Позитивная тенденция. Крупные последствия

В условиях демократического развития, начавшегося в эпоху Просвещения и перешедшего в передовых демократических странах в 1950 -1960 годах в новую фазу, происходят знаменательные изменения в позитивном праве этих стран.
В чем существо таких изменений?
Самое главное здесь это - прямое и глубокое вторжение в позитивное право, в саму его органику, возрожденного естественного права, выраженного в системе общепризнанных неотъемлемых прав человека. Иначе говоря, - это обретение неотъемлемыми правами человека значения и функциями действующей правовой реальности, да причем - такой, когда она становится правовым базисом, юридической основой национальных правовых систем.
Можно высказать весьма серьезное предположение, что как раз в этом обстоятельстве следует видеть своеобразие того варианта прецедентного права, которое характерно для США и которое характеризуется - как и все прецедентное право - доминированием не закона, а непосредственно судебной деятельности, но все же в данном случае - с опорой последней на естественно-правовые категории. Невосприятие бурно развивающейся в конце ХУШ в. государственными образованиями Северной Америки (кроме территории Квебека) всего богатства сложной европейской догматической правовой культуры, которая в условиях средневековья еще не раскрыло своего действительного интеллектуального и демократического значения, привело к тому, что ее "место" в осуществлении судебной деятельности в государственных образованиях Северной Америки во многом заняли положения правосознания, вобравшие категории неотъемлемых прав человека. Отсюда - своеобразие, поистине уникальная самобытность понимания в североамериканском правовом мышлении самого понятия законности, в немалой степени сориентированного на судебные решения и судебный прецедент, которые в свою очередь опираются на судебные интерпретации неотъемлемых прав человека.
В значительно более позднее время, уже в середине ХХ века, неотъемлемые права человека стали пробивать себе дорогу в реальное юридическое бытие также и европейских странах, при господстве основанной на римском праве догматической правовой культуры, опирающейся на принципы верховенства закона. Именно события ХХ века, унизившие людей бесчеловечной тиранией и поставивших человечество на край тотальной гибели, показали, что нет иного (кроме неотъемлемых прав человека) института, представляющего собой прямое выражение свободы личности, твердой основы ее суверенности, независимости, противостоящей произволу власти и насилию. И именно тогда, в 1950-1960 гг. и началась вторая "революция в праве", и при доминировании европейской догматической юридической культуры общепризнанные права и свободы человека стали приобретать непосредственное юридическое значение.
А это означает, что основные, фундаментальные человеческие права, признанные мировым сообществом, непосредственно, причем независимо от воспроизведения или упоминания о них в национальных законодательных документах, в условиях верховенства закона напрямую входят в содержание действующего права страны и имеют в стране непосредственное юридическое действие.
Более того. Есть и более гуманитарно и юридически существенные явления. Именно категории возрожденного естественного права в виде идей о неотъемлемых правах человека начали приобретать значение центрального звена действующего права как сложного многогранного образования. Того центрального звена, той правовой идеи "в праве", которая имеет первостепенное значение не только для решения ряда вопросов теории, в том числе для характеристики особого построения всех других слоев, граней правовой материи, но и для практической стороны дела - для решения вопросов законодательства, вопросов юридической практики.
Именно тут нужно искать объяснение тому обстоятельству, что в современных условиях неотъемлемые права человека по своей юридической силе не только не уступают национальным законам всех рангов, но и в принципе имеют по отношению к ним приоритетное юридическое действие.
С точки зрения юридической практики существенно важно, например, - то, что при пробелах в действующем праве, недостаточности или неопределенности действующих законоположений правовой вакуум заполняется, а неопределенность законоположений преодолевается на основе центральной правовой идеи. Значит, права человека в таком случае становятся тем ориентиром, который определяет направление и перспективу решения тех или иных юридических дел.
Одним же из наиболее ярких подтверждений принципиального изменения регулятивного статуса естественного права, выражающих его неотъемлемых прав человека, стало решение в 1996 году Конституционного суда Германии, который признал юридически оправданной ситуацию, с позиций ортодоксальной догматической юриспруденции невозможную, - привлечение к уголовной ответственности руководителей несуществующего государства (ГДР) за причастность к убийствам на границе перебежчиков, т. е. за деяния, которые как будто бы согласовывались с законоположениями ГДР, но противоречили фундаментальным правам человека.
В этой связи замечу - то обстоятельство, что в российском Конституционном суде при рассмотрении конституционной обоснованности актов, положивших в 1994 году начало войне в Чечне, права человека не получили такого признания, - свидетельство того, что в России продолжает господствовать право власти (в лучшем случае - право государства), а не передовое демократическое право, соответствующее требованиям современного гражданского общества.
Отмеченные крупные изменения в позитивном праве, выражающие глубокое проникновение в саму его органику возрожденного естественного права, - изменения, по должному ни наукой, ни общественным мнением еще не оцененные (и более того - в немалой мере оставшиеся незамеченными), в действительности, по своей масштабности и, особенно, значению для настоящего и будущего ничуть не уступают тому гигантскому сдвигу в правовом прогрессе, которым отмечена эпоха Просвещения, эпоха французской революции. Потому-то они с полным основанием и могут быть обозначены в качестве в т о р о й "революции в праве".
Новая трактовка права находится в диссонансе со сложившимися и весьма устойчивыми стереотипами о праве, законе, законности, сориентированными на власть. И поэтому переход от понимания права как исключительно и всецело "силового" института, прочно укоренившегося за долгие века взаимоотношений человека с властью, к пониманию его как гуманистического явления, феномена свободы, происходит с трудом. Еще в самом начале ХХ века знаменитый русский правовед П.И. Новгородцев говорил о неоправданном положении вещей, "когда отвергают право как порождение силы и произвола и забывают право как выражение справедливости и свободы, - то право, которое издавна вдохновляло на подвиги и на борьбу и которое всегда почиталось священным достоянием лиц"1.
Итак, перед нами - самое значительное последствие в позитивном праве, наступающее в условиях возрожденного естественного права, его новой жизни. Оно касается соотношения права и власти, - того соотношения, которое при всех метаморфозах права (его развития от "права сильного" к "праву власти" и "праву государства") неизменно оставалось силовым институтом, не содержащим каких-либо элементов, так или иначе не зависящих от власти.
Ныне же, в результате второй "революции в праве" такого рода элементы, да притом непосредственно выражающие сами основы человеческого бытия, появились! Появились в виде неотъемлемых прав человека, которые приобрели прямое юридическое действие и заняли (точнее - начали занимать) центральное место во всей юридической системе современного гражданского общества.
А это значит, что впервые за всю историю человечества право стало обретать такое новое качество, которое позволяет ему в о з в ы с и т ь с я н а д в л а с т ь ю и, следовательно, наконец-то решить одну из коренных проблем нашей жизни, истинное проклятие человечества, проблему умирения и "обуздания" политической государственной власти.
Стало быть, в результате недавней "революции в праве" именно сейчас, в наше время, право и власть начали меняться местами И именно сейчас, в наше время, на место права как сугубо силового образования приходит гуманистическое право - право современного гражданского общества1, действенность которого строится в основном на природной силе естественного права, свободы .
С рассматриваемой точки зрения, быть может, самым верным показателем того, что в данном обществе право занимает достойное и высокое положение, соответствующее формулам "правовое государство", "правление права", является способность власти терпеть право, и без колебаний сообразовывать с ним все свои действия. Так относиться к праву, чтобы и в тех случаях, когда существование и действие права не согласуются с интересами власти, безропотно признавать его приоритет, верховенство "над собой" и одновременно - делать все для того, чтобы его требования неукоснительно и полностью проводились в жизнь.
Понятно, процесс формирования права современного гражданского общества даже в передовых демократических странах еще не завершен. Во многих других странах он и не начат. В некоторых странах заметны порой симптомы правового регресса, попятного движения к праву власти, силовым юридическим порядкам.
Что ж, перспектива формирования и развития гуманистического права в тех или иных странах накрепко связана с судьбой демократии на нашей планете, будущим демократических и гуманистических ценностей, словом, с судьбой и будущим на нашей земле цивилизаций либерального типа.
Но как бы то ни было, закладка фундамента юридических систем, способных возвыситься над властью и последовательно реализовать демократические и гуманистические ценности, в истории человечества состоялась.

5. Негативная тенденция

Обратимся теперь к другой, уже негативной линии, связанной с развитием идей о неотъемлемых правах человека.
Здесь прежде всего бросается в глаза то обстоятельство, что ныне, на пороге ХХ1 в., идеи прав человека, столь величественные не так давно и столь возвысившиеся по своей сути в наше время, в последние годы все более фактически теряют свой престиж и влияние на умы и дела людей.
Повторяющиеся изо дня в день во всех секторах социальной жизни стереотипные положения, цитаты и заклинания по поводу "прав человека" в представлениях все большего числа людей постепенно переходят на уровень тех лозунгов, которые были в ходу, например, в условиях господства коммунистической идеологии. Кажется, теперь уже никто, вплоть до деятелей откровенно авторитарной политической ориентации, не страшится произносить подобные лозунги и заклинания, вносить их в свои декларации и даже юридические документы, представлять себя в качестве "поборника", а то и "гаранта" прав и свобод человека. Заметна и тяжка тревожная тенденция перехвата властью правозащитных организационных форм - попыток власти, порой небезуспешных, создавать под своей эгидой и своим контролем учреждения "по защите прав человека", что призвано создавать властителям, нередко весьма авторитарного типа, ореол поборников высших гуманитарных ценностей.
Чем все этом можно объяснить?
Может быть тем, не менее тревожным обстоятельством, что звучащие ото всех и повсюду шаблонные положения и заклинания по правам человека по большей части (во всяком случае - во многих странах) фактически по главной своей сути, во всей своей полноте и реальной значимости не проводятся в жизнь?
Что ж, здесь, конечно же, дает о себе коварство и изощренность власти, носители и служители которой во все века использовали благообразные лозунги и модные, престижные формулы для того, чтобы прикрыть свою истинную суть, представить себя в наилучшем свете.
Достойно внимания и то обстоятельство, что даже авторитарные режимы власти уживаются с формально провозглашенными началами естественного права, лозунгами и формулам и о правах человека. И.А. Покровский убедительно показал, например, что в ХУШ в. возникло "своеобразное сочетание естественного права с монархизмом, которое мы имеем в называемом п р о с в е щ е н н ом а б с о л ю т и з м е с его системой всесторонней правительственной опеки над подданными", т. е. "сочетание" "идеи естественного права с идеей полицейского государства", когда "абсолютизм стремится спасти себя, взяв на себя функцию общего просвещенного благодетеля и руководителя"1. Подтверждением такого положения дел служит и нынешнее состояние российского государства, в котором выражения о правах человека в самых различных вариациях, пронизывают тексты законодательных и иных официальных документах, наличествуют в названиях многих инстанций и общественных образований, и все это уживается с фактами вопиющего нарушения элементарных человеческих прав, практикой пыток, массовым уничтожением десятков тысяч людей, истреблением имущества и губительным поражением природной среды во имя " наведения конституционного порядка" на территории одного из субъектов Федерации.
Приходиться вновь делать ударение на том, что фактическое состояние дел в области права (и по-видимому, прежде всего в области прав человека) решающим образом сопряжено с действительным утверждением в общественной жизни начал либеральной цивилизации, персоналистической культуры, истинной демократии, всех элементов развитой юридической системы.
Вместе с тем, на мой взгляд, существенное значение в рассматриваемой области принадлежит и "самим" проблемам прав человека, складывающимся по этой проблематике представлениям, направлениям и перспективам их разработки.